Сопля

На встречу с клиентом и общее собрание дежурных групп Веталь опаздывал совсем катастрофически. Выбегал из торгового центра на всех парах, а на выходе вдруг остановился как вкопанный. У стеклянных раздвижных дверей, прячась под навесом от мерзкой утренней осенней мороси, сидел на своём посту Барс и вежливо посматривал на проходящих мимо него людей. Барс был пожилым котом с шерстью неопределённого грязного серо-коричневого цвета, но впрочем, довольно чистой, без колтунов, и хвостом средней степени пушистости. Он приходил сюда каждый день, не мявкал противным голосом, не путался в ногах, попрошайничая и ластясь, а просто садился у входа и терпеливо ждал. Знакомящихся с ним собак игнорировал, и даже самые скандальные шавки, обкладывающие неприлично каждую машину на парковке, на всякий случай держались от него подальше, озадаченные таким несвойственным уличным кошакам равнодушием и «непокобелимым» спокойствием.

Веталь, который в охранном бизнесе крутился давно и за свои неполные тридцать пять успел повидать немало, выдержкой кота восхищался и каждый раз, когда видел, покупал ему кулёк обрезков в мясном отделе супермаркета на первом этаже. А сегодня задержался в тренажёрке, дожидаясь своей очереди в душевую, и понимал, что в офис ехать придётся стремительно. Клиенты ждать не любят. Про кота вспомнил только сейчас. Представил себе, как торопливо проходит мимо него, отворачивается, делая вид, что не замечает обрадованного взгляда, и самому тошно стало. Кот, конечно, не упрекнёт, просто возьмёт и почапает себе голодным куда-нибудь через дорогу. Веталь вздохнул, чертыхнулся и побежал в супермаркет.

Когда вернулся, кот был ещё на месте, но уже не один. Какой-то мелкий пацан в бордовой кепке, чёрной косухе с тиснёным орлом на спине и сползающих с худой поясницы джинсах выкладывал коту в миску куриную печёнку. Кот заинтересованно наблюдал за процессом. Веталь мазнул взглядом по светлой полоске голой спины между краем куртки и ремнём и со смешанным чувством ревности и разочарования смотрел, как кот аккуратно приступил к еде. Пацан вытер руки салфеткой, поднялся, поддёрнул широкие штаны и направился в сторону парковки.

«Вот тебе, обжирайся» — вывалив коту в ту же миску обрезки, Веталь помчался к своей машине. Опаздывал он уже непростительно.

Маленькую белую «Корсу» он подрезал перед светофором на въезде в город, а перед этим догонял её на трассе. Дождь прекратился, асфальт подсох, «Корса» держала ровно сто сорок и начала вытормаживаться только недалеко от поста ДПС. Спешащий Веталь сунулся налево прямо у неё перед носом, мысленно выругал себя — вроде и не сильно неправ, но поворотник включить не успел. В панорамке увидел возмущённый жест водилы через лобовое стекло, но долго не раздумывал, рванул на мигающий зелёный, примеряясь сразу же уйти в левую полосу, и понял, что недооценил — ни машинку, ни водилу. Белый опелёк легко обходил Веталя на повороте, нагло не пуская его в левый ряд, потоптался рядом, будто насмехаясь, и стартанул с благородным рыком, оставляя Веталя далеко позади. Веталь потерял время на обгоне тянущегося впереди крузака, притопил и догнал зарвавшегося гонщика на следующем светофоре. Благо машин на трассе было немного. Встал рядом, покосился и столкнулся с весёлым взглядом из-под козырька бордовой кепки в приоткрытом окне. Совсем молодой пацан пялился на него из-за руля и нагло улыбался. Никак спецом погонять решил. «Ну ты у меня сейчас получишь, мелкий говнюк», — подумал Веталь и прямо из третьего ряда рванул наперерез, оттесняя соседа вправо, к повороту на развязку-бабочку. До следующего светофора уверенно шёл первым, аккуратно перестроился за новеньким «Транспортёром» и совершенно неожиданно обнаружил «соплю», как он мысленно обозвал машинку и пацана вместе с ней, слева по борту. В открытые окна на водительской и пассажирской дверях гремел «Раммштайн». На этот раз Веталь разглядел и белую выкрашенную чёлку на глазах, и чёрные колечки серёг, и вставочку наушника гарнитуры. «Неужто баба?» — изумился Веталь. Он, конечно, видал на своём веку дам, которые неплохо рулили, и уважал мастерство, если оно обнаруживалось, но тут манера была совсем другая. Слишком уж уверенная, если не сказать — наглая. «Мажорская», — обозвал Веталь. Не по машинке. Машинка на мажорскую не тянула. «Надрать бы тебе задницу, да, видно, некому», — с бессильной злостью подумал Веталь, когда пацан резво стартанул на жёлтый, встал сначала спереди в ряд Веталя, а потом пошёл играть в «шахматку» среди неторопливо ползущих в своих рядах машин, резко и чисто перестраиваясь до самого следующего светофора. Веталь осатанел. «Спорт-режим! Вот же сука!» — наконец до него допёрло. «Сопля» со спорт-режимом, да ещё наверняка подшаманенная и чипованная, оказалась интересным нежданчиком. Подкатился неторопливо, пристроился в хвост и даже порадовался — машинка сорвётся шустро, а там по прямой Веталь его сделает. У Веталя всё-таки не тазик с запчастями, а мерс Е-класса холёный, любимый, мощный, с движком на четыре и пять и табунком благородных лошадок под капотом, которые плебейской «сопле» не снились и в самых эротических снах. На хрен, правда, ему в городе столько лошадей, он особо не задумывался, зато в салоне в столичных пробках можно жить сутками с полным комфортом.

Веталь с довольным видом глянул в зеркало. Пацан отстал, тянулся в том же ряду машины за две и в стороны не рвался. «Ну успокоился, и слава богу», — подумал Веталь. До офиса было рукой подать. Отвлёкся на звонок. Секретарша Маша напоминала, что клиенты уже на подходе. Веталь сообщил, что он уже на подъезде, посмотрел по зеркалам и прихуел от увиденного — белый опелёк вывернулся из-под медленно ползущего троллейбуса, ринулся в образовавшийся просвет, лихо обскакал по правому ряду два неповоротливых «Лексуса» и встал рядом с Веталем на светофоре. Ещё и подгазовал, сука, провоцирующе. Веталь еле сдержался, чтобы не рвануть на красный. Вот из-за таких вот всадников апокалипсисы на дорогах и случаются. Но то ли пацану надоело, то ли торопился куда-то, только из своего правого ряда он вдруг резко ушёл в поворот на проспект, не забыв на прощание посигналить скрипнувшему зубами Веталю. «Я тебя запомнил, паршивец» — Веталь злорадно улыбнулся. Память у него была профессиональная, ментовская и подводила его редко. А по номеру машины знакомые ребята в госавтоинспекции любого человечка ему пробьют.

Утренний эпизод с гонкой и настроение поднял, и адреналина в кровь плеснул. На встречу Веталь успел, договор с клиентами обсудил. Все остальные дела в этот день сами делались. На вечер Веталь запланировал подъехать в один клуб, что недавно на охрану взяли. Клуб был с определённой репутацией, и если бы не совладелец, давний друг и сослуживец, Веталь бы связываться не стал. Клиент платил по договору неплохо, парни на выезды выезжали исправно и в охране дежурили добросовестно, но Веталь всё-таки решил сам проверить. Подождал, пока рассосутся вечерние пробки, и поехал.


Припарковался за высотным зданием на служебной стоянке, вышел и не поверил своим глазам. Прямо напротив него, возле заднего крыльца, забравшись двумя колёсами на тротуар, стояла белая «сопля».

«Ё-моё! — Веталь сам не понял, чему так обрадовался. — Это судьба!»

На хозяина машины ему указал бармен Вася.

— Это Лерка. Он у нас по вечерам сменным барменом подрабатывает. Но сегодня выходной у него, так что тусит здесь просто.

Пацан прыгал под сценой, на которой выступала какая-то местная группа. Когда руки вверх поднимал, рукава широкой кофты съезжали к плечам, а нижний край задирался, обнажая поясницу над поясом широких штанов. Ту самую, которую Веталь уже видел утром, когда кота под торговым центром кормил.

— Тоже из ваших?

— Из наших. А ты что, подкатить решил? — Вася невесело рассмеялся. — Дохлый номер. Его парень год назад разбился. Стритсракер хренов. Так Лерка с тех пор никого не подпускает. Месяц назад только из берлоги своей выполз, на людях появляться начал. Пацаны говорят, сам гоняет так, как будто к Егору на тот свет собирается.

Веталь не мог не согласиться. Сегодня утром сам убедился. Только благодаря ему на работу вовремя и добрался.

Лерку он отловил на выходе из туалета. Дождался, пока тот руки вымоет. Лерка насторожённо косился на него в отражении зеркала над раковиной. Сквозь стены громко бухала музыка. Следующая группа, видать, на сцену вышла.

За дверями Веталь легко обхватил не ожидающего нападения пацана за шею, и не обращая внимания на полузадушенный писк, вытащил на улицу. Охрана начальство в лицо знала, препятствовать не стала. Возле машины ослабил хватку, но совсем не отпускал.

— Твоя? — спросил он весело, ткнув пальцем в «соплю».

— Моя! — Пацан брыкнулся в безуспешной попытке вырваться, смотрел перепуганными, ошалевшими глазами.

— А вон та — моя! — Веталь кивнул на свой мерс напротив. — Узнаёшь?

Пацан шмыгнул носом, ещё раз дёрнулся обречённо, но Веталь за капюшон держал крепко. Да и силы были неравны. Тот в своей безразмерной толстовке болтался как поплавок.

— Тебя кто водить-то так учил, лётчик-залётчик? Ты ж в случае чего и сам улетишь, и ещё кучу народу с собой прихватишь, придурок!

Веталь не понаслышке знал, что вот такие недавние школьники, насмотревшись «Форсажей», наигравшись в приставку, и разбиваются на хуй, пересев на машину, и правильно делают. Естественный отбор ещё никто не отменял.

— Пусти! — Лерка рванулся. Безнадёжно. Веталь держал крепко. — Никуда я не улечу. Я, между прочим, в автошколе экстремальное вождение преподаю!

— Инструктор, что ли? — изумился Веталь. — А ну-ка, давай садись… Покажешь, что умеешь.

Пацан высвободился, недовольно дёрнул плечом, топтался, недоверчиво смотрел на Веталя снизу вверх тёмными глазами из-под белой чёлки.

— Не дёргайся. Бак бензина я тебе куплю и покатушки оплачу, экстремал хренов. Как звать тебя?

— Валерий, — буркнул пацан, кликнул сигналкой и распахнул водительскую дверь. — Садись.

— А меня Виталий Сергеевич, — насмешливо представился Веталь, усаживаясь на пассажирское сиденье.

Водить Лерка действительно умел. Хорошо, улицы в этот час полупустые были. Пару раз Веталь даже едва сдержался, чтобы не рыкнуть что-то под руку, но пацан за рулём выглядел уверенно, ситуацией владел, полицейские посты нюхом чуял.

— Ну ты даёшь! — Веталь не скрывал восхищения, разглядывал парня сбоку. Тот в профиль на птицу похож был со своим острым носом и упрямым подбородком и чёткими, словно нарисованными губами на бледном лице с тёмными пятнышками веснушек в западинках на щеках и на высокой переносице. И на запястья посматривал — худые, мальчишеские совсем, по сравнению с широкими кистями, уверенно и крепко сжимающими руль. Ночной город летел вокруг и мимо, разворачивался разноцветной каруселью, огнями фонарей и неона, сотнями окон, тёмным небом и мокрой лентой асфальта. Веталя отчего-то с головой накрывало ощущением праздника.

— Ты не смотри, что она мала́я, — рассказывал Лерка влюблённо. Машинка, и правда, и снаружи, и внутри была вылизана дочиста, и пахло в салоне чем-то приятным. — Она в спорт-режиме всех рвёт. Лёгкая, приёмистая. Эти сараи ваши пока разгонятся. А мы её протюнили как надо, так там никто и не подозревает, что́ у неё под капотом.

— Кто это — «мы»? — неосторожно спросил Веталь и тут же пожалел. Лерка скис, нахмурился.

— Напокупают себе тачек дорогущих, а водить купить жлобятся, — буркнул он, обходя неторопливую «Ауди», едущую между рядами с одной включённой фарой.

На заправке пили кофе и ели хот-доги с баварскими сосисками. Лерка снял кепку, стал совсем лохматым и смотрелся уже подуставшим, побледневшим, но разговорился.

Рассказывал Веталю, что живёт один. Семьи нет. Родители разошлись, когда Лерке года три было. Отец помогал, пока не помер. А мать замуж вышла и уехала за бугор куда-то. Была бабушка, да два года назад умерла, квартиру Лерке отписала. Там и обитает. Учится в автодорожном, работает… О том, кто водить учил, не стал рассказывать, но заметно было — домой ему не хотелось.

Веталь слушал, думал о своём, давнем, полузабытом почти, а потом сказал:

— У меня к тебе предложение. Давай иди на работу ко мне. Мне такие водилы ой как нужны. Машину дам нормальную. На механике так сможешь?

— На механике я ещё лучше могу, — похвастался Лерка, и глаза у него вдруг вспыхнули интересом.

— Только ты меня домой отвези, вот как сейчас катал — с ветерком.

Лерка глянул с сомнением:

— А мерс твой возле клуба?

— Мерс я завтра заберу.

До дома Веталя действительно доехали с ветерком.

— Может, поднимешься со мной? Чаю выпьешь?

— У меня завтра после обеда занятия с клиентами, пока доеду… — Леркин голос звучал неуверенно, и Веталь понял: надо додавить.

— Пойдём. Заодно все детали обсудим.

Спорить с будущим работодателем Лерке не захотелось.

Веталь свой дом любил и редко кого сюда звал. Для секса другие места были, надёжные, безопасные, ни к чему не обязывающие. Дом — это для друзей, для родителей, для семьи. С семьёй, правда, у Веталя не сложилось. С женой развёлся, ещё когда полиция милицией называлась, а он, будучи неоперившимся опером, только начинал на районе авторитет поднимать. Ну там понятно всё было. С такой работой он бы сам от себя сбежал. От себя и от работы. Ну и задерживаться в органах после ухода Марины не стал. А интересы у него ещё с третьего курса академии разнообразием отличались.

На кухне заварил любимый китайский мудрёный чай в прозрачном чайничке. За толстым стеклом в кипятке медленно распускались, разворачивались белые цветы.

Лерка неловко примостился на табурете за столом, опёрся на локоть, тёмными глазами поблёскивал из-под медных ресниц. Веталь только сейчас, когда чай по кружкам разливал, разглядел светлую рыжину в отросших вихрах на висках и на шее.

Лерка куртку не стал снимать, только кепку на колени пристроил, сгорбился над столом, когда чай пил и вкусно хрустел печеньем. Веталь потянулся через него якобы за салфеткой, ненароком прислонился коленом, перехватил ладонью дёрнувшийся острый подбородок и поцеловал. Глубоко, нежно, медленно…


Губы были горячие от чая и пахли жасмином. Лерка вздрогнул, напрягся, но Веталь придержал его за плечо, запрокинул голову, запустил пальцы в выбеленный чуб. Лерка всхлипнул, поддаваясь, сам просунул руки под футболку. Задрожал. Веталь думал о том, как давно этот мальчишка был один.

— Останешься на ночь? — мурлыкнул прямо в губы. Лерка смотрел тёмными глазами, кивнул.

Веталь подхватил его под тощие ягодицы, чувствуя, как обнимают бёдра Леркины ноги, тёплой ладонью гладил по голой пояснице, там, где штаны сползали и майка задиралась. До кровати донёс на себе, мимолётно поражаясь лёгкости, почти птичьей хрупкости. «Ох и откормлю я тебя, парень, дай только время!» — думал Веталь, одной рукой стаскивая с Лерки джинсы вместе с трусами, другой возясь со своей ширинкой.

— Устал… Устал… — повторял Лерка со стоном, подаваясь вперёд резко и сильно, обвивая Веталя худыми руками и ногами, заставляя того вжиматься глубже, так, что самому становилось не то больно, не то страшно, что уж про Лерку говорить.

— Отчего ты устал, радость моя? — шептал прямо в пересыхающий рот и зажмуренные глаза целовал.

— Один… — Лерка прикусил зубами плечо, завыл-застонал до слёз, вынуждая Веталя наваливаться всей тяжестью, стиснул руки на загривке, ногтями впивался в плечи. Кончал так, словно наизнанку выворачивался. Веталь чуть не свихнулся от одного взгляда на него, и сам последовал почти сразу, не в силах больше сдерживаться. На втором заходе щадил, сам уже придерживал подвывающего от удовольствия голодного Лерку, растягивал кайф и свой, и его, доводил медленно, отодвигая финал сколько мог. Всё равно показалось — надолго не хватило обоих.

Потом уже в рассветном полумраке менял простыни, обтирал сонного Лерку мокрым полотенцем, заворачивал в одеяло, обкладывал подушками, прикрывая от сквозняка. Окно старался недолго открытым держать. Лерка отрубился сразу же, игнорируя все манипуляции и прикосновения Веталя. Заснул так крепко, что Веталь даже волноваться начал.

Субботнее утро было спокойным, тихим, долгим. Будить парня жалко было, но Лерка к двенадцати сам проснулся. Прошлёпал через кухню в душ, насторожённо и смущённо поглядывая на развеселившегося Веталя. Тот не выдержал, снял сковородку с плиты, отодвинул тарелку со стопкой исходящих паром блинов и сам полез к нему в душевую кабину. Смеялся в мокрое счастливое лицо, оглаживал бока и болезненно вздрагивающие под струями воды костлявые плечи, трогал губами до синяков зацелованную шею.

— Пойдём на кухню, блинами кормить тебя буду. С вареньем.

За мерсом на клубную парковку доехали быстро. Хохотали над водилами, провожающими возмущёнными гудками чересчур шуструю «соплю», удивлялись, куда всем нужно в выходной день на машине. Есть же метро в конце концов…

— Я завтра в Троицк к родителям сгоняю. А ты набери меня в понедельник с утра. Я скажу, на какую базу тебе подъехать. — Веталь положил в бардачок визитку, чмокнул зажмурившегося от радости Лерку в нос, проводил взглядом удаляющуюся машинку.

Лерка не позвонил ни в понедельник, ни во вторник. В четверг злой и невыспавшийся Веталь впервые за несколько месяцев не обнаружил кота на выходе из торгового центра. Кот не появился и на следующий день. Как и Лерка.

«Ну и пошёл ты на хер, придурок. Значит, переспал с голодухи, и хватит? Не понравилось, ну и хуй с тобой, олень недокормленный», — злился Веталь. На кота злиться не получалось — жалко становилось. Сгинул, наверное, под колёсами такого же козла придорожного, как Лерка. Кошачья судьба такая — неверная.

Потом мозги заработали. Съездил в клуб, проверил охрану, сигнальные кнопки, сервисников погонял своих, заодно бармена Васю осторожно поспрашивал. Лерка в клубе не появлялся. Тогда Веталь плюнул и позвонил своему другу из ГИБДД, попросил номера «сопли» пробить. Память профессиональная редко подводила.

— Так в ДТП она числится. Водитель погиб на месте. Пассажирка его тоже. Молодой парень лет двадцати. Гонял ночью по трассе, ну и догнал встречного. Тот, что на бусе был, лёгким испугом отделался, морду только подушками помяло, а этот в посадку кувыркнулся и об дерево приложился. Это ж не рамный джип тебе — скорлупка. — Веталь выслушал, не перебивая, поблагодарил. До вечера как-то дотянул. Приехал домой и обнаружил, что ни в баре, ни в холодильнике выпить нечего. Долго матерился, пока опять обувался и влезал в куртку, благо мерс прогретый стоял. Супермаркет в торговом центре работал круглосуточно.

Погрузил в корзинку водку и сок. От еды воротило. Дома огурцы-помидоры маминой закатки водились. В прошлое воскресенье родители щедро консервацией нагрузили. Стал в очередь в кассу. Народу в такой поздний час было немного. Вывалил покупки на ленту прямо за горкой кошачьих консервов и пакетом с пельменями, поднял взгляд и обомлел при виде затылка с вихрами отросших волос и тиснёного орла на знакомой косухе. В каком-то заторможённом ступоре смотрел, как Лерка за кассой складывает покупки в пакет, и поверить не мог. Шагнул следом и на глазах изумлённой кассирши и охранника схватил за шкирку не успевшего даже подумать о сопротивлении Лерку, выволок из магазина и затолкал перепуганного пацана в мерс.

— Только попробуй мне свалить, — пригрозил на всякий случай, захлопнул дверцу, пиликнул сигналкой. Вернулся к кассе быстро, с трудом переводя дыхание, забрал водку и пакеты с соком. Назад к машине почти бежал. Сел за руль, оглянулся на притихшего рядом на пассажирском сиденье Лерку.

— Та-ак… — Угрожающе посмотрел в озадаченное и недоверчиво обрадованное лицо. — А ну-ка, объясни мне…

И задышал глубоко, успокаиваясь. Лерка неуверенно улыбался.

Домой поехали к Лерке. Тот упёрся — объяснял жалобно, что у него дома животина некормленная. Из-за животины Веталь и сдался, хотя больше всего ему хотелось запереть Лерку у себя в спальне и не выпускать из постели ближайшие сутки-двое. По дороге тот, горестно всхлипнув, рассказал, что «соплю» взял на выходные покататься его дружбан. Девушку свою мастерством впечатлял. Лерка всё равно никуда до понедельника не собирался. Так визитка Веталя в бардачке «сопли» и сгорела, а потом — полиция, расследование, экспертиза, похороны…

— Девять дней вот в воскресенье. — Лерка тяжело засопел, сдерживая слёзы. — Я уже знаю, как это… Помогал…

Веталь сжал его колено под захрустевшим пакетом с продуктами, погладил сочувственно.

Пока поднимались к Лерке на пятый этаж, едва сдерживался, чтобы не лезть обниматься, смотрел, как под курткой двигаются плечи и вздрагивают пальцы с ключами, когда тот входную дверь открывал и включал свет в крохотной прихожей.

Из-за поворота коридорчика, ведущего на кухню, щурясь на свет, совершенно беззвучно вырулил серо-коричневый пушистый кот, застыл, насторожённо принюхиваясь, рассматривал Веталя заспанными окосевшими глазами, потом сел посреди прихожей, обернув хвостом передние лапки.

— Барс! Ты ж моя девочка! Откуда ты взялся-то, а?! — выдохнул Веталь, опускаясь на корточки рядом с котом. Протянул руку, погладил лобастую морду между ушами.


— Чего это он — девочка? — удивился Лерка, перешагивая через них и затаскивая пакет в кухню. — Его, вообще-то, Тихон зовут.

— Откуда он у тебя? Я думал, пропал совсем.

— Забрал. — Лерка откупоривал консервы, накладывал в нарядную миску кошачий корм. Кот благодарно потёрся ухом об локоть. Неторопливо принялся за еду. — Зима скоро. Под магазином тяжело ему придётся.

Потом они, не чокаясь, пили водку из хрустальных бабушкиных рюмок с резным узором на тонких стенках, и говорили, говорили… Кот деликатно чавкал кормом над миской… Потом Веталь тащил захмелевшего и засыпающего прямо на столе Лерку в комнату на диван и сам устраивался рядом под пледом, обнимал со спины, гладил жёсткие рёбра и тощий живот, упирался лбом в заросший затылок, слушал тихое носовое посвистывание. Потом пришлось подвинуться и дать место коту, притопавшему прямо по их сплетённым под пледом ногам. Тот долго толкался, устраиваясь тёплым клубком между животом Веталя и Леркиной спиной с выступающими под тканью футболки острыми позвонками, а улёгшись наконец, заурчал привычно, мирно, успокаивающе.

— Ну вот мы и дома с тобой. — Веталь погладил кота и покрепче прижал тревожно засопевшего во сне Лерку, чувствуя неимоверное облегчение где-то в районе солнечного сплетения. — А за руль я его больше не пущу, не переживай. А то останешься сиротой. И я с тобой вместе. Не надо нам больше таких «соплей».

Кот яростнее затарахтел под широкой ладонью, соглашаясь с Веталем по всем пунктам.