Витя Бревис
С того света
Мы лежим на кровати и ждём конца.
Дверь наша приоткрыта, пусть животных кто-нибудь заберет, их-то за что.
Продукты плюс начавшие разлагаться мы - тараканы точно придут.
Мухи, крысы, господи, какой ужас, зачем нас вообще рожали?
Давай оставим записку, да, просто ручкой, так же проще, тем более, что все ж девайсы сели:
предоставляем наши организмы анатомическому театру,
дорогие студенты,
препарируйте нас на здоровье...
В шесть вечера отключили свет.
Подумаешь, делов-то, срали мы на вашего путина, павер-банк полный, работаем онлайн, скоро снова включат.
В десять вечера перестала гореть китайская лампочка, которая заряжается от солнца и горит якобы двадцать часов без подзарядки.
Но телефон еще ловит, живем!
Скоро, скоро уже дадут, фиат люкс, как говорили древние!
Скоро уже загудит наш верный Эдуард - робот-пылесос с мокрой тряпочкой!
Заурчит-забулькает сверкающая изнутри Инесса - посудомоечная машина!
Ждём, вот-вот.
В два ночи мы грызем свежеразмороженные полуфабрикаты.
Наощупь это бистроганы (как говорила моя бабушка), вполне съедобны.
Чистой посуды больше нет, путин сволочь.
На полу крошки, Эдуард затих навсегда где-то в степи под диваном.
Собака наша мается в сенцах - все это время мы не выходили из дома, боясь пропустить момент включения.
Ладно, пошли, любимое животное,
ай-да на улицу, где воздух загрязнен, и где шахед упасть боится,
а-а, пи-пи и назад.
Второе любимое животное мяукает протяжно и заунывно, как зимний ветер,
ему пора спать,
а спит он всегда с нами,
а мы еще не спим, ждём света,
а он не любит поздно ложиться,
а мы любим,
а один он спать не хочет,
как же заебал.
Кто помнит, в каком положении оставлены выключатели?
Мы не помним.
Как же теперь без света ложиться-то,
вдруг включат среди ночи, проснемся зря.
Трудно, тяжело жить.
В три мы с котом между уже почти спим под летним одеялом,
легким, как саван.
Опахало тюлевой занавески едва колышется,
за ним - черное страшное небо с серпом для яиц.
Кот потягивается и с наслаждением впивается когтями в наши голые кожи.
В одиннадцать летний день уже практически в разгаре,
кот потягивается,
собака сопит,
кто-то из нас явно пукнул,
где взять сил.
Света все еще нет.
Холодильник стал инкубатором.
Чистой посуды так и не появилось,
сказошные гномики не приходили ночью, не помыли пол,
не зарядили наши пауер-банки.
Бойфренду звонит мама из села, она прислала ему с автобусом еды.
Еда уже в пути.
Блять.
Хочется плакать от умиления.
Вот он привозит с автовокзала целую кучу снеди, там небольшое ведерко малины специально для меня,
малина несколько сплющилась от езды в потном автобусе.
Маму тоже зовут Света, о господи.
Малину жаль, маму, себя,
жаль практически всех.
Старые полуфабрикаты жрет собака,
кастрюля тухлой каши в нее уже не влезает,
с нехорошим чувством мы забиваем тёплый холодильник маминой едой,
а куда ее еще девать в летней Одессе.
Кот не хочет синие бистроганы и сиреневые котлеты,
и фрискас тоже не хочет,
он ходит по квартире и орет,
даже собака гавкает на него, но он не затыкается.
Как же я устал.
Минут через двадцать кот, наконец, понимает, что ему нужно посрать, и скрывается за кулисы.
По возвращении он снова орет, так как место освободилось и надо поесть.
Он жрет свой фрискас и орет от удовольствия.
Или он так просто разговаривает?
Мне надоело всё.
Всё.
Бьет двенадцать.
И дальше бьет, бьет, бьет.
Света нет.
Мы теряем счет дням, неделям, годам.
Давно уже все село и даже не знаю, где лежит.
Жрем руками мамины котлеты.
Инесса!
Эдуард!
Слуги мои, где ж вы, где?
Что с вами стало?
Продукты опять начинают пахнуть.
Наверное, придут тараканы.
Я устал бороться.
Свет, видимо, не дадут уже никогда.
Хлеба нет и не будет.
Зачем это всё?
Пустое сопротивление.
Твой вялый член, путин, достиг своей цели, на, жри свою виагру и занимайся с нами некрофилией.
Сил нет.
Мы лежим на кровати и ждём конца.
Дверь наша приоткрыта, пусть животных кто-нибудь заберет, их-то за что.
Продукты плюс начавшие разлагаться мы - тараканы точно придут.
Мухи, крысы, господи, какой ужас, зачем нас вообще рожали?
Давай оставим записку, да, просто ручкой, так же проще, тем более, что все ж девайсы сели:
предоставляем наши организмы анатомическому театру,
дорогие студенты,
препарируйте нас на здоровье,
тяните нам кишки,
уроните почку на пол,
киньте псам наши мозолистые пещеристые тела,
мы устали жить, бороться и не сдаваться.
Горе нам.
Иже еси на небесих.
Мы ждем конца в полузабытьи все ночь и следующее утро.
Собака тоже плюнула на всё и ходит на балкон,
кот мурлычет между умирающими нами,
мы уже не чувствуем его когти.
Скорее бы куда-нибудь в анабиоз.
-Привет, а чо у вас дверь не закрыта?
Это Игорь, бывший бывшего моего бойфренда, мы дружим.
-Шел мимо, дай, думаю, зайду. Телефоны ваши молчат. Вы там живы вообще? Пожрать есть чо?
-Жри. Хули,
наш голос слаб и прерывист.
-Только понюхай сначала. Ах. Света нет третьи сутки. Ох. Или пятые, мы сбились. Ух.
-Вы чо, идиоты? У вас счетчик небось вырубило, видимо, напряжение прыгнуло, когда свет давали. У всего дома окна горят, кроме вас, придурки.
Он включает рубильник.
Холодильник взвизгивает от неожиданности.
Опять эта жизнь, блядь, ты вернулась зачем-то.
Опять бороться и не сдаваться.
Опять.
А вы как думали?
За этим нас мама и рожала.
2 комментария