Иван Вересов
Alter Ego — Обретение любви ( главы 5 — 8 )
Аннотация
Продолжение истории про Сашу и Сергея. Отношения их развиваются стремительно и необратимо. То, что возрастало на расстоянии, раскрывалось в письмах, теперь может перерасти в близость и любовь. Но не все так просто, Сергей не свободен, а Саша невинен, он вообще не понимает, что с ним происходит.
Продолжение истории про Сашу и Сергея. Отношения их развиваются стремительно и необратимо. То, что возрастало на расстоянии, раскрывалось в письмах, теперь может перерасти в близость и любовь. Но не все так просто, Сергей не свободен, а Саша невинен, он вообще не понимает, что с ним происходит.
Alter Ego — Обретение любви
( главы 5 — 8 )
Глава пятая
Екатерининский сад и катер
Сергей на секунду задержался на выходе у двери, оглядываясь. На другой стороне улицы мелькнула и пропала серая куртка, Сергей заметил мальчика, когда тот уже заворачивал за угол.
Саша шел быстро, почти бежал, он слышал за собой шаги, но боялся обернуться. Сильные пальцы сжались на плече, преследователь дернул Сашу назад, бесцеремонно развернул и тот оказался лицом к лицу с Сергеем. Они бы почти одного роста, Саша чуть ниже.
Голубые глаза, так похожие на отцовские, смотрели жестко и холодно, ноздри раздувались и трепетали, губы были плотно сжаты.
Сергей с трудом разомкнул их и с ненавистью произнёс.
- Стой… ты… это ты писал мне? Ну?
Сергей повысил голос, не стесняясь неодобрительных взглядов прхожих
На центральной улице в это время народа много, людской поток с двух сторон обтекал молодых людей и вновь смыкался. Проходящие кто с недоумением, кто с тревогой останавливали взгляды на Сергее, и пространство вокруг него и Саши расширялось.
Некоторые любопытные задерживались и не отходили, образуя посреди улицы ещё больший затор. За спинами передних тем, кто вставал сзади было плохо видно и они тянули шеи или проталкивались ближе.
- Ну?! - С угрозой повторил Сергей и тряхнул Сашу так сильно, что голова того мотнулась в сторону. Саша и не пытался сопротивляться, только смотрел на Сергея широко ракрыв глаза.
- Эй, ты, полегче, парень, - не выдержал и вступился я за Сашу какой-то немолодой, но плотный мужчина со строгим лицом и короткой стрижкой, похожий на военного или на милиционера в штатском.
- Бандит! Что люди -то смотрят? - Визгливо вскрикнула какая-то женщина.
И сразу же вслед за этим толпа вокруг Сергея и Саши стала расти очень быстро. Те, кому минуту назад ещё было некогда, кто отводил глаза, отворачивался и старался не заметить назревающей драки, теперь рвались в свидетели происшествие я. Каждый толковал его на свой лад. Но в одном толпа была единодушна.
- Милиция! - раздалось с нескольких сторон.
- Идём отсюда, быстро! - В процедил сквозь зубы Сергей, он был в ярости но больше не кричал, в милицию ему совсем не хотелось, только привода сейчас и не хватало.
Сергей решительно шагнул прямо к границе плотно сомкнутого кольца любопытных, и, всё ещё продолжая удерживать Сашу, свободной рукой раздвинул людей.
Мужчины сторонились неохотно, женщины вскрикивали, прижимали к груди сумки и шарахались в сторону.
Сергей выбрался из толпы, потащил Сашу к автобусной остановке, не глядя на номер, втолкнул в первый открывший дверь "Икарус, и поднялся по ступенькам в салон.
Автобус лязгнул дверьми, громко зашипел и тронулся.
- Ну!? - Сергей тяжело дышал, желваки ходили на его щеках, он едва сдерживался, - Ты писал?
Саша мог бы не признаваться, сделать вид, что не понимает о чём речь, но такое ему даже в голову не пришло. Ужас и восторг одновременно охватили его, колени ослабели, сердце заколоти лось. Вот всё и кончи лось… они вместе… может в первый и последний раз, но вместе… как горячо… кровь при лила к щекам и стало трудно дышать …А глаза Сергея так близко…
- Да, - прошептал Саша одними губами.
- Сядь! - Сергей толкнул Сашу в кресло с высокой спинкой, заставил сесть у окна, сам сел рядом, молча дождался когда к ним подойдёт кондуктор, расплатился за двоих, потом откинулся на спинку, устало прикрыл глаза.
Автобус выехал с Площади Восстания на Невский, повернул налево и двинулся по проспекту, пыхтя и отдуваясь, застревая в больших и малых пробках, подолгу задерживаясь на светофорах. Был час пик.
Саша смотрел в окно, там проплывали парадные фасады, Аничков мост, вот вычурно-модерновое здание магазина Елсеевых, а впереди в водительском окне - арки Гостиного двора и Дума с высокой колокольней.
Саша мечтал всё это увидеть! А теперь… он равнодушно смотрел на дома, на толпу, мерно двигающуюся по пешеходной части. Сколько людей и все чужие. И Сергей чужой. Надо вернутся домой, о чём им теперь говорить?
Но Сергей так не считал, ему требовались объяснения и он намерен был любой ценой выбить их из этого мальчишки. Обманщик! А и он хорош, купился, с девушкой познакомился, пять месяцев переписки!
- Значит, ты и есть Алекс? - Медленно, уже без угрозы произнёс Сергей, не то обращаясь к Саше, не то к самому себе.
Саша молчал.
- Зачем ты приехал? - Задал ещё вопрос Сергей.
- Я думал… я не мог написать правду, - с трудом выдавил Саша, - мне казалось лучше будет самому сказать. Нет, не это… я… хотел увидеть вас, Сергей.
Саша решился назвать Сергея по имени. И от этого жаркая волна снова прилила к щекам и сердцу. Он в первый раз произнёс это имя вот так, вслух. Раньше бывало едва слышно шептал его ночью, когда оставался один. Но чтобы вот так… Сер-гей, Се-рё-жа… А голос у Сергея такой красивый… и сам он тоже красивый…
- Ну, увидел. – Покачал головой Сергей, - увидел дурака? Идиота с букетом. Ха-ха-ха…- Сергей вдруг засмеялся - И как тебе кавалер? Хорош, а? – Он всё смеялся, потом неожиданно оборвал смех, стиснул зубы и сжал кулаки, как будто превозмогая сильную боль. Ладно…приехали, выходим.
Сергей встал, двинулся к дверям, он и не оглянулся идёт ли за ним Саша или решил ехать дальше.
"Икарус" остановился напротив Екатерининского сада, Сергей с Сашей вернулись к мосту, у светофора перешли на другую сторону Невского.
- Твой отец правда был капитаном дальнего плавания, или ты и тут наврал мне? – бросил через плечо Сергей, он быстро шагал вперёд и первым свернул за невысокую ограду сада.
- Правда… Саша едва поспевал за Сергеем, - я не врал.
Они шли мимо длинных белых скамеек, народа было немного. Деревья и кусты зеленели, на большой круглой клумбе перед входом распускались тюльпаны, готовились зацвести каштаны.
За памятником Екатерины Второй, на фоне синего неба возвышался портик Александринского театра: Квадрига Аполлона рвалась вперёд в бесконечном беге застывшего в камне Времени.
- Я не врал! Там всё было правда… почти всё. – лепетал Саша.
- Твой отец действительно погиб? - Неумолимо уточнил Сергей.
- Да. – Саша вдруг остановился, отошел в сторону, - Не надо про папу! Не надо, я очень прошу. - Он сел на скамью, закрыл лицо ладонями и заплакал.
Сергей подошел и растерянно остановился перед ним, потом сел рядом. Он не умел утешать.
- Ты перестань, слышишь, не плачь. Извини … я не хотел так про отца…
Сергей ждал, пока Саша успокоится. Его раздражение вдруг улеглось, он достал из кармана носовой платок и протянул Саше.
- Держи… новый совсем. Это я к свиданию с тобой готовился. Здорово, а? Кому рассказать не поверят.
И он опять засмеялся, но уже так беззлобно и заразительно, что и Саша улыбнулся сквозь слёзы.
- Значит, говоришь что всё правда, - отсмеявшись повторил он, - выходит я про тебя много чего знаю. Ну, чтож тогда, - Сергей протянул Саше руку, - здравствуй, Алекс.
Саша, продолжая улыбаться пожал. Это было их первое прикосновение. Нет, второе, первый раз Сергей его схватил там, у вокзала. А все равно хорошо было, не страшно.
- Я не хотел обманывать, я честно всё написал, и это имя - Алекс, так в сети меня все зовут. А потом я не смог признаться, боялся, что вы мне не напишете, если я правду скажу.
- А ты хотел, чтобы я написал?
- Да, очень хотел…вы… на папу моего похожи, очень...
- Вот оно что…
Они ещё немного посидели молча.
- Спасибо, - Саша протянул Сергею платок,- а я думал вы меня побьете.
- Правильно думал, да ладно, что теперь говорить .
Сергей поднялся первым, Саша не знал идти ли ему тоже, или остаться и самому вернуться на вокзал. Он ещё успевал на свой поезд. Сомнения его разрешил Сергей.
- Пошли, я ведь там, у вокзала машину припарковал.
- А у меня поезд через сорок минут.
- Выходит по дороге, раз уж встретил, так давай провожу тебя, города ведь не знаешь.
Саша благодарно кивнул. Он понял что больше никаких обсуждений переписки не будет . Они достаточно хорошо узнали друг друга за эти месяцы, у Саши, как тяжесть с сердца снялась. Ещё целых сорок минут вместе с Сергеем. Так много!
Они шли по Невскому пешком. Здания, которые Саша видел на открытках и фото встали перед ним в ласковом свете ясного майского вечера. Машин и людей заметно прибавилось.
- А у нас в это время уже все по домам сидят, телевизор смотрят, - сказал Саша.
- Мне бы наверно хотелось пожить в тихом городке. Среди больших деревьев, - мечтательно вздохнул Сергей, - у тебя под окнами растут деревья? Я тебя в письмах не разу не спрашивал…
- Нет, у нас через дорогу вокзал. Поезда слышно день и ночь.
- Спать мешают?
- Мне нравится. Привыкаешь к ним.
Они прошли мимо павильона Росси, вдоль ограды Дворца Пионеров и остановились на светофоре перед Аничковым мостом. Прямо перед ними возвышалась одна из четырёх скульптур Клодта, та где Юноша и Конь ещё не стали равными по силе и дружбе.
Серей перехватил восхищенный взгляд Саши и усмехнулся.
- Вот ведь, каждый день тут хожу и не вижу, а ты…
- А я про них читал много и вообще про город. И раньше любил, а потом, как мы с тобой переписываться стали, - Саша запнулся и покраснел. Он нечаянно сказал Сергею «ты». Сейчас так хорошо было вместе, что «вы» совсем не вписывалось в ясный питерский вечер.
- На ту сторону идём, другого посмотрим, он самый красивый из четырёх, - предложил Сергей.
Он если и заметил смущение Саши, но не подал виду, ему и самому хотелось сократить дистанцию. Необычная близость возникла между ними и росла с каждой минутой.
Они опять перешли Невский и остановились у моста перед второй скульптурой здесь Юноша и Конь шли рядом.
- Из меня гид никудышный, я тебе и рассказать ничего толком не могу, хотя всю жизнь в этом городе от рождения. Но что я видел-то? Из дома в Вагановку...
- Куда?
- В училище балетное, мы так его называли, - почему-то смутился Сергей. К слову не приходилось, вот я тебе и не говорил, ну а теперь всё равно дело прошлое.
- Балетное?! - изумился Саша. Я и представить не мог. Ты писал про спорт.
- Это потом было, после балета. А ты думал кто я?
- Не знаю... я ничего не думал, - признался Саша и оба рассмеялись.
- Это точно ты не думал...смотри, навигацию уже открыли. - Сергей показал на середину Невы туда, где бойко разворачивался речной трамвайчик. На водной глади можно было увидеть разные суда - от небольших метеоров на воздушной подушке до маленьких катеров и даже резиновых лодок с моторами. - Хочешь по Неве пройдём на катере? Вон там подальше по Фонтанке пристань, катера стоят свободные и трамваи речные. Самое время сейчас. Идём?
- А поезд? - опешил Саша.
- Завтра уедешь, тебе же не к спеху? Питер с воды надг посмотреть, погода хорошая. Соглашайся. Билет я тебе куплю, если у тебя, может, денег нет. Ты ведь не обидишься?
- Не обижусь... но у меня есть... а ваша машина? Там у вокзала ведь осталась.
- Ничего с ней за пару часов не случится. И давай уже на "ты".
- Хорошо, давай... Я очень хочу по Неве, - Саша даже не пытался бороться с собой и своим желанием остаться с Сергеем. Они стояли под самыми копытами вздыбленного чугунного коня. Саша посмотрел наверх.- Красиво... Я и подумать не мог, когда сюда ехал, что вот так буду гулять с тобой.
- Это почему?
- Ну…я не женщина.
Саша как ни старался не мог отделаться от чувства вины . Он понимал, что совсем не надо сейчас заводить разговор об этом, но не мог промолчать. Ему хотелось ещё раз услышать подт верждение, что Сергей не сердится, совсем-совсем. Но Сергей только махнул рукой, и Саше показалгсь, что смутился. И странно так посмотрел, или показалось? Главное - не сердится.
- Идём к причалу, выбирай лайнер, - пошутил Сергей.
Они завернули по набережной Фонтанки до сходней на причал. Несколько катеров побольше и поменьше покачивались на воде, но хозяев видно не было. Еще один трамвайчик, под завязку заполненный пассажирами, отчалил и разворачивался на середине реки. Сергей проводил его глазами.
- В такой толкучке не хотелось бы, - размышляя вслух, произнёс он, - а вон смотри, там подальше за причалом.
Саша посмотрел куда указывал Сергей и увидел небольшой катер.
За капитанской рубкой, сверху затянутой парусиновым тентом, было место для пассажиров две деревянные скамейки по бортам и даже столик между ними и ещё поперечная скамейка на корме. Вместо штурвала – руль. За столиком сидел тучный мужчина в белой бескозырке на которой было вышито синими буквами «Вихрь». Такая же надпись красовалась и на борту катера.
Мужчина в бескозырке, по в сей вероятности и хозяин судна, и капитан, мучился бесцельным ожиданием, он перекладывал на столе прейскурант с расценками катания, закидывал ногу на ногу справа налево, потом обратно слева направо, вздыхал, ерзал, рассматривал воду за бортом. Наконец он сел несколько боком, отвернувшись от берега, облокотился на леер, подпер голову и рукой и всем своим видом изобразил безразличие к прохожим на набережной.
- Эй, на «Вихре», - вывел его из задумчивости Сергей, - вы капитан?
- Ну, допустим я, - Недовольно отвечал мужчина в бескозырке не меняя положения.
- Как насчёт пройтись по каналам?
- Вот маршруты - капитан уже с большим энтузиазмом кивнул на прейскурант, оплата на выходе.
- Других пассажиров брать не будем? - уточнил Сергей
- Можем и не брать, платите по полной и добро.
- Идёт, - согласился Сергей, - ну, давай шагай смелее, - обернулся он к Саше, но тот не двинулся с места.
Катер был пришвартован не у причала, а у самого каменного схода, причём не параллельно, а только приткнут носовой частью. Между плитами набережной и бортом расходилась довольно широкая щель, в ней плескалась тёмная вода. Чтобы взойти на катер, надо было перешагнуть эту щель, ни за что не цепляясь пройти по внешнему краю борта всю капитанскую рубку и перешагнуть в отсек для пассажиров, защищенный леерами.
- Я плавать не умею, - бледнея от вида тёмной воды прошептал Саша, ему было ужасно стыдно, но страха перед этой щелью он перебороть не мог.
- Тогда давай я первый, - просто сказал Сергей, словно бы и не замечая Сашиного замешательства.
Он легко ступил на край борта, сделал несколько шагов вдоль рубки, повернулся и протянул руку Саше. Превозмогая себя, Саша переступил через щель и замер в ужасе перед зыбкостью опоры, которую ощущал под ногами. Сергей крепко обхватил его за талию.
- Ничего, я держу, шагай вместе со мной… вот так… ещё…
С помощью Сергея Саша перебрался в пассажирский отсек, но даже там не мог отказаться от спасительной поддержки, теперь он цеплялся за Сергея обеими руками, фактически они стояли обнявшись. И тут Саша почувствовал, что Сергей не ослабил рук, а напротив теснее прижимает его к себе. Это было странно и… хорошо…Саша не понимал почему.
Зато капитан очень хорошо всё понял и терпеливо ждал, не выказывая не насмешки, не осуждения. Сергей опомнился первым и отпустил Сашу.
- Садись вон там, на корме.
- Располагайтесь, молодые люди, - привычно начал заученный текст капитан, он встал со своего места, безучастность и скука слетели с его лица, как только он понял, что клиенты попались стоящие, - Самое быстроходное, малогабаритное судно из всех, что обслуживают гостей и жителей нашего прекрасного города. Музыка в камне - так говорят о Петербурге, город музей под открытым небом лучше всего осматривать с воды. Не желаете в рулевой отсек, а то брызги…
- Нет, мы тут, на ветерке, - сказал Сергей.
Капитан запустил мотор, катер содрогнулся ожил, завибрировал, и двинулся вдоль берега выворачивая постепенно на середину Фонтанки.
- Ну что, отлегло? - Спросил у Саши Сергей.
- Угу… я очень воды боюсь, - признался Саша.
- Ничего, я хорошо плаваю, если что, - засмеялся Сергей, - да ладно не бледней, не утонем.
Они прошли под мостом, на несколько мгновений стало темно и мрачно, потом катер снова выбрался на свет и, тарахтя мотором и набирая скорость, заскользил мимо Большого Цирка, Инженерного замка, Летнего сада.
- Красиво, как красиво, повторял Саша, он уже позабыл о своём страхе.
Пенистая дорожка расходилась от кормы, вода ударяла в днище, непривычное изумительное никогда ранее не испытанное чувство движения по воде кружило Саше голову. А мимо плыли панорамы набережных, поднимались и оставались за катером мосты.
- Да, действительно красиво, - согласился Сергей, но на самом деле он и не смотрел на берега, - жаль что ты так ненадолго в Питер, мы бы в Петергоф махнули, там уже наверно открыли фонтаны. Ты приедешь ещё?
- Наверно…
Катер накренился, лавируя между лайнером и резиновой лодкой с мотором, Саша схватил Сергея за руку, Сергей крепко, но не больно сжал его пальцы. Саша вдруг мучительно покраснел и опустил глаза. А Сергей с трудом сдержал желание поцеловать этого мальчика.
Он видел, что Саша совершенно невинен и не понимает, что происходит с ними обоими, и ещё угадывал Сашино возбуждение, неосознанное томительное и горячее.
Сергей мог бы открыть ему всё, стать первым, сделать это бережно и с любовью, ведь он так хорошо знал Сашу. От одной это мысли дрожь пробежала по телу и дыхание сбилось, сердце зачастило. Сергей подавил в себе это.
Когда они прошли под Лебяжьим мостом желание вдруг накатило снова, с ещё большей силой, Сергей подумал: разве это не то самое, настоящее? Сейчас можно было бы обнять этого мальчика, поцеловать его в губы и сказать то, что он сотни раз повторял в письмах, думая, что Алекс женщина. Разве для любви важно кому ты отдаёшь её? Было бы открыто сердце…
Катер наискось пересёк Неву и быстрым ходом приближался к Петропавловской крепости.
- Сейчас вокруг Петропавловки и назад по каналам.- сообщил капитан закладывая руль и становясь поперёк волны.
- А на Комендантской пристани высадить нас можете? - спросил Сергей, - он хотел показать Саше своё любимое место в Питере.
- Но это только половина экскурсии, а ждать я не стану, если только за отдельную плату, - тут же сориентировался капитан.
- Ждать не надо, мы потом на метро… так что поворачивайте к причалу сказал Сергей.
Он расплатился и первым сошел с катера, помог выбраться и Саше - с деревянной пристани на каменный пирс были перекинуты шпткие сходни, шагов пять над водой. Сергей, уже привычно, взял Сашу за руку и тот, почти без страха, перешел на берег. Оказавшись на твёрдой земле Саша благодарно улыбнулся.
- Спасибо.
- Это тебе спасибо, я сюда сто лет не выбирался. Идём в крепость, покажу тебе свои любимые места.
Глава шестая
Вечер в Петропавловской Крепости. Встреча с Максом
Саша остановился на пристани и поднял голову, рассматривая портик. Бастион поднимался мрачной громадой, но Сашин взгляд засветился восхищением.
- Ты часто здесь бываешь?- спросил Саша, все любуясь на стену.
- Нет, не часто.
- Почему? Времени нет?
- Не знаю, пожалуй, не во времени дело, в настроении. Я не прихожу сюда просто так, есть места, которые бережёшь в себе, понимаешь?
- Да, понимаю, - кивнул Саша.
Сейчас Сергей говорил с ним, как в письмах. Открыто, без опасений и за это Саша был благодарен ему. Да за всё! За вечер в городе своей мечты, за доверие, за доброту, за то, что простил. Какой он хороший!
- Когда пишут про Петербург, то начинают обязательно с Петропавловской крепости, - задумчиво начал Саша, - но, на самом деле - это всё слова. Можно прочесть много-много статей и книг, а пока не увидишь, не войдёшь сюда до тех пор не поймёшь этого места. Я стену потрогаю, можно?
- Конечно, можно, это тебе не Венера из Лувра.
- Венера мне не нравится, она грубая. - Саша шагнул вперед и осторожно дотронулся до колонны портика. Погладил ее.
- Ну, в общем да,- хмыкнул Сергей, - на мужика похожа.
- Кто?- не понял Саша
- Венера.
- Да, но, например, Давид мне больше нравится.
- Ты прямо ценитель скульптуры, ну давай посмотрим Крепость, хочешь в Собор зайдем, там красиво. Герр Питер опять же.
- Кто?
- Петр Великий в саркофаге.
Саша только головой покачал, теперь он узнавал Сергея, того самого, шутливого, взрослого, снисходительного и доброго.
Они прошли под сводами глубокой арки Комендантской пристани и оказались внутри крепостных стен. В это время на колокольне зазвонили часы.
- Сколько же это, - Сергей взглянул наверх, - не может быть, - он посмотрел на наручные часы и снова наверх, - да всё верно уже девять, это мы целый час по Неве болтались на катере. А показалось быстро.
Они прошли дальше в сквер. Народу в крепости было мало.
- Я сюда потому люблю приходить, - сказал Сергей, когда отзвучала старинная мелодия которую вызванивали часы, - что здесь большие деревья растут. Сколько я себя помню, они всегда такими были. Здесь совсем нет времени, хоть часы каждую четверть часа отмеряют. Жаль смотровая закрыта, хотя может пропустят, идём, - и Сергей потянул Сашу за собой через небольшую площадь к пандусу, который вёл на стену.
Охранник не слишком долго упирался и, приняв сторублёвую бумажку, открыл низенькую решетку, отделяющую бастион от пандуса. На стене стояли пушки, а на крыше бастиона была устроена прогулочная дорожка. Саша и Сергей пошли по ней до середины и остановились.
Теперь они были над самой Комендантской пристанью, видели тёмную крепостную стену, несколько речных трамвайчиков в квадратной бухте, и широкая Невская гладь открылась им сверху: уходил на тот берег мост, дома на набережной казались игрушечными, в лучах закатного солнца рыжим золотом поблёскивали окна, сиял шлем Исаакиевского собора и шпиль Адмиралтейства. По Неве шли грузовые баржи. А с другой стороны смотровой дорожки, внутри стен, как будто игрушечный деревянный городок - красно-кирпичные крыши бастиона и домов крепости, кудрявые куртины деревьев.
Из тёмной вечерней зелени вырастала колокольня, она тоже светилась золотом , Ангел на шпиле поворачивался по ветру. Хотелось стоять вот так, облокотившись на ограждение и смотреть, смотреть на деревья, на баржи, на небо. Но охранник многозначительно маячил в начале смотровой около своей полосатой сторожевой будки и давал понять, что пора.
- Идём, ещё побродим внизу, - сказал Сергей и прикрыл руку Саши ладонью, ничего больше, но сколько невысказанного было в этом прикосновении.
Они спустились, обошли собор и через площадь направились к воротам. Говорить не хотелось, да и не нужны были им сейчас слова. Солнце садилось, стены крепости уже закрывали его.
- Можно к самой воде выйти на пляж, хочешь?- предложил Сергей, - там закат видно.
- Да, очень хочу.
Саша догадывался, что это будет красиво, но не мог предположить насколько. Солнце большим слепящим шаром опускалось за дома над стрелкой Васильевского острова. Недалеко от крепости стоял вплотную к набережной настоящий парусник, вот солнечный диск зашел за корабль, высветил чёрный силуэт: мачты, реи - и всё это на фоне золота заката. Чётко обрисовывались и деревья. Волны плескались о берег, на пляже у самой воды сидели двое - парень с девушкой, он закутал её в свою куртку и обнимал за плечи. Больше на берегу никого не было.
- Корабль, - Саша удивленно обернулся к Сергею, - разве по Неве ходят теперь парусники?
- Нет, разве что яхты. Ну, иногда учебные суда заходят, а так – нет. Этот всегда тут стоит. Это «Кронверк», ты разве не знал? Там ресторан. Послушай, ведь ты и не ужинал, а может и не обедал. В поезде то?
- Не обедал, - подтвердил Саша.
- А у меня дома и еды толком нет, пойдём поужинаем сначала где-нибудь а потом уж ко мне.
Сергей говорил про то, что пойдут ночевать к нему, как о решенном деле, он уже не мог отпустить Сашу от себя. Чем закончиться для них этот вечер Сергей не знал и не хотел знать. Пусть всё само решится, а сейчас, действительно, надо поесть, немного расслабиться. И еще отодвинусь в сторону невозможное, звенящее струной, искрящее, как оголенный провод волнение, которое нарастало, вибрировало, заставляло сердце трепетать.
Сергей глубоко вздохнул, откинул со лба длинную челку, взлохмаченную вечерним бризом, положил руку на плечо Саши. А хотел бы обнять - обнять. Непреодолимо тянуло его к мальчику.
- Но на «Кронверк» мы не пойдём, это он только с виду такой красавец, а сам ресторан так себе и на воде не очень приятно, сыростью воняет, Нева не такая чистая на самом деле.
- Да, я читал про это.
- И всё-то ты читал, про Неву и про Венеру, может скажешь куда нам податься ужинать?
- А вот про рестораны - не читал, - развел руками Саша, - только Метрополь знаю.
- В Метрополь мы тоже не пойдём, есть и получше места, - засмеялся Сергей, - только сначала до машины доберемся, а то вдруг в ресторане засидимся, пешком тогда придётся топать до неё. Идем, сейчас на метро к вокзалу, а там на колёсах - куда захотим.
***
Много времени спустя Сергей думал, что если бы они пошли в другой ресторан - всё повернулось бы иначе. Но ему и в голову не могло прийти, что они с Сашей встретят там Макса. Уже очень давно Максим не появлялся в таких «простых» местах, предпочитая им фешенебельные ночные клубы.
Этот небольшой уютный ресторанчик Сергей знал ещё с училища. Каким то чудом заведение уцелело в неспокойные годы «перестройки» и последующие тяжелые для малого бизнеса времена. Сохранилось даже название «Чайка».
Ресторан выходил всеми окнами на канал Грибоедова. Удобно было и машину припарковать рядом, да и место это всегда притягивало Сергея. Он любил, сидеть за столиком в небольшом, стилизованном под кают кампанию зале, и смотреть на улицу.
Мимо шли люди, проезжали машины, в летнее время по каналу двигались катера, на другой стороны за каналом светился арками окон фасад Дома Книги, за ним кусочек Невского Проспекта, и, совсем уже дальше, колоннада Казанского собора.
Сначала «Чайка» была обычным кафе, где подавали и горячее, со временем стала ночным рестораном-баром. Как то раз, теперь Сергею казалось, что очень давно, он привёл сюда девушку, свою партнёршу по дуэтному танцу, это было перед тем, как Сергей бросил училище.
В самом начале знакомства с Максом Сергей часто ужинал тут с ним, потом бывал один.
Интерьер в "Чайке" обновили, осовременили лаконичным несколько «офисным» дизайном, но, несмотря на стеклянные столешницы, галогенные бра, подсвеченный пол и невероятную конструкцию из металла и пластика вместо традиционной стойки бара, атмосфера оставалась прежней - интимность и уют, непонятно чем достигнутый в таком проходном месте, как угол Невского и канала Грибоедов.
Когда Саша вошел в ресторан вместе с Сергеем он сразу почувствовал это. Вроде и близость перегруженной городской магистрали, но вместе с тем некоторая отделённость, обособленность. Столики были отделены друг от друга невысокими матовыми ширмами, это тоже напоминало офис, но не ненавязчиво. И создавало иллюзию уединения вокруг каждого места.
Сергея встретили тут, как Постгянного клиента и проводили к тому столику, за которым он обычно сидел. Официант принёс карту вин, приготовился выслушать заказ.
- Что ты будешь есть? – Спросил Сергей у Саши. Тот только пожал плечами. – Хорошо, тогда как обычно, что-нибудь лёгкое, - обернулся Сергей к официанту, - зелень, маслины, пару рыбных закусок, вина не надо, сегодня я за рулём, потом фирменное горячее и кофе с пирожными. Минеральную воду. Пока это всё.
Официант записал заказ и отошел к бару.
Из колонок, укреплённых по бокам стойки, не громко, но и не приглушенно, звучала музыка. Она перекрывала бы шум в зале, если бы там собралось много посетителей. Но ресторан был почти пуст, кроме Сергея и Саши еще одна женщина без кавалера сидела справа от входа и задумчиво потягивала вино, да в глубине зала за дальним столиком ужинала небольшая компания. От неё то и отделился высокий молодой человек, который подошел к тому столику, где расположились Сергей и Саша.
Саша почему-то решил, что это адвокат. Во всяком случае, он так себе представлял адвокатов: внешне нарочито независимый, одетый, как будто только что вышел из дорогого магазина или даже модного ателье. Рубашка цвета неотбелённого льна, шелковый тёмно-коричневый костюм-тройка, тона на три светлее туфли с узкими носками. И сам он выглядел таким лощёным и ухоженным. Густые каштановые волосы пострижены довольно коротко и уложены в модную причёску, манеры раскованные, улыбка открытая, а глаза холодные и внимательные. Цвет глаз различить Саша не смог, но определённо - они были тёмные. Молодой человек быстро спрятал их под длинными ресницами, а потом сразу же надел тонированные очки.
То, как он подошел к столику не оставляло сомнений, что это не случайный знакомый. Саша посмотрел на Сергея и заметил перемену. Ничего не осталось от той доброжелательной откровенности, которая поразила Сашу в крепости. Он почувствовал, как Сергей закрылся. Но внешне это никак не проявилось, разве что голос зазвучал иначе, без теплоты. И всеже Сергей приветствовал молодого человека ровно, без раздражения.
- Здравствуй Макс, не думал встретить тебя здесь.
- Привет, привет Серж, а я только на "Чайку " и расчитывал. Уж если бы и здесь тебя не нашел, то пришлось в розыск подавать. Телефон ты не берёшь, прячешься чтоли от меня?
- Просто занят был, - всё так же спокойно отвечал Сергей.
-Да… вижу, - многозначительно протянул Макс, - голос у него был приятный, бархатный но глуховатый, манера говорить вкрадчивая. Он немного растягивал слова, словно выигрывая время на обдумывание. - Познакомил бы со своим новым другом, - Макс улыбнулся Саше. - мог бы мне прямо сказать, я бы и не звонил тогда, не отвлекал, - и снова многозначительный взгляд в сторону Саши.
За тонированными стёклами глаза Макса казались совсем чёрными. Саше неприятно стало от того, что на него ТАК смотрят, в упор, бесстыдно.
Он не понимал скрытого смысла намёков Макса, но чувствовал подвох в этой лощёной любезности. И, что самое главное, Саше стало обидно за Сергея. Макс пытался чем- то оскорбить его.
- И сколько ещё времени ты будешь занят этим? - губы Макса изобразили улыбку, но не добрую, двусмысленную, хотя вполне любезную. - У нас ведь дело стоит, если ты помнишь.
- Не беспокойся, я всё помню, Максим, помню и знаю о твоих подковерных играх больше, чем ты можешь предположить.
Макс усмехнулся и промолчал.
Сергей встал из-за стола и жестом подозвал уже несколько обеспокоенного происходящим официанта, тот подошел сразу.
- Я прошу прощения, но сегодня мы будем ужинать дома. Это за причинённое беспокойство, - Сергей положил на стол деньги.
Саша интуитивно чувствовал - Макс угрожает Сергею и ещё вероятно что-то крепко связывает их.
Сергей встал и двинулся к выходу, но Макс заступил дорогу.
- Постой, не торопись, я тебя весь день вызванивал, нам надо поговорить.
- Не о чем говорить. - Сергей обернулся к Саше, - Идём! Или ты остаёшься?
- Нет, конечно, нет… я… просто… Саша смутился. Он и сам не понимал, почему до сих пор сидит за столом. Он боялся Макса, а тот с кривой ухмылкой обронил.
- Мальчик прав, ему лучше остаться, а мы выйдем на пять минут, поговорим. На улице. Послушай Серж, мы взрослые люди, я всё понимаю, ты мог мне сказать до того, как исчез, что у тебя, - он выдержал паузу, - новый роман. Но дела так не делаются, я только о делах говорю, ничего личного не затрагиваю. Мы с тобой подписали договор, если ты не забыл.
Сергей нахмурился, но задержался.
- Хорошо, Макс, пять минут погоды не сделают и ничего не изменят, как и наш разговор. – Гораздо мягче он обратился к Саше, - подожди меня тут, я сейчас.
Саша покорно остался за столиком. Прошло десять минут, потом ещё четверть часа – Сергей всё не возвращался. Саша вдруг подумал, что он и совсем не придёт. Просто уехал с Максом. Что ему тут? Они уже обо всём поговорили, даже погуляли вместе. Может быть даже Сергей обрадовался предлогу отвязаться от Саши таким удобным способом. И тут же совесть Саши возмутилась - разве можно допускать гадкие мысли о человеке, которого считаешь другом. Нет, Сергей не мог бы так поступить. Уйти не прощаясь. После всего…
«А чего всего? – начал снова противный голосок сомнения. - Что собственно было между вами? Сергей дружил с Алекс»
Да, конечно, он дружил с Алекс, - согласился Саша. Это какой то кошмар на яву, всё время вспоминать Алекс, несуществующую и потому непобедимую. Как с ней бороться?
Саша сидел задумавшись и даже не заметил, что к нему снова подошел официант.
- Так вы решили аннулировать заказ? – уточнил он.
- Что? – Саша удивленно поднял глаза, - а, да, скорее всего да…
- Тогда, извините, но будьте любезны освободить столик, у нас посетители.
Официанту, может быть, и неловко было говорить это Саше, который пришел с постоянным клиентом, но многолетняя практика скрывать эмоции позволила сохранять непроницаемое лицо. Он улыбался с обычной предупредительностью, никакой недоброжельности или нетерпения не было заметно. Да и само лицо казалось восковым, с одним единственным выжидательно-угодливым выражением запечатленным на нём.
- Конечно, - Саша встал из-за столика и направился к двери в небольшой холл из которого был переход во второй зал «Чайки», и выход на улицу.
Сергей и Макс стояли на набережной канала напротив открытой двери ресторана и Саша хорошо видел их.
Сергей молча курил, а Макс что-то говорил и говорил ему. Почувствовав на себе взгляд Саши Сергей посмотрел в его сторону, прятаться в холле было глупо и Саша вышел на улицу. Сергей не дождался окончания речи Макса и оборвал её на полуслове.
- Хорошо, позвони мне завтра…
Не прощаясь и не оглядываясь он пересек проезжую часть, подошел к Саше, спросил
- Надоело ждать?- Спросил Сергей.
- Нет, просто там… другие посетители.
- Ну и ладно, тогда поедем ко мне? Что-то расхотелось в ресторане ужинать, ещё кто-нибудь привяжется.
- А кто этот Макс?
- Мой деловой партнёр, - Сергей ответил резко, и Саша понял, что не стоило спрашивать.
- Идём в машину, по дороге заедем в маркет, а то у меня, кажется, и хлеба нет.
Саша, уже привычно подчиняясь словам Сергея пошел к синей «Audi».
На этот раз он не смотрел по сторонам, вечерний город не радовал, тревога и другое, не понятное Саше чувство не покидало его. Ехали они не долго, Сергей притормозил повернул на стоянку перед большим супермаркетом и остановил машину.
- Ты посиди а я схожу, ладно? – спросил он, отстёгивая ремень безопасности.
Саша кивнул. Но Сергей не вышел из машины, руки его оставались на руле, хотя мотор он заглушил.
- Нет, так не пойдёт, - сказал Сергей, я должен тебе рассказать. Сразу надо было, но я думал это всё к делу не относится.
- К какому делу? – Не понял Саша.
- К нашему с тобой. С самого начала придётся начинать, с того дурацкого сообщения у полуночников, помнишь я написал под Новый Год?
- Да…
- Так вот, я тогда один дома сидел потому, что мы с Максом поссорились и я решил, что никогда больше не буду так, как раньше…что я смогу…
Саша понимал всё меньше, но не перебивал. Он видел, что Сергею очень трудно говорить.
- Сейчас я объясню, - продолжал Сергей, - помнишь я писал что загадал как в орлянку? Ну, так это было насчёт девушки. Если ответит – значит, всё правильно я решил и смогу.
- Что сможешь? – осторожно спросил Саша.
- Не спать больше с Максом и вообще ни с кем из них. Никогда. Стать как все, познакомиться с девушкой. Жениться.
- Жениться?
- Да. Я так про всё это усиленно думал, что когда ты ответил и подписался Алекс уверен был, что Алекс - это женщина. Мне хотелось, нет, просто позарез надо было, чтобы ответила женщина. Дурак я, конечно, сразу не спросил… я нервничал, что не получится. У меня никогда не было этого с девчонками, только с парнями и мужиками, понимаешь? Понимаешь ты теперь кто я? - Сергей едва сдерживался, чтобы не повысить голос. Помолчал, успокоился. Потом опять заговорил, но тихо и как-то безучастно, – Я из дома ушел из-за этого. А не ушел бы сам, так отец выгнал бы. Он со мной вот уже пять лет не разговаривает, с тех пор как узнал… а ты… то есть Алекс говорила со мной обо всём, чёрт никак не могу привыкнуть что её просто нет…
- Значит, я всё испортил. Всё гораздо хуже? – Прошептал Саша, говорить он не мог, не было сил на это. И не потому что Сашу ужаснули признания Сергея – это,как раз, не имело никакого значения. Наверно, даже если бы Сергей признался что он убийца и вор и то Саша не изменил бы своё мнение о нём, да и не во мнении было дело, а в любви. Саша понимал всё отчётливее, что это любовь, так как он себе её представлял. Не только письма, слова, но непреодолимое желание быть вместе. С головокружением и бешеным сердцебиением от одного лёгкого прикосновения, с томительным ожиданием.
Напрасно Сергей думал, что Саша так уж невинен, может быть он не знал всего о земной любви, но стремился узнать. И Стремления его из абстрактных приступов юношеской неудовлетворённости давно перешли в область конкретного. До встречи с Сергеем желание это было неосознанным, не направленным. Всё изменилось, когда они увиделись. И сейчас говорить Саша не мог от мучительной ревности, чёрным облаком заслонившей всё остальное.
Макс… Сергей любит Макса, этого высокого уверенного в себе красавца. И всё это время он был с ним. Всё время пока писал письма, признавался в любви к Алекс, а сам! Спал с Максом. Обнимал его, целовался с ним…
Саше захотелось скорее выбраться из машины и бежать куда глаза глядят, никогда больше не возвращаться в этот город, жить в Н и всё забыть. Всё-всё забыть…
- Ты хочешь уйти? – Спросил Сергей. Времени сейчас половина двенадцатого ночи, куда ты пойдёшь?
- На вокзал, - пробормотал Саша. Он был уверен, что Сергей прогоняет его. Хотя и не сказал прямо: «уходи», но спросил же.
- Хорошо, я тебя отвезу, только в магазин зайду, подождёшь?
Не дожидаясь ответа Сергей открыл дверь «Ауди», вышел из машины и дверь снова захлопнулась с лёгким щелчком.
Саша ещё раз попытался осознать происходящее. Неужели и правда он виноват во всём? Только из-за его малодушия Сергей не смог изменить свою жизнь, из-за глупой лжи так долго оставался один. Нет! Не был он один, с Максом был. Все эти месяцы… или не был?
Саша задохнулся от жгучей ревности. Ему и в голову не приходило, пока переписывался с Сергеем, что есть кто-то ещё между ними. Как же это больно!
Саша внутренне сжался, он хотел промолчать, не выдать себя, но когда вернулся Сергей то первый вопрос сорвавшийся с губ Саши был
- Значит всё это время, пока мы переписывались, ты оставался с Максом?
- В том что касалось наших дел – да, - ответил Сергей, - а в остальном… я должен тебе отчитываться?- нахмурился Сергей.
- Нет, не должен.
Саша хотел выйти из машины, но автоматически заблокированная дверь не открывалась.
- Открой, я лучше пойду.
- Куда? Ты города не знаешь.
- Всё равно… пойду.
- В час ночи? Тебя в милицию заберут без регистрации. Ладно, не обижайся, согласись, что было бы хуже, если бы я промолчал. Всё равно ты узнал бы. Поедем ко мне, а? Я есть хочу, и вообще… поговорим спокойно.
Саша не ответил, но Сергей и не ждал ответа, он повернул ключ зажигания и нажал педаль газа. Ревность Саши заставила его позабыть неприятный разговор и попытки шантажа со стороны Макса, сейчас важнее было, чтобы этот мальчик перестал обижаться.
Сергей хотел вернуть душевную близость, которая возникла между ними на катере, в крепости. Но Саша дулся, упрямо молчал, глядя на крепко сцепленные на коленях руки. До самого дома он и рта не раскрыл.
То, что при первой встрече вышло само собой, предстояло завоевывать снова.
Глава седьмая
Близость
В квартире Сергея Саша почувствовал себя неловко. Уже с порога он понял, что это не просто дом, всё там было как с картинки, из модного глянцевого журнала о недвижимости или о жизни богатых и знаменитых, выставлено «напоказ» подчёркнуто эффектно.
Стиль интерьера определялся с трудом, ближе всего к модерну, но без вычурности в деталях. Это был какой-то усовершенствованный, осовремененный модерн с уклоном в конструктивизм. Лаконичный, немного угловатый и холодный.
Равнодушие дизайнеров к тем, кто стал бы жить в таком доме проявлялось во всём начиная с подвесного потолка и заканчивая ковриком перед входной дверью. Смешение стилей сбивало с толку, лишало убранство комнат внутреннего содержания, создавалось впечатление, что дом этот не жилой, а скорее демонстрация. Достатка и респектабельности, уверенности в себе. Хозяева и гости должны были во всём соответствовать дому.
Саше захотелось уйти. Обида на Сергея всё ещё не улеглась и ревность подступала к глазам злыми слезами.
- Проходи в комнаты, - не обращая внимания на насупленную физиономию Саши, сказал Сергей, - а я ужином займусь. Ты располагайся: гостиная прямо, вон туда, включи телевизор, если хочешь. Или компьютер.
Такое приглашение не оставило Саше пути к отступлению и он послушно прошел в гостиную. Сел на диван, опять сцепил пальцы и попытался думать. Получалось плохо. Обида на Сергея мешала и размывала все другие мысли.
Из кухни слышался звон посуды, плеск воды и жужжание миксера или кофемолки.
Вот так же Сергей наверно готовил и для Макса, а тот сидел тут на этом диване и смотрел телевизор…
Не надо было приходить. На вокзал и домой – вот что надо было. Теперь уже поздно. А что же будет?
- Иди сюда, Алекс. - услышал он голос Сергея и даже вздрогнул.
«Алекс»…Саша не двинулся с места.
Сергей сам пришел в комнату. Он еще не переодевался в домашнее, только расстегнул и закатал рукава рубашки.
- Ну ты чего тут сидишь, как бедный родственник, даже пиджак не снял. – Сказал Сергей, - Раздевайся, на кухне жарко.
- Может, не надо? – спросил Саша.
- Чего не надо?
- Ничего…ужина и вообще.
- А я и не предлагал тебе «вообще» - только ужин, - усмехнулся Сергей. Идём не валяй дурака ты весь дни голодный бродишь. Ну, чего ты?
Сергей подошел и сел рядом с Сашей на диван.
От это близости мысли у Саши сейчасже смешались. Он покраснел. Сергей положил руку на сцепленные на коленях сашины пальцы.
- За Макса сердишься? Не надо! я же тебе объяснил. Ну не мог я, в самом деле, сказать в письмах, тем более когда думал, что ты…
- Женщина?- Закончил недосказанное Саша.
- Да.
- Это плохо?
- Не знаю. Теперь не знаю.
Сергей не отпускал руку Саши, его ладонь была горячей.
- Всё-таки я виноват, - Саша хотел сказать совсем другое, но не знал как. Он не представлял, что подумает Сергей, как отнесётся к этим словам.
- Совсем не виноват, брось ты думать об этом. В сети и не так ещё разыгрывают друг друга. – Сергей пытался шутить, но и он хотел сказать Саше совсем другое и боялся этого.
Некоторое время они молчали. И всё таки Саша не выдержал, он сорвался и заговорил.
- Я не разыгрывал тебя! Я хочу чтобы ты любил меня, как её! Нет, как Макса, ведь ты можешь полюбить меня так?
Он повернулся к Сергею и по щенячьи трогательно заглядывал в глаза. Заплаканный с дрожащими губами, он был таким слабым и доступным. Жалким. Не сопротивлялся, ничему. Сергей мог бы сдать с ним что угодно, потому и не стал. Он только глубоко вздохнул, отвёл взгляд и покачал головой.
- Нет, я не могу любить тебя, так как Макса, потому что я не люблю его. Совсем. То что между нами - не любовь. Дружба в начале была, теперь партнерство. А это… ну… просто мы такие. Так вышло по жизни. Не надо тебе этого знать. Не пачкайся ты, сам потом поймёшь что я прав. – Сергей говорил спокойно, но внутри был настолько напряжен, как натянутая струна в любую минуту готовая порваться.- Завтра ты уедешь и всё встанет на свои места. Мы сможем писать друг другу, ничего ведь не изменилось. Даже стало лучше, мы оба теперь знаем всю правду.
- Я не хочу никакой правды. И тебе я не верю, ты меня обманывал с Максом! – Саша понимал что говорит глупости но остановится уже не мог, - ты… рассказывал ему обо мне? Вы смеялись, да? Ты читал ему мои письма?
- Ну, что ты говоришь? Что? Как я мог читать ему твои письма? - Сергей стиснул пальцы Саши, - я хранил их как самое дорогое, ничего у меня никогда не было, понимаешь? А потом появился ты…- Сергей судорожно вздохнул. - Да плевать на всё! Иди ко мне, - и потянул Сашу к себе, ближе, поцеловал в губы.
Поцелуй был осторожный и робкий. Саша замер. Знакомое чувство накатило и он знал, что дальше будет мучение. Только во сто крат худшее, потому, что всё это не сон, а наяву невыносимо!
Сергей почувствовал его напряжение и сразу отстранился, он принял это за отказ.
- Прости, - глухо произнёс он, - наверно ты прав, не надо было тебе приходить сюда. Я думал, всё обойдётся но… ты… когда я увидел тебя…ты можешь спать здесь и ничего не бойся.
Сергей встал с дивана, хотел уйти из комнаты.
- Нет! – Саша тоже встал, - пожалуйста не уходи сейчас. Я не хочу спать и…пожалуйста не уходи. Мне так плохо.
- Почему? Почему плохо? Ты обиделся?
- Нет… я…- голос у Саши пресёкся он не мог говорить, да и не знал, что сказать, как попросить Сергея о помощи.- Мне очень плохо, - повторил он, сел на диван, закрыл лицо руками. Его трясло от возбуждения.
Было не понятно догадался ли Сергей.
Сейчас я разожгу камин, ночью холодно становится, отопление отключено уже с неделю, - сказал он, - а потом мы посидим и посмотрим на огонь. Это хорошо…
Сухие дрова загорелись сразу и в гостиной стало необыкновенно уютно. Живой огонь всё изменил и комната перестала походить на современую арт галерею.
- Вот так гораздо лучше. И теплее будет спать.
Сергей пошел на кухню, откупорил бутылку красного вина, купленную к ужину, взял бокалы и вернулся к Саше. Тот сидел всё так же.
- Послушай, - начал Сергей, - давай выпьем немного, тебе полегче станет и мы поговорим тогда. Просто поговорим, больше ничего. Хочешь я тебе свои фотографии покажу? Где я ещё танцую? Вот, возьми. – Сергей налил полный бокал и протянул Саше.
- Я не пью совсем.
- Это не крепкое, ты попробуй, не понравится не будешь, я же не заставляю.
Сергей отдал Саше бокал, потом налил и себе, - Ну…за нашу встречу в Питере.
Они выпили. Вино сразу согрело Сашу, и вправду стало легче, но вместе с тем волнение усилилось, он быстро потерял контроль над собой и если бы застенчивость не превозмогала желание бы повис у Сергея на шее.
- Давай попробуем ещё раз, - сказал Сергей, просто не думай о том что было, что мы знаем друг друга. Могли мы на улице познакомится? Разве нет?
- Нет, - Я в Питер к тебе приехал, понимаешь, к тебе. Я хотел всё рассказать, ты не поверишь, как мне стыдно было читать твои письма, особенно то, где ты сказал, что будешь ждать. Я думал, представлял тебя, как ты ждёшь. Это было невыносимо и ты ведь не виноват, только я! Я думал о том, как это нечестно по отношению к тебе, как подло – я всё знаю, а ты ничего. А сказать правду не мог, в письме - никак. Если бы ты получил такое письмо - перестал бы со мной общаться, я знаю... и никогда больше…никогда-никогда…
- Малыш…ну не надо…
Сергей забрал у Саши бокал и поставил оба, и его и свой, на журнальный столик у дивана, потом сел рядом с Сашей, - не надо прошу тебя.
Он обнял Сашу, просто обнял, ничего больше. И от этого Саша сразу успокоился. Некоторое время они сидели так и смотрели на огонь. Потом Сергей вздохнул и заговорил.
- Ты приехал и всё рассказал мне, значит, все исправил. Теперь мы не буем вспоминать ошибки. Ладно? Я всё понял. Правду говорить очень трудно, по себе знаю, а ты сказал.
- Как же «сказал» ты из меня её вытряс, - Засмеялся Саша, - а почему ты меня не побил?
- Пожалел.
- Почему?
- Сам не знаю, стоило бы конечно, но пожалел, ты такой…Сергей подбирал слово. Саша перестал смеяться и смотрел на губы Сергея, - беззащитный, - тихо закончил мысль Сергей,- всё ещё хочешь уйти?
- Нет.
- И я не хочу отпускать тебя. Это не правильно.
Из слов Сергея не понять было, что «не правильно» – отпустить Сашу сейчас или удержать. Саша предпочёл бы второе. Он не представлял, как может уйти сейчас, когда непосильный груз лжи свалился с его совести, а Сергей вот он рядом, близко...
- Поцелуй меня ещё раз, - попросил Саша.
- А потом? – Сергей отстранился немного и провёл большим пальцем по Сашиным губам, - ты ведь знаешь, что я не смогу остановится потом.
- Знаю… а разве надо?
- Было бы лучше для тебя.
- А для тебя?
- Для меня – не знаю, сейчас мне трудно думать, ты слишком близко.
- Поцелуй…
Сергей наклонился к Сашиным губам. Это было уже совсем другое прикосновение, нежное и долгое. Было страшно, так страшно и стыдно, потому что запретное! И невозможно остановиться, Саше казалось, если Сергей сейчас прекратит, то невыносимое горячее и болезненное нечто разорвет его изнутри.Сердце колотилось, Сашу выгибало, он замер, не знал, что нужно сделать в ответ и только дрожал в руках Сергея.
- Идём в спальню, - сказал Сергей, на секунду прерывая поцелуй, - идём, - а сам снова и снова целовал и обнимал теснее. Саша закрыл глаза, он не понимал себя, своего тела, хотелось громко стонать, было трудно вдохнуть и сердце билось часто-часто, а внутри всё стягивалось в тугой узел мучительного желания. После такого обычно наступало страшное разочарование, вообще не хотелось жить. Саша никогда не касался себя там, это было под страшным запретом, непреодолимое табу.
Саша заплакал, Сергей губами стирал слезы с его щек.
- Бедный малыш, ну что ты? Всё хорошо… я же с тобой…
- Серёжа… я… не могу больше, - задыхался Саша, не могу так…
- Я знаю… сейчас.
Пальцы Сергея быстро справились с пуговицами и пряжкой Сашиного ремня, теперь под руками вздрагивало и трепетало от прикосновений влажное тело. Сергей стал целовать плечи и грудь Саши и уже не видел его запрокинутого бледного лица, а только слышал короткие стоны и чувствовал под губами удары сердца.
В первый раз Сергей переживал такое, когда собственное желание не имело значения, но стремление отдать любовь другому порождало такое сильное и горячее чувство, так возбуждало, что казалось одного лёгкого прикосновения будет достаточно чтобы достичь вершины. Но Сергей не думал о себе.
Этот мальчик, который сейчас был полностью в его власти страдал и томился в стремлении к неизведанному. И Сергей медленно и осторожно подводил Сашу к той грани, где реальность теряет свои очертания.
- Расслабься и дай мне помочь тебе, - шептал Сергей, снова поднимаясь и целуя Сашу в губы.
Теперь он целовал его глубоко, с языком, а рука опускалась по Сашиной груди и животу, ниже.
Пальцы крепко, но не грубо обхватили напряженную плоть и стали сжимать и двигаться вверх и к основанию. Саша громко застонал. Жаркие полураскрытые губы пытались отвечать на поцелуи Сергея, но не умели
- Не думай ни о чём, чтобы я ни делал, - повторял Сергей тихо, - нет запретного, все можно, это любовь, малыш... хочу взять тебя всего.
- Серёжа… мне плохо… голова кружится, - с трудом отвечал Саша.
- Сейчас… давай разденемся, ты и я…я помогу тебе.
. Сергей хотел всем телом ощутить это, обнять Сашу обнаженным, прижаться к нему, тереться об него членом и тоже получить освобождение. Но потом... сначала он хотел губами прикоснуться к горячей плоти и чтобы Саша отдался ему в первый раз. Узнать его вкус, сделать его совсем, своим чтобы потом никогда не отпускать от себя и никому не отдавать.
Они разделись, Саша не смущался, он был за гранью, в другом измерении, Сергей сказал нет запретного, освободил то, что Саша заталкивал в самые дальние углы сознания, заваливал камнями здравого смысла и морали, пинал и затаптывал. Его второе Я, невиное, беззащитное корчилось в муках и трепетало под руками Сергея.
У Саши не было сил обнять, коснуться, он лежал нагой, слабый и покорный, Сергей прижимался сам, одновременно возбуждал и облегчал страдания.
Он знал, что надо делать, оставил губы Саши и стал опускаться ниже. Целовал и ласкал языком разгоряченное тело.
Я хочу видеть тебя…
Сергей протянул руку к стене и щёлкнул выключателем бра. Яркий свет заискрился в хрустальных шариках и подвесках.
Саша не в силах был противиться он изнемогал от мучительного ожидания того, к чему вели все их письма, и их взгляды, недосказанные в этот вечер слова и безумные прикосновения. И он перестал прятаться от самого себя, широко открыл глаза. Не гтводя взгляд смотрел на Сергея. Яркий свет неумолимо заливал комнату, не оставляя ничего, ни одного уголка для тайны. Всё было на виду. Их сплетённые в объятиях тела. Смущение истаяло, осталась лишь близость, исполненая доверия и первобытного знания.
Светлые волосы Сергея щекотали пах Саши и от этого Сашины ноги непроизвольно сводили судороги.
Сергей поднял голову, глаза его лихорадочно блестели, бисеринки пота выступили на напряженных мускулистых плечах, черты лица исказились особой иступленной красотой желания.
Что я делаю? - В затуманенном сознании Саши мелькнула, побуждая к сопротивлению, мысль, - что он делает со мной? А потом Саша вздохнул и закрыл глаза, чтобы не видеть этого страшного и прекрасного, одухотворенного отпущенной на волю страстью, лица и отбросил прочь все мысли.
Губы Сергея были горячими и неумолимыми, они изводили Сашу, ласкали и снова отпускали горячую пульсирующую, готовую разорваться от напряжения плоть. Саша уже не сдерживался, он стонал в голос извивался в руках Сергея, но тот не отпускал и не позволял изменить положение. Саша всё так же лежал на спине, концы пальцев рук и ног кололи мурашки, тело то слабело, как тряпка, то выгибалось. Саше казалось, что он сейчас ещё несколько секунд и он умрёт, как в том своём сне, перестанет дышать и чувствовать, провалится в темноту или в огонь.
Руки и губы Сергея обхватили сашин член и ритмично задвигались вверх и вниз, не меняя темпа. Саша задохнулся, вскрикнул отдался тугими бросками, остро, долго... В первый раз и навсегда. Вместе с невинностью он отдал Сергею и душу. Навсегда.
- Малыш, любимый...- невнятно, произнес Сергей, он тоже стонал и задыхался, - - возьми вот так… ну же… - он поднялся выше, потянул сашину руку к себе, прижал, - помоги мне, я близко…аааа….
Горячее семя выплеснулось Саше на ладонь, Сергей глубоко втянул воздух через стиснутые зубы, сжал мальчика в объятьях, потом руки его стали нежными.
Они опять лежали рядом и губы их почти соприкасались и такими тесными были обьятья, что казалось два сердца часто бьются в одной груди.
- Вот и всё…прошептал Сергей и поцеловал Сашу перед тем, как провалиться в глубокий сон.
Он ещё сумел протянуть руку и погасить яркий свет, в комнате остался гореть только светильник в виде большого матового шара, вокруг которого обвились гибкими телами два дракона. В камине едва тлели угли.
У Саши не было сил отвечать, он слабо улыбнулся. По щекам его катились слёзы, но он не понимал, что плачет. По телу разливалась непривычная истома. Опустошение и лёгкость, и никаких страданий - Сергей освободил от них.
Глава восьмая
Сергей
Сергей проснулся часа через полтора и долго смотрел на Сашу. Во сне тот выглядел ещё более незащищенным. Саша спал на боку в неудобной позе, подложив локоть по голову и при этом блаженно улыбался – губы были приоткрыты, волосы спутались и торчали во все стороны вихрами, веки плотно сомкнуты, тени от длинных ресниц лежат на щеках.
«Теперь он мой, - думал Сергей, - и я могу быть с ним всегда? Вот так просто? И вся моя жизь переменится, потому что Саша не такой, как другие. Милый, обидчивый, ревнивый малыш, он похож на тепличный цветок который надо беречь от жестокостей внешнего мира. Он гораздо больше нуждается в этом, чем женщина"
Саша крепко спал он устал и был потрясен всем, что случилось. Сергей по себе знал, как это бывает в первый раз. Он помнил.
Тогда он был уверен, что это и есть любовь. И некому было удержать его, предостеречь, сказать правду. Сергея просто купили, как игрушку.
Что мог знать Саша о той жизни, которая никогда не касалась его? Когда постоянно надо думать о деньгах, и родители только об этом говорят, ссорятся, решают бесконечные проблемы. Дома витает уныние, связанное с бедностью. Она определяет существование во всём от большого до малого, а главное убивает мечты. Все они заканчиваются горестным вздохом безнадёжности: «у нас на это нет средств».
Сергей не мечтал ни о чём особенном, вернее мечтал, конечно, как и все ребята.И об игрушках и о технике, о хорошем велосипеде, а может быть о мотоцикле, о красивой одежде, но главное о том чтобы не стыдится самого себя.
В училище Сергея всё время тыкали носом в его бедность, случалось что не намеренно, просто так получалось.
Другой стороной этого положения была постоянная нервозность матери, которая без ума любила Сергея, но любовь эта проявлялась у неё в желании видеть его первым. Она твердила, что он должен выбиться в люди и «жить по другому», а для этого надо быть первым, лучше всех.
Любая неудача в учёбе сопровождалась упрёками и сетованиями матери, её слезами. Она не наказывала Сергея, но слёзы были хуже побоев. И он занимался и занимался до седьмого пота, он так уставал, что дома мог только упасть в постель и спать. Да и дома-то он бывал мало - занятия в училище забирали всё время.
Училище Вагановой, специализация, изматывающая душу. Почему мать решила, что это прямой и верный путь к успеху? Балет она видела только по телевизору, а что у Сережи способности ей сказала классная руководительница в школе, когда его отобрали для просмотра. Сложилась бы иначе судьба, если в тот день педагог репетитор из "Вагановки" зашел не в Сережин, в другой класс?
Да какая теперь разница! Судьбу он сам себе выбрал, а мог бы танцевать в Мариинском театре, все бы имел и с легкостью. Если бы не любовь, черт ее дери. Подставила подножку, паршивка, и все псу под хвост, все детские труды.
В Вагановском учиться было тяжело, кроме обычных предметов каждый день классика у палки. Монотонные квадраты музыкальных фраз, изо дня в день повторяемые концертмейстером, и под эту музыку «и-раз, два, три… пор де бра…глаза на пальчики…подбородок выше…тянем носочки, тянем, тянем…»
Носок правой ноги чертит круг, не отрываясь от влажных дощечек паркета, в большие окна льётся свет, а в ушах шумит от голода и где то далеко голос педагога: « en dedans, и-раз два –три…полупальцы, поворот, emboite…» теперь носок левой ноги чертит круг. Надо держать спину и подтягивать колени, надо улыбаться…
Упражнения у палки, упражнения на середине зала. А потом прыжки до изнеможения. Вверх, вверх, верх…как можно выше и собранней и снова тянуть носки…в глазах золотые пятна, они плывут по стенам и потолку.
Перерыв пять минут, можно лечь на пол и подышать.
Первые годы обучения тело сопротивлялось, не слушалось и болело. Потом начало подчиняться воле Сергея и однажды он понял, что суть его – танец. Что он МОЖЕТ танцевать и в этом воплощать мечты и обретать свободу. В танце не было ничего от безысходного быта, многочасового труда, зато был полёт и свет.
В танце Сергей становился героем, принцем, высшим существом. Он мог, преодолевая языковой барьер, любому человеку мира рассказать историю воплощенную в движениях и позах. Слово "хореография" стало для него тем же, что и "жизнь".
Тогда Сергей уже и сам начал стремиться к первенству. Ему было не просто, высокий рост и скорее атлетическая, чем утонченная фигура делали его прыжок не таким воздушным, более мужественным, но это окупалось долгим баллоном, позволяющим спокойно сделать антраша, пластичностью и мягкостью рук, музыкальностью и безупречным чувством ритма. Главным же достгинством Сергея была его сила и точность в дуэтном танце, он становился лучшим партнёром в классе, чувствовал балерину, как никто другой.
На сцене Сергей жил образом, а не просто надежно поддерживал партнершу. Не техника ради техники, но ради души, он перевоплощался полностью и это завораживало зрителей. Он умел так много рассказать танцем, что его понимали даже совсем далёкие от балета люди.
К выпускному курсу Сергей стал лучшим учеником в классе, ему открылся путь в Мариинский театр. На концертах училища с девочкой –стажеркой, которая уже работала в театре, он танцевал па-де-де из Жизели – это было невероятно, редко кто справлялся в выпускном классе с таким сложным номером.
В танце Сергей любил, он боготворил Жизель, Одетту, Машу из "Щелкунчика", но не Вику Звягинцеву, которая танцевала с ним. Вика была партнершей, а не женщиной. Она воплощала образы.
К концу выпускного курса Сергей уже знал партию Альберта и мог бы станцевать весь спектакль, но никому в голову не приходило доверить ему это. Для выпуска Сергей готовил Щелкунчика, а дальше - театр. Уже было известно в какие спектакли он станет вводится в мастерских шили на него костюмы.
В театре Сергея ждали с интересом, один шаг отделял его от того, чтобы стать «звездой»
И всё это рухнуло, рассыпалось в прах, когда пришла странная любовь. Сергей даже не мог припомнить, как именно он познакомился с Игорем Николаевичем, тот просто возник в его жизни. Наверно всё-таки он встретились в театре после репетиции.
Игорь Николаевич был уже не молод, но казался моложе своих лет. Импозантность и достоинство отличали его. Большая, с годами отяжелевшая фигура, красивая седина, благородные черты лица и удивительно бархатный низкий голос. Игорь Николаевич умел расположить к себе, в компании всегда становился центром внимания и душой общества, а Сергей был застенчив. Он вообще редко проводил время вместе с друзьями, стыдился всего того, чего у него не было. Нет, не завидовал, а именно стыдился. И жизнь его ограничивалась домом и балетным классом. Даже больше балетным классом - дома он только ночевал.
У Игоря Николаевича было всё. Машина, квартира, связи в мире бизнеса, но больше всего в мире спорта. Как-то сразу и неожиданно Сергей оказался втянут совсем в другой образ жизни, оглушен, подавлен, изумлен доступностью всего, что раньше казалось ему недосягаемым.
Игорь Николаевич делал ему дорогие подарки, покупал одежду, но это выглядело не обидно, не оскорбляло гордости. Дома Сергей не рассказывал о своём новом друге. Он ещё больше замкнулся и отдалился от родителей, особенно от отца, который и всегда не приветствовал его будущей профессии.
«А если он сломает ногу, что тогда?» спрашивал отец и недовольно крутил головой, когда мать с гордостью рассказывала об очередном успехе сына. «Будет без куска хлеба, лучше бы не отрывался от простого» - мрачно пророчествовал отец. Сам он работал шофёром, за свою жизнь много раз переменил место, был и водителем автобуса и такси, работал в охране и на перевозке грузов, на стройке и дальнобойщиком. Только одно оставалось неизменным - вот уже сорок лет он не выпускал из рук баранку руля, имел все водительские категории – не было машины, которую он не смог бы подчинить себе.
Танцы, театральные костюмы, грим, совершенно другой образ жизни - казались отцу диким и непонятным. Он презрительно смотрел на «балетную» фигуру сына, смеялся над тем, как Сергей ограничивал себя в еде, чтобы не набрать вес, осуждал постоянные тренировки тела и мытьё в душе.
Из-за балета отец и мать часто ссорились, отец так и не был ни на одном спектакле с участием сына, а когда узнал о его связи с Игорем Николаевичем, то на удивление спокойно заявил, что всегда этого ждал от того, «кто выставляет напоказ задницу и мажется красками-косметиками, как баба». Он не возмущался, не пытался удержать, просто предупредил Сергея, что «не потерпит в доме пидора» и предложил выбирать семья или любовник.
Сергей ушел из дома, потом бросил и училище. Перед самым выпускным. До этого он уже стал пропускать занятия, волна первой влюбленности захлестнула его. Он переехал на квартиру, которую снял Игорь Николаевич. Это было так удивительно! Дорогая обстановка, полная свобода тратить деньги, всеобщее восхищение. Игорь Николаевич уговорил Сергея уйти в спорт, в легкую атлетику. И вот, снова тренировки, Сергею казалось, что всё получится, но потом стало ясно, что слишком поздно менять танец на чтобы то ни было другое, а момент ускользнул и шанс, данный по окончании училища, был упущен.
Сергей не сожалел. Да и о чём было, когда всё рисовалось в новом свете. Весь мир! Пока однажды не раскрылось, что у Игоря Николаевича есть постоянный друг, и они живут семьёй. Сергей мучительно ревновал , устраивал Игорю Николаевичу скандалы, угрожал, плакал и, наконец, переполнил чашу терпения своего «благодетеля».
Так он оказался на улице. Один, без средств к существованию и без работы.
Тут его и подхватил и вобрал в себя особый мир, о котором большинство людей предпочитают не знать. То мир, о котором говорят с нехорошей улыбкой или широко раскрыв глаза от возмущения. В этом боятся испачкаться и всегда ненавидят. "Гомосятина" - вот как большинство воинствующих сторонников разнополой любви называет тех, кто осмелился идти против большинства.
Со своей стороны этот мир – каста, он закрыт для посторонних, в нём есть и высшие ступени и клоака, он строго иерархичен и подчинен одному – альтернативному образу жизни. В нём свои законы и представления о красоте, любви, дружбе, деловом партнерстве. Многие сильные мира сего открыто признают свою принадлежность к этому кругу.
Сергей не погиб, раздавленный колесом Фортуны, он был молод, красив, неопытен и представлял собой замечательный «товар». Сведущие в подобной торговле люди сейчас же подобрали его и Сергей «пошел по рукам».
Он дорого стоил и знал себе цену, стал циничен, жесток, любовь пересчитал на баксы и евро. Он пробился наверх, как и хотела его мать, но только не там, не в том мире, где она жила в нищете.
Случалось, она приходила к нему за деньгами, плакала, жаловалась на отца. Сергей никогда не отказывал, он жалел мать и помогал бы ей больше и открыто, если бы отец не восставал против этого. В конце концов отец настоял на своём и мать прервала все отношения с Сергеем. К тому времени ему уже было всё равно.
Он вплотную подошел к тому, чтобы «сесть на иглу», но остановился, последнего шага не сделал - что то удержало. Глубоко внутри него оставалось еще чистое, нерастраченное, сокрытый свет. В нём всё ещё жил танец. Сергей тосковал по балету и, ни на что не рассчитывая, просто для себя, вставал к палке и до изнеможения тренировался, возвращал себе прежнюю гибкость и владение балетной техникой.
Он мечтал о театре. Сергей знал, что и теперь это может быть реально, иначе, чем по окончании училища, но реально.
Через год он поступил в балетный коллектив Бориса Эйфмана.
Слава пришла к Сергею сразу. И опять он жил, как в тумане, всецело отдаваясь своей мечте. В любовь он больше не верил, но у него был друг с которым Сергей мог создать хотя бы видимость любви. Главным же любовью стал театр. Необычные постановки, смешение балета и пластики, которое перечёркивало все классические нормы, труд до седьмого пота, перегрузки и напряжение. Но потом свет рампы, слепящие софиты, затаённое дыхание зрительного зала, овации, цветы, слава.
Восхищение публики сторицей окупало все трудности. Сергею казалось, что он достиг своей мечты, что именно к этому и стремился.
Гастроли по всему миру на некоторое время вообще стёрли из мыслей Сергея его родной Питер. Он не скучал по городу, да и некогда было.
О родных, особенно об отце, он старался не думать. Но слова, сказанные невзначай, оказались пророческими - Сергей сломал ногу на репетиции, он серьёзно повредил колено и вынужден был надолго отказаться от танца. Конечно травмы случаются у танцовщиков любого репертуара, можно просто идти по улице, упасть на ровном месте и поломаться. И всё-таки дыма без огня не случается - в коллективе Бориса Эйфмана травматизм был высокий. Именно потому, что новации, которые так нравились публике, обеспечивали зрелищность без особой заботы о безопасности. Смешение балета и гимнастики давало замечательный сценический эффект, но ставило под угрозу людей, так как превышало технические возможности танцовщиков. Как делать то, что требовал Эйфман в балетных классах не учили. И наверно вообще нигде не учили. Если у человека хватало смелости и умения он выходил невредимым, но стоило один раз оступиться, в прямом смысле этого слова, и можно было проститься с профессией.
Сергею не повезло, к тому же он поторопился и раньше времени попытался вернуться к работе. Последовали новые осложнения. Одна операция следовала за другой. Он перестал бояться боли. Полгода пришлось лечиться только для того, чтобы иметь возможность ходить без палочки. Но лёгкая хромота всё-таки осталась. Сергей перенёс двенадцать операций, от тринадцатой он отказался, не по суеверию, но потому что перестал верить в эффективность такого лечения. Сбережения таяли.
Танцевать Сергей всё ещё мог, но уже не ведущие партии. У Бориса Эйфмана инвалидов не держали, не было и приличной компенсации , ни пенсии или пособия за травму полученную на рабочем месте, с социальной защитой в этом коллективе считались так же мало, как и с техникой безопасности.
Конечно Сергей через своих влиятельных друзей, которые у него ещё оставались, мог бы просить статичных партий, но он не хотел. Решившись порвать с коллективом он сделал это и ушел не оглядываясь. Уехал в деревню к знахарю и тот за четыре месяца вылечил ему ногу. Насчет танцев знахарь поручится не мог, но хромота стала почти незаметна, отпустили и мучительные приступы боли в колене.
Сергей снова вернулся в Петербург. Надо было ещё раз начинать всё заново, искать работу, людей готовых помочь, и тех кто стал бы его миром.
К этому времени он уже не верил в любовь и мирился с деловым партнерством и совместной жизнью по принципу выгоды и удовольствия.
Он не гнушался никакой работой, если она приносила хорошие деньги. Его обаятельная улыбка, открытый взгляд, славянские черты лица притягивали и запоминались. Сергей умел нравится людям и знал, как пользоваться благоприятным первым впечатлением. Вопреки всем тем неприятностям, которые посылала ему Судьба он был удачлив, и пусть с классическим и даже с современным балетом ничего не вышло, но он не оставил танца.
После лечения Сергей продолжал заниматься, он не терял форму, хотя нигде по специальности не работал. Разве что если считать работу в ночных клубах стриптизёром. В этой области он достиг истинных высот и умел показать своё тело как никто. На него приходили смотреть и платили большие деньги, чтобы не только смотреть.
Сказать, что он себя презирал? Нет, он относился к тому, как изменилась его жизнь равнодушно. Ему было всё равно. Он сказал себе, что НЕ БУДЕТ больше жить в нищете, считать копейки, ходить в обносках из секонд-хэнда. Не будет, как отец, усыхать на изматывающей душу работе, сокрушаясь, что сколько не ишачь, а всё равно денег на семью не хватает.
Денег Сергею теперь хватало на всё. Он снимал дорогую квартиру, мог позволить себе любые удовольствия. Он знал, что всё это не вечно, но пока ещё мог дорого продать себя- продавал. Впрочем, он не разгульничал на эти деньги, большую их часть откладывал.
Мечтой Сергея теперь стало своё дело. Он мог бы заняться, и весьма прибыльно, всё тем же древнем промыслом, от которого и сам кормился. Связи в театрально - богемной среде, особый дар подать товар «шикарно» как любили выражаться его друзья открывали радужные горизонты. Но устраивать публичный дом на широкую ногу ему не хотелось. Он все ещё мечтая о театре.
Сергей решил попробовать из показа обнаженного тела сделать не дешевое шоу, а спектакль. И привлечь настоящую публику, а не завсегдатаев ночных стиптиз-клубов, и чтобы представления имели сюжет, не были единичными, чтобы они повторялось, как спектакли. А для этого сначала надо было попытаться создать особый театр.
Сергей называл его про себя «Театр эротики и пластики». И главным выразительным средством здесь должны были бы стать не обнаженная натура и непристойные позы Кама Сутры, а танец – первозданные движения обнаженного тела.
Возвращая этому искусству право встать в ряд с другими, воспевающими красоту человека, Сергей хотел дать возможность артисту, без всякого стыда, не отводя взгляд, смотреть в зрительный зал. Позволить танцевать с вдохновением, а не с защитным равнодушием, и не бежать после представления от служебного подъезда, прячась за высоко поднятым воротником куртки, надвинутой по самые брови шапкой и тёмными очками.
Постепенно он обрёл единомышленников и его стремления начали переходить из области мечты в реальность.
В жизни Сергея появился Макс. Встреча не была случайной – Сергей сам искал её и сделал всё, чтобы она не стала единственной. Нельзя сказать, что их с Максом связывала любовь, но и не совсем сухое партнёрство, может быть дружба? Сергею бы очень хотелось так думать, но во первых он за годы проведённые волком одиночкой, перестал верить людям, а во вторых слишком холоден и рассудочен был для искренней дружбы Макс. И ещё слишком жесток.
В их отношениях не было нежности, хотя для всех они составляли счастливую устойчивую «пару». Им даже завидовали, потому что дела у Сергея с Максом пошли в гору и очень быстро достигли такого уровня, когда прочие остались где то далеко внизу. Нашлись и спонсоры предприятия - Макс оказался очень контактным человеком в среде финансистов, он в своё время закончил ФИНЭК и имел связи по обе стороны меча Правосудия.
Сергей не вникал в его дела, но всегда был уверен что Макс не подставит их с юридической точки зрения и всё будет прозрачно и законно.
Сергей оставил свой прежний образ жизни, друзей старого круга, богатых «благодетелей», они устал быть на содержании, да и возраст пришел самому возмужать и становится взрослым.
Он не нуждался больше в том, чтобы кто то платил за него - потому что он сам мог бы платить за других. Но и этого Сергей не делал, с Максом они жили «семьёй» хоть и не в одном доме. Врочем, Макс часто искал новизны, а Сергей не ставил целью смену впечатлений. Он стремился к стабильности и покою, что и обеспечивала ему дружба с Максом.
Они открыли театр, работали как и многие подобные коллективы за границей и только изредка в Петербурге, в Москву не совались - там были конкуренты. Негласно территорию гастролей по России они поделили, но зарубежных поездок всё равно было больше. Сергей хотел ставить настоящий спектакль, но Макс всё тянул и убеждал, что надо сначала «набрать обороты» чтобы в случае провала не обанкротится и не прогореть. Как человека более сведущего в финансах Сергей слушал его, хотя и не был доволен таким поворотом дела.
Ему казалось, и, может быть, не без причин, что Макс постепенно забирает в свои руки их общее предприятие. И Сергей из партнёра становится исполнителем. Но было и ещё одно - сцена. Сергей танцевал, он мог выразить своё сокровенное там, в слепящем луче прожектора, в свете рампы, которая отделяла его от мира людей.
Он нашел себе хорошую партнёршу и они танцевали хореографические миниатюры «Скульптуры Родена» Якобсона. Это был настоящий балет и настоящая эротика в танце, по этому пути Сергей хотел бы идти и дальше. Он пытался пробовать себя, как постановщик и у него получалось. Казалось бы судьба повернулась к нему с приветливой улыбкой и подарила широкую светлую полосу жизни.
Но тут Макс стал тяготиться их союзом. Ему не нравилось что Сергей так спокоен. Он привык к изнеженным истеричным мальчикам, готовым ударяться в слёзы по любому поводу, а Сергей был сильным и «непрошибаемым», как осуждающе замечал Максим. Это не добавляло чувственности в их отношения.
Но партнёрство уже так крепко повязало их, что разойтись они не могли. Общее дело оказалось важнее постели и быта. Тогда начались ссоры по мелочам.
В разгар одной, особенно крупной из ссор, Сергей и познакомился с Алекс.
Да, вот так всё и было.
Сергей тихо встал оделся и собрал одежду разбросанную по комнате.
Не получится сказки, Щелкунчик не превратится в Принца. И не выйдет счастья за счёт наивного ребёнка, совесть замучает. Нельзя, как бы не хотелось, как бы не казалось допустимым. Сегодня же он отправит Сашу домой и поставит на этом точку.
Сергей изо всех сил убеждал себя, что ещё не поздно. Только один раз ничего не решает, все забудется. Он отодвигал подальше мысли о том, что перед этим одним разом был целый год переписки, ожидание встречи, надежды. Да, надежды встретиться с несуществующей Алекс. что за идиотский бред, а реальность вот она - Саша.
Сергей выключил светильник, присел на диван, тыльной стороной ладони коснулся Сашиной щеки, наклонился и шепнул.
- Малыш, идём в спальню, а то ты замёрз.
- Мммм… отвечал Саша не открывая глаз.
Сергей тихо засмеялся и легонько потянул Сашу за ухо
- Не просыпайся, просто идём в спальню, там хорошая кровать и тёплое одеяло…пошли-пошли… вот так, вставай и шагай за мной.
Саша встал, он и правда замёрз и тело его покрылось пупырышками гусиной кожи.
- Вот дурачок… идём скорей, - тянул его за собой Сергей.
На полдороге к спальне Саша совсем проснулся и вдруг страшно смутился своего обнаженного тела. Сергей был одет.
- А ты? Разве не будешь спать?
- Буду… я приду… покурю только на кухне и поставлю чай, я пить хочу. А ты поспи ещё… я приду, - Сергей позабыв о принятом решении обнял Сашу, прижался к нему бёдрами. Желание сейчас же поднялось изнутри горячей волной, но он справился с собой и только мягко тронул губами Сашины губы и повторил, .- Приду.
2 комментария