Game now

Я сижу в твоем кабинете. Да вот так… Сижу. Вальяжно развалившись в кресле. Чуть покачивая носком сапога. Будто в такт слышимой только мне одному мелодии. В моей руке бокал, на треть заполненный искристо зеленоватой жидкостью. В воздухе разлит запах: горечь полыни и сладковато - пряное – сахар. Абсент. Я, чуть приподнимаю бокал в руке, рассматривая его на просвет. А точнее рассматривая тебя через стекло бокала. Что я вижу сейчас? Что… Ты так похож на него… Похож на абсент. Та же непредсказуемая горечь резкой ноткой, будто удар стека. И сладость предвкушения… боли. То, чего жаждешь и боишься. Молишь, что бы не было и просишь, что бы свершилось… Сладкий яд. Который пьешь добровольно…
Нарочито медленно к губам и пригубить из тонкого стекла обжигающее небо горько-сладкое и тягучее… И быстрый взгляд из-под ресниц на тебя. Мне достаточно этого молниеносного взгляда, что бы увидеть. Идеально очерченный овал лица, линия губ… чувственных, но сейчас плотно сжатых. Крылья носа – легкое дрожание… Глаза. Глаза, которые изучают меня с интересом. Глаза цвета декабрьского неба – льдистая прозрачная синь… Еще глоток. И не мигая смотреть. В холодные озера прозрачной воды, в искристую глубину. Ты ведь не думал, что я отведу взгляд первым? Правда, ведь нет? Конечно, нет…
Молчание. Тишина, которую можно резать ножом, как мармелад. Слова сейчас… Они не нужны. Ты знаешь, зачем я здесь. Я знаю, чего ты ждешь от меня.
Потянуться в кожаном кресле – и толчком тело на ноги. Упругие шаги, по ковру, как кот. Ступать не слышно. И только чуть звякнет стекло, опускаясь на полировку стола красного дерева. Мрамор, хрусталь, бронза, меха и шелк… Дорогое сукно твоего пиджака. Шитое серебром – галуны… Мои губы в улыбке лишь чуть… И слова сами собой:
«Ах, господин офицер!
Как же вам идет форма…
Как к лицу
Черное сукно и серебром галуны.
Ах, господин офицер,
Как же холодны ваши глаза.
Декабрьское голубое небо в слезах.
Только вы умеет смотреть
Так томно и с поволокой
Одинаково ласково и жестоко…
Что на зверя, что на человека.
Разницы нету…»
Остановиться напротив твоего кресла. Остановиться, глядя в твои глаза.
- И так, Мессиррррр… - мой голос ровный и мягкий, в нем глубокие урчащие нотки. Он бархат. То, чего хочется касаться руками, - Я принимаю игру. Я пришел сюда ДОМом… которого Вы, Мессирррр, попытаетесь подчинить.
Тихое звяканье пряжки. И на стол передо мной ложится кожаный ошейник. Я провожу кончиками пальцев по мягкому и эластичному. И облизываю вдруг ставшими совсем сухими губы. Я уже ощущаю его на своем горле. О да! Улыбка-оскал. ДОМ… который будучи САБом не умел говорить стоп. Я знаю, на что иду. Знаю, что после у меня останется один путь… Потому что память она меня не отпустит больше. Потому что… я скорее умру, чем попрошу остановиться. Даже тебя… и ты это знаешь. А я…
В глубине моих глаз – адское пламя – отблеск. И из зрачков – будто из глубины сама тьма сейчас глянула на тебя и облизнулась:
- Ты действительно хочешь, что бы я это сделал? – кивок на стол. На полоску черной кожи с пряжкой и кольцами для карабинов.
Мне уже не нужны слова. Я знаю ответ. Всегда его знал. Но, все же я жду, чуть наклонив голову на бок, когда ты произнесешь одно это слово… Слово, которое разделит мою жизнь на «до» и «после». Слово, которому дано решить судьбу… Мою? Нет. Нашу…
И я вскидываю подбородок вверх, глядя тебе в глаза – прямо. Только слово… одно слово… Не медли.
- Да, я хочу… - ты делаешь глоток абсента из моего бокала.
- Игра началась… 02.10.2012 г.