Весенняя сказка

Весна встретила потомственного интеллигента и алкоголика Серегу Денисова звонкой капелью с потолка. Если бы не это, он бы, возможно, ее вообще пропустил. Серега, находясь в перманентном запое, временами года интересовался мало. Благо магазин, в котором он подрабатывал грузчиком за еду и выпивку, находился в том же доме, где он жил, что сводило прогулки Денисова на свежем воздухе к минимуму.Впрочем, Денисов себя алкоголиком не считал и был уверен, что бросит в любой момент, вспоминая историю, как-то привидевшуюся ему в алкогольном трипе — говорящую мышь, крепко сдружившуюся тогда с Денисовым и даже какое-то время прожившую у него в квартире. То появляясь, то убывая по своим мышиным делам, та всегда обещала пренепременно к нему вернуться. И помочь. И тогда он бросит пить и у него все будет хорошо…

Капель с потолка дошла до лампочки и та, замигав, погасла. Серега, кряхтя взгромоздился на табуретку и потянулся к покрытой пылью люстре. Удар током от мокрой проводки скинул его вниз. Денисов, приложившись виском о батарею, мутнеющим взглядом уловил, как из-за плиты строевым шагом вышла серая мышь. Дождался-таки.

Мышь подошла к нему на задних лапах, брезгливо глянула на растекающуюся лужу крови, и произнесла с немецким акцентом:

— Дас ист орднунг! Вот все и карашо!

Поздняя весна заставила слегка поиздержаться обитателей леса. И голод выгнал Серого на тропинку, по которой, напевая песенку, шла Красная Шапочка.

— Привет, волк! — Шапочка игриво поправила крашеные волосы под кокетливым беретиком ярко-алого цвета.

Волк мрачно кивнул. Шапка ему не нравилась. Но выбирать не приходилось.

— А я к бабушке иду! Вот, пирожки несу! — Шапка показала корзинку. Волк оживился:

— А пирожки с чем? Надеюсь, не с таким мясом, как в прошлый раз?

— Обижаешь, серенький! С колбасой! — Шапка плюхнулась на пенек и поставила на землю корзинку. — Приступим!

— Конина. Не люблю. — Волк отложил пирожок. Взял следующий и принюхался:

— А вот это я сам есть не буду. Мне жизнь дорога как память!

Шапка победно улыбнулась и заявила в камеру:

— Наш эксперт С.Волк забраковал почти всю продукцию мясокомбината «Огрызково»! Позор бракоделам! С вами была передача «Весенняя сказка с пирожками» и ее ведущая Елена Красных-Шапкина! До встречи в следующей передаче, где мы обсудим куриные окорочка с приглашенными специалистами — семьей Ягаевых-Бабаевых!

В семье специалистов по куроводству назревал разлад. Бабушка Ягаева в очередной раз выносила мозг дедушке Бабаеву:

— Вот видишь, как волк засветился! — Бабуля продемонстрировала деду картинку на китайском смартфоне. — Скоро к нам придут, надо подготовиться, а мне даже надеть нечего! А ты…

Дед угрюмо посмотрел на бабку и повернулся к столу. Несушка сидела перед ним и вальяжно обмахивалась крылом. Явно не собираясь ничего делать. Дед возмущенно долбанул кулаком по столу:

— И сколько тебя ждать, чертова птица! Предупреждаю — сейчас же не снесешься — на пирожки к Шапкиной сдам!

Курица испуганно подпрыгнула, снесла яйцо и, заполошно кудахтая, рванула на улицу. Яйцо было золотистого цвета и совершенной кубической формы.

— Озолотимся! — прошептал дед, обнимая бабку. — Да за такие яйца нам столько денег отвалят! Такая экономия на упаковке… Вот только вырастим из него…

Кого собирались вырастить из яйца знатные куроводы-мичуринцы, так и осталось неизвестным. Громкий голос на улице проорал:

— Эй, хозяефа! Гостей принимайте! Нихт шиссен, млеко, яйки, шпиг!

— Только не эта мышь снова! — взвыл дед и кинулся спасать яйцо. Но было поздно. «Умная изба» — подарок внуков, установленная на биомеханических куриных лапах, панически боялась грызунов — те обожали портить ее проводку. И сейчас с перепугу сделала пятиметровый скачок в сторону. Яйцо соскользнуло со стола и разбилось вдребезги.

— В следующий раз противоударным делай, — философски заметила бабка. — Так что мне все-таки на съемки-то надеть?

Потомственный экстрасенс и браконьер-любитель Емельян Печкин сидел на обломке льдины и тоскливо смотрел в лунку. Мало того, что за всю зиму ему удалось только пару раз вырваться на рыбалку, причем напиться он ухитрился раньше, чем поймал хоть одну рыбину — дак еще и сейчас опять ничего не ловилось. Лед по реке уже двинулся, так что эта «зимняя» рыбалка обещала быть последней.

Емеля пошевелил удочкой. Та явно за что-то зацепилась. И вдруг, дернувшись, чуть не вырвалась из рук.

— Ну наконец-то! — заорал Печкин. — А я ведь как с утра чувствовал! Задницей!

Пятая точка браконьера-любителя обладала особенной чувствительностью. Именно благодаря ей Печкина до сих пор не спалил участковый Горыныч, имевший на него здоровенный зуб.

Но, к несчастью, на этом везение и закончилось. Леска натянулась и оборвалась, вызвав у рыболова разочарованный вздох. Он даже в сердцах швырнул удочку об лед. Но тут льдина зашаталась. Здоровенная щука высунулась из-подо льда, покрутила головой и вылезла в лунку до половины.

— Ну что, рыболов-спортсмен, поговорим? — злобно оскалившись, поинтересовалась рыба. Емельян несмело кивнул. Щука, вблизи напоминавшая средних размеров крокодила, показала плавником на губу, где сверкнул пирсинг. В золотом колечке намертво застрял крючок с оборванной леской.

— Поймал? — Щука прищурилась. — Молодец. А теперь отпускай. Пока я добрая.

— А как насчет «По щучьему веленью, по моему хотенью»? — поинтересовался немного осмелевший Печкин.

— Крючок отцепи, карп отмороженный! Пока я добрая. И спешу. А то ты у меня сейчас будешь «по моему хотенью». Главным блюдом! — Щука распахнула пасть, продемонстрировав зубы, при виде которых упомянутый уже крокодил удавился бы от зависти.

Емеля быстро отцепил крючок, и рыбина, смерив его недобрым взглядом, попыталась унырнуть обратно в прорубь. Однако не тут-то было. Весьма упитанное пузо не пускало обратно. Рыбина застряла намертво, очень порадовав тем Печкина, присевшего в сторонке и закурившего ядреную самокрутку.

— Сдаюсь, — умаявшаяся щука после очередной попытки злобно уставилась на делавшего вид, что он тут совершенно ни при чем, Емельяна. — Освободишь меня, и будет тебе «по щучьему веленью». Или три желания — на выбор. Я Золотую Рыбку намедни слопала, так что могу и за нее поработать.

Раздумья Печкина, мысленно составлявшего вишлист и забывшего, как правильно пишется слово «Порш», прервала подозрительно мелькнувшая в кустах на берегу полицейская фуражка.

— Пора валить, — пробормотал Печкин, что было воспринято щукой как руководство к действию. Та забила хвостом, и льдина, отколовшись от берега, рванула по реке под изумленным взглядом участкового.

Картинка перед его глазами, надо признать, была замечательной — щука, высунувшаяся из лунки, как командир подлодки из люка, приставив плавник к голове козырьком, высматривала дорогу, а Печкин, сидящий сзади, дымил самокруткой, как авианосец «Кузнецов» на гастролях в Англии.

Льдина заложила вираж и направилась по направлению к далекой границе. Щука поняла выражение «Пора валить» слишком буквально.

Теплое весеннее солнышко не спеша двигалось к закату, а за самоваром на большом столе под навесом текла неторопливая беседа.

— Значит, человека из тебя будем сделать? — спросил дед, придвигая вазочку с медом к Сереге. Тот, отмытый в бане, хорошенько отодранный веником и переодетый в чистое, благодарно кивнул. Совершенно уже ничему не удивляясь. Наоборот, на фоне немецко-говорящих мышей, волков-экспертов по колбасе и избушки на курьих ножках уже его собственная прошлая жизнь казалась ему какой-то абсурдно-нереальной.

Мышь, удобно устроившаяся на краешке стола подальше от предусмотрительно привязанной избушки, отсалютовала ему шпажкой с нанизанными на ней кусочками сыра:

— Яволь! Фот это есть правильно! Человек есть сфучит гордо! Натюрлих, герр Грау?

Серый волк, пришедший к столу с корзинкой специально отобранных пирожков, подул на чай в блюдце, кивнул и вальяжно отхлебнул.

— Эх, жаль, что Емели нет. На рыбалку ушел. — Бабуля пододвинула очередную чашку с чаем поближе к Денисову. — Он у нас прекрасно от всего кодировать умеет. По-деревенски, по-нашему!

Волк смутился. Последнее собственное кодирование, напрочь излечившее от гастрономических пристрастий по отношению к женщинам бальзаковского возраста, он помнил очень хорошо. Емеля умел бить убедительно.

— А может, это и к лучшему. Кушай, тезка. — Волк пододвинул пирожки к Денисову. — А то вон, худенький какой. Кожа да кости. Прям смотреть не на что… пока.

Мышь, оторвавшись от соломинки, через которую тянула чай из блюдца, подозрительно глянула на волка. Тот сделал невинные глазки и непроизвольно облизнулся.

Рев мотоцикла нарушил буколическую картину. Чоппер влетел во двор, резко притормозил, и с него соскочила стройная фигура, затянутая в черную кожу. Мотоциклист стащил шлем и встряхнул пшеничными волосами.

— О, вот и Васька приехала! — обрадовался дед. — Василиса это, внучка моя! В гости выбралась! А что одна? Где твой Кощеев?

— Нету больше Кощеева, — Василиса повесила шлем на руль и подошла к столу. — С утки его какой-то сняла, теперь в больнице на иголках — ноги переломанные лечит. Сам виноват!

— Привет, бабушка! — Василиса чмокнула старушку в щеку. — Здравствуй, дедуля! Как твоя селекция? Успехи есть?

Дед важно кивнул, и Василиса перенесла внимание на остальных гостей:

— Привет, Волчок! Видела твой последний ролик! Да ты просто талант! Многогранный! Прямо пятьдесят оттенков Серого!

Волк довольно шаркнул ножкой и с трудом подавил желание завилять хвостом. Василиса нравилась всем.

После того как свою дозу внимания получила мышь — у нее Вася поинтересовалась, как успехи в борьбе за права угнетенных котами грызунов — настала очередь Денисова, оставленного коварной Василисой напоследок.

Зеленые ведьмовские глаза, казалось, заглянули прямо в сердце Сереги, и он потерял сознание.

Пришел в себя недоучившийся студент и бывший алкоголик Серега Денисов на собственной кухне от запаха нашатыря. Помотав головой, он поморщился и с удивлением воззрился на блондинку в спортивном костюме. Девушка сверкнула изумрудными глазами и улыбнулась:

— Повезло тебе, болезный. Скажи спасибо, что дверь у тебя настежь распахнута была, а я умею первую помощь оказывать. Соседка я твоя новая по площадке, Василиса. Можно просто Вася!

Денисов поморгал глазами и внезапно для самого себя выпалил:

— Василиса… Вася, а можно вас на свидание пригласить? Вот серьезно!

Девушка взглянула на спартанскую Серегину кухню и, потрогав пластырь у него на башке, засмеялась:

— Сильно ударился, видать. Чемпионку по кикбоксингу на свидание звать. Хотя, с другой стороны — почему бы и нет? Только вот давай я тебя сама приглашу. Так мне попривычней будет. В общем — вечером забегу. Готовься! — девчонка легко поднялась на ноги и вышла из кухни.

Серега проводил соседку влюбленными глазами. Серая мышь, тихо сидевшая за плитой, встала, потянулась — и пошла по своим делам. Теперь-то уж точно у Денисова все будет хорошо. Она была в этом уверена. Когда Василисе кто-то нравился, она из любого могла сделать человека. Даже из обычной серой мыши.