Заповеди от Охлобыстина

Бывает, что дети ссорятся. Бывает, что во время ссоры угрожают друг другу. На качество и содержание угроз влияет много факторов. К примеру, возраст угрожающего, точнее, его умение четко выражать свои мысли; ситуация, в процессе которой данные мысли родились у него в голове (отняли игрушку, любимый горшок, не дали обещанную ему жевательную резинку, а поделились ею с другим ребенком, обсыпали песком в песочнице и пр.). Также на смысловое содержание угрозы влияет количество и качество информации, которой владеет тот, кто угрожает. От этого зависит то, чем он будет пугать, и тут, как правило, используются «болевые точки» жертвы: «Я сейчас все твоей маме расскажу!» или «Я выброшу твою любимую куклу». Из детского рта может вырваться и страшное: «Я тебя убью!», но как раз именно в этом случае это будет той самой информацией, которая получена ребенком в необработанном виде – он просто случайно мог услышать эту фразу от кого-то, но явно не понимает, что за ней стоит.
 
Когда такие слова произносит взрослый человек в отношении другого человека, она уже звучит иначе. Если в шутливой форме, и обращена она, скажем, к приятелю, который забыл купить мясо для шашлыка на всю честную компанию, тогда это, конечно же, пустой звук. Убийства не будет, так как таким образом всего лишь выказывается недовольство действиями того, кто не оправдал надежд, на него возложенных. Это междусобойчиковые отношения, внутри которых люди принимают друг друга такими, какими являются, хотя, по сути, их внешний вид, возраст и должностные обязанности могут сильно отличаться и глобально не совпадать.
 
Другое дело, когда угроза звучит от человека влиятельного и адресована тем, кто никакого вреда ему лично не нанес, но, по его мнению, сильно вредит обществу. В частности, угроза популярного шоу-бизнесмена Ивана Охлобыстина в адрес представителей ЛГБТ на встрече с поклонниками в Новосибирске: «Я бы их всех живьем в печку запихал». Звучит сильно, сказал это человек талантливый и умный, тут крыть нечем. «По-человечески» звучит.
 
Люди не всегда слышат то, что говорят им равные. А вот то, что звучит от персоны известной, знаменитой, высокопоставленной, «впереди идущей» не услышать трудно. Не согласиться с этим тоже не проблема, потому что персона любима народными массами и зарекомендовала себя только с самой хорошей стороны абсолютно  во всех аспектах. Она соответствует представлениям общества о том, каким надо быть, к чему надо стремиться. Поступками, достижениями, нередко образом жизни, отношением к Богу, к родным и близким людям. Проще – как надо мыслить правильно. Человек умен, талантлив, востребован, его имя часто упоминается. Он априори не может сказать глупости. Значит, он прав.
 
Кроме монументального упоминания о сжигании геев, Охлобыстин заявил также: «Это Содом и Гоморра, я, как верующий человек, не могу к этому относиться равнодушно, это живая опасность моим детям!». Получается, верующий человек и заповедь «Не убий!» все-таки не могут идти в одной связке. Тут либо не верить, но убить, либо убить, но…
 
Змея, кусающая свой хвост. Получается, другого не предусмотрено.
 
Отношение к тем, кто является представителем ЛГБТ-сообщества или поддерживает его в социуме, весьма и весьма неоднозначное – об этом уже столько писали и говорили, что поднимать эту тему будет заведомо бесперспективной идеей. С другой стороны, эта ситуация все равно будет в первых рядах обсуждаемых тем, и причиной тому является не только мнимое отличие людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией от тех, у кого она традиционна. Не стоит забывать и о том, что те, кто принадлежит к сексуальным меньшинствам, действительно подвергаются насилию. Информационному, социальному, психологическому, моральному, духовному и физическому.
 
В ночь с 9 на 10 мая 2013 года в г. Волгограде изнасилован и убит Владислав Торновой. Гей. 23 года.
 
С начала 2014 года в Бразилии произошло по меньшей мере 18 убийств представителей ЛГБТ.
 
Весной 2012 года трое жителей Дагестана, не достигших 30-летнего возраста, совершили в Москве массовые грабежи и три убийства геев.
Все убийства были совершены с особой жестокостью.
 
9 марта 2013 года. В Ставрополье убит мужчина, заступившийся за своего друга-гея.
 
2014 год. Рабочий Троице-Сергиевой лавры убил коллегу, "заподозрив" его в "содомии".
 
Тот же 2012 год. США, штат Орегон. Четырехлетний мальчик убит бойфрендом матери ребенка с ее же согласия. Мать заподозрила в поведении собственного сына «признаки того, что он растёт геем».
 
Стоит ли упоминать о том, сколько детей и подростков с отличной от традиционной ориентацией покончили жизнь самоубийством, не в силах вынести того кошмара, в котором они живут?
 
Понятное дело, что приведенные примеры - это только малая часть того, что мы знаем. К слову, наказания за подобные преступления порой тоже поражают воображение. К примеру, убийце своего шефа-гея дали всего 14 месяцев тюремного заключения. Видимо, у него было смягчающее обстоятельство – он сумел предоставить свидетельства того, что начальник сам проявлял к нему интерес. В таких случаях хочется попросить кого-нибудь снять повязку с глаз Фемиды, но, увы, обращения такого характера очень часто расцениваются как спам, а поэтому «видеть» в этом случае не обязательно.
 
А, может быть, все же стоит попытаться? Ведь не каждый пожмет руку врачу, даже спасшему его жизнь, после того, как узнает, что у него «интересная» сексуальная ориентация. Некоторые сухо скажут «спасибо» такому же «нетрадиционному» учителю, а некоторые просто переведут ребенка в другую школу. И спасибо, если не напишут в полицию  заявление о том, что этот учитель-то, оказывается, совсем не тот, за кого себя выдает, а ведь там дети, вот что страшно.
 
Страшно, конечно. Тревожно, когда такой человек рядом с твоим ребенком. А вот до этого было не страшно, и тот факт, что до этого мать или отец не знали, что друг, педагог, участковый педиатр или соседка любят человека своего пола, уже не играет роли. Неважно, что твой ребенок, общаясь с этими людьми, никак не пострадал, а, напротив, приобрел в жизни что-то ценное и полезное. Например, стал выговаривать букву «р», но если логопед – лесби, гей или транссексуал, то, по мнению многих обывателей, «лучше бы ребенок не говорил вообще». Не играет роли и то, что сами сын или дочь не видят в этом опасности, и не потому, что глупые еще, а потому что они общаются с интересными людьми, с тем, с кем нашли общий язык, с тем, кто может помочь, научить, понять правильно. Важно то, что думают те, кто хочет спасти, оградить от ужасной опасности. Реакция естественная, более того, она понятна. Опасность в том, что неизвестная до какого-то времени информация уже с трудом принимается теми, кого всю жизнь учили жить по правилам, канонам, и следовать одним и тем же заповедям.
 
Такие понятия как «педофилия» и «гомосексуализм» стали синонимами. Причем настолько близкими, что становится не по себе. Именно на этом ложном сходстве цементируется страх родителей, которые узнают о том, что кто-то из окружения их чада, к примеру, гей. Поэтому вместо того, чтобы постараться хоть что-то узнать о «преступнике», проще и быстрее устранить его из поля зрения, пока не сделал что-то отвратительное, ведь это только вопрос времени… Про педофилов-натуралов речи, как правило, не идет. Видимо, таких не существует.
 
А если вдруг собственное дитя окажется тем, от кого его пытались оградить, загоняя здравый смысл в проржавевшие рамки сформированного ложными стереотипами сознания? В чью сторону полетят угрозы из уст многодетного отца Ивана Охлобыстина (или другого известного гомофоба Иосифа Пригожина), если вдруг один из их детей окажется «не таким»?
 
С небольшой долей вероятности, но можно предсказать дальнейшие их действия. Это будет молебен за здравие, порка оступившегося, срочная ссылка в частный колледж закрытого типа обучения в Англию, или, возможно, психиатрическое освидетельствование у знакомого медицинского светила. Ах, черт, в Англию нельзя, там узаконены гей-браки и геи там свободно по улицам ходят... тогда в России пусть сидит, но в суровых домашних условиях: репетиторы в присутствии родителей, спать, есть строго по зеленому свистку, вместо Интернета - хинди дополнительно к семнадцати уже изучаемым языкам.
 
Но вряд ли гомофобные знаменитости сообщат со сцены на очередной встрече с поклонниками о таком эпохальном событии как камин-аут собственного ребенка (если им, конечно, повезет узнать об этом первыми), потому что в правильной семье таких детей быть не может.
 
А что делать, если это вдруг все же произойдет? Если вдруг сомнение в личной правоте прикоснется своими ледяными пальцами к неубиваемой уверенности в том, что ничего подобного с тобой случиться не может? Если тот, в кого ты вложил себя, кого любишь до помутнения рассудка, на кого возлагал надежды, вдруг окажется из числа тех, кого ты ненавидел, кого не считал за людей, кого ты никогда не понимал, да и желания делать этого не испытывал? Где же та самая «железная» уверенность в том, что ты все сделал правильно, а в итоге наружу выполз скрытый ранее серьезный сбой в твоей идеально выстроенной системе воспитания? Где ошибся, что сделал не так? Не мог же у нормального человека родиться такой ребенок? Такого же просто не бывает...