Родители уехали на дачу

Мы с ним даже не думали, что все будет именно так.
Просто он зашел на минутку, чтобы взять диски, а просыпаться мы с ним стали вместе.
Просто он не ушел, когда я признался, что вот уже два года хожу сам не свой, и, наверное, со мной не все в порядке.
Просто он не оттолкнул меня, когда я чуть не заплакал.
Просто он не ударил меня, когда я, дико волнуясь, решил его поцеловать.
Просто я его люблю, а родители уехали на дачу.

- Почеши спинку, - первое, что слышу я, когда открываю глаза.
- Почеши, ты все равно не спишь...
Я поворачиваюсь и целую его между лопатками. Зная, что я без ума от всего, что он делает, он специально устраивается якобы поудобнее. Спинку я ему, конечно, глажу, но вот поворачиваться ко мне задницей не стоило.
Ромка не успевает издать ни звука, а я уже захожу сзади.
- Не надо, - жалобно просит он, но я его не слушаю, и через минуту он уже согласен на все.
Я тихо двигаюсь в нем, прижимая его к себе, приложив руку к его животу, он отдается мне неприлично открыто, забрасывая мне на бедро ногу, пытаясь развернуть ко мне лицо.
- До сих пор не надо? – спрашиваю я, и он уже подо мной, он задыхается и через несколько минут кончает себе на живот, заставляя меня пережить то же самое спустя пару толчков.
Да на здоровье, милый. На твое, на мое, на наше. Потому что с этого начинается мой день, потому что впереди победа наших юных тел над неокрепшим разумом, потому что твои пальцы сейчас порвут нахер или мои плечи, или простынь.
Простынь остается жива, а вот моей спине снова умываться перекисью водорода. Спасибо, родной, что опять оцарапал меня, как кошка.
И хватит делать вид, что ты без сил остался, нам в школу пора.

Нам по восемнадцать, у нас выпускной класс, наши родители умотали на дачу, мы теперь живем у меня, никто об этом не знает, и мы красавцы. Рома гордо вышагивает рядом со мной, он выше меня на полголовы, он первый красавчик в школе и на него гирляндами вешаются наши девчонки. Он не отказывает никому, он тихо что-то шепчет на ухо Таньке, трогает за плечо Аню, а с Ленкой вообще фланирует по коридору, держа ее за талию. Сука, он смотрит при этом мне в глаза, провоцируя меня на зубной скрежет.
- Ты даешь им надежду, - укоряю я его, когда мы заходим после школы в магазин, чтобы купить что-нибудь на ужин. Он бросает в корзинку пачку пельменей, сметану, укроп и черный хлеб. Ни одного лишнего жеста, а тяжести, как всегда, таскаю я.
- Зато тебе это нравится, - обыденным тоном говорит мой Рома, бросая в корзинку упаковку презервативов, - Я люблю, когда ты такой.
Мы прихватываем бутылку вина и устраиваем дома пир под эгидой «Пошли все в жопу!». Но перед этим уроки, это обязательная часть нашей совместной жизни. Мы ложимся на пол, он открывает свои тетради, я листаю свои, мы учимся в одном классе, что-то я решаю за него, что-то он сделает за меня, он будет поступать в медицинский, я в педагогический, и с этим у нас проблем нет.

Когда на квартиру нападают сумерки, мы вместе принимаем ванную, допивая теплое вино. Ромкина голова катается по моей груди, когда я не могу успокоить свои руки и, заставляя его биться коленями о стенки ванной, довожу его до полного изнеможения. Он прячет лицо у меня в руке, я зажимаю ему рот, потому что мы в ванной, потому что уже поздно, нас могут услышать соседи, вода выплескивается на пол, я его еле-еле удерживаю...
Мыть полы в ванной снова придется мне.

А потом, перед сном, в постели будут поцелуи, прикосновения и прочие нежности, без которых нам с недавнего времени никак...
Просто я его люблю, а родители уехали на дачу.

Утро бьет во все щели желтым светом, я просыпаюсь от того, что Ромка берет мою руку и тянет ее к себе.
- Почеши спинку, - слышу я тихий сонный голос, - Почеши, ты все равно не спишь...