Прощальное рондо

Ну почему, почему взрослые всегда правы? Мы встретились, и я сказал тебе, жмурясь:
- Так не бывает! Ты оживил меня, разбудил, вернул надежду на счастье.
- Бывает, - ответил ты и поцеловал.
Я и не предполагал тогда, что встреча была последней. Аромат кофе и твое присутствие рядом пьянили, а еще маленький саксофон-пересмешник, обгоняя скрипку, что-то бормотал о любви. Моя голова плыла в клубах табачного дыма, поблескивая лысиной, как на картинах Магрита, отражаясь тысячами копий в твоих счастливых глазах. Я знал, что через некоторое время ты уйдешь, соблазны большого города похитят тебя у меня на время, но завтра утром, завтрашним счастливым утром я проснусь, упираясь носом в твое плечо. Скорей бы наступило утро!
Я тогда еще не знал, что лучше, если бы оно не наступило никогда.
Многие специалисты по здоровому образу жизни рекомендуют утро начинать с пробежки, со стакана свежевыжатого сока или гимнастики. Утро нужно начинать с поцелуя! Нужно обязательно просыпаться рядом с тем, кого любишь, и обязательно начинать новый день с поцелуя. Тогда этот день обязательно будет счастливым.
Я помню все – от первого до последнего поцелуя, иногда – на московских перекрестках, иногда – под статуями Петергофского парка, помню все наши короткие встречи, звонкие, как Моцартовское рондо. И как в рондо - круг замкнулся.
- Подаришь мне кольцо?
- Конечно.
- Я очень хочу кольцо в ухо. Как ты думаешь, мне будет красиво?
- Конечно, ты – самый красивый. Только давай уедем куда-нибудь из столицы.
- Зачем?
- Если есть кольца – должно быть и свадебное путешествие.
- А ты будешь кем – женихом или невестой?
- Я буду тобой.
Не было гостей, свадебных экипажей, марша Мендельсона и строгих костюмов. Костюмов вообще не было. Не было рубашек, галстуков, белья. Два нагих тела, слившихся в одно, губы, прижатые к затылку.
- Не выходи из меня, пусть мне кажется, что вместе с тобой в меня вошел этот город, со всеми его золотыми куполами, мостами и каналами.
Мы шли по Летнему саду, взявшись за руки, как отец со взрослым сыном. С моря дул ветер. Я читал стихи. Все, что приходило на ум, все, что было написано на этих берегах любимыми поэтами. Тогда мне казалось, что они, гениальные провидцы, знали о нас и писали для нас…
Ни судьбы, ни погоста не дано выбирать,
На Васильевский остров я приду умирать…
Красиво, но зачем умирать? Нужно жить, радоваться, любить.
Как же я был недальновиден. Почему я не умер счастливым на стрелках Васильевского? Зачем нужна жизнь, в которой непонятно для чего умываться, бриться и чистить зубы? Непонятно для кого.
Вот, собственно, и все. Дальше – обычная проза. Я умываюсь, бреюсь, чищу зубы. Точнее, то, что от меня осталось, в силу привычки, пытается не опуститься, не спиться и не опошлиться. А я остался в прошлом, в воспоминаниях, в моем быстротечном рондо между первым и последним поцелуями.