Эльнур Наэль

Радужный Орфей

Аннотация
Успешный фотограф модного журнала Юля, переживает разрыв со своей возлюбленной - главным редактором. Взявшая ее, в свое время, в свой журнал и немало поспособствовавшая в профессиональном становлении, Алла прогоняет девушку из своей жизни, заявив, что хочет, наконец, завести обычную семью и ребенка. Чтобы пережить удар Юлка решает вернуться в родительский дом, где не была уже более пяти лет. Одновременно с ней в родительский дом возвращается и ее старший брат Глеб, с которым у Юли сложились натянутые отношения. По приезду выясняется, что Глеб недавно женился, и тогда Юля с удивлением узнает имя новой жены брата.

Глава первая.

Пришла весна. Этот факт был разлит в воздухе вместе с запахом свежей, от зимы  очнувшейся земли, с трелями звенящей веселой капели, с шумом, поднятым под окнами стайкою радующихся солнышку воробьев, с криками такой же радостно бегущей за мячом детворы и  с чувством, возникшим где-то в области Юлкиной груди и ниже, что пришло время чего-то нового, вдохновенного, живого. Она ощутила неожиданный прилив радости утром воскресенья, открыв свои глаза цвета неба, которое тут же призывно и нежно   манило Юлку к себе в открывшиеся щели тяжелых спальных занавесок. Впрочем, это радостно-пьянящее утреннее головокружение никак не совпадало с другим  неопровержимым фактом реальной действительности, который навис над Юлкой эдаким дамокловым мечом. Факт заключался в том, что вчера ей дали отставку, жестко и без всяких колебаний. Теперь ей  придется вычеркнуть два года из своей жизни, два года отданных  этой удивительной женщине - неподражаемой, властной, фееричной. И факт этот был так же неопровержим, как  ветерок,  ворвавшийся в створки окна, которые она открыла, впуская в застоялую  тишину спальни веселую весеннюю кутерьму. 
Факт был тяжел еще и тем, что спальня  принадлежала, увы, не ей, а змее подколодной, и к вечеру Юлка должна была ее освободить. Освободить ее спальню,  ее квартиру, ее жизнь, ее сердце. Впрочем, сердце, дали понять, уже занято новым постояльцем. Змея нашла себе новую игрушку или жертву, это уж каждый решает для себя сам. Змею звали Алла, она была главным редактором модного журнала и шикарной женщиной. Ее журнал назывался «Провокация» и тематику имел соответствующую, авторы его искали все самое неожиданное, необычное, не стандартное и смелое в самых разных областях: культуры, науки, литературы, искусства и шоу-бизнеса. Стиль журнала шокировал не менее, чем его содержание и держал любопытство читателя в постоянном повышенном тонусе, номера журнала раскупались нарасхват быстро, как горячие блины на масленицу. Естественно,   управлять журналом должен был человек с натурой не менее провокационной, сильной и смелой.  
Юлка прошла на кухню и заварила чай, ничто так не бодрит дух и не успокаивает нервы, как чашка  зеленого чая, собранного на восточных склонах южных Китайских гор, вдыхая удивительный молочный аромат горячего улуна девушка задумалась. Да, ситуация не из приятных, мерзкая, можно даже сказать, ситуация, но Юлка не любила себя жалеть,   предпочитая смотреть правде в глаза. Удивляться не приходилось,  знала с кем связывается, рано или поздно, это должно было случится. Алла была женщина деловая, хваткая, властная, а вдобавок ужасно красивая, Юлка применила слово «ужасно», именно потому что, такая красота до добра не доводит. Окружающих, разумеется. Впрочем, Алла  пользовалась природным преимуществом с большим чувством собственного достоинства, предпочитая пускать в дело и другие качества: ум, расчетливость, хладнокровие и здоровый цинизм. В карьерных баталиях равных этой женщине не было, настоящий аллигатор, вероломно маскировавшийся  за неподражаемым женским шармом. Жертв вокруг Аллы было много, но странность: это никого не возмущало! Жертв вокруг Аллы было много, однако, это никого не возмущало! Вокруг шикарной женщины должна валяться гора трупов, иначе она не оправдывает свой статус. Здесь, конечно, с улыбкой, но доля правды в этом есть. Свой титул красивой стервы Алла занимала по праву, видимо поэтому Юлке так захотелось за нее побороться, ей нравились сексуально-властные нотки в голосе этой женщины,  заводила   ее жесткая манера выражать свои желания прямо, без обиняков. Способность Аллы доминировать  сводила с ума и кружила голову, Юлка полностью растворялась под требовательными командами прекрасноликой богини. Было ощущение, словно её Юлку ластиком стирали с лица земли, словно личность её исчезала, как жалкое маленькое недоразумение, уступая место бурному, сносящему все на своем пути, потоку желания и страсти.  Уже потом, приходя в себя Юлка злилась и отчаянно бодалась, остатками своей личности осознавая и   стыдясь поражения. В такие моменты она избегала смотреть этой женщине в глаза, в которых, знала, блестят надменные искорки победы. Позволить победить окончательно Юлка не могла: «Не на ту нарвалась!» Какая-то сущность внутри нее восставала, вскакивая на дыбы, выкидывала глупые фортели: огрызалась, ругалась матом, уходила хлопнув дверью, пропадала где-то неделями,  заставляла ревновать. Алла, женщина умная, давала Юлке остыть, успокоиться, а по возвращению «блудной детки» снова ластилась к ней пушистым незащищенным котенком. Юлкина гордыня в ту же секунду капитулировала, исчезала, уступая место удивительному щемящему чувству нежности. В общем, что-что, а сводить с ума Алла умела. 
Юлка открыла холодильник, окинув взглядом его содержимое, саркастически ухмыльнулась, его хозяйка как всегда на высоте.  Минуту помедлила, выбирая между чувством собственного достоинства и голодным спазмом, неприятно сосущим в животе. Чувство голода очень быстро взяло верх над невнятной морально-этической категорией, и вот уже бутерброд с семгой, с кусочком твердого чуть запотевшего свежего масла, с листиками ароматной возбуждающей зелени, стыдливо краснел в тарелке, ярким аппетитным упреком в отсутствии силы воли. Не медля ни секунды, Юлка безжалостно расправилась с ним, как с вражеским лазутчиком. В животе благодарно заурчало, девушка зажмурилась от наслаждения. Надо отдать  должное, Юлка умела быть благодарной, качество свойственное в наше время  не многим. Юлка отличалась от многих, она была похожа на кошку, всегда рада моменту, умела ценить то, что с материнской заботливостью предоставляла ей жизнь. Вот и этой женщине она была тоже, не смотря ни на что, благодарна.  А сказать спасибо было за что. Уже хотя бы за то, что в профессии своей она стала признана благодаря тому, что Алла, когда-то   заметила и взяла Юлку в свой популярный журнал. Надо сказать Юлка была фотографом талантливым, но до встречи с прекрасным главным редактором, перебивающимся разовыми подработками в малоизвестных третьесортных изданиях, а по большей части, на бесконечных свадьбах и корпоративах, от которых  у неё начало уже в глазах рябить и несколько подташнивать. Как художник, она  любила подмечать в своих фотографиях сумасшедшие странности, необычные факты и лица, все, что выходило за рамки скучной обыденности. Ей нравилось видеть мир немножко навыворот, ее взгляд всегда улавливал что-то смешное и нелепое, жизнь в ее ребячливых проявлениях. Конечно, став штатным фотографом, ей приходилось выполнять и скучные, ничем не интересные заказы, но всегда в ее работах присутствовала некая изюминка, эдакая сумасшедшая лукавинка, ставшая личным почерком, отличавшим Юлку от других. И Алла ценила талантливого перспективного сотрудника. Их первое знакомство состоялось в стенах редакции. 
Однажды Юлка поняла что простой никому не известный фотограф фрилансер, это не ее путь,  те редкие случаи, когда ее фотографии печатали в журналах были действительно редки, а ей хотелось большего,  ей хотелось признания и известности. И тогда она пустилась на неслыханную дерзость, решив штурмом покорить неприступные вершины. Отобрав с десяток другой своих лучших работ она отправилась в редакцию одного из популярных журналов. Вид у девушки был  решительный, но охранник на входе не любил чувствовать себя пустым местом, поэтому тоном мифического загробного пса спросил: 
- Так, девушка, вы  к кому?
- В редакцию, - делово ответила Юлка.
- Пропуск где? - охранник, мужик средних лет, отложил в сторону кроссворд, и буравящим насквозь взглядом уставился на Юлку. Юлка хорошо знала таких, мучимые сознанием собственной незначительности эти люди при любом удобном случае готовы использовать служебный статус, чтобы доказать, и в первую очередь самим себе, собственную важность. Такого типа лучше сразу припугнуть, они жуть как боятся начальства и ответственности. 
- Какой нахрен пропуск, дядя? – девушка кинула на стойку папку с фотографиями, - это не мне, это вашему редактору нужно, причем с утра! Хочешь неприятностей?
 И уже более примирительно добавила: 
- Эту грымзу ты лучше меня знаешь,  разбираться не будет. Открывай вертушку!
Юлка врала вдохновенно, добавляя подробности которые успела разведать прежде чем идти в редакцию.   Охранник, секунду помедлил, но на кнопку все-таки нажал. Прежде чем пройти Юлка спросила важно: 
- Этаж какой?
И получив ответ победоносно толкнула холодный металл вертушки, потом не оглядываясь направилась к лифту. «Главное не думать, главное действовать» - воодушевленно пришпоривала себя, и когда двери лифта открылись на нужном этаже отважно ринулась в бой. Секретарша Зоечка, попытавшаяся загородить   дорогу своим измученным диетами телом, была остановлена решительным, готовым на любое преступление взглядом. 
- Девушка, вы с ума сошли, там совещание! - только и успела вымолвить Зоя, но Юлка уже входила в кабинет. Алла сидела в кресле за своим рабочим столом, а вокруг нее суетились три зама. Она была очень недовольна, заместители уныло опустив головы, перетаптывались с ноги на ногу.   Обсуждался проект летнего номера журнала. До его выхода было еще месяца два и Алла решила покапризничать. Все раздражало и выводило её из себя, настроение было препаршивое, хотелось чего-то нового, ошеломляющего, свежего, но как назло в те дни ее окружали одни и те же давно наскучившие лица, одолевали похожие друг на друга тривиальные проблемы. Все вокруг стало казаться рутиной и суетой. А мужчины бесили  предсказуемостью и скукой. В такие дни Алла срывалась на подчиненных, которые прекрасно изучив периодические приступы  ярости, при приближении  начальницы в страхе разбегались кто куда, прячась в темных коридорах редакции, от этого Алла злилась еще больше и упорно, словно хищник в джунглях, продолжала искать жертву. Утром ею была растерзана   великомученица Зоя, соответственно должности первая принимавшая удар. В этот день Алла она получила нагоняй за маленькую, но фатальную ошибку в расписании и «отвратительно» холодный кофе. Однако, слезы секретарши не принесли ожидаемого  облегчения, скорее наоборот, имели наглость разбудить жалость. Почувствовав недовольство собой Алла еще больше разозлилась и решила выбрать жертвы подостойнее секретарши.  Для этого Зоя вновь была вызвана в кабинет, где ей ледяным тоном сообщили, что «расписание, за которым, как сегодня выяснилось, никто не следит, меняется, две встречи будут перенесены на послезавтра», и «естественно это недоразумение вам придется утрясать самой, а через час  хотелось бы видеть своих заместителей и послушать  отчет о проделанной работе над первым летним номером» и «Зоя, где наконец, мой нормальный кофе?». Зоя пулей вылетела из кабинета, и вот уже новость о том, что «грымза» собирает всех своих замов переполошила редакцию, заместители в панике требовали отчеты у всех своих начальников отделов, те в свою очередь поимели уже свой подотчетный персонал, который, не имея возможности перекинуть ответственность на какие либо другие плечи, ринулся в судорожно-авральную работу. Редакция кипела, захлебываясь сутолокой и едкими репликами в сторону женской  сексуальной неудовлетворенности. Все знали, не далее недели назад Алла рассталась со своим потрясающим фаворитом, мечтой всех женщин журнала, красавцем с рекламной картинки,  Николасом Мором, в просторечии Николаем Мордвиновым, и теперь искала ему замену, но замена не находилась, хозяйка капризничала. Любовников она меняла как перчатки и даже чаще, поскольку быстро приедались. И немудрено, балуя и лаская ими свое прекрасное холеное тело, Алла ни одного близко не подпускала к своему сердцу, презрительно  и цинично играя их чувствами.   Вместо сердца в ее груди алмазно сверкал  кусок льда, который никому еще не удавалось растопить, а ее нутро зияло страшной пустотой и жаждало наполнения. Причины этому, конечно, были, но мы не станем петлять в темных закоулках прошлых жизней, проникать в глубинные воспоминания ее юности. Подобные истории совсем не новы. Мы лучше продолжим свою. Итак, требуемые материалы были собраны и замы предстали пред гневными очами алчущей крови начальницы, с грустью понимая, что вся трехнедельная работа их отделов будет сейчас брошена коту под хвост, или вернее, животному женского пола, противоположному семейству кошачьих по сути и   смыслу, но приблизительно под то же место. Спасение пришло неожиданно, оттуда откуда его никто не ждал. Дверь, до сих пор знавшая только робкий подобострастный стук, вдруг резко распахнулась и в  кабинет ввалилась девушка, вида решительного и даже несколько развязного. Бегло окинув комнату, остановила взгляд на Алле и нагло осклабилась: 
-Здрасьте!
Замы подняли головы в изумлении и испуганно уставились на посетительницу. Зоя, стояла в дверях, и почти в полуобморочном состоянии лепетала что-то о своей невинности, а так же о дерзких качествах «ненормальной сумасшедшей». Наконец, голову подняла и сама хозяйка кабинета, готовая тут же на месте испепелить самоуверенную нахалку. Окинула девушку быстрым оценивающим взглядом. Вид у той был решительный и наглый, одета была с такой же вызывающей  небрежностью, за которой, однако, проглядывались особый стиль и вкус. «Надо же, какие мы симпатичные!» - подняла удивленную бровь Алла, зорко отметив правильные красивые черты лица, обрамленные копной темно русых волос, лишенной всякого порядка. Взгляды их встретились, небесно-голубой и болотно-зеленый.  И вот в этот самый момент главного редактора одного из самых популярных журналов словно чем-то пронзили. Чувство было подобно свежему морскому бризу, ворвавшемуся в створки ее удивленно распахнувшейся души. Алле вдруг мучительно захотелось, чтобы Зоя, заместители и вообще весь глупый бред окружающей действительности мгновенно исчезли, а дерзкий взгляд этих прекрасных глаз продолжал длиться долго-долго. Где-то внизу живота затрепетало. Алла неожиданно смутилась, залюбовавшись. Наступил неловкий момент, начальница смотрела на девушку в нерешительности. Что-то внутри сковало ее волю. Молчание затягивалось, свита неуверенно зашевелилась. 
- Девушка, как вам не стыдно! Разве можно так врываться? Без приглашения! Это просто возмутительно! - старались замы, испуганно поглядывая в сторону Аллы Леонидовны. Алла взяла себя в руки.
-Что вам нужно? - ровным голосом спросила она. Но Юлке было достаточно единственного мгновения, она улыбнулась одной из своих наглых очаровательных улыбок, зная, что на свете нет человека способного им противостоять.
- Мне надо с вами поговорить - смело заявила она. Алла почувствовала желание растаять прямо здесь и сейчас и разозлилась.
- Зоя, в чем дело? - не предвещающим ничего хорошего тоном спросила она.  
- Алла Леонидовна, я не виновата, это просто сумасшедшая какая-то, я ей говорила что нельзя - оправдывалась несчастная секретарша, мысленно проклиная сегодняшний день.  Алла умела подавлять любые движения души, именно поэтому она и взлетела так быстро и высоко по служебной лестнице. 
-Вызовите охрану - спокойным ровным голосом сказала она. Зоя ринулась исполнять. Замы смущенно переглядывались. Любой другой на месте Юлки понял бы, что этими словами ей поставлены безоговорочные шах и  мат, жирная точка в разговоре, после которой остается лишь нелепо раскланяться и униженно удалиться. Любой другой, но не Юлка. Она видела Аллу насквозь, с первой секунды войдя в кабинет, почувствовала, ни с чем несравнимые, запах секса и власти. И знала: сильный уважает только силу. Впрочем, отступать было некуда.
- Вы меня боитесь? - Юлка нагло подняла длинные пушистые ресницы и бросила на Аллу один из тех своих взглядов, которые свободно и легко проникают в самую глубь женского естества, поселяя в нем необъяснимое волнение. Алла почувствовала приступ паники, она не была готова падать в объятия незнакомки на глазах собственных подчиненных. Как смеет эта дерзкая девчонка расшатывать ее авторитет!  Гнев, как всегда, вовремя пришел на помощь.
- Не вижу причин, вы просто мешаете моей работе - она четко выговаривала каждое слово. Интонации собственного голоса вернули властную уверенность в себе и поколебали решительность смутьянки, девушка явно   растерялась. Алла же решила окончательно взять власть в свои руки, подспудно радуясь победе. 
- Я не понимаю чего вы хотите? Если сейчас же не покинете кабинет, мы вынуждены будем применить силу. 
Юлка хмыкнула и подошла к самому столу, бросив на стол довольно объемистую папку: 
- Хотела показать свои работы, по почте никаких шансов, что вы посмотрите их лично. 
Алла удивленно посмотрела на стол, в этот момент в кабинет вбежал охранник, быстро оценив ситуацию и долю своего в ней участия, грубо схватил Юлку за руку.
- А ну пойдем! Простите, Алла Леонидовна, больше такого не повторится!
Он потащил преступницу к выходу. 
- Послушайте, как вас там? - поморщилась Алла от неприятного показного усердия охранника, - думаю, девушка  покинет нас сама. 
Тут Алла выразительно посмотрела на Юлку, тем самым как бы закрепляя свою победу. Девушка, выдернула руку из грубых лап громилы и посмотрела на Аллу как на предательницу.
- До свидания, Алла Леонидовна, приятно было познакомиться - с кривой ухмылкой сказала она и гордо вышла вон. У главного редактора неприятно засосало под ложечкой. Осталось грустное  чувство, что вместе с этой бесшабашной девчонкой из кабинета ушло что-то очень важное. Алла досадливо отклонилась на спинку кресла и закрыла глаза. 
Через пять минут охранник вытолкал Юлку на улицу, с тривиальными высказываниями в ее адрес, и адрес подобных ей личностей, своим присутствием изгадивших облик столицы. Будучи коренной москвичкой, Юлка ответила ему тонкой интеллигентной бранью: «Заткни хлеборезку, козел!» И не желая больше тратить на него времени и сил отправилась бродить по улицам. Нужно было прийти в себя и оценить ситуацию. То, что произошло в редакции, сильно взволновало ее. Перед глазами стоял образ роскошной Аллы Леонидовны. До зуда во всем теле Юлке захотелось обладать этой женщиной. Она понимала, что завоевать Аллу будет ой как не просто, от этой мысли она весело улыбнулась, вспомнив дерзкую перепалку с ней. Весь вопрос в том, чего хотела Алла, удалось ли Юлке запомниться этой неприступной женщине? Впрочем, в этом Юлка почти не сомневалась, вспоминая   брошенный Аллой на прощанье взгляд. Вот пусть расстреляют ее на месте, если не было в этом взгляде отчаяния и тоскливой мольбы о любви. В папке с фотографиями Юлка оставила свои данные и телефон. Оставалось надеяться, что ей позвонят. 
И ей действительно позвонили, но прежде чем это случилось Юлке пришлось пережить три дня мучительного ожидания. Алла спешить не хотела, она действовала хладнокровно и расчетливо. Без особого внимания дослушав отчеты своих заместителей, благодушно их отпустила. Те, облегченно вздохнув, тараканами  разбежались   по щелям. Оставшись одна, Алла с интересом посмотрела на предмет, так страстно привлекавший ее внимание все последующее время совещания. Это была папка с фотографиями оставленная Юлкой на ее столе. Но прежде чем взять их в руки Алла решила помучить себя и растянуть момент.
- Зоя, кофе! -  прислушиваясь к суете за дверью Алла закрыла глаза и задумалась. С ней творилось что-то очень не понятное. Никому и никогда еще не удавалось вывести ее из внутреннего равновесия. И вдруг простая девчонка с улицы, да так легко, одним движением красивых ресниц. Теперь мысли сводились только к одному, но очень настойчивому желанию еще раз увидеть взгляд ее небесно голубых глаз, почувствовать их дерзкое волнующее проникновение вглубь своей души и уловить приятный трепет внизу живота.  Какая-то неведомая сила явно пыталась пробить брешь в мощных защитах неуязвимой Аллы.   Впрочем, девчонка была не так проста, Алла открыла глаза и вновь посмотрела на искомый предмет, и решительно придвинула папку к себе. Содержимое, как и ожидала, состояло из нескольких десятков большого формата фотографий. «Девчонка - фотограф!» - весело хмыкнула себе под нос, - «ну-ну, посмотрим, так ли уж хороша, как представляется». А смотреть было на что. С фотографий на Аллу смотрели живые лица людей, пойманные в  какие-то особые моменты их жизни. Фотограф, незаметным наблюдателем сумел подсмотреть и запечатлеть их в тот непродолжительный миг радости, воодушевления, удивления, печали или глубокой задумчивости.  Это была та жизнь, которая кипела за окнами ее кабинета, простая, будничная, настоящая, человеческая. Со своими радостями и горестями. «Талантлива чертовка!» - с приятным удивлением подумала Алла, помимо всего прочего, здесь включились ее деловые качества,  она знала: талантливыми людьми не разбрасываются. 
- Алла Леонидовна, ваш кофе, - знаком вопроса в дверях стояла Зоя. 
- Спасибо, Зоя, я передумала, лучше поеду обедать. Вы можете выпить его сами вот с этими конфетами, - Алла вынула из ящика стола коробку роскошных шоколадных конфет и подвинула в сторону секретарши, это был ее своеобразный способ сглаживать вину, и Зоя прекрасно о нем знала, поэтому взяла конфеты без особых колебаний. 
- Да, вот еще что, на столе фотографии с адресом и телефоном, скажите Белкину, пусть позвонит дня через три, и пригласит на собеседование. Нам нужен фотограф. Скажите, это моя личная просьба.   
Через неделю Юлка работала в журнале. Сначала был звонок от имени исполнительного редактора журнала, потом короткое собеседование, на котором ей задали несколько общих вопросов, объяснили основную концепцию и направление, высказали несколько сопутствующих пожеланий и советов, попросили побыстрее оформить бумажки и немедленно завалили  работой: фотоотчеты с нескольких  официальных мероприятий, срочные репортажи, плюс фотосъемка еды для рекламного модуля. Юлка с удивлением узнала: фотограф всегда нарасхват. Прошла неделя  ее работы в журнале, но главного редактора с тех пор она так и не видела. Вернее видела один раз, но случайно мельком, когда околачивала коридоры редакции в ожидании нового задания. Задержавшись поболтать с новыми друзьями из технического отдела, она с замиранием сердца увидела, как из своего кабинета царственно выплыла Алла Леопардовна, как  называли ее за глаза сотрудники редакции, и величественно продефилировала вдоль коридора. Народ уважительно приумолк,  уступая   дорогу. Она прошла мимо Юлки, даже не взглянув в ее сторону, и растаяла в темноте редакционных катакомб.  «Ах, вот ты как!» - разозлилась Юлка, - «ну-ну, мы еще посмотрим кто кого». 
Прошел еще месяц. Алла стояла в своем кабинете и с тоской смотрела в окно. День близился к закату. Она была на грани нервного срыва,  с непримиримым ожесточением в ней боролись два чувства: любовь и гордыня. Первое, давно забытое, сжигало ее душу и тело жаром нереализованных фантазий и желаний. Второе, не меньшее по силе, угрожало разразиться вспышкой яростного гнева в каком-нибудь неподобающем для этого месте. Дело было в том, что  наглая дерзкая девчонка вела себя  самым нахальным и непростительным образом. За незначительный срок своего пребывания в журнале она успела очаровать добрую половину женского состава редакции. Алла то и дело заставала Юлку в коридорах и кабинетах, весело воркующую с какой-нибудь редакционной девицей. Девицы стыдливо  опускали глазки, но радостно хихикали в ответ на шутки сомнительного содержания, нежно прошептанные в  любопытно расставленные ушки. При появлении главного редактора испуганно замолкали. Юлка же   нагло смотрела в глаза. Кипя гневом, Алла возвращалась в свой кабинет. Неужели она ее ревнует? Эта дрянная бесстыжая девчонка наносила серьезный удар по ее честолюбию. И даже понимая, что весь спектакль разыгрывался только для  ее глаз, Алла злилась. Чего она хочет? Чтобы Алла сделала первый шаг? Ну, уж нет, не дождется! Она и так сделала для нее слишком много. 
А сегодня эта наглячка преступила черту, посягнув на ее территорию, святая святых.  Дело было так, накануне Алла приняла твердое решение совсем не думать о девчонке, выкинуть ее из своей головы, приняв подобное решение, она пришла в прекрасное расположение духа, и весь последующий день до обеда была в веселом настроении, чем несказанно поразила Зою. Однако, часом позже дело приняло совершенно другой оборот, возвращаясь с обеда Алла застала в своей приемной гадкую картину: Юлка восседала на столе секретарши, захватив стул ногами, на котором, как кролик перед удавом, сидела Зоя, и нежно массировала той руку. Зойка прикрыв глаза, сладко постанывала. Алла вошла в приемную и от неожиданности глупо уставилась на сладкую парочку. Завидев ее, Юлка нехотя выпустила руку секретарши,  та, очнувшись, и широко распахнув на шефиню маленькие глазки, испуганно вскочила: 
- Алла Леонидовна, я не думала, что вы так рано!
Какова наглость, она рано, видите ли, вернулась! Да уж, эта   дрянь умела доводить до белого каления. Алла и сама не знала, к какой из девушек отнесла слово «дрянь», но было уже не важно. Взяв в кулак последние остатки воли, она спокойно произнесла:
- Если бы, Зоя,  вы оставили свое сладостное занятие и изволили вернуться к  непосредственным обязанностям, вы бы поняли, что обеденный перерыв давно кончился. Насколько я знаю у вас еще куча дел. Вас это тоже касается, - Алла с неприязнью посмотрела на Юлку, - за вами не оконченная фотосессия, насколько я знаю, или вы решили сменить профессию? Я смотрю, у вас не плохо получается.
Юлка медленно сползла со стола, поняв, что перегнула палку. Решив, что сказанных слов за глаза довольно, Алла удалилась в кабинет, кипя от гнева. Минут через десять Зойка нашкодившим ребенком заглянула к ней:
- Ваш любимый кофе, Аллочка Леонидовна, хотите?
Начальница благосклонно кивнула. 
- Вы уж простите меня за сегодняшнюю вольность, - угодливо лепетала Зоечка, - просто Юлия массировала мне точку Джи, у нее такие  нежные руки, я невольно расслабилась.
Алла чуть кофе не поперхнулась, что-что она у нее там массировала? 
- Послушайте, Зоя, точка Джи находится совсем в другом месте, и надеюсь, если она и будет вам ее массировать, то далеко за пределами моего кабинета!
Ну, это уже кощунство, так глумливо разыгрывать глупышку Зою! Поняв, что сказала какую-то глупость, секретарша поспешно удалилась.  Алла подошла к окну, ей стало смешно: «массировала точку Джи». Но тут же  вспомнила другие слова: «у нее такие нежные руки» и невольно застонала с тоски. «Дрянная, гадкая, мерзкая девчонка!» 
Через два дня, утром на своем столе Алла увидела средних размеров конверт непонятного содержания, вскрыв его, обнаружила фотографии. На фотографиях была она Алла собственной персоной. Бегло просмотрела все,   непристойностей не было. Вот она около здания издательства, вот садится в машину, вот в уютном ресторанчике через дорогу и даже в соседнем сквере на лавочке, в кои-то веки выкроила несколько минут, чтобы погреться на теплом весеннем солнышке. Алла нахмурилась, что все это значит? За ней кто-то следит? Ни письма, ни записки в конверте не было. Она вгляделась в фотографии, сделаны очень качественно профессионально. Алла даже залюбовалась на себя, фотограф видимо делал ей комплимент, ибо с фотографий на нее смотрела красивая, уверенная в себе, холеная женщина. Такие фотки не стыдно и в портфолио вложить.
- Зоя, конверт на моем столе кто принес? - начала она допрос секретарши.
- Какой конверт? - Зоя удивленно вскинула на нее свои глупые коровьи глаза. 
- Вы хотите сказать, что не знаете, откуда на моем столе конверт с фотографиями?»
Зоя мертвенно побелела.
 - Нет. 
- Так, еще лучше. Скажите, вы покидали сегодня свое рабочее место до моего прихода? 
- Только на две минуточки, Алла Леонидовна, ходила в технический отдел с вашими распоряжениями. 
Алла задумалась, кто мог отважиться на столь безумную выходку? Ответ приходил только один: «Девчонка!» Но зачем? Что это, еще одна скверная шутка с ее стороны или отчаянная попытка обратить на себя внимание? Что бы это ни было, Алла предпочитала выяснить все сразу и вызвала Юлку к себе на ковер. Ждать долго не пришлось, девушка явилась быстро, явно ожидая приглашения. Спокойно вошла в кабинет и вопросительно посмотрела на Аллу: 
- Вы меня звали?
Аллу возбуждала и злила одновременно эта легкая манера обращения к ней, с некоторыми нотками насмешки и вызова,  она решила проучить Юлку, показать ей, так сказать,  где ее место, выбить из равновесия, чтобы та занервничала, почувствовав неуверенность в себе. Для этого Алла Леонидовна головы сразу   поднимать не стала, играя роль очень занятой начальницы, заваленной кучей важной бумажной работы. Метод не раз ею проверенный, действовавший безотказно на зарвавшихся подчиненных, те обычно, переминаясь с ноги на ногу, терялись, не зная как себя вести. Спросить громче? Но начальница так занята, страшно ее тревожить. Уйти? Но ведь зачем-то она вызывала! Так и топтались робко в дверях, пока хозяйка кабинета сама царственно не соизволяла их заметить. Но в этот раз Алла даже позлорадствовать не успела.  Не получив ответа, девчонка особо не задумавшись быстренько пересекла комнату, и встала прямо у  стола, облокотившись на него руками. Затем немного потянув паузу все с той же легкой ухмылкой повторила вновь:
- Зоя сказала, вы хотели меня видеть.
Алла откинулась на спинку кресла, рассерженно глядя на нее. 
«Откуда только ты взялась на мою голову?» - подумала она.
- Так что, вы меня звали, Алла Леонидовна? - вновь переспросила Юлка.
- Да, - наконец произнесла Алла, - я бы хотела, чтобы вы объяснили мне одну странную вещь.
И она испытующе посмотрела на Юлку.
- Какую вещь? - выдержала та ее взгляд.
- Которую сегодня утром  я нашла на своем рабочем столе, - она замолчала и вновь пристально уставилась на девушку, ища момент, когда та не выдержит и выдаст себя.
- И что это за вещь? - в ответ на Аллу смотрели два абсолютно невинных глаза.
- А вы не догадываетесь?
Юлка отрицательно мотнула головой.
- Хорошо, - разозлилась Алла, - тогда, я вам ее продемонстрирую. 
Она вытащила из верхнего ящика стола конверт с фотографиями и досадливым жестом бросила его перед Юлкой.
- Можно взглянуть? - как совершенно посторонний наблюдатель спросила Юлка,  Алла даже засомневалась на мгновение. 
- Взгляните, - разрешила она. Девушка открыла конверт и небрежно перебрала фотографии. 
- Классные фотки, - сказала, наконец, возвращая конверт, а потом добавила, отвернувшись к окну, - вы здесь очень красивая. 
- Спасибо. Но я бы хотела, чтобы вы назвали мне автора этих произведений. 
- Откуда же мне знать, - Юлка по-прежнему смотрела в окно. 
- Кому же, как не вам это знать, Юля, - Алла в первый раз их общения назвала девушку по имени, ей вдруг захотелось его произнести, такое летнее ласкающее поющее. Юлка обернулась: 
- Думаете это я?
- Думаю, да, - Алла вдруг заволновалась, а вдруг она ошиблась, и фотографии принадлежат совсем  другому автору, в этом случае она выставит себя в очень смешном свете перед девчонкой, в напряжении она ждала ответ. 
- Вы угадали, - честно призналась девушка. Алла облегченно выдохнула и посмотрела на нее с нескрываемым удивлением:
- И зачем вы это сделали?
- Помнится, я задолжала вам  фотосессию, вот решила вернуть долг - ответила Юлка и немного помолчав, продолжила, - знаете, что я заметила?
- Что? - Алла с любопытством смотрела на девушку. 
- Что вы нигде не улыбаетесь, - прямой взгляд из-под ресниц. Алла растерялась.
- Юля, вы переходите все границы!
- А разве вы этого не хотите, Алла….Леонидовна? - девушка смело смотрела на нее. У Аллы закружилась голова, ей хотелось крикнуть: «Да, хочу! Хочу утонуть в твоих ясных глазах, раствориться в твоих нежных объятиях. Спаси меня от самой себя, обними, приласкай, успокой!» Но было страшно падать в эту пропасть.  Телефонный звонок грубо  прервал ее колебания. Алла схватилась за него как за спасательный круг:
- Идите работать, Юля. 
- Но мы не договорили… 
- Идите! - она повысила голос, Юлка резко развернувшись, вышла. 
Алла с досадой выключила телефон и прикрыла глаза. Что происходит? Она вдруг осознала всю суть своей внутренней борьбы. Ей страстно хотелось прыгнуть в бездну и в то же время она жутко этой бездны страшилась. Свои чувства к девушке она воспринимала как падение. Бросить репутацию железной стервы к ногам сопливой девчонки. Впрочем, не такой уж и сопливой. Алла чувствовала, что Юлка давно уже опытный боец на любовном фронте, что за плечами у нее много побед. Стать одной из в ее списке? Ее самолюбие сильно страдало от такой мысли. Чтобы наглая девчонка могла хвастаться еще одной блестящей победой?! Но с другой стороны, если Алла не проиграет, то  и не насладится. Пришло время выбирать. В конце рабочего дня она вызвала Зою. 
- Зоя, пригласите ко мне… - Алла в сомнении замолчала. Зоя, немного выждав, переспросила: 
- Кого пригласить, Алла Леонидовна?
Алла стряхнула с себя задумчивость, - нашего нового фотографа. 
- Юлку? - вновь переспросила Зойка. 
- Да-да, Юлию Сергеевну, - подтвердила Алла. Через пять минут Зоя доложила, что в редакции Юлки нет. 
- Видимо на задании или домой ушла, рабочий день то закончился, - с надеждой сообщила подзадержавшейся начальнице, - может быть завтра с утра?
- Нет-нет, - передумала Алла и засобиралась домой, вышла из здания редакции в направлении к стоянке. Дни стали  намного длиннее,  прогулка доставляла удовольствие. Солнце уже село, оставив на небе ярко розовый   закат. Подходя к машине, залюбовавшись облаками она чуть не вскрикнула от неожиданности, наткнувшись на Юлку, удобно примостившуюся на бордюре. Алла рассердилась, у этой девушки задача выводить ее из равновесия. 
- Вы что-то хотели, Юля? - строго спросила она. Девушка поднялась и встала с другой стороны машины.
- Нет, только видеть вас. 
Ну, это уж слишком, какова наглость, так прямо заявить ей о своих желаниях! Окинув девушку удивленно ироничным взглядом, Алла медленно достала ключи, открыла машину, села. Не могла не отметить как хороша девчонка, несмотря на пацанский прикид, а может весь секрет в этом странном сочетание мужского и женского? Почему так трудно отвести от нее взгляд?  Юлка  молчала, сопровождая ее движения взглядом. Завела машину, девушка не двигалась с места. И тут Алла поняла, что не сможет вот так  просто уехать, потому, что будет жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь, потому, что больше всего на свете ей сейчас хочется, чтобы эта несносная девчонка сидела сейчас с ней рядом  и целовала ее дерзко, нагло, страстно. Не в силах больше бороться с собой Алла опустила стекло.
- Ну, что стоишь, садись, раз видеть хотела! - неожиданно перешла она на «ты». Юлка хмыкнула и, обойдя машину, подсела рядом. 
Ехали молча, город пестрел огнями витрин и рекламных щитов. Чтобы прервать томительное молчание Алла включила музыку. Грудной голос Сезарии запел грустно-томительное танго. Что-то внутри Аллы  расслабилось, молчать стало приятно. Сезария пела об одиночестве, нежности  и любви. Слушая музыку, Алла искоса поглядывала на Юлку и размышляла, что делать дальше. Везти в ресторан не имело никакого смысла, в клуб рано и рискованно. Пока она думала, руки сами по привычке везли ее домой. В конце концов, не придумав ничего путного, решила, что это будет самый лучший вариант. Ехали недолго, все так же молча, вышли из машины, зашли в подъезд. Лифт открылся мгновенно. Юлка пропустив ее вперед, зашла следом, Алла нажала кнопку лифта и двери закрылись. Подняла глаза и поймала на себе пристальный жадный взгляд. «Неужели решится?» - промелькнул в голове вопрос. Девчонка ухмыльнулась и сделала к ней шаг, оказавшись так близко, что Алла почувствовала прикосновение ее бедер к своим.   Внизу живота пробудился маленький звереныш, забился, запульсировал, сердце прыгало учащенно. Почему то подумалось, что в лифте ее еще никто не соблазнял и, почти рефлекторно, выставила руки вперед.
- Спокойней, Юля, ну, не здесь же! - давая понять, что все-таки она женщина совсем другого класса и уровня.  Но этот жест только разозлил девчонку, она осклабилась, и схватив ее за руки, резким движением прижала к стене лифта, лифт угрожающе зашатался, Алла вскрикнула испугавшись, одновременно удивляясь неожиданному напору и силе.
- Ты сумасшедшая, да? - попыталась высвободиться она.
- А я хочу здесь, милая, - растягивая слова, Юлка приблизила к ней свое лицо. 
- Вот как, ты хочешь? - прошептала Алла. Легко, одними пальцами Юлка провела по ее щеке, затем по шее, рука ласкала, опускаясь все ниже, не спеша стремясь туда, где заканчивалось весьма откровенное декольте платья. 
- Да, хочу - последовал ответ, и Алла почувствовала ее руку на своей груди, а на губах влажный поцелуй. Ей показалось, что она куда-то проваливается, ноги плохо держали, голова шумела, из груди вырывался жаркий стон. 
- Хочу тебя, -  шептала ей Юлка, покрывая поцелуями лицо и шею. Ее бедра прижимались все плотнее, руки уверенно и властно скользили по телу, изучая и лаская одновременно. Алла прикрыла глаза, ей было уже все равно, она перестала думать о себе, своем статусе, соседях и возможных последствиях столкновения с ними, ей хотелось только одного, полностью отдаться сладостному головокружительному падению.  Новым резким движением Юлка задрала на ней юбку. Алла ахнула. 
- Юля, перестань, - вяло защищалась она, чувствуя себя уже в полной ее власти.  Но Юлка не собиралась останавливаться, нагло улыбаясь, она медленно запустила свою руку ей в трусики. Алла, застонала.
- Прошу тебя, зайка, только не в лифте.
Они давно уже приехали на свой этаж, двери, подождав немного, снова закрылись. Девушки висели в воздухе между этажами. 
- Скажи, что любишь меня, - потребовала Юлка. Алла посмотрела в ее голубые цвета неба глаза, в которых так мечтала утонуть и сладостно прошептала:
- Люблю.
Словно в забытьи. И если бы лифт в тот момент стал падать, ей богу, ее бы это не испугало. 
С этого вечера Юлке стали доставаться задания, о которых другие фотографы журнала могли только мечтать. Конечно, за ее спиной шептались, и, разумеется, их отношения очень скоро стали предметом сплетен всех отделов издательства. Вообще поразительно, как быстро, подобные слухи имеют способность просачиваться в коллектив. Вот, казалось бы, ты на нее совсем не смотришь, она тебя в упор не замечает,  на работу вы приезжаете разным транспортом, она в своем шикарном авто, а ты длинными пересадками в метро. Общается с тобой только через секретаря, лишь в крайних случаях вызывая на ковер. И даже там, в тиши своего кабинета, играет роль деспотичной начальницы, громко, чтобы Зойка слышала, отчитывает за просчеты и недоработки, требует, чтобы все исправили в срок, а в конце длиной тирады, хлестко замечает, что ожидала от тебя гораздо большего рвения.  Жаль, что глупышка Зоя не видит, как в этот момент, подойдя к тебе вплотную она с насмешливой улыбкой ждет твоей реакции, которая последует незамедлительно. Не видит, как сладко ты расправляешься с ее начальницей, как плавится под тобой холеное тело и холодная душа гордой железной леди,  ошалевшей от твоего напора и дерзости, а так же от собственного сладострастия. Как приглушенно стонет она, когда твои длинные чувственные пальчики своенравно и нежно шалят у нее между ног. 
Но видимо какие-то звуки до Зойки все-таки долетали, и была она не такая уж глупышка, как о ней могли подумать, поскольку через месяц о том, что происходит между главным редактором журнала и новым фотографом знали все.  И поскольку за Аллой подобных излишеств раньше не замечали, мужчины были у нее в приоритете, новость стала сенсацией. Только   мало ее трогали  коллективные сплетни, Алла была из касты неприкасаемых, ее взгляд, походка, манера себя вести таили в себе нечто хищное, опасное, такое от чего люди потупясь смолкали, смотрели на нее с долей страха и уважения. А через полгода тайных свиданий, Алла решила, что конспирации с нее довольно, и взяла Юлку к себе домой.  Именно взяла, как берут бездомного котенка, ибо Юлка на тот момент жила в сплошном хаосе съемных квартир, брошенных любовниц, выматывающих клубных вечеринок и тупого утреннего похмелья. Алла одним царственным движением остановила хаос всей этой Юлкиной вселенной и заставила вращаться по одной орбите. Впрочем, Юлке такой диктат пошел только на пользу.  Дисциплина и трудолюбие  были ей необходимы как художнику. Этот период в ее жизни стал очень продуктивным и интересным, через какое-то время о ней заговорили  уже за пределами издательства,  стали приглашать в другие журналы, Алла помогла устроить ее работы на несколько престижных выставок и даже намекала, что хорошо было бы выпустить альбом авторских работ. 
Какое-то время все шло хорошо, Юлка постигала азы своей профессии,   Алла же наоборот, постигала азы семейной жизни, к изумлению своему вдруг  почувствовав к этому вкус. Она вдруг стала ловить себя на том, что ей нравится спешить домой, готовить ужин и с нетерпением ждать возвращения любимой. С некоторых пор Алла, карьеристка до мозга костей, старалась перепоручить часть своих обязанностей подчиненным, чего ранее за ней отродясь не водилось. Сотрудники начали замечать значительные изменения в ее поведении. До сих пор непроницаемая для людей, она стала улыбаться, шутить, интересоваться личной жизнью подчиненных, да и вообще, вести себя как женщина, а не карьерист-аллигатор. 
Однако сущность человека изменить не дано никому, какие бы значительные перемены не происходили с Аллой, в своей сути она оставалась властной и доминирующей. Юлка стала уставать рядом с ней, теперь ее утомляли требовательные нотки в голосе партнерши, их вечная борьба. Обе чувствовали, что отношения перестали развиваться, превращаясь в обыденную рутину. А качественный скачек на новый уровень был  не возможен, потому что суть человека, есть суть, и ничего с этим видимо не поделаешь. А может еще и потому, что Алла не готова была до конца связывать с Юлей свою судьбу. Где-то в глубине души ей стало грезиться обыкновенное бабье счастье, возможность спрятаться за сильной мужской спиной, а так же страстное желание, если бог даст, подержать на руках маленького розовощекого карапузика. Юлка сделала свое важное дело в жизни Аллы, выполнила, так сказать, свой кармический долг, пробила большую брешь в ее бронированных защитах. И в эту брешь бурным потоком полилась жизнь с ее неодолимым стремлением заполнять все имеющиеся пустоты.  Под конец отношения их стали натянутыми и вымученными. Обе стали избегать друг друга, прикрываясь занятостью и срочной необходимостью. Естественно, что продолжаться так долго не могло, кто-то должен был сделать первый шаг к расставанию. Алла понимала, что шаг этот придется делать ей, женский век, увы, не долог, и если она потянет еще чуть-чуть, то розовощекий малыш так и останется для нее мечтой. И как только она это поняла, на ее горизонте замаячил мужчина мечты: умный, сильный, состоятельный и, ко всему прочему, разведенный. Поэтому Алла честно дала понять, что отныне их с Юлкой пути расходятся и той давно пора задуматься над собственным будущим. 
И вот теперь Юлка задумалась, стоя в ванной комнате под ласковыми струями воды. Она чувствовала, как вместе с водой в маленькое ванное отверстие утекают все ее сомнения и тревоги. А Юлке важно было сосредоточиться и принять решение.  Жизнь вновь совершала с ней головокружительный прыжок в неизвестность. Алла требовала к вечеру освободить квартиру, она знала, что на улице Юлка не останется в любом случае, стоит ей только взять в руки телефон и набрать один из множества номеров. Бывшие любовницы и воздыхательницы с нетерпением ждали окончания их с Аллой романа, недвусмысленно давая понять, что ничто не забыто, что несмотря на прошлые обиды, она давно получила прощение, их сердца остались для нее открытыми, так что, стоит Юлке только захотеть. Но Юлка не хотела, она знала, что ни одна из длинного списка не удержит ее рядом с собой больше двух недель. И тогда вновь хаос, неразбериха, разбитые сердца и вереница бестолковых бессмысленных дней.  Юлка почувствовала необходимость уединенной аскезы, достичь которой она могла только в одном месте, которое давно звало и отталкивало одновременно. 
- Алле, мам, это я, - Юлка набрала домашний номер телефона.
- Юлечка, детка, здравствуй! - услышала она обрадованный голос матери, - где ты пропадаешь, почему не звонишь?
- Да, так, дела, - почувствовала угрызения совести Юлка, - мам, я хочу домой вернуться, можно?
Юлка предпочла действовать прямо и неожиданно. На том конце провода возникло явное  замешательство.
- Ма-ам!, - переспросила Юлка.
- Ну, конечно, милая, зачем ты спрашиваешь, это же твой дом, приезжай, - через некоторую паузу отозвалась мать.
- Спрашиваю, а вдруг ты не захочешь меня видеть, - с горечью ухмыльнулась Юлка.
- Не говори глупостей! Я, правда, несколько удивлена, ведь ты уже как пять лет не живешь дома, но всегда рада тебя видеть, детка. У тебя ничего не случилось? - в голосе матери зазвучала тревога.
- Нет, все нормально, - поспешила успокоить ее Юлка, - я сегодня приеду, ладно?
- Конечно, милая, приезжай, я жду тебя!
И, наскоро попрощавшись, Юлка повесила трубку. После разговора с матерью отлегло от сердца, после многих событий в ее жизни, и так же после смерти отца, в которой ее обвинил родной брат, девушка опасалась звонить  и приезжать домой, хотя знала, что мать скучает и никогда не упрекнет в случившемся, но все-таки, дома появлялась не часто. И вот теперь ей предстояла волнительная встреча. Родительский дом. Интуитивно Юлка понимала, чтобы идти вперед, нужно  вернуться назад, к началу. 


Глава вторая.

- Юленька, мне нужно с тобой поговорить, - Нина Федоровна стояла на кухне, с тревогой глядя на дочь.
- Говори, мам, ты с моего приезда сама не своя. Может не хочешь меня видеть? Или, постой, дай угадаю: ты с Глебом говорила, да? - Юлка приготовилась к неприятному разговору. 
- Не болтай ерунды! Я всегда рада тебя видеть и никто мне не указ! Слышишь? - твердо сказала мать. У Юлки отлегло от сердца. 
- Ну, прости, прости, родная моя, это я так, просто. Тот случай с отцом, Глеб ведь до сих пор считает что я одна во всем виновата. Да ты и сама все знаешь, - Юлка замолчала уставившись в пол. 
- Но в чем-то ты права, речь действительно пойдет о Глебе - Нина Федоровна замялась перед тем как сказать, Юлка выжидательно смотрела и отступать было некуда, - дело в том, Юлечка, что Глебушка женился. 
От странной новости у Юлки округлились глаза, дело в том, что она хорошо знала все капризные привычки этого маменькиного сынка и уже давно свыклась с мыслью, что её старший брат навсегда останется пребывать в статусе занудного скучного холостяка. Глеб никогда не был женат, вернее один раз он женился по молодости, но они с женой быстро разбежались. Оба упрямые эгоисты, оба избалованные, оба из хороших семей. Глеб в тот период своей семейной жизни ужасно истерил и постоянно бегал жаловаться к маменьке, которая поддерживала этот брак до последнего и буквально чуть не слегла в больницу от бесконечных тревог и волнений. В конечном итоге не выдержал Сергей Львович и в ультимативной форме потребовал от сына, чтобы тот развелся. Все понимали, что на самом деле, это был наилучший исход для всех, однако Нина Федоровна еще долго сокрушалась и плакала, и бесконечно пеняла мужу, намекая на отсутствие внуков. Сергей Львович только рукой махал в сердцах: «Сама виновата, вырастила эгоистов». В этой тираде он конечно же намекал и на Юльку, которая к тому времени тоже спела попить родительской крови. И вот наконец, спустя столько лет на изрядно потрепанное семейство Свиридовых снизошла долгожданная новость: «Глеб женился!»
- Да, ладно, мам, а мне чего не сказали? - весело присвистнула Юлка, но поймав на себе испуганный взгляд матери, мгновенно  потупилась и сама же ответила, - ну, ясно, Глеб запретил. Все никак не успокоиться?
- Да. Я хотела, но Глеб! Представляешь, ультиматум поставил: либо ты, либо он…. Свадьбы как таковой и не делали, Юлечка, просто расписались и  узким кругом посидели в ресторане. Дядя Слава вот приезжал, - но заметив упрек в глазах дочери, опустила глаза, знала ведь, как та любит своего дядю. В конце концов Нина Федоровна грустно подытожила, - Ну, что я могла поделать? Это же его свадьба.
- Да, ладно, мам, понимаю, не напрягайся, таких как я на званные семейные ужины не приглашают. А братец мой каким снобом был, таким и остался. Со мной все в порядке, правда. Лучше скажи, кто   счастливая избранница? На знакомство теперь не рассчитываю, а так любопытства ради.
- Так в этом же все и дело, я просто не знала как тебе сказать, - подошла к самому главному Нина Федоровна.
- А что такое, я ее знаю? - удивилась Юлка.
- В том то и беда, что знаешь. Еще как знаешь, - закачала головой Нина Федоровна. 
- Мам, ну, не тяни кота за яйца, скажи в чем дело то? - разозлилась Юлка отчасти потому что не любила театрально драматические моменты, а отчасти потому, что вдруг почувствовала прилив необъяснимой тревоги, которая легкой тошнотой  начала неожиданно подкатывать к самому горлу.
- Юля, сейчас же перестань выражаться в моем присутствии! - отчитала ее мать.
- Я не буду, не буду, но ты можешь нормально говорить, без вот этих своих присказок? Это  что, его бывшая, как там её: Оля, Наташа? - Юлка напрягала память чтобы вспомнить имя девушки, которую она видела всего-то раз или два.
- Нет, Юля, это Лиза – поспешно выпалила Нина Федоровна.
- Лиза? Разве ее так звали? - заспорила   было Юлка, но тут же осеклась о болезненный взгляд матери и до нее стали доходить: и смысл собственной внезапной тревоги и сказанных матерью слов. - - Моя Лиза? - глухо прошептала она, а потом поправилась, -            Наша Лиза?
Нина Федоровна испуганно закивала головой, пристально всматриваясь в лицо дочери, как бы пытаясь прочесть в нем тревожные признаки симптомов давней болезни. Но перед матерью стояла уже не та Юлка, пять лет назад совсем девчонкой покинувшая отчий дом, нет, перед Ниной Федоровной стоял опытный боец, мастер «кухонных» боев и закулисных интриг, умевший мастерски владеть своими эмоциями и лицом. Ни один мускул не дрогнул на лице девушки, она только сделала удивленный вид: 
- Как же он ее нашел?
- Представляешь, Юлечка - затараторила Нина Федоровна, - совершенно случайно встретил ее в Ялте, она оказывается там и жила, правда они с семьей, в свое время, переехали в какой-то соседний поселок. Он был там в рабочей командировке и  встретил ее в городе, очень случайно! Да-а, жизнь странная штука, иногда такие сюрпризы выкидывает! Когда он мне это рассказывал я сама не поверила сначала.
- Насчет сюрпризов ты права. И что? Когда это случилось? С чего они вдруг решили  пожениться? - не выдержала Юлка.
- Скоропалительно, Юля, я согласна, но у него и возраст все-таки, и на работе уже намекают, да и потом, знают ведь друг друга, как облупленные, - Нина Федоровна произнесла эту оправдательную речь не столько для дочери, сколько для самой себя, ибо сама еще не могла оправиться от недавних пережитых событий свалившихся снежной лавиной на ее несчастную вдовью голову. Когда, несколько месяцев назад, Глеб сообщил ей о предстоящей женитьбе своей на Лизе, она долго пребывала в состоянии полнейшего шока, не зная как отнестись к подобному безумному, по ее разумению, факту. Лиза нравилась ей всегда, но все-таки, не так-то просто забыть прошлое, и Юлю вычеркнуть со счетов. Да и здоровье, больше всего ее волновало здоровье Лизоньки, знала же что не все в порядке. Но Глеб был непреклонен и категоричен, памятуя о своем первом неудачном опыте, он больше не пускал Нину Федоровну в свои личные дела. 
- Да и потом, ты же знаешь Глеба, - говорила мать Юлке, - если ему что-то в голову втемяшится, в век уже не вытешешь!
- Видимо, не до конца я знаю своего братца, - сквозь зубы пробормотала Юлка, - вот видишь, недооценила его способности. - Юля, я прошу тебя не начинай! Я тебе еще не все сказала…
- Как? - удивилась Юлка, - есть еще что-то? Мамочка, ты сегодня сыпешь прям как из рога изобилия. Ну, давай, удивляй меня до конца! И саркастически уставилась на мать.
Это самое главное, Юля. Твой звонок, он же был для меня слишком неожиданным и я не успела тебе сказать, что они завтра будут здесь.
- Что? - изменилась Юлка в лице,- как здесь?
- А вот так. Я тебе говорила, что Глеб купил квартиру, помнишь?
- Ну, припоминаю, было что-то такое - вспомнила Юлка.
- Так вот у него там не все еще готово, ну, как обычно у нас, строители что-то там затянули, не сдали вовремя. В общем они не могут еще вселиться на новую квартиру, и Глеб решил, что будет лучше эти несколько месяцев пожить у нас. Говорит, что ему так будет спокойнее, да и экономия, все-таки. Им сейчас много денег понадобится, квартиру ведь еще надо не только отремонтировать, но и обставить. Мы обо всем договорились и он уже отказался от той квартиры, что снимал, хозяева нашли других квартирантов, им надо съезжать, там все уже договорено-передоговорено. А другую квартиру искать на такой срок, сама понимаешь… - Нина Федоровна замолчала и внимательно посмотрела на дочь, - Ты соображаешь, о чем я?
- Да-а, мамочка, соображаю, что влипла ты,  по самое не горюй! - прокомментировала Юлка, - ладно, не бери в голову. Чего ты боишься? Что я устрою скандал? Не устрою, не бойся. Для меня все уже в прошлом давно, так что встретим, как полагается. Я их не трону, только пусть и они меня не трогают, Глебу так и скажи. 
Но увидев бледное, точно простынка лицо матери, поспешила успокоить: 
- Да, не волнуйся, мам, ты же знаешь мой образ жизни, прихожу только ночевать, так что  пересекаться будем редко. Прорвемся, старушка моя!
 Расцеловала она мать в обе щеки. 
Заявление дочери более чем обрадовало мать, еще утром у нее был не менее сложный разговор с сыном, Глеб страшно взбеленился, услышав о возвращении сестры в родительский дом. Но Нина Федоровна твердым голосом отстояла Юлку, сказав, что для нее они оба дети и дом этот он и Юлкин дом тоже. Глеб немного остыл, но в душе продолжал злиться и недовольствовать. И у него были на это свои особые причины, но для того чтобы разобраться в них, нам с вами тоже придется вернуться назад. Мы совершим путешествие во времена юности наших главных героев, в эпоху, когда собственно и началась эта запутанная история. Итак…
Нина Федоровна Свиридова была женщиной доброй, но безвольной, не способной противостоять какому бы то ни было внешнему давлению. Впрочем, если спокойно поразмышлять, сила воли, не то качество, которое необходимо женщине для счастливой семейной жизни. Женщина должна уметь смиренно подчинятся: мужчине, жизни, судьбе. В этом суть ее земного предназначения, ее мудрость. В последнем Нина Федоровна была твердо убеждена,  и послушно совсем соглашалась, мудро полагая, что жизнь все равно расставит все по своим местам наилучшим для всех образом. Муж Нины Федоровны Сергей Львович, наоборот, был человеком в проявлениях гнева несдержанным, но при этом мужчиной твердым, не любящим возражений; все решения принимал единолично, достойно обеспечивал семью, ибо, в свое время,  сумел достичь деканской должности в институте Народнохозяйственного учета, которому посвятил большую часть своей трудовой жизни. Нина Федоровна же скромно довольствовалась простой должностью старшей лаборантки при его кафедре. Работа позволяла ей сохранять чувство собственного достоинства и   немного средств на личные женские нужды, а так же массу свободного времени, которое она, естественно, посвящала  мужу и детям. Детей было двое: старший сын Глеб и доченька Юлечка. Воспитанием в этой семье занимались регулярно, уделяя особое значение качеству процесса: музыкальная и художественная школы, спортивные секции и репетиторы иностранных языков, вот тот неполный  список расписания, который изо дня в день омрачал нелегкое детство славных отпрысков семьи Свиридовых. Сергей Львович детей своих воспитывал строго, почти деспотично. Он не любил бессмысленных развлечений и пустой траты времени. Поэтому держал семью под жестким контролем. Можно даже сказать, что его силы воли за глаза хватало на двоих, Нина Федоровна любила подчиняться. Мудрость эта досталась ей от  матери, такой же скромной и тихой женщины, воспитавшей пятерых детей, и в свою очередь должна была перейти по наследству, как генетический дар,  дочери Юле. Но видимо, что-то нарушилось в ходе времен, произошла какая-то странная поломка  системы, ибо дочь Юля не захотела пользоваться, прошедшей  века испытаний, шаблонной матрицей женского поведения. Отцовские и материнские качества характеров смешались в ней так причудливо, что родители иногда задавались вопросом: «А не подменили ли им  ребенка в роддоме?» И если бы не родимое пятно, так же как и некоторые качества характера передававшееся в семье Сергея Львовича по наследству, пятно, которое особой меткой красовалось у них обоих на интимном месте чуть ниже спины,  то родители задались бы вопросом подмены не на шутку. Юля была особым ребенком. Ум, целеустремленность и упрямый нрав отца сочетались в ней с искренностью и веселым нравом, доставшимся ей от матери. От матери девочке так же досталась обворожительно солнечная улыбка, сражавшая наповал любого, кто оказывался в зоне действия этого очаровательного оружия массового поражения. Но главная особенность Юли заключалась не в улыбке и не в качествах характера. Особенность ее заключалась в одной маленькой неправильности, которую сама девочка обнаружила в себе, когда ей было лет семь. До этого возраста таинственное свойство ее натуры воспринималось ребенком как   вполне естественное. О том, что это все-таки странность, Юля стала понимать, делая наивные детские наблюдения за взрослыми. Об этом говорили и подсмотренные ею через маленькую дверную щелочку фильмы про любовь, и свадебные фотографии ближайших родственников, и тот факт, что мама вышла замуж все-таки за папу, а не за красавицу соседку тетю Тосю, хотя Юлка на ее месте такой ошибки, уж точно бы, не совершила.  Но ошибка все-таки где-то таилась, правда, Юлка еще не знала, заключается ли эта ошибка в ней самой или же, просто напросто, мир как-то не правильно устроен. Оглянувшись по сторонам и  быстренько сообразив, что слишком мала, чтобы самостоятельно исправлять недостатки мироздания, для начала, решила поработать над собой. К тому времени она уже успела выяснить разницу мужской и женской физиологий. В этом ей помог сосед Валерка, который был старше ее всего на год, но уже давно живо интересовался недоступными для них – детей, но такими захватывающими тайнами взрослых. Как-то он подстерег Юлку в подъезде и предложил ей довольно неприличную сделку. За три конфеты «Мишка на севере» она должна была продемонстрировать ему то, что у нее в трусиках. Юлку удивила неслыханная щедрость соседа, но, поскольку,  сладкоежкой она никогда не была, вариант с конфетами отмела сразу. Валерка было  расстроился, но тут, к его удивлению, девчонка сама предложила  другой еще более интригующий вариант. Девочка заявила, что тоже хочет видеть, что у парня в штанах. Пацан первую минуту так ошалел, что слова выдавить из себя не мог. Возможно, он искал подвох, ибо девчонки со двора частенько издевались над Валеркой, поэтому-то пристально вглядываясь Юлке в глаза он искал в них признаки коварной вероломной игры,   но  девочка смотрела совершенно спокойными чистыми невинными глазками цвета неба. И вот тогда до Валерки дошла вся исключительность ситуации. Он страшно обрадовался и испугался одновременно, на всякий случай суетливо схватил Юлку за руку, чтоб не убежала, и потащил ее в укромное тихое местечко, которое заранее присмотрел для таких дел. Там, в тихом закутке между старыми гаражами, дети и занялись изучением друг друга. Так Юлка узнала разницу между мужским и женским, которая, однако, не очень ее поразила, равнодушно она изучала подробности мужского устройства. Когда же Валерка, вдохновленный быстрым успехом, предложил еще и потрогать, она спокойно дотронулась. Валеркино мужское достоинство было очень мягким нежным на ощупь и легко умещалось в ее ладошку, потеребив его несколько секунд, Юлка быстро утратила к нему какой бы то ни было интерес. «Хватит!» - сказала она, натягивая трусы. На все нудные Валеркины просьбы потрогать ее тоже, ответила решительным отказом. С этого дня мальчики навсегда перестали быть для нее предметом интереса. Однако, она стала подрожать им во всем, несмотря на то, что прекрасно понимала: такой штучки как у них  между ног у нее нет и никогда не будет! Но поскольку эта штучка не произвела на девочку ни какого  впечатления, то Юлка не  очень-то и расстроилась. Она решила, что короткой прически и штанишек с нее  будет довольно. Однако и на этом пути ее ждали препоны и трудности. Нина Федоровна страшно воспротивилась этому невообразимому доселе новшеству, и категорически запретила короткую стрижку и брюки. В этом вопросе мама была тверда как скала и все громкие Юлкины истерики прошли даром.    
Тогда Юлка решила, воспитывать в себе мужские качества характера, что-что, а это мама запретить не сможет. Но мама и здесь забила тревогу, пугаясь дочернего упрямства и несговорчивости. На помощь пришел отец, заявив, что сильный характер преимущество, а не катастрофа. Но и он со временем стал задумываться над этим утверждением, когда обиженные соседи стали жаловаться на шалопайские выходки его дочери.   После очередной кровавой сцены отец решил серьезно поговорить с дочерью. На вопрос почему она расквасила Кольке нос, он с удивлением услышал, что та защищала подругу-Наташку. «Разве Наташа сама не может за себя постоять, зачем ты вмешиваешься?» Ответ дочери озадачил еще больше, - «Папа, я же – рыцарь!» Досадливо списав все  на детскую блажь и фантазии, Сергей Львович преподал дочери первый в ее жизни урок мужественности, он сказал, что сила не в кулаках, а в голове, победа не за сильным, а за умным. Со временем Юлке пришлось призадуматься над его словами, ибо взрослея Колька стал превращаться в толстого амбала с огромными ручищами. Силовой перевес стал явно пребывать на его стороне и однажды Юлке пришлось это признать. Наша история началась тогда, когда  Юлка и Колька схватились в неравной жестокой борьбе за любовь и внимание одной девочки, сразившей наповал обоих кротким взглядом своих прекрасных темных глаз.
Это случилось летом 93 года. Нелёгкое время для нашей страны.  Время тяжелых перемен:  путча, черных пятниц, криминальных бригад и страшных войн.   Время крушения, как оказалось, целой эпохи. Недаром древняя китайская мудрость гласит: «Не дай Вам Бог родиться в пору перемен».  Почему перемены пугали мудрых китайцев молодое поколение 90-хх проверяло на собственном опыте. Юлке тогда исполнилось тринадцать лет. Близилась осень, отлетали последние безмятежные летние дни. Улучив удобный момент, когда матери не было дома, Юлка выбежала во двор. Напротив подъезда красавец клен распушил свою роскошную шевелюру. Сколько девочка себя помнила, это роскошное дерево всегда было ее прибежищем, ее опорно-разведывательным пунктом. Лихо, одним движением она вскарабкалась на него и исчезла в густой отлитой осенним золотом листве. Не успела Юлка спрятаться, как во   двор прямо к их подъезду подкатила старая колымага с оранжевыми шашечками наверху. Из нее  вышел крупный мужчина одетый в военно-полевую форму, а за ним  еле выползла толстая бабушка Зина, соседка двумя этажами ниже. Юлка с любопытством наблюдала как вначале появилась одна нога соседки, затем другая, затем высунулась ее голова, бабушка Зина попыталась было вытащить и всю себя из машины, но не тут-то было, крупное тело ее серьезно застряло между сидениями, более того в руках она держала немалого веса корзину и сумочку, и все это вместе не давало ей ни малейшего шанса выбраться на свободу. «Костя, помоги!» - заголосила баба Зина. Юлка тихо прыснула в ладошку. Константин Михайлов – единственный сын бабки, достававший в это время из багажника чемоданы, коробки, корзины и бесконечные узелки, срочно бросился ей на помощь. Наконец, его усилиями и усилиями присоединившегося к ним таксиста баба Зина ступила на твердую землю своего двора, почувствовав опору под ногами она, точно генерал наполеоновской армии, стала тут же шумно руководить, размахивать руками, суетиться и кричать, требуя, чтобы они ничего не забыли впопыхах: 
- Костя, пересчитай коробки! Забудешь, потом ничего не найдешь и не докажешь…там на переднем сиденье маленькая коробочка была, посмотри!
На эти ее генеральские  выходки сын откликался всегда неизменно шутливо: 
-Мама, не сейте панику! Ваш сын подразделением командует, неужели вы думаете, что он не справится с парой чемоданов?  
Махнув на него рукой пожилая женщина переключилась на кого-то все еще сидящего внутри и тут только Юлка поняла что не заметила еще одного пассажира этого веселого такси. Вернее пассажирку. 
- Лизонька, ну чего ты сидишь, вылезай немедленно! - шумела бабушка. В машине кто-то тихо зашевелился и через несколько секунд любопытная Юлка увидела хрупкого вида девочку, очень неуверенно покидавшую сей нелепый  ковчег на колесах. Это  была Лиза. 
-Где твоя сумка? - тут же накинулась на нее баба Зина, - там все лекарства, ее нельзя терять! 
Растерянная Лизонька испуганно пожала плечами:
 -Не знаю, бабушка. 
Отчаянно всплеснув руками, со словами: 
- Так я и знала! - соседка бросилась к отъезжающей уж было машине, - Костя, останови машину! Сумочку забыли, Лизину сумочку с лекарствами! 
- Успокойтесь, мама! - спокойный голос сына привел бабу Зину в чувства, - ничего мы не забыли, она в большом чемодане, я на вокзале переложил. 
И подхватив две самых больших корзины капитан пограничных войск направился к дому. Баба Зина, дав внучке наставление сторожить,  схватила большой узелок и побежала вслед за сыном: - - Костя, куда ты спешишь, у тебя же ключа нет!
Лизонька осталась одна посреди огромного двора. Сердце ее тревожно сжалось. Последнее время она все чаше грустила.  Ей предстояло долгое расставание с родителями, которое очень пугало и расстраивало девочку. Но деваться было некуда, кочевая жизнь ее отца, увы, плохо сказывалась на ее хрупком здоровье. Родители вынуждены были пойти на столь тяжелый для всей семьи шаг, все-таки единственная дочь. На семейном совете было принято решение отправить Лизоньку к бабушке, которая проживала в просторной хоть и однокомнатной квартире в центре Москвы. Бабушка Зина часто сетовавшая на одиночество, несказанно обрадовалась «мудрому решению» детей, во  внучке своей она души не чаяла. Лиза тоже любила бабушку, но расставаться надолго с родителями было для нее тягостно. У них была дружная семья, родители  любили друг друга, и сильно радовались, когда   на свет появилась столь долгожданная дочь. Увы, радость эта очень быстро сменилась печалью, ибо у девочки обнаружили врожденный порок сердца. Известие это они перенесли с большой стойкостью и с трогательной нежностью стали  заботиться о ребенке. Выросшая в атмосфере постоянной любви и заботы Лизонька никогда еще не расставалась с родителями, но в этот раз отец получил назначение в очень далекое горное поселение, в тот самый край, о котором в последнее время усиленно ходили слухи, что там ужасно неспокойно. Поразмыслив здраво родители решили не рисковать единственной дочерью. Отец и жену хотел оставить у матери, но Светлана мать Лизы, как истинная офицерская жена, напрочь отвергла все его разумные доводы и наотрез отказалась ехать в столицу. Вот и пришлось командиру подразделения капитану Михайлову везти дочь одну, и теперь, стоя в этом чужом незнакомом месте, Лизонька растерянно озиралась по сторонам в поисках хоть какой-то опоры и поддержки. Услышав странный шорох в листве, она подняла голову и в глубине клена, в самой его сердцевине увидела взъерошенную девчонку, которая, точно птенец в гнезде пялилась на нее во все глаза смешно вытягивая шею. Надо сказать, что появление новенькой произвело на Юлку бесконечное впечатление. Как только эта девочка шагнула из машины на раскаленный солнцем черный асфальт, в полуденном мареве обездвиженного штилем воздуха Юлке показалось, что к ним во двор явился ангел.  Нежный голос девочки и весь ее вид: пушистые льняные волосы, завязанные в красивый бант, хрупкая точеная фигурка, прозрачная почти болезненная белизна кожи и доверительно-трогательные распахнутые в мир  огромные карие глазищи создавали о ней впечатление какого-то неземного существа. Девочки несколько мгновений смотрели друг на друга, и то ли вид у Юлки был уж больно смешной, то ли просто почуяв в ней доброго друга, Лизоньки вдруг  улыбнулась, словно обрадовавшись возможному новому знакомству. Юлка чуть с дерева не грохнулась от неожиданности, сердце ее предательски забилось, лицо сделалось растерянным и еще более смешным. Что бы не выдать себя спряталась в спасительной листве клена. Лизонька тоже застенчиво опустила голову. Посидев с минуту в засаде Юлка решила, что времени терять нельзя, и нужно действовать, тем более что девочка явно к ней благоволила. Спрыгнув с дерева, оказалась прямо напротив Лизы. 
- Привет! - как ни в чем не бывало, поздоровалась с ней Юлка. 
 -Привет! - радостно отозвалась та.
- Тебя Лиза зовут, я слышала, а я Юлка.
- Юлка? 
- Вообще-то Юля, но Юлка мне больше нравится. Ты к бабушке Зине приехала? Надолго? - без остановки тараторила она. Этот, казалось бы простой вопрос вызвал у Лизоньки неожиданную реакцию: на глазах выступили слезы, девочка расстроено отвернулась. 
- Надолго, - перебарывая слезы ответила она, - пока папу не переведут туда где спокойней.
-Ты за него боишься, да? Или боишься, что скучать будешь? - пытаясь исправить положение дел, утешала ее Юлка.
- Да, у нас знаешь как здорово! Хочешь, мы дружить будем? - неожиданно для себя выпалила она. 
Лизонька повернулась и внимательно посмотрела на нее: уж не шутит ли? Но не найдя на лице Юлки признаков подвоха радостно согласилась: 
- Конечно, хочу!
- Ну, тогда я зайду за тобой вечером, погуляем. Вы же в 48 квартире живете?, - и увидев утвердительный кивок головой, - а мы в 56. 
Поговорить больше им не удалось, потому что вернулся Лизин отец и подхватив оставшиеся вещи, скомандовал дочери подниматься наверх. Вещей было так много, что Юлке пришлось помочь Лизе тащить большую коробку, перетянутую множеством веревочек. И  поднимаясь по лестнице, смущенно улыбались ловя взгляды друг друга и весело похихикивали над собственной нерасторопностью. Весь остаток дня Юлка ходила с ощущением нежданно нагрянувшего счастья, даже наставления отца, ругавшего за то что школа на носу, а книги ни разу не взяты в руки,  не испортили настроение. Просьба матери сходить за два квартала к тете Клаве и передать с трудом добытые для нее Сергеем Львовичем лекарства, тоже была принята Юлкой легко и даже не без некоторого удовольствия: повод легально выйти из дома был преподнесен ей как нельзя кстати, прямо на блюдечке с голубой каемочкой. Выхватив сверток из рук матери она стремглав бросилась прочь, Нина Федоровна удивленно посмотрела дочери вслед. Настроение испортила баба Зина, наотрез отказавшаяся пускать Лизу в первый же вечер на улицу, не смотря на все уговоры Юлки, самой Лизы, и даже её отца, старая женщина была непреклонна: 
- Не успел ребенок приехать и сразу во двор! Я так за ней не услежу! Пусть дома посидит, адаптируется сперва к климату, а то мало ли чего!
Но даже не смотря на это страшно досадное препятствие чувство радости не покидало. И под конец дня уже проваливаясь в сон Юлка блаженно улыбалась, и всю ночь ей снились веселые ангелы с белоснежными крылами безмятежно порхающие в пушистых перистых облачках. 
С той поры они стали неразлучны. Юлке все нравилось в Лизоньке, и ее внутренняя тишина,  как она умеет молчать, и ласковый негромкий смех, и грациозная плавность движений. В Лизе не было, так свойственного Юлке, духа бунтарства, на все она отзывалась с теплотой и сочувствием, одним взглядом своих удивленных глаз останавливая подругу от необузданных импульсивных поступков, чем очень хорошо влияла на нее, та рядом с Лизой становилась почти шелковой. Это хрупкое маленькое создание словно приворожило Юлку к себе, она могла часами напролет сидеть и наблюдать как Лизонька   играет на фортепиано, упорно упражняясь в  скучнейших гаммах и не менее нудных этюдах Черни. Такими же долгими часами она ждала Лизу из музыкальной школы не взирая на дождь и ветер. Внутри маленькой девочки росло большое совсем не детское чувство которое Юлка, если бы ее спросили, могла описать так: ей хотелось, чтобы Лизонька была всегда только с ней, принадлежала только ей, улыбалась только ей. И, как всякий собственник, Юлка ревниво оберегала свое сокровище от  посторонних посягательств и покушений, что на самом деле было не так-то легко сделать. Лиза, будучи девочкой болезненной и нежной, ни как не умела за себя постоять. Вся ее фигурка являла собой воплощение хрупкости и беззащитности. Но при всем том было у Лизоньки одно свойство, которое так удивляло Юлку и притягивало к себе. Эта девочка никогда не плакала, она только крепче смыкала свои пухленькие розовые губки и распахивала на обидчика огромные карие глазищи, полные удивленного непонимания того, почему у кого-то может возникнуть желание обидеть человека или причинить ему боль. В такие минуты Лизонька все больше казалась Юлке ангелом сошедшим с небес, и ей хотелось немедленно ринуться в бой на ее защиту. Может быть по этой же причине мальчишкам, только что вступившим в пору своей силы, так хотелось дернуть девочку за косичку или пихнуть пробегая мимо, да так, что она обязательно разбивала одну из своих незаживающих коленок. Понятное дело, так они демонстрировали свою удаль, пытаясь обратить на себя  ее внимание, а может быть им хотелось увидеть ее слезы, которые до сих пор увидеть никому не удавалось. Впрочем очень скоро все мальчишки двора перестали обижать Лизу, то ли потому что не хотели связываться с ее отважной защитницей, Юлка пользовалась авторитетом во дворе, то ли  на них подействовало ангельское очарование Лизиных глаз. В любом случае, вскоре у Лизы остался только один, но весьма грозный обидчик – Колька-Паровоз. Паровозом его прозвали из-за больших размеров и частого пыхтения. Этот неуклюжий увалень стал для Лизы настоящим кошмаром. После школы он частенько подкарауливал ее, чтобы  отнять и спрятать портфель, кидался снежками, ставил подножки, в общем, всячески досаждал девчонке, которая страшно бледнела от одного его вида. С Юлкой связываться он не хотел, поэтому подкарауливал Лизоньку, когда та возвращалась со школы одна, без подруги. Лиза зная горячий Юлкин нрав на Кольку не жаловалась. 
И вот однажды, дело было уже зимой веселым новогодним вечером, когда вся дворовая детвора высыпала в манящий огоньками и  музыкой небольшой парк возле дома, произошло первое столкновение Юлки и Паровоза. В парке была ледяная горка, девчонки тоже взяли санки и с ватагой детворы отправились кататься.  Горка была крутая, хорошо раскатанная, с немалым количеством трамплинных кочек, санки весело скользили по гладко накатанному льду. Визжа и улюлюкая от удовольствия дети скатывались вниз, а потом вновь тащили свои салазки вверх, преодолевая не менее крутой скользкий подъем. Порой кто-то, из почти покоривших вершину, поскальзывался и катился вниз, сметая за собой шедших следом, и тогда на горке образовывалась веселая куча мала.    Юлка с Лизой успели прокатиться  по  разу, когда на горку явился Колька-Паровоз. Увидев девчонок паренек решил над ними позабавиться, а так же продемонстрировать кто в доме хозяин. Выждав момент, когда подружки уселись вдвоем в одни санки и с веселыми воплями покатились вниз, он ринулся вдогонку наперерез, на середине горы догнал и врезался на полном ходу в бок их санок. Но расчет его был не очень удачливый, ибо увлеченный преследованием Паровоз не заметил еще одни сани на приличной скорости приближающиеся к ним. Все произошло так быстро, что Юлка ничего не успела понять. От столкновения с Паровозом санки девочек перевернулись, она почувствовала только сильный удар в бок, после которого оказалась лицом в снегу. Лиза ехала спереди, поэтому ее выбросило гораздо дальше на самую середину горки. Оглянувшись Юлка успела увидеть, как на Лизоньку, с неумолимой скоростью наехал какой-то мальчишка с выпученными от испуга глазами, увидела исказившееся болью ее лицо и не желая видеть что произойдет дальше в ужасе прикрыла глаза. Когда же она их открыла, незнакомый мужчина уже оттащил Лизоньку на обочину, поставил на ноги и, отряхивая снег, все время спрашивал: 
- Девочка, ты не ушиблась, с тобой все в порядке?
Та отрицательно мотала головой, но Юлка успев изучить Лизину манеру, знала, что та сейчас  проявляет героизм безграничного мужества и что все ее слова - неправда. Прятать   боль Лизонька научилась еще в детстве, видя, что доставляет страшное огорчение родителям своей болезнью,  всегда старалась улыбаться. Вот и сейчас стояла бледная, большие горошины слез выступили на глаза, но при этом героически улыбалась. И вот тогда Юлка возмущенно посмотрела на  обидчика. Паровоз тяжело пыхтя быстро покидал поле боя,  его трусливо убегающая фигура подняла в девочке бурную волну негодования. С дикими воплями она кинулась за ним. Сцепились не на шутку. Но в первый же момент драки Юлке пришлось убедиться в преимуществе мужской силы, она даже не ожидала, что перевес настолько на его стороне. Колька свалил ее мгновенно, не приложив и усилий-то особенных,  и пока она падала, запомнила свое удивление его силе, его ловкости, его готовности к битве. Мужчина -   он точно сильнее! Разве возможно победить? Но сдаться! Нет лучше смерть, и Юлка снова кинулась на врага, и вновь отскочила от него как мячик. Паровоз нагло осклабился: 
- Летать понравилось? Ну, давай, Свиридова, подходи еще!
 В отчаянии девочка стала оглядываться по сторонам в поиске чего-нибудь тяжелого. Краем глаза заметила Лизу, бедняжка смотрела на эту неравную битву Давида с Голиафом с таким беспокойством, с такой тревогой,  и в то же время с таким восхищением, что у Юлки сердце запрыгало в груди от радости. Лизин взгляд придал уверенности в себе, и в следующее мгновение, схватив довольно увесистую палку она замахнулась с  дерзким бесстрашием  в глазах. И монстр дрогнул, испугался, отступил. Колька явно не ожидал подобного разворота событий, он всегда уважал только силу, и до этого момента еще никто ни во дворе, ни в школе не отваживался дать ему отпор, даже крепкие мальчишки благоразумно обходили стороной. И поэтому Паровоз считал себя непобедимым. Безумный блеск в глазах Юлки заставил его усомниться в непреложности этой истины, а когда вдобавок он почувствовал тяжелое прикосновение палки к своей спине, то  довольно вредная для его личности иллюзия, с горьким удивлением и стонами,  рассыпалась навсегда. Наши иллюзии покидают нас всегда болезненно. Юлка била с размаху и от души,  вбивая  в парнишку новое знание. Но на четвертом или пятом ударе ветка неожиданно треснула и сломалась, что вызвало дружный хохот толпы, давно уже собравшейся вокруг поединщиков. Паровоз с ненавистью посмотрел на Юлку, девочка стояла распахнутая, разгоряченная с обломком дрына в руках, ни дать ни взять – маленький Гаврош, готовый вновь ринуться в бой. Симпатия толпы была явно на ее стороне, Кольку всегда  боялись, но никогда не любили. И в этот момент он понял: на защиту Юлки сейчас встанут многие и дрогнул, осознав, что проиграл. Оставалось только с достоинством отступить. 
- С девчонками не дерусь! Но ты, Свиристель, еще сильно пожалеешь, что связалась со мной.
 Развернулся и пошел не оглядываясь. Толпа весело улюлюкая ему вслед стала потихоньку расходиться, возбужденно обсуждая столь исключительное по своей важности для жизни  двора событие.  Лизонька сидела на краешке развалин снежной крепости, ушиб полученный ею при столкновении оказался болезненным.  Юлка подвезла к ней санки: 
- Садись. 
Лизонька подняла голову и посмотрела на нее как на героя, глазами полными восхищения и благодарности, так что Юлка даже несколько смутилась. Чтобы не выдать себя стала отряхивать ее пальто, штанишки, после чего вновь буркнула: 
- Садись! 
Та послушно села, опираясь на  ее руку.
- Не тяжело? – забеспокоилась Лиза, когда Юлка натянув веревку потащила санки к протоптанной дорожке. Юлка даже крякнула от умиления: 
- Да, ты легкая, как пушинка!
Весь обратный путь весело смеялись, болтали о пустяках, пели песни. Около  Лизиной квартиры на минуту задержались, Лиза уже открыв дверь  неожиданно обернулась и посмотрев на Юлку чуть вопросительно: «можно ли?» быстро подошла и поцеловала в раскрасневшуюся от мороза щеку. А потом   вдруг чего-то смутившись так же быстро забежала в дом. Юлка стояла ошалев от радости,  не смея пошевелиться, стараясь сохранить приятное ощущение мягкого прикосновения Лизиных губ.     
С этого вечера в их взаимоотношениях произошли незаметные наружному наблюдателю перемены. Не сговариваясь девочки вдруг стали избегать прямых взглядов в сторону друг друга, неожиданно краснеть при любом случайном прикосновении и почему то реже встречаться. Инициатором новшества была, как ни странно, Юлка, ей вдруг страшно захотелось помучить Лизоньку, заставить ее скучать, и хоть самой разлука была тяжела, Юлке доставляло удовольствие представлять как Лиза грустит, страдает и, может быть, даже плачет по ней.  При встречах она пытливо выискивала следы страданий на лице подруги и к радости своей находила, глазки Лизоньки порой были красны от слез. Видя эти влажные доказательства любви, Юлке страстно хотелось  обнять, приласкать, утешить подругу, и тогда она становилась очень милой, беспрестанно смешила Лизу, затевала возню и веселые   потасовки, рассказывала глупые небылицы, водила по загадочным историческим местам города и угощала мороженым, которое бабушка внучке строго настрого запрещала. Короче говоря,  Юлка интуитивно поступала как все влюбленные на земле, она, то мучила свою возлюбленную, то дарила ей сказочные незабываемые минуты душевной близости. И Лиза попалась в эту сеть любовных манипуляций, ее сердечко то замирало в страхе, от мысли что Юлка больше никогда не придет, то радостно прыгало, когда слышала на пороге звонкий голос: «А Лиза дома?» 
- Дома, дома, куда она денется-то? - ворчала бабушка Зина впуская беспокойную подружку в дом. От ее пристального взгляда не удалось скрыть некоторое нездоровое возбуждение в поведении девочек и естественно, беспокоясь за здоровье внучки, она была недовольна Юлкиным присутствием. Впрочем, Юлка была единственным Лизиным другом, замкнутая и молчаливая Лиза не старалась больше заводить друзей, ей и Юлки было достаточно. Кипучего бурного характера той хватало на двоих. Она вечно что-нибудь придумывала, Лиза уже и дня не могла прожить без подружки. 
Диссонанс в их идиллию привносил все тот же  Колька-Паровоз, который так и не забыл Юлке своей страшной обиды. От школьных друзей девочки узнали, что Паровоз вынашивает подлый план мести, терпеливо выжидая удобного случая.  Узнав эту новость Лизонька не на шутку испугалась за Юлку. Ее волнение было очень приятно, однако Юлка серьезно  задумалась, подлый и мстительный Паровоз представлял для нее большую опасность.  Избежать встречи с ним  вряд ли  удастся, кроме того Паровоз редко ходил один, его всегда сопровождали двое друзей-приятелей, что еще больше осложняло дело. Но однажды Юлке в голову пришел  блестящий, хоть и опасный план, не лишенный к тому же некоторого чувства юмора. 
Рядом с их школой лет пять назад началось строительство какого-то непонятного по своему назначению объекта, который, судя по затянувшемуся процессу, грозил обернуться для недовольных жителей района неприятным долгостроем. Объект охраняли, но как-то очень уж несерьезно, на все про все был нанят один сторож, беспробудный пьяница и тунеядец Витька Прыщ, ко всему прочему большой прохиндей и проныра. Витек, насколько ему позволяли его скромные, увы, ничем не выдающиеся способности, объект мало-мальски охранял. Но поскольку часто пребывал в состоянии крайне тяжелого алкогольного опьянения, с не менее тяжелым синдромом утреннего похмелья, придумал однажды перепоручить охрану ценностей в более надежные руки или вернее сказать лапы. Не долго думая он одолжил у товарища овчарку. Посадив собаку на цепь рядом со  сторожкой и похвалив себя за сметливую изобретательность, он приказал животному: «служить, Полкан!» После чего, со спокойной совестью, горе-сторож вновь окунулся в дурманящее забытье   винно-водочного угара, предав тело свое, а заодно и душу  щедрому на утехи и иллюзию просветления светлоокому богу Бахусу. При этом Прыщ даже  не заметил, что Полкан, вовсе не грозный кобель, а исхудавшая от постоянного недоедания молоденькая сучка  с несчастными грустными глазами. 
Зато это хорошо заметила Юлка, услышав однажды жалобный скулеж по ту сторону забора. Дело было еще осенью. Юлка раздвинула поломанные доски наскоро сколоченного ограждения и заглянула внутрь. На цепи сидела и скулила большая исхудалая псина с печальными, но  мудрыми глазами. Заметив Юлку собака  приободрилась и с мольбой посмотрела на девочку. Кому из нас не знаком проникающий в самую душу печально-смиренный собачий взгляд, под действием которого, с горечью начинаешь понимать, что высокое звание «человек» хоть и присваивается нам с рождения, является тем преимуществом, которое    нужно ещё доказать. У девочки все внутри съежилось от жалости. 
- Бедолага, совсем тебе плохо, да? - спросила она. Собака с надеждой вытянулась в струнку и разочек махнула хвостом. 
- Подожди, псина, я тебе что-то дам! - обрадовано вспомнила Юлка. Собака вильнула еще раз.  Дело было ранним утром, Юлка, как всегда опаздывая, спешила в школу, в портфеле лежали два бутерброда с колбасой, аккуратно уложенные заботливой маминой рукой. Юлка, развернув пакет, достала бутерброд и бросила в сторону собаки, которая завидев лакомый кусочек с силой рванула навстречу,  шумно натянув цепь. Бутерброд был проглочен на лету одним махом, за ним незамедлительно последовал второй, Юлка даже охнуть не успела  как весь ее завтрак исчез в разверзнутой пещере собачьей пасти. Псина благодарно замахала хвостом, вопросительно глядя на девочку, не найдется ли еще кусочка? Юлка показала пустой пакет: 
- Все, нет больше, завтра принесу!
И спохватившись побежал на урок. С тех пор она стала частенько подкармливать несчастное животное и назвала собаку Альбой. Очень  быстро они подружилась, и через какое-то время та стала   позволять Юлке гладить себя, дружелюбно махая хвостом и благодарно вылизывая девочке руки и лицо. Лизонька Альбу побаивалась, но лепту свою, в виде котлет и сосисок, исправно вносила.
 И вот теперь Альбе предстояло стать карающим перстом справедливости, которая, как известно, штука неотвратимая. Юлка придумала лихой план, решив заманить врага в сферу своего влияния. По ее расчетам, разгоряченный жаждой мести в  предвкушении легкой победы Паровоз, в пылу преследования должен забыть об осторожности и  вломиться на территорию объекта, где неминуемо угодит в железные лапы  лютой Альбы, которая, между прочим, кроме Юлки никого к себе не подпускала. Даже Прыщ не сильно уверенный в ее к себе верности, на всякий случай, обходил собаку стороной.  Для надежности придумали использовать проверенный способ ловли на живца. Приманкой должна была стать несчастная Лизонька, которая дрожала как банный лист при одном только упоминании имени Паровоза. Юлка, конечно же, очень волновавшаяся за успех предприятия, успокаивала подругу, как могла, заверяя, что  риск минимальный, путь от школы до стройки сто раз вымеренный и проверенный, Альба откликается на все Юлкины команды и вообще, кто не рискует тот как известно шампанского не пьет. После долгих уговоров Лиза, наконец согласилась, взяв с Юлки клятвенное обещание, что все будет хорошо. Юлка самонадеянно обещала, тайно радуясь в глубине души тому, что Лизонька так ей доверяет, вверяя в ее руки свою безопасность.  Ночами Юлку стали посещать волнительные фантазии: то она представляла себя благородным рыцарем на коне, то отважным разбойником, то великолепным пиратом, грозой морей, в конце своих героических скитаний неизменно спасавшим прекрасную донну Лизу из рук коварного мучителя. В роли мучителя, выступал, естественно, Колька Паровоз, на глазах которого,  в благодарность за чудесное избавление,  дама сердца одаривала своего храброго спасителя сладким поцелуем. 
И вот назначенный день наступил. Чтобы как следует расшевелить мстительность Паровоза, Юлка с Лизой встретились на большой  перемене и, демонстративно дефилируя мимо него, начали весело переговариваться  и шептаться, временами бросая в  сторону парня ироничные взгляды. Эффект был достигнут незамедлительно, перед звонком Колька догнал Юлку у самого класса и злобно скалясь сообщил, что веселиться ей с  подружкой  осталось недолго. Затем, отпустив несколько грубых шуточек в ее адрес, Паровоз торжествующе удалился. Юлка достойно проигнорировала злобный выпад зарвавшегося нахала, решив приберечь разряды святого гнева на решающий момент. Месть, как известно, блюдо, которое лучше подавать холодным. Пока же все складывалось очень даже удачно, Паровоз проглотил наживку вместе с крючком, совершенно ничего не заподозрив. 
Следующим, по Юлкиному плану,  был шаг Лизы. Она должна была выйти одна из школы и не спеша отправиться в сторону дома, но не парадной дорожкой вдоль школьного людного скверика, а окольным коротким путем пролегавшим мимо стройки. То что глупый Паровоз на такую наживку клюнет Юлка не сомневалась. Военная хитрость ее плана заключалась же в том, что сама она будет уже поджидать их там на стройке вместе с верной Альбой, радостно виляющей хвостом при виде школьных котлет и грозно лающей при одном только приближении посторонних к объекту.  За пять минут до конца урока, сославшись на плохое самочувствие Юлка, выскользнула из класса и быстрым шагом преодолевая длинный школьный коридор направилась к лестнице. Уклоняться от уроков Юлка умела, профессионально симулируя любую известную ей болезнь, учителя обычно ей верили, здесь, по-видимому, кроме ее великолепных актерских способностей, играл на руку образ профессорской дочки, в крови которой, на учительский взгляд, по определению должны были циркулировать любовь к учебе и плохое здоровье. Глупый штамп, но люди любят мыслить  шаблонно. Если бы на Юлкином месте оказался, к примеру, все тот же Колька Паровоз – дебошир и хулиган, то будь у него хоть все признаки дизентерии, ему бы никто не поверил, заставив досидеть до конца урока. Юлке же стоило только намекнуть на легкую тошноту и головную боль, и выход на свободу был для нее открыт.    Итак, она почти проскочила первый лестничный пролет, как неожиданно перед ней возникла грузная фигура вечно всем недовольной математики Терезы Карловны, в простонародье Гаубицы: 
- Свиридова, ты-то мне и нужна!
Мудрые люди говорят: «Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Юлка, по молодости лет поговорки не знала, поэтому план свой рассчитывала чуть ли ни посекундно, промедление в данном случае было смерти подобно. Если она не окажется раньше Лизы, и главное, раньше Паровоза и его компании на стройке, она не сможет выпустить Альбу – свое секретное оружие. Одна же против кучки хулиганов девочка будет просто беспомощна. У Юлки аж ноги подкосились. 
- Здравствуйте, Тереза Карловна, - промямлила она, похолодев, зная тяжелый, не терпящий  возражений и противоречий характер училки, и понимая, что вырваться из   цепких    лап будет не просто. Гаубица была из того раритетного типа, учителей, которых в сегодняшней школе  еще стоит поискать. Она свято верила в пользу науки и образования, хранила верность незыблемости традиций, пропагандировала необходимость наказания и, словно канон или акафист, знала назубок и чтила   школьное расписание. Личная жизнь математички не складывалась, поэтому всю свою женскую невостребованность она сублимировала, посвятив себя полностью школе и ученикам. 
Тяжело поднимаясь по лестнице Гаубица несла в руках огромную кипу тетрадей для проверки и классный журнал.
- Помоги-ка мне, - безапелляционно приказала она и тут же взвалила на Юлку весь свой хлам. Юлка чуть не плакала, но так просто она тоже не сдавалась, не все еще было потеряно, прибавив шаг она почти взбежала по лестнице. Кабинет математики был на последнем третьем этаже и, как назло, в самом конце коридора. Юлка напрягла все свои силы, вот уже и заветная дверь, забежав в класс она быстро вывалила кипу тетрадей на стол. «Быстрей! Нужно во что бы то ни стало быть на стройке!»- подбадривала и подстегивала  себя девочка. Она уже собиралась ретироваться, как в класс ввалилась математичка:  
- Куда собралась? Свиридова, ты двойку по контрольной исправлять собираешься? Сегодня последний день, между прочим, вечером она будет стоять в журнале, а завтра красоваться в твоем дневнике!. 
Гаубица встала перед ней в позе сахарницы и тут зазвенел звонок, Юлка с тоской слушала его незатейливые досадные переливы и сердце ее тревожно сжималось, по ее расчетам через пять минут Лиза окажется возле  стройки, через три ее догонит Паровоз и тогда…. О том что будет дальше Юлке даже думать не хотелось.
- Свиридова, я к тебе обращаюсь! О чем ты думаешь? - Тереза Карловна вцепилась в нее железной хваткой, а в это время бедная доверчивая Лиза стремительно приближалась к своему  ужасному концу. «Как в кино!» - не к месту подумала Юлка. 
Уже давно замечено, как бы хорошо продумана и организована ни была ситуация, господин случай все равно развернет ее и заставит течь по  какому-то, только ему одному известному, давно уже  проложенному руслу. И как бы человек ни старался рано или поздно на поверхность выплывут непонятно откуда взявшиеся люди, вещи, события, факты, форс-мажорные обстоятельства, природные катаклизмы и просто незнакомые прохожие, каким-то непонятным образом оказавшиеся в самом эпицентре того замысловатого событийного круга название которому – жизнь.
- О чем ты думаешь, Свиридова? - Гаубица между тем возмущенно гремела на весь класс, будучи женщиной рослой и тучной, голос имела поставленный громкий басистый, как труба, - ты вообще о чем-нибудь думаешь? Две тройки по алгебре, двойка по геометрии, это же ни в какие ворота! Я иду вам на встречу, назначаю дополнительные занятия, а ты сбегаешь! И уже более проникновенным голосом добавила: 
- Юля, тебе нужно срочно взяться за ум, иначе я вынуждена буду поставить в известность твоих родителей. Уважаемые люди, отец декан факультета, не хочешь думать о себе, подумай о них. 
Произнося эту воспитательную тираду Гаубица с нескрываемым любопытством взирала на Юлку с высоты своего громадного роста и укоризненно качала головой. Надо сказать, что интерес Терезы Карловны к Юлке был не совсем безвозмездным. Сергей Львович, как уже известно был деканом факультета в институте Народнохозяйственного учета, а у Гаубицы, несмотря на отсутствие собственной личной жизни, имелся горячо ею любимый племянник Антон, тот еще лодырь и лоботряс. И вот, Нина Федоровна как-то дала понять математичке, что если та возьмется подтянуть их Юленьку по алгебре и геометрии, то супруг ее, вполне возможно, поспособствует поступлению ее драгоценного любимчика в столь прославленный вуз. Поэтому-то гаубица и старалась, но старалась абсолютно не к месту.
- Тереза Карловна, я сегодня никак не могу - выпалила Юлка, лихорадочно придумывая убедительный предлог сбежать.
- Что такое? - Гаубица действительно не терпела возражений, - что ты придумала на этот раз?
- Я не придумала, Тереза Карловна, что вы такое говорите, просто мама заболела, мне нужно в аптеку, а потом еще в магазин. 
- Что с ней? - Гаубица подозрительно прищурилась.
- Врач говорит, что грипп - Юлка скривила скорбную мину, лицо девочки в этот момент выражало неподдельные  волнение и заботу о ближнем своем, что математичка даже умилилась. 
- Это хорошо, что ты заботишься о маме, ты добрая девочка - смягчилась училка, - так уж и быть, я не поставлю отметку в журнал, но только до завтра, слышишь меня? В твоих интересах, Свиридова, прийти ко мне завтра или ты получишь тройку в четверти. Поняла?
- Конечно поняла, Тереза Карловна! - крикнула Юлка уже на бегу. Гаубица только головой покачала вслед. «Никакого уважения к старшим. Куда катится мир?», - думала она, - «Вот пожалуйста, Свиридова - профессорская дочка, девочка из интеллигентной порядочной семьи и никакого воспитания. А все потому, что страх люди  потеряли! То ли дело раньше…» И тяжело вздохнув Гаубица досадливо оглядела немаленьких размеров стопку ученических тетрадей: «И вот так всю жизнь!» 
А Юлка уже неслась по узенькой засыпанной снегом дорожке, сначала огибающей школу, потом еще несколько невзрачных строений и, наконец, выводящей прямо к стройке. Дальше тропинка пролегала вдоль строительного забора с одной стороны и заросшего кустарника с другой. Место было глухое, безлюдное, Юлка там ходила  потому что ближе, ведь частенько опаздывала, да и к тому же мало чего боялась. Но Лиза! Сердце бешено колотилось, а в абсолютно пустой  голове, как шарик в погремушке, звучала только одна мысль: «Господи, только бы он ничего не сделал!» 
Но молитвы не помогли, подбежав к тому месту где начинался забор и повернув за угол Юлка увидела картину от которой все внутри так и опустилось. Паровоз навалившись на Лизоньку всей своей свинячьей тушей,  одной рукой прикрывал девочке рот, а другой, расстегнув пальто, грубо шарил у нее под юбкой. Лиза, распахнув свои карие глазищи, пыталась вырваться, но тщетно, чем больше она мутузила  обидчика  всеми   силами своих маленьких тонких рук, тем сильнее приводила его  в еще большее возбуждение.  Паровоз громко сопел и приговаривал:
- Тоже мне  недотрога, дай-ка потрогать что у тебя там!
 В метре от них ржали и подстегивали его верные дружки Санька-Репей и Толька-Вермишель:
- Колька, Колька, давай только смотри не раздави ее!
Завидев Юлку отступили назад: 
- Паровоз, атас! Свиридова прикатила!
Он остановился, не столько испугавшись ее, сколько зная, во дворе у Юлки много друзей, и эта сегодняшняя выходка может обернуться для них большими неприятностями.
Но весь великолепно придуманный Юлкин план оказался просто невыполним, мальчишки оказались слишком близко к лазу, за которым ждала Альба. Проскочить незаметной Юлке не удалось, поэтому, схватив валявшийся на земле кирпич, кинулась к ним:
- Гады, уберите от нее свои мерзкие лапы!
Паровоз оглянулся и гнусно оскалился: 
- Подожди своей очереди, Свиристель, закончу с твоей подружкой и до тебя доберусь. 
Лиза смотрела на нее  глазами полными отчаяния и ужаса, понимая, что силы слишком не равны. В ее глазах Юлка прочла страшный для себя приговор. «Она больше не захочет меня знать!» - промелькнуло в ее голове, эта страшная мысль привела ее в такое отчаяние, что ни секунды не задумываясь девочка  замахнулась и со страшным криком кинулась на врага. Кирпич пришелся Кольке где-то между областью плеча и лопатки, выше Юлка дотянуться просто не могла. Паровоз громко вскрикнул и ослабил свою железную хватку, воспользовавшись моментом Лиза выскользнула из его рук и юркнула в лаз. Паровоз развернулся к Юлке: 
- Ну, сучка, ты у меня сейчас за все заплатишь! Лови ее пацаны! 
Юлка поняла, что пора уносить ноги, отбросив в сторону кирпич побежала, Паровоз за ней. Обычно Юлке ничего не стоило удрать, но сейчас мешал тяжелый ранец за спиной и жесткий неровный снег под ногами по которому было очень трудно бежать, кроме того преследователей было трое и они настигали, один раз Паровоз чуть было не схватил ее за рукав, но она вырвалась и что есть силы припустила вперед. А впереди перед ней зияла небольшая техническая канава, Юлка на мгновение замешкалась перед прыжком, было скользко и вот это промедление оказалось для нее роковым. Девочка уже сделала шаг вперед, когда Колька схватил ее сзади за ранец и не долетев до другой стороны канавы Юлка с грохотом упала вниз, расшибив колено и ладони. Колька спрыгнул вслед за ней.
- Ну, что попалась, гадина! - и со всего размаха заехал девочке по лицу. У Юлки  потемнело в глазах и она как-то вдруг вся осела, потеряв равновесие.  Приготовившись к новым ударам закрыла руками лицо. «Он сейчас меня убьет» - подумала девочка. Но к ее изумлению нового удара не последовало. Наоборот, она услышала громкий вопль Паровоза и страшный рык дикого животного. Подняв голову Юлка увидела Альбу вцепившуюся в подол Колькиного пальто. Мальчишка испуганно кричал и вырывался, но собака не ослабляла свою хватку. Приятели Паровоза в страхе разбегались, а собака трепала Колькино пальто как тряпку,   злобно рыча. В результате пальто затрещало и порвалось. Колька как ошпаренный выскочил из канавы, оставив в зубах Альбы приличный кусок материи и бросился наутек. Альба захлебываясь лаяла ему вслед. 
- Альба, хватит! Фу!» - раздался сверху голос Лизы. Собака еще немножко порычала для острастки и принялась радостно вилять хвостом, тычясь Юлке носом в лицо. 
- Собачка моя, Альбочка, как же ты вовремя! - простонала Юлка. Альба радостно лизнула ее в нос. Сверху что-то посыпалось и к ним в канаву спустилась Лиза. Юлка сидела на земле опустив голову в колени,  боясь посмотреть Лизе в глаза, ведь она так страшно подвела их обоих, наверно, та не захочет больше с ней знаться. От этой мысли Юлке становилось где-то внутри так больно, что на фоне этого страдания телесная боль просто исчезала, становясь незаметной. Она сидела и ждала, что на нее посыпятся упреки и обвинения, когда неожиданно почувствовала прикосновение Лизиных пальцев к своим волосам.
- Болит? - сочувственно спросила та. Юлка подняла голову. 
- Лиза, прости меня, я не должна была отпускать тебя одну. Я просто дура!
Лиза достала из кармана платок и молча стала вытирать кровь с ее лица.
- Ты слышишь что я говорю, Лиза? - повторяла Юлка, - я дура, самонадеянная дура и нет мне прощения! 
И тут вдруг Лиза взяла ее голову в свои ладони и быстро поцеловала. Юлка почувствовала влажное  прикосновение ее губ, ощутила еще молочный запах ее кожи, и  сердце сразу бешено забилась, дыхание стало частым, руки почему-то вспотели, и вообще ей стало очень жарко. Поцелуй был не долгим, Лиза стыдливо отстранилась. 
- Лиза, ты что, любишь меня? - придя в себя, с замиранием сердца простодушно спросила Юлка. Лиза испуганно посмотрела на нее и в отчаянии спрятала лицо в ладонях. Юлка придвинулась к ней: 
- Лизонька прошу тебя не прячься, посмотри на меня. Ты меня любишь? - страстно допытывалась Юлка, пытаясь разнять ее ладони и посмотреть в глаза. 
- Люблю, - сдалась вдруг Лиза и неожиданно горько заплакала. Вот в эту минуту Юлка и познала что такое счастье. Сидя в грязной канаве, с гудящей головой и разбитыми коленями она чувствовала себя совершенно счастливой. И даже Колька Паровоз не казался теперь таким уж гадким, она  была ему даже благодарна, ведь, если бы он не  встал на их пути, кто знает, удостоила бы Лиза ее такой награды. 
- Не плачь, Лизонька, пожалуйста не плачь, я тоже тебя люблю, очень-очень, больше жизни! - прижав Лизу к себе, лепетала она в каком-то упоительном восторге, а потом, взяв платок, вытирала той слезки, и не выдержав   стала целовать ее глаза, нос, губы беспрестанно повторяя, - люблю тебя! Люблю тебя! Люблю! 
Нацеловавшись всласть, вдруг, спохватилась:
- Что же мы сидим тут, ты можешь простыть!
И, как человек уже имеющий на это право, взяла Лизу за руку. Потом они поймали Альбу,  безумно носившуюся по пустырю от неожиданно пришедшей к ней свободе. 
- Как же ты решилась к ней подойти? -  удивлялась Юлка. 
- А я как увидела, что Паровоз за тобой погнался, так за тебя испугалась, что совсем позабыла, что сама боюсь. Знаешь, она меня узнала, даже хвостиком помахала, - хвасталась Лизонька скармливая Альбе отборные куски. Потом стала привязывать собаку обратно на цепь. Юлка хотела было воспротивиться этому акту насилия над животным, но Лиза благоразумно рассудила, что без привязи Альба сбежит и попадет в беду. Юлка послушалась ее, но на следующий день сильно о том пожалела. Ибо родители Паровоза возмущенные причинением ущерба своему великовозрастному отпрыску потребовали «бешеную» собаку усыпить.
Об этом через день Юлке сообщил Витька Прыщ оказавшийся в то хмурое утро неожиданно трезвым и злым.
- Шляются шельмы где ни поподя, а из-за них чужих собак усыплять приходится.
Прыщ был не в настроении. Еще бы, золотой запас зелья, так бережно и скупо хранимый Витькой в потайных хранилищах сторожки был недавно прикончен одним махом за ночь. Намедни к Прыщу наведались Фуфел и Мухобой, закадычные друзья по несчастью, которым где-то удачно удалось разжиться тремя бутылками водки. Вдвоем распивать напиток  показалось как-то скучно, недаром же традиция говорит о важном значении нелишнего третьего, поэтому решили поделиться своей радостью с Прыщом, вдобавок ко всему рассудив, что в его сторожке им никто не будет мешать. Поэтому друзья очень удивились застав Прыща в обществе посторонних незнакомых людей. Прыщ, с мрачным выражением лица, стоял на ступеньках жалкой халабуды и молча выслушивал визгливые претензии возмущенной семейной пары. Те явились к нему с требованием усыпить бешеного пса, не за что ни про что покусавшего любимое чадо. Вначале Витька не мог понять в чем собственно дело, когда же до него начал доходить смысл живодерских требований, он героически попытался заступиться за бедное животное честно выполнявшее свой долг. Он даже поинтересовался у родителей, а что собственно их отпрыск забыл на территории охраняемого им объекта. В ответ ему сообщили, что его псина покусала мальчика за стройкой на пустыре. Витька удивленно посмотрел на собаку, он не предполагал, что та владеет магической способностью отвязывать и привязывать себя к цепи. Альба, словно понимая, что речь идет о ней, грустно посмотрела на хозяина. От этого взгляда Прыщ почувствовал неприятный укор пропитой, но еще не до конца, совести. Он отвел взгляд от животного,   нахмурился и  хотел было послать надоедливых посетителей куда подальше, но те стали угрожать милицией. Перед Прыщом встала неразрешимая дилемма: с одной стороны несчастное, верно охранявшее животное, а с другой, органы правопорядка, сталкиваться с которыми у Витьки не было ни какого желания. Кроме того, перед ним маячила перспектива приятно провести время с друзьями, которые, скромно топчась возле забора,  делали Прыщу всяческие знаки освободиться от непрошенных гостей. 
- Ладно, разберемся, - сказал Прыщ, смачным плевком ставя точку в разговоре. Родители Паровоза дали Прыщу три дня на решение проблемы и удалились. Фуфел и Мухобой проскочили в сторожку, Прыщ последовал за ними только на секунду задержавшись в дверях. Он вновь посмотрел на собаку мирно лежавшую на грубой подстилке у ступенек. Почуяв его взгляд, Альба вопросительно подняла голову. 
- Сама виновата! - вынес вердикт Прыщ и вошел внутрь, закрыв за собой дверь. Там  уже шли волнительные приготовления к трапезе, Фуфел и Мухобой накрывали скудные пожитки на стол. Вскоре из сторожки стали доноситься мерные бряцанья стаканов и знакомые: «Будем!», «Вздрогнем!» и «Ну, поехали!». Но все хорошее имеет неприятную тенденцию быстро заканчиваться, содержимое бутылок очень быстро испарилось, поэтому Фуфел был снова отправлен в загадочном направлении, откуда вернулся, к большому неудовольствию Мухобоя, не скоро, но с двумя прозрачными поллитровками в карманах. Праздник продолжился, однако к середине ночи и эти поллитровки были прикончены. Фуфел, идти снова отказался, важно сообщив, что «источник иссяк » и он там скорее невинность потеряет, чем приобретет необходимое. Мухобою это заявление совсем не понравилось, он обозвал Фуфела слабаком, обвинил в дешевых инсинуациях  и пригрозил самолично лишить товарища девственности, если тот сейчас же не отправится на поиски заветного напитка. Фуфел обиделся и дал Мухобою в морду, Мухобой пошатнулся, но устоял. Харкнув кровью он медленно пошел в атаку на Фуфела, который быстро сообразив что девственности его действительно начинает угрожать серьезная опасность, бросился бежать из сторожки. Но Мухобой в три прыжка настиг несчастного и принялся безжалостно мутузить по самым неподходящим болевым местам. Фуфел стонал и трусливо отбрыкивался, прикрыв голову руками. Прыщ некоторое время безразлично глядел на всю эту мышиную возню, потом, грубо выругавшись, встал,  достал из закромов заветную бутылочку и, досадливо крякнув, поставил ее на стол. Знакомый звук мгновенно остановил драчунов, они быстро подсели к столу и преданно уставились на Витьку немигающими глазами. «Конец заначкам!» - с тоской подумал Прыщ и одним привычным движением разлил дурманящее зелье по стаканам. Таким образом друзья куролесили еще один день, только к вечеру уснув мертвецким сном. Первым вырубился Фуфел, уткнувшись головой в самодельно сколоченный из брошенных на стройке ящиков и досок стол.
- Фуфел, он и есть фуфел! - с сарказмом констатировал Мухобой и снова отпустил глумливую шутку в сторону незащищенной девственности безмятежно храпящего друга. Прыщ только вяло улыбнулся, его тоска безнадежно увеличивалась с обратной пропорциональностью уменьшающемуся количеству выпиваемого напитка. В конце концов, героически допив остатки последней, устанешь считать какой по счету, бутылки, Прыщ философски рассудил, что о завтрашнем дне будет думать завтра и тоже уснул, собравшись в маленький  комочек на твердом лежаке. Последним захрапел Мухобой, громогласным храпом сотрясая стены и крышу сторожки. 
И вот наступил для Прыща день неминуемой расплаты. Денег на опохмелку у него не было, а опохмелиться очень хотелось, ибо голова гудела страшно, напоминая  колокол по которому ударили в набат, во всем теле чувствовалась неприятная ломота, руки тряслись и не слушались, а тут еще нерешенная проблема с Альбой, о которой он к неудовольствию своему вспомнил выйдя на порог. 
Мудрые люди знают, гордыня человека возомнившего себя способным контролировать и руководить событиями собственной жизни  приводит его к еще более сложным болезненным, а порой и трагическим ситуациям. Человек неоправданно пребывает в пагубной для себя иллюзии своего могущества, выдавая желаемое за действительное. На самом деле  не обладая ни той силой,  ни волей, ни вниманием, ни осознанностью, способными изменить жизнь, которые он так лихо себе приписывает. В этом причина всех человеческих несчастий: не желание смотреть правде в глаза.   Но стоит смириться и расслабиться, доверчиво вручая себя вселенскому потоку событий, как  господин случай сам выводит  к наилучшему  результату, сложив запутанные пазлы жизни самым верным и правильным для всех образом. Прыщ интуитивно об этом догадывался и никогда не суетился, мудро полагаясь на доставшийся от предков глубокомысленный русский «авось». Вот и в этот раз, не успел он задуматься о несправедливости судьбы, рыхлым снегом пытаясь вернуть к жизни свой ослабленный организм, как перед ним уже стояла Юлка. Вначале Прыщ принял ее за галлюцинацию, но помотав головой, понял, девочка не мираж, ребенок пришел покормить собаку. В болезненной голове Витьки тупо наблюдавшего за Юлкой и собакой начал рождаться хитроумный план. 
- Зря пришла - с притворным сочувствием начал он, - все равно ей конец, усыплять буду».
 Юлка вскинула голову:
- Как это, за что?
- За все хорошее! - буркнул Прыщ и коротко рассказал о недавнем инциденте.  
- Пожалуйста, не отдавайте им Альбу! - взмолилась Юлка, - она же совсем не бешеная. 
- Нельзя - ответил Прыщ грозно окинув Альбу взглядом, - порядок такой, покусала на человека, получай!
- Но она же объект охраняла, он сам виноват! - решила слукавить Юлка. 
- Все равно нельзя - злобно сплюнув заявил Прыщ. 
- А если я вам червонец дам? - вспомнив о кровных накоплениях, бережно откладываемых на новенький фотоаппарат, спросила  Юлка.  
Деньги у Юлки действительно были. В то время ее посетило новое увлечение, которым заразил ее дядя Слава, мамин младший брат. Дядя Слава был любимый Юлкин дядя, он жил в Киеве,   частенько наведываясь к ним в столицу погостить на несколько дней. Семьи у дяди Славы не было, за что Нина Федоровна часто выговаривала брату, беспрестанно повторяя расхожие в таких случаях фразы: «Когда ты уже нагуляешься!» и  «Смотри, состаришься, стакана воды некому будет подать». Дядя Слава весело  отшучивался и отнекивался, не обращая особого внимания на сестринские нравоучения. Профессия у него  была совсем не интересная, то ли главный бухгалтер, то ли экономист какого-то небольшого предприятия, этот факт Юлка знала плохо. Зато характер у дяди  Славы был золотой: веселый, щедрый, добрый. Юлка любила проводить время в его обществе. Кроме того он знал кучу веселых историй и всегда что-нибудь интересное придумывал. То они отправлялись с племянниками в пеший поход по Воробьевым горам, то снаряжали научную  экспедицию в поисках затерянного имения князей Юсуповых, где по точным сведениям дяди Славы после революции были спрятаны несметные сокровища этого когда-то богатого дворянского рода. И хоть сокровища найти им так и не удалось, зато в долгих его поисках они знакомились с большим количеством исторических памятников и событий. И самое главное,  дядя Слава имел одну, но пламенную страсть к фотографии, которую так же сумел привить и Юлке. В хорошую погоду, с утра он брал фотоаппарат, заговорщицки перемигивался с племянницей и вместе они шли гулять по городу в поисках запоминающегося интересного сюжета. Дядя учил Юлку всему, что знал сам: грамотной постановке кадра, его глубины, качеству изображения, света, элементам и средствам фотокомпозиции, устройству фотообъектива и многим другим профессиональным премудростям. Юлке все это было очень интересно. Правда, своего фотика у нее еще не было, хороший аппарат и по тем временам стоил не малых денег. Сергей Львович увлечение дочери фотографией не одобрял, считая его абсолютно бесполезной тратой драгоценного времени, поэтому денег на покупку не дал и тогда девочка решила копить. С тех пор ей удалось насобирать не малую сумму – десять рублей, правда скопить   нужно было раз в десять больше, но девочка надеялась на помощь дяди, который обещал подсобить племяннице.  И вот теперь, без какой бы то ни было жалости она готова была расстаться с деньгами ради друга.
 Глаза Витьки жадно засверкали. 
- Откуда у малявки такие деньги? - подозрительно прищурился он.
-Откуда надо, - огрызнулась Юлка, но потом примирительно добавила, - деньги есть не сомневайтесь. 
- Смогу только до завтра подержать, завтра придется отравить. 
- Я что-нибудь придумаю, - обрадовалась Юлка. 
- Ну, тащи деньги - нетерпеливо согласился Прыщ. Деньги Юлка принесла сразу, а вот дальше пришлось долго уговаривать маму. В конце концов мама сдалась и согласилась  отвезти Альбу за город в дачный поселок, где проживал один ее близкий коллега по работе. Он жил там круглый год, работая над каким-то важным научным трудом. И человеком видимо был добрым, потому что сразу согласился, а может быть, немаловажную роль сыграл статус Сергея Львовича, декана факультета, кто его знает, главное, что Юлке удалось спасти Альбу, судьба которой, в итоге, все же изменилась к лучшему. Собакой она была умной и преданной, хозяева ее ценили, не обижали и даже баловали. Так Альба обрела  новый дом.
Вам понравилось? 15

Рекомендуем:

Пятница

И снова весна

Game now

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

2 комментария

+
4
Аделоида Кондратьевна Офлайн 25 января 2019 23:32
Хорошо написано. Персонажи интересные, отлично прорисованные, словно кистью, а не словом.
Екатерина
+
2
Екатерина 1 сентября 2021 07:11
Увлекательно . Совершенно живые персонажи .Было ощущение, что смотришь фильм.. Картинки сами собой появляются очень ярко.
Много иронии и отлично прописаны чувства.
Прыжки во времени позволяют переключатся читателю и отдыхать от эмоций.
Наверх