Ландыши, ландыши…

Шурику еще повезло, он был из Подмосковья, хоть и не ближнего. Другие ребята поприезжали издалека, даже из Украины были. А Шурику что, в любой момент на электричку – и дома. Пацаны завидовали. Хотя чему завидовать? Видели б они вечно пьяную мать и ее бомжеватого сожителя. Не любили пацаны о доме рассказывать, но Шурик догадывался, что и у них не лучше.
 
В Москву его вытянул Пашка. В одном классе когда-то учились. Тоже школу бросил после седьмого, и уже год, как в Москве на «ландышах» работал. В поселок приезжал, так гоголем ходил, в новых джинсах, со смартфоном, и все по какому-то скайпу с кем-то переписывался. Круто!
 
Работа немудреная. У их бригады две точки: на углу Китайского проезда и набережной, а еще на подъеме у театра на Таганке. Бригадир давал букетики ландышей, по восемьдесят рублей. Продавали, бегая среди машин, по стольнику. Если не дождь, то семь-восемь соток навару за день выходило, а в удачный день  - косарь и больше. Тогда шли с пацанами в Макдональдс и отрывались по полной. Ничего вкусней биг-мака Шурик не ел, и кока-кола очень нравилась, и мягкое мороженое. А вот за картошку-фри отдавать такие бабки странно было. Ну за что? А так питались в основном шаурмой, ход-догами и пирожками из палаток - ну, вечером с чаем. Иногда скидывались на паленку и колбасу. Пашка всегда покупал шоколадки.
 
Работали с Пашкой в паре. И жили вместе в комнатенке аварийного дома под снос. С водой и электричеством, правда, проблемы. Мылись и стирались по вечерам в Москве-реке, недалеко от Новоспасского моста, а когда дождь или не подвезли товар, в баню ходили. У них даже «кухня» своя была: старый чайник на четырех кирпичах. Топили старыми рамами, плинтусами и наличниками. Но по-быстрому, чтоб жильцы соседнего дома в ментуру не донесли. Да ничего, жить можно. Даже скопить удавалось.
 
Когда закончился сезон ландышей, пошла сирень, но продавалась хуже. Еще кабели для подзарядки. А потом бригадир предложил часы. Фигня – вьетнамцы в подвалах собирали. Покупали плохо. Ну, кому в иномарке приспичит брать дешевые наручные часы на перекрестке, магазинов что ли нету? Ну, разве что изредка, как баловство для детишек. У Пашки вон однажды взяли сразу несколько, чтоб выбрать, а тут зеленый свет, машины сигналят, жигуленок рванул, так Пашка триста метров бежал, чтоб часики вернуть. Хорошо хоть, что остановились. А все равно не купили. 
 
Мусора не гоняют, все схвачено. А вот с гайцами, особенно залетными, проблемы бывают. Но для того бригадир стоит в сторонке, отмазывает. Это на Китайском еще ничего, а на Таганке хреново, дышать нечем, да и как набегаешься вверх-вниз перед светофором, ноги как не свои, и голова к вечеру оловянная.
 
***
 
К тому времени, как появился дядя Леша, Шурик с Пашкой уже покинули дом-развалюху, потому что нагнали бульдозеров и стали сносить эту гордость первой пятилетки. Бригадир Женька пристроил ночевать в таксопарк, всего за две бутылки. Вообще, Женька – ничего, у него все по чеснаку. Сам из Владимира, а уже комнату в коммуналке купил, тёлок водит. А в таксопарке нашлась заброшенная комнатка в ангаре, бывшая кладовая запчастей. Там лампочка была и даже розетка. Пашка на радостях электрочайник купил. Помещение отапливаемое, туалет и вода есть, хоть и на другом конце ангара. Пол цементный пахнет солярой и маслами, усыпан гайками, болтами и другими железяками, пылища. Подвезло, что был дождь, на работу не пошли и весь день убирались. Механики оказались не злобные, поделились бутербродами, вареными яйцами и помидорами, но сказали, что уроют, если инструмент какой из их мастерской пропадет. Вечером перетащили матрасы и одеяла. Выпили паленки по случаю новоселья. Жить можно.
 
Пашка достал найденную в урне газету «Еще», с голыми бабами. Стал читать вслух эротику. Крутейшую! Стояк по полной. Легли на матрас, картинки смотрели, подрачивать стали. Ну и раньше так баловались. А тут Пашка говорит: «А давай ты мне, а я тебе». Ни фига себе взаимопомощь, и раньше про такое читали, но чтоб с Пашкой… Шурик недолго ломался, по пьяни оно как-то само пошло. Быстро кончили. По кайфу!
 
***
 
На утро Шурик пошел на Китайский, а Пашка – на Таганку. В тот день дядя Леша и нарисовался на набережной. Шурик сунул в раскрытое окно новенького «Ауди» руку, обмотанную полудюжиной браслетов с часиками. В машине сидел худощавый мужчина лет тридцати - сорока. Но смотрел он не на часы, а пристально разглядывал Шурика. 
 
       - Я тормозну за поворотом, подходи, – повелительно сказал дядя. 
 
Шурик заранее бросился, несмотря на красный свет, на тротуар набережной и замер метрах в тридцати. Подъехал зеленый «Ауди». Шурик снова просунул было руку с часами в окошко, но мужчина наклонился, открыл дверцу с другой стороны и пригласил сесть. Он приглушил музыку, достал из бардачка отливающую золотом пачку сигарет, предложил Шурику, щелкнул дорогой зажигалкой, закурили. Затем мужчина поправил съехавший набок перстень-печатку и, выдохнув в лобовое стекло густую струю ароматного дыма, негромко спросил:

- Ну и как бизнес? Сколько в день имеешь?
 
Шурик от неожиданности вопроса прижал руку с часами к животу и уставился на мелькающие зеленые огоньки магнитолы. Потом ногтем потихоньку сковырнул с пальца «колечко» из фольги от шоколадки и пробормотал:
- Да день на день не приходится…
 
Мужчина положил руку ему на плечо, глаза его бегали от загорелого лица к обнаженной руке, увешанной часами, притормаживая на тонкой шее, угловатых плечах и плоском животе в пропитанной потом майке. Оценивающий взгляд бросал в дрожь, но появилось приятно возбуждающее предчувствие, что вскоре последует выгодное предложение. И Шурик не ошибся.
 
- А работенку поменять не хочешь? – мужчина ласково улыбался, но тон при этом был деловым, а глаза полуприкрыты. 
 
Весь вид его внушал приязнь и трепет: гладко выбритое лицо, короткие аккуратные волосы, тонкий одеколоновый аромат утренней свежести, белоснежная майка на рельефной груди, золотая цепочка с крестиком, холеные тонкие руки отливали ровным заморским загаром.
 
- А что, вы можете помочь устроиться? – Не поднимая глаз, спросил Шурик дрогнувшим голосом. – Только у меня ж еще паспорта нет и, как ее, регистрации…
- Да ладно, тебе бумажки с глупыми записями нужны или другие, более хрустящие?
- Но только на криминал я не пойду, – состорожничал на всякий случай Шурик.
 
Мужчина расхохотался. 

- Я что, похож на братана? Кстати, Алексей, – и он дружелюбно протянул руку.
- Александр, – смущенно промямлил Шурик и неуверенно протянул свою. Он ощутил крепкое до боли рукопожатие, очень мужское. – Так а что за работа?
- Ну, знаешь, я на телевидении работаю, ролики рекламные делаю. Хочешь сниматься в фильме? Типаж твой подходящий… – Алексей с внимательной улыбкой следил за каждым движением, каждым выражением лица парня.
- О, клево! – несдержанно воскликнул Шурик.
- Ну, вот сегодня вечерком можем устроить пробы. Ты когда освобождаешься? 
- Обычно сворачиваемся после девяти, когда темнеть начинает.
- Вот и отлично, я как раз в это время с работы еду. Так что жди меня, Александр, – и он снова пожал руку, но теперь как-то долго и мягко, улыбнулся на прощание.
 
***
 
К вечеру пошел унылый дождь. Пацаны разошлись. Шурик отдал выручку Пашке и попросил спрятать деньги в матрас – только Пашка знал его заначку. Сказал, что с мужиком одним деловая встреча – может работенку подкинет. 
 
Отойдя к парапету набережной, чтобы не обдали грязью резвые машины, Шурик натянул на голову куртку, присел на корточки и терпеливо ждал. Сниматься в кино – об этом он и не мечтал. Хотя, чего врать – еще как мечтал, еще с тех времен, когда в клуб бегал по вечерам. Особенно «Ералаш» любил. Ведь снимались же в кино пацаны, такие же как он! И не обязательно быть для кино красавцем. Уж если рыжих и конопатых снимают, так почему и его не попробовать? 
 
Зеленый «Ауди» он заметил еще в заторе перед поворотом. Но, несмотря на усилившийся дождь, подбегать было как-то неудобно. Наконец машина мягко подкатила, чтобы не обрызгать, и дверца открылась. Это была дверь в новый, таинственный и притягательный мир. И Шурик торопливо запрыгнул.
 
- У, да ты как мокрая курица! Скидывай куртку, я сейчас печку включу, – встретил его без предисловий Алексей, затем перегнулся и, достав с заднего сидения плащ, заботливо накинул Шурику на плечи. – А я уж думал, в такую непогоду вы здесь не торгуете… Закурим? Хотя нет, подожди, сперва кофе.
 
Он достал из бардачка термос и пару пластиковых стаканчиков. Запах горячего кофе, теплая струя воздуха по озябшим ногам, приглушенная музыка, уже знакомый аромат сигареты Алексея… Шурик прихлебывал и смущенно улыбался. Еще не обсох, но было комфортно.

- Ну что, ко мне рванем? Надо бы тебя в порядок привести. Да и обсудим все за ужином, – Алексей нажал на газ.
 
Впервые Шурик мчался в такой роскошной машине. Где позволяла дорога, Алексей выжимал максимум, обдавая редких прохожих веером брызг. Он задавал вопросы Шурику о житье-бытье и, слушая бесхитростный рассказ, то кивал, то качал головой. 
 
Они приехали на окраину, вошли в многоэтажный дом. В лифте Алексей положил подростку руки на плечи и прошептал:
 
- Я думал, ты уже согрелся, а ты все дрожишь. Сейчас прямиком в горячую ванну пойдешь у меня.
 
В квартире Шурик остолбенел. Такую красоту и уют он видел разве что в кино. Живут же люди! Из спальни вышла, приветливо помахивая хвостом, огромная белая кошка, блеснула зелеными глазами, пискнула и степенно прошествовала на кухню в предвкушении ужина. Стены в прихожей окрашены бирюзовой краской, а напротив входной двери, на белом фоне – типа фреска с двумя борющимися обнаженными пацанами. На стенах китайские фонарики и колокольчики, огромное зеркало в бамбуковой раме. 
 
Шурик снял хлюпающие кроссовки, потом промокшие носки с дырками, и последовал за Алексеем. В комнатах на полу мягкие паласы, на окнах шелковые шторы с орнаментом. В гостиной взгляд Шурика привлек дорогущий музыкальный центр. А книг сколько!
 
- Ну, осматривайся, а я пока поесть что-нибудь соображу. 
 
Шурик осторожно вошел в кабинет. Полукруглый письменный стол с ноутом, тренажер в углу, и опять книги, дофига книг. На этажерке видеокамера, рядом на полу валялся сложенный штатив. Не обманул Алексей, точно телевизионщик! В спальне голубые обои и белый гарнитур с позолотой, в центре – огромная кровать под белым меховым покрывалом с высокой резной спинкой. На тумбочке – не телевизор, а домашний кинотеатр, тоже в белом корпусе. Во время экскурсии кошка бдительно сопровождала гостя, и успокоенно уселась на стул лишь в кухне, куда Алексей забрел на щекочущий запах жарящегося мяса.

- Ну что, по рюмашке за знакомство? 
 
На столе стояла запотевшая бутылка «Абсолюта», тарелки с красной рыбой, оливками и овощным салатом. Хозяин лучился гостеприимством. На керамической плите шипели отбивные. 

- Ты закусывай и запивай, – налил Алексей клюквенного морса, – мне пьяные в работе не нужны.
- А что, сегодня прямо начнем?
- Ну, фотопробы можно сделать и сегодня.
 
***
 
После ужина Алексей повел гостя в ванную. Все сверкало кафелем всех оттенков синего. Перед белым «мойдодыром» Алексей скомандовал:

- Раздевайся!
 
Шурик послушно сбросил тряпье и аккуратно развесил по крючкам. Но хозяин открыл иллюминатор стиральной машины и забросил все туда.

- А в чем же я…?
- К утру высохнет. У меня переночуешь. Трусики тоже снимай.
 
Шурик осторожно шагнул в наполняющуюся ванну.

- Вот шампунь, вот пена для ванн, а вон то голубое полотенце – твое. Если спину потереть – зови, – Алексей улыбался и не сводил глаз с Шурика.
 
«Кайф!» – Шурик погрузился в теплую воду. Алексей, оглядываясь, вышел. «Живут же люди!» Белые хлопья пены запорошили поверхность. «Видно, неслабые бабки он на мне наварить собрался, коли столько внимания… А может, просто чел такой, нежадный и добрый…» Шурика разморило. Приятное алкогольное тепло растеклось по телу. «Когда-нибудь и у меня такая квартира будет, и такие шмотки, и аппаратура… В кино буду сниматься… Только бы я подошел. Только бы он не передумал…»
 
***
 
Когда Шурик вышел из ванной, обернув полотенце вокруг бедер, из спальни донесся голос Алексея:
- Сюда, сюда, иди на свет!
 
Он лежал в постели и смотрел видео. На экране мелькнули обнаженные тела. Но Алексей пультом переключил на телепрограмму.

- Ложись под одеяло. А я быстро ополоснусь, и начнем…
- А разве я не в другой комнате буду спать? – туго соображая под воздействием выпитого, растерянно спросил Шурик, но за Алексеем уже захлопнулась дверь ванной.
 
Шурик побродил по спальне, разглядывая в полумраке картинки на стене, завязал потуже узел полотенца на бедрах и пошел на кухню. У него была привычка напиться чаю перед сном. Он включил чайник, собрал посуду со стола в мойку и принялся мыть. Вошел Алексей, в чем мать родила.

- Какой ты у меня хозяйственный, – он широко улыбался. – А может, еще по маленькой?
 
Шурику уже хотелось спать, но отказываться выпить с гостеприимным хозяином казалось неприличным. Да и разговор о деле в его представлении непременно должен был быть застольным. Хотя он смущался обнаженного тела, но исподтишка восхищенно разглядывал загорелые бицепсы Алексея.
 
- Так что я должен буду делать на фотопробах?
- То, что я тебе скажу, – рассмеялся Алексей, – ты же модель, а я фотомастер. Покажу на днях фотки режиссеру, там и решим, на что ты годен. Если начальство посчитает тебя перспективным, в качалку походишь, к стилисту, двигаться тебя поучат. – Он налил и поднял бокал. – За твой успех!
 
Потом пошли в гостиную, Алексей установил на штатив камеру, яркую лампу прикрыл зонтиком. Когда закончил настройки, усадил Шурика на диван и потянул полотенце. Шурик инстинктивно схватил его края. 
 
- Ты что ж, в полотенце позировать собрался? – хохотнул Алексей.
- Ну, я… не думал, что… – язык начинал заплетаться.
- Поменьше думай, ты – модель. Запомнил? – ласково, но строго осёк Алексей.
 
Его теплые мягкие руки настойчиво дотрагивались до разных частей тела подростка, заставляя того принимать нужные позы. Потом он отходил к фотокамере и многократно щелкал.

- А теперь возьми член в руку! Смелее! Да не так! Как дрочишь... Так, уже лучше. – Щёлк!
- А теперь пойдем в спальню.
 
Алексей перенес аппаратуру и включил видео. Парень трахал девушку. Шурик всего однажды видел подобную порнуху. Как-то у одного старшего пацана в поселке появился видак. Четверо пацанов сидели кружком вокруг экрана, уставившись в заграничный секс, и от смущения отпускали сальности. «Во, сука течная! Вот это буфера!», «Ну и елда!» «Хорошо сосет, как Нинка-продавщица!» «0-о-о, малафья прям в глаз чиксе попала!» Развязный хохот. Потом старшие пошли на гулянку в поисках тёлок, а Шурик поплелся домой, где забурился дома в туалете и отчаянно мастурбировал целый час, кончив три раза. Он еще месяц вспоминал и смаковал кадры той порнухи, фантазировал и неистово окроплял простыню, стиснув зубы, чтоб родные за стенкой не услыхали. 
 
А здесь порно покруче, и он, без трусов даже, перед взрослым мужчиной. Шурик схватил край покрывала, чтобы прикрыться, но Алексей спокойно скомандовал:

- Э, нет, так не пойдет. Первое правило модели: никакого стеснения! В руку взял – и вперед, ну и назад не забывай, – добродушно рассмеялся.
 
Шурик опустил глаза и прикрыл обеими руками вздыбившийся член. Тогда «фотомастер» лег рядом, одну руку просунул под его голову, а другую положил поверх скрещенных в паху рук. Краешком глаза Шурик заметил, что Алексей тоже возбужден. С минуту они так и лежали, глядя в экран, где накачанный американский бой работал языком в промежности грудастой девахи. 
 
- Ну ладно. А давай, ты мне рукой, а я - тебе, по-товарищески? – шепнул на ухо Алексей и погладил ему живот. Руки Шурика безвольно расцепились. 
- Только снимать меня в таком виде не надо, хорошо? – Это было последним членораздельным, что сумел произнести Шурик в нахлынувшем потоке возбуждения.
 
Затем была ночь бурного секса, умело режиссируемая опытным Алексеем. В ход было пущено и гей-порно с перерывами на выпивку, и успокоительные слова, и нежные ласки. 

- Вот видишь, и совсем это не больно, а ты боялся, дурачок.
 
Изможденные, они заснули в обнимку под одним одеялом.
 
***
 
Наутро Шурик вскочил и побежал в ванную. Но вещи свои он увидел через стекло машины влажным комком. Из кухни доносился напев Алексея и запах кофе. 
 
- А, мой юный принц! – Алексей привстал и чмокнул его в щеку.
- А как же…?
- Ах да, тебе надеть нечего. Возьми из ванной мой халат.
- А на работу я в чем пойду? Мне ж через час уже на Китайском быть.
- Никуда ты не пойдешь, – властно заявил Алексей. – Одежку на полотенцесушитель повесь, к вечеру высохнет. Сегодня я освобожусь пораньше, часам к шести. Поедем в магазин покупать тебе одежду. А пока отдыхай, телек смотри, видео. Поесть в холодильнике найдешь. Микроволновкой пользоваться умеешь?
 
Во это да! Не на рынок какой-нибудь, а в магазин! Шурику почему-то вспомнился фильм «Красотка».

- И кроссовки новые купим?…
- И туфли. И костюм. Ты же должен выглядеть!
- Леша! – Шурик обхватил за плечи сидящего благодетеля и прижался щекой к его бицепсу. – Ты приезжай скорей. Не волнуйся, посуду я вымою, и вообще приберусь в квартире.
- Кошку покорми, «Пурина» в верхнем шкафчике. Ну, я убегаю. Да… телефон будет звонить – трубку не бери, и сам никуда не звони.
 
Алексей ушел и замкнул квартиру снаружи. Шурик позавтракал и бросился на широкую кровать досыпать. Но не спалось. Он пытался проанализировать то счастливое положение, в которое попал, он напряженно искал подвоха, по мелочам вспоминая вчерашний день и ночь. Но не получалось. Мысли шалили, выбивались из колеи, и превращались в мечты. У него теперь новая работа... Только бы понравились пробы какому-то режиссеру. У него теперь близкий человек. Да какой мужчина! И Шурика, кажется, любит. И Шурик, наверно, тоже любит, ну, во всяком случае, постарается. Алексей ведь добрый и щедрый, и такой красивый. А костюм должен быть серым в полоску, и туфли черные с модными носами. И джемпер бордовый, как у Алексея. А еще у Шурика будет крутой смартфон, а не бэушная мобилка, и он будет звонить Пашке каждый день и спрашивать, чем тот сегодня торгует и сколько наварил. Ах да, как же сказать Пашке, где он сейчас? Пашка ж голубых не любит. Да и мобилка села, а зарядка в таксопарке осталась. Ну да что-нибудь придумается. А еще, когда Шурик немного подзаработает, то поедет в поселок и подарит младшей сестренке ботинки к зиме, а то в школу ходить не в чем, и куртку, и свой старый мобильник. 
 
По телевизору показывали красивую жизнь. Забавный толстячок в соломенной шляпе рассказывал о животных зоопарка на Канарских островах. Шурик скопит денег и обязательно поедет на Канары, и много куда еще. Он взял шоколадную конфету из коробки на тумбочке и закрыл глаза. Задремалось сладко, но ненадолго. Мерещились лазурные атлантические волны, в которые бросал его улыбающийся Алексей, потом дорога серпантином по зеленым холмам и мягкое кресло роскошного авто, за рулем которого сидел Шурик. Вдруг на повороте кто-то резко обогнал и просигналил, потом еще пару раз, назойливо. Шурик проснулся от телефонного звонка. Но трубку не взял – Алексей не велел. 
 
Еще в младших классах Шурик мечтал о старшем брате. Чтоб тот был сильным, добрым и справедливым, чтоб всегда защищал его от поселковой шпаны и материных сожителей. И чтоб он был непременно красивым и богатым.
 
Шурик накинул халат и стал мыть полы, потом нашел в шкафу пылесос и прошелся по паласам, тщательно протер везде пыль и даже начистил картошки к приходу Алексея. Надел сыроватую одежду и нетерпеливо стал ждать.
 
***
 
Алексей приехал поздно, в руках черные пластиковые пакеты, в какие обычно упаковывают вещи на рынках. 
 
- Ну, как ты тут, освоился? Ай молодец, чистота какая! В магазин мы сегодня не поедем. Кой-чего я вот тебе купил… На, примерь. 

Он достал джинсы, майку и кроссовки. Все более или менее подошло. Но Шурик приметил, что все китайское, дешевое. Ну да все лучше, чем его старые тряпки. Все правильно, на дорогую одежду еще надо заработать.
 
После ужина снова съемки и секс, бурный, но не такой долгий, как вчера. Алексей был менее нежен, порою грубоват, заснул рано.
 
Назавтра все повторилось: Алексей ушел на работу, заперев дверь. Так же прошли еще несколько дней. В воскресенье он сказал, что вечером будут гости, его коллеги с телевидения.

- Будь любезен со всеми, не сиди букой.
- А режиссер что сказал про фотопробы?
- А разве я тебе не говорил? Он пока в командировке, творческой. Кстати, среди гостей будут влиятельные и полезные, тебе в том числе, люди. Постарайся понравиться.
- А как ты меня им представишь?
- Не волнуйся, все свои, – усмехнулся Алексей.
 
Вечером пришли четверо мужчин. Двое были возраста Алексея, говорили много непонятных вещей о кино и театре, друг на друга глядели влюбленными глазами. Шурик суетился по кухне, Алексей командовал. Еще были полноватый седовласый мужчина начальственного вида и парень лет семнадцати со спортивной фигурой. Мужчина, которого все называли дядя Миша, разливал водку и говорил тосты, не спуская глаз с Шурика. С каждым тостом взгляд его влажно тяжелел. После горячего он пересел к Шурику и положил увесистую руку ему на колено. 
 
- Хорошая фактурка, – повторил он несколько раз по ходу застольной беседы, подмигивая Алексею.
- Шурик очень хозяйственный и аккуратный, – хвалил Алексей, опершись рукой на плечо спортсмена. – Если б не он, такого ужина я бы сообразить не успел.
- Да, надо бы помочь парню трудоустроиться, – дядя Миша подсел ближе.
 
Он стал подробно расспрашивать о родителях и о работе «на ландышах». Алексей увел спортсмена в кабинет к компьютеру. Остальные гости лениво перекидывались полупьяными репликами, глядя в телевизор. Дядя Миша ничего не говорил о себе, но редкими покровительственными репликами давал понять о своем высоком положении.
 
Когда он отлучился, Шурик вспомнил, что Алексея давно не видно, и пошел в кабинет, но не застал там никого. Открыв же дверь спальни, он увидел в мягком свете бра недвусмысленную сцену. Алексей и его новый спортивный друг посмотрели на Шурика, как на пустое место, и продолжали заниматься сексом.
 
***
 
Вернувшись за стол, Шурик посидел минуту недвижимо, пытаясь распутать клубок скомканных чувств и мыслей. Затем налил себе водки.
 
- И то дело! – подхватил дядя Миша, чокаясь.
 
Он обнял Шурика, а тот сидел в каком-то оцепенении и клевал вилкой оливки. Выпили еще пару рюмок. Шурик почувствовал приступы тошноты и едва успел доплестись до ванной.
 
Когда он, пошатываясь, выбрался в коридор, гости уже одевались. Судя по висевшей куртке спортсмена, тот был еще в спальне. Алексей натянуто улыбался.
 
- Ну что, Шурик…, дядя Миша – наш домашний доктор, он согласился взять тебя с собой, – говорил Алексей, подмигивая седому толстяку. – Он тебя подлечит… А я завтра позвоню. Да… и вещички-то свои захвати на всякий случай.
 
Шурик собрал вещи, накинул куртку и, не поднимая глаз, пошел к лифту. На улице дядя Миша поймал машину, важно бросил водителю «на Садовое, там покажу», и они помчались.
 
Сквозь серую пелену асфальта в отблесках фонарей проступила единственная внятная мысль: «Я ему не нужен». И ничего больше не будет, кончилось кино. И тогда он сказал: «Остановите, мне плохо». Думая, что мальчика сейчас опять вытошнит, дядя Миша скомандовал притормозить. Шурик схватил пакет со своими старыми тряпками и выпрыгнул. Он побежал куда глаза глядят, внутрь квартала, не оглядываясь. В проеме между ракушками отдышался и закурил. 
 
Прохладная августовская ночь без звезд. Осуждающе перешептываются клен с липой. Холодным белым глазом презрительно сверлит фонарь. Куда идти? В этом городе-стране он никому не нужен, его никто не ждет. Его использовали и выбросили, как презерватив. Он теперь мальчик для спанья. Его можно передавать, как эстафетную палочку. Можно дарить как игрушку. 
 
Шурик постелил тряпки на скамейке в скверике и свернулся калачиком. Вокруг царила промозглая роса. Едва удалось задремать, как раздался громовой голос дворничихи и тычок метлой в бок:
 
- А ну давай отсюдова! Своих бомжей девать некуда! Ишь, понаехали…
 
И Шурик пошел пешком в сторону центра. Он шел не спеша среди застывших каменных уродов, в которых еще не проснулись владетельные уроды, что жадною толпой скоро оседлают дорогих железных коней и заполонят собой едва отдохнувшие за ночь улицы. Застыли и пыльные придорожные кусты в промозглом предутреннем оцепенении, когда лишь занимается зыбкая заря, и не ясно, принесет ли она жестокий солнцепек, смертоносный ураган или живительный дождик.
 
Под утро он нашел таксопарк, стуком и криками разбудил сторожа, за что обматерен был, как подобает. Пашка спал. Шурик сразу проверил, целы ли деньги в матрасе. Когда собирал нехитрые пожитки, Пашка проснулся. Шурику не хотелось ему ничего рассказывать. Только бросил, пока тот очухивался:

- Я в поселок. Пока, Пашка.
 
И на вокзал.
 
***
 
К радости Шурика сожитель матери недавно ушел к другой женщине. Мать с нетрезвыми слезами на испитом лице бубнила, что выгнала его, окаянного. Пила теперь с подругами, такими же станционными торговками. Шурику обрадовалась, особенно его деньгам. Но в первый же день он повел сестру в магазин и купил ей ботинки и теплую кофту, и по мелочи к школе. 
 
А самому идти в школу не хотелось. С местными пацанами базарить уже как бы и не о чем. Работы в поселке никакой. Покрутился Шурик с месячишко – и в Москву.
 
Хорошо, что Пашка еще напарника себе найти не успел. Да и место в таксопарке насиженное. Женька-бригадир пожурил за прогулы, но принял. И стал Шурик продавать по осени держатели для навигаторов и антирадаров. Неплохо брали. Только боялся Шурик увидеть зеленый «Ауди», при одном воспоминании о котором на душе скребли зверьки.
 
***
 
Однажды на Китайском остановилась иномарка. Из раскрытого окна донеслась песня, перебиваемая разговором двух мужчин:
 
Пусть не ярок их наряд,
Но так нежен аромат.
 В них весны очарование....

- Смотри, эт не этого ли барсика мы вчера в разных позах на сайте видели?
 
Словно песенка без слов,
Словно первая любовь,
Словно первое признание...

- Похож. На фотках еще моложе кажется. Я б не отказался…
 
Ландыши, ландыши -
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши -
Белый букет.
 
Машина тронулась на зеленый, а Шурик остался с держателями для навигатора в руках посреди дороги…