Hi Samhain

Боже, какой же он нудный и наглый. Мальчишка. Его голос монотонно бьёт о перепонки. Растекается внутри выводя сознание из тьмы куда-то в туманность. Но как? Ведь это, то что не возможно по всем законам природы. Я мёртв. Мёртв так давно, что вот даже и имени не могу своего вспомнить. Но вот он выговаривает его и меня точно пронзает. Словно я обрел тело и его чувствительность. И я мечусь в этом тумане в попытке найти выход. Но куда?

*****

    А я вот вспомнил. Но ты забыл.

    Мальчишка. Прошло уже три года с того дня, когда твой нудный, монотонный голос пробудил меня. И вот с того времени, я всё вспомнил. Кто я... Как умер... Когда... И почему... Вспомнил какой была моя жизнь, чем была наполнена... И имя... А вот ты забыл. Давно не ходишь на мою могилу. Не говоришь со мной. Не произносишь моего имени. Забыл о призыве. И что вот теперь делать мне? Как быть с тобой? И самое главное, как понять, зачем ты звал меня? Да, я видел. Тебя. Людей. И всё то, что они делают с тобой. Видел, но зачем? Помочь я тебе не мог. Защитить тоже, если ты на это рассчитывал. Я ничего для тебя не мог и для себя тоже. Ведь после того, как ты призвал меня, моя личная память обрушилась на меня и стала с новой силой снедать меня ненавистью. К тем кто мою собственную жизнь превратил в ад. Ярость толкала к мщению, но ничего не выходило и я стал ненавидеть ещё и тебя. От того в свой первый год после вызова я сам был рад тому, что эти все люди творили с тобой. Злорадствовал. Затем остыл и попросту впал в некую апатию, если таковая есть у таких, как я. Мне было плевать на себя и своих обидчиков. На тебя. И твою боль и отчаяние. А потом, это...

    Я не сразу понял... Точно меня что-то снова пронзило и этот рывок в никуда. А затем, я оказываюсь ровно перед тобой в тот самый момент, когда ты наставляешь на себя дуло охотничьего ружья. Крик, и не сразу понятно чей. Но... Откинув оружие в сторону ты трёшь зарёванные глаза и что есть силы вжимаешься в стену за собой, а я таращу в тебя свои глазищи и... Выплёвываю одно единственное слово "НЕНАВИЖУ". Ты зажмуриваешься, утыкаешь лицо в колени и обнимаешь их руками, взвываешь и стонешь одновременно. И я оседаю сам. Прижимаю руку к своей груди, потому-что вдруг ощущаю, что там где у людей бьётся сердце, колит. И вот так мы сидим. Долго. А когда ты перестаёшь стонать и завывать я уже не ненавижу. Хочется тебя обнять. Пожалеть, но... Ты перестаёшь обнимать себя, поднимаешь своё лицо и ещё какое-то время всё выискиваешь в темноте комнаты меня, но больше не видишь. И я от чего-то улыбаюсь, протягиваю руку, "касаюсь"... Всё проходит, ненависть, злость, всё... Я смотрю на тебя и впервые выговариваю твоё имя и ты вздрагиваешь, озираешься по сторонам испуганно, но не бежишь... Странный мальчишка.

    И вот наступает тот момент когда я видя тебя больше не задаюсь всеми этими зачем и почему... Есть только это такое сейчас важное как? Как оградить тебя? Укрыть. Защитить. Как стать снова живым? Я точно тень всегда следую за тобой. Везде. Я заучил все те места где ты скрываешься от людей и их гадкого мира. Точно знаю куплет каждой песни, которые ты слушаешь в своих наушниках. Впитал в себя каждый твой выдох и вход. Исчертил все изгибы твоего тела в одежде и без. Знаю на вкус запах твоего тела. Я заучил тебя и всё твоё существо до такой степени, что самому кажется, будто до тебя меня и не было. Не существовало. Но ты больше не видишь, не слышишь, не помнишь. А мне так хочется... Снова увидеть в твоих глазах себя и услышать своё имя произносимое твоими губами, этим твоим навязчивым, томным голосом. Ума не приложу почему раньше он казался мне монотонным, нудным, наглым...

    Вот сейчас... Ты укрывшись от всего мира... В старом, заброшенном доме, на пыльном чердаке, укутавшись в старое, местами дырявое, пыльное одеяло стараешься уснуть, свернувшись калачиком. Мальчишка. Я какое-то время вот так просто и наблюдаю за этими твоими попытками уснуть. Затем улыбаюсь от того, что сам ловлю себя на странном и глупом лечь рядом и обнять. А затем... Сначала пара шагов... Приседаю рядом и плюхаюсь на пыльный пол рядом. Чуть склоняюсь и зачем-то дую в твои волосы у самого основания шеи. Улыбаюсь шире и повторяюсь. А затем замечаю как по твоей коже бегут мурашки и ты ежишься. Что-то призрачное вроде надежды мелькает во мне и я... Протянув руку кладу её на твоё плечо и тихо зову по имени. И ты вдруг вздрагиваешь, сильнее впиваешься пальцами в край одеяла, а когда громкий раскат грома заполняет собой чердачное помещение, ты вскидываешься и озираешься через плечо, всматриваясь в пустоту глазами испуганной лани и я понимаю, что видишь... Во всполохе грозы, что рассекает густой сумрак, ты видишь меня. Твои губы дрожат, в глазах блести влага и ты что-то бессвязно бормочешь, стараясь отползти. А я как счастливый дебил улыбаюсь, тяну руки и стараюсь успокоить:

- Тише... Это я... Помнишь.? - нелепица сыплется из меня - Тише... Я не обижу... - холодные, как мне кажется пальцы, касаются твоей тёплой щеки.

Мальчишка. Всё так же таращит на меня свои испуганные очи, а мне хочется прижать его к себе и... Почувствовать, остро... И я снова тянусь. А он вскрикнув, с новы раскатом грома, отшатывается и закрывается руками. Моя рука таки касается его дрожащего плеча и я глажу осторожно, очень бережно. Снова проговариваю его имя и тяну своё по буквам:

- Это я... Слышишь... Я...- придвигаюсь ближе и склонившись почти к самому уху, дыша им, - Ты звал меня... Вспомни...

    Он какое-то время всё так же дрожа и всхлипывая сидит, а затем поднимает на меня своё лицо и тихо едва различимо, почти без звучно, роняет по буквам моё имя... А мне вот кажется, что тогда в тех, страшных муках, умирал я только ради того, что бы вот так сейчас воскреснуть для этого мальчишки, который так томно тянет моё имя из самого моего сердца. И кажется вот больше и ничего не нужно. Больше нечего желать. Но... Он в один миг встрепенувшись словно мотылёк вспорхнув обвивает мою шею руками и вжимается своими губами в мои. Не верится. Но...

    Я такой вот мёртвый и холодный, шарю руками по его телу, сминаю его губы с привкусом горечи рябины и улыбаюсь. Он дрожит, жмётся сильней и всё бормочет и бормочет... Задыхаясь... Между поцелуями и во время, сквозь... Вещи ссыпаются словно осенние листья и теперь телом к телу... Как? Да вот не важно! Совсем... Все это так ярко и остро. Его горячее тело в моих холодных руках. Его сдавленные стоны. Его дрожь. Весь он. И вот этот я мёртвый, но такой живой. С ним. Сейчас. В ночь именуемую, как Самайн. На рубеже между мирами, не иначе. Мы сливаемся в безумном танце и когда его покидают силы, то до утра остаётся совсем не долго. В свете первых лучей я глажу его бледную кожу и дую на волосы у самого основания шеи, он улыбается сквозь сон... И я счастлив.

*****

    Полдень того же дня. Мальчишка пиная яркую листву ногами бредёт по кладбищу меж рядами. Уверенным шагом. Сжимая в руке букет из роз. Я тенью за его спиной. Ещё пара шагов и вот он останавливается и приседает, сгребает листву с таблички надгробия, обводит пальцами каждую букву и только после этого бережно кладёт букет.

- Привет. - тихо проговаривает он всё ещё севшим после ночи голосом.
- Привет. - склонившись к его уху отвечаю я, вызывая на его коже мурашки.

    И мы оба улыбаемся. Он так же сидит на корточках, а я стоя позади, глажу его волосы. Морозно и ветрено. Но ему плевать, на холод и на людей, что оглядываются на его... Мальчишка, что сидит у могилы и точно говорит сам с собой, не кажется странным, лишь его счастливая улыбка. Лишь она... Странная, для этих мест. Слегка.