Поговори со мной про дождь...

Иногда даже дома хочется ходить в капюшоне, чтобы стены не видели твоего лица. Мысли вроде в голове, а эмоции проступают так явно, что невольно трогаешь свою кожу. Иногда выкрикиваешь слова молча, но всё равно голосовые связки так напрягаются, будто канаты на мачте в шторм. Но изо рта не вылетает ни звука...

Девушка вышагивала по кухне, выразительно молчала и очень эмоционально сжимала пальцы в кулачки, упираясь то в свои бока, то в подоконник. Она знала, что мужчины и женщины совершенно разные, абсолютно не похожие, полностью несопоставимые, в корне противоречивые друг другу. Это было понятно с самого начала, когда ещё будучи школьницей она получала знаки внимания в виде подёргиваний за косу, а признание в симпатии выглядело как школьный вазон хлорофитума в портфеле, засунутый кем-то из воздыхателей и обнаруженный ею уже дома. С годами это недопонимание между мальчиками и девочками лишь возрастало…

За стенкой заиграла музыка – кто-то в будний день, прямо посреди рабочей недели решил побаловать соседей градом децибел, и девушка от этой громогласной феерии сморщила носик. Даже музыку они слушают разную, даже фильмы любят совершенно не похожие. Что уже говорить о вкусах – они абсолютно не совпадают! Женщины не понимают пристрастия к горькому вкусу пива, а мужчины – к горькому чёрному шоколаду, да и вообще, женщины едят за разговорами, а мужчины всегда разговаривают за едой. Как вообще они умудряются сходиться, если даже в интимных вопросах у них полная несостыковка - мужчинам не нравится любовь без секса, а женщинам - секс без любви…

Зазвонил домашний телефон, и девушка, кинув в мойку чайную ложечку, которой ела из жестяной банки сгущёнку, пошла в коридор. Там, на мягком пуфе возле вешалки, лежала трубка радиотелефона, и она, подняв её и усевшись на тот самый пуф, нажала кнопку вызова.

- Марья, ну где тебя носит? Мы долго ещё будем тут торчать? – трубка разразилась возмущённым голоском подруги.

- Япооонский магнитофон… - простонала девушка и, сморщив лоб, хлопнула по нему ладонью. – Я и забыла, что мы договорились встретиться.

- Дрась!!! – заорала подруга. – Ты с дуба рухнула, мать? Мы тут как идиотки сидим посреди города и позируем прыщавым подросткам и голубям, а ты всё ещё торчишь дома?

- Мне простительно! У меня гггоре, - уверенно, хоть и чуть заикаясь, проговорила девушка.

- Так, давай колись, чего там стряслось – лишних пятьсот тридцать восемь грамм набрала?

- Типун тебе на помело! – возмутилась девушка.

- Тогда – акриловый ноготь сломала? – продолжала выдвигать варианты глобальных катаклизмов подруга.

- Серж забыл о нашей годовщине, - прикрывая трубку ладонью, прошептала она с патетикой в голосе, словно объявила о нападении монголо-татар на свой областной центр.

- Танунах! Вот это он попааал… - протянула понимающая подруга. – Не жить ему. И чё делать собираешься, Марусь?

- Вешаться, конечно, - ответила девушка и расслабленно откинула голову назад, но вместо мягкой кофты, свисающей за спиной на вешалке, попала в жесткую деревянную стенку. – Уй!

- Эй, подруга, ты не вздумай! Ты чё там, с табурета уже сиганула? – как-то вяло забеспокоилась девушка на том конце провода.

- Да нет, затылком грохнулась. В общем, козёл он.

- И не говори, - тут же поддержала подружка. - Слабые стороны у этого чувака: отсутствие мозгов, элементарного чувства страха и гончарный круг в заднице.

- Нда? – удивилась девушка. – Как-то не замечала.

- А ты его поставь в нужную позицию – и увидишь, - заржала подруга.

- Ладно, хватит его полоскать, - девушка уже улыбалась и как будто даже забыла о плохом настроении. – Я вообще думаю, что мужчины и женщины не то что с разных планет, а из разных галактик. Вот смотри, мужчина любит глазами, а женщина – ушами…

- Точно! – подхватила подруга. - Женщины в море купаются, а мужики, бляха муха, плавают!

- Что за чушь? Это ещё почему? - не поняла девушка.

- Вот ты тёмная! Ведь у баб купальники, а у мужиков – плавки! – захохотала в трубку подруга, явно гордясь собственным остроумием.

- Дурочка, - захихикала девушка. - Ещё скажи, что отличие в том, что у нас глупые фантазии, а у них глобальные планы.

- И не только! – взялась перечислять подруга. – Вот смотри, женщины обычно скрывают свой возраст, так? А мужчины, гады, свой доход…

- Ага, и путь к сердцу мужчины лежит конкретно через желудок.

- Вот именно! А к нашему - через ЗАГС. И, вообще, разведенный мужик считает себя свободным кобелём, а вот разведённая женщина посыпает голову пеплом от сожжённых надежд и считает себя одинокой.

- Да уж, разные мы... - взгрустнула девушка.

- И не говори, мать, - вздохнула подруга и тут же переключилась на собственные новости.

Всё это время в комнате на стареньком продавленном диване сидел парень. Он тихо смотрел в мельтешащий каналами телевизор и время от времени косил взглядом на малыша, увлечённо играющего на коврике деревянными кубиками. Ребёнок был одет в сочно-красный костюмчик, а тонкие беленькие волосики были собраны кверху в малюсенький хвостик на самой макушке, и из-за этого дитё было похоже на большую клубнику. Часть женского разговора была ему слышна, но вклиниваться в него не хотелось, хотя он мог бы возразить, даже примерив на себя некие высказывания. Но не доказывать же на самом деле, что практически любой среднестатистический мужчина всегда вынужден отправляться куда-то вглубь самого себя для понимания «сути мироздания». Что ему часто приходится искать некий источник опоры, легендарный луч Шивы, плотный поток концентрированной мужской энергии, и вовсе они не жвачные животные, путь к сердечной мышце которых лежит строго через кастрюлю борща.

Из мыслей его выдернула малышка. Она, пошатываясь, притопала к дивану, протянула крошечную ручку, в которой сжимала кубик, и тоненьким голоском сказала: «Ня!»

- Спасибо, милая, - улыбнулся парень и взял ребёнка на руки, а тем временем в прихожей всё ещё слышался женский голос, а значит, важнейший звонок от закадычной подруги по-прежнему был актуальнее всего на свете.

Буквально минут через двадцать, когда были перемыты кости «дуры-Катьки», поставлен диагноз «похотливый упырь» Жорику с Караваевых дач, разобраны на молекулы выпендрёжницы сёстры Шойцер и в воздухе появился странный аромат подгорающего чайника, девушка крикнула в трубку: «Атас, чайник!» и побежала в кухню, кинув трубку на базу. Когда-то блестящий пузатый чайник действительно поджарился, так как воды хозяйка налила лишь на одну чашку чая и в процессе разговора совершенно забыла о нём. Настроение снова ухудшилось. Виноват опять был ОН. А кто же ещё?

Девушка свалила погорельца в мойку, где уже громоздилась небольшая горка посуды. Ей и утром не хотелось мыть её, а ближе к обеду настроение настолько упало, что уже и не было шансов. Хотелось всё отправить в мусоропровод.

В комнате, учуяв несильный запах гари, парень поднялся с дивана. Подкинув на руках малышку, он поинтересовался: «Ну что, красотка, пойдем спасать твою маму?» Когда девочка, не совсем понимая, что от неё хотят, но, отреагировав на слово «мама», улыбнулась и сказала: «Дя!», они направились в сторону коридора.

Пока парень с ребёнком на руках неспешно шёл в сторону кухни, снова зазвонил телефон, на этот раз – мобильный. Хозяйка всё ещё была с постным лицом, и даже приторно-сладкий Иглесиас – сын того самого Хулио, напоминающий каждый раз при входящих звонках, что он и есть её «Hero», совершенно не порадовал своим голосом. Девушка отошла от мойки, махнула зашедшим на кухню парню с малышкой в сторону табурета под стенкой, взяла с кухонного стола свой телефон, кнопкой прервала сладкоголосое пение и уселась на подоконник открытого окна. Это снова была подруга, но на этот раз рассудительная и не по годам умная Лера.

- Марь, привет, я по делу, так что надолго не задержу, - сделав секундную паузу и не дав ответить подруге, она на всякий случай поинтересовалась её делами.

- Ну, в принципе, как всегда, хотя могло бы… - договорить девушка не успела.

- Вот и отлично. Значит так, слушай меня. Я договорилась на завтра, на полтретьего, хоть мне это и стоило дополнительных скидок на рекламу, но это уже мои проблемы. Главное, что я впихнула нас в группу, и нам не нужно будет ждать, - тараторила Лера.

- Погоди, куда ты нас впихнула и зачем? – попробовала уточнить девушка и прижалась лбом к прохладному стеклу окна.

- Аллё! База торпедных катеров на проводе? – возмутившись, поинтересовалась подруга с очень явными нотками издевательства.

- Пентагон на связи, - улыбнулась девушка и подмигнула парню и смирно сидящей на его коленях дочке.

- Чебуречная! – засмеялась в трубку подруга. – И, вообще, автоответчик в отпуске, с вами говорит пылесос! Короче, Машка, у нас завтра пробное занятие по беби-йоге! И не смей мне говорить, что передумала.

- Точно, беби-йога! – хлопнула себя по лбу девушка и поморщилась. – Буду готова! Вернее, будем готовы обе, да, доча? – она посюсюкала малышке, и та завозилась на коленях парня, протянув ручки к маме. - Всё, до связи, мне ребёнка пора кормить, - и отключилась.

- Что, не можете без меня? – подойдя к столу, девушка взяла на руки малышку и приподняла её над собой. – Моя ты красавица! А кто завтра с мамочкой будет гулять? Кто такой сладенький будет на коврике кувыркаться? – ребёнок радостно смеялся и лепетал «Дя-дя-дя!». – Мы с тобой оденем красивенькие одёжки, за нами зайдёт тётя Лера с маленькой лялей, и мы поедем ту-ту!

- Маша, слушай, а это не опасно? Она же совсем крошечка, вдруг…

- Отстань! Вечно вы, мужики, всего боитесь! Всё будет отлично!

- Ну, смотри, тебе лучше знать, ты же мать…

- Конечно, я мать! И не важно, что мне всего двадцать!

- Как скажешь…

- Ужас, как же я замоталась, и всё сама, сама, - молодая мамочка с дочкой на руках стала замешивать какую-то кашу в мисочке и наливать жидкость в детскую чашечку. – Если бы не наша бабуля, мы бы, вообще, не знаю, как справлялись. Правда, моя красавица? И, вообще, было бы не плохо, если бы моя мама сюда переехала. Как думаешь? – обращаясь к парню, она повернулась к детскому стульчику, посадила туда ребёнка и начала кормить малышку, не глядя на собеседника. – Точно, так и сделаю. Сегодня же позвоню маме…

Парень пересел поближе к открытому окну и выглянул во двор. По большому счёту переедет в эту квартиру мама Маши или нет, ему было всё равно. Да и вопрос к нему был чисто гипотетический, женщины обычно, когда о таком спрашивают, уже точно знают, как поступят, так что высказывать своё мнение нет нужды. Но бывают моменты, когда твоего мнения ждут. Причем не ради проформы, а реально, практически открыв рот и с неподдельным интересом в глазах. Так было с Кириллом…

***

- Тебе нравится? – его голос был тихим, но очень внимательным. – Скажи, ты бы спал на таком? Только честно.

- Кирюш, если честно, мне без разницы.

- Вот что ты за человек? – он вроде и обижался, и в то же время было приятно видеть, как его глаза вспыхивают. – Мне же хочется знать, что ты любишь, что тебе нравится, к чему привык.

- Не поверишь, но… - сделав паузу, парень наклонился к другу и шепотом признался: - Люблю только тебя, нравишься только ты, и привык я к тебе…

***

- …Так что Лерка нашла нам эту группу с детской йогой, и завтра, пусть хоть пришествие Омар Хайяма, хоть конец света, а мы идём на занятия, - девушка, сидя на табурете перед стульчиком для кормления, держала чашку-непроливайку, давая дочке попить. – Ты меня вообще слушаешь? Я же делюсь с тобой!

- Вы с Леркой молодцы. Главное, не особо усердствуйте, с вами же дети, не резиновые пупсы, - парень вздохнул и опять уставился в окно, продолжая монотонно давать нелепые советы: – И не злоупотребляйте биодобавками. И малышам не давайте витаминные коктейли. И, вообще, не усердствуйте со штангой…

Несколько секунд было тихо, видимо, молодая мамочка осмысливала шутку, а потом-таки засмеялась.

- Ты бы ещё мне в назидание сказал не нюхать в раздевалке и не ширяться в подворотне!

- Машка, ты хоть и блондинка, но вовсе не глупая, чтобы подсесть, - ухмыльнулся парень, вновь переведя взгляд на девушку.

- У меня ай кью зашкаливает! Практически подкрадывается к Эйнштейну! Считай, я старичку в затылок дышу! Так что не боись! Я баба мозговитая! И для снятия стресса мне вовсе не нужна наркота.

- Ну да, оставить ползарплаты в бутиках или заняться новомодной йогой, - пожал плечами парень, глядя, как молодая мамочка оттирает дочкины ладошки от остатков каши, которую та усердно размазывала по мисочке.

- Ничё вы не шарите, мужики. Нам, женщинам, очень легко снимать стресс на кухне. Плохое настроение? Депресняк? Ноу проблем! Достала, допустим, курицу из холодильника, назвала её именем обидчика, - она кашлянула и скосила хитрый взгляд на парня. – Взяла ножик побольше, «чик-чик» всё, что захотела, что лишним кажется, а потом взяла за крылышки и утопила курочку в водичке – «буль-буль», - малышке понравилось, как мамочка рассказывает, и та стала весело хлопать чистыми ладошками, поддерживая женскую солидарность. – Да, моя хорошая! Вот так мы потом курочку похлопаем «а-та-та», пощипаем «щип-щип», можем даже ножиком потыкать «коль-коль», а потом на порезики сольку и перчик посыпем или вообще возьмём «тушку-Серёжу» за ножку и «опля!» - медленно опустим в кипяток!

- Варвары, - улыбнулся парень и отмахнулся. – Все вы, женщины, такие, притворяетесь ангельскими созданиями, а на самом деле…

- Кто бы говорил! – засмеялась девушка и подняла дочку на руки, достав её из стульчика для кормления. – Тебе-то откуда про нас всех знать? Всё, мы спать! А ты сам поройся в тумбочке, там старая джезва должна быть, вскипятишь себе чай, ладно? Чайник-то - тю-тю. Короче, у нас самообслуживание. И, вообще, мы – за мир без наркотиков, да, доча? Так что кофе вредно! Да и всё равно его нет, - и девочки вышли с кухни.

Парень поднялся с табурета, подошёл к тумбочке и открыл её. Между допотопной ручной мясорубкой и казаном торчала длинная медная ручка джезвы. Он потянул её, сполоснул под краном и налил воды. Поставив на плиту, парень снова глянул в окно. Там весеннее солнце время от времени скрывали тёмно-фиолетовые тучи.

- Будет гроза… - еле слышно пробормотал он и опёрся о подоконник бедром.

Несмотря ни на что, кое в чём Маша, конечно же, была права – они разные. Она была тем человеком, который за считанные секунды мог у себя в голове построить очень прочную логическую цепочку из чистых домыслов, странных фантазий или придуманных иллюзий и впасть из-за неё в депрессию, но всё же и его часто уносило в свой мир. Вот даже этот, казалось бы, абсолютно дурашливый разговор о наркоте…

***

- Как же с тобой хорошо, Кирюш, - он сполз немного вниз, поцеловал парня в пупок и лёг щекой ему на чуть вспотевший живот. Ответом ему была улыбка, которую сам Кирилл называл «совершенно идиотской». - Я больше всего на свете люблю эту твою улыбку…

- Когда я как обдолбанный? – засмеявшись, спросил друг, и тут же его пальцы скользнули во влажные волосы на макушке друга.

- Обожаю тебя, обдолбанного мной!

- А когда лишь увижу тебя и сразу начинаю сиять?

- И сияющего безумно люблю!

- Я на тебе крепко сижу…

- Чёоорт, как же это звучит!

- Мне нравится двусмысленность этой фразы…

- Не поверишь, но я её сейчас всем телом прочувствовал.

- Мне дико нравится знать, что ты меня хочешь. В смысле... отыметь, - после стеснительной улыбки он добавил: - Прости за мой французский.

- Хм, продолжай…

- Когда ты говоришь, что готов сделать это в любой момент.

- Отыметь? Нет, не в любой. В некоторых случаях, когда романтика перевешивает дурость и похоть – трепетно любить тебя. Иногда трахнуть, но чаще - просто банально вые…

- Фак! А… кстати, буква «б» там не лишняя?

- И «б»анально тоже! Хотя и против вариаций абсолютно не возражаю.

Какое-то время они молча лежали, и лишь их спокойное дыхание было слышно в комнате. Но даже в такие минуты они чувствовали, что общаются и отвечают друг другу, пусть даже и без слов.

- Знаешь, эта твоя внутренняя сексуальная агрессия заставляет меня вибрировать.

- Я, оказывается, фанат вибраций, и, вообще, ты очень мелодично звучишь в такие минуты.

- Как же обалденно знать, что я для тебя так звучу, когда не надо ничего делать, просто быть собой - и этого достаточно.

- Мне нравится трогать тебя, водить кончиками пальцев от твоей ключицы через грудь, солнечное сплетение, через пресс, по животу до.... куда захочешь.

- Чёоорт…

- Хорошо, могу и туда, - но рука Кирилла тут же накрыла ладонь друга. - Понял, не буду.

Их руки передвинулись на живот и сжались плотно в замок, переплетясь пальцами.

- Нет... будь... будь всегда.

- Буду. Мне нравится твоё спокойное дыхание сейчас…

- И всё равно вибрирующая внутри струна?

- И она. А ещё твоя размеренная усталость.

- Потому что ты рядом. Обнимаешь… Бляха, для меня это уже секс! Просто лежать с тобой рядом и обниматься, говорить так откровенно.

- Секс - это ведь не "пихания в строго установленном порядке", - они оба улыбнулись. - Это то состояние, когда удовольствие накрывает с головой.

- Вы верите в любовь с первого взгляда? Нет? Ну, тогда посмотрите на меня ещё раз повнимательнее, - процитировал старую шутку Кирилл. - Ты идеальный, и твоё отношение – идеально. Так не бывает, но, тем не менее, есть. Даже говорить страшно…

- Тогда мы – шепотом, я обожаю с тобой вот так ночами шептаться.

- И я с тобой.

- А ты думаешь, я не настоящий? Меня нет? И поэтому страшно?

- Нет, я уверен, что ты есть, и что ты настоящий, я же тебя сейчас чувствую. Просто страшно сглазить.

- Тогда давай поплюём!

- Давай! И постучим!

- А может, в ладошку сплюнуть? Ну... на всякий случай…

- Чёрт… с тобой! Плюй в ладошку… хочешь меня?

- Фак! И как не обматерить этого парня?! Конечно же, хочу… и повторяю! Необязательно…этим и туда… Просто хочу…

***

- Мама говорила, что малышка в точности как я в детстве, совершенно очаровательный ребёнок, - в кухню снова вошла девушка, прошла к окну, у которого, прижавшись низом живота к краю подоконника, стоял парень, и уселась рядом. - Я ей говорю – закрывай глазки, будем бай-бай, а потом пойдем с мамочкой к кисе-мяу. Она мне отвечает «дя!» и уже через пять минут сопит, как мышонок!

- Она замечательная, - парень тоже повернулся спиной к стеклу и уселся рядом на подоконник.

- Поговори со мной, а? – вдруг совершено тихим и каким-то уставшим голосом попросила девушка.

- Что-то случилось? – озабоченно поинтересовался парень, развернувшись вполоборота и заглянув ей в глаза. – Ты из-за годовщины, да?

- Не знаю, - созналась она и шумно вздохнула.

- Ну, хочешь, я тебя сейчас поздравлю?

- Нафиг надо, - хмыкнула девушка и отмахнулась. - Да и не в ней дело, понимаешь? Хотя… хотелось бы хоть какого-то намёка, - она склонила голову и устроила её на плече парня. - Всё-таки мы разные.

- Мы с тобой? – он приобнял девушку рукой и щекой упёрся ей в макушку.

Где-то далеко прокатился глухой волной раскат грома. Из открытого окна полоснуло свежим ветерком, и занавеска качнулась, обняв спину девушки. Она чуть повела плечами и ответила:
- Я глобально, не конкретно. Такое впечатление, всем мужикам нужно поселиться в одной резервации за высоченным забором и не пускать туда никаких женщин, - она снова села ровно, но парень продолжал придерживать её за спину. - Только тогда они будут счастливы.

- Ну… возможно. Ведь кому-то это, и правда, может понравиться, - они оба переглянулись и засмеялись. - Но через неделю на подступах к этому загону всё же начнут собираться армии амазонок!

- Чтобы отхватить себе трофей поволосатее?

Ответить парень не успел, из комнаты донеслось хныканье ребёнка, и молодая мамочка, спрыгнув с подоконника, тут же побежала в детскую.

- Вот и поговорили… - он снова встал, прижался пахом к краю подоконника и, не мигая, уставился в открытое окно, где в ожидании начинали нервно шелестеть листья на деревьях во дворе от порывов ветра, который гнал собой первую майскую грозу.

Любой человек имеет своё представление о прекрасном, и каждый мечтает о чём-то своём. Для ребёнка несбыточной мечтой может быть велосипед или собака, а кто-то искренне мечтает повзрослеть и быть таким, как его отец или мама. С годами мы начинаем ждать чуда, и надеемся найти любовь всей своей жизни, создать крепкую семью, но в какой-то момент мы начинаем мечтать лишь об отдыхе и спасительном полноценном сне. Взрослые часто мечтают иметь много денег, подростки - стать знаменитыми, девушки – найти единственного и неповторимого, парни – встретить ту самую. В общем, каждый из нас хочет счастья, и именно такого, каким сам себе его представляет, и вовсе не важно, что эти мечты в течение жизни постоянно меняются. Нам просто приятно мечтать…

***

- Ой, у меня дождь начал тихонько шелестеть по подоконнику!

- Это я тебе свой отослал! – в трубке телефона голос Кирилла звенел так, словно ему, и правда, удалось совершить чудо.

- Пасиб. Он еле слышимый, но гром очень тихими раскатами тоже хорошо слышен.

- Ну, вот и майская гроза…

- Кирюш, а ты не боишься намокнуть под дождем? – в тот момент хотелось не просто руку в открытое окно протянуть под падающие капли, а свеситься через подоконник и намокнуть под дождём. Под ЕГО дождём.

- Только если он тёплый, под холодным не люблю.

- Это понятно, осенью я тоже под дождем не бегаю.

- А так - чего бояться-то, не сахарный ведь.

- Ты, наверное, милый, когда намокаешь. Я представляю, как бы ты убегал от начинающегося дождя! У тебя стёкла очков полностью бы намокли, а забежав в подъезд - запотели бы, и мне пришлось бы их с тебя снять.

- Я бы сам попытался их протереть подолом футболки и обнаружил, что она вся мокрая…

- Ты сплошное очарование, Кирюш, - еле слышно проговорил он в трубку телефона.

Было приятно фантазировать об их первом дожде, который обязательно будет, не просто над их домами в разных городах, а над их головами. А друг всё продолжал мечтательно рассказывать:
- …и что у нас обоих течёт с волос, что одежда промокла, что, стекая, капли щекочут кожу. Я бы обязательно попытался вытереть тебе лоб и щёки.

- А я бы обязательно пригладил тебе волосы, стараясь убрать мокрые пряди с лица.

- А потом бы прижал тебя к себе спиной и грел бы, обняв за плечи.

- И так и стояли бы в подъезде и смотрели из открытой двери на улицу?

- Почему бы и нет? Да, смотрели бы на ливень, на то, как лужи пузырятся, как по листьям бьёт дождь.

- Мне нравится смотреть, как с карнизов падает вода, - прижимая телефонную трубку к уху, парень зажмурился и провел влажной от дождя ладонью по волосам, приглаживая их назад. - А чуть согревшись и отдышавшись, подошли бы ближе и пытались подставить ладони под струи дождя. И он бы снова бил по рукам, брызгался бы на нас, и мы бы опять, улыбаясь, отбегали от края карниза.

- Здорово! А если бы начался потоп - пошли бы прямо по воде, босиком! Обувь в руках!

- И брюки закатали бы до колен!

- Ага!

- Здорово! Думаю, мы бы намеренно искали, где поглубже, чтобы зачерпнуть ногой и брызнуть друг на друга!

- И уже никуда бы не спешили, потому что дождь надолго, а мы уже всё равно мокрые, и он кажется тёплым, как речная вода.

- И потом побегали бы по лужам, догоняя друг друга или убегая!

- Обязательно!

- И я бы тебя непременно догнал, ведь ты бы не сильно-то и уворачивался. Уткнулся бы тебе в спину, обнял руками за пояс и потянул на себя, а ты бы обязательно согнулся и хохотал!

- Да!

- Приговаривал бы сквозь смех, чтобы я тебя отпустил.

- Именно так и вёл бы себя!

- Я бы тебе в спину говорил, чтобы ты даже не думал! Потом бы ты перестал вырываться и выровнялся, а я, не разнимая рук, позволил бы тебе повернуться ко мне лицом, и мы бы так какое-то время постояли, а потом, не сговариваясь, оба потянулись бы за поцелуем… И плевать, что дождь стеной, и что мы посреди города!

- Знаешь, кто ты?

- Мне казалось, что просто парень…

***

- Вань, ты чего у раскрытого окна загораешь? Мокнешь же! – в кухне снова появилась девушка и оттащила парня от подоконника. – Ну! Чего размечтался? Смотри, вся рубашка спереди заляпана дождем.

- Прости, Маш, действительно замечтался. И подоконник теперь у тебя мокрый.

- Да ну его к лешему! Тоже мне, проблема. Вытру! А ты как пойдёшь?

- Выгоняешь уже? – парень улыбнулся и отошел к столу. – Как дочка, спит?

- Да, что-то приснилось, наверное, вот и похныкала. А ты чего себе чай так и не сделал?

- Не хочется.

- Хреновая я хозяйка, да, Ванька? – девушка села напротив и подпёрла кулачками подбородок.

- Ага, - согласно кивнул парень, и они оба засмеялись. – Зато подруга хорошая, Машка. И отличная мать.

- Ты, правда, так думаешь?

- Даже не сомневайся. А Серёга у тебя классный мужик, и любит тебя очень. Так что ты не волнуйся. И не пили его по пустякам. А годовщина… понимаешь, нам вообще сложно держать в голове какие-то даты, мы просто ценим то, что имеем, и «дата изготовления» не так важна.

- Спасибо тебе, Вань. Ты у меня супер-пупер-мега-экстра-маги-макси-иещёвсякоетакое мужчина!

- Ого! Какое я хорошее, - засмеялся парень.

- Без тебя я бы не справилась. Спасибо, что поговорил со мной.

В квартире раздался звонок, и девушка встала, чтобы пойти в коридор. Потом она остановилась и снова вернулась, села на кухонный табурет и подпёрла кулачком щеку.

- Ты чего? Это же, наверное, твой Серёга вернулся.

- Потому и не хочу, - начала капризничать она. – Он меня не поздравил. Он не помнит.

- Машка, год назад ты точно так же злилась, что он забыл дату вашего знакомства, несмотря на то, что он чётко выполнил годовой план поздравлений из десятка важных для тебя дат, - дверной звонок ещё раз звякнул, а парень продолжал убеждать подругу: - Он даже помнит дату рождения твоей мамы и день, когда попросил твоей руки. Может, всё же позволишь ему иметь крошечный склероз, а?

Послышался шум открывающегося замка, стукнула входная дверь. Через пару минут в кухонном проёме появился муж девушки, весь мокрый, но с большим лохматым букетом сирени, который он держал обеими руками перед собой и выглядывал из-за него, как заяц из кустов.

- О, Ванька, привет! – обрадованно поздоровался хозяин дома. – Машунь, а это тебе!

Он протянул мокрый букет, девушка, пискнув, кинулась к любимому и обняла, прижав собой сирень к груди мужа. Гость тихо порадовался, глядя на свою счастливую подругу и на идиллию в её семье. Через пару минут, когда образовалась пауза в нежностях, он, сославшись на дела, протиснулся в коридор и по-быстрому обулся. Подруга тут же возникла у двери, чтобы проводить друга.

- Спасибо ещё раз, Вань, - она чмокнула его в щеку и открыла защёлку входной двери. – Я бы точно без тебя не справилась. Ты настоящий друг!

- Справилась, куда б ты делась! - улыбнулся парень и вышел из квартиры.

Спускаясь вниз и слыша, как барабанит по подъездному крыльцу весенний дождь, он вертел в руках сложенную трость зонта, которую ему перед выходом вручила Маша. Было приятно, что кто-то в тебе нуждается, и ты действительно можешь быть полезным. Особенно греет душу, когда это говорит любимый тебе человек…

***

- …Всё просто шикарно, мы просто супер! – радостно сообщил Кирилл, когда их общая затея выгорела.

- И как ты вообще без меня раньше справлялся?

- Даже не знаю…

- А знаешь, о чём я задумался? В юности-то ты, наверное, хорошо справлялся.

- С чем?! – по глазам Кирилла было видно, что он совершенно не понимал, о чём говорил Ваня.

- Да со всем! Это сейчас уже тебе помощник нужен… Стареем, брат!

- А может, сейчас просто вспоминаются именно те моменты, когда справлялся? А когда нет - засыпал розами и забыл. И вообще... мне нравится справляться вместе!

- Так-так… А розы-то где взял?!

- Так, сочинил! Думаешь, мне их поставляли в таком количестве?

- Ну.. не в таком… А в каком, кстати?

- В таком, что если бы я на поставки надеялся - вряд ли бы что засыпал.

- Но пару вёдер для красоты насобирал бы, небось. Ну, или трёхлитровых банок.

- Да я и не собирал как-то, поэтому... не знаю!

- Хитрюга. Вроде и не промолчал, но и не конкретизировал. Да и ладно, чёрт с ними - чужими розами. У нас свои!

- И свой дождь.

- И зонт.

- И дом…

В тот раз тоже шел дождь. Иван это очень хорошо помнил. Наверное, именно поэтому он и любил такую погоду. В такие моменты они всегда были вместе, даже если на расстоянии друг от друга. Дождь их соединял.

Открыв зонт и сойдя с крыльца дома подруги, парень двинулся в сторону остановки. Там он сел на подъехавший автобус, проехал шесть остановок и вышел у серого четырёхэтажного здания с большими окнами, в которых уже зажигался свет. Он себя чувствовал подростком в такие моменты: стоять под проливным дождём, прижимаясь к стене дома, который соединялся аркой с другим таким же, и глазеть на здание напротив, гипнотизируя одно единственное окно и ожидая, когда там покажется силуэт…

Рабочий день подходил к концу, и из дверей начали выходить люди. Но Ванин взгляд ловил лишь одну единственную фигуру, которую хотелось окликнуть, одарить своей до безобразия счастливой улыбкой, принять с распростёртыми объятиями, прячась под той самой аркой от прохожих, потом по-быстрому, но горячо чмокнуть в слегка покалывающую двухдневной щетиной скулу и, чуть касаясь локтями, отправиться по привычному уже маршруту...

Именно так всё и произошло, а потом, аккуратно переступая через лужи и кутаясь в воротники, парни пошли в сторону перекрёстка, прикрываясь одним большим чёрным зонтом на двоих. Люди суетились на тротуарах, стараясь увильнуть от брызг, летящих из-под проезжающих машин и автобусов, уклониться от струй воды с карнизов зданий и козырьков магазинов. Каждый старался смотреть себе под ноги и побыстрее добраться до остановки, а там уже и домой. Двое парней тоже не спеша виляли, обходя прохожих, и на носочках перепрыгивали лужи. Когда на перекрёстке загорелся зелёный сигнал светофора, они чинно перешли по «зебре» переход и как все двинулись в… А нет, не как все! Опустив свой большой зонт, они вдруг запрыгнули на высокий парапет и как дети, расставив руки в стороны и шагая друг за дружкой, пошли вдоль дороги, время от времени замирая на одной ноге в позе «ласточки», пока один не толкал легонько другого, чтобы тот потерял равновесие. Потом они спрыгнули на тротуар, прямо в центр обширной лужи, рассказывая что-то друг другу сквозь смех и показывая пальцами в сторону городского парка, и уже затем, закинув на плечо сложенную трость зонта и взявшись за руки, зашагали по тротуару уходящей вдаль улицы. Кто-то из прохожих, возможно, покрутил пальцем у виска, кто-то даже что-то обидное пробурчал им вслед, а у кого-то, сидящего в тёплом салоне автобуса, эти двое вызвали интерес и желание протереть стекло, чтобы рассмотреть получше. Но лично им всё это было без разницы. У них снова был дождь. Их майская гроза. И совершенно не важно, что она далеко уже не первая, но они всё ещё вместе, поэтому грех было не воспользоваться моментом и не намокнуть под этим дождём воспоминаний.

Просто в какой-то момент жизни мы вдруг понимаем, что научиться дышать счастьем несложно, ведь оно везде: в воздухе, в мелочах и в том человеке, который рядом с тобой.