Мышеловка

Часть 4.

Босс недоуменно уставился на Игорька единственным глазом. Из второго торчало позолоченное перо. Жирный боров отпустил тщедушную добычу, и руки его теперь безвольно свисали вдоль туловища.
- Что… За чем? Это же… Это же не гигиенично!
Игорек икнул и попятился.
- Нет… Нет… - Бормотал он, наблюдая, как поднимается рука; как толстые пальцы обхватывают перо; как со смачным хрустом вырывают из окровавленной глазницы.
- Око за око! – Пророкотало чудовище. – Зуб за зуб!!!
- Я не трогал твои зубы! – Заверещал Игорек. – А-а-а!!!
Сделал шаг назад, споткнулся обо что-то твердое, возможно стул, и… Проснулся с диким воплем.

Дверь в спальню распахнулась, и в ярко освещенном проеме возник силуэт.
- Мышонок! Кто?! Грабитель?! Где?!
Рука зашарила по стене в поисках выключателя. Вспыхнул свет. Игорек сидел на кровати, натянув промокшую от пота простыню до подбородка, и шептал:
- Пожалуйста… я не трогал твои зубы…
Женька в шелковой пижаме цвета индиго (и не как иначе!), в нелепых мохнатых тапках с ушами и с зажатым в кулачке громадным медным фаллосом прошлепала к кровати Игорька и присела на край. Взглянула на оружие, зажатое в руке с таким выражением, словно впервые его увидела и аккуратно поставила на пол.

Медное пресс-папье подарили друзья на Новый год. Дизайнерская работа по спец заказу была доставлена аж из самого Парижа и, по слухам, являлась точной копией эрегированного органа одного очень известного артиста. Женька взвизгивала от восторга, и наградила каждого дарителя смачным засосом. Но постепенно радость угасла и пришло осознание того, что вещица по сути бесполезна. Женька переставляла ее (или его?) с места на места, пока не впихнула в какой-то пыльный угол на книжной полке, где подарку и суждено было сгинуть в безвестности.

Но теперь в минуту опасности Женька вспомнила о подарке и нашла ему применение.
- Я думала тебя убивают. Слышал? Здесь в соседнем доме недавно одного парнягу зарезали. У-ужас! Залезли ночью в окно… Жарко ведь. Ага. И зарезали! Распороли, словно свинку. Ага.
- Заткнись! – Простонал Игорек, из памяти которого уже начинал постепенно испаряться жуткий ночной кошмар.
- А чё орал-то? – Промурлыкала Женька, сбрасывая тапки и вползая под простыню к Игорьку. – Расскажи, а?
- Нет. – Буркнул Игорек и скатился с постели.
- Ты куда? – Обиженно надула губки Женька.
- В душ. Все равно не засну.
- Я с тобой! – Оживилась девушка.
- Жень, я один, ага?
Она почесала лохматую макушку и отрицательно помотала головой.
- Не а. Вместе пойдем. А то я тебя знаю. Засядешь на два часа, а мне потом бегать, как ужаленной. Мне ж тоже на работу, Мышо-онок.

Часть 5.

Сашка стоял, опершись одной рукой об умывальник. Во второй была зажата зубная щетка, которой он с остервенением надраивал свои белоснежные зубы. Вик неслышно приблизился и обнял друга за талию. Уперся лбом между лопаток, за тем потерся щекой о горячую кожу.
- Вик, подошти пять минут. – Прошамкал Сашка и сплюнул.
- Не могу. – Выдохнул Вик куда-то в шею приятеля, от чего короткие волоски на затылке мгновенно вздыбились, а кожа покрылась мурашками.
- Жарко, блин. Отцепись… - Менее уверенно пробормотал Сашка.
- Сейчас станет еще жарче.

Рука скользнула по стальному прессу, легко преодолела преграду из растянутой резинки «боксеров» и через короткое мгновение пальцы уже перебирали курчавые жесткие волоски.
- Ви-ик…
Сашка невольно подался назад, упираясь ягодицами в готовый к свершениям член.
- Сашка… - Рука медленно задвигалась в такт участившемуся дыханию. – Ты меня любишь?
- Что за…вопрос…
Пальцы судорожно, до побелевших костяшек впились в край умывальника. Вода продолжала хлестать из незакрытого крана, обдавая брызгами наклонившегося вперед Сашку. Кожа на гладком животе покрылась изумрудами влаги. Вик наблюдал за происходящим в зеркало, и зрелище его возбуждало.

Он легонько куснул Сашку за мочку уха, от чего тот застонал.
- Ты готов ради меня на все? – Продолжал допрос Вик, ускоряя темп.
- Да-а…
Вик рывком стянул с приятеля шорты, одновременно довольно жестко обхватив рукой за шею. Наклонил вперед, от чего тот ударился лбом о зеркало.
- Офигел?! – Возмутился Сашка, но Вик не позволил другу продолжить дискуссию, зажав ладонью рот.
- Заткнись! Я отымею тебя здесь, волчонок и ты будешь выть, захлебываясь слюной.
- Да! Я хочу… хочу… - Бормотал Сашка сквозь зажимавшие его рот пальцы.
Вик освободил его рот, но за шею продолжал держать крепко. Сорвал с себя шорты и облизал палец. Довольно грубо прошелся рукой меж крепких ягодиц приятеля, нащупывая желанную впадинку, а за тем резко вогнал палец.
- Епт! – Выдохнул Сашка и подался на встречу боли.
- Ты примешь меня любым? Ты ведь любишь меня?
- Да… Да-а!
- Я для тебя не просто отбойник, ведь так?
- Не-ет!!!
Вик вошел резко, без церемоний, при этом сжав шею приятеля с такой силой, что сам испугался.
- Ты в порядке?
- Боже! Су-ука-а!!!
«Понятно» - подумал Вик и ускорил темп.

Часть 6.

Женька прихлебывала обжигающий кофе из огромной красной кружки, которую они с Игорьком купили на какой-то распродаже.
- Не, ну ты даешь! Нужно срочно менять образ мышления. Нельзя так жить! Груз ответственности, ощущение недооцененности, хронический недотрах!
- Жень! – Подавился кофе Игорек. – Ты совсем, да? Нельзя же так. Я же ем.
- А чё? – Пожала обнаженным плечиком подруга. – Я чё-то не то сказала?
Женька сменила пижаму на игривую маечку и легкие шорты. Шортами эти…труселя можно было назвать с большой натяжкой. В том смысле, что они слишком обтягивали умопомрачительную попу. Если бы Игорек не был Игорьком, кружки давно бы валялись на полу, а Женька, раскинув длинные ноги модели, постанывала под ритмично двигающимся парнем. Прямо здесь. На столе.

- Чё ты так смотришь? – Хмуря тонкую бровь, вопросила подруга. – Э… Неужели?! Ты, наконец, разглядел во мне самку человека?!
- Не-ет! – Испугался Игорек. – Это для меня… Это… Инцест!
Девушка похлопала ресницами.
- А?
- Ну, ты мне как сестра! Я даже представить не могу…
- Пф! – Фыркнула Женька. – Хорошо, что не мать. Значит заметано? Сегодня в шесть. Не опаздывать. Займемся подбором гардероба и-и-и…
- И-и-и на фиг! – Буркнул Игорек. – Я тебе не теленок. Я сам могу решать и нечего меня тянуть за Фаберже.

Женька рывком отодвинула кружку. Кофе выплеснулся на белоснежный стол. Игорек с каким-то отупением наблюдал, как растет коричневая лужица.
- Так. Братишка, ты не понял. Я сказала…
Игрек встал, опрокинув табурет, и хлопнул по столу ладонью. Жест получился картинный. Жесткий такой жест. Мужественный.
- А я сказал…
Игорек споткнулся о металл карих глаз Женьки и мгновенно сдулся. Кого он обманывает? Нечего ему противопоставить этой железной леди. Все кому не лень управляют его маленькой, серенькой жизнью. Он – ноль и пора смириться. Плыть по течению и пусть толкают его расшалившиеся волны то вправо, то влево, пока не забросят на какой-нибудь отдаленный остров, где он останется удобрять песчаный берег своими жалкими, никому ненужными останками…

- Мне надо…к психологу, Жень. Или к психиатру. У меня, кажется, депрессия.
- Да? – Женька даже бровью не повела. – А я о чем, дурак ты эдакий? Сегодня же и займемся лечением. Ты хоть понимаешь, к кому я тебя пытаюсь вытащить? Это же… СВЕТИЛО! Это же… МОНСТР! В самом положительном смысле. ОН… ОН… В общем сам увидишь.
«Монстр» - подумал Игорек, и пред глазами отчетливо встало залитое кровью лицо босса с торчащим из правой глазницы позолоченным пером.

Часть 7.

Вик лежал на спине, согнув в колене ногу, и смотрел в потолок. Это был взгляд слепца. Время для него остановилось. В сознании одна за другой всплывали строчки нового романа. Может повести или банального коротенького рассказа. Он пока не определился. Точно мог сказать лишь одно: Муза пришла! Распростерла над ним свои прозрачные крыла, обняла гибкими руками и поцеловала в темя.
«Он не хочет ничего менять. Он боится нового разочарования. Он помнит прошлое. Он любит. До сих пор любит, но боится признаться…».

Сашка вытянулся рядом. Обнаженный, подложив под голову скрещенные руки, лениво следил за порхающей в воздухе ладонью приятеля. Вик всегда дирижировал, когда его посещала ОНА. Долбанная Муза. Сашка не любил такие моменты. Он вообще не любил терять контроль. Если бы мог, он даже мысли бы читал и отфильтровывал ненужные. С его, Сашкиной, рациональной точки зрения.
- Кому нужно это творчество? Вот красивое, здоровое тело – да. От него польза и себе и окружающим. Я обожа-аю твое тело, Вики.
- Угу.
«Мышонок… Маленький, глупый грызун! Надеюсь, кто-то уже подровнял тебе хвост. А может и свернул твою тонкую шейку. Мелкий блядун!».
Сашка повернулся на бок и осторожно провел пальцами по покоящейся на кровати руке приятеля. Осторожно погладил короткие волоски, пощекотал нежную кожу на сгибе локтя.

- Вик.
- М?
- Как ты относишься…ну, если один из парней…встретит кого-то и…
- Хочешь трахнуть кого-нибудь?
Сашка сел, скрестив ноги. Засопел, как всегда в моменты душевного смятения. Вик ухмыльнулся и скосил глаза, пытаясь в полумраке разглядеть выражение его лица. Увидел лишь влажно поблескивающие глаза и обрушил взгляд вниз. Задержался на неподвижном, расслабленном члене и мысли мгновенно понеслись в ином направлении.

Не вставая подползти к нему. Словно змея. Ненасытная анаконда. Вобрать его в себя весь, до основания. Не касаясь руками. Только язык и губы. Он любит жестко. Никаких «крыльев бабочки», дразнящих прикосновений опытного флейтиста. Можно даже куснуть пару раз. Оставить зарубки на его стволе. Перевернуть его на живот… Нет. Рывком поставить на четвереньки и отшлепать. Пусть почувствует себя шкодливым первоклассником. «Как ты относишься…». Терпеть не могу шлюх. Наказываю жестко. Ты запомнишь меня. Просто не сможешь забыть. А Он? Он помнит?

- Вик, с тобой все в порядке?
- Да, Мышонок, я…
Воздух сгустился. Вик физически ощутил, как по телу прошла упругая горячая волна, опалив волосы и оставив легкий, но чувствительный ожег.
- Оговорочка по Фрейду, Вики? – Ехидно выплюнул Сашка и встал на постели, нависнув над все еще лежащим Виком. – Так как же ты относишься к парням, которые живут вместе, делая вид, что у них все хорошо? При этом один из них чуть ли ни каждый час требует от другого признаний в большой, чистой любви, а сам…
- Что? Ну что?
Вик тоже встал. Теперь парни смотрели друг другу в глаза, и тьма не мешала видеть правду.

- Я нашел твой дневник, Вики-педик. – Прошептал Сашка. – В двадцать первом веке! Тетрадка в жесткой обложке. Рисунки и стихи, мать их! Ты мне никогда не читал стихов!
«За то, что нет благословения
Для нашей сказки — от людей,—
За то, что ищем мы забвения
Не в блеске принятых страстей,—

За то, что в сладостной бесцельности
Мы тайной связаны с тобой,—
За то, что тонем в беспредельности,
Не побежденные судьбой,—

За то, что наше упоение
Непостижимо нам самим,—
За то, что силою стремления
Себя мы пыткам предадим,—

За новый облик сладострастия,—
Душой безумной и слепой
Я проклял всё — во имя счастия,
Во имя гибели с тобой».
Красиво, мля!
- Это Бальмонт. – Сухо прокомментировал Вик и спрыгнул с кровати.
Прошел в угол комнаты и опустился на колени, словно желая помолиться или прося прощения за неслыханную наглость.

Сашка продолжал стоять на кровати безмолвным укором неверному приятелю. Вик бесшумно приподнял половицу и зашарил в пыльном нутре тайника. Детский сад! Ему приходится таиться от мира, создавать секретные убежища для своих тайных мыслей. Дневника не было.
- Куда ты его дел. – Без вопросительной интонации проговорил Вик.
- Подтерся! – Проорал Сашка и в голосе его послышались истерические нотки.
- Успокойся. – Все так же равнодушно произнес Вик и вышел из комнаты.
Это была первая крупная ссора за два месяца совместного проживания. Вик сомневался, что вторая возможна. Этот человек влез к нему в душу, а туда он не пускал никого.
- Бред! – Прошептал Вик, натягивая джинсы.
«Засунь!» - всплыло из мутноватых глубин сознания.

Часть 8.
Женька суетилась, вышвыривала из шкафа рубашки, футболки, джинсы… Игорек покорно стоял за ее спиной и подбирал вещи, складируя на кровати. Груда росла, а Женька все доставала и доставала новые тряпки. Кидала и кидала себе за спину, приговаривая:
- Нет. Не то. Нет…
- Жень! – Наконец не выдержал Игорек, когда очередная футболка спикировала ему на макушку. – У меня нет столько вещей! Откуда…
И замолчал, в отупении разглядывая белую майку с изображением плюшевого медведя на груди.
- Это не мое! – Взвизгнул он и огляделся.
Да здесь практически все не его. Кроме разве что пары джинсов и одной рубашки, которую он прикупил по случаю с премии. Дорогая, между прочим, рубашка!

- Я знаю… - Пропыхтела Женька, откуда-то из недр шкафа. – Я выбираю наряд для себя!
- Так бы сразу и сказала. – Облегченно выдохнул Игорек и уселся на груду тряпья.
Увидел край какого-то розового нечта и потянул.
- Платьице ни чё так.
Приложил к груди и кокетливо подмигнул замершей Женьке. Она только пальцем у виска покрутила.
- Это пеньюар, кретин! Но если очень нравится, можешь надеть.
Игорек брезгливо отбросил «красивое платье» и встал.
- Же-ень, а мы того…на званый ужин идем, да? Если так, то я пас.
- Я и без тебя знаю, что ты пас. Не обязательно каждый раз об этом напоминать.
Игорек покраснел и, сцепив пальцы, воздел руки к потолку.
- За что, о Боже! За какие прегрешения ты послал мне эту фурию?!
- Нашла!!! – Возопила Женька, мгновенно оборвав проникновенный монолог.

Такси лихо нырнуло под арку и остановилось подле невзрачного подъезда в глухом колодце старого двора. Игорек осторожно выбрался на свежий… Ладно. Пропитанный аммиаком воздух, а Женька все продолжала кокетничать с брюнетистым таксистом и добилась приличной скидки. Сияя, буквально не чуя под собой земной тверди от ощущения собственной неотразимости, Женька выпорхнула из такси и прошествовала к металлической двери подъезда. Наманикюренным пальчиком нажала кнопку вызова нужной квартиры и обернулась к замешкавшемуся Игорьку.

- Солнце, держись рядышком, ага? Будь паинькой и умничкой. Слушайся мамочку и будет тебе счастьице!
Столько уменьшительных форм в одном предложении в исполнении Женьки Игорек не слышал давно. Если быть совсем точным, подобным образом девчонку плющило единственный раз, когда на утро от нее уходил коротконогий Гарик или Гагик, в прочем не важно. Главное, что в ту ночь Игорек не спал ни минуты из-за оглушительных воплей наслаждающейся мужским обществом девушки.
- А там опасно, да? – С преувеличенным волнением выговорил Игорек и для усиления эффекта выкатил глаза и прикрыл рот ладонью. – Я не пойду! Тут постою, а ты иди.
Женька явно была не в настроении поддерживать игру и, распахнув дверь, просто втолкнула в друга в подъезд.

Часть 9.

Дверь открылась сразу, едва палец коснулся кнопки звонка. Хозяин словно специально поджидал в ярко освещенной прихожей. Свежий, подтянутый он церемонно поклонился и жестом пригласил гостя войти. Вик прошлепал в квартиру и сбросил кроссовки, не развязывая шнурков. Просто наступил носком одной на задник другой.
- Учитель, что-то мне погано.
Последнее слово Вик произнес по-русски, но Куй понял без перевода.
- Тебе поможет хороший чай и хороший разговор. – Не убирая с лица приветливой улыбки, проговорил учитель, осторожно беря ученика за локоть и увлекая в крохотную кухню.

Разговор. Вик только сейчас понял, что по настоящему ни разу не излил душу никому в этом бренном мире. Не потому, что не доверял людям. Даже не по причине отсутствия друзей, а просто никто никогда не интересовался, что твориться в его душе. Ни кто. Ни когда…
- Учитель, я…мертв?
Вик сам не понимал, откуда появилась эта бредовая мысль, но она была озвучена и дороги назад нет.

Учитель не спеша заварил жасминовый чай. Разлил в тонкостенные фарфоровые чашки. Поставил на стол мисочки с какими-то сушеными фруктами. Присел на стул и предложил присесть гостю. Зажмурился, вдыхая аромат чая. Шумно отхлебнул. Покачал коротко стриженной круглой головой и, наконец, заговорил.
- Нет, мальчик мой. Ты просто запер себя. Запер и забыл, куда положил ключ. Он пока не потерян. Нужно поискать. – Раскосые глаза азиата сузились, что должно было означать улыбку. – Хочешь, поищем вместе?
- Ключ от мышеловки? – Усмехнулся Вик. – Мне кажется, я уже нажрался яда и теперь не важно откроют ли дверцу…

Учитель потер сухие ладони.
- Ты – живой, мой мальчик. Слишком живой для трупа. - Кривая усмешка. – У тебя здесь…
Острый палец довольно чувствительно ткнул Вика в левую сторону груди.
- …огонь. У трупа здесь – холод. Тебе к ногам привязали гири. Ты чувствуешь их тяжесть?
- Да, учитель. – Загипнотизированный горящими глазами и размеренным голосом азиата, пробормотал Вик.
- А если я скажу, что ты сам привязал их? Веревка – твое желание контролировать себя и мир тебя окружающий. Груз – чувство вины, перед тем, кого ты не смог привязать. Он слишком легкий, я прав?
- Он…слишком свободный, учитель.
- Да. Свободный. Но он способен вытащить тебя, а ты можешь помочь ему обрести почву под ногами. Ты можешь стать его якорем.

Вик не понимал, как этот странный тип прочел его. Просто заглянул в глаза и вытащил наружу все, что терзало душу. Вытащил и порубил на мелкие кусочки. Разложил перед ним на столе и ткнул носом, словно слепого щенка.
- Что мне делать? – Прошептал Вик. – Учитель, что делать то?
Азиат поднялся и дробно простучал пальцами по столешнице.
- Собирай чемоданы и пи*дуй на вокзал. – Очень четко без малейшего акцента выговорил учитель…

Несколько слов от автора.

От всей души благодарю всех, кто добрался до конца сего многобуквенного опуса. Все, что вам довелось прочесть, является неким экспериментом. Экспериментом в первую очередь над собой. Автор намеренно не стал продолжать повествование, не смотря на то, что сказать хочется так много. Просто нет полной уверенности в том, что усилия будут оправданы. Искренне надеюсь, что дорогие Читатели не заснули где-то на пол пути и получили хотя бы сотую долю того удовольствия, которое испытал автор, при написании данного текста.

Отдельное спасибо Виктории и Андрею Соловьеву за толчок к написанию своеобразного сиквела. Надеюсь разОЧАРОВАНИЕ было не столь сильным.
Благодарю за внимание!