Куба Либре

Рэм засмеялся вместе с ним, скинул штаны окончательно, сдёрнул с шеи галстук, швырнул его на пол и прыжком нырнул рядом на кровать. Уткнувшись лицом длинноволосому в грудь, пока Ярик не пришёл в себя от смеха, парень легонько укусил его за тёмный аппетитный сосок. В ответ, тихонько промычав, тот прижал голову брюнета плотно к своей груди, но уже через несколько секунд перекатился, перекинув парня на спину и оседлав его ноги чуть выше колен.

- Тогда второй куплет мой, - подмигнув, он кивнул, зная наперёд, что Рэм сейчас же сдастся и тогда он сам ему... споёт.

Закусив нижнюю губу, Ярослав начал от своего паха маршировать по голой, слегка волосатой ноге Рэма указательным и средним пальцами, словно прогуливаясь по бульвару, но внимательно следя за его вспыхнувшим лицом. В голове брюнета тут же пронеслось: «Да что же это такое!?! Невозможный парень, нереальный...» С трудом переведя резко сбившееся дыхание, Рэм словил его запястья и резко дёрнул на себя, ловя губы Ярика своими. Давно он так остервенело не целовался: горячая тяжесть тела этого парня на нём срывала все тормоза.

Удивительным образом Ярослав снова почувствовал себя ведомым, хотя казалось, что он нашел момент, когда Рэм был покорным. Отчего-то эта забава "кто кого" дичайшим образом заводила, никогда ещё у него не было столь равного партнёра. Парню и в голову не приходило, что именно это может так сносить башку. Всегда либо он был мачо, либо... не был им. Но сейчас он вовсе забыл о конечном результате, он наслаждался процессом.

- Погоди, Рэм, - оторвавшись от поцелуя, Ярослав перехватил его руки и несильно сжал запястья. Ковбой, с трудом притормозив, открыл глаза, которые он, как оказалось, зажмурил, и вопросительно посмотрел на парня, нависающего над ним, но тот, шумно выдохнув, пробормотал: - Забудь, это я так, - и снова попытался потянуться к губам партнёра.

- Погоди, погоди... что-то не так? - на этот раз уклонился Рэм, свалив с себя Ярослава, и тот оказался лежащим рядом. Неожиданно до брюнета дошло, что его назвали по имени, и это было настолько... близко, словно он впустил этого парня гораздо дальше, чем просто в свою квартиру.

- Да всё так, просто... – Ярослав поморщился, понимая, что сбил настрой, и всё же чувствуя неловкость. – По-идиотски, наверно, именно сейчас, да и вряд ли тебе нужны такие мелочи. Давай забудем. Ты продолжай, - сказав это, он откинулся и развёл ноги пошире, отвернув голову на бок.

- Угу, - Рэм начал слегка злиться - вот же упрямец! - Сейчас продолжу… Ноги к ушкам, и пошёл шпарить... Выкладывай свои мелочи. Пожалуйста, - добавил он, улыбнувшись, потому что прозвучало как в уже упомянутом фильме "Джентльмены удачи".

- Да в том-то и дело, - сев на кровати, Ярослав подтянул ноги к груди и обнял их руками.- Понимаешь, именно так и было у меня. Всего-то пару раз, но...- уткнувшись лбом в колени, он замолчал на минуту-другую, одновременно благодаря, что Рэм не стал выспрашивать, а покорно ждал. - Знаешь, Рэм, ты не такой, с тобой как-то вовсе по-другому. Мне и правда никогда не хотелось мужиков, но ты мне понравился. Не сразу. Но сейчас мне и правда хорошо. И от этого страшно.

- Я... даже не знаю, как тебя зовут, - пропуская пряди волос нахохлившегося парня сквозь пальцы, Рэм несмело проговорил: - Ты... если не хочешь - ничего не будет, - но внутри себя он чувствовал, что несёт какую-то околесицу, и тут же попытался поправиться: - Просто... мне тоже очень хорошо с тобой, понимаешь?

- Не уверен, что что-то понимаю, - кривоватая улыбка не оставляла лицо Ярослава, видно это и правда было что-то нервное. – Я даже не уверен, что понимаю собственное состояние, а уж твоё... – но пальцы брюнета в волосах всё же успокаивали, и парень немного расслабился. - Ярик меня зовут.

Рэм почему-то улыбнулся до ушей и почувствовал себя нелогично счастливым.
- Ярик... - пробуя на вкус, проговорил он.

- И что значит - ничего не будет? А с этим мне что делать? - секунду назад грустивший парень, снова улыбался и, раскрыв ладони, показал всеми пальцами вниз, чуть раздвинув ноги. Рэма на мгновение заморозил ступор.

- Это... вот что. Ты вообще как, разобрался, чего хочешь? - хрипло поинтересовался он после того, как пришёл в себя. - Песню я тебе уже спел, стриптиз станцевал...

- Честно сказать? - игриво подмигнув, Ярик посмотрел на него. - Не думаю, что ты на это пойдешь, но раз уж спросил... – он неспешно провёл кончиками пальцев по бедру брюнета, поглаживая кожу, опустился к его паху. Ему безумно нравилось то, что Рэм, замерев, ждал ответа и позволял себя трогать. - Хочу попробовать то, что ощущали мужчины, будучи со мной, - несмело проговорил он и тут же кинул пугливый взгляд на партнёра.

Рэм покраснел как-то разом - от этих прикосновений, от этих слов, от просящего взгляда, от своего нахлынувшего желания... желания подчиниться этому парню. Позволить всё, но чёрт! Желание просто скручивало его, и даже страх, что утром новый знакомый может исчезнуть навсегда, а он останется тосковать по этой сумасшедшей ночи, которая грозит стать совсем безумной, даже этот страх подхлёстывал, вместо того, чтобы остудить.

- Хорошо, - выдохнул он, как с обрыва сиганул.

От этого тихого "хорошо" у Ярослава просто сорвало тормоза и он, немного неловко и впопыхах, начал заваливать парня на спину, тут же набросившись сверху, потираясь всем телом и жадно целуя, прикусывая губы и с силой толкаясь в его рот языком.

- Ты такой лакомый, даже не верится, что будешь моим, - шепча в промежутках, продолжая сгребать его в своих объятиях и снова до боли зацеловывая.

Рэм чувствовал себя закипевшим чайником, он плавился в сильных руках Ярика, постанывая сквозь зубы, мял его плечи, раздвигал под ним ноги, задыхаясь от предчувствия. Сдаться - и выиграть... выиграть его напор, его ярость завоевателя, стать его - хотя бы на час...

- Чё-о-о-о-орт... – застонал Ярослав от такой открытости и нервно начал ласкать Рэма. Он пальцами нежно оглаживал горячую промежность, стыдливо скользя по расщелине, возвращаясь к бархатистой мошонке и снова ныряя к пульсирующей дырочке. - Рем, ты охрененный мужик, и у меня стоит на тебя как никогда в жизни. Если я сейчас же не возьму тебя, то меня на тряпки разорвёт!

- Б*я, только меня на тряпки не разорви, я... ну, давно никого не было, в этом смысле... - Рэма начало трясти от того, как его трогают. Он так бешено хотел этого парня, что это даже пугало.

Подтянув ноги, он согнул их в коленях, открываясь ещё больше, задыхаясь от горячего вихря в голове. Облизав пересохшие губы, парень стиснул пальцами плечи Ярослава, пытаясь погладить его тело своими ногами. Лежать под ним вот так, тесно, прижимаясь откровенно и бесстыдно, было пыткой наслаждением и ожиданием.

- Что ты творишь... - это прозвучало из уст Ярослава как мат, и он тихонько завыл от увиденного. Казалось, невозможно удержаться, чтобы не вскочить и не заправить с размаху, по самые яйца, так, чтобы тот лишь хрипло взвизгнул и обматерил в ответ. Но, сдержав свой порыв, он отстранился, склонился и несмело лизнул между сильных, напряжённых ног. Потом ещё раз и ещё, ниже, глубже… Выровнявшись, он снова навис сверху, попытался заглянуть Рэму в лицо и тихо спросил: - Сейчас? Я могу?

- Б*я-а-а-а! - выдохнул тот, не соображая уже ничего. - Давай уже, Ярик! Ну?!...

Реагируя на призыв, Ярослав тут же приставил свой член к упругой попке и несколькими медленными толчками начал проталкиваться, как в девочку. Абсолютно не понимая, что сейчас происходит, с дрожью возбуждения в руках и ногах, он пробивал парня, лежащего под ним, насаживая и не слыша его стонов.

- Ещё, ещё чуть-чуть, давай же, мой хороший, пусти меня, - бессвязно шептал он и чувствовал лишь острые шипы внизу живота, которые были залиты вязким жаром.

Рэм хрипло рычал от того, как в него вламываются. Боль смешивалась с наслаждением как ром с шипучкой, его трясло мелкой дрожью, он сильно прикусил губу до солоноватого привкуса крови во рту. Пересилив себя, он старался расслабиться навстречу, прогибаясь в пояснице, напрягая мышцы спины, сгоняя всё напряжение в них. Мимолётной вспышкой мелькнула мысль, что можно было бы сделать всё комфортнее и безболезненнее, если бы обоих не перемкнуло настолько... Но он тут же забыл об этом, потому что тот коротыш в мозгах, что устроил ему Ярик, стоил любой боли.

- Какой же ты жаркий, - еле успевая что-то бормотать между хрипловатыми выдохами и свистящими вдохами, Ярослав толкался теперь чуть сильнее, наслаждаясь тем, как Рэм открывается навстречу, как позволяет брать себя. Капелька крови в уголке рта завораживала, и он неотрывно следил за тем, как брюнет еле шевелит губами, что-то беззвучно проговаривая. Наклонившись и сняв алую каплю, он обнял своими губами его пересохшие губы и напоследок широко их лизнул. - Я делаю тебе больно, ковбой? – участливо вглядываясь в лицо, но, продолжая таранить его с хорошей амплитудой. Ярослав чувствовал острое возбуждение, но всё же боялся сейчас кончить: не хотелось финала, но, в то же время, безумно хотелось слиться в дикости и рухнуть от передоза этим парнем снизу.

- Боже... – простонал Рэм. От толчков внутри растекалась жидкая лава, его выгибало под этим парнем, и с губ сорвался вскрик - не боли, а невероятно острого наслаждения. Всхлипнув, он сжал зубы и зажмурил глаза. Что этот парень творит с ним... Рэм лишь пришпорил его пятками, когда слегка откатило, и тут же захотелось съязвить в ответ на подкол этого зверёныша: - И что ты чувствуешь, зая? – прохрипел он.

Эти слова внезапно помогли оттянуть разрядку, и Ярик, хмыкнув, наигранно-зло прошептал:

- Вот ты сукин сын!

Рэм довольно ухмыльнулся ругательству, ему безумно нравилось, что даже сейчас они продолжали бодаться. Глядя на парня, нависающего над ним, влюблёнными глазами, он усмехнулся и продолжил нарываться:
- А ты как думал, животное?

Прищурив глаза, Ярослав резко выровнялся, обхватил лодыжки Рэма ладонями, упёрся в его ноги и загнул его ещё больше, прижав сверху всем весом и сложив брюнета практически пополам.
- Ну что, гуттаперчевый мальчик, не слишком напорист дикий зая?

- Ох, мммать! Тебя тоже так загибали?! - томно выкатывая из-под век закатившиеся туда глаза.

- Да, сын мой, я довольно гибкий, - хмыкнув в ответ, Ярик внезапно замедлил ход и начал с наслаждением и оттяжкой тереться внутри горячей норки, чтобы прочувствовать шёлк стенок, ощутить, как они поддаются, растягиваясь и одновременно обволакивая член. - Ты бы хотел сейчас об этом поговорить?

На несколько минут Рэм улетел настолько, что не смог даже понять смысла сказанных слов. Не выдержав, он начал шёпотом сыпать матерными словечками: это было невыносимо... это было хуже боли! Это выворачивало его наизнанку и расплавляло в талую водичку.

- Сукин сын, что же ты творишь?! - это самое осмысленное, на что его хватило, а дальше были только отрывочные всхлипы и шёпот: - Ярик... мля... ещё...

- Какой же ты... - не находя слов и лишь наслаждаясь зрелищем, Ярослав по-тихому сходил сума: красивый молодой парень, под ним, на грани экстаза бессвязно матерящийся на него от кайфа. Это не могло не сорвать остатки вменяемости. От этого голоса хотелось взвыть и покусать, причём нежно, но до кровоподтёков, хотелось сжать руками до синяков, но ласково. Всё что он мог - это просто с размаху въезжать в него, получая наслаждение и с блаженством даря его этому парню. - Рэм, прекрати... Замолчи... Иначе я не сдержусь... Я хочу тебя, но ты меня доводишь до края… - неистово трахая и чувствуя дикую боль удовольствия внутри, Ярослав лишь хрипло прошелестел: - Я на грани, прости....

Сквозь туман в глазах Рэм смотрел на него, и в голове проносилось: «Какой же ты... невозможно прекрасный, безупречный… Ты возносишь меня на какие-то неведомые мне раньше высоты…», но вслух он смог лишь выдавить:
- Кончи... кончи в меня... – шепот был еле различимым, его несло к краю водопада. Гораздо более высокого, чем Виктория.

- Какая же ты скотина, просить о таком... - сквозь улыбку пробормотал Ярослав и, ускорившись до максимума, просто прошивая его, как швейная машинка, бурно и громко финишировал, отпустив ноги Рэма, упал на него и больно прикусил ему плечо. Он вздрагивал судорогой ещё какое-то время, а потом, замерев, скатился на бок и шепнул, еле разлепив губы: - Охренеть, кажись, я втрескался...

Перед глазами Рэма расплывались радужные пятна, его всё носило и никак не желало опускать на землю. Он и не знал, что это бывает ТАК... Постепенно он ощутил свой мокрый живот, почувствовал, что из приоткрытой форточки приятно тянет прохладой по разгорячённому телу, осознал, что центр всё ещё играет что-то танцевальное, и тут до него вдруг начал доходить смысл пойманных на грани слышимости слов.

- В меня? Втрескался в меня? – переспросил он недоверчиво и сипло после сольного концерта рычания, скулежа и стонов.

Хохотнув и приподняв голову, Ярик посмотрел на ошарашенного Рэма:
- А хрен его знает, может и в тебя, - легонько стукнув его по носу указательным пальцем. - Что, не ожидал, ковбой? Не бойся, навязываться не буду и замуж не попрошусь, - засмеявшись, он снова упал рядом, перекатился набок и прикрыл глаза, а руками, притянул брюнета поближе и посильнее обнял его.

- Гад, - криво ухмыльнулся тот, досадуя, что так легко повёлся и воспринял почти в серьёз, но в ответ обхватил так же крепко. - Отымел, а теперь ещё и жениться не хочет.

- Ладно, Рэмулетта, готовь фату. Если на утро не передумаешь – женюсь. Но учти, на утро я могу и в принца-жабу превратиться. Не боишься? - легонько куснув парня за уже погрызенное плечо, Ярик довольно потерся всем телом, ощущая его вспотевшую кожу и мокрый живот. Улыбаясь, он положил свою ногу поверх ног Рэма.

- Так я знаю, как расколдовывать! - воодушевился брюнет и заглянул в лицо удовлетворённому и разнеженному парню, чтобы убедиться, что тот понял намёк. Ярик раскрыл объятия и откинулся на спину. Рэм неохотно повторил за ним.

- Ладно, магистр волшебства, утро вечера мудренее, посмотрим. А сейчас - в душ и антракт. Но учти, если будет полнолуние, могу в оборотня превратиться, так что не сильно сопротивляйся во сне, - засмеявшись, он снова потянул на себя Рэма, уложив на бок и хлопнув его по заднице. - До рассвета - вурдалак твой. А там будет видно, - рыкнув, он приблизился к его губам, но потом передумал и очень нежно и ласково вовлёк дезориентированного брюнета в поцелуй.

- Блин, почему ты, такой гад, так офигенно целуешься, а? - пробормотал в сладкие губы Рэм. - И вообще, хорош командовать... вурдалак...

В этот момент главное было сдержать внезапные, позорные слёзы, закипающие где-то в районе переносицы от острого осознания - всё кончилось, продолжения не будет. Этому парню больше нет причин оставаться, гейм овер… Разумеется, Рем готов был скорее сдохнуть, чем хоть намёком дать понять, что его это хоть немного расстроило. Проигрывать надо с достоинством.

- Загадай желание, и я тут же исчезну, - хитро улыбнувшись, Ярослав всмотрелся в тёмные глаза. - Ты и не вспомнишь, что я был и что командовал. Ну, разве что... - немного откатившись, он посмотрел на пятна поверх простыни, - разве эти следы. И то, до первой стирки.

- Да понял уже, что стоит мне желание загадать - как ты исчезнешь... – сипло отозвался Рэм, перевернулся на живот и, уткнувшись в подушку, закрыл глаза. По телу сладкой наркотической отравой бродили отголоски только что словленного нереального кайфа, но от этого было только хреновей.



Глава 3

Уже возле подъезда, после того, как Ярик помылся, оделся и тихонько выскользнул из квартиры на улицу, ему показалось, что он находится в том же районе города, где и был. Хотя на лимузине его катали какое-то время. Хмыкнув, он засунул обе руки в карманы и качнулся на носках. Достав из правого кармана руку, он разжал ладонь, и к низу, словно змея, развернулась чёрная лента галстука. Взяв его за петлю и приподняв на пальце ближе к лицу, Ярослав улыбнулся своему трофею. Буквально десятью минутами ранее он лежал на полу спальни Рэма, но когда Ярик вернулся из ванной, хозяин квартиры уже спал. А парню безумно захотелось получить что-то на память от этого вечера и, конкретно, от этого знакомства. И вот сейчас, стоя в свете фонарей у старой высотки и рассматривая шелковый галстук, у него внутри почему-то всё как-то медленно кипело и мягко кололось.

Шагнув в ночь, парень пересек двор, проезжую часть и побрел по тротуару в поисках такси. Буквально через пять минут он поднял голову, перестав изучать асфальт под ногами, и его взгляд упёрся в неоновую вывеску того самого бара.

- Вот маленький засранец, - хмыкнув, проговорил Ярослав и шагнул через дорогу к бару. – Кругами, значит, меня водил. Значит, не зря я интермедию разыграл.

Зайдя в ночной бар, где было уже достаточно ротозеев, по сравнению с вечером, он уселся за дальний свободный столик. Ночью здесь было более шумно, и на пятачке эстрады играла пара музыкантов. Минут пять он сидел и расфокусированно смотрел в стол. Он не мог выкинуть из головы всё это нелепое приключение и мелкий развод парня по имени Рэм. Ярослав и правда очень редко встречался с мужчинами, они его вяло привлекали, но зачастую именно он их имел, а не те – молодого повесу. Почему-то мужикам в возрасте нравилось отдаваться хорошенькому парню, да ещё и приплачивать щедро за это. Вспоминать, как приходилось готовиться к этим «радостным» встречам, Ярику не хотелось. Но сегодня, оказавшись в одной постели с новым знакомым, он реально почувствовал возбуждение и огромное желание. Да плюс ко всему, не хотелось подставлять свою задницу кому не попадя, тем более, что кроме бутылки рома он бы всё равно ни черта не поимел взамен. Изобразить робкое желание «хотя бы разочек…» не составило труда, парень как-то очень уж искренне отнесся к Ярику. Возможно, именно поэтому на душе сейчас было очень гадко. С одной стороны, он переспал с классным чуваком, а с другой… Что-то было неправильно. Ярика угнетала его ложь и то, что он использовал этого Рэма.

Подошедшая официантка записала заказ и удалилась, а Ярослав продолжал сидеть за столом и незаметно для себя крепко сжимать пальцами запястье своей руки. Всё же в этом парне было что-то настоящее, но Ярику было стрёмно. Он в какой-то миг испугался, что реально западёт на него и превратится в конченого пидора. Это бесило больше всего. Он не верил в возможность отношений между мужиками, поэтому и дурел во время знакомства, нахально провоцировал и всё воспринимал лишь как чистый фарс. Но было несколько моментов, когда…

Принесли бокал пива, яичницу с беконом и салат. Снова пришла на ум картинка из вечера: кухня Рэма, их ужин, минутное затмение, когда Ярославу захотелось присесть возле его ног и руки парня, бережно держащие его голову, поцелуй…

Кинув вилку на стол, Ярослав махом выпил весь бокал пива, жадно глотая и ощущая горечь в горле. Кинув купюру на стол, он встал и вышел на улицу. Пройдя с десяток метров и отойдя подальше от огней бара, он остановился и присел на бордюр, поставив ноги на проезжую часть. Майское ночное небо было прозрачным и звёзды ярко поблёскивали, словно подмигивая Ярику. Горечь от пива не прошла, а опустилась ниже, и теперь было херово уже везде. Внутри что-то мутило, покалывало и тянуло. Казалось, что там сидит маленький гномик и постоянно тянет за… душу? Ярослав дернулся от этой мысли и расправил плечи.

- Что за дурость? Я же не псих, чтобы сохнуть по парню? Это точно какое-то отравление, - он довольно громко разговаривал сам с собой и с пустынной улицей. – Ну, подумаешь, перепихнулись. Мало ли мы это делаем в жизни?

Снова потянувшись в карман за галстуком, Ярик достал его и опять начал рассматривать. Потом, подняв обе руки, он надел петлю шёлка на шею и повесил чёрный язык поверх рубашки. Закусив губу, Ярослав медленно начал затягивать галстук на шее, а когда узел уперся в кадык, отпустил, а широкий хвост прижал ко лбу.

Часом раньше, когда гость ещё сновал еле слышно по квартире, Рэм, забравшись под одеяло и свернувшись в позу «ёжик в спячке», прислушивался: поначалу к шуму воды в душе, потом – к тихим шагам. Когда полуночный гость зашёл в спальню, Рэм окаменел и стиснул веки. Кровать так и не скрипнула, зато тихонько стукнула дверь. А через несколько минут из коридора донёсся тихий щелчок входной. И тут же навалилась ватная тишина. Казалось, что заложило уши. Рем рывком сел в кровати, отшвырнув ненужное одеяло и с трудом подавив желание заорать во всю глотку, чтобы разодрать эту тишину в клочья. Как был, голышом, он метнулся на кухню. Окна выходили во двор, и можно было бы увидеть… последний раз. На столе стояла недопитая бутылка. Сердце колотилось так, что его толчки отдавались по всему телу тревожным набатом. Парень взял бутылку и сделал несколько медленных, крупных глотков. Спиртное обожгло горло, перехватило дыхание. Сморгнув выступившие мелкие слезинки, Рэм прижался горячим лбом к холодному стеклу окна. Сбежал… сразу же. Чего и следовало… Ну и чёрт с ним! И ездишь ты, Рэмулетта, не на Ламборджини, и бизнеса у тебя своего нет – на кой ты ему?

- Вот ведь сучонок! – вслух сказал Рэм и засмеялся, чувствуя, как углы губ заламывает вниз. - Сукин сын, - добавил он уже шёпотом – горло перехватило горечью недостижимой мечты, и голос отказался служить.

Так и не дождавшись, он дотянул сладкий огонь из горла и побрёл под душ. Попытка не пытка… Хрен вам! Иногда – та ещё пытка. Свалился с лошади? Тут же прыгай опять в седло! Сбило грузовиком – ползи на дорогу, пусть додавят. Ополоснувшись, Рем натянул джинсы и футболку, накинул куртку и решил пойти добавить – напиться хотелось вусмерть.

Бар светился и подмигивал, зазывая, притягивая всё внимание – вижу цель, а больше ни хера не вижу! Справа раздался визг покрышек и отборный мат, но Рэм даже не повернулся. Недалеко от бара прямо на бордюрном камне сидело приведение. Нет, галлюцинация. Такая невыносимо знакомая галлюцинация, ещё и беседовала сама с собой. Рэм сменил траекторию, разом забыв, куда он вообще шёл.

При сближении на шее галлюцинации обнаружился галстук. Странно, галстук при джинсовой рубахе. Откуда он вообще его взял, раньше ведь не было… Подойдя вплотную, чувствуя, как залпом выпитое спиртное медленно, но верно делает своё дело, в смысле – разжижает мозги, Рэм присел на корточки перед Ярославом, сжал его удавку под шеей и пьяно засмеялся:
- Ты что, упёр мой галстук?

В это время вестибулярный аппарат дал сбой, парень бухнулся на колени, рывком притянув к себе Ярика, и припечатался крепко сжатыми губами к его подбородку. Затем отстранился и щедро провозгласил: «Дарю!», после чего поднялся и побрёл-таки в сторону бара.

- Эй, ковбой! Чё-то я не въехал? - парень недоумённо уставился в спину внезапно появившегося из темноты и тут же исчезающего Рэма. Попробовав кончиками пальцев место поцелуя на подбородке, Ярослав резко встал и быстрыми шагами направился за удаляющейся спиной.- Стой, кому сказал!

Рем продолжал, не оборачиваясь, двигаться в сторону бара, чувствуя себя словно в тумане: всё ведь уже случилось - и реальность на сегодня закончилась. Разве он не дал этому парню всё, что тот хотел? Крики за спиной вяло удивляли и всерьёз не воспринимались, но в какой-то момент скорость сама собой снизилась.

Резко ускорив шаг, Ярик собирался уже настигнуть Рэма, как тот неожиданно для парня начал замедляться, и Ярослав впечатался в притормозившего. Тут же ладонями оттолкнувшись от спины, которую ещё час назад целовал, Ярослав обхватил его за плечи и резко крутанул к себе лицом. Рэм тряхнул головой, пытаясь избавиться от остатков тумана, который значительно поредел от столкновения, и зло скинул с себя ладони, прикосновение которых всё ещё будоражило вопреки всякому смыслу.

- Ты чего убегаешь? Что за пионерская "Зарница"? Ты из-за галстука? - Ярик небрежно подкинул висящий плёткой хвост галстука. - Так я заслужил приз зрительских симпатий. Разве нет? Ты же устроил мне ралли по городу? Я повёлся, значит, трофей мой.

- Ты чего несёшь? - резко вскипел Рэм. - Кто от тебя убегает, Чупакабра? Свалил? Вот и вали дальше!

Поправив петлю и ослабив немного шею, Ярик засунул обе руки в карманы брюк.
- Вот ты тормоз, - вяло хмыкнув, парень наклонил голову на бок. - Ты же дрыхнул, вот я и решил, что банкет окончен. И вообще, не понятно, кто тут плеваться должен, - снова нервно качнувшись на носках, он отвернул голову в сторону. Странно было опять видеть этого парнягу, вроде и удрал от него, но ведь последний час всё равно продолжал насиловать свой мозг этим Рэмом. Он снова повернул голову к явно взвинченному парню: - Вот скажи, крендель, какого ты мне пыль в глаза пускал? Чего круги нарезал?

- Чего? - Рэм вытаращился на этого фантастического наглеца, который в очередной раз норовил перевернуть всё с ног на голову. - Фак, да я тебя катал! Ты ж выламывался как девочка - жопель ему поперёк, майбах подавай! Я ж тебе сразу сказал, что до квартиры на лифте если только довезу! Ты, блин, какого мне ещё и мозги сейчас трахаешь, гад?! - парень сжал кулаки и, подавшись вперед сунулся в самое лицо стоявшему напротив.

- Хочу и трахаю! Имею право! Тоже мне… икона целомудрия, - последние слова Ярослав пробормотал, отворачиваясь и отходя в сторону от набычившегося брюнета, которого несло не слабо. Видно не только Ярик успел добавить хмеля в горло. Сделав несколько шагов и остановившись у бетонной опоры городского фонаря, он начал несильно лупить носком туфля по столбу. Его начинал бесить этот псих. Мало того, что из-за него чуть в педика не превратился, даже слюни распустил и стал, как малолетка, фантазии в голове рисовать, так ещё и нервным он оказался, вон, орёт ни за что. - И вообще, не хрен орать на меня! Не нравится, как трахаю, сам вали, не держу!

Рэм вспыхнул и бросился на вымотавшего ему всю душу длинноволосого. Схватив за плечи, он впечатал его в ближайшую стену, буквально пролетев несколько шагов. Это "не нравится, как трахаю" просто переклинило. Потому как нравится, до одури нравится! Но не скажешь же...
- Сволочь, - всхлипнул ковбой и снова ударил наглое животное спиной о стену уже слабеющими руками.

Обескураженный Ярик несколько секунд прибывал в шоке, поэтому безвольно повис в руках этого ненормального и позволил мотать собой, как чемоданом на перроне. Однако второй удар спиной о стену пробудил его, и тут же полетел ответный кулак под дых этому долбаному ковбою.

- Да ты охренел, б*ять! - рыкнул Ярослав и со всей дури кинулся телом на Рэма, припечатавшись грудной клеткой, стараясь оттеснить и повалить наземь.

Буквально через пару шагов оба зацепились носками за декоративный бордюр и повалились на клумбу с газонной травой и мелкими цветочками. Как только земля охладила спины катающихся по клумбе парней, драться внезапно расхотелось.

- Ладно, хорош, - Рэм несильно оттолкнул Ярослава и уселся на земле, держась за живот и переводя отнявшееся на мгновение от крепкого удара дыхание. - Я тебе врезал, ты мне врезал - все довольны... Пошли, выпьем, что ли?

Почесав затылок и пригладив растрёпанные волосы, забрав их со лба, Ярик тоже сел на газоне, а потом резко поднялся на ноги и, развернувшись лицом к Рэму, протянул руку:

- Держи клешню, дипломат, - ухмыльнувшись, он ждал с открытой ладонью, пока оппонент пожмет руку. Вся эта заварушка почему-то развеселила парня, хотя он и не подавал вида. Чем-то это напомнило возню в спальне, всего каких-то пару часов назад. От этого стало тепло в желудке и там сразу же голодно заурчало. - Но боюсь, что после очередной выпивки мы снова окажемся либо в постели, либо на газоне. Так что выбор не велик. Может, просто пожрём? - Ярик снова хлопнул себя мысленно по голове, но на этот раз утюгом. Прям как голь перекатная, вечно жрать просит. От этого стало немного неловко.

Рэм слегка улыбнулся, сжал протянутую руку и шутливо дёрнул Ярика на себя:
- На газоне - да хоть сейчас! - парень устоял, и ковбой перешёл в вертикальное положение. – Пожрать, так пожрать. Ко мне пойдём или в забегаловку? - кивнув в сторону заведения.

Не отпуская руку и продолжая сжимать её, словно в армрестлинге, Ярик притянул Рэма вплотную и нагловато заглянул тому в глаза.

- Да там я уже ел, - отмахнулся парень, - да и у тебя, в принципе уже всё выжрал, - он отпустил руку и сделал шаг назад. - Может тогда просто спокойно посидеть тут на бордюре да поплевать на проезжающие машины? - Ярик стал гонять носком туфли камешек по асфальту и нервно соображать, как лучше поступить. Он был бы не против всё же продолжить "общение" с этим ковбоем, но и в наглую напрашиваться к нему домой было стрёмно. - Или можно сходить на мост и перелезть через перила, тоже развлечение, вдруг утопленник будет проплывать? - подфутболив, он отдал пасс Рэму и добавил: - Ну, на крайний случай, можем экстрим в подворотне устроить. Ты как?

Рэм некоторое время молча смотрел на Ярослава с лёгкой, слегка удивлённой улыбкой. «Вот ведь попадалово… втрескался таки. Сожрёт ведь меня эта Чупакабра… ну да волков бояться…»

- Экстрим говоришь? В подворотне? Вариант, - хмыкнул он, а потом ухмыльнулся уже до ушей: - А утопленник тебе на что, вурдалак? - отопнув камешек обратно.

- А хрен его знает, - пожав плечами, Ярик словил передачу и снова начал гонять кусок гравия. Странным образом разговор перетёк в довольно непринуждённое русло, этот парень менял Ярослава как диаграмму - то вверх, то вниз. В один момент хотелось ему врезать меж глаз и тут же появлялось желание зажать в уголке, уже через минуту снова хотелось зарядить коленом и опять же, внезапное действие или ненароком брошенный взгляд брюнета отдавался острым желанием искусать его в поцелуях. Короче - американские горки, а не ощущения! - А про подворотню я так, для твоего тупика сказал, чтобы озадачить, - хохотнул Ярик и снова, в ожидании ответа, пассанул камушком.

- А пошли на мост! - внезапно решил Рэм. Хотелось остудить голову свежим ветром, хотелось... просто хотелось побыть рядом с этим парнем. - Бешеной собаке семь вёрст - не крюк. Только учти - майбах в гараже, мне его сегодня больше точно не дадут, так что - левой-правой, раз-два, раз-два!

- Та ладно, Рокфеллер, я уже понял, что транспорт пролетариата - ноги! - хлопнув Рэма чуть пониже спины, он шагнул по тротуару в сторону Александровского моста. – Наверное, те самые, которые главнее крыльев и хвостов! - вспомнив их знакомство в баре и странный диалог, Ярик засмеялся и повернул голову на брюнета. - Ну, чего тормозим, ковбой? Айда, вдруг чё интересное нароем? Или просто, как парочка прыщавых подростков, предадимся романтике!

Онемев на мгновение от хлопка по заднице, Рэм неожиданно даже для себя зло рявкнул:

- Граблями-то не маши почём зря - повыдергаю! - и тут же сам на себя подосадовал, - Тьфу ты, чёрт, не нервируй меня, Муля, - уже более примерительно, - Романтичный ты мой...

- А ещё недавно тебе нравилось, - хохотнул Ярик и засунул обе руки в карманы, чтобы не соблазняться.

Если бы не эта детская перебранка "ни о чём" и желание каждого показать степень своего "мачизма", ему было бы легче, ведь это так естественно хватать или просто касаться того, кто симпатичен, в конце концов, они ведь спали вместе! Ярику даже казалось, что он помнит вкус Рэма. Даже не смотря на горечь пива. Хотя если честно, то ему и непринужденность пацанства нравилась. Даже смешная бойня на клумбе была приятна. Шагая по ночной улице и порою касаясь локтями, парни неспешно беседовали.

- Ты вообще, чем по жизни занимаешься? Действительно этот розовый вагон водишь?

- Свадьбы катаю, - отозвался Рэм, пнув очередной камешек и думая, что у него налицо все признаки типичного недотраха. Позорище. Только вот странно, что этот дичайший недотрах появился после того, как он переспал с Яриком. Шагнув под арку проходного двора и слушая, как эхом отдаётся перестук их каблуков, Рэму вдруг захотелось поорать как в детстве - чтобы эхо гонялось от стены к стене перепуганной птицей. - Мэй дэй, мэй дэй! - подняв голову и прислушиваясь. Эффект доставил удовольствие, и Рэм уже во всю глотку заорал: - Со-о-о-о-о-ос!!!

- Ша, полоумный, - захохотал Ярослав, тут же кинувшись к Рэму, и, обхватив того сзади поперёк живота, с силой прижал к себе. Пока развесёлый ковбой продолжал вопить, Ярик приподнял его и разок покружил, обернувшись вокруг своей оси. - Нас сейчас мусора загребут за нарушение общественного порядка, а вот ночь в камере... хоть и с тобой, я не очень жажду провести.

Поставив Рэма на ноги и выпустив из рук, Ярик немного отошёл и прислонился спиной к старой облупившейся стене арки. Немного странно было видеть такой порыв парня, ребячество и крики, хотя он ему и правда начинал всё больше и больше нравиться.

- А чего ты снова на нерусском орал? Песня какая?

Одуревший от перехлестнувших эмоций Рэм бахнулся спиной о стену рядом с Яриком. Губы расползались в нервно-счастливой улыбке, от ора дыхание слегка сбилось. Посмеиваясь, он пояснил:

- Не, это позывной америкосов, типа - сигнал бедствия. Мэй дей, майский день.

- А-а-а, вот где собака зарыта, - протянув с пониманием и кивнув головой, Ярик снова словил себя на мысли, что этот парень довольно интересный фрукт.

- А ты чем по жизни занимаешься? - тут же спросил Рэм.

- По жизни я - гений, по профессии - скульптор, а по статусу - рабочий класс. И меня устраивает данное положение вещей. По мне так лучше свобода, чем работа на дядю, - в подтверждение своего свободолюбия, Ярик сложил кулак, поднял руку вверх, как они делали с пацанами ещё в детстве, и довольно воинственно выкрикнул засевший в мозге призыв: - ун пэбло, унидо, хамас сэра венсидо!

- Мать моя женщина! - поразился Рэм, - Скульптор! Ваша фамилия Мухин? - сам же заржал и добавил, - не-не, Роден как минимум! При таком расположении к рабочему классу… Ой, прости, это я от шока мету.

- Вот говнюк, - беззлобно обозвав Рэма, Ярик присел на корточки, протянув спину по стене. - Церетели я, разве не узнал?

- А чего это за «ун пэбло», я в испанском не силён?

- Та, галиматья это, так - из детства, тогда модно было. Я ведь тоже не силен в языках, но точно знаю, что это значит: когда мы едины, мы непобедимы, - расплывшись в улыбке от воспоминаний, как мальчишки кричали сначала абракадабру на непонятном языке, а потом и русский вариант, парень снова поднялся на ноги и стал напротив Рэма. – Тебе, правда, интересно, что я из себя представляю?

Глаза в глаза, взгляд - словно вопрос из-за двери: «Кто там?».

- Да! - жадно и быстро ответил Рэм, потому что ему хотелось за эту дверь страстно. Когда ему по-настоящему стал интересен этот парень? Он не мог бы сказать, но сейчас - не было иной цели, не было других желаний.

Ярослав поднял одну руку и упёрся в кирпичную облупившуюся стену над плечом Рэма, а второй неспешно коснулся его подбородка, очень медленно провёл по нижнему контуру губ и спустился по шее, ласково погладив прыгающий от постоянного сглатывания кадык. Видно парень и правда хотел узнать его, шалопая и раздолбая Ярика. Вместо того чтобы схохмить или сказать какую-то колкость, Ярослав приблизил своё лицо и, выдохнув жарко, словно на замёрзшее стекло, проговорил:

- Интересно - изучай, пытливый мальчик...

Рэм закрыл глаза и пробормотал:
- Блин, и куда нас понесло… нафиг вообще из постели вылезали? - зацепив пальцем петлю своего галстука, так и болтающегося на шее Ярика, он притянул парня к себе и наконец-то сделал то, чего так хотел всё это время. Губы оказались даже слаще, чем он ожидал.

Ярослав был доволен - перемирие наступило сразу и бесповоротно. Рэм сам готов был идти навстречу, и это свободолюбивого парня почему-то вовсе не пугало. Обычно, как только кто-то сам начинал проявлять активность или пытался удержать поводок, Ярик взбрыкивал, но тут даже хватка за петлю галстука, то есть в прямом смысле посягательство на свободу, лишь тешило. Хотелось не просто целоваться, а наглым образом смять в руках этого парня. Уж очень необычно было всё происходящее.

- Мы с тобой похожи на подростков, - пробормотал он, немного отстранившись и переводя дыхание, но руки уже забрались под куртку, поддели футболку и гладили пресс брюнета, спускаясь к пряжке ремня и ощущая подушечками пальцев волоски ниже пупка.

- Точно. Острый спермотоксикоз, - хрипло диагностировал Рэм, чувствуя, что его пробирает мелкой дрожью, кайфуя и ужасаясь. То, что он чувствовал к этому парню, сминало его душу так же, как ладони Ярика его тело. Такого с ним ещё не случалось. С Яшкой было иначе, там всё было под контролем, а тут… Пересилив себя, Рэм отстранился и попытался заглянуть Ярославу в лицо: - Ты… ведь соврал мне, что раньше только отдавался?

Улыбнувшись и демонстративно широко облизав языком губы, Ярик забрался двумя пальцами под пояс джинсов Рэма, отчего тот втянул живот. Была приятна такая реакция, никогда раньше ему не хотелось изучать мужское тело, а девичье было вовсе лишено неожиданностей, там он знал всё вдоль и поперёк. А Рэм был для него как новая игрушка, причём интерактивная, со своим миром, набором реакций, жестов, движений, слов. Вот только Ярик всё никак не мог понять, играться ему с ним, или всё же... забрать с магазинной полки себе?

- А что, так заметно? Или ты наобум стреляешь, авось попадёшь? - снова улыбнулся парень и, продолжая поглаживать под ремнём тыльной стороной пальцев, наклонился к шее Рэма, чтобы прижаться губами под скулой.

- Заметно, - хмыкнул Рэм, и одним рывком расстегнул кнопки на рубахе Ярослава, - Теперь офигеть как заметно… - добавил он, уткнувшись губами в предплечье и втянув запах парня, будоражащий и дурманящий одновременно.

- Чертяка, - хохотнул в шею Ярик и внаглую положил руку на пах Рэма, медленно сжав пальцы и слегка прижав свою ладонь. - Надеюсь, никакой старичок не сидит в окне с биноклем, иначе не дожить нам до утра, а ты мне завтрак обещал.... - пространно пробормотал Ярослав и приподнял голову, чтобы в следующий миг обнять губами мочку уха брюнета.

Рэм не выдержал и застонал, впившись ногтями в спину длинноволосого:
- Мля, и так сдохну с тобой! - тут до него дошло и он, теранувшись уже слегка колючей щекой о шею Ярика, хмыкнул: - А опять не сдёрнешь? Типа - я заснул, банкет окончен?

- Так ведь стоя лишь кони и статуи спят, - отстранившись немного, хохотнул Ярик, - в подворотне ты точно не уснешь, а вот дома... - он сделал многозначительную паузу и снова приблизил свое лицо к Рэму, потрогав губами его висок, потом обняв ими бровь. - Дома мы можем и уснуть... - он лизнул ресницы прикрытых глаз Рэма, - можем потом внезапно проснуться... - поцеловав переносицу, его губы двинулись вниз, - потом устать и снова уснуть, - Ярик продолжал нежные пытки лица, которое уже горело под его губами. - И потом ты мне всё же приготовишь завтрак, - закончил он, поцеловав кончик носа парня, и снова чуть отстранился.

- Я до дома не дойду, - с трудом переводя дыхание, признался Рэм, запустив пальцы в длинные пряди своего личного сумасшествия, - Чего делать будем?

- Хм, можем... помочь товарищу, - патетически пробормотал тот, и тут же молния на брюках Рэма вжикнула, а Ярослав погладил пальцами тонкую ткань трикотажа в ширинке. - Хочешь прямо здесь?

- Ох, *ля... ну, можем на проезжую часть выйти... - Рэм рефлекторно откинул голову и довольно сильно приложился затылком о стену арки. Ему было реально неловко за своё перевозбуждение, и он пытался это скрыть как мог.

- Не нужно самоубийств, - хохотнул Ярослав и тут же обнял ладонью затылок, погладив по короткому ёжику волос Рэма. - Пацан сказал - пацан сделал, я же сам предложил экстрим в подворотне. Может, хоть в парадное зайдем? Или ты приверженец здорового образа жизни и хочешь на свежем воздухе?

Ковбой нервно, но искренне заржал, потом аккуратно отстранился и, морщась, застегнул тугие джинсы.

- Поковыляли, пацан. Надеюсь, дом с лифтом, - обернулся и хохотнул: - Бли-и-и-ин, ты чума всё-таки!

- Пришла и оторвала голову нам чумачечая весна-а-а, - начал дурачиться и петь мотивчик песни Ярик, подхватив за лямку джинсов Рэма и буксируя за собой к подъезду старого дома. Внутри и правда оказался лифт - старая кабина с решётчатыми дверцами. Парни поднялись на второй, плохо освещённый этаж. Заглянув между вторым и третьим, Ярик скомандовал: " Оседаем здесь!", тут же схватил Рэма за полы расстегнутой куртки и, крутанув, припечатал его к стене.

Рэм вдруг перестал беситься, что его пытаются вести. Внезапно он решил, что раз Ярику это нравится - пусть. В конце концов, это… забавно, на самом-то деле! И тут же почувствовал, как отпустило внутри болезненное чувство, заставлявшее его психовать. И накатила нежность. Та самая, первый приступ которой он испытал тогда, на кухне, когда Ярик вдруг опустился на колени перед его стулом. Запустив пальцы в тёмную волну волос, Рэм нежно сжал затылок Ярослава и притянул к себе, чтобы огладить губами прямой нос с едва заметной горбинкой, чуть припухшие веки под широкими, тёмными полосами бровей, твердость скул и упругую мягкость рта…

- Ты хочешь быстро или медленно? - прошептал в жаркий рот Ярослав. Хотя, какая к чертям медлительность? Его самого начинало штырить от разврата, он и с девчонками никогда так откровенно не трахался по подъездам, максимум - коридоры клуба. А тут парень! Он не представлял толком, что можно сделать в таких полевых условиях, но его член сам начал атаку. Моментально почувствовав давящую боль в паху, он сам расстегнул молнию своих брюк и то же самое повторил с джинсами Рэма. - Пипец, мы просто крейзи, - простонал он и жадно втянул его губы в свой рот.

Рэм помотал головой, очередной раз поразившись, до какой степени он, оказывается, способен заводиться, и вдруг слегка запаниковал:

- Погоди… ты чего творить собрался?

- Я? - ошалело уставившись на парня, пытаясь в еле проникающем с верхнего этажа луче света рассмотреть его лицо. - А хрен его знает, - пожал плечами Ярослав и просто притянул за бока Рэма, прижал к себе и уткнулся в его плечо.

- Чупокабра моя ненаглядная... - хихикнул Рэм и, перекатившись по стене, прижал Ярослава спиной. Выдохнул в ухо: - Смотри и запоминай... - после чего медленно сполз по парню, опустившись перед ним на колени. Поднял на него лицо, судорожно выдохнул и сдёрнул мешающие джинсы чуть ниже паха.

- Японский бог, - хрипловато выдохнул Ярослав и хлопнул ладонями по стенке. Когда его мозг понял что сейчас тут, в подъезде жилого дома, где в любую минуту не смотря на очень поздний час, может заработать кабина лифта, хлопнуть входная дверь парадного или квартиры на этаже, его ласкает парень... Да нет, не просто какой-то там парень, а Рэм, который стоит на коленях и сейчас возьмёт у него в рот... Его просто взорвало изнутри, а пальцы рук непроизвольно начали сжиматься, снимая слой побелки ногтями. – Б*я...

Выправив рвущееся на волю великолепие поверх плавок, Рэм ладонью погладил живот Ярика, кончиками пальцев трогая подрагивающие мышцы, обведя по ободку ямку пупка, подышал на подрагивающую, нацеленную в него головку, нежную и нагло-агрессивную, как сам Ярик. Улыбнувшись углом рта промелькнувшему сравнению, Рэм вытянул язык и кончиком прошёлся по напряжённому стволу, от самого корня. А добравшись до венчика, просто накрыл башню Ярика своим ртом и сомкнул губы.

В ответ Ярослав лишь всхлипнул. Всё это было намного острее того, что было несколько часов назад в спальне Рэма, а уж про минет подружек и вовсе нечего было говорить. Когда же парень, сильный, красивый и довольно строптивый, так откровенно упивается твоим собственным органом – это сносит мозг напрочь. Ярослав лишь мог, что положить обе руки на голову Рэма и, чуть надавив, несильно толкнуться.

Плавно погрузив в себя сочный член до самого горла, так, чтобы коснуться лобка, Рэм опять поднял глаза, чтобы видеть лицо Ярика. Видеть, как того треплет в не менее жёсткой лихорадке, чем самого Рэма. Парень сглотнул, чувствуя горлом упругость и жар, и подложив язык, скользнул губами по члену назад.

- Маленький паскудник, - еле слышно пробормотал Ярослав, - что ты творишь...
Парень подрагивал всем телом, а живот постоянно вздрагивал от нагловатых ласк Рэма. Дыхание у себя на лобке было дикостью, никто никогда не брал его так глубоко, хотя сам Ярик не считал свои сантиметры очень уж гигантскими. Но то, что вытворял этот несносный брюнет, просто пришпиливало к стене подъезда. - Прекращай, иначе...

Ладони на затылке дарили невероятное чувство, словно твердили - хочу, нужен, мой. И Рэм отвечал тем же, погружая в себя раз за разом ствол парня. Своего парня, в этот момент - без всяких сомнений - своего. Подсосав головку, он всё же оторвался от своего леденца, чтобы хмыкнуть:

- Ты уверен, что хочешь, чтобы я прекратил?

- Какого чёрта... ты меня слушаешь? - вяло шевеля непослушным языком, проговорил Ярик. - Не видишь, я невменяемый и... - он запнулся на несколько долгих секунд, но потом, шумно втянув воздух носом, он всё же закончил, - *лять, я хочу тебя, Рэм...

- Так возьми… - чувствуя, как внутри скрутило совсем уже невыносимо, прошелестел Рэм, слегка откинув голову и невольно облизнув пересохшие губы.

- Су-у-укин сын, - протянул Ярослав и тут же дёрнул парня с коленей, подняв и прижав к себе. Член, который потерял горячий плен, тут же ткнулся в расстёгнутую ширинку брюк Рэма. - Ты ещё и предлагаешь, мерзавец, - Ярик жадно впился в рот ковбоя, ощутив незнакомый вкус и ухмыльнувшись самому себе. Было чудно целоваться и понимать, что только что эти губы обнимали твою собственную плоть.

Внезапно раздался скрип и шаги внизу, через секунду хлопнула дверь подъезда и вскоре зашумела кабина вызванного лифта. Ярослав замер, прижимая к себе парня, практически не дыша, лишь судорожно сжимая его бока до побелевших костяшек. Когда же кабина лифта со скрипом проехала вверх и где-то на этажах хлопнула дверь квартиры, Ярик простонал: "Аху-еть...", а Рэм тихо рассмеялся, стараясь унять нервную дрожь, накатившую на него очередной раз:

- Ну что, продолжим? - откинувшись, он заглянул длинноволосому в лицо. - Так как именно ты хочешь? - поинтересовался намеренно откровенно.

- А у меня большой выбор в тёмном подъёзде? Чай не царские хоромы, - тоже с нервной дрожью хохотнул Ярослав. - Повернись ко мне спинкой, сладкий, - интимно прошептал он Рэму и лизнул его по контуру уха, - обещаю быть нежным, - секунду подумав, он добавил, - наверно...

- Вот ты животное... - выдохнул парень, когда смог, - только попробуй не быть нежным, - поворачиваясь спиной и радуясь темноте подъезда, хотя лицо горело так, что казалось - фотографии проявлять можно.

- Я ещё та *лядская скотина, - довольно властно облапывая передок парня, стоящего лицом к стене, ругнулся Ярик, но это было сказано с таким придыханием, что он не усомнился в том, что Рэм сейчас тает от всех этих действий. По крайней мере, ему бы этого очень хотелось, и когда он немного стянул его брюки, а ладонь легла на абсолютно грандиозный стояк Рэма, Ярослав простонал и куснул того за холку.

Рэм откровенно уже ахнул и толкнулся бёдрами в сжавший его кулак. Возбуждение уже давно граничило с болью, разрядки хотелось дико, но ещё больше хотелось этого дерзкого парня за спиной, хотелось снести ему башню столь же капитально. Поэтому Рэм сам сдёрнул с себя джинсы вместе с бельём до половины бёдер и подался на горячий ствол Ярика, завёл руку назад и пристроил сочащуюся смазкой головку между своими половинками.

- Ёп же... вашу Глашу-у-у... - прохрипел Ярослав и медленно, но бескомпромиссно начал натягивать Рэма, плотно сдерживая его бёдра руками и слегка прогнувшись назад. Ощущение было настолько бешеным, что казалось, будто он на сёрфе мчится за катером, держась лишь за петлю троса. Сколько прошло мгновений или минут пока он не уткнулся лобком в холодные, немного пушистые половинки Рэма, он не понял, но замерев лишь на секунду, начал обратный ход.

У Рэма в это время была одна задача - удержаться на подрагивающих ногах и не застонать в голос на весь подъезд. Кусая губы, сжимая кулаки, он чувствовал только одно - как его насаживает этот мерзавец, вытягивая одновременно всю душу в струну… Снова было страшно, даже страшнее чем раньше - потому что Рэм уже знал, что когда финиширует - это не кончится, а наоборот, станет только крепче. Но это был азартный страх решившегося впервые прыгнуть с парашютом или пойти на рисковый обгон.

Качнувшись пару раз, с трудом проходя преграду сопротивления эластичных стенок, парень блаженно прикрыл глаза, продолжая с силой сжимать бока Рэма. В какой-то миг, когда ковбой был в очередной раз нанизан на стояк Ярослава, тот замер и, отпустив парня, провёл ладонями по пояснице, погладив ямочки и желобок позвонка. Потом, ведя руками по коже вверх, задирая и лёгкую куртку, и трикотаж футболки всё выше, Ярик оголил спину и коснулся поцелуем ложбинки между лопаток, чем вызвал стон, но так и не понял чей - этого нежного и одновременно сильного Рэма или свой собственный, вырвавшийся из горла.

Рэма выгнуло разом - от ласки ладоней по его спине, от поцелуя. От поджавшихся яиц до солнечного сплетения прошило иглой наслаждения и взрывом растащило на молекулы, выбросив куда-то за пределы вселенной. В которую он через несколько мгновений - а может через несколько вечностей - начал возвращаться, опадая хлопьями со своего личного неба, словно снег.

Подъезд. Ярик - и он всё ещё в ладонях этого парня. Чудесно, вот так и закопайте.

Всё, что пронеслось вихрем в теле и мыслях ковбоя, тут же осколками попало в Ярослава. Он бездумно и совершенно бесконтрольно что-то делал, как-то двигался, возможно, даже бормотал… Но когда его член начал пульсировать от сжимающегося сфинктера партнёра, когда дрожь от живота мигом разбежалась по рукам и ногам, когда кожа Рэма под пальцами рук стала горячей, а собственные ладони вдруг стали влажными, он тихо и мучительно-сладко кончил...

- Теперь я точно... - со свистом вдыхая, попытался проговорить Ярослав и уткнулся лицом в спину Рэма.


Глава 4

Утро расправило руки и солнечными лучами начало обнимать дома, забираясь в окна, но двор старой высотки был ещё в тени. Ярослав, стоя на верхней ступеньке и наблюдая, как дворничиха, одетая в синий халат и мохеровый берет, метёт асфальт, потянулся, встав на носочки, и протяжно зевнул, не сдерживая звука. Тело приятно ныло от крепатуры мышц, но это было понятно, ведь весь вечер и практически вся ночь были посвящены физическим нагрузкам.

Ярик усмехнулся и спрыгнул с верхней ступеньки, приземлившись внизу лестнички перед подъездом. Подняв ногу на скамейку и поправив шнурки на туфле, он снова снял ногу. В квартире Рэма он не хотел шуметь, поэтому наспех оделся и выскользнул на площадку, не успев даже нормально обуться. Обычно он так рано не вставал, да ещё и в выходной день! Но утром рядом с ковбоем было жарко и, возможно, именно от этого Ярик и проснулся. Хотя сказать, что ночь была прохладной, это нагло соврать – ночь была как шашлык – одуряющее-вкусная и сочно-горячая. Парню даже не верилось, что можно так дичайше беситься в постели, с девчонками было всё более компактно, что ли. Да – страстно, да – приятно, но как-то очень уж одинаково. Да и с дядьками было совсем не фонтан, особенно если учесть, что это было на взаимовыгодных условиях. А Рэм был просто… Он просто был. И точка.

Вчера, после того, как они «освятили» обитель людей, проживающих в доме с аркой, Ярослав и Рэм вывалились всё же на улицу и почему-то веселились как дети, словно они не сексом в подворотне занимались, а гравий в почтовые ящики вредных старушек подкидывали. Оба были взбудоражены ещё больше, чем до того, как поднялись на этаж и предались… «романтике», поэтому путь домой был довольно своеобразным. Сначала они решили прогуляться-таки к Александровскому мосту и посидеть на перилах, чтобы убедиться, что для проплывающих трупов сейчас не сезон. По дороге они несколько раз затевали шуточные бои, поэтому, скорее всего, и появились на теле синяки, которые они потом с интересном рассматривали дома у Рэма. Ярослав один раз смог подкрасться и запрыгнуть на спину ковбою, после чего тот, подхватив Ярика под зад, начал подпрыгивать галопом, пока ездок не начал умолять отпустить, угрожая, что иначе его стошнит.

Когда они всё же добрались до моста, то Рэм изъявил огромное желание показать Ярику навес-грибок на пляже, под которым он когда-то впервые поцеловался – с соседской девочкой. Ярик возмутился и довольно ощутимо хлопнул Рэма по мягкому месту, закомандовав тут же пойти и перекрестить тот самый «грибок» в место их поцелуя, чем они в последствии и занимались ещё минут десять-пятнадцать.

Обратная дорога домой была со столь же насыщенной программой: парни брели по ночному городу, то, балансируя по парапетам, то, идя как по канату по сплошной разметке на проезжей части, а то и вовсе играя в догонялки, петляя по всей тихой ночной улице. Уже ближе к дому они нашли новое занятие: когда на трассе появлялись огоньки фар запоздавшего автомобиля, они останавливались там, где шли, будь то тротуар или середина дороги, и начинали целоваться. Когда машина, сигналя, пролетала мимо, и улица снова оставалась лишь в свете неоновых фонарей, Рэм и Ярик начинали дружно смеяться…

Жмурясь солнечному утру, сложив пальцы в замок и вывернув их, Ярослав ещё разок потянулся и сделал шаг с бордюра. Идя неспешным шагом через двор, он всё ещё размышлял о том, что же это всё же было, и почему он провел эту ночь с Рэмом? Нужно ли было вчера в баре поддаваться на соблазн и ехать с ним? А может, было бы правильнее не искать себе на голову и прочие части тела такую лавину ощущений? Кто может знать, чем вся эта история могла бы закончиться?

Перейдя через двор и подняв в последний раз взгляд на окна квартиры, где до сих пор тихо и безмятежно спал Рэм, парень свернул за угол…

Рэм проснулся оттого, что у него замёрз бок. Повернувшись на спину и натянув на себя одеяло, он сонно глянул вправо - и застыл: кровать была пуста. Смятая влажная простынь не оставляла сомнения в том, что прошлая ночь была реальностью, а не сном. Тишина в квартире так же однозначно свидетельствовала, что парень в ней один. Вскочив, он быстро обежал стратегические пункты типа ванной и кухни, заглянул даже в гостиную и кабинет, но результат не изменился – Ярика нигде не было. В приступе досады толи на свободолюбивого скульптора, толи на собственный слишком крепкий сон, Рэм пнул босой ногой стену, скривился и, внезапно осознав, что болит всё тело, похромал в ванную.

Было чертовски обидно: дважды наступить на одни и те же грабли, дважды поверить в искренность и повестись… и оба раза дать себя поиметь в прямом и переносном смысле. Хотя по поводу прямого… оно того стоило, признался сам себе Рэм, забираясь под душ. Подумав немного, он уселся в ванну и включил набор воды. Откинулся расслабленно и решил, что и в переносном… стоило. Даже сейчас, когда своенравный Ярик очередной раз «сделал ноги», Рэм продолжал чувствовать, что чёрная дыра в душе удивительным образом затянулась. Да, боль потери осталась, но теперь эта потеря не засасывала в себя все жизненные силы, всю радость жизни, все надежды. Теперь всё это свободно плескалось в ковбое, и, не смотря на растерянность, досаду и обиду, Рэм испытывал благодарность за то, что Ярик случился в его жизни. Решение не дать ему из этой жизни так вот запросто исчезнуть, созрело и упало в расслабляющегося парня сладко и весомо.

- Найду гада и… отомщу! – сообщил Рэм неведомо кому, после чего начал мыться. Сомнений, что найдёт, не было. И что тогда уже Ярику придётся мучиться от тянущей боли в пятой точке.

А может, Ярик просто испугался? Говорил же, и не раз, что вообще-то он не по мужикам… Но вспомнив, как дерзкий парень вчера с азартом стискивал его во время поцелуев в свете проезжающих машин, в доказательство того, что ему на всех забить, Рэм хмыкнул и эту версию отмёл. Одно воспоминание потянуло за собой и другие: пляжный грибок, под которым целовались до одури словно подростки; беготня и хохот, и бешеный восторг, когда удавалось схватить за рубашку или штаны - оба словно заново вернулись в своё отрочество и дурели, чувствуя себя хозяевами мира. Настоящими хозяевами, а не так, как «сильные мира сего», которые имеют всё, но – ничем не обладают. Парни же не имели ничего, но обладали всем: и пляжем, и песком этого пляжа, и сладкими весенними запахами, и бездонным небом со всем скопищем звёзд, а главное – друг другом. Они так были друг у друга, что дальше просто некуда.

Выбравшись из ванной и обсушившись полотенцем, парень снова упал на кровать – ощущение, словно по нему проехались катком, после ванной проступило особенно ярко. Как ни странно, но состояние подобной физической разобранности дарило потрясающий кайф. Было здорово чувствовать себя настолько живым. Мысли продолжали крутиться вокруг Ярослава и того, где искать это коварное дитя свободы. Вспомнилось, как вчера ночью Рэм внезапно увидел Ярика, сидящим на бордюрном камне в умыкнутом галстуке – и парень обнаружил, что улыбается.

- Да нет, не мог он… может, и сейчас ещё… - пробормотал ковбой и со стоном сел на кровати, собираясь вставать. И тут же едва не подпрыгнул от резкой трели звонка. Обмотавшись первым, что попалось под руку, то есть одеялом, он рванул открывать. Распахнув дверь, он увидел... Да! Тот, кого ему страстно хотелось – либо убить, либо… просто хотелось.

- Ёкарный штакетник! - всплеснул руками Рэм и едва успел подхватить левой подлое одеяло, не желавшее самостоятельно висеть на его бёдрах, а правой втащил Ярика, словно опасаясь, что тот опять куда-нибудь исчезнет. Утопив парня в куртках на вешалке, Рэм вжался в него телом, чтобы убедиться в его реальности. Закрыв глаза от чувства облегчения, он не сильно постучал своим лбом о лоб Ярослава: - И куда тебя носило? И где записка, что вернёшься? - ковбой наконец отстранился и ухмыльнулся: - И где миллион алых роз, в конце концов?!

- Ого! Вот так встреча, чувствую себя загулявшим мужем, - хохотнул Ярик, медленно выдохнув после того, как Рэм постучался к нему в лоб, как в скворечник. Было странно видеть такой напор, да и тело, вжимавшее его в одежду на вешалке, явно интриговало. – Почерк у меня не очень, ты всё равно не разобрал бы, клумбы закрыты на переучет, а травка без цветов тебе вряд ли понравилась бы. Так что вот - мужичка принёс, - он поднял руку и показал бутылку с белой жидкостью и пузатиком на этикетке. - Знакомься, "Весёлый молочник". Надеюсь, аллергии на молочное у тебя нет?

- На молочное нет, только на левых мужичков, - отчитался Рэм, забирая бутылку, - а ты всегда по утрам молоко пьёшь, муж мой загулявший?

- Нет, могу и блины похавать, если кто-то приготовит, - Ярослав не совсем понимал реакцию Рэма, поэтому не рискнул какую-то колкость сказать. – А ты чего такой грозный-то?

- Я?! - поразился ковбой. - Блин, да я сама доброта, - он двинулся в сторону кухни, невольно поморщившись от физического дискомфорта, и очередной раз поразившись, словно со стороны своему горячему желанию придушить виновника этого дискомфорта в объятиях. И отомстить как следует. Заодно чтоб понял, каково сейчас Рэму, и не задавал бы дурацких вопросов.

Стащив по-быстрому туфли, Ярик двинулся следом. Он еле заметно улыбался, брюнет умилял его своей реакцией. Вообще-то Рэм был довольно воинственным, словно римский солдат, но когда Ярослав проявлял заботу и нежность, тот тут же превращался в малиновое варенье. Для самого Ярослава это был совершенно новый опыт, ведь парни обычно вели себя довольно ровно: если боец, то всегда и всем это старался доказывать, а если хлюпик, то всегда и всех боялся. Это аксиома. Так и все друзья-знакомые, которых можно было легко охарактеризовать всего лишь одним словом. А тут... Рэм был как коктейль, тот самый, которым поил его вчера бармен, в нём были и сдержанные кубики льда, и игривая шипучка колы, и пьяняще-будоражащий ром. Вот только кислого лайма в их отношения добавлял сам Ярик. Взять хотя бы это его утреннее бегство, которое Рэм воспринял так серьёзно.

- Слушай, Рэм, ну чего ты на взводе, как кукушка в часах? Я же хотел как лучше, - зайдя на кухню, парень упёрся плечом в дверной косяк и наблюдал за перемещением ковбоя, обёрнутого одеялом, по кухне. – Я как приличный человек тихонько встал, чтобы тебя не разбудить. Молча и на цыпочках искал свои трусы по квартире, которые я, кстати, так и не нашёл, пришлось натягивать джинсы на голый зад и переться в магазин, - Ярик пожал плечами и засунул обе руки в карманы джинсов, продолжая следить за хозяином квартиры. – Я ведь правда не шлялся, а ходил нам за молоком для кофе. Ты ведь любишь кофе в постель? В смысле, кофе в чашке, но в постель...

- Ты мне принесёшь? - поинтересовался Рэм, прикуривая и маскируя недоверчивую улыбку первой утренней сигаретой. Облокотившись боком на подоконник, чтобы выдыхать в щель приоткрытой фрамуги, он откровенно разглядывал своё наваждение. Вот же - не насмотреться... на утреннего. Так же как вчера на вечернего.

- Посмотрю по твоему поведению, - улыбнулся Ярик, понимая, что буря вроде миновала и можно заходить в гавань. Оторвавшись от дверей, он сделал пару шагов, пересёк кухню и подошёл к Рэму. Не вынимая рук из карманов, он немного склонил голову набок, наклонился сам к парню, а потом неспешно обхватил губами фильтр сигареты, которую тот держал в руках. Сделав затяжку и выровнявшись, он подержал в себе дым несколько мгновений, затем выдохнул в приоткрытое окно. – А ты симпатично смотришься в этом одеяле. Не поддувает из окна? – прищурив один глаз, он окинул ковбоя от голых пяток, вверх, до… самого лица.

- А тебе без трусов как, не натирает? - хохотнул Рэм. Этот парень умудрялся его смущать, даже после всего, что уже было. И это будоражило, заводило и провоцировало даже круче отсутствия трусов. Затушив окурок в банке, он исподлобья, словно прицеливаясь, глянул на Ярослава: - Чем завтракать будем? Омлет? Минет?

- О как! По любому яичная диета? – Ярик приподнял голову, в задумчивости почесал пальцами свой подбородок, устремив взгляд куда-то в область карниза и через несколько томительных секунд дал ответ: - Предпочитаю в качестве закусок – минет, а потом на горячее можно уже и более острое блюдо, если только… - снова сделав паузу, Ярослав протянул к Рэму руку и одним пальцем легонько отодвинул край одеяла, как раз на уровне его паха. – Та нет, вижу шеф-повар вовсе не против!

- Он весь твой! - Рэм подмигнул и нагловато двинул бёдрами, с интересом отслеживая реакцию Ярослава.

- Наглец, - хохотнул парень, но сделал шаг и остановился практически вплотную к Рэму. Рука тут же юркнула под одеяло и огладила «весомый аргумент» того, что Ярик прощен за утреннее волнение хозяина квартиры. – А ты убеди меня сначала.

- Хм. Мне будет приятно, - на "голубом глазу" сообщил Рэм, - это для тебя аргумент или как?

- Ты безумно убедителен! - Ярослав провел рукой вниз, скользнул между ног Рэма, ощутив жар его промежности, и взял в пригоршню бархатистую мошонку. - Думаешь, мне стоит лезть к тебе под одеяло, как фавориту королевы под юбки кринолина?

Рэм одним движением скинул с себя то, чем прикрывался, демонстрируя готовность номер один:
- Вот что ты за ехидна такая, не можешь без подколов... - пробормотал он с ухмылкой.

- Так ведь и не скрываю, что я зараза первоклассная, - Ярослав немного отстранился и утвердительно кивнул головой, оценивая возбуждение Рэма. - Но ведь работает! Как вижу, ты вовсе не разочарован и продолжаешь меня приветствовать стоя. Причём в прямом и переносном смыслах, - продолжая упорно стоять и не поддаваться на компромиссы, Ярик лишь ухмылялся и неспешно гладил упругий член кончиками пальцев, при этом глядя прямо в глаза ковбоя.

Рэм не выдержал и притянул к себе этого любителя изощрённых пыток. Запустил пятерню уже полюбившимся жестом в густую гриву волос, сжал пряди на затылке в кулак и слегка оттянул назад:
- Мне попросить? - хрипло, едва сдерживая нетерпение.

- Нет, - сквозь улыбку и лёгкое шипение, - лучше... умоляй меня!

- А может самому взять? - предложил альтернативу Рэм, слегка водя головой Ярослава влево-вправо.

- Рискни! - сквозь нервный смех парировал Ярослав, но не склонился на колени, продолжая упорно стоять с откинутой головой и цепкими пальцами Рэма в волосах.

Рэм впился в эти смеющиеся, дерзкие губы, продолжая одной рукой сжимать затылок Ярика, а другой он погладил недвусмысленно натянутую ткань джинсов парня. Продолжая нагло вламываться языком в желанный рот, он скользнул под рубашку и нашёл горошинку напряжённого соска, погладил, пропустив её между пальцев, и медленно стиснул, покручивая.

Томно простонав, Ярослав тут же решил отомстить наглецу и крепко прихватил его голый задок, сжав пальцы и пошевелив половинками в разнобой, будто при ходьбе. Ему нравилось дразнить этого норовистого ковбоя, но в то же время он по-тихому таял от его дерзких и чисто мужских ласк.

Рыкнув, Рэм рывком толкнул несносного парня животом на подоконник, и прижался всем телом к его спине, обхватив руками поперёк груди. Целуя шею, жадно трогая, поглаживая крепкое тело под сминающейся тканью, он толкнулся своим возбуждением в затянутые джинсой бёдра Ярика.

- Вот же мерзавец, ты к чему меня склоняешь? - парень довольно плотно приложился пахом к краю, от чего стало немного больно, и он чуть присел, съехав и прижавшись уже бедренными косточками к краю подоконника. Руки Рэма блуждали с такой быстротой и жадностью, что становилось реально жарко. - Хотя... не останавливайся.

Слушая шумное пыхтение, своё и его, Рэм внезапно подумал, что это - самая прекрасная музыка на свете, и благодарно поцеловал шею Ярослава, убрав с неё волосы. Рубашка слетела в считанные секунды, за прошлую ночь Рэм с ней уже освоился и был на «ты». Помять широкие плечи ладонями, жадно и вкусно, погладить сухими губами крепкую спину, языком приподнять едва заметные волоски вдоль хребта...

Ярослав лишь плотнее прижался к подоконнику, и слегка закусил губы. Было и приятно и смешно одновременно. Ему казалось, что Рэм решил отомстить за всё то, что Ярик с ним вытворял весь вечер и всю ночь. Но наказание было настолько не страшным, даже наоборот - безумно приятным, что в дальнейшем можно было придерживаться именно этого плана: сладко трахать этого брутального и, одновременно, такого податливого ковбоя, наслаждаясь его открытостью, и в то же время получать вот такую месть, которая приятной истомой сейчас растекалась по всему телу. Ярик кайфовал от сильных ладоней и нежных губ; покорно стоя спиной к Рэму, он прижимал ладони к холодному стеклу.

Некоторое время Рэм возился, расстёгивая молнию на штанах Ярика и попутно оставляя поцелуи-укусы ему по всей спине. Ещё никогда и никого он не хотел так остро. Замирая от предвкушения, он сдёрнул наконец-то последнюю помеху и потёрся возбуждённым пахом о ягодицы парня. Всё в нём казалось верхом совершенства - удлинённость спины, гордый разворот плеч, гибкая поясница, перетекающая в крепкую компактную попку, которую Рэму не хотелось выпускать из ладоней.

Погладив вкусные ямочки, Рэм прошёлся ладонью вверх, остановив её между слегка выступающих лопаток парня и нежно, но настойчиво надавил, чтобы Ярик прижался грудью к подоконнику. Парень не сразу, но подчинился нажиму и, немного сместившись набок, чтобы наклониться и таки прижаться к широкому деревянному подоконнику, прогнулся в пояснице. Джинсы на щиколотках ему мешали и он, переступив, выскользнул из одной штанины. Ладонь ковбоя соскользнула, и он присел, прижавшись небритой щекой к упругому бархату, руками наглаживая крепкие ноги. Его колючая щека приятно дразнила кожу, и щетина, на удивление, была очень приятна, отчего Ярик сдавленно выдохнул и приложился лбом о стекло. Ладони Рэма перетекли на чувствительную изнанку бёдер, он с нажимом раздвинул ноги Ярика пошире, и пальцы наконец-то нырнули в горячую расщелину.

- Блин, ты офигенный... - пробормотал Рэм, - ласкал бы и ласкал... - наклонившись, он прошёлся губами по очаровавшим его окончательно мячикам. Прихватывая и поглаживая кожу, он водил языком, покусывал зубами - ему нравилось играться с телом этого парня так же, как и с ним самим.

Всхлипнув, Ярослав прикрыл глаза, борясь с двойственным чувством: с одной стороны безумно хотелось схватить этого нахалёнка, да усадить голым задком на этот самый подоконник, а с другой... ничего не хотелось, просто отпустить своё пожизненное желание всем руководить и быть независимым, позволить кому-то сделать приятное для него самого и просто наслаждаться таким порывом этого невообразимого Рэма. Этот парень не переставал удивлять и на какой-то миг Ярик даже задумался: а как он раньше обходился без него? Но тут же все мысли улетучились, потому что Рэм, развратник и обояха, наглец и славный парняга, вытворял что-то неописуемое там... в самом эпицентре удовольствия.

А Рэм продвигался вглубь, исследуя и наслаждаясь. Вылизывая укромные местечки Ярика, он успокаивающе поглаживал его то по ногам, то по спине, словно прося расслабиться, и в то же время, собирая ладонями сладкую дрожь с кожи парня. Он собирал в копилку памяти каждый момент - долгий судорожный выдох, дрогнувшее и подломившееся колено, сжавшиеся в кулак длинные, сильные пальцы - и как они потом распахнулись, и ладонь порывисто хлопнула о подоконник. Но, в конце концов, проехав губами по позвоночнику как по железной дороге к шее и поцеловав в затылок, он шепнул:

- Пустишь?

- Только представь, что я… - на миг замолчав и судорожно сглотнув, Ярослав продолжил, - скажу тебе «нет». Как думаешь, ковбой, кого быстрее разорвёт на части, тебя или меня? – даже в такой откровенной позе, с опущенными штанами и расставленными ногами, когда ему между ягодиц упирался колом стоящий член Рэма, парень пытался шутить. Вот уж точно «Свободная Куба», даже находясь под кем-то, он оставался независимым. – Но всё же мне приятно, что ты… - снова тихонько всхлипнув от ласки брюнета, он с нажимом и диким сексом в голосе протянул: - Рэ-э-эмчик… не берёшь силой, а просишь, - хохотнув, Ярослав добавил: - и это заводит, - в подтверждение своих слов, он немного качнулся и сам ткнулся в пах Рэма, чем вызвал его рык и жгучие царапины на своих боках. - Как говорится - велком ту... чёрт, в меня, короче!

Рем опять сцапал строптивца за волосы и, заставив прогнуться назад, толкнулся в жар и тесноту.
- Нарываешься... - прохрипел Рэм и въехал в парня, словно в гараж на своём лимузине - осторожно, но уверенно и бесповоротно.

- Б*я... Ты хочешь меня пришпилить к подоконнику? - продолжал подливать дерзости в интим Ярик, но голос у него уже подрагивал, а руки пытались скоблить краску с подоконника.

Ощущения были фантастические. Ярик словно приглашал дать волю всем самым диким желаниям, самым первобытным инстинктам. И Рем, крепко и грубовато взяв его за бёдра, принял это приглашение, начав двигать парнем и насаживая его на себя, и тот больше говорить уже не мог. Горло упорно издавало лишь хрипловатый свист при вдохах-выдохах, да и голова выдавала лишь картинки того, как это выглядит со стороны, а озвучивать это было бы ещё развратнее, чем смотреть в собственных фантазиях. От этого у Ярослава лишь озноб по телу раскатывался, и моментами опаляло неизвестно откуда взявшимся жаром. Толчки были довольно ощутимые, но в то же время Рэм был деликатно аккуратен, что не меньше ввергало парня в шок.

- Это то, что тебе нравится, малыш? - хрипло выдохнул Рэм и, притормозив, навалился на Ярика всем телом, запустив одну руку вперёд и облапав его стояк. Хотелось всего, везде и сразу. Хотелось наконец-то насытиться - чтобы хоть какое-то время иметь возможность находиться рядом без скручивающего внутренности возбуждения от всякой ерунды типа слова, жеста, взгляда!

- Это то, что я тебе с удовольствием отда-а-ам! – отрывисто вскрикнув в конце и хлопнув ладонью по подоконнику от особо сильного толчка, Ярик зашипел не хуже того питона, с которого, по видимому, рисовали ему тату.

Почти с отчаянием пронзая этого невозможного парня, Рэм прикусил губу - этот стервец доводил его своей поперечностью не хуже, чем наглыми ласками. Закрыв глаза, Рэм судорожно попытался отвлечься на что-нибудь, лишь бы сбить возбуждение, лишь бы не кончить.

- Но, мммать вашу... от тебя это и принимать в кайффф...- непроизвольно растянув последнее слово, Ярик опять лишь шумно задышал, а воздух, преодолевая его сжатые губы, вырывался самыми немыслимыми и будоражащими звуками.

После таких слов возникло желание затрахать до потери сознания, до того, чтобы паршивец уползал на четвереньках, а Рэм ловил бы его за голые пятки. От возникшей в голове картинки парень хохотнул, не прекращая толчков.

Не догадываясь о медитации Рэма, Ярик хотел одного: ближе, глубже, слаще. Поэтому он, непрерывно получая киловатты удовольствия от трахающего его парня, поднял одну ногу и, согнув её в колене, выложил на подоконник.

Рэм тут же взялся за эту поднятую ногу и чуть сместился, меняя угол.
- Твоё гостеприимство - это просто фантастика, - пробормотал он, припомнив это наглое "велком ту...", - чуть отклонившись назад, он упивался видом полной открытости и беззащитности ершистого Ярика.

- Чёрт! Ты ещё и оратор, - сквозь хрип проговорил Ярослав и попытался хохотнуть, но получился смех прокуренного морячка. Ему и самому было смешно от таких изменений голоса, но и парень, член которого сейчас массировал ему простату с упорством и пониманием, тоже замер на миг, припечатавшись своим лобком к заднице Ярика, и хохотнул. - Всё, антракт окончен, хорош ржать! Иначе сейчас мачта с парусами рухнет и придется снова садиться на вёсла. Вручную!

- Не боись, не рухнет! - откровенно улыбаясь до ушей, Рэм с силой и нежностью толкался в этого непостижимого парня, который умудрялся трахаться и ржать одновременно. - А если и рухнет - у нас не только руки есть! Ротиком знаешь как здорово?

- Полный вперед, кэп! Главное на айсберг не напорись, - подначил Ярик и уже сам начал толкаться навстречу Рэму. - А ротик не с прощальными гастролями у тебя, ещё успеет и надоесть!

Рэм сжал Ярика одной рукой, другой повернул его лицо так, чтобы дотянутся, и поцеловал, долго, неудобно, но от этого не менее сладко. После чего предложил:
- Давай на стол. Удобней.

- Вот говнюк, и так разделал меня как тушку кролика, а теперь и на стол готов подать? - с нежностью и с некой долей хамовитости пробормотал Ярослав, но все же позволил себя уложить на стол.

Рэм не удержался и снова обласкал поцелуями обожаемую им спину, после чего, взяв за бёдра, чуть сдёрнул Ярика на себя и почувствовал, что держит в руках весь мир. Да ещё и раскручивает.

Цепкие пальцы, властные движения и ассорти из невероятных нежностей распаляло парня, и он прижался щекой к гладкости столешницы, расправив руки, свесив их по краям и взявшись пальцами за металлические ножки стола.

Рэм почти автоматически запустил руку по животу распластанного на столе парня и обхватил его жезл, сильными толчками вгоняя его в свой кулак. Сжимать самое мужское, что есть в теле этого парня, и одновременно толкаться в самое чувствительное - это очередной раз заставило его почувствовать себя на грани.

Ярослав сдавленно дышал и в какой-то момент просто стал тихонько биться лбом о столешницу. Из горла вырывался лишь хриплый сип, но спина его была настолько выразительна, все мышцы под блестящей от пота кожей были настолько напряжены, что можно было легко догадаться, на лице у него полная прострация и удовлетворённость. В следующий миг он привстал на локтях и вцепился пальцами уже за дальний край столешницы. Не поворачивая к Рэму головы, он проронил:

- Ещё… резче… не жалей меня…

- Ох ты ж… ну, держись, - пробормотал Рэм, и почти вышел, после чего загнал резко, до хлопка о невозможную сладость дразняще-аппетитной задницы Ярика. И тут же снова подался назад - неспешно, чтобы тот прочувствовал разгон и подождал удара.

Парень замер, словно прислушиваясь, полностью расслабился и даже колени его подогнулись, а он повис животом на краю стола. Можно было делать с ним всё что угодно, но хотелось, как ни странно всего лишь одного – получить и дарить удовольствие. Очень просто и от этого неимоверно сладко. Хотелось сделать именно так, чтобы доставить максимум этого удовольствия. И дело было не в мужском самолюбии, дело было… Наверно, дело было в том, что именно это позволяло Рэму чувствовать себя по настоящему живым, именно этот парень стал для него смыслом, а не просто целью. Поэтому, ковбой брал его - как своё, желанное, безмерно ценное, которое хватаешь цепко, крепко, сильно, но всё равно - бережно.

- Добей меня, - еле слышно пробормотал Ярослав. Упёршись носками в пол и резко выпрямив руки, он поднялся над столом, продолжая ладонями упираться, и одновременно прогибаясь в пояснице. – Я на пределе, Рэм!

Пальцами по груди, там, где колотится сердце, вколачиваясь в том же темпе, одновременно сжимая и нежа, прикусив блестящее в утреннем солнце влажное плечо. «Мой, мой, мой!» - каждым ударом, каждым миллиметром, каждым прикосновением.

- Боже! – всхлипнул парень и начал содрогаться в резонанс с Рэмом, его снова бросило грудью на стол и уже там, сжав кулаки и стукнув ими по столешнице на уровне головы, он тихо заскулил, и его ноги снова подломились в коленях. Вздрогнув ещё раз, он затих.
Через некоторое время Рэм навалился сверху, простонав и стиснув парня под собой едва ли не до хруста. С минуту он просто дышал, приходя в себя от свалившегося на него - или даже скорее в него; ощущая себя бочкой с мёдом. Обретя относительную адекватность, парень потёрся о спину того, кого стиснул.
- Как думаешь, мы сможем притормозить, чтобы поесть? Или нас опять накроет?

- Ну, пока будет отпускать и брать разгончик, чтобы накрыть, мы успеем похавать и смыться с кухни, - сдавленно проговорил Ярик и даже попытался хохотнуть, но тут же хрюкнул и возмутился сиплым почти-криком: - Эй, тело! Вставай, иначе раздушишь, - парень попытался пошевелиться под Рэмом, но что странно, беспокойно вертелась лишь пятая точка, добавляя сладкой муки им обоим. - А вообще-то я бы сейчас и мамонта схомячил…

- Ох, ёлки… не делай так, а то никаких мамонтов! - простонал Рэм, отстраняясь, после крепкого засоса в шею. - О, я знаю! Давай в душ, а я пока сварганю пельмешки!

- Ну, смотри, шеф-повар, если мне не понравятся твои пельмешки… - Ярик демонстративно опустил взгляд ниже уровня пояса и с ухмылкой стал рассматривать Рэма. Видимо увиденное его удовлетворило, и он закончил: - Ладно, не дрейфь, думаю, наказывать тебя всё же не буду. Ну, разве что сам попросишь!

Получив в ответ шлепок под голую задницу и подпрыгнув, парень выбежал из кухни, продолжая сыпать шуточными угрозами хозяину дома. По пути в ванную он забежал в спальню и, нажав на кнопку муз. центра, запустил какую-то радиостанцию. Постояв несколько секунд и вникая в ритм, он начал пританцовывать. Передавали довольно популярную песню Глена Моррисона, которая была в ротациях чуть ли не у всех станций. Направляясь по коридору к ванной, Ярик довольно громко и немного фальшивя начал подпевать:

- Гудбай, а эм лефт элон, ин зе стрит оф мексико! – ему было кайфово и фигня, что он подпевал билеберду, которую даже не понимал, что голос его разносился по всей квартире, и ответный смех Рэма новоявленный певец не слышал. Ему просто было хорошо.

Некоторое время Рэм, улыбаясь, стоял у приоткрытого окна, всё так же голышом, глядя на уже залитый солнцем двор, и пускал дым, наслаждаясь от души. Лениво текли в голове полумысли-полуобразы. Воспоминание о вчерашнем дне - словно о глухой кирпичной стене, внезапно пошедшей трещинами, будто при землетрясении, и ощущение сегодняшнего дня - залитое светом небо и чувство полной, «чумачечей» свободы. Вчера жизнь казалась конченной, сегодня - едва начавшейся. По его пониманию, этого не могло быть - но было. Чётко и реально до головокружения, как шум воды в ванной и мягкий, нагловатый, словно деревенский кот, голос сквозь этот шум, поющий о расставании с неудержимым задором, как о чём-то нереальном, и безбожно коверкающий английские слова. Рэм прыснул от очередной шедевральной оговорки и пошёл ставить воду для уже стратегически необходимых пельменей. Как это странно – обрести свободу рядом с другим…

Зайдя в ванную и переступив бортик джакузи, Ярослав сначала уселся и пустил воду, но потом подумал, что сидеть одному, в этом корыте с пузырьками, когда там, на кухне, его ждут с пельмешками и… не только, это просто кощунство. Он поднялся и по-быстрому ополоснулся. Пока горячие упругие струи тропическим ливнем жалили тело, пока мышцы расслаблялись, а мозг напрягался, парень успел в голове прокрутить все события последнего времени. Познакомились они с Рэмом всего каких-то двенадцать часов назад, то есть, по большому счёту – полдня. Но странное дело, за такой короткий промежуток времени он стал довольно ощутимой частью самого Ярика. Такого с ним ещё не было. Пускать в свою жизнь всегда было болезненно, потому что, скорее всего, уйдут из нее – хлопнув дверями собственного сердца Ярослава. Всегда, знакомясь, думаешь наперёд – а как будете расставаться? Но вчера эта стадия была пропущена, он не собирался что-то просчитывать или выстраивать. Может, именно поэтому вовсе не было страха. И вот сегодня, этот невероятный Рэм, по-тихому проскользнув в жизнь Ярослава, каким-то непостижимым образом нашёл именно то место, где он был, оказывается, очень необходим.

Шланг давно валялся на дне ванной, а голый и мокрый парень с прилипшими к лицу волосами, стоял и дрожал. То ли оттого, что продрог, то ли от того, о чём только что подумал. Переступив бортик и став на пушистый коврик, Ярослав привычно потянулся за банным полотенцем и обмотал его вокруг бёдер. Ещё вчера он это делал перед вовсе чужим парнем, и всё это походило на обычную игру. А сегодня он это делал в квартире у Рэма, того, кто стал за эту ночь чем-то более важным, чем просто…

Додумать он не успел, ноги сами понесли туда, где на кухне стоял ОН, где, возможно, тоже разговаривал сам с собой и пытался понять КТО именно там у него в ванной?

Не спеша, ступая босыми ногами и оставляя за собой мокрые следы, Ярослав прошёл по коридору, и остановился в дверях кухни. Музыка продолжала играть, и Рэм не слышал его приближения. Облокотившись плечом о дверной косяк, парень замер, рассматривая своего ковбоя, тот стоял перед окном и смотрел на улицу. Было приятно думать, что сейчас его мысли могли быть заняты именно им, Ярославом, и от этого было невероятно хорошо. Можно было продолжать наслаждаться и прекрасным утром, и предчувствием совместного завтрака, и приятными ощущениями во всём теле… А можно было просто подойти к нему и тихонько обнять за плечи. Возможно, даже что-то прошептать. Может быть, даже услышать что-то в ответ…

Ярославу очень хотелось, чтобы в эту секунду Рэм желал того же самого.