Конвоир

Часто мы забываем старое, оно затирается за будними днями и событиями. Но незавершенные дела всё время имеют свойство возвращаться. И если настоящее мы можем как-то исправить: сделать то, что не очень хотелось, или наоборот, не делать то, что надо было, поменять моментально план на вечер или еще что, то старое и былое мы изменить никак не можем. Оно меняет нас и наказывает, за то, что мы вовремя не решили проблему. Это так очевидно, но мы вспоминаем об этом тогда, когда будем наказаны.

В тот вечер Олег рано пришел со службы. Он принес свою грязную форму и загрузил в машинку, решив посвятить вечер стирке, сушке, глажке белья и формы. Иван пообещал после работы зайти в супермаркет и закупить продукты на неделю. Телевизор бубнил, стиральная машинка то гудела, то бурчала, а Олег сидел у окна и пил кофе. Долго что- то нет Ивана. Давно уже должен быть. Где же он задержался? Небось завис с друзьями, баламут? А-а, вон и знакомая фигура идет. Да только странно идет как- то. Пакетов с едой нет, идет, согнувшись и с остановкой.
Олег сорвался с места и пулей выскочил во двор. Иван стонал. Одежда порвана, кровь по всему телу. Лицо целое, а вот остальное - под вопросом. Принюхался- трезвый. Ни слова не говоря, Олег подхватил товарища и поволок его в дом. Ноги у Ивана подкосились, лишь он вошел в квартиру. Олег успел подхватить. Не хватало, что б тут уже убился. Снял с него в коридоре всю одежду, чтоб видеть, что с ним, и поволок в ванную. На голом теле начинали проступать красные пятна. Значит с момента драки прошло часа три – четыре.
-Ваня, что случилось? Кто? За что?
-Потом. Не могу говорить. Больно так. Яйца отбили.
Олег глянул на Ивана, сидящего в ванной. Тот раздвинул ноги и Олег ужаснулся -месиво прям на глазах росло на месте мошонки, пятна в области почек, печени и живота. Да, короче, всё тело было переколошмачено.
-Они?
-Да.
-Что говорили?
-Ничего. Сказали, что напомнить хотели о себе.
-Давай я немного прохладным душем полью тебя.
-Я сам, а ты пойди, найди йод, и что еще там надо. Не могу даже и поссать - Иван растянулся в ванной и поливал себя холодной водой. Пролежав в холоде несколько минут, пока не почувствовал, что замерзает, он вылез из воды. Олег осторожно, не растирая, вытер его полотенцем и после этого начал смазывать травмы йодом. Так же осторожно он отвел в комнату товарища и уложил его в постель.
-Отлежись немного. Я буду рядом- Олег нежно, словно ребёночка погладил друга по голове и присел возле него.
- Спасибо тебе. Я виноват перед тобой, второй раз вот такая тебе морока со мной – и Иван закрыл глаза, тяжело вздохнув.
-Ничего, перебьёмся как-нибудь - Олег посмотрел на избитое тело, покачал головой, прикрыл его и тоже тяжко вздохнул.

Иван не захотел идти в поликлинику. Сказал, что всё у него заживет и так. Его в зоне первое время и не так били. Заживет, как на кошке. В моче крови не было. Олег сам проверил, когда подставлял баночку. Три дня Иван пролежал, не поднимаясь. Стонал, переворачиваясь, потом боль стала утихать, и он уже спокойно спал, не вскрикивая и не вскакивая. Олег старался всячески помочь ему, в силу возможного. Достал в аптеке обезболивающие и заживляющие мази, растирал больные места, прикладывал компрессы. Опухоль на яичках стихала, тело стало покрываться синяками. Уже не так сильно шипел Иван, когда рука Олега растирала ему раны. Ну, а к выходным Иван уже начал выходить на кухню и становился возле плиты куховарить. Он так и ходил по квартире весь в мазях, йоде, но от этого тело не потеряло своей привлекательности. Голое соблазнение! Олег смотрел на это тело, и лёгкая улыбка скользила по его лицу.
-Конечно, смотришься ты великолепно, как герой триллера. Трусы- то не хочешь одеть?
-А зачем? Пусть тело дышит и заживает быстрее. А потом, от кого прятаться? Ты мужик, а с бабами тоже надо воевать голыми, да к тому же их тут нет и в помине.
-Слышишь, Ваня! Так что будешь делать дальше? Ты решил, как поступить?
-Да никак. Ну, еще раз отхуярят, ну, еще. Переживу. Я им дорогу не переступал. В ментовку на них не стучал. Когда- то надоест и отстанут. Не переживай. Всё пучком.

Вот так пережили ребята еще один стресс. В понедельник кое-как Иван отправился на работу. Пыхтел, хрипел, но упорно двигался к своему рабочему месту. Олег тоже никому ничего не говорил. Жизнь продолжалась.
Через неделю стало заметно, что Иван как- то изменился. Нет, внешне всё было по- прежнему. А вот смотрел он на Олега как- то по- другому. Вот кинет взгляд на него, а потом сразу взгляд отводит. Начнет говорить что-либо, потом замолчит и отрешенно смотрит в глаза Олегу.
-Что? Что ты смотришь?
А в ответ тишина. Честно говоря, Олег не очень замечал этих странностей и не придавал им серьёзного значения, да и не очень они бросались в глаза, а потом и вообще сгладились. Ну, подумаешь, может, что болит у человека; избили капитально, вот и странности от этого. Одно только стало более заметно. Это то, что Иван стал более ласков к Олегу.
Как обычно, обнаженный, он ложился спать. Однажды он попросил Олега сделать массаж спины, так как после избиения она у него побаливает. Олег с удовольствием наклонился к телу Ивана и, как мог, начал делать ему массаж. Сначала Иван лежал молча, а потом, разомлев, стал издавать звуки наслаждения.
-Что, так приятно?
- А то! Приятно. У тебя такие мягкие руки, так расслабляет тело. Мне становится лучше. Можешь еще продолжить?
Ну, а почему же и нет? Шея, спина, ягодицы, ноги. Потом наоборот. Потом по частям: шея, плечи, кисти рук, локтевая кость, плечевая кость, а теперь бока, потом непосредственно спинная часть. Самое вкусное - это ягодицы. Их тоже надо размять. Там много мышц: таких упругих, мягких и твердых одновременно. Потом затронуть зону вниз по попке, вплоть до мошонки. А бедра! Это восхитительное творение природы! Олег делал массаж и неизвестно, кому было лучше - массажисту или массажируемому. Наверное, это было прекрасно обоим. Олег возбудился и почувствовал, как наливается кровью член, как он там, в трусах твердеет и заламывается. Надо поправить, а то еще сломается.
-Ха-ха! Что, тоже встал? И у меня тоже - Иван перевернулся на спину и предъявил свету свой член, который действительно был тверд и прям, как стрела - что будем делать?
-А что, есть несколько вариантов?
-Ну, для начала есть один традиционный вариант-это обычный онанизм.
-Ну, а еще какие есть варианты?
-А ты не знаешь? Ты можешь мне, а я тебе. Ну, и еще есть разные методы и способы, в которых я не очень специалист, но можем вдвоем попробовать.
-А ты знаешь, как называют тех, кто пробует это на зоне? Знаешь. Так что, ты хочешь, чтобы мы пи….ми стали?
-Ну, хорошо, а кто нас с тобой под шконку загонит? А? Не думал? Одно дело насилие, а другое – по согласию. Ну, не хочешь, я сам себе подрочу, эгоист. А знаешь что? Давай я тебе лучше массаж сделаю. Давай, давай!
Они поменялись местами, и Олег нехотя (брехня - хотел он этого) согласился. Уж больно расслабляюще - возбуждающе (другого слова и не подобрать) все это действовало. Было очень приятно ощущать, как по телу скользят руки: тоже парадоксально – и сильные и одновременно приятно - мягкие. От этих движений по телу разливалось блаженнейшее опустошение и тело становилось легче, и думалось, что оно будет сейчас парить над диваном. Но оно (тело) оставалось недвижимым и даже наоборот, после расслабления тело становилось тяжелее и тяжелее. Кровь из одного органа перетекала в другой, и в результате расслабление переросло в возбуждение. Дыхание стало прерывистым и глубоким. Член стал настолько твердым, что казалось он треснет. Иван буквально издевался над ним. Он мял пальцами яички, то сжимал их резко, то отпускал, он то оттягивал их, отчего член еще пуще удлинялся и твердел, а головка наливалась и синела. Вот – вот, и член выпрыснет жидкость. Пульсация передалась в ягодицы и ушла вглубь, в анус. Он стал, как живой то расслабляться, то сжиматься.
-Ну что, сделаем друг другу, или ты сам?
-Давай - прошептал Олег. Говорить громко он не мог, так как в горле сдавило, там стоял комок и не давал говорить нормально.
Они сели рядышком, бедро к бедру и, взяв взаимно в руку член партнера, стали совершать поступательные движения, отогнув член от живота, открывая и закрывая головку члена. Никто из них до этого не делал «дрочь» другому, но природа подсказывала на подсознательном уровне, как это делать. А это было делать гораздо приятнее, чем сам себе. Не надо было плевать на головку, не надо было гелем смазывать член. Организм сам изверг из себя такое количество смазки, что её хватило до получения оргазма. Сперма брызнула, как из пулемета на грудь, живот : один, второй, третий…. разы.
-Ох! И далее звучало рычание. Они кончили почти одновременно.
-Ты не обиделся за такую провокацию?
-Нет, все нормально! Мне понравилось - Олег растер жидкость по животу и груди.
-Ты никогда никому не давал…. член?
-Ты ж видел, только с девчонками у меня был минет. То есть, делали мне минет. А до того тоже не было такого. Ты только не говори никому, ладно? Мы ж друзья?
-Да кому ж я скажу. Не побегу же в зону: « гражданин генерал, а Олег давал мне дрочить свой пистолет» - Иван записклявил, как гонорейный п…ок и засмеялся. Потом резко оборвал свой смех и наклонился к Олегу – не переживай – и поцеловал Олега в губы.
-Эй! А это как называется? Ты совращаешь меня?
-А ты что, такой неустойчивый, что можно с одного поцелуя тебя совратить?
-Да, нет, но поцелуй, наверно, лишнее между нами. Все же это не надо делать.
-Не парься, это всего лишь дружеское общение.
-На х…. мне такое дружеское общение. Иван, не склоняй меня к слюнявому пе…..ству.
-Сейчас многие натуралы тоже целуются. Я видел на улице. Так что не пугайся. Я не п..ор, ты не п…дор, а дрочат все мужики. Пошли мыться, а то так засохнет, что не отмоешь.
-Да тебе хорошо, у тебя волос нет нигде: ни на животе, ни на груди.
-А не чего было малофею по волосне размазывать. Давай уж, помогу отмыть тебя от живчиков.
Успокоившись, они легли спать. Иван не стал сильно напрягать Олега, когда тот отодвинулся от голого тела товарища. Ну, не хочет товарищ сблизиться, и не надо. Ему тоже не сильно нравится однополая близость, но если так поигрались и получили обоюдное удовольствие, то, что тут страшного. Олег лег на бок, спиной к Ивану и, поерзав, заснул. А Иван не мог сразу заснуть. Он сначала лежал на спине, заложив руки за голову, что- то обдумывая, потом встал и побродил по квартире, о чем- то продолжая думать. Но, кажется, мысли были не сильно приятные, потому что, расхаживая по комнате, он разглядывал стены, полки, шкаф и сильно хмурился. Что он искал – то не нашел, потом ушел на кухню, оттуда в коридор. Походив, рассматривая шкафы и потолок, и стены, шевеля в раздумьях губами, он пошел спать.

Утром они приветливо улыбнулись друг другу и разбежались по своим делам. Каждый из них старался выполнить свою работу на отлично. Уже поговаривали в батальоне о повышении Олега по службе. Даже зам. комбата похлопал его по спине и сказал, что молодец, так и до генерала скоро дослужишься. Только вот почему- то от его прикосновения у Олега мороз пошел по коже. Неискренне как- то это было сказано, с каким –то подтекстом. Олег посмотрел на командира, улыбнулся в ответ и пошел по своим делам. Улыбка только получилась «неулыбчистая». Да и у командира в глазах был лёд. Ну, да каждому не будешь мил.

Последние дни Иван стал чаще задерживаться на работе. Объяснял это тем, что сдавали объект и надо подчищать недостатки. Не доверять ему оснований у Олега не было, да и какое дело, где он бывает. Не хватало еще ревности. Зато, когда Иван появлялся, то излучал океан нежности. Он не уставал повторять слова благодарности за заботу о нем, за то, что не выгнал его, что ухаживал, когда он был избит и болен. Он всячески повторял, что никогда никто так о нем не заботился, глаза его при этом искрились и он излучал только неподдельную любовь. В постели Иван старался приблизиться к Олегу и потереться голым телом о тело товарища. Иногда Олег замирал от такой ласки, не отодвигался и не ругался. Тогда Иван продолжал свои сексуальные домогательства, и рука начинала шарить между ног, у бедра, груди. И после этого он резко бросал свои ласки и вроде как отворачивался. Это заставляло Олега дотронуться до Ивана, чтобы развернуть его к себе и спросить : «Ты чего, обиделся?». Эти слова были толчком к дальнейшим действиям Ивана. И однажды он перешел следующий рубеж в их отношениях. То, что Иван хочет добиться полных гомоэротичных отношений с Олегом, последнему было понятно. Вот вопрос как с этим поступить? Можно пресечь эту попытку и продолжать держать оборону. Можно ответный ход сделать: вовлечь Ивана на вылазках к траханью с девочками. Либо согласиться для интереса, посмотреть, что это такое и чем оно отличается от половой близости с женщинами. Просто так, ради интереса, а там видно будет. Интерес чисто познавательный, не более. Ведь не тянет же его однозначно только к своему полу. Хотя, честно говоря, и к противоположному стало не очень тянуть.

Поэтому, когда однажды, уже, будучи в полудреме, Олег почувствовал, что Иван без предупреждения полез под простыню и взял в рот его член, то кроме вздоха от ощущения сладости, он ничего не произнес. Лишь посильнее раздвинул ноги. Иван понял это, как положительный сигнал и с силой всосал спящий орган в себя. Ладонь сразу легла на живот и не спеша совершала на нем поглаживающие движения, а вторая стала помогать члену подняться. Олег выгибал спину в такт движениям рта, ему сразу понравились ощущения, понравилось, как заглатывал Иван член до основания, упираясь носом в волосы. Язык орудовал, может не столь профессионально, но опыта сравнивать ощущения не было ни у Олега, как и не было опыта делать минет у Ивана. Одно было определенно понятно, так женщина не делает. Чтоб видеть глаза Олега, Иван откинул простыню, и они продолжили первые уроки мужского орального секса. Потом Олег дернулся за секунду до оргазма, и сперма забрызгала лицо товарища. Видно, это не совсем понравилось ему, так как он сразу вытер рот и лицо простыней и побежал в ванную. Прибежав обратно, он лег уже рядышком, вплотную, к Олегу и не получил отпор как ранее.
-Не сделаешь мне так? А? Попробуешь? Мне понравилось.
-Да кто тебя надоумил до такого?
-Не знаю, природа, наверное. Хотелось сильно отблагодарить тебя - Иван потянулся к Олегу и поцеловал друга в ключицу. Попробуй, а? Прошу тебя. Если будет противно, то бросишь. Но, уверяю, это приятно. Особенно лизать головку. Мягкую, теплую, глянцевую головку.
Олег рискнул. Ну, что тут такого. Друг сейчас попробовал. Тоже в первый раз, почему бы и нет. Ух, ты, отлично! Еще лизнуть, поглотить полностью головку. Вкусно! Не шоколад, но обалденное ощущение.

-Знаешь! А мне нравится!- Олег поднял голову, увидел радостные глаза товарища и резко опустил рот, стараясь упереться в заросли у члена. Куда- то головка уперлась и просунулась еще дальше. Язык прошелся по стволу. Слюна собралась и вытекала, дышать нечем. Уф! Клёво! Ну и так далее. Урок обучения мастерству минета продолжился до самого семяизвержения. Только вот как- то так получилось, что начал извергать Иван в тот момент, когда член был глубоко в глотке, и Олег почувствовал только поток тепла. А вкуса нет. А когда вытащил член, то он был чист и свеж, «как поцелуй ребенка». Радостные лица слились в поцелуе, они дергали друг друга, резвились, щекотали, обнимались, опять целовались. Некий Горбачев бы сказал: «процесс пошел». Да, процесс обучения не пошел, а прошел. Они потом еще повторили урок, потом еще, когда уже усталые и завозившиеся все же легли спать, то это были два тела, переплетенные узлами нежности и любви, и завершенной страсти.

Так началась их новая жизнь. Им обоим она понравилось. Это была близость без обязательств. Каждый жил своей жизнью днем, зато в постели они были любовниками. Но не было слов любви и клятв до гроба ценить и не предавать. Они наслаждались возможностью получить удовольствие. Минет, ласки, поцелуи. Но была еще одна сторона мужских отношений, к которой они еще не подошли и не знали, как это сделать, но знали, что она существует. Первым никто не задавал этот вопрос. Каждый ждал какого- то момента.

Эти дни Иван ходил, как задроченный. Его как вроде что – то торопило, гнало в спину. Если неожиданно посмотреть на него, то бросится в глаза его озабоченность и тревожность, но он тут же преображается, собирается с мыслями и начинает улыбаться. Но в постели он источал только любовь и нежность. Ему и вправду было очень хорошо в близости с Олегом. Он начинал его любить, как самого близкого человека, и за это в глубине души или где – то в другом месте, какой- то дьявол его плетью загонял в преисподнюю. Такие же чувство, только без контроля дьявола, испытывал и Олег к Ивану. Ласкать тело, такое гладкое, белое, безволосое, трогать пальчиками розовые орешки яичек, ртом ощущать прелесть члена, да и просто ласкать все тело, было так увлекательно и охрененно восхитительно, что эти ласки можно было продолжать без устали часами. Мордочка с черными волосами и бровями была так восхитительна в момент оргазма, что Олег мог только ради этого не выпускать член из рта и сосать, сосать…. .
-А можно, я… к тебе? Я купил тут смазку, гель, что ли. А потом ты? Или хочешь, ты первый?- Олег произнес с дрожью в голосе, ожидая негативный ответ. Он знал, что это больно, он знал, что это не совсем приятно, но ему хотелось и это испытать. Он даже от волнения не мог назвать вещи своими именами, полагая, что друг поймёт, о чем разговор.
-Давай ты первый. Только не очень спеши. Больно ведь - Иван с улыбкой взял член Олега в руку и стал его подрачивать. Они перед этим нализались – насосались, и тело еще было разогрето и возбуждено. Немного еще ласк и можно приступить.
Два человека, взрослые парни, которым немногим за двадцать лет, решили впервые сознательно попробовать анальный секс. Они полагались только на природный инстинкт и на свою интуицию. Ну, добавить еще надо любовное отношение друг к другу.

Любовь требует жертв и терпения. Это присказка, а реально в жизни бывает по- всякому. Поэтому Олег, обцеловав желанную попочку друга, помассировав промежность, мошонку и прилегающую к ней часть тела, смазав свой член, был приятно удивлен, что попка легко поглотила сначала головку, и потом уже весь ствол орудия вошел гладко и сладко. Иван тихо охнул, немного застонал, захрипел, ухватил руками ягодицы Олега и прижал их с силой к себе. Член был в глубине норки. А потом уже было дело инстинкта. Поясница сама по себе совершала движения. Таз двигался равномерно вперед-назад и оба стали получать неописуемое наслаждение от фрикций. Не изощряясь в позах, они применили наиболее для них приемлемую – Иван лег на спину и закинул ноги на плечи товарища. Потом уже Олег задвигался быстрее, поняв, что секс с женщиной ничем не технике не отличается от сношения с мужчиной. Движения стали резче, дыхание глубже и прерывистее. Три-четыре грубых толчка и член выбил из себя струи спермы. Совершив несколько движений помедленнее, пока обмякший член не выскользнул из Ивана, Олег поднялся над другом.
-Как ты?
-Я нормально. Мне и не больно почти было. Так, немного, терпимо, давило непонятно как. А вообще, прикольно. Попробуй сам.
Олег вышел на кухню, налил себе стакан теплой воды и залпом выпил.
-Эй! Ты чего? Мандражируешь? Ты же офицер! Тебе не должно быть ничего страшно! Олег! Иди сюда!
-Сравнил тоже! Не страшно. Под пули мне не страшно. Нож увидеть в драке не страшно. А вот, прости меня, хер в жопе-это другое дело.
-Ложись уже без выебонов.
Олег принял позу, он лег, так же как и Иван, и приготовился к сдаче своей крепости. Но член Ивана никак не хотел, вернее он хотел и старался вместе со своим хозяином, но не мог всунуться в закрытое очко. Олег рычал от боли, хотя Иван и не насильничал.
-Не, брат! Так не получится. Ты сильно зажат. Ты видел, как я тебя с радостью принял. Вот так и ты должен принять меня. Давай расслабляйся. Ты увидишь, какой у тебя будет кайф. Это поначалу неприятно. Это не больно, а сильно неприятно и необычно. А потом ты начинаешь плавать в кайфе. Давай я тебя немного подготовлю.

Опытный или неопытный, но Иван правильно стал добиваться, чтобы Олег расслабился. И уже когда член был полностью в теле парня, то на вопрос, как ты себя чувствуешь, Олег ответил мычанием и согласительным кивком головы. Да, ему было интересно и приятно. Он не отпустил Ивана, когда тот закончил свои движения. Он ухватил за ягодицы друга и не отпускал его, прося еще продолжения. А Иван почувствовал, что после оргазма его член не стал уменьшаться, а наоборот, еще усилил свою твердость. Ёшкин кот!!! Когда он пытался трахнут девчонку-то член еле- еле возбуждался. А тут! А тут он сам просится в движения. Вот и второй раз он спустил, а член стоит как будто он не кожаный, а сделан из сандалового дерева. И они не знали, в чем тут дело! Они не ведали, как можно им, парням, живя вот столько времени вместе, получать неописуемое наслаждение!
-Я могу еще, если ты не возражаешь.- задал риторический вопрос Иван.
-Вообще я на первый раз насытился. Но ты можешь пользоваться мной, если тебе хочется. Мне не неприятно. Я поймал кайф. Я себе уже весь живот залил. Он у меня тоже стоит и не падает.
Приведя себя в порядок, они плюхнулись на кровать и лежали молча под впечатлением содеянного. Кто- то клянет этот вид жизни, а кому- то это нравится. Они сопели и хрипели от усталости, каждый переваривая в себе ощущения, полученные от двойного удовольствия. Если в момент секса маленькая желёзка увеличивается в несколько раз в диаметре, тогда что говорить о том удовольствии, которое увеличивается от соития двух мужчин. Разве это можно сравнить с чем то другим? Как могут люди, не испытавшее это чувство, говорить, что это гадость? Очередные парадоксы сознания людей.

Трудно сказать, что послужило толчком к любовному отношению двух молодых парней, но после первого их настоящего секса они стали относиться друг к другу более нежно, более заботливо, более внимательно. Секс для них стал уже более доступным делом. Они в любое время могли им заниматься, когда либо одному, либо двоим сразу этого хотелось. Они стали понимать с полувзгляда желания. Вот так сложилась судьба бывшего заключенного и его охранника.
И вот только теперь уже Олег стал замечать, что Иван иногда проявляет нервозность, иногда прячет взгляд, иногда странно кусает свои губы, видимо не замечая, что в мозгу свербит какая- то проблема.
-С тобой всё в порядке?
-Всё, а чего ты спрашиваешь?
-Ты иногда странно себя ведешь. А причин этому я не вижу.
-Не, ты не переживай, это на работе бывают проблемы, сложный объект, непонятки по завершению, вот я и думаю.
-Иван! Посмотри в глаза! Скажи мне, ты скажешь правду, если у тебя появится девушка или парень? Ты не будешь мне лгать и прятаться?
-Олег, не говори чепухи. Не думаю, что мне может понадобиться связь на стороне, а с девушкой – ты же знаешь мои с ними проблемы. Мне хорошо с тобой. Вроде я получил и брата, и отца, и мать, и любовника в одном флаконе. И ты не переживай, я не могу изменить тебе, не получится.
-Ты не подумай, что я истерю. Ты и я, мы свободны. Мы не клялись друг другу в верности, но, правда, должна быть и честность в отношениях. Уж раз мы стали семьёй.

Потом они ложились, обнимались и тяжесть с подозрениями отпадали, они никак не вязались с тем чувством, что проявляли друг к другу во время близости. Потом ребята раскрепостились и стали проявлять большую изобретательность в сексе. Они использовали в своих отношениях различные позы, в различных местах, с различными попутными придумками. Вроде было все отлично.
Однажды, когда они после баловства, наигравшись своими инструментами, отдыхали, Иван спросил Олега:
-А ты можешь выполнить одну мою просьбу?
-Ну, если это не воинское преступление, то смогу.
-Я хочу, чтобы ты взял меня силой в форме. Можешь сделать так? Я вроде малыш-зэк, а ты меня в закоулке берешь силой?
-Ты думаешь, тебе это понравится?
-Мне нравишься ты в форме, сделаем? А я тебе после этого вкусненькое приготовлю что-нибудь.
-Ну, хорошо, особых проблем нет. Расскажешь, что ты хочешь - и хоть завтра я тебя изнасилую. А сегодня я хочу еще раз твою попку атаковать - и Олег перевернул податливое тело друга на живот.
Все произошло по сценарию в коридоре. Он был небольшой, темноватый. На Иване была черная рубашечка с зэковской бирочкой (где он её взял и зачем такая подробность- мелькнуло в голове, и как экспресс, исчезло за поворотом). Олег, в фуражке, кителе, схватил за шкирку пацана и начал сдирать с него штаны.

-Начальник, не надо, мне больно, что хочешь делай, но не надо так, я еще маленький, ты меня порвешь, все кишки разорвешь- хныкал-кричал Иван. Но Олег продолжал сдирать штаны. Потом нагнул пацана, держа одной рукой за голову и наклоняя её, а другой помогал члену в работе. Прошло все замечательно. Было совершено изнасилование, правда, подготовленное. Иван не преминул подготовить себя к вторжению. Все же они баловались, а не насильничали до крови. Хотя, нет, Иван кричал, что вот у него уже кровь идет, он теперь умрет. Олегу даже самому понравилась ролевая игра. Потом они перешли на кровать, сняв с себя всю одежду. Но Иван вдруг занервничал, сказал, что он перехотел и не хочет более ничего, схватился и побежал на кухню. Олег передернул плечами: «странный какой стал временами, как беременная женщина». Он тоже поднялся, но пошел в ванную, чтобы разрядить внутреннее напряжение.

Когда он вышел, то Ивана не было в квартире. На плите закипел чайник. Погасил огонь. На столе пачка масла, печенье и сыр. Сделал себе бутерброд. В чашке, Олеговой чашке, пакетик чая и сахар. Налил кипяток. Какая херня. Куда он делся. Что за срочность. И не звонил никто. Все же странный стал парень. Носится со своими объектами. Может, по работе побежал. Ладно. Выпьем чай. Выпил. Побродил по комнате. Вернулся на кухню. Вот ссука! Что ж это за дела! Чего так хреново и тяжело на сердце? Может, с пацаном что случилось? Может опять его отморозки там мордуют? Надо хоть пойти на улицу посмотреть.
На улице Ивана не было. Олег в тоске и предчувствии беды стал расширять круг поиска. Он шагал с улицы на улицу, останавливался во дворах, на остановках. Но Ивана он не видел. Он уже вовсю включил своё чутьё сыщика-чекиста-охранника- ищейки. Он включил в мозгах свою аналитическую интуицию. Но всё было бесполезно. Надо идти домой. Может он там уже, и волнуется, что меня нет. Я тоже скрылся и не оставил записку.

Вздох облегчения раздался возле дома. Олег уже подходил к подъезду, когда мимо него проехала машина, остановилась, из неё выпрыгнул Иван и нырнул в подъезд. Ну, слава Богу!
-Ванька! Где ты был? Я обшарил округу в твоем поиске-ты ничего не сказал. Зажег чайник и убежал.
-Всё нормально. Я вспомнил, что надо срочно по объекту документы отдать и пришлось ловить машину мчаться – но глаза Ивана не смотрели в глаза, как во всех случаях, когда они разговаривали, даже и о неприятных делах. Иван всегда смотрел в глаза и не прятал их. А тут… .
-Вань! Точно все в порядке? Тебя никто не терроризировал, не избивал? Голова в порядке?
-Ну, точно, я тебе говорю – Иван совладал с собой, подошел к Олегу и в затяжном поцелуе успокоил друга - все со мной нормально. Пошли спать?
Спать они смогли не сразу, не получилось. Когда легли в постель, Иван подтянул своё тело к Олегу, и нежно стал его обцеловывать. Он заглянул своими губами в малейшие закуточки и впадинки тела друга. Он обцеловал каждый пальчик на руках и на ногах. Он целовал брови, ресницы. Он выцеловал каждый квадратный сантиметр попки. Он заглянул язычком в пространство между ягодиц.
-Знаешь, Олег. Не приходилось говорить мне в жизни таких вещей. Я тебе скажу первому, и может, последнему. Ты один в моей жизни. Незаметно так ты вошел в неё, как однажды незаметно я вошел в преступный мир. Как нежданно я попал в тюрьму, а оттуда в зону. Но то плохое сравнение. Ты не тюрьма. Начну сначала. Я сморозил глупость.
-Нет, подожди. Я понял тебя. Продолжай, что ты хочешь сказать.
-И вот я, когда увидел тебя, когда ты там, в каморке с нами заговорил первый раз, у меня немного душа посветлела. Я захотел быть твоим другом. Я наделал много глупостей в жизни. Портил её не только себе, но и хорошим людям. Может, потому, что возле меня не было заботливого человека. Я не хотел так, а вот получалось, что портил. Я понёс наказание, отбарабанил все от звонка до звонка. И ты меня не бросил в беде. Вначале не получалось у нас такой сильной дружбы. Но все же мы пришли к ней. Теперь я могу сказать тебе честно и глядя в глаза. Я тебя люблю. Я люблю тебя за все. Мне нравится в тебе и то, что не нравится и раздражает. Мне нравится с тобой быть вместе. А теперь еще мне нравится чувствовать тебя в себе. Мне нравится с тобой целоваться и заниматься сексом. Это моя тайна. Я не могу кому- то сказать, что я отдаюсь с любовью охраннику, и я трахаю охранника. Я тебе хочу сказать много слов и клятв. Но клятвы надо выполнять. Я не буду тебе клясться. Но знай, что чтобы я ни сделал плохого- это будет не по моей воле. Я не хочу тебе причинить боль и обидеть. Но если я это сделаю – ты меня простишь? Ты поймешь меня, что я без тебя просто умру?
-Ты начал за здравие, а кончаешь за упокой. Все же, что случилось.?
-Ты не ответил на мой вопрос.
-На него невозможно ответить. Ты вонзишь мне нож в спину и скажешь, что это любя, для моего блага я в ответ скажу, что тебя прощаю?
-А если вдруг и такая ситуация? Я не знаю, как тебе сказать еще. Это не загадками я говорю. Я жулик. Мелкий жулик. Наверное, я исправляюсь, становлюсь нормальным человеком. Это твоя заслуга, в первую очередь. Я говорю сумбурно и непонятно. Но мне понятно, что парадоксальная любовь пришла ко мне. Она пришла и осталась. И чем больше я с тобой живу, тем сильнее привязанность к тебе. И чтобы я ни сделал в жизни плохого, одно останется тут, внутри : это любовь к тебе. Я заболтался, не умею я выразить всё, что у меня к тебе, правильными словами. Поймешь потом меня. А теперь позволь я склонюсь над тобой – и губы Ивана сомкнулись над плотью Олега.
-Эх, ты, зыцюра малая. Нагородил тут кучу слов. Я тоже, тоже сильно тебя полюбил. И эта любовь шла ко мне долго и медленно. Она зрела внутри меня и может, поэтому она сильна так же, как у тебя. Главное, что любовь эта внутри нас. А её вряд ли кто- то может разбить извне. Не переживай. Прощу я тебя за твои мелкие шалости. Но ты не пугай меня своими загадками.

Они еще два дня наслаждались любовью. Оба дня инициативу в любовных ласках держал Иван. Его ласки и податливость тешили самолюбие Олега: «вот как он меня любит, вот какой я хороший, вот как ему со мной хорошо». Иван просил друга несколько раз входить в него и медленно доводить его до оргазма. Они повторяли это до тех пор, пока Олег не откидывался в изнеможении.
-Тебе что, так понравилось в роли пасса?
-Наверное, и понравилось. Наверное, хочется доставить тебе незабываемые впечатления. Я скоро уеду на 2-3 дня и хочу, чтобы ты меня запомнил надолго. Хочу, чтобы ты эти дни вспоминал, и не думал ничего обо мне плохого. Ты помнишь, что я тебе говорил, что люблю тебя?
-А ты? Ты не хочешь меня запомнить?
-Вот я и запомню тебя таким: ласковым, любящим. Ведь я могу с любовью отдаться только любимому и дорогому и никому более. А насилие- это ведь не любовь.
-Странный ты в последнее время! Я тоже люблю тебя и буду скучать. Когда ты уезжаешь?
-Может завтра – послезавтра. Новый объект, нам надо посмотреть, что делать надо. А он расположен за городом.
Но можно ли впрок насладиться человеком? Это как электричество - не всунешь в банку и не законсервируешь, как огурцы.
Иван исчез внезапно рано утром. Возможно, он на прощание поцеловал Олега, возможно, он откинул простыню и полюбовался телом своего любовника. Олег не чувствовал ничего и не слышал. Он проснулся утром, а Ивана уже не было. Не было его вещей повседневных. Ну, вот, уехал. Уехал молча и не попрощался. Ладно, приедет, надеру ему задницу.
Но служебная круговерть отстранила страдания и небольшую обиду на такое исчезновение. Надо бежать на службу. Надо зарабатывать очередные звездочки и должность. Плох тот солдат, что не мечтает…. .
А на службе Олега ждали другие звездочки, и должности ждали его серьёзные. И много должностей.
Эти должности появились вследствие таких событий, что чтобы описать их, надо видимо поменять стиль изложения и изложить их не в последовательности писательской фантазии, а так, чтобы передать и смысл всего произошедшего, и понять причины их возникновения. Поэтому придется немного вернуться к былым событиям и продолжить их повествование как бы с новой строки.


Итак, начнем с того момента, что Иван прервал вдруг занятие сексом, занервничал и выскочил на кухню. А Олег отправился в ванную. Иван знал, что он любит подольше плескаться и на это уйдет минут пятнадцать. Значит, у него есть только 15 минут, чтобы одеться и выбежать на встречу. Его уже должны ждать. Он поспешно оделся, в коридоре со шкафа что- то снял, засунул в карман и резво выскочил на улицу. Как у воришки (почему как?) руки дрожали, но не от страха, а от нервного напряжения. Машина уже ждала его. Он резво впрыгнул в неё и поздоровался с водителем.
- Всё сделал как надо?
-Посмотрите сами - Иван передал камеру, и водитель стал просматривать отснятое.
-Неплохо. Очень натурально. Он, что, вправду тебя вжарил?
-Да, нет, он любит баб. Я с ним все время по бабам шарился. Трахались всегда вместе. Просто любит он иногда покуражиться, привык солдатами помыкать. Я и уговорил его поиграть в начальника и подчиненного.
- Снято нормально. Прям так и кажется, что он тебя по- настоящему отхуярил в жопу. Вставим твою юную мордочку несовершеннолетнюю, и пацанчику гаплык будет. Уж очень он нам будет мешать в будущем. Наверху всё согласовано.
-А не проще ли его замочить было?
-Нет, убийство может всплыть, и пойдут расследования. А так - он выпадет из обоймы навсегда. И есть человек – и нет его. Молодец. Справился ты на отлично. Теперь я понимаю, что ты в нашей команде играешь. Доказал. А то ломался все. А ради чего? Ради богатой жизни надо стараться, а не за ум, честь и совесть эпохи. Сейчас мы так развернемся, что неожиданности нам в будущем никак не нужны. У тебя три дня на сборы. Умотайся от него. А то бомба как грохнет - он от тебя живого места не оставит. Да и как тебе с ним в одной квартире жить- то после этого. Найдешь себе жилье, будешь делать, что я скажу, и всё пойдет, как по маслу. Через два дня я тебе дам денег. Много денег. Будь осторожен. Тебе надо будет отвезти, куда я скажу. Старайся добраться машиной, чтоб без неприятностей. Как приедешь, отдашь деньги и отзвонишься. Да, вот тебе премия за актерское мастерство. Тут тебе и на машину, и на квартиру, и на первое время одеться…Ну, короче на все хватит. Сейчас поедем, я покажу кино кое-кому и, если боссы одобрят, то я отвезу домой тебя. Готовься к новой жизни! А то « я не такая, я жду трамвая»! Ломался, как целочка.
Кино было одобрено и Ивана, еще раз проинструктировав о дальнейших действиях, отвезли домой. На душе было гадко и мерзко, но надо было скрывать своё состояние. Еще не время, но на раздумья его мало.
Он не кривил душой, когда в постели плакался перед Олегом, рассказывая, как он его полюбил. Оно звучало чересчур сладко и не совсем понятно, т.к. они ни разу не объяснялись и не раскрывали друг перед другом душу. Чувства только прорастали у них, но ростки его были сильные и крепкие. Лицемерие любящие сердца чувствуют. Но Иван не обманывал Олега, поэтому друг верил в правдивость и честность их отношений. Олег не строил далеких красивых планов их жизни. Он привык, как военный человек к тому, что все может меняться, но в данном случае, не к плохому же. Кажется, таких предпосылок никто, и ничто, не давало. На работе Иван был хорошим исполнителем, руки и голова работали в нужном направлении. У Олега на службе так же все складывалось удачно. Скоро, может, будет повышение, новая должность, звание… .
Иван выскочил рано. Он наспех оделся, взял самое необходимое из вещей, чтоб раньше времени Олег на догадался о побеге, и выскочил на улицу. Окно кухни выходило во двор, и Иван прошмыгнул под стенами дома выполнять новое задание новых шефов. Жулик есть жулик, и сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Иван доказал новым боссам, что он настоящий волк, и ему не по пути с конвоиром.
А Олег отправился на службу. В роте его ждали, и он сразу получил приказ немедленно ехать в штаб полка. Ротный даже дал машину для скорости. Все офицеры смотрели с удивлением на такое событие и не могли понять причину. Солдаты, правда, высказали предположение, что Олега заберут в дивизию. Они всегда, почему- то все знали раньше офицеров.
В полку уже знали о прибытии Олега, и командир полка у себя собрал небольшое совещание. В связи с экстренностью, был вызван начфин, начальник штаба, старшина.
Все смотрели довольно неприязненно и отстранялись от Олега при его приближении к кому-либо.
-Сдайте старшине табельное оружие. Старшина, распишитесь в обходном листе. Еще он должен что- то по вещевому снаряжению?
- Нет, товарищ полковник.
-Тогда вы свободны.
-Начальник финчасти! Произведите полный расчет с этим офицером. Выдайте выходное пособие и все денежное довольствие. Распишитесь в ведомости. Всё в порядке?
- Так точно, товарищ полковник!
-Тогда и вы можете быть свободны.
-Теперь разберемся с тобой, старший лейтенант. Вот тебе бумага, ручка. Пиши: прошу уволить меня по собственному желанию.
-Как уволить? За что?
-А ты думал, что мы ничего не узнаем о твоих фокусах? Ты думал, что армия это педерастия? Может, ты хочешь смотреть кино? Ну, смотри. Это кино нам передали из штаба дивизии , и сказали, чтоб не было в течение часа и духа твоего! Позор!....(ну и дальше следовали такие рулады отборного полковничьего мата, что их изложение заняло бы еще одну главу.) А кино это в дивизию передали из телецентра с просьбой прокомментировать, как в армии насилуют несовершеннолетних
А тем временем на экране телевизора шло кино. На нем четко было видно, как молоденькое мальчиковое личико в черной курточке, на которой пришита бирка и на ней была дата рождения, статья, срок , и что год рождения мальчика соответствует на момент съемок его семнадцатилетию, и этот мальчик вталкивается в какой- то коридор офицером, в котором очень ясно было видна довольная рожица Олега. Потом последовала экзекуция с насилием пацана: сначала офицер сдирает штаны, пацан орет, что ему больно и ему порвут все кишки, что он еще маленький и просит пощады, потом мелькают голые задницы, характерные движения, и все это сопровождается слезами и криками. Потом пацан мазнул рукой по попе и мастерски показал в экран, что рука в крови.
-Я не буду спрашивать, что это, я ничего не буду спрашивать, потому, как меня просили с тобой не разговаривать, как можно быстрее избавиться от тебя, пока военная прокуратура не арестовала. Мой тебе совет – убирайся подобру-поздорову. Дату поставь на рапорте за неделю до этого кино. Тогда ты был уже не офицером. Такая воля генерала и это твой шанс на свободу. Воспользуйся им.
Примерно так можно перевести на литературную речь все, что слушал ошарашенный Олег. Он мог предположить всё. Но чтоб так его мог подставить Иван! Это не укладывалось в голове, прокручивая все события последнего месяца. Это ошибка. Но ошибка зафиксирована на видео. То, что было в кино, по сути, соответствовало истине. Но зачем было так делать? Вроде по всему телу отстреляли автоматной очередью. Все было изрешечено пулями. Особенно сердце. Но он, Иван, просил тогда его простить. Он знал, что готовится что– то паскудное. Значит, не мог сказать. Значит тут идет продолжение наступления на Ивана. Значит, не он, а Иван в опасности.
Олег пулей выскочил из полка. Какой позор! Он педофил! Куда, куда теперь идти? Кому он с таким позором нужен! О, Господи! За что? За такую грешную любовь? Но разве она кому- то мешала? Форма давила всё тело и мешала. Хотелось плакать от обиды, и не было слез. Была тоска по Ивану, но тоска именно не как по сексуальному партнеру, а по человеку, с которым он привык делиться всем–всем. Но Олег остался один. У него не было уже никого, кто мог бы понять и выслушать. Хотя бы узнать, почему Иван так его предал, и не грозит ли ему опасность. Хотя вряд ли. Он сделал своё дело отлично. Насилие было натурально, и на видео действительно был мальчишечка несовершеннолетний. За такие вещи, за такую игру, поощряют.
Надо уезжать. Как можно дальше от позора. Собрать вещи и уходить. Полученных денег хватит на первое время. Документы ему выдали, вещей с гулькин нос, в пару сумок поместится все. Отдать ключи хозяину и всё, можно бежать. Карьера окончилась бесславно. Вот тебе и потрахались.

Олег немного успокоился. Он понял, если не Иван, то в клубе бы сняли кино, как он трахает 15- летнюю девочку. Значит, он кому–то мешал. А раз так, то никаких переживаний: «Что Бог даёт, то все к лучшему». Сердце солдата стало биться спокойно и ровно.
В квартире кто- то побывал. Все вещи Олега были аккуратно уложены в новые сумки. Отдельной кучкой были сложены вещи, которые вызывали у собравшего сомнения в их нужности. Да, это можно выкинуть. Олег прошел на кухню и увидел записку. Взяв её в руки, он начал читать и когда понял, что это от Ивана, хотел выбросить, но потом присел и стал её читать:
«Не знаю, как начать. Буду без обращения, т.к. понимаю всю бурю в твоей голове. Это сделал все я. Ты это все понял. Прошу, не выбрасывай письмо и дочитай до конца. Умоляю! Прочитай.
Зная , что я был знаком с тобой еще по зоне, перед освобождением со мной поговорили. Я тебе рассказывал. Не сказал, только, что они предложили, пользуясь твоим расположением ко мне, использовать тебя в качестве переносчика наркоты в зону. Я категорически отказался. Я не хотел тебя вмешивать в это дело, я не хотел возвращаться к былой жизни и опять загреметь за решетку. Результат ты знаешь. Первое время было спокойно. Возможно, надо было рассказать тебе всю правду, и мы бы уехали в другой город, а ты бы перевелся. Но это был бы плохой план и я это понял немного позже. Потом, когда нас с тобой увидели вместе в одном из клубов, меня опять перехватили и продолжили тему ,но на этот раз без тебя. Они уговаривали согласиться, рисовали радужную жизнь и огромные деньги. Я опять не соглашался. Опять результат тебе известен. Меня предупредили, что все равно меня не оставят в покое, и что такие люди, как я, им нужны и они их не бросают. Я знаю, почему они таких, как я, без семьи подбирали, потому что у них большая текучесть кадров, но не из-за плохой жизни ,а потому, что часто некоторых убивают, некоторые уходят обратно в зону, а я сирота и очень подхожу на эту роль. Но однажды они встретили меня и рассказали, что им очень сильно в будущем будешь мешать ты. Дело в том, что в дивизии готовились перемещения и комиссия работала из министерства. Они одобрили по предложению комдива твою кандидатуру в оперативный отдел дивизии. Но вся беда в том, что командир этого отдела и командовал всей работой по распределению наркоты по зонам округа. Твоё назначение могло спутать все карты по работе наркобизнеса. Тогда вот и родился такой план по твоему устранению. Я не буду перечислять всех офицеров этой цепочки, если подумаешь, можешь и сам разложишь пасьянс. Не в этом дело. Мне поручили сделать кино с тобой и я его сделал. Я согласился на их предложение по работе, если ограничатся только твоим увольнением. Они не настаивали на твоей смерти. Им важно было убрать тебя с дорожки. Но я не даю гарантии, что завтра или через неделю ты попадешь в пьяном виде под машину. Они могут сделать и это. Ты уже будешь гражданским и никто не будет смотреть, что некий пьяный погиб. Я не знаю, сделал я тебе хуже или лучше, но то ,что я делал во имя твоего спасения- это я могу тебе поклясться. Помнишь, я говорил, что не буду говорить клятву о любви и прочее. Я люблю тебя, и мне хотелось тебя вытащить из той петли, в которую мы с тобой могли попасть. Прости меня. Но не я, так другой мог тебя в будущем подставить, кода ты бы перешел им дорогу. Я оставляю тебе часть денег. Это большие деньги. Они грязные, но, прошу тебя, очень прошу- возьми их и немедленно улетай сегодня же в Москву. Тебе их хватит начать новую жизнь. Но помни- я тебе никогда не предавал. И в том, что я хотел стать порядочным человеком немалая доля твоего участия. Я говорил, что дороже и роднее, чем ты, у меня никого нет. Я не верю в Бога. Но если он есть, может и свидимся. К хозяину не ходи, я все сделал. заплатил и сказал, что мы съезжаем. Не задерживайся, он может в любую минуту привезти кого-то. Вечером лети в Москву. Они скоро поймут, когда я не выйду к ним на связь, что я похитил деньги и кинул их. Времени мало. Если все получится у меня, если останусь жив, то помни, что мы хотели в воскресенье посмотреть Третьяковку. А если не судьба, то прости меня и помолись в церкви, чтоб я не сильно горел в аду. Целую. Иван. Прости.»
Олег посмотрел на большой сверток. Да, за такие деньги точно убьют. Не раздумывая, он закрыл дверь и, поймав такси, направился в аэропорт. Ближайший рейс на Москву был в 18-30, и оставалось пару часов до отлета. Олег тосковал в зале ожидания. Напротив, по телевизору шли музыкальные клипы. Потом пошли городские новости. Под конец передачи объявили о происшествиях. На экране появилась полуобгоревшая машина и рядом, у горящего колеса, сидел полуобгоревший труп мужчины. Его голова дымилась вместе с колесом. В руке были зажаты ручки от большой сумки. Дымящаяся рубашка обнажила грудь, и камера, скользнув по телу, показала наколку на ней. Диктор сообщил, что две проезжающие машины видели, как машину подожгли два человека, облив её бензином. Пока они сообразили, достали свои огнетушители- осталось от машины и человека только то, что осталось. В заднем кармане трупа, который предварительно был застрелен, обнаружили документы на имя Ивана Широкова. Очевидно, убийство произошло с целью ограбления. Ну и далее милиция просит сообщить, если кто- то был свидетелем …….…………
В это время объявили посадку на самолет, следующего рейсом до Москвы.
« Вот тебе Иван и финиш. Только когда ты успел наколку сделать на груди?» - подумалось Олегу, когда он поднимался по трапу самолета.
Самолет начал быстро подниматься в воздух, а затем уже стюардессы стали разносить напитки.
Наверное, Купидон существует. Когда Олега спросили, чего он желает, он хотел произнести, что ничего, но, встретившись взглядом со стюардессой, он почувствовал, что между ними пролетела молния.
-Я хотел бы с вами познакомиться поближе.
-Это можно сделать, когда мы закончим разносить напитки.
-Значит, я могу попозже заглянуть к вам?
-Если это вам так хочется, заходите.
Боинг был в воздухе более четырех часов. А два часа, не меньше, новые друзья, не прерываясь разговаривали, как старые знакомые.
  А что, может жизнь налаживается?