Забудь меня

* * *

-Присядь сюда.
-Хорошо.
-Удобно?
-Что-то не очень…
-Давай вот так.
-Ладно.
-Лучше?
-Да.
Комната после полуночи становилась их тайным убежищем: Витя ложился на кровать, подложив подушку под голову, и усаживал Диму на свои колени.
Витя начинал привыкать и любить подобные вечера, когда Дима без спроса ложился на него сверху и начинал что-нибудь рассказывать. Они могли пролежать так всю ночь, болтая, смеясь, сплетничая, разбавляя затянувшуюся беседу глубоким поцелуем, а затем возвращаясь к затронутой теме. Подготовка к сессиям вызывала восторг у обоих: они ложились рядом друг с другом на живот и листали учебники, пожевывая какие-нибудь орешки. Кровать была узкой, отчего соприкосновения были попросту неизбежны. Словно зная об этом, они не пытались сдвинуть свои кровати. Лучше вот так: в тесноте да не в обиде.
Когда поцелуев становилось мало, в ход шли игривые пальцы и теплые ладони, которые все еще стеснялись переходить к серьезным ласкам. Парни могли долгое время целоваться, лаская шею, грудь, живот. И как только накатывало сильное возбуждение, все резко обрывалось. Оба хотели большего и приходили в ужас от одной только мысли, что, возможно, придется переспать. Переспать – значит раздеть друг друга, увидеть обнаженными, касаться там, где еще не касались, ласкать так, как еще не ласкали… Дима иногда сбегал ночью в душ, чтобы разрядить организм. Это было невыносимо. Настоящая пытка: возбудиться от ласк любимого человека и не достичь логического завершения этого приятного времяпровождения. Дима был уверен в том, что Витя украдкой делает то же самое. В таком мучении прошел их последний год учебы, незаметно подкрались ГОСы, затем сдача диплома. Оба на какое-то время позабыли друг о друге, окунувшись в учебу и лишь изредка показывая свою нежность ввиде мимолетного прикосновения к руке. Диплом Вити незаслуженно занизили при сдаче, Дима же сдал на отлично. Тем не менее учеба подошла к концу, и нужно было освобождать комнату общежития, которая содержала в своей памяти настолько интимные сцены проживания двух молодых парней, что сдавать ее было страшно – вдруг проболтается будущим сожителям. Дима вынашивал безумную идею снимать квартиру на пару с Витей и уже собрался с ним поговорить вечером, но Витя пришел пьяный и без разъяснений завалился спать. Заниженная дипломная оценка оставила в нем обиду на весь университет и преподающий состав в частности. Во время празднования сдачи диплома на кафедре, Дима отпаивал его пивом в общежитии, не подозревая, что эта невинная пьянка превратится в трехдневный запой Вити. Парень сорвался, пропадая в каких-то не вызывающих доверия кабаках… Дима безнадежно вздохнул, обещая, что проснется завтра раньше Вити, чтобы успеть застать парня и не пропустить его очередной побег в кабак. Но… его разбудили посреди ночи: над ним навис чей-то силуэт и ласково поглаживал по голове. Дима резко приподнялся на локтях:
-Витя? Это ты?
-Я. Спи.
Дима медленно опустился на подушку и вздохнул.
-Ты мое самое настоящее проклятье, Дима. Я, как заговоренный, всегда к тебе возвращаюсь.
Дима хотел что-то сказать в ответ, но Витя наклонился, обдав его уже почти неуловимым запахом перегара, и поцеловал. Грубо, глубоко, жадно. По спине прошлись мурашки, Дима не был к этому готов. Витя осторожно забрался в его постель, под одеяло, навис над ним, вжав его своим полуобнаженным телом в матрас. Влажные губы вместе с языком исследовали его ухо, спустились по шее к ключице, утонув во впадинке между ними. Рука небрежно забралась под резинку трусов…
-Витя… - простонал в испуге Дима, но тот предупредил все его попытки сопротивления: снова припал к губам и принялся неистово ласкать его ладонью. Дима внезапно забыл, как дышать, нехватка кислорода походила на удушье. Судорожно вздрагивая и хватая воздух губами, которые Витя отпускал ненадолго, чтобы отдышаться самому, он комкал руками простынь, сжимал Витю в своих ослабевших руках, тихонько постанывал… Случилось! Наконец-то это случилось! Наконец-то Витя полностью отдался своему влечению, окунулся в него с головой. Когда на мгновение Дима смог разомкнуть веки, Витя рассматривал его лицо со всей серьезностью, которая когда-либо присутствовала в нем.
-Что-то не так?.. – забеспокоился парень, но тот вдруг тепло улыбнулся.
-Ты слишком возбужден, чтобы что-то понять… - он уткнулся в его ухо губами, прошептав, - и слишком горячий… обжигаешь мне ладонь…
Дима закатил глаза, понимая, что теряет контроль, секунда - и он забился в его руках в судорогах сильного оргазма. Как легко Вите удалось его возбудить и доставить столько удовольствия! Он абсолютно не стеснялся той мысли, что кончил в руку своего друга, что так бесстыдно громко стонал ему в ухо, что запачкал, наверное, половину одеяла…
-Я всегда буду тебя любить, Витя! Мое тело – только для тебя. Я никому, кроме тебя, не отдам себя, слышишь?
-Слышу, - устало пробормотал Витя, откинувшись на постели. Дима приподнялся на локтях, а потом протянул руку к его паху, но тот быстро остановил его.
-Не надо.
-Почему?
-Просто не надо.
Он закрыл глаза, а Дима послушно прилег на его грудь, впившись завороженным взглядом в выпирающий кусочек одеяла, туда, куда Витя не разрешил запустить руку, чтобы доставить ответное удовольствие.
А утром Витя уехал… Даже не забрал половину вещей из шкафа. Просто уехал. Без прощальной записки. Он не оставил ничего… Исчез… Дима в отчаянии понял, что сейчас сорвется, пришел к Васе, все подробно рассказал, захлебываясь в слезах, зачем-то клялся ему, что не сделал ничего плохого по отношению к Вите, что хочет его найти, вернуть, попросить прощения, если сделал что-то не так. В тот момент ему было плевать, что его могут слышать родители Васи, но к его радости, дома они были одни. Вася заставил его напиться, напился и сам, обещая, что он, как староста, что-нибудь придумает. И он придумал, точней, каким-то немыслимым способом разузнал адрес прописки Вити в родном городе. Они вместе съездили туда и выяснили, что квартира сдается замужней парочке, а хозяева уехали куда-то на запад. У Димы случилась очередная истерика. В этот раз они напились вчетвером – вместе с той парочкой, которая посочувствовала взвинченному парню. Ночью они с Васей проспались, а утром поехали обратно. На этом поиски закончились. Отталкиваться было неоткуда. Диме казалось, что он лишится зрения от таких частых слез. Внутри все выло, дрожало, билось в истерике, словно из груди вырвали нечто такое, без чего он просто не мыслит своей жизни. Было ужасно больно: в горле стоял ком, глаза жгло, он катался по полу комнаты в беззвучном сдавленном всхлипе, ненавидя эти стены, эту кровать, этот шкаф, этот пол, этот потолок…А на следующее утро проснулся отрешенным… Вася так и застал его, сидящим на полу: лохматым, утомленным, с красными глазами, но вменяемым – сказал, что нашел ему место для ночлега, помог собрать вещи и перевезти их на новую квартиру. Дима как-то быстро нашел работу, обжился в городе, взял квартиру в ипотеке, встретил Марину, женился, ожидал рождения ребенка. Жил, как говорится, не тужил. Только иногда случайные воспоминания ненадолго возвращали его в безумное прошлое, тревожили сон, пытались вернуть боль из запертых на семь замков тайников. Дима хладнокровно предупреждал все попытки раскисать. Он – другой человек, и сейчас у него другая жизнь, другие желания, другие приоритеты. Пусть это маска, но слишком много усилий ему понадобилось, чтобы натянуть ее на свое измученное ожиданиями чуда лицо.

* * *
Виктор не звонил всю неделю: судя по всему, поездки по офисам ему больше не были нужны, и он работал прямо в номере гостиницы. Он позвонил ему в пятницу и вежливо попросил отвезти его в аэропорт: командировка закончилась, он решил все вопросы и собирался покинуть город. Дима согласился.
Дима приехал в назначенное время, поднялся в его номер, постучал.
-Заходите!
Дима приоткрыл дверь и вошел внутрь: он раньше никогда не был в гостиницах. Не было надобности. То, что «Парадиз» - лучший отель их города, он знал лишь по слухам, а теперь мог убедиться в этом сам: один лишь коридор внушал восторг своим размером и уютом. В большом зале – навесные потолки, широкая незаправленная кровать, плотные синие шторы, телевизор…
-Привет!
Дима обернулся и удивленно нахмурился: Виктор вышел из ванны в халате, вытирая волосы полотенцем.
-Ты еще не готов? У тебя рейс через полтора часа, - проговорил Дима, недоуменно уставившись на него.
-Через три, - он улыбнулся ему, проходя мимо, и сбросил полотенце на кровать. – Рейс задержали, так что я решил привести себя в порядок.
Виктор расчесывал волосы у зеркала, а Дима скромно топтался на пороге.
-Проходи, я сейчас закажу чего-нибудь в номер, - оглянулся на него Виктор и поднял трубку телефона. Дима лениво присел в кресло, глядя на мужчину: вот и удобный момент.
-Давай поговорим, - пробормотал он.
-О чем?
-О том, как ты сбежал от меня десять лет назад.
Виктор замер, вернул трубку на место и бросил на него тяжелый взгляд.
-Я не сбегал от тебя.
Дима хмыкнул:
-Знаешь, как ни назови твой поступок, гнусным от этого он быть не перестанет.
Виктор молчал, а потом вдруг все его напускное, как оказалось, спокойствие испарилось на глазах у Димы. Губы мужчины скривились в презрении:
-Чего ты такой нервный?
-Нервный?! – Дима подскочил с кресла. – Десять лет назад 1 июля я уснул с мыслью, что проведу с одним человеком всю свою жизнь, а проснувшись, я не обнаружил его рядом. Он исчез, не оставив после себя ни записки, ни намека на встречу. И я после этого нервный?! Знаешь, сколько усилий мне потребовалось, чтобы прийти в себя?
-Я не думал, что на тебя так повлияет мой отъезд, - Виктор снова вернул на место свою маску спокойствия.
-О чем ты вообще думал, когда захлопывал дверь между нами?! – Дима понимал, что сорвался. Все накипевшее в душе до этого момента, наконец, легко и быстро нашло свой выход.
-Я не думал, что у тебя это настолько серьезно.
-Не думал? – Дима закусил губы, кивая головой и не держа слезы. – Я тебе в любви признался в ту ночь, помнишь?
Виктор молчал, и только сейчас до Димы стало доходить:
-Ты мне не верил, да? – проговорил он дрожащим голосом. – Мои слова были для тебя пустотой?
Виктор посмотрел на него и кивнул головой. Дима выдохнул воздух из легких в шоке и растерянности: какой глупец! Виктор и не собирался меняться, он просто доиграл свою партию до конца в ту ночь.
-Зачем же ты…- Дима споткнулся о слова, боясь намекать на ту приятную ласку, которой они закончили свое общение, - зачем ты в тот вечер позволил себе…
Он не договорил, Виктор обернулся на него:
-Я знал, что ты этого ждешь. Знал, что ты этого хочешь. Я поборол стеснение и сделал это для тебя.
-Поборол? – Дима покачал головой, зажмурившись. Он познавал истину, а она оказалась не такой, как он представлял. – Тебе была настолько неприятна мысль, что ты доставишь мне истинное удовольствие?
На губах Виктора заиграла злобная усмешка:
-Удовольствие? Дима, что ты городишь? Я должен был заставить себя подрочить своему лучшему другу! О чем, по-твоему, я должен был думать? Да я только и думал о том, чтобы у тебя побыстрее закончилась эта горячка, чтобы ты, наконец, успокоился. Ты… ты… вцепился в эту мысль, что я такой же, как ты, что я просто боюсь своих чувств по отношению к тебе!
-Да, вцепился, - перебил его Дима. – Потому что видел твою реакцию, потому что ты позволял себя и целовать, и ласкать, потому что тебе нужно было просто помочь отбросить все сомнения, потому что, в конце концов, ты возбуждался сам от своих и моих действий.
-Я был нормальным здоровым молодым парнем, поэтому и возбуждался по поводу и без, а ты принял это близко к сердцу.
-Вот именно, нормальным! А ты, наверняка, твердил себе, что это ненормально. Ты обзывал меня педиком, помнишь? А сам жадно целовал меня перед сном.
-Потому что, как ни странно, ты пробуждал во мне желание, - тихо ответил Виктор и опустил голову.
-Тогда зачем сопротивлялся? – Дима не отставал с расспросами, раз они начали эту тему, то доведут ее до конца. – Ведь я тоже доставил бы тебе удовольствие. Я бы старался так, как ни одна их тех шлюх, которых ты периодически посещал.
-Я… не хотел быть с тобой… - слова давались ему с трудом, но он говорил, - ты… вызывал во мне бурю различных эмоций. Рядом с тобой я становился неподконтрольным самому себе. Любая наша близость для меня была, как сотни иголок, впившихся в тело. Было больно даже просто находиться рядом с тобой, было больно к тебе прикасаться, смотреть на тебя, думать о том, что я тебя могу захотеть. Ты… - он покачал головой, - ты… наизнанку меня выворачивал… Я боялся, что в один прекрасный момент задушу тебя от мысли, что ты заставляешь меня так страдать и так тебя хотеть. Я уходил от тебя и возвращался, словно какой-то мазохист… - он нервно посмеялся, - за очередной порцией боли, которую ты мне заботливо поставлял в виде своих улыбок, поцелуев, прикосновений… Ты убивал меня своим отношением…
Дима в шоке не мог произнести ни слова. Боль? А он думал, это была его привилегия – мучиться от боли после их расставания.
-Я просто любил тебя, - пробормотал он. – Я вовсе не хотел причинять тебе боль. Когда ты ушел, эта боль перешла ко мне. Я стал истериком, я рыдал каждый божий день, молил Господа вернуть тебя, обещал попросить у тебя прощения, если сделал что-то не так. Я с ума сходил, внутри была пустота, ты забрал у меня часть души, когда уехал. Ты вырвал ее с кровью.
-Прости меня… - сухо проговорил Виктор.
-Значит, ты убежал от этой боли?
-Возможно, отчасти. Я уехал к матери, ее в тот вечер увезли на скорой. Она уже несколько месяцев лечилась от рака. Мне позвонили рано утром, ты еще спал. Я собрал все, что успел, и поехал на вокзал, чтобы сразу взять билет и уехать. Я был ее единственным родственником. Она умерла через полгода.
Он замолчал, Дима в шоке молчал тоже.
-Я искренне сожалею, - пробормотал он.
Виктор тяжело вздохнул:
-Я не знаю, может, оно и к лучшему было, что я уехал. Те годы для меня были пыткой, ты и сам все прекрасно видел. Я не мог оставить свои координаты для тебя, их просто не было у меня на тот момент. Мать жила в больнице, я – где придется.
Дима опустил голову: он-то думал, что Виктор сбежал от него, а здесь оказался виноват этот несчастный случай. Отчасти, конечно. Он просто вовремя подвернулся Виктору под руку, чтобы он смог скрыться, не терзаясь угрызениями совести. Он отказался от счастья быть любимым, отпустил свое чувство и махнул ему на прощание рукой. Даже если бы он не уехал, то нашел бы другую причину расстаться. Он не собирался продлевать эти странные непонятные ему отношения, которые были агонией для его терзающейся сомнениями души.
Дима вытер слезы с лица, достал сотовый. Этот разговор не принес облегчения, но расставил все точки над «И».
-Я вызову тебе такси, - он пытался найти в телефонной книжке самое дешевое такси, - я не могу тебя везти. Мне… я хочу уйти… У тебя вроде хорошие командировочные, на такси хватит…
Дима не заметил, когда Виктор успел так быстро сократить между ними расстояние: он очень близко подошел к нему, схватил за джемпер и прижал собой к стене. Губы грубо впились в его раскрытые от удивления губы. Дима колебался недольше секунды: обхватил его лицо ладонями, выронив сотовый из рук. Виктор целовал так жадно, что Дима зажмурился от легкого приступа накатывающего волнами возбуждения. Он сам неистово ловил его губы своими, ни на минуту не отпуская их на свободу и прижимаясь к нему своим телом. Продолжая целовать, Виктор оторвал его от стены и довел до кровати, подхватил края джемпера и снял его, затем рубашку, затем опрокинул его на расправленную постель и навис над ним, расстегивая его джинсы… Дима дрожащими пальцами помог ему справиться со своим ремнем, Виктор стащил с него джинсы вместе с трусами и носками, бесцеремонно устроился между его ног и обхватил его уже порядком возбужденную плоть губами. Даже с женой Дима не вел себя так раскрепощено: постанывая, он обхватил голову Виктора, прижимая его к себе сильнее и задавая ему нужный ритм. Словно из него вырвался другой человек, словно до этого момента он занимался не сексом, а так – разминкой. Виктор ласкал его слишком умело, будто чувствуя, где ему приятно и как нужно двигать язычком, чтобы заставить его задрожать. Дима на мгновение приподнял голову, чтобы посмотреть, как это выглядит со стороны: красавец мужчина меж его раскинутых ног – и откинулся на простынь. От одного взгляда на Виктора внутри все заклокотало от удовольствия. Наслаждение стало невыносимым, Дима яростно сжал в пальцах волосы Виктора и тут же испугался, что причинит ему боль. Но тот не останавливался и продолжал медленно ласкать его даже тогда, когда тот уже перестал стонать и вздрагивать от оргазма. Поднявшись с колен и смотря в глаза Димы, Виктор развязал пояс халата и сбросил его на пол. Под халатом ничего не оказалось. «Боже! – восхищенно подумал Дима. – Все это время он был практически обнаженным!» Виктор наклонился, взял его за руку и заставил присесть на краю постели, а сам подошел ближе. Ласковая рука обхватила затылок и поманила к себе, Дима поднял на него немного растерянный взгляд. Виктор стоял перед ним: величественный, сильный, строгий – погладил большим пальцем его щеку и тепло улыбнулся:
-Я помню, ты хотел меня ласкать в тот вечер. Сейчас есть реальный шанс.
Дима опустил взгляд, видя его возбуждение, и бросился в этот омут с головой, принявшись жадно ласкать его губами. Виктор прав, он всегда этого хотел, желал в тот вечер и во все последующие, представлял, как, наконец, увидит его обнаженным, дотронется до восставшей плоти, понимая, что все это – из-за него. Пусть он никогда этого не делал, пусть у него не будет получаться, но он будет стараться, ведь только что таким же образом Виктор вознес его к небесам. Открыв на мгновение глаза, он посмотрел на Виктора: прикрытые веки дрожат, приоткрытые сухие губы изредка облизываются, шумное дыхание, глухие стоны, пальцы ласково перебирают волосы на затылке Димы. Совсем ручной… Ибо возбужденный и неконтролируемый. Горячий… Ладони Димы чувствовали под собой настоящее пламя, пока исследовали его гладкие узкие бедра. Погладив его ягодицы, Дима властно сжал их и услышал одобрительный отклик в виде громкого всхлипа. Дима внутренне ликовал, ему даже захотелось улыбнуться, остро чувствуя власть над стоящим перед ним человеком. Как же это приятно – контролировать его возбуждение! Он то ускорял ритм, то замедлял его, следя за реакцией Виктора, и тот совершенно не сопротивлялся этой игре, словно желая продлить свою сладострастную пытку. Когда же Дима ускорился вновь, Виктор обхватил его голову крепче и уже сам решительно направил его действия, задрожав от этого так сильно, что Дима испугался, что тот не удержится на ногах и рухнет перед ним на колени. Он кончил совсем неслышно, едва уловимый стон и все. Дима даже не понял бы, что оргазм наступил, если бы не ощутил его влагу во рту. Виктор оторвался от него, присел перед ним на корточки и взволнованно заглянул в его глаза:
-Ну как ты?
Дима облизнул горящие губы и усмехнулся:
-Как я? Ты-то как? Я боялся, на ногах не удержишься.
Виктор расплылся в теплой улыбке и кивнул:
-Был такой момент.
Дима долгое время смотрел в его глаза, Виктор отвечал тем же, с нежностью рассматривая черты его лица.
-Почему у нас не произошло это раньше? – прошептал Дима.
-Я не был готов к этому, - серьезно ответил Виктор, а потом опрокинул его на спину и лег на него сверху. Только жадные поцелуи и сплетенные в замок пальцы, и так минута за минутой, пока на Виктора не накатило очередное возбуждение. Дима чувствовал его кожей живота, сам теряя от этого голову. Виктор спустился обжигающими поцелуями по груди на живот, раскинув его ноги в сторону, и неожиданно ввел в него один палец. Дима в шоке дернулся в сторону, но Виктор тут же успокоил его шепотом, удерживая другой рукой:
-Тише, все в порядке. Расслабься.
Внутрь вошел еще один палец, Дима сжался с непривычки, но повинуясь какому-то неизвестному ему инстинкту, не сопротивлялся и тогда, когда Виктор ввел в него третий палец. Его губы настойчиво исследовали его бедра, а пальцы внутри вдруг шевельнулись – раз, потом еще раз. Мир вокруг стал плавиться, Дима в изумлении распахнул глаза, смотря в потолок: ему никто еще не доставлял такое удовольствие. Оно было просто невыносимо неприличным и райским, несравнимое ни с чем, что когда-либо было в его жизни… Дима прикрыл веки, сжал простынь дрожащими пальцами, неосознанно двигаясь навстречу этим ласковым пальцам… В какой-то момент он понял, что близок к тому, чтобы завершить ласку мощным оргазмом, но Виктор вдруг оторвался от него, прекратив эту сладкую пытку. У Димы непроизвольно вырвался стон разочарования.
-Я знаю, - пробормотал Виктор и резко перевернул его на живот. – Мы сделаем это лучше.
Он совсем не церемонился с ним, Диме показалось, что он превратился в его куклу: им вертели, как хотели, и он был рад подчиняться. Почему, для него все еще оставалось загадкой.
Виктор прижался к его спине и сильным толчком вошел в него, Дима невольно вскрикнул и попытался вырваться, но Виктор удержал его, залепив рот ладонью.
-Подожди немного. Сейчас боль пройдет.
Дима лежал, уткнувшись в простынь лицом и тяжело дыша. Будь на месте Виктора кто-нибудь другой, он уже бежал бы из этого номера, как сумасшедший. Виктору хотелось доверять: даже сейчас он лежал неподвижно за его спиной и нежно поглаживал его бедра. Ждал, когда Дима привыкнет к новым ощущениям. В нем чувствовалась забота. Он не просто занимался с ним целенаправленным на получение наслаждения сексом, он ждал получения этого наслаждения и от него.
Наконец, Виктор задвигался, сначала очень медленно и осторожно, а потом, видать, чувствуя себя более свободно, быстрее, но все также осторожно. Дима зажмурился, вздрагивая от каждого нового толчка. Как же он был прав, когда говорил, что ни один мужчина не получит его тело, кроме Виктора. Только этот мужчина относился к нему со всей заботой и нежностью. Мысль о том, что, наконец-то, они занимаются настоящим сексом, будоражила сознание. Они слиты воедино. Никаких преград. Они настолько близки друг с другом, что дальше просто некуда. Дима вдруг вспомнил, как возмутился, когда Марина предложила поласкать его анус. А сейчас… они с Виктором занимаются анальным сексом, и Диму это совершенно не смущает. Никакого табу, словно и не было никогда. Он слишком многое позволил Виктору сегодня. Слишком многое…
Виктор вдруг скользнул ладонью по его животу вниз, и Дима закрыл глаза. Пусть это всего лишь секс, без чувств и обязательств, но большего от судьбы ждать им нечего. Она и так побаловала их обоих встречей и сделала им небольшой супер-приз на прощание, а в их незавидном положении – лучшего не придумаешь.
Дима чувствовал этого мужчину вокруг себя: снаружи и внутри – направлял его руку, ласкающую его плоть, поглаживал его там, куда мог добраться, до тех пор, пока не задрожал всем телом, устало засопев в простынь. Виктор продолжал двигаться в нем, не торопясь, будто бы растягивая свое удовольствие, а потом, не в силах терпеть, вошел в него последним мощным толчком и замер. Дима чувствовал его наслаждение в себе: оно забилось внутри загнанной птицей и успокоилось. Они лежали, все еще соединенные, и пытались отдышаться. Наконец, Виктор шевельнулся, но Дима поймал его за руку:
-Полежи так… не выходи…
Тот молчал за спиной, а потом погладил его по руке:
-Понравилось?
-Да.
Зачем врать? Виктор прижался к его спине и обнял своими горячими руками.
Они лежали, молча, держа друг друга в объятиях, пока Виктор не зашевелился вновь. И все началось заново… Диме казалось, что этому не будет конца: Виктор словно сорвался с катушек и пытался наверстать упущенное им время, но каждый раз ему было мало. Он получал и дарил наслаждение, замирал на несколько минут и начинал все по новой. Безумный и страстный! Лежа рядом с ним и прижимаясь к его плечу после очередного оргазма, Дима вдруг подумал о том, что они, возможно, еще долго стеснялись бы друг друга в том прошлом, если бы остались вместе. Возможно, они так и не сблизились бы и расстались разочарованные из-за своей трусости. А сейчас, такие близкие и такие далекие, они рядом. Пусть не вместе, не пара, но рядом.
-Пора собираться, - проговорил Виктор и заглянул в его глаза. – Иначе я опоздаю.
Дима согласно кивнул головой: как ни хотелось выпускать его из своих ненасытных рук, но этот момент все же наступил бы рано или поздно. Виктор наклонился к нему и ненадолго прижался к его губам, погладил по щеке, заглянул в глаза, снова поцеловал – мягко и невесомо, потом отодвинулся и встал с постели, прошлепав голышом до ванны. Послышался шум душа, а Дима продолжал лежать на постели, пытаясь впитать кожей каждое прикосновение, каждый поцелуй этого пылкого мужчины, понимая, что не сможет жить без этих воспоминаний. Он должен запомнить минуты, когда вдруг стал прежним Димкой-подростком, которому принадлежал пусть и повзрослевший, но все тот же Витя – прекрасный юноша с синими глазами-океанами. Сегодня нежностью они расплатились друг перед другом за свою боль. Они сказали друг другу больше, чем собирались. Наверное, так действительно лучше. Дима поднялся с постели, оделся, поднял сотовый, одиноко валяющийся у двери, посмотрел на циферблат: прошло полтора часа с того последнего момента, когда они еще были незнакомыми знакомцами друг для друга. Виктор вышел из душа в одном полотенце, нашел его взглядом, ласково улыбнулся:
-Ты не передумал? Отвезешь меня?
-Отвезу, - улыбнулся в ответ Дима.
Сбросив полотенце на кровать и совершенно не стесняясь жадно рассматривающих его тело глаз Димы, Виктор медленно одевался перед зеркалом. Дима сел в кресло, наблюдая за его отражением в зеркале, а тот ловил его взгляд и непринужденно улыбался. На крепком обнаженном теле остались незримые отпечатки его рук, Дима видел их в своем воображении так ясно, будто они были маркером нарисованы на коже. «Такому красивому телу нельзя сковывать себя правилами этикета и прятаться в эти скучные деловые костюмы» - подумал про себя Дима. После того, как увидишь его воочию, любой клочок ткани на нем кажется кощунством и усмешкой.
-Я готов. Пойдем?
Дима кивнул, встал с кресла и вышел вслед за Виктором. Шагая рядом с ним по длинному коридору гостиницы, бок о бок, он вдруг неосознанно представил их любовниками, путешествующими по городам в свой отпуск. На мгновение он попал в другой мир – в мир, где они вместе. Эта мысль согрела его и даже заставила улыбнуться. На несколько секунд он обманул реальность, представил, как они сядут в такси, как поедут в аэропорт, сядут рядом в теплом салоне… Он даже ощутил в кармане джинс бумажный билет… Усмехнувшись собственным фантазиям, Дима потряс головой и вернулся в реальность. Все установилось, все казалось правильным, расставленным по местам опытным менеджером. Дима с улыбкой вел автомобиль в аэропорт, и только там, пожимая на прощание руку Виктора, понял, что сейчас произойдет неизбежное.
-Спасибо, что подвез.
-Не за что.
-Рад был увидеться.
-Я тоже.
-Пока.
-Пока.
Дима продолжал смотреть ему в спину, сунув холодные пальцы в карманы джинс. «Не оборачивайся. Только не оборачивайся!» Дима зачарованно смотрел в удаляющуюся фигуру, пока она не скрылась из поля зрения. Он не обернулся, Дима с облегчением вздохнул и пошел на стоянку, где осталась его машина.