Библиотекарь

Не часто, но Тим приходил в библиотеку.
Заходит, а там сидит он: в очочках, с книжкой. Всегда.
Когда дверь хлопала, а Тим специально её не придерживал, мужчина тут же громким шепотом ругался: «Не шумите, молодой человек! И не скрипите половицами!!!»
Но сегодня он лишь укоризненно посмотрел на парня поверх очков.
Тим стушевался под таким взглядом и тихонько прошёл к столу.
Выложив прочитанные книги, он сейчас назовёт свою фамилию, а мужчина за стойкой со вздохом отложит очередной том и полезет искать карточку.
Так и произошло. Никаких неожиданностей.
Проверив книги, мужчина вычеркивает их из формуляра, и тут же: «Еще что-то брать будете?» 
Тим пожал одним плечом, слегка повернул голову, кинув взгляд на пустой читальный зал, и облокотился полностью на конторку. Близко. Очень близко. Почти к его лицу. Кажется, мужчина даже смутился. Да, скорее всего, он ведь нервно поправил очки, а они сидели на своём месте. 

- Может, вы что-то посоветуете? Вы производите впечатление умного, интересного человека. Хочется узнать ваш вкус.

Казалось, что парень не обычный вопрос задаёт, а какую-то тайную мантру читает – с придыханием и еле уловимым раскачиванием в голосе. 
Если бы за ними следил кто-то с буйной фантазией, то он мог бы продолжить диалог чем-то из разряда… «Хочется узнать ваш вкус… и вас на вкус. Может быть прямо здесь, на вашем рабочем месте. Или же для более острых читательских ощущений быть зажатым вами между стеллажами, когда я пойду книги себе подбирать…»
Но ничего такого не было. Библиотекарь просто сжал губы, а потом сказал:

- Знаете, на выходные ходил к приятелю, книжку его ребёнку подарил, а потом стишок ему читал: «Идет бычок качается, вздыхает на ходу». А малыш меня перебивает и говорит - только про оторванную лапу не надо! Я успокаиваю - нет, не будем. Он опять - и про зайку, которого бросила хозяйка.

- Я тоже не люблю насилие, - кивнул понимающе Тим. - И зачем мишке лапу оторвали? Жестокие стихи.

- Вы так думаете?

- Конечно. Сами посудите: мячик у Тани утонул! А у Чуковского? Тоже страшилки. Тараканище!

- Хм. А что-то в этом есть, - заметил с улыбкой библиотекарь. - Краденое солнце, которое крокодил проглотил: «А не то, гляди, поймаю, пополам переломаю!»

- Вот я об этом и говорю. Вспомните жуткую муху по фамилии Цокотуха. Ужас. А «Телефон»? Там все звери сирые да убогие, у всех проблемы. Зачем это детям знать? А «Мойдодыр»?! 

- По-моему – жесть, - улыбнулся задумчиво библиотекарь и тут же процитировал: - Вдруг из маминой из спальни кривоногий и хромой…

- Ну да, как есть инвалид. А вот мыло жалит как пчела. И снова крокодил, как олицетворение ужаса и надругательства над более слабыми: «А не то как налечу, растопчу и проглочу». Садист, как ни крути. А лисички? Взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли!

- Вредители, - согласился мужчина.

- А гасили? Блинами, блин! 

- Притом, что кризис в стране.

- Вот! Пирогами и блинами, и сушеными грибами. А вы только представьте размер той бабочки-мутанта, которая крылышками взмахнула, чтобы море погасить.

- Птеродактиль, не меньше.

- А ещё он описывает явно экологическую катастрофу, ведь точно где-то танкер с нефтью утонул, иначе как море поджечь?

- Логично.

- Да один Бармалей стоит пучка седых волос! Что уж говорить о прочих? Но прежде чем писать "Путаницу", Корней явно что-то курнул.

- Хм… Интересная гипотеза. 

- Поверьте. Думаю, он и не выходил из этого состояния. Как зашел на заре творчества, так там и остался.

После недолгой паузы мужчина встал, со словами: «Так понимаю, сказки вам не предлагать?» оправил одежду и медленно пошёл между длинными стеллажами. Целенаправленно.
Тим отправился следом.
Вытаскивая по пути попадающиеся на глаза книги, парень открывал их и цитировал вслух. То стихи, то прозу.
В какой-то момент за спиной мужчины прозвучало довольно неожиданное:

- Хотите быть моим рабом? 

Замерев, так и не опустив ногу в шаге, библиотекарь на пару мгновений прикрыл глаза и тихо переспросил:

- Леопольд фон Захер-Мазох?

Парень перевернул книгу обложкой верх и прочёл: 
- «Венера в мехах». А вы хорошо ориентируетесь! Хотите, ещё почитаю вам?

- Не думаю, что это будет что-то грандиозное, - небрежно бросил библиотекарь и продолжил свой путь между высоченными стеллажами с библиотечным фондом.

- Ну, почему? Вот, например, - он выдернул книгу из стеллажа и раскрыл её наугад. Пробежав глазами по строкам и перелистнув одну страницу, он изрёк:

«В молчанье парень перед ним 
Стоит недвижно, бездыханно, 
Как лицемерная Диана 
Пред милым пастырем своим; 
И вот уж он на ложе хана, 
Коленом опершись одним, 
Вздохнув, лицо к нему склоняет 
С томленьем, с трепетом живым, 
И сон счастливца прерывает 
Лобзаньем страстным и немым…»

Мужчина повернулся вполоборота, снова поправил свои очки, одновременно прикрывая лицо, чтобы было не видно его ухмылки.

- Мне кажется, у Пушкина была дева, а не парень. Или это неизвестное издание?

- Вас не проведёшь, - ухмыльнулся Тим и положил книгу на место.

Библиотекарь вновь повернулся к нему спиной и медленно пошёл вдоль рядов, бросая взгляд то налево, то направо, видимо выискивая глазами что-то на корешках книг.

- А вы не покажете мне то, что сами читаете? 

Даже со спины было заметно, как мужчина напрягается и даже, наверное, слегка краснеет. Тим готов мизинец свой откусить – сейчас под стёклами очков бегают глазки, а щёки заливает пунцом.

Ещё пара шагов, и они сворачивают в предпоследний ряд, где в самом конце стеллажей стоят два шкафа. Со стёклами. 
Мужчина останавливается перед ними и замирает на некоторое время. 
Из благоговейного оцепенения его выводит какой-то глухой звук, и он вздрагивает.
Оглянувшись на посетителя, он ловит взглядом, как тот поднимает с пола какой-то увесистый том и со словами: «Простите» ставит его на полку.

Библиотекарь слегка кривит бровь, но едва повернулся к шкафам, его лицо тут же разглаживается.
Он открывает их и, распахнув широко дверцы, отходит в сторону.
Вид у него был такой, как будто он все чудеса света сейчас показывает этому пареньку. 

- Там все ваши любимые книги? – еле слышно выдыхает Тим и слегка приоткрывает рот, как удивлённый ребёнок.

Он в восторге от увиденного и от самого библиотекаря - такого воодушевлённого и какого-то беззащитно открытого в тот момент.
Человек в очках, ещё совсем недавно скупо разговаривающий и совершенно закрытый в своих эмоциях, вдруг как будто кусочек души обнажил и показал Тиму.
И все, парень пропал.

Казалось, сейчас тихонько заиграет музыка. Как на детских заводных ночниках-карусельках. Ведь сейчас ночь? 
Это на улице зимний вечер, и все спешат с работы домой. 
Тим и этот невероятный библиотекарь здесь в какой-то сказке. 
Вот сейчас Оле Лукойе на цыпочках, в одних чулочках пробирается в спальни к детям и, наклонившись, дышит им в затылок, чтобы те крепко уснули. А потом заглянет сюда, в старую библиотеку, чтобы побродить по полкам и найти сказки для тех, кто хочет увидеть сказочные сны…

Что произошло дальше, ни один, ни другой не поняли. Очнулись, лишь когда Тим отстранился от библиотекаря, а у того мягко, но жарко горели губы.

- Что эт..? – хотел было спросить мужчина, но его рот закрыли. Деликатно. Подушечками пальцев. 

- Простите, я не хотел. Вернее, хотел, но… Извините, я уже ухожу.

И Тим, резко крутнувшись на месте, быстрыми шагами пошел вдоль стеллажей, исчезнув сразу за следующим рядом. Даже шагов его слышно не было. Старые ковровые дорожки скрадывали все звуки. Через пару секунд негромко хлопнула входная дверь в зал библиотеки. И липкой паутиной опустилась тишина.

Библиотекарь ещё кое-то время стоял не двигаясь. Он как будто спал и вдруг очнулся. Внутри было состояние невесомости, но голова оказалась тяжелее и разумнее всего тела. Что-то неправильное произошло, и нужно было срочно это выкинуть из головы. Вот сейчас он пойдет и сядет на своё место. Как ни в чём не бывало. А в следующий раз, если этот парень опять придёт в библиотеку, он будет вести себя с ним как с обычным читателем. Будто и не было ничего. Но следующего раза не было. Он просто не наступил. 

Пройдя неспешным шагом к своему столу, мужчина замер на секунду и тут же ускорился, чтобы выйти в коридор библиотеки. Зачем он спешил? За кем? Он пока не знал. Но «погоня» закончилась очень быстро. Как только он дошел до двери и открыл её, какая-то девица с сипловатым голосом, будто у неё бронхит, отчеканила: «Расслабься, дядя», и тут же библиотекарь получил по черепу. Кто бил и с какой силой, осталось для него загадкой, и только когда он пришёл в себя, очнувшись на вытертой ковровой дорожке у входа в читальный зал, он понял, что голову нехило так повредили.

Добравшись до телефона, мужчина набрал номер скорой помощи и кратко сообщил адрес и своё имя. Больше он ничего не смог произнести, в голове будто набат играл турецкий марш.

Потом были медики, пара полицейских, ещё какие-то люди. Его никуда не забирали, лишь обработали рану на голове, забинтовали и укололи какой-то препарат. Полицейские попытались выяснить, кто это был и подозревает ли библиотекарь кого-либо, но тот упорно махал головой и говорил, что ничего не может сейчас вспомнить. Затем приехала заведующая библиотекой, и только через пару часов выяснилось, что из хранилища была украдена редчайшая рукопись, датированная концом шестнадцатого века. Это было первое упоминание об их небольшом городке, и эту реликвию хранили здесь, в центральной библиотеке города, а копия была выставлена в краеведческом музее. 

Долго ли будут искать рукопись и найдут ли вообще грабителей, библиотекарь не знал. Но о том, что, скорее всего, он знает в лицо одного из похитителей, умолчал. Искать его по адресу в библиотечном формуляре он и сам не стал, потому как, скорее всего, данные были вымышленные. Рассказывать полиции о предыстории – глупо. Это ничего им не даст, а себя он может выставить в не очень благоприятном свете. Да и теперь библиотекарь был практически уверен, что тот шум, который парень попытался закамуфлировать падением тяжелой книги, скорее всего издавал его сообщник. Да и вся эта игра с ним была затеяна как отвлекающий маневр. Если бы ничего не удалось, то, видимо, в зал зашла бы та самая девица, которая, очевидно, и долбанула его по голове. 

Думать много над всем этим происшествием совсем не хотелось, да и нужно было пользоваться моментом и написать заявление об увольнении. И валить из этого городка ко всем чертям. Заставлять отрабатывать его не посмеют, ведь он пострадавший и вполне может оставаться на больничном все те недели, положенные по закону. Да и жалобу он мог настрочить, потребовав компенсацию за травму на рабочем месте. Так что через четыре дня, когда голова пришла в норму, а заявление с сожалением и надеждами, что они ещё встретятся и, может, ещё поработают, заведующей библиотекой всё же было подписано, мужчина зашел за своими вещами в читальный зал, где за столиком сидела пожилая библиотекарша, которую спешно вызвали с заслуженной пенсии на время поиска подходящей кандидатуры.

Личных вещей у мужчины было совсем не много, всего-то чашка, фигурка кота, жилет из овчины и парочка книжек из домашней библиотеки с пометками на полях. Пока он их собирал, в голове вертелась мысль – теперь всё, больше он сюда никогда не вернется, и всё, что произошло, нужно забыть напрочь. Перевернуть страницу. Когда же он вышел из подсобки в зал, то замер на месте – у стола библиотекарши в пуховом платке, завязанном на её необъятной пояснице, стоял тот самый парень, который… украл? Да, он однозначно причастен к тому, что произошло всего пять дней назад. Но дальше ему не дали возможности додумать. Тим тоже увидел мужчину в очочках. Но, к его удивлению, тот впервые за те несколько раз, что парень приходил в библиотеку, не читал.

- Здравствуйте, - почти радостно поздоровался парень, а мужчина от неожиданности сглотнул и не глядя поставил свою коробку с вещами на столик у стеллажей поверх не разложенных по местам книг с возврата. - А я в прошлый раз так ничего и не взял у вас. Решил вернуться и всё же выбрать книгу.

Старая библиотекарша повернулась назад, скрипнув стулом, и уставилась на бывшего сотрудника.

- Я больше тут не работаю, - скороговоркой проговорил мужчина и, выхватив одну из своих домашних книг из коробки, быстрым шагом направился к столу. – Но кое-что могу всё же предложить. 

- С удоволь… - начал было Тим, но его перебили, бесцеремонно схватив за запястье и дернув к выходу из читального зала.

- Мы быстро. Минутку, - пробормотал мужчина удивлённой даме за конторкой, и они оба вышли из зала.

Дальше всё было быстро и довольно профессионально. По крайней мере, со стороны бывшего библиотекаря. Он одним движением подкрутил руку Тима так, что тот привстал на цыпочки, и завёл его за угол коридора. Затем, когда парень был вжат в голую покрашенную панель здания, мужчина прихватил второй рукой его за подбородок так, что основанием ладони он вжался в кадык парня, а пальцами до боли сдавил скулы.

- Теперь говори. Ты со своей подружкой устроил весь этот цирк? Ради рукописи? И куда вы её собирались сбыть, придурки? Кишка тонка. Да и ни хрена у вас не получится, - цедил сквозь зубы мужчина, стараясь разговаривать грозно, но тихо.

- Отпусти, - еле разлепив вмиг пересохшие губы, прошипел Тим, стараясь оторвать цепкую руку от своего лица. – Какая подружка? Какая рукопись?!

- Тихо, - скомандовал мужчина и отпустил лицо парня, но тут же показал указательный палец и приблизил его к губам собеседника. – Не вздумай шуметь. А то я тебе такую же дырку сделаю, как твоя дура в моём черепе.

- Я ничего не понимаю, - выкатил глаза Тим. Его трясло не столько от неожиданности или физической силы, которую к нему применили, а от полнейшего непонимания всего происходящего. А когда библиотекарь резко наклонился, то он аж замер, перестав дышать. Оказалось, что мужчина всего лишь поднял упавшую на пол книгу, с которой и вышел в коридор. 

- Ты нахрена ко мне в тот вечер приходил? – выровнявшись, вновь приступил к допросу работник библиотеки. - На шухере постоять? Чтобы я не рыпнулся из зала? А твои дружки провернули всё? Я ж не дурак. Но хочу тебя расстроить, всё это бесполезняк.

- Вы что?! К-какие дружки?! – начал заикаться Тим. – Я пришёл, чтобы извиниться. Не смог сразу, вот и не показывался несколько дней. Мне, правда, неудобно за своё поведение. А что у вас с головой?

- Ты не лепи идиота! – громким шепотом скомандовал мужчина. Его терпение было на пределе. 

- Виктор Сергеевич! – раздалось вдруг в коридоре, и быстрые шаги стали приближаться. – Виктор Сергеевич, вот вы где! Хорошо, что вы ещё здесь. Вы знаете, хорошая новость, звонили из полиции и сказали, что поймали грабителей! Представляете? Они пытались продать нашу рукопись в соседнем городе, но не знали цены, поэтому пошли к оценщику, а тот усомнился в подлинности и поэтому позвонил в управление. Короче, они задержаны, но теперь нам предстоит дождаться результатов экспертизы, чтобы точно удостовериться, что это именно наш оригинал. 

- Я очень рад. Значит, всё окончилось хорошо.

- Может, всё же останетесь у нас? Вы такой хороший работник, - увещевала заведующая.

- Нет-нет, спасибо, я уже договорился в другом месте, - отказался бывший сотрудник и поправил очки на переносице. – Может, диссертацию начну писать. Да и вообще, я переезжаю.

- Мне очень жаль, что так всё получилось. И что вы пострадали.

- Спасибо. За всё, - поблагодарил мужчина и кашлянул, давая понять, что сказать ему больше нечего.

Ещё пара ничего не значащих слов приличия, и женщина удалилась, оставив бывшего библиотекаря и молодого человека одних в коридоре.

- Вас обокрали? И вы пострадали от рук бандитов? – только сейчас рассмотрев пластырь на боковой части головы ближе к затылку, парень расстроенно вздохнул. 

- Не важно, - буркнул мужчина и снял наконец-то очки. – Теперь всё не важно. Мне пора уезжать. И чем быстрее, тем лучше.

- Насовсем? – каким-то совершенно поникшим голосом произнёс парень.

- Тебе-то какое дело? – и бывший библиотекарь развернулся, чтобы уйти, но потом задержался и снова повернулся к парню. – Кстати, раз всё прояснилось. Ты вообще зачем тогда приходил?

- Как зачем? За книгами, - удивился Тим. 

- А что было там, за стеллажами?

- Извините, - смутился парень.

- Порыв? Ладно, не бери в голову. Подрастёшь, тогда и будешь решать, с кем целоваться. Пока рановато. 

- Мне скоро в армию, - возмутился парень. – Но я правда не хотел. Просто мне… Вы…

- Не те ты книжки читаешь, парень. Хотя… да ладно...

- Я никогда никому… Просто я так… Мне показалось…

- Это юношеский максимализм и нерастраченная сексуальная энергия. Так что не переживай, всё нормально. Бывает. Забыли?

- Забыли, - со вздохом согласился парень.

Когда бывший библиотекарь повернулся спиной, на глазах у Тима выступили слёзы. Первые в его почти взрослой жизни. Ему казалось, что затёртая ковровая дорожка на старом рассохшемся паркете уходит у него из-под ног. Он впервые в своей жизни влюбился, но объект оказался недосягаем. Парень ещё не понимал, что это не совсем «правильная» любовь, и надо бы ему больше обращать внимания на своих сверстниц, но сердце упрямо тянулось за этим красивым, умным, мужественным и очень добрым мужчиной. А то, что он именно такой, Тим ни секунды не сомневался. И он долгие годы будет хранить в своём сердце образ первой несостоявшейся любви. Хотя довольно быстро он помутнеет, рассыплется паззлами, и будет сложно собрать его в одну картинку, а увидев его через пару лет на улицах столицы, Тим даже не узнает своего когда-то так горячо любимого библиотекаря. Но сегодня у него был самый чёрный день. Он и сказать-то ничего не успел, и увидеть его больше никогда не сможет. Это и выдавливало из парня тихие прощальные слёзы.

По коридору шагал человек. С коробкой под мышкой, в которой лежали чашка, фигурка кошки и пара книг. На плече он нёс жилетку из овчины, перекинутую как трофей. А в голове он уносил образ странного мальчишки, который остался стоять за углом коридора, ведущего к читальному залу. Виктор Сергеевич, как называли его здесь, пока мужчина работал библиотекарем, прекрасно понял порыв паренька, но поддерживать его в этом, как ему казалось, самообмане совсем не хотелось. И дело было вовсе не в том, что парень не имел права влюбиться в мужчину. Нет. Просто он был не тем мужчиной. Не библиотекарем. Не Виктором Сергеевичем. Даже не тем человеком, которого видели жители города последние полтора месяца на улице Красной, дом 62, где снимал комнату приезжий незнакомец. Кем был этот субъект на самом деле, никто не знал. По крайней мере, тут, в городке. Его знали только там, в большом городе, откуда его и послали на задание. Всего-то и нужно было сыграть роль тихого, интеллигентного библиотекаря, чтобы иметь доступ к редчайшей рукописи, датированной концом шестнадцатого века, в которой впервые упоминался этот небольшой городок. Просто в какой-то момент, где-то далеко за бугром, объявился один старенький и довольно сентиментальный миллиардер, который родом был как раз из этого городка, и ему на старости лет захотелось иметь что-то с малой родины. И это не могли быть простые магнитики или открытки. Ему хотелось иметь оригинал документа о возрасте его городка, в котором он не жил уже последние полвека. 

Как говорят – кто платит деньги, тот и заказывает музыку. Дедуля платил – а группа профессионалов готова была играть по его нотам. Но так как шумиха им была совершенно не нужна, то было решено сделать точную копию документа и просто поменять его и оригинал местами, что и было с успехом произведено как раз за день до того злополучного вечера. Оригинал уже отправлен в столицу и первым же рейсом вылетит к заказчику, а «библиотекарь», исполнив всё, как и было задумано, должен был тихо ретироваться… А тут это неудачное ограбление и этот парень со своей любовью. Ну, не рассказывать же ему всё это было? 

Так случается, что даже сволочи иногда бывают людьми. Это как с прокисшим компотом – там всё равно на дне может оказаться одна сладкая ягодка. Или неправильно? В бочке мёда всегда плавает кусочек дерьма? Но суть не в том. Просто иногда в нас просыпается человек, и мы совершаем правильные поступки. Потом он засыпает, и снова пробуждается сволочь. И мы дальше творим гадости. Не всем везёт попасть в нужную фазу «человеческого сна», поэтому нам и кажется, что всё вокруг хреново. Но всё же в тот день, в коридоре старой библиотеки, один «плохой» человек своим поступком сделал больно другому, чтобы в будущем ему было хорошо. Не совсем понятно? А вы проживите свою жизнь так, чтобы всё было очевидно и логично! Вряд ли получится. Вам постоянно придётся делать то плохие, то хорошие вещи. То спасать кого-то, то обижать. То чувствовать себя изгоем, то на миг ощутить в себе праведника. Вы всегда можете наткнуться на волка в овечьей шкуре или барана под маской хищника. И всё же вы будете стараться жить на полную, изо всех сил, причем сами до конца не понимая, библиотекарь вы в этой жизни или читатель.