Alter Ego — Обретение любви ( главы 19 — 22)

Глава 19 
Саша. Одиночество


Первые дни по возвращении в Н Саша ждал письма от Сергея с лихорадочным нетерпением. Он проверял почту часто, это было похоже на то, когда они только начинали переписываться. Но время шло, а письма всё не было. Месяц,  второй… прошло лето...
Саша понял - всё кончено, и Сергей не напишет. И всё-таки он ждал, сам писать не решался, ведь они договорились, Сергей обещал найти его.
Может, он так без письма приедет? Саша мучительно сожалел, что не оставил Сергею адрес, но открыть мейл и написать - не смел, боялся рассердить, вызвать неудовольствие или в чём-то помешать.
Ревность хватала его за сердце стальной лапой, когда он вспоминал о Максе. По той единственной встрече в ресторане, Саша, не мог не догадаться, что Макс и Сергей не просто деловые партнёры. Он помнил, как они стояли на набережной, смотрели друг на друга, как горячо и резко спорили. И Максим положил руку на плече Сереже, а тот дернулся, скинул ее.
Но не только это. После всего, что случилось за короткую поездку в Питер, Саша понимал: у Сергея есть другая серьёзная причина молчать, но какая именно - не знал.
Недоверие убивало Сашу, оно оскорбляло его любовь. Почему Сергей настолько доверялся Алекс, а теперь молчит? Что не так в их любви, чем она отличается от обычной? Когда Сергей думал, что Саша - женщина, он горячо признавался во всём, не было в нём ничего закрытого. Что изменилось?
Саша держался, ничем не выдавал себя маме, он даже перестал плакать по ночам, а внутри у него всё медленно умирало. Он работал над программами, ел, пил, спал, ходил на вокзал смотреть поезда, но жизнь отодвигалась от него, бледнела, мир вокруг терял краски, становился серым и бессмысленным. 
Раньше запреты угнетали его, мама воспитывала Сергея в строгости, может быть потому, что сама была лишена близости с любимым мужчиной. И свои табу переносила на сына. Испытывать возбуждение считалось постыдным, как то утолять его - преступным. За всю жизнь Саша ни разу не видел, чтобы родители целовались в губы, если что и происходило между ними, то за плотно закрытыми дверьми спальни.
Саша взрослел. С отцом говорить о своих проблемах он стеснялся, а со сверстниками не получалось. Учился он дистанционнно, в старших классах два раза сдавал программу двух лет в один год. Сначала чтобы сравняться по возрасту, он в школу пошел поздно, почти в восемь лет. А десятый и одинадцатый класс экстерном за год потому, что программа была ему скучна, давление матери невыносимо, город Н опостылел.
Саша надеялся уехать и поступить в ВУЗ. Тогда он и не помышлял о Перербурге, где нибудь ближе,например в Тальятти в Университет на кафедру прикладной математики и информатики. Была бы жива бабушуа- поддержала бы его, с ней Саше легче жилось. Бабушка забирала его в деревню на каникулы, иногда приезжала в город сама, на выходные, или если у мамы случались дела по работе, или мама ездила к отцу. С бабушкой Саша расслаблялся, она читала ему сказки, пела, обнимала его, целовала, гладила по голове. Он помнил ее прикосновения, когда она приходила пожелать ему доброй ночи. Он хорошо засыпал и во сне случалось ЭТО по мнению мамы грязное и постыдное. Бабушка не ругалась, она молча застирывала простынь, поила Сашу чаем, отвлекала болтовней.
Бабушки не стало, появился Интернет, Саша давно уже не был невинен в знаниях "запретного" но оно не приносило облегчения, стало только хуже. С одной стороны знание - с другой запрет. Сны теперь изводили горячечнымт видениями, а пробуждение становилось мучительным. Приходилось вставать под холодный душ.
На девочек Саша и глаз поднять не смел, они считали его ботаном и маменькиным сынком. Бывало так тяжело, что хоть по полу катайся.
А потом появился Сергей, счастье общения, яркая незабываемая близость. И дальше - пустота.
Прошло лето, ни в какой ВУЗ Саша документов так и не подал. Покатилась под горку золотая осень, с деревьев облетела листва, арядили дожди. Он часами стоял у окна, смотрел на здание вокзала и на то, как размывая картину, по стеклу ползут капли, стекают на карниз. Саша не надеялся больше, что Сергей напишет или приедет.
***
- Постой пожалуйста ровно, я приложу, на тебе посмотрю.
У мамы в руках был недовязанный свитер, который она начала еще весной и все вязала, вязала. Странного болотного позднеосеннего  цвета, с белым узором, Саше такой не нравился, но он не спорил. Какая разница, пусть будет, не все ли равно... 
- Вот так я и думала, не сошлось по проймам, надо распускать.
По телевизору показывали новости, сначала политику, потом спорт, а дальше культуру. Мама отвлеклась от вязания и потянулась за пультом. Саша думал, что уже свободен, примерка закончена и он может идти к себе. Но мама остановила его.
- Смотри, Большой театр! Так я мечтала хоть раз побывать. Там конкурс сейчас... 
Диктор за кадром радостно вещал
- Завершается  Международный конкурс артистов балета  и хореографов. Весь день на исторической сцене Большого театра был посвящён финалу...
Саша слушал вполуха, хотелось скорее уйти к себе, включить комп и отвлечься. Он почти доделал новую программу, не на заказ, для себя. Считал ее лучшей. Вьедливый голос диктора настойчиво лез в голову
-  За право первенства боролись в двух возрастных группах сорок молодых талантов со всего мира. Состязания продлятся до позднего вечера,  выбор судей будет очень трудным. Финальные просмотры почти завершены, но главная интрига пока не раскрыта.
- Я смотрела все туры, такая красота! И наши самые лучшие, наверно они и возьмут Гран при. Сегодня вечером обьявят, смотри, смотри, вот они!
Мама развернула Сашу лицом к телевизору и на большом экране крупным планом он увидел...Сергея!
В гриме, в театральном костюме под софитами. Показали финал какого то бравурного номера, вместе с Сергеем танцевала темноволосая, тоненькая  девушка, она смело прыгнула ему в руки, а потом он высоко поднял ее и унес за кулисы. Но до этого был крупный план, когда Сергей, раскинув руки звал ее к себе...
- Саша? Ты слышишь, да? Вот я за них болею! 
- Екатерина Звягинцева  Сергей Залесский прокоментиновал диктор, - желаем им победы и с нетерпением ждем результатов. 
- Посмотрим вместе Гала концерт? Прямая трансляция будет. - Мама снова обложила грудь Саши кусачим шерстяным вязаньем, хотелось содрать с себя противный свитер, но Саша стоял смирно. Он все смотрел в экран, там репортаж о балете сменился прогнозом погоды. 
- Ма...я пойду, у меня работа.
- Ну, иди, иди, я сегодня дома весь день. Сейчас буду пироги печь, сами порадуемся, а завтра в клуб девочкам отнесу. У нас большие чтения.
Она говорила еще что-то, но Саша не слышал, он отключился. Сергей, их встреча... Это тщательно заталкивалось в уголки сознания, вымещалось из памяти, а сейчас  обрушилось на Сашу безжалостной лавиной эмоций. Сергей... Конкурс...значит, можно найти об этом в сети. 
Саша бросился к компьютеру, дышать было трудно, от волнения он не мог открыть поисковик, стрелка мыши скакала по экрану, не мог набрать запрос на клавиатуре - дрожали руки. И картинка расплывалась, слезы мешали смотреть. 
Саша оставил комп, упал на диван, лицом в подушку и беззвучно зарыдал. В груди заболело. Но желание увидеть Сергея пересилило боль, совладав со слезами Саша все - таки вернулся за стол и начал искать. 
Теперь он мог узнать не только фамилию Сергея, а много больше, журналисты не скупились на подробности.
Оказывается Сережа в Голландии,  Саша не смог бы его найти даже если бы  поехал в Питер. 
И кто такая Герта Майер? Что за  La Tulipe noire балетная школа... Саша мало что знал о балете и ему стало стыдно, нельзя любить человека и не интересоваться чем он занят, чем живет. Сергей все это время готовил партию Альберта, а Саша и понятия не имел, сидел тут в Н, как сыч в дупле, страдал. Вообще не думал ни о чем, кроме их отношений, а ведь у Сережи еще так много всего, он занят был, потому и не писал . Театр, конкурс...вот, сайт Конкурса, тут статьи, условия подачи заявок - их не надо, или надо. Все надо! Потому, что это тоже Сергей. 
Перчень номеров, адажио, па де де, что такое па де де... Саша, как очнулся от летаргического сна, он снова жил, любил и хотел постоянно думать о Сереже, говорить о нем, смотреть.
А красивый какой, столько фото и видео есть, другие, не с Конкурса. Саша прилип к монитору, он перестал ощущать время, не понимал, где находится, жадно впитывая, все, что касалось Сергея. Вчитывался в факты  биографии, конечно не все правда, для СМИ привычна ложь, но не во всем же. Где родился, учился они же не станут придумывать. Из простой семьи, отец шофер, мама домохозяйка, отвела мальчика в Академию балета. Да, Сергей и сам говорил, называл так забавно  -  Вагановка. А учиться там тяжело... Бедный он бедный!
Саша снова готов был заплакать,  открыл видео -  Роден! Вечная весна... 
Он не представлял, что движениями можно сказать так много. Саша узнавал Сергея заново и это был и тот же и новый Сережа. Мягче, нежнее, но и решительнее. Страстный, открытый, он не прятал чувств, и не выставлял их напоказ перед публикой. Он жил тем, что хотел выразить, соединялся с образом. Танцевал свободно, сложностей для него не существовало. 
Мама давно закончила возиться с пирогами и три раза позвала Сашу пить чай, а он и не слышал. Когда вышел из своей комнаты, то выглядел странно. Глаза блестят, на щеках лихорадочный румянец, губы обкусаны, волосы растрепаны.
- Ты не заболел?
И всегда про болезнь, в девятоста девяти случаев из ста она спрашивала именно это, а не почему он странно выглядит,  что с ним происходит, о чем думает, чего хочет? Она считала, что знает все и всегда права. И встревожить ее могла только болезнь. 
Но сейчас Саша не рассердился, он был счастлив, как будто Сергей написал ему, или даже приехал. Счастье видеть его, понимать.
- Садись, поешь, остынут же, не вкусные будут.
- Сейчас, сейчас...
Мама продолжала тревожиться, пощупала Сашин лоб
- Температуры нет вроде, а весь красный, может у тебя аллергия?
- Нет у меня ничего, ма, все хорошо.
Саша сказал так и засмеялся, он очень хотел обнять маму, поделиться с ней радостью, поговорить о Сереже, удивительно, она его теперь видела и ей  он понравился. 
- Ты не говорила, что балет смотришь.
- Всегда смотрю! Красота необыкновенная. Волшебная. А я, к стыду своему, в театре на балете ни разу не была. Но мы обязательно поедем когда- нибудь. В Москву, в Большой театр.
- Нет, лучше в Питер.
- Ты говорить стал не правильно и где набрался? Санкт Петербург!
- Санкт- Петербург, - мечтательно повторил Саша.
 - Вот соберемся и поедем. - Мама выложила на блюдо последние пирожки, похожие на маленьках толстых поросят, понесла на стол в комнату, - а сейчас третий тур посмотрим. Уже начинается, пошли на диван.
Раздались позывные конкурса.
Саша не думал, что это будет невыносимо больно, видеть Сергея с ней, девушкой в белом воздушном платье. Это потом он открыл Гугл и узнал, что ее имя Жизель, он прочел ее историю, а сейчас он смотрел, как Сергей пытался удержать ее. Она улетала проч утренним туманом, Сергей умолял, он был печален, нежен, умолял о прощении. И вот она стала манить его за собой. 
- Нет, нет, пожалуйста не надо, не трогай его! - шептал он.
Мама удивленно посмотрела на него
- Саша, ты что?
- Я не видел такого, никогда, ма, они говорят без слов и се понятно. Он ее любит!
- Да, но она умерла, она вилисса. 
- Умерла...и хочет забрать его.
- Нет, в балете она его спасает.
- А эта хочет забрать. Я не буду смотреть! Мне не нравится.
Саша бросился к себе в комнату, сердце у него часто колотилось. Он ревновал и любил. Таким Сергея Саша не видел, он хотел, чтобы это его Сережа так обнимал, на него смотрел.
Желание скрутило Сашу внезапно и с такой силой. Это были не ночные фантазии, но страсть, вожделение, которое он питал к конкретному человеку, Сереже. Видеть его! Еще...
Саша откоыл ноутбук, нашел сайт конкурса, стал смотреть записи. Сергей танцевал с Екатериной, всегда с ней и они так смотрели друг на друга. С любовью. Да нет же, этого не может быть, они вместе танцуют, они пара, это театр. Вот стаья, они готовят спектакль, скоро будут танцевать. Вот и интервью. Сейчас он услышит Сережу, его голос. Увидит не на сцене, в гриме, а так, в жизни. 
Ведущий разговаривпл с Сергеем в какой то гостинной, или зимнем саду, там были растения в кадках, много зелени. Ведущий и Сергей сидели в креслах, за небольшим круглым столиком.
Ведущий начал стандартым приветствием
Здравствуйте, наше очередное включение Из Москвы, с Международного конкурса артистов балета и хореографов. Сегодня мы встречаемся с премьером белетной труппы Герты Майер фаворитом зрителей  и бесспорным лидером конкурса Сергеем Залесским. Десять лет назад Сергей закончал Академию Русского Балета имени Агриппины Яковлевны Вагановой, мог бы стать солистом Мариинского театра, но выбрал другой путь, ушел в спорт, через некоторое время вернулся в балет, танцевал в театре Захара Эйдмана, потом и совсем исчез из поля зрения поклонников. Что же случилось, Сергей?
Сергей был спокоен, он не нервничал, не смущался, отвечал на вопросы охотно, с улыбкой.
- Здравствуйте, спасибо, что пригласили меня в Зеленую гостинную, все участники конкурса мечтают попасть сюда, - Сергей говорил, а Саша ловил не только слова, но и движения, жесты. Руки Сергея  были красноречивы, мягко и убедительно подкрепляли речь. Вот он коснулся лба, словно отгоняя лишнюю мысль, потом щеки, губ, доверительно открыл ладони, - это не совсем так, с училищем, официально я не закончил его, диплом получил позже. Вы правы - искал свой путь, надеюсь нашел. А случилось, то, что происходит часто и перечеркивает жизнь танцовщика - травма.  Никто не застрахован от этого. Мне не повезло, серьезный разрыв связок, операци.- Сергей замолчал. Ведущий терпеливо ждал, не перебивал, за это Саша был ему благодарен! Сережа вздохнул, непроизвольно положил руку на колено, - Да, если честно, на мне врачи крест поставили, сказали хромать буду всю оставшуюся жизнь,  а помог мне не врач - целитель, травник. Я месяца три  жил у него в деревне и вот он ногу мне спас. Сказал, как новая будет, - он засмеялся, камера перешла на крупный план. Саша коснулся экрана пальцами, осторожно, как будто Сережа мог почувствовать. Вот таким он увидел его в первый раз на фото. Красивый, недостижимый. Как же они встретятся теперь, Сергей наверно долго будет в Голландии...
- Раскажите о вашей встрече с Екатериной, была ли она случайна? Или вы искали друг друга? - Задал следующий вопрос ведущий. Саша напрягся, перестал дышать... Сергей ответил сразу.
- Для меня встреча с Катей оказалась счастливой случайностью. До этого я и не помышлял о конкурсе о тем более о Жизели. Жил в Петербурге, работал в коллективе Максима Михайлова, мы собирались ставить спектакль.
- Неоклассический, как я слышал
- Трудно сказать что могло бы получиться, может быть мы и вернемся к этому проекту. Но не так скоро, сейчас я работаю с труппой Герты Майер, это моя сокурсница по Академии, теперь у Герты своя балетная школа в Голландии. Екатерина заканчивает ее, там все несколько иначе, чем здесь. У нас выпускаться можно максимум в Щелкунчике.
- Но вы собирались Альбертом в Жизели?
И снова открытая улыбка Сергея.
- У вас хорошие агенты, не думал, что об этом еще помнят. Да, я должен был танцевать Альберта, а Вика, то есть Герта - Жизель, но спектакль не состоялся.
- Почему?
- Я ушел прямо с генеральной репетиции и на полгода бросил балет.
- Как такое возможно? А причина?
- Искал свой путь. 
- Но путь нашел вас?
- Вероятно. Герта увидела мои записи на Ютубе и приехала в Петербург вместе с Катей. Так мы и встретились. Нам хватило одной репетици, чтобы понять - Жизель неизбежна.
- Партия Альберта стала вам понятнее, чем тогда, сразу после Академии? Теперь ее легче танцевать? 
Сергей снова задумался, взгляд его переменился, Саше показалось, что вопрос ведущего коснулся чего то запретного, или такого о чем Сережа не хотел бы говорить публично. Но все-таки он ответил.
- И легче и сложнее. Я не говорю о технике, балет такая вещь, без техники невозможен танец, все эти прыжки, поддержки, упражнения каждый день, надо быть в форме. Настолько, что разбудят тебя ночью и ты с закрытыми глазами сделаешь диагональ с бризе воле или гранд жете,  а потом уже проснешься.
И ведущий и Сергей засмеялись, но продолжал Сережа серьезно
- Но когда в танце техника заметна, то сам танец исчезает. Танцуешь всегда образ. И вот для меня сейчас легче тот Альберт, что приходит к Жизели на могилу, чем безрасудный пикапер из первого акта.
- Как вы его! Значит, в первом акте Альберт не любил Жизель? Это не было с первого взгляда и навсегда?
- Конечно нет, он просто не любил свою невесту. Мы ее Бастиндой называем, - снова смех, - ну и приключений искал на свою голову, это своего рода протест, в диалоге с оруженосцем сразу понятно. А Жизель - очередное приключение. Но когда она умирает у него на руках, а только что смеялась, танцевала, он целовал, обнимал ее. И вдруг все, стена, нет хода в другой мир...это страшно. И страх начинает жить в нем.
- Не раскаяние?
- Нет, он боится, не понимает и потому идет на кладбище. Это как в ужастике - знает, что нельзя ему туда, но идет. Вторгй акт - неизбежность смерти.
- Но Альберт остается жив.
- Не этот раз...
- Интересная трактовка. Значит, Жизель для него страх, а не раскаяние?
- Второй акт - это страшный  сон и борьба с ним. Альберту удается проснуться, но Жизель ведь снова придет, Катя говорит она от него не отвяжется.
- Так это Екатерина изменила ваш взгляд на образ, а может, и на жизнь,- ведуший явно обрадовался. Новому повороту беседы, - скажите, а ваша реальная  история не так печальна? В прессе мелькали такие факты о вас, как помолвка и скорая свадьба?
Сергей не смутился, но отвечал уклониво.
- Суеверней артистов только летчики-космонавты, перед премьерой или конкурсом нельзя говорить о планах на будущее. Можно выйти на разогрев и за десять минут до спектакля сломать ногу, можно идти по улице и кирпич на голову упадет, или на сцене декорации не закрепят как надо. И все, никакой премьеры и свадьбы.
- Хорошо, тогда последний вопрос, вы показывали на конкурсе разные дуэты сенсацией стал  номер Мессерера на музыку Рахманинова Весенние воды. Такого набора сложнейших поддержек и прыжков в нем не было за всю историю со дня создания. Вы преследовали цель поразить жюри трюками?
- Конечно нет, трюки не главное, они способ выражения чувств. Музыка диктовала, в номере нет ничего случайного или бессмысленного.
- О чем он?
Саша ждал ответа с ужасом. Нет, это театр, это игра, все разговоры на экране - это пиар. И про помолвку тоже, Сергей ведь не подтвердил. Сейчас он улыбнется и ответит так, что все будет хорошо... Но про Весенние воды Сергей сказал
-  Танец не о любви, он сам есть любовь, как вода плотину прорывает и уже ничем не остановишь
Ведущий говорил еще что-то,  о скорой премьере, желал Сергею и Кате удачи на конкурсе. Саша слышал и не понимал. Его надежды рухнули навсегда.

Глава 20 
Отчаяние

Целые сутки Саша не подходил к компьютеру, не включал ноут, не смотрел телевизор. Он боялся снова увидеть Сергея и Катю вместе, удостовериться, что догадки об их близости оказались верны. Но долго продержаться в мучительном неведении не смог. К тому же мама удивилась бы, что он не смотрит церемонию награжденияия и гала концерт. 
И Саша сидел рядом с мамой на диване и смотрел, смотрел... Балет ему не нравился, он ведь отнимал Сережу. Ревность мешала воспринимать красоту, Саша отталкивал ее, говорил себе, что все это не естественно, глупо. Разговаривать руками и ногами, когда есть язык, трогать друг друга, обниматься и делать это бесчувственно, ради поз и поддержек, напоказ, а не интимно, наедине. Лучше уж порно фильм посмотреть, чем это.
Но с мамой Саша свое отношение к балету не обсуждал. Она так радовалась, когда Сергей и Катя получили золотые медали - Залесский в старшей группе, Звягинцева - в младшей. Из обсуждений комментаторов конкурса было понятно, что если бы они не выступали, как дуэт, то у Сергея были все шансы взять гранпри. 
После конкурса Саша впал в другую крайность, с упорством мазохиста он смотрел и пересматривал архивы новостей, ролики с Ютуба, читал статьи, вглядывался в фото. Что он хотел понять или узнать? Кто такая Катя, почему она оказалась рядом с Сережей, почему он так бережно прикасается к ней. Что связывает их.
Саша мало понимал в балете, вернее совсем ничего, но он сравнивал дуэт Сергея и Кати с другими парами и со всей ясностью видел - это не просто работа, техника, слаженность. Это одна душа на двоих. 
Исходя ревностью и отчаянием, Саша листал интервью Кати, слушал ее голос, заглядывал в глаза.  На "Новостях культуры" наткнулся на такой ее монолог:
- В жизни мы более закрыты, я точно закрываюсь. Много есть чего не покажешь людям. А на сцене, в образах, мне доступно все, я могу выразить себя, все, что остается в обычной жизни недосказанным. Я свободна. Но пришло это с Сережей, до него я просто танцевала, можт быть даже и хорошо, но с ним я живу. Это полет, восторг, это все чувства наизнанку и так легко. Он надежный и верный.
" Надежный и верный" засело в голове у Саши. Да, отказался от гранпри ради этой девушки. В СМИ перемалывали, что Екатерина богатая наследница и с ее рукой Сергей получает целое состояние и положение премьера в Национальном балете в Голландии, или в Англии. Саша не верил. Конечно Сергей будет танцевать в этих театрах, и у Герты Майер, потому, что Катя - племянница Герты, это Саша тоже вычитал в статьях, но чтобы там ни писали журналисты, он знал Сережу лучше и успел понять -   тот всего добивается сам. Раз они с Катей обручены, значит он любит ее, наследство и положение ни при чем. Он любит эту девушку и  Саше рядом с ним места нет и не будет.
Он опять смотрел их танцы, номера с третьего тура, там где Альберт и Жизель, запредельная не земная красота Кати, ее воздушность, мягкость и нежность, полет. И вместе с тем, понятная человеческая любовь, которая сильнее смерти. Как это Катя говорила? -"Душа наизнанку".  Она - женщина, душа у нее другая,  вот почему Сережа ушел к ней! Женщина. С этим Саша не мог бороться, она женщина и всегда будет сильнее.
Они были такой красивой парой! Идеальной. Саша не понимал почему, он ничего не знал о критериях оценки, о том, как партнеры должны подходить по росту, по линиям тела, пропорциям. Он видел, что это прекрасно, их танец трогал до слез и Саша плакал, плакал... Запирался в комнате, чтобы мама не замечала покрасневших от слез глаз. 
Его охватила апатия, ничего не хотелось, общаться, думать, следить за собой, вставать умываться, одеваться. Жизнь потеряла смысл, его работа, программы, которые он создавал, его планы на будущее - все обесценилось, превратилось в назойливые напоминания реальности о том, что надо жить. А надо?
***
Когда и как он подумал об этом в первый раз? Сначала мысль скользнула едва задев его, потом пришла более ясная, но только Саша не был уверен что сможет. Он всё ещё не произносил это даже про себя. Однажды сказаш услух: Перестать жить, покончить с собой. Исчезнуть.
Ну, а почему нет? Всё останется: земля, небо, вокзал, который он видит из окна. И так же будут проходить поезда,  только его не будет. Надо только сразу и не больно. Он не вытерпит боли.
Саша стал искать информацию  в сети,  потому, что  даже отдаленно не представлял, как  это можно  сделать безболезненно. Вся ужасающая трагикомичность ситуации  заключалась в  том,  что  такая  дыра,  как Н...  и в этом мешала осуществлению его замыслов.  Здесь  не было высотных  домов,  чтобы прыгнуть вниз с пятнадцатого этажа,  не было реки, озера, или пруда,  чтобы утопиться,  в  аптеке  вряд  ли  продали  бы яд,  разве что крысиный. 
Что касается  наркоманов  - Саша  не  представлял,  где их искать.  Если  они и обретались в  Н..., то  никто  о  них ничего не  знал,  даже в  милиции,  в  Н...  не было реабилитационного центра,  ни службы  доверия,  никакого другого учреждения,  которое бы занималось неблагополучными  подростками.
Зато Сеть оказалась переполнена информацией о самоубийствах. Множество сайтов с форумами и  чатами  со  всех сторон обсуждали,  рассматривали  расчленяли и  препарировали  эту  тему. Начиная с  причин  душевных расстройств самоубийцы и  заканчивая  набором  способов сделать  последний шаг,  из окна тринадцатого  этажа,  или с петлёй на шее с кухонной табуретки,  или  с моста в  обнимку с  увесистым  камнем. 
Об  этом  шутили,  этим  пугали,  приводили данные судебно  медицинских протоколов - описаний мёртвых тел  различной степени  разложения с подробным  разбором того, что происходит с  телом  после  того или иного вида самоубийства. 
Ничего этого Саша  не боялся. С каждым днём ему становилось всё безразличнее и он равнодушно читал разговоры несостоявшихся и будущих самоубйц, не регистрировался  ни  на одном  из сайтов,  не вступал в споры. Потому что на вопрос, который мучил  его, мог ответить только Сергей, но он молчал. И нечего больше ждать. Теперь, когда появилась Екатерина...
Саша не испытывал к ней ненависти, из чувств у него осталось лишь одно - отчаяние. Саша  боялся не смерти, а  того, что  больше  никогда-никогда не увидит Сережу. Жизнь давала хоть  самую малую  надежду, а Смерть отнимала  её. В  этом  и был весь страх. А что станет с  телом  -  не всё  ли  равно?
Саше становилось  холодно внутри, ему казалось, что он уже умер и живёт только его тело. По ночам ему стали  снится мертвецы,  у них  были остановившиеся бессмысленные  глаза и  холодные, как  лёд, руки. Когда они  хватали  Сашу, то с  их пальцев  клочьями слезала кожа. Но  и   снов этих Саша  не боялся. Ему было так плохо, что чувства притупились.
Он пытался вникнуть в смысл некоторых разговоров на  сайтах самоубийц. Занимать мозг было трудно, темы  не имели  значения, сам процесс, работа сознания вызывала боль,  как будто Саша неожиданно  выходил из темноты на яркий свет. Только  резало  не  глаза, а душу. И всё-таки он думал,  потому что еще жил, а  никто из живых не может приказать своему сознанию  отключиться. Разве что насильно заставит  алкоголем,  наркотиками или другим средством атрофии  мозга. 

Саша понял страх смерти – это тоже зависимость. Люди упорно  воспевали   власть  над последним шагом не потому, что решились шагнуть, им приятен был процесс ожидания, замирания сердца, мурашек по коже, липкого пота и подступающей тошноты.  Они противопоставляли  неизвестность  точной дате,  дню и часу, определённому не судьбой, а самоубйцей. Что такого  героического было в этом знании? Ровным счетом ничего, кроме страха.  Они  все боялись Смерти,  боялись её прихода,  хотя  ничем стоящим  в жизни не занимались, Саше казалось,  что вместо того, чтобы жить, они проводят время в бесполезной болтовне,  потому, что  иначе оно давит на них, вынуждает к какому то действию.
Тех кто страдал. и решился  по-настоящему среди них не было. Игра в страдание сильно отличается от истинного чувства.  Вместе с тем,     если на сайте вдруг появлялся кто-то действительно готовый произнести и привести в исполнение смертный приговор над самим собой, то безжалостные  словоблуды начинали подтравливать его,  высмеивать, подзадоривать, пока он или не уходил в сторону, чтобы один на один со  Смертью  решить это, или срывался на истерику к неописуемой радости своих оппонентов.
Если бы  Саша думал обо всём  спокойно, то, возможно, и пришел к серьёзным  выводам,  сумел для себя объяснить  стремление  некоторых людей овладеть  Временем жизни, а  не  ждать окончания игры. Но Саша  не мог рассуждать логически, с  каждым  днём он всё больше погружался с  одной стороны в безразличие,  а  с другой в  неизбывную тоску. Невыносимо стало жить, мысли шли по замкнутому кругу, а  главной, несмотря на совершенно здоровую психику, стала одна: как прекратить эти страдания. 

Глава 21
Молодежный клуб "Галлактика"

Саша проводил маму, он был рад, что она уехала на несколько дней. Притворяться, что с ним ничего не происходит Саша больше не мог. Ему даже приходила в голову дикая мысль все рассказать матери, спросить у нее как жить дальше? Выплакаться. Наверное, от этого легче не стало бы, ни жалобами, ни слезами Сергея не вернуть.
Прошло уже столько часов, дней, недель... Не ожидания, нет, Саша давно перестал ждать письма, тем более встречи. Он перечитывал старые письма, от этого становилось невыносимо больно, хотелось кричать, но Саша молчал. Замыкался в себе. Решение в нем неумолимо укреплялось, зрело, превращалось в неизбежность. Но решить мало, надо осуществить и с этим он никак не мог справиться.
Сашу передергивало от отвращения, когда он читал и перечитывал на форумах предлагаемые способы. Сочувствующие не скупились на подробности и самого процесса и того, что будет с телом после. Те, кто употребляют наркотики чаще уходят из жизни, случайно, чем по собственной воле, но всё -таки они ближе всех стоят к знанию приближения смерти, которого доискивался Саша. Он решил, что именно через них сможет осуществить задуманное, тем более, что в той среде всё продавалось и покупалось, включая жизнь и смерть.
После долгих безрезультатных поисков Саша смог проникнуть в этот тайный круг, в закрытую среду, с одной стороны уничтожаемую, с другой подкармливающую тех, кто призван был с ней бороться. Наводку Саше дали именно в милиции, когда он открыто предложил оперуполномоченному деньги. Сначала ему казалось диким, он не знал как будет давать взятку. Саша вообще очень плохо оказался приспособлен к реальной жизни он привык жить в сети, общаться там, получать информацию, развлекаться, работать, даже размышлять и чём бы то ни было ему было легче сидя за компьютером и излагая свои мысли в личном дневнике.
Но героин он должен был достать в реале, и найти тех, кто научит воспользоваться этим средством, ведь Саша искал не удовольствия.
Наркоманы оказались не в Н а в Б – это в некотором роде упрощало дело, можно было придумать какой-то повод для поездки и успокоить маму. В таком маленьком городке как Н Саше было бы трудно незаметно общаться с теми, кто состоял на учёте в милиции, а в Б его никто не знал. Правда и он там никого не знал.
Ещё лет десять назад Б был процветающим закрытым военным городком, он вырос рядом с заводом «оборонки». Хорошее снабжение, первоклассное медицинское обслуживание, стабильные зарплаты - всё это делало Б привлекательным для семей военнослужащих и гражданских, которые работали на заводе, или на строительстве закрытой ветки железной дороги. Женщины либо оставались дома, либо искали занятие в сфере обслуживания или в сильно разветвлённом управленческом корпусе. Молодёжь из Б считалась в округе «золотой», уезжала получать высшее образование в столичные города, а потом возвращалась в Б ценили специалистов высокого уровня.
Но в годы Перестройки завод неожиданно закрыли, территория потеряла свою стратегическую значимость, военную часть расформировали и за десять лет город превратился в убогое поселение, где махровым цветом распустились воровство, пьянство и наркомания.
В бывшей в\ч остались  жилые дома, школы, детсады и больница, но властные структуры покинули город вместе с военными, произошло переподчинение и искать правду теперь приходилось далеко – в областном центре или в Тальятти. В самом же Б люди дурели от безделья, отчаивались от безысходности, опускались до последней степени нищеты. Город теперь называли в народе «Сто первый километр » и старались без необходимости не заезжать туда. В брошенных казармах на окраине Б селились не только бомжи,  но кто и похуже.
Единственным заведением, которое процветало, в этом забытом Богом углу, был ночной дансинг клуб «Галактика». В нём прочно засели металлисты. Вот сюда, для поиска острых ощущений прибывали гости даже и из областного центра, потому что в Б, не на виду у знакомых можно было расслабиться «по полной». В «Галлактике» открыто продавали наркотики, владельцы клуба платили положенную мзду и рэкету и милиции, так что торговля, поставленная на широкую ногу, шла без нервозности.
Прежде чем Саша вышел на нужных людей, ему пришлось провести вечер в «Галактике». Он был оглушен и подавлен грохотом тяжелого рока, смущался до слёз от приставаний накрашенных девиц. Еще на входе в танцевальный зал ему предложили «колёса» он не понял что это. Он вообще не понимал на каком языке говорят люди вокруг него – вроде и на русском, но незнакомые слова, И вся эта толпа внутри которой он находился волновалась бестолково, Вот, совсем рядом, из кожи вон лезет под дикую музыку  девочка подросток, больше четырнадцати не дашь. Истощенная, такая худая, что ключицы и косточки на запястьях торчат, локти и колени неестественно острые.  Руками машет беспорядрчно, перекрикивает визг электрогитар, электронную дробь ударных. И вдруг метнулась у Саше, повисла у него на шее.
- Ну, чего стоишь то? Зачем  пришел сюда? – смеется страшно, не владея сорванным голосом, - и ужасный запах даже не от дыхания, а от всего, покрытого липким потом, тела заставляет Сашу поморщиться.
- За делом я пришел. Мне надо найти тут... Ты не знаешь, кто продаёт героин? - говорит Саша. Он уверен -  девчонка  может помочь.
- Во какой! Так прямо и сказанул, фитюльку надо спрашивать, понял?
- Понял.
- Сейчас посмотрю кто у нас тут, - девчонка оглянулась, нашла в толпе кого то глазами, - Медведь, тот алик, он тебе не подходит, если ты геру ищешь. Славка вообще красный,  Лёнечка - аптекарь. Что-то никого не вижу, тебе Николай нужен. А ну их, идём покачаемся, а то мне догоняться пора. -  девчонка снова захохотала,  – А, ты у нас новенький, не юзер, ничего ты не понял. - взгляд у неё становился всё более бессмысленным, глаза со зрачками- точками уже смотрели мимо Саши, но девчонка потрясла головой, собралась и пообещала, - Сейчас я тебе Кольку поищу, тут подожди.

Она оторвалась от Саши и затесалась в толпу танцующих.
Саша не послушал её, на том же месте он стоять не мог, его толкали со всех сторон и чувствовал он себя ужасно. Хотелось скорее на улицу.
Саша пробрался к самому выходу. Он не был уверен, что ждать стоит, но медлил. Раньше он ни разу не бывал в ночном клубе и только сейчас подумал, что время очень позднее, поезда не ходят, а проситься ночевать ему в этом чужом городе не к кому. Выходит часов до шести утра всё равно надо ждать, потом можно вернуться домой.
Он забился в угол и стоял там. Тогда к нему и подошел высокий парень лет девятнадцати, одетый во всё черное: короткую кожаную куртку с косой застёжкой молнией и обтягивающие брюки. На одежде рядами металлические заклёпки, на поясе цепочки, волосы торчат над повязкой стягивающей лоб.
- Ну? Ты тут у нас новенький, - спросил парень в чёрном и сверху вниз испытывающе прищурился на Сашу.
Саша кивнул.
Парень поигрывал толстой цепочкой, одним концом прикрепленной к металлическому браслету на правой руке. Саша не сразу понял, что это наручник.
- Нравится? – парень выставил руку и позвякал браслетом перед носом Саши.
- Д-да, - пробормотал Саша ещё больше вдавливаясь в свой угол.
- Мне сказали ты Николая ищешь?
- Ищу.
- А зачем?
- Говорят он торгует… Саша вспоминал это слово, которое назвала ему только что девушка, но грохот музыки и мелькание страбоскопа м бегающих бликов от «зеркального» шара крутящегося под потолком зала не давали ему сосредоточится. Голова Саши раскалывалась от боли, он готов был бежать из этого подвала, чтобы вдохнуть свежего воздуха а главное очутиться наконец в тишине.
- Что ты сказал? – не расслышал парень.
- Николай продаёт наркотики, героин, - повторил Саша громче.
- Что?! - парень испуганно оглянулся, а потом схватил Сашу за ворот рубашки, потянул на себя, сжал так сильно, что воротник впился в горло и стал душить.
- Ты что это под дурью волну гонишь? Кто тебе сказал? А ну идём… и парень потащил Сашу за собой, втолкнул его в туалет. Здесь музыка звучала приглушенно, зато стояла такая невообразимая вонь, что Сашу замутило. Пол перед кабинками был испачкан, кого-то вырвало на самой середине, длинный ряд зеркал над писсуарами изрисован чёрными маркерами, двери свободных кабинок распахнуты и видны грязные унитазы, а в закрытой слышна возня - там заперлись двое, или трое.
- Да я тебя сейчас в очко окуну, - с угрозой приступал к Саше парень, - ты вынюхивать сюда пришел? Не знаешь чтоли здесь красная точка А ты легавый?

- Что? – Не понял Саша, он всё ещё не мог отдышаться и судорожно сглатывал слюну, едва сдерживая тошноту.
- Менты тебя заслали? Перевёл со сленга на более понятный язык парень в чёрном.
- Нет, я сам пришел. Мне очень надо, но я тут никого не знаю. Спросил наугад девушку она посоветовала Николая искать.
- А зачем тебе герман?
- Что?
- Наркота зачем? - усмехнулся парень, - ты точно не джанк и не гердосник, тебе что конкретно надо точно джанк или, может, мел?
Саша отчаялся разобрать и сказал, как раньше
- Героин.
- Ну, ты рямо как святой абрикос, у тебя конечно и аппаратуры нет своей  тогда тебе лучше пыль для кайфа  или крэк – более дешевый кокаин для курения, или колёса 
- Я не понимаю этого
- Я спрашиваю тебе курить или колоться?- рассердился парень.
- Не знаю…
- Ты контуженный какой то, - парень окончательно уверился, что Саша точно не засыльный и стал смотреть на него с интересом, только неосведомлённость Саши его явно раздражала.
- А тебе вообще то зачем это?
- Я хочу… попробовать, - Саша не мог сказать всей правды, мысль что ЭТО произойдёт здесь, в грязном клозете, что его найдут на этом полу…Он даже не подумал, что никто ему здесь в таком деле помогать и не станет, в лучшем случае предложат безопасную дозу.
- Ну а бабки у тебя есть?- Перешел к делу парень в чёрном.
- Деньги? – На этот раз Саша понял, - да, вот…у меня много я узнавал в сети сколько стоит укол - тут намного больше.- он с готовностью вытащил бумажник, даже не подумав сторожиться, что отнимут.
Парень покачал головой на эту святую простоту. Наивность в какой-то степени защитила Сашу.
- Ну, тогда зачем дело стало? – заторопил парень, - Шагай в кабину, бахнешься прямо тут, вот тебе агрегат, вот фурик товар чистый, не бодяга. 
- Н-нет, здесь нельзя.
- Почему? Говорю же точка красная, можешь спокойно кайфовать.
- Здесь не могу.
- Ладно, уговаривать не буду, если тебе нирвана нужна, то жди до завтра и в 12 часов дня приходи по адресу: Железноводская, дом девятнадцать, квартира три, первый этаж, там спросишь Свету. В дверь позвонишь пять раз коротко. Понял?
- Пять раз, - кивнул Саша.
- Ну и ладно, зря отказался они там сами варят, а у меня медицина есть, лучше геры и стерильно всё. И доза вымерена для новичка, не бойся ты, здесь гейм овер не бывает.
- Я лучше завтра.
- Как хочешь, завтра так завтра. Меня там не будет, Светке привет передавай, она там хозяйка, - парень хмыкнул, - пошли отсюда, а то ещё про меня подумают что я «девочку» завёл, больно ты нежный.
__________________________
Примечания по наркоманскому жаргону:

Фитю́лька — упакованная для розничной продажи доза наркотика (чаще героина)
Алик - продавец амфетаминов
Гера, герыч – героин
Красный - сотрудник правоохранительных органов, который находится в смычке с торговцами прикрывает их.
Аптекарь - медработник, который продаёт медицинские препараты- наркотики, или сам изготавливает их.

Качаться – употреблять комплексно наркотики быстрого и медленного действия)
Догоняться – повторить приём наркотика, чаще амфетамина при недостаточном эффекте.
Юзер - наркоман
Дурь - гашиш, марихуана
Красная точка – место, где продают наркотики с ведома правоохранительных органов
Джанк - наркоман упгтребляющий опиум
Гердосник - наркоман, употребляющий героин
Мел - опиум 
Абрикос - малолетный наркоман
Аппаратура - набор шприцов и посуды для изготовленя и употребления наркотиков.
Пыль для кайфа, крэк - кокаин
Бахнуться - сделать укол
Фурик - емкость с героином.
Бодяга - разбавленный наркотик

Глава 22
Железноводская 14

Саша выбрался из клуба и стоял несколько минут вдыхая свежий морозный воздух. Снег тихо падал, роился облачком вокруг фонаря. Воздух казался разреженным и таким чистым. И снег тоже был чистым. Саша пошел наугад. Свернул от клуба влево и долго бродил по городу.
Новое отсюда
Если в Н всё было ужасно, но привычно, то Б подавлял своей однообразной незнакомостью. Дома –коробки здесь встречались большей частью в пять-семь или даже девять этажей, между домами типовые дворы с переломанными качелями и песочницами на детских площадках и неизменными деревянными скамейками. Тёмные окна в домах – как пустые глазницы. Саша совсем потерялся в этом чужом пространстве, он безнадёжно зашел в первый попавшийся двор, сел на скамейку. Было холодно. Ветер крутил поземку. И вдруг из неё поднялась та сама Белая Женщина.
- Она встала перед Сашей и смотрела. От её взгляда холод словно проник в душу и сердце, а вместе с холодом и страх. Саша испугался, хотел встать, стряхнуть наваждение, уйти, но не мог и пальцем пошевелить.
- Здравствуй Алекс, - сказала Женщина.
Губы её не дрогнули, не раздвинулись, но Саша отчетливо слышал голос, она говорила с неподвижным лицом и глаза её были неживыми. Страшными. Они смотрели сквозь Сашу.
- Хорошо что ты пришел ко мне, - продолжала, не размыкая губ, Белая Женщина. Тебе нужна помощь?
- Всё вышло очень плохо, - отвечал Саша.
- Совсем нет, всё вышло просто чудесно и ты сам знаешь это, просто нам помешали.
- Кто?
- Алекс.
- Да… вероятно… Я думал об этом, но вы же сами сказали.
- Тебе надо избавится от неё! – Белая Женщина присела рядом Сашей. Она была одета так же как и в первый раз, когда он увидел её из окна, но сейчас казалась совсем обычной близкой. И всё равно страшной. Она освободила руку из пушистой муфты и холодные пальцы прикоснулись к Сашиной руке.
Да, она взяла его за руку совсем как мама, когда приходила пожелать дброй ночи.
- Ты ведь хочешь, чтобы Алекс исчезла? Она мешает нам.
- Я знаю. Да, я хочу… я попробую…а тогда он будет любить только меня? Не её а меня?!
- Да, только тебя,- пообещала Белая Женщина, только тебя. Всегда-всегда …вечно…
Саша вздрогнул от этих слов, он посмотрел на женщину но её не было, крашеные доски скамейки на которой он сидел были густо припорошены снегом и никаких следов. Только Сашина перчатка валялась у его ног, а пальцы на правой руке совсем закоченели. И ноги в лёгких ботинках тоже. Саша поднёс руку к губам и стал дышать на пальцы.
Нет, до 12 дня ему тут не протянуть, может сейчас пойти на эту Железноводскую улицу? Не пустят в квартиру, так в парадной погреться.
Саша поднял перчатку, встал и ещё раз осмотрелся. Нет, никаких следов, она не оставляет следов потому что её нет, это его сон и всё. Он опять уснул. Она сказала надо избавится от Алекс… но кто это Алекс? О ведь сам и есть Алекс…
Саша дрожал от холода и ожидания, которое парализовало его волю. Он уже сделал первый шаг по необратимому пути. Было страшно и одиноко. Если бы Сергей помог, хотя бы одним словом. Но он молчал и Саше ничего не оставалось, как идти дальше одному.
Он узнал ту улицу, по которой шел с вокзала, может вернуться домой? Саша подошел к одному из домов ближе, чтобы прочесть название на номерном знаке: Железноводская 26» было выведено тусклыми серыми буквами на белом фоне.
Значит судьба - подумал Саша повернулся спиной к вокзалу и пошел всё по той же четной стороне в сторону уменьшения номеров.
Лестница дома номер 14 была ужасающе грязной. Саша не решился в половине пятого утра звонить в квартиру и устроился в лестничном пролёте, между первым и вторым этажом на подоконнике. Лестничное окно было разбито и из пустой рамы сильно дуло, на подоконник наметало снег. Но Саша так измотался за эту ночь что не замечал сквозняка, по сравнению с улицей ту ему казалось лучше. Он подтянулся наверх на подоконник, прислонился спиной к оконному проёму и сразу задремал, а потом и крепко уснул. Во сне он увидел себя маленьким вместе с отцом. Или это был Сергей? Саша не мог хорошо разобрать. Они шли куда то по зелёному весеннему бульвару в большом городе. И небо было синее-синее с белыми грядами облаков, оно было высоко над крышами. Саша вдруг понял что это Петербург. Так они шли и отец держал руку саши в своей и вёл его, вперёд и вперёд и было хорошо идти, на душе так легко, а впереди золотился купол огромного собора. Это ведь Исаакий, - подумал Саша, он хотел сказать отцу что узнал собор, но из приятного сна его неожиданно вырвал бесцеремонный тычок в плечо. Ещё там, во сне, на гране его с явью Саша услышал чужой голос.
- Уже и на лестнице кайф ловят, уроды проклятые. Вставай, чего расселся, сейчас в милицию сведу!
Саша открыл глаза и увидел прямо перед собой сердитого страика в круглых роговых очках - вместо одной дужки резинка, которая терялась в седых всклоченных волосах. Борода и усы у старика тоже были селые и какие то взъерошенные.
- Извините… я сейчас выйду на улицу, если тут нельзя, - окончательно просыпаясь сказал Саша и хотел слезть с подоконника на пол.
- Постоооой… - старик наклонился к самому Сашиному лицу то ли рассматривая, то ли принюхиваясь, - ты вроде не из этих. Что ты делаешь тут, сынок?
- Я…Саша замялся но потом всё таки сказал, - знакомую жду.
От старика пахло какими то лекарствами и затхлостью, которой часто несёт от пожилых людей.
- Не Свету ли, - старик прищурился и приторно улыбнулся.
От этой улыбки и неприятного запаха Саше стало нехорошо, но он уже не мог отвязаться от назойливого старика и продолжал отвечать.
- Да, Свету, а вы откуда знаете?
- Да кто ж Свету диллершу не знает? Её весь квартал знает. Тут она живёт, вон в тоой квартире, -старик показал вниз на лестничную площадку первого этажа, - и за что нашему дому напасть такая! А ты вот что, шел бы подальше от Светы и приятелей её, не доведут до добра.

- Она мне по делу нужна, - бесхитростно объяснил Саша.
- Старик открыл беззубый рот и беззвучно расхохотался, прихлопывая себя руками по бокам. Лицо его сморщилось в противной гримасе, как печёное яблоко
- По делу! Знаем мы эти дела. - Он опять наклонился к Саше к самому уху, так что усы защекотали мочку и зашептал, – Ты меня послушай, сынок, я тебе всё расскажу про Свету.
В этот момент дверь одной из квартир на первом этаже приоткрылась, оттуда выглянула, девушка лет двадцати, совсем не заспанная, аккуратно причёсанная. Она посмотрела наверх в пролёт, где были Саша и старик и сердито сказала.
- А, это ты старый хрыч, опять тут людям мозги паришь, мало я тебе бабла перекидала?
Когда девушка вышла за дверь на лестницу, Саша увидел, что одета она очень прилично, в аккуратное домашнее платье, полосатые вязаные гетры и тапочки с меховыми помпонами.
- Ты зачем с клиентами заговариваешь, а? - Девушка поднялась наверх и наступала на старика, - Тебе что Колька сказал? Будешь вонять домой не вернёшся!
- Да я что? - Старик стушевался, съёжился, отскочил от Саши и залопотал умильно высоким бабьим голоском. - Я Светочка с утра в булочную. Тебе хлебушка не надо?
- Сама схожу, - отрезала она, - и я тебя предупредила. Ты понял?
- Понял, золотко, понял…
Старик пригнул голову, как будто опасаясь удара, боком протиснулся по самой стене мимо Светы и заторопился вниз.
- Урод! - Презрительно скривилась девушка. Её манера говорить и те выражения, которые она употребляла совсем не вязались с её внешностью.- Ты ко мне? - обернулась она к Саше и спросила уже не таким раздраженным тоном, но равнодушно, без всякого интереса.
- Наверно к вам.
- Деньги вперёд беру.
- Я знаю, мне Николай сказал.
- А, так ты от Кольки! - тон девушки с безразличного изменился на доброжелательный.- Чего же сидишь тут, сразу бы позвонился.
- Я рано очень пришел, пяти не было.
- Здесь круглосуточно, так что давай, проходи.
Девушка спустилась по лестнице и широко раскрыла дверь, - ну чего ты тормозишь? Сколько раз приглашать тебя? 
Саша слез с подоконника и тоже пошел вниз. Ноги его совсем окоченели, а пальцы на руках так замёрзли, что не слушались, когда Саша попробовал расстегнуть молнию.
- Ты всю ночь что ли просидел?
- Нет, я раньше ещё на улице, а тут только с половины пятого.
- На улице?! В такой морозище? Ну ка давай помогу, - она стала раздевать Сашу. Расстегнула его куртку, размотала шарф.
- Нет, я не всю ночь, сначала в клубе был, потом ушел.
- Не местный, я тебя раньше не видела. Давай снимай обувь, надевай тапки, вон там в ящике.
- Я из Н.
- А, понятно. Тебе согреться надо. Идём в комнату. 
Саша был удивлён видом, а особенно чистотой квартиры. Пол вымыт, половик, как новенький, даже неловко наступать.
Прихожую занимала типовая вешалка с тумбочкой для обуви и шкаф-купе с зеркалом, полками и отделением для верхней одежды. Сдвинутая в сторону дверца позволяла  оценить идеальный порядок  на полках.
В комнате, куда Саша прошел за Светой, было так же чисто и сохранялось приятная уверенность, что каждая вещь на своем месте. Уютно, мебели не много, но и не пустовато. Секция коричневой полированной стенки закрывала одно из окон – комната была угловой. За стенкой на середину комнаты выступало разложенное кресло-кровать, вторая секция  занимала пространство противоположной стены. На полках теснилась аппаратура, а в нише большой цветной телевизор. Справа от окна стоял круглый стол, покрытый кремовой шелковой скатертью с бахромой. Окно прикрывал тюль и подобранная в тон к скатерти плотная штора, тоже шелковая с красивым рисунком.
Саша ожидал увидеть совсем другое -  притон с грязными матрасами на полу горы немытой посуды, обшарпнные соены.  Он недоверчиво осматривался,  размышляя - а туда ли  пришел. Но адрес то правильный...
- Садись, - Света кивнула на второе кресло у самой входной двери, - сейчас я кровать сдвину,  тесновато у меня.
- Я помогу.
- Давай… вот теперь хорошо. Удобная вещь – поспал и сдвинул. Ну, хочешь, тут садись, - она провела шладонью по плюшевой обивке, - с ногами забирайся, сейчас я тебе водки налью.
- Я не пью.
- Надо, а то совсем синий с мороза.
Света достала из бара в стенке рюмки и бутылку, поставила на стол, налила в одну на донышко, а другую до краёв.
- На вот, выпей разом, - повелительно сказала она протягивая полную Саше.
Он послушался, взял рюмку, выпил. От водки перехватило горло и на глазах выступили слёзы, но стало тепло, даже жарко. Захотелось прилечь – кровать с пухлыми валиками и высокой спинкой была такой уютной. Саша с трудом боролся с искушением. В чужом доме он никогда не повёл бы себя так развязно, но голова кружилась и спать тянуло всё больше.
Издалека, через дремоту слышал он голос Светы, она говорила что-то о клубе.
- Правильно, что пошел ко мне. Если хочешь я тебя в нормальное место отведу.  Здесь-то у меня никто не…
Света замолчала и Саша сейчас же стряхнул с себя сон. Тишина вернула его к реальности. А ещё вместо приятно теплоты его вдруг охватил такой озноб, что застучали зубы. От трясся всем телом, голова болела,  словно виски и затылок сдавливал обруч.
- Эй, да ты совсем раскис, - Света протянула руку и дотронулась до Сашиного лба, - ух ты, у тебя наверно температура сорок! А я то подумала, грешным делом, что ты уже под кайфом. У меня здесь нельзя, я бы дала но нельзя, с ментами договор. Я им плачу. Хотя тебе и по любому нельзя – с температурой загнёшься. Я тебя лечить буду, раздевайся.
- Что? Нет я лучше домой.– Слабо попытался протестовать Саша.
- Какой там домой, у тебя сейчас глюки начнутся, если температуру не сбить. Сейчас, подожди я тебе укол сделаю.
- Какой укол?
- Не бойся, не коку, аспирин с супрастином –  жар снимет, надо бы только градусник ещё поставить. Для порядка. Ну, что ты? Сказала же раздевайся, я постелю тебе. Вставай, обратно кровать разложим.
Саша встал, но комната закружилась, поехала влево, последнее, что он помнил - это как стенка повалилась на него.
На самом деле – это он упал, ударился затылком, но узнал про это только через трое суток, когда очнулся.
Оказалось, что Света ухаживала за ним. Сама, потому, что врача вызвать было нельзя. Она делала Саше уколы, обтирала водкой с уксусом, поила каким-то травяным отваром. 
Температура у Саши была высокая и держалась долго. В горячечном бреду он плутал по снежному лесу,  снова говорил с Белой Женщиной, она показывала ему алмазный сад, дворец, и комнату в которой он должкн был жить. Там на столе лежали исписанные папиным почерком листы, если бы успомнить, что там было, но когда Саша очнулся то помнил свой панический страх перед чем то большим и невидимым и ничего больше.
Света первым делом спросила его о том где он живёт, Саша назвал Н и точный адрес и только потом поинтересовался зачем ей это.
- Так ведь три дня ты провалялся в отключке, дома наверно на ушах стоят, - сказала она.
И только тут в первый раз в расстроенном бредом Сашином сознании возникло слово МАМА. Она же вообще не знает что он уехал.
- Три дня, - растерянно повторил Саша, - мне тогда срочно надо собираться.
- Да куда там, - покачала головой Света, она сидела на краю кровати и держала перед Сашей тарелку с жидкой овсянкой, - на вот, ешь, сможешь сам или помочь?
- Ты что кормить меня будешь?
- А что такого, ты больной, слабый совсем, почему не покормить.
- Извини, я загрузил тебя своими проблемами.
- Да ладно, не будешь больше по улицам шляться в мороз. Я эти дни свободна была, Колька за товаром уехал. А ты вырубился совсем, только уколами и спасались, сделаю укол - вроде спадёт температура, а потом опять лезет и так все три дня. У тебя реакция такая сильная на инфекцию – это хорошо, но тяжело поправляться.

- А ты врач?
- Нет, куда там, просто знаю немного.
- А уколы училась делать для чего?
- Ну, ты и глупые вопросы задаёшь, - фыркнула Света, - как так «для чего»? Тебя сюда кто прислал и зачем? Ты ведь знаешь, чем я занимаюсь…
- Да, вообще-то, я не подумал. А… где ты спала пока я тут?
- Да с тобой и спала, в этой кровати, другой у меня нет. Но ты лежал как овощ и ничего не чувствовал, бормотал только много…
- Про что? - Саша вскинул глаза на Свету, но она сейчас же отвернулась и передёрнула плечами.
- Да не понять было. А ты что мне зубы то заговариваешь, а каша стынет. Я зря варила что ли?
Саша не ел и даже не пытался взяться за ложку, тогда Света сама зачерпнула из тарелки и поднесла полную ложку каши к его губам.
- Ты ешь, давай, не капризничай, не в детском саду.
- Да я сам, сам… я не люблю овсянку.
- Это ты маме расскажешь.
- Ладно, я понял уже, давай сюда, я сам…
Резкий звонок в дверь заставил Сашу вздрогнуть.
- Кого это принесло? – Удивилась Света, - Колян сегодня никак не должен вернуться. Ладно ты ешь, а я пойду открою.
Из коридора послышались мужские голоса и голос Светы
- Да вы что, ребята, у нас же всё договорено.
- Вот именно что договорено, а ты нарушаешь, - отвечал ей басовито и с расстановкой мужчина.
- И что за напасть на наш дом, - перебил его второй высокий голос, который Саша уже слышал, но не мог вспомнить где.
Всё прояснилось когда Света вошла не одна с ней были два милиционера и тот старичок, который разговаривал с Сашей на лестнице.
- Так, сказал один из милиционеров будем разбираться по поступившим жалобам. Документы ваши предъявите, - с подчёркнутой суровостью значительно обратился он к Саше.
Всё это было ужасно глупо – лежать в кровати с тарелкой овсянки в руках и снизу вверх смотреть на милиционера.
- Там у меня в куртке паспорт, - Саша хотел встать, но Света остановила его.
- Нет ты лежи, я сама покажу, паспорт твой у меня.
Она открыла отделение в стенке и выдвинула ящик.
- Вот, пожалуйста, - Света протянула паспорт милиционеру и несколько не смущаясь присутствием стражей порядка процедила сквозь зубы, обращаясь к старику, - Ну, ты, дед, попал, подожди Колька вернётся.
- А ты меня не запугивай, вот угрожает! – повысил он голос в ожидании поддержки, но милиционер который пролистывал паспорт не обратил внимания, а второй, тот что без дела стоял у двери – только махнул на деда рукой и тот опять стушевался.
- Значит,  Ковалевский Александр Игоревич, тысяча девятьсот девяносто второго года рождения? 
- Да, подтвердил Саша.
- Одевайтесь, придётся вам пройти с нами в отделения.
- Зачем это? – Изумилась Света. Он у меня в гостях.
- Да, в гостях,- кивнул милиционер, который забрал Сашин паспорт, и многозначительно посмотрел на блюдце с использованными ампулами и одноразовым шприцом.
- Да он же болен! Я уколы делала, жаропонижающее. У него температура была сорок. Вот смотрите, тут ампулы все надписаны,- Света схватила блюдце и поднесла милиционеру. Он повертел в пальцах пустую ампулу, прочёл название лекарства и, казалось, заколебался.
- Если болен, почему врача не вызывали? – Ехидно подсунулся старик.
- У него полиса с собой нет,- быстро отвечала Света.
- Можно и платную неотложку вызвать.
На это Света не нашлась что сказать.
- Медицинское освидетельствование в отделении пройдёт, - безапелляционно заявил милиционер, возвращая блюдце на прежнее место,- там разберёмся чем он болен. А тебе он кто, кстати?
- Мне…знакомый, - отвечала Света. – Ему вставать нельзя, подождали бы пару дней, тогда забирали.
- Ничего, встанет, мы поможем,- подал голос и второй милиционер.
- Сейчас я твою одежду принесу, - сникла Света. Она забрала у Саши тарелку с остывшей овсянкой и поставила на стол рядом с блюдцем.
Саша сел в кровати, потом спустил ноги на пол, в ушах зашумело и тело покрылось липким потом.
- Он не дойдёт, - попробовала ещё раз уговорить милиционеров Света.
- Поможем, - повторил милиционер у двери. 
Света достала из шкафа Сашину одежду.
- Я помогу, - сказала она, а когда застёгивала на Саше рубашку, то шепнула быстро на ухо, - Ты не бойся я тебя выручу, главное молчи, не признавайся ни в чём. Даже если бить будут – молчи.