«Как будто после каждого романа я сам становлюсь немного другим...»

Безымянный читатель: Владимир, спасибо, что согласились поговорить. И сразу вопрос.
Ваша первая книга в жанре историко-мистического фэнтези написана в 19 лет. Потом были ещё работы в разных жанрах. Роман Ветер стремится вослед поездам написан в 35.
Как Вы оцениваете свою писательскую судьбу и от чего зависит выбор жанра?

Владимир: Сложно сказать, как оцениваю судьбу. Мне нравится этим заниматься, но я никогда не строил долгосрочных планов. На выбор жанра влияет в первую очередь мой собственный интерес к тому или иному жанру и потом - просто интересно находить новые способы для самовыражения.

Безымянный читатель: Владимир, не то чтобы я пытаюсь алгеброй поверить гармонию, но как пишутся такие сильные тексты? Откройте секрет писательского мастерства.

Владимир: Спасибо за такую оценку, но особого секрета вроде бы нет. Единственное - для меня искусство всегда было областью неизведанного. Приступая к новой книге, я всегда сам до конца не знал, что меня ждет. И это было интереснее всего. Как будто после каждого романа я сам становился немного другим.

Безымянный читатель: Поговорим немного о том, как Вы работаете с текстом. Что вдохновляет, а что может отвлечь, затормозить работу писателя? От замысла до воплощения: какой путь проходит книга?

Владимир: Обычно пишу довольно быстро, но долго обдумываю идею. Таких идей зачастую много - иные воплощаются почти в неизмененном виде, иные сильно меняются по ходу воплощения или вплетаются в другие. Вдохновить могут самые разные вещи, порой неожиданные. Тормозит обычно что-то не связанное с творчеством, разного рода внешние обстоятельства.

Безымянный читатель: Владимир, скажите, пожалуйста, что Вы думаете про горизонт читательских ожиданий? Учитываете ли Вы его при работе с текстом? Ваш читатель -
какой он?

Владимир: Нет, мое творчество - это преимущественно разговор с самим собой. Есть небольшое количество людей, которым это небезразлично, но их я в основном знаю лично, и далеко не все из них искушены в литературе. У меня никогда не было какого-то широкого круга читателей, на мнение которых я бы мог теоретически ориентироваться. И если бы читательское одобрение было для меня так уж важно, то я бы попросту не смог писать "в стол" долго - рано или поздно мне бы это надоело.

Безымянный читатель: Поговорим о романе Ветер… Скажите, пожалуйста, как возник замысел романа и что повлияло на письмо от первого лица? А выбор языка с чем связан?

Владимир: Мне давно хотелось написать что-то в духе эротического романа, и со временем из потока идей выделилась эта история. На письмо от первого лица повлияла как раз необходимость описывать любовные сцены. Так лучше всего получалось передать все нужные оттенки чувств, эмоций. Вопрос же выбора языка не связан с данным романом. На русском в 2021 году уже была написана предыдущая книжка - киноповесть "Вода в Ордане". В тот период и стоял вопрос языка, я перед этим в 2020 году завершил последнюю на данный момент книжку на украинском. И тогда выбор языка был связан в первую очередь с желанием попробовать что-то новое.

Безымянный читатель: О хрупкости мирной жизни героев предупреждает сцена, где Влада поет Гомін, гомін по діброві. У песни много вариантов и в каждом зашита тревожность.
Владимир, Вы могли любую версию поместить в текст. Скажите, пожалуйста, что повлияло на Ваш выбор?

Владимир: На самом деле это небольшая отсылка к моим прежним произведениям. В моем первом романе «Дума про Хведьків Рубіж» 2008-го года главные герои поют эту песню. И
эти же герои являются родителями главной героини сразу двух моих последующих произведений – повести «Стрі-чен-ня» 2009 года и упомянутой уже киноповести на русском языке «Вода в Ордане» 2021 года. Так что в этом для меня заключена некоторая преемственность. В целом же эта песня нравится мне тем, что хорошо передает чувство неприкаянности, по моему мнению, вообще свойственное людям искусства.

Безымянный читатель: В Ветре много документального. Сейчас, когда текст уже написан, что Вы думаете о такой манере письма: документальное в художественной книге?

Владимир: На мой взгляд, «Ветер…» в первую очередь – художественное произведение. В
документальных текстах работают иные законы, и оцениваться они должны по иным критериям. Безусловно, художественный вымысел часто произрастает из реальности, просто потому что иной почвы у воображения нет. Но, на мой взгляд, творчество в этом смысле ближе к сновидению или мифу, в которых ткань реальности порой меняется до неузнаваемости. И отделять документальное от вымышленного в художественном тексте, на мой взгляд, бессмысленно. Ведь согласитесь, что, читая того же Гомера или Вергилия, мы не измеряем линейкой документальное и вымышленное в них – если только это не является предметом нашего профессионального исследования.

Безымянный читатель: В финале Богдан говорит: «И если вы уж очень захотите, то, возможно, я расскажу вам её как-нибудь в другой раз. Договорились?» Владимир, предположим, что ответ «да, договорились» и «да, очень хотим», тогда, как вы думаете, возможно ли продолжение Ветра? В каком жанре? Или можно надеяться на следующую книгу после Воды в Ордане и Ветра?

Владимир: Скажу честно – на данный момент я не вижу целесообразности в каком бы то ни было продолжении «Ветра…». Эта история для меня полностью закончена. Вообще же я, как и сказал, не склонен слишком далеко загадывать. После написания «Воды в Ордане» я был просто рад, что эта книжка получилась. Да, мне было интересно написать что-то еще на русском, я видел какие-то новые для себя возможности в этом языке. Но после «Ветра…» мне хочется взять некоторый перерыв. Эта книжка получилась больше, чем я планировал, и мне хотелось бы немного отдохнуть от сочинительства. А там посмотрим, если доживем.

Безымянный читатель: Герой Ветра Богдан переводит книжку Влады с русского на украинский и вспоминает поэта-диссидента Василя Стуса, принцессу анти-слова Алину Витухновскую, американского писателя-романиста Кормака Маккарти. Автор Ветра на страничке в соцсети цитатой «Творцы нам тут на х… не нужны…» вспоминает Виктора Пелевина. Расскажите, пожалуйста, что читает, куда смотрит писатель Владимир Худенко.
Книги, фильмы, стримы, подкасты, паблики. Что нравится, а что раздражает?

Владимир: У меня довольно переменчивые вкусы. Из книг сейчас больше перечитываю чем читаю новое – недавно перечитывал самое полное собрание сочинений упомянутого Стуса и антологию поздней латинской поэзии на украинском в переводах Андрея Содоморы. В
кино когда-то интересовался независимым кинематографом, но сейчас больше симпатизирую творцам блокбастеров. Слежу за новостями видеоигровой индустрии, смотрю какие-то обзоры, стримы и подкасты на эту тему. Люблю старые игры студии id Software, время от времени играю в первые DOOM и DOOM 64, ремастеры первых двух Quake, моды на DOOM и Heretic. Из других жанров в последнее время немного интересуюсь карточными инди типа Slay the Spire. В целом предпочитаю игры ориентированные на геймплей. Из неизменных интересов в музыке люблю рок-н-роллы 50-хх.

Безымянный читатель: Владимир, благодарю Вас за разговор.

Владимир: И Вам спасибо.

​Роман Владимира Худенко "Ветер стремится вослед поездам"​​​