Алматинский апорт

В тот день я поехал в гости к своему дяде, который жил на окраине города. Было очень жарко, а автобус, как назло попал в пробку и еле волочился по проспекту Аль-Фараби. Народу было очень много; и я мало того, что стоял, так меня ещё и прижала к стеклу невероятных размеров дама, весившая как минимум, центнер. Прижала так, что как говориться, не вдохнуть не выдохнуть. После нескольких остановок я почувствовал, что если сейчас не окажусь на свежем воздухе, то точно грохнусь в обморок и стал быстро пробираться к выходу. По пути к двери кто-то больно наступил мне на ногу, а когда я уже буквально вываливался на остановке, молодой парень, стоявший на подножке больно заехал мне локтем прямо в нос. Нечаянно, само собой. Чертыхнувшись и проклиная наш общественный транспорт, я выскочил на улицу и закурил, прикидывая, сколько же мне придётся пройти пешком. Выходило не так уж и мало — целых три остановки.
В итоге пришёл я домой страшно уставший, злой и терзаемый такой дикой жаждой, что пройдя на кухню, прямо не разуваясь, выпил залпом целых две кружки компота, чем поверг свою тётушку в ужас.
- Ой, Денис, разве можно столько за раз пить? Да ещё и из холодильника! Смотри, простудишься!
Заверив её, что простуда мне не страшна, я уселся за стол и не успел отведать фирменных тётушкиных щей, как она вдруг сказала:
- Ты устал, наверное, да?
- Ну, да. - осторожно ответил я, гадая, о чём же она хочет меня попросить. Надеюсь, ей не взбрело в голову мыть ёмкость в огороде, или красить крышу дома в такую жару, как это было в прошлый выходной, когда простояв почти целый час на стремянке и надышавшись страшно вонючей краски, я спустился вниз в таком состоянии, что мне чуть не пришлось вызывать скорую.
- Нет, крышу красить не надо, Андрей обещал, что на неделе сам всё докрасит. - поспешила успокоить меня тётя Таня, словно прочитав мои мысли. - Я только хотела тебя попросить, чтобы ты сходил на дачу...
- Что, прямо сейчас? - ужасом спросил я, представив, что мне придётся тащиться по такой жаре несколько километров по пыльной дороге в сторону дачного посёлка.
- Ну да, если тебе, конечно, не трудно. Дядя Андрей с утра на дачу умотал, а лекарства свои забыл, эх, памяти совсем у него не стало! Говорили же ему: таблетки надо принимать вовремя и пропускать никак нельзя, а он! Дениска, ты уж сходи пожалуйста, а то вдруг ему там плохо станет.
- Хорошо. - со вздохом ответил я и доев щи, стал обуваться.
К вечеру солнце зашло за тучи и жара немного спала, но в воздухе всё равно стояла ужасная духота, так что пройдя три километра, почти всё время в гору, я не только был весь мокрый, но и ужасно устал. И как это дядюшку угораздило забыть свои таблетки! Свернув с дороги, я зашагал по дачному посёлку, прикидывая в уме, смогу ли я завтра вовремя попасть в универ, если останусь тут на ночь — возвращаться обратно сегодня у меня уже не было сил.
- Привет, студентам! - бодро прокричал дядюшка, завидев меня издалека и подходя к калитке. И почему он всегда употребляет множественное число? Помню, что год назад, когда мы увиделись в первый раз после того, как я поступил и он таким же вот образом поприветствовал меня, я вначале опешил и даже оглянулся, подумав, что он обращается не ко мне...
- Дядя Андрей, ты утром лекарства дома забыл, вот, я принёс. - я протянул ему пузырёк.
- Ой, спасибо! А я-то тут всё обыскал и уже думал, что по дороге их потерял! Да ты не стой в дверях-то, проходи! Чай будешь? Или, может чего покрепче налить? А то у меня настойка есть. - он заговорщицки подмигнул и похлопал меня по плечу.
- Да нет, спасибо, в такую жару ничего градусного не хочется, разве что пива... Да и тебе ведь нельзя.
- Я знаю. - грустно вздохнув, ответил он. - Врачи строго-настрого запретили после того раза... Да и с таблетками смешивать тоже нельзя. Эх, вот дожил! Уже и выпить не могу!
Пока я пил чай со своими любимыми пряниками, дядя возился в ящиках стола, ища что-то.
- Вот, нашёл! - наконец возвестил он победоносным тоном и продемонстрировал мне старенький свисток на цепочке.
- Зачем он тебе?
- Как зачем? Ой, совсем забыл тебе сказать! Тут ведь со вчерашнего дня охранять начали, теперь ночью никто уже за нашими яблочками не залезет, а если кто и осмелиться, мы ему дадим! - и он грозно потряс кулаком, сжимающим свисток. -А то замучили уже совсем, как ночь, так прутся сюда кому не лень, и алкаши, и школяры и даже бабы, и всем яблок давай! А они их выращивали что ли? Они тут трудились в поте лица, как мы, а? Вот не далее, как вчера, Кузьмич со второй линии бабу одну поймал прямо у себя на яблоне! И не алкоголичка вроде и не бомжиха, одета нормально, даже телефон сотовый у неё есть, а всё равно пришла яблочками поживиться! Но теперь всё, конец этому пришёл. Теперь каждую ночь мы тут по очереди дежурить будем, прямо как стемнеет и до утра. Вот сегодня как раз наша очередь. Ты, кстати, расписание не видел? Оно там на воротах висит.
- Нет, я не заметил. - пробормотал я, надеясь, что мне не придётся вместе с дядюшкой мотаться всю ночь по посёлку, «охотясь» на любителей поживиться чужим урожаем.
- А что, мне тоже с тобой надо будет ходить?
- Ну, почему «надо»? Это дело добровольное, хочешь, с нами охраняй, а хочешь, ложись и спи, тебе же завтра на учёбу, студент! - я невольно улыбнулся, отметив, что дядюшка впервые за последнее время употребил это слово в единственном числе.
- Так ты не один что ли будешь?
- Нет конечно! Там ещё человека два или три должно быть, я уж не помню, кого на сегодня поставили.
Вскоре после того, как стемнело, на улице послышался резкий свист.
- Во, охрана собирается! - с довольным видом сказал дядюшка. - Ладно, пойду я тогда уже, а ты ложись, отдыхай! Мы сейчас кружок по посёлку сделаем и вернёмся, так что ты тут не один будешь. Ложись и ничего не бойся!
- Да я и не боюсь. - со смехом отозвался я.
- Ага, вырос значит! А я вот помню, как раньше ты всё плакал, когда один дома оставался!
- Дядя, ну ты чего? Мне тогда сколько лет-то было?
- Ну да, теперь ты уже взрослый! Студент! - пробормотал он и потрепав меня по щеке, вышел из комнаты.
Я был такой уставший, что устроившись на старой скрипящей тахте, тут же провалился в сон.



Разбудил меня пронзительный свист. От неожиданности я резко вскочил и больно ударился головой о полку. . «Да, выспаться мне здесь точно не дадут!» - подумал я, потирая ушиб. Свист повторился, теперь уже где-то совсем рядом и почти сразу кто-то закричал:
- Держи его!
Сообразив, что мужики, судя по всему, поймали кого-то, я встал и с любопытством прильнул к окну, но на улице было так темно, что я ничего не увидел. Я уже хотел было снова лечь, как вдруг дверь резко распахнулась и на пороге появился запыхавшийся дядя с растрёпанными волосами и большой дыркой на тельняшке, а за ним показался невысокий полный мужичок, почти полностью лысый и с клюшкой в руке.
- Ушёл, скотина, чтоб его! - прохрипел дядя Андрей, плюхаясь на стул.
- Ну ничего, зато другого поймали! - отозвался мужик. - Э, да твой племянник проснулся! - он шагнул в мою сторону и протянул руку. - Антон Кузьмич меня звать.
- О, студент, ты самое интересное проспал! - тяжело дыша, сообщил мне дядя. - Мы одного хлопца поймали, он уже яблок набрал целый мешок и через забор перелазил, а Кузьмич его догнал и палкой своей по спине! Еле схватили его, так он, скотина, вырываться стал, вон, тельняшку мне всю порвал, мать его! Ну, ничего, пусть пока взаперти посидит, до утра, а там подумаем, что с ним делать!
- А куда вы его заперли-то?
- Да в баньку мою, куда же ещё! - отозвался Антон Кузьмич. - И руки ему на всякий случай связали, чтобы не удрал!
- И что, молодой? - спросил я небрежным тоном, будто из чистого любопытства, а сам вздрогнул от внезапно посетившей меня мысли — вот если бы мне познакомиться с ним и не просто познакомиться, а предложить, так сказать, свободу в обмен на... Ну, конечно, размечтался!
- Да, твой ровесник, лет двадцать ему, не больше. И что за молодёжь сейчас пошла?
Мы ещё какое-то время посидели, потом Антон Кузьмич предложил немного выпить. Дядя вначале отказывался, дескать, нельзя ему, но потом всё же согласился и полез было за бутылью с бормотухой — так мужики называли самодельную яблочную настойку, но сосед остановил его:
- Иваныч, ты не обижайся, но она у тебя кислая какая-то, пойдём лучше моей хлебнём.



- Это что такое? - задыхаясь от злости, проревел дядюшка, потрясая в воздухе большим раскрытым блокнотом, когда я вернулся из погреба, куда мужики послали меня за банкой солёных огурцов. Не смотря на то, что в даче стоял полумрак, я сразу узнал этот блокнот и мне стало так плохо, что я едва не грохнулся в обморок. Но как? Откуда у него оказался мой дневник, где я уже почти год описываю то, что со мной происходит? Неужели я выронил его, когда вставал со стула? И зачем только я взял его с собой?
- Не знаю, это не моё... Дядя, ты успокойся, тебе нельзя так волноваться! И вообще, не надо было тебе настойку пить, вдруг опять как в тот раз получится!
- Что там, Иваныч? - поинтересовался Антон Кузьмич. - Что ты на него так злишься-то? Ну, носит парень с собой записную книжку, что в этом такого-то?
- Это не записная книжка, это дневник!
- Школьный что ли? - не понял Антон Кузьмич.
- Да какой на фиг школьный! Дневник это! И знаешь что он тут пишет, а? Парни ему нравятся, вот что! Пишет, что ходит по улицам и любуется на них, как на баб, а познакомиться ни с кем не решается и страдает из-за этого! И ещё ему какой-то однокурсник очень нравится, он от него прямо без ума!
- Ничего себе! - пробормотал мужик. - Погоди, это твой малец из этих что ли? Геи, или как они там себя называют? - и он повернулся ко мне.
- Нет, что вы, это совсем не так, вы всё не так поняли. - залепетал я, прикидывая в уме, до какой крайности могут дойти теперь уже два пьяных мужика, узнав о моей ориентации.
- Мой племянник — гомосексуалист, мужеложец и содомит! - в ужасе прошептал дядя Андрей, потом вдруг покраснел, как рак и закричал:
- Да я его сейчас! Я ему покажу! Раньше за такие вещи на кол сажали!
- И правильно делали! - поддакнул Антон Кузьмич. - А как иначе? По-другому этот разврат никак не искоренишь! Ой, Иваныч, стыд-то какой! Что теперь будет?
- Да ничего не будет! Сейчас я ему дам! - дядюшка вскочил и выставив вперёд руки, пошёл на меня. Краем глаза я заметил, что сосед тоже начал подниматься со стула, при этом почему-то прихватив свою клюшку. От страха я подавился яблоком, которое не успел прожевать и закашлялся. Когда дядя уже почти вплотную подбежал ко мне и стал замахиваться на меня рукой, я вскочил и швырнув стул ему под ноги, кинулся к двери, успев при этом схватить злополучный блокнот, который он бросил на стол.
Любой на моём месте побежал бы к калитке, чтобы как можно быстрее покинуть участок Антона Кузьмича и оказаться в посёлке, где были все шансы уйти от погони, это было бы более чем логично, но от страха у меня начисто отказала логика и выскочив на улицу, я почему-то кинулся направо, обогнул дом и очутился прямо перед дверью в баню, куда недавно поместили «охотника» за яблоками. Дрожащими руками я отодвинул засов, проскользнул в домик и тут же закрылся изнутри на задвижку. Тяжело дыша, я прислонился спиной к двери и стал думать, что же теперь делать. Что будет когда дядя расскажет тёте, а потом и всем родственникам о том, что мне нравятся парни? Господи, как я буду смотреть им в глаза после этого? Что скажет мама, которая уже целый год говорит мне о том, как она мечтает о внуках и намекает, что было бы замечательно, если бы я женился, едва закончу учёбу?
Вдруг слева от меня послышалась какая-то возня.
- Кто здесь?
От неожиданности закричал я и повернувшись на звук, затрясся мелкой дрожью, с ужасом вглядываясь в темноту. Блин, как я мог забыть! Ведь мужики превратили баню в темницу, заперев здесь какого-то парня!
- А ты кто? - послышался чей-то жаркий шёпот.
Не успел я ответить, как с улицы донёсся крик.
- Ага, он в бане засел! - хриплым голосом кричал дядюшка, который явно услышал мой крик.
- Кто ты? - снова раздалось из темноты. - Тоже что ли, как и я за яблоками полез, да?.
Голос, звучащий с лёгким акцентом, вдруг показался мне знакомым. Где-то я его уже слышал, но вот где?
Я пошарил в кармане, пытаясь найти зажигалку и достав её, сделал шаг вперёд.
- Тьфу ты! Только этого ещё не хватало! Он же там не один... И если он гей, то у них там сейчас что-то будет! Я не позволю! Не позволю, чтобы в моей бане творилось такое непотребство! - вдруг заголосил Антон Кузьмич на всю округу. - Надо вытащить их оттуда, пока не поздно! Иваныч, ломаем дверь!
- Ты не шуми, Кузьмич, не шуми, соседей ведь разбудишь, и что тогда? Весь посёлок узнает, что у тебя в бане происходит. - неожиданно спокойным и рассудительным голосом сказал дядюшка. - Пойдём-ка лучше выпьем ещё, а то мне что-то прямо нехорошо стало. А с этим содомитом я завтра разберусь, утро вечера мудренее!
- Да, после такого выпить — самое то. Ужас-то какой! С ума сойти можно! У меня в бане гей сидит, подумать только! - закричал сосед прямо рядом с дверью.
От этих слов меня бросило в жар, так как я тут же сообразил, что услышал их не только я, но и этот самый парень, с которым я волею случая оказался запертым здесь. И если он относится к геям так же, как мой дядя и его сосед, то плохи мои дела. Ой, как плохи!
- Чего они там кричат? Ты … гей? - донеслось из темноты.
Язык прилип у меня к гортани. Что-то промычав, я включил маленький фонарик, встроенный в зажигалку. В следующую секунду у меня внутри все похолодело и зажигалка выпала у меня из рук, потому что в парне, сидящем на полу в паре метрах от меня, я к своему великому ужасу узнал своего однокурсника Ерсайына.