Забудь меня

-Короче, это все, чьи телефоны у меня были, и кто согласился прийти, - вздохнул Вася. - С некоторыми я потерял связь давным-давно. Я даже не менял номер телефона после окончания университета, чтобы меня всегда могли найти. Но… - он хмыкнул, - больше никто мне не звонил.
-Ясно, - ответил Дима.
-Так что с остальными мы завтра увидимся точно.
-Хорошо, тогда до завтра.
-До завтра!
Дима бросил трубку на постель и потер глаза. Да, по-хорошему надо пойти, ведь столько времени не виделись. Каждый, наверное, сильно изменился за такой долгий промежуток времени. Дима хотел и одновременно не хотел идти: причем причина и того, и другого была одна и та же. Хотя разница была: он хотел пойти, чтобы увидеть Виктора, а не хотел пойти, чтобы его невзначай не увидеть. Казалось, пора обо всем забыть, дело прошлого, но память частенько возвращала его в ту комнату общежития, где они жили вдвоем. Боже, сколько было приятных минут и сколько горечи!
-Ты пойдешь?
Дима открыл глаза и поднял их на жену: Марина укладывала поглаженное постельное белье в шкаф.
-Я думаю.
-А почему сомневаешься?
-Не хочу оставлять тебя одну, - он опустил взгляд на ее выпирающий животик.
-Я способна побыть несколько часов одна, - улыбнулась та. – Как, по-твоему, я справляюсь, пока ты на работе.
Дима кивнул: просто это была его неудачная отговорка. На мгновение ему ужасно захотелось, чтобы Марина взмолилась не оставлять ее завтра в одиночестве. Он тяжело вздохнул и ушел в душ.

* * *
Шторы едва колыхались от легкого ветра, запуская в темноту комнаты тонкую полоску света от уличного фонаря. Запах недавно пожаренной картошки еще не выветрился и дразнил аппетит, хотя есть уже не хотелось. Пресытились. Оба. Просто сидели вдвоем на одной из кроватей, в кромешной тьме, касаясь плечами и держась за руку. Хотелось привыкнуть к этому прикосновению сплетенных пальцев. За дверью слышались голоса студентов, общежитие только-только собиралось спать, а они продолжали сидеть на краю расправленной постели и молчать. Не хотелось ничего говорить. Впервые в жизни они молчали так долго. Было стыдно от прикосновений, стыдно от одной мысли, что они – два крепких красивых парня – сидят так близко рядом, настолько близко, что чувствуются горячие тела под плотными джинсами и футболкой. Но каким сладким было понимание того, что они, наконец, перестали бороться с этим всепоглощающим желанием быть ближе. Сопротивляться этому не было сил, они долго терпели, выдавая за крепкую дружбу то, что объясняется другим словом – влечение. Улыбались друг другу на переменах и уроках, шутили, а в комнате запирались и расходились каждый по своим углам, безнадежно понимая, что не в состоянии выносить присутствие друг друга в одном замкнутом помещении, понимая, что им уже недостаточно желать по утрам «Доброго утра», а по ночам «Спокойной ночи», понимая, что лицемерят в лицо, когда представляют себя общим знакомым, как лучших друзей. Понятие лучших друзей ухнуло в какую-то пропасть несколько месяцев назад, словно они перескочили не одну ступеньку на лестнице, а несколько, и стоя напротив друг друга после такого мощного прыжка, осознавали, что какая-то неведомая сила перенесла их помимо их желаний на новую ступень общения, и они должны с этим срочно что-то делать. Но они, к их общему сожалению, бездействовали, и это отражалось на их отношениях. Более того, они боялись признаться самим себе, что что-то не так, и это лишь угнетало еще больше. Ссоры… Как им было больно от этих злобных слов! Они не хотели ругаться, но не могли ничего с собой поделать, почти каждый день выливая друг на друга очередной беспочвенный ушат грязи. Энергия просила выхода, и они старательно спускали ее в ложном направлении, пока после очередной ссоры ОН не сел рядом и не обхватил его ладонь, вздохнув так грустно, что у парня сжалось сердце. Все, что до этого происходило, внезапно показалось таким бессмысленным: все грубые слова, все ссоры, крики. Держа его за руку, ОН словно попросил прощения и подал откровенный знак, что с этого момента они принадлежат друг другу, и ОН порвет любого, кто посягнет на ЭТУ принадлежность. Пропасть между ними вдруг сжалась до таких мелких размеров, что они почувствовали тяжелое дыхание друг друга на своих измученных лицах. Даже держа своего друга за горячую ладонь, он знал: ОН все еще не верит в то, что это происходит между ними. ЕМУ было больно в это поверить, но он перестал сопротивляться желанию и смирился. Слезы не то боли, не то страха, не то ненависти к самому себе бежали из ЕГО глаз, а парень своей ладонью вытирал их с ЕГО щек, даже когда ТОТ, морщась, отворачивался от него. Хотелось пробормотать, что он всегда будет рядом и что ЕГО внезапный порыв взаимен, но подобная нежность могла больше не повториться, и парень продолжал молчать, продлевая собственное наслаждение от такого поворота событий. Сейчас он был готов пойти на все… Абсолютно на все…В тот вечер примирения с судьбой они легли вместе в ЕГО постель: ОН больше не пытался к нему прикоснуться, но дал понять, что позволит прикасаться к СЕБЕ, и парень ненавязчиво и осторожно прижимался к ЕГО спине на узкой кровати, ласково поглаживая равномерно вздымающееся плечо, словно успокаивая взвинченные нервы, до тех пор, пока ОН не задышал ровно и тихо. Какое-то время он неподвижно лежал рядом, слушая ЕГО дыхание, а потом заставил себя вернуться в свою холодную постель, укрылся одеялом и смотрел в потолок на качающиеся тени крон деревьев, потом тяжело вздохнул и закрыл глаза: боль и наслаждение – стороны одной монеты, особенно когда монета называется – любовь.

* * *

-Да как ты можешь?!!
Дима даже представить себе не мог, что голос Василия меняется почти на беспомощный женский писк, когда он возмущен.
-Я собрал всех, почти всех, из разных городов, а ты не в состоянии задницу от дивана отодрать, чтобы проехать несколько остановок до ресторана?!!
Дима молчал, наблюдая в окно за резвящимися детьми и слыша их смех.
-Ладно, я приеду.
-Так-то лучше. Я буду ждать тебя, понял? И мы не сядем пить, пока ты не покажешь свой лик народу, понял? Не приедешь, мы всей компанией заявимся к тебе, понял?
-Понял-понял, - поморщился Дима. – Все, собираюсь и еду.
Вася, кажется, что-то еще хотел сказать, но Дима бросил трубку и пошел в спальню – переодеваться.
Изменения? Да, они были, кто-то поправился, кто-то перекрасился, но он узнал каждого своего одногруппника и одногруппницу. Никакого стеснения не было: все либо действительно были счастливы встретиться, либо старательно делали вид, что рады.
-А ты ехать не хотел, - улыбнулся ему Вася. – Почему кстати?
-Устал, - буркнул Дима.
-Придумай что-нибудь другое, а! – скривился Вася. – Уж мне-то можешь не врать, я-то примерно догадываюсь о причине твоего нежелания присутствовать сегодня здесь.
Дима настороженно покосился на старосту: Вася – единственный из группы был в курсе о его личной жизни по студенчеству. Слишком глубокое доверие ему могло сказаться на его репутации, но Вася оказался на удивление неболтлив. Именно он отпаивал его водкой в тот вечер, когда его и без того нестойкий карточный домик любви на песочном фундаменте разлетелся от порыва холодного ветра…
-Садись посередине рядом со мной, - подмигнул Вася и отодвинул ему стул. Дима кивнул головой и сел.
-Ты быстро бросил трубку, а я тебе сюрприз хотел сделать, - Вася сел рядом и положил салфетку на ноги.
Дима удивленно посмотрел на него:
-Какой?
-Увидишь, - он взглянул на часы. – Уже скоро.
Дима пожал плечами и перевел взгляд на своих одногруппников: кто-то из девушек уже во всю щебетал, делясь впечатлениями замужней жизни, главные ботаники сели рядом и рассказывали о своих диссертациях и научных работах. Дима даже не заметил, как Василий быстро обслужил его: тарелка была полна, стопка – тоже. Тост, смех, закуска.
-Ну наконец-то!
Дима перевел взгляд на встающего Василия, выглянул из-за его спины, чтобы посмотреть, кого староста пошел встречать, и побледнел. Быстро отвернувшись, он постарался справиться с барабаном в груди. «Кажется, я теряю сознание», - испугался он за себя и нервно коротко усмехнулся.
-Виктор! А мы тебя не ждали! – многие повыскакивали из-за стола, чтобы пожать ему руку.
-Я случайно нашел телефон Васи и вовремя позвонил, как оказалось. Тем более командировка подвернулась. Я не смог отказаться от возможности увидеться с вами, охламоны!
Господи, а голос-то как изменился! Нет, что-то осталось от прежнего Вити, но… Дима налил себе сока и залпом выпил, стараясь не обращать внимания на разговоры за спиной. «Мне плохо! Мне действительно становится плохо». А сколько боли внезапно образовалось внутри!
Кто-то осторожно коснулся его плеча, Дима обернулся.
-Ты в порядке? – Вася настороженно смотрел на него. – Ты на себя не похож.
-Это и был сюрприз? – сухо поинтересовался Дима.
-Неудачный, да? – виновато нахмурился Вася.
Дима неопределенно пожал плечами, нарезая мясо на тарелке. «Если я сейчас возьму и умру тут от жуткой боли, пусть это будет на твоей совести!» - подумал он, не зная точно, на чьей именно совести: Василия или Виктора. Он отчаянно вздохнул и осторожно посмотрел в сторону Виктора: он о чем-то беседовал с соседом за столом, потом наклонился к собеседнику, чтобы лучше слышать, и вдруг бросил на Диму неожиданный резкий взгляд. Дима непроизвольно вздрогнул, быстро вытер губы салфеткой и вышел из-за стола.
-Ты куда? – забеспокоился Вася.
-Сейчас вернусь.
Забежав в туалет, он включил кран и умылся холодной водой. Опершись на края раковины, он взглянул на свое мокрое лицо в зеркале, чувствуя, как все еще пылают щеки, боясь, что холодные капли, бегущие по коже, закипят и начнут испаряться. Дыхание было таким тяжелым, что он боялся задохнуться, воздуха явно не хватало. Хотелось убежать из ресторана, скрыться от этих жгучих глаз, которые уже начали ломать его новую крепость бытия, воздвигнутую с таким трудом. Красавец-мужчина! Дима зажмурился: каким совершенным он стал. Даже за те несколько секунд, в течение которых он успел рассмотреть его вид, Дима ясно понял, что Виктор похорошел и возмужал. Очень высокий, очень крепкий, очень… красивый… Когда-то давно, в другой жизни, Дима поклялся ему, что будет любить его вечно… Что ни один мужчина никогда не вызовет у него ответного желания, что его тело принадлежит ему одному… Дима открыл глаза и посмотрел на свое отражение: можно сказать, он сдержал слово. В его жизни мужчина был только один – Виктор. Он снова умылся, чувствуя, что руки постепенно перестают дрожать, вытер лицо бумажной салфеткой, постоял перед выходом, безразлично изучая свои ботинки, и сделал шаг в неизбежность.
Никто не заметил его отсутствия, кроме Василия и Виктора. Последний продолжал разговаривать со своим соседом, только один раз бросил на него быстрый безмятежный взгляд и все. Вася не лез с расспросами о его самочувствии, и Дима был несказанно этому рад: еще один вопрос по поводу его настроения, и он точно сорвется в пропасть. Когда народ дружным строем покинул стол, чтобы покурить на балконе, Дима понял, что остался почти один: на краю стола сидели Катя и Наташа, а с другого края – Виктор. Он вытер губы салфеткой, поднялся и направился к нему. Дима тяжело вздохнул: «Только держи себя в руках!»
-Привет!
Виктор сел рядом, Дима повернулся к нему:
-Привет!
-Вася сказал, у тебя отпуск сейчас. Это так?
Дима закивал головой.
-У меня к тебе просьба. Я в командировке сейчас, и мне нужно по городу поездить на следующей неделе. Ты не мог бы побыть моим водителем? Бензин я оплачу, как положено. Просто не хочу брать машину на прокат, да и город я порядком подзабыл. Что скажешь?
Дима обескуражено пожал плечами:
-Да я непротив вобщем-то…
-Тогда оставь мне свой телефон, - он достал из кармана стильный смартфон, - я тебе в понедельник позвоню.
Дима продиктовал ему свой номер, Виктор с улыбкой поблагодарил его и вернулся на свое место. «Это все? Никаких выяснений отношений?» - Диме даже не верилось, что они так легко пообщались. Нет, легко – не то слово. Сухо. Прохладно. Словно деловые партнеры. За стол вернулись курильщики, а Дима все смотрел на абсолютно равнодушного к нему Виктора и молчал. Ему не верилось, что такое может быть. Он место себе не находил весь вечер, а тот просто подошел к нему и непринужденно попросил повозить по городу. Попросил ли? Дима отпил сок. Как он окрутил его в диалоге! У него не было выбора, он не смог бы ему отказать при таком раскладе. Ладно, будь что будет. «Может, это я так реагирую, а на самом деле все в жизни проще простого».

* * *
«Тише, не спугни!» Мысль частыми уколами тонкой иголки кололась где-то внутри, Дима даже дышать перестал… Витя доверительно уткнулся ему в плечо лицом и тяжело задышал…
Снова темнота комнаты, топот молодежи за дверью, а они вдвоем наедине со своим диким желанием обладать… Растерзанные в клочья души двух мальчишек от дикого страха и тихого счастья… Неуверенное объятие еще неприрученного Вити, его легкие поглаживания по спине, обжигающее дыхание на шее. Дима смотрел остановившимся взглядом в дверцу шкафа, к которой спиной прижимался Витя, и гладил его по голове, словно напуганного ребенка. С того дня, когда они добровольно согласились перейти грань друзей, прошло несколько месяцев. В тот вечер все было так замечательно и понятно, а потом Витя снова отдалился: практически не ночевал в комнате, кочуя из одной постели легко доступных студенточек в другую, с Димой практически не разговаривал, только по вопросам учебы. Дима каждую ночь ждал его, смотря в потолок, и не дожидался. Витя приходил только за учебниками и переодеться. «Зачем ты так со мной?» - хотелось сказать Диме, но он только с грустью смотрел в спину уходящего Вити и вздрагивал от хлопка двери. Дима смог смириться с той мыслью, что превращается в изгоя – ведь он влюблен в парня. Витя же упорно пытался отрицать эту мысль: она сжигала его изнутри, раздирала, ранила, но он продолжал сопротивляться. Пока в один из подобных вечеров он, собирая вещи, свирепо не ударил кулаком в дверцу ни в чем неповинного шкафа и в растерянности сполз по шкафу вниз, обняв колени. Дима в мгновение ока подскочил к нему и заботливо взял за плечи, но тот оттолкнул его от себя так грубо, что Дима упал на пол перед ним. Витя резко встал с пола, смотря на него сверху вниз:
-Чего тебе от меня надо, а? Ну скажи, какого хрена тебе от меня надо?
Дима поднялся с пола, хмуро оттряхнув джинсы от пыли и отметив про себя, что надо бы полы помыть в ближайшее свободное время, потом поднял глаза на Витю и только сейчас заметил, что тот плачет.
-Я хочу быть с тобой, - пробормотал он дрожащим голосом.
-Ты ведешь себя, как последний педик! – злобно усмехнулся Витя сквозь слезы.
-Да, может и так. Но, по крайней мере, я честно признался себе самому и тебе в частности, что ты мне необходим. И я не бегаю от этой мысли, как бегаешь ты.
Витя опустил взгляд и покачал головой. Дима не знал, что означал этот неопределенный жест: Витя казался таким потерянным и обессиленным. Дима медленно подошел к нему, но тот уперся ладонями в его плечи:
-Не приближайся! – холодно предупредил он.
Дима бесцеремонно обхватил его ладони своими и обнял себя его руками, таким образом, сократив между ними расстояние до неприличного минимума, Витя вскинул на него безумные глазища-океаны:
-Что ты…
Дима не дал ему договорить и мягко поцеловал. Тот беспомощно дернул головой, но Дима снова поймал его губы, нежно и неторопливо обхватывая их своими настойчивыми губами. Соленые, мягкие, дрожащие, открытые… Дима лизнул их быстрым движением, прижался к ним сильнее и впустил язык глубже. Руки Вити стиснули его в крепком объятии, когда поцелуй перестал быть поверхностным. От пылкой игры языков закружилась голова у обоих, Дима жадно целовал его, боясь оторваться и тем самым вернуть обратно бесконечные сомнения Вити… «Тише, не спугни!» - бормотал про себя Дима, сжимая лицо парня в своих ладонях и страшась своего собственного поступка. Но как же это было сладко и волнительно!
Чуть позже они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться. Ладони Вити ласково погладили его спину, щека уткнулась в плечо. Тяжелое горячее дыхание сквозь материал футболки… «Ты целовал меня, Витя, и тебе было хорошо. Теперь ты не отвертишься от мысли, что всецело мой!» - с наивной улыбкой подумал Дима в тот момент. Безумные поступки творят по истине судьбоносные вещи.

* * *

Виктор позвонил, как и обещал, - в понедельник утром. Дима еще спал, но тут же чмокнул нахмуренную пробуждением Марину и пошел одеваться. Слегка перекусив бутербродом и чашкой кофе, он закрыл входную дверь и спустился на стоянку. Сев в свой авто, он прогрел мотор и поехал в сторону той части города, где находилась гостиница Виктора. Почему-то сейчас было не так тяжело, как в тот субботний вечер в ресторане. Дима вел автомобиль и одновременно прислушивался к себе: ничего. Пустота. Только небольшое волнение, и то по поводу того, что Виктора придется возить не в крутом уютном «Крузаке», а в простой старенькой легковушке.
Виктор ждал его на лавочке у входа в гостиницу. Дима легко окликнул его, тот поднялся и направился к его машине: бежевый костюм, белые ботинки, в руках небольшой чемодан, уверенная походка, приглаженные гелем волосы. Одним словом, Мужчина с большой буквы М. От того напуганного собственными противоречивыми желаниями парнишки ничего не осталось.
Сев в пассажирское кресло, он пожал его руку и сказал:
-Проедемся до заправки для начала.
Пока Дима держал в руках заправочный пистолет, стоя у колонки и поглядывая на циферблат, показывающий объем заливаемого бензина, Виктор стоял у кассы и расплачивался за горючее. Представительный, статный… «А я и правда выгляжу, как его водитель», - усмехнулся про себя Дима, поглядев на свои джинсы, белый свитер и кроссовки. Виктор подошел к нему и тоже взглянул на циферблат:
-Зальем полный бак.
Он улыбнулся ему и сел в машину.
Они катались по всем улицам, по разным бизнес-центрам, офисам, конторам города. Виктор просил его ждать в машине, а сам скрывался за дверьми очередного гиганта архитектуры и ненадолго пропадал. Иногда его не было подолгу, Дима выходил из машины и разминался небольшими пробежками до киосков с кофе. Виктор возвращался то угрюмый, то улыбчивый.
-Не проголодался еще? – спросил он вдруг, когда часы перевалили за полдень.
-Немного, - ответил Дима.
-Съездим еще в одно место и прогуляемся до ресторанчика, - он деловито взглянул на часы и снова принялся смотреть в лобовое стекло. Дима бросил на его величественный профиль быстрый взгляд и снова переключился на дорогу. Повезло же той девушке, которой он достался…
-Ты женат?
Виктор очнулся от мыслей и перевел на него озадаченный взгляд:
-Нет, - он немного помолчал. – А ты?
-Да.
-Счастлив в браке?
-Да.
-Дети?
-Жена на девятом месяце.
Его брови взметнулись вверх, он расплылся в теплой улыбке:
-Поздравляю тебя! Отцовство – это важная миссия в жизни мужчины.
Дима снова бросил на него мимолетный взгляд и отвернулся: «Нет, не о том мы сейчас говорим. Совершенно не о том!» Он безнадежно вздохнул и не стал продолжать этот бессмысленный разговор. С Виктором, казалось, и поговорить особо не о чем. Он на данный момент был совершенно закрыт для любой беседы, даже для той темы, которая продолжала пульсировать в голове Димы с завидным постоянством. Он чувствовал, что не успокоится, пока не вытащит из него объяснение: что произошло с ними десять лет назад.
Они действительно заехали в какой-то европейский ресторан, Виктор успокоил Диму еще на входе, что все расходы он оплатит сам: ему выделили на это отличные командировочные. Какое-то время они молча обедали, потом Виктор подозвал официантку и попросил ее принести какой-нибудь десерт с птичьим молоком. Вот это добило Диму окончательно и бесповоротно.
-Зачем ты заказал именно этот десерт?
-Потому что помню, как ты его любишь.
Дима нервно откинулся на спинку стула, злобно сжал губы. Черт возьми! Ведь так хотелось не возвращать из долгого ящика эти болезненные воспоминания, и все пошло коту под хвост. Вдруг Виктор мимолетно обхватил его пальцы своими:
-Расслабься, ладно. Мне нужен уравновешенный водитель.
Дима в шоке продолжал смотреть на свои пальцы, которые уже остались в своем привычном одиночестве, а потом заставил себя отвести взгляд в сторону, понимая, что выдал себя с головой. Взглянув на Виктора, спокойно поедающего свою порцию десерта, он подумал о том, чтобы послать его сейчас подальше со всеми просьбами и десертами, которые он может засунуть себе в задницу… Дима сжал губы, уже не сопротивляясь воспоминанию, как они вместе уплетали тот небольшой торт с птичьим молоком, когда Дима впервые за годы их общения проболтался, что он обожает птичье молоко. И Витя стал частенько покупать ему пирожные. Они кормили друг друга этими несчастными пирожными, измазываясь в липком креме и хохоча от внешнего вида друг друга… Дима понял, что глупо улыбается, а Виктор внимательно смотрит на него, попивая кофе. Ладно. Дима взял ложечку в руку и принялся за пирожное. Пусть будет так. Доев его до конца, он выпил кофе и вытер губы салфеткой.
-Готов? – спросил его Виктор.
Дима кивнул.
Снова дорога, ожидание, дорога, ожидание. Когда на часах стрелка перепрыгнула на 6 часов, Виктор вышел из дверей здания и сел в машину, откинувшись в кресле и слегка ослабив галстук.
-Все на сегодня. Отвези меня в гостиницу, пожалуйста, и я тебя отпущу, - усталый вид, севший голос.
Быстро домчав до гостиницы и припарковавшись у обочины, Дима заглушил мотор, обернулся на Виктора и замер. Он спал. Спал так сладко, что у Димы сжалось сердце. Волосы слегка растрепались за день, губы приоткрыты, ладонь разжалась, выпустив из руки чемодан, который вдруг сполз с его коленей и упал в ногах. Оба вздрогнули. Виктор резко подскочил в кресле и потер глаза.
-Отрубился, - спокойно проговорил он и потер глаза, потом поднял чемодан и посмотрел на немного смущенного Диму. – Спасибо, что помог. Не возражаешь, если я тебе еще позвоню, если мне снова потребуется помощь?
-Звони.
Он вышел из машины и потопал в гостиницу. Дима какое-то время провожал его взглядом, а потом завел мотор и поехал домой.