Роман Свиридов
Подарок Провидения
Аннотация
Кто читал предыдущий мой рассказ "Между двух континентов" и задавался вопросом, как же сложилась дальнейшая судьба Нибла (Манфреда), - тогда этот новый рассказ для вас.
Кто читал предыдущий мой рассказ "Между двух континентов" и задавался вопросом, как же сложилась дальнейшая судьба Нибла (Манфреда), - тогда этот новый рассказ для вас.
1. 9/11
Я проснулся, не осознавая причины пробуждения в такую рань. Я не совсем понимал, где нахожусь. Инстинктивно я протянул руку и попытался нащупать своего любовника, но его место оказалось пустым. Сознание потихоньку возвращалось ко мне, но какими-то кусками...
"Ну, конечно, - вспомнил я, - сегодня вторник, и Амар, должно быть, уже уехал на работу".
Я взглянул на радиоприемник с часами, стоявший на тумбочке - на циферблате высвечивалось время 08:47; Амар уехал на работу больше часа назад. Мой друг работал брокером в компании Гриффитов - одной из самых успешных инвестиционных фирм. Биржевые торги не начинались ранее 9:30, но у него всегда хватало работы - нужно было просмотреть информацию с других бирж и подготовиться к торгам.
В компании Амар работал уже более пяти лет и был на хорошем счету, делая миллиарды для своих клиентов. Амар возглавлял сектор энергоносителей и его офис располагался на одном из верхних этажей в Первой Башне Всемирного торгового центра.
Реальность постепенно пробивалась в мой мозг, - я не мог не узнать мощные звуки сирен. Возможно, это - то, что разбудило меня! Как житель Нью-Йорка, я привык к звуку сирен - они были одной из составляющих нашей повседневной жизни, но теперь они, казалось, доносились отовсюду. Сотни, тысячи, миллионы полицейских, пожарных и сирен скорой помощи сливались в леденящую душу какофонию, предвещая беду...
Я еще не до конца проснулся, как почувствовал дым. Это был ужасный запах, в котором смешивалась гарь горящей бумаги и керосина с продуктами разложения, получающимися при горении пластмассы. К этому дымному"коктейлю" примешивался еще какой-то истошно-сладковатый запах, который я не мог точно идентифицировать. В спальне мгновенно потемнело, так как небо заволокло тяжелым и густым черным дымом...
Я быстро вскочил с постели и стремглав бросился на террасу, инстинктивно понимая, что я увижу прежде, чем моему взору открылся Всемирный торговый центр.
Слезы текли по моему лицу, смывая копоть, - с широко открытыми от ужаса глазами я наблюдал за охваченной пламенем Башней. Некоторое время я стоял в оцепенении, ощущая, как мое тело пронзает холод, и лишь спустя несколько минут осознал, что стою на террасе совершенно голый, прислонившись гениталиями к металлическому ограждению балкона. Я сомневаюсь, что кто-либо из соседей мог меня заметить - все не отрывали взглядов от ужасного зрелища. Все это было настолько нереальным - гигантский горящий фаллос, посылающий в небо черный дым...
Я не хотел признаваться себе в том, что вижу - это горела Первая Башня, и где-то на одном из этажей, бы мой Амар... мой любимый Амар.
Я не могу сказать точно, сколько времени провел на террасе, созерцая ужасное зрелище, прежде чем оправился от шока и мой мозг возобновил свою деятельность. "Если Амар еще жив, - подумал я, - он обязательно попытается связаться со мной".
Забегая внутрь спальни и на ходу отбрасывая все встречающиеся на моем пути препятствия, я быстро схватил свой телефон, находившейся на тумбочке возле кровати. От Амара уже было семь голосовых сообщений - я включил на внешнюю прослушку самое первое.
"Ман, черт возьми, я знаю, что ты там! Перезвони мне сразу же!"
Второе сообщение походило на первое.
"Манфред, я должен поговорить с тобой. Пожалуйста, срочно перезвони мне, ты ведь можешь?"
В третьем сообщении Моамар уже кричал, и в этом крике были нотки отчаяния и мольбы.
"Господи! Ман! Хватит уже таращиться на террасе - возьми трубу. У меня, возможно, осталось совсем мало времени, и я хочу говорить с тобой... Я хочу попрощаться".
И снова я потерял способность трезво мыслить, и когда уже намеревался прослушать четвертое сообщение, раздался рингтон, и на дисплее появилась фотография Амара. Тут я оправился от оцепенения и включил кнопку ответа.
"Ман, что с тобой, где ты был? - начал, было, Амар, но сам ответил на свой собственный вопрос. - Извини, я знаю, ты, по-видимому, был на террасе".
Прежде, чем я смог собраться с мыслями для ответа, Амар продолжал: "Слушай, у меня очень мало времени, поэтому я не хочу тратить слова впустую. Все плохо, Ман... Очень плохо. У нас на противоположной стороне башни нет пожара, но упавшие балки перекрытия забаррикадировали нас в офисе. Но весь этаж наполнен гарью - мы заткнули щели под дверью мокрыми полотенцами и разбили стекла, чтобы не задохнуться от дыма. Но... Это только вопрос времени, Ман. Это - только вопрос времени... Огонь не пощадит и нас".
"Амар!" - Я намеревался что-то ответить, но он снова меня перебил.
"Ман, нет времени. Я не хочу умирать, задыхаясь в дыму и судорожно глотая воздух, я не желаю сгореть заживо... Многие... Многие прыгают из окон. Это все-таки лучше, чем гореть заживо. Всего несколько секунд до земли".
"Амар!"
"Ман, я решился. Я имею в виду, что собираюсь покончить с жизнью, выпрыгнув из окна. Я не хочу страдать. Я только сначала хотел попрощаться с тобой".
"Подожди! - закричал я в ужасе от мысли, что Амар собирался сделать. - Не делай этого, Амар! Не делай этого! Вас обязательно спасут, не прыгай!"
"Нет, малыш, никто не собирается нас спасать, - ответил Амар. - Никто не придет нам на помощь..."
"Я не хочу, чтобы ты умирал, Амар!" - в истерике кричал я в ответ.
"Я тоже не хочу умирать, малыш, но, черт побери, что я могу сделать, чтобы предотвратить это? Манфред, мы все умрем, рано или поздно... Это - лишь вопрос времени. Похоже, что мой час настал сегодня. Только, пожалуйста, обещай помнить меня. И еще пообещай найти себе другого партнера. Это неправильно, если моя смерть... Ты должен жить - обещай!"
"Подожди! - я снова кричал в отчаянии. - Что, если... Что, если внизу есть люди? Что, если есть люди там? Конечно, там должны быть люди. Амар, там есть люди! Если ты спрыгнешь, то можешь убить кого-то на земле. Ты можешь убить кого-то. Сможет ли твоя душа покоиться с миром, если ты знаешь, что убил кого-то?"
Прежде чем Амар наконец ответил, прошло некоторое время.
"Нет, конечно, нет. Ты абсолютно прав... Это было бы эгоистично с моей стороны, чтобы рисковать жизнью других. Я не стану спешить с принятием решения... По крайней мере я попробую, пока для этого не будет острой необходимости. Только оставайся со мной. Пожалуйста, будь на телефоне".
Далее Амар продолжал: "Знаешь, моя бабушка рассказывала, что существует поверие, если два человека любят друг друга... Действительно любят друг друга... Тогда, если они проводят свои последние моменты жизни вместе на Землю, то их души всегда будут вместе и в вечности. Пожалуйста, оставайся на телефоне, Ман. Я хочу провести эти последние моменты жизни с тобой."
"Я обещаю, - давясь слезами ответил я. - Я останусь с тобой до конца".
Внезапно меня озарила вспышка вдохновения, и я запел.
Всегда и навеки, всегда и навеки,
Покуда мои не закроются веки,
Покуда на нас не обрушится небо,
Ничто не разлучит с тобою, о, бейби.
Амар присоединялся, напевая следующую строфу со мной.
И завтра, я знаю, и через года,
С тобою, о, бейби, мы будем всегда.
Покуда свой путь продолжает Земля,
Любовь в нашем сердце навеки жива!
Довольно скоро я понял, что к Амару присоединились и его сотрудники, - их голоса слышались на заднем плане.
Подари свою любовь,
Укажи мне путь богов,
Растопи улыбкой в сердце лед.
Уходи же прочь, беда!
Солнце снова пусть взойдет,
И его лучи опять прогонят ночь.
Всегда и навеки, всегда и навеки,
Твой взгляд излучает пусть радости свет.
И пусть никогда не обрушится небо.
Кто видел закат - пусть встречает рассвет!
И завтра, и позже, и через года,
Пусть нас стороною обходит беда.
Пока к океанам стекаются реки,
Ничто не разлучит с тобою, о, бейби.
Тебя в обиду я не дам -
Свою любовь тебе отдам,
И растоплю улыбкой в сердце лед.
Так уходи же прочь, беда!
Клянусь, любить тебя всегда!
Клянусь, любить тебя всегда!
Клянусь, любить тебя всегда!
Как только мы допели последний куплет, я услышал звук разбитого стакана, а затем крики боли. Ужасные, мучительные крики.
"Прощай, моя любовь. Я всегда буду с тобой, не смотря ни на что" - это были последние слова Моамара, а дальше мертвая тишина.
Словно в тумане я услышал гул низколетящего самолета, потом раздался ужасный звук, похожий на взрыв, но для меня это уже не имело абсолютно никакого значения - моего Амара, любовь всей моей жизни, больше нет...
2. Загадки Фортуны
В Америку я приехал в 2000 году из Австралии.
С детства у меня проснулась тяга к компьютерам, поэтому к 18-ти годам я был уже достаточно "опытным хакером", но одна роковая ошибка привела меня на скамью подсудимых.
Я давно осознал, что меня не интересуют девушки, но зато тянет к парням. Искать себе партнера в гей-клубах и на других тусовках я не решался, поэтому попытался взломать базу данных центральной больницы Мельбурна, с целью отыскать через архив психологических тестов парней с гомосексуальными наклонностями. И вот тут я совершил фатальную ошибку - пренебрег обычными мерами предосторожности, так как понадеялся на несовершенство системы безопасности в этом учреждении. Тут меня и хлопнули.
Я даже не представляю, что бы со мной произошло за решеткой, если меня чуть не пустили по кругу в камере следственного изолятора, но тут вмешалась Фортуна - вместо тюремного барака меня провели по программе привлечения хакеров для борьбы с кибер-преступлениями. Так я попал в отдел по противодействию кибер-преступности в Сиднее. Коллективец там подобрался еще тот, и во избежание конфликтов, меня перевели в Мельбурн. И тут я получил еще один подарок Судьбы - вновь назначенный начальник отдела оказался почти таким же, как и я. Он был бисексуалом, но мне и это подходило, а через некоторое время мы очень "плотно" подружились. В течение 2-х лет, которые мне назначили в качестве исправительного срока, я жил в одной квартире с Вилли - так звали моего начальника и любовника.
Вилли мне много рассказывал о своих друзьях - Сиднее и Себастьяне. Они знакомы еще с детства и раньше жили в Сиднее, а потом переселились в Новую Зеландию. Мы познакомились через интернет и частенько общались. Мы с Вилли даже строили планы на будущее - переехать в Новую Зеландию и воссоединиться с его друзьями. Но тут Фортуна повернулась ко мне спиной - я стал замечать, что Вилли неравнодушен к своей заместительнице - Мэгги, поэтому по истечении назначенного срока я решил уволиться из отдела. Не скрою, мне не хотелось расставаться с Вилли, но и мешать его счастью я не намеревался, поэтому решился на переезд в Нью-Йорк, в Америку - страну огромных возможностей.
Сидней подсуетился и помог мне с работой в Нью-Йорке. У него в Веллингтоне собственная компания по разработке софта, в том числе и ПО для биржевой торговли, поэтому он подготовил мне великолепные рекомендации. Так я попал в штат инвестиционной компании Гриффитов. У Гриффитов я проработал чуть больше года, и решил покинуть компанию по завершении тестирования нового софта для биржевой торговли.
И вот однажды, незадолго до моего увольнения, я познакомился с Моамаром Штерном. Амар - так его обычно называли сотрудники, напомнил мне Вилли - такое же атлетическое телосложение, рост, похожий тембр голоса. Позже я узнал, что и по возрасту Амар точь-в-точь, как и Вилли, то есть на 7-мь лет старше меня. Удача явно меня не преследовала, и, по-видимому, на этом их сходство и заканчивалось. Признаюсь честно, я даже и не предполагал, что наши отношения смогут зайти так далеко - насколько разными людьми мы были.
Как я уже говорил, Амар был значительно выше меня по росту, атлетического телосложения, и это резко контрастировало с моей субтильностью. Что касается политических симпатий, то Амар был приверженцем республиканцев, а мне импонировали взгляды демократов. А еще Моамар был иудеем, но это не помешало нам подружиться, хотя я и был католиком, не бог весть каким, но все же.
Я не знал, какова политика иудаизма в отношении к геям, но мнение католической церкви мне было хорошо известно. Что мне понравилось в Амаре, так это то, что он разделял мое отношение к Богу - мы оба воспринимали Всевышнего с точки зрения здравой философии, любви и миролюбия, а религию, как попытку человечества объяснить необъяснимое. В отличие от различных религиозных течений крайне воинственного толка, мы считали Создателя всеобъемлющим и принимающим (Бог никогда не поворачивается спиной к его детям, независимо от того, как они ему поклоняются и насколько сильно любят).
Мы обедали вместе в течение нескольких недель, и однажды Амар спросил, нет ли у меня желания составить ему компанию в ближайший уик-енд и посетить IT-выставку. В принципе, я не имел ничего против совместного времяпрепровождения, но когда Амар, сказал, что потом мы могли бы пообедать и сходить в театр, это предложение застало меня врасплох, и я некоторое время сидел с отвисшей челюстью, тупо уставившись ему в глаза.
Наконец, Амар, хихикая прервал затянувшееся молчание: "Ты разве не догадывался?"
"Ты, пожалуй, последний человек, которого я заподозрил бы в том, что он гей, - ответил я. - Что касается меня, ну, в общем, это - своего рода, очевидно, хотя я и не веду себя 'манерно', но уж совершенно точно не маскулинный тип... Но ты..."
Амар взял меня за руку, и я думаю, что это действо не ускользнуло от внимания более чем дюжины сотрудников.
"Ман - так меня теперь называл Амар - для меня это не имеет абсолютно никакого значения. Не важно, что ты не наделен спортивным телосложением, но ты чертовски умен. А еще мне нравится твое остроумие и чувство юмора, иногда жесткое, с определенной долей сарказма. Возможно, что у нас разные взгляды на политику и принадлежность к религии, но это не может быть препятствием для взаимопонимания. У тебя имеются все те качества, что я ищу в друге".
"Я втайне тоже хотел бы, чтобы ты, Амар, стал моим другом... Моим лучшим другом... И я надеялся, что, возможно, даже чем-то большим".
О, это был реально Подарок Фортуны!
Тот уик-енд мы провели вместе. Сначала мы с Амаром посетили выставку, а после пообедали в итальянском ресторанчике. Что касается дальнейших планов, то мы решили отменить посещение театра, и отправились на квартиру к Амару с намерением посмотреть фильм на компьютере. Впрочем, мы так и не поставили тот фильм, а я больше никогда не возвращался на свою съемную квартиру. С тех пор я поселился у Амара в Нижнем Ист-Сайде.
Что и говорить, квартира Амара в полторы тысячи квадратных метров произвела на меня неизгладимое впечатление! Квартира находилась на самом последнем, 20-том этаже. Собственно говоря, Амар занимал третью часть этажа. В свое время, еще до поднятия цен на недвижимость, Моамар скупил несколько квартир, а впоследствии сделал перепланировку, сломав перестенки между помещениями.
Да, это было круто, но главный шедевр - это терраса - балкон, который по нью-йоркским меркам был просто гигантским! С балкона открывался ошеломляющий вид: Ист-Ривер с Бруклином, Манхэттеном, плюс - "финансовое сердце" Нью-Йорка вкупе со Всемирным торговым центром, где мы тогда работали. Ничего подобного ранее я не видел!
3. Уровни подсознания
Я проснулся, не осознавая причины пробуждения в такую рань. Я не совсем осознавал, где нахожусь, но вскоре понял, что слышу рингтон будильника мобильного телефона Амара. Инстинктивно я протянул руку и попытался нащупать своего любовника. Моя рука легла на его мускулистую грудь, и я почувствовал, как он пошевелился. Я придвинулся к нему ближе и прошептал в самое ухо: "Даже не думай вставать с кровати".
Мой фаллос сейчас был тверже стали, впрочем, как и член Амара, - я это явственно ощутил, когда он повернулся ко мне боком и его гениталии пришли в соприкосновение с моими.
"Эх, малыш, независимо от того, что мы оба думаем, мне придется это сделать".
С хитрой улыбкой я предположил: "Я не знаю наверняка, но больше чем уверен, что мы думаем об одном и том же".
Шумно вздохнув, Амар ответил: "Ты даже не представляешь, как бы я хотел начать день с шумной любовной игры. К сожалению, в финансовом мире свои законы. Время - деньги и, если не соблюдать правила игры, то вчерашний преуспевающий бизнесмен сегодня может оказаться не у дел. Я лично знаю с два десятка человек, которые ожидают своей очереди и моментально готовы занять мое кресло, если бы я дал слабину и допустил ошибку".
"Что хорошего в тех деньгах, если мы не можем позволить себе время от времени получать наслаждение? - возразил я и принялся поглаживать Амара. - Я тебя люблю, и теперь просто намерен показать, как сильно люблю".
"Ман, я тебя тоже люблю, но оставшись без работы не смогу выплачивать ипотеку и приносить в дом пищу - одной любовью сыт не будешь".
"Ну ты сравнил! Ты постоянно приходить в офис на час раньше начала торгов, и ничего не случится ужасного, если сегодня немного задержишься".
"Инициатива" уже было полностью в моих руках и я наращивал темп.
"Ман, прекрати! - ответил Амар. - Я сказал, прекрати... Пре-крати... Стой... Остановись... Не останавливайся... Не останавливайся... О, боги!"
Почувствовав, что Амар уже готов кончить, я остановился и принялся его неистово осыпать поцелуями. Когда он немного успокоился (это легко угадывалось по его дыханию, которое из прерывистого и сбивчивого пришло в норму), я повторил свои действия, не позволяя акту завершиться. Я мучил бедного парня, не позволяя кончить и, разумеется, истязал сам себя.
Далее я решил, что пора сжалиться над другом, поэтому медленно развернул презерватив и натянул его на пульсирующий член Амара. Я сел на его член и принялся совершать фрикции, постепенно увеличивая скорость и глубину проникновения. Это был самый жесткий трах и у меня в глазах аж искры сверкали - ранее я никогда с такой силой не насаживался на его фаллос.
Экстаза мы достигли практически одновременно - мощная струя моего эякулята ударила в стену, выше спинки кровати, второй толчок был слабее, и сперма попала на волосы и лицо Амара, а также легла прерывистой дорожкой на всем протяжении его груди и живота. Полностью обессиленный, я упал на грудь своего замечательного друга.
В такой позе мы находились в течение нескольких минут, а затем Амар сказал: "Нифига себе, Ман, откуда столько?"
"Из моих шаров и простаты", - ответил я со смехом.
"Глупый ты", - смеясь, ответил Амар. Он поднял меня вверх, затем опрокинул на спину и навис сверху, упираясь руками в кровать. Моя сперма стекала с носа Амара и капала мне в открытый рот.
Я улыбнулся Амару и принялся осыпать поцелуями, но он отстранил меня и сказал со вздохом: "Я бы хотел продолжать хоть весь день, но теперь, благодаря тебе, я действительно опаздываю".
"Благодаря мне? - удивленно переспросил я. - Насколько я помню, ты с благодарностью принимал все происходящее и не жаловался!"
Амар улыбнулся.
"Разумеется, не жаловался. Ты же знаешь, я не могу тебе отказать - я теряю голову, когда дело доходит до тебя. Но сейчас мне действительно нужно поторопиться - придется взять такси, а о завтраке можно забыть".
"Ну нет! - возразил я. - Ты ни в коем случае не должен пропустить завтрак. Гарантирую, что через десять минут мы выйдем из дверей - я тебе помогу привести себя в порядок".
"Десять минут? - удивился Амар. - Хорошо, посмотрим".
Я вскочил вместе с ним под душ, и пока он брился, принялся смывать следы нашей бурной любви с его тела и волос. Также быстро я привел в порядок и себя, за исключением бритья - мне это было ни к чему, поскольку я не собирался на работу.
После принятия душа мы почистили зубы, и я помог Амару одеться, а сам натянул легкие шорты, вскочил в сандалии и захватил рубашку, чтобы надеть, когда мы доберемся до ресторана.
Когда мы выходили из квартиры, Амар заметил: "На сборы ушло пятнадцать минут... Не десять".
"Возможно. Ну, я преувеличил немного", - ответил я, пожимая плечами.
"Бабье лето" было в самом разгаре и ласковые лучи еще теплого солнца нежились на моей спине, когда мы свернули на Восточный Бродвей. Когда мы шли, я начал обсуждение любимой мною темы о недостатках политики Президента Буша - эта тема, как правило, вносила остроту и оживление в наше общение.
Когда мы достигли пересечения Восточного Бродвея и Чайнатауна, то нырнули в наш любимый ресторанчик и заказали клецки, блинчики с начинкой и другие деликатесы, которым отдавали преимущества.
Затронутую ранее тему мы продолжили обсуждать и за завтраком, и это, несомненно, занимало гораздо больше времени в сравнении с тем, как если бы Амар завтракал сам.
Наконец, Амар сказал: "Ман, эта полемика отнимает у меня драгоценное время, и ты сам знаешь, что к консенсусу в этом вопросе мы никогда не придем. Давай-ка покончим с нашим завтраком - мне нужно работать и зарабатывать деньги, если мы хотим и впредь завтракать вместе".
"Прекрасно", - ответил я, промычав набитым ртом, пожирая свиной бифштекс и наблюдая за реакцией Амара. Иудеи не едят свинину, и меня всегда веселила гримаса отвращения на лице Амара, когда я смаковал свиным мясом.
"Знаешь, - начал, было, я, вчера вечером у меня было какое-то странное чувство. Я даже толком не могу объяснить. Я мечтал это..."
Закончить свою мысль я так и не успел - именно тогда послышался нарастающий гул низколетящего самолета. Звук был очень сильный, казалось, что самолет прямо над нашими головами. А затем был оглушительный удар и взрыв; звон осколков стаканов и разбитого стекла, и сотни листков бумаги, опускающиеся сверху.
"Что, черт побери, это было?" - удивленно и обеспокоенно спросил Амар.
Мы выбежали наружу из ресторана, оставив недоеденным наш завтрак и даже не потрудившись оплатить счет. То что мы увидели, повергло нас в шок - высоко над нами пылала Первая Башня Всемирного торгового центра.
"Мой Бог, - воскликнул я, - если мы не занялись любовью..."
"Я бы сейчас был там, в огненном капкане, - закончил мою мысль Амар. - Благодаря тебе я сегодня опоздал на собственные похороны".
4. Вместо эпилога
Я проснулся весь в слезах и инстинктивно протянул руку, пытаясь нащупать своего любовника, но его место оказалось пустым. Я все еще находился под впечатлением от сегодняшнего ночного кошмара и не осознавал, что это был всего лишь страшный сон.
Я взглянул на радиоприемник с часами, стоявший на тумбочке - на циферблате высвечивалось время 08:47. "Амар уехал на работу больше часа назад", - успокаивал я себя. Но чувство тревоги меня никак не отпускало.
Я снова взглянул на часы - внизу, под цифрами, высвечивался день недели. "Сегодня воскресенье, стало быть, это мне не приснилось".
"Доброе утро, малыш, - Амар присел рядом со мной на террасе и протянул мне титульный листок от утреннего выпуска Нью-Йорк Таймс. - Держи свой кофе, разреши за тобой поухаживать, сегодня у нас с тобой юбилей".
Я взглянул на заголовок - сегодня десятая годовщина трагических событий 9/11.
Мы с Амаром, как и многие из очевидцев этой страшной трагедии, не были приглашены на официальную церемонию. Но нет, мы не завидовали тем, кто потерял своих родных и близких, хотя последствия этой террористической атаки сказались и на нашем здоровье. Мы находились там до конца, вдыхая токсические продукты сгорания полимерных материалов, и заработали множество хронических болезней, в том числе и верхних дыхательных путей. Потребовалось несколько лет, прежде чем Конгресс удосужился принять решение о создании фондов для оплаты наших расходов на медицинскую помощь.
Амар так и не смог возвратиться к работе, но компания Гриффитов выплатила нам неплохую компенсацию в благодарность за помощь и усилия по поиску останков наших коллег.
Я обнял Амара за шею и пересказал свой ночной кошмар. Моамар молча слушал мой рассказ, поочередно утирая слезы, то мне - то себе.
Забавно, но бабушка Амара действительно рассказывала ему ту притчу о любящих сердцах. Интересно, что это все таки было? Не иначе как Подарок Провидения - я подсознательно занимался любовью с Амаром тем утром, из-за чего ему пришлось нарушить некоторые свои принципы и, как следствие, отвести беду.
P.S. Недавно звонил Сид из Новой Зеландии - предлагает нам с Моамаром работу в своей фирме. Мы пока еще не обговаривали это предложение серьезно, но нам все-таки придется принять решение - другого такого шанса может и не представиться.
Я проснулся, не осознавая причины пробуждения в такую рань. Я не совсем понимал, где нахожусь. Инстинктивно я протянул руку и попытался нащупать своего любовника, но его место оказалось пустым. Сознание потихоньку возвращалось ко мне, но какими-то кусками...
"Ну, конечно, - вспомнил я, - сегодня вторник, и Амар, должно быть, уже уехал на работу".
Я взглянул на радиоприемник с часами, стоявший на тумбочке - на циферблате высвечивалось время 08:47; Амар уехал на работу больше часа назад. Мой друг работал брокером в компании Гриффитов - одной из самых успешных инвестиционных фирм. Биржевые торги не начинались ранее 9:30, но у него всегда хватало работы - нужно было просмотреть информацию с других бирж и подготовиться к торгам.
В компании Амар работал уже более пяти лет и был на хорошем счету, делая миллиарды для своих клиентов. Амар возглавлял сектор энергоносителей и его офис располагался на одном из верхних этажей в Первой Башне Всемирного торгового центра.
Реальность постепенно пробивалась в мой мозг, - я не мог не узнать мощные звуки сирен. Возможно, это - то, что разбудило меня! Как житель Нью-Йорка, я привык к звуку сирен - они были одной из составляющих нашей повседневной жизни, но теперь они, казалось, доносились отовсюду. Сотни, тысячи, миллионы полицейских, пожарных и сирен скорой помощи сливались в леденящую душу какофонию, предвещая беду...
Я еще не до конца проснулся, как почувствовал дым. Это был ужасный запах, в котором смешивалась гарь горящей бумаги и керосина с продуктами разложения, получающимися при горении пластмассы. К этому дымному"коктейлю" примешивался еще какой-то истошно-сладковатый запах, который я не мог точно идентифицировать. В спальне мгновенно потемнело, так как небо заволокло тяжелым и густым черным дымом...
Я быстро вскочил с постели и стремглав бросился на террасу, инстинктивно понимая, что я увижу прежде, чем моему взору открылся Всемирный торговый центр.
Слезы текли по моему лицу, смывая копоть, - с широко открытыми от ужаса глазами я наблюдал за охваченной пламенем Башней. Некоторое время я стоял в оцепенении, ощущая, как мое тело пронзает холод, и лишь спустя несколько минут осознал, что стою на террасе совершенно голый, прислонившись гениталиями к металлическому ограждению балкона. Я сомневаюсь, что кто-либо из соседей мог меня заметить - все не отрывали взглядов от ужасного зрелища. Все это было настолько нереальным - гигантский горящий фаллос, посылающий в небо черный дым...
Я не хотел признаваться себе в том, что вижу - это горела Первая Башня, и где-то на одном из этажей, бы мой Амар... мой любимый Амар.
Я не могу сказать точно, сколько времени провел на террасе, созерцая ужасное зрелище, прежде чем оправился от шока и мой мозг возобновил свою деятельность. "Если Амар еще жив, - подумал я, - он обязательно попытается связаться со мной".
Забегая внутрь спальни и на ходу отбрасывая все встречающиеся на моем пути препятствия, я быстро схватил свой телефон, находившейся на тумбочке возле кровати. От Амара уже было семь голосовых сообщений - я включил на внешнюю прослушку самое первое.
"Ман, черт возьми, я знаю, что ты там! Перезвони мне сразу же!"
Второе сообщение походило на первое.
"Манфред, я должен поговорить с тобой. Пожалуйста, срочно перезвони мне, ты ведь можешь?"
В третьем сообщении Моамар уже кричал, и в этом крике были нотки отчаяния и мольбы.
"Господи! Ман! Хватит уже таращиться на террасе - возьми трубу. У меня, возможно, осталось совсем мало времени, и я хочу говорить с тобой... Я хочу попрощаться".
И снова я потерял способность трезво мыслить, и когда уже намеревался прослушать четвертое сообщение, раздался рингтон, и на дисплее появилась фотография Амара. Тут я оправился от оцепенения и включил кнопку ответа.
"Ман, что с тобой, где ты был? - начал, было, Амар, но сам ответил на свой собственный вопрос. - Извини, я знаю, ты, по-видимому, был на террасе".
Прежде, чем я смог собраться с мыслями для ответа, Амар продолжал: "Слушай, у меня очень мало времени, поэтому я не хочу тратить слова впустую. Все плохо, Ман... Очень плохо. У нас на противоположной стороне башни нет пожара, но упавшие балки перекрытия забаррикадировали нас в офисе. Но весь этаж наполнен гарью - мы заткнули щели под дверью мокрыми полотенцами и разбили стекла, чтобы не задохнуться от дыма. Но... Это только вопрос времени, Ман. Это - только вопрос времени... Огонь не пощадит и нас".
"Амар!" - Я намеревался что-то ответить, но он снова меня перебил.
"Ман, нет времени. Я не хочу умирать, задыхаясь в дыму и судорожно глотая воздух, я не желаю сгореть заживо... Многие... Многие прыгают из окон. Это все-таки лучше, чем гореть заживо. Всего несколько секунд до земли".
"Амар!"
"Ман, я решился. Я имею в виду, что собираюсь покончить с жизнью, выпрыгнув из окна. Я не хочу страдать. Я только сначала хотел попрощаться с тобой".
"Подожди! - закричал я в ужасе от мысли, что Амар собирался сделать. - Не делай этого, Амар! Не делай этого! Вас обязательно спасут, не прыгай!"
"Нет, малыш, никто не собирается нас спасать, - ответил Амар. - Никто не придет нам на помощь..."
"Я не хочу, чтобы ты умирал, Амар!" - в истерике кричал я в ответ.
"Я тоже не хочу умирать, малыш, но, черт побери, что я могу сделать, чтобы предотвратить это? Манфред, мы все умрем, рано или поздно... Это - лишь вопрос времени. Похоже, что мой час настал сегодня. Только, пожалуйста, обещай помнить меня. И еще пообещай найти себе другого партнера. Это неправильно, если моя смерть... Ты должен жить - обещай!"
"Подожди! - я снова кричал в отчаянии. - Что, если... Что, если внизу есть люди? Что, если есть люди там? Конечно, там должны быть люди. Амар, там есть люди! Если ты спрыгнешь, то можешь убить кого-то на земле. Ты можешь убить кого-то. Сможет ли твоя душа покоиться с миром, если ты знаешь, что убил кого-то?"
Прежде чем Амар наконец ответил, прошло некоторое время.
"Нет, конечно, нет. Ты абсолютно прав... Это было бы эгоистично с моей стороны, чтобы рисковать жизнью других. Я не стану спешить с принятием решения... По крайней мере я попробую, пока для этого не будет острой необходимости. Только оставайся со мной. Пожалуйста, будь на телефоне".
Далее Амар продолжал: "Знаешь, моя бабушка рассказывала, что существует поверие, если два человека любят друг друга... Действительно любят друг друга... Тогда, если они проводят свои последние моменты жизни вместе на Землю, то их души всегда будут вместе и в вечности. Пожалуйста, оставайся на телефоне, Ман. Я хочу провести эти последние моменты жизни с тобой."
"Я обещаю, - давясь слезами ответил я. - Я останусь с тобой до конца".
Внезапно меня озарила вспышка вдохновения, и я запел.
Всегда и навеки, всегда и навеки,
Покуда мои не закроются веки,
Покуда на нас не обрушится небо,
Ничто не разлучит с тобою, о, бейби.
Амар присоединялся, напевая следующую строфу со мной.
И завтра, я знаю, и через года,
С тобою, о, бейби, мы будем всегда.
Покуда свой путь продолжает Земля,
Любовь в нашем сердце навеки жива!
Довольно скоро я понял, что к Амару присоединились и его сотрудники, - их голоса слышались на заднем плане.
Подари свою любовь,
Укажи мне путь богов,
Растопи улыбкой в сердце лед.
Уходи же прочь, беда!
Солнце снова пусть взойдет,
И его лучи опять прогонят ночь.
Всегда и навеки, всегда и навеки,
Твой взгляд излучает пусть радости свет.
И пусть никогда не обрушится небо.
Кто видел закат - пусть встречает рассвет!
И завтра, и позже, и через года,
Пусть нас стороною обходит беда.
Пока к океанам стекаются реки,
Ничто не разлучит с тобою, о, бейби.
Тебя в обиду я не дам -
Свою любовь тебе отдам,
И растоплю улыбкой в сердце лед.
Так уходи же прочь, беда!
Клянусь, любить тебя всегда!
Клянусь, любить тебя всегда!
Клянусь, любить тебя всегда!
Как только мы допели последний куплет, я услышал звук разбитого стакана, а затем крики боли. Ужасные, мучительные крики.
"Прощай, моя любовь. Я всегда буду с тобой, не смотря ни на что" - это были последние слова Моамара, а дальше мертвая тишина.
Словно в тумане я услышал гул низколетящего самолета, потом раздался ужасный звук, похожий на взрыв, но для меня это уже не имело абсолютно никакого значения - моего Амара, любовь всей моей жизни, больше нет...
2. Загадки Фортуны
В Америку я приехал в 2000 году из Австралии.
С детства у меня проснулась тяга к компьютерам, поэтому к 18-ти годам я был уже достаточно "опытным хакером", но одна роковая ошибка привела меня на скамью подсудимых.
Я давно осознал, что меня не интересуют девушки, но зато тянет к парням. Искать себе партнера в гей-клубах и на других тусовках я не решался, поэтому попытался взломать базу данных центральной больницы Мельбурна, с целью отыскать через архив психологических тестов парней с гомосексуальными наклонностями. И вот тут я совершил фатальную ошибку - пренебрег обычными мерами предосторожности, так как понадеялся на несовершенство системы безопасности в этом учреждении. Тут меня и хлопнули.
Я даже не представляю, что бы со мной произошло за решеткой, если меня чуть не пустили по кругу в камере следственного изолятора, но тут вмешалась Фортуна - вместо тюремного барака меня провели по программе привлечения хакеров для борьбы с кибер-преступлениями. Так я попал в отдел по противодействию кибер-преступности в Сиднее. Коллективец там подобрался еще тот, и во избежание конфликтов, меня перевели в Мельбурн. И тут я получил еще один подарок Судьбы - вновь назначенный начальник отдела оказался почти таким же, как и я. Он был бисексуалом, но мне и это подходило, а через некоторое время мы очень "плотно" подружились. В течение 2-х лет, которые мне назначили в качестве исправительного срока, я жил в одной квартире с Вилли - так звали моего начальника и любовника.
Вилли мне много рассказывал о своих друзьях - Сиднее и Себастьяне. Они знакомы еще с детства и раньше жили в Сиднее, а потом переселились в Новую Зеландию. Мы познакомились через интернет и частенько общались. Мы с Вилли даже строили планы на будущее - переехать в Новую Зеландию и воссоединиться с его друзьями. Но тут Фортуна повернулась ко мне спиной - я стал замечать, что Вилли неравнодушен к своей заместительнице - Мэгги, поэтому по истечении назначенного срока я решил уволиться из отдела. Не скрою, мне не хотелось расставаться с Вилли, но и мешать его счастью я не намеревался, поэтому решился на переезд в Нью-Йорк, в Америку - страну огромных возможностей.
Сидней подсуетился и помог мне с работой в Нью-Йорке. У него в Веллингтоне собственная компания по разработке софта, в том числе и ПО для биржевой торговли, поэтому он подготовил мне великолепные рекомендации. Так я попал в штат инвестиционной компании Гриффитов. У Гриффитов я проработал чуть больше года, и решил покинуть компанию по завершении тестирования нового софта для биржевой торговли.
И вот однажды, незадолго до моего увольнения, я познакомился с Моамаром Штерном. Амар - так его обычно называли сотрудники, напомнил мне Вилли - такое же атлетическое телосложение, рост, похожий тембр голоса. Позже я узнал, что и по возрасту Амар точь-в-точь, как и Вилли, то есть на 7-мь лет старше меня. Удача явно меня не преследовала, и, по-видимому, на этом их сходство и заканчивалось. Признаюсь честно, я даже и не предполагал, что наши отношения смогут зайти так далеко - насколько разными людьми мы были.
Как я уже говорил, Амар был значительно выше меня по росту, атлетического телосложения, и это резко контрастировало с моей субтильностью. Что касается политических симпатий, то Амар был приверженцем республиканцев, а мне импонировали взгляды демократов. А еще Моамар был иудеем, но это не помешало нам подружиться, хотя я и был католиком, не бог весть каким, но все же.
Я не знал, какова политика иудаизма в отношении к геям, но мнение католической церкви мне было хорошо известно. Что мне понравилось в Амаре, так это то, что он разделял мое отношение к Богу - мы оба воспринимали Всевышнего с точки зрения здравой философии, любви и миролюбия, а религию, как попытку человечества объяснить необъяснимое. В отличие от различных религиозных течений крайне воинственного толка, мы считали Создателя всеобъемлющим и принимающим (Бог никогда не поворачивается спиной к его детям, независимо от того, как они ему поклоняются и насколько сильно любят).
Мы обедали вместе в течение нескольких недель, и однажды Амар спросил, нет ли у меня желания составить ему компанию в ближайший уик-енд и посетить IT-выставку. В принципе, я не имел ничего против совместного времяпрепровождения, но когда Амар, сказал, что потом мы могли бы пообедать и сходить в театр, это предложение застало меня врасплох, и я некоторое время сидел с отвисшей челюстью, тупо уставившись ему в глаза.
Наконец, Амар, хихикая прервал затянувшееся молчание: "Ты разве не догадывался?"
"Ты, пожалуй, последний человек, которого я заподозрил бы в том, что он гей, - ответил я. - Что касается меня, ну, в общем, это - своего рода, очевидно, хотя я и не веду себя 'манерно', но уж совершенно точно не маскулинный тип... Но ты..."
Амар взял меня за руку, и я думаю, что это действо не ускользнуло от внимания более чем дюжины сотрудников.
"Ман - так меня теперь называл Амар - для меня это не имеет абсолютно никакого значения. Не важно, что ты не наделен спортивным телосложением, но ты чертовски умен. А еще мне нравится твое остроумие и чувство юмора, иногда жесткое, с определенной долей сарказма. Возможно, что у нас разные взгляды на политику и принадлежность к религии, но это не может быть препятствием для взаимопонимания. У тебя имеются все те качества, что я ищу в друге".
"Я втайне тоже хотел бы, чтобы ты, Амар, стал моим другом... Моим лучшим другом... И я надеялся, что, возможно, даже чем-то большим".
О, это был реально Подарок Фортуны!
Тот уик-енд мы провели вместе. Сначала мы с Амаром посетили выставку, а после пообедали в итальянском ресторанчике. Что касается дальнейших планов, то мы решили отменить посещение театра, и отправились на квартиру к Амару с намерением посмотреть фильм на компьютере. Впрочем, мы так и не поставили тот фильм, а я больше никогда не возвращался на свою съемную квартиру. С тех пор я поселился у Амара в Нижнем Ист-Сайде.
Что и говорить, квартира Амара в полторы тысячи квадратных метров произвела на меня неизгладимое впечатление! Квартира находилась на самом последнем, 20-том этаже. Собственно говоря, Амар занимал третью часть этажа. В свое время, еще до поднятия цен на недвижимость, Моамар скупил несколько квартир, а впоследствии сделал перепланировку, сломав перестенки между помещениями.
Да, это было круто, но главный шедевр - это терраса - балкон, который по нью-йоркским меркам был просто гигантским! С балкона открывался ошеломляющий вид: Ист-Ривер с Бруклином, Манхэттеном, плюс - "финансовое сердце" Нью-Йорка вкупе со Всемирным торговым центром, где мы тогда работали. Ничего подобного ранее я не видел!
3. Уровни подсознания
Я проснулся, не осознавая причины пробуждения в такую рань. Я не совсем осознавал, где нахожусь, но вскоре понял, что слышу рингтон будильника мобильного телефона Амара. Инстинктивно я протянул руку и попытался нащупать своего любовника. Моя рука легла на его мускулистую грудь, и я почувствовал, как он пошевелился. Я придвинулся к нему ближе и прошептал в самое ухо: "Даже не думай вставать с кровати".
Мой фаллос сейчас был тверже стали, впрочем, как и член Амара, - я это явственно ощутил, когда он повернулся ко мне боком и его гениталии пришли в соприкосновение с моими.
"Эх, малыш, независимо от того, что мы оба думаем, мне придется это сделать".
С хитрой улыбкой я предположил: "Я не знаю наверняка, но больше чем уверен, что мы думаем об одном и том же".
Шумно вздохнув, Амар ответил: "Ты даже не представляешь, как бы я хотел начать день с шумной любовной игры. К сожалению, в финансовом мире свои законы. Время - деньги и, если не соблюдать правила игры, то вчерашний преуспевающий бизнесмен сегодня может оказаться не у дел. Я лично знаю с два десятка человек, которые ожидают своей очереди и моментально готовы занять мое кресло, если бы я дал слабину и допустил ошибку".
"Что хорошего в тех деньгах, если мы не можем позволить себе время от времени получать наслаждение? - возразил я и принялся поглаживать Амара. - Я тебя люблю, и теперь просто намерен показать, как сильно люблю".
"Ман, я тебя тоже люблю, но оставшись без работы не смогу выплачивать ипотеку и приносить в дом пищу - одной любовью сыт не будешь".
"Ну ты сравнил! Ты постоянно приходить в офис на час раньше начала торгов, и ничего не случится ужасного, если сегодня немного задержишься".
"Инициатива" уже было полностью в моих руках и я наращивал темп.
"Ман, прекрати! - ответил Амар. - Я сказал, прекрати... Пре-крати... Стой... Остановись... Не останавливайся... Не останавливайся... О, боги!"
Почувствовав, что Амар уже готов кончить, я остановился и принялся его неистово осыпать поцелуями. Когда он немного успокоился (это легко угадывалось по его дыханию, которое из прерывистого и сбивчивого пришло в норму), я повторил свои действия, не позволяя акту завершиться. Я мучил бедного парня, не позволяя кончить и, разумеется, истязал сам себя.
Далее я решил, что пора сжалиться над другом, поэтому медленно развернул презерватив и натянул его на пульсирующий член Амара. Я сел на его член и принялся совершать фрикции, постепенно увеличивая скорость и глубину проникновения. Это был самый жесткий трах и у меня в глазах аж искры сверкали - ранее я никогда с такой силой не насаживался на его фаллос.
Экстаза мы достигли практически одновременно - мощная струя моего эякулята ударила в стену, выше спинки кровати, второй толчок был слабее, и сперма попала на волосы и лицо Амара, а также легла прерывистой дорожкой на всем протяжении его груди и живота. Полностью обессиленный, я упал на грудь своего замечательного друга.
В такой позе мы находились в течение нескольких минут, а затем Амар сказал: "Нифига себе, Ман, откуда столько?"
"Из моих шаров и простаты", - ответил я со смехом.
"Глупый ты", - смеясь, ответил Амар. Он поднял меня вверх, затем опрокинул на спину и навис сверху, упираясь руками в кровать. Моя сперма стекала с носа Амара и капала мне в открытый рот.
Я улыбнулся Амару и принялся осыпать поцелуями, но он отстранил меня и сказал со вздохом: "Я бы хотел продолжать хоть весь день, но теперь, благодаря тебе, я действительно опаздываю".
"Благодаря мне? - удивленно переспросил я. - Насколько я помню, ты с благодарностью принимал все происходящее и не жаловался!"
Амар улыбнулся.
"Разумеется, не жаловался. Ты же знаешь, я не могу тебе отказать - я теряю голову, когда дело доходит до тебя. Но сейчас мне действительно нужно поторопиться - придется взять такси, а о завтраке можно забыть".
"Ну нет! - возразил я. - Ты ни в коем случае не должен пропустить завтрак. Гарантирую, что через десять минут мы выйдем из дверей - я тебе помогу привести себя в порядок".
"Десять минут? - удивился Амар. - Хорошо, посмотрим".
Я вскочил вместе с ним под душ, и пока он брился, принялся смывать следы нашей бурной любви с его тела и волос. Также быстро я привел в порядок и себя, за исключением бритья - мне это было ни к чему, поскольку я не собирался на работу.
После принятия душа мы почистили зубы, и я помог Амару одеться, а сам натянул легкие шорты, вскочил в сандалии и захватил рубашку, чтобы надеть, когда мы доберемся до ресторана.
Когда мы выходили из квартиры, Амар заметил: "На сборы ушло пятнадцать минут... Не десять".
"Возможно. Ну, я преувеличил немного", - ответил я, пожимая плечами.
"Бабье лето" было в самом разгаре и ласковые лучи еще теплого солнца нежились на моей спине, когда мы свернули на Восточный Бродвей. Когда мы шли, я начал обсуждение любимой мною темы о недостатках политики Президента Буша - эта тема, как правило, вносила остроту и оживление в наше общение.
Когда мы достигли пересечения Восточного Бродвея и Чайнатауна, то нырнули в наш любимый ресторанчик и заказали клецки, блинчики с начинкой и другие деликатесы, которым отдавали преимущества.
Затронутую ранее тему мы продолжили обсуждать и за завтраком, и это, несомненно, занимало гораздо больше времени в сравнении с тем, как если бы Амар завтракал сам.
Наконец, Амар сказал: "Ман, эта полемика отнимает у меня драгоценное время, и ты сам знаешь, что к консенсусу в этом вопросе мы никогда не придем. Давай-ка покончим с нашим завтраком - мне нужно работать и зарабатывать деньги, если мы хотим и впредь завтракать вместе".
"Прекрасно", - ответил я, промычав набитым ртом, пожирая свиной бифштекс и наблюдая за реакцией Амара. Иудеи не едят свинину, и меня всегда веселила гримаса отвращения на лице Амара, когда я смаковал свиным мясом.
"Знаешь, - начал, было, я, вчера вечером у меня было какое-то странное чувство. Я даже толком не могу объяснить. Я мечтал это..."
Закончить свою мысль я так и не успел - именно тогда послышался нарастающий гул низколетящего самолета. Звук был очень сильный, казалось, что самолет прямо над нашими головами. А затем был оглушительный удар и взрыв; звон осколков стаканов и разбитого стекла, и сотни листков бумаги, опускающиеся сверху.
"Что, черт побери, это было?" - удивленно и обеспокоенно спросил Амар.
Мы выбежали наружу из ресторана, оставив недоеденным наш завтрак и даже не потрудившись оплатить счет. То что мы увидели, повергло нас в шок - высоко над нами пылала Первая Башня Всемирного торгового центра.
"Мой Бог, - воскликнул я, - если мы не занялись любовью..."
"Я бы сейчас был там, в огненном капкане, - закончил мою мысль Амар. - Благодаря тебе я сегодня опоздал на собственные похороны".
4. Вместо эпилога
Я проснулся весь в слезах и инстинктивно протянул руку, пытаясь нащупать своего любовника, но его место оказалось пустым. Я все еще находился под впечатлением от сегодняшнего ночного кошмара и не осознавал, что это был всего лишь страшный сон.
Я взглянул на радиоприемник с часами, стоявший на тумбочке - на циферблате высвечивалось время 08:47. "Амар уехал на работу больше часа назад", - успокаивал я себя. Но чувство тревоги меня никак не отпускало.
Я снова взглянул на часы - внизу, под цифрами, высвечивался день недели. "Сегодня воскресенье, стало быть, это мне не приснилось".
"Доброе утро, малыш, - Амар присел рядом со мной на террасе и протянул мне титульный листок от утреннего выпуска Нью-Йорк Таймс. - Держи свой кофе, разреши за тобой поухаживать, сегодня у нас с тобой юбилей".
Я взглянул на заголовок - сегодня десятая годовщина трагических событий 9/11.
Мы с Амаром, как и многие из очевидцев этой страшной трагедии, не были приглашены на официальную церемонию. Но нет, мы не завидовали тем, кто потерял своих родных и близких, хотя последствия этой террористической атаки сказались и на нашем здоровье. Мы находились там до конца, вдыхая токсические продукты сгорания полимерных материалов, и заработали множество хронических болезней, в том числе и верхних дыхательных путей. Потребовалось несколько лет, прежде чем Конгресс удосужился принять решение о создании фондов для оплаты наших расходов на медицинскую помощь.
Амар так и не смог возвратиться к работе, но компания Гриффитов выплатила нам неплохую компенсацию в благодарность за помощь и усилия по поиску останков наших коллег.
Я обнял Амара за шею и пересказал свой ночной кошмар. Моамар молча слушал мой рассказ, поочередно утирая слезы, то мне - то себе.
Забавно, но бабушка Амара действительно рассказывала ему ту притчу о любящих сердцах. Интересно, что это все таки было? Не иначе как Подарок Провидения - я подсознательно занимался любовью с Амаром тем утром, из-за чего ему пришлось нарушить некоторые свои принципы и, как следствие, отвести беду.
P.S. Недавно звонил Сид из Новой Зеландии - предлагает нам с Моамаром работу в своей фирме. Мы пока еще не обговаривали это предложение серьезно, но нам все-таки придется принять решение - другого такого шанса может и не представиться.
