Лучший город земли вашу мать

Ой, девки, пишу у поезде, за ошибки и описьки не ругайтеся, потомукак вагон трясучий попался.
Ну вы ж знаете шо я гинеальная былинщица и мастерица сцены и ещё не замужем, хотя уже кончила ПТУ. У меня в иностранном государстве Украина, где много сала и мало театральных учебных заведений и культуры ваще, имееться подруга по переписке Снижанка, которую я подбила встренутся в столице нашей Родины г.Москва шоб поступать у театральное училище. Потомукак одной мне страшно тусоватся в олигархическом городе, полном криминала и народных артисток.
 
Мой поезд пришёл первей за Снижанкин, и я пошла встречать подругу на Курский вокзал, потомукак она топографическая дура. Чемодан я сдала в камеру хранения вещей. Но её заграничный состав опаздывал на полчаса, как сказала фонящая тётка у репродукторе, и потому я решила использовать томительное ожидание у привокзальном туалете, где цыганки торговали товарами первой необходимости и народного ширпотреба. А шоб не разминутся с боевой украинской подругой, я написала на столбе перона червивой помадой, которую собиралась подорить этой писательнице: «Снижанка я у туалете где цыганки короче у женском вход 50 рублей Твоя Терезка». Ещё я подошла до милицонера и предупредила на всякий случай, шо если он увидит страшненькую девочку с кольцом у носе, дурным взглядом и украинским акцентом, то я в женской уборной.
 
В тубзике было много качественного импортного товара. Первей я померила 16 (шеснадцать) колготок, но куплять решила тока пять. Ещё мне очень понравились чисто итальянские лабутэны на коблуке 14 сантиметров фирмы «HUI SUI ЦЗЫ». Кода я поняланидура шо итальянцы не умеют писать по-русски и мне предлагают контрфакную продукцию, то одна добрая женщина объяснила, шо это специальная партия для российского рынка и шо она мне бесплатно погадает. 
 
Тода мы забурилися в кабинку, и она мне нагадала трёх женихов: одного богатого, другого хорошенького и третего писателя с офигенным рейтингом, опосля чего я купила у нее пять реальных помад очень хорошего качества, оболденные совсем недорогие французкие духи “Pioson”, синюю махровую тушь турецкая отдыхает и пакет конкретных тампаксов (для деушек). Ещё я вспомнила о подруге Оксанке, шо осталась на посёлке, и купила для неё большое зеркало в золотой раме, потомукак она нето китайка нето корейка и морда ейная в нормальное зеркало не влазиит.
 
Вскоре я услышала громкую украинскую ругань с туалетной тёткой за 50 сортирных рублей на входе и по визгу поняла шо наконец припёрлася Снижанка. 
А я ж её живьем никогда не видела, тока на фотке с кольцом у носе и цепкой у роте. 
Голос у Снижанки такой шо тётки с унитазов попадали и товар у сумки поховали.
-… Почём я знаю где у вас тута валюту меняють?! Нема у мене ваших шовинистических денег! Вы мне Терезу на выход давайте, - напирала мало знакомая подруга.

- Ой Снижанка! Я щас! Я ж у последней кабинке. Тока за сирошки расчитаюся и одну бранзулетку померяю… - крикнула я.
- Здраствуйте, Тереза, - расдалося коло кабинки, ну фифа такая финтипёрсовая высокомерная, точно, еще и выкает, городская в натуре. 
Потом мы расцеловалися как подруги по перепиське, пошти без тошноты – моя вишнёвая помада мажеться больше - и я разглядела хвалёную хохлацкую красоту. Божечки ж мой! У их шо, неурожай сала? Ну такая здыхля авитаминозная у джынсе с цепками – у мене ажно слеза навернулася. От радости шо не конкурентка. Глаза у ей красивые – такие погашенные известью, взгляд с тоскливым голодомором и зависливым любопытством до моих грудей.
 
- Ой Снижанка, а нахрена тебе такие две сумки челночные? Товар штоли привезла? – ну я так спросила заботливо.
- Видите ли Тереза, я регулярно читаю прессу и знаю, шо у Москве дюже дорогие продукты питания и некачественные алкогольные напитки.
- Ой Снижанка, ну ты запастливая! А покаж горилку.
- Я, знаете ли Тереза, не привыкла употреблять перцово-спиртные напитки у общественно злачных местах, мне воспитание не позволяет. Не пройдем ли до ближайшей лавочки?
- Ой Снижанка, ты шо! Там жеж менты повяжуть. А тут пошти не воняет и всё конкретно схвачено добрыми цыганскими женщинами.
 
Но подруга оказалась очень прозорливой деушкой и шептанула мне на ухо, шо этим грязным чувырлам у цветастых платках наливать придеться, а напитки у ей для этого крепко изысканые и шо лучше оставить на вечер.
Тода мы дотащили сумки до камеры хранения вещей и пошли гулять по Москве майской.
 
А я была у оранжевых колготках и топике сереневого цвета неувядающей любви с розочками, у голубой юбке как весеннее небо, помытое и вытертое полотенцем, и у новых белых как унитаз модных туфлях на коблуках 14 сантиметров. Отпад, девки! Снижанка рядом со мной просто мышь серая. Она конешно не подозревала на своём микрорайоне, шо и промеж поселковых встречаються такие модные красавицы. А про мои сирошки с ромашками, яркую артистическую красоту и умение со вкусом одется ваще язык проглотила, потомукак зависть – украинская национальная черта.
 
- Видите ли, Тереза, я собираюся у Москве посетить культурно-релоксационные обьекты и насладится общекультурными ценностями эсэнгэшного и мирового значения, потомушто у силу заграничного местожительства я имела щастье осваивать глобальное наследие человечества тока по литературе, телевидению, кинотеатрам и дискотекам. Вы не подскажете, где я могу поменять грывни на местную валюту для удовлетворения моих культурно-физиологических потребностей?
- Ой Снижанка, а шо ты мне выкаешь, я ж всего на год старшая за тебя.
- Понимаете ли, Тереза, я воспитывалася у приличной интиллегентной семье, до того ж у городе, так сложилась судьба.
- Слухай, а это ничё шо я тебе тыкаю? У нас на посёлке…
 
Но тут мы надыбали валютную менялку, и покудова Снижанка рылась у лифчике и доставала потные бумажки со своим Мазепом, я кинулась до соседней палатки и до усрачки насладилась созерцанием импортных ювелирных укрошений. Я купила золотые сирошки с изумрудами, серебреное колечко с 18 рубинами как у нашей училки по химии и цепку из чирвоного золота с миндальоном у виде сердечка, об котором я давно мечтала и куда можно было б запихать фотку любимого друга - хорошенького поцанчика, которого у меня покудова нету.
 
- Ну и нахрена вам, Тереза, этот пластик на крашенных железках? Вы шо, на соревнования по экстримальному шопингу у Москву приехали? – ох и зависливая эта Снижанка, мочи нет. А еще подруга. У нас на дискотеке все девки попадали б. Не, ну фифа и есть, тока шо с микрорайону!
 
Ой намучилися мы покудова ихний проспект переходили, Садовное кольцо называеться. Столько машин, ну столько машин! Потом нам сказали шо надо было у подземный переход. Ну я дурадурой не дотумкала. А Снижанка выразила мне первый комплимент, шо если б не я как семафор одетая, дык нас бы задавили нахальные московские водилы на снобских иномарках.
 
- Слухай Снижанка, у мене с собой таранька. Давай купим кокуколу-лайт и культурно позавтракаем на лавочке.
- Видите ли, Тереза, я на микрорайоне привыкла питатся у качественной ресторанной сети фирм «Макдональдс» и «Шаурма». Кстати, вон палатка с национальной арабской кухней из свинины. Вы не составите мне компанию? В честь нашей исторической встречи я плачу!
 
Снижанка так понравилась хачику с палатки, шо он ей лишний кусок сала подклал и веточку петрушки подорил. 
Коло замызганого кетчупом столика мы стали наслаждатся изысканной восточной кухней, кокаколой-лайт и не принуждеными разговорами за искусство. 
 
- Слухай Снижанка, а можно до тебе один интимный вопрос?
- Про то как мене изнасилували?
- Не, про это даже у нас на посёлке кажная собака знает. Вот ты скажи, кода ты козявок с носу выколупываешь, тебе колечко не мешает?
 
От искренности моего вопроса подруга крепко поперхнулася. Тода я уточнила вопрос шобы помочь Снижанке выйти из затруднительного положения носа:

- А может ты их сглатываешь?
 
От таких правдивых слов у подруги вывалился с носу кусочек шурмумы, и я поняланидура шо пирсинг не вредный для здоровья и не препятствует приёму и возврату пищи.
 
Кода мы продолжили нашу экскурсию по Садовному кольцу, то увидели много девочек, которые выстроились у ряд на тротуарном асвальте. Девочки все были у черных колготках и кожаных куртках, а промеж них ходил толстый лысый дядя у сопровождении шустрой тётеньки.
 
- Ой Снижанка, а шо то за две дылды двухметровые с лошадиными мордами у париках и белорозовой штукатурке?
- Видите ли, Тереза, это... - подруга сделала такой интиллегентный вид, какбудто я с деревни. - Ну вы знаете шо такое силикон?
- Это с которого белые кирпичи делают?
- А вы шо, строительное ПТУ кончали?
- Не, я на механизатора. А это гомосаспенс…сапиенсалисты, да?
- Не, Тереза, то ж трансы, чему вас только учили у ПТУ…
 
Ну мы так стали напротив и семачки снижанкины лузгаем. А тётенька подбегает и говорит прокуренно:

- Валите, девахи, покуда команду не вызвала. Нехрен мешать девочкам работать. 

А те дылды две как заржали басом, и поменялися париками, так шо я поняланидура шо это лезбианки. А девки у кожаных заорали по иностранному «Геть!», и я пожалела шо оставила у камере хранения вещей газовый баллончик.
 
А Снижанка намазала зелёной тушъю рестницы и вякнула:

- Вот смотрите, Тереза, шо нас ожидает у капиталистическом городе, если мы не поступим у артистки.
Я конешно поддакнула, но ихние коженные курточки и колготки мне всё равно понравились, и я подошла до одной девочки пощупать типа из натуральной ли кожи ихние куртки. А она как закричит: «Пошла нахуй шалашовка!». Ах так, паскуда! Ну я достала зеркало, которое для Оксанки купила, и культурно говорю, почти как у нас на дискотеке:

- Ты чикса мокрощёлая на себя моргалами позырь! 
 
Тода девки кинулись на меня и стали портить мою модную причёску за 500 рублей с химкой (без мытья головы), а я разбила зеркало об дурную голову той падлы-оскорбительницы. 
А Снижанка тоже за мене вступилась и била чувих пакетом с семачками и немножко ногами, покудова не подкатил газик и оттудова не вышло два мента.

- Че, новенькие? Че курвы не поделили?
 
Тода Снижанка угостила внутренние органы правопорядка семачками, а я рассказала, как вероломно напали на нас уличные лезбианки, сравнив их с фашицкими гадинами 1941 года. Потом блестители проверили у нас документы и сказали: «По пятихатке с носа на первый раз». 
Снижанка хитрая вынула с лифчика своего Мазепу так шо у их морды перекосило на квашеные зелёные помидоры. А я сказала шо артистка и ваще сильно пострадала причёской и макиажем и потерпела крепкий материальный ущерб от разбитого зеркала, но кода буду выступать на сцене суперстарью, обязательно их приглашу у концерт. 
 
Они почемуто крепко лыбились и я поняланидура шо неотразима униформенным столичным мущинам двумя золотыми зубами и крутым прикидом. Потом они подвезли нас на газике до памятника какому-то чуваку на площади имени писателя Пушкина, а мы по дороге пели песню «Нас не догонют». Короче нам дали под жопу и выкинули коло фонтана с отеческим напутствием: «Тусуйтесь лучше тут, шалавы».
 
Мы сели на лавочке для обсуждения актуальных новостей и планов на вечернее будующее. Я достала орехи фундук шоб порепетировать дикцию. Снижанка была крепко озабочена моей находчивостью и своей абитуриентской недальновидностью.
 
- Послухайте, Тереза, а шо вы будете читать на экзамене по актерскому мастерству?
- Ой ну ясен жеж хрен! Конешнож былинку собственного сочинения.
- И всё?
- Ну могу ещё песню спеть с репертуару моей любимой певицы Алёны Апиной про Ксюшу (от дурадурой, а реквизитную плюшевую юбку ж дома забыла!).
- А я решила не мелочится и прочитать им страстный монолог негритянского вождя Отелло с удушением вертихвостки Дэздемоны у поэтическом изложении великого американского писателя Бальзака на украинськой мове.
- Ну я читала. Это который про всадника без головы дяди Тома написал? А я думала шо это писатель Скарлет. Хорошо тебе, Снижанка. Ты ж как дружественная иностранка попадёшь у квоту для самобытных шалашовок…
 
При слове «иностранка» фасонистая Снижана расцвела довольная как ноготки на могилке и достала пол-литровку с газетной пробкой. Ну выпили мы с горла горилки за историческую встречу и осчасливливанье Москвы нашим поступлением у театральное училище и продолжили за семачками задушевную беседу.
 
- Тереза, а где мы будем ночевать у преддверии завтрашней подачи документов у театральное учебное заведение, вы подумали?
- Ой ну пойдем до моей кисельной сестры Зиночки, она мне писала шо у центре салон имеет, и у ей можно поселится.
- Какой ещё салон?
- Ой ну дык жеж самой любопытно, я вся сгораю!
- А адрес знаете?
- Зиночка писала шо кажный собака у центре знает. А вот мы щас спросим у того стариканьчика…
 
Как раз с пузатой машины вылазил лысый череп у золотой цепи и печатках с брюликами.
– Эй, мущина, а где тут у вас салон госпожи Зиночки?

- Эт вам, девоньки туда – и показал пальцем, – направо за угол и в подворотню. Увидите чёрную железную дверь.
 
Ой девки, такой красоты я даже по телевизору не видела! Кода превратник амбал Борисыч завел нас у подвал с пальмами и райскими птицами, какающими прямо у аквариумы с золотыми рыбами, Снижанка обосралась от восхищения столичным интерьерным шиком и сказала с крепким украинским акцентом:

- Нихуя себе салоньчик!
- Ой Снижанка, ты глянь, какие мраморные голые девки и поцаньчики у фонтане с подсветкой! – и я сняла наконец то туфли 14 сантиметров и села с ногами у бархатное кресло полумрачной комнаты ожидания «будуар».
 
А Снижанка пошла по кругу рассматривать подсвеченные витрины и вдруг как заорет:

- Бля, электрические писи!
- Ой где? Покаж.
И мы долго наслаждались импортной красотой резиновых и пластмассовых пись разных полов, рас и размеров. Еще там было много баночек, тюбиков, журналов с писями, попами, грудями и собачками крупных пород на обложках, цепок, плёток, ошейников, коженных трусиков на молнии, наручников, цветных пупырчатых презервуаров и других непонятных высокотехно-логических изделий.
 
Тут пришёл добрый вышибала Борисыч, и мы спросили, а где Зиночка. Он сказал, шо мадам занятая с клиентом и шо если не будет доплаты, то мадам через полчаса освободиться, а нам велено не стеснятся и угостится благородных напитков с бара. 
 
Ой девки! Мы как увидели алкогольный капиталистический рай нахаляву, дык наперегонки сразу писять захотели и побежали освобождать моченакопительные ёмкости перед принятием дорогих коктелей. 
Ой а туалет! Такого чёрного кафеля с перламутровыми бабочками нет даже у Оксанки, хотя ейный папаня главный по «Единой России» на посёлке.
 
Я присела на один чёрный с золотыми цветочками унитаз, но Снижанка сказала, шо это бидё с заграничного фильма и шо нормального спуску там не ожидаеться. Тода я со спущенными калготками стала выбирать один из прекрасных пяти унитазов, но тут вошла толстая бабища у красном лифчике и таких жеж чулках на поясе с прищепками без трусиков и шмякнулась на бидё, расставив слоновские ноги. 
 
- Я – Алёнка Нежная. А вы чё, профурсетки, из новеньких?
- Дык мы у гости до Зиночки… - промямлила перепуганая Снижанка и провалилась своей узкой кулачковой попой у чёрное жерло унитаза. 
 
Ищучи спасенья, ейная рука повернула каку-то ручку, и спустилася вода, но непростая, а очень приятно дезодорированная и калорированная по-синему. Тока мы с Алёнкой извлекли эту мокрую куриную чуду, как вошла ещё одна тётка у таком жеж прикиде, тока розовом с золотой брошкой, и Алёна рявкнула ей чисто вельветовым басом:

- Анька Монс, блядища, давай эту мокрую ковырялку подсушим. 

И они вдвоем подняли Снижанку и подсунули под аппарат, похожий на «Ветерок», шо у нас у столовой ПТУ. Она матерно повизгивала, а они переворачивали её как цыплёнка на вертеле. А я бегала вокруг и подсказывала, где ещё мокро.
 
Потом мы с подсушенной Снижанкой и новыми подругами пошли у бар, где придались вкушению дорогих напитков. Все этикетки были на чисто английском языке, по которому я была отличницей у ПТУ, и я со знанием дела перевела им названия: джын, вискарь и бренди… Тока не смогла перевести текуилу, но добрая деушка Анна пояснила, шо это трошки говней за самогонку, но опосля пятой тоже можно. Шо мы и сделали. Я достала тараньку, а Снижанка сало, и мы культурно закусили, дожидаясь освобождения Зиночки.
 
Наконец вошёл Борисыч, угостил нас коньяком «Ах-Мухтар» и объявил, шо мадам готова нас принять у кабинете. Оттудова высклизнул сухонький бородатый дядечка и приветливо нам улыбаясь затрусил на выход, переставляя ноги уточкой. Ну мы держась друг за дружку поковыляли уже пьяные в говно. А мне уже обосрались коблуки 14 сантиметров, я спотыкалася, но не хотела ударить мордой у грязь перед Зиночкой. 
 
Ой! Мы аж остолбенели. Зиночка! Такой прекрасной красоты я не видела даже по импортному телевизору! 
Зиночка лежала на коленях трёх хорошеньких голых поцаньчиков и курила похитоску у полметровом мунштюке, одной ножкой почесывая за ушком крайнего блондинистого пупсика. На ей была чёрная коженная юбочка без трусиков, зато с коженными шлейками накрест промеж голых грудей. Ой а сапоги какие с голенищами и на коблуках! А блямбы серебреные! На голове у красавицы сидел короткий седовласый парик и две чёрные мушки коло носа, и губы у чёрной помаде. А у свободной от курения руке у чёрной перчатке она держала серебреную ручку кнутика. Ой а у сисечках жеж по колечку, и на пупке тоже, а колечки цепкой связаны, наверно шоб сиси по сторонам не болтались.
 
- Ну милочки, чувствуйте себя как дома, – сказала Зиночка добрым материнским голосом. – Как вам наш скромный интерьер? Как мои зайчики?
 
А поцаньчики захихикали, но письки не спрятали. И я с первого взгляда влюбилася во всех троих. 
А Снижанка выторощила бельмы на Зиночкины окольцованные сиси и от смущения полезла своим обгрызеным ногтем колупать у носе.
 
Я культурно рассказала Зиночке, шо мы талантливые артистки и приехали поступать у лучшие заведения столицы. Тода она показала на вертикальный шест на подставке и сказала:

- А вот вам, артистки, и подиум для эротических танцев. А вон там у нас джакузи для репетиций остросексуальных сцен.
 
Я как увидела ванну трехугольную как у кино с фонтаньчиками, то сразу поняланидура, шо счастье превалило и я хочу здесь поселится на всю оставшуюся жизнь. По Снижанкиным сумашедшим глазам, шо не сходили с Зиночкиных татуировок и колечек, тоже было видно, шо а ну его нахер театральное училище.
 
Ну мы так прикинули: нахрена нам, готовым артисткам ещё и мозги парить в училищах, если сцена для полного раскрытия наших талантов уже готова, у фойе такой буфет шо мало не покажеться, а женихов на всех хватит и ещё останеться.
 
Зиночка пригласила нас на софу и приказала Борисычу: 

- Шампанского! Полку тружениц нашей тяжелой индустрии прибыло. Выпьем же за новых работниц капиталистического труда!
 
Потом Зинаида стала собиратся у ночное казино. На голову она нацепила перьёв и накомарник., а на плечи накинула тушканьчиковую шубку. Живут жеж люди у Москве!
 
Она расцеловала на прощанье поцаньчиков и сказала шоб мы их развлекли покудова она будет придаватся азарту у культурно-развлекательном учреждении. Кода она уехала под эскортом Анечки у коженных джынсах, Аленки у белом парике с жемчугами и Борисыча у розовом фраке с эполетами и ёксельбантами, я достала карты шоб развлечь поцаньчиков подкидным. Но Снижанка напилася уже текуилы и стала истерично бить копытом по фонтану:

- Давай бур-козла! Или того крашеного с сирошками и крупной дохлой писей!
Ну я по-подружески великодушно уступила ей поцаньчика, потомукак всёравно у карты гулять они необученные, и мы со Снижанкой пошли на кровать и разлеглися у завлекательных позах.
 
Но поцаньчики натащили всяких электрических пись, плёток и другого высокотехно-логического оборудования и завели видик со страшными сценами ануальных изнасилуваний. Ну как учебное пособие для нас со Снижанкой. У том кино блондинка-тяжеловеска крепко била пристёбнутого до батареи мущину и пытала у попу электрическим огурцом.
Ну для рабочего настроения я запросила «Тату», но шоб крепко громко.
 
Мы допили гадостный мексиканский напиток, надели на поцаньчиков наручники и привязали их до кровати, а они у предвкушении электрических удовольствий полегли мордами вниз. Я сняла туфли (уже пьяная не помнила скока сантиметров коблук) и взяла плётку с металическими бубочками на концах. А Снижанка выбрала самый большой негритянский гофрированный баклажан и включила у розетку. 
 
Пока я со всей отдачей и на совесть обробатывала плёткой попы моих клиентов, Снижанка с разбегу, путаясь у проводах, запихвала своему поцаньчику вибробаклажан, и мы хором подпевали любимым артисткам, шо «нас не догонют», а поцаньчики извивались красивыми судорогами. Но шо то скоро они перистали трепыхатся от кайфу и подозрительно затихли. 
 
Ну я так аккуратно подняла одного за волосы, а он уже у безсознанке. И остальные тоже, но кажеться еще дышали. Ну мы перепужались и я почтишто по трезьвянке спросила Снижанку, какой номер скорой помощи изнасилуваным. Она конпетентно вспомнила шо 911, я позвонила и со страху наговорила шо тут поцаньчики сами себя заковали у наручники, а у одного с попы не вынимаеться кабачок.
А Снижанка говорит так напыщенно:
– Это вы Тереза всё напутали: не кабачок, а баклажан. А ваще тикать отседова треба!
 
Тода мы пособирали манатки и схиляли на ярко освещённую площадь с чуваком коло фонтану. Ой, ну светло как днём: сами электричество не экономют, кокакола на доме аршинными английскими буквами горит, а на Чубайса клявзничают. А буква «М» у их не мущинский сортир, а метро, на котором мы и поехали на Курский вокзал. 
 
Отпад, девки, какое метро у Москве красивое, но я вам потом за метро расскажу, кода у меня стрёмное волнение у грудях опуститься! А тода мы тихенько сели у зале томительного ожидания, допили горилку и доели семачек и решили, шо всёштаки лучше у театральное училище мы на этот год поступать не будем. Потомукак Москва какая-то негостеприимная (ну мне и раньше говорили), деньги я все отоварила, а ещё мы боимся Зиночки. Но Снижанка говорит, шо хрена Зинаида нас искать на посёлке и в загранице будет. 
 
Короче купили мы билеты, расцеловалися на прощанье помадами и послали нахер московских окон негасимый свет. 
На будующий год поеду без Снижанки, нахрена мне её семачки с Отеллом, лучше спонсера на раёне себе найду!
 
2003г.