Пришел. Увидел. Полюбил...

Пришёл домой, промокший, злой. Дождь второй день подряд. Задолбало.

Скинул грязные армейские ботинки в прихожей. Стянул и забросил в дальний угол одним комом влажные и холодные джинсы, рубашку, белье.

Прошлёпал босиком прямиком в ванную комнату и вывернул на полную кран с горячей водой.

Повернулся посмотреть на своё отражение в зеркале и ничего не увидел из-за вмиг запотевшего стекла.

Засунул в ванну одну ногу, ощутил мурашки толпой по позвоночнику, но вдруг передумал и направился на кухню. Шлепал мокрыми босыми пятками по паркету. Голышом.

Открыл холодильник и вытащил початую бутылку текилы. Пофиг, что всего час дня.

Вернулся в ванную, залез в слишком горячую воду, поморщился.

Отпил ледяной текилы прямо из горлышка.

Отпил еще.

И еще снова.

Огненная волна омыла пустой желудок.

Почувствовал головокружение.

Закрутил горячую воду.

Выкрутил кран с холодной.

Скользкими пальцами схватил лезвие с раковины. Сидел с лезвием в руках и думал: Господи, ну что в нем такого? Все они одинаковые. И на вкус и на цвет. А этот, поди ж ты, взял с потрохами за какие-то пять минут. Сладкий и тягучий, как ириска — прилип к зубам, не отдерешь. Чем с ума свел? Непонятно. Такой же, как все. Ну, подумаешь, челка, глаза голубые, коленки круглые, ну и что? Хватит нервы мотать. Достало. Не мальчик уже. И всё же…

Примерился.

Помедлил.

Испугался.

Выронил лезвие на холодный кафельный пол.

Сначала захотел плакать.

Потом смеяться.

Потом разозлился.

Выскочил из ванны, расплескав воду на пол, и, как был голый, помчался в коридор. Там судорожно закопался в мокрой холодной одежде, брошенной на пол.

Нашёл в кармане куртки телефон.

Набрал знакомый номер.

Набрал тот самый знакомый номер.

Передумал и скинул звонок.

Постоял голый с телефоном, замерзая.

Набрал опять.

Дождался, пока ответят.

Закричал в трубку, срываясь на фальцет: «Ненавижу тебя, сволочь!»

Бросил телефон на пол и вернулся в ванную.

Клацая зубами, залез отогреваться в горячую воду.

Лежал, согревался, пил ледяную текилу из горла.

Слушал, как надрывается в прихожей телефон, и злорадно улыбался.

Почувствовал, что пьян в стельку.

Телефон звонил.

Задержал дыхание.

Погрузился в воду с головой. Как там молятся? Отче наш? Господи, просто помоги прожить этот день. Лишь один день! А вдруг завтра станет легче? Ведь станет? Обещай.

Терпел, сколько было сил.

Вынырнул.

Провёл по лицу ладонями, размазывая сопли и слезы.

Хотел забыть, но помнил. Как пришел, как в первый раз увидел. Красивый. Нарцисс. Утром первым делом к зеркалу. Каждый день новые фото в Инстаграм. Мужиков вокруг толпы. Без внимания со стороны просто сдохнет. Бесит. Но помнил день, когда полюбил — мокрого, растерянного, с дождя, как сегодня. Словно тем дождем смыло весь его лоск, наглость, лайки, фолловеров, остался только он — хрупкий, маленький, почти ребёнок. И сразу захотелось защищать ото всех. Против всего мира за него встал бы. А он… Да чтоб тебя!

Опять услышал трели мобильного.

Подождал.

Не помогло.

Опять выскочил из ванны.

Опять голый, босой, прошлёпал в прихожую.

Нашёл проклятый, все ещё трезвонящий мобильный и с криком «Сука!» запустил прямо в открытое окно — в дождь.

Опять вернулся в ванную.

Опять лег в горячую воду.

Закрыл глаза.

Все, забудем это.

Лежал долго.

Казалось — долго.

Вода горячая, но ледяной волной окатил ужас от сделанного. А дальше-то что? Закончил? Зачеркнул? То есть как? То есть завтра его уже не будет? Спокойной жизни захотел? А зачем такая спокойная жизнь, если один? Если проснешься завтра, а его нет под боком — тёплого, сладкого спросонья. Если не обожжет больше мимолетом? Нервы вымотал? Да, пусть мотает. Молодой ведь ещё совсем. Мальчишка. Не понимает, что делает, но ведь поймет однажды. И даже если нет. Все равно. Просто пусть будет. Ну хотя бы еще один день.

Снова выскочил из ванны, уже пьяный, поскользнулся-таки на скользком мокром полу, упал на кафель, отбил себе что-то и забегал по квартире и поисках хоть какой-нибудь одежды. Лихорадочно думал — пусть! Пусть так! Лишь бы увидеть его снова. А там будь что будет. Разберемся. Завтра. Сегодня не смогу. Не выдержу.

Нашёл влажные джинсы и запрыгал на одной ноге, пытаясь одеть. Еле влез мокрый — в мокрое.

Выбежал из квартиры, не дожидаясь лифта — долго.

Вывалился из подъезда — страшный, с красными глазами, испугал соседку с мусорным ведром, полуголый, опять в сумерки и дождь.

Зашарил по газону под окнами квартиры, чертыхаясь, почти плача, не думая, что скажут прохожие.

Нашел мобильный, с разбитым экраном, но слава Богу — работающий.

Отлегло.

Посмотрел на дисплей.

Девятнадцать пропущенных.

Мокрыми скользкими пальцами набрал обратный вызов.

Услышал знакомый рингтон прямо за спиной.

Даже не поворачиваясь, ясно увидел, как он там — мокрый, жалкий, сам испуганный в сопли.

Постарел на сто лет.

Потом заново родился.

Потом улыбнулся и обернулся.