Макс Фальк

Вдребезги

Аннотация
От матери Майклу досталось мятежное ирландское сердце, от отца - немецкая педантичность. Ему всего двадцать, и у него есть мечта: вырваться из своей нищей жизни, стать каскадёром, сняться в кино. На пути к ней мотоцикл не подведёт, ведь он знает в нём, как родную, каждую гайку. Но что, если подведёт неспокойное ирландское сердце?
Что, если он влюбится без оглядки в того, кто ему не ровня, и на дороге к мечте, стремительной и прямой, влетит в катастрофу?
Продолжение истории - "52 Гц"


00
 Костюмчик сидел на нём, как вторая кожа. Светло-серая кожа с голубоватым отливом, как у макрели, только без полосок и пятнышек. Майкл видел такую ткань в витринах у портных: целые рулоны блестящей тонкой шерсти и гладкого водянистого шёлка, серые, чёрные, лиловые, в полоску и в клетку. Стеллажи были похожи на библиотечные полки, только на корешках не было никаких букв.
      Глаза у Костюмчика тоже были рыбьи: выпуклые, прозрачно-голубые. Волосы под цвет рубашки – пепельные, коротко стриженые. От холёного гладкого лица за милю несло увлажняющими лосьонами и чуть ли не пудрой.
      — Здравствуй, Майкл, – сказал Костюмчик, отодвигая для себя стул.
      Бетонные стены в комнате для свиданий были выкрашены в унылый зелёный цвет. Лампа дневного света под потолком тихо жужжала. Майкл положил руки на стол и сцепил пальцы. Наручники неприятно звякнули друг о друга.
      — Вы ещё кто? — спросил он, глядя исподлобья. 
      — Твой новый адвокат. Меня зовут Норман МакКейн.
      Костюмчик смахнул со стула невидимую пыль, прежде чем сесть, положил на стол кожаный портфель. Сложил руки перед собой и подался вперёд, внимательно ощупывая взглядом лицо Майкла. Тот откинулся назад:
      — Прошлый потерялся, чё ли?
      — Занялся другим делом, – спокойно сказал Костюмчик. — Тебе не всё ли равно?
      — У меня бабла нет на таких, как вы, — раздражённо сказал Майкл в лощёное лицо. У адвоката оказалась бесючая манера смотреть в глаза: не мигая, как гадюка. 
      — Не беспокойся о деньгах. Тебе не придётся платить.
      — Вас прислал Джаймс? — с тревогой спросил Майкл.
      — Нет.
      Костюмчик звонко брякнул пряжкой портфеля, залез туда по локоть и извлёк пачку Ротманс в целлофановой обёртке. Поверх положил зажигалку, подвинул к Майклу. Тот проводил его руки взглядом, но к сигаретам не потянулся.
      — Чё вам нужно?
      — Меня прислал старший мистер Сазерленд, — ответил Костюмчик. — Он хочет, чтобы я помог тебе выпутаться.
      Майкл молчал, теребил пальцами цепочку наручников. Адвокат помолчал вместе с ним, потом начал снова:
      — Майкл, если ты не будешь со мной разговаривать, я не смогу тебе помочь.
      — Чё вы хотите знать? — хрипло спросил тот.
      — Всё.
      Майкл непроизвольно усмехнулся:
      — Так уж прям «всё».
      — Графические подробности твоей связи с Джеймсом Сазерлендом меня не интересуют, – терпеливо сказал адвокат. Спокойный, как мелкий осенний дождь, и такой же нудный. Вытянул руку и посмотрел на часы. — Если только они не относятся к делу.
      — И чё папаша Джаймса вас сюда впряг?
      — А ты сам не догадываешься?
      Майкл пожал плечами. Наручники холодили кожу, тёрлись о запястья, как грубый любовник. Майкл пытался пристроить их, чтобы не мешали, но с непривычки постоянно держал руки на весу, и это раздражало даже сильнее, чем рентгеновский взгляд Костюмчика. Он убрал руки на колени.
      — Ладно, если ты так хочешь, я сам скажу, — Костюмчик кивнул. — Первая причина: Джеймс попросил своего отца вступиться за тебя. Но он не занимается уголовными делами, а я занимаюсь.
      — Так вы на него горбатитесь, значит? – спросил Майкл. Уши у него начали краснеть.
      — Нет. Я его старый друг. Вторая причина: мистер Сазерленд очень дорожит своей репутацией. Если пойдут слухи, что его сын хотя бы косвенно связан с...
      — Джаймс не знал! — горячо перебил Майкл, резко подавшись вперёд. — Он ваще не при делах, я ему ни слова не говорил!
      — А ты знал? — серьёзно спросил Костюмчик, сдвигая белёсые брови. — Подумай как следует, Майкл. Не торопись с ответом. Всё, что ты мне расскажешь, останется между нами. Это я гарантирую. Но если на суде ты заговоришь иначе, я не смогу помочь.
      Майкл посмотрел ему в глаза.
      — Щас похрену, что я отвечу, да? Не дурак, секу тему. Верный расклад только один, как в лотерее по телику.
      — Я повторюсь. Мне нужна вся правда. Я не прошу тебя врать. Я хочу знать, что случилось, чтобы я мог тебя защитить.
      Майкл снова положил руки на стол.
      — Ты можешь что-то знать, — продолжал Костюмчик, — если тебе это сказали. Или показали. Если ты слышал обрывок разговора, видел сообщение, пусть даже случайно. Меня сейчас не интересуют твои догадки. Так что подумай как следует и скажи — ты знал?
      — Нет, — ответил Майкл, опуская голову. — Я не знал, что там кокаин.

01
Майкл глотнул воды из бутылки, запив сухой сэндвич, и поднёс бинокль к глазам. С расстояния в полмили группа людей казалась бестолковой, как человечки из набора Лего. Из-за мотоциклетных шлемов головы у них были такие же несуразные.
      — Хорош трепаться, — недовольно пробормотал Майкл, будто они могли его услышать.
      С пригорка, где он сидел, отлично просматривалась площадка студии Уорнер Бразерс. Мотоциклисты стояли кучкой, что-то обсуждали и явно не собирались расходиться. По ходу их тренировка на сегодня была закончена.
      Майкл встал на ноги, отряхнул крошки с коленей. Чёрная кожа экипировочных штанов прогрелась так, что ужалила ладонь. Он убрал в багажник мотоцикла полупустую бутылку воды, пинком откинул стояночный тормоз и сел за руль.
      Когда тебе двадцать лет и у тебя есть мечта, жизнь расстилается перед тобой, как хорошая трасса. Дни сливаются в белую полосу разметки, ветер шумит в ушах, послушный мотор ревёт, унося тебя к горизонту. Позади остаются дорожные указатели: вот ты родился, вот ты пошёл в школу, первая драка, первый мопед, первый секс. Будущее прозрачно, а горизонт далёк. Иногда над твоей головой собираются тучи, гладкий асфальт под колесами сменяется трясучей гравийной дорогой, но если смотреть вперёд и цепко держаться за руль, чувствуя коленями дрожь горячего железа, ты обязательно вырулишь.
      Майкл не верил ни в судьбу, ни в бога, ни в чёрта. Он верил в себя. 
      До столкновения с судьбой оставалось двадцать миль и пятьдесят шесть минут ровной дороги. 

      Судьбу звали Сара, ей было двадцать два, и она была в чертовски поганом настроении.
      — Ты такой старомодный, Джеймс, это просто смешно!
      Она кинула кредитку в сумочку и прижала телефон плечом к уху. Обе руки были заняты шуршащими бумажными пакетами.
      — Теперь я старомодный! — воскликнул Джеймс в трубке, и она поморщилась. Когда Сазерленд злился, голос у него, обычно довольно тихий, поднимался на полтона выше и здорово прибавлял в громкости.
      — Хватит жить в Средних веках, Джеймс, мир давно изменился!
      Сара вышла на улицу. После прохладного магазинного воздуха августовская жара была приятной. Сара поудобнее перехватила пакеты и зашагала по Бонд-стрит. С витрин на неё зазывно глазели манекены, предлагая перехватить для успокоения нервов рубашечку или маечку, ещё одну юбку, ещё одно коктейльное платье. Сара ныряла в стеклянные двери: затенённые кондиционированные магазины утешали её пиликаньем кассовых аппаратов.
      — Как ты могла подумать, что я соглашусь! — кипятился Джеймс.
      — Как я могла подумать, что ты струсишь! — отвечала она, цокая каблуками по разгорячённым плиткам.
      — Это вульгарно!
      — Ты даже не пробовал!
      — Я не хочу пробовать! Я даже думать об этом не хочу! Сначала ты ещё кого-то притащишь к нам в постель, а дальше что? Должны же быть какие-то рамки!
      — Джеймс, Господи, ты бубнишь, как моя тётя Агата. Тебе точно восемнадцать, а не восемьдесят? Если тебе так противно, я найду кого-нибудь без комплексов.
      Голос в трубке замолчал, потом Джеймс звонко спросил:
      — Вот так, значит?
      — Да, вот так, — резко ответила Сара. — Я устала с тобой ругаться.
      — Прекрасно! А я устал от твоей распущенности.
      — Давай, пай-мальчик, назови меня шлюхой, — она нырнула в просвет между припаркованными машинами, чтобы перебежать дорогу. 
      Что-то красно-чёрное пронеслось у неё перед самым носом, ударило в плечо и отбросило назад к тротуару. Шпилька попала в решётку водостока, Сара взмахнула руками и рухнула спиной назад. Металл проскрежетал по асфальту, кто-то вскрикнул, прохожие отшатнулись от дороги. Сара, моргая, ошеломлённо смотрела, как у неё перед глазами крутится задранное вверх заднее колесо. Она пошевелила лодыжкой, высвобождая каблук – ногу до колена прошила острая боль.
      Из-под упавшего мотоцикла выбрался молодой человек, стащил с головы шлем.
      — Эй, леди! Ты в порядке?
      — Боже мой, простите, я не смотрела, куда я иду, — Сара поморщилась, потёрла ногу. — Я такая дура!
      Парень, сильно хромая и опираясь на припаркованные машины, подобрался поближе.
      — Извиняй, что толкнул, ты мне прям под колеса прыгнула. Чё-нить болит? Встать могёшь?
      У него был типичный выговор жителя Ист-Энда, он глотал гласные, будто за каждую сэкономленную «а» или «о» получал пять пенсов.
      — Это я виновата, — Сара болезненно скривилась. — Поссорилась с парнем.
      — Невезуха, — тот широко улыбнулся, начал собирать рассыпавшиеся пакеты. Под одним из них обнаружился телефон.
      Сара чертыхнулась, подобрала его, и изящная раскладушка распалась в её руке на две части.
      — Да чтоб тебя!
      — Обидно. Дорогая херня? — Парень кивнул на телефон.
      Сара удивлённо взглянула в лицо своему спасителю. Честно говоря, она не помнила, сколько стоила эта игрушка. Она вообще не привыкла смотреть на ценники, если там было указано меньше тысячи фунтов. Удобно быть девушкой из богатой семьи, но столкновение с другой реальностью всегда оказывается неловким.
      Чёрно-красная кожаная куртка мотоциклиста была процарапана в нескольких местах и носила следы аккуратной штопки. Несуразная стрижка парня стояла дыбом – за такую надо парикмахерам руки отрывать. Чем его стригли, газонокосилкой?
      Сара метким броском отправила остатки телефона в пакет с нижним бельём.
      — Забудь, — коротко сказала она. — Надо было смотреть, куда иду.
      Она снова пошевелила ногой. Было больно, но не смертельно – примерно так же, как в тот раз, когда она навернулась в танцклассе из акробатической поддержки. Говорила же Тимоти: не умеешь — не берись, так ведь нет, он хотел выпендриться. Выпендривался потом загипсованной рукой, потому что Сара рухнула на него всей тяжестью своей пятой точки. Сама потом ржала, как ненормальная, что ломает жопой пальцы и что в постели с ней парням стоит опасаться за свои причиндалы.
      — Как тебя зовут? — спросила Сара, потирая лодыжку.
      — М'йкл.
      — Слушай, Майкл, одолжи мне, пожалуйста, телефон. Джеймс с ума сойдет, что я так исчезла посреди разговора.
      Тот сунул руку в карман кожаной куртки, достал изрядно побитую жизнью Нокию. Обтер её о рукав на всякий случай, прежде чем отдать.
      — Кнопки говно, жми резче, — предупредил он.
      Сара набрала номер Джеймса.
      — Алло? — отозвался встревоженный голос.
      — Это я. Извини, у меня телефон разбился.
      — Что случилось? С тобой всё в порядке?
      — Ничего серьёзного, перебегала дорогу и угодила под колеса одному симпатичному байкеру, — она подмигнула Майклу.
      — Что? – тонким голосом спросил Джеймс.
      — Я в порядке, не волнуйся. Кажется, просто потянула связку.
      — Где ты? Я за тобой приеду, – взволнованно сказал Джеймс.
      — Приезжай сразу к доктору Шерману, я доберусь туда на такси.
      — Сара, мне очень жаль...
      — Не извиняйся, я сама курица. Увидимся позже.
      Она нажала отбой, протянула телефон Майклу.
      — Эта твой хахаль? – спросил он, присаживаясь рядом с ней на корточки.
      — Бывший. Мы только что расстались. Он чертовски милый, но иногда бывает ужасно консервативным. Майкл, сделай мне одолжение: поймай такси.
      — А чё такси, давай я сам, — предложил он.
      Улыбка у него была открытая, зубастая. Длинное лицо, длинный нос, широкий тонкогубый рот — определённо не красавец, но глаза с огоньком. Он взял её за ступню, аккуратно покрутил, придерживая за пятку. Сара засмотрелась на его руки. Пальцы чуткие, умные. От них вверх к бедру побежали мурашки, растаяли приятным теплом в пояснице.
      — Определённо растяжение, — сказала Сара, подавив легкий вздох удовольствия. – Но сидеть смогу. Подбрось, если не шутишь.

     Майкл сидел на диване в приёмной и разглядывал лепной потолок, задрав голову. Клиника доктора Шермана располагалась в старинном особняке в Хэпмстеде. Здесь всё дышало покоем и временем: натертый до блеска тёмный пол в широкую доску, картины в массивных рамах, старинные лампы на бронзовых цепях, тяжёлые дубовые двери с ручками, стёртыми до золочёного блеска. Из-за двери кабинета доносился звучный голос Сары и тихий бубнёж доктора. На антикварном кофейном столике лежали свежие газеты и модные журналы. Майкл полистал парочку, но не нашёл там ничего интересного.
      — Подождите там, пожалуйста, они скоро освободятся, – парень со стойки регистрации указал в сторону Майкла невысокой девушке с мальчишеской фигурой. Та кивнула, подошла ближе.
      Оказалось — не девушка, но спутать было, как нефиг делать: из-за густых тёмных волос, мягкими крупными кольцами падающих на лицо. А ещё из-за по-девчачьи округлого лица и накрашенных губ. Лет пятнадцать, сущий купидончик с открытки.
      Купидончик прошёлся взглядом по Майклу, от всклокоченных волос до разодранного об асфальт рукава, остановился на исцарапанных мартенсах, приподняв брови, и Майкл спрятал ноги под стул.
      — Вы, наверное, тот самый байкер? — уточнил пацан, подходя ближе.
      — Точняк. А ты Джаймс, — Майкл встал и поморщился. По рёбрам расползалась тупая боль: как пить дать, будет синячина на весь бок.
      Джеймс тоже поморщился — видать, акцент не понравился — но руку протянул:
      — Спасибо, что позаботились о Саре. Как она?
      Майкл постарался незаметно вытереть ладонь о штаны, прежде чем ответить на рукопожатие.
      — Да всё путём. Ща заштопают и выпустят.
      Джеймс вытащил пальцы из его хватки и опустился в кресло неподалёку. Хорошенький, зараза, ну точно как девчонка. Ещё и кудри эти. Не человек, а картинка. Новенькие замшевые туфли, светлые льняные брюки, легкая рубашка – весь такой новенький, свежий, будто самого только что купили в магазине.
      Ему бы в кино сниматься. Майкл прищурился, подбирая пацану роль. Какой-нибудь мелодрамный молодёжный замес, а ещё лучше – комедия: парню приходится прятаться в женской общаге, а чтоб не запалили, он притворяется своей сестрой-близнецом. Сам влюбляется в свою соседку, а в это время за ним ухлестывает капитан университетской сборной по гребле, двухметровый плечистый амбал, которого боится весь курс. Купидончик такой сохнет по своей соседке, но боится признаться, а капитан сборной зажимает его в раздевалке у бассейна и пытается полапать за жопу...
      Джеймс кашлянул, неловко улыбнулся и заправил волосы за ухо. Майкл понял, что пялится на него уже несколько минут. Они встретились взглядами. Глаза у Купидончика были голубые, как жаркий августовский полдень. И сердитые. И смущённые, совсем чуток, будто капитан сборной таки успел помять ему задницу.
      — Я вроде думал, ты старше, — сказал Майкл, чтобы как-то развеять сгустившуюся атмосферу. Получилось не очень: Купидончик нахмурился.
      — Мне восемнадцать, — строго сказал он.
      — А, ну тогда извиняй, — Майкл непринуждённо улыбнулся, стараясь не напугать его оскалом. — Выглядишь малолеткой.
      Комплимент получился херовый, Джеймс поджал губы и взял журнал со столика: типа, замолкни уже, придурок. Майкл послушал шелест страниц, поглазел на изящные руки и решил объясниться.
      — Слышь, Джаймс, я не хотел говорить обидно. Просто не воткнул сходу, как на тебя Сара запала. Девчонки, как она, вешаются на футболистов там или рокеров.
      Лучше б молчал.
      — Я смотрю, вы хорошо разбираетесь в женщинах, – холодно сказал Джеймс.
      — Ну, так... по верхам. Глубоко не суюсь. Кто их поймет, чё им нравится?
      — Да уж. Я бы вас не назвал «симпатичным байкером».
      — Ну, мож, у неё широкий взгляд на вещи? — Майкл совершенно не обиделся.
      — Размером с Ла-Манш, — буркнул Джеймс.
      — Я видал Ла-Манш, — с готовностью подхватил Майкл. — У папаши дом под Дорчестером. Пиздец красиво, если в шторм. И без шторма тож круто.
      Джеймс поднял голову от журнала.
      — Да что вы, — сказал он, будто Майкл похвастался, что пожимал руку принцу Уэльскому. Майкл запоздало сообразил, что красава наверняка видел Ла-Манш как минимум из Нормандии, и вряд ли его можно этим удивить. Это не Томми с соседней улицы, который в жизни не выбирался дальше окружной магистрали М25.
      Джеймс насупился, положил ногу на ногу, откинувшись на ручку кресла. Под краем брюк показалась острая косточка на загорелой щиколотке.
      Под потолком тихо шуршал кондиционер, но Майкл заметил, что в приёмной всё равно было жарко. Он отвернулся от Купидончика, встретился взглядом с миловидной девушкой за стойкой регистрации. Встал с места.
      — Привет, — он глянул на бейдж у неё на груди, — Ариэль. Это как русалочка? 
      — Это как у Шекспира, — ответила она и дежурно улыбнулась. — Я могу вам чем-то помочь?
      — У Шекспира? Не видал, — сказал Майкл. — Советуешь? Хорошая тема?
      Ариэль неуверенно пожала плечами.
      — А я Майкл. Как архангел. Знаешь, которого обычно рисуют, как он дракона херачит. 
      Девушка невольно улыбнулась, опустила глаза.
      — А ещё он, говорят, райские врата охраняет. Чтоб яблоки не тырили. Хочешь, кстати?
      Он вытащил из кармана красное яблоко и положил на стойку. Ариэль смутилась:
      — Не надо... что вы!
      — Бери-бери, угощаю. Ты ж тут сидишь весь день — ни отойти, ни вздохнуть до вечера.
      Девушка взяла яблоко, положила перед своим монитором.
      — Давай я тебя после работы поймаю, — непринуждённо предложил Майкл и обернулся на часы работы клиники, вывешенные на стенде. — В пять, да? Прокачу до дома. 
      Ариэль засмеялась.
      — Спасибо, Майкл, но я живу в Энфилде, это далеко...
      — Да сорок минут всего, – он положил локти на стойку, наклонился ближе. – Соглашайся!.. Чего тебе в электричке полтора часа трястись? В шесть уже дома будешь.
      — Майкл, это очень любезно, правда... — она колебалась, катая яблоко в ладонях.
      — Я ж просто так предлагаю, – простодушно заявил он. — Без намёка. Не, ну если ты меня потом на кофе пригласишь, то я только за, но я и без кофе подброшу. За поцелуй, — он улыбнулся. — Хочешь?.. 
      Ариэль весело посмотрела ему в глаза и кивнула:
      — Хочу.
      — Тогда в пять, — Майкл стащил у неё чистый листок для заметок, написал номер, — это мой телефон, если передумаешь. До встречи.

      Майкл вернулся на прежнее место. Купидончик проводил его недоверчивым взглядом, опустив журнал.
      — Слышь, Джаймс, ты Шекспира смотрел? — шёпотом спросил Майкл, чтобы у стойки не было слышно. — Кто такая Ариэль, не в курсе?
      Тот сморщил нос, но ответил:
      — Дух воздуха в пьесе «Буря».
      — Понятно. А русалка тогда при чём?..
      Джеймс смотрел на него молча, хмурился. Майкл ждал ответа и тоже молчал.
      — Перестань на меня глазеть, – наконец сказал Джеймс.
      — А чё, нельзя? — удивился Майкл.
      — Нельзя.
      — А чё нельзя?
      — Не «а чё», а «почему», — раздражённо поправил Джеймс.
      — И почему? — не смутился Майкл.
      — Потому что это бестактно. И неприлично. 
      — Неприлично на улице хером размахивать, — серьёзно сказал Майкл.
      — Мне неприятно, — Джеймс сердито покраснел и облизал губы. 
      Майкл отвёл взгляд, отодвинулся.
      — Ладно, — буркнул он. — Так бы и сказал, что не знаешь. 
      Тот не успел ответить: Сара, прихрамывая, вышла из кабинета, держа в руках туфли. Её ступню туго охватывал эластичный бинт, оставляя открытыми только пальцы. Джеймс упруго вскочил ей навстречу. Майкл тоже поднялся, незаметно попятился, чтобы попасть в струю холодного воздуха из-под потолка. Лицо горело, будто он проехался им по асфальту.
      — Спасибо, что приехал, — Сара обняла Купидончика, приятельски чмокнула в щёку и повернулась к Майклу. — А тебе спасибо, что подвёз. Эй, ты что такой красный? Ты в порядке?
      — Да пекло тут, блин, а я в защите, — он непринуждённо улыбнулся, уперев руки в бока. — Жарища. 
      Кондиционер, сволочь такая, вообще не помогал.
      — Что сказал доктор Шерман? — спросил Джеймс.
      — Покой, покой и ещё раз покой, — Сара закатила глаза. — Ничего нового.
      — Я помогу тебе дойти до машины, — Джеймс обнял её за пояс и заметно пригнулся, когда она привалилась к нему. Они сделали несколько шагов к выходу.
      — Дай я, — сказал Майкл, глядя на эти мучения. Не дожидаясь разрешения, вклинился между ними, оттеснил Купидончика и подставил Саре своё плечо, крепко обхватив её за талию.

      На парковке перед клиникой стояла ультрамариновая Ауди с открытым верхом. Солнце облизывало её блестящие бока, метко посылая яркие блики прямо в лицо. Джеймс поспешил вперёд, пока Майкл помогал Саре преодолеть три ступеньки у крыльца, открыл пассажирскую дверь. Сара плюхнулась на сиденье, со стоном вытянула ноги.
      — Офигеть тачила! — выдохнул Майкл. — Можно пощупать?
      Джеймс уже успел надеть солнечные очки и сесть за руль, так что Майкл не видел, закатил тот глаза или нет. Наверняка ведь закатил.
      — Ты шмотки забыла, — спохватился Майкл. Сбегал в приёмную, забрал оттуда многочисленные пакеты и сгрузил их в багажник. На прощание ласково провёл рукой по идеально гладкой поверхности. Металл тепло поцеловал кончики пальцев.
      — Майкл, что бы я без тебя делала? — спросила Сара.
      — Так известно чё, дома бы уже в зеркале крутилась.
      — Ты такой милый, это даже заводит, — она потянулась к нему обеими руками, он нагнулся, чтобы получить короткое объятие и звонкий поцелуй в щёку. – Оставь мне телефон, – она порылась в сумочке, выудила смятый чек и карандаш для губ.
      Джеймс нетерпеливо вздохнул, забарабанил пальцами по рулю.
      — ...два... пять... Майкл, — она жирно подчеркнула имя. — Я тебе позвоню. Выпьем кофе как-нибудь.
      — Без проблем! — тот улыбнулся так естественно, будто роскошные девчонки каждый день звали его выпить кофе. Взглянул на Джеймса, дёрнулся было протянуть ему руку на прощание — но решил, что тот не ответит, и взъерошил волосы. Когда Ауди плавно выкатилась за ворота, пнул вслед камешек с дорожки и отправился отцеплять мотоцикл от парковочного столба.

02
 — Майкл! Ты закончил с подвеской? — Отец зашел в мастерскую, вытирая руки ветошью.
      Майкл выглянул из-под колес лендровера:
      — Надо на ходу проверить, кажись стабилизатор люфтует.
      Он был копией отца, только копией странной. Кристофер в молодости был писаным красавцем, да и сейчас не растерял обаяния, годы только прибавили ему стати. Хотя, какие там «годы» — всего сорок пять. 
      У Майкла было такое же вытянутое лицо и тёмно-серые глаза, такой же прямой рубленый профиль и тонкий широкий рот. Только если у отца все это было подогнано и прилажено друг к другу, то лицо Майкла было из сплошных углов и квадратов, будто боженька на полдороге устал, вышел покурить, да так и забыл закончить работу. Только профиль и был хорош. 
      Впрочем, Майкл своей некрасивости не стеснялся. Клеить девчонок она ему не мешала — харизма и наглость отлично работали даже без смазливой мордочки.
      — Я займусь, — сказал Кристофер и ткнул пальцем себе за спину. — Там ещё один Купер приехал. Разберись.
      Майкл резво выкатился из-под джипа и встал, отряхивая руки.
      Он крутился в отцовской мастерской, сколько себя помнил. Сначала просто болтался рядом, подавал инструменты, таскал горячие обеды и глазел, потом начал вникать в процесс. Лет с четырнадцати был уже полноценным помощником.
      Автомастерская располагалась в трёх шагах от дома, на соседней улице, притулившись между старым заколоченным складом из красного кирпича и плешивой лужайкой. Вывеску исхлестало дождями, кое-где буквы поплыли, но Кристоферу на рекламу было плевать: за двадцать лет он набрал клиентуру и репутацию, его адрес кочевал по записным книжкам, передавался из рук в руки.
      — Здрассте, мэм, — Майкл остановился возле свеженького мини-купера скромной расцветки, с обаятельными белыми полосками на капоте. Благообразная старушка в платке, из-под которого выбивались седые кудри с лиловым отливом, стояла рядом с машиной и курила. — Резвая у вас машинка.
      — Внучка подарила, — та дружелюбно улыбнулась, сбрасывая пепел. — Полгода не прошло, как что-то застучало.
      Майкл открыл капот, окинул взглядом переплетение проводов и металла.
      — И масла небось жрёт, как не в себя?
      — Точно.
      — Как стучит? Стрекочет, цокает, щёлкает?
      — Грохочет минуты три после старта, а как прогреется, всё тихо.
      Майкл для верности попросил старушку завести мотор, прислушался к характерному звуку.
      — У Куперов это частая хрень, мэм, — Майкл махнул рукой, что можно глушить. – Цепь растянулась. Поправим, тока глядите потом за маслом. И берите пожиже, а то цепь, когда перегревается – ползет, как резиновая, затрах... затраты на ремонт, вопщем, некислые будут.
      Старушка вздохнула, вылезла из машины.
      — Когда сможете сделать?
      — Надо движок вскрывать, — он пожал плечами. — Черканите номерок, я с отцом переговорю.
      В кармане завибрировал телефон, Майкл извинился и отошел в сторону.
      — Привет, Майк! Как делишки?
      — Сара! Офигеть! — он обрадовался, услышав веселый голос. — Уже бегаешь, как коза?
      — Ползаю по дому с тросточкой, как тётя Агата, — она хохотнула. — Ты не занят сегодня вечером?
      — Не, после работы балду пинаю.
      — Заезжай ко мне, как освободишься, потусим с моими ребятами.
      — Чё за туса?
      – Чудесное спасение из-под колёс железного чудища, — она засмеялась. — Приезжай, будешь героем дня.
      — Давай, — он сунул руку в карман рабочих джинсов, нашарил замусоленный икеевский карандаш и подошёл к кирпичной стене мастерской. — Адресок диктуй, записываю.
      На обед они не закрывались. Майкл сидел на старом деревянном верстаке, где хранились банки с краской и разная хрень, нужда в которой возникала только раз в год. Тыкал вилкой в пластиковый контейнер с макаронами. 
      — Значит, в гости идешь? — спросил Кристофер, открывая термос с супом.
      — Ага, — сказал Майкл с набитым ртом. — Это Сара. Помнишь, я те говорил, что девчилу сбил, когда с курсов ехал. Вот это она.
      — А что брюнетка твоя, Ариэль? Уже не встречаешься?..
      — А её Бран увёл, — равнодушно сказал Майкл, качая ногой. — Ты ж знаешь, у него всё прям горит, когда он новую девчонку видит.
      — И не жалко тебе?
      — Кого?
      Кристофер усмехнулся:
      — Её. Или себя.
      — Да пусть забирает, — Майкл пожал плечами. — Я ещё найду. 
      Кристофер вынул из шкафчика в дальнем углу чистую ложку, подышал на неё, потёр о спецовку, спросил:
      — Что там на курсах нового?
      — Да ничё нового в этот раз. Они прыжки отрабатывали, я это и так умею. Вот через год пойду к ним нормально учиться, а не так, издаля подглядывать — тогда толк будет.
      — Ясно.
      Кристофер налил суп в объёмную кружку, шумно отхлебнул.
      — В марте отборочный тур на мотокросс будет, — пробубнил Майкл. — Последний раз скатаюсь — и всё, в июне учиться пойду.
      — Ну, дай бог, — сказал Кристофер. — Кстати, тут на днях твой приятель заглядывал. Индри.
      — Нихера он не приятель, — буркнул Майкл. — Он мне травку толкать предлагал. Я чё, больной с этим связываться?
      — Говорит, за ум взялся. Работу какую-то нашёл в Ливерпуле.
      — Да мне похер. Хоть на Луне.
      Майкл выскреб макароны, собрал пальцем соус и облизал.
      — Я с дурью не связываюсь, — заявил он. — Ну чё, будем Купер потрошить?..

      Джеймс давно не чувствовал себя настолько отвратно. Он как будто разделился на двух Джеймсов — один острил, опрокидывал в себя мартини один за другим и развлекался на полную катушку, а второй мечтал о том, чтобы свалить с этой тупой вечеринки, свалить навсегда, с концами, забыв даже дорогу до этого проклятого дома.
      Но свалить не позволяла гордость. Если он даст слабину, все будут показывать пальцем и перешёптываться. Так что пусть Сара видит, чего лишилась. Пусть кусает локти. Пусть знает, что для него эти отношения были таким же пшиком, как и для неё.
      Шесть месяцев коту под хвост! Именно в тот момент, когда он только решил, что у них всё серьезно! После того, как она сама — сама его добивалась!..
      Джеймс всегда был примерным ребёнком, слушался маму и папу. Блестяще закончил частную школу, играл в теннис, танцевал, плавал, играл на рояле — не человек, а лимитированный «Конструктор хороших мальчиков» с дополнениями. При такой занятости на девочек времени почти не оставалось.
      У Сары была репутация особы без комплексов, не склонной к длительным связям. Поначалу Джеймса насторожили её знаки внимания. Да и вообще они знали друг друга с детства. Если бы у Джеймса была сестра, и если бы эта сестра вдруг начала строить ему глазки, он был бы точно так же шокирован.
      Сначала он думал, что Сара просто с кем-то поспорила, что затащит его в постель — это было бы вполне в её духе. Счет её бывших шёл на десятки. Потом он подумал, что она решила угомониться, взяться за ум, и выбрала его, потому что он не был похож ни на кого из её типичных ухажёров. Сара западала на высоких, крепких парней без претензий.
      Джеймс сдался не сразу. Ему претило коллекционировать победы, как это делали почти все в их окружении. Ему не нужен был секс без обязательств. Он хотел долгой красивой романтики, свиданий, прогулок за руки. Близости ума и сердца, а не гениталий. Но Сара была настойчивой, как кредитор, и, в конце концов, Джеймс уступил.
      Идиот!
      Надо было догадаться, что с ним всё будет точно так же, как и с другими! Она наигралась, заскучала, остыла — и предложила ему «для разнообразия» попробовать секс втроём. 
      «Ты бы отлично смотрелся с другим парнем! Я так и представляю...»
      Он не ударил её только потому, что девушек бить нельзя.
      И вот — всё кончено. Она предложила остаться друзьями. Пригласила на вечеринку этого козла с мотоциклом. Такой точно прыгнет в постель с разбега, его даже просить не придётся.
      Джеймс чувствовал себя, как оплёванный. Мало того, что Сара его бросила — это ещё можно было как-то пережить — но ради кого!.. Ради гопника, который двух слов связать не может?..
      До тех пор, пока Джеймс не увидел этого придурка на вечеринке, он даже испытывал некоторое чувство вины и собирался предложить Саре дать отношениям второй шанс. Всё-таки он отчасти был виноват в том, что она угодила под колеса. Если бы он не поссорился с ней, если бы вёл себя тактичнее, этого бы не случилось.
      Но стоило Джеймсу увидеть, как Сара обнимается с этим чучелом, чувство вины испарилось, будто приглаженное раскалённым утюгом. За первым мартини последовал второй, затем третий. Обычно Джеймс практически не пил, но тут его просто сорвало. Он с кем-то танцевал, с кем-то обнимался, кого-то целовал — очнулся только, когда увидел перед глазами черно-белый ряд клавиш.
      Машинально пробежал по ним пальцами, сыграл джазок. На звуки рояля подтянулся народ, благосклонно похлопал, попросил ещё. Джеймс не стал отказываться. Бездумно сымпровизировал для Глории — у неё на днях должен был выйти новый альбом, и она ухватилась за возможность подогреть интерес. С каждой новой песней аплодисменты и крики «Браво!» становились всё громче. В какой-то момент Джеймсу показалось, что он услышал голос Сары, поднял глаза.
      Она стояла в первом ряду, прислонившись спиной к своему новому приобретению, и хлопала изо всех сил. Мотоциклетный придурок не хлопал — стоял, как столб, с потусторонним выражением лица. Что бы он понимал в музыке!..
      — Где ты все это прятал, когда мы встречались? — задорно спросила Сара. — Я уже хочу тебя обратно!
      Джеймс развернулся на крутящемся табурете, вздёрнул подбородок.
      — Прости, дорогая, уже слишком поздно. Давай без сцен, просто останемся друзьями.
      Сара рассмеялась — она была не обидчивой.
      — Кроме того, ты ведь уже не одна, — Джеймс кивнул ей за спину. — Хоть и жаль, что сейчас вкус тебе изменил.
      — Джеймс!.. А знаешь, таким ты мне намного больше нравишься! — Сара почему-то обрадовалась, а вслед за ней разулыбалось и чучело — будто услышало шутку про ирландский бар и епископа. Что-то кольнуло Джеймса, он вскочил, как пружинка, шагнул вперёд, доверительно заглянул чучелу в лицо.
      — Как моему преемнику, должен тебе сказать — с ней придётся нелегко. Ловить её по клубам — та еще задачка. 
      Чучело уставилось на него с полным непониманием на лице.
      — Ох, да, вряд ли ты справишься, — спохватился Джеймс. — Тебя же завернут на фейс-контроле с такой физиономией.
      — Джеймс, ты перебрал? — Саре стало не до смеха, но Джеймса уже несло во все поля.
      — Это же дружеский совет! — он шагнул к ним еще ближе. — Мы ведь все здесь друзья, правда? Скоро и он войдёт в широкий круг твоих «давай останемся друзьями».
      — Эй, Джаймс, ты б остыл, — сказало чучело со своим зубодробительным акцентом.
      — Я тебе не «Джаймс», — яростно прошипел тот. — Купи плакат с алфавитом для первоклашек — удивишься, сколько там найдётся новых букв!
      — Ты точно перебрал, — серьёзно сказала Сара. — Иди-ка на воздух.
      — Это я перебрал?.. — Джеймс чувствовал себя злым и весёлым, будто балансировал босиком на острие ножа. — А сколько ты выпила, чтобы позариться на такого крокодила? Тебе экзотики захотелось? Свиданий у мусорных бачков?
      — Джаймс, кончай, — чучело взяло его за плечо и легонько тряхнуло. — Уже лишнего наворотил.
      Джеймс сбросил его руку — он смотрел только на Сару. Та выглядела растерянной.
      — Слушай, я всё могу понять, ты современная девушка... — быстро заговорил он. — Ещё не все задницы перещупала... Но как ты могла променять меня — на это страшилище?.. Где твои глаза? Да где хотя бы твои мозги? —воскликнул он. — Хотя, что это я. Ты ведь его в постель потащишь не о кинематографе говорить. «Кинематограф», — Джеймс развернулся к чучелу, — это такое слово, обозначающее...
      — Захлопнись, — перебил тот.
      Джеймс отвернулся, смеясь, и вдруг резко, с разворота ударил чучело в зубы. Тот даже не успел отдёрнуть голову — видимо, не ожидал, что Джеймс окажется таким резвым. Удар вышел мощным, как идеальная «свеча», посылающая теннисный мяч высоко над сеткой, чтобы противник не смог даже допрыгнуть. Костяшки пальцев вспыхнули болью, но Джеймс стерпел, даже не скривился. Страшилище медленно поднесло руку ко рту и удивленно потрогало губы.
      — Таким я тебе больше нравлюсь, да? — яростно спросил Джеймс. — Вот таким?
      Второй удар вышел еще красивее — левой, размашистым кроссом от плеча, в эту дебильную рожу, сминая некрасивую улыбку на тонких губах. 
      Ответ прилетел быстро, Джеймс даже не заметил мелькнувший кулак, только пол вырвался из-под ног и врезался в спину, выбив воздух из лёгких. Из-под челюсти по лицу разлилась боль, но это было не так уж и страшно — в фильмах драки выглядели куда зрелищней. Кто-то бросился их разнимать, но чучело — да как же его звали, черт возьми? Мэтью? Маркус? Майлз? — уклонилось от протянувшихся рук, схватило Джеймса за грудки и легко подняло на ноги — только для того, чтобы швырнуть в стену.
      Навыки игры в теннис, конечно, были очень хороши для того, чтобы эффектно врезать сопернику пару раз, но в настоящей драке они мало на что годились. Джеймс замахнулся опять, но замешкался, не успев восстановить дыхание, и Майлз (или Маркус) поймал его руку в захват, развернул спиной к себе, так что плечевой сустав вспыхнул огнем. 
      — Хватит! Вы, оба! — Сара схватила своего гопника за плечо, тот замер на секунду — и разжал руки. — Выметайтесь отсюда. 
      Джеймс постарался выпрямиться с достоинством.
      — Приятно было повидаться, — процедил он и развернулся к выходу. 

      — Крепко бьешь, — сказал Майкл, облизнув вспухшие губы. — Я прям заценил.
      Джеймс не ответил — пошатнулся, нашарил рукой колонну и тяжело опёрся на неё. У крыльца было пусто, только фонари горели над входом, разгоняя темноту. В их стекла бились одуревшие мотыльки, шебурша крыльями.
      — Дай гляну, — Майкл взял его пальцами за подбородок, повернул лицо к свету. Глаза у Джеймса были мутные. Ну бля, не хватало ещё устроить парню сотрясение. — Голову ведёт? Тошнит?
      Тот дёрнулся, но Майкл держал крепко.
      — Руки убери, — пробормотал Купидончик. По щеке у него расползалась краснота, обещая вскоре перелиться в красивый синяк, хотя Майкл бы голову дал на отсечение, что бил не в полную силу. Парень просто был пьян, вот и не стоял на ногах. — Я сказал, убери руки.
      Кожа у него была нежная, с пушком, который пока даже отдалённо не напоминал щетину. Майкл провёл по красному пятну большим пальцем, собственные руки вдруг показались грубыми, как клешни Катерпиллера. Глупо всё вышло — будто не с соперником сцепился, а щенка пнул. Кулаками махать научился, а извилинами вовремя шевелить — нихера. Нашёл, на кого кидаться. Джеймс был и ростом меньше, и выглядел хлюпиком.
      — Зубы-то целы? — небрежно спросил Майкл, прогоняя неловкость. 
      — Тебе какое дело? — буркнул хлюпик. Зыркнул сердито — глазищи в темноте как синий металлик, такие же, с искрами.
      Майкл увидел мелькнувший между яркими губами язык, по щеке прокатился характерный бугорок, когда Джеймс провёл языком по зубам. 
      — Да никакого мне дела, — Майкл сглотнул и убрал руку. — Не хотел тебе вывеску портить. Но это ж девчонки... С ними всегда так.
      Джеймс побледнел, вдохнул поглубже — видать, его крепко мутило. И с чего так набрался — с пары коктейлей?
      — А у тебя, значит, большой опыт... — Джеймс нервно рассмеялся. — Ладно... Мы уже, кажется, всё выяснили. 
      Он отлепился от колонны, покачнулся, стараясь удержать равновесие, шагнул в сторону.
      — Эй, куда собрался? — Майкл преградил ему путь. 
      Купидончик смотрелся зелененьким, как свежий газон. А ещё он с трудом ковылял, того и гляди — завалится, придётся ловить на руки. Хотя, алкоголем от него вообще не пахло — так, угадывалось что-то сладковатое в дыхании. 
      — Она ща остынет, подыши и херачь назад, — посоветовал Майкл.
      Джеймс изумлённо поднял брови.
      — Назад? Ты серьёзно? Ты что, не понимаешь... — он запнулся, сглотнул, добавил тихо: — Они там все сейчас обсуждают, какой я неудачник. Ржут, как ты меня успокоил с одного удара. Я туда не пойду.
      — Да чё ты разнылся, — Майкл сунул руки в карманы, качнулся на пятках.
      Вот же не свезло. Отлупил щенка, герой, выставил пацана на посмешище. С другой стороны, тот сам нарвался. Нет, ну а что ещё было делать — стоять и лыбиться, пока тебе морду бьют? Этого Майкл никогда не терпел, и неважно, кто на него лез — троица парней выше на голову и старше на пару классов, или заморыш с кудряшками.
      Ещё не поздно было бы просто развернуться и уехать — не его это дело, не его компания, не его проблемы. Но что-то скреблось в груди и заставляло тянуть время — зачем?
      — Чё там, это даже не драка была. Тоже мне, событие.
      — Ты не понимаешь. — Джеймс помотал головой. — Да и правда... куда тебе? 
      Он помолчал, покачиваясь. Добавил почти без враждебности: 
      — Слушай, мне пора.
      — Далеко собрался-то в таком виде? — Майкл не сдвинулся с места, будто прирос. — До первого столба?
      Потоптался на месте, хрустнул гравием под ногами.
      — Давай подвезу. Далеко живёшь?
      — Что? — переспросил Джеймс. — В смысле... Ты хочешь меня отвезти домой?
      — Не хочу, чтоб тя от асфальта отскребали, — хмуро сказал Майкл. — Херовая идея — за руль пьяным садиться. Или наебнёшься, или штрафанут, а то и права просрёшь.
      — Без тебя знаю... — Джеймс вздохнул и раздражённо дёрнул плечом. — Надо, наверное, такси вызвать.
      — Да чё ты будешь разоряться, — Майкл пнул камешек на дорожке. — Пока дозвонишься, пока они доползут, ты уже сто раз дома будешь. Те в какую сторону? 
      Джеймс провёл рукой по карманам.
      — Блин. Я там мобильник оставил.
      Он растерянно обернулся к дверям, посмотрел на Майкла.
      — Ладно, крокодил... поехали... Раз ты такой великодушный. Обойдётся она один вечер без новой игрушки.
      Майкл широко улыбнулся.
      — Вот и молоток, — не удержался-таки, приятельски хлопнул по плечу: — Стой тут. Подцеплю тебя через минуту.
      Быстрым шагом обогнул дом, похвалил себя за то, что не стал загонять мотоцикл в подземный гараж, а оставил у стены дома. Завелся с рокотом, вырулил к крыльцу и остановился вплотную к Джеймсу.
      Хотел было предложить ему сесть назад, но представил, как к спине прильнет чужая грудь, а руки обхватят за пояс... Э, нет.
      — Садись вперёд, — он сдвинулся, освобождая место перед собой. — А то ебнёшься на полпути, по кустам тебя потом собирать.
      Джеймс не без труда перекинул ногу через сиденье, поёрзал, устраиваясь.
      — Ты только не гони, ладно?
      — Я с десяти лет вожу, не ссы, Джаймс, — он подцепил носком ботинка тормозной стопор, со щелчком откинул его назад. Ладони привычно легли на руль, он перехватил его пальцами поудобнее. Пришлось сдвинуться назад, чтобы дать место Джеймсу, и тянуться теперь приходилось дальше, непроизвольно прижимаясь к парню грудью и животом. От его волос чертовски вкусно пахло каким-то шампунем.
      Майкл хлопнул Джеймса по бедру:
      — Ставь ноги на подножки.
      Сжал его коленями, тронулся с места, медленно выкатился за ворота. Дорога была пустой, хорошо освещенной.
      — Так куда двинулись? — спросил Майкл, наклонившись к уху так близко, что едва не задел губами.
      — Виктория роуд, шестнадцать. Это возле Кенсингтона, — выдохнул Джеймс. Наверное, пытался показать, что делает одолжение: мол, ты, зубастый хмырь, ещё спасибо мне должен сказать, что я разрешаю себя подвезти. Но вышло как-то не снисходительно, а наоборот. — Чёрт, голова кружится...
      — Кенсингтон, — повторил Майкл. — Ага. Видал, козырное место.
      Джеймс привалился головой к его плечу, и Майкл едва не упустил руль —пальцы на мгновение ослабли. 
      Он ехал медленно, гораздо медленнее, чем привык — миль сорок в час, не больше. Во-первых, чтобы встречный ветер не бил в лицо, потому что Майкл нахрен забыл надеть шлем, и это было с ним впервые за много лет. Во-вторых, голову отчего-то вело, будто он сам как следует выпил.
      Час был поздний, машин было немного. Майкл обогнул Хайгейтское кладбище, нырнул в переплетение тихих улочек, ползущих к центру. По дороге сделал остановку, чтобы перехватить льда в индийской лавчонке. Льда там не оказалось, зато нашелся пакет замороженной кукурузы.
      — Приложи к морде, — он протянул пакет Джеймсу. — Синяк быстрее пройдёт.
      — Что это? — тот нерешительно взял мокрую от конденсата упаковку.
      — Вместо льда. Давай, во так, — он подтолкнул Джеймса под локоть, тот ойкнул и отдернул руку:
      — Холодно же!
      Майкл терпеливо вздохнул, снял мотоциклетную куртку, рывком через голову стащил футболку.
      — Ты что делаешь? — опешил Джеймс.
      Майкл завернул ледяной пакет в футболку, приложил к щеке:
      — Держи. Нормалёк?
      Джеймс моргнул, потянулся к лицу и накрыл его ладонь, явно уже плохо соображая, чё творит. Хрипло кашлянул — видимо, в знак согласия.
      — Во, так и держи, — невозмутимо сказал Майкл.
      Пальцы у Джеймса дрожали, вряд ли он бы сейчас удержал даже мороженое. Он смотрел Майклу в глаза, машинально кусая губы.
      — Ну, чё зыришь? — неловко спросил тот, повёл голыми плечами. — Проверенное средство, я сто раз делал. 
      Джеймс молчал, глаза были растерянными. Майклу казалось, что несчастная кукуруза сейчас расплавится под ладонью. Ему самому бы не помешало приложить куда-нибудь что-нибудь холодное. Желательно — к голове.
      До Кенсингтона добрались через полчаса. Майкл остановился у кованых ворот с табличкой «16». Через невысокий забор был виден просторный двухэтажный дом. В окнах горел свет, по шторам скользили тени.
      — Кучеряво живёшь, — одобрительно сказал Майкл. — Давай, вали. Накати с утра аспиринчику, чтоб голова не болела.
      Джеймс привалился к нему, чтобы перекинуть ногу через седло. Волосы мазнули Майкла по лицу — как шёлковой лентой по губам прошлись.
      — Спасибо, что подвёз.
      — Нахер иди уже, — грубовато ответил тот. — Не снял котёнка с дерева — считай, день прожил зря. 
      Джеймс дошёл до калитки, набрал код, обернулся:
      — Слушай, — он бледно улыбнулся, держась за прутья решетки. — Я не помню, как тебя зовут?
      — М'йкл, — буркнул тот, уводя глаза на дорогу. В груди было горячо. Прежде чем Джеймс успел сказать ещё что-то, он выкрутил газ и рванул с места, вспарывая ночную тишину рёвом двигателя.

Полностью вы можете прочитать роман в электронных версиях для скачивания.
Вам понравилось? 97

Рекомендуем:

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

6 комментариев

+
10
валькирия Офлайн 28 апреля 2019 04:22
Потрясающий роман о первой любви, о юности! Читается на одном дыхании, взахлёб, пропуская все эмоции через себя! Герои живые, настоящие. Браво, автор!!!
+
9
Артем Ким Офлайн 8 мая 2019 00:51
У кота такое ощущение, что ему одновременно наступили на хвост и погладили за ухом.
А заодно выпотрошили всю черепную коробку, тщательно выколупывая из мозга его собственные воспоминания. Те, о которых давно хотелось забыть. То., что забыть невозможно.
Ха, говорит кот. Это всё вымысел, фигня. Так не бывает!
Хер, говорит коту его собственное отражение в зеркале. Именно так и было. Не всё, конечно. Тебе повезло, пушистый. Если бы всё, то всё, тебе бы уже не было.
А может, и правда, меня уже и нет?
И если оглянуться назад, на тридцать лет (коты столько не живут!) - неужели тот самый котёнок был на самом деле? И во что он превратился, чучело-мяучило...
Остаётся быть Чеширским котом, и постепенно исчезая, оставить после себя улыбку, парящую в воздухе.
В качестве благодарности автору, собаки бы его взяли. Давно мне никто не делал так больно, спасибо. Давно меня никто так не гладил против шерсти. Спасибо, ты гений, Макс Фальк, сукин сын. Пиши ещё.
+
13
Искра Офлайн 8 мая 2019 12:23
Изумительно. На произведение появился комментарий, который тянет на короткометражку)) мне очень понравился роман. Видимо, так действительно бывает. Жаль, что бывает не со всеми. Язык шикарен, каждый персонаж имеет свою неповторимую харизму. Спасибо. Большое человеческое спасибо за день счастья
+
10
willy Офлайн 26 мая 2019 12:42
Оооох, спасибо автору!
Образы настолько яркие, что даже во сне переживал! Жаль, что как не растягивал удовольствие - закончился роман.
В копилку однозначно!
+
4
sanchos07 Офлайн 31 июля 2020 09:50
История, насыщенная событиями, читалась на одном дыхании. Посвятил чтению несколько дней отпуска.
+
0
крошка_ру Офлайн 23 апреля 2023 01:46
Хорошая история, очень здорово описаны чувства и взаимоотношения главных героев, нет ощущения наигранности и притянутости за уши.
Наверх