Эффект домино

Глава 3. Один день, как целая эпоха...

Джейк с ужасом ожидал понедельника, хотя его несколько успокоили заверения Джереми, что тот всегда будет рядом. Г-жа Андерсен решила так, что будет их отвозить в школу, и забирать после занятий.

Г-жа Андерсен припарковало автомобиль таким образом, чтобы входная дверь в школу находилась в ее поле зрения. Она сопровождала их взглядом, когда они, выйдя из машины, быстро зашагали по дорожке к школе - они были так близко, что их руки почти соприкасались.

Она смотрела в тягостной задумчивости, до сих пор не будучи уверена, что они приняли правильное решение.

Она отчетливо помнила ту ночь. Обезумев от случившегося, она не разбирая дороги, помчалась к метро - она укоряла себя за нелепую случайность, когда в порыве нахлынувших эмоций закричала на него в прямом эфире, назвав по имени. Как она пыталась дозвониться к нему потом, но он не снимал трубку, а в ее мозгу то и дело возникали страшные картины... Что он чувствовал тогда? Как она могла?

От сердца отлегло, когда она пришла домой, и застала их с Джереми. Она собиралась поговорить с Джейком, но Джереми, несмотря на ее настойчивые требования, не хотел уходить. При каждой попытке прогнать Джереми, Джейк хватал его за руки, и бился в истерике, не позволяя другу уйти. Ей пришлось смириться, впрочем, Джереми и так все знал, так что от него не было что скрывать. Все теперь знали, и это была ее вина!

Она пыталась получить ответы от Джейка, но он почти не реагировал, а потом она осознала, что сейчас ему нужен был только сон. Он согласился с этим, но когда Джереми встал, Джейк снова схватил его, и Джереми решил остаться с ним. Сейчас она увидела Джереми в другом свете - Джейк нуждался в друге, и она была ему благодарна, что он не бросил ее сына в беде.

Они говорили всю субботу и все воскресенье. Джейк твердо заявил, что не вернется в школу после всего. Удивительно, но Джереми встал на ее сторону, по той же причине. Он сказал, что наихудшим для Джейка будет первый день, и что он будет рядом настолько, насколько это возможно, и до тех пор, пока все не успокоится. Он согласился, когда она сказала Джейку, что этого не избежать, поэтому нужно бороться.

Она хотела поговорить с директором, и Джереми также предположил, что это может быть хорошей идеей, но Джейк отказался наотрез, заявив, что если она сделала это, он точно не вернется в школу. "Единственное, на что директор способен, так это приставить няню, или написать объявление, чтобы его (Джейка) никто не трогал" — вот что он заявил. Он также сказал, что единственное условие его возвращения в школу - постоянное присутствие друга рядом. Она согласилась - в конце концов, если уж там все будет настолько плохо, то она переведет его в другую школу.

В это утро они подъехали к дому Джереми, и тот расположился рядом с Джейком на заднем сидении. Всю дорогу они молчали, а когда она наблюдала за сыном в зеркало заднего вида, то в его глазах угадывался нескрываемый страх. Так же молча, они покинули автомобиль и направились по дорожке к школе.

Она смотрела им вслед. Когда их заметили, то стали указывать пальцами и выкрикивать обидные слова - она даже слышала обрывки некоторых фраз. Джейк и Джереми, следует отдать им должное, не реагировали на провокации, а просто молча шли к школе, не замедляя шаг, но и не ускоряясь.

Тут она заметила, как один подросток отделился от толпы, и встал на их пути. С язвительной ухмылкой он что-то говорил. К нему присоединились еще два мальчика, и они, под всеобщий хохот, стали делать неприличные жесты руками в области промежности. Когда они приблизились, Дререми выступил вперед, закрывая собой Джейка, и толкнул подростка в грудь обеими руками. Хулиганы ретировались, и мальчики беспрепятственно добрались до входной двери.

Когда они достигли дверей - Джереми их открыл, они вошли в школу, и г-жа Андерсен потеряла их из виду.

Джейк выскользнул из своего рюкзака и сбросил его на полу перед шкафчиком. Он посмотрел на часы - до начала занятий оставалось еще десять минут. Он достал необходимые учебники для первой пары и свой портативный компьютер, засунул все это в рюкзак, затем закрыл дверцу шкафчика. Джереми был все еще там, за его спиной, и наблюдал за другими детьми, проходившими через прихожую.

Закрыв свой шкафчик, Джейк уставился на закрытую дверь - Джереми обернулся и посмотрел на него.

— Джейк, с тобой все в порядке?

Не оборачиваясь, Джейк тихо произнес:

— Хочешь знать правду? Нет, я не в порядке. Я ненавижу это. Я боюсь. Я не знаю, смогу ли я сделать это.

Джереми тяжело вздохнул.

— Пойдем, Джейк, — сказал он. — Мы говорили об этом вчера весь день. Сегодняшний день будет самым трудным, но когда все поймут, что ты не сдался, и завтра снова придешь в школу, напряжение ослабеет, а со временем все успокоится, словно ничего и не случилось. Сегодня будет туго, но мы должны пройти через это. Пойдем, я провожу тебя к твоему классу.

Джейк попробовал изобразить улыбку, которая получилась у него, мягко говоря, немного болезненной. Он действительно выглядел испуганным, и Джереми чувствовал, что его сердце учащенно колотится. Он мягко стукнул Джейка в плечо, затем сказал ободряюще:

— Пойдем же, давай сделаем это.

У шкафчиков в холле было полно детей, общающихся между собой. Некоторые переключали свое внимание на Джейка и Джереми, когда те проходили мимо. Некоторые отпускали язвительные шутки, за спиной, разумеется, но эти комментарии моментально растворялись в общем шуме. Джейк смотрел прямо перед собой, в одну точку, которой оказался вход в классную комнату.

Когда они достигли двери, Джереми снова легонько толкнул в плечо Джейка.

— Ты сделаешь это. Все будет так, как мы говорили. На перемене ожидай меня возле двери - я буду там так быстро, как смогу. Хорошо?

— Да, думаю, что буду ждать, если доживу до перемены.

— Я рад, что тебя не покидает чувство юмора.

Джереми улыбнулся и ушел. Джейк вошел в класс и мысленно сказал: "Да, но я не шутил".

Столы в классной комнате размещались в виде арены, чтобы они все находились в поле зрения учителя. Место Джейка было у окна, в конце комнаты. Как только Джейк вошел в класс, монотонный шум, как это обычно бывает перед приходом учителя, мгновенно смолк, и взгляды одноклассников были обращены в сторону мальчишки.

Он прошел к своему столу, опустив взгляд, снял рюкзак и бросил на пол. На столе лежал лист бумаги, на котором широким черным маркером красовалась надпись: "Иди домой, гомик! Никто не хочет тебя здесь видеть. Иди домой и займись своим любимым делом, гомосексуальная шлюха".

Подписи не было. Джейк некоторое время смотрел на листок бумаги, затем, с невероятным усилием воли, медленно поднял глаза и посмотрел на все еще притихших одноклассников, которые тоже уставились на него.

Выражения их лиц были разными. Некоторые смотрели с явным предвкушением интересного шоу. Другие хмурились. Во взглядах некоторых был интерес и любопытство, но отнюдь не агрессия. Несколько мальчиков ухмылялись. Взгляды девчонок выражали, как отвращение, так и любопытство, а некоторые чувствовали какую-то неловкость.

Все молчали. Джейк обвел взглядом комнату, и про себя отметил, чтобы все могло быть намного хуже. Никто открыто не бросал ему вызов, как словесно, так и в плане физического воздействия. Ну что ж, — подумал Джейк — пробный шар "прокатил", так что еще не все потеряно. Тогда он просто сел за свой стол, еще раз прочитал мерзопакостную записку, сложил ее вчетверо и бросил в рюкзак.

Как раз в класс вошла г-жа Хоскинс и еще несколько ребят, которые расселись по своим местам. В классе воцарилась непривычная тишина.

Учительница обвела взглядом класс, задержав его немного дольше на Джейке, взяла классный журнал, отметила отсутствующих, и сделав некоторую паузу, сказала: "Сегодня мне нравится ваше поведение. Очень хорошо, и я надеюсь, что и в продолжение всего дня вы останетесь такими же прилежными и собранными".

Тогда она сделала утренние объявления, и провела урок. Посмотрев на часы - до звонка оставались считанные секунды - г-жа Хоскинс еще раз напомнила, что ей понравилось поведение класса. Потом она обратилась к Джейку, попросив его задержаться после звонка. Учительница собиралась еще что-то сказать, но раздавшийся в это звонок оборвал ее фразу на полуслове - все ученики повскакивали с мест и ринулись к выходу.

Джейк сидел не двигаясь, пока "живой ручеек одноклассников" не исчез в дверном проеме - все это время г-жа Хоскинс пристально наблюдала за Джейком. Г-жа Хоскинс - леди средних лет, слыла серьезной, но справедливой учительницей и пользовалась заслуженным уважением у учеников, хотя любимчиков у нее не было - отношение ко всем было одинаковым. Джейк встал и прошел вперед, к ее столу.

Когда она обратилась к Джейку, ее голос был нетипично мягким.

— Джейк, сегодня в учительской только и разговоров о тебе. Слухи ходят разные, и я не знаю, чему верить? Судя из всего услышанного, думаю, что первые несколько дней для тебя будут трудными.

Она сделала паузу, посмотрев в лицо подростку, старающемуся сохранять спокойствие, насколько это было возможным. Он никогда не был демонстративным мальчиком, но фактически одним из тех, кто довольствуется спокойным пребыванием на заднем плане. Он был одним из тех "тихонь", которые есть в каждом классе, и которые ничем не выделяются на общем фоне, и, таким образом, о них практически трудно сложить какое-нибудь определенное мнение. Сейчас она думала, если даже хоть часть того, о чем сегодня услышала, была правдой, то каким мужеством необходимо обладать, чтобы сейчас находиться в школе.

Джейк молчал, и она продолжала.

— Я только хотела сказать, если ты нуждаетесь в ком-нибудь, чтобы поговорить, или тебе потребуется защита - моя дверь для тебя всегда открыта, даже если в это время я провожу урок. Обращайся в любое время, и не стесняйся попросить помощи, договорились?

Она, было, протянула руку, но потом передумала и опустила ее.

— Хорошо, Джейк, это - все, что я хотела сказать.

После этих слов она улыбнулась - Джейк кивнул в ответ и покинул комнату.

Школьный коридор не был столь переполнен, как минутой ранее. До следующего класса Джейку было недалеко, но едва он успел сделать несколько шагов, как почувствовал сзади рывок. Чтобы избежать падения, Джейк подал корпус вперед, наклонившись для стабилизации равновесия, и быстро обернулся. Позади него стояли двое высоких парней, с которыми он не был знаком.

— Эй, любитель членов, — сказал один из них, несколько взволнованным голосом. — Не желаешь у меня попробовать? Мы могли пойти к Джону, и ты получишь двойную возможность. У меня такой, как тебе нравится - большой и толстый. Давай, оближи мне.

— Я буду вторым. Что скажешь? — второй парень вышел вперед и захватил руку Джейка.

Джейк напрягся, стараясь освободиться от захвата, но его попытка не увенчалась успехом. Тогда первый парень осмотрелся вокруг и нанес ему удар в живот. Второй парень, который держал его за руку, ослабил захват, и Джейк упал на пол, жадно хватая ртом воздух.

— До завтра, гомик. У тебя есть время подумать насчет нашего предложения.

И они удалились по коридору, оставив Джейка лежать на полу.

Прозвенел звонок. Джейк, отдышавшись, встал и направился к классной комнате, и когда добрался до места назначения, боль от удара утихомирилась, и он полностью разогнулся. Г-н Томпсон как раз взял в руки журнал. Он просмотрел на Джейка и сказал: "Вы опаздываете. В чем проблема?"

— Меня немного задержала г-жа Хоскинс, — соврал Джейк.

Г-н Томпсон никогда не имел проблем с Джейком и фактически едва знал его имя. Он пристально посмотрел на Джейка, тогда только кивнул, и Джейк направился к своему месту. Перед его столом находился стол Бэна, который, откинувшись на спинку стула, когда Джек с ним поравнялся, показывал под столом жесты, имитируя мастурбацию, и ехидно ухмылялся. Джейк проигнорировал Бэно, и тот сделал подножку. Джейк споткнулся и упал.

Падая вперед, Джейк сильно ударился животом об угол стола, как раз тем местом, куда получил удар сегодня в коридоре. От приступа резкой боли на глаза навернулись слезы. Джейк упал рядом со столом Тайлера. Тот ехидно заметил:

— Ой, вы поскользнулись, позвольте я помогу вам подняться.

С этими словами Тайлер схватил Джейка за руку, и провел болевой прием, резко согнув запястье. Мальчик, начавший, было подниматься, от резкой боли снова упал.

— Ой! — сказал Тайлер, смотря на Джейка. — Я и не подумал, что это может быть больно. — Эти слова были сказаны ангельским тоном, специально для г-на Томпсона.

Джейк лежал на полу с полными от слез глазами - как от острой боли, так и от оскорблений.

— Смотрите, — сказал один из мальчиков, восторженным голосом. — Он еще и плакса!

После его возгласа все разом обернулись, чтобы посмотреть на Джейка, лежащего на полу в слезах.

Г-н Томпсон ничего не слышал о радиопостановке и приехал непосредственно перед уроком, поэтому и понятия не имел, что Джейк стал объектом интереса в школе. Он был опытным учителем и знал, что мальчики не ставят подножек, если нет на то причины. Также он знал, что если кто-то вызвался помочь подняться, а затем поступает подло, то это преднамеренно. И это ликование, когда мальчик заплакал, тоже не спроста. Тут явно какой-то заговор, травля.

"Бен! Тайлер! Джейсон! Встаньте! Сейчас же! "

У всех, кого назвал учитель по имени, их ангельские лица выражали искреннее удивление.

— Сейчас же! — повысил голос учитель.

Таким сердитым учителя раньше никто не видел. Мальчики послушно встали и неуверенными шагами направились к нему.

— Пройдемте в коридор.

Он захватил руку Тайлера, согнул в кисти и резко ее выкрутил по направлению вверх, как Тайлер сделал Джейку, и повел его из двери. Тайлер передвигался почти на цыпочках, а Бен и Джейсон следовали сзади, опустив головы.

Некоторое время Джейк лежал неподвижно, а в классе воцарилась мертвая тишина. Он знал, что за ним наблюдали. Он ненавидел сам факт, что у него выступили слезы в его глазах. Сейчас он уже не плакал, и первое, что он сделал, это вытер слезы. Затем, превозмогая боль в животе, он с трудом поднялся и присел на свое место.

Он не знал, как поступить, так как никогда не был объектом пристального внимания, и поэтому сейчас воспринимал сложившуюся ситуацию, как весьма серьезную. Усевшись за стол, Джейк поднял голову и посмотрел вокруг. Все смотрели в его сторону, и он снова отвел взгляд и согнулся на стуле, пытаясь расслабить мышцы живота и избавиться от боли.

В классе было тихо, а из коридора доносился голос г-на Томпсона, который устраивал разнос этим трем мальчикам. После окончания педагогической профилактики, все вернулись в класс. Г-н Томпсон обвел взглядом класс - к тому времени Джейк уже сидел на своем месте.

Учитель сказал: "Я не знаю, чем вызвано такое поведение, но на своих уроках больше таких выходок не потерплю, всем ясно?"

Никто ничего не ответил, впрочем, г-н Томпсон и не ожидал ответа. Он еще некоторое время смотрел на аудиторию, а затем продолжил урок. Такой тишины, как сейчас, в классе никогда еще не бывало, и г-н Томпсон не просто читал предмет - он наслаждался этим.

Когда прозвенел звонок, все, как обычно, повскакивали с мест и стремглав ринулись из класса вон. Джейк был последним. Г-н Томпсон обратился к нему: "Джейк, есть ли что-то, о чем я должен знать?"

Джейку понравился г-н Томпсон настолько, насколько он любил любого из учителей, и, как оказалось, он его совершенно не знал. Теперь он смотрел на учителя, на лице которого отразилась улыбка заинтересованности. Джейк понимал, что помочь в решении его проблем с одноклассниками и другими студентами, ни один учитель не сможет, поэтому отрицательно покачал головой, и улыбнулся. Затем Джейк покинул классную комнату.

Выйдя в коридор, Джейк осмотрелся, и увидел Джереми, который быстро направлялся к нему.

— Эй, Джейк. Все хорошо?

— Я так думаю, что да. Два каких-то козла дали мне в живот, потом кто-то выкрутил руку, кто-то поставил подножку, уронив меня на пол. Весь класс видел, как я плачу. Но это, думаю, мелочи, так что все нормально.

Джереми смотрел на него широко открытыми глазами.

— Ты пошутил, не так ли? Или это действительно произошло?

— Да, Джери, это произошло, но есть проблемы более серьезные, и я не знаю, что делать.

— Что за проблемы?

— Мне нужно в уборную, но я боюсь - если меня избили в коридоре, то не исключено, что такое может повториться и в умывальнике. Вот такие проблемы.

Джереми выдержал паузу, посмотрел на Джейка, затем спросил: "Следующий предмет читает г-н Фергюсон, правильно?"

Джейк утвердительно кивнул, тогда Джереми продолжал: "Он хороший преподаватель. В прошлом году он у меня читал предмет. Он никогда не ругает, если кто-нибудь немного опаздывает на его урок, так что сразу после звонка пойдем в уборную, и ты сделаешь свои дела. Пара-тройка студентов, которые там могут оказаться, это не помеха - я буду рядом".

Джейк согласился, и они неспешно направились по коридору. Находящиеся в холле дети, по большей части, не обращали на них никакого внимания, и только несколько мальчиков отпустили сальные шуточки, довольные своим остроумием. Джейк не обращал на это никакого внимания.

Сразу после звонка они направились в уборную. Джейк открыл дверь и вошел внутрь, прямо перед Джереми.

В комнате находились два мальчика старшего возраста - они мыли руки. Один из мальчиков поглядел на младших, а затем стал сушить руки под феном. Другой посмотрел на Джейка, затем спросил:

— Эй, это не ты герой пятничного эфира?

Джереми ступил на полшага вперед, частично заслоняя Джейка.

— Что из этого? — спросил он грубо.

— Эй, никаких проблем, — сказал мальчик старшего возраста, улыбаясь. — Только удивлен. Просто подумал, каково сейчас ему? Пойдем, Чак, и так уже опоздали на урок.

Больше никаких вопросов они не задавали, и, проходя мимо Джейка, оба посмотрели на него.

Джейк помчался к писсуару, а Джереми стоял в стороне. "Видишь," — заметил он. — "Не у всех к тебе предвзятое отношение".

— Да, я уже встречал одного из них.

Джейк застегнул штаны, быстро ополоснул и просушил руки, и они покинули уборную, так как звонок уже звонил повторно.

Джереми оказался прав. Когда Джейк вошел в свой класс, задержавшись на несколько минут, г-н Фергюсон говорил с двумя мальчиками за своим столом и даже не глядел на Джейка. В этом классе Джейк занимал переднее место в ряду, и присел за свой стол. Он услышал, что кто-то сказал что-то о геях, но не обернулся, проигнорировав высказывание, которое больше не повторялось.

Следующим был урок испанского языка. После звонка Джейк не стал дожидаться, пока все покинут класс, так как его место находилось рядом с дверью. Класс испанского находился на нижнем этаже, и когда Джейк спускался по лестнице, кто-то нанес ему удар, впрочем, довольно легких, поэтому особой проблемы с этим не было.

Когда он подходил к классу, на его пути встретилась небольшая группа мальчишек. До него донеслось слово "гей", а еще кто-то спросил, сколько раз он уже успел подрочить сегодня, затем раздался хриплый смешок. Его сердце билось учащенно, но Джейк сейчас не чувствовал большой опасности, так как учителя находились в коридоре, у входа в классы, так что у него была защита.

Не доходя до класса испанского, на пути Джейка встретилась еще одна группа мальчишек, в середине которой находился Пол Тиммонс. Пол вышел вперед, преграждая дорогу Джейку. Джейк смотрел на него с нескрываемым страхом во взгляде.

— Стало быть, ты наблюдал за мной в душе, ха? — он ткнул Джейка в грудь, оттолкнув на шаг назад.

— А я тебя не возбуждаю? — раздался голос сзади, после чего толчок в спину.

Два футболиста из запасного состава в унисон вопили: "Дай ему, Паули! Порви эту гомосексуальную задницу! Трахни сукиного сына!"

Пол повторно толкнул Джейка в грудь: "Ты думал обо мне голом, и рассказал про это всем по радио? Или ты тоже считаешь, что я гей, и надеешься, что я стану с тобой трахаться?"

Затем парень он плюнул дрожащему от страха Джейку в лицо.

— Мы не панькаемся с гомиками, а просто их прибиваем. Прямо здесь и прямо сейчас я отобью у тебя охоту дрочить на меня, или на кого-либо еще.

Два человека из компании улюлюкали в поддержку, но остальные умолкли, возможно, уловив страх в глазах подростка и его пассивность и не реагирование на унижения и оскорбления. Он казался настолько беспомощным, что многим его стало даже жалко. Только Пол и еще два мальчика были настроены агрессивно.

Пол схватил Джейка за рубашку выше левой ключицы и дернул вперед и вверх, и его ноги на мгновение оторвались от пола. Тогда более крупный мальчик занес над ним правую руку с сжатым кулаком. Джейк просто закрыл глаза и даже не поднимал рук для защиты. Удар пришелся прямо в лицо Джейка. Джейк чувствовал сокрушительную боль, его лицо, казалось, взорвалось, и голова была отброшена назад. И затем он не чувствовал ничего вообще.

Всем своим весом Джейк осел на левой руке Пола, но тот не дал ему упасть и тоже занес правый кулак для удара. Тогда он услышал крик, и, повернув голову, увидел несущегося на него Джереми. Джереми сходу врезался в его грудь выставленным вперед плечом.

Пол удержал равновесие, но выпустил Джейка, который, утратив точку опоры, растянулся на полу, ударившись головой о виниловую плитку. Тогда Пол схватил Джереми за рубашку обеими руками, приподнял его, и швырнул через бедро. Джереми влетел головой в шкафчики и осел вниз. Затем Пол быстро повернулся, пытаясь отыскать лежащего на полу Джейка, сделал два шага в его направлении и остановился, услышав, как кто-то из толпы крикнул: "Пол, он, походу, не дышит. Я думаю, ты его убил!"

Пол ступил вперед еще на один шаг и остановился, обводя взглядом толпу ребят. Сейчас даже его ярые сторонники притихли и дико смотрели на тело Джейка. Пол переводил взгляд с одного лица на другое, потом посмотрел на неподвижного Джейка. Подросток лежал на полу в неудобной позе: одна рука была подвернута под тело, а левая нога отброшена в сторону - Джейк не шевелился.

Пол испугался не на шутку, минуту колебался, потом медленно стал отходить от толпы и направился прочь, ускоряя шаг и дико озираясь по сторонам.

Глава 4. Серьезные последствия

Притихшая толпа студентов была потрясена случившимся. У некоторых в глазах были слезы, а в их взглядах отражалась смесь страха, нескрываемой боли и сочувствия. Сейчас каждый осознавал свою вину, ведь все происшедшее случилось с их молчаливого согласия. Студенты попятились подальше от двух травмированных мальчиков, но не расходились по классам, а оставались в тягостном ожидании, и между собой общались только шепотом.

Две кареты "Скорой помощи" с включенными "мигалками", вызванные учителями, приехали в течение пяти минут, разрывая воздух истошным воем сирен, в сопровождении патрульной машины. Также прибыли еще и две пожарные машины.

Группа медиков склонилась над Джереми. Они уложили его на передвижную каталку, предварительно забинтовав разбитую голову и закрепив фиксатор для шеи. Джереми был в сознании, хотя перед глазами стояла пелена тумана, и он находился в прострации, до конца не осознавая, что происходит. Ремни фиксаторов цепко удерживали его на столе каталки, ограничивая в движениях, и он не противился этому. Голова была готова разорваться, и каждый удар сердца отзывался в мозгу громовыми раскатами.

Как только каталку погрузили в машину, она тотчас умчалась в Медицинский Травматологический Центр.

Вторая бригада возилась с Джейком, который был очень серьезно травмирован. Он до сих пор не проявлял признаков жизни, которая, однако, все еще теплилась в нем, на что указывал слабый, едва прощупываемый нитевидный пульс. Его голова была неестественно откинута в сторону, а рот немного приоткрыт. С большой осторожностью ему также установили фиксатор для шеи и уложили на каталку. Джейк, казалось, не реагировал вообще - его тело обмякло, а лицо было бледным, словно у гипсовой скульптуры. Дыхание было едва ощутимым и прерывистым.

Джейку надели кислородную маску и поставили капельницу, затем также погрузили в карету "Скорой помощи", и она умчалась, включив мигалку и сирену.

После ухода медиков, толпа студентов, до сих пор хранивших молчание, несколько оживилась, хотя все дети находились в подавленном настроении, а некоторые девочки даже плакали, не скрывая слез. Толпа разбилась на отдельные группы, в которых шепотом обсуждали недавние события - на уроки никто не спешил, впрочем, звонок пока так и не давали, и некоторые учителя также находились на месте происшествия.

Относительную тишину нарушил голос из репродуктора системы школьного оповещения - директор давал указания ученикам разойтись по свои классам, а всем участникам этого происшествия предписывалось собраться всем вместе в одной из аудиторий. Кроме того, было приказано всем без исключения, кто имел какой-нибудь, пусть мимолетный контакт с Джейком или Джереми в течение дня, также собраться в аудитории. Предстояла серьезная разборка этого ЧП.

Патрульная машина все еще оставалась на территории школьного двора, но из нее никто пока не выходил. Во дворе сидел Пол, обхватив руками опущенную голову. Через некоторое время патрульная машина тронулась, подъехала и остановилась возле него. Из автомобиля вышел полисмен и подошел к подростку.

— Вы - Пол Тиммонс?

Мальчик не отвечал и вообще не реагировал, поэтому полицейский повторил вопрос, уже более громко и жестко. Это возымело действие, и Пол подавленным, тихим голосом дал утвердительный ответ.

— В таком случае вам придется пройти со мной. Вы арестованы по подозрению в нападении и нанесении тяжких телесных повреждений — потом полисмен зачитал его права.

Пол не двинулся с места, только закрыл руками лицо.

— В соответствие с законом, я должен надеть на вас наручники, пожалуйста, вытяните руки вперед.

Пол начал, было подниматься, но офицер пресек эту попытку, придержав мальчика за плечо, затем защелкнул браслеты на кистях его рук. После этого Пол, в сопровождении полицейского, пошел к машине. Усадив парня на заднее сидение, офицер передал сообщение по рации, и машина покинула школьный двор.

Все кому было предписано, собрались в одной аудитории, шумно обсуждая события получасовой давности.

Когда г-н Тассэйнт вошел в аудитории, все собравшиеся притихли.

Глава 5. Разборки

Г-н Тассэйнт стоял перед притихшими студентами и смотрел на всех испепеляющим взглядом, полным справедливого гнева. Он обычно он был дружелюбным, коммуникабельным человеком, но теперь это был совершенно другой человек - не тот, каким привыкли его видеть. Сейчас он кипел от гнева, и ему предстояло много сказать ученикам. После затянувшейся паузы, в течение которой Г-н Тассэйнт собирался с мыслями, он начал собрание:

"Итак", — произнес он громким и твердым голосом. — "Произошло ЧП, и это происшествие из ряда вон выходящее. Сегодня совершено преступление, и я собираюсь говорить с вами, не как с детьми, но как с гражданами, которые должны руководствоваться нормой закона, и отвечать за свои деяния. Я очень надеюсь, что каждый из вас сделает для себя должные выводы, дабы впредь такое не повторилось. Я много лет руковожу этой школой, и гожусь ей. До сегодняшних событий я гордился и вами, но то, что сегодня случилось, заставляет меня пересмотреть мои позиции. Впрочем, я не собираюсь вас судить слишком строго, так как в этом есть и моя ошибка. Да, я слагаю с себя вины, и пусть косвенно, но я также вовлечен в это дело. Поэтому нам необходимо разобраться и со всей серьезностью отнестись к предстоящему разговору".

В продолжение своего спича, Г-н Тассэйнт постоянно двигался, отмеривая шагами аудиторию, иногда пристально смотрел кому-то в глаза, и мало кто сумел выдержать его пронзительный взгляд.

"Сначала, факты. Я уверен, что вы все слышали о Джейке Андерсене и Джереми Сване, избитых Полом Тиммонсом. Перед приходом сюда, я общался по телефону с Травматологическим Центром. Новость обнадеживающая - угрозы для жизни мальчиков нет, и они должны выздороветь, сколько времени на это уйдет, толком пока никто не может сказать. У Джейка, очевидно, серьезное сотрясение и вывих шеи, но он уже пришел в сознание. У Джереми тоже сотрясение, вывих шейных позвонков и сломан нос. Состояние Джереми беспокоит врачей, так как он пока не реагирует адекватно на задаваемые вопросы, а только все время спрашивает о Джейке. Он винит себя, что не сумел защитить друга. Радует, что не смотря ни на что, врачи дают оптимистичные прогнозы в отношении обоих мальчиков" — Г-н Тассэйнт остановился и взглянул на собравшихся, наблюдая за реакцией, затем продолжил: "Пол Тиммонс арестован по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений".

Это заявление вызвало оживление. Г-н Тассэйнт замолчал, выдержав выжидающую паузу, и тишина была быстро восстановлена.

"Пол будет удерживаться в изоляторе временного содержания для несовершеннолетних до выяснения причин и принятия решения. Очень возможно, что он не будет больше учиться в нашей школе. Даже если ему удастся выйти из этой ситуации с минимальным наказанием, на его футбольной карьере можно поставить крест. Его кандидатура рассматривалась в плане получения гранта, по крайней мере, в одном из трех колледжей, это то, о чем я знаю точно. После получения уведомления о сегодняшнем происшествии, скорее всего, предложения от этих учебных заведений по Полу будут отозваны. Колледжи не заинтересованы в игроках с преступным прошлым. Вот такая перспектива у Пола на сегодняшний день" — констатировал Г-н Тассэйнт.

После небольшой паузы директор продолжил прерванный спич: "Необдуманный поступок Пола кардинально изменял его жизнь. У него были все шансы сделать великолепную карьеру и обучаться в престижном колледже, получая повышенную стипендию от государства. Перед избиением Пол заявил, что Джейк больше никогда не будет иметь возможности возбудиться, глядя на него – это может быть квалифицировано, как покушение на убийство. А это уже более чем серьезно. Пол значительно превосходит Джейка по весу, а также выше на две головы, он атлет в неплохой физической форме. Джейк же не имел никакой возможности противостоять Полу - у того были все преимущества. Очевидцы показали, что Джейк был испуган и даже не предпринимал попыток защититься. Пол может предстать перед судом".

Он сделал паузу и несколько раз глубоко вздохнул. Студенты молча обдумывали услышанное.

"В этом есть и ваша вина", — он остановился и обвел взглядом всех собравшихся, давая им время осознать смысл произнесенной фразы. — "Да, это - ваша вина, вина в том, что Пол совершил преступление, и в том, что два мальчика получили серьезные травмы. Вы, очевидно, не согласны с моим заявлением, и считаете, что не являетесь причиной того, что два подростка оказались на больничной койке, тогда я вас огорчу - все, что происходило в течение сегодняшнего дня, ваши издевки, унизительные шутки, ехидное хихиканье, это первопричина, а избиение с вашего же молчаливого согласия - это следствие. В этом и заключается ваша вина. Сегодня два мальчика, возможно, могли умереть, а Полу грозит тюремное заключение. Поэтому повторюсь - вина за случившееся лежит и на вас".

Г-н Тассэйнт подошел к окну, задумчиво посмотрел во двор, затем обернулся к аудитории и присел на подоконник.

"Перед началом собрания я разговаривал с большинством преподавателей и с некоторыми из вас, чтобы собрать полную информацию", — г-н Тассэйнт потер кончиками пальцев подбородок и продолжил: "Начнем с самого начала, с радиопередачи в прошлую пятницу".

"Я понимаю, что эта передача оказала на вас большое влияние. Вы услышали признание подростка о занятии мастурбацией, он красноречиво описал секс в автомобиле, не совсем корректно охарактеризовал своего преподавателя сексуального воспитания, далее признался, что наблюдает за парнями в душе, и, наконец, заявил о своих подозрениях насчет нетрадиционной ориентации. Более того, по совершенно дикой случайности он позволил себя идентифицировать!" — оратор исподлобья посмотрел на собравшихся. — "Готов держать пари, что по окончанию передачи телефоны многих из вас накалились докрасна! О, я вас прекрасно понимаю - вы просто не могли дождаться понедельника!"

Последняя фраза была произнесена с нескрываемым гневом и сарказмом. Взгляды окружающих были устремлены на г-на Тассэйнта.

"Ваша проблема в том, что вы сосредоточили внимание на пикантных подробностях, не принимая во внимание тот факт, что Джейк еще ребенок, такой же, как и вы. И у него такие же чувства, переживания, обиды. Он хочет иметь друзей, весело проводить время, влюбляться, чувствовать себя в безопасности. Он боится, что над ним станут насмехаться, презирать, унижать и оскорблять – это, по сути, и произошло. Ваша черствость и цинизм привели к трагедии! Могу поспорить, что каждый из вас имеет что скрывать - как минимум, треть из вас тоже занимается онанизмом. Но теперь появился объект для издевательств, и вы уцепились за возможность его унижать и оскорблять, и это, своего рода, защитная реакция - попытка отвести от себя подозрения" — некоторые мальчики опустили глаза в пол, и это доказывало правоту слов учителя.

Продолжим: "Если жизнь Пола изменилась сегодня, то Джейк изменился в пятницу ночью. Представьте себе, каких усилий ему стоило прийти сегодня в школу? Кто-нибудь из вас проявил сочувствие, поставил себя на его место, сказал ободряющие слова? Вместо этого, вы выкрикивали оскорбления, ставили подножки, выкручивали руки, старались ударить мальчика. Вы объединились в стаю, ополчившись на беззащитного ребенка, и для вас это была забава, некоего рода шоу. Я восхищаюсь мужеством Джейка и его друга Джереми, которые в течение дня противостояли толпе, организовавшей травлю! А вас я могу назвать трусами, и это самое правильное определение, так как никто из присутствующих не посмел бросить вызов толпе. Ранее я сказал, что гордился вами. Гордился до сегодняшнего дня, но сейчас переменил отношение. Нельзя гордиться бессердечными и безвольными людьми, сознание которых подчинено стадным инстинктам".

"Хочу задать вам один вопрос - кто из вас решился бы на такой отчаянный поступок, как эти мальчики - Джейк и Джереми? Задумайтесь и осознайте, что они смелее вас, поэтому ими я могу гордиться" — резюмировал г-н Тассэйнт.

Г-н Тассэйнт встал с подоконника и подошел вплотную к одному из подростков.

Он посмотрел на мальчика: "Когда Джейк с Джереми подходили к школе, дорогу им преградил Робби Горман, и что произошло? Робби Горман начал говорить неприятные вещи и демонстрировать неприличные жесты, насмехаясь над Джейком. Ты, Робби, правильно поступил, как считаешь?"

Робби покраснел и уставился в пол. Ему не было что ответить.

Г-н Тассэйнт не собирался сделать ему снисхождение: "Джейк продемонстрировал храбрость, придя сегодня в школу, а ты, Роби, так же смел? Не продемонстрируешь ли нам всем, какие ты изображал жесты?"

Робби молчал, и после выжидающей паузы, г-н Тассэйнт сказал: "Нет, я так думаю, что у тебя нет такой храбрости. Вся твоя смелость, Роби, в том, чтобы издеваться над беззащитным и напуганным мальчиком. Но у тебя были и другие варианты, например, сказать слова в поддержку, остановить другого мальчика, который выступил вперед, преграждая дорогу. Вот тогда бы я твердо сказал, что твой поступок достоин уважение, и я тобой могу гордиться. Такие дела, Робби, задумайся".

Г-н Тассэйнт смотрел на Робби в течение некоторого времени, а затем отошел к столу преподавателя.

"Мама Джейка передала мне вот эту записку, обнаруженную в его рюкзаке - у кого хватит смелости ее прочесть? " — он обращался к одноклассникам Джейка. Никто не изъявил желания, тогда Г-н Тассэйнт сказал: "Я так и думал, и среди вас не нашлось ни одного смельчака. Тогда я сам, с вашего позволения, зачитаю. Иди домой, гомик! Никто не хочет тебя здесь видеть. Иди домой и займись своим любимым делом, гомосексуальная шлюха".

Прочитав записку, он сложил ее и засунул в карман пиджака. Тишина, когда он закончил, была абсолютной. Он уставился на учеников, наблюдая за реакцией каждого.

"Я не собираюсь выяснять, кто автор записки, но вполне очевидно, что это кто-нибудь из вас, одноклассников Джейка", — сделав паузу, он продолжил: "Впрочем, если автору послания хватит смелости признаться, то это будет большим для него плюсом".

Как и предполагал г-н Тассэйнт, смельчаков не нашлось.

"Ладно. После урока Джейк покинул класс последним, и это резонно, так как он рассчитывал, что в коридоре в это время будет относительно безопасно, правильно? " — он подошел к столу, за которым сидели два подростка.

"Ответа я так и не услышал, возможно, вы со мной не согласны? Позвольте, я спрошу непосредственно. Рекс Мэтьюс, как ты считаешь? Мальчик должен был чувствовать себя в безопасности, чтобы пройти от одной классной комнаты до другой?" — не получив ответа, г-н Тассэйнт резким тоном заявил: "Я задал вопрос, и желаю получить ответ!"

— Да — тихо произнес Рекс.

— И Томи Тоннер с этим согласен?

— Да — столь же тихо ответил Том.

— Так какого черта вы устроили потасовку? Или вы думаете, что имеете право издеваться над мальчишкой и выйти сухим из воды, только потому, что он сказал, что был геем? И вы не только избили мальчишку, но и угрожали повторения экзекуции на следующий день, или все было не так? Отвечайте, я задал конкретный вопрос, вы угрожали повторением избиения?

— Да — так же тихо ответил Рекс, а Том просто кивнул в ответ.

— А теперь я скажу. Ваши деяния могут быть квалифицированы как угроза расправы и избиение на почве личной неприязни и сексуальной дискриминации. И это является преступлением, не таким тяжким, конечно, как в случае Пола, но и за него вас могут привлечь к ответственности.

Г-н Тассэйнт изменил интонацию голоса, но продолжил также твердо: "Итак, по пути к другому классу, Джейка избили и промучили с четверть часа – он пришел с опозданием, как раз был урок г-на Томпсона. Превозмогая боль в животе, подросток, не только пришел на урок, вместо того, чтобы обратиться в медпункт или позвонить маме по телефону, или пожаловать учителю. Вот что я называю мужеством! А нападать вдвоем на одного - это трусость! Вы, не один год проучившись с Джейком в одном классе, в один момент резко изменили к нему отношение, хотя плохого лично для вас мальчик ничего не сделал. Вы отвернулись от него. От мальчишки отвернулись все, кроме Джереми, который проявил исключительно высокие качества: благородство, сострадание и готовность к самопожертвованию. Джейк пришел в школу, хотя прекрасно осознавал, что этот день для него предстоит трудным, но он был готов к испытаниям. Вероятно, он надеялся получить поддержку среди одноклассников. И он ее получил... "

Голос г-на Тассэйнта зазвучал с едким сарказмом: "Джейк получил поддержку: подножку от мистера Бена Джохэнсона и выкручивание рук мистером Тайлером Ваном, что с ликованием одобрил мистер Джейсон Медэлиус. Что касается Бэна и Тайлера, тут все ясно, и это обыкновенное проявление хулиганства, но такой подлости от Джейсона я не ожидал. Поднимать на смех человека, испытывающего боль и унижение! - этот, столь гнусный поступок, не делает тебе чести. Что если я причиню тебе боль, не важно, каким способом, и все начнут хихикать над твоими слезами"?

Г-н Тассэйнт глубоко вздохнул.

"Что сделал Пол, мы уже знаем, поэтому не стану повторяться, но избиение происходило на глазах большого скопления студентов, и никто не встал на защиту беспомощного мальчишки, никто, кроме Джереми, который едва ли мог противостоять силе Пола. Вот это и настораживает. Все просто смотрели, как будто это какое-то шоу, а кое-кто даже одобрял действия Пола".

"Вот эти герои - Джефф Фондеки и Майк Руперт" — он смотрел на старших ребят. — "Они старше Джейка, они прошли школу американского футбола, а в силе не уступали Полу. Они запросто могли бы остановить избиение и предотвратить случившееся. А что они? Вместо этого, эти парни выкрикивали лозунги в поддержку избиения, провоцируя своего же товарища на совершение преступления".

— Да, мы так поступили — за обоих ответил Майк. — Полу не понравилось, что о нем наплел этот... малолетний гомик.

— Таким образом, вы решили, что Джейк нанес ущерб вашей репутации и что его нужно было наказать?

— Да, он заслужил это, и заслуженно понес наказание.

— Иными словами, то, что сделал Пол, было заранее обдумано и спланированные, и вы оба являетесь соучастниками сговора?

Впервые, Майк заколебался. Несмотря на его завышенную самооценку и амбиции, что-то ему подсказывало на уровне подсознания, что наиболее благоразумно сейчас замолчать, но гордыня взяла верх.

— Мы должны были сделать это. Пол должен был показать всем, что ни один гомик не смеет смотреть в его сторону. И мы с Джеффом находились у него за спиной, чтобы предупредить в случае появления реальной опасности.

— Выходит, что вы отслеживали ситуацию, чтобы своевременно предупредить, если вдруг появится кто-нибудь из взрослых?

— Правильно.

— И об этом вы договорились заранее?

— Да, мы говорили об этом.

— Так я думал. Таким образом, имеет место, не просто обычная драка, а это уже нападение по предварительному сговору группой лиц. Если учесть высказывания Пола, о чем я упомянул в самом начале нашего разговора, то, возможно, покушение на убийство. Могу вас обрадовать - вы в большом дерьме, ребята. Все, о чем вы сейчас рассказали, было услышано, поэтому не удивляйтесь, если завтра вас арестуют, как и Пола, по аналогичному обвинению.

Агрессивность и самоуверенность Майка быстро исчезли, когда разговор зашел о полиции. В эти выходные они втроем торжествовали, предвкушая предстоящую расправу и авторитет, который поднимется до небес после этой акции. Они наивно думали, что это вызовет бурю оваций и уже чувствовали себя героями. Эйфория не отпускала его до этого момента, но когда г-н Тассэйнт обрисовал перспективу, то Майк вжался в стул и сник, уставившись остекленевшим взглядом в одну точку перед собой.

Г-н Тассэйнт выдержал преднамеренно длинную паузу, наблюдая за обоими, а затем заговорил: "Полицейские собираются вызвать вас на допрос, пока в качестве свидетелей. Советую вам сегодня вечером находиться дома и дождаться их визита, дабы не усугублять свое положение уклонением от ареста".

Он резко повернулся спиной к этим мальчикам и прошел вперед комнаты.

Так как разговор предстоял долгий, г-н Тассэйнт взял стул, поставил его в центре и начал свое выступление: "Хорошо, будем считать, что с самыми неприятными моментами мы разобрались, и теперь я хочу поговорить о том, что мы все должны сделать в дальнейшем, чтобы подобных инцидентов в нашей школе никогда не повторилось. Как руководитель учебного заведения, я прилагаю немало усилий, чтобы сделать нашу школу одной из лучших, это касается и дизайна, и качества учебного процесса, и организации досуга. Немало времени я уделяю и изучении психологии образования, основоположником которой стал Абрахам Мэслоу, проведший большую исследовательскую работу и выдвинувший свою теорию. В основе эго теории лежит потребность людей, которые напрямую затрагивают отношения друг с другом. Физиологические потребности находятся на самом верху условной пирамиды – нам необходимость дышать, есть и все в таком роде. Сюда же относятся и взаимоотношения полов. Уже с 12-ти лет у ребенка начинается процесс полового созревания, а годам к 15 у некоторых возникают потребности получения сексуального удовлетворения".

Услышав смешок, он прервал тираду и посмотрел на аудиторию, затем, когда тишина восстановилась, продолжил: "Чувство безопасности - это тоже потребность, только иного, психологического плана. И это не менее важно, как потребность в тепле или еде. Вы не сможете должным образом усваивать учебную программу, если испытываете голод или мерзнете. Но если вы не чувствуете себя в безопасности, это так же на пользу учебному процессу. Яркий тому пример, сегодняшний случай с Джейком. О каком обучении может идти речь, если вы рискуете быть избиты, при переходе из класса в класс? Ваши мысли будут заняты исключительно анализом ситуации в ожидании нападения и поиском решений для обеспечения своей защиты. В любой подростковой среде имеет место вероятность запугивания. Поэтому моя цель - максимально уменьшить такую вероятность. Но я сам не смогу решить эту проблему без вашей помощи. В чем же заключается ваша помощь? Я знаю, что многие из вас посещают церковь и изучают Библию, поэтому знают о смертных грехах, которые осуждаются Богом, и главные из них: убийство и насилие.

Любовь, сострадание и взаимопонимание - вот то, чему учит нас Создатель. Поверьте, любить гораздо легче, чем ненавидеть, встать на защиту слабого, это благородно, в отличие от попыток унизить, говорить хорошие слова проще, чем придумывать оскорбления. Гордыня и амбиции, которые властвуют над разумом некоторых людей, совершающих неблагочинные поступки, это не те качества, которыми можно гордиться. А вот протянуть руку помощи - это благородный поступок, и этим можно гордиться. Кое-кто считает, что заслужить авторитет можно, демонстрируя свою силу и превосходство, но это заблуждение. Разумеется, на определенном этапе это может создать иллюзию уважения, но не более. Такой авторитет держится на страхе, поэтому крайне шаток, и в определенный момент рассыпается в пыль. Такого никогда не случится, если авторитет держится на лучших качествах. Если ты с готов поддержать и оказать помощь, то к тебе станет обращаться все больше и больше людей, и это еще сильнее укрепляет авторитет. Чем больше людей объединяется вокруг общей идеи, тем мощнее становится влияние этой группы, способной противостоять более сильному сопернику. А чем сильнее влияние, тем безопасней чувствует себя каждый член сообщества. Мой вопрос такого плана: поднимите руки, кто из вас желает чувствовать себя в безопасности?"

Все собравшиеся подняли руки.

Г-н Тассэйнт взглянул на поднятые руки и продолжил: "А кто из вас хочет, чтобы запугивание и физическое насилие вообще не имели места в нашей школе?"

Как и ожидалось, все снова подняли руки.

"А кто из вас считает, что ваши действия можно принять за запугивание?" — сформулировал следующий вопрос г-н Тассэйнт.

Рук никто не поднимал.

"То есть, вы не считаете свои действия таковыми? Быть может, вы полагаете, что сегодня помогли Джейку и Джереми? Или вы приложили максимум усилий, чтобы предотвратить назревающий конфликт? Лично я в этом не уверен, и, отчасти, это и моя ошибка, так как я не научил вас, как действовать в подобного рода ситуациях. Ладно, допустим, я не учил вас, как правильно действовать, но ведь вам голова нужна не только, чтобы есть, поэтому нужно было поразмыслить, представить себя на месте этого мальчика, тогда, вероятно, ваше сердце подсказало бы, что предпринимать. Итак, вы все согласны, что не хотите никого запугивать?"

Этот вопрос вызвал одобрение у всей аудитории, о чем свидетельствовали поднятые руки.

"Хорошо. Теперь поговорим о запугивании. Хулиганы на уровне животных инстинктов чувствуют силу, поэтому выбирают в качестве своей цели наименее защищенных, кто не способен дать отпор. Хулиганы никогда не посмеют напасть на сплоченный коллектив, так как это чревато последствиями для них. Но если увидели разобщенность и молчаливое согласие, тогда обязательно воспользуются вашей слабостью. Вот вы сейчас сожалеете о случившемся, я это вижу по глазам, но вы до конца не осознаете, что на месте Джейка и Джеремы мог оказаться любой из вас. Я не имею в виду причину этого конфликта - причина может быть любой, например, кто-то ненароком наступил на ногу такому хулигану, или что-то еще. Вы сейчас думаете, мол, что я один могу сделать, что противопоставить человеку, который сильнее меня? Дело ведь, не столько в физическом сопротивлении, но в морального превосходстве. Разумеется, если вы не уверены в поддержке всех членов вашего сообщества, то будете бояться сказать слово в защиту, в этом и кроется проблема - каждый должен быть уверен, что за ним стоит еще кто-то, а за тем - другой, третий и так далее. Тогда ваши слова будут иметь реальный вес. Да, вы имеете право не разделять чью-то точку зрения, но это не мешает объединиться вокруг общей идеи - идеи безопасности. Это школа, и здесь свои правила, которые необходимо соблюдать. Если хулиган ведет себя агрессивно, оскорбляет или распускает руки, он нарушает правила, и это для него большой минус. Но если вы сделаете замечание по этому поводу, то закон на вашей стороне, в этом и преимущество".

Г-н Тассэйнт остановился, и глубоко вздохнул.

Это всем понятно?

Он обвел взглядом комнату, и, увидев неуверенность, решил задать вопрос несколько иначе: "Кто из вас сожалеет, что Джейк и Джереми попали в больницу в результате жестокого избиения?"

На этот раз руки подняли все, некоторые, правда, немного колебались, но, в конце концов, согласились с этим.

"В самом начале нашего разговора я сказал, что Джейк показал пример храбрости, и только один человек встал на его защиту - это Джереми. И это еще один пример героизма - бросить вызов трем здоровенным парням, противостоять которым он был не в силах. А нападать втроем на беззащитного мальчишку – тут особой храбрости не нужно. Да, гонору в них предостаточно, и вы сами в этом убедились во время общения с некоторыми, но когда я напомнил, что за свои поступки придется отвечать, куда только девалась их храбрость!"

Г-н Тассэйнт закончил нравоучительную лекцию, затем, уже менее сердитым голосом сказал: "Теперь предлагаю поговорить о Джейке".

Глава 6. Предположение - не факт

Г-н Тассэйнт откашлялся и начал свою речь.

"Итак, сейчас я хочу обсудить с вами вещи, которые прямо или косвенно могли послужить причиной сегодняшней трагедии".

"Я искренне надеюсь, что Джейк и Джереми возвратятся в школу, как только поправятся. Мы не можем знать наверняка, когда это произойдет, поскольку что сотрясение и растяжения связок шеи - опасные и коварные вещи. Но они выздоровеют, и когда это произойдет, я хочу их видеть здесь, в нашей школе. Я надеюсь, что они вернутся. Так, что они могут ожидать? От вас я имею в виду?"

"Лично я не знаю, что ожидать от вас. Все, что сегодня произошло с Джейком, кто из вас считает, что это справедливо, и он на это заслужил? Вы как думаете, Джефф Фондеки и Майк Руперт, поднимите руки".

Ни одна рука не поднялась.

"Что ж, это радует. Давайте убедимся. Джейк сказал в прямом эфире, что он - гей, вернее, что он так думает. А разве некоторые из вас не считают, что гомосексуалистов нужно унижать и оскорблять, избивать, наконец? Поднимите руки, кто так думает?"

Рук никто не поднимал.

Г-н Тассэйнт обвел взглядом аудиторию и сказал отвлеченно: "Интересно, если провести тайное голосование, каковы были бы результаты? Впрочем, этого мы делать не станем".

"Теперь поговорим о том, что Джейк говорил на радио. Кати, я хочу, чтобы все включились в обсуждение, и не стесняйтесь перебивать меня, если вам будет что добавить. Договорились?"

В комнате послышался одобрительный гул.

"Геи стоит ли их бояться? Многие из вас, вероятно, слышали от родителей, от друзей, в церкви и так далее, неодобрительные, и это еще мягко сказано, отзывы о гомосексуалистах. И ваше отношение - это результат воздействия чужого мнения, поэтому я вас не осуждаю. Действительно, если среди ваших знакомых нет геев, то вы не имеете возможности сравнивать, поэтому принимаете негативные вещи как аксиому. Но у вас есть гомосексуальные друзья, просто вы не догадываетесь об этом. По статистике, в каждой четвертой семье рождается гомосексуальный ребенок, и это 25% населения планеты, согласитесь, не так ж и мало. Эти люди ведут скрытный образ жизни, что, в общем, понятно, учитывая неодобрительное отношение общества".

"Почему общество негативно относится к геям? Они другие? Да нет же! Они такие же другие, как, например, вегетарианцы или сыроеды. Если гомосексуалистов 25%, то вегетарианцев от силы 10%, но почему никто не унижает и не избивает вегетарианцев? Кто-то любит футбол, другой - шахматы, третий коллекционирует марки. Они же тоже отличаются друг от друга, но тут конфронтации не наблюдается, почему? Сексуальная ориентация, это просто индивидуальная особенность человека, его стиль мировосприятия, если хотите - хобби. И гей даже менее опасен, чем, скажем, любитель чеснока".

Кое-кто в зале улыбнулся, а потом стал слышен смех, когда слушатели сообразили, что директор подшучивал. Г-н Тассэйнт подождал минут пять, пока аудитория не успокоится, и этого времени ему хватило для обдумывания своей речи, так как он не готовился заранее.

"Теперь о Джейке. Вот подумайте, какую угрозу для вас представляет Джейк? Он один из самых маленьких в школе, из тех, кто всегда остается в тени и не стремится выбиться в лидеры. В каком плане от него может исходить угроза? Вы для него более опасны, чем он для вас, и это мы все увидели сегодня".

"Ладно. Кто из вас сожалеет о случившемся, и желает мальчикам скорейшего выздоровления?"

На этот раз все проголосовали единодушно.

Он посмотрел на учеников, затем сказал, более тихим тоном "Кто-либо здесь боится Джейка?"

Никто не проголосовал.

"Я так и предполагал, и вы не хулиганы. А кто из вас будет его оскорблять, придумывать унизительные прозвища?"

Руки никто не поднял.

"Ладно. А кто из вас готов пожать ему руку, когда он вернется, и сказать, что сожалеет о случившемся?"

На этот раз несколько рук были подняты в качестве утвердительного ответа, не много, но все же были. Г-н Тассэйнт улыбнулся.

"Если те, кто поднял руки, действительно это сделали искренне, и это не пустые обещания, тогда я смогу ими гордиться. Джейк прекрасно помнит, что произошло, и что никто его не поддержал в трудную минуту. Джейк будет думать, что него нет друзей среди вас, и что ему неоткуда ожидать поддержки. Так что все теперь зависит только от вас. И Джейк нуждается в вашей поддержке уже сейчас. Вы можете навестить его в больнице, отправить сообщение по электронной почте, позвонить по телефону - это будет реальная поддержка".

Он остановился, затем вынул свой носовой платок и вытер глаза. Он молчал в течение минуты, собираясь с мыслями.

"Продолжим. Поговорим о мастурбации, ведь эта тема также привлекла ваше внимание, когда Джейк заявил, что он занимается этим ежедневно по 6 и более раз".

Некоторые из собравшихся уже откровенно засыпали, склонив головы на столы или подперев подбородок ладонью, но после этих слов в аудитории послышался оживленный шум - все заерзали на стульях и выпрямились, приготовившись внимательно слушать.

"Итак, сказанное Джейком также явилось одним из предметов подтрунивания над ним. Могу с уверенностью заявить, что как минимум треть из вас тоже занимается такими вещами, просто вы держите этот факт в секрете. Я не говорю, что вы это делаете ежедневно по нескольку раз в день, но факт остается фактом. А теперь давайте задумаемся, почему Джейк занимается такими вещами очень часто? У вас есть много товарищей, с которыми вы привыкли проводить время, общаться по телефону и так далее. У Джейка нет друзей, кроме Джереми, но у того есть свои дела, так что они встречаются не так уж и часто, как того хотелось бы Джейку. Так что одиночество может являться причиной, но это не повод для оскорблений".

"Статистика самоубийств среди подростков показывает, что две трети их происходит на почве сексуальной дискриминации. И в том вина общества, которое отвергает и ненавидит сам факт, что подростку нравятся особи своего пола, мальчикам - мальчишки, а девчонкам - девочки. И дело не в том, что они сами хотят такими быть - они такими родились, и не могут изменить свою психологию. Гомосексуальные наклонности, это не аллергия, которую можно вылечить, но это - психология мировосприятия, хотим мы того или нет".

"Повторюсь — Джейк продемонстрировал небывалую храбрость, придя сегодня в школу, и, надеюсь, для него несвойственны суицидальные настроения, но одиночество может спровоцировать депрессию, поэтому я надеюсь на вас. Вы можете оказать помощь Джейку справиться с депрессией, и это большое дело в плане профилактики суицидальных настроений".

Он остановился и размышлял - комната оставалась тихой.

"Теперь поговорим о случае в автомобиле, о котором поведал Джейк. Если вы помните, он спрашивал о вероятности наступление беременности? Этот вопрос, считаю, более подробно будет рассмотрен на уроках сексуального воспитания, поэтому коснусь его вкратце. Да, это не исключено! Тут все зависит от готовности яйцеклетки, впрочем, г-н Арбэдеки расскажет об этом более предметно".

"Что касается мнения Джейка о г-не Арбэдеки, то я не считаю его объективным. Лично я знаю этого преподавателя не один год, поэтому считаю абсурдом заявление, якобы у него могут быть какие-то сексуальные отклонения и грязные мысли насчет учеников. Студентам свойственно говорить и придумывать об их учителях всякие небылицы, но все предположения Джейка необоснованные, так что давайте не будет распространять непроверенные слухи".

"А теперь наиболее щепетильный вопрос, который касается наблюдения в душе. Сам факт еще не служит доказательством, что Джек является геем. Так или иначе, все смотрят в душе друг на друга. Ясное дело, не все от этого возбуждаются, но, еще раз повторяю, это не факт. И Джек ведь не говорил, что возбуждение возникает после мысли о сексуальном контакте с парнем, поэтому утверждать о его гомосексуальной наклонности преждевременно. Если, скажем, вы смотрите на атлетически сложенного человека и восхищены его мышцами, гармонично развитым телом, вы - гей? Нет! Так и в случае с Джейком - он просто сравнивает и оценивает, завидует, если хотите".

"Теперь насчет Джереми. Он - единственный, кто отважился защищать Джейка, и это вовсе не означает, что он тоже гей, даже если гипотетически предположить, что у Джейка есть гомосексуальные наклонности. Джереми - настоящий друг, и это он доказал собственным примером, осознанно подвергая себя риску, вступив в неравный поединок".

"Хорошо, если кто-нибудь желает поговорить со мной - двери моего офиса всегда открыты для вас. Спасибо за внимание. Школьные автобусы вас уже ожидают. До свидания".

В аудитории, где до этого момента сохранялось относительная тишина, сейчас поднялся шум и гам. Сейчас дети уже не разговаривали полушепотом, а вполне громко обсуждали события сегодняшнего дня. Г-н Тассэйнт отметил, что этот разговор коренным образом изменил отношение этих ребят к имевшим место событиям, и он искренне надеялся, что это - изменение в лучшую сторону.

"Хорошая работа, босс" — с нескрываемым восторгом заметила г-жа Роджерс, секретарша.

"Спасибо, Марджори. Будущее покажет. А сейчас я должен навестить мальчиков в больнице".


Глава 7. Прямой эфир на "Дубль Два"

Мужской голос, говорит быстро: "Добрый вечер, добрый вечер всем, кто нас сейчас слушает, и добро пожаловать. С вами еженедельная радиопрограмма для подростков 'Откровенный разговор'. Формат сегодняшней передачи изменен. Если вы помните, несколько недель назад произошла экстраординарная ситуация - аноним, назвавшийся Брэдли, был очень откровенен, но по дикой случайности, и в том есть доля нашей вины, позволил себя идентифицировать. Это был Джейкоб Андерсен. Джейк - так его обычно называют друзья - позвонил в редакцию и попросил предоставить ему прямой эфир, и мы не можем отказать. Да, в жизни парня после той злопоучной передачи произошли большие перемены, и он готов об этом рассказать. И еще. Формат передачи изменен только на сегодня. От имени всего персонала спешу принести извинения - по стечению обстоятельств, мы тоже повинны в случившемся, и два мальчика попали в больницу, а один подросток предстал перед судом. С другой стороны, у этой истории счастливый конец, впрочем, об этом расскажет сам Джейк Андерсен. Встречайте, сегодня Джейк - гость передачи!"

— Привет, — в динамике раздался голос Джейка, не измененный с помощью цифровой коррекции. — Мм, я - Джейкоб Андерсен. Все называют меня Джейком.

— Поприветствуем Джейка, — вмешался оператор, — Джейк, о чем ты хотел сегодня поговорить?

— О да, у меня есть много, что сказать. Я, если честно, немного волнуюсь.

В эфире послышалось шумное дыхание - Джейк сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Джейк, — обратился к нему оператор, — расслабься и успокойся. Все нормально.

— Окей! В прошлый раз я рассказал некоторые вещи, и сейчас сожалею об этом. Например, необоснованно обвинил учителя и кое-что еще.

— Все нормально, Джейк, продолжай — снова вставил свой пятак оператор.

— Хорошо. Я хочу извиниться, что тогда, когда рассказывал, случайно упомянул имя той девочки, которая была с нами. Знаете, я после этого очень переживал, думая, что теперь и на нее навлек неприятности. Я думал, что она возненавидит меня за это. В школе мы с ней случайно встретились, но вопреки всем моим опасениям, она подошла, улыбнулась, а потом поцеловала меня. Она - простила, и за это я ей очень благодарен. И она сказала, успокаивая меня, что не смогла бы тогда забеременеть, так как знает, что необходимо предохраняться и принимала противозачаточные таблетки.

— Это хорошая новость, — оператор с трудом сдерживал смех, — но ты собирался рассказать кое-что, очень важное на твой взгляд.

— Да, после того случая у меня возникла мысль покончить с собой. Просто на душе лежал огромный камень, и я не знал выхода из создавшейся ситуации. Я почувствовал себя таким одиноким...и ненужным... Тогда я открыл аптечку в ванной и нашел пузырек со снотворным. Я не знал, что лекарство давно просрочено, да и не задумывался над этим. Помню, и это было как в замедленной киноленте, я высыпал таблетки в ладонь по одной, не считая - просто наблюдая, как растет горстка. Потом я подумал, что этого количества хватит, чтобы уснуть и больше никогда не проснуться. Тогда я стал искать стакан, чтобы набрать воды и запить таблетки, но его в ванной не оказалось. Мне пришлось подняться в свою комнату. Но и там я еще никак не мог решиться, и тут... появился Дереми. Он спас меня от самоубийства - я тихонько высыпал таблетки в щель между матрацем и спинкой кровати. Если бы он тогда не пришел, то я бы сейчас не был здесь...

Джейк глубоко вздохнул

— Джейк, твоя мама знает об этом?

— Думаю, теперь уже знает. Просто мне тогда было так паршиво...

— Ладно, давай оставим эти неприятные воспоминания. Что было после?

— Потом появился Джери. Он вошел через заднюю дверь. Джереми потребовалось много времени и сил, прежде чем я успокоился. Потом прибежала мама. Она была расстроена, так как я ей не все рассказывал. Она - психолог, и собиралась прямо тогда выяснять причину, но там был Джереми, и я не хотел, чтобы он уходил. Он остался на ночь. Джереми не гей, но он - настоящий друг. Мы спали вместе в моей кровати, обнявшись, только это ничего не значит.

Далее Джереми сделал небольшую паузу, и в эфире слышно было только его сопение.

"Всю субботу мы говорили, втроем: я, мама и Джереми. Мы говорили обо мне, стараясь выяснить, можно ли односложно сказать, что я гей. У мамы много было пациентов-гомосексуалистов, так что в этом вопросе она хорошо разбирается. Джереми больше волновался по поводу школы, впрочем, этот вопрос и для меня был крайне важен. Тогда я заявил, что не пойду туда больше. Но мой друг и мама меня убедили, что я не должен сдаваться, а Джереми пообещал меня защитить. И Джереми не обманул - он рисковал, пытаясь защитить меня, и в результате сам угодил в больницу. Я перед ним так виноват"...

Голос Джереми дрожал, но только присутствующие в студии могли видеть его слезы.

— Просим извинения у всех радиослушателей, но мы вынуждены прерваться на пятиминутную рекламу, после чего продолжим наш разговор. Не переключайтесь!

После рекламы оператор вкратце напомнил суть сегодняшнего разговора: "Итак, сегодня у нас в гостях Джейкоб Андерсен, которого многие уже знают. Мы прервались на рекламную паузу после того, как Джейк рассказал о своем друге и о совместно приятом решении не пасовать перед неприятностями. Да, это было нелегкое решение, но мальчики бесстрашно приняли вызов, и, в результате инцидента, оказались на больничной койке. К счастью, теперь это в прошлом".

— Джейк, — обратился к нему оператор, — а что с тем парнем, который вас избил?

Голос Джейка, ранее эмоциональный, сейчас стал более ровным и спокойным.

— Пола арестовали. Но он очень сожалеет о случившемся. Г-н Тассэйнт сказал, что его судьба во многом зависит и от меня. Я не хочу, чтобы Пол попал за решетку, поэтому мы с Джереми написали ходатайство о смягчении меры наказания. Суд учел мое мнение, и Пола скоро освободят под поручительство родителей. Я не держу на него зла, и просто хочу забыть об этом инциденте.

— Я так понимаю, ты простил Пола? Вы простили. А как теперь к вам относятся в школе? И то, о чем ты говорил на радио...

— Вы имеете в виду, считаю ли я себя геем?

— Это тоже.

— Мм, да. Это одна из причин, почему я решился сегодня придти в студию. В больнице я часто думал, как снова вернусь в школу, что еще мне ожидать... Я действительно боялся возвращаться. Если честно, я был удивлен, когда нас с Джереми стали ежедневно посещать в больнице, и не только одноклассники, но даже просто ранее незнакомые ребята и девчонки. Они искренне сожалели, и просили вернуться в школу после выздоровления. С некоторыми я общался по телефону, и никто ни разу не поднимал вопроса о моих сексуальных предпочтениях и о других вещах.

— Другие вещи, ты о чем?

— О дрочке.

— О, мм, да, мм...

— Ничего страшного. Тогда я был смущен этим, потому что ни разу не поговорил о таких вещах с мамой. Она мне рассказала, что это психологический фактор, и причина здесь кроется в моем одиночестве и неуверенности в себе. Сейчас этот вопрос меня больше не беспокоит - все в прошлом.

— Хорошо, а насчет застенчивости? Ты столь же застенчив сейчас?

— Не думаю. Эти события перевернули мой внутренний мир, и сейчас я стал даже очень популярен в школе.

— Это хорошее известие, очень хорошо! А можно немного об отношениях со сверстниками, в свете ранее происшедших событий.

— О, да. Ну, я был удивлен, что дети приезжали и звонили. Они не дразнили меня, а улыбались! И даже в спортзале ко мне подошел один старший мальчик, и сказал: "Добро пожаловать обратно ". Есть даже этот...

Джейк замолчал, и только его прерывистое дыхание доносилось из динамиков. Чувствовалось, что он волнуется

— Джейк?

— Я не знаю, должен ли я сказать это.

— Что это?

— Ладно, скажу. Ко мне подошел мальчик из другого класса и сказал, что если мне нужна помощь в учебе - я ведь пропустил некоторые темы в школьной программе - то он мне готов помочь. А еще он сказал, что очень ждал, когда я выздоровею и вернусь в школу. Я несколько раз приходил к нему домой, и он тоже приходил. И он мне нравится, у него большие карие глаза, и он вообще классный...

— Вижу, ты улыбаешься, Джейк, и эта улыбка более чем загадочна. Этот мальчик тоже гей?

— Вы меня смущаете. Однажды я его спросил прямо. Вы знаете то, что он сказал?

— И что он сказал?

— Он удивленно посмотрел на меня, а потом сказал: "Я думал, что это ни для кого не секрет. Собственно говоря, по этой причине я пропустил целый год учебы, и теперь учусь в параллельном с тобой классе, хотя я и старше всех на год".

После короткой паузы Джейк продолжал: "Таким образом, я узнал, что он - гей! Ему нравится проводить со мной время, со мной и с Джереми. И Джери тоже не против нашей дружбы. Ладно, хватит об этом - давайте сменим тему. В прошлый раз я некрасиво отзывался о своем учителе сексуального воспитания, и сейчас хочу принести свои извинения. Он - очень хороший учитель, и хороший человек, и я сожалею, что был несправедлив в отношении него".

— Хорошо, Джейк. Мы имеем несколько минут до нашего следующего перерыва на рекламу, поэтому будь краток.

— Я собирался по радио поблагодарить всех детей в моей школе. Они очень хорошо ко мне относятся, и я чувствую себя действительно великолепно. Сейчас я с ужасом вспоминаю ту ночь, когда в моей ладони была горсть таблеток, и благодарю своего друга, что он во время успел остановить меня от необдуманного поступка. Спасибо всем, что, несмотря на мои сексуальные предпочтения, это ни для кого не имеет большого значения, и я счастлив, что у меня появилось столько друзей.

— А сейчас прервемся на короткую рекламу. Джейк, тут в студии уже телефон накалился докрасна. К нашей беседе желают многие подключиться, ты не будешь против?

— Нет, постараюсь ответить на все вопросы.

— Отлично! Но это после рекламы. Не переключайтесь!

Итак, — после пятиминутной рекламы в динамике раздался голос оператора, — мы снова в прямом эфире на подростковом радио в программе "Дубль Два". Пятнадцатилетний Джейкоб Андерсен согласился ответить на вопросы дозвонившихся к нам в студию. Все ваши голоса будут изменены с помощью цифровых фильтров, так что не беспокойтесь о конфиденциальности. Просьба не называть никаких имен - используйте придуманные имена. Итак, на линии первый гость. Представьтесь, пожалуйста, повторяю, придумайте любое имя.

— Привет, я - мм, Стив. Джейк?

— Привет, да, это - Джейк.

— Джейк! Я поражен твоим спокойствием и храбростью! Ты не представляешь, настолько я рад услышать тебя снова! — в голосе звонившего угадывалось волнение. — Мне тоже пятнадцать, и я - гей. Я узнал, что с тобой случилось, и все время думал о тебе... Я хочу спросить, у тебя есть друг?

— Мм, Стив, я действительно не хочу говорить об этом? Я только... Я не могу сказать ничего больше, извини.

— Да, я знаю — разочарованно произнес гость. — Я понимаю. Я только спросил, могу ли надеяться...

— Хорошо, Стив, — прервал оператор, — спасибо за вопрос. А сейчас на линии следующий гость. Эй, вы в эфире, представьтесь.

— Это - Адам. Джейк?

— Привет, Адам. Это - Джейк.

В динамиках раздался щелчок, а затем позывные радиостанции, после чего в разговор вклинился оператор: "Мы вынуждены прервать этот разговор. Я сожалею, что есть люди, которые удивляют меня своей недалекостью и предубеждениями. Еще раз хочу попросить всех звонящих, быть корректными и соблюдать рамки приличия".

— Ничего страшного, — обратился Джэейк к оператору, — такие люди еще есть, но теперь это меня беспокоит меньше всего, так что будем считать, что этого разговора не было вообще.

— Хорошо, — голос оператора теперь звучал бодро, — на линии новый абонент. Представьтесь, пожалуйста.

— Привет, это - Роберт. Я могу говорить с Джейком?

— Привет, Роберт.

— Джейк! Эй, я тоже учусь в твоей школе. Вы, вероятно, не знаешь меня, я - моложе, но я хотел спросить тебя кое о чем. Я участвую в драматическом кружке, и, вероятно, ты слышал, что мы готовим постановку Оливера Твиста в этом году. Мы тут много думали, и пришли к мнению, чтобы предложить тебе сыграть Оливера, что скажешь? Ты - как и он, маленький и симпатичный. Эй, я ничего такого не имел в виду... Я не гей, и это обычная симпатия, не более.

— Мм, я никогда не делал ничего подобного. Я всегда был отчасти застенчив.

— Многие из нас были такими же, но выступление на сцене перед огромной аудиторией, это отличная практика и повод набраться большей решительности.

— Мм, я могу думать об этом?

— Эй, это походит на вежливое нет. Джейк, ты теперь известная личность, и мы хотели бы видеть тебя в наших рядах. Целый клуб надеется, что ты скажете да? Пожалуйста. Среди нас есть и геи, но никто на это внимания не обращает, и нас объединяет общая любовь к театру. Смотри, почему тебе не приехать на встречу в клуб?

— Хорошо...

— Пож-жа-луйста...

— Хорошо, я обещаю приехать на встречу.

— ДА! Хорошо. Это - в среду, сазу после окончания занятий.

— Давай обсудим это в школе в понедельник, найди меня.

— ДА!

Оператор поблагодарил Роберта за вопрос и произнес интригующим тоном: "Джейк, у нас на линии еще один человек, и я так думаю, ты будешь рад его услышать, и он попросил, чтобы не изменяли его голос".

— Эй, привет, Джейк.

— Джери!

— Ты – молодец, и даже не представляешь, насколько стал популярен! Кстати, ты не забыл о наших планах на завтра?

— Пикник, ты имеешь в виду?

— Совершенно точно! И никакие возражения не принимаются! Все ребята ждут, что ты присоединишься.

— Хорошо, да, я согласен.

— Значит, жди меня прямо с утра.