Женщина для философа

– Женское начало разрушительно.
Произнеся это, обвожу аудиторию взглядом. Убеждаю себя, что для лучшего контакта со слушателями. Что пауза после несколько провокационного первого предложения нужна. Но на самом деле тупо волнуюсь. Трусиха. Так… снова спокойно смотреть перед собой. На передние ряды… а лучше вообще поверх голов. По крайней мере, парадоксальные заявления обычно привлекают внимание – уже неплохо. Продолжать... увереннее. Или даже слегка небрежно.
– Это утверждение может показаться спорным. И первым доводом против будет, конечно, материнство, зарождение новой жизни в женском теле. Но речь в данном случае не только и не столько о телесной составляющей. «Женскими» я называю любые разрушительные качества и склонности человека, а созидательные – «мужскими». Такая точка зрения размывает привычные границы. Позволяет сказать, например, что в мужчине, который часто проявляет агрессию и затевает драки, явно преобладают «женские» качества. Физическая сила, применяемая для разрушения, свидетельствует о своей противоположности – внутренне такой человек слаб.
Ещё одна секундная передышка. Нет уж, на сей раз не буду приглядываться, слушают меня или нет. По привычке поправляю волосы на виске. На левом. На правом, выбритом, поправлять нечего. Чёрт, можно было обойтись и без этого дурацкого нервного жеста. Хорошо ещё, стакан с водой на кафедру не поставили, а то схватилась бы и за него.
Из-за чего дёргаюсь?! Подумаешь, выступить с коротким докладом, да ещё не в первый раз... Когда же приходит оно, умение спокойно говорить перед аудиторией? После скольких лет практики?
– Есть, напротив, множество частных случаев, когда в женщинах главенствуют устремления созидательные, «мужские». Казалось бы, от соотнесения с полом можно уйти вовсе. Использовать только сами эти понятия – «разрушение» и «созидание», и всё станет проще. Но дело в том, что для большинства людей эти характеристики как раз связаны с полом, если не неразрывно, то крепко. Достаточно вспомнить стереотипное представление о «настоящей» женщине: она слабая, хрупкая – то есть не способна к созиданию. И слабость эта понимается не только в физическом аспекте, но и в моральном. Такую слабость можно считать тождественной разрушению. Конечно, это всего лишь стереотип. При желании можно привести немало примеров женщин далеко не слабых. Но до сих пор есть и огромное количество противоположных примеров, когда женщина едва ли не сознательно предстаёт неспособной к решительным действиям, да и вообще к принятию решений. Является ли такая «слабость» силой, по известной поговорке? Да. Но это сила разрушительная. Женственность в чистом виде – разрушительна.
Но кому хочется жить в мире разрушения? Думается, желательнее всё-таки если не преодолеть разрушение, то хотя бы его уравновесить. И не только в мире, но и в душе каждого отдельно взятого человека. Абсолютно «женственный» или абсолютно «мужественный» человек не гармоничен по определению, он разрушитель. Во втором случае тоже, потому что традиционная абсолютная «мужественность» по сути таковой не является. Главные её проявления – грубая сила, агрессия – разрушительны. Точно так же как не способная к созиданию слабость, это «женские» качества. Истинная «мужественность» не разрушает.
Человек, стремящийся к гармонии, не станет впадать в крайности ни внутренне, ни внешне. Не будет намеренно, усиленно подчёркивать принадлежность к своему полу. Это не более чем биологическая данность – так для чего делить одежду, литературу, кино или, скажем, парфюмерию по половому признаку? Разумеется, полностью внешняя граница между полами не исчезнет никогда – но зачем искусственно укреплять её и подчёркивать? Сейчас она, к счастью, уже не такая чёткая, как в прежние эпохи. Но всё-таки ещё слишком чёткая. Многочисленные клише прочно сидят в наших головах, зачастую мешая видеть вещи в истинном свете. Возможно, стоит попробовать освободиться от этих клише? И вместо размышлений о том, «что мне сегодня надеть» сосредоточиться на чём-нибудь более конструктивном? Спасибо за внимание.
Закончив, я вернулась на своё место. Надеюсь, никто не заметил, как перевела дух. Соседка по парте, одногруппница Катька, глянула на меня и с сомнением и покачала головой:
– Ну, ты, мать, загнула…
Я в ответ хмыкнула неопределённо – мол, ещё не так могу. Свободная тема – значит, свободная.
За кафедру встал парень из параллельной группы и принялся вещать про экзистенциализм. После него выступил ещё три человека, и на этом наше творческое занятие завершилось. На обсуждение докладов не хватило времени, его отложили до следующего раза.
Я уже давно заметила, что кроме нас, «философов» – студентов и преподавателей с кафедры философии – в аудитории собрался кое-кто с других кафедр. Из любопытства послушать бред в превосходной степени, видимо. Но никак не ожидала, что она со мной заговорит.
– Интересный доклад.
Я замешкалась и выходила последней, а она ждала у дверей. Нарочно, что ли?.. У нас она никаких лекций не читала, но я знала, что она с кафедры искусствоведения.
– Спасибо.
– А скажите… вот раз вы так про женщин думаете – себя-то, наверное, относите к таким, в которых «созидательного» больше?
Она – всего лишь старший преподаватель, разница в возрасте у нас – лет восемь. Ну, максимум, десять. Мямлить в ответ не буду.
– Это что, по Достоевскому вопрос? Не может же быть, чтобы вы себя человеком «необыкновенным» не считали?
Она не сказала ни «да», ни «нет», только улыбнулась. Ну да, очень по-женски… А потом вдруг кивнула на мои ноги:
– Классные ботинки.
Комплимент относился к моей обуви на протекторной подошве, которую в народе не самым благозвучным словом величают. С виду это «гриндера», но на самом деле не они, другая марка. Те – кожаные, мои – нет. Натуральную кожу не ношу. Чтобы такие раздобыть, попотеть пришлось. Аж из самого Соединённого Королевства приехали они ко мне.
Так или иначе, от неё заявления насчёт ботинок я совсем уж не ждала, поэтому молчала озадаченно. А она продолжала:
– У меня билеты на «Жизель» есть. Собирались с одной знакомой сходить, а она разболелась. Не хотите пойти?
Обалдеть. И как это понимать, интересно?.. Ну ничего. Пусть знает, что, несмотря на протекторы и пирсинг я и к классическому искусству хорошо отношусь.
– Хочу.
С этого балета всё и началось. Как-то само собой – после того первого удивления в дверях аудитории я, кажется, больше уже не удивлялась. И не задавалась вопросами. Это – полностью её заслуга.
Когда она впервые пришла в моё студенческое жильё, в комнату, которую я снимала у одной бабульки, первыми её словами были:
– Кофе в пластиковом пакете? Никуда не годится.
Пакет с кофе валялся на письменном столе, рядом с немытой кружкой и ложкой. Под всем этим громоздилась кипа бумажек.
Кофе жизненно необходимо было пересыпать в стеклянную банку. И вообще, желательно покупать не этот «химраствор», а молотый. А ещё лучше – в зёрнах.
– Ну да, – хмыкнула я, – есть у меня время их молоть и варить.
Она в ответ только чуть-чуть поморщилась – лёгкая морщинка появилась меж бровей. В следующий визит принесла с собой стеклянную баночку, и мой «химраствор» благополучно перекочевал туда. А в то, первое посещение она как-то очень ненавязчиво, перешагивая через разбросанные по полу гантели, мятые тетрадные листы и единичные экземпляры носков быстро сделала так, что количество этих бумажек и носков уменьшилось. Я следила за ней с недоверием: а вдруг среди бумаг что-то нужное? Бывает же, швырнёшь по ошибке… Но нужное каким-то чудом оказалось на углу стола, а ненужное – в мусорной корзине. Туда же последовал сухой яблочный огрызок, пустая сигаретная пачка и пара-тройка обёрток от шоколада.
Любому другому человеку я, честное слово, не позволила бы наводить у меня свои порядки. Но она действительно занималась этим просто между делом, за разговором. Без всякой демонстративности. И я смирилась.
Во время наших прогулок, случается, она меня поддразнивает. Начинает, вроде, на полном серьёзе:
– Значит, разница между понятиями «мужчина» и «женщина» должна быть нивелирована?
– Точно. Ты не представляешь, сколько бы энергии тогда высвободилось – вместо того чтобы возводить все эти барьеры, мы могли бы решить массу по-настоящему важных задач…
Я увлекаюсь, доходит даже до решительных жестов рукой, в пальцах которой дымится сигарета.
Останавливаемся возле какого-нибудь фонаря. Она смотрит на меня своим глазами булгаковской Маргариты. И улыбается. Я замолкаю. Передёргиваю плечами, усмехаюсь и опускаю глаза в землю.
– Тебе бы всё не всерьёз.
Она поправляет отвороты моей куртки.
– Не сутулься так.
Наверное, со стороны мы вместе смотримся странно. Высокая, статная, элегантная женщина в классическом плаще и сапогах на среднем каблуке, идеально причёсанная. Макияж выгодно подчёркивает правильные черты лица и скрывает маленькие недостатки – едва намечающиеся морщинки у глаз и губ, намёк на тени под глазами, чуть уловимую асимметричность бровей. Тонкий аромат жасминовых духов – её вторая одежда. Я замечаю иногда, какие взгляды бросают на неё мужчины. Но вот – она не с вами, а со мной, с непонятным бледным и тощим существом в чёрных шмотках и пирсинге.
Мы встречаемся уже два месяца, но о её жизни я знаю мало. Детство и юность в интеллигентной семье, неудачный и бездетный брак, развод три года назад. После, кажется, ещё одно большое разочарование… Зато знаю, что она любит Моцарта, художников итальянского Возрождения и обжигающий кофе – само собой, натуральный, в крошечной чашке и с плавающей поверху ложечкой мороженого. Знаю, что она мечтает своими глазами увидеть Венецию – город-кружево, город-корабль. И ещё знаю, что не безразлична ей. Это много. Очень много.
Когда засиживаюсь допоздна, уверена, назавтра по моим уставшим глазам она поймёт это. Спросит:
– Ну и кто на этот раз? Юнг, Ницше, Платон? Или Упанишады?
Если отвечу отрицательно, она кивнёт:
– Если не читала – значит, опять за компьютером всю ночь. Куда торопишься? Успеешь ещё свою диссертацию написать, философ.
Ей известно, что к занятиям я готовлюсь вечерами, а по ночам – работа «для себя», «для будущего».
В те дни, когда мы не видимся, я думаю о ней. Что делает она сейчас в своей уютной чистенькой квартире? Уже вернулась с работы, сменила юбку и блузку на шёлковый домашний халат. Сварила кофе – а может быть, сегодня предпочла ему зелёный молочный чай? Устроилась на диване с книгой, обычной или электронной. Акутагава? Гессе? Или что-нибудь о жизни её любимых Микеланджело и Леонардо?
Мягкий свет торшера, негромкая музыка в колонках. Тёплый островок посреди тёмной ветреной осени. Я – полный диссонанс со всем этим, камень хаоса, брошенный в озеро, чья поверхность тиха и спокойна. Чья глубина скрывает тайны, тайны, тайны… Да, эта её привычка безупречно выглядеть в любых ситуациях, одеваться не как удобно, а как нужно, умение прятать изъяны, её мягкость и утончённость – всё это тайны для меня. Но я хочу быть с ней.