Цикл 35. Папа Костя, папа Макс

 
***
 
       Алёнка помогла мне приготовить несколько салатов для праздничного стола. Мы болтали, строили планы о том, как ей быть дальше, обсуждали её грядущее поступление в университет. Не смотря на беременность, Алёна твёрдо решила поступать в Политехнический, на факультет ПОВТ, то есть туда же, где учились и мы с Костей. Лёле по наследству перешли «папины мозги» – она любит, и главное хорошо разбирается в точных науках и программировании. Сейчас она заканчивает университетскую гимназию, где учится в математическом классе, причём учится на отлично, без особых усилий.
     За разговорами и готовкой время прошло незаметно. Я и дочка не услышали, как вернулся Костя.
      Он, сияющий, как начищенная сковорода, вошёл в кухню. Потом, он заметил Алёнку, которая сидела в уголке и украшала салат. Радостное выражение лица сменилось удивлённо-разочарованным.
- Малая, а ты чего здесь делаешь? – запинаясь, поинтересовался он с такой страдальческой физиономией, что я не смог сдержать смешок.
***
 
- Привет, папа, - буркнула Алёна, даже не глядя на Костю.
- Ты зачем пришла? – чувствовалось, что Константин очень не доволен. – Ты ведь знаешь, какой сегодня день!
- Костик, зачем ты так? Это же дочка, а… – вступаюсь за Алёнку, но рыжий отмахивается.
- Макс! – Костя достал из кармана пальто пачку сигарет. – Я настроен далеко не на семейные посиделки за праздничным столом, а на кое-что более существенное, - Котов многозначительно вскинул брови.
- Алёнка нас поздравить пришла! – пытаюсь сгладить ситуацию. – Посмотри, как она мне помогла… сколько салатов наготовили…
- Спасибо, доченька, за поздравления! – Костя отвесил поклон. – А теперь, родная, - рыжий достал свой бумажник и положил на стол купюру в пять тысяч рублей, - Иди, погуляй.
     Лёлька быстренько сцапала деньги и засунула их в кармашек короткого зелёного платья.
- Спасибо, папочка! – она невинно улыбнулась, а потом насмешливо добавила. – Но я никуда не пойду.
Костя бухнулся на диван.
- Ты охренела совсем? – проворчал рыжий. – То не появляешься, то поганой метлой тебя не выгонишь… Иди, Лёлька… иди! – Константин замахал руками. – Завтра заглядывай. Ближе к вечеру.
- Костик, ты, видимо, не совсем понял, - деликатно начинаю я. Тут, Котов оглядывает Алёнку, одетую в домашнее платьице. Она с невозмутимым лицом измельчала сельдерей, чтобы посыпать им салат.
- Кажется, я начинаю понимать… - тихо, с ужасом, выговорил он. – Дед тебя выгнал, - рыжий произнёс эти слова с такой болью, что я не смог удержаться, и обнял его.
- Костенька… Алёна не виновата, - шепчу я, гладя рыжего по спине, но он скинул мою руку.
- Старый лохопед! – выплюнул Костя. – Это он специально! – бьёт по столу кулаком. – Слышишь, Макс, это отец специально устроил… чтобы испортить праздник!
- Пфф! – фыркает Алёнка. – Делать деду больше нечего, как падлить тебе. Он о вашей годовщине не знает и знать не хочет!
- Молчи, - Костя нахмурился. – Что ты натворила?
- Алёна, иди в комнату, я сам с папой поговорю, - и указываю взглядом на дверь.
Лёлька спокойно встала из-за стола, улыбнулась мне, а Косте скорчила рожу:
- Папа Макс, я же говорила – он будет не рад!
- Не подливай масла в огонь! – цыкнул я.
- Ладно-ладно, - протянула дочка и вышла из кухни.
Костя тоже поднялся с дивана и отправился в прихожую, чтобы повесить пальто. Я остался один, закурил и пытался построить внятную речь.
 
 
 
 
***
 
Костя, с кислой миной, словно он только что съел лимон, обессилено сел на диван. В глазах его плескалась грусть.
- Что стряслось? – рыжий прикурил и внимательно посмотрел на меня.
- Костик, понимаешь… - начинаю нервно теребить пальцы. – Получилось так… Твой отец застал Алёну, когда она делала тест на беременность, - выдыхаю я.
- Что? – Костя  взревел. – Повтори, что ты сказал? – Котов схватил меня за кофту и притянул к себе. Глаза его налились кровью, от ярости, щёки стали пунцовыми.
- Алёна считает, что она беременна…Она в августе влюбилась в парня, и соврала что ей 19 лет. А Дима, он оказался женатым... Лёля случайно  узнала об этом и бросила его. Неделю назад, - тараторю я.
- Сколько лет этому мудаку? – прорычал Костя.
- Д-двадцать пять, -  заикаясь, произношу я.
- П*здец, - рыжий закрывает лицо руками.
Наверное, с минуту он сидит так, уткнувшись в свои большие ладони, а я глажу его волосам.
- Костик, всё хорошо… - приговариваю я. – Всё будет хо…
- И всё это, - Костя вскочил и нарисовал в воздухе круг. – Вот, всё это… Ты называешь «хорошо»? – закричал он.
- Но… ничего же страшного не случилось, - пищу я.
Рыжий нервно засмеялся, и, взяв со стола тарелку, швырнул её на пол. Раздался жуткий звон, десятки осколков разлетелись по полу.
- Костя, возьми себя в руки! – дрожащим голосом умоляю я, но Котов уже выбежал из кухни и направился в Алёнкину комнату.
- Костик… успокойся… Алёне нельзя нервничать… - причитаю я, но поздно.
- Проблядь такая! – Костя орёт, что есть мочи. Наверное, все соседи слышат.
Вбегаю в комнату. Алёнка, скукожившись, сидит на краю кровати, а Котов, активно жестикулируя и брызжа слюной, ругает её.
- Это же надо! – у Кости срывается голос. – Залетела, сучка! Чем ты думала, когда перед этим х*йлом ноги раздвигала? Что сидишь, исподлобья на меня пялишься? Дура!
- Папка! – выкрикивает Алёна. – Я всё это уже слышала от деда! Вы повторяетесь. Сразу видно – близкие родственники. Что он нервный, что ты!
Костя, словно злая собака, прорычал что-то нечленораздельное и, махнув рукой, вышел из комнаты.
- Костик, пошли в спальную… -  хватаю его за рукав и тяну в нашу комнату. – Пошли! Ты приляг… Я сейчас приду.
 
         Рыжий скорбно посмотрел на меня, вошёл в комнату, и растянулся на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
 
 
 
   ***
 
      Я сгонял на кухню, где вынул из духовки запечённую свинину. Положил горячее мясо, покрытое аппетитной корочкой и специями на большое блюдо – пусть Костя поест. Из холодильника достаю водку Finlandia – сейчас без бутылки не обойтись.
 
         Когда я вернулся, Костик по-прежнему лежал без движения. Ставлю мясо и бутылку на прикроватную тумбочку.
- Костенька, - сажусь рядом с ним и целую в рыжую макушку – ноль эмоций.
- Костик, не надо убиваться, - прижимаюсь к его широкой спине своей плоской грудью. – Давай сейчас выпьем… Я мясо по твоему любимому рецепту запёк… Праздник же, - шепчу эти слова ему в затылок.
Костя вздыхает, и я даю ему возможность перевернуться с живота на спину.
- Праздник, да уж… - убито произносит рыжий, и переводит взгляд на тумбочку. – Стаканы-то где?
Вскакиваю и бегу на кухню, чтобы принести оттуда пару стаканов.
 
- Разливай, - Костя говорит тихим и слабым голосом, словно он болен. Пробую открыть закупорённую бутылку, но у меня не хватает сил.
- Дай сюда, - хмыкнул рыжий. – Сейчас… - без особых усилий, Костику удалось повернуть туго закрученную жестяную крышечку. – Подставляй стакан, – командует он.
Котов почти до краёв заполнил обе ёмкости.
- Давай за нас? – предлагаю я.
Костя кивает и слабо чокается с моим стаканом. Небольшое количество водки пролилось на простыни. И я, и рыжий осушаем стаканы залпом. Хорошо пошла, качественная продукция. Выпив, морщимся, но не закусываем, а занюхиваем ещё горячим мясом.
- Макс, ты понимаешь, что это пизд*ц? – обречённо спрашивает Костик.
- Ты слишком негативно смотришь на ситуацию, - не соглашаюсь я. – Ведь ребёнок… это всегда радость! Ну, для нормальных людей.
- Хорошо, когда такая радость ещё приваливает вовремя… - вздыхает рыжий. – Максим, - Костя берёт меня за руку. – Неужели ты не осознаешь, что с этого момента всё пойдёт не так? Привычный уклад жизни рухнет! Хлопоты…
- Костик, но это будут приятные хлопоты! – перебиваю его. – В конце-концов, Алёнка родной нам человек… И внук будущий…
- Макс! – прикрикивает Котов. – Родные-родными, но я, например, не буду чувствовать себя вольготно. Придётся менять образ жизни…
- Как? Приведи пример! – требую я и ложусь на бок.
Почти 250 грамм водки, выпитые на голодный желудок без закуси, начинают давать свои результаты – чувствую, как пьяное тепло начинает разливаться по телу. Костя тоже начинает хмелеть, но гораздо медленнее и в меньших объёмах, чем я.
- Пример? Пожалуйста! Хоть десять! – Котов разводит руками. – Курить теперь придётся только на балконе, ведь для беременных вреден никотин – раз. Голым по квартире, после ванной не походишь – два. А если вдруг яйца или жопа зачешутся?  Не при Алёнке же их скрести – она засмеёт.
Я захохотал.
- Костик, но это не существенно… - сквозь смешки, проговариваю я.
- А я так не думаю! Ведь благодаря именно этим мелочам я чувствую себя ком-форт-но! И ты, я уверен, тоже! Ещё… Как хорошо… было, - Костя вздохнул и нахмурился. – Захотелось нам предаться плотским утехам – пожалуйста, вся квартира в нашем распоряжении. Где припёрло, так сказать, там и… удовлетворяемся. На кухне, на балконе, в кабинете – ведь вся квартира наша! А теперь Алёнка будет сидеть дома, и территория для… кхем… сношений резко ограничивается. – Костя говорил про это с огромным разочарованием. – И последнее. Вдруг ты будешь стесняться, и перестанешь громко стонать, когда… Ты ведь знаешь, как меня заводит это!
- Костя! – восклицаю я, и обхватываю голову руками. – Зачем ты всё сводишь к сексу? – качаю головой, а Котов обиженно смотрит на меня. – Понимаю, нам придётся унять наш пыл… Но ведь это ради счастья дочки! – Костя раздражённо цокает языком. – И… стонать я буду громко, как и прежде, - улыбаюсь я. – С тобой иначе и не получится.
- Ладно, - фыркает Костя. – Давай выпьем.
Рыжий разливает по стаканам оставшуюся водку. Уже не чокаясь, мы приговариваем их.
- Мясо-то ешь, - указываю пальцем на тарелку.
Костя берёт внушительный запеченный кусок свинины и надкусывает.
- Нож надо принести, - спохватываюсь я.
- Сиди, - сварливо потребовал Костик и, схватив меня за руку, не позволил подняться с кровати.
Второй стакан в 200 грамм спиртного, ускорил процесс опьянения. Сейчас я пребывал в одном из своих любимейших состояний – сладкой алкогольной эйфории. Устраиваю свою голову на твёрдом торсе Костика. Слышу, как он чавкает, с удовольствием жуя мясо.
- Ешь! – приказывает Костя и протягивает к моим губам оторванный кусок мясца. Полностью я проглотить его не смогу, поэтому откусываю только половинку. Вкусно, но жирно.
- Доедай, - кладёт мне в рот оставшийся кусочек. Я с удовольствием пережевываю его.
- Молодец, - довольно проговаривает рыжий и проводит жирным пальцем по моей щеке. Беру его ладонь в свою и подношу ко рту. Начинаю слизывать с его пальцев масло, оставшееся от мяса. Костя надавливает на мои губы и вводит средний палец мне в рот. Я подавляю смешок,  и пробегаюсь языком по пальчику. Я не вижу, но чувствую – в этот момент Костик улыбается. Мне хочется пошалить, и я легонько кусаю его.
- Паразит! – беззлобно шипит Костя. Усмехаюсь, и не спеша, сажусь на колени. В голове приятный пьяный дурман.
- Что ты решил насчёт Алёнки? – решаюсь спросить я, надеясь на благосклонность рыжего к собственной дочке. Костя был немного пьян, и заметно повеселел. Он взглянул на меня без прежней печали и криво улыбнулся.
- Завтра же повезу в больницу, - твёрдо проговорил Котов. – Срок ещё маленький, поэтому, пусть делает аборт.
- Костя! – восклицаю я, и ударяю его по бедру.
- Что ещё? – огрызается рыжий. – Пойми, и нам, и Алёнке этот ребёнок, как козе пятая нога! Она даже школу не закончила… Кому она будет нужна с дитём? Никто на ней не женится! Будет всю жизнь у нас на шее!
- Глупости, - кривлюсь я. – Алёна у нас красавица… Любой парень…
- Красавица, - соглашается Костя. – Зато характер у неё говняный! – наставительно добавляет он. – И ещё учти «бонус» в виде киндера…
- Характер у неё твой! – язвительно указываю я.
- Ладно тебе, - морщится рыжий. – Не сравнивай. Я мужчина, а она – девка.
- Не девка, а девушка, - поправляю я.
- Не суть, - отмахивается Котов. – Факт остаётся фактом. Ребёнка она сохранять не будет.
- Как ты быстро решил за всех! – зло выплёвываю я. – Алёна, между прочим, сказала, что она хочет родить!
- Да что она понимает! – кричит Костя, но берёт себя в руки, и уже тише продолжает. – Ни копейки в жизни не заработала, деньги только у всех выцыганивала! Взрослая нашлась! Пусть тогда отдельно живёт, работает, за дитём ухаживает…
- Так нельзя! – мотаю головой я. – Она же ещё совсем молоденькая! Родит, потом в университет поступит, и пусть себе учится…
- Значит, как в самостоятельное плавание пускаться – она у нас молоденькая. А как залетать, не понять от кого…
- Костя, - осуждающим тоном произношу я.
- Подожди-подожди! – рыжий подносит ладонь к моему рту. – Я закончу свою мысль. Значит, она будет как бабочка порхать, учится… Ты, в свою очередь, будешь за её ребёнком ухаживать. А я, как всегда, выступлю в роли денежного мешка.
- И что такого? – недоумеваю я. – К тому же, «её ребёнок», это наш внук или внучка. Костя, какой же ты дурак! – на глаза наворачиваются глупые слёзы. – Ты не понимаешь, какой ты счастливый! Ты – отец, ты оставил в этом мире частичку себя! А от этой частички, от Алёнки, и дальше пойдёт ниточка! – закрываю лицо руками, и сдерживаю всхлип. -  У меня нет, и уже никогда не будет кровных детей… Хотя, я очень хочу этого, Костя, ты не представляешь… Но я знаю, что это нереально, что свою очередь на ребёнка я уже пропустил, - не могу больше терпеть и начинаю рыдать в голос.
- Максим, ты придурок! – Костя прижимает меня к себе и мягко гладит по голове. – Ребёнок-ребёнок… Нам и без него хорошо живётся. Вообще, с чего ты взял, что тебе уже «нереально»?
- С того! – выкрикиваю я, и всхлипываю. – Знаешь ли ты, что более 45% мужчин, употреблявших тяжёлые наркотики, и злоупотреблявших алкоголем становятся бесплодными? – заглядываю в янтарные глаза Котова. – А я кололся! Пусть я героинщиком не был, а использовал вещества, от которых зависимость развивается меньше, зато вреда организму – больше, так как они более ядовитые и дешёвые! А сколько я пил? И пью?... Да, последние годы, особенно после операции на печени, по своим меркам, я стал совсем мало пить… Но я же и траву курю до сих пор! Знаешь, какие последствия этого? Низкая концентрация и малоподвижность сперматозоидов! И вообще… - утираю слёзы. – Костик, я обещаю, что когда Лёлька родит, у тебя не будет никаких проблем! Я все заботы возьму на себя… ты даже мизинцем не пошевелишь. Костя! – утыкаюсь лицом в его грудь. – Сохрани ребёночка… Если не ради Лёльки, то ради меня! Костик… - шепчу я. – Вспомни, что ты чувствовал, когда Алёнка родилась…
- История повторяется, - Костина ладонь тяжело падает мне на спину. – Помнишь, как 16 лет назад, ты почти также уговаривал меня не тащить Лидку на аборт?
- Угу, - бубню я.
- Я согласился, и ты, именно после этого совсем с цепи сорвался! – прорычал Костя.
- Но сейчас совсем другая ситуация! – противлюсь я. – Тогда я чувствовал себя очень одиноким, и боялся, что Лидка тебе долго не даст развод, поэтому и искал утешения в наркоте. Теперь-то всё по-другому… Костя, - беру его лицо в свои ладони и начинаю беспорядочно целовать в щетинистые щёки. – Откуда у тебя такая неприязнь к детям?
- Это не совсем неприязнь, - покачал головой рыжий. – Ты пойми, что в моём случае, известие о беременности жены, было не самым радужным событием. Даже, наоборот… - в этот момент у Котова было такое выражение лица, словно он испытывает сильную боль.
- Костенька, - глажу его по груди.
- Что «Костенька»? – усмехается он. – Максим, - Костя вздыхает. – Положа руку на сердце, я тебе скажу, что именно тот период – 9 месяцев беременности, плюс полгода после родов до развода, был самым тяжёлым в моей жизни. И я не знаю, как я это выдержал. Думаешь, тебе одному было тогда хреново? – Костя крепко сжимает моё плечо. Я смотрю на его лицо, а он морщит нос, словно пытается сдержать подступающие слезинки.
- Ты тоже страдал? – задаю глупый вопрос, ведь ответ очевиден: да.
- Макс… - рыжий проводит по моим волосам. – Представь, каково это: разрываться между двумя домами. Причём, в одном из них – опостылевшая, нелюбимая жена, у которой просто крышу от токсикоза сносит. То автобусом от меня несёт, то одеколон плохой, то из подъезда подвалом тянет… А в другом доме – самый дорогой и любимый человек на этом свете, вгоняет себя в могилу наркотой. Макс, я в то время ни одной ночи спокойно не спал!
- Почему? – шепчу я.
- А то ты не понимаешь? – фыркает рыжий. – Ночую с женой – схожу с ума - как ты там? Вдруг ты нажрался до беспамятства, упал и башкой об угол ударился… Или заснул и своей блевотиной захлебнулся…  Или тупо отравился! Прихожу к тебе, ты меня, как правило, в неадекватном состоянии встречал. Помнишь, бывали моменты, когда ты не ходил, а ползал на четвереньках? Сплю с тобой – тоже не заснуть, потому что знаю: утром ты  концерт устроишь, так как не захочешь меня отпускать. Что я сделать мог – я должен был уходить… Помнишь, как ты визжал, за ноги меня хватал? Как-то грозился с балкона прыгнуть, и чуть не сделал это, я вовремя тебя поймал? Помнишь? Между прочим, шестой этаж был…
- Помню, - бурчу я, и, ссутулившись, усаживаюсь на кровати. Отворачиваюсь от Кости. Не могу смотреть ему в глаза. Мне стыдно. Я противен сам себе. Тогда я считал, что поступаю правильно, что это единственный выход… Сейчас, глядя на произошедшее с высоты лет, понимаю, что я должен был хоть как-то держать себя в узде. Но у меня есть оправдание – я безумно любил и люблю Костю. Хотя, такими поступками делал ему только хуже.
- Макс, представь себе, если бы я, как и ты ушёл в запой или… - тихо заговорил Костик, но я перебиваю его.
- Будешь теперь корить меня, да? – шиплю. – Костя, понимаю – я вел себя не лучшим образом. Но и ты не сравнивай нас. Ты – сильный, и именно на твой характер была вся надежда… что ты сможешь меня вытащить. Мне ведь изначально был нужен именно такой человек, как ты, который сможет вести меня по жизни! Не отрицаю – в этом смысле я слабак… Но не мог я иначе… Не мог… - да что ж такое, я совсем обабился! Нет, даже женщины так часто не плачут.
 
- Максим, прости, - Костя прижимается ко мне.
- Ты меня прости, - стягиваю с себя кофту. – Костик… Поцелуй меня.
Рыжий берёт меня за плечи и укладывает на кровать. Я зарываюсь в Костиных густых рыжих волосах. Он наклоняется ко мне близко-близко и смотрит в глаза. Его дыхание обжигает меня.
- Костя, - на выдохе произношу я, и тянусь к его губам. Он тут же отвечает на мои  действия и берёт инициативу на себя. Он прижимается ко мне так тесно, что даже через слой одежды, разделяющий нас, я чувствую, как колотится его сердце. Костя медленно, тягуче терзает мои губы. Иногда я постанываю ему в рот. Костина щетина приятно покалывает мою кожу, я очень люблю эти ощущения. Чувствую привкус специй и сигарет. Обвожу языком контур его губ, он проделывает то же самое, сладко щекоча их уголки своим острым языком.
- Максим, - рыжий улыбается и вынимает свой язычок, я делаю тоже самое и обиваю своим языком Костин. Его рука скользит по моему животу вверх-вниз. Я выдыхаю, и Костик засасывает мой язык своим горячим ртом. Мне захотелось засмеяться, но  рыжий не позволил этого сделать. С языка он перешёл на нижнюю губу и прикусил её. Я, в меру возможностей, задрал рубашку, которая была одета на Косте, и, царапая, провёл немного отросшими ноготками по спине.
- Разденься же! – требую я, и зубами впиваюсь в воротник рубашки.
- Сейчас, - шепчет Костя и начинает борьбу с мелкими пуговичками. Я присоединяюсь к этому действу – несколько секунд, и рубашка летит на пол, через некоторое время туда же отправляются наши штаны и нижнеё бельё.
Котов воровато оглядывается – понимаю, ему не нравится присутствие Алёны в квартире.
- Ладно тебе… Помнишь, как в молодости? – улыбнувшись, облизываю свою ладонь и обхватываю ей Костин член.
- Макс, - рыжий утыкается лицом мне в шею и проводит языком по разгорячённой коже. Я начинаю двигать рукой вдоль ствола, не сильно сжимая его. Рыжий жарко дышит мне в шею, едва касаясь её губами. Меня это дико заводит, по спине пробегают мурашки, и я начинаю «работать» более энергично.
- Подожди, - просит Костя. Я останавливаюсь, но не убираю руки. Рыжий облизывает свою ладонь и захватывает мою плоть.
    Мы лежим на боку, лаская друг друга. Костя неистово толкается в мой кулак, задавая ритм. Комната заполнена учащённым дыханием, кажется, что вокруг нас плавится воздух. Время от времени мы дарим друг другу лёгкие поцелуи в губы. В памяти невольно всплыли картинки из прошлого. Когда мы с Костей только начали встречаться, мы часто делали так.
     Моя мама не работала, и поэтому, в основном, сидела дома. Придя из университета ко мне, мы врубали музыку на всю громкость, а потом, стянув до щиколоток джинсы и задрав майки, располагались на диване, до изнеможения лаская себя руками. Воспоминания… И сейчас, немного шершавая ладонь Костика скользила вдоль моего члена, заставляя сбивчиво дышать и двигаться навстречу.  Чувствую, что рыжий тоже близок к разрядке…
***
 
       Алёнка ещё не спала. Она сидела на кровати, и что-то печатала на своём ноуте.
- Что, вконтакте дурью маешься? – усмехается рыжий.
- Нет, делом занимаюсь. Меня попросили шаблончик для сайт подкорректировать, - спокойно отвечает она.
Костя усаживается рядом с ней и, щурясь сморит на экран.
- Ооо, - протягивает он. – Молодец.
Я тоже подхожу и смотрю на код через плечо. Простенький шаблон, но Алёна действительно молодец, разбирается. Только…
- Лёля, ты здесь символ пропустила, - указываю пальцем на строку с ошибкой.
- Спасибо, папуль, - дочка быстро исправляет ошибку. – Что-то ты непривычно умиротворённый, рыжий папа, - с лёгкой улыбкой, Алёна смотрит на Костика.
- Есть такое, - соглашается он. – Алёнка, ты точно зале… то есть беременна?
- Я говорила Максу, - сварливо произносит Лёля. – Тест ещё не успел проявиться, а дед его отобрал и выкинул. Но мне кажется, что я точно беременна.
- С чего такая уверенность? – недоверчиво интересуется Костя.
- У меня задержка десятый день. В жизни такого не было, - поясняет Лёлька.
- А другие признаки есть? – допрашивает Котов.
- Папа, я не хочу об этом говорить, - фыркает Алёна.
- Как знаешь, - рыжий поднимается с кровати. – Завтра, я тебе сразу десять тестов куплю. Ну… если что… Надеюсь, ты пацана родишь. А то две девки в доме – я ж с ума сойду! – сказав это, Костя быстро выходит из комнаты.
Я и Алёнка подмигнули друг другу.
 
***
 
- Костик, значит, ты всё же решился! – ликовал я.
Рыжий лежал на кровати с серьёзной миной и курил.
- Решился… - вздыхает он. – В первую очередь - ради тебя, - я устраиваюсь рядом с ним и проделываю дорожку поцелуев от пупка до груди. – Макс, тебе повезло, что я очень сильно люблю тебя. В любом другом случае, ты бы меня своими слезами и историями про бесплодие не пронял бы, - сообщает Костя.
- Ну… если б ты меня не любил, то мы и вместе столько лет не были бы, - замечаю я.
- Резонно, - хмыкает Костик. – Но… - рыжий делает зловещую паузу, я взволнованно поднимаю на него глаза. – Имей в виду: Алёнке стукнет 18, и она сваливает. Я снимаю или покупаю ей квартиру, где она будет жить. Пока на работу не устроится, конечно, я буду её спонсировать…
- Ну-у-у-у, Костя, - плаксиво тяну я.
- Не Костя, - строго отвечает рыжий. – У тебя времени свободного много – вот и будешь ездить к ней, помогать. Ты пойми, мне бы эти два года выдержать!
- Выдержишь, - ласково произношу я и устраиваю свою голову у него на груди. – Костенька, давай спать!
- Заснёшь тут, - ворчит он, но выключает бра.
Я отключился быстро – сегодня был непростой день. Костя ещё пару раз покурил, а потом, обняв меня за талию, тоже заснул, и даже похрапел немного.
 
***
 
Под утро у меня особенно чуткий сон. Слышу чьи-то быстрые шаги по квартире, и испуганно продираю глаза. Костя уткнулся коленкой мне в живот, а его тяжёлая рука придавила мои волосы, разметавшиеся по подушке.
- Эй, - тереблю его. – Кто-то ходит!
 Костя, будто назло, сладко причмокивает губами и продолжает дрыхнуть.
- Рыжий! – зажимаю двумя пальцами нос Костика. Он, недовольно бурча, открывает глаза.
- Что? – зло спрашивает он.
- Шаги… - шепчу я.
- Придурок, это же Алёна, - выплёвывает Константин, взбивает подушку и поворачивается на другой бок.
- А зачем она ходит? – не унимаюсь я. – Шестой час утра всего!
- Бля-а, - раздражённо протягивает Котов. – Алёна! – гаркнул он на всю квартиру. – Иди сюда, быстро!
Лёлька вбежала к нам в комнату. Костя, словно царь, расселся на кровати, до пупка укрывшись одеялом.
- Что ты ползаешь? – гневно спрашивает он. – Шестой час, а ты вскочила… шаро*бишься что-то… - вижу – у Костика сон как рукой сняло. Алёнке не повезло – сейчас начнёт её пилить.
- Время усвоить правила нашего общего жития, - наставительно произносит Костя. – Тебе запрещается подниматься рано и шуршать, - прикрикивает рыжий. – Это пугает папу, - гладит меня по груди. – И нервирует меня.
- Командир нашёлся, - язвительно выговаривает Алёна.
- А что ты хотела? – Костя делает удивлённое лицо. – Главный в этом доме я! Я, я, и ещё раз я! – громко хлопает ладонью по кровати. – Последнее слово всегда остаётся за мной. И все должны меня слушаться. Вот, Макс меня слушается, - притягивает меня к себе. – И если я скажу, что я хочу на обед мясо по-французски,  то он сделает мясо по-французски. Кстати… - рыжий чешет лоб. – Я хочу мясо по-французски.
- Понятно, - киваю я, и касаюсь под одеялом его бедра.
- Ты, Алёна, теперь живёшь со мной. И ты должна неотступно следовать правилам, которые установлю я, - потребовал Костя.
- Деспот, - шипит Лёля.
- Пререкаться запрещено, - уже шутливо рычит Костик. – Кстати, что ты вскочила не свет не заря?
- Прокладки у вас есть? – тараторит она.
- Водопроводные? – хмыкает Костя.
- Папа! – нервно восклицает дочка. – Женские! С крылышками!
- Ты сама подумай! – всплеснул руками Костя. – Откуда в квартире, где живут два гея, взяться бабским прокладкам? Что нам с ними делать – жопу подтирать?
- Может тряпочка какая завалялась? – интересуется Алёнка.
- Можешь взять мою рубашку с пола, - Костя указывает на неё рукой.
- И на этом спасибо, - фыркает она.
- Пожалуйста, - хмыкает Костя. – А зачем тебе… - тут, у рыжего округляются глаза, а рот расплывается в улыбке. – Ты что, протекла, да?
- Да, - раздражённо бросает Алёнка.
- Доча! – воскликнул Котов. – Значит, ты не беременна?
- Выходит, так, - соглашается она и мягко улыбается.
- Счастье-то какое! – Костик возводит глаза к потолку. – Доченька, иди сюда, я тебя обниму.
Лёля скромно садится на краешек кровати, а Костя притягивает её к себе. Получается так, что её личико утыкается в его волосатую подмышку.
- Фу-у! – кривится Алёнка. – Папа, отпусти, - гнусавит она.
- Что такое? – Костя ослабляет объятья.
- От тебя воняет потом! Бэ-э! – дочка корчит гримасу отвращения.
- Зря ты так, - вступаюсь я и строго качаю головой. – Ничего ты не понимаешь в том, как должен пахнуть настоящий мужчина, - припадаю носом к Костиной шее.
- Может быть, у Вас, геев,  просто несколько иные представления о приятных запахах, -  хохочет она.
- Возможно, - улыбаюсь я, и с удовольствием вдыхаю терпкий запах Костиного тела.
- Алёнка, знаешь, я на тебя даже сердиться сейчас не буду, - лыбится Котов. – Лучше иди-ка и притарань из бара бутылочку вискаря и три стакана.
- Что, и мне нальёте? – оживляется она.
- В честь такого, воистину чудесного известия, и тебе пару капель перепадёт, - подмигивает рыжий.
- Ага! – Лёлька вскочила с кровати и подорвалась исполнять папкин наказ.
 
- Что, Максимушка, - Костик обнимает меня за талию, - Внуки откладываются, я надеюсь, лет на пять?
- Надейся, - улыбаюсь я.
- И буду надеяться, - твёрдо говорит Костя. – Значит, поживём мы ещё несколько лет лишь в своё удовольствие, - рыжий целует меня в засос. Я зарываюсь пальцами в его волосах и… В комнату вваливается Алёна.
- Эй, папаши, - усмехается она. – Пить-то будем?
Костя неохотно отрывается от моих губ.
- Будем-будем. Залезай к нам.
Алёнка забралась на нашу широкую тахту и уселась по-турецки.
- Да уж, шесть утра, а мы уже квасим, - смеюсь я.
- Повод замечательный, - певуче говорит Костя. – Держи, - рыжий протягивает Алёне бокал с виски.
- А что так мало? – расстраивается она. – Как корвалола из пипетки…
- Будешь артачиться – вообще ничего не получишь, - строго грозится Костик и отвешивает дочке щелбан.
 
      Я смотрю на всё происходящее и улыбаюсь – никакие «телевизионные» семьи, всё-таки, не сравнятся с нашей нетрадиционной, но замечательной семейкой.