Нахухоль, или Записки одинокого

Жизнь - не полосатая зебра. Скорее, черная корова с белыми пятнами.

----------------------------------------------------------

В последний раз я плакал в двадцать четыре года, видя, в каких муках рождается на свет мой ребенок. Плакал от бессилия помочь изнемогающей в родовых схватках жене - тогда еще жене, хотя мы уже подали документы на развод. Подходили к концу вторые сутки, врачи все чаще говорили о неизбежности операции. Нина уже не могла ни кричать, ни плакать - только смотрела на меня опухшими глазами и слабо хваталась ослабевшими пальцами за мою руку во время очередного приступа боли. Монитор показывал, что ребенок жив, но очень слаб. Ягодичное предлежание, тяжелые роды.
Я выскочил на пару минут на лестницу перекурить и обнаружил, что сигареты закончились. Спустился на лифте вниз, добежал до ближайшего киоска, и в этот момент меня подкосила мысль, что пока я тут роюсь в кошельке в поисках мелочи, мой сын там, наверху, в одной из родильных палат, медленно умирает во чреве ослабевшей матери.
Бегал ли я до и после с такой скоростью? Наверное, нет. Взлетев на пятый этаж, я ворвался в отделение полумертвый от пережитого ужаса.
- Рожает, - радостно сказала мне акушерка, - Подойди к ней, помоги.
Лицо Нины напоминало кошмарную маску - черты его дико искажались, оно наливалось бурым цветом при каждой потуге, только неестественно белели губы и кончик заострившегося носа.
Мне показалось, что врач засунул в Нину руки чуть ли не до плеч, в голове у меня теснились обрывки прочитанных медицинских статей...вечное проклятие человека, росшего в окружении книг по медицине. Поворот на ножку - вот что делал врач, теоретически я это знал, но видеть...
Через пятнадцать минут мне сунули жаркий сверток. Мой сын был укутан в махровую простынку, он не пищал - как-то тихо поскрипывал. Я положил его на грудь Нине, она прижала младенца одной рукой к себе, а пальцами второй провела по моей щеке.
- Плачешь, - тихо прошелестел ее голос...

Все формальности развода были закончены через полгода. Сейчас мой сын зовет папой другого мужчину. Я для него - добрый дядя, который приходит с кучей сладостей и игрушек, возит в парки аттракционов и позволяет делать то, что дома строго-настрого запрещается. Рано или поздно, он узнает, кто его настоящий отец. Рано или поздно он узнает, что его настоящий отец - гей, сошедшийся с его матерью только для того, чтобы родить ребенка. Поймет ли он меня? Простит ли? Или будет презрительно сплевывать с губ мое имя, словно шелуху от семечек.

----------------------------------------------------------

Психологи считают, что чем сильнее ненавидит геев конкретный человек, тем вероятнее он сам является латентным гомосексуалистом. Может быть, так оно и есть. Через мою жизнь прошло множество людей - добрых, злых, порядочных и не очень, просто негодяев и почти святых - всяких. Встречались и гомофобы.
С одним из них я знаком и сейчас. Он совершенно искренне считает, что надо выкопать гигантский котлован, загнать туда всех геев и закопать живьем. Я ни минуты не сомневаюсь, что он так и сделает, получив хоть на день власть для осуществления подобной экзекуции. Как-то раз я спросил у него - "А меня? Меня ты тоже закопаешь вместе со всеми?"
Мы вместе ездим отдыхать, частенько сидим за одним столом и пьем из одной бутылки. Мы обмениваемся книгами и музыкальными дисками и работаем бок о бок почти восемь лет.
Он не задумался ни на секунду - "Тебя бы я закопал в первую очередь, потому что ты даже не считаешь нужным скрывать, что ты пидор".
Я не спросил его - за что? Я знаю, что он не сможет ответить. Просто потому, что не знает ответа. Его ненависть и страх перед геями - на уровне суеверного страха первобытного человека перед чужаком из соседнего племени. Лучше убить, пока чужак не причинил своим какого-нибудь зла.
Вообще, вокруг геев существует множество совершенно диких мифов. От невежества ли, от нежелания понимать чужака - не знаю.
Один из таких мифов - геи не могут иметь детей. Эту фразу я слышу постоянно. Почему-то рядовой обыватель считает, что гомосексуализм сродни импотенции или, допустим, аспермии. Как-то раз мне на протяжении пары часов одна милая, но недалекая женщина пыталась доказать, что геи не могут иметь детей, потому что у них на женщин "не встает". Когда я в качестве аргумента сунул ей под нос фотографию своего маленького сына, она, ничуть не смутившись, сказала, что бывают исключения. И ушла в полном убеждении собственной правоты.
Еще один миф - гораздо более тяжелый по своим последствиям - геи развращают и насилуют подростков. Я натыкался на огромные подборки в Интернете - с фотографиями растлителей, с жутчайшими подробностями насилий, с "интервью" мальчиков-проституток, которых используют злые дядьки-гомосексуалисты-педофилы для собственного обогащения. Не спорю - есть и такие. Но процент насильников-гомосексуалистов на фоне общего сексуального насилия над детьми достаточно мал - беспристрастная статистика говорит менее чем о десяти процентах. Все остальное - на совести обычных гетеросексуальных особей мужского пола. На любом закрытом порносайте с детской порнографией количество фотографий с девочками превышает количество фотографий с мальчиками на порядок. Про обычное порно я не говорю. Там отличие уже на порядки.
Тем не менее, общество склонно винить геев в своем растлении и в тотальном падении нравов. "Убей чужака", одним словом.
Интересно, что стало бы делать это самое общество, исчезни вдруг геи в одночасье с лица Земли? Наверное, принялось бы за лесбиянок. Правда, я сильно сомневаюсь в резком повышении нравственности в отсутствие лиц нетрадиционной ориентации. Ханжество тем и отличается от истинной нравственности, что мораль для него - только красивый фасад, за которым скрывается достаточно вместительная корзина с грязным бельем..

----------------------------------------------------------

Каждое утро езжу на работу в автобусе с одним пареньком. Он садится через несколько остановок. Симпатичный паренек - осветленные прядки, яркие щеки, миленькая родинка над верхней губой. Судя по всему - старшеклассник, на вид ему лет шестнадцать-семнадцать. Вот уже с полгода я ловлю на себе его заинтересованный взгляд. Паренек старается всегда устроиться так, чтобы я оказался в его поле зрения - напротив через два-три ряда сидений.
Недавно я решил провести эксперимент. Обычно я стараюсь занимать одиночное место - терпеть не могу, когда рядом кто-то сидит, растопырив колени и локти. Вообще не переношу прикосновений - в автобусной ли, в уличной давке.
Но на этот раз я сел там, где мы с пареньком могли оказаться лицом к лицу. Паренек моих ожиданий не обманул - уселся напротив, так, что колени наши почти соприкасались, заслонил живот вместительным школьным рюкзаком и всю дорогу таращился в окно, пламенея нежными щеками. Время от времени косился на меня, стараясь придать взгляду безразличность.
На выходе - очень кстати качнуло автобус на повороте - я, вставая, прикоснулся ладонью к его плечу.
- Извини, - и улыбнулся.
Ответом был сияющий взгляд.
На следующий день, когда он снова плюхнулся на сидение напротив, я уже поприветствовал его как старого знакомого:
- Привет!
Он кивнул, смущаясь, но в окно не смотрел, хотя и прямого взгляда от него я не дождался.

Следующую неделю я работал в вечер, и когда мы вновь встретились с пареньком в автобусе, он поздоровался первым. Мне показалось, что мальчишка рад меня видеть.
- Привет, а ты где был?
- Работал в другую смену. А что?
- Да так.. я думал, случилось чего-то...

Его зовут Жека, ему, действительно, семнадцать лет, он живет с мамой-папой-младшей сестрой и учится в престижной русской школе. Он пылок и неумел, не курит, хотя пробовал марихуанну, балдеет от рэпа, тайно влюблен в Брюса Уиллиса и хочет попасть в армии в спецназ, чтобы "мочить арабов". Его друг - просто друг - был тяжело ранен во время взрыва в одном из кафе Тель-Авива и сейчас может передвигаться только на костылях.
У Жеки нет никакого сексуального опыта - не считать же опытом несколько неудачных попыток торопливых соитий после знакомств в гей-барах. Встречаться нам негде, разве что снять на пару часов номер в меблированых комнатах, громко именуемых здесь гостиницами. Впрочем, Жека готов на все. Ему мало простых поцелуев и ласк - он жаждет всего сразу и много.
Презерватив его возмущает.
- Нет! Не хочу! Не живое!
- Ребенок, не сходи с ума, тебе собственная жизнь не дорога?
Жека обиженно сопит, но смиряется с неизбежностью.

Как объяснить ему, что резиновое изделие фирмы "Durax" - не блажь, а необходимая защита от множества всевозможных неприятностей? В семнадцать лет плюют на риск и не задумываются о последствиях собственной глупости. Задумываться начинают тогда, когда принимать какие-то меры уже поздно. Когда вся оставшаяся жизнь будет не просто жизнью, а выживанием и гаданием на кофейной гуще - сколько осталось до изобретения спасительного лекарства и удастся ли дотянуть до этого счастливого мига.
В последнее время молодые дурачки любят бравировать своей рисковостью и бесшабашностью. Просто потому, что молодые. Просто потому, что дурачки.

Влюбленный Жека согласен исполнить то, что он считает моей прихотью, но где гарантия, что он повзрослет раньше, чем мы расстанемся?

----------------------------------------------------------

Не люблю лето в Израиле. Пыльная удушающая жара выматывает нервы почище любого стресса. Море не освежает - температура воды зачастую выше температуры тела. Кроме всего прочего, с середины июля к побережью сносит невозможное количество медуз. Они колыхаются в прозрачной воде - огромные студенистые блины, крохотные молодые медузки - и все с ядовитыми стрекалами. Каждое лето несколько человек попадают в больницы с ожогами. Каждое лето кто-то умирает от анафилаксии.
Бассейн был бы неплохим выходом из ситуации, но там народа в выходные дни на квадратный метр поверхности столько, что проплыть от бортика до бортика по прямой невозможно - в лучшем случае придется протискиваться между головами, хватаясь за поручни или за веревку с поплавками. А давку и чужие прикосновения я не люблю.
Впрочем, на пляже давка не меньше, даже по ночам. Народ оттягивается на выходных по полной программе - прибрежные кафетерии и пиццерии работают до утра, шатается туда-сюда молодежь, галдит, тискается по кустам.
Днем - в разгар жары - на улицах народа почти нет, люди перемещаются перебежками - от тени в тень, из одного магазина с кондиционером - в другой. Или сидят по горло в воде - головы покачиваются на волнах, словно поплавки.
Ветер обжигает кожу, сушит рот. Время от времени налетает шараф - пыльная буря. Небо затягивается желтым туманом, сквозь который тускло просвечивает блин солнца.
Как-то вышел на улицу и ужаснулся - кругом царила багровая мгла, неслись ярко-оранжевые тучи. Шараф вечером, на закате - жутковатое зрелище, чистый Армагеддон.

----------------------------------------------------------

Один из раздражающих меня факторов - неорганизованность производства. Наша фабрика - не самая маленькая в промзоне - тем не менее, полна дурости под завязку. Парадоксально, но, чтобы добиться элементарного ремонта, надо дойти до самого высшего начальства. Каждый раз упрашиваю главного механика прислать мне кого-то из техников - так, словно прошу этого техника сделать ремонт моего холодильника у меня дома в нерабочее время и забесплатно.
Визит дежурного механика в час ночи на умирающий в муках конвейер

(после пяти минут тяжелых размышлений):
- Ну что, плохо работает?
- Да совсем не работает! С начала смены трахаемся тут, бля...

(еще через пять минут):
- Мда. И закрывает не очень...
- Да совсем не закрывает! Все в брак идет, ё..!

(еще через пять минут):
- И с весом, я вижу проблемы...
- Да нет веса! Льет как попало и куда попало, да сделай что-нибудь, епт!
(Ободряюще похлопывая меня по плечу):
- Не расстраивайся, сладкий. Утром кто-нибудь придет и починит

----------------------------------------------------------