Замуж выйти - не напасть...

Коридоры дворца содрогнулись от оглушительного грохота и последующего протяжного эха. Двери спальни решительно распахнулись, хрустнув новеньким хитрым замочком с секретом. На пороге возник пунцовый от ярости король в полузаправленной рубашке, бархатных штанах со штрипками и в одном сапоге.
- Твою же ж мать!!! - вежливо поприветствовал монарх замершую на кровати в нелепой позе пару.
- Бля-а-а-а-а... ть, - культурно поздоровался принц, соскальзывая с кардинала и давая ему возможность тоже проявить вежливость.
Кардинал, всё еще сжимающий в зубах индюшачью кость, но уже не издающий звуков, долженствующих по задумке придать ему сходство с похотливой собачкой, нерешительно замер, анализируя сложившуюся ситуацию и прикидывая пути бегства на расстояние, равное примерно половине экватора. Придя к неутешительными выводам, он так натурально заскулил, что принц уставился на него удивленным и восхищенным взглядом и процедил сквозь зубы чуть слышно:
- Можешь же, сука. А говорил, не умеешь по-собачьи.
- Встать!!! - рявкнул король, вполне уже насладившийся развратной картинкой.
Член принца испуганно дернулся и послушно поднялся из расстроенно-полуопавшего состояния.
- Папа... - укоризненно протянул Эрик.
- Тьфу! - с отвращением сплюнул на ковер монарх и разразился командным рёвом: - Оба встали, оделись и за мной!!! Живо!!!
Кардинал дернулся, выронил кость и кончил.


В королевском кабинете стоял запах спертого воздуха, чернил, непонятной кислятины и двух взмокших человеческих тел.
- Я надеялся, что всё это лишь слухи! Что мой мальчик - милый, прелестный малыш с чистой душой! И что я вижу?!
Принц и кардинал переглянулись, искренне не понимая, что же так шокировало монарха. Они, бывало, и похлеще развлекались. А тут, тьфу, самый обыденный секс с попыткой его немного разнообразить. Вот когда Эрик приволок удава и попытался запихнуть его целиком кардиналу в задницу... Принц мечтательно улыбнулся кардиналу, и тот невольно передернулся от свежих воспоминаний. Хорошо, что король не навестил их в одну из нескольких предыдущих ночей, наполненных смелыми экспериментами.
- Ладно ещё этот мальчишка несмышленый, - тем временем продолжал сокрушаться король. - Но ты, Патрик! Ты-то! Как ты мог развратить моего сына?!
Кардинал честно попытался себе представить, как он развращает Эрика, и скептически выгнул бровь. Король недоуменно заткнулся, замялся, скомкал обвинительную речь до "ну ты... это... как бы старше". Чем вызвал еще больший скепсис у давнего приятеля.
- Да ладно? - не поверил король и внимательно пригляделся к собственному сыну.
Тот мило и застенчиво улыбался, как нашкодивший безобидный малыш. Король едва не расплылся в привычной ответной улыбке, тая от умиления, но вовремя сообразил, что над ним издеваются.
- Всё! Чаша моего терпения переполнена! - пафосно выдохнул монарх давно нравившуюся ему фразу, которую до сих пор не было повода применить.
- Не велика, видать, была, - тихо мурлыкнул Эрик и получил смачный тычок локтем под ребра от кардинала, которому, в отличие от принца, было чего бояться.
- Я выдаю тебя замуж. Вот! - весомо пригвоздил сына к полу король.
Принц неверяще хлопнул ресницами. Кардинал вздохнул, проявляя уважительное сочувствие к будущему супругу Его высочества.


Глава 1

Спустя три недели в своих покоях Эрик бил заранее принесённую для этого слугами посуду. Фарфоровый обеденный сервиз на шестьдесят четыре персоны.
- Габриэль Хамелл! – навстречу полу полетела белоснежная тарелка с вычурным узором.
- Да, мой принц. Габриэль Хамелл – второй человек в своей стране, после короля. Габриэль Хамелл – главнокомандующий армией Фартра. Габриэль Хамелл – глава клана Хамелл, - флегматично подтвердил кардинал.
- Эти Хамеллы сплошь снобы и тупые недоумки! – изящный соусник догнал тарелку и перемешал с ней осколки.
- Хамелл. Имя клана не склоняется, - спокойно поправил принца Патрик, не отвлекаясь от вычищения ногтей кусочком блюдца. – Если бы они были тупыми недоумками, то не смогли бы стать правящим кланом королевства.
- Да какое королевство?! Фартр! Грёбаный мелкий Фартр! – роскошная супница разлетелась вдребезги.
- Очень богатый Фартр. Непобедимый Фартр с мощной армией. Великолепный Фартр, полный чудес и красот.
- Младшим мужем! – Эрик смахнул на пол стопку тарелок.
- Это было вполне предсказуемо. Тебя к этому готовили. В соседних государствах нет никого, кто мог бы стать тебе младшим. Хотя бы по возрасту, - кардинал отбросил уже ненужный осколок на пол, в хрустящую кучу таких же. – Ты закончил?
- Нет, - серьёзно заявил принц и продолжил методично уничтожать посуду, постепенно успокаиваясь и нащупывая внутреннее равновесие, необходимое для столь ответственной миссии, как замужество.

Габриэль подъезжал к столице Ваниалиса – Анкираве, всё больше погружаясь в невесёлые думы. Супружество – само по себе дело неплохое. Закрепить браком добрососедские отношения с пограничным государством тоже вполне выгодно. Фартр – небольшое, но богатое и сильное королевство, с надёжной армией, и… увы, не имеющее выхода к морю, который был у соседей. Конечно, выгодно. Но как же не хочется вешать себе на шею то инфантильное существо, которое вырастил из своего сына король Клавдий. Этот Эрик, судя по докладу посла, абсолютный ребёнок и требует постоянной заботы и опеки. Однако, если верить тому же докладу, будущий супруг обладает бесценными качествами – он доверчив и легко управляем. Правда, такой набор может не только облегчить жизнь, но и прибавить забот. И как же не хочется столь молодым связывать себя браком! Тридцать лет – это же вообще не возраст!
Вдали показались искристые шпили Анкиравы – вычурное великолепие, отражающее солнце, слепящее бликами. Пустить пыль в глаза – любимое занятие ваниалисцев или попросту «ванилек», как их называли все, кто хоть раз видел этих сладких пижонов. И один из них станет мужем Габриэля. Габриэль берёт в мужья «ванильку». Габриэль! Сиятельный князь! Брат короля, командующий армией, верный рыцарь Фартра, берёт в мужья сладкого мальчика Эрика.
От этих мыслей свело скулы, пришлось прикрыть глаза и отдышаться. Нет причин для паники. Габриэль брал города и осаждал крепости. Он вел войска навстречу заведомо более сильному противнику и выигрывал битвы. Ему подчинялись даже седые бывалые воины. Его голос звучал решающим на совете кланов. В конце концов, Габриэль - взрослый человек и легко справится с наивным мальчишкой. Он выполнит свой долг, запрёт это чудо в замке и будет с ним видеться не чаще, чем того требуют минимальные нормы приличия. А теперь выдохнули. Это просто маленький глупенький мальчик, которому всего девятнадцать. Что он может сделать, чтобы разрушить крепкую основу жизни Габриэля?

Было решено заночевать в пригороде, дабы отдохнуть с дороги, отмыться и принять приличествующий положению вид. Посол Фартра в Ваниалисе Дарон Хамелл встретил кортеж в дороге, присоединив свой отряд к небольшому клановому войску, и сопроводил гостей в заранее приготовленную гостиницу, из которой уже разогнали всех постояльцев. Габриэль был искренне рад видеть родственника. Дарон - не просто член его клана, но и друг детства. Не слишком близкий, но один из самых надёжных. Окончив академию, он покинул родные края, чтобы представлять интересы Фартра в других государствах, и весьма в этом преуспел. Князь искренне гордился соклановцем, но у них было мало возможностей увидеться. Так что он тут же затеял беседу с Дароном через окно душной кареты, выпытывая давно известные из писем новости. В такой тёплый денёк было бы гораздо приятнее прокатиться верхом, но положение обязывало терпеть неудобства.
В холле их уже дожидались посыльный от короля и главный распорядитель королевских празднеств лично – розовый, абсолютно круглый со всех сторон лысоватый добряк. Посыльный, симпатичный мальчишка, огромными перепуганными глазами разглядывал вооружённую до зубов кавалькаду за окном, нервно комкая в ручонках монаршее послание. Габриэль усмехнулся, выдернул из потных лапок тубу со свитком. Тут же развернул и быстро прочитал «наискосок». Ничего особенного, вежливое приветствие, пожелание приятного отдыха с дороги и уверенность в скорой встрече. Свиток передал Дарону, чтобы тот сочинил не менее вежливый ответ. В этом не было неуважения к монарху, который тоже навряд ли писал послание собственноручно.
Заполнив всей дружной толпой общую залу, затребовали поздний обед. Тут же засновали с подносами проворные девицы, декольтированные настолько же, насколько скрыты пышными юбками до пола. В Фартре женщины предпочитали более удобные наряды, не прячущие ноги, лучше приспособленные для езды верхом, и наглухо скрывающие тело до шеи. Поэтому вид местных красоток казался дерзким и провоцирующим. Со всех сторон послышались оглушающий свист и улюлюкание. Официантки краснели от удовольствия и улыбались зазывно. Габриэль прикинул, что рискует отправиться утром во дворец в сопровождении кучки полусонных вялых тел, вываливающихся из седел, а завтрак подавать будет просто некому, и рыкнул, призывая к порядку. Конечно, это никого не заставит отказаться от внешне доступной женщины, но может хоть поумерят свои аппетиты и потратят какое-то время на сон.
Посыльный забился в уголок поближе к двери и оттуда испуганно наблюдал за толпой вояк, ведущих себя чуть ли не на равных со своими господами. Вздрагивал и отчаянно мотал головой, когда к нему обращались, зазывали к себе за стол. Пытался сжаться в компактный комок, чувствуя на себе такое количество масляных взглядов.
Габриэль уже сожалел, что последние несколько дней, проезжая по территории Ваниалиса, не давал своим людям расслабиться.
Господин главный распорядитель королевских празднеств от обеда отказался и, разложив на столе кучку листов, зачитывал список мероприятий уместно-скучным голосом:
- Въезд в город через четыре часа после рассвета. У ворот Вас встречает личная гвардия принца в парадных одеждах, дабы сопроводить к будущему супругу. Проезд по всем главным улицам столицы с повсеместным ликованием жителей, осыпанием Вас цветами и конфетти. Две торжественные арки в наиболее важных районах города. Делегация встречающих на главной площади, наиболее уважаемые жители, почётные граждане и выдающиеся умы приветствуют жениха на подступах к дворцу. Несколько восхвалительных речей, вручение символического сердца города. Далее торжественная встреча у главной лестницы дворца. Лично король в сопровождении принца, кардинала и высшей знати радостно принимает в свои объятия будущего родственника.
- Такое ощущение, что они все счастливы избавиться от принца, - очень тихо прокомментировал сей чудный план адъютант князя Марвис.
- Скорее уж уморить его жениха, чтобы не отдавать ему такое сокровище, - так же тихо прошептал посол, не отрываясь от написания ответа королю Клавдию.
Упомянутый жених прикрыл рот ладонью, пряча улыбку.
- Торжественный прием в главном зале дворца. Представление двора с заверениями искренней любви и дружбы. Речь короля о семейных ценностях и важности добрососедских отношений, все ликуют. Осмотр отведённых Вам покоев. Размещение всех прибывших во дворце. Торжественный обед с шестью переменами блюд. Отдых два часа. Бал в Вашу честь. Первый танец жениха с женихом. Умилительные вздохи публики. Дождь из лепестков. Закат.
Марвис неприлично фыркнул в кружку с элем, но тут же сделал вид, что закашлялся. Дарон понимающе улыбнулся с грустью бывалого знатока местных обычаев и подвинул Габриэлю составленное письмо для подписи. Тот выглядел так, будто вот-вот разрыдается. Разумеется, от умиления.
- Гуляния по аллее фонтанов. Женихи уединяются на три минуты, после чего возвращаются счастливые и довольные друг другом.
Лицо адъютанта скривило, словно у эпилептика, и он согнулся, почти скрывшись под столом. Габриэль незаметно пнул его ногой. Распорядитель невозмутимо продолжал:
- Небольшое неутомительное представление в исполнении труппы большого королевского театра. Фейерверк в честь будущих супругов. Вы удаляетесь в отведённые Вам покои до утра. Выдержав положенные приличиями двадцать минут, принц, в сопровождении личной свиты и гувернёра, отправляется пожелать Вам спокойной ночи. Вам будет дозволено лицезреть его в своей гостиной не более десяти минут. Разумеется, при условии присутствия гувернёра и господина посла Фартра, как гарантов Вашей сдержанности и соблюдения всех приличий. До подписания брачного контракта и оглашения официальной помолвки Вам не разрешается оставаться с принцем наедине дольше трёх минут. Надеюсь, Вы понимаете, что это продиктовано исключительно заботой о репутации королевского сына и наследника престола.
- Разумеется, - с очень серьёзным видом уверил распорядителя жених. – Я человек чести, и эти самые рамки приличий мне не чужды.
Марвис растроганно всхлипнул, прикрыв лицо руками, и очень активно закивал в подтверждение добропорядочности главнокомандующего.
- Я и сам готов всеми силами охранять целомудренную репутацию моего будущего супруга.
- Это весьма похвально, сиятельный, - разулыбался распорядитель. – Нынешняя молодёжь всё меньше помнит о чести, всё больше думает об удовольствиях. Их высочеству повезло, что именно Вы встанете на страже его чести и здоровья в дальнейшей жизни и царствовании.
- Я постараюсь оправдать доверие Ваниалиса, - торжественно пообещал Габриэль без тени улыбки.
Внезапно в зал ворвалась группа из четырёх военных в незнакомой форме. Только как следует присмотревшись, князь смог определить по приметным нашивкам представителей личной гвардии своего жениха. Как ни странно, эти вояки были самыми настоящими, а не декоративными, это чувствовалось в каждом движении, сквозило во взглядах. Выстроившись перед Габриэлем, гвардейцы приветствовали его чётко и слаженно, а затем один из них протянул дорогую бархатную шкатулку со словами:
- Подарок от Его высочества Эрика наследного принца Ваниалиса своему жениху. Их высочество выразил желание увидеть сей романтичный дар на Вас завтра, как знак надежды на пробуждение ростков прекрасных любовных чувств.
Главнокомандующий аккуратно поставил шкатулку на стол и открыл. Он не знал, какие именно чувства пытался в нём вызвать принц своим презентом, но те, что вызвал, прекрасными назвать было трудно. Внутри, на шёлковой подушечке, лежала огромная нелепая брошь в виде розового котёнка с ладонь величиной, держащего между лап красный цветочек на длинном стебельке. На кошачьей умильной мордочке красовались глаза-сердечки, а усики, выполненные из толстой золотой проволоки, топорщились в стороны, чуть подрагивая. Так же покачивался цветочек, от чего казался чем-то средним между маятником, молотом и… неприличной частью мужского тела, в виду своего расположения. Всё это великолепие было усыпано множеством камней самых разных размеров и оттенков. Более пошлой, пёстрой и дорогой бессмысленной вещи князь ещё не видел. Даже Дарон с адъютантом замерли не в силах посмеяться над ситуацией, ведь завтра Габриэлю придётся это нацепить на свой костюм. Распорядитель королевских празднеств растерянно взирал на неоговорённый регламентом личный дар принца.
- Передайте моему будущему супругу, что я безмерно тронут его вниманием. Но опасаюсь надевать его подарок, так как мне предстоит долгий путь через толпу. Не хотелось бы потерять в сутолоке и суматохе первый и оттого самый дорогой сердцу подарок. Я непременно надену его, но позже.
- Его высочество очень настаивал и, боюсь, он будет чрезвычайно расстроен, если не увидит это на Вас при первой встрече. Для него этот дар очень важен и символичен. В супружестве он хотел бы стать вашим милым ласковым котёнком. И сейчас даёт Вам возможность продемонстрировать, как Вы сможете трепетно хранить его безопасность при любых обстоятельствах, на примере этой вещицы, - с непередаваемо серьёзным видом доложил гвардеец, но князь был уверен, что парня безмерно забавляет ситуация, и на дне его глаз бесятся весёлые черти.
- Я оправдаю доверие Его высочества и явлюсь ко дворцу с этим бесценным даром у самого сердца, - демонстрируя непревзойдённые высоты самообладания горячо заверил посланца князь.
В душе же у него всё клокотало. Взрывались нервные клетки, билось в панике сердце, призывая все остальные органы к скорейшему побегу из этого дурдома. Мозг изнывал от напряжения, стараясь удержать под контролем готовые кинуться врассыпную мысли. Одно Габриэль понял и воспринял как вызов: ему намеренно отрезали пути к отступлению, заранее предвидя его реакцию. У главнокомандующего появился враг, желающий воспрепятствовать этому браку? Влюблённый? Претендент на корону? Следует присмотреться к ближайшему окружению жениха. Что ж, будет день – будет пища.


Глава 2

Утро для гостей Ваниалиса началось с муштры и привычной тренировки. Как и опасался Габриэль, многие его бойцы провели бессонную ночь, но держались неплохо. Очень удивил выползающий из конюшен королевский посыльный. Вчера он совершенно точно умчался со скоростью паники во дворец с ответным письмом Клавдию, а сегодня бродил по двору между воинами, растрёпанный и изрядно помятый. Придирчиво осмотрев своих людей, князь заметил, как ревниво приглядывает за парнишкой десятник Дидл. Ну понятно тогда, этот своего не упустит. Если уж глаз положил, проще дать, чем отмахаться. От него половина отряда стонет. Но вот чтоб ревновать… Это даже любопытно. Похоже, у них в чужих краях всё же будет весёлое развлечение.
Как следует размявшись, главнокомандующий быстро сполоснулся, оделся в заранее приготовленный парадный костюм из черного жаккарда в цвет волос и синего шёлка в цвет глаз, шитого серебром и богато, но умеренно, украшенного сапфирами. Причесавшись и собрав длинные волосы в косу особого ритуального плетения, спустился к завтраку. Дарон и Марвис уже ждали его за столом. Посол одобрительно кивнул, оценив изысканность костюма и безупречность причёски. А Марвис не удержался от шпильки:
- А где же великолепная брошь, столь щедро подаренная Вам женихом, мой господин? – спросил он, склонившись в шутовском поклоне.
- Достойно ли надевать дар королевского отпрыска к завтраку, на котором не подают даже банальных перепелов и дынного мармелада? Я оставил символ зарождающихся чувств моего будущего котёнка в более достойном месте, - поддержал игру Габриэль, усаживаясь за стол.
Посол хохотнул и, последовав его примеру, придвинул к себе тарелку с рассыпчатой ароматной кашей.
- И где же это место, сиятельный? – с преувеличенным интересом полюбопытствовал адъютант, с намёком поглядывая на княжескую задницу и вопросительно выгибая бровь.
- В моей комнате, Марвис, - рассмеялся Габриэль и притянул друга на стул рядом с собой. – А будешь паясничать, я её в твоё… надежное место перепрячу.
- Какая честь для меня! Право же, недостоин, - не унимался тот.
- Ешь уже, - хором приказали главнокомандующий и посол.
День предстоял не из лёгких.

Эрик придирчиво осматривал себя в зеркало. Было отличной идеей поручить создание нового костюма нянькам. Теперь он щеголял в изумительно бледно-розовом нечто с белоснежными лентами и вычурными завитками. Такое сочетание цветов и украшений больше подошло бы какой-нибудь малолетней девице, но принца вполне устраивало то, какой глуповато-невинный вид придавало ему всё это великолепие. Золотистые волосы были тщательно завиты и украшены несколькими сверкающими заколками. Спиральные пряди живописно уложены по плечам. Блеск и зелень глаз усиливали специальные капли, доводя обычный, в общем-то, оттенок до чистоты сверкающего изумруда. Не парень, а картинка, ангелок в бантиках. Самое то.
- Как думаешь, я понравлюсь моему жениху? – поинтересовался он у Патрика, непрерывно вертясь перед зеркалом, репетируя подходящие выражения лица, взгляды и жесты, постепенно проникаясь образом и вживаясь в него.
- Ты понравишься ему, даже если обмажешься дерьмом моей кобылы, - ответил кардинал. – Чего ты пытаешься добиться? Это политический брак, Хамелл не может, не имеет права отказаться. Здесь замешано больше, чем ваши с ним личные интересы.
- Если он сбежит, это будет его вина и его позор, - надул губки Эрик.
- Это будет война, Ваше высочество, - очень серьёзно предупредил Патрик.
- Вряд ли, скорее ему пришлют замену. Я ведь соглашусь на это ради спасения моей чести и ради союза двух государств, - очень мило улыбнулся принц.
- И что заставляет тебя думать, будто эта замена будет лучше Габриэля?
- Кто угодно будет лучше этого идиотского солдафона, - очень правдоподобно раскапризничался мальчишка и топнул ножкой в шёлковой туфельке. – Кто угодно, кем можно будет управлять после коронации. Когда ОН, мать его, займёт МОЙ трон, а я встану рядом.
- Эрик… - начал было кардинал, но его прервал стук в дверь.
- Ваше высочество, Ваше высокопреосвященство, - раскланялся вошедший слуга. – Их сиятельство князь Габриэль Хамелл въехал в город.

В город въезжали с помпой под цветочным дождём. Личная гвардия Его высочества встретила кортеж у ворот и чётко, без лишних указаний распределилась в заранее оговорённом порядке. Габриэль не переставал им удивляться. Он ожидал увидеть кучку разряженных в пух и перья клоунов, годных только для украшения парадных выездов или шутейных войн. В этих же опытный глаз легко угадывал отличную выучку и готовность к любой ситуации. Гвардейцы были хорошо обучены охранять и защищать своего принца. Форма на взгляд со стороны казалась удобной и прочной, украшения на ней смотрелись умеренно и весьма уместно. Да и их командир выглядел внушительно, одной своей фигурой и выправкой вызывая невольное уважение. При приближении гвардии толпа безропотно расступалась, образуя просторный коридор для гостей.
Князь любовался широкими улицами столицы, попутно удивляясь их незащищённости на случай вторжения внешнего врага и избытку вычурных финтифлюшек на фасадах домов. Крайне непрактичное поселение, вполне в стиле ванилек. Даже удивительно, почему их до сих пор никто не завоевал. Наверное, потенциальные противники побаиваются набить оскомину приторной сладостью местного стиля.
Впрочем, Габриэль сегодня чувствовал себя в полном соответствии с обстановкой. Его изысканный костюм, над которым трудились лучшие портные Фартра, украшала злосчастная брошь. Мерзостный розовый котёнок на его груди покачивал усами и… цветочком в такт движению. Князь едва ли не впервые в жизни пожалел, что едет не в карете, а верхом. Ему стоило немалых усилий сохранять открытую доброжелательную улыбку на лице, потому что нелепость внешнего вида неожиданно отняла у него часть уверенности в себе. Нет, он никогда не был модником, и доводилось ему хаживать в простой крестьянской рубахе. До сегодняшнего дня он был уверен, что будет чувствовать себя прекрасно в любой одежде. Но оказалось, что одно дело сохранять достоинство, накинув грубую ткань, другое – выглядеть идиотом.
Жители и в самом деле ликовали и, как показалось князю, совершенно искренне. Дарон ехал рядом и умудрялся не замолкать ни на минуту, рассказывая о городе, примечательных домах и некоторых обычаях столицы. Он же и объяснил Габриэлю причину ликования – принца в столице очень любили. Не за что-то конкретно, а просто так. Стоило спросить «почему?», ответом было «он такой очаровательный!». И не важно, у кого спрашивать, у торговца на рынке или аристократки, рыбака в порту или королевского повара. Все одинаково умилялись облику кумира и готовы были кулаками доказывать свою правоту. Поэтому теперь они приветствовали того, кто обязуется сделать их принца счастливым, и радовались предстоящему романтичному событию, осыпая жениха цветами и радужным конфетти.
Торжественные арки были великолепны, это пришлось признать даже придирчивым гостям. Но череда улиц слилась в бесконечное утомительное мелькание разноцветных клочков и картинок, лиц и пёстрой одежды, поднятых рук и восторженных глаз, приветственных выкриков и весёлых песен. Так что к площади подъезжали уже изрядно измотанными и слегка осоловелыми. Церемонию вручения символического сердца Анкиравы князь не запомнил. Кто-то произносил речи, радостно жестикулировал, сыпал пожеланиями и надеждами, жонглировал словами, утомлял длинными фразами. Затем Габриэлю преподнесли крупный рубин великолепной огранки на ложе из белых лепестков и пропустили, наконец, к главным воротам дворца.
Проехав по украшенной лентами, цветами и яркими фонариками аллее, остановились у парадной лестницы. Сооружение впечатляло своей грандиозной бесполезностью и изобилием золочёной лепнины, впрочем, как и сам дворец. Огромные округлые ступени уходили вдаль и ввысь, постепенно сужаясь. Там, на вершине лестницы, у колоссальных резных дверей главного входа их ожидали неподвижные крохотные фигурки людей. Гости спешились, князь и его приближённые ступили на первую неудобно широкую ступень. Грянул оркестр, пугая лошадей.
Путь к встречающему монарху был труден и долог. Несколько раз Габриэля подмывало плюнуть на всё и развернуть стопы к дому, но он не привык сдаваться и не любил чувствовать себя слабаком. Немного запыхавшийся Марвис что-то тихонько недовольно бурчал себе под нос и, не выдержав, процедил сквозь зубы:
- Они над всеми гостями так издеваются, или нам выпала невиданная честь?
- Вообще-то этой лестницей не пользуются очень давно, - с трудом переводя дыхание, пояснил посол. – Еще во времена деда нынешнего короля была выстроена другая лестница, не менее богатая, но более удобная и, что существенно, более короткая. Я сам удивлён.
- Понятно. Больше не буду отлынивать от утренних тренировок, - пообещал адъютант. – Вдруг заставят ходить этим путем всякий раз.
- Тогда я из дворца ни ногой, - проворчал князь.
- Твой план лучше, - признал Марвис.
- Поэтому я – главнокомандующий, а ты – мой адъютант.
- А я думал, это потому что ты красивее, - усмехнулся наглец.
Далее шли молча, берегли легкие.
Добравшись до предпоследней ступени, остановились, проявляя уважение. Заодно оглядывали толпу встречающих на верхней площадке, налаживая отношения с воздухом и ноющим от хорошей нагрузки организмом. Народец подобрался любопытный, пёстрый, словно экзотические птицы на восточном базаре. Стоят расфуфыренные в пух и прах, глазками лупают, ротиками шлёпают, носами в небо целятся. Король, приятный, ещё довольно крепкий мужчина, только начинающий полнеть, с небольшими залысинами над висками, смотрел сочувственно и виновато. По правую руку от него возвышался статный красавец с импозантной сединой в густых волосах, в одежде церковника, больше напоминающей женское платье. Его цепкий взгляд словно прощупывал визитёров, стремясь пронзить и заглянуть в нутро. По левую руку скромно пристроилось, почти спрятавшись за плечом Клавдия, нежно-розовое кудрявое нечто с ног до головы в ленточках и дурацких поблестяшках. Князя передёрнуло от приторной красивости этого воздушно-зефирного существа. Если бы подъем измотал его чуть меньше, Габриэль мог бы даже ужаснуться предположению, что вот это и есть будущий супруг, но усталость навевала апатию, и он лишь вздохнул обречённо.
По бокам от встречающих разразились гордым подвыванием трубы, и глашатай объявил о прибытии гостей, долго и досконально перечисляя все маломальские титулы и заслуги каждого, начиная с князя и заканчивая самым низкородным представителем его свиты. Солнце вошло в зенит и озарило происходящее благосклонным светом. Наверняка ему это предписывал перечень мероприятий, составленный главным распорядителем королевских празднеств, исключительно для придания большей торжественности радостному событию. К счастью, всех встречающих представлять не стали. Ограничились королём, седым красавцем, оказавшимся кардиналом, и розовым существом, оказавшимся принцем Эриком, которого папаша тут же выдвинул из-за своей широкой спины. Габриэль повнимательнее присмотрелся к жениху. Впечатление не изменилось. Кукла со стеклянными глазами неестественного цвета. Пухлые губки, вздёрнутый носик, завитушки золотых волос. Чистое дитя, на вид не больше шестнадцати. Если отбросить раздражение, накопленное за время всех церемоний, в принципе сносно. Главное, как можно реже видеться.
Пережив долгие приветствия и взаимный обмен любезностями, главнокомандующий оказался в обещанных объятиях будущего родственника.
- Понимаю, что устал, - зашептал на ухо Клавдий. – Но мальчик так хотел встретить тебя по старым традициям, он так волнуется. Я просто не смог ему отказать. Потерпи уж. Завтра будет полегче, прослежу лично, чтоб вам дали отдохнуть, - он дважды хлопнул князя по спине и отступил.
Мальчик, значит. И кто его надоумил, хотелось бы знать.

На торжественном приёме Габриэлю удалось отдохнуть в удобном кресле. Его усадили по левую руку от короля, между Клавдием и Эриком. Всё время, пока шло представление двора высокому гостю, от первого он выслушивал короткие, ёмкие, временами язвительные характеристики на каждого, произнесённые тихо, но отчётливо, так, чтобы слышал только князь, а от второго – сопливые восторги по поводу наличия драгоценного дара на груди и заверения в величайшем восхищении красотой будущего супруга. Характеристики Габриэль старательно запоминал, восторги стряхивал с ушей, вежливо улыбаясь и кивая в нужный момент.
Речь короля была довольно скучной, но тот умудрялся прерывать чтение с листа и вставлять короткие, хоть и не слишком умные шутки и комментарии. Вполне уместные и не нарушающие атмосферы торжественности. Финалом послужил грохот аплодисментов переходящий в музыкальное ликование оркестра в ритме марша, под которое и удалось покинуть зал вслед за королём и его свитой.

Отведённые гостям покои оказались очень уютными, без ожидаемой уже броской вычурности и излишеств. Вообще, внутреннее убранство дворца радовало глаз некричащим богатством и хорошим вкусом. Глядя снаружи, и не подумаешь, что здесь можно устроиться с комфортом.
Едва успев умыться и переодеться, помчались на торжественный обед. Возникало подозрение, что в этот день даже в уборных столицы всё должно происходить очень торжественно и с долгими речами. Сам обед пережить было ещё труднее. Шесть перемен блюд – многовато даже для заядлого обжоры, каковым не являлся ни один представитель клана Хамелл. Еда была превосходной, но в таком количестве вызывала омерзение и тошноту. А сидящий рядом принц всё норовил заботливо подложить самый лучший кусочек в тарелку Габриэля, с предложением непременно отведать блюдо, приготовленное по его заказу главным поваром специально для милого сердцу жениха. Князь внутренне рычал, внешне сохраняя вежливое спокойствие. Не добавляло радости и непрерывное щебетание яркой птахи Эрика о такой ерунде, что от скуки уши вяли. Клавдий пытался время от времени перехватить инициативу в разговоре, но ему это слабо удавалось.
Вернувшись в свои комнаты, князь рухнул на кровать, не раздеваясь, и отключился. Но даже во сне его преследовал сладкий голосок, продолжающий молоть чушь с непередаваемым энтузиазмом.


Глава 3

Одеваясь к балу, главнокомандующий гонял в голове мрачные мысли, то вяло поддаваясь им, то остервенело отмахиваясь. Двухчасовой отдых немного прибавил физических сил, но кошмары, которые не покидал нежный Эрик в пышных ленточках, окончательно вымотали его морально. Перспектива брака с этим существом неопределённого пола начинала пугать и вызывать неконтролируемую агрессию. Если полдня в обществе жениха способны настолько выбить мужчину из равновесия, что же будет, когда они поженятся? Эта весёлая непосредственность глупого щенка и детская навязчивость прогрызали изрядную дыру в броне самообладания, и Габриэль чувствовал, что ещё немного, и он овдовеет, так и не вступив в брак. Просто придушит принца, чтобы тот, наконец, заткнулся и перестал выедать мозг одной лишь неотвратимостью своего присутствия. Несколько минут упорной медитации и бокал крепкого вина позволили немного унять колотящееся в жажде побега сердце. Необходимо было взять себя в руки и выработать приемлемую тактику поведения. В конце концов, Эрик не первый в его жизни навязчивый воздыхатель, а князь уже не мальчик и вполне способен контролировать ситуацию. Позже, когда его права расширятся, можно будет заняться воспитанием супруга вплотную. А пока терпение, терпение и ещё раз терпение.
Габриэль очень жалел, что бездарно уснул и не смог переговорить с Марвисом и Дароном, найти у них, если не поддержку, то пару поднимающих бодрость духа шуток, после которых начинаешь проще смотреть на вещи.
Костюм цвета тёмной бирюзы дополнила идиотская брошь, которую принц, огорчённый тем, что не увидел её на обеде, пожелал видеть на своём женихе вечером. Волосы переплести в праздничный рисунок, это успокаивает. Две пряди от висков на плечи - признание свершившегося выбора спутника жизни. Да, Габриэль всё решил. Решил! Никаких истерик! Он воин и бывал в переделках похуже. Глубокое ровное дыхание. Медленно досчитать до двух дюжин.
Эрик просто мальчишка, слабый и глупый, будет легко его подчинить и подправить все недостатки воспитания. Только почему же мечется сердце в странном предчувствии?
В последний раз князь испытывал подобное перед тем, как влюбился. Но то было в далёкой наивной юности, и объект был во всех отношениях достоин чувства – его учитель по фехтованию, наставник. Это было предсказуемо и нормально. Через это проходит большинство мальчиков. А сейчас - исключено, значит, причина в другом, и предчувствие может быть только плохим. Впрочем, что может быть хуже, чем влюбиться в ванильное нечто в бантиках? Ну уж нет! Бред. Точно бред. К тому же нужно сосредоточиться на вычислении противника, пытающегося сорвать свадьбу. Того, кто нашёптывает Эрику, как себя вести и чем сделать «приятное» Габриэлю. Страшно подумать, какими последствиями может обернуться фантазия врага и доверчивость принца. Зато есть надежда, что устранив провокатора, удастся вздохнуть свободно и получить вполне сносного, хоть и неумного юношу в супруги.

Бальная зала поражала размерами. Архитектор этого дворца, создавая фасад и помещения для различных сборищ, явно тяготел ко всему огромному, под стать великанам. Одни двери высотой в четыре человеческих роста чего стоили! У каждого был шанс ощутить себя мелкой букашкой в утробе мироздания. Оркестр надрывался в экстазе. Гости улыбчиво неспешно перетекали живой ртутью по залу, шевелили губами в неслышных с королевского помоста разговорах, бросали любопытные взгляды на главных героев вечера. Когда первая партия крошечной закуски была уничтожена, а вино растеклось по жилам, слово взял король.
Габриэль опасался, что тот снова произнесёт какую-нибудь длинную речь, но Клавдий лишь объявил, что открывать бал будут виновники торжества – первый танец влюблённых сердец. Такое мог ляпнуть либо невменяемый романтик, либо глупец, либо плохой шутник. Кем из них являлся будущий родич, пока трудно было определить.
Пришлось танцевать. В лучах сияющего улыбкой принца князь слегка сник, но изобразил ответную и принял манерно протянутую ладошку.
Танцевал Эрик на редкость хорошо. И, если бы не приторно-сладкий запах его духов, забивающий ноздри и вызывающий отчётливую головную боль, Габриэль даже мог бы получить удовольствие от слаженного движения под музыку. Ну и конечно, если бы принц молчал. Если бы. В течение всего нескольких минут главнокомандующий узнал всё о звучащей композиции, её авторе, его любовницах, детях, собаках, дальних родственниках, друзьях и хромой лошади соседа его знакомых. Сквозь удушающий запах повествование виделось трагичным. К тому же принц так рьяно прижимался в танце, что обоняние вскоре отказало князю. Габриэль попытался отстраниться, но выяснилось, что в результате этих прижиманий тонкие ленточки, которыми был увешан лиловый костюмчик Эрика, зацепились за проклятую брошь и запутались. Дотанцевали в тесных объятиях друг друга, на радость умилённой публике, увидевшей в этом лишь признаки зарождающейся на их глазах влюблённости. Под шёпот экзальтированного жениха о том, что это сама судьба скрепляет их союз. Габриэлю чудом удалось незаметно освободиться, «нечаянно» сломать проклятую безвкусицу, покаянно извиниться и клятвенно пообещать тотчас же отослать её ювелиру для починки. К финальным аккордам Эрик ему почти поверил, расслабился под безудержным натиском комплиментов и немного успокоился. Притих оркестр, и под оглушительные аплодисменты пару тут же осыпал дождь из лепестков.
Закат наступил точно по расписанию. Повсюду зажглись свечи, в саду замигали огоньками разноцветные фонарики. Гости рассыпались стайками, парами и одиночными странниками между деревьев и кустов. Аллея фонтанов оказалась очень красивым местом, и прогулка по ней могла бы стать приятной, но незабываемое общество Эрика привносило особые отравляющие нотки. Тот изо всех сил пытался быть обольстительным, от чего выглядел глупее обычного. К его бесконечному щебетанию князь почти привык и мог не вникать в суть, интуитивно улавливая моменты, требующие какой-то реакции – улыбки, кивка, ничего не значащей фразы. Судя по довольной мордашке принца, реакция была правильной. Публика не спускала с них глаз, делая вечер ещё менее уютным.
У одного из фонтанчиков жених внезапно разрезвился, заскакал зайчиком, восторженно попискивая, сорвал с куста кусочек розы, дернув за цветок, и подбросил в воздух, видимо намереваясь повторить дождь из лепестков. Не получилось, слипшийся в ладошке обрывок шмякнулся на белоснежный воротник Габриэля, испачкав его едкой пыльцой. Эрик не смутился, и его веселье только прибавило обороты.
- А Габриэль, это ведь женское имя, да? Ваши родители хотели девочку? – пронзительно щебетал он на высокой радостной ноте.
- Нет, Ваше высочество, это имя мужское, а его женский вариант - лишь производная, - неслышно поскрипывая зубами, улыбался главнокомандующий.
- Так не интересно! Вот если бы Ваши родители хотели девочку, а родились Вы, они бы одевали Вас в женскую одежду. А потом Вы бы выросли и жалели, что не родились девочкой. Но Вас бы не понимали. И всякий раз, когда Вы надевали бы платье, над Вами бы смеялись и обижали. Вы были бы так несчастны и так прекрасны в своей трагедии! А я бы полюбил Вас ни смотря ни на что, и Вы бы были мне всю жизнь благодарны за это… Жаль, что это мужское имя… Ах! Я буду звать Вас Габи! Это так интимно… - с придыханием осчастливил его Эрик.
- Не стоит торопиться с выбором прозвищ, Ваше высочество. Это может быть неверно истолковано, - внутренне передёрнувшись, чрезмерно вежливо отпирался «Габи».
- Вы запрещаете мне? – губки принца надулись и задрожали в готовом родиться плаче, глаза увлажнились, прибавляя глянцевого блеска стеклянному взгляду.
- Нет, что Вы?! – спохватился князь и тут же пошёл на попятную. – Когда мы наедине, Вы можете меня так называть, если Вам это по душе.
- Хорошо! – мгновенно развеселился жених и кинулся к фонтану.
Габриэль вынужден был следовать за ним. И тут же пожалел об этом. Вконец расшалившийся Эрик игриво забрызгал его водой с головы до ног, жизнерадостно хохоча и выкрикивая «Габи, Габи!» словно детскую дразнилку.
Похоже, этот брак будет ещё менее беззаботным, чем казалось в начале.
- Теперь нам следует уединиться в моей любимой беседке, - многообещающе зашептал принц, утягивая князя в колючие заросли. – Пойдёмте, тут ближе. Я тут с детства хожу. А иначе придётся обходить через весь сад. Это разрушит романтичность момента.
Габриэль романтичность не оценил, потому что наступил пяткой во что-то вязкое, оцарапал руку и задохнулся от хлынувшего со всех сторон запаха роз. Но когда увидел саму беседку, удивлённо присвистнул. Пожалуй, ради такой красоты стоило пожертвовать каплей крови и насквозь пропитаться цветочным ароматом. То, во что он наступил, судя по отсутствию вони, было всего лишь грязью.
На небольшом пригорке под куполом высоких деревьев стояло сооружение из резного дерева, больше всего похожее на кружевную полусферу. Его насквозь просвечивали последние закатные лучи, просачиваясь между стройными стволами и раскидистыми кронами, дробясь в ажурных решётках беседки. В этой части сада не было кустарника, и свет блуждал, рассыпаясь на узкие полосы, сливаясь в потоки, рассеиваясь и бледнея. Князь замер, заворожённый зрелищем.
- Это только моя беседка. Другим сюда нельзя без моего разрешения, - ревниво надулся Эрик и потянул жениха за руку.
Внутри беседки было просторно, и узорчатые тени казались черным рисунком на досках пола.
- Ну же… - топнул ножкой принц.
- Что? Простите… - растерялся Габриэль.
Юноша устало вздохнул, как учитель над непонятливостью малыша, и шагнул вплотную, прижимаясь всем телом. Князь покачнулся от такого неожиданного напора и едва не упал, но успел схватиться рукой за решётку. Эрик снова вздохнул, чуть запрокинул голову и прижался губами к его губам. А не встретив никакого отпора, принялся старательно целовать, точнее, тщательно обслюнявливать их. Кто бы ни учил принца целоваться, убить того мало. Габриэль с трудом оторвал от себя жадный рот парня, вынул платок и вытер их обоих. А потом, не дожидаясь обвинительной речи, поцеловал сам, по-настоящему, не давая проявить ненужную инициативу и, на всякий случай, придерживая голову Эрика руками. Самое странное, что целовать его было приятно. На вкус принц оказался намного лучше, чем на слух и по запаху. Это окончательно запутало и сбило с толку. Будто раскусил виноградину, а она разлилась во рту свежестью малинового сока. Безответно расслабленные губы легко сминались, податливо расступались под давлением языка и едва заметно подрагивали. В голове воцарился полный сумбур непонятного происхождения.
- Вот вы где! – ненатурально удивился кто-то за спиной.
Князь оторвался от занятия, которым неожиданно для себя увлёкся, отступил, спрятав руки за спиной, и обернулся. Мокрая одежда противно холодила кожу, добавляя его внутреннему состоянию ещё больше разлада, укореняя неприятную неуверенность в реальности происходящего. Возле беседки стоял король в сопровождении кардинала и нескольких человек из личной свиты.
- А я смотрю, у вас тут заладилось, - подмигнул Клавдий и улыбнулся. – Не волнуйтесь, всё это останется между нами. Но не стоит надолго оставлять праздник, даже ради такого приятного занятия. Нас ждёт представление!
По мнению Габриэля, всё, что остаётся между таким количеством хранителей секретов, непременно станет достоянием общественности, но озвучивать свою мысль он воздержался.
- Думаю, придётся ускорить помолвку, пока вы оба не наделали глупостей, - доброжелательно пожурил пару король, подхватывая их под локотки и увлекая за собой.

Представление труппы большого королевского театра устраивалось у подножия той злосчастной лестницы, которую гостям пришлось преодолевать днём. Ступени были уставлены стульями, креслами и диванами для зрителей, имитируя зрительный зал. Королевская «ложа» располагалась на уровне третьей, напротив импровизированной сцены. Перед ней не было никакой мебели, дабы не загораживать обзор монарху, и особо приближённые лица устроились прямо на ступенях, подложив подушки. У ног князя уселся его адъютант, бросив короткий непонимающий взгляд на растерянную физиономию господина. Тот постарался собраться и успокаивающе улыбнуться, мол, всё в порядке. Марвис явно не поверил, но не стал задавать вопросов.
Выступление было впечатляющим, а театр на высоте. Не зря о нём ходили легенды во всех королевствах. Небольшой концерт плавно перешёл в короткую пьесу о любви и завершился сложным танцем под смывающую разум музыку. Особенно Габриэля порадовало непривычное молчание Эрика. Тот сидел, почти не меняя позы, невидящим взором упираясь в сцену, и о чём-то напряжённо думал. Ну, не удивительно, что при этом он не мог изливать обычный поток глупостей на голову жертвы, умственная активность вряд ли легко ему давалась. Однако очень хотелось знать, о чём он вообще взялся размышлять, и каковы мотивы такого подвига.
Во время фейерверка принц уже вновь бессмысленно улыбался и норовил оказаться как можно ближе к будущему супругу, картинно вздыхал и томно поигрывал ресницами. А когда князь со свитой вознамерился удалиться в отведённые покои, печально всхлипнул и позволил ему разжать тонкие пальчики, намертво вцепившиеся в запястье. Такой молчаливый Эрик вызывал невольные подозрения и заставлял опасаться непредсказуемых эксцессов с его стороны.
В своей гостиной Габриэль растёкся по удобному креслу, с комфортом обложившись подушками. Дарон сочувственно посмотрел на главу клана и отрядил слугу за вином и закусками. Марвис вопросительно выгнул бровь, ожидая комментариев господина о его плачевном состоянии. Он-то как раз явно хорошо провёл время, судя по блеску в глазах.
- Этот Эрик меня уморил, - пояснил для него князь и откинул голову на спинку кресла.
- Всё так плохо? – сочувственно уточнил адъютант.
- Нет, всё не так плохо. Всё ещё хуже. Он сводит меня с ума.
- В хорошем смысле?
- Во всех. Я запутался. Мне хочется его удавить, но целовать его мне тоже понравилось. Как думаешь, это можно сделать одновременно?
- Оу… - озадаченно примолк Марвис.
Слуга бесшумно опустил поднос на низкий столик, шустро расставил бокалы, тарелки с угощением и исчез за дверью.
- На всякий случай не экспериментируй до свадьбы, - посоветовал тут же оживившийся друг и принялся разливать густую ароматную жидкость из бутылки тёмного стекла.
- Я постараюсь, - пообещал Габриэль, больше самому себе, чем Марвису, и приняв из его рук полный бокал отпил сразу половину, не чувствуя вкуса напитка.
Дарон слегка сжал его плечо в знак поддержки.
- После свадьбы увезёшь его в Фартр, и всё постепенно наладится, вот увидишь, - попытался он успокоить князя. – Даже животные поддаются дрессировке. А отрезав принца от привычного окружения, управлять им будет легче.
- Не все животные поддаются дрессировке, - позволил себе немножко поныть главнокомандующий.
- Ты не только будущий супруг Эрика, ты ещё и будущий король Ваниалиса. Да продлятся годы Клавдия на десятилетия и да даруют ему духи крепкое здоровье, - вздохнул посол и сделал глоток вина. – Наберись терпения и перестань жалеть себя, это не пристало воину и главе клана.
Габриэль прикрыл глаза, восстанавливая утерянное равновесие, но стук в дверь прервал его медитацию.
- Его высочество принц Эрик, - объявил слуга, распахивая двери.
Князь вскочил, роняя подушки. В комнату вплыло «чудное видение» в своём жутком лиловом наряде, с приторной улыбкой на устах. Вслед за ним вошёл гувернёр и двое молодых людей из личной свиты.
- Я пришёл пожелать Вам спокойной ночи, Габи, - пропело оно и окинуло взглядом помещение.
На лице принца появилась недовольная гримаска, его носик сморщился, а губки надулись.
- Габи? – шёпотом уточнил у Габриэля адъютант, даже не пытаясь скрыть издёвку в голосе.
- А Вы, как посмотрю, и не собирались ложиться? – обиженно спросил Эрик.
- Мы, Ваше высочество, всего лишь хотели проводить чудесный день бокалом вина и разойтись, - встрял Дарон, видя, что его господин не собирается раскрывать рот, пребывая в странном ступоре. – Может быть, Вы окажете нам честь и присоединитесь ненадолго?
- Вы тоже просите, князь? – с подозрением уточнил принц у будущего супруга.
- А?.. Да. Да, конечно. Доставьте нам удовольствие, Ваше высочество, - тот начал постепенно приходить в себя от странного тона, заданного женихом в самом начале разговора.
- Хорошо, - благосклонно снизошёл юноша и изящно опустился на краешек дивана. – Но Вы должны понимать, что после нашей свадьбы я не допущу вечерних попоек подобных этой. Благопристойный муж должен ложиться спать после заката солнца подле своего супруга, а не распивать вино с приятелями.
Марвис поперхнулся вином и закашлялся. Эрик презрительно сморщился от таких ужасных манер и принял бокал из рук посла.
- Простите, Ваше высочество. Немного кашляю с дороги. Продуло, видимо, - извинился адъютант.
- Это ничего, вполне простительно после долгого пути, - кивнул принц с таким видом, что сразу стало понятно – после свадьбы присутствие Марвиса в доме не будет приветствоваться.
- О том, что будет после свадьбы, думаю, и говорить имеет смысл после неё, - чуть резковато осадил жениха Габриэль.
- Вы… - губы Эрика тут же задрожали. – Но, Габи…
- Конечно же, я понимаю, что моя жизнь изменится, - тут же смягчил тон князь. – Но, надеюсь, мы сможем пойти на взаимные уступки?
- Вам это, - юноша повёл рукой, указывая на стол и присутствующих, - важнее, чем постель супруга?!
- Вы ещё очень молоды, Ваше высочество, и… - начал было Дарон, но принц резко поднялся, хлопнув ножкой бокала по столешнице.
- Я ухожу. Спокойной ночи, господа. Спокойной ночи, Габи, - крайне обижено всхлипнул Эрик и гордо покинул гостиную.
- Мда… - глубокомысленно прокомментировал адъютант.
- Угу, - согласился посол.
- Вот именно, - подвёл итог князь.

- Всё впустую, - простонал принц, нервно стягивая с себя нелепый наряд и путаясь в многочисленных ленточках. – Сделай что-нибудь, Патрик! Отец же не поленится ускорить помолвку, хотя бы для того, чтобы отыграть эту шутку до конца. А мне ещё нужно время!
Ленточки окончательно переплелись под шеей Эрика, норовя удушить. Это было похоже на заговор. Весь мир против него. Усталость усиливала раздражение от недостаточно бурной реакции жениха на все старания довести его до ручки. Не то чтобы юноша всерьёз надеялся избавиться от претендента в первый же день, но всё же ожидал хоть каких-то проявлений чувств от этого солдафона. А тот проявил их лишь раз и вовсе не так, как было запланировано - когда целовал растерянного принца. Было приятно… но это же, в конце концов, некрасиво - так вероломно ломать чужие планы.
- Эрик, угомонись, - кардинал осторожно приблизился к принцу, будто тот был гадюкой, пребывающей в состоянии крайней ярости, и начал аккуратно распутывать его одежду, постепенно освобождая тело из плена. – Это хорошая партия, он точно способен выдержать все твои закидоны… Будет способен. Со временем.
Юноша извернулся и цапнул зубами руку любовника. Патрик дёрнулся, но своё занятие продолжил.
- Он – непробиваемая статуя, а не человек. Даже когда я облил его из фонтана, он не перестал улыбаться! Может, он дебил?
- Может, у него это нервное? – хохотнул кардинал. – Ваше высочество, мне кажется, Вы не вполне адекватно реагируете на этого индивида. Я знаю Вас достаточно давно и начинаю подозревать, что у Вас к нему личный счёт.
Эрик, шипя от злости, оторвал оставшиеся ленточки и сбросил лиловую тряпку на пол.
- Ванну! – гаркнул он, сердито стягивая штаны.
- Уже готово, - спокойно сообщил Патрик и крепко обнял любовника за плечи, попутно блокируя руки. – Успокойся. Я не раз говорил тебе, что любая интрига, даже замешанная на мести, требует холодной головы и точного расчёта. Ты ошибся в противнике, скорректируй план, но не психуй и не дёргайся. Эмоции равны поражению.
- Поэтому я и вымещаю их на тебе, - почти умиротворённо ответил принц и одним точным движением въехал пяткой кардиналу под колено, тот охнул и разжал руки. – Я устал. Оставь меня.
- Эрик, прошу тебя, прекрати этот спектакль. Вас всё равно поженят, этого ни один из вас не сможет изменить. Оба государя слишком сильно настроены именно на такой вариант союза. Клавдий не допустит к трону никого другого.
- Даже меня? Своего сына?! – взвился юноша.
- Тебя в первую очередь. Да в собачонке королевской фаворитки больше чувства ответственности, чем в тебе.
- Вот как? – прищурился принц. – Я прошу Вас покинуть мои покои, Ваше высокопреосвященство. Немедленно.
- Эрик, не дури, - растерялся Патрик.
- Уходи. Пожалуйста, - вздохнул тот и потёр руками лицо. – Я очень устал и хочу побыть один. Мне надо подумать.
- Чем тебе насолил этот Хамелл?
- Ничем. В первый раз его вижу. Меня бесит, что это не мой выбор, понимаешь?
Кардинал осторожно приобнял юношу, поглаживая по голове.
- Потому что этот выбор важен не только для тебя, - принц в его руках дернулся, но ожидаемого взрыва не произошло. – Если не можешь изменить обстоятельства, попробуй изменить своё отношение к ним.
- Попробую, когда действительно не смогу изменить ничего другого, - упрямо засопел принц.
В спальню вошла служанка и смущённо замерла на пороге.
- Его величество просил напомнить, что Вам запрещено проводить много времени наедине.
- Я всего лишь поддержал мальчика в столь волнительный для него день! Неужели, это в нашей стране отныне стало непристойным?! – вопросил у потолка Патрик с непередаваемой горечью в голосе.
Голый «мальчик» в одних белоснежных гольфах невнятно хрюкнул в его шею и честно постарался не смеяться.
- Король ждёт Ваше высокопреосвященство в малой гостиной, - окончательно смутилась девушка, почтительно поклонилась и исчезла за дверью.
- Я скоро руки сотру, - пожаловался Эрик. – Он вообще никого ко мне не подпускает, а некоторых и вовсе выслал из страны.
- Это ужасно, - ненатурально посочувствовал кардинал, суровой волей монарха избавленный от бурного темперамента и неукротимого энтузиазма юноши. – Я тоже скучаю, - а вот это звучало, как чистая правда.
- Подумай о том, как ты будешь скучать, когда меня увезут в Фартр.
- Это всё равно случится, рано или поздно. Ты в любом случае когда-нибудь вступишь в брак и уедешь. Да и я не становлюсь моложе.
- О-о-о-о… завёл любимую песню. Всё-всё, убирайся отсюда, зануда, - принц отстранился и подтолкнул любовника к выходу.
- Убираюсь, - легко согласился Патрик. – А ты бросай эту дурацкую затею, а то окажешься замужем за психопатом, который при виде тебя будет впадать в буйство.
- Было бы забавно, - мурлыкнул Эрик и танцующей походкой направился в ванную.
Кардинал тихонько заскулил, облизывая глазами нагое тело. Принц обернулся на пороге, игриво подмигнул, отбросив золотую прядь с плеча, и многообещающе улыбнулся.
- Подумай, что теряешь, - пропел он.
Но на любовника это подействовало, словно холодный душ. Тот внезапно вернул себе уверенный вид, снисходительно улыбнулся, кивнул на прощание и вышел. Нет, сегодня решительно все сговорились, и никто не желает реагировать должным образом. Чудовищный день. Ну ничего, завтра наступит другой. Держись, Габи!

Утренняя тренировка проходила в раздражающей обстановке. На выделенной гостям площадке у казарм собралась толпа зрителей. В основном стража дворца, но хватало и зевак из прислуги. Габриэль порыкивал на подчинённых, гоняя их в хвост и в гриву. Те не роптали, чувствуя, что господин не в духе, старались лишний раз не отсвечивать и вести себя примерно.
У старого клёна притулился знакомый посыльный, во все глаза наблюдая за происходящим. Дидл то и дело посматривал на него ревниво, явно недовольный присутствием мальчишки.
- Они что, никогда не видели обычной тренировки? – не выдержал князь, умываясь у огромной бадьи с дождевой водой.
- Обычную видели, - тяжело дыша, согнулся пополам абсолютно вымотанный Марвис. – А такую, на которой воинов доводят до полного истощения, ещё нет.
- А тебе вообще полезно, - поддел его Габриэль. – Совсем зарылся в бумагах, скоро не вспомнишь, с какой стороны за оружие браться.
- Кто-то из нас должен знать грамоту, сиятельный. А зарываться я предпочитаю в юбках, - выдохнул адъютант и сполз по стеночке на землю.
- Надо бы тебя женить, - задумчиво протянул главнокомандующий.
- За что?! – на лице друга проступил неподдельный ужас.
- За компанию, - хмыкнул князь. – Чтобы с пониманием относился к своему господину.
- Да я не о том. За что ты хочешь так поступить с невинной душой, которую предназначил мне в супруги?
- Ты прав. Это бесчеловечно, - улыбнулся Габриэль и тут же переключился на своё маленькое войско. – Закончили!!! Всем разойтись! Дидл, пятерых в моё распоряжение, остальным можно расслабиться!
- Ваше сиятельство, - подбежал к нему десятник и уважительно поклонился. – Могу я просить дать мне сегодня день отдыха?
- А за ночь не наотдыхался? – усмехнулся Марвис, взглядом показывая на посыльного.
- Я прошу вас, господин, сменить тон, когда речь идёт о моём женихе, - сурово буркнул громила и вновь повернулся к князю. – Я приглашён на обед к родителям Алэйна, а после собираюсь сделать ему официальное предложение. Ну и… типа романтика потом всякая…
- Эпидемия! - замогильным голосом взвыл адъютант и отполз от них на пару шагов.
- Хорошо, Дидл. Можешь быть свободен до утра. Оставь вместо себя кого-нибудь посообразительнее.
- Благодарю, Ваше сиятельство, - засветился радостью десятник и умчался отдавать распоряжения.
- Я уже всерьёз начинаю опасаться, что мы тут все переженимся, - проворчал Марвис, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.
- Два случая – ещё не закономерность, - успокоил его князь.
- Ди! – вскрикнул звонкий голосок, и оба обернулись.
Посыльный уже стоял много ближе и высматривал в эпицентре быстро перемещающейся, растекающейся шустрыми ручейками кучки воинов своего громилу. Заметив внимание господ, паренёк смутился и поспешно отступил в тень.
- Вернёмся, сделаю Дидла сотником. Толковый парень, с тремя десятками справляется легко. Да и его десятка лучшая, - размышлял вслух Габриэль.
- И деньги ему понадобятся, - кивнул адъютант. – Я думал, ты и поставил его старшим в этой поездке, чтобы проверить.
- Нет, не подумал как-то. Голова другим была забита.
- Ох, как я понимаю Вас, сиятельный! Такие перемены… Твои глаза зелёные пленяют глубиной. И облака влюблённые плывут над головой… - Марвис сложил руки на груди и мечтательно уставился в небеса.
- Пойдём завтракать, паяц, - плеснул в него водой князь. – По дороге расскажешь, почему я тебя терплю и до сих пор не продал в бродячий цирк.
Они двинулись в сторону дворца, на ходу натягивая камзолы.
- Потому что ты гуманный человек и понимаешь, скольким людям я способен отравить жизнь, если не буду сосредоточен на планомерном отравлении твоей. Это твой крест, сиятельный. Не ропщи на судьбу, не гневи небеса! Эти руки и эти губы… лишь твои навсегда. Посмотри мне в глаза, ты увидишь в них веру в чудо!
- От губ я бы охотно отказался, они слишком много болтают.
- Извини, комплект.

За завтраком в большой обеденной зале Габриэль понял, что в опале у принца. Тот не смотрел в его сторону, молчал и всячески игнорировал его существование. Казалось бы, есть повод порадоваться, но не получалось. Поди угадай, чего ждать от такого вот тихушника.
Король поглядывал на них с подозрением, пытался вовлечь в общую беседу, но безрезультатно. Эрик охотно отвечал отцу, но реплик жениха будто не слышал вовсе. Спустя полчаса Клавдий не выдержал, поднялся и приказал им:
- За мной. Оба.
После чего сердито потопал из залы. За столом начались приглушённые перешёптывания среди придворных. Дарон смотрел настороженно, в его глазах читалось желание пойти, всем всё объяснить и всех помирить, но он не решался. Князь сделал ему знак не дергаться, и успокаивающе улыбнулся.

Король вытаптывал дорожку в длинном ворсе ковра, от камина к окну и обратно. Когда вошли виновники его волнений, резко развернулся и гневно уставился на них. Немного пожевал губами и обратился к сыну:
- Что происходит?
- Не понимаю о чём Вы, Ваше величество, - Эрик гордо вскинул голову и отвернулся к окну.
- Князь?
- Боюсь, это моя вина, - покаялся Габриэль. – Вчера я невольно огорчил Его высочество.
- Так извинись, и дело с концом! – потребовал Клавдий.
Принц скептически фыркнул, окинул жениха презрительным взглядом и снова отвернулся.
- Эрик, тебе недостаточно извинений? – поинтересовался отец.
- Недостаточно. Я не желаю больше видеть этого человека, - губки юноши задрожали, и по щеке скользнула горькая слеза.
Главнокомандующий, не в силах сдержать удивление, приоткрыл рот.
- Что ты такого натворил? – растерянно спросил у него король. – Вчера же всё так хорошо было. Ну повздорили немножко, бывает… Я чего-то не знаю?
Князь мог только пожать плечами, потому что сам ничего не понимал.
- Этот человек, которого Вы выбрали мне в мужья… Он меня обесчестил! – в отчаянье вскрикнул принц.
- Что-о-о-о-о?! – негодующе протянул отец, сверля будущего зятя испытующим взором.
- Нет! – выставил руки в жесте защиты Габриэль.
- Нет? – удивился Клавдий.
- Нет! – замотал головой подозреваемый, и оба воззрились на Эрика.
- Габи унизил меня в присутствии посторонних, - всхлипнул расстроенный юноша и деликатно высморкался в кружевной платочек.
- Габи? – переспросил король, глядя на князя. Тот лишь состроил обречённую мину и развёл руками под сочувственным взглядом монарха.
- Князь меня не любит! - зарыдал принц, уткнувшись в ладошки.
- Как не любит?! Очень даже любит! Я сам вчера видел! Правда, князь?
Король принялся делать знаки Габриэлю, указывая на сына. Главнокомандующий некоторое время, также знаками, пытался показать в ответ, что не умеет утешать, но вынужден был сдаться, приобнял жениха за плечи и заговорил как можно мягче:
- Конечно же, я люблю Вас, Ваше высочество. Мне очень жаль, что вчера между нами возникло некоторое недопонимание, но может быть я могу как-то исправить это и доказать Вам свою любовь?
Юноша ещё пару раз всхлипнул и поднял на него полный заинтересованности взгляд влажных изумрудов. Князь мысленно отвесил себе хороший подзатыльник, чтоб впредь следил за собственными словами.
- Я право не знаю, стоит ли Вам верить, - трогательно взмахнул ресницами Эрик. – Но, если Вы действительно готовы искупить…
- Да! Да, он готов! – воскликнул папаша, предупреждающе зыркнув на будущего зятя, чтоб не ляпнул чего-нибудь такого, что вновь расстроит малыша.
- Разумеется, я готов, - согласился Габриэль, предчувствуя нехорошее.
- Тогда, может быть, мы могли бы провести день вместе? Может быть, если Вы будете сегодня повсюду сопровождать меня, это даст Вам возможность доказать искренность своих чувств?
- Как пожелает мой принц, - улыбнулся князь, мысленно выдыхая. Всё не так плохо, мальчишка мог потребовать луну с неба или коготь дракона. А провести день вместе, это вполне выполнимо. Хотя, памятуя вчерашний денёк, главнокомандующий вовсе не обольщался насчёт легкости предстоящего.
- Тогда Вам стоит переодеться во что-то более приличное, - скромно заявил принц.
Началось…


Глава 5

- Ты уверен, что тебе не нужно взять что-нибудь посерьёзнее? – спросил Марвис и покрутил в руках изящный кинжал.
- Я беру с собой пять человек. У принца тоже будет своя охрана. Нас смогут защитить. Зачем вооружаться до зубов? – удивился Габриэль, воюя с мелкими пуговицами новомодного колета.
- Для защиты от принца.
- Очень смешно, - проворчал князь и отобрал у друга клинок, чтобы прицепить его на пояс.
- Да какие тут шутки? Ты сам не свой. Давай я пойду с вами.
- Нет, Марвис. Мне нужно наладить отношения с Эриком, а не испортить их окончательно.
Князь задумался на минуту и всё-таки привесил к поясу шпагу.
- Это правильно, - одобрил адъютант. – Но зря ты отказываешься взять меня с собой. Я мог бы вести себя очень прилично и оказывать тебе всемерную поддержку.
- Сначала сходи в королевскую библиотеку и посмотри значение слова «прилично», поймёшь, что к тебе оно не имеет никакого отношения. К тому же ты будешь раздражать Эрика одним своим присутствием, после твоего вчерашнего концерта с кашлем.
- Ты не слишком его балуешь? – скептически скривился Марвис, подавая своему господину перчатки.
- Подозреваю, что избаловали его задолго до моего приезда. А моя задача теперь – не позволить сорвать свадьбу.
- Кому не позволить? Ты о чём? – обеспокоился адъютант.
Пришлось рассказать ему обо всех нестыковках, подозрениях и доводах. Тем более что друг мог быть очень полезен в вопросах добычи информации.
- Не то чтобы я с тобой согласился, но проверить стоит, - кивнул Марвис. – Я попробую что-нибудь разузнать.
- Будь осторожен, - попросил князь. - Не хочу, чтобы нас обвинили в шпионаже.
- Не волнуйся об этом, мои источники запомнят другое и рассказывать будут тоже не об этом, - с загадочной улыбкой заверил его этот клоун.
- Женю.
- Откровенная зависть не красит Вас, сиятельный, - нагло улыбнулся адъютант. – Или ты ревнуешь?
- Ну уж нет, я не враг себе, чтоб влюбляться в такое кошмарное наказание.
Марвис притворно вздохнул и изобразил вселенскую печаль на челе.
- Иди уже. Тебя другое наказание ждёт.

Первым делом принц пожелал отправиться за покупками. Конечно, любого торговца можно было вызвать во дворец вкупе с лучшим товаром, но, как объяснил Эрик, иногда полезно самому оценить какой товар лучший. Габриэль никогда особо не заморачивался подобными тонкостями и по лавкам не ходил, разве что по оружейным, и то нечасто. Поэтому покорно последовал за женихом, думая, что делать покупки ерундовое неутомительное занятие.
- У Вас великолепный жеребец, - задумчиво заметил юноша, немного странно поглядывая на гнедого коня князя, когда они ехали по главной улице.
- Спасибо. Знал бы, что вы такой ценитель лошадей, непременно привёз бы Вам в подарок хорошего скакуна. Наш клан занимается их разведением. Ну, ничего, когда прибудем в Фартр, я исправлю эту оплошность.
- Не стоит, - всё так же задумчиво проговорил принц. – Мы с моим конём многое разделили на двоих. Как-то уже привыкли и доверяем друг другу.
Конь Эрика покосился на князя и надменно фыркнул.
- Но я и не стремлюсь вас разлучить. Будет у Вас ещё один верный друг.
Эрик как-то непонятно хохотнул и явно поспешил сменить тему. Похоже, сегодня он пребывал в необычном настроении.
- Расскажите мне о Фартре, князь, - попросил он, капризно выпячивая нижнюю губу. – Там красиво?
- Да, - тепло улыбнулся Габриэль. – Очень красиво. Особенно в горах. У меня есть уединённый замок в Чаше Росы, там пронзительно чистый воздух по утрам, и так чудно поют птицы. А если…
- Терпеть не могу птичье щебетание с утра, оно мешает мне спать, - прервало его ворчание принца. – Приехали, нам сюда.
И начались муки, в сравнении с которыми прошедшие торжества показались детскими играми. Ряд просторных лавок с разнообразным товаром для высшей аристократии и дворян помельче превратил центральную улицу в череду пыточных, и главным палачом выступал будущий супруг князя.
Выбирая ткань для свадебного наряда, Эрик примерял каждую, накидывая на плечи, и требовал мнения Габриэля. Примерно на… втором виде белоснежного шёлка словарный запас оного закончился, а на десятом он даже попытался убедить юношу в том, что все ткани одинаково белые. Его подняли на смех и окунули в непередаваемое презрение.
В ювелирной лавке принц почти смягчился, сразу получив в подарок от жениха выбранный перстень с изумрудом и довеском в виде комплимента его глазам. Но, когда дошло до выбора украшений для церемонии и последующих празднеств, Габриэль вновь был осмеян за вопрос «зачем столько?» и принуждён собственноручно подбирать три полных комплекта для ещё не пошитых нарядов. Благо, он неплохо разбирался в камнях и с задачей справился удовлетворительно. Эрик лишь раз отверг тяжёлые браслеты, заменив их на изящную серьгу.
В цветочной лавке принц зачем-то принялся советоваться с женихом о том, что лучше приобрести для свадьбы: тюльпаны или лилии.
- У Вас не принято, чтобы этим занималась прислуга и организаторы?
- Принято, - чуть не плача посетовал юноша, - Но мне так хочется, чтобы всё было идеально. И чтобы Вы тоже были счастливы в этот день, Габи… Почему Вы не можете просто ответить мне?!
Оглушающий крик на высокой истеричной ноте пронзил барабанные перепонки насквозь и осыпался звоном в ушах.
- Ирисы, - поспешно выпалил князь, отшатнувшись.
- Какой чудесный выбор, - умилённо улыбаясь, восхитился Эрик.
Сделав заказ на несколько тысяч ирисов, юноша потащил свою жертву дальше.
Постельное бельё – вещь полезная, но Габриэль всё же не был уверен, что так важно выбрать оттенок, который будет должным образом сочетаться с тоном кожи жениха, не делая её слишком бледной, но и не давая ей сливаться с простынями. Конечно, весьма похвально, что принца безмерно волнует, как он будет выглядеть в их первую брачную ночь, однако стоит ли готовиться столь тщательно? Князь очень старался не мешать будущему супругу, чувствуя себя немного виноватым, потому что для себя уже давно решил, что их первая ночь станет последней. Но не мешать было очень трудно. От бесконечного щебетания Эрика хотелось того как следует тряхнуть, наорать, заткнуть рот кляпом и спрятать от себя в надёжном месте, где-то на краю изученного мира. И как он ошибался, надеясь, что выбрав бледно-розовые простыни с «идеа-а-а-альным» бледно-зелёным растительным орнаментом, юноша угомонится! К этому комплекту тут же были подобраны покрывало, несколько декоративных подушек, просто необходимых для роскошной брачной ночи, два шёлковых халата, лента для волос, и ночная сорочка в чудовищных рюшах, с огромным торчащим бантом пониже спины. Всё это требовало покладистого одобрения князя, с непременной искренней заинтересованностью в осоловелых глазах. Сорочка особенно удручала, но принц буквально пел, прижимая её к груди и потираясь щеками, так что пришлось смириться с этим асексуальным аксессуаром. Мысленно Габриэль позволил себе тяжкий вздох. В Фартре таких проблем просто не могло бы возникнуть в принципе. Все атрибуты брачной ночи были дотошно оговорены древними традициями и не менялись на протяжении веков. И только такая неорганизованная нация, как «ванильки», могла превратить интимное священнодействие в фарс и непристойную клоунаду.
Следующей была лавка благовоний, и вот там Габриэль всерьёз был готов взмолиться о пощаде. Эрик, скооперировавшись с продавцом и владельцем лавки, подверг ноздри жениха массированной атаке всевозможных запахов. Эти трое сновали перед глазами, подобно проворным сороконожкам, то и дело выхватывая что-нибудь с прилавка и тыча под нос князю. И если продавец и владелец ограничивались чем-то более-менее приличным и утончённым, то принц явно действовал бессистемно и по наитию, хватаясь за всё подряд. До окончательного выбора благовоний для создания романтической атмосферы в проклятую брачную ночь Габриэль не дотерпел. Быстро извинился, сославшись на духоту и головокружение, выскочил на улицу. Там он принялся жадно глотать воздух, остро приправленный привычным запахом навоза и городских отходов, не в силах надышаться. Гвардейцы принца посмотрели на него сочувственно, собственные бойцы – удивлённо. Как ни странно, в лавке тут же стихли убийственное щебетание и навязчивый бубнёж. Конь Эрика придвинулся, наклонился и нагло принюхался к князю пониже спины. Габриэль опасливо переместил тылы подальше от животного и сурово рыкнул. Конь зафырчал, явно насмехаясь над ним.
Юноша вышел спустя всего пару минут. Со словами «смотри, что я выбрал!» он радостно ткнул под нос жениху какой-то кулёк. Концентрированный запах незнакомой смеси ударил в нос, закружилась голова, князя повело в сторону.
- Хорошая штука, - согласился с ним Эрик и плотно завязал края драгоценного кулёчка. – Надо бы ещё Вас приодеть, Габи.
- Уверяю Вас, принц, у меня всё готово для церемонии, - забеспокоился князь.
- Опять что-нибудь скучное? – надулся юноша. – Вы будете смотреться рядом со мной старым пыльным мешком.
- Зато Вы на моём скромном фоне будете цвести ещё краше, - как можно льстивее улыбнулся Габриэль. - И разве на меня должны смотреть все приглашённые? Да они даже не заметят меня в любом, даже самом роскошном наряде, если рядом со мной будете Вы, Ваше высочество.
Эрик смущенно захлопал ресницами и скромно прикрыл рот ладошкой.
- Вы правда так думаете?
- Да все так думают! – воскликнул князь и обратился за подтверждением к охране, те послушно закивали головами.
- Тогда может быть…
- Отправимся на прогулку? Я ещё не видел местных окрестностей. Неужели, Вы откажетесь показать мне их?
Принц недоверчиво прищурился, видимо решая, насколько прилично будет выглядеть со стороны совместная прогулка за город, кивнул и улыбнулся, соглашаясь.
По дороге они всё же остановились купить несколько пар замшевых перчаток, берет с чересчур длинным пером, несколько дюжин носовых платков, меховой плащ, вышитый лютиками и бабочками по подолу, красное седло с жемчужными подвесками, две заколки для волос, четыре гребня, какие-то непонятные средства для ухода за кожей, парочку которых всучили и Габриэлю, убедив, что он ужасно выглядит для своего возраста, набор колков и струн для лютни, несколько книг, маленькую игрушечную собачку, средство от головной боли и прыщей, опахало из разноцветных перьев, пару восточных туфель с загнутыми носами, вонючую травяную массу, якобы для курения, и к ней кальян, фарфоровую птичку-свисток, три стеклянных колокольчика, горсть крошечных серебряных бубенцов, ножной браслет с пластинками из нефрита, кувшин щербета, пакетик леденцов и две дюжины маленьких ароматных булочек. Уже на выезде из города Эрик не удержался и купил у торговки корзину румяных яблок.
Непрерывно болтая и рассказывая об окрестных достопримечательностях самые неправдоподобные небылицы, неся несусветную чушь и постоянно напрашиваясь на комплименты, принц умудрялся хрустеть фруктами, жевать булочки и прихлёбывать из кувшина. Одну из ароматных мягких булок было предложено надкусить и Габриэлю. Эрик протянул в его сторону угощение, видимо полагая этот жест крайне романтичным. Князю, вынужденному наклоняться на ходу, не покидая седла, так не показалось, но его мнение никого не интересовало. В последний момент юноша расправил ладонь, и пришлось снимать с нее булочку губами. Кто-то из сопровождающих несдержанно хрюкнул, но зацикливаться на этом не хотелось. Наверное, со стороны это кормление с руки и вправду выглядело забавно.
Места оказались довольно красивыми. Не настолько живописными, как родной Фартр, но тоже довольно мило. У небольшого рыбацкого озера остановились передохнуть. Из еды осталось всего два яблока и несколько леденцов. Габриэль никак не мог понять, как столько могло уместиться в таком компактном на вид принце. Есть хотелось сильно, и князь уже сожалел о затеянной прогулке, тем более что она не избавила его от бесконечной череды покупок, только дополнительно измотала. Отправленный в ближайший посёлок гвардеец смог добыть головку сыра, несколько жареных рыбёшек и свежие лепёшки. Расстелили на траве попоны и плащи, разложили добычу и фляги. Эрик предсказуемо отказался, но князь с удовольствием присоединился к импровизированному пикнику. Вышло довольно весело. Его бойцы никогда не признавали особые церемонии, а гвардейцы быстро освоились, закрутилась оживлённая беседа, травили байки, даже спели пару песен по просьбе принца. Все было замечательно, мешало лишь одно - в том месте, где сидел главнокомандующий, видимо, было полно каких-то колючек, и они нещадно кололи даже через плотную ткань. Причем чем дольше сидели, тем больше их становилось. В конце концов, Габриэль не выдержал, встал, чтобы вытряхнуть подстилку. Но причина дискомфорта обнаружилась раньше. Прямо на то место, где он сидел, кто-то набросал больших высохших репьёв. Дружный смех не прибавил душевного равновесия. А умильно-невинная мордаха будущего супруга наводила на подозрения. Князь не стал скандалить и предпочёл посмеяться вместе со всеми, в уме сделав зарубку непременно отомстить шутнику.
Вдобавок ко всему, во время сборов в обратный путь, уже не на шутку напрягающий Габриэля, конь принца боднул его в спину, прошёлся мокрыми губами по шее. К счастью, Эрик явно умел управляться с этим животным и быстро угомонил любопытную тварь:
- Маня, разве можно так навязываться?! Фи! Князь может решить, что ты дурно воспитан, mon cher ami.
Конь пристыжено опустил голову и ткнулся мордой в плечо принца, кося хитрым глазом на Габриэля.
- Вашего коня зовут Маня? – слегка опешил князь, ожидавший чего угодно, цветистого и вычурного, но не такого домашне-уютного прозвища.
- На самом деле зовут его Эммануил, но мы давние друзья, и он позволяет мне сокращать его имя, - надменно сообщил Эрик, увёл коня в сторону, что-то нашёптывая тому на ходу и тихо, но очень обидно хихикая.
Конь подфыркивал своему господину и норовил оглянуться в сторону князя, но юноша одёргивал, чтобы не отвлекался. Габриэль мог поклясться на чём угодно, что предметом обсуждения является он сам, но предъявить претензии в подобной ситуации как-то не решался.
Назад возвращались гораздо быстрее, устроив соревнования на скорость. Но если охрана главнокомандующего охотно подхватила затею, то гвардейцы лишь создавали видимость, страхуя подопечного и не теряя бдительности. Габриэль внимательно следил за действиями всего отряда, не упуская из виду местность, время от времени кидая взгляд в сторону жениха.
Щеки принца разрумянились, глаза блестели азартом, волосы развевались на ветру, и вот таким он был маняще красив. Хотелось вырвать его из седла, перетянуть к себе, прижать, впиться поалевшие губы, пометить свою добычу укусом в шею. Жаркая волна прошлась по телу. Удивление собственными желаниями смешало мысли. Пришлось встряхнуть головой, теряя скорость, чтобы прогнать наваждение. Сжалось острым когтем разочарование, когда он напомнил себе, что этот красавец и его глупый ванильный мальчик – один человек. И осело дымкой сожаления, пачкая изнутри.
Пролетев по центральной улице лихим вихрем, со свистом и улюлюканьем они ворвались в главные ворота дворца. Князь немного притормозил, позволив Эрику выиграть. Это было несложно, конь принца немногим уступал его собственному. У конюшен их ждал Марвис.
- Нужно поговорить, - тихо и непривычно серьёзно бросил он своему господину, когда нестройная толпа начала спешиваться, передавая поводья подбежавшим конюхам, поздравляя счастливого победой юношу.