Анатомия зла

1

Голос матери.
- Вставай, Кешка, семь, - звук раздвигаемых штор. - Тебе что приготовить, кашу, яйца пожарить?
- Яйца.
- Сколько, два, три?
- Два.
- Не наешься, давай три?
- Угу.

«Дверь не закрыла. Ненавижу, когда у меня дверь открытая, как-то неуютно. Перевернуться? Вздремнуть пять минут? Нет, усну. Лучше на спине полежу, так я никогда не засыпаю.

Снились муравьи. Будто я наступил на муравейник, и они на меня полезли.
 
Что за чушь, наверно, какая-то неприятность будет. Где? Дома, в школе? Может, у бабули что-то случилось? Нужно ей позвонить. Муравьи? К чему снятся муравьи? Надо посмотреть. Глупости, не верю во все эти сонники. Сны - это игра нашего подсознания, они не имеют никакого отношения к будущему».

Голос по радио, на кухне.
В Москве три часа ночи. В студии Александр Плющев. Информационная программа на «Эхо Москвы».

Родственники Михаила Мишустина, по данным ФБК, владеют недвижимостью на общую сумму три миллиарда рублей.

Депутаты ПАСЕ со второй попытки избрали вице-спикером зампреда Госдумы Петра Толстого.

Российский МИД вызвал японского дипломата из-за выставки в Токио.

А теперь эти и другие новости более подробно.

Родственники Михаила Мишустина, по данным ФБК, владеют недвижимостью на общую сумму три миллиарда рублей. Ни один из этих активов не указан в собственности в декларации чиновника. Как говорится в расследовании фонда, часть квартир и домов в Москве и Подмосковье в Росреестре записаны на Российскую Федерацию. Кроме того, как рассказал Алексей Навальный…

В американском военном самолете, упавшем в Афганистане, мог находиться куратор убийства иранского генерала Сулеймани.

Недовольный голос матери.
- Ты зачем переключил?

Спокойный голос отца.
- Ты же знаешь, что я не люблю эту радиостанцию.
- А я не в счет?
- Не начинай, Лен, я через десять минут уйду, и слушай тогда, что хочешь, давай спокойно поедим.

«Ну вот, началось. Не дают спокойно полежать. Ему не нравится «Эхо Москвы», ну что ж? Зачем обострять? Он вчера не ужинал, пришел, когда я уже лег. Она просто включила приемник. Ей обидно».

Голос матери.
- Ты есть будешь?

Голос отца.
- Я только кофе попью.
- Гм, по-видимому, вчера тебя кто-то сытно накормил.
- Я вчера работал.
- А если я буду так работать?
- Мне все равно, работай.

«Надеть «уши» надо, пока башка не разболелась от этой грызни. Что у нас тут? Фогель? Да, он родной».

Звучит трек.
Никто не звонит и не пишет.
У каждого свои проблемы.
Глаза не горят.
Почему же их руки так пахнут горелым?

На кухне в дыму залипаю в окно.
Лишь дома и квартиры.
Вдохнул ощущение того,
Что опять я один в этом мире.

Мир каменных блоков накроет закатом.
Мы что-то забыли.
То время, когда мы о чем-то мечтали,
Когда мы любили.

«Да, мир каменных блоков вокруг нас, и никто никого не слышит, живут как автоматы — здравствуй, до свидания, спокойной ночи, сынок. И ради чего, какой смысл во всем этом? Нет, Человек должен наслаждаться жизнью, этим миром. Вот бы куда-то уехать. На какой-то остров улететь и там жить, одному — не хочу никого видеть. Буду купаться, загорать. И что? Месяц, другой. А что дальше? Не, не смогу, от скуки через месяц сдохну — человек создан, чтоб преодолевать препятствия, прошибать башкой стены. Правда, можно взять бук, смотреть фильмы, развивать себя. Нафиг? Развивайся, не развивайся, все равно все закончится могилой — знание умножает страдания, дуракам живется легче.

Зачем вообще ходить в школу? Изучать эту дурацкую химию, геометрию? Ведь она в жизни все равно не пригодится — зачем гробить жизнь на то, что через несколько лет забудешь?

Какая вода холодная — неприятно, зато взбодрюсь. Зачем? Я и так спать не хочу, от этой грызни сон сразу исчез. Квартиру купили. Так хорошо на старой было — меньше ругались, и школа там нормальная была, никто не унижал. Странно, «Корона»* находится в двух шагах от школы, а из всего класса я один в ней живу, Кузьмин вообще живет в какой-то халупе. Полкласса под ним ходит. Лиза с ним сейчас не общается, поругались? Почему? Она красивая. Глазки, губки, носик, волосы длинные — вот бы обнять. Размечтался, придурок. Она даже на меня не смотрит. Урод, вся морда в прыщах. Говорят, от них только трах помогает. Чушь. Богомол трахается, а у него морда хуже моей. Хотя, откуда я это знаю? Только с его слов — наверняка врет.

Паста пахнет клубникой, хочется проглотить. Надо сказать, чтоб мать больше ее не покупала. Не люблю, когда химия вкусная. Нужно «уши» снять. Отнести их в комнату или повесить на шею? Пусть здесь… Отец будет злиться. Черт с ним. Я не обязан слушать их грызню. Если спросит, так прямо и скажу».

- Доброе утро.

Отец, читая газету.
- Доброе.

Мать.
- Доброе утро, сынок.

«Уткнулся, даже не взглянул.

«Наш Красноярский край.

Бюджет с социальным акцентом.

Впервые с 2010 года доходы краевой казны превысили расходы. Бюджет 2019-го исполнен без дефицита. Чтобы решить задачу реального повышения уровня жизни населения, не обходимо эффективно определять цели госпрограмм, содействовать развитию территорий. Чем и занимается сейчас наше правительство».

Что за хрень он читает. Зачем это ему? Неужели интересно? Может, на той стороне что-то другое?  

Яичница невкусная».

- А что, помидоры у нас кончились?

Мать.
- Нет, тебе нужно было яичницу пожарить с помидорами?
- Да.
- Хорошо, на будущее учту. Просто мне показалось, что в прошлый раз тебе не понравилось.
- Нет, нормально было.
- Колбасу тоже нужно было пожарить?
- Нет, не жареная лучше.

Отец, складывая газету.
- Какие оценки вчера получил?
- Три пятерки, одна четверка и тройка.
- За что тройка?
- За сочинение по английскому.
- И какие ошибки?
- Некоторые слова неправильно написал и тему недостаточно широко раскрыл.
- Ты разве не в ворде пишешь?
- Нам в компе писать нельзя.
- А сначала в ворде напечатать, а потом на бумажку переписать было лень?

«Вот еще, буду гробить на это время».

- Мне казалось, что все правильно.
- Сколько троек у тебя было по английскому в той четверти?
- Две.
- Еще одну получишь - и будешь ходить к репетитору.

«К репетитору? Зачем он мне? Все равно ничего не запомню. Интересно, как после школы сразу в иностранный универ поступают?»

Отец.
- Ты слышишь меня?
- Да.
- Четверка за что?
- За геометрию.
- Там тоже слова неправильно написал?
 
«Издевается. Без этого он не может, унижать - его стихия».
- Причем тут слова?
- Тебе лучше знать.
- На два вопроса не так ответил.

Отец допил кофе, встал.
- Спасибо. Где твой дневник лежит?
- На столе, в стопке книг.

«Нафиг спрашивал, если пошел проверять? Как же, нужно расписаться, поставить свое большое «я». Привык в своей конторе бумажки подписывать.

Лето, жара, мы с отцом без маек стоим у реки и ловим рыбу.

- Пап, у меня клюет.
- Тяни. Осторожно, смотри, как бы она не сорвалась. Молодец!
- Это окунь?
- Нет, ерш, смотри на спинные плавники, они слиты, значит, это ерш. У окуня они раздвоены и передний с колючими лучами. Давай его сюда, родного.

Я счастлив, горд, и в душе разливается странная, все поглощающая любовь к отцу — мне хочется обнять его».

В коридоре хлопнула дверь.

«Ушел, даже не попрощался, как чужой. Интересно, почему люди сначала любят друг друга, а потом ненавидят? Жизнь меняет их, любая книга, любой фильм, тысячи мелочей каждый день по капле меняют человека. Я тоже стану другим».

Мать.
- Ты кофе с шоколадкой будешь?
- Да.
- Со своей?
- Да, с апельсином.

Мать положила шоколадку на стол, села, отпила кофе.

- Нам сейчас нужно уточнить по поводу весны, я наверно сегодня заеду в турфирму. Куда поедем?
- Хочу к морю.
- Мы только что были там, неужели не надоело?
- Ну мы же в марте поедем.
- А может в Прагу? Говорят, красивый город.
- Да ну, лучше в Барселону.
- А что там ты хочешь посмотреть?
- Храм Святого Семейства.
- Это тот, который строят сто пятьдесят лет?
- Да. Еще живые скульптуры, я на днях в ютубе смотрел.
- А дом, который спроектировал Гауди, тоже там?
- Дом Бальо, да, там, я тоже его хочу посмотреть, и, вообще, там много чего есть.
- И море рядом?
- Да, можно вечерами купаться.
- Тогда беру путевки в Испанию?
- Угу.

Звучит мелодия смартфона, мать включает абонента.

- Да. Доброе утро. Они вчера пришли на склад, сегодня Миша развезет их по точкам. Нет, из Китая. Из Италии тоже заказали, но они еще в Москве. Да, я сейчас приеду и все посмотрю.

«Вот бы в Испании жить.

Я мчусь по шоссе на желтом кабриолете. На мне яркая красная рубашка, которая продувается прохладным ветром. Глаза защищают черные очки. В губах сигара. Слева - высокие зеленые горы, справа, внизу, до горизонта расстилается голубое море. Через полчаса машина останавливается у маленького белого домика. Я вхожу в сад, беру книгу, ложусь в гамак. До моего слуха доносится шум прибоя. В кроне деревьев щебечут птицы.

Только я не хочу жить с ними. Я буду один, как отшельник. Я стану появляться на людях только тогда, когда мне захочется. Чем я хочу заниматься? Ай-ти? Целыми днями пялиться в монитор — гробить глаза? Нет. Писать книги, рисовать картины, выражать свой  внутренний мир? Зачем? Мой внутренний мир принадлежит только мне, не хочу его никому показывать. Тогда что? Путешествовать? Да, точно, стану путешествовать и время от времени буду возвращаться в свой Испанский домик».

- Спасибо!

Мать.
- На здоровье, сынок. Нет, я не тебе.

«Кайф быть боссом, сам себе хозяин, не нужно торопиться на работу. А тут каждый день к восьми приходится тащиться в эту дурацкую школу для нищебродов. Будто не могли найти другую. Как же, дорогому папочке хочется, чтоб я учился в обычной школе, чтобы стал настоящим мужиком — чертовый идеалист.

«Уши»».
 
Звучит трек.
Я листаю твой Инстаграм, каждой ночью я грущу.
Ну почему тебя нет рядом?
Даже если я очень пьян, мои мысли о тебе.
Меня так манят твои взгляды.

Эй! Как же я хочу тебя забрать.
Увезти куда угодно, никому не отдавать.
Я же знаю, как мечтала ты со мною убежать -
И теперь на всех людей нам наплевать.

Мы с тобою так мало знакомы, но ты мне нравишься так.
Той малолетней любовью, блин, я влюблённый дурак.
В воздух летят феромоны, ими заполнен рюкзак.
От тебя пахнет любовью, в голове полный бардак.

*Жилищный комплекс.

2

«Ворона прилетела. Глядит в окно, прямо на меня. Интересно, каким она меня представляет? Или она меня не видит, смотрит на свое отражение в стекле? Каркнула. Еще раз. Третий раз. За фиг орет? Может зовет кого-то, или
 на оборот, сообщает, что она здесь хозяйка? Говорят, что вороны умные. Я сам смотрел ролики, как они решали задачи. Как они приобрели ум? Может, благодаря городу? Здесь много пищи, куча свободного времени, вот и развивают интеллектуальные способности. Но голуби тоже городские птицы, однако никто не восхищается их умом.

Тварь! Айфон схватил, сука! Кретин, зачем я его на парту положил. Знал, знал же, что так может произойти! Расслабился, загляделся в окошко, придурок. Побежал к своему Кузьмину — вшивая шавка. Как же, у меня появился новый айфон, нужно посмотреть. Ну и пусть смотрят, завидуют, проклятые нищеброды. Подойду, когда прозвонит звонок, при Матильде он спокойно отдаст, без нервотрепки. Там вроде ничего секретного нет: музыка, контакты, фотки. Фотки? Блядь! там же Лиза, на хуй я ее с «ВКонтакта» скопировал»?

- Эй, отдай айфон!

Кузьмин с усмешкой, смотря на экран.   
- А я разве его у тебя брал?
- Отдай, сука, айфон, я сказал!
- Э-э-э! Богомол, убери от меня этого бешеного!

Богомол, отстраняя меня от Кузьмина.
- Успокойся, козлик, вот сейчас посмотрим и отдадим.
- Я его тебе не давал, чтоб смотреть!
- Он у тебя так соблазнительно лежал, а ты с таким увлечением считал ворон, что я не смог удержаться.
- Не смей в нем копаться, гнида!
- Фонарь, помоги!

Фонарь подходит.
- Брось псих, придурок, не поможет. Давай руки за спину.

- Ай! Больно! Отпустите руки!  
Фонарь.
- Я же сказал, не дергайся, будет еще больнее.
- Отдайте, скоты!
- А что там?

Богомол.
- Может, порнушка? А, козлик?
- А я думаю, почему он так часто бегает в туалет.
- А что, без порнушки уже не встает? Посмотри, какие у нас девочки.
- А может у него встает не на девочек?
- Даже так? Это уже интересно.

Кузьмин.
- Лиза? Откуда у тебя Лиза?
- Ха, на Лукину дрочит.
- Заткнись, Богомол. Я спрашиваю тебя, козел, откуда Лиза?
- Не твое собачье дело!

Звонит звонок. Голос Матильды.
- Почему крик в классе?! Козлов, Фонарев, сядьте на место!

- Отдай, сука, айфон!

Кузьмин.
- Да на, подавись, блядь, потом поговорим.

Матильда.
- Прекратите мат! Все. Садитесь, начинаем урок.

«Пошел на хуй тварь мразь гнида убить бы тебя придушить пройтись пару раз по твоей морде дать под дых раз другой третий а потом по шее а потом опять под дых чтоб прощение попросил прости меня не хрена жри землю сучка успокоиться нужно чтоб сердце не выскочило я опять кричал давал сто раз слово что не буду и опять стыдно. Лиза все слышала, что подумает? Ужасно хочется провалиться сквозь землю. Лицо горит. Матильда смотрит на меня. А если после урока она устроит разборку? Скажу правду. И что дальше? Что она им скажет? - то, что отбирать чужие вещи не хорошо — смешно, будет еще хуже.

Хиляк, справиться с Фонарём не смог. Не нужно было бросать борьбу — надо все-таки как-то попытаться преодолеть себя. Ненавижу, когда на мне кто-то ерзает - противно, чувствую себя проституткой. Наверно, это какое-то психическое отклонение, какой-то комплекс. Отцу нужно во всем признаться. Что сказать? Правду? Он не поверит, сочтет глупостью, скажет, чтоб я ходил опять. Не, не смогу. Может, с матерью поговорить — она поймет. Все равно разговора с отцом не избежать, спросит, почему врал, - убьет».

Матильда.
- Мне, как учителю литературы, конечно же, ближе всего понимание этого откровения с точки зрения открытия текста. Очень часто случается, что мы не можем понять мысль автора, и чтобы не было ситуации неясности, необходимо знать некоторые секреты. И вот сегодня с одним из таких секретов мы с вами познакомимся. Итак, где скрывается тема? Запишите в тетрадях, двадцать девятое января, классная работа — можете для себя пометить — способы выражения текста.

«Голова разболелась, теперь так и будет трещать, пока таблетку не выпью. Может, зайти в мед пункт?»

Матильда.
- Мы начинаем наши исследования. Итак, вы обратили внимание, где скрывается тема или какими способами она выражается? Я предлагаю вам для начала поработать со стихотворением Константина Бальмонта «Безглагольность». Я даю вам время для прочтения этого стихотворения, а потом попрошу кого-то прочитать его вслух.

«Так, что у нас тут.

«Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.

Приди на рассвете на склон косогора, -
Над зябкой рекою дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,
И сердцу так больно, и сердце не радо.

Недвижный камыш. Не трепещет осока.
Глубокая тишь. Безглагольность покоя.
Луга убегают далёко-далёко.
Во всем утомленье - глухое, немое.

Войди на закате, как в свежие волны,
В прохладную глушь деревенского сада, -
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,
И сердцу так грустно, и сердце не радо.

Как будто душа о желанном просила,
И сделали ей незаслуженно больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно»

Нормальные стихи».

Матильда.
- Кто желает прочитать вслух? Лиза Лукина, пожалуйста.

«Может, она смеется? Или ей все равно? Наверняка, ведь я для нее пустое место. А может, это ей льстит, ведь любой женщине нравится, когда ею восхищаются. Даже возможно после этого она обратит на меня свое внимание. С какой стати? Но процент надежды у меня есть? Тогда что? Подойти, что-то спросить? Чушь, будет очень грубо, она все поймет, может даже в лицо рассмеяться. Нужно ждать какие-то намеки, смотреть на ее поведение. Кузьмин даже от злости покраснел, бедный, когда фотки увидел, не ожидал. Наверно, не все закончилось. Разве я ему соперник — глиста в корсете. Почему одним - все, а другим - хрен с маслом? Все? Да у него кроме морды ничего нет. Даже отца убили, Квашня говорил. Был журналистом. Наверно, сунулся туда, куда не надо, вот и убили.

Интересно, отец в Чечне убивал? Но он служит в ФСБ, у него совсем другая работа, он выявляет террористов, допрашивает их. Он их бьет? Он же полковник, ему не по чину. А раньше, в Чечне? Наверно, у них там специальные люди для этого есть, из новичков. А разве отец не был...»

Матильда.
- Иннокентий Козлов?
- Да?
- Ты слышал мой вопрос?

«Черт».

- Я спрашиваю, какую проблему поднимает автор в этом стихотворении?
- М-м-м, мне кажется, что здесь безответность во взаимоотношениях между человеком и природой, то есть, его душа чего-то просит, а ответа нет, и здесь возникает безглагольность.
- Очень хороший ответ.

«По литре у меня всегда было пять».

- Хорошо, ребята. Давайте попробуем теперь привести примеры художественных произведений, где тема выражается с помощью заглавия. Подумайте. Да, Аким Шелкоуденко.
- Ревизор.
- Так. Еще, Артур Гришин, что ты скажешь?
- Преступление и наказание.
- Замечательно. Что у тебя, Илья Косухин?
- Мертвые души.
- Кто еще? Мария Киселёва.
- Лошадиная фамилия.
- Лошадиная фамилия, правильно. Анна Гончар.
- Герой нашего времени.

«Анна, Анечка, Анюта, шикарная телочка, все при всем, и мордашка красивая, и грудки, и попочка. Зачем она этим занимается? Нужны деньги? Зачем? Дома что-то случилось, или на себя тратит? Одевается тоже нормально. Может, врут и она ничем таким не занимается? Но я сам видел, как она садилась в крутые тачки. А может, это просто ее друзья? Откуда у малолетки такие друзья? Неужели не противно каждый день под новыми мужиками стонать? Почему новыми? Может, набрала себе трех-четырех и с ними трахается? Богомол с ней был, говорит, классно отдается, наверняка врет — она с ним не будет. Может подойти, поговорить? Пошлет, я для нее молокосос, да еще одноклассник — она привыкла с опытными. А может, на оборот, моя невинность ее возбудит? Она в ней увидит свой смак, свою изюминку. Интересно, сколько берет? Штуку, две, три? Матери можно сказать, что диск сдох, хочу купить на терабайт, он стоит больше четырех, скажу, что пять. Она даст и даже не проверит. И куда я ее поведу? К себе? А вдруг мать придет или бабуля. Может, на дачу? Такси в два конца, снег, холодина, возиться нужно. Тогда что? Где-то в подъезде или в лифте? Как скоты - всунь-вынь и какой кайф? Я хочу разложить ее по белой постельке, поцеловать ее губки, грудки, животик, да вообще всю ее расцеловать, а потом покачаться раза три, четыре, и на пузик перевернуть, и вновь насладиться. Хочу, чтоб она подо мной стонала, а я ей ушко кусал.

Встал. От каждого чиха встает — тестостерон бушует. Отлично я вчера полетал, чуть сердце не выскочило. Почему так не всегда бывает? Перевозбудился? Посмотрел классную порнушку? Надо сегодня ее пересмотреть».

Матильда.
- Ребята, а теперь я попрошу вас написать свой небольшой текст о природе Красноярского края и как она откликается в ваших душах - буквально несколько предложений. Ты что-то хотела спросить, Таня?
- Да, а можно писать о других местах?
- Конечно, тогда о том месте, где природа тебя восхищает, пиши. Да, ребята, если действительно кто-то хочет нас познакомить с описанием природы другого края - пишите, будет еще интереснее. И постарайтесь в своем тексте использовать хотя бы один из способов выражения темы, а если получится - то все четыре: заглавия, начало, конец и ключевые слова.

«О чем написать? О столбах*? Сейчас все про них напишут, будет как-то бонально. Тогда о чем? Про море, про шторм? Не хочу. Фиг с ними, напишу про столбы. Мы там три года назад были: отец, мать, бабуля. Отец смеялся — хорошо было. Что описать? Просто лес и скалы? А может, противопоставить город и лес, творение рук человеческих и бога? А город разве по теме? Она сказала, что можно про все места. Сначала нужно заглавие. Что за заглавие? Два мира, два кефира? Да, пусть будет Два мира. Итак.

Позади остался шумный мегаполис, со всеми своими многоэтажками, вечными пробками, запахом смога. Где человек лишился свободы. Нет, нужно усилить. Где человек лишился свободы и превратился в маленький винтик в большом механизме города. Вот так нормально.

Меня встречают вековые сосны, они протягивают ко мне свои ветки, словно приглашая к себе в гости. Здесь тоже не тихо, но этот шум живой, умиротворяющий. Вот дятел стучит по дереву. Кукушка начала счет моих лет жизни. Какая-то пичуга завела однообразную трель, ее подхватила вторая. Под моей ногой хрустнула веточка. Где-то над головой вспорхнула большая, черная птица. Вдруг ветер наполнил шумом лес, но через минуту он уже стих. Тут воздух чистый, с запахом хвои и с каких-то трав, я вдыхаю его, и мне чуточку хочется спать. Слева, в прогале между деревьями расцвел желтый цветок. Около него лежит черная коряга, напоминающая лебедя.

Я взошел на гору. Не так, нужно как-то слить. Тропинка начала подниматься в гору. На ее вершине мне открылся потрясающий вид. До самого горизонта стояли скалы, так называемые «Столбы», отроги Саянских гор. Они словно какие-то великаны замерли в преддверии грандиозной битвы. Сколько лет они стоят? - подумал я. – Может, сотни миллионов, миллиарды лет? Они были здесь, когда человека еще не было, и будут стоять, когда мы уже исчезнем. А может, мы не исчезнем, а наоборот, как-то изменимся и станем жить в гармонии с природой и собой. Вдруг мне самому захотелось измениться, стать немного добрее, внимательнее, больше находить времени, чтобы бывать вот в таких местах, как это.

По-моему хорошо получилось. Пятерка в кармане».      

Звонит звонок.       

«Рабочий день закончился, можно домой. Что у меня там? Щи, рыба с картошкой, плов. Доем плов и приму ванну — полежу в горячей водичке».

Квашня.
- Слышишь, у тебя есть деньги?
- Есть, а что?
- Понимаешь, я вчера с одним челом завис и все деньги сняли, теперь даже домой позвонить не могу.
- Сколько тебе?
- Ну полтинника хватит, мне только, чтобы на связи быть.
«Песят только мелочью и то не знаю».
- А может сто, одной бумажкой? А то полтинника нет, придется менять.
- Хорошо, давай сто. Я в пятницу отдам.
- Не парься, отдашь, как сможешь.
- Спасибо.
- Угу.

«Интересно, с каким челом он зависал? Может, с девчонкой? Познакомился в инете и вот общается, даже в скайпе боится показаться — комплексует. Какая разница, какой ты - толстый или худой, главное, чтоб у тебя была светлая душа и богатый внутренний мир. Почему толстые всегда добрые? Может, потому, что их в детстве притесняют, или это стереотип — как очкарик всегда должен быть умным. С ним тоже никто не дружит. Правда, видок у него странный. Одевается, как бомж, волосы вечно торчат, как будто причесаться нормально трудно. А может, это бессознательный протест: если вы со мной так - тогда я буду еще хуже. Сидим рядом, толстый и тонкий, как два клоуна. Может, из-за него со мной никто не дружит. Иван Николаевич дебил, педагог хреновый, зачем меня посадил около него, неужели не понимал, как смешно это будет выглядеть».

Голос девчонки.
- Смотри, он вчера в Инстаграме новую фотку запостил.

Голос другой девчонки.
- Не понимаю, чем ты восхищаешься, парень как парень, ничего особого.
- Ты что! Он такая лапочка.

«Инстаграм, последнее время все только о нем и говорят. Может, мне завести его? И что я с ним буду делать? Фотки постить? За фиг? Я вообще не понимаю, зачем люди показывают свои рожи миру.

Лиза одевается. Красное пальтишко купила, вчера она была в другом. С черной шапочкой и шарфиком сочетается. Какая красивая, ей очень идет. Посмотрела на меня. Покраснела. О боже! Она покраснела, она заметила меня. И я сам весь горю, наверно, я красный, как рак. Что делать? Подойти, что-то спросить?»

Звучит мелодия айфона.

«Черт. Бабуля. Не вовремя».

- Да?
- Привет, Кешунь.
- Привет.
- Ты где?
- В школе, домой иду.
- Ко мне не приедешь?
- М-м-м, не знаю. А что?
- Да у меня тут небольшое ЧП произошло, нужна твоя помощь.
- Что случилось?
- Кран на кухне потек.
- Сегодня?
- В принципе, всю неделю капал, а сегодня по-видимому я что-то сделала и целый ручей потек, приходится трубу перекрывать.
- Тогда я зайду домой, сброшу рюкзак и к тебе.
- Ты ел?
- Да, в столовой перекусил.
- Смотри, дома не ешь, я приготовила гуляш и испекла блины.
- Хорошо.

«Черт, ушла. Все-таки она заметила меня. Чудеса случаются, правильно люди говорят: что ни делается - все к лучшему. Кузьмин дебил, навредил себе. Нужно завтра к ней подойти, что-то спросить. Кузьмин если узнает, убьет, он обещал поговорить. Нужно будет в качалку начать ходить. Интересно, с шестнадцати туда можно?   

*Национальный парк, заповедник.

3

Радостный лай Джонни.

- Здравствуй, мой милый песик! Скучал, скучал, я тоже соскучился. Ну, давай поцелуемся, любимая моя собачка. Нет-нет-нет, только не в рот, не надо в рот. Вот ухо можно. Что делаешь? Хи-хи-хи, щекотно же. И опять в губы. Тьфу, прямо в рот своим языком попал.

Бабуля.
- Фу, Джонни! Фу! Дай ему раздеться. На место! На место, я сказала!
- Может, с ним погулять?
- Не надо, мы час назад гуляли. Лучше перед уходом. Да, Джонни, перед уходом. Всё!
- А у тебя от головы что-то есть?
- Что, голова сильно болит?
- Да, как на последнем уроке начала - так и до сих пор.
- А может, сначала поешь, а если не пройдет - тогда выпьешь «Миг».
- А разве еда помогает от головной боли?
- Да. Ведь при пищеварении кровь отступает от головы, давление понижается, боль иногда проходит. Иди руки мой, я сейчас воду открою.

«Я хотел искупаться. Ладно, вечером искупаюсь. А толку то? Ночью все равно летать буду, а завтра опять грязный, как свинья. Нужно взять за правило принимать душ утром, потеряю пять минут, зато весь день буду ходить чистым. Интересно, почему хрен всю ночь стоит, когда без трусов спишь? Нужно в инете посмотреть».

Бабуля.
- Вот видишь, какой ручей?
- Да, сильно течет, ты, наверно, прокладку сдвинула. Кстати, сколько лет он у тебя уже стоит?   
- Кран?
- Да.
- Подожди, дай вспомню. Его ставил еще дед, а он умер пять лет назад. Да, где-то лет шесть, семь.
- И за это время раз пять я прокладку менял?
- Да, в последнее время ты часто им занимаешься.
- Может, купить уже другой?
- Другой?
- Да. Знаешь, как у нас, без вентилей.
- Ты думаешь, они надежнее?
- По-моему, да, и выглядят современнее. Ты позвони отцу, скажи. Мы, может, в выходные заедем в магазин, посмотрим, купим, а я на неделе приду, поставлю.
- А сможешь?
- Конечно, смогу.
- Ты весь в отца, он тоже все умел. Дед целыми днями в гарнизоне пропадал, так что на нем весь дом держался: и стекло вставит, и обои наклеит, и печку разожжет.
- Какую печку?
- Да военным давали разное жилье, не только благоустроенное, да раньше таких почти не было. Дадут какую-нибудь избушку со старушкой-хозяйкой, и вот возись. Тебе еще?
- Лапши немного подложи, а мяса хватит.

«Может, попросить помочь задачку по геометрии решить? Нет, не нужно ее грузить. Нужно просто: вопрос-ответ, чтоб увидеть ее реакцию. Главное, не смущаться и не краснеть. Разве я могу не смущаться? Это же не от меня зависит, это произвольно. Она тоже покраснела. А может, это не значит ничего и я зря радуюсь? Но все-таки попробовать нужно. А может, спросить чей-то номер? Как-то не логично. Черт, ничего в башку не лезет».

Бабуля.
- А после школы он сразу в армию пошел.
- Почему сразу?
- Да он со всеми этими переездами один год пропустил, в восемнадцать лет школу закончил.
- А дед?
- А дед был принципиальный человек, если пришел срок – значит, иди. Да он сам хотел служить. Ведь раньше другое время было, если ты не был в армии – значит, ты не мужик. Вот, его послали служить в ракетные войска, на Камчатку, недалеко от нас — мы тогда во Владивостоке жили. А там ему предложили поступать в школу КГБ.
- Почему предложили?
- Я не знаю, Кешунь. Может, дед что-то где-то сказал, может, они сами его заметили. Он ведь был отличником, хорошо знал математику, английский и сам здоровый был, высокой, широкоплечий, там такие люди, наверно, нужны.
- А он сам как к этому относился?
- Рад был. Да он с детства книжки про разведчиков любил читать, фильмы про них смотрел, Штирлиц вообще его кумир был, даже фотку из фильма где-то достал и к себе на стену повесил, можно сказать, что его мечта сбылась.
- Он сразу после армии поступал?
- Да. Месяц с нами побыл и в Москву поехал. Там ему общежитие дали,   учиться начал. А потом в Омск работать послали. Ты блины с чаем будешь?
- Да. Что, Джонни, есть хочешь?      
- Он вечно есть хочет.
- Вот тебе кусочек.
- Отойди, Джонни, что расселся посреди кухни, не даешь пройти!
- А что потом было?
- А потом настали девяностые, Горбачев ушел, Ельцин пришел, союз исчез, в армии тоже стало не очень, дед подал в от ставку, и мы переехали сюда.
- Почему сюда?
- Здесь наша родина, здесь мы познакомились, женились, здесь Димка родился. Конечно, у нас была возможность перебраться куда-то к югу, но мы в Красноярске решили жить, мы морозы любим, тут природа прекрасная, леса, горы, наш Енисей, экология только последнее время испортилась, а раньше здесь чистый воздух был.

«Может и мы поженимся.

- Лиза, ты выйдешь за меня?
- За тебя?
- Что улыбаешься, не выйдешь?
- Да выйду, выйду, дурачок мой милый, ведь я тебя люблю. Иди сюда, дай твои сладкие губки».

Бабуля.
- А в девяносто пятом Димка к нам приехал, стали жить вместе, квартиру тогда ему еще не дали. В девяноста восьмом его отправили в Чечню, наводить порядок. Его за это медалью наградили и пистолет подарили.
- Чеченцы?
- Да, на Кавказе ведь ценится оружие, вот и отметили. Когда он через три года вернулся, ему и майора дали, и квартиру получил. Потом с твоей матерью познакомился, тогда она еще простым парикмахером работала.
- А у него кроме матери был кто-то?          
- Были, как же не быть, с одной даже несколько лет жил.
- И что?
- Не сошлись характерами.
- Почему?
- Творческая личность была, работала в нашем театре художником. Для нее весь быт был на втором месте — если есть колбаса в холодильнике, ну и слава богу. А Димка хотел, чтобы жена была настоящей хозяйкой, создавала уют дома, пекла пироги, встречала мужа. Просто он так был воспитан. Я же почти не работала. Только устроюсь - через три, шесть лет увольняться надо, вот и пекла пироги. А твоя мать с этой стороны молодец: и дома устроила уют, и свой бизнес создала.      

Звучит мелодия айфона.

- Да?
- Привет.
- Привет.
- Ты дома?
- Нет. У бабули.
- Ты вроде к ней сегодня не собирался.
- У нее кран потек, попросила посмотреть.
- А, привет тогда от меня ей передай.
- Хорошо передам
- Послушай, сынок, меня сегодня пригласили на день рождения, так что поужинай один.
- А отец?
- Что отец?
- Ну если он придет раньше, что сказать?
- М-м-м, я сейчас сама ему позвоню, все скажу.
- А когда ты придешь?
- Ну часиков в десять должна прийти, может быть, немного позже.    
- Понятно.
- Значит, в холодильнике рыба с картошкой или плов разогреешь, что захочешь, а к чаю там булочка с сыром лежит, поешь.
- Хорошо.
- Я, кстати, купила путевки, так что в марте поедем в Барселону.
- Угу, класс.  
- Тогда давай, до вечера.
- До вечера.

«Вечером придет пьяная, наверняка разборку отцу устроит. Не люблю, когда она бухая - агрессивная бывает. Интересно, что утром было, когда я надел «уши», может, окончательно разругались? Не похоже. Отец сидел, газету читал. Может, просто меня ждал? Сразу ушел, после нашего разговора. «Спасибо» сказал, мать ничего ему не ответила».
 
Бабуля.
- Мать звонила?
- А? Да.
- Она сегодня куда-то идет?
- На день рождения пригласили.
- У них все по-прежнему?   
- Да, без изменений. Надоело все, сбежать хочется.
- Так нельзя, Кешунь, говорить, тебе в жизни будит встречаться много всего, от чего захочется сбежать, нужно искать другие способы решать проблемы. И им, наверно, тоже хочется сбежать от своих проблем, однако, они живут, хотят сохранить семью.

«Хрен хотят, если хотели бы - так не вели бы себя. Живут, как кошка с собакой, а у меня башка пухнет».

- Спасибо, было вкусно.

Бабуля.
- Голова прошла?
- Нет. Еще больше разболелась.
- Не принимай все так близко к сердцу, жизнь сложная штука, и нужно научиться реагировать на нее более спокойно. Сейчас дам таблетку, минут через десять выпьешь.
- Хорошо, я пока схожу за ключом и посмотрю прокладку. Идем, Джонни, на лоджию, подышим воздухом.

4

Звучит трек.
Мы в порох упали пеплом.
Поцелуй на губах, потушил сигарету.
Своею любовью залечишь мне раны.
И этой ночью "нам сорвёт краны".

И когда наш огонь обесточен,
Утром ищешь меня на краю обочин.
В нашей истории оставлю прочерк,
Но знай, мне понравилось очень.

И я верю в тебя, верю в тебя,
Верю в тебя при всём "передозе".
Верю тебе, верю тебе, верю тебе,
Нас куда-то уносит.

Просто Лера.
Ещё одна минута вечера,
И мы с тобой вот-вот увидимся,
Ты будешь говорить о Вечности,
А я тупить и хотеть просто близости.

«Полодиннадцатого, а дома никого. Может, позвонить? Кому? У всех свои дела. Ладно, пойду чай попью и искупаюсь, ночью все равно никакого настроения летать не будет, а может, будет — не знаю. Представлю голую телочку и полетаю, заодно отвлекусь от грустных мыслей и усну сразу.

Интересно, они спят вместе? Наверняка нет, невозможно спать при такой жизни. Наверно, отец нашел себе кого-нибудь — не зря мать злится. А она? Говорят, что женщины без секса тоже долго не могут.

- О, салют!
- Привет!
- А ты что здесь делаешь?
- Да хочу пару рубашек купить и что-то тепленькое, а то из машины постоянно выскакиваешь, как-то не уютно.
- Ты один?
- Да.
- Значит, сбежал из дома?
- Ну-у-у, отчасти да.
- Да мы тоже решили культпроход устроить, кино посмотреть и по магазинам побродить. Кстати, познакомься - мой сынок Иннокентий.
- Ого! Какое редкое имя. А я - дядя Юра. Очень приятно познакомиться.
- Мне тоже.
- А может, кофейку попьем? Я тут замечательную кофейню разоблачил, «В гостях у Крузо» называется, не знаете?
- Нет.
- На втором этаже, в самом конце, там отличный кофе варят. У вас когда кино начнется?
- В три.
- А сейчас пол третьего. Идемте, попьем?
- Ну что, Кешка, пойдем?
- Идемте.
- Нас не нужно долго уговаривать, мы заядлые кофеманы.
- Я тоже.
- Знаю-знаю, какой ты кофеман, ты можешь пить кофе в любое время суток.

Почему она сказала «в любое время суток»? Может, старый друг? После кофейни он пошел с нами в кино, сел рядом, никаких рубашек не купил, проводил нас до машины, сел в свой белый лексус. Любовник? Сговорились встретиться? Не похоже, была искренна, правда, много смеялась. Интересно, как она его целует, у него усы, неужели не колятся?

Трахаются на стороне, а вместе живут, зафиг? Неужели только из-за меня? Да мне такая жизнь даром не нужна.

С чем попить чай? С булочкой? Не хочу, возьму конфету.


Так много огней в противоположном доме, и за каждым из светящихся окон своя жизнь идет. Кто-то смеется, кто-то плачет, кто-то о чем-то мечтает, и большинство из этих людей не знают друг друга. Так странно, мы все тут только раз, на короткий срок и никакой тяги узнать друг друга нет, живем, как в лесу, наедине со всеми. Мы с Лизой тоже не знаем друг друга, сидим в одном классе, а не знаем. Я даже не знаю, где она живет, ходит куда-то в противоположную сторону от меня. И, все-таки, что у нее спросить завтра? Может, про химичку? Точно! Спрошу про химичку. Как это сразу не пришло в башку? Ведь она сейчас болеет, а Лиза общается с ней. Вот и спрошу, когда она выйдет, хотя нет, лучше узнать о ее здоровье. Посмотрю на ее реакцию - если она будет нормальная, задам еще какие-то вопросы, по ходу погляжу»

Громкий голос отца.
- Почему у тебя музыка орет!?

«Черт, не слышал».

Отец.
- Ты что, обалдел, не смотришь на время, хочешь, чтоб к нам соседи стучали?! Немедленно выключи!

«Какие соседи? Динамик айфона не прошибает стены. Не успел прийти, сразу орать начал».

Отец.
- Ты уроки сделал?
- Только что.
- Почему так поздно?
- У бабули кран потек, делал. Пришел в шесть.
- Пойдем, есть разговор.

«Что за разговор? Тренер позвонил? Ну, конечно, когда-то он должен бы позвонить. Месяц прошел, денюжки понадобились, вот и позвонил. Черт, зачем я ему врал, надо было с самого начала ему признаться».

Отец.
- Садись на диван, не стой столбом.

«Черт, точно позвонил. Что делать?»

Отец.
- Ты когда последний раз был на тренировке?

«Когда был? В этом году еще ни разу, был где-то в конце декабря. В январе были каникулы, мы летали в Египет, было хорошо. Пропустил две недели».

Отец.
- Смотри на меня.

«Что он сделал он поднял мое лицо что с ним зачем он поднял мое лицо зачем поднял лицо он никогда не поднимал мое лицо я никогда ему не врал от него пахнет он выпил зачем он выпил мать он злится на мать а на мне сорвался какие большие и злые глаза».  

Отец.
- Ты зачем мне врал?

«Зачем я ему врал я ему врал врал врал он сжал мои скулы зачем он сжал скулы зачем он сжал скулы злые глаза я боюсь его почему боюсь его злые глаза вот потому боюсь его он ударит неужели он ударит меня ударит ударит ударит меня я этого ему не прощу сбегу из дома буду жить у бабули днем они сейчас он что я им всем скотина что ли зачем они издеваются надо мной хочется плакать я не должен плакать я не хочу чтоб он видел мои слезы вечно они не вовремя дурацкие слезы  отпустил, отошел. Взял стул. Поставил рядом с диваном. Сел».

Отец.
- Ты, кажется, язык проглотил?

«Что сказать? Может, опять что-то соврать? Нет, скажу правду».

- Нет.

Отец.
- Что нет? Язык не проглотил?
- Я в этом году не не не был еще на тренировке.
- Я это уже знаю. Почему врал?
- Я думал, что ты правде не поверишь.
- И поэтому врал? Гм, железная логика. И что за правда?
- Я не могу выносить, когда по мне ерзают.
- Не понял, что ты сказал?
- Я я я не могу, когда на мне кто-то лежит. Меня начинает тошнить, и мне плохо.
- Бред.
- Это не бред, я говорю правду.
- Послушай, в жизни у всех нас есть то, что мы не выносим, но мы это преодолеваем и идем дальше, и тебе тоже нужно не бегать от проблем, а побеждать их. Давай я завтра позвоню Евгению Николаевичу, скажу, что ты в январе не мог ходить, но вновь будешь тренироваться в феврале.
«Нет! Только не это. Лучше сейчас все сказать, чем опять врать».
- Нет, на борьбу я больше не пойду. Я опять буду врать тебе. Я пробовал, семь раз был там, но у меня ничего не получалось, каждый раз становилось все хуже и хуже.
- Гм, и когда у тебя это началось?
«Неужели поверил?»
- Не знаю.
- То есть как? Ты разве раньше не дрался?
- Врукопашную только в первом классе, но я уже не помню, что тогда было.
- Ну, хорошо, не ходи, я хотел только для тебя.
«Неужели отступился? Почему? А может, он увидел мою решимость, не хочет меня ломать? Нужно всегда таким быть».
- Я буду ходить в качалку.
- В качалку? Качалка, дорогой мой, не включает мозги, не учит человека защищать себя, она только увеличивает мышечную массу, и то на время, и при правильном питании. Посмотри на себя, что будешь делать, если к тебе кто-то привяжется? Слезно умолять отпустить? А если с тобой будет девчонка? Тогда что? Конечно, ходить в бассейн и бегать на лыжах хорошо, но это не все, тебе нужно научиться постоять за себя. Кстати, как у тебя дела в этом плане в школе, никаких проблем нет?

«Почему он вдруг это спрашивает? Может, что-то узнал? От кого? Может, Матильда позвонила? Она не знает его номера. Может, все ему рассказать? Будет еще хуже, не дай бог, опять начнет настаивать на  борьбе».

Отец.
- Вот видишь, молчишь, значит не все хорошо.
- Я буду ходить на кикбоксинг.
- Махать ногами? Ходи.

«Что с ним? Он таким еще никогда не был. Может, о матери думает? Вздохнул. Встал. Поставил стул на место. Подошел к окну. Смотрит в него. Опять вздохнул. Подошел к столу. Сел на край».

Отец.
- Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать.

«Что он хочет сказать? Почему он голову опустил? Неужели...»

Звонит звонок.

- Мамка пришла. Я открою.

«Черт, невовремя пришла. Если бы на пять минут позже, тогда он все мне рассказал бы. Что рассказал? Неужели уходит? Не может быть. Сейчас ночь. Не хочу. Он выпил специально, для храбрости, быть может, чтоб поговорить со мной, и не успел».

Звук открываемого замка.

Мать.
- Привет!
- Привет.
- Почему такой испуганный?
- У нас разговор с отцом.
- А, он уже пришел?
- Да.

«Куда идти? Может, в свою комнату? Закрыться, выключить свет, надеть «уши», залезть под одеяло, превратиться в улитку? Нет. Нужно преодолевать свои страхи. Я боюсь? Чего? Что он уйдет. Не хочу, чтоб он уходил. Чемодан? Откуда он его взял? Может, стоял под столом? Значит, он заранее готовился. Почему молчит? Ведь он хотел что-то сказать. Мать ждет?»

Мать, входя в комнату.
- Что у вас тут происходит? Че-мо-дан? Ты уходишь?
Отец.
- Да, решил уйти. По-моему, так будет лучше всем - и вам, и мне.
- Значит, я была права, тебя кто-то прикормил. И кто она? Двадцатипятилетняя блондинка? Конечно, молодая плоть горячит кровь, вселяет новые силы для жизни. А я уже старая для тебя, как же, мне пятьдесят, у вас там такие не котируются. Как вам всем Кабаева спать не дает, как заноза в жопе сидит. Ну проваливай, уходи, мы обойдемся без тебя! Ты вообще о сыне думал? Думал, что ему шестнадцать лет, что у него переходный возраст, что ему нужен отец?! Нет! Тебя кроме твоих интересов ничего не волнует! Эгоист проклятый! Ты что молчишь?

«Что она делает? Подходит к отцу, хватает его за руку. Он толкает ее. Она падает, сначала на стул, потом на пол».

Мать, сквозь слезы.
- Скотина. Тварь. Ненавижу тебя. Всю кровь выпил, уходи из нашей жизни.

«Почему я сижу, как истукан, нужно ей помочь подняться».

Мать, сквозь слезы.
- Мой сына. Мой любимый сынок. Ты один мой помощник.

«Не люблю, когда она плачет, слабая становится, беззащитная. Как-то неловко. Обнимает, целует, не люблю все эти пьяные нежности.

Отец закрыл чемодан. Подошел к нам. Вздохнул. Ушел в прихожую. Ничего не сказал, промолчал, даже не повысил голос. Такой характер. Поэтому он выпил, чтоб смягчить переживания. Одевается там один, как чужой, как будто он никому не нужен — мне нужен. Проводить бы, попрощаться. Может обнимет, что-то скажет, он будет рад. Ведь я могу больше никогда его не увидеть, машина, дорога, ночь — всякое бывает. Пойду провожу. Но мать этого мне никогда не простит, сочтет за предательство. И не могу я ее так оставить, на полу, одну. Дверь открыл. Папа, не уходи. Все, ушел».

Мать.
- Ушел, ну и пусть. Нам никто не нужен, будем жить вдвоем. Ты скоро вырастешь, женишься, подаришь мне внучков и у нас будет большая, счастливая семья.
 
«Нужно ее поднять».
- Вставай, мам.

Мать.
- Что? А, да, подняться надо.
- Держись за мою руку. Нет, не надо туда, а то ты опять сейчас упадешь. Вот. Садись на диван.
- Посиди со мной немножко, сыночек. Иди сюда.

«Опять целует, сколько можно, надоело уже, как годовалого, блин. Ей так легче, придется потерпеть».

Мать.
- Да, восемнадцать лет промелькнули, как не было. И жили вроде неплохо. Уступать приходилось, он сложный человек. Ну, без уступок нет семьи. Он тоже шел мне навстречу. Правда, последнее время начали ругаться — не знаю, может, я в чем-то виноватая, а может…


«Сейчас он куда-то едет, один, грустный, может, думает обо мне. Почему я его так быстро простил? Ведь он хотел меня ударить, поднял лицо, сжал скулы. Я ему соврал, первый раз соврал. Он взбесился. Но не ударил, пожалел, любит.

Нужно завтра посмотреть, где у нас кикбоксингом занимаются, нужно сходить, поглядеть, записаться — надо заняться собой».

Мать.
- А раньше он много шутил, смеялся. Помню, это было, кажется, в одиннадцатом году, да, тебе было пять лет. Мы тогда на машине возвращались из Сочи домой. И на Урале он захотел порыбачить, он очень любил рыбалку — ну ты это знаешь. Ну мы спустились с центральной трассы и не доезжая до речки застряли — мы думали, что там песок, а там глина оказалась, как раз недавно в той местности хороший дождик прошел. И сколько мы ни дергались, сколько ни пытались выехать из этой трясины, ничего не получалось, застревали все больше и больше. Скоро начало темнеть, вокруг никого, только машины по трассе проносятся, что делать - не знаем. И он ходит вокруг машины, пытается глину с туфля стряхнуть, а туфель вместе с ней слетает и летит метров десять, не меньше, и так повторяется несколько раз. Так смешно было наблюдать.  И точно: смотрю, ты хохочешь, ну, думаю, сейчас начнет орать. Нет, остановился, посмотрел на тебя и тоже начал смеяться.
- А что потом было?
- Там?
- Да.
- Ты разве не помнишь?
- Нет. Я помню только, когда туфли летали.
- Ну как же, откуда ни возьмись приехал уазик с джиповскими колесами и спас нас. Причем, перед тем он сказал, что нас может вытащить машина только с джиповскими колесами, и вот явилось чудо, по другому мы тогда расценить это не могли.
- Может, там только такие машины и ездят?
- Вероятно, но все равно удивительно, когда уже начало темнеть, когда мы были на грани отчаяния, вдруг из леса выезжает именно та машина, которая нужна — потом мы это долго вспоминали.
- А как вы познакомились?
- Как мы познакомились? Просто. Он пришел к нам в парикмахерскою, попросил постричь, спросил мое имя, назвал Еленой Прекрасной, разговорились, потом начали встречаться, женились.
- А бизнес ты при нем начала создавать?
- При нем. По сути дела с его квартиры все началось.
- Как?
- В то время с моим отчимом, дядей Лёвой случилось несчастье, он упал и очень сильно ударился головой. Образовалась опухоль, ему сделали операцию, по-видимому неудачно, состояние его ухудшилось, и они с матерью решили переехать на ПМЖ в Израиль — там у него жили родственники. Они оставили мне трехкомнатную квартиру, на первом этаже. И когда я переехала к Дими - решила из нее сделать парикмахерскую. Сначала работала в ней сама с двумя подружками, потом начала нанимать людей, через два года открыла вторую, третью, переоборудовала их в салоны красоты, объединила в одну сеть, вот так все закрутилось. Ну ладно, сыночек, уже час, давай ложиться спать, а то мы завтра не встанем.
- Тебе ни в чем помочь не нужно?
- Нет, спасибо сынок. Иди спать, спокойной ночи, мой дорогой.
- Спокойной ночи.

«Теперь она всю ночь будет думать, копаться в прошлый жизни. Может, прийти к ней, лечь рядом, она обнимет меня — уснет. Не, не смогу, как-то стрёмно. Почему? Почему мне всегда бывает так тяжело делать добрые дела? Может, потому, что для этого нужно обнажать себя, показывать свою слабость. Ну она же моя мать, самый дорогой человек.

А может, и он не показывает свои добрые чувства потому, что для этого он должен открыться, снять маску жесткого человека. Когда мы говорили по душам?


Дача, лето, поздний вечер. Где-то играет музыка, слышится смех. Пахнет лилиями. Из окон нашего дома на сосны льется мягкий, красноватый свет. Отец сидит на качелях, я у него на коленях, он обнял меня, моя голова лежит на его плече. Мне хорошо, уютно и сидеть я так могу хоть целую вечность.

- Пап, а кто создал звезды?
- Бог.
- А землю?   
- Тоже бог.
- А людей?
- Все создал бог.
- Тогда где он сам?
- Рядом с нами, просто мы его не видим.
- Почему?
- Бог не хочет, чтобы наши действия были связоны с его присутствием.
- Это как?
- Вот ты, наверно, ведешь себя без меня, немножко по-другому, чем со мной?
- Ну-у-у, не знаю, наверно.
- Почему?
- Ну, когда ты со мной, я заранее знаю, что тебе не понравится, и так не делаю.
- Так точно и люди, если бы они видели бога, они делали бы только то, что понравится ему. Но бог хочет, чтобы мы были свободны в своих решениях и добровольно поступали по его желанию. Например, мы не должны обижать слабых не потому, что так будет угодно богу, а потому, что слабые - тоже живые существа, и им тоже больно.
- Мы с Сашкой на прошлой неделе из-за этого рассорились.
- По поводу чего?
- Да он хотел привязать к хвосту кошки консервную банку, я не дал.
- Правильно, нельзя мучить животных.
- Полуночники, идемте чай пить, я уже заварила!
- Идем, нас мама зовет.

Трусы снять, нет? сниму. Голому лучше спать, так мне больше нравится, будто тело в воздушном коконе и ничто не стягивает.

Ей действительно двадцать пять? Зачем ему такая молодая? Может, влюбился? Интересно, где познакомились? Может, она секретарша. работает у него? Ведь там у них одни сплошные секреты, там, наверно, гражданским нельзя. Тогда где? В какой-нибудь кафешке или на дороге подобрал? Шел сильный дождь, она ловила такси, вот он и сжалился. Разговорились, он спросил телефон, она дала. На следующий день он позвонил, предложил встретиться, потом еще, на третий раз он пригласил ее в ресторан, после подвез ее домой. Машина остановилась, повисло молчание, он сказал: я бы сейчас кофейка попил. Она пригласила его к себе, ведь он дарил ей цветы, заплатил за дорогой ужин, притом он ей нравился, он был такой умный, такой веселый. А после кофейка он притянул ее к себе. Она обняла его, ведь она выпила немного больше, чем обычно. А возраст? Возраст ей не мешал, напротив, возбуждал — напоминал о запретном плоде. Их губы слились. Потом он начал целовать ее шею. Платье спало к ее ногам, лифчик он отбросил, ее маленькие, налитые грудки были в его власти. Она застонала. Его большие, сильные руки прошлись по спине, скользнули под желтые трусики, прикрыли большими ладонями ее сбитую попку. И вот она уже лежит на белой постели, он целует ее пушистый островок. Она немного смущена, до него ее никто так не ласкал, но ей понравилось, дыхание ее стало глубоким, грудки начали вздыматься. Я прикоснулся к ним, взял в рот эти нежные помадки, прикусил соски. Тихо сказал: ну что, грязная сучка, похотливая блядь, ты увела моего папку, за это я тебя трахну. С этими словами я вошел в нее — там было тепло и влажно, завел ее руки вверх, прижал их к постели и вновь шепнул: вот тебе, шлюха,  вот тебе, проститутка, вот тебе, поганая шалава. Я хочу твои губки твои нежные губки я хочу целовать эти сладкие губки я мну мну мну тебя скотина тварь я мну мну мну тебя как теста мну тебя мне шестнадцать но ты моя да да да еще мой пупсик обними меня мой голый пупсик а теперь твой задик хочу твою белую жопку я опять в тебе мой хуй опять в тебе родная дай твое ушко я хочу твое сладкое ушко я мну мну мну твою пупку твою мну мну мну сладкую белую попку все лечу лечу лечу сладко мне очень сладко сердце как бешено бьется сердце сейчас разорвется помедленнее пожалуйста чуть помедленнее нет пусть так соси меня соси у меня соси хрен у меня так так так еще еще еще, еще немножко, пожалуйста, еще чуточку. Все.      

Урод, зачем я ее представил — стыдно. Надо ограничить себя в дрочки, не больше двух раз в неделю. Я же сдохну, мне нужно каждый день -  тестостерон бушует, организм требует, мне можно. Сперма на животе — противно. Не хочу шевелиться. Утром приму душ. Мама уже легла.

Голубое небо, лазурное море, желтый песок. Мы с бабулей стоим на берегу, к нам бежит Джонни.

- Пошли, Джонни, купаться, водичка теплая!

Бабуля смеется, машет нам рукой».

5

«Я так и не подошел сегодня к Лизе, подружки ее одолевали, ни на минуту  не оставалось одна. Даже в раздевалке к ней Верка прилипла — что-то говорила. Нужно завтра подойти. А если завтра тоже не будет одна, тогда что? Может, узнать, где она живет, а потом попасться ей на пути? Как узнать? Идти за ней? А если она заметит меня? Подойти, спросить? О чем? О химичке? На улице о химичке? Притом, что мы с ней еще ни разу не общались. Может, подумает, что у меня не все дома, тогда точно общаться не будет. И что нужно делать?

Птичек покормить нужно. Хлеб в кармане, в столовой взял. Сколько снега на кормушке, всю ночь шел. Наверно, кроме меня их никто не кормит, хотя, нет, на прошлой неделе какая-то старушка была. Уже синичка прилетела, есть хочет. Говорят, они сало любят. Нужно завтра кусочек из дома взять, где-то здесь пристроить, пусть едят.  

Песик, так смешно смотреть, как он валяется на снегу, щенок, наверно. Интересно, он так валяется только чтобы очистить кожу от всяких паразитов или еще испытывает удовольствие? Глупый вопрос. Любое  удовольствие исходит из потребностей организма,  Удовольствие не бывает само по себе. Даже алкоголь люди употребляют, чтобы снять стресс, гнет последних дней. Да, мы связаны с окружающим миром миллионами ниточок, и где ни копни, везде увидишь их.

И Лиза мне нравится, наверно, тоже не просто так, за этим что-то стоит, какая-то ассоциация. Маленький ротик, курносый носик, большие, черные глаза, высокий лоб, длинные черные волосы. На мать она вроде не похожа, на бабулю тоже, может, на бабу Женю.

Кстати, нужно зайти на Фейс, уже три дня там не был, посмотреть, может, она что-то написала».

Крик вороны. Лай собаки. Хриплый голос пацана.

- Джек, фу, нельзя! Иди сюда!

«Евгения Гердт. Точно, вчера написала.

Привет, милый! Как твои дела?

Такие дурацкие словечки она любит писать: «милый, дорогой» - ненавижу. Что сказать? Все ок? Угу, от нас отец ушел, а у меня все ок. тогда что? Сказать правду? Пойдут расспросы, а я сейчас не хочу на эту тему говорить. Может, сказать и отключиться, а вечером поговорим? А вдруг мать скажет, что «не успел отец уйти, а ты уже все рассказал». Почему я должен скрывать это? Ведь мы общаемся, она спрашивает, я отвечаю. Хорошо, напишу: «не очень» и отключусь.

Еще в «Магнит» нужно зайти, купить хлеб, сайку и мать просила Пармезан. Сколько у меня? Двести было и триста мать утром дала. Еще можно «Лакомку»* купить. Сейчас заварю кофе и попью с ней. Люблю контраст горячего и холодного, сладкого и горького. Правда, зубы ломит, но за удовольствие нужно платить.

Так, где тут Пармезан?»

Голос Лизы.
Привет!
«Лиза?! Откуда она здесь?»
- Привет!
- Достань, пожалуйста, сыр с верхней полки.
«Черт, опять горит лицо, она тоже покраснела».
- Какой?
- Пошехонский.
- Ты любишь Пошехонский сыр?
«Черт, зачем я задал этот вопрос?»
- Нет, просто его натирать удобно. Ну ладно, спасибо, увидимся.
«Она уходит, нельзя упускать ее, нужно остановить».
- Лиза, постой!
- Да?
- М-м-м, у тебя много продуктов, можно, помогу тебе донести их до дома?
- Да, действительно многовато, помоги.
- Ты всегда так много закупаешься?
- Да нет, просто мама на две недели уехала, и я никак не могу приспособиться, сколько нужно покупать, чтобы не тяжело было нести.
- Готовишь тоже сама?
- Да, вчера жарила картошку с рыбой, отвлеклась - и все подгорело. Сегодня решила что-то полегче сделать, лапшу с сыром и сосисками.
- Вкусно?
- Что?
- Лапша с сыром?
- Никогда не ел?
- Нет.
- Вкусно, Но все равно что-то мясное нужно.
- Почему, лапшу еще можно с рыбой есть.
- С рыбой?
- Да.
- Ну да, нам в лагере давали.
- Ты была в лагере?
- Раз, два года назад.
- Не понравилось?
- Угу, дисциплина, люди, шум, это все не по мне. Летом хочется расслабиться, полежать побольше в постельке, почитать хорошую книжку.
- Любишь читать?
- Да.

Кассир.
- Здравствуйте, ваши продукты пожалуйста.

«Я, наверно, дурацкие вопросы задаю, про рыбу, про лапшу, может, подумает, что я придурок, общаться больше не будет. Так было хорошо, когда она была далеко, можно смотреть, любоваться, мечтать. А тут краснеешь, потеешь. Какие руки холодные, не дай бог она к ним прикоснется. О чем еще ее спросить? Ничего в башку не приходит. Только не нужно волноваться и вопросы придумывать не надо, сами придут — а если не придут?»

- Ты все продукты положишь в рюкзак?
Лиза.
- Конечно, нет, у меня тут мешочек есть. Блин, не тот взяла, сюда пол «Магнита» засунуть можно.
- Да, слишком большой.
- Лежал рядом, и вот схватила. Фу ты, забыла сайку купить, Олег любит.
- Возьми мою, я завтра куплю.
- Да не надо, на сегодня ему хватит, а завтра я сама куплю.
- Олег - это твой брат?
- Да.
- Ты с ним много фоткаешься.
- Да, мы настоящие друзья.
- Он учится в универе?
- Угу, на биолога.
- Ого!
- Не ботаник, правда?
- Да, не похож.
- Просто мозгом интересуется и вот решил поступить на биофак.
- Проблема мозга сейчас популярная, говорят, что в Китае целые институты над этой проблемой работают.
- Да не, он с детства этим вопросом увлекается, книжки постоянно читал, лекции слушшал, даже Константину Анохину на Фейсбук писал. Ты знаешь Константина Анохина?
- М-м-м, что-то не слышал.
- Профессор, тоже над мозгом работает.
- И что, он ему ответил?
- Да, и даже добавил себе в друзья.
- А ты сама куда предполагаешь пойти учиться?
- Не знаю, наверно, в медицинский, а может, на психфак.
- На психфак по-моему лучше.
- Почему?
- Ну психика - это в большей мере тоже мозг, только с другой стороны, могла бы помогать брату.
- Гм, я об этом никогда не думала. А ты кем хочешь стать?
- Не знаю, у меня будущее, как в тумане, люблю путешествовать.
- Ты, наверно, уже путешествуешь?
- Да, немного.
- Заграницей был?
- Был.
- В каких странах?
- Во Франции, в Италии, в Греции, в Египте, несколько раз в Израиле.
- Понравилось?
- Где?
- В Израиле.
- Угу, особенно в Тель-Авиве, там у меня бабуля живет, на каникулах бываю.
«Вздохнула. Черт, не нужно было про Израиль говорить».
- А ты где была?
- Только в Геленджике, в прошлом году.
- И как?
- Классно, красивый город.
- Этим летом куда-нибудь поедешь?
- Наверно, нет, мы решили ипотеку взять, на первый взнос собирать надо.
- В пятиэтажке живешь?
- Угу, в двушке, трамвайчиком.
- Трамвайчиком?
- Это когда комната в комнату входит, без коридора.
- М-м-м, понятно.
- А у тебя квартира в «Короне»?
- Да.
«Сказать, сколько у нас комнат? Нет, лучше не буду».
- И как там?
- Нормально, приходи в гости.
- Приглашаешь?
- Угу.
- Хорошо, подумаю. Ты природу любишь?
- Люблю.
- А то я смотрю, вышли из школы мы месте, а в магазин ты пришел позже меня, ты, наверно, через парк шел?
- Да, всю ночь шел снег, там красиво.
- Снег на ветках лежит, Новый год напоминает. Мы пришли, вот мой подъезд.
- Так быстро?
- Просто разговаривали, не заметили. Спасибо, что помог.
- Ерунда.
- А ты прикольный, добавляйся в друзья, будем общаться.
- Хорошо.
- Ну давай, до завтра.
- До свидания.

Звук закрываемой двери.    

«Она назвала меня прикольным, значит, я ей нравлюсь. Господи,  спасибо тебе за это чудо! Неужели я разговаривал с ней, шел рядом, неужели я нес ее сумку? Да, я нес ее сумку! И подошла первая. Правда, почти сразу хотела уйти, ну правильно, ей нужно было проверить мою реакцию, посмотреть на мое поведение. И вопросы приходили сами собой. Правда, о брате много расспрашивал, сказал, что они  много фоткались. Решит, что я постоянно на ее страничке торчу, да ей это и так известно, ведь она знает, откуда у меня ее фотки. Константин Анохин? Нужно будет посмотреть, кто это. Она  сказала, чтоб я добавился в ее друзья. Когда добавляться, сейчас или потом? Подожду до вечера. Кузьмин увидит, придзы даст. Сегодня он не подошел ко мне, почему? Какой-то мрачный был, ни с кем не общался, может, дома что-то случилось, с сестренками.

Нужно сегодня посмотреть, где у нас кикбоксингу учат. Хотя, какая разница, учиться - не учиться, результат будет виден самое меньшее через погода. Нужно было раньше все это затевать, раньше я в другой школе был. Интересно, почему отец захотел, чтоб я ходил на борьбу только в этой школе? Может, узнал что-нибудь? Но я ему ничего не говорил, может, как-то увидел по моему поведению, ведь он знает меня, как облупленного, или сам втихомолку съездил, все узнал? Не похоже, учителя тогда себя так бы не вели, а может, у ФСБ в школах свои каналы? Бред несу.

Нужно завтра поздороваться с Лизой. А может, не стоит ее компроментировать? Причем тут это, так даже не культурно, сегодня общался, а завтра пройду молча мимо, она может обидеться. Кузьмин заметит, точно убьет, ну и пусть, за свое счастье нужно бороться».    

Звук открываемого замка.

«Дома тишина, как в могиле, никто не встречает. Нужно мать попросить собаку купить, хочу далматинца, я буду с ним гулять, ухаживать. Куда его девать, когда нас не будет дома? Можно бабулю попросить два раза кормить, три – гулять. Не, она не согласится, у нее Джонни. Тогда можно нанять человека или сдавать в приют, я не бываю в городе где-то три месяца в году, и что, все это время она должна сидеть в приюте? Стресс для собаки.

Рыбок у отца нужно покормить, матери, наверно, утром не до них было. Да, она даже тут шторы не раздвигала, эта комната его, ей больно сюда заходить».

- Филя, зови своих друзей, сейчас будем кушать.

«Точно не кормила, вон, как набросились. Интересно, отец заберет их? Нужно попросить, чтобы оставил, я буду за ними ухаживать, а в случае нашего отсутствия можно какую-нибудь автоматику придумать, в инете нужно глянуть. Свет им включу и посижу здесь. Да, аквариум - это другой мир, другая планета. Думать ни о чем не надо, просто смотреть.

Кресло лучше, чем мое, и подлокотники более массивные, и спинка удобнее. Шкаф. Стенка. Стол. Гм, старый, квадратный монитор, у меня взял. Фотка, два парня, в военной форме смеются. Отец, такой молоденький, наверно, в армии. А кто второй? Нужно посмотреть на обратную сторону. Донышко рамки надо снять, железячки сейчас отогну. Ай, пальцам больно, нужно что-то остренькое. На столе ничего нет, может, в ящиках? Здесь одни бумаги, вот линейка, ага, нашел, ножницы. Интересно, зафиг ему маленькие ножницы в ящике, неужели стрижет ногти? А что, удобно, увидел, сразу постриг, чистюля. Ага, вот надпись: «Петропавловск-Камчатский, 05 июля 87 г.».

Наверно, это Иннокентий, значит, вот как он выглядит.

Лето, дача. Мы с отцом спускаемся к речке. Сзади меня кто-то зовет Кешку. Я оборачиваюсь, женщина в красном платье зовет щенка. Я вскипаю и через минуту спрашиваю:

- А кто меня так по-дурацки назвал?
- Я. Не нравится?
- Меня вечно дразнят: козел Кеша, козел Кеша.
- Меня тоже дразнили.
- У тебя хоть имя нормальное.
- Я тебе это имя дал в память своего друга. Познакомились мы с ним в призывном пункте, когда призывались в армию. Вместе попали на Камчатку, вместе служили, делили все пополам, прошли  все испытания. В общем, стали как братья. А за два месяца до дембеля его не стало.
- Как?
- Цистерна с бензином взорвалась, погибло десять человек.

Сейчас ему должно было бы быть, наверно, как отцу - пятьдесят два. Я эту фотку раньше не видел. Надо ж, купил рамку, вставил фотку, значит, вспоминает, думает.

А здесь что у нас? Книги, книги, книги, как много книг, неужели все это он читал? Посмотрим,

«Василий Осипович Ключевский. Курс Русской истории.

До сих пор мы рассматривали совокупное действие различных форм поверхности нашей равнины, условий орографических, почвенных и гидрографических, оказавших влияние на хозяйственный быт и политический строй русского народа. Лес, степь и река — это, можно сказать, основные стихии русской природы по своему историческому значению. Каждая из них и в отдельности сама по себе приняла живое и своеобразное участие в строении жизни и понятий русского человека».

Интересно, я никогда не думал об истории в таком аспекте. Нужно взять, почитать. А это что?

«Егор Гайдар. Гибель империи.

Кризис советской экономики, приведший к распаду СССР, то, когда и в каких формах он разворачивался – все это было тесно сопряжено с развитием событий на нефтяном рынке».

Не, это не мое. А вот.

«Владимир Владимирович Путин. Россия, устремленная в будущее. Веское слово президента».

Зачем ему это?

«Россия исчерпала свой лимит на политические и социально-экономические потрясения, катаклизмы, радикальные преобразования. Только фанатики или глубоко равнодушные, безразличные к России, к народу политические силы в состоянии призывать к очередной революции. Под какими бы лозунгами – коммунистическими, национально-патриотическими или радикально-либеральными – ни развернулась очередная крутая ломка всего и вся, государство и народ ее не выдержат. Терпение и способность нации к выживанию, равно как и к созиданию, находятся на пределе истощения. Общество просто рухнет – экономически, политически, психологически и морально».

Угу, рухнет, и поэтому ты будешь сидеть сто лет. Неужели читал? Или на работе такими книжками вставляют им мозги и дают зубрить дома? Ведь они должны как-то у своих сотрудников повышать боевой дух, вырабатывать преданность президенту. А может, он прав, и Путин желает России только добра, а все, кто его критикуют, враги? Мать его не любит, и что? Она враг? Да полстраны его ненавидит, и что? Тоже всех их нужно посадить за решетку? Бред!

Достоевский. Толстой. Антон Павлович Чехов. Архипелаг гулаг.

Сейф, такой маленький, аккуратный, стоит прямо на полке, интересно, он передвигается? Не, прикреплен, наверно, к задней стенке шкафа. Вот почему он не взял его с собой? Что внутри? Наверно, какие-то секретные бумаги, вот бы посмотреть. Без ключа, кодовый замок. Что за код? Может, день моего рождения? Два, три, ноль, один, ноль, четыре, не, не открывается. Ну правильно, он же не идиот, мой ДР знают все и даже я, лох! Но все равно код должен с чем-то связываться, с чем-то тем, что сидит в его голове. Возможно, что идет из детства или юности. Может, это номер школы, или какой-то старый адрес. Хотя это могут быть даты рождения и писателей, и литературных героев, или просто исторические события. На самом деле таких дат миллион, разгадать дохлый номер. Я даже не знаю, сколько цифр в этом коде. Может, надпись на фотке? Как там? Пятого июля восемьдесят седьмого года? Да, ноль, пять, ноль, семь, восемь, семь - и ничего. А вдруг этот сейф подключен к инету и после трех неудачных попыток набора кода поступает сигнал на пульт ментам или ему на смарт? Что тогда? Скажу, что страдал фигнёй, не убьет же. А если наоборот, сначала год, восемь, семь, ноль, пять, ноль, семь, не, не получается. Неужели ты думаешь, что у тебя что-то получится, кретин? Но зачем он написал на фотке полною дату? На фотографиях обычно пишут только год, а тут и месяц, и даже день. Может, тогда случилось что-то, а может?.. Ну, хорошо, последняя попытка - и ухожу, нечего зря гробить время. Поменяю месяц и день, возможно, действительно седьмого мая что-то случилось. Ноль, семь, ноль, пять, восемь, семь.

Неужели!? Нет!? Не может быть!? Он открылся! Сейф открылся! Я гений, я сейф открыл! Фу, даже пот на лбу выступил. Еще офицер ФСБ, код нормальный придумать не мог. Ну он не знал, что я посмотрю на фотку с обратной стороны, а потом еще свяжу эту надпись с кодом. Но все ровно ему неуд.

Так, что тут? Пистолет? Это о нем вчера бабуля говорила. Когда-то он его мне показывал. Что здесь выгравировано?

Капитану Козлову от генерала Байматова. За доблестную службу на благо России.

Интересно, он заряжен? Где тут магазин? В рукоятке должен быть. Ага, вот он вынимается. Сколько здесь патронов? Раз, два, пять и сверху один, всего шесть и два просвета, похоже, тут тоже должны быть патроны. Значит, он где-то стрелял. конечно, ему надо было попробовать свою награду. Зачем это окошко на затворе? Наверно, чтоб через него видеть патрон? А, понял, из него вылетает пустая гильза, ведь она должна куда-то деваться. А как входит патрон в ствол? Может, нужно передернуть затвор? Точно, точно, первый раз необходимо передернуть. Он, наверно, на предохранителе стоит? Где тут этот предохранитель? Вот какая-то штука, ходит вниз, вверх, вниз, вверх, здесь больше ничего не двигается, значит, это он. Сейчас опущу его и».

- Бах, бах!

«И человека нет, одно движение пальца - и чья-то жизнь окончена. Да  ну его в жопу, что-то стало не по себе, лучше положу его на место. Хотя, чего испугался? Он все равно стрелять не будет, пока я ствол не передерну.

Вот какая-то бархатная коробочка. Что в ней? Золотое колечко с  камушком. Сверкает - бриллиантик, значит. Зафиг оно ему? Хочет подарить? Кому? Матери? У ее был юбилей в сентябре, отделался цветами и походом в ресторан. Тогда кому? Своей сучке? Тогда почему не взял? Может, не пришло время дарить, а там хранить негде. Ведь он не оставил ключи, может прийти в любой день. Шалава, я тебя сегодня ночью опять трахну.

Бумаги? Что за бумаги?  Ипотека? Зачем ему ипотека? Два лимона. Четыреста тысяч первый взнос. Зафиг? А, дошло.  Если ей двадцать пять, значит, она живет с предками, он не будет с ними жить, вот и взял. Когда взял?  второго декабря девятнадцатого года, совсем недавно. Значит, у них все серьезно».

Звонит звонок.

“Кто это? Отец? Неужели сейф был подключен к инету? А может, это мать? Который час? Пять, не может быть уже пять. Я пришел в два, три часа пролетели, как один миг».

Звонит звонок.

«Точно, мать, только она так трезвонит, но все равно что-то рановато пришла. Нужно все тут аккуратно сложить».

Звонит звонок.

«Щас-щас, иду, хорошо, что закрыл замок на все обороты. Что сказать? Что я сидел в туалете?»

*Мороженое.

6

Звучит трек.
Видишь, доволен я, как и моя меланхолия.
Ты рядом лишь в мислях, не более,
Но и это все целая история.
Да, позабыты все главы и стерты,
А ты все так же останешься гордой.
А я стою и молчу когда впору
Было бы кричать во всё горло!
 
Да, так бывает,
Нас не найдут, ведь нас не узнают.
Твоё сердце во мне так мило играет,
На ломаных струнах, едва ли касаясь.
Ну как бы тут не оказалось в итоге,
Я всё равно желаю мира вам.
Но есть одно но: я заблокирован.
 
Ты не простила меня, я больше не напишу,
Я заблокирован, я только пью и пью.
Больше нет смысла, мам, места не нахожу,
Нужно искать её, ведь мне сложно быть одному.
 
«Интересно, когда он позвонит? Через неделю или через месяц? А может, вообще от счастья память отшибло, ну конечно, теперь не нужно врать, спешить тоже. Сидит в своем гнездышке и наслаждается, делает ребеночка. Будет у меня сводный братик, какой-то Никитка.

Надо снять уши, поздороваться с Лизой. Зачем я ей вчера написал? Не выдержал».

- Здравствуй.

Лиза.
- А, привет. Ты извини, что вчера не ответила, занята была, а потом отрубилась.
- Да ерунда, я просто доброго вечера пожелал.

«Кузьмин посмотрел на нас, усмехнулся. Богомол как-то странно держит смарт, да он снимает меня, зафиг он снимает меня? И Фонарь, и Гришин, зачем они все снимают меня?! Подстава? Наверняка опять какая-нибудь подстава, нужно быть начеку.  

Хуй?! Кто нарисовал хуй?! И подпись: «Садись на меня, мой милый». Кто сделал это?!»

- Квашня, кто это нарисовал?!

Квашня.
- Я не знаю. Когда я пришел, стул был задвинут.

«Что делать? Промолчать, сесть на эту гадость? Нет, ни за что, тогда что? Подойти к Богомолу, дать этим стулом ему по башке? А если это не он - мне все равно, пусть будет что будет».

- Ты, сука, зачем нарисовал это?

Звук удара стула об парту.

Богомол, притворно испуганным голосом.
- Отступаем, ребята, козел Кеша сбесился!

«Убежал, тварь, что делать?»

Шум, смех, крики.

Голос Косухина.
- Вызывайте дурку козлу!
Голос Гришина.
- Пока она приедет, он разнесет весь класс, давайте свяжем его!
- А может, он жрать хочет, ни у кого нет капусты?!
Голос Фонаря.
- У меня морковка есть, могу дать.
- А на фига ему твоя морковка, он, наверно, хочет у Богомола попробовать!
Богомол.
- Не, ребята, моя морковка только для козочек, козлам не даю!

Смех.

«Бежать за ним или бросить стул».
- Получай, мразь!

Звук удара упавшего стула.

Богомол.
- А вот не попал, не попал, ме-е-е!

Звонит звонок.

Иван Николаевич.
- Почему шум в классе?! Тихо! Я сказал, прекратите шум! Что здесь произошло, Попов?

Богомол.
- Я не знаю, Иван Николаевич, мы вроде сидели, ждали вас, вдруг этот  прилетает и стулом… чуть не убил.
- Козлов, что случилось?
- Он нарисовал мне на стуле член.

Богомол.
- Я ему никакого члена нигде не рисовал.

Смех.

Иван Николаевич.
- Прекратите смех! Садитесь. Подними стул, Козлов, вот тебе тряпка, вытри, что у тебя нарисовано, и давайте начнем урок.

«А может, и правда вытереть? Нет, а то уважать себя не буду. Сильно голова болит».
- Пусть это вытирает тот, кто нарисовал, я не стану.
- Хорошо, не хочешь вытирать - садись так.
«Хочу плакать, голос сейчас задрожит».
- Я на этот стул не сяду.
- Тогда стой, у меня для тебя других стульев нет.
Гришин.
- Он будет мне мешать.
Голос Кузьмина.
- Зато оригинально.
Голос Богомола.
- И против геморроя полезно.

Смех.

Иван Николаевич.
- Еще раз говорю, тишина в классе! Не срывай мне урок, Козлов.
- Я пошел домой, у меня голова болит.   
- Я тебя не отпускаю.
- Мне все равно.
- Вернись, Козлов! Я тебя не отпускаю, ты слышишь?

«На хуй пошел».

Голос Ивана Николаевича.
- Завтра без родителей в школу не приходи!

«Хрен тебе в зубы а не моих родителей гнида ванючая у меня для тебя других стульев нет в углу стоит же стул неужели не видел тебе тварь в конюшне коновалом работать а не детей учить безмозглая скотина  слезы опять эти дурацкие слезы зачем они нужны хочу домой надоело все сдохнуть хочу пойду домой сейчас только оденусь и гори она ярким пламенем, эта дурацкая школа. В старой хоть учителя нормальные были. А тут одни долбоёбы. Этот кретин кроме своего предмета ничего не видит, и его он бубнит так, что спать хочется. Галина Ивановна - тоже змея подколодная, на той неделе за неправильное уравнение отчитала так, что весь класс смеялся. Ну и пусть сміються, сволочи. Стыдно, опять орал, что Лиза подумает? Скажет, что я со сдвигом, дружить побоится. Нужно сегодня написать ей, объясниться. А это ей нужно? Она вчера не ответила, не нашла пяти сек. Она просто попросила достать сыр, а я поплелся за ней, и вот из вежливости предложила общаться, а я придурок, возомнил.

Кому я нужен, я же урод. Длинный, худой, брови частоколом, да еще вся морда в прыщах. Мое место в огороде, пугать ворон, а не встречаться с красивой девчонкой.

Ненавижу всех вас, тупые людишки. Я вроде живу, никого не трогаю, так зачем вы все ко мне лезете, унижаете, травите? Да, я урод, да, я пугало, но я тоже хочу жить! Оставьте меня в покое! Ненавижу я тебя, ебаный мир! Зачем я тут родился? Все равно из меня ничего не выйдет. Я - никчемный человечишка, я даже постоять за себя не могу.

Что ты, тетка, зыришь на меня? Да, я плачу, разве нельзя человеку поплакать?

Голова раскалывается. Бабуля давала «Миг», помог, нужно у нас посмотреть, вроде есть.

А если мать еще дома? Тогда что? Нужно спуститься в паркинг, посмотреть машину. Сколько времени? Без пятнадцати девять, час прошел. Мы поели, она дала мне деньги и ушла в ванну. Зачем? Может, делать маску? Это на двадцать минут и потом на всякую ерунду полчаса, должна уйти.

Нет, машина здесь. Тогда что делать? Пойти и все сказать? Она будет расспрашивать, лезть в душу, придется все рассказать, она спросит, почему я раньше ничего не говорил. Еще подумает, что я так делал из-за отца. тогда что? Может, пойти к бабуле? Нет, она тоже расспрашивать будет. Может, в «Планету»*? Да, пойду в «Планету», согреюсь и попью кофе.

Сколько у меня денег? Восьмисот, и Квашня должен был отдать сотку, не успел.

А может, по другому нужно было поступить? Как? Спокойно дождаться Ивана Николаевича и показать стул. И что? Он все равно разбираться не стал бы, до кучи я еще крыса был бы, все варианты проигрышные.

Кузьмин гнида, все предусмотрел. На фига он так делает? Сам не ам и другому не дам, как собака на сене. А может, это Лиза не хочет с ним общаться, вот он и злится. Почему не общается? Может, он с кем-то замутил, а она узнала? Разве можно такой красивой изменять? Гормоны взыграли, крышу снесло, и вот решил испытать, что это такое, а доброжелатели доложили. Зафиг они меня снимали? Так, стоп! А может, она и со мной начала общаться лишь потому, что захотела его побесить? Сказала: если ты так, тогда я буду встречаться с самым отстойным парнем в классе. Неужели она такая?

Хочу пива. Сейчас куплю. Мне не продадут. Нужно кого-то попросить, а вдруг нарвусь на проповедь? Нужно попросить кого-то молодого, кто вошел бы в мое положение.

Но сначала глаза надо снегом вымыть, а то они, наверно, от слез красные, как у кролика. Черт, какой снег холодный, сразу руки коченеют, зато  глазам стало лучше. Чем вытереться? Придется рукавом. А вот идет парень, попрошу его».

- Извини.

Парень.
- Да?
- Купи, пожалуйста, баночку пива.
- Какого?
- Без разницы.
- Ноль пять?   
- Да.
- Хорошо.
- Возьми деньги.
- Не надо, потом отдашь.

«Нормальный парень, даже деньги не взял. Сколько ему? Девятнадцать, двадцать? Недалеко ушел от меня. Может, его тоже травили, ну ничего, вырос. Сейчас, наверно, учится в универе, едет на вторую пару.

Я тоже буду учиться. А может, уехать в Израиль и там поступить? Стану жить вместе бабой Женей, буду помогать ей. Только там нужно в армии служить, убивать этих арабов. На войне убивать можно, солдат для этого и существует, чтоб убивать, он должен защищать свою родину, интересы страны. За это ему слава, дают награды. Защищать родину можно, а себя - ни-ни, если ты убьешь кого-то, какую-нибудь тварь, ты сразу становишься убийцей, изгоем общества. Тебя должно защищать только государство. Ну же, защищайте меня, где вы — ау! Почему вы меня не защищаете, почему я должен терпеть унижение от всяких гнид? Суки!

Не нужно злиться, а то голова сейчас расколется, голова сильно болит.   Может, вернуться домой, мать, наверно, уже ушла? Выпью «Миг», полежу в горячей водичке с баночкой пива. А если не ушла? Тогда что, опять тащиться сюда?

Надела белый халатик, пошла делать «маску». Может, ждала кого-то? Угу, не успел отец уйти, а она уже кого-то ждет - бред несу. Но они не спали? Все равно рискованно, отец ключи не оставил, и я могу прийти в любую минуту. Я даже не знаю, когда она уходит, всегда позже меня».

Голос парня.
- Купил «Балтику», я сам пью ее, вроде ничего.
- Спасибо.
- С тебя сорок три рубля.
- Щас.
- Что, жизнь - дерьмо?
- Типа того. Из школы сбежал.
- Бывает.
- Вот, возьми.
- Угу. Сигаретку дать?
«Может, покурить? Говорят, курение успокаивает нервы».
- Давай.
- Огоньку?
«Не дай бог - закашляюсь, стыдно будет».
- Не, после пива.
- Тогда бывай.
- Спасибо за сигарету.
- Да не за что. Держись.

«Хороший парень. Сразу понял, что у меня что-то случилось. Наверно, глаза красные».

Звук открываемой баночки.

«Черт, какое холодное, не в кайф пить на морозе ледяное пиво. Горло может сразу заболеть. Ну и пусть заболит, значит, не пойду в школу.

А может, действительно все рассказать матери и попросить, чтоб она меня перевела в другую школу? А вдруг там будет то же самое? Ведь дело во мне самом, ведь я сам не могу постоять за себя.

И Лиза, я больше ее не увижу. Она все же подошла ко мне сама. А может, все это не так, как я придумал, и она действительно хочет общаться? Общаться - это не то, что дружить и встречаться, общаться и по инету раз в неделю можно».

Голос женщины.
- Она тоже мне иногда звонит, такая же история.
Голос другой женщины.
- А я недавно была у нее.
- Недавно?
- В том месяце. Мы с Игорем ходили в театр, и я решила зайти. Представляешь, у нее две вот таких собаки, кошка, Сашка лежит, грязь, вонища, просто кошмар. Хорошо, что Игорь остался в машине. Говорю, разгони, Зин, всю эту псарню, уберись, купи нормальный диван. Вставь пластиковые окна, ведь деньги у тебя есть.
- По-моему, тут дело не деньгах, а уже в голове. Сколько ей лет?
- Семьдесят восьмой.
- Вот-вот.

«Не хочу никого слушать. Уши надену. И надо отключить симку, не хочу ни с кем говорить. Все, я для всех умер, превратился в ничто, ушел в астрал».

Звучит трек.
Продрогшее тело, пропитые мысли,
Непослушные ноги. Это снова запой...
Я бреду по дороге в грязи по колено,
Я пытаюсь запомнить, что мне нужно домой.

И снова, сделав ошибку, я покупаю бутылку.
И снова вместо квартиры я возвращаюсь в подвал.
Расправлю крылья свободы, забуду про все законы...
И буду громко кричать.

Я объявляю протест,
Я объявляю войну
Всем тем, кто против меня,
Всех их я вижу в гробу.
Мне надоело так жить,
Ведь жизнь по сути дерьмо.
Пора бы все изменить,
Но смерть нас ждет так давно...

Рано утром вернется моя крыша на место,
А похмельный синдром ее гвоздями прибьет.
Я бы рад был не пить, но трезвым здесь тесно,
В этом гребаном мире лишь ленивый не пьет.

Я объявляю протест,
Я объявляю войну
Всем тем, кто против меня,
Всех их я вижу в гробу.
Мне надоело так жить,
Ведь жизнь по сути дерьмо.
Пора бы все изменить,
Но смерть нас ждет так давно…

«Не в кайф идти с открытой баночкой. На меня все смотрят, если менты увидят - точно заберут. Ну и пусть забирают, дам телефон отца. Сразу опустят, или, наоборот, пизды даст. Наплевать, нечего было из семьи уходить, шлюх искать. Видать, сладкая конфетка, если ушел. Интересно, как он ее трахает, по-классически, или по-всякому? Вот она родит ему ребеночка и совсем забудет про меня, ну и хрен с ним, пусть забывает.

Курить хочу, закурю сейчас. Гм, как закурю, дебил, если у меня зажигалки нет. Купить можно вон в том киоске. Дорогу надо переходить. А если не продадут? Почему? Зажигалка нужна не только для сигарет. Да ну, пусть лежит, потом куплю.

А пиво и правда нормальное, мир отодвинулся, стало лучше.

Пиццу хочу. Сейчас куплю кофе с пиццей и пойду в кино. «Джокера» хочу посмотреть. О нем много говорят, даже на Оскар выдвинули, хотя в последнее время Оскар дают всякому дерьму. Но все равно нужно быть в курсе последних событий.

Почему человеку всегда нужно поступать, как все, смотреть то, что все, слушать то, что все слушают, сопоставлять свое мнение с другими? Человек - общественное животное, ему обязательно нужно бежать в отаре, в стаде, без стада он не может, без стада он чувствует себя ущербно. Хотя были люди, которые шли по своему пути в одиночку, вопреки взглядам большинства, и, в конце концов, это большинство начало идти за ними, они становились властителями дум, кумирами, правда, только после своей смерти, а при жизни их тоже травили. Почему люди не любят иных, кто не похож на всех? Закон эволюции - вид должен защищать себя от чуждого элемента.

Почему меня ненавидят? Потому, что я живу в «Короне», значит, богат? Да ладно, это тут ни при чем, просто увидели, что я слабый, и начали травить.

Почему я несчастный такой? Кто меня таким сделал? Они или я сам? Может, это потому, что я каждый день летаю? Но организм требует, я без этого не усну, заболею. Или оттого, что я смотрю порнушку? Да, акт зачатия ребенка - только для двоих, третьему там нет места. А я смотрю, получаю удовольствие, пора завязывать. По-видимому, карма существует, я верю в метафизику. Наверно, действительно что-то там перекрещивается, накапливается, потом и возникают несчастья. Абсолютно счастливых людей не бывает, у всех свои слезы. Ну грешат тоже все. Господь дал нам заповеди, но никто не соблюдает их, вот и страдают.

Нужно пиво допить до ««Планеты», а то там точно попаду в какую-нибудь историю, до полного праздника не хватало в обезьяннике очутиться. Еще немножко осталось, допью сейчас.

Звучит трек:
Как бы не проехать остановку,
Жаль, что не с тобой до конечной.
Да, оставь себе мою толстовку,
Чтоб не была причиной нашей встречи.
А трамвай увозит меня дальше
От того, что между нами было.
Хочется вернуть всё, как и раньше, -
Этого не будет - всё, забыли.
Ночь за окном, туман,
Вагон так шатает мне голову,
Как не сойти с ума,
Представить, что мне сейчас всё равно,
Мой за спиной рюкзак
Уже не забит феромонами,
Я как и был дурак,
Но так и останусь походу им.
Честно, поверить так сложно,
Что между нами такое возможно,
Мы с тобой были так неосторожны,
Жаль, что менять всё уже слишком поздно.
Вроде бы всё по местам, как и было -
Те же районы и те же квартиры,
Те же панельки пропитаны дымом,
Но жаль, без тебя пусто так в этом мире.
Я снова трамваями, трамваями,
Трамваями, трамваями домой
И мы с тобой неправильно, неправильно,
Неправильно представили любовь.
А я снова трамваями, трамваями,
Трамваями, трамваями домой.
Трамваями сегодня, трамваями завтра,
Но больше не с тобой.

Вот бы Лизу пригласить в кино.

- Ты что тут стоишь?
- Тебя жду, в кино пригласить хочу.
- Когда?
- Сейчас. Пойдем, а?
- М-м-м.
- Что м-м-м?
- Ха-ха-ха, ты так смешно меня передразниваешь, м-м-м.
- М-м-м.
- Хорошо, уговорил, сейчас только рюкзак домой занесу.
- Пошли так, а то я боюсь, что ты дома передумаешь.
- Пойдем вместе.
- К тебе?
- Угу. Вот наша с Олегом комната. Шкаф, стол, двухярусная кровать.
- Ты спишь наверху?
- Конечно.
- Боишься, что Олег упадет на тебя?
- Да, я же трусиха.
- А если ты на него?
- Не, я легкая.
- Как перышко?
- Угу.
- Ты мое легкое перышко.
- Какие у тебя сладкие губы.
- У тебя тоже.

Ну куда тут выбросить баночку? А, вон мусорка. Все, я чист, как стеклышко. Теперь можно и внутрь.

Как здесь тепло, как в раю, планета - вечное лето.

Куда пойдем? Сначала на третий этаж, посмотрим, когда начнется фильм, а потом уже закажу кофе с пиццей. А может, по-нормальному поесть? Сколько у меня? Восьмисот. Минус сорок три, и за кино сто, и кофе с пиццей где-то четыреста пятьдесят рублей, итого пятьсот восемьдесят три рубля, и у меня остается двести семь. Ничего, за эти деньги можно что-нибудь заказать. И пиццу всю не надо, я ее не съем, нужно только кусочек. Кусочками не продается. Тогда нужно зайти в ресторан, может, там продают.

Такая красивая девчонка навстречу идет. Что она делает так рано здесь? Может, работает, или заскочила за чем-то, а сейчас опять по своим делам мчится. Она, наверно, тоже, как тот парень - в универе учится. Живет с предками, в небольшой квартирке. Спит в белой постельке, с плюшевым медвежонком, свидетелем всех ее слез.

Интересно, почему я так люблю сочинять, как живут люди? Нужно спросить у матери: у нее так бывает, чтоб шел мимо тебя какой-то человек, а тебе ужасно хочется узнать, как он живет?

Да, ей вечно некогда, вечно спешит, по телефону часами может говорить, а для меня даже пяти минут нет. Правда, позавчера поговорили, вспомнили, как было раньше, когда у нас была семья.

Лето, вечер. Мы сидим на террасе ресторана. На отце белая рубашка, мать в голубом платье. Черные ее волосы спадают на смуглые плечи. Мы шутим, смеемся. Я пью колу, они шампанское. Легкий бриз доносит запах моря. Вдруг отец встает и приглашает мать на танец. Он обнимает мать за талию, она кладет одну руку ему на плечо, они танцуют. Я смотрю на них, и мне кажется, что они ослепительно красивые, что такой прекрасной пары больше нет.

Так, где тут афиша «Джокера»? А, вот. Почитаем:

«В центре действий находится обычный человек, надевший удивительную и жестокую маску безразличия. Действие происходит в 1980 году, когда Артур Флек возвращался в очередной раз с работы домой. Профессия комика не принесла известность и богатство, но случайность приводит к тому, что на лице появляется грим клоуна. Теперь бывший неудачник — знаменитый злодей, опасный преступник, наводящий ужас на жителей Готэма. Ему не нужны деньги, а убийства для него всего лишь забавы, очередной повод поразвлечься».    

Вроде ничего, можно сходить. Правда, действие происходит в прошлом веке, не очень люблю. Ну, все равно пойду. Через пять минут начало, а следующий сеанс только в четырнадцать тридцать и цена уже двести пятьдесят рублей. Не, посмотрю лучше сейчас, а поем потом».  
 
*Торговый центр.

7

Голос матери.
- Ты чай будешь?
- Да. Сейчас только домашку сделаю.
- Тебе еще долго?
- Только биология осталась, через десять минут приду.
- А вздыхаешь чего?

«Может, сказать, что ее вызывают в школу? Все равно нужно ей сегодня сообщить».

Голос матери.
- Почему молчишь, что-то случилось?

«Придется все рассказывать».

Звучит мелодия смартфона.

Голос матери.
- Да? Привет! Как дела? Да ты что?! Ты же вчера была дома. Схватки. И как назвали? Ярослав. Какое красивое имя. Поздравляю. А Вовка как? Разумеется.

«Теперь на час зависла. Может, к лучшему? Завтра все равно истории не будет, главное, не попасться ему на глаза. Интересно, кто стер хуй? А может, завтра тоже не ходить в школу? Куплю опять пиво, пойду в кино.  

Никчемный человечишка был этот Джокер. Мечтал стать комиком, но не вышло, таланта не хватило, а может, болезнь помешала. Зато убивать начал, конечно, на это большого таланта не надо. Хотя первый раз убивать не хотел. Наверно, невозможно сдержаться, когда тебя избивают, а ты держишь в кармане пушку. Интересно, я смог бы убить? Наверно, смог, ведь я должен быть злой, в гневе. Один выстрел - и твой обидчик исчезает, и мир снова лежит в лучах солнца. Правда, потом замучает совесть, не будешь спать. Он же спал, даже наоборот - вошел во вкус, стал убивать дальше. Убил почему-то свою соседку, хорошую женщину. Задушил мать, правда, она ему врала, говорила, что он родной, но это не значит, что ее нужно было лишить жизни. Пожалел только карлика, он ничего не делал ему плохого».

Звук оповещения.

«Кто это? Может, Лиза решила загладить вчерашнюю вину?  «Влад Кузьмин». А этой твари чего надо? Ссылку кинул. Что за ссылка? «Оградите нас от неуравновешенных учеников» и видео. Да это я, да, точно, а звук где же звук может что-то с колонками нет все нормально а да они специально удалили звук конечно без звука нельзя понять что они мне говорили суки бляди грязные паскуды что вам от меня нужно почему травите меня ни днем ни ночи покоя нет тридцать два репоста пятьдесят три лайка десять комментариев почитать нет не хочу нужно что-то делать не нужно сдаваться нужно как-то отомстить голова опять начала болеть мрази гниды суки убить бы вас расстрелять бы из автомата из пистолета. Из пистолета? Расстрелять из пистолета? Хотя зачем же расстреливать? Можно просто напугать. Да, точно, нужно их просто напугать, чтоб навсегда запомнили меня, чтоб до смерти я им снился, чтоб знали, что такое унижать человека. Вы говорите, что я неуравновешенный, сумасшедший? Ну что ж, давайте поиграем и в эту игру, только на этот раз мы будем играть по моим правилам.

Так, стоп, нужно успокоиться и все хорошенько обдумать. Я возьму завтра пистолет, войду в класс и скажу всем заткнуться. А если они не послушаются меня или вообще будут смеяться? Подумают, что я принес игрушку. Нужно сначала выстрелить куда-то вверх, в потолок. Там шесть патронов. А вдруг он не стреляет, или я не смогу справиться с отдачей, тогда что? Нужно проверить его. Где? В парке? Когда? Завтра утром? Нет, нельзя, завтра будут там люди. Тогда сегодня? Сейчас девять, темно, в парке почти никого. А если мать спросит? Скажу, что голова разболелась, хочу прогуляться».   

Голос матери.
- Нет, это нереально. У него больная жена, две дочки, он никогда их не бросит.

«Так, надо включить тут свет и закрыть дверь, чтоб она не видела, что я здесь. Не дай бог она увидит, как я открываю сейф. Вроде не должна, в своей комнате болтает, пока закончит - я его возьму, главное, не нужно волноваться. Так, какой там код? Ноль, семь, ноль, пять, восемь, семь. Вот ты, мой родной. Куда я его сейчас положу, я же в штанах? За резинку, или в руках нести, а в прихожей в карман куртки положить? А вдруг мать выйдет из комнаты и увидит? Нет, лучше за резинку. Черт, какой же он холодный и неудобный. Как менты их носят? Они привыкли. Разве к этому можно привыкнуть?»

Голос матери.
- У нее шизофрения. Угу, нет, он не знал. Только со вторым ребенком она у нее проявилась.

«Интересно, каково быть сумасшедшим? Наверно, все чувства обостряются, а может, наоборот: одни обостряются, другие затухают, как у психопата?

Я психопат, хорошо, пусть так, мне плевать. Нужно будет над Кузьминым поиздеваться, надо вызвать его к доске и сказать, чтоб он что-то сделал. Что сделал? Может, сказать, чтоб он отжался двести раз? Нет, этого мало, надо что-то более существенное. Нужно его унизить так, чтоб он навсегда запомнил. Может, заставить его раздеться, и пусть встанет передо мной на колени, типа пусть просит прощения у меня, а если не будет - получит пулю в башку.

Надо будет Квашу убрать из класса, не хочу, чтоб он был там».

Голос матери.
- А ты куда, сынок?
- У меня разболелась голова, решил погулять.
- Погулять? Мы вроде хотели пить чай?
- М-м-м, голова сильно болит, сейчас приду.

Звук закрываемой двери.

«Черт, забыл про чай. С первого шага лохонулся, она не поверила, если она еще будет расспрашивать, придется открыть Лизу. Скажу, что стал встречаться с девчонкой, и она попросила книжки, какие книжки? Дебил, у меня не было никаких книжек. Тогда скажу, что она вышла гулять с собакой и позвала меня. А не сказал ей сразу потому, что хотел немного подождать, чтоб наша дружба окрепла, по-моему, логично.

Лизу, кстати, тоже из класса нужно убрать. Я не смогу сразу двоих… Что я ей скажу? Я ее почти не знаю, любая моя просьба выйти из класса покажется ей нелепой, ничего не получится.

Менты наверняка допрашивать ее будут, ведь мы встречались вчера, шли рядом. Хоть нас никто не видел, но они станут смотреть мои соц.сети и увидят ее у меня в друзьях. Может, удалить ее? Они заметят это, получится еще хуже. Хотя мы ни о чем предосудительном не говорили. Я спросил о брате, рассказал, где бывал, сказал, что будущее как в тумане.

Теперь точно, как в тумане. Упекут на десять лет в тюрьму, а что потом - не знаю. Хотя двадцать шесть будет, могу начать все сначала. Говорят, тюрьма изменяет человека.

Какая холодина, градусов двадцать, не меньше. Хороший хозяин собаку на улицу не выпустит. Хотя где-то лает, наверно, на другой аллее.

Так, нужно его снять с предохранителя. Куда стрелять, вниз, вверх? Ах, да, еще надо затвор передернуть, без этого он тоже стрелять не будет.

Как-то жутковато стало. Может, на фиг все это, вернуться, положить пистолет обратно в сейф? А завтра? Что будет завтра? Как я войду в класс? Все эти рожи. Нет, нужно делать, что решил, назад дороги нет.

Легко пошел затвор, во всяком случае, я думал, будет гораздо туже. Стрелять буду вверх, как в школе».

Звук выстрела.

«Охрененный звук. Сразу барабанные перепонки заболели, теперь понятно, почему менты в тире в ушах. А отдача вполне сносная, просто руку нужно держать тверже, и все будет нормально.

Теперь опять поставим на предохранитель и домой. Собак уже не слышно, наверно, разбежались вместе с хозяевами.

Может, пойти к другому выходу? Угу, а то меня менты схватят, дебил. В кого я такой трус, каждого шороха боюсь. Отец вроде не такой. Служил в Чечне, заслужил медаль, дали оружие. Просто так оружием не награждают, он, наверно, совершил что-то.

Да, его по головке не погладят, что я взял пистолет, наверно, отнимут звездочки, понизят в должности. А за что? Ведь он не виноват, что я разгадал код? Разгадал - значит слишком легкий придумал, а если узнают, что он на бумажку записывал, то вообще в отставку отправят за профнепригодность.

Зима, «Столбы».

- Пап, я устал, я хочу отдохнуть!
- Давай-давай, сынок, еще немножко — последний бой, он трудный самый.
- Нет, пап, я больше не могу, я задыхаюсь!
- Задыхаешься, говоришь, ну, давай отдохнем. Только сойдем с лыжни, не будем мешать людям. А где наша мама?
- Вон она, в желтой шапочке.
- Да, наверно, тоже устала.
- Пап, а мы потом сразу в кино поедем?
- Да, как я обещал. Только я не люблю ужастики, может, пойдем на что-то другое?
- Давай, там посмотрим. А вечером к бабуле на блины?»

Звук открываемой двери.

«Куда пистолет положить? Отнести в сейф? За фиг? Ведь завтра все равно брать, лишний риск. Тогда что, положить в своей комнате или оставить здесь?»
 
Голос матери.
- Я так и не поняла, что случилось, куда умчался?
- Сказал же, голова разболелась.
- За десять минут?
- Она весь день сегодня болит.
- Тогда нужно было выпить таблетку.
- Пил, не помогла.
- Хорошо. А в школе что случилось?

«В школе? Почему спрашивает?»

Голос матери.
- Иван Николаевич звонил. Сказал, что ты кидался стульями, орал, чуть не сорвал ему урок, ушел без разрешения. Это что такое, Кеш?
- Он тебе так сказал?
- Да, а разве это неправда?
- Они нарисовали хрен на стуле, а этот козел не дал мне другой, вот я и сбесился.
- Кто тебе это нарисовал?
- Пацаны.
- У тебя что, конфликт с ребятами?   
««Конфликт с ребятами», какие милые словечки она нашла для этих тварей».
- Да, у меня конфликт.
- Почему ты ничего не говорил?
- А ты у меня спрашивала?! Вообще вас мои дела интересуют?! Вам только мои оценки нужны, мой дневник, а на меня как на человека вам давно наплевать! Ненавижу вас всех, суки!

Звук хлопка двери.

«Сорвался, тысячу раз давал слово... и опять сейчас будет ломиться, не хватает мудрости подождать, пока я остыну».

Голос матери.
- Сынок.
- Пошла вон! Я ненавижу тебя! Если ты войдешь - я разобью стекло! Оставь меня в покое!

«Тварь зачем я на нее так ведь она ничего не знает плакать хочу опять эти дурацкие слезы щиплют глаза позвонил гнида небось увидел видос обоссался и решил все свалить на меня ну пусть плевать завтра узнают пистолет? Пистолет остался в куртке. А если она залезет в карманы? Будет пиздец. Нужно взять. Я обычно после таких скандалов часами сижу в комнате, а сейчас вдруг вышел. Что сказать, если спросит? Скажу, что забыл айфон. Я его не брал. А если она его видела? Нужно придумать что-то другое. А может, просто промолчать, типа не разговориваю? А если она будет наблюдать, что я делаю? Вряд ли она захочет меня снова раздражать».

Голос матери.
- Чай будешь?
«Черт, чуть не вынул».
- Да, щас приду.

«Уходит. Ушла. Куда его положить? В стол, под учебники? А вдруг она полезет туда? Тогда под диван, за ножку, пусть тут лежит. Когда стоишь, ничего не видно и даже когда нагнешься, не сразу заметишь. Все, пошел чай пить.

Куда я его завтра положу? В куртку, а в школе переложу? Нет, не пойдет. А может, надеть толстовку и положить в карман? Он тяжелый, будет заметно. Кто на меня будет смотреть? Но все равно нужно исключить любой риск».

Мать.
- Бутербродик с икрой сделать?
- Да.
- Знаешь, я сегодня зашла в магазин, увидела икру и вдруг так захотела — давно не ели.
- Я тоже хотел.
- Хотел? Тогда почему не сказал? Нужно было сказать.
«Надо прощения попросить. Она вроде не обиделась, разговаривает. Все равно стыдно, она ни в чем не виновата».
- Прости меня, я сорвался.
«Вздохнула. Сейчас будет расспрашивать».
- И когда это началось?
- Что?
- Конфликт.
«Опять это дурацкое слово».
- Почти сразу, где-то через месяц.
- Из-за чего?
- Не знаю. Просто сделали козлом отпущения. А может, из-за того, что я богатый, живу здесь.
- А они откуда знают, где ты живешь?
- Не знаю. Я когда-то сказал одному, он, наверно, передал.
- И что они делают?
- По-разному. Подножки, плюшки, щелбаны, а позавчера вообще копались в айфоне.
- Они отобрали у тебя телефон?
- Да, один пацан схватил.
- А учителя видят?
- Иногда.
- И что?
- Молчат.
- Безобразие. Нужно разобраться, что у вас происходит.

«Не дай бог она пойдет в школу завтра со мной. Тогда я ничего не смогу сделать. Но она не будет в классе сидеть. Какая разница, все равно она будет в школе. Я при ней не смогу… Надо спросить».  

- А ты когда пойдешь в школу?

Мать.
- На понедельник договорились, как раз Матильда Александровна будет и директор.

«Директор? Зачем директор? Меня что, исключать из школы собираются? За что? Я вроде учусь средне».

Мать.
- А после школы куда пошел?
- В «Планету». Посмотрел кино, сходил в ресторан.
- Что ел?
- Заказал шашлык и кофе с пирожным.
- Я звонила.
- Отключился, настроение поганое было, не хотелось ни с кем говорить.
- Не вздыхай, разберемся. Просто обо всем этом тебе нужно было мне раньше рассказать. Я, конечно, понимаю, что ты уже взрослый и тебе хочется решать свои проблемы самому Но в жизни бывают ситуации, в которых без посторонней помощи обойтись нельзя.
«Все можно, если очень захотеть».
- Спасибо.
- На здоровье, сынок.
«Поцеловать ее или нет? Поцелую».
- Спокойной ночи, мам.
- Спокойной ночи, мой птенчик. Не переживай, спи спокойно, все будет хорошо.

«Если бы ты знала, что я задумал, ты бы так не говорила. Наверно, не пошла бы завтра на работу, не пустила в школу, наняла лучших учителей, перевела в другую школу. А может, показать ей сейчас видос, сказать, что не пойду больше в школу? А эти будут скалиться.

Как я сразу не догадался, что они снимали меня для инета.

Все это придумал козел Кузьмин, мстил за Лизу. А эти слова он написал, чтоб отвести от себя обвинения в травле, типа он хотел только пожаловаться на меня учителям, «оградите нас от неуравновешенных учеников». Если ты хотел только  пожаловаться, тогда  какого хрена кидаешь мне ссылки? Как же, взыграло самолюбие, хотел сказать, что весь этот план - его, он этой ссылкой как бы поставил свою подпись. Ну, ничего, сволочь, недолго тебе радоваться - всего девять часов, даже меньше, сейчас пол двенадцатного.

Так, какой у нас первый урок завтра? Физика? Да, физика. Будет Ирина Андреевна. Значит, я вхожу в класс за несколько минут до звонка, вынимаю пистолет, снимаю его с предохранителя и стреляю вверх. Самое главное - не забыть снять с предохранителя. Наступает тишина и я говорю. Что говорю? Говорю, чтоб Фонарь и Богомол закрыли дверь в класс, пододвинули учительский стол к двери и сели на него, так будет труднее открыть. А Квашня? Я же хотел Квашню выпроводить. Тогда все сначала. Я захожу в класс за три минуты до начала урока, нужно чтоб они все были там, сажусь за парту и говорю ему. Что говорю? Говорю, чтоб он вышел в коридор, что мне нужно что-то сказать. Он спросит, почему я не могу сказать это в классе? Резонный вопрос. Что отвечу? Что отвечу - что отвечу? Черт, ничего в башку не приходит. А может, пусть сидит? Нет, он сидит рядом со мной, он будет мешать, не дай бог заденут. Заденут? В меня что, стрелять будут? Ведь я не собираюсь никого убивать. Они этого не знают. Я буду около окна стоять, любой снайпер в меня  попасть может. Нужно отойти к  Гришину, в простенок. А Кузьмин? Ведь он будет раздеваться у доски, а я буду где-то в простенке прятаться, как трус. И какой кайф? Я даже не смогу по-нормальному поиздеваться над ним, насладиться своей властью. Тогда нужно задвинуть шторы там. Но менты узнают, где я. Ну и пусть узнают, они же не будут стрелять из гранатомета.

А если в дверь будут ломиться? За фиг? Ведь они услышат, что в классе стреляют. Но не поймут, в каком. Тогда нужно будет заорать, чтоб не открывали дверь, иначе всех перебью. Или еще раз стрельнуть? Там всего три патрона останется, нет, лучше закричать - сразу отвалят.

Тогда, может, не нужно, чтоб эти уроды на столе сидели, пусть поставят его и валят на место? А то слишком опасно держать их вблизи себя, могут в любой момент напасть на меня.

Кстати, можно Квашне сказать, что я тут собираюсь устроить небольшой концертик и прошу его выйти. Он послушает меня, я для него авторитет, тем более, если смотрел видос.

Интересно, он сделал репост? Посмотреть? Не хочу вставать, меньше знаешь - крепче спишь. Тридцать два репоста, а у нас в классе двадцать человек. Значит, из других классов, полшколы теперь знает, что я неуравновешенный. А может, я действительно какой-то неадекватный? Ведь нормальный на это не пойдет. У меня нет другого выхода. Выход всегда есть, я мог бы рассказать все сегодня матери и не ходить больше в эту школу. А они будут ликовать, радоваться своей победе. Я ни в чем не виноват, я просто хотел дружить с Лизой, а они объявили меня сумасшедшим, суки!

Так, сколько у меня времени будет? Через минут десять приедут менты, пока эвакуируют всех, пока все отцепят, пройдет минут сорок, даже час. Нужно рассчитывать на полчаса, или нет, лучше на двадцать минут, да, нужно брать минимум.

А если отец придет и скажет, чтоб я отдал пистолет? Я не хочу чтобы они видели, как я сдаюсь. Лучше я потом сам выйду в коридор и сдамся. Да, как только отпущу Кузьмина, так сразу выйду в коридор и положу пистолет на пол, не нужно затягивать.

Меня отвезут в тюрьму. Значит, я тут лежу в последний раз? Завтра меня тут не будет, завтра тут будет пусто или мать здесь будет рыдать. Бедная мама, одна, без отца, без бабули, будет ходить по этой квартире, проклинать себя, думать, где она не усмотрела, что она сделала не так.

Но я вернусь, я обязательно вернусь. И у нас, мама, все будет по-прежнему - и жаркое солнце, и ласковое море, и Джонни, любимый мой песик. Скажет: где мой маленький хозяин, совсем забыл про меня. Нет, родная моя собачка, я не забыл про тебя, это все злые люди.

Я плачу, я опять плачу, нервы ни к черту, нужно нервы лечить. Нет, мне нельзя в тюрьму, меня любой подомнет под себя. Лучше сразу пулю пустить в висок.

Нет, смерти я не боюсь, сначала только мгновенная, адская боль, а потом тишина. Тишина? Навечно тишина? Меня никогда, никогда не будет. Мама будет, бабуля, отец, только меня одного больше никогда, никогда не будет. Я больше никогда не увижу ни снег, ни солнышко, ни моря, я больше никогда не буду вдыхать морской бриз в жаркий вечер. Завтра все исчезнет, навсегда, навечно. Навечно? Что такое навечно? Вот я сейчас лежу, дышу, думаю, а завтра меня не будет. Этот мир будет существовать без меня. Без меня? Навсегда без меня? Разве так может быть? Ведь он мой, этот мир мой. И вдруг без меня. Без меня. Навечно без меня.

Мне жутко, мне холодно, меня морозит. Свернусь калачиком, может, согреюсь. Уже два, нужно уснуть.

Отец тоже проклинать себя будет, он только с виду такой сильный, а внутри, как все, все принимает близко к сердцу, иначе позавчера не выпил бы. Хотел поговорить со мной, мать помешала. Он, наверно, уйдет в отставку, не захочет слушать за спиной пересуды, типа, сам не смог воспитать сына, а нами командует. Будет работать  каким-нибудь начальником охраны. Ох, как расстроится этому его сучка - хотела полковника, а получила охранника. А может, ей будет все равно. Родит ребеночка, будет воспитывать и проклянет меня. Когда-нибудь мы, может, встретимся, и он скажет: почему ты сын так всех подставил? Скажу: не нужно было уходить из семьи. Хотя, что изменилось бы, если он спал бы за стенкой? Отношения уже не те, не как раньше.

- Подай сынок еще один шуруп, сейчас его прикрутим и повесим картину. Как раз к приходу мамы у нас все будет готово.
- Вот этот?
- Да.
- А мне картина не нравится.
- Почему?
- Да ну, она какая-то нелепая, так не бывает. Не знаю, что вы в ней нашли.
- А ну-ка расскажи, что там изображено.
- Двое людей, мужчина и женщина, они держатся за руки, стоят на какой-то льдине, в воде, на ветру, вокруг них тоже лед. Но, несмотря на это, они счастливые. Вон мужчина даже широко раскинул руки, будто хочет сказать, какой прекрасный мир и как хорошо мне тут. Женщина тоже улыбается, смотря на него.
- А как ты думаешь, почему они счастливые?
- Ну не знаю, может, они любят друг друга.
- Вот ключевое слово этой картины. Художник хотел сказать, что любовь преодолевает все, все непогоды, когда двое любят друг друга, то им не страшны ни ветер, ни снег, ни крутые водовороты, никакие другие испытания. Эта картина - метафора любви.
- Метафора любви?
- Это когда художник хочет написать какое-то чувство или понятие, так он их передает через другие образы. Например, страх, ведь ты не можешь его изобразить?
- Да, не могу.
- Значит, тебе нужно написать что-то другое, чтобы люди почувствовали, что ты хотел сказать.
- А как можно изобразить страх?
- Я этого не знаю, сынок, я же не художник. Можно, например, написать темный лес и сидящего маленького мальчика у костра, главное, передать людям твое ощущение.
- И что, все можно изобразить с помощью этих самых метафор?
- Наверно, все. Но есть картины, во всяком случае, я знаю одну, в которой люди увидели совсем не то, что хотел выразить художник.
- Как?
- А вот как. В начале прошлого века жил художник Казимир Малевич, и он нарисовал черный квадрат на белом фоне.
- Простой квадрат?
- Да, простой квадрат, который и мы с тобой можем нарисовать. Он, конечно, его обосновал, рассказал, что он значит. Но прошел двадцатый век с двумя мировыми войнами, с концлагерями и с газовыми печами, где сжигали людей, с атомными бомбами, которые были взорваны в Японии, и со многими другими ужасами. И люди вдруг увидели все это, в этой картине. Они увидели, что одухотворенный лик иконы был заменен бездушной, геометрической фигурой. Белый цвет дня почти исчез под черным цветом ночи. Природный, теплый овал уступил место рукотворному, холодному квадрату, квадрату нашей цивилизации. Да, конечно, ты наверняка подумаешь, что это опять какая-то нелепость, что простой квадрат не может так много рассказать, и все это люди выдумали. Но, понимаешь, человек - мыслящее существо, он без смысла не может, он во всем, что окружает его, ищет значение. И, естественно, когда он приходит в музей и видит картину, которую не может понять, а, безусловно, объяснение Малевича знают не все, то он начинает наделять ее своим пониманием и ассоциациями. Ну все, у меня все готово, давай вешать картину.
- Она течет, пап! Смотри, сколько дома воды! Я тону, спаси меня!
- Давай руку, сынок, иди сюда, на стол!
- Лиза? А ты откуда здесь?
- Я пришла, чтобы пригласить тебя в кино.
- В кино? Ты хочешь пригласить меня сегодня в кино? Но я мокрый, мне нужно переодеться.
- Сейчас заедем ко мне, и там переоденешься.
- Но везде вода, как поедем?
- Мы сядем на льдину, она быстро нас домчит.
- Не надо, Лиза, не снимай с меня штаны, не раздевай меня, не надо, не делай это. Я люблю тебя по-другому, я не хочу этого, я знаю, это горячка, ты мстишь Кузьмину.
- Ха-ха-ха, я же тебе, Лиза, говорил, он не может... а ты хотела отдать ему свою жизнь.
- Жизнь? Ты хотела отдать мне свою жизнь? Прости! Не уходи! Не уходи от меня, Лиза! Я не знал, что ты хочешь со мной остаться навсегда, вернись, Лиза, пожалуйста, вернись, я сделаю все, что ты хочешь, Кузьмин, не уводи ее!        
- Твое время прошло, ты упустил свою минуту, теперь она навсегда моя!
- Ты тварь, Кузьмин, я тебя ненавижу! Вот тебе, сволочь! Вот тебе, гнида! Вот, вот, вот тебе!
- Ха-ха-ха! Поставь ногу ему на башку, мой дорогой друг, и она лопнет, как яйцо!
- А ты кто?
- Я - клоун, смешной человечек, работаю в цирке. Посмотри, сколько людей окружает тебя, и все ждут твое приказание, скажи, что ты хочешь, и любой из них с радостью выполнит твое желание.
- Мне холодно, я хочу вон ту белую шубу того господина на третьем ряду.
- Вот тебе шуба того господина, белая шуба песца.
- Но почему плачет вот этот старик?
- Как же? Ты отнял белую шубу песца, подарок его покойны матери.
- О, простите меня, добрый господин, вот, возьмите вашу шубу, я не знал, что ее подарила ваша мама.
- Ха-ха-ха, ты совсем голый, мой дорогой друг, ты тощ и весь в прыщах, твое добро видят все.
- Бабуля, помоги мне!
- Эх ты, Кешунь-Кешунь, и не стыдно тебе, такой большой, а плачешь, как маленький.
- Джонни, мой родной песик, только ты меня любишь. Но зачем ты меня кусаешь? Что я тебе сделал? Не кусай меня, не надо, мне же больно, какой ты злой. Я заслонюсь от тебя черным квадратом, вот так, тут сухо, тепло, здесь никто меня не тронет, тут буду жить».

8

Голос матери.
- Вставай, Кешка, семь.
Звук раздвигаемых штор.
- Какую кашку приготовить?
- Без разницы.
- Тогда геркулес?
- Угу.

«Что за муть снилась. Вода, Лиза, квадрат, все, о чем вчера думал, приснилось. Озноб не прошел, вот почему во сне было холодно. Я все-таки простыл вчера. Нужно выпить таблетку. Аптечка у нас на кухне. Мать увидит. Ну и пусть видит, может, не отправит в школу. Нет, в понедельник все равно нужно идти, лучше сегодня все решить.

Интересно, почему в стволе не было патронов, ведь отец из него стрелял, значит, он его разбирал, а может, стрелял без магазина. А разве так можно?

Зачем она раздвигает шторы? Ведь все равно темно, только в стекле комната отражается, не люблю, неуютно.

Штаны под джинсы надеть? Может, в камере будет холодно или в автозаке. До автозака дожить еще нужно. Но я не буду сопротивляться, за что меня убивать? Угу, те подростки тоже не сопротивлялись. Однако, их убили, а потом все на них же свалили, типа они сами себя расстреляли. Но они же сами в трансляции сказали, что все оружие отдали ментам. А в таком состояние невозможно врать, и, вообще, трудно представить, чтоб пацан из ружья убил свою девчонку, а потом застрелился сам. Просто не нужно было им стрелять в машину ментов, вот они и убили их, отомстили.

Забыл сказать матери про пасту. Теперь не буду, в последний раз. Какая рожа у меня мятая, под глазами синяки, сразу видно, что плохо спал. Интересно, там зеркало есть? Наверно, нет, стекло ведь. А как же бриться?       

Может, принять душ, постою под горячей водичкой, согреюсь? Угу, а потом на мороз. Но я остыну, еще полчаса буду дома. Нет, душ не поможет».

- Доброе утро.
Мать.
- Доброе утро, сынок. Я кашку только что наложила, осторожно.
- Угу.
- Как спал?
- Плохо, у меня, кажется, температура.
- Температура? А ну-ка.

«Интересно, когда я стану мужиком, она будет точно так же губами ко лбу прикасаться?»

Мать.
- Да, лоб горячий. Сейчас измеришь температуру, а перед уходом выпьешь таблетку.

«И ни слова о школе».

Мать.
- Ты вчера, наверно, простыл.
- Да, я замерз, когда шел в «Планету».
- Почему не сел в автобус?
- Не знаю. Не хотел. Не хотел видеть никого.
- И вечером еще добавил. Вот, измерь.

«Какой градусник холодный. Точно, температура».

Мать.
- Икру будешь?
- Да.
«Надела кофточку, брючки».
- Ты сегодня на работу?
- Да. Вчера привезли новое оборудование, сегодня будут устанавливать, хочу посмотреть.

«Вечером все это ей станет безразлично, превратится в прах.

Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о себе, - легко было Христу так говорить, ходил, учил, ел лишь то, что подают. А у нее - целая компания, много людей, ей нельзя не думать о будущем. Только жаль, что она останется одна».

- А почему вы с отцом не родили еще одного ребенка?
- Что за вопрос с утра пораньше?
- Просто подумал.
- Он не просил, а мне не до этого было, хотя сейчас жалею, дура была.
- И у бабули отец один, и у бабы Жени ты тоже одна была.
- Вот-вот, может, поэтому и ты у нас один, что примера не было. А ты что, братика захотел?
- Да нет.
- Ну, давай градусник, посмотрим, что у тебя.

«У меня и так, наверно, скоро будет братик, через десять лет он станет большой. Интересно, отец познакомит нас, или побоится?»

Мать,
- Да, у тебя тридцать семь и пять. Может, не пойдешь сегодня в школу?
«Не идти? А в понедельник? За два дня только измучаю себя. Лучше все решить».
- Нет, лучше таблетку выпью.
- Хорошо. Но если в школе что-то почувствуешь, сразу иди в медпункт, понял?
- Да.
- У тебя сегодня шесть уроков?
- Да.
- Где-то в два придешь?
- Угу, должен.
- И я где-то так должна подъехать. Тогда, может, куда-то съездим?
- Куда?
- Ну я не знаю, можно опять в кино, или в театр, давно уже не были, или в кино и в театр. Устроим культпоход, как летом, и там заедем в ресторан.

«Могли бы так хорошо провести день, а вместо этого… Суки!»

Мать.
- Что молчишь, не хочешь?
- Не знаю, потом поговорим.

«Опять ком в горле стоит. Не дай бог она заметит, что я хочу плакать. Нужно сосредоточиться на чем-то другом».

Голос по радио.
Я получил, может быть, даже вчера по почте рассылку за подписью Навального. В этой рассылке была анкета, которую я заполнил. Очень коротенькая. Там три первых вопроса начинались с «Понимаете вы или не понимаете?» — и дальше некий вопрос относительно этих поправок. Вот это важнейшая вещь. Огромное количество людей не понимают. Я понимаю. Я во всех трех ответах поставил там галочку в графе «Да», но огромное количество людей поставили бы в графе «Нет».

- Спасибо.

Мать.
- На здоровье.

«В последний раз поел дома. Каша, икра, кофе, нужно было яичницу с колбаской заказать.

Теперь рюкзак надо собрать. Что нужно? Так. Геометрия, биология, физика, астрономия и география, тетрадки, дневник и ручка, а лучше две. Хотя зачем все это мне?

Айфон взять, нет? Там фотки Лизы, менты увидят - сразу допросят ее. Они и так допрашивать ее будут. А вдруг позвонить понабится отцу, матери? Потом я слышал, что там дают позвонить. Значит, возьму.

Одеть толстовку? За фиг? В ней теплее и капюшон есть, можно накинуть, и ты как в домике.

Теперь пистолет. Нет, сначала дверь закрою. Под ремень сейчас его положу. Черт, как больно! Еще идти нужно, вчера было не так. Правильно, вчера я был в штанах, резинка слабее.

Посижу немножко. Я в этой комнате все-таки полгода прожил. Как из Израиля вернулся - сразу сюда, даже ни ночи больше не спал там.

Может, написать что-то бабе Жене? Что? Ну. «Здравствуй. Как было хорошо у тебя летом. Привет Фимке. Прощай». Бредовые какое-то сообщение. Я никогда ей так рано не писал. Не дай бог что-то почувствует, сразу будет звонить матери. Лучше не буду.

Компьютер, наверно, мать продаст, зачем ей три компа? Отец, наверно, заберет свой. А может, не станет продавать. Любопытно будет через десять лет заглянуть туда. Что у меня там? Фотки, игры, классная порнушка.

Менты ведь сюда придут с обыском, они всегда так делают. Значит, я прав, что взял айфон, он все равно будет у них.

Ну ладно, пошел я. Прощай, моя комната, может, не увидимся».

- Мам, я ухожу, дай таблетку!

Голос матери.
- Сейчас подойду, сынок!

«Пока надену туфли. Говорят, там шнурки нельзя. А как я буду ходить? Ноги тащить по полу, ну это же неудобно. Может, сейчас уже можно? При Сталине нельзя было, сам читал, шнурки, ремни. Ну, тогда нужно было подавить человека, сломить его волю. Как будто сейчас не так, тюрьма есть тюрьма, ей всегда надо одно - унизить людей.

Гм, бульдожка лежит на зеркале. Так смешно качает головой. Мне его бабуля подарила в прошлом году, я поставил сюда, чтобы встречал меня.

Две веточки за облицовкой двери. Привезли из старой квартиры. Когда-то отец принес из леса, сказал, помогает от ссор. Так странно, они будут здесь еще долго, а меня, может, сегодня не станет».

Голос матери.
- Вот.

«Холодная водичка. Как раз после икры захотелось».

Мать.
- Деньги дать?
- Не надо.
- Почему?
- Ну я не буду есть. Прости, мам, меня.
- За что, сынок?
- М-м-м, за вчерашнее.
- Ты вроде уже извинялся?
- Да, но… Прощай.
- Прощай?

Звук открываемой двери.

«Идиот, зачем я сказал «прощай»?»

Голос матери.
- Подожди, сынок!
- Некогда, мам, потом поговорим!

«А зачем поцеловал ее? Как-то автоматом вышло, я не хотел. Я же испугал ее, придурок. Сейчас придет в школу. Я все провалил. Кретин, мне только разводить телячьи нежности и слезы лить, больше ничего не могу. Она еще не допила кофе, не оделась, придет самое меньшее через полчаса, когда я буду на уроке, и что кому скажет? Она спешит, ей на работу надо. Нет, не придет. В крайнем случае сейчас позвонит. И что сказать? Скажу, что приснился плохой сон и вот решил попрощаться — уходя на миг, прощайтесь навсегда. Не, она даже звонить не будет. Потому что не о чём ей спрашивать. Если спросит, почему еще раз извинился - ну это смешно. Или почему я ее поцеловал - так это вообще как-то нелепо.

Такая холодина тут, как вчера, ничуть не потеплело. Снег шел ночью, дворники даже дорожки не успели почистить.

Я последний раз иду свободно, без конвоя. Еще раз увижу этот дом из автозака, через решетку. Четыре окна от угла, на десятом этаже, второе - мое. Ну, опять начинается, переключиться надо.

Кран не сделал бабуле. Интересно, она звонила отцу? А почему она мне не перезвонила? Может, он не сказал ей, что от нас ушел. А может, его вообще в городе нет, как ушел он от нас, так сразу уехал, он, наверно, и ушел, чтоб не врать. Теперь где-то на Мальдивах загорает со своей сучкой. С нами за границей он только один раз был, в Италии, Венецию хотел посмотреть.

Птичек некому кормить. Кусочек сала хотел для синичек приделать».

Звук открываемой двери. Шум, голоса.

Голос пацана.
- Баран, на хрен ты это сделал?!
Голос другого пацана.
- А ты отвечаешь, что это я?!
Голос третьего пацана.
- Блядь, после школы опять к ней переться нужно.
Голос четвертого пацана.
- Ну и не иди.
- Угу, не иди, если мать узнает - башку сразу открутит.
Голос девчонки.
- Зачем ты вчера зашла к нему?
Голос другой девчонки.
- Просто.

«Нужно было уши надеть, последний раз Фогеля послушать. Хотя говорят, туда можно приемник. Правда, там передают одно дерьмо типа Димы Белана, не люблю.

Вообще, что делать там? Вот поешь, а дальше что? Лежать на койке и смотреть в потолок? Так рехнуться можно.

А может, в жопу все, пока не поздно? Пока не поздно ведь? Отец за пистолет убьет. Пошел в парк, стрелял. Может, рассказать ему правду? Опять будет заставлять ходить на эту дурацкую борьбу. За два дня даже не посмотрел, где у нас кикбоксингу учат».

Голос Квашни.
- Вот стольник, я вчера не успел отдать.
- Угу.

«Разговаривает, смотрит в глаза. Нет, он не делал репост, не похоже. Сменку надо надеть. А как же потом? Они повезут меня в сменке? А куртка? Они, наверно, приведут сюда. Лиза идет, надела белое платье».

Лиза.
- Здравствуй.
- Доброе утро.

«Общается. Может все это я надумал, и ничего страшного?»

Голос Богомола.
- Привет, неуравновешенный!

«Угу, надумал. Просто она держит нейтралитет».

Голос Кузьмина.
- Не надо трогать неуравновешенных козлов, а то сбесятся и разнесут школу.

«Гнида, сейчас по-другому запоешь, с голой жопой передо мной ползать будешь. Небось, увидел, как Лиза со мной поздоровалась, и говно сразу взыграло. Все из раздевалки ушли и мне пора.

Нужно айфон выключить, а то заиграет в самой ответственный момент, будет смешно. Хотя кому мне звонить, все знают, что у меня уроки. Все равно отключу.

Без десяти восемь. Я был прав, мать не позвонила. Наверно, подавила испуг, успокоила себя и уехала на работу. Но, когда услышит, что школу захватили, все вспомнит, сразу подумает на меня. К тому же там будут говорить, из какого класса, и даже имя и фамилию назовут, хотя не всегда называют. Когда она узнает? В машине, по приемнику? Сегодня суббота, по «Эхо» не бывают по выходным включения из Красноярска, может, сразу в Москву передадут? Она будет проезжать мимо школы, увидит суету, сердце екнет.

Так, все вроде в классе. И Богомол, и Фонарь, и эта тварь - сидят, даже на меня не смотрят, не как вчера. Стул тоже чистый. Интересно, кто стер хуй? Наверно, еще вчера, дежурный.

Учебники разложить? За фиг? Все равно учиться не буду. Нужно сказать».

- Слушай, я сейчас здесь устрою небольшой концертик, и мне хочется, чтобы ты вышел из класса.

Квашня.
- Не понял, что?
- Я хочу, чтоб ты вышел в коридор.
«Глаза растерянные. Рот полуоткрыт».

Квашня.
- А урок?
- Придется пропустить.
- Учебники брать?
- Как хочешь.

«Побежал, аж пятки засверкали. Наверно, все понял. Хорошо, что дверь в класс закрыл.

Пистолет даже не почувствовал, а боялся, нервы. Нужно снять с предохранителя. Ну, с богом».

Звук выстрела.

«Так тихо стало все застыли смотрят на меня что сказать нужно голос сделать тверже и не кричать самое главное не кричать».

- Богомол и Фонарь - пододвинуть учительский стол к двери.
«Сидят не шелохнутся».
- Вы что, суки, плохо меня слышали? Я сказал: быстро пододвинуть стол к двери!

«Побежали как шакалы Лиза глядит на меня бледное лицо большие глаза может отпустить ее покажу слабость и черт с ней».
- Ты, Лиза, можешь выйти из класса.
«Замотала головой так энергично замотала как будто не в себе».

Звук двигаемого стола.

- А теперь пошли на место.
«Может зря отпустил стол легкий чуть нажмешь и дверь открыта а может подойти прислониться как бы невзначай присесть а когда будут отодвигать сразу заорать».

Звонит звонок.

«Черт испугался сейчас Ирина Андреевна придет или не придет».
- Кузьмин, сюда!
«И он замер не шелохнется только облизался наверно сожрал что-то».

- Я тебе, тварь, что сказал? Иди ко мне!

Звук выстрела.

«Черт зачем я выстрелил осталось три патрона нужно палец убрать с курка поднялся идет опять облизнулся подошел к доске обернулся волосы зачесаны назад широкий лоб тонкие губы что сказать».
- Кто нарисовал хуй?!

Кузьмин.
- Ну я.
- Без «ну». Кто нарисовал хуй вчера, сука!
- Все, что произошло вчера было придумано мною. Такой ответ тебя устраивает?
- За что ты так ненавидишь меня, что плохого я тебе сделал?
«Черт зачем я задал этот вопрос».
- А ты разве не знаешь?

«На Лизу намекает».

Кузьмин.
- Прикольно смотреть, как ты бесишься. Притом ты богат - раздражает.
- Выходит, это простая зависть?
- Тебе этого мало? Несправедливо же, когда одним все, а другим хрен с маслом.
«Усмехнулся гнида. за фиг я трачу время?»
- Раздевайся.
- Что?
- Раздевайся, сказал, сейчас будешь на карачках просить прощения, теперь пришла моя очередь прикалываться.
- А если не буду ползать на карачках, пристрелишь?
- Да, пристрелю.    
- Кстати, пистолетик этот ты украл у папаши?
- Это не твое дело. Раздевайся давай.
- Кто он у тебя, вшивый ФСБешник?

Звук выстрела.


- Не смей трогать моего отца!  
«Черт я чуть в него не попал снова облизался зачем он так делает а понял это нервы типа тика».
- А если посмею, что тогда? Всадишь две пули вместо одной, или всю обойму разрядишь? Тебя за это по головке не погладят, не профессионально, убивать надо без свидетелей.
- Как твоего отца?
- Ха, а Квашня, похоже, двойной агент, драный пидор.

«Точно я только ему говорил про отца».

Кузьмин.
- Да, его убили без свидетелей. Кстати, вот из-за такого мажора, как ты, сынка тоже сраного ФСБешника.
«Теперь все понятно».
- Значит, ты мстишь мне за это?
- Скорее я сделал из тебя козла отпущения.

Голос Лизы.
- Влад, не провоцируй его!

«Лиза теперь понятно почему она не ушла она любит его».

Кузьмин.
- Что стоишь, придумываешь новый вопрос для психоанализа?
«Он не будет раздеваться без полезно неужели мне придется его убить может отпустить тогда не жить».
- Проси прощения давай.
- Сказал же, что не буду. Стреляй, или я пошел.
- Стой!
- Тогда стреляй! Стреляй, сука! Что тянешь? Ах, да, я забыл, ты слабак, ты от любого рисунка впадаешь в истерику. Тогда зачем притащил эту пушку?! Хотел просто попугать? Дай ее сюда!
«Он подходит, что делать»
- Не подходи, тварь, стрелять буду!
- Стреляй! Стреляй, сволочь! Ну, что ж ты не стреляешь?! Нет, ты трус, ты не можешь убить человека, ты ничтожество, твое место на последнем ряду, ты - как твой отец…
- Не касайся моего отца!

Звук выстрела.
 
«Он упал кровь на груди я убил его я убил его я убил его неужели я убил его нет не может быть я не хотел я убил его Лиза к ему бежит Лиза упала на колени целует его».

Лиза, сквозь слезы.
- Влад! Влад! Владка! Не умирай Владка, пожалуйста, миленький мой, не умирай. Прости меня. Я тебя люблю.

«Она обернулась ко мне слезы слезы текут по лицу».

Лиза, сквозь слезы.
- Зачем ты его убил?

«Зачем я его убил зачем я его убил зачем я его убил черные люди в окне они бьют стекло стол ай больно».
 
9

«Только что они были здесь - и уже никого. Мама-а-а! Папа-а-а! Бабуля-я-я! Ау-у-у-у! Солнце почти село, а я обратную дорогу забыл. Даже спичек нет, что буду делать? Айфон оставил в машине, как мог, ведь он все время был в руках. Мама-а-а! Папа-а-а! Бабуля-я-я! Ау-у-у! Где вы-ы-ы? Ау-у-у! Даже Джонни не слышно. Ушли, без меня ушли. Даже Джонни убежал. Пойду по этой тропинке, может, выйду на дорогу. Они не уедут без меня. Они тоже ищут. Только странно как-то ищут, не слышно никого. Черт, нога завязла, что это? Топь? Откуда здесь болото? Ногу не могу вытащить. Что делать? Я тону. Мама-а-а!»

Звук стука.

«Что? Кажется кто-то стучал? Где я? А, да. Я кричал? Или приснилось? Сколько сейчас, пять, шесть? Еще не рассвело. Только лампочка горит, бьет в глаза, не могли плафон повесить. К стене отвернусь.  

Интересно, что сейчас делает отец? Спит или на кухне курит? Наверно, вчера ему сказали про пистолет, теперь думает-гадает, откуда я смог узнать код? А может, вообще ту дату на фотке он не связывал с кодом, просто так совпало, ведь бывают невероятные совпадения.

Почему меня одного посадили? Может, потому, что я малолетка или убийца? Если бы они ворвались на несколько минут раньше, я его не убил бы. Вечно опаздывают. Сразу в два места  ворвались. В окно и в дверь. Стол на меня упал, хреновый террорист, не мог предусмотреть. Хотя, что я смог бы сделать? Просто я сам хотел сдаться.

Мать, наверно, тоже не спит. Может, напилась корвалола и уснула? Навряд ли, от этого корвалол не поможет. Наверняка лежит в моей комнате и плачет. Завтра не пойдет на работу. Может, отец к нам придет, поддержит? Как-никак, они прожили восемнадцать лет. Не, не придет, побоится, что всех собак спустит. Может, возьмет отпуск, как в прошлом году. В марте в Париже были. Ходили по соборам, по музеям, заходили в магазины, сидели в кафешках.

- Мадам, можно я ваш портрет напишу?
- Вы - русский?
- Да. Солнце сквозь листву пробивается, светотень, рисунок прекрасный должен получиться. Садитесь, пожалуйста.
- В духе Серова?
- А вам нравится этот художник?
- Да.
- Тогда постараюсь в духе Серова.
- Ну что, Кешка, сесть?
- Садись.
- Ой, а можно нас с сыном написать?
- К сожалению, стул один.
- А он станет сзади и обнимет меня.
- Гм, хорошая идея, давайте попробуем.
- А вы давно тут живете?
- Пятнадцать лет.
- Моему сыну пятнадцать.
- У меня тоже есть сын, ему двенадцать.
- Вы женились на француженке?
- Да. В «Пушке»* познакомились. Я там стажировку проходил, она пришла золото Трои посмотреть. Увидели друг друга, влюбились, женились, потом развелись, теперь живу один.
- И как здесь?
- Нормально, не без проблем конечно, но меня устраивает.
- Гроза?
- Да, в это время года дожди - обычное дело. Молодой человек, прошу в карету.
- А мама?
- Она сейчас подойдет, садитесь.
- Но зачем вы ударили лошадей, куда мы поехали?!
- Месье Жан мне поручил доставить вас к себе.
- Месье Жан?! Кто такой месье Жан?! Я не знаю никакого месье Жана! Отпустите меня, остановите карету!
- Не могу, у меня приказ.
- А мама? Почему вы меня обманули?
- Так сказал месье Жан, вы ему нужны один.

Где я? Зал. Свет. Зеркала, тысячи зеркал, и везде я. Толстый, тонкий, длинный, как в комнате смеха, даже пол и потолок зеркальные. Так холодно, может, это лед? Дверь, темно там, никого не видно. Шаги, они приближаются, это месье Жан, месье Жан, месье Жан,  
        
Звук открываемой кормушки.

«А? Кто? На допрос?»

Голос мужика.
- Есть будете?

«Ночью есть? А, нет, уже рассвело».

Голос мужика.
- Еще раз спрашиваю: есть будете?

«Нужно сказать».
- Да.
- Тогда иди сюда.

«Башка болит. Опять чушь снилась. Что это? Хлеб, каша, вода».

Голос мужика.
- Ты один?
- Да.
- Через десять минут приду за посудой.

Звук закрываемой кормушки.

«Что за каша? Перловка, ненавижу, да еще она сухая. Как ее есть? Она даже в глотку не полезет. Попью водичку с хлебом.

Кофе хочу, без кофе не смогу. Нужно попросить у матери, пусть пришлет. Нужно написать. Нет бумаги. Надо спросить. Айфон вчера суки отняли, ничего не сказали насчет звонков, может, мне нельзя. Все равно язык не повернется про кофе ей сказать, стыдно будет. Как ее голос услышу, так сразу начну плакать, я себя знаю. Не буду звонить, зачем ее еще больше расстраивать. Может, поговорить с бабулей? Какая разница. Все равно мать будет рада, нужно пересилить себя».

Следак.
- Фамилия, имя, отчество?
- Козлов Иннокентий Дмитриевич.
- Год рождения?
- Две тысячи четвертый.
- День и месяц?
- Двадцать третьего января.
- Признаешь, что ты застрелил Кузьмина Владислава Александровича, две тысячи четвертого года рождения?
- Да.
- Где взял пистолет?
- У отца.
- Точнее.
- У отца, в сейфе.
- Где был сейф?
- В его комнате, на книжной полке.
- Как открыл сейф?

«Может, не говорить про дату? Не подставлять отца? Возможно, они ничего не знают».

Следак.
- Почему молчишь, я задал вопрос.
- Я сам отгадал код.
- То есть, сейф был закрыт на кодовый замок, и ты его отгадал?
- Да.
- Ты думаешь, что я поверю в это?
- Не знаю.
- Тогда я повторяю свой вопрос. Откуда ты узнал код?
- Я же сказал, отгадал.
- И сколько времени отгадывал?
- Не помню, где-то полчаса.
- Ты знал, что там пистолет лежит?
- Нет.
- Тогда зачем ты хотел открыть сейф?
- Просто.
- И на это ты потратил полчаса?
- Да.
- Ты знал, что у отца есть наградой пистолет?
- Знал.
- Он показывал его тебе?
- Да.
- Когда?
- Не помню, несколько лет назад.
- Он давал его тебе?
«Сказать, нет? А если он уже сказал?»
- Давал.
- Потом куда он его положил?
- Не помню.
- А может, отец и сообщил тебе код?
- За фиг?
«Черт, вырвалось».
- Отвечай на вопросы.
- Нет, не сообщал.
- Тогда откуда ты его взял?

«Интересно, будет бить? Не похоже, в очках, вид интеллигентный. Такие - самые страшные, волки в овечьих шкурах.

Следак.
- Я задал вопрос.
- Отгадал.
- Хочешь чтобы я сделал очную ставку с отцом?

«С отцом очную ставку, с отцом зачем отчную ставку, с отцом не хочу очную ставку, с отцом я сдохну от стыда, я не смогу взглянуть на него».

Следак.
- Опять молчишь?
- Нет, не хочу.
- Тогда давай начнем все сначала, и ты расскажешь всю правду.

- Это ты так вскопал землю?
- А что тебя не устраивает?
- Все. Посмотри, какие комья ты оставил. А сорняки? У тебя все сорняки на поле. Ты представляешь, что весной будет? Разбей все комья и собери сорняки.
- Ну, пап!
- Без «ну», твоя работа не принята. А на какую глубину ты вскапываешь?
- Как входит лопата, так и копаю.    
- Ты что, издеваешься? Ты что, разве не видел, как я копал землю? Копать нужно на всю лопату, а не насколько она войдет. Давай перекапывай.
- Что-о-о?!
- Все, разговор окончен, и поторопись, через час уезжаем.

Черт его принес проверять, все насмарку. Я что-то не видел, чтоб он копал, все меня норовит запрячь. Как же, трудотерапия, молодому организму нужно трудиться. Ненавидит, когда я сижу, вечно находит работу. И на хрен их разбивать, эти дурацкие комья? Придет осень, пойдут дожди, и сами превратятся в грязь.

Что это? Лопата на что-то наткнулась. Вроде доска? Нет, не доска, а ящик. Может, клад? Бред, откуда на даче клад? Позвать отца? Нет, лучше сам. Сейчас открою крышку.

Черт! Нет, не может быть! Кузьмин лежит, как живой лежит. Что делать? Закопать его обратно надо. Но как тогда я буду вскапывать землю? Он же будет мешать. А вдруг сейчас отец придет и спросит, зачем я его тут похоронил. Что же делать? Господи, он открыл глаза! Он смотрит на меня! Теперь я пропал. Он встает! Он встает!

Он встает! Сон. Это сон. Встает, он  встает. Нет, это сон был, я уже проснулся. Он встает. Он встает. Он встает. Глаза, он смотрит на меня. Сердце бешено бьется. Он встает. Сесть нужно. Это был лишь сон, нет тут никого. Башка какая-то дурная, как будто я все еще сплю. Глаза, его глаза. Мне жутко, где я? Тихо-тихо-тихо, успокоиться нужно. Я весь мокрый, переодеться нужно. У меня нет сменки, одену толстовку на голое тело. Сегодня третий день, его похоронили. Не надо было его останавливать, остался бы жив. Меня все равно посадили бы, ведь я принес оружие, захватил класс.

Урод, сдал отца, рассказал о дате. А он был даже не следак, оказался простой опер, он, наверно, вообще не имел права проводить очную ставку. Просто взял на испуг, а я и поверил.    

Адвокат в суде все время молчала, только попросила два месяца СИЗО. Дали четыре, как хотел следак. За фиг? Ведь я все признал, что им еще расследовать, может, они берут про запас, на случай, если кто-то заболеет. Опять одного посадили. Может, и к лучшему, никто не будет капать на мозги.

Не пошел бы на меня - остался жив».
- А теперь лежи в своей могиле, сволочь.

«Лиза целовала его в губы. Она его любила, а со мной замутила просто так, да не мутила, просто разок прошлась и то по моей инициативе. Прикольным назвала. Почему? Я вроде ничего такого не говорил. Я даже не знаю, кто такой Константин Анохин, должно быть, известный человек, если она им так гордится. Она, наверно, сейчас ненавидит меня. Ну и пусть, меня все ненавидят, сначала доведут, а потом ненавидят.

Одна мать любит меня. Прошло три дня, а я все еще не позвонил, потому что стыдно, вот и не позвонил. Нужно завтра заказать звонок, я знаю, мужик на прогулке сказал, разговор по телефону сначала надо заказать, лишь потом принесут, принесут свой телефон. Девятьсот девяносто девять, семьсот сорок два, семьдесят девять, тринадцать, главное - не забыть номер, а то вечно в самый ответственный момент память подкачивает.

- Ма-а-а-ма-а-а, забери меня, я хочу домой!
- Не плачь, Кешунь, не надо. Посмотри, как тут хорошо, песочек, грибочек, посмотри, какие хорошие ребята. Тебя как зовут?
- Саша.
- Вот видишь, какой хороший мальчик.
- Он отнял у меня машинку!
- Отнял?
- Не ври, не отнимал машинку, просто взял посмотреть. Вот, бери.   
- Все равно хочу домой, пошли домой!»

Женщина.
- Здравствуйте, Иннокентий, я ваш новый адвокат. Меня наняла ваша мама.  
- Вы видели мою маму?
- Да, она передает письмо, вот оно.

«Прочитать или взять в камеру? А вдруг нельзя?»

Адвокат.
- Вы можете сейчас прочитать.

«Какое маленькое письмо, всего несколько строчек.

«Здравствуй, мой любимый! Это письмо передаст тебе Любовь Васильевна, адвокат. Я ее знаю много лет, и ты можешь ей доверять.

Сынок, скажи Любови Васильевне, что тебе нужно положить в передачу, она передаст мне.

Мой дорогой, я знаю, что ты волнуешься за меня. Но во вторник к нам прилетела баба Женя, теперь она живет у нас, так что не переживай, я не одна. Она, кстати, целует тебя, говорит: не думай о том, что было, не мучь себя. Ольга Николаевна тоже обнимает тебя.

Сынок, я, наверно, на будущей неделе приеду к тебе, и мы увидимся.

Целую. Твоя мама».

Ком в горле, хочу плакать. Нет, нужно сдержаться. Не хочу, чтоб она видела. Нет, не  смогу, отвернусь лучше к стене, посижу немножко. Платка нет, чем вытру эти слезы?

Мама, моя милая мамочка. Прости меня, моя милая мамочка. Вот видишь, ты написала, а я даже не позвонил, прошла уже неделя, а я не позвонил, стыдно, поэтому и не позвонил. Хорошо, что у нас баба Женя. И ты, баба Женя, прости меня, и ты, бабуля, все простите, я не хотел, просто так получилось.

Отец? Почему она ничего не написала про отца? Злится? А при чем тут я? Если он что-то передал мне, об этом она должна была написать. Или его действительно нет в городе. Но баба Женя прилетела, а он?.. Или он проклял меня, а мать не хочет говорить».

Голос адвоката.
- Вы, может, выпьете воды?
«Ей, наверно, некогда, не до моих слез. Не нужно было при ней читать».
- Да, конечно. Простите.  
- Ничего, я понимаю.
«Водичка холодненькая, как раз захотелось».
- Можно письмо возьму с собой?
- Да, берите. И вот, кстати, вам бумага и ручка, тоже возьмите в камеру, составьте список, что вам нужно положить в передачи, я завтра передам вашей маме.
- Угу, спасибо.
- Вы готовы сейчас поговорить о нашем деле, или отложим?
- Я сейчас могу.      
- Хорошо. Ваша мама сказала, что вы недавно переехали в новую квартиру?
- Да, в конце июля.
- И вы пошли в новую школу?
- Да.
- Ребята сразу начали вас задевать?
- Кличку дали почти сразу. А все остальное - нет, как-то постепенно.
- Что они делали?
- Ну, подножки, щелчки или просто задевали.
- Физически?
- Да. Например, идешь по коридору и кто-то и из них толкает тебя.
- Какие ребята делали это?
- Сначала Кузьмин и его друзья, а потом уже и другие, но чаще всего Кузьмин и его друзья.
- Сколько их было?
- Трое.
- Назвать фамилии сможете?
- Да, это Гришин, Фонарев и Богомол, то есть Попов.  
- Какие случаи вы помните еще, что вас обижало?
- Один раз в раздевалке они сорвали с меня шапку и начали перебрасывать друг другу, было очень обидно. Еще они несколько раз обкидали меня снежками, тоже было неприятно.
- И во всех этих случаях участвовал Кузьмин?
- Да, мстил за отца.
- За отца?
- Да, он сам перед… ну когда я его…
- Да-да, я понимаю.
- Ну вот, он сказал, что его отца убили из-за такого мажора, как я.
- А кто был его отец?
- Кажется, журналист.
- Александр Кузьмин - его отец?
- Да, его отчество Александрович.
- Гм.
- Вы знали отца?
- Нет, историю слышала.
- А что там произошло?
- Девочку машина сбила и скрылась. Возбудили дело, начали розыск. Но постепенно дело затормозилось. Родители девочки поняли, что тут кто-то замешан, и обратились в СМИ, точнее, в «Новою газету», в Красноярске, где работал Александр Кузьмин. Ну и он узнал, что эта машина принадлежит высокому лицу из ФСБ, что в тот момент ею управлял еще несовершеннолетний его сын. Написал статью. Ее заметили в Москве, поднялся шум. Высокое лицо ушло в отставку, сына посадили, уволили еще несколько человек. А ровно через год после выхода статьи Александра Кузьмина убили. Убийц не нашли.

«Она вздохнула, ей жалко его».

Адвокат.
- Да-а-а, не думала, что у этой истории будет продолжение.

«Продолжение? Я - продолжение. Нечего было подходить ко мне, и не было бы никакого продолжения. Лиза ему говорила: «не провоцируй его».   
 
«Его»? «Его»? Она назвала меня в третьем лице, она сразу отстранилась от меня, а до этого здоровалась и даже болтала. Она обезличила меня. Лишила личности.

Что такое - личность человека? Смесь воспитания и опыта. Она находится в памяти, в небольшом участке нашого мозга. А душа? Душа, божья искра, чужеродный элемент. Она входит в нас при рождении и уходит, когда мы умираем. Какое мне дело, будет она жить или нет. Главное для меня - это память, она исчезает навсегда.

Ее платье было в крови, когда она его целовала - платье испачкалось. Красное на белом. Она его, наверно, выкинет или постирает и будет носить дальше? Нет, выкинет, плохие ассоциации. Она, возможно, и из этой школы уйдет.

Я тоже мог бы учиться в старой школе. Все эта дурацкая квартира, сами не жили и мне не дали.

Вечер, мы с матерью пьем чай.

- Как дела в школе?
- Нормально.
- А голос почему такой кислый?
- Голос как голос.
- Не нравится учиться?
- Сто раз уже говорил. Я вообще не понимаю, какого черта вы меня перевели, как будто я не мог там учиться!
- Не начинай, Кеш, ведь ты все прекрасно знаешь. Старая школа находится в другом районе, далеко. Отец работает в противоположной стороне, я тоже, тебя возить некому, вставать в шесть ты не будешь. А если у тебя тут возникли проблемы - скажи, мы поможем. Ну, сынок,  что у тебя произошло?

В этот момент звучит мелодия смарта, мать включает абонента.

- Да. Привет. Нет, с ума сошла. Чай пьем. Нет, как всегда работает. А ты как? Море теплое? Завидую. А у нас уже два дня дождь идет.

Почему мать не пришла? Ведь она сказала, что во вторник на свидание придет. Может, не разрешили? Почему? Я вроде ничего плохого не делал. На звонок тоже не ответила, я сегодня звонил. Может, забыла где-то смарт? На нее не похоже.

А вдруг с ней что-то случилось? Да, у нее больное сердце, а это все ее подточило. с ней произошел инфаркт. Да-да, точно, вот потому и не пришла, с ней инфаркт. Поэтому не взяла трубку. А может, она умерла? Она умерла. Из-за меня умерла. Я убил ее я убил маму я убил свою мамочку я мать-убийца неужели я убил нет не может быть тогда почему она не ответила где она где я я в каменном мешке а может меня посадили за мою маму нет не помню я не убивал нужно сказать им нужно постучать в дверь».

Звук стука в дверь.

- Послушайте! Откройте дверь! Я не убивал свою маму! Эта ошибка! Выпустите меня, я не мать-убийца!

«Не слышат ни кого нет что делать что делать что делать нужно им сказать тогда почему она не пришла может я забыл убил и забыл да-да у меня амнезия значит я убил маму свою маму за что руки в крови руки руки у меня в крови мне страшно я хочу домой возьми меня любимая мамочка домой возьми возьми пожалуйста возьми меня домой».    

Звук открываемой кормушки.

«А? Что? Что это?»

Голос мужика.
- Что орешь?

«Орешь? Кто орет?»

Голос мужика.
- Я спрашиваю, зачем ты орал?

«Я орал? Зачем? Нужно ответить».
- Плохой сон приснился.
- И поэтому барабанил в дверь?
- Простите.
- Тебе замечание. Получишь еще два - пойдешь в карцер.

Звук закрываемой кормушки.   

«Карцер? За что карцер? За сон в карцер? Что со мной было? Как будто не в себе был. Подумал о маме, испугался и вот. Опять весь взмок, переоденусь сейчас. Нет, нельзя поддаваться мыслям, правильно сказала баба Женя: не думай о прошлом. Нужно контролировать мысли, ведь я могу переключаться, ну вот, как какая-то раздражающая мысль - сразу переключусь, иначе сойду с ума. Пойду за ним. В тот раз тоже что-то было, не мог проснуться, его глаза стояли. Может, посоветоваться с Любовью Васильевной, спросить, что со мной? Расскажет матери, она еще больше будет волноваться. И все-таки почему она не ответила, что случилось? Не нужно думать, лучше почитаю.

Что здесь? «Планета людей», «Над пропастью во ржи», Юваль Ной Харари «Homo Deus. Краткая история будущего». Интересно, откуда она их взяла? У отца? За фиг ему «Над пропастью во ржи»? Ведь эта книга про подростка. Тогда купила. Нужно попросить Ключевского, хочу почитать.

Спать хочется, боюсь, вдруг опять ужастик приснится, кричать буду. Нет, лучше почитаю. Интересно, сколько сейчас? Еще нужно попросить часы. Хотя, там стекло, наверно, нельзя. Антуан де Сент-Экзюпери «Планета людей».

«Как отдаляет нас друг от друга наш внутренний мир! Между мною и этой девушкой стоят ее мечты — как одолеть такую преграду? Что могу я знать о девушке, которая неспешно возвращается домой, опустив глаза и улыбаясь про себя, поглощенная милыми выдумками и небылицами? Из невысказанных мыслей возлюбленного, из его слов и его молчания она умудрилась создать собственное королевство, и отныне для нее все другие люди — просто варвары. Я знаю, она замкнулась в своей тайне, в своих привычках, в певучих отголосках воспоминаний, она далека от меня, точно мы живем на разных планетах. Лишь вчера рожденная вулканами, зелеными лужайками или соленой морской волной, она уже почти божество».

Да, внутренний мир человека для нас закрыт. Мы даже не знаем, какие цвета видит другой человек. Может, он видит все деревья красными, просто он их называет зелеными, а зеленый цвет для него синий.

Может, если бы ее не было в классе, - и он вел бы себя по-другому. Ведь он боялся меня, боялся же, просто перед ней выебывался. Хотел отнять пистолет, урод. Я не виноват, что его отца убили. Тот отец отомстил за сына, а мой даже не вспоминает. Разве можно оставлять человека в беде? А может, вспоминал, просто мать не передала? И все-таки где она, почему не ответила? Нет, не думать, читать.

«Земля помогает нам понять самих себя, как не помогут никакие книги. Ибо земля нам сопротивляется. Человек познает себя в борьбе с препятствиями. Но для этой борьбы ему нужны орудия. Нужен рубанок или плуг. Крестьянин, возделывая свое поле, мало-помалу вырывает у природы разгадку иных ее тайн и добывает всеобщую истину. Так и самолет — орудие, которое прокладывает воздушные пути, — приобщает человека к вечным вопросам».

Звук открываемой двери.

«Идут. На допрос или на прогулку? Здорово было бы после завтрака  прогуляться. А потом опять кофейку заварю, попью за книжкой. Экзюпери интересно пишет».

Мужик.
- Пошли на свидание.

«На свидание? На свидание? Она все-таки пришла, мама, моя милая мамочка. Соскучился. Что сегодня? Пятнадцатое февраля, две недели ее не видел. Никогда так долго не было, хотя нет, в Израиле я был больше месяца».

Голос мужика.
- Лицом к стене, руки назад.

Звук закрываемой двери.

«А я волновался, дурак. Не надо никогда вперед забегать. Во вторник она наверно не смогла. Она же работает, всего три дня сидела дома».

Голос мужика.
- Пошел!

«Правильно, на работе ей лучше, там люди, отвлекают. И поэтому, наверно, она не ответила мне, была занята, с кем-то говорила, вот и не ответила.

А я испугался, начал орать. За фиг начал орать? Просто в башке какой-то сбой произошел, стало казаться, что я убил ее. Схлопотал замечание, придурок.

Однако, быстро пришли. Значит, по ночам они тоже тут ходят. Большой  кайф им тут работать, водить зеков туда-сюда. Платят, наверно, хорошо, вот и работают. Жизнь менять на деньги - безумство, ведь жизнь у всех нас одна. Уйдешь на пенсию, а вспомнить, кроме этих коридоров, нечего, вот так и умрешь с досадой на сердце. Но есть более тупые профессии, скотобой там, например, или патологоанатом - целыми днями возиться в трупах. Ведь у всех них в детстве была мечта, они чего-то хотели, к чему-то стремились, а потом выросли, женились и предали свои идеалы. Но бывают те, у кого все получается. Интересно, почему? Может, это просто везение или сила воли?»

Голос мужика.
- Стой. Лицом к стене.

«Кажись, пришли. За этой дверью - мама, моя милая мамочка. Сейчас я ее обниму, поцелую. Хотя нет, говорят, что там можно только через стекло, по трубке общаться, как в фильмах.

Как я взгляну на нее? Мне будет стыдно. Нужно преодолеть себя. Звонить сначала я тоже не мог, а потом ничего, набрался смелости, поговорил, правда, только три раза, четвертый не получилось».

Звук открываемой двери.

Голос мужика.
- Пошел.

«Мама? Где мама? Баба Женя? Почему пришла она? А где мама? Нужно взять трубку».

- Где мама?

Баба Женя.
- Здравствуй, мой дорогой.
- Здравствуй. А почему не пришла мама?
- М-м-м, понимаешь.
- Понимаешь. Понимаешь. Что я должен понять? Где мама, что с ней случилось?!
- Пожалуйста, не кричи, успокойся.
- Она сейчас где?! В больнице, да?! У ее инфаркт, да?! Почему не отвечает мне?!

Голос мужика.
- Заключенный, не кричите.
- Где она?! Где моя мама?! Я что, убил ее?! Да, я убил свою мать, я мать-убийца!
- Все, свидание закончено!
- Нет! Я должен увидеть ее! Отпустите меня, я хочу увидеть свою маму!
Твари! Мрази! Отпустите меня, мрази! Больно же!
- Позовите врача!

«Голубая стена. Солнечный свет. Где я?»

Голос мужика.
- Вы слышали, как поет Карузо? Нет? Зря-зря, послушайте, прекрасно поет. В детстве отец пластинки мне ставил с его голосом, великолепно поет, да. У нас было много пластинок, Лемешев, Козловский. Мой отец работал в театре, любил оперу и меня приучил. Он даже водил меня поступать в музыкальную школу, да, на класс вокала. Сказали, что голосок слабый, не Шаляпин. Кстати, его тоже часто ставили у нас дома. Прекрасно поет. В особенности арию Мефистофеля потрясающе исполняет, с таким артистизмом, с таким напором, да, бесподобно исполняет. Но мне все-таки больше нравится его «Дубинушка», в ней вся его душа, вся скорбь по русскому человеку, по России. Он же эмигрировал в двадцать втором году, прожил шестнадцать лет на чужбине, скучал и пил. А как же без этого дела? Для русского человека в любом горе водочка - верная подруга.

«Что за бред, кто это? Мужик сидит у окна и бормочет. Кому? Тут только мы двое. Нет, это не моя камера. Тогда что? Где я? Может, это дурка? Точно, мужик похож на чокнутого, он даже не смотрит на меня. Что было? Я вошел в комнату для свиданий, увидел бабу Женю и начал орать. Зачем начал орать? Думал, что там мать. А что потом было? Прервали свидание. Хотели отвести меня в камеру, а я стал вырываться, они дали мне поддых и сделали укол. Да, я тогда точно в дурке. Разве в тюрьме есть дурка? Так быстро они меня сюда упекли. Наверно, им передали о ночном приступе. В самом деле крыша начала ехать. Мать говорила: нельзя попадать сюда, заколят, не выйдешь.

Однако, где она, почему пришла баба Женя? Она хотела что-то сказать, «Понимаешь» - почему она это сказала, неужели она умерла? Нет, этого не может быть.

Господи, сделай так, чтоб она была жива. Господи, господь мой, прошу тебя, пусть с моей мамой все будет хорошо. Я знаю, я знаю, боже, что я не могу у тебя ни о чем просить, я грешник. Но я прошу, я умоляю тебя, боже, сделай так, чтоб моя мама еще пожила на этом свете.

- Это католический храм, православным здесь не место.
- Но я молюсь господу нашему.
- Нет-нет, убийцам нельзя, двери закрываются.
- Пустите! Пустите меня! Здесь дождь, холодно, пустите переночевать! Почему вы такие жестокие, откройте двери!

Нет, не пускают. Что делать? Может, лечь здесь, на паперти свернуться калачиком и уснуть? Нет, не смогу, очень холодно. Надо найти ночлег. Ни одно окно не светится. Хотя одно горит. Дверь полуоткрыта. Стул. Стол. Диван.

- Кузьмин?!
- Ха-ха-ха, это мой дом, ты пришел ко мне в гости.
- Тогда простите, я пойду.
- А я приготовил тебе сюрприз, не хочешь посмотреть?
- Сюрприз? Какой сюрприз?
- Он лежит в той комнате, за занавеской.
- Не может быть! Ты не мог этого сделать! Неужели ты это сделал!? Ты тварь, Кузьмин! Вонючая гнида! Ненавижу тебя! Я сейчас убью тебя! Я тебе этого никогда не прощу! Отпустите, отпустите меня! Зачем вы надо мной издеваетесь, что я сделал плохого?

Голос мужика.
- Держи ему руки, а я ноги, сейчас джинсы расстегну.
- Пидоры! Сраные пидоры, зачем снимаете штаны? Вы хотите изнасиловать меня! А-а-а! Черти! А-а-а! Вы - волки в белых халатах! Отпустите, не мучьте меня! Пожалуйста, не мучьте меня!
- Сейчас сделаем укол и отпустим. Расслабь жопу!
Голос другого мужика.
- Он тебя не понимает. Коли давай.
- Пидоры! Пидоры! А-а-ай! Что вы делайте!? Оставьте меня в покое, черти! Вы черти! Вы пришли мучить меня. Волки в овечих шкурах. Вы…

- Бежим, сынок! Быстрее-быстрее-быстрее, вот сюда, вот в эту пещеру! Тут, правда, вода, но зато они нас не заметят.
- Но как же, отец?! Ведь там мама, она отстала от нас, она сейчас у них!
- Да, сынок, наша мама теперь у них, и мы не можем ей ничем помочь.
- Но я так не могу, я пойду ее спасать.
- Нет, сынок! Не губи себя! Их много, а ты один.
- Пусти, пусти меня! Я хочу спасти свою маму! Я ненавижу тебя, отец.

Лес. Нужно идти назад. Волк, какие злые глаза, он оскаливается, он сейчас бросится на меня. Мама-а-а!»

Голос мужика.
- Сегодня - день влюбленных, прекрасный праздник, праздник первых чувств и романтики. Вы знаете, у меня тоже была первая любовь. Ее звали Маша, да, очень красивая была девочка, теннис любила и Достоевским увлекалась. Я тоже стал играть в теннис и читать Достоевского. И с тех пор все читаю этого великого писателя, пристрастился. Он мне больше всех нравится, да, больше Гоголя, Толстого и даже больше Чехова. Он занимается человеческой душой, так сказать, вскрывает ее гнойники, ищет первопричины поступков людей, да. В свое время Фрейд им восхищался, считал своим учителем. Быть может, без Федора нашего Михайловича не было бы и психоанализа, и тысячи больных лежали сейчас в психлечебницах, да. Хотя я ничего не имею против сумасшедших. Понимаете, наш мир слишком жестокий, он предъявляет подчас непосильные требования, с которыми человек с тонкой душевой организацией не всегда может справиться. Поэтому он уходит от нас в сугубо свой внутренний мир, в страну зеленых аллей и теплого ветра. И мы не вправе, я подчеркиваю, не вправе его оттуда вытаскивать: ни таблетками, ни уколами, ни даже гипнозом, да. А, собственно, зачем? Чтобы он опять страдал? Нет, конечно, если у него приступ – тогда, безусловно, нужно давать лекарство, но не более того. Скажу больше: нужно издать закон, да, и даже записать в конституцию, что у сумасшедших есть точно такое же право на выбор, на свою жизнь, как у всех остальных.

«Ахинея! Руки, почему у меня руки привязаны? Что было? Опять приснился ужастик. Потом на меня насели. Точно, какие-то два мужика надо мной издевались. Я, наверно, спросонья кричал, и мне сделали укол. Но зачем привязали руки к спинке? В туалет хочу, утром всегда хожу в туалет. Суки, даже не одели джинсы. Холодно. Что делать? Руки затекли, совсем ничего не чувствуют. Они до вечера  могут не прийти, до вечера я обоссусь. Тогда что делать? Мужика попросить? Он же чокнутый, несет всякую хрень. Но это еще не означает, что он ничего не понимает».

- Простите.

Мужик.
- Да.
- Можно вас попросить, позвать кого-то из администрации?
- Тут никого нет.
- Постучите, пожалуйста, в дверь, позовите кого-то.
- Нам стучать в дверь запрещено, бить будут-с.
- Но я очень, очень прошу, постучите, я в туалет хочу.
- Никак нельзя-с.

«Кретин! Что делать? Руки затекли. Нужно переключиться, сосредоточиться на чем-то другом. Мама, моя милая мамочка, где ты? Нет, об этом не нужно. Лиза, я все-таки с тобой прошелся. О ней тоже нельзя думать. Она связывается с ним. Он сегодня приснился, убил мать, сука! Мстит за отца. Отец не вспомнил обо мне, не передал привет. А может, его тоже нет, ведь у него машина, попал в аварию, погиб. Мама умерла, отец погиб, у меня только бабули, но они далеко, я один, я тут один, никого нет, они ушли, все ушли от меня, мне страшно, страшно и холодно, в туалет хочу, очень в туалет хочется».

- Развяжите-е-е! Развяжите-е-е меня-я-я! Я хочу в туале-е-ет! Помогите-е-е!

«Нет ни кого терпеть нужно стены стены на меня движутся страшно страшно нет-нет-нет терпеть-терпеть-терпеть больше не могу все полилось надо все не все надо прервать стыдно стыдно обосался как младенец мне шестнадцать но как младенец меня убьют за это сейчас меня убьют черти сейчас убьют меня мама помоги мне мамочка моя милая мамочка помоги мне где ты кто-то открывает дверь открывает дверь идут меня убивать черти сейчас убьют меня  страшно страшно страшно мне что делать в страну зеленых аллей и теплого ветра только там я спасусь только там меня будут окружать любимые люди только там я буду счастливей».

*Музей имени Пушкина.