Трудности совместного проживания

Кирилл

 Денис ушёл, Артём тоже. Сижу, как полный лох, один дома и думаю, как мне вернуть моих мальчиков, желательно обоих и побыстрее. Я помню, что буквально полчаса назад кричал, что меня все достали, но я-то отходчивый. По Дэну я уже скучаю. Он, понятное дело, на меня обиделся. Ещё бы. Я на его глазах другого парня целовал, а потом буквально расписался в том, что когда с ним спал, о другом думал. Нет, только у меня может ума хватить такую ерунду выкинуть! А всё это колечко и эти губки. Да и фигурка тоже ничего, подкачать бы чуток, а так просто сказка. Блин, опять я за старое! Что за проклятье хотеть натурала?! У меня был такой сладкий мальчик Дэн. Сидел бы и радовался – тихий, неприхотливый, на всё согласный. Нет же, нам запретный плод подавай. Да даже если допустить, что Артём оттает и согласится со мной переспать (ну чем черт не шутит?), Ира потом с меня не просто шкуру спустит, она меня разорвет на миллиард маленьких Кирюшек и разбросает по всему свету и соседним планетам. Тётя Ира за своего Тёмика горы свернёт. Мне же такое доверие оказано – заботиться о маленьком принце, а я, скотина похотливая, чего умыслил? В общем и целом, приходим к выводу, что придётся мне выпрашивать у него прощения.

 Между прочим, уже половина одиннадцатого, можно было и домой воротиться! Ну, или хотя бы трубку взять. Я же волнуюсь.

 Твою ж налево, без пяти двенадцать! Где его черти носят? Ещё и телефон отключил.
 – Дэн, не бросай трубу, пожалуйста, – звоню Денису в последней надежде. Я просто не знаю, к кому мне ещё за советом-то обратиться.
 – Кирилл, ты обалдел? Полночь, я сплю уже! – ворчит, хотя по голосу слышу, что ни фига он не спал.
 – Дэн, прости, но я больше не знаю, с кем поговорить. Артём из дома ушел.
 – И правильно сделал. Я бы тоже ушел. Думать надо, Кирочка, и не той головкой, что ты думаешь.
 – Денис, он ушел сразу после тебя, и его до сих пор нет. Я ему звонил раз тридцать уже. Он сначала трубку не брал, а теперь и вовсе телефон отключил. Я волнуюсь.
 – Блин, говорил бы сразу. Друзьям его звонил?
 – Я, по-твоему, знаю номера его друзей?
 – Кир, вы вообще как вместе уже два месяца живете? Удивительно, что при таком тесном общении, ты его номер знаешь.
 – Я у Иры спросил. На всякий случай.
 – Обалдеть! Короче, слушай, иди в его комнату, пошарься там. У него, наверняка, записная книжка есть, где он телефоны дублирует.
 – А если он потом на меня ещё и за это орать начнет?
 – А если его сейчас где-нибудь в подворотне грохнули, и на тебя потом его родители орать будут, это лучше?
 – Блин, не говори ерунды, накаркаешь еще!
 – Всё, не вой, топай к нему. Я скоро приеду.
 – Дэн, спасибо. Я тут с ума сойду скоро. Я волнуюсь.
 – Еще бы ты не волновался, – Денис бросил трубку.
 Всё-таки он на меня тоже обижен. Что сегодня со мной такое? Вообще, сам не свой. То делаю, не подумав, то думаю, ничего не делая. Давно надо было в его комнату наведаться.
 Захожу, и первое, что бросается в глаза, огромный планшет, завешенный тканью. Любопытство победило, заглядываю. Девушка, очень красивая, только не дорисованная. Я в живописи не разбираюсь, похоже, он углем или тушью это делал. Красиво, однако. Но, я здесь не за этим. Бегло осматриваю стол и тетрадки, валяющиеся повсюду – в основном, рисунки, наброски. Выдвигаю ящик стола, там блокнот. Надеюсь, то, что мне надо. Открываю… фотография: мужчина лет тридцати в военной форме, отдаленно знакомый. Присматриваюсь повнимательнее: глаза как у Тёмы, губы, нос, только волосы другие. Переворачиваю и читаю надпись на обороте: "Жене и сынишке. Скоро вернусь, ждите. 13 мая 1997 г." У меня даже руки затряслись. Я как вчера помню тот день, когда пришла эта фотография, а на следующий день – похоронка. Отец Артёма погиб именно тринадцатого мая, в тот же день, когда отправил им фотокарточку. Это уже потом, через год, им церемонно вручили ключи от этой квартиры. И если Тёма хранит фотографию отца, значит и к квартире он относится как к памяти о нём. Стало как-то неловко и немного грустно. Все-таки парень без отца рос. А то, что про папу помнил, это то, что он был военным, настоящим мужиком. А ещё эта гопота соседская, весь мозг мальчику загадили со своими "жизненными принципами". Я-то помню, как они дядю Диму уважали, а тот их, в свою очередь, сопляками звал и ругался, что толку из них не будет. Как в воду глядел. Вот теперь парень и психует по поводу и без.
 Расстроенный сажусь на кровать и вижу мобильный. Беру в руки, включаю. "Введите PIN-код". Да откуда же мне знать пин Артёмкиного телефона? Телефон со мной весело попрощался и снова вырубился. Так, хотя бы это понятно, Тёма трубку дома забыл, на вибрации я его не слышал, а сейчас у него банально сдохла батарея. Лезу обратно в стол, ни фига: ни записной книжки, ни каких-либо листочков с номерами. Позвать его, что ли, у меня в комнате порядок навести? Там записульки ещё с первого курса валяются. Так, я снова отвлекаюсь, а время уже первый час! Меня начинает мелко потряхивать. А если с ним что случилось и он даже позвонить никому не может? А может, он в больнице лежит, и врачи его родственников разыскать не могут? Весь на нервах тащусь на кухню, мне надо выпить и успокоиться. Ещё эта фотография. Какого чёрта она мне на глаза попалась? Теперь буду думать всякое. Ну, блин, не мог же он с собой чего сделать, он же не конченый псих.
 От страшных мыслей меня отвлекает звонок домофона. Срываюсь в коридор.
 – Да?
 – Это я, Дэн. Пустишь?
 – Бля, Дэн, конечно, – признаться честно, я надеялся, что это Артём. Ладно, хотя бы с Денисом посидим, подумаем. У меня вообще башка не варит уже.
 Впускаю парня в квартиру и прусь-таки на кухню, там у меня пиво было.
 – Нашёл чего? – спрашивает Дэн, садясь напротив.
 – Нашёл. Телефон его нашёл и фото отца.
 – Друзей уже обзвонил?
 – У него батарея села, – чувствую, как подкатывает паника. Открываю пиво и залпом выдуваю полбутылки.
 – Понятно, а отец его тут причём?
 – Он погиб, давно уже, Тёмка его и помнить не должен. А у него фотка на самом видном месте лежит. А если он от расстройства решил с собой чего сделать и телефон специально дома оставил?
 – Фигню не сочиняй. Наверное, у друга какого засел, утром вернётся. Он тетради взял на завтрашние занятия?
 – Нет, наверное. Я не знаю.
 – Так нет или не знаешь? – вот чего этот детектив недоделанный ко мне прицепился?
 – Не знаю, я не смотрел. Дэн, а если он не вернется?
 – А куда он, по-твоему, денется? Это его квартира, ты сам говорил. Вернётся. Завтра утром за тетрадями точно придёт.
 – А ты со мной побудешь? Мне что-то так хреново.
 – Ага, а он придёт, и мне ещё и достанется. Нет уж, спасибо.
 – Дэн, не злись на меня. Я дурак, я знаю. Прости, а? – получилось как-то жалобно. Но мне по фигу, я всё равно хотел с ним помириться.
 – Ладно, проехали, я останусь с тобой. Только ты сильно не напивайся.
 – Да я вообще пить не буду!

 Я трепло? Я трепло. Четыре часа: Тёмы нет, Дэн спит, свернувшись в кресле, а я уже в ноль пьяный. Денис не хотел спать, но вырубился с полчаса назад. Будить его так не хочется. Надо бы накрыть одеялом. Только вот, боюсь, я до комнаты не дойду. Ноги – как ватные, перед глазами всё плывет и в башке шум. Стоило, наверное, сегодня покушать, хотя бы раз. Да только мне кусок в горло не лезет. Мозгом-то я понимаю, Артём сейчас где-то дрыхнет себе преспокойненько, а я уже третью бутылку пива долакал, мартини допил, а легче не становится. Мысли всякие в голову лезут, тошно на душе.

 Когда утром Тёма не объявился, Дэн уже хотел в скорую звонить, но не нашу пропажу искать, а мне дурку вызвать. И даже не потому, что я переживал, а просто достал я его. Да я сам себя достал. А что мне еще оставалось делать? Этот гадёныш мелкий даже не соизволил позвонить и сказать, что живой. Зато соизволила его маман позвонить и спросить, почему до сыночки любимого дозвониться не может. А что мне ей ответить прикажете? Я, конечно, сказал, почти правду. Тёма пошёл к другу ночевать, а телефон дома забыл. Получил истерику на том конце. Как мальчик один не пойми где ночует, а телефона с ним нет? А если что случится? Ира тётка хорошая, но вот за Тёму мне точно башку оторвёт. Я так понял, его в город учиться отправили только при условии, что я за ним приглядывать буду. Звиздец. Может, вздернуться на собственных шнурках, пока разъяренный маман до меня не добралась?
 В таких растрепанных чувствах я кое-как дотянул до после обеда. Дэн, умничка, меня ни на минуту не оставлял, накормить пытался, пустырника накапать. Да только не хочется мне ни фига. И вот наступил час икс. Вернулся-таки наш блудный сын.

 Я его, как верный пёс, ещё у подъезда учуял, точнее в окошко увидел, как он в двери зашел. Хотел было к нему сразу сорваться, но меня Дэн осадил. И немного успокоил. В общем, к тому моменту, как Тёма в квартиру вошел, я уже был почти адекватен.
 – Привет, – встречаю его в проходе. Хотел, чтобы голос прозвучал приветливо, но получилось как-то жалобно.
 – Привет, – Тём сразу весь как-то напрягся, но взгляда не отвел. Уже прогресс.
 – Ты позвонить не мог? Я волновался, между прочим.
 – Странно, раньше тебя моё отсутствие не волновало.
 – Волновало. Просто раньше ты не срывался из дома как ужаленный.
 – Поцелованный, – тут же поправляет меня эта язва. – У меня были причины.
 – Ладно, извини, я сглупил. Больше не повторится.
 – Надеюсь, а теперь пропусти меня.
 Я отшатнулся. В коридоре места полно, он что, боится мимо меня проходить?
 – Тём, я правда виноват и хочу извиниться. Я был немного пьян, сделал глупость.
 – Ты и сейчас не очень трезв, так что я лучше пойду.
 – Артём, ну, блин, чего ты опять начинаешь?
 – Я не начинаю, я заканчиваю, – он пытается пройти мимо меня, не задев даже чуточку, и при этом косится, как на прокаженного.
 – Я что, теперь в черном списке до конца жизни? – чуть не срываюсь я, но меня вовремя останавливает Денис, выплывший из кухни.
 – Кир, иди сядь, а?
 Тёма замирает и с минуту пялится, то на меня, то на Дэна. Понимаю, что сейчас всё равно ничего вразумительно не могу сказать и смиренно удаляюсь в комнату. Я устал. Тёма дома, а значит, можно завалиться и выспаться. Что я и делаю, через минуту уже проваливаюсь в объятия Морфея. Хоть один нормальный мужик в моей жизни.

Артём

 Я, конечно, собирался поговорить с Киром, но вот как-то вид мне его очень не понравился. Во-первых, он стоит передо мной пьяный и слегка покачивается, во-вторых, его глаза, словно он наркоты какой наглотался, а в-третьих, его тон: он мне что, решил маман заменить? С чего это я должен был его предупреждать, где я и что делаю? Отвечаю несколько грубо, но, блин, он пьяный. Мало ли чего ему опять в башку придет! Очень хочется уйти, а этот любитель лёгкой жизни мало того, что дорогу перегородил, так ещё и голос на меня повышает! Я уже хотел было ответить ему что-нибудь язвительное, но тут из-за его плеча выныривает тот рыжий.
 Это что же получается? Он вчера не ушёл и проторчал здесь до самого утра, интересный способ волноваться за кого-то! Кир тяжело вздыхает и уходит в свою комнату, а этот подходит ко мне. Вид у него тоже не очень, какой-то весь потрёпанный, невыспавшийся. Такое ощущение, что я единственный сегодня спал нормально.
 – Артём, можно мы поговорим? – неожиданно твёрдо спрашивает рыжий.
 – Ладно, пошли ко мне, – его уверенность передалась и мне. К тому же, конкретно этот парень мне практически ничего такого и не сделал. Ну, оскорбил, правда, но я ведь ему по морде уже надавал, считай, в расчёте.
 – Тём, Кир правда волновался, – начинает рыжий, уже устроившись в комнате. Мда, я даже не знаю, как его зовут.
 – Ага, по нему видно.
 – Он часа в два уже пить начал, просто не знал, как ещё успокоиться.
 – Что же ты его не успокоил?
 – Мы как бы тоже в ссоре. Точнее, я больше с ним спать не собираюсь.
 – Можно без подробностей, меня сейчас стошнит, – какого чёрта он мне всю эту гадость рассказывает?!
 – Слушай, тебе самому от себя не противно?
 Противно, но ему я об этом не скажу.
 – Нет, мне с собой вполне комфортно.
 – Оно и видно. Ладно, извини. Слушай, Артём, я не прошу тебя принять ориентацию Кира и вообще тот факт, что существуют люди, отличные от тебя, но смириться с этим ты можешь? Просто не обращай на нас внимания, хорошо?
 – Очень сложно не обращать внимания на извращенцев.
 – Да хоть пришельцами нас считай, только Кира не изводи. Он за последнее время, пока с тобой живет, уже дёргаться начал. Постоянно думает, как с тобой ужиться. Мы раньше на этой хате постоянно зависали. Как только ты появился, Кир сразу все это дело прекратил. Мы согласились, приняли. Раньше Кира частенько видели в компании разных мальчиков, теперь он только с Леной – Артёмке не понравится. Мы приняли, согласились. Но то, что он так из-за тебя убивается, а ты на него плевать хотел, это уже перебор. Мне Кирилл очень дорог, хоть он и скотина порядочная. Не могу я смотреть, как он мучается.
 – В каком смысле "убивается"? – как-то подозрительно звучит эта фраза…
 – В том, что он тебя с детства знает, дружили, вроде как, а сейчас словно в разных мирах обитаете. Да и мать твоя ему постоянно названивает, интересуется, как у тебя дела. Кстати, он звонила сегодня. Кир сказал, что ты у друга заночевал и телефон не взял.
 – Так и было, а почему она ему звонит? – делаем пометочку позвонить маман.
 – Ну как, он же за тобой приглядывать должен, ты же у нас еще маленький и беспомощный, – этот рыжий решил надо мной поиздеваться? Или маман процитировал? – Извини, эти слова я сегодня утром сам в трубке слышал.
 Понятно, мама, как обычно, беспокоится. А то, что мне буквально через несколько месяцев восемнадцать стукнет, она как-то всё время забывает.
 – Ладно, я понял. Только Киру передай, что если он еще хоть раз свои руки распустит в мою сторону, вылетит из квартиры.
 – А сам?
 – Что сам? Я-то не вылечу, квартира моя.
 – Сам ему сказать не хочешь? – и в глаза смотрит.
 – Я не знаю.
 – Артём, поговорите как люди. Что вы постоянно собачитесь?
 А рыжий-то прав, поговорить стоит.
 – Ты извини за тупой вопрос, но… как тебя звать-то хоть?
 – Денис. И вполне себе нормальный вопрос, нас не представляли, – этот парень беззастенчиво улыбается. Чёрт, и чего я на него вскинулся с самого начала? Нормальный пацан. Вот только… Так, я сам себе обещал, что не буду цепляться и обращать внимания. Саша правильно сказал, не зацикливаться!
 – Хорошо, Денис. Я поговорю с Киром и попробую прийти к компромиссу.
 – Вот и умничка. Ладно, вы поговорите, а я домой пойду, спать охота жутко.
 – Вы оба не спали?
 – Нет, Кир мне часов в двенадцать позвонил, и я сюда сорвался. Вздремнул уже утром пару часов, только хуже сделал.
 – Блин, чувствую себя виноватым.
 – Ты и так виноват, но переживём. Ладно, давай.
 Дэн бодро собрался и ушел домой, а я поплелся к Кириллу. Заглянул в комнату, спит. На животе, поперек кровати, в одежде, поверх покрывала. Бедняга, намучился. Меня даже совесть немного мучить начала. Я притащил из своей комнаты покрывало и накинул на него. А когда спит, Кир очень красивый. Он и так ничего, но во сне просто ангел. Мне становится как-то завидно и немного обидно, у меня никогда не было таких густых волос. Я – низенький, щуплый, очкастый. У Кирилла такой потенциал! Я уверен, девчонки за ним табунами бегают и, как видно, не только девчонки. У меня же за всю жизнь было три девушки. Одна из них в первом классе, смешно подумать. Да, сейчас на меня обращают внимание, но только потому что я постоянно тусуюсь с Сашкой. Девушки думают, если подкатить ко мне, то там уже и до него добраться недолго: я так, перевалочный пункт. Думают, я этого не замечаю.
 Вот, снова я себя накручиваю. Надо маман позвонить, а то она сама скоро сюда заявится.