Погремушка

Хотелось жрать. Хоть что-нибудь съедобное. В принципе, подобие хот-дога в руках имело право на жизнь, но мужчина не понимал, почему в разгар осени, когда полно свежих овощей в разрез булки впихнули стружку кислого огурца? Да и тощая сосиска имела размер в два раза меньше, чем длина хлебобулочного изделия. А уж непонятно зачем добавленный к безвкусной соевой сосиске обжигающий кетчуп чили просто отбивал охоту подносить хот-дог ко рту. В общем, дерьмо, а не еда. Именно поэтому он в последний раз откусил краешек булки и выбросил это бесово творение фастфуда в урну. Обед закончился.Витя никогда не верил в народную мудрость под названием «пословицы и поговорки», но внезапно пришлось пересмотреть свой скепсис к устному народному творчеству. Конкретно на высказывание: муж любит жену здоровую, а брат сестру богатую. У него всё именно так и получилось, только направление как-то сбилось. Когда у него прогорел бизнес, у сестры внезапно пропало время для их общения, а когда он серьёзно заболел, жена изъявила желание пожить порознь. Прямо по писаному, мать её…

- Витёк, тащи тару! – привычный уже за последние недели голос Филиппыча довольно мягко вернул мужчину к работе.

- Несу, батя! – с готовностью отрапортовал работник и, подхватив башню из восьми пластиковых ящиков, направился к окошку приёмки.

Место было не ахти каким, но всё же мужчина чувствовал себя нужным. Тут, в их, так сказать ООО, то есть в обществе с отсутствием ответственности, Витя был на хорошей должности – заместитель начальника отдела стеклотары дочернего предприятия ГорВторРесурсы. А попросту, грузчиком в приёмном пункте вторсырья. Филиппыч был главным, Витя на подхвате, а ещё – жена приёмщика и пацан с соседнего двора, который тут околачивался и был «на пол ставки».

- Пхай туда! – скомандовал Филиппыч, указывая пальцем в свободный угол склада. – Да не раздолбай бутылки, а то вычту.

- Пхну, батя, - на автомате отчитался Витя и начал толкать по бетонному полу стопку полных ящиков.

Работа был трудной. Это Витя понял с первого дня пребывания, когда к концу ненормируемой смены у него появились на месте волдырей открытые ранки на ладонях, а спина упорно не хотела выравниваться. Но зато тут обещали неплохой заработок и возможность ночевать в каптёрке с «буржуйкой». После того, как он ушёл из дому, дав возможность своей супруге «подумать» о сходстве их характеров, именно здесь, на твёрдом, но довольно уютном топчане Витя и коротал ночи. Конечно, Кастанеду он вечерами не читал и Джонни Уокера под сигару во внутрь не употреблял, но зато тут был старый радиоприёмник «Океан», на волнах которого можно было словить и румынское радио, и «Голос Америки». А ещё, с ним иногда оставался Женечка, тот самый паренёк, подрабатывающий здесь. Он был довольно общительным и сноровистым. Наверное, это жизнь парня так закалила. За неполный месяц работы здесь, Витя успел подружиться с парнем и многое о нём узнать. Тот жил с мамкой, которая часто за воротник закладывала, а отца своего парень и не помнил. Последние восемнадцать лет они вдвоём с матушкой жили в так называемой «колясочной», которую в качестве жилья выделили одинокой матери с годовалым дитём в ЖЭКе. Все эти годы женщина работала уборщицей при жилищной конторе, а сын ей помогал. Они вместе то двор мели, то лестничные марши драили, то мусор в баках перебирали.

- Витёк, не дрыхни, а то смещу! – прохрипел Филиппыч и толкнул легонько мужчину в плечо. – Чего размечтался?

- Куда сместишь, батя? – удивился Витя и тут же поднялся с перевёрнутого ящика на ноги. – Неужели понижение? Это куда уже, в ад?

- Не трынди! Могу и на улицу, желающих на твоё место хоть пруд пруди, - уверенно приврал главный, и смачно чихнул в бороду. – Вот зараза, насквозило! Говорил своей: натопи «буржуйку», а то остыну быстрее, чем тебе хочется! Так нет же, бабье отродье, экономит, дров ей жалко. Вот чует моё сердце, изжить меня хочет!

- И бизнесом завладеть, - хмыкнул Витя и поднял очередную башню из пустых ящиков.

- А ты не ржы! Тут, знаешь, какие деньжища можно делать? Если наладить приёмку цветмета – заживём! – торжественно объявил Филиппыч и снова несколько раз подряд чихнул. Утерев рукавом лицо, он продолжил перечислять: - А ещё можно автомобильные шины принимать, пластмассу. Короче, развернуться можно.

- На сто восемьдесят градусов, - опять хмыкнул Витя и, подняв два заполненных бутылками ящика, потащил их в дальний угол склада.

Последующие часа полтора главный приёмщик кряхтел и чихал, а в промежутках проклинал свою жену, которая появлялась на рабочем месте не так часто, но незримо всегда присутствовала здесь. Когда после обеда появился Женечка, решено было оставить «офис» на него и Витю, а сам Филиппыч отправился домой болеть.

- Ну всё, малой, раздолье нам сегодня! Можем даже раньше закрыться, батя вряд ли придёт.

- Ну да, его жена не выпустит, будет пилить, а в промежутках – лечить уринотерапией, - засмеялся паренёк и тут же состроил заговорщицкое лицо. – Слушай, Вить, а у меня ведь есть сюрприз. Хочешь?

- Что, бутылку с красивой этикеткой нашёл? Будем в неё теперь самогон наливать? – подшутил над парнем Витя и достал сигареты из кармана телогрейки. – На, будешь?

Парень взял предложенную сигарету и подкурил из Витиных рук. Они не часто курили, дед не разрешал, а тому жена запрещала из-за постоянных болей в груди у старика, да и завидно было Филиппычу, что кто-то может выкурить одну-другую. Плюс ко всему во время перекура работники вроде как простаивали, а этого главный приёмщик позволить им никак не мог.

Время от времени приезжали машины, подходили люди, и Витя почти весь остаток дня находился возле окошка приёмки, а Женечка был на подхвате. Когда время приблизилось к семи вечера, Витя скомандовал – финиш, и парни опустили заслонку на окне и вышли на улицу, чтобы выкурить по заслуженной сигарете.

- Замотался я сегодня, - выдохнув струйку дыма, Витя привалился к стволу старой покрученной липы, что росла возле боковой стены приёмки. – Спать буду как убитый.

- Хорош тебе, ты же не дед старый! – перебил его парень.

- Старый, я, скоро тридцатник, а мозгов как у пацана, - с ухмылкой заметил Витя, вспоминая слегка презрительное отношение собственной жены к нему.

- Вот когда будет, тогда и начнёшь ныть. Кстати, ты мне так и не дал договорить.

- Ты про сюрприз? Давай, малой, удивляй! – засмеялся Витя и, откинув окурок, направился в помещение приёмного пункта.

Пройдя к окошку и открыв ящик тумбы, Витя достал сегодняшнюю кассу и начал пересчитывать остаток. Нужно было свести дебет с кредитом, чтобы на утро всё было как в аптеке. Уже подбив остатки и вычтя утреннюю сумму, Витя заметил, что пацана в помещении нет. Он огляделся и пожал плечами.

- Вот тебе и сюрприз, смылся домой, не попрощавшись, - сам себе пробормотал мужчина и снова вернулся к бухгалтерии.

Через минут десять, Витя уже лежал на своём топчане в каптёрке. В животе урчало и нужно было бы подняться, чтобы хоть лапшу запарить да чаю выпить, но сил не было. Спать на голодный желудок – не дело, но и насиловать себя вертикальным положением совсем не хотелось. Именно поэтому, мужчина продолжал лежать, вытянувшись в линию горизонта и прислушиваясь к тому, как гудят ноги.

Как он уснул, Витя не помнил, но разбудил его стук в железную дверь. Еле поднявшись, он направился в сторону входных дверей. Сегодня машина вроде не должна была приезжать, договорено было на завтра, ведь они ещё не насобирали на полную загрузку ящиками ГАЗона. Но, мало ли? Вдруг Филиппыч чего намудрил?

- Ты чего? Уснул, что ли? – удивлённо возмутился Женечка, протискиваясь во внутрь помещения с каким-то пакетом подмышкой. – Хотел же, чтобы удивил, а сам на боковую.

- Я думал, ты давно в люле, - пробормотал мужчина и, закрыв на засов двери, снова пошел в каптерку. – Чего припёрся? Снова матушка концерт устраивала?

- Не, она сегодня тихая, я ей пива купил, и она спокойно вырубилась под звук телевизора. Теперь до утра проспит.

Мужчина снова устроился на топчане, подмяв под затылок подушку и скрестив ноги, немного свисающие с края спального места. Изредка зевая, Витя рассматривал пацана. Вытертая на локтях куртка Женечки была ничем не краше Витиной телогрейки, которую ему выдал Филиппыч в качестве «униформы». Зато длина рукавов была на вырост, с отворотами. На шее у парня был неизменный шарф, которым тот кутался целыми днями. Октябрь, конечно же, был прохладным, но всё же иногда солнце припекало, и Витя даже в свитере ходил на улицу. Но малой вечно обматывался своим старым в катышки шарфом. Да и в голову, скорее всего, малец не мёрз, поскольку местные парикмахеры его никогда у себя не видели. Женечка рассказывал, что раз в пару месяцев его и матушка может обкарнать, а платить деньги хапугам с ножницами он не намерен.

- Ты ещё не ужинал? – парень уселся на старый продавленный стул от гарнитура с мягкой бордовой обивкой, принесённый сюда женой Филиппыча из дому.

- Мы ещё не кушамши, наше величество ждут званого приёма, - хмыкнул Витя. – А то ты не знаешь, что перепела фаршированные рябчиками не так быстро готовятся! Да и пироги с семгой ещё не подоспели. Так что – ждем-с.

- Ну, не знаю, как там с перепелами и их яйцами, но… - Женечка склонился и поднял с пола свой пакет, с которым пришёл. Раскрыв его на своих коленях и заглянув во внутрь, он продолжил: - Могу тебя просто варёными яйцами накормить. А ещё – шпроты, плавленые сырки, пирожки с ливером и крылышки гриль!

- Ах, не хууу…. Художники обзавидовались бы такому натюрморту! – моментально вскочив, Витя уставился на проднабор, принесённый Женечкой и выставленный на клеёнку крохотного стола. – Чё празднуем, коллега? День взятия Бастилии? Или может независимость Гондураса?

- Впечатляет, да? – довольно растянул губы в улыбке парень.

- Не то слово! – Витя потёр в нетерпении руки, но тут же решил внести и свою лепту в застолье: - У меня есть три пачки лапши: со вкусом бекона, грибов и креветок. А ещё – бублики и пакет чая. Цейлонского!

- Да ты гурман! Бекон с креветками, - засмеялся Женечка и сплющил свой опустевший пакет. Но было видно, что внутри есть ещё что-то плоское.

- Что там ещё? Книжку, что ли притащил? – поинтересовался Витя, хотя это его мало волновало. Главное уже было на столе.

- Сберегательную, - улыбнулся Женечка и хитро улыбнулся. – Короче, гвоздь программы!

- Тогда тащи его сюда. Будем забивать, - предложил Витя, а когда увидел стеклянное горлышко с акцизной маркой, даже присвистнул. – Это где ж ты такое богатство раздобыл? Стащил в винно-водочном?

Женечка гордо поставил на пёструю клеёнку бутылочку 0,3 с иностранными буквами на этикетке. Витя тут же протянул руку и поднял напиток.

- Ммм, спонсором нашего вечера является молдавский коньячный завод? Шикарно!

- Плохой, да? Мне в магазине сказали, что… - начал несмело Женечка, но Витя тут же поднял руку, останавливая парня.

- Всё нормуль, Женёк! Я уже лет пятнадцать не видел Квинт. Когда-то это был очень даже элитный напиток. У моего отца стоял такой в баре. Так что всё отлично. А по какому поводу такое расточительство?

- Так днюха у меня, - пожал плечами Женечка и улыбнулся. – Девятнадцать бамкнуло.

- Да ты что?! Так нужно же срочно начинать банкетовать!

И веселье действительно началось. Конечно же, всё было со скидкой на статус помещения, закуски и самих празднующих. Первый тост был произнесён с азартом и натощак, сразу же за ним последовал абордаж банки мелких шпрот, которую Витя умело сковырнул ножом. Потом снова тост, затем терзание зажаренных крылышек и снова тост. Так парни чередовали минут двадцать, а когда бутылка на две трети опустела, а вся закусь была надкусана, надломлена или же ещё находилась в процессе жевания, Женечка с довольным видом откинулся на спинку старого стула.

- Я уже пьяныыый… - протянул парень и захихикал. – И голова кружится. Зато желудок полный!

- А голова – пустая, - заметил Витя и сунул парню пирожок с ливером. – На, закусывай, а то, и правда, упьёшься. Слыхано ли дело, целых сто грамм выпил! Несусветное пьянство.

Дальше празднование текло медленно и вальяжно. Парни общались, изредка тянулись к столу за чем-то съедобным и снова лениво откидывались на спину – Женечка на спинку гарнитурного стула, а Витя на календарь за 2003 год с морским пейзажем, пришпиленный кнопками к стенке над топчаном.

- Так тебе, наверное, и подарок нужно вручить? - вдруг задумался мужчина и почесал большим и указательным пальцами свой подбородок. Заодно он порадовался, что в нынешней ситуации его пятидневная небритость, незаметно переросшая в коротенькую бородку, никак не влияет на его статус, отношение к нему окружающих и что самое важное – на недовольство жены.

- Да ну! Ничего мне не нужно! Ты что? – моментально запротестовал Женечка. – Я когда малым был, знаешь, чего больше всего хотел? – он сделал паузу, выжидая реакции Вити, но тот просто жевал кончик спички, изредка поглаживая согнутыми костяшками свою щетину. Тогда парень всё же договорил: - Поймать луну.

- Чего? Какую луну? Ту, что на небе? – удивлённо уставился на парня Витя.

Женечка уже начал подпирать голову рукой, упершись локтем о стол. Он раскраснелся и было заметно, что у висков волосы слегка намокли. Куртку свою с подкатанными рукавами он так и не снял, да и шарф на шее не ослабил. Зато из-под поддёрнутых кверху брюк были видны голые ноги и краешек коротеньких носков.

- Я малым всегда думал, что луна бежит за поездом. Мы с мамкой иногда ездили электричкой в столицу. Я болел тогда. Очень болел.

Женечка вздохнул и прикрыл глаза. Видно было, что парень погрузился в какие-то только ему известные глубины, и вырывать его оттуда Вите не хотелось. Мужчина просто сидел и незаметно для самого себя улыбался. Мальчишка был похож на дворового кота, которого принесли с улицы в дом, накормили сосисками и уложили перед батареей. Усами, конечно же, Женечка не шевелил, но кончик носа еле заметно шевелился, будто ему подносили понюхать цветы.

- А ещё мне нравилось притворяться спящим. У мамки никогда не было много свободного времени, и я очень скучал за ней. Она то ходила куда-то, то приводила в дом чужих людей. Мне очень хотелось побыть с ней наедине. А когда выпадал такой вечер, я ложился головой к мамке на колени, и мы смотрели телевизор. Не долго, правда. Ей быстро надоедало. А когда она гладила меня по волосам и звала спать, я не шевелился. Мне очень хотелось, чтобы она отнесла меня на руках в кровать.

Витя снова улыбнулся. У него были другие воспоминания из детства. Его папа привозил из Чехословакии жвачки в форме сигарет и он, изображая курение, понтовался перед пацанами во дворе. А ещё у него была шариковая ручка с несколькими цветами стержней, и каждый из друзей стремился нажать сразу же на все ползунки, чтобы узнать, вылезут ли все четыре пасты вместе? Когда же у него дома вдруг появился настоящий латунный микроскоп, то счастью вообще не было предела. И мальчишки и девчонки с азартом заглядывали в него, разглядывая каплю воды из-под крана на предметном стёклышке…

- Когда-то я увидел на улице старого дядьку, у него рук не было и ему кидали деньги, кто-то даже еду принёс и все жалели его. Я был малым, не особо понимал. Пришёл домой и спрятал руки под рубашку, сказав мамке, что потеряли свои ручки и хочу, чтобы она всё делала за меня. За это она меня поколотила и назвала дауном. В общем, здорово мне тогда всыпали.

Витя закусил губу. Все истории из детства у этого парнишки были какие-то нелогичные. У ребёнка должны быть хорошие воспоминания, иначе как ему справляться со сложностями во взрослой жизни?

- А я в детстве каждый вечер брал с собой в постель новую игрушку. Мне казалось, что нужно со всеми ними переспать по очереди, чтобы никто из них не обиделся. Вот и спал с ними по кругу, - Витя потянулся и зевнул. Он давно не вспоминал своё детство, всё как-то не до этого было, а вот сейчас, сидя в крохотной каптёрке с пацаном, вдруг всплыло в голове. – А потом то же самое с девчонками делал. Правда не так часто и не по кругу.

Мужчина замолчал и посмотрел на парня. Тот уже двумя руками подпирал свой подбородок, правда, глаза были вполне осознанными.

- Ладно, наливай. Нужно же добить эту мензурку, а то непорядок – девятнадцать тебе уже стукнуло, а до донышка всё никак дойти не можем, - Витя смотрел, как Женечка нетвёрдой рукой цедит коньяк в стаканы, и решил отобрать у мальца бутылку. – Давай уже, горе моё луковое. А то до утра будешь капли делить.

- Я любил в детстве наблюдать за каплями, - отдав бутылку, парень снова подпёр голову кулаком, а второй – потянулся за пластинкой плавленого сырка. – Когда был дождь, мамка меня не выпускала на улицу, я вечно с мокрыми ногами возвращался. В общем, усаживаясь на подоконник, я выбирал две самые крупные капли на стекле и смотрел, как они скатываются по окну. Я даже подгонял их! Одной кричал – давай, вперёд! Вторую пытался пальцем остановить по эту сторону стекла. Короче, устраивал себе гонки, - парень замолчал, а потом с улыбкой добавил: - Вот такие игры были у меня.

Витя снова уставился на Женечку, и ему почему-то вдруг стало жалко этого пацана. Он и сейчас был не шибко удачливым, но судя по воспоминаниям, и детство у парня было не особо «шоколадным».

- Погоди, я сейчас, - пробормотал мужчина и поднялся с топчана. Он вышел куда-то из каптёрки и не появлялся несколько минут.

- Сильвупле, *леать, - еле слышно пробормотал Женечка. – Всё испортил своей болтовнёй.

Он был уверен, что Витя ушёл на улицу курить, что ему страшно скучно с пацаном и даже выпивка с закуской как-то не очень впечатлили мужчину. Женечке нравился Витя. Он был простой и одновременно очень умный. С ним был и весело и спокойно. Не смотря на разницу в возрасте, Витя смеялся тем же шуткам, что и сам Женя, они запросто могли находить темы для разговора. Или причину для молчания. Может быть, в эти минуты Витя просто кемарил в полудрёме или думал о чём-то своём, но Женечке казалось, что тот понимает его. С друзьями у парня как-то не сложилось, ведь все пацаны его возраста были вполне «упакованными», а сам Женя не мог похвастаться хотя бы приличной одеждой, не то чтобы собственной комнатой или крутым мобильным телефоном. У него-то и простого отродясь не было. Зато был стационарный, дома.

- Ахалай махалай ляськи масяськи! – громкий и радостный голос Вити разлетелся на весь приёмный пункт и когда он снова появился на пороге каптёрки, то скомандовал Женечке: - Колдуни-ка мне, колдун!

- Чего? – не понял парень и лишь уставился на мужчину, повернувшись на стуле и вывернув шею.

- Наливай, говорю, именинник!

- Так налито же, - пожал плечами Женечка.

- Тогда – поднимай!

Парень даже сам поднялся для такого дела. Тост, так тост. Он взял оба стакана с разделёнными на двоих последними ста граммами молдавского коньяка и протянул один Вите.

- За тебя, мужик! – Витя стукнулся своим толстостенным стаканом о бок Жениного и тут же опрокинул в себя обжигающе-пахучую жидкость с привкусом жжёной коры и устойчивым ароматом браги. – А это тебе! – торжественно провозгласил он вместо того, чтобы закусить и протянул руку с зажатым в пальцах кожаным ремешком. – Дарю!

Женечку немного пошатнуло. К градусу алкоголя прибавилось ещё и недоумение. Витя, небритый и в обшарпанной телогрейке, протягивал парню наручные часы. Очень красивые наручные часы! Возможно, даже дорогие! По крайней мере, Женечка никогда таких не видел раньше.

- Это что? Откуда? Зачем? Ты что, ограбил кого-то?! Мне не нужно! Я же говорил… - бормотал парнишка, но всё равно во все глаза глядел на это шедевр.

- Да брось! Китай. Подделка. Но купленная на свои! Так что не думай. И вообще! Не нравится подарок? Могу себе оставить.

- Нет-нет! Очень нравится! – Женечка тут же схватил подаренное, и приложил к запястью, поддёрнув рукав повыше. – Ух и классные же!

Витя довольно развалился на топчане и закинул ногу на ногу. Мальчишка так искренне реагировал на подаренные часы, что мужчина невольно залюбовался. Вспомнилась реакция супруги, которая очень редко высказывалась положительно о том, что получала от мужа. Если путёвка на отдых, то не в тот отель, который она себе придумала. Если украшение, то с камнем не того цвета или не той формы. Если цветы, то не по феншую, мля.

Выпитое натощак здорово ударило по шарабану и мужчина вполне конкретно охмелел. Он и раньше не особо уважал коньяки, поскольку они подкашивали его, а сейчас, с минимумом закуски и сомнительным качеством подделки молдавского алкопрома, он и вовсе расклеился. Они с пацаном что-то обсуждали, Женечка изредка смеялся, иногда что-то спрашивал, а Витя плёл всё что всплывало в голове.

- Спасибо тебе, Витя! Это так… Мне никогда в жизни не делали таких подарков! Я никогда не получал такое. Даже не знаю как тебя и отблагодарить.

- Да не гони, малой. Я ж сказал – побрякушка копеечная, так что остынь. Можешь разве что мне водички принести, пить после этой коньячеллы хочется.

- Я мигом! – и Женечка подорвался на ноги.

Недалеко от пункта приёмки стеклотары, в соседнем дворе, была колонка с вполне чистой водой, и парень побежал туда с полторашней бутылкой, чтобы принести товарищу холодненькой. Времени это заняло чуть больше, чем обычно, потому что ноги немного заплетались, а голова слегка кружилась, но холодный вечерний воздух всё же освежил чуток Женечку. Когда же он вернулся, то увидел, что Витя спиной сполз по стенке и улёгся на подушку. Правда, ноги его всё ещё были на полу, но мужчина уже спал. Парень тихонько поставил пластиковую бутылку на столик и шепотом позвал Витю. Тот только всхрапнул. Женечка присел, развязал шнурки на ботинках Вити и аккуратно разул его, а потом приподнял его ноги и уложил на топчан. Покрутившись ещё немного и погасив свет, Женечка стянул наконец-то свою куртку и, повернувшись спиной к Вите, тоже прилёг с краю.

Среди ночи, когда подаренный Вите сном пляж и солнце разнежили мужчину, он захотел перевернуться на живот и подставить свою спину тёплым лучам. Но у него ничего не получилось. Что-то прижимало его и лезло нагло в рот.

- Мать твою, - выругался Витя и попытался достать мешающее изо рта. Это оказался кусок чего-то волосатого шерстяного и мужчина тут же дёрнул его.

- Уй! - раздался сдавленный голос. – Пусти шарф, задушишь!

- Кто тут? – вздёрнулся мужчина и моментально подскочил на топчане, при этом скинув кого-то на пол.

- Ты чего дерёшься? Это я, Женя.

- Малой? Ты что тут делаешь?

- Сплю, не видишь?

- Да уже, по ходу, не спишь, - заржал Витя и, нашарив возле кровати пацана, потянул его назад на топчан. – Да, хорошо гульнули. Упились с мензурки коньяка.

- У меня до сих пор не прошло, - пробубнел Женечка.

- А домой чего не пошлёл?

- Тебе жалко, что ли?

- Да нет, спи. Мне-то чего.

И они снова улеглись на твёрдую, но вместительную поверхность. Витя не очень помнил как вырубился, и уж совершенно не знал, когда лёг Женечка. Хмель не вышел, но голова варила. Он улыбнулся, вспоминая прошлый вечер – днюха получилась праздничной.

- Ну, как? Доволен весельем? – шепотом спросил Витя и подтянул свою руку повыше, чтобы щекой улечься на согнутый локоть, одновременно уперевшись им в затылок пацану.

- Да, спасибо, - так же шепотом ответил Женечка. – И за подарок тоже.

- Носи на здоровье. Может на следующий год что-то получше подарят. Ты главное не будь мямлей и умей постоять за себя. Понял?

- Да, так и сделаю, - заверил парнишка и с воодушевлением добавил: - Я всех побежу. Нет, победю. Нет, побежду. Короче, всем звездец.

Витя снова засмеялся и заёрзал, устраиваясь поудбнее. Ноги хотелось согнуть, но Женечка мешал, руки хотелось раскинуть, но опять же – тощее тело мальчишки не давало раздолья.

- Ты такой неудобный, - заметил мужчина и, закинув ногу на пацана, наконец-то успокоился. – О, теперь самое то.

- Холодно, - прошептал Женечка и замер. – Может, я куртку надену, а?

- С меня и твоего шарфа хватит, лезь под одеяло, - скомандовал Витя и, приподняв край, дёрнул парня к себе, прижав того спиной к своему животу. – Сейчас согреешься. И шарф свой стащи уже!

- Не дам! – пискнул парень и взбрыкнул всем телом.

- Да уймись ты! Яйцы оттопчешь! – зашипел мужчина.- Не даст он. А кто тебя спрашивать будет? Живо снимай!

- Отстань! Моё!

- Кому сказал?

- Витя!

Но мужчина, улыбаясь детской перепалке с пацаном, уже тянул край волосатого недоразумения с шеи Женечки. Чтобы парнишка не мешал, Витя перекатился на него, сжимая коленями беспокойные худые ноги и прижимая обе руки Жени к его же груди. Свободной рукой мужчина пытался выпутать из петли шею мальчишки.

- Всё, Гитлер капут, - отрапортовал Витя, когда шарф был снят и отброшен в сторону стула. – Теперь – спать.

- Витя, - позвал тоненьким голоском парень, когда мужчина улёгся и тихонько засопел.

- Чего тебе? Шарф не верну.

- Нет, я попросить хотел.

- Что за дети пошли, всё им мало, - вздохнул мужчина. – Ладно, именинник, проси.

- Можно я к тебе повернусь?

- Так… свалишься же, - удивился Витя. – Тут места не много, а так хоть какой-то шанс поместиться.

- А я прижмусь. К тебе, - несмело прошептал Женечка и замер.

- Прижмётся он, - недовольно передразнил парня Витя, но всё же согласился. – Ладно, валяй.