kalip
Мой странный друг
Аннотация
История любви длиной в жизнь.
Кай так молод, но его жизнь не принадлежит ему. Чтобы сохранить жизни родных людей, Кай работает на тех, от кого они зависят. И оттого душа его одинока. Одинока она была до тех пор, пока не встретила такую же мучительно одинокую и страдающую душу. Но их любовь — греховна. Разве может быть истинная любовь грехом? И сможет ли Кай перешагнуть через свои принципы ради любви?
Тоями старше. В его жизни было и есть все. Кроме любви. Действительно ли ему нужна эта любовь, или это просто расчетливое соперничество и желание победить? Победить, чтобы сломить. Тоями прекрасно знает, что его победа — сломанная жизнь Кая. Готов ли он достигнуть желаемого, разрушив судьбу любимого человека?
История любви длиной в жизнь.
Кай так молод, но его жизнь не принадлежит ему. Чтобы сохранить жизни родных людей, Кай работает на тех, от кого они зависят. И оттого душа его одинока. Одинока она была до тех пор, пока не встретила такую же мучительно одинокую и страдающую душу. Но их любовь — греховна. Разве может быть истинная любовь грехом? И сможет ли Кай перешагнуть через свои принципы ради любви?
Тоями старше. В его жизни было и есть все. Кроме любви. Действительно ли ему нужна эта любовь, или это просто расчетливое соперничество и желание победить? Победить, чтобы сломить. Тоями прекрасно знает, что его победа — сломанная жизнь Кая. Готов ли он достигнуть желаемого, разрушив судьбу любимого человека?
Пролог.
Ты будешь военным…
— Ты будешь военным, — повторил несколько раз мужчина средних лет в военном кителе, строго глядя на стоящего перед ним мальчика.
— Но военные убивают людей! Я не хочу никого убивать! — из уст маленького мальчика такие слова прозвучали неожиданно.
Лицо мужчины помрачнело.
— В нашей семье все военные. Это почетно. Наша семья этим гордится. И ты должен этим гордиться! — видя, что мальчик хочет возразить, мужчина добавил, — иди, это уже решено. Ты должен гордиться тем, что будешь военным.
Не по-детски умные глаза ребенка смотрели в глаза своего отца. В глубине взгляда своего сына он прочел слово «Нет!», это его начинало злить. Мальчик еще так мал, а уже не подчиняется его воле. Откуда это в нем? Их семья, все мужчины в ней, были военными, и это считалось за честь. И вот, его сын говорит ему такие вещи, которые никто не смел никогда произнести. Его сын, его младший сын! Почему он такой?
— Иди. И подумай хорошенько, что ты говоришь, — мужчина помолчал, а затем произнес слова, которые прозвучали как приговор, — ты будешь военным!
Мальчик не стал больше спорить, он повернулся и, уходя, незаметно стер с глаз слезы обиды. Выйдя из дома, он взял велосипед.
Поездка на велосипеде отвлекла его от грустных мыслей. Он представлял, что это не велосипед, а конь — настоящий, большой и он едет на нем через лес. Он специально ехал по лесной тропинке, неровность которой и выступающие корешки деревьев подбрасывали велосипед, и это создавало ощущение, как ему казалось, поездки верхом на лошади.
Лес закончился, он ехал через поле между колосьями созревающей пшеницы. Впереди, низко над дорогой летали ласточки:
«Наверное, к дождю», — подумал мальчик.
Он остановился у небольшого пруда, частично заросшего камышами и невысоким кустарником. В глади пруда отражалось небо и редкие облака. Стоял летний полдень. Солнце было в самом зените. В траве стрекотали кузнечики. Огромные стрекозы кружили над его гладью, ища свою жертву.
Мальчик сел у кромки пруда, рядом лежал велосипед. Он мысленно представил, что это его конь, который сейчас попил воды и ест траву рядом с ним. От этих мыслей ему стало не так одиноко — ведь его верный друг рядом с ним.
Мысли опять перенеслись к последнему разговору с отцом. Таких разговоров было много. Сначала на его возражения все смеялись, думая, что он маленький и не понимает, что говорит, но потом — он внутренне почувствовал это — его стали воспринимать по-другому.
Мама — он так ее любит. Но почему он чувствует, что она сторонится его? Он видит с какой любовью она относиться к его двум старшим братьям и его сестре, какая душевная искренность происходит между ними, когда они общаются. А с ним — ведь она тоже говорит ему ласковые слова, но только внутри он чувствует холод...
Когда все поменялось? С того момента, когда он поделился с родными ему людьми, что не хочет быть военным, как все в его семье.
Нет, он обманывает себя, это началось раньше — с самого момента его осознанного восприятия себя и окружающих. Уже тогда он чувствовал свое отторжение. Он всегда это чувствовал. Наверное, истинные чувства нельзя заменить на поддельные. Он становился изгоем. Одиночкой.
Сначала он пытался это исправить. Старался быть ближе к ним. Хотя их разговоры, обсуждения и события их жизни, его не привлекали. Ему это было не интересно и скучно. Но он делал вид, что ему это интересно, он старался быть с ними.
Чтобы сломать так стремительно растущую стену непонимания между ним и его семьей, он стал делиться с ними своими переживаниями, мыслями, чувствами. Считая, что его искренность разрушит эту стену.
Но он ошибся! Его не понимали. Не понимали совсем: ни его мечты, ни его переживания, ни его мысли. Его желание быть с ними единым целым обернулось в прямо противоположное. Он стал изгоем. Он стал совсем чужим для них. Ему было больно понимать, что он другой, что он думает, мечтает и воспринимает мир по-другому. А это было неприемлемо в их семье.
В один миг стена, которую он пытался разрушить, превратилась в неприступную преграду, которую он уже никогда в своей жизни не сможет разрушить…
Глаза опять стали мокрыми от слез, внутри все больно сжалось.
«Мама, папа, ну почему? Я ведь так вас люблю!»
Мальчик плакал, смотря в бездонную синеву неба. Плакала его душа, так и не обредшая тепло семейной любви, одинокая душа, страдающая в непонимании, за что ее не любят…
Затем он стер ладонью слезы. Внутри него появилось новое чувство. Он понял, что уже ничего не исправишь, ничего не изменишь. Он должен быть сильным. Он будет сильным!
— Клянусь, я никогда больше не буду плакать, — сказал мальчик, глядя в глубину синего неба.
Сзади послышались шаги, мальчик обернулся. На тропинке стоял подросток, намного старше него.
— Ты чего здесь делаешь? Это мое место — я здесь рыбу ловлю, — сказал подросток, держа в одной руке удочки, в другой — ведро.
— Здесь не написано, что это твое место. Хочу и буду здесь, — огрызнулся мальчик, вставая и готовясь к драке.
Подросток внимательно смотрел на мальчика. Перевес в силе явно был не на стороне мальчишки, который был маленьким и щуплым. Одни глаза — большие, зеленые. Но какой бесстрашный — настоящий пацан!
— У меня лишняя удочка есть, можем вместе порыбачить, — спокойно произнес подросток, проходя мимо мальчика, — кстати, меня Прохором зовут.
— Кай, — буркнул мальчик, все еще ожидая нападения.
— Странное имя.
— Я его ненавижу.
— Почему?
— Потому что все говорят, когда его слышат, как ты: «странное имя», — злобно проговорил мальчик.
— Тогда я не буду так больше говорить, — очень серьезно произнес Прохор, — так и будешь стоять? Бери удочку!
— Я не умею ловить рыбу.
Прохор засмеялся.
— Правда? — но, видя растерянный вид Кая с удочкой в руке, спокойно сказал, — я научу тебя!
***
К вечеру, когда в ведре плескалась пойманная рыба, Кай сказал, что ему пора возвращаться домой. Прохор понимающе кивнул и протянул руку.
— Завтра придешь? Я опять здесь рыбу ловить буду.
— Приду!
— Значит, теперь вместе рыбачить будем…
Возвращаясь на велосипеде домой, Кай счастливо улыбался, поняв, что он в этом мире не одинок. Он нашел такого же, как он — изгоя, одиночку, того, кого никто не понимает и не принимает.
В тот день они много говорили, рассказывали о своей жизни, делились друг с другом своими мыслями, мечтами. В этот день каждый из них понял, что нашел друга, друга на всю жизнь…
Лишь одно омрачало сегодняшний день — это слова, звучащие в ушах Кая:
«Ты будешь военным!»
Глава 1
В гарнизоне было тихо. Относительное спокойствие на фронтах приносило размеренность в жизнь военных.
Кай вот уже вторые сутки как проводил время в палатке Варфоломея.
Он полулежал на солдатской койке, подложив под спину подушку. На нем была защитная военная форма, небрежно застегнутая на несколько нижних пуговиц. В распахнутом вырезе можно было увидеть нательную майку такого же защитного цвета и поблескивающий на цепочке крест. Камуфляжные брюки были заправлены в грубые армейские ботинки. Одну ногу он поставил на кровать, чтобы удобнее было играть на гитаре.
Вот уже вторые сутки они пили, пользуясь моментом затишья. Такое бывало редко. Им повезло.
Кай в очередной раз провел пальцами по струнам. Ребята, сидевшие за столом, посмотрели в его сторону.
- Давай, нашу забацай, – сказал Перец. – Что тянешь?
В палатке были еще люди - все, кто был допущен сюда из других частей, знавшие, что здесь будет не только возможность выпить с друзьями, но и поговорить по душам.
Известие, что Кай тоже находится у Варфоломея в палатке, всех порадовало:
он всегда рассказывал новости, о которых они даже и не слышали, да и поговорить с Каем было интересно, поэтому все чуть ли не с дарами приходили к Варфоломею,
чтобы только он пустил и разрешил остаться.
Шли вторые сутки таких посиделок. Одни люди приходили, другие уходили.
Сейчас, под утро, в палатке было меньше народу. Кто-то лежал на кроватях, некоторые сидели за столом, на котором еще осталось море закуски и выпивки. Под ногами катались пустые бутылки, которые самые сознательные подбирали и уносили в мусорку.
В целом картина была не соответствующая армейской дисциплине. Все были одеты не по уставу: расстегнутые кители, многие в одних майках. Курили здесь же. Полог палатки был откинут, чтобы впустить утреннюю свежесть и немного избавиться от дыма.
Кай затянулся и потушил сигарету. Еще раз провел рукой по струнам. Вспомнил, что давно не играл на гитаре. Полуприкрыл глаза и чуть склонил голову к струнам, из-за чего непокорный локон упал на его красивое лицо; низким, невероятно красивым голосом он запел:
Пришел приказ - и по тревоге мы встаем.
Взяв автомат, садимся молча в самолет.
В рассветный час, когда земля еще спала,
В Афганистан приказа воля занесла.
Афганистан, красивый, дикий горный край,
Приказ простой: иди вперед и умирай.
Но как же так, ведь на дворе весна давно,
А сердце лишь тоской и горечью полно.
Афганистан - грохочет где-то пулемет,
Афганистан... Вчера погиб мальчишек взвод.
Их командир с свинцом в груди на землю пал,
"Россия, Мать", - он перед смертью прошептал.
Голос его чуть дрогнул. Он замолчал, перестав играть. Повисла тишина. Все тоже молчали; те, кто первый раз слышали, как он поет, были поражены таким голосом.
- Тебе налить? - Варфоломей понял, что Кай вспомнил что-то свое и ушел в воспоминания. А вспоминать ему есть что: столько лет на войне.
- Перец, передай ему стакан. Закусить дать?
Кай залпом выпил уже теплую водку.
– Нет, - сказал он, затем согнулся над гитарой, как бы сжимая ее, потом опять откинулся на подушку. Так же с полуприкрытыми глазами продолжил:
Афганистан, красивый, дикий горный край,
Приказ простой: иди вперед и умирай.
Но как же так, ведь на дворе весна давно,
А сердце лишь тоской и горечью полно.
Мой друг упал, лицо красивое в крови,
Он умирал вдали от матери-земли.
Последний раз смотрел в чужие небеса
Он мне сказал: "Свободным будь, Афганистан!".
Афганистан, красивый, дикий горный край,
Приказ простой: иди вперед и умирай.
Но как же так, ведь на дворе весна давно,
А сердце лишь тоской и горечью полно.
"Кто молод был, тот за минуту постарел" -
Сказал отец, когда на сына посмотрел.
Все тот же он, лишь с сединою на висках,
Тоска и грусть в его, как шар земной, глазах.
Афганистан, проклятый, дикий горный край,
Приказ простой: иди вперед и умирай.
Но как же так, ведь на дворе весна давно,
А сердце лишь тоской и горечью полно.
- Здорово! Аж мурашки по коже! – Перец был всегда несдержан и выражал свои эмоции бурно.
- Зачем такое поешь? Нравится себе душу рвать воспоминаниями? – Варфоломей пристально смотрел на Кая, который все так же полулежал на кровати.
- Мне все равно. Нет никаких воспоминаний! Давно уже ничего нет.
- Крутого из себя корчишь? Ты, конечно, крут, мы тебе и в подметки не годимся, у тебя даже воспоминаний нет! Сила воли великая! А у нас есть, мы-то не ровня тебе, о великий Кай, наш супергерой! – Окончательно выйдя из себя, прокричал взбешенный словами Кая Фрол, найдя возможность опять сцепиться с ним.
Кай вскочил с постели, отшвырнув гитару. Фрол с грохотом встал из-за стола, резко вскинув руку, ударил Кая в солнечное сплетение. Удар получился слабым: Фрол был пьян и плохо координировал свои движения. Кай схватился за стол, но сразу пришел в себя, восстановив дыхание.
Между ними, моментально оценив ситуацию, возник Варфоломей.
- Отставить, господа офицеры! - Командным голосом сказал Варфоломей. – Ты чего? Совсем допился? - Он посмотрел на Фрола, который стоял и кипел гневом.
- Зачем ты так, Фрол? Мне жаль, если ты действительно считаешь меня не ровней себе. Я считал тебя другом, - в голосе Кая не было обиды за удар Фрола. Он хотел, очень хотел, чтобы между ними воцарился мир. Как жаль, что Фрол постоянно к чему-то придирается.
Чтобы не раздражать Фрола своим присутствием, Кай пошел к выходу из палатки.
- Стой, ты куда? – спросил Варфоломей.
- К себе.
- Торпедо, выход перекрой, верни этого супергероя на место, – распорядился Варфоломей.
Огромный Торпедо полностью перекрыл своей могучей фигурой выход из их палатки. Сейчас на нем была одета военная майка, заправленная в штаны, которая позволяла хорошо видеть его могучие руки и огромные бицепсы.
За спиной у Кая стоял Перец, который был чуть ниже Торпедо, но тоже еще тот шкаф. Два дюжих десантника и между ними невысокий, худощавый Кай.
Драться он с ними точно не хотел, хотя мог положить их в доли секунды. Сейчас ему хотелось уйти: его задели слова Фрола и его поведение. Ему всегда было неприятно осознавать, что все считают его другим, особенным. Но он-то в чем виноват? Он просто выполняет свою работу - воюет и все.
Воспользовавшись секундным замешательством Кая, Торпедо и Перец накинулись на него и практически на руках вернули на то место, откуда он встал.
- Сиди здесь, – сказал, улыбаясь, Торпедо. – Нехрен фигней страдать! Фрол перепил, с кем не бывает.
Кай, понимая, что сопротивляться глупо, остался сидеть на кровати.
В платке повисла тишина, никто больше не вмешивался в эту разборку.
У входа появился Майор Батулин.
- Ну что тут у вас происходит? Допились до драки? – майор успел застать окончание разборки меду Каем и Фролом.
Все находившиеся в палатке встали по стойке смирно.
- Вольно, – майор обвел взором присутствующих. – Ну и вид у вас, господа офицеры. Прямо сброд какой то, – он вздохнул. - Варфоломей, Кай, срочно в штаб, там уже все собрались, есть задание. В порядок себя приведите. Жду в машине.
- Что случилось, что это его ни свет ни заря принесло? - говорил Торпедо, смотря, как Кай и Варфоломей приводят в порядок свою форму.
- Вот сейчас и узнаем, - сказал Варфоломей, выходя из палатки.
Когда они вошли в штаб, там действительно уже все собрались. Кроме полковника и его помощников в штабе был капитан разведки роты Давыдов Денис Владимирович по кличке Гусар с двумя офицерами и комбат Петренко Сидор Иванович по клички Сидр, тоже с двумя офицерами.
- Присаживайтесь, господа офицеры, - полковник жестом пригласил всех садиться за стол.
– Что-то основные герои выглядят не свежо? – Он с укором посмотрел на Кая и Варфоломея.
О том, что в палатке Варфоломея стоит кутеж уже второй день, он уже слышал, а теперь видел по их лицам и внешнему виду, что отдыхали ребята хорошо.
Кай по привычке полез за сигаретами.
- Курить запрещаю, - строго сказал полковник.
- Минералочки бы сейчас или пивка ребятам, а то на них жалко смотреть, - пошутил всегда веселый Сидр, глядя на Кая и Варфоломея.
Полковник пропустил шутку мимо ушей и перешел к сути их срочного сбора здесь. Оказалось, банда духов спустилась в долину и начала кошмарить мирный кишлак. Задача группы Варфоломея: скоординировав действия с разведкой и пехотой в лице комбата Петренко, оттеснить духов из кишлаков в долине и погнать их в горы. Банда большая, но, почуяв на себя охоту, уйдет в горы. Уничтожать их не было приказа, только попугать, пусть убираются.
План простой, разведка даст точные данные, в каком они кишлаке, комбат устраивает шумное нападение, а Кай и Варфоломей со своими ребятами берут три БТР и гонят отступающих из кишлака духов до гор. Согласовав между собой детали, все пошли на выход из кабинета руководства.
Действовать нужно было незамедлительно. БТР должны быть на контрольной точке к десяти часам утра. Утром духи не ждут нападения, они расслаблены, поэтому нужно не упустить время для сюрприза.
Выйдя от полковника, Кай и Варфоломей услышали в свой адрес безобидное подшучивание от Сидра. Но времени особо не было разговаривать.
Кай успел заскочить на квартиру переодеться. Он надел бронежилет, каску, обвесился оружием и сверху намотал арабский шарф, зная, как пыльно будет на дороге и в долине. Если дышать через шарф, песка наешься намного меньше.
О, этот песок! Как он его ненавидел! Он везде, а вдобавок к нему еще и палящее солнце!
За ним заехал БТР. Варфоломей и Фрол были в одном БТРе, Торпедо и Иван - в другом, а в третьем ехали Кай и Перец. Кай взял управление на себя. Перец держал связь по рации и координировал его движения.
Они были уже близки к точки прибытия. Вдруг впереди на дороге они увидели стоящий бронированный Мерседес и джип, дорогу которым преградили с двух сторон машины боевиков. И дерущихся людей.
- Кай, как слышишь? - зашипела рация. Это был Варфоломей.
- Слышу тебя!
- Видишь, впереди духи япошек мочат. Мы вроде сейчас с япошками дружим. Может, помочь косоглазым?
- Давай поможем, а то они попали, - Кай тоже понял, что бронированная машина принадлежит японцам, по флагу. А люди, дерущиеся с бандитами, - японцы.
БТР Торпедо снес одну машину боевиков и столкнул в пропасть. Кай тоже самое сделал со второй машиной. БТР Варфоломея поливал огнем убегающих в горы бандитов.
Чтобы удобнее обстреливать бегущих в гору людей, они вылезли из БТРов. Стоя на броне машины, они стреляли по ним.
Вскоре бандиты были уничтожены.
Варфоломей обернулся к японцам, которые поняли, что за них заступились, и теперь стояли у Мерседеса, смотря на своих спасителей.
На неплохом английском Варфоломей сказал:
- Рад, что мы успели вовремя. Надеюсь, у вас серьезно никто не пострадал. Вы можете ехать. Здесь не стоит задерживаться.
БТР Кая стоял практически напротив дверей бронированного Мерседеса. Кай сел на броню, отложив автомат, ища сигареты в кармане, чтобы закурить.
Один из японцев открыл заднюю дверь Мерседеса, остальные в почтении склонились. Из машины вышел высокий молодой человек с не совсем японской внешностью, но чуть более раскосые глаза выдавали в нем принадлежность к этой нации. На вид ему было около тридцати, а может чуть меньше. Одет он был в военное обмундирование:
шаровары, заправленные в сапоги, кимоно, шелковый пояс, мечи на талии. Он был красив загадочной восточной красотой.
Оглядев всех присутствующих внимательным взором, он обратился к Варфоломею на практически чистом английском со словами благодарности за их спасение.
Выслушав его благодарственную речь, Кай сказал на идеальном японском языке:
- Аккуратнее нужно быть! Не стоит здесь ездить с такой немногочисленной охраной.
Все посмотрели на Кая, который, проговорив это, наконец нашел сигареты и закурил.
Высокий японец, не отрываясь, смотрел на Кая, затем ответил тоже на японском:
- Вы прекрасно говорите на моем языке. Я учту ваши советы. Спасибо за помощь. Меня зовут Тоями Такеру, - он поклонился и пристально посмотрел в глаза Каю.
?Раскосые серые глаза, удивительно для японца?, - подумал Кай, смотря в глаза Такеру.
Лежащая рядом с Каем рация зашипела.
- Ребята, Сидр гонит их, вы где? – донесся из нее голос.
Кай ответил:
- Будем через двадцать минут!
– Слышали, там уже началась заварушка. Нас только не хватало, – крикнул он ребятам.
Уже залезая в БТР, он обернулся к Тоями и так же на японском произнес:
– Было приятно познакомиться, но поболтать не могу: нас ждет веселье в другом месте.
Его БТР рванул с места.
Тоями так и остался стоять, провожая взглядом уходящие вдаль по дороге машины.
Он был поражен. Услышать от русского - ну да, он определённо русский:
он только что говорил по-русски - услышать от русского такое идеальное произношение! Этот юноша поразил его. Такие аристократические черты лица и такие глаза. Нет, ему не показалось, этот зеленый блеск его глаз.
«Он совсем молодой, намного моложе меня. Я даже не знаю его имени».
Как бы прочтя его мысли, Изоа, стоящий с ним рядом, произнес:
- Это Кай.
«Ах да, многие рассказывали какие-то мифические истории о его военных подвигах», - подумал он. Хотя, теперь он был готов поверить в их правдоподобность, видя, как тот лихо отстреливал убегающих бандитов. Но он и предположить не мог, что Кай так выглядит и такой молодой.
Тоями дал приказ ехать: задерживаться здесь было действительно опасно.
Всю дорогу мысли об этом юноше не покидали его. Он стал вспоминать ранее слышанное о нем.
«Да, точно! Я столько о нем слышал, но никогда не придавал этому значения. Говорят, Кай прекрасно владеет мечом, ему нет в этом равных. А эти истории о его подвигах! Вроде он здесь давно. Но почему? Что его здесь держит? Ему это все нравится? Сколько сразу вопросов. Я бы хотел ему их задать».
Тоями улыбнулся: «Хотел бы задать - смотря в эти зеленые глаза…»
Он прислушался к себе: странное чувство, давно он это не ощущал - желание увидеть еще раз кого-то.
Ему стали все безразличны, он многое познал и испытал за свои годы, постепенно теряя интерес ко всему. Вернее, он просто жил: хорошо выполнял свою работу, в свободное время встречался с друзьями и позволял себе развлекаться так, как ему хочется.
Откуда теперь в нем это желание встретить его еще раз?
Тоями отвернулся к окну, смотря на мелькающий пыльный пейзаж.
«Мы еще увидимся с тобой, Кай!»
Глава 2
На боевую точку они прибыли вовремя. Завязался бой. Под шквалом огня бандиты стали отступать из кишлака в горы, попадая там под обстрел их БТРов.
План был разработан тактически правильно: бандиты выбиты с занимаемых позиций, часть из них ушла в горы; в то же время из своих практически никто не пострадал, лишь немногие получили незначительные ранения.
Выполнив задание, они вернулись в гарнизон. И сразу же их вызвали к полковнику на отчет.
Кай сидел за столом и крутил в руке каску. У него из ума не выходил странный японец Тоями. Не ожидал он здесь такого встретить. Такой пронзительный взгляд.
«Почему он на меня так странно смотрел?»
- Кай, пошли, - Варфоломей уже встал из-за стола, возвращая его в реальность. - Все, можно идти, совещание закончилось! Ты о чем думаешь?
Он не стал отвечать, только махнул рукой. Они молча вышли и сели в машину.
- Устал, что ли? – Варфоломея странное поведение Кая уже начало беспокоить.
- Довези до блатных, я обещал Себастьяну зайти.
Варфоломей хотел возразить, что, может, не надо сразу после задания, может, сначала необходимо прийти в себя, но, посмотрев на Кая, решил: пусть идет. Его беспокоило еще и поведение Фрола, эти постоянные наезды на Кая. Он видел: Кай искренен в своих словах о дружбе с Фролом, но это еще больше бесило его. Утренняя стычка не выходила из головы. Он понимал, что лучше сейчас ему не быть у них в палатке.
Варфоломей довез его до казарм блатных, высадил у блокпоста, где стояла охрана Себастьяна.
Кай пришел как раз к обеду. Появившись в гостиной в полном обмундировании, с платком на шее, он выглядел, словно герой боевика.
Не замечая восхищенных взглядов, он поздоровался со всеми и сел за стол на освобожденное для него место.
- Что, пострелять ездил? – спросил Шер, оглядывая его боевой вид.
- Да, было дело. Из кишлака духов гнали. По дороге япошек освободили - их машины бандиты обстреливали, а здесь мы на трех БТРах. Машины бандитов смели в обрыв БТРами, остальных достреляли. Ну, а потом погнали духов из кишлака в горы. В общем, было весело, – грустно сказал Кай, распутывая платок на шее и расстегивая верхние пуговицы камуфляжа.
- Поешь, - один из ребят поставил перед Каем тарелку с едой.
Кай, как обычно, на автомате взял вилку и начал ковыряться ей в тарелке.
- Что там у вас с Фролом произошло? Руки распускает? – Себастьян пристально смотрел на Кая.
- Ничего серьезного, просто выпили немного лишнего, бывает.
- У Фрола теперь это часто "бывает", - зло сказал Шер. – Пора ему кое-что объяснить.
Кай отложил вилку и посмотрел на Шера - ему не понравился тон, которым Шер это произнес. Это была не угроза Фролу - это было принятое решение по отношению к нему.
- Что вы решили? – Кай вышел из-за стола.
- Что ты так за него волнуешься? Он все время докапывался до тебя, сегодня вообще драться полез и с нами вел себя неуважительно - мы не забыли его высказываний, – Шер говорил зло, в нем нарастала ярость с каждым словом. – Или ты думаешь, мы простили и забыли?
Шер тоже вышел из-за стола и теперь стоял напротив Кая.
- Я ухожу, - Кай шагнул к выходу, понимая, что сейчас нужно вернуться к Варфоломею, чтобы их предупредить о решении блатных. Хотя его решение и не было озвучено вслух, все и так было понятно. Фрола они не оставят!
Шер и трое его подручных преградили ему дорогу.
- Хочешь предупредить? Или помешать нам? – Шер цинично улыбался, смотря на Кая.
- Пропусти.
- А то что? – в голосе Шера слышалась усмешка. Перевес в силах явно не в пользу Кая.
Кай шагнул вперед, и ему на встречу двинулись трое ребят, которых он несколькими точными движениями раскидал по углам. Шер отлетел последним. Но от двери Кая отделяла целая гостиная.
Все находящиеся в ней встали и замерли, готовясь вступить с ним в схватку.
В руке у Кая блеснул пистолет.
- Не двигаться. Я ухожу.
- Я прошу тебя остаться, - Себастьян встал из-за стола, где сидел все это время, молча наблюдая за происходящим. Он стал медленно приближаться к Каю.
Кай с пистолетом в руке начал отступать к стене.
- Ты выстрелишь? – спокойно спросил Себастьян, глядя ему в глаза.
- Разреши мне уйти, пожалуйста!
- Ты выстрелишь?! - Себастьян продолжал приближаться.
- В тебя - никогда, - тихо сказал Кай, чувствуя, что спиной уже уперся в стену - отступать было некуда.
Себастьян вплотную приблизился к нему, медленно поднял руку и взял из его руки пистолет. Затем защелкнул на руке Кая браслет наручника.
- Дай вторую руку, - сказал Себастьян.
Кай чувствовал, как напряжение последних минут уходит. Силы его покидали. Он безвольно стоял и смотрел на Себастьяна.
Себастьян сам взял его вторую руку и защелкнул наручник, а после резко отвернулся и, возвращаясь на свое место, сказал:
- Отведите его в камеру. Только обыщите сначала.
- Себастьян, послушай, я прошу, оставь Фрола! – недавно раскиданные им братки теперь грубо обшаривали его карманы. Вытащили оружие, нож и мобильник, положили на стол перед Себастьяном, потом подхватили Кая под руки и потащили к выходу из гостиной.
- Наручники с него не снимайте, - сухо сказал Себастьян, смотря в другую сторону.
- Выслушай меня! Фрол... оставьте Фрола, мы с ним вместе на войне... он боевой товарищ, мы столько сражались вместе! Себастьян! – запинаясь, говорил Кай.
Его вытолкнули за дверь и потащили по коридору в сторону, где располагались камеры.
- А он хорош! Троих моих и меня, как кегли, раскидал! Я и не ожидал, - Шер даже не обиделся такому поступку Кая. - А ты был уверен, что он не выстрелит в тебя? – спросил он Себастьяна.
- Да, уверен. Это единственный человек на земле, в котором я уверен, – задумчиво произнес Себастьян.
- Он тебе не простит это, - сказал Иртыш, наблюдавший всю картину, но не считавший нужным вмешиваться. – Ты сейчас потеряешь друга из-за какой-то мрази Фрола.
- Мы живем по своим понятиям, Фрол их нарушил - следовательно, ему нужно преподать урок, - в голосе Себастьяна слышались нотки сомнения.
- Кай не простит тебе. Ты хочешь тронуть его боевого товарища - это перебор! Что ему делать? Ты ставишь его между выбором: ты или этот. Глупо! Не нужно этого делать, не ставь его перед таким выбором. Он давно его сделал - ты его друг! Он за тебя сам готов пулю словить, – Иртыш говорил спокойным, рассудительным голосом. – Я, можно сказать, жизнь уже прожил, а вот такого друга не встретил, – с грустью произнес он.
Себастьян отвернулся, достал сигареты, закурил. На душе у него было муторно. Он понимал, что Иртыш прав. Но что ему оставалось делать? Он сейчас между двух огней - Кай и его дружба и братва и их принципы.
- Ну что, когда идем мочить Фрола? – Шеру не терпелось - он любил издеваться над людьми.
- Когда скажу, тогда и пойдете, - жестким голосом сказал Себастьян. – Пусть твои следят за ним.
- Понял.
Шер позвал своих в сторону, чтобы распределить роли в слежке за Фролом.
***
Кая затолкали в камеру.
Камеры были оборудованы в отдельном корпусе. Они всегда востребованы. Здесь содержались те, кого «перевоспитывали». Небольшая комната с решеткой на маленьком окне, в углу - кровать, сбоку - параша - вот и все удобства.
Его втолкнули внутрь, дверь со скрежетом закрылась.
Он подошел к окну, но оно было достаточно высоко - не заглянуть.
Почувствовав, что усталость наваливается на него, Кай сполз по стене и сел на пол. Посмотрел на свои руки, скованные наручниками. Как же он ненавидит её, беспомощность, полную беспомощность!
Рой мыслей не давал покоя:
«Все стало очень сложно!
Фрол! Нет, я не обижаюсь на него. Ну, ударил - пустяк! Мы столько воевали вместе, да я за него любого порву. Конечно, на него находит это - желание придраться ко мне; возможно, он даже меня ненавидит, впрочем, не он один».
Он знал, его многие ненавидят за то, что начальство относится к нему по-другому, не так, как ко всем.
«Но если бы они знали! Если бы только знали, почему я здесь! И почему ко мне такое отношение».
Быть здесь - это его проклятие, его участь, его приговор, его пожизненный срок. А избавление - это смерть! И если бы не его вера, он сделал бы шаг и прервал этот замкнутый круг. Но он не может. Это его крест, и он должен его нести до конца.
«Как тяжело, как больно, когда люди все воспринимают настолько плоско и однобоко, считая меня привилегированным и ненавидя за это. У меня здесь даже друзей-то и нет. Я один, совсем один все эти годы. А это так тяжело - быть одному!»
Кай вспомнил о Себастьяне. Конечно, Себастьян его друг. Но он не военный, он заключенный, отбывающий здесь свой срок в штрафбате. Правда, из штрафбата он сделал государство в государстве, а себя поставил руководить всеми - ну и молодец, честь ему и хвала.
«Себастьян молодец. Навел порядок. Жестко, конечно, но по-другому здесь нельзя. Люди только тогда подчиняются беспрекословно, когда боятся своего руководителя, зная, что за неподчинение им грозит смерть.
Да, Себастьян - мой друг. Хорошо, что я могу к нему приехать и вот так отдохнуть, хотя сегодня отдых явно не удался.
Я понимаю Себастьяна, почему он здесь меня закрыл. Даже не обижаюсь на него».
Себастьяну тяжело сохранять власть здесь, среди людей, которым терять давно нечего. Это штрафбат, и их отправляют на передовую, когда знают, что шансов выжить нет. Что может подчинить этих людей? Только жестокий лидер!
«Сейчас Себастьян не может по-другому поступить со мной, иначе его власть пошатнется.
Я тоже прибегнул к единственному способу - воспользовался пистолетом. Но Себастьян знал, что я никогда в него не выстрелю. Я лучше в себя выстрелю!» - Кай улыбнулся, вспоминая их первую встречу. Это было давно. Столько лет прошло, но их по-прежнему многое связывает. Они многое пережили вместе. У него сейчас к нему даже обиды нет за то, что посадил его здесь в наручниках.
Потом он вспомнил о Фроле.
«Варфоломей и ребята... Что теперь будет?! Я не предотвратил это и не смог предупредить!
Как все запутано. Я должен был что-то сделать. Но что? Как теперь спасти Фрола»?!
Кай откинул голову и прижался затылком к стене, закрыл глаза. От вихря мыслей и своей беспомощности в неотвратимости происходящего накатило чувство слабости в теле. Он просто сидел у стены и ждал.
В памяти всплыли пронзительно серые глаза, так странно смотрящие на него. Он вспомнил этого странного японца: черные прямые волосы, идеальный порядок которых нарушил легкий ветерок, боевые мечи на поясе, развевающиеся полы кимоно…
Скрежет железной двери прервал его воспоминания. Внутрь вошел человек, и дверь за ним закрылась.
Себастьян увидел сидящего у стены Кая с бледным лицом и закрытыми глазами.
- Тебе нехорошо? – с беспокойством в голосе спросил Себастьян, склоняясь над ним.
- Зачем пришел? – Кай зло посмотрел на него.
Наткнувшись на его взгляд, Себастьян отступил на шаг назад, затем сел на кровать.
Повисла тишина. Никто не начинал говорить первым.
- Сними, пожалуйста, наручники - рукам больно, – Кай посмотрел на Себастьяна. – Пожалуйста. Не убегу, обещаю. Ненавижу, когда наручники надевают: сразу плохие воспоминания накатывают, - Кай уже не злился, руки действительно болели, но главное - это отвратительное чувство беспомощности.
Себастьян услышал в словах Кая мольбу о помощи. Он не мог, не хотел мучить его. Ни физически, ни душевно.
Он опустился на одно колено перед ним и аккуратно расстегнул наручники.
- Тебе закурить дать? – спросил Себастьян и, не дожидаясь ответа Кая, раскурил сигарету и дал ему. Закурил вторую для себя. Потом вернулся обратно на кровать.
Опять повисла тишина.
- Я не могу так поступать с тобой, не хочу. Никто не тронет Фрола. Пока. Если он не нарвется на что-то более серьезное - тогда я ничего уже обещать тебе не смогу.
Кай смотрел в глаза Себастьяну, когда тот говорил. Он чувствовал искренность его слов. Именно поэтому между ними и установились дружеские отношения. Ведь он знал, что под маской жестокости и властности Себастьян скрывает свою душу, которая не зачерствела в этой войне.
Себастьян подошел к Каю и протянул руку, чтобы помочь встать.
Кай обхватил его ладонь своей. Встал. Они обменялись рукопожатиями.
- Пойдем, ты свободен. Останешься сегодня у нас?
- Нет, я поеду. Сейчас мое присутствие здесь нежелательно: это взбесит Шера.
- Я провожу тебя до машины.
Молча выйдя на улицу, где уже стемнело, они закурили еще раз. Разговорились. Говорили обо всем подряд, как всегда.
Так бы и болтали дальше, но нужно было ехать.
Себастьян сказал своим, чтобы довезли Кая, куда он скажет. Еще раз обменявшись рукопожатиями, Кай сел в машину.
Вернувшись в гостиную, Себастьян наткнулся на горящий негодованием взгляд Шера.
- Ты его отпустил?! - прохрипел он. - Что, на сегодня все отменяется?! Что-то я не понял, что здесь происходит. Какая то параша: Фрол нас опускает, а мы все терпим!
Себастьян резко схватил Шера за ворот одежды.
- А теперь слушай меня! Я не хочу из-за куска го**а потерять Кая. Он единственный, кто нас поддерживает, кто нам помогает. Или вы все это забыли? Когда вас на передовую бросают, кто вас там прикрывает, кто не дает, чтобы вас как пушечное мясо использовали? Кто с вами в окопах сидит? Кай! Кто здесь перед начальством вас отмазывает, все для нас делает? Фрол стоит того, чтобы навсегда потерять расположение Кая? Стоит?! Нет! Мы с Фролом разберемся. Но так, чтобы Кай на нас обиды не затаил. Не время сейчас Фрола трогать. Не время…
Себастьян оттолкнул от себя Шера. Грозно обвел всех взглядом.
- Все всё поняли?! – в такие минуты он был страшен. Это был лидер, вождь, расчетливый политик, умный руководитель. Он знал, что нужно сказать своим подчиненным, чтобы его власть не только не пошатнулась, а, наоборот, укрепилась.
Все молча склонили головы.
Власть Себастьяна была непоколебима над всеми ними.
Иртыш довольно улыбнулся. Хороший у него ученик, хоть и молод еще, но таким можно гордиться!
***
Кай попросил довезти его до квартиры. Уже на подъезде к ней дорогу им резко преградил другой УАЗик, из которого выпрыгнул офицер и подбежал к их машине.
- Почему телефон не работает? Тебя уже все обыскались! Там духи оборону прорвали, где японцы стоят. Они помощи просят. Выезд через двадцать минут. В штаб пулей, там все! – прокричав это, офицер прыгнул в свою машину и уехал, видно, еще кого-то искать.
- Ну что, тебя в штаб везти? - спросил браток, сидящий справа от водителя.
- Да, в штаб.
- А ты спишь когда-нибудь? – почти заботливо спросил он.
- Там до огневой точки ехать прилично, вот и посплю.
- В БТРе-то? – Немного помолчав, ответил он. – Ты телефон у нас забыл. Привезти?
- Пусть у вас полежит, а то последний пулей прошило, фотки классные на комп не успел перебросить. Жалко было.
Ребята на переднем сидении переглянулись. Кай говорил это спокойно, без геройства, обыденно. Это была его повседневная жизнь.
Машина остановилась около штаба. Кай попрощался с ними и пошел внутрь.
В штабе было много народу. Полковник планировал масштабную акцию, поэтому вызвал основной офицерский состав.
Каю сразу уступили место за столом, дали сводки и данные о происходящем. Ввели в курс дела.
Суть его такова. Лагерь Такеру был разбит рядом с кишлаком в низине ущелья.
При словах о Такеру Кай сразу вспомнил этого высокого японца и их встречу на дороге. Значит, ему второй раз его спасать придется?
К ним должно было прийти подкрепление, но оно задержалось. Одно из бандформирований спустилось с гор в ущелье и напало на их лагерь. Самая ближайшая подмога - только их бригада.
Руководство сверху рвет и мечет, так как в сложившейся политической ситуации нужно оказать помощь союзнику. Ведь так долго все шли к подписанию договора о совместных действиях. Наконец-то русские и японцы объединились. И эта помощь укрепит их дружеские отношения.
Распланировав действия, они пошли к выходу, где их ждали БТРы.
Поспать в дороге особо не удалось. Постоянно работала рация, передавали последние данные меняющейся картины боя, да и трясло так, что все тело болело, как будто его били палками.
До японцев ехали всю ночь, и только к утру их бригада оказалась на месте.
Первую часть задания они выполнили достаточно легко. Под напором БТР и идущей сзади пехоты духи отступили в горы, но не все - часть из них осталась в кишлаке. Пришлось оставить БТРы и пойти прочесывать кишлак. И русские, и японцы - все ринулись в бой.
Кишлак оказался достаточно большой. Духи были везде. Хаотичная стрельба слышалась отовсюду.
Прочесывая улочку за улочкой, Кай заметил дерущегося японского воина; он узнал его - это был Тоями. Почему-то он был один, без своей свиты. С мечами на него наседали пять духов. Тоями удавалось держать их на расстоянии, отбиваясь своим мечом.
Кай, оценив расстановку противников, хотел снять двоих из автомата, но понял, что кончились патроны. Не медля ни секунды, он бросился к одному из духов, всадил в него нож, одновременно выхватывая у него меч из руки. И в следующем прыжке оказался спиной к спине с Тоями. Тот резко обернулся, его глаза расширились.
- Вот, проходил мимо, увидел, как ты здесь веселишься, решил присоединится. Не против? - говорил Кай на японском, одновременно отражая удары двух духов.
- Я рад тебя видеть, – ответил тот, тоже отражая удары своим мечом.
Быстро прикончив нападавших, Кай и Тоями стали продвигаться по улочкам кишлака. Им удивительно быстро удалось работать вместе - один прикрывал, другой стрелял или рубил, и наоборот. Они сразу стали понимать друг друга с полуслова. Четыре пары глаз намного лучше двух. А смелости им обоим было не занимать.
В очередной раз расправившись с пятью противниками, они присели за стеной, чтобы перезарядить оружие и перевести дыхание.
- Давай покурим, – сказал Кай, доставая сигареты и одновременно перезаряжая автомат.
Тоями взял у него сигарету, прикурил и вернул Каю.
Кай жадно затянулся. Его лицо было перемазано кровью, грязью и копотью от взрывов. Но это не портило его. Утонченные черты лица приковывали взгляд Тоями. Возможно, он дольше, чем позволяли приличия, задержал на нем свой взгляд.
- Ну что, продолжим веселье? - задорно сказал Кай и подмигнул, затем выкатился из укрытия, снял автоматной очередью с крыши двух духов. Их тень он заметил несколько секунд назад.
Тоями не заметил противника, в отличие от Кая. Он вдруг осознал, что их бы здесь накрыло автоматной очередью, если бы не Кай.
- Тоями, на счет три, справа, – услышал он и понял, что справа противник. Дождавшись сигнала, выскочил и поймал духа на острие своего меча - тот вошел аж по рукоятку.
Так с боем и продвигались они по кишлаку, пока стрельба не затихла. Противник был уничтожен.
Наконец, они дошли до места сбора всех частей.
- Господин Такеру, мы вас искали, – к Тоями бежали его подчиненные.
- С вами все в порядке? – спросил Изоа, оглядывая его с ног до головы.
- Изоа, Кай спас меня от смерти. С ним сегодня я сражался плечом к плечу.
Изоа почтенно склонился перед Каем.
- Ты меня тоже спасал, что теперь считаться-то. Нормально сработали.
- Пить хотите? - Изоа протянул Тоями флягу.
Он взял флягу и первым делом дал ее Каю.
- Очень вовремя, - Кай стал жадно пить, потом вытер рукавом губы и протянул флягу Тоями, который тоже поднес ее к губам, смотря в глаза Кая.
- Представляешь, сигареты потерял, - как бы не замечая этого пристального взгляда на себе, сказал Кай, шаря по карманам.
Тоями взял сигареты у Изоа и протянул их Каю.
- Ты будешь курить? - спросил Кай у Тоями. Тот отрицательно покачал головой, - тогда я заберу у тебя все, мне еще до гарнизона тащиться, а курить нечего.
- Кай, ну где ты, тебя все обыскались, пора ехать! – высунувшись из подъезжающего БТРа, прокричал Перец.
Кай по привычке протянул руку Тоями, хотя у японцев это было не принято. Они обменялись рукопожатиями, на долю секунды Тоями задержал его руку в своей.
Странное тепло от его ладони приятно согревало кожу.
Затем, поняв, что его рука свободна, Кай, поклонившись на японский манер, попрощался с остальными и лихо запрыгнул на проезжающий БТР.
Тоями проводил его взглядом.
Он был поражен им. Так сражаться! Мечом он владеет намного лучше него - это бесспорно. И жизнь он ему сегодня спас. Сражается жестоко, без доли колебания рубит врага. Жестокость? Нет, это дух воина. А техника рукопашного боя! Часть приемов он знал, но остальные? Интересно, сколькими восточными единоборствами он владеет? Кай не перестает его удивлять…
Удивлять?! Его никто давно уже ничем не удивляет. Опять эта мысль не давала ему покоя. Удивить его? Да, это поразительно. А еще он хочет его видеть. Странное желание для человека вроде Тоями.
Он и сейчас чувствовал тепло его ладони, такие тонкие пальцы, как у музыканта. Это прикосновение. Почему оно так четко отпечаталось в его памяти? Откуда в нем это желание прикоснуться к нему еще раз?
***
Вернувшись к себе в штаб и разобравшись с текущими делами, Тоями позволил себе пойти пообедать.
Как хорошо, что в офицерской столовой был Коджи.
Они обменялись поклонами. Коджи, хоть уже и пообедал, решил задержаться за столом, составить компанию своему другу.
- Ты странно выглядишь, – Коджи заметил перемены в друге, - глаза блестят, ожил прямо! Говорят, вас сегодня русские спасли. Они тебя впечатлили?
- Да, они спасли нас.
- Ты мне явно что-то не договариваешь.
Коджи был старше Тоями лет на пять, но во многом искушеннее его и опытнее. И сейчас от него не ускользнуло странное состояние его друга.
- Я уже второй раз встречаю русского юношу. Ты, наверное, о нем тоже слышал. Его зовут Кай. Он помог в первый раз, когда на мою машину напали на горной дороге, и сегодня помог во второй раз. Если бы не он, я бы с тобой сейчас здесь не сидел.
- Я слышал о Кае, но никогда его не видел. Ты говоришь, он молод?
- Да, очень. Меня это тоже поразило. О нем столько легенд ходит, слухов о его подвигах. Я и не предполагал, что он так выглядит.
- Как выглядит? - Коджи стал о чем-то догадываться
- Он красив! Мне даже больше нечего добавить… Он не похож на русского, хотя я не знаю, как должны выглядеть русские. Такой утонченный профиль, благородные черты лица, знаешь, как у европейских монархов, может, он царской крови? – Тоями улыбнулся. - Больше всего меня поразили его глаза - огромные, искрящиеся, зеленые, я даже не могу их описать толком. Их надо видеть. Кстати, он невысокого роста и худенький… хрупкий… талия такая тонкая, - Тоями прикрыл глаза, еще раз вспоминая его образ.
Коджи откинулся на спинку стула и тихо засмеялся.
- Друг мой, ты влюбился!
- Не говори глупостей!
- Я-то тебя хорошо знаю, слишком хорошо, - Коджи положил свою руку на руку Тоями, - ведь это я тебе открыл мир любви, разве ты этого не помнишь?
Тоями медленно вынул свою руку из-под руки Коджи.
- Это было давно, не стоит сейчас об этом вспоминать, - в голосе его чувствовался холод, по тону его ответа было понятно, что ему не очень приятно это воспоминание.
- Как хочешь, - Коджи пристально посмотрел в глаза Тоями, но, видя в них лишь холодный блеск, решил не поднимать больше тему их давних отношений. – Так что там с Каем? Чем все закончилось?
- Бой закончился, он поехал к себе.
- И все?
- А что могло быть еще?
- Но ты ведь хочешь еще раз его увидеть?
- Да!
Глава 3
Братки Себастьяна, высадив Кая у штаба, как приказал Себастьян, пришли к нему на отчет.
- Кая доставили в штаб. У него сегодня очередная ночь развлечений: на японский лагерь напали духи. Нужно японцев спасти и духов в горы отжать. Вот все, что мы знаем.
- Он телефон забыл, отвезете ему, - выслушав их, сказал Себастьян.
- Нет, он сказал, что прошлый телефон пулей задело. Не хочет этот брать с собой.
Себастьян нахмурился. Поблагодарил ребят.
«Теперь остается только надеяться, что с ним все будет в порядке», - подумал он о Кае.
Он всегда переживал за него, хотя никогда не показывал вида. Здесь чувства нужно скрывать. Жестокая жизнь блатных пацанов диктовала свои правила. Каждый, кто распускал нюни, попадал под клеймо «петуха» и опускался. Таковы законы зоны. Он сам их установил.
Отвернувшись, Себастьян поцеловал крест на груди, мысленно прося защиты для Кая.
***
К вечеру следующего дня в гарнизон вернулись БТРы и машины с пехотой.
Кай помнил о своем телефоне, поэтому после доклада в штабе и подробного разбора полетов утреннего боя он решил заехать к Себастьяну, чтобы забрать телефон.
Но разбор полетов шел долго.
Кай молча присутствовал при этом, понимая, что это его участь. Он не может отсюда уйти. Нужно дождаться разрешения полковника.
Наконец, всех отпустили.
- Ты куда сейчас? – Варфоломей догнал Кая на лестнице.
- Я у Себастьяна забыл телефон, поеду заберу.
- Я довезу тебя.
Кай понял, что спорить бесполезно. Варфоломей не отступит: он беспокоится за него и не хочет отпускать одного.
Подъехав к казарме блатных, Кай пошел внутрь, а Варфоломей остался его ждать в машине: его присутствие там никого бы не обрадовало.
- И снова здравствуйте, - сказал Кай, входя в гостиную. Лицо и одежда его были перепачканы копотью и кровью.
- Я за мобильником.
- Как все прошло? – заметив внешний вид Кая, спросил Себастьян.
- Да как всегда. Мочилово. Они в кишлаке засели. Несколько часов их оттуда вычищали. Улочки узкие, еще мирное население везде. Особо не постреляешь. Приходилось на мечах рубиться. Хорошо, что уже светать начало: хоть что-то видно. Короче, кишлак зачистили, а кто не успел, тот опоздал…
- Тебе опять на задание, или есть время на отдых? – спросил Себастьян.
- Все, пока отдых, сколько уже можно…
- Останься у нас, тебе поспать нужно. Ты уже вторые сутки без сна, – Себастьян подошел и, обняв за плечи Кая, стал придвигать его к столу. – Давай выпьем!
В руке у Кая оказалась рюмка с коньяком.
- Пей! – Себастьян чокнулся с ним, но сам не стал пить. Пристально посмотрел на Кая.
- Там меня Варфоломей в машине ждет, - Кай залпом выпил коньяк.
- Я сам схожу и все ему объясню. Тебе нужно отдохнуть от такого ритма жизни.
Рюмка Кая опять наполнилась.
- Пей, – сказал Себастьян.
Коньяк приятно растекся по жилам. Напряжение и усталость, которые сдерживал Кай, выплеснулись наружу. Эти дни он жил в каком-то безумном ритме. И вот теперь пришла расслабленность.
Себастьян помог руке Кая донести рюмку до губ. Кай выпил еще.
Рюмка опять наполнилась.
- Пей.
Кай видел взгляд Себастьяна - такой внимательный, заботливый. Это его тронуло.
Он чувствовал, что его уже шатает и земля плывет из-под ног, только рука Себастьяна на плече оставляла его в вертикальном положении.
Он выпил еще. Ушло напряжение последних суток; бой, стрельба - все забывалось; оставалось только чувство приятной легкости и расслабленности.
После третьей рюмки Кай стал медленно обмякать, оседать. Себастьян крепче обхватил его за плечи. Ребята рядом помогли. Поймали на руки.
- Отнесите в комнату этого героя. Охрану на двери поставьте, – Себастьян смотрел, как ребята бережно подняли и понесли Кая.
- Он, наверное, действительно очень устал. Ты правильно сделал, что напоил его. Немного коньяка - и все, его вырубило, – сказал Иртыш, наблюдая за действиями Себастьяна.
- Пойду с Варфоломеем поговорю, чтобы не беспокоился.
Себастьян пошел к выходу.
У ворот стоял УАЗик, рядом с ним ходил Варфоломей и нервно курил.
- Здравствуй, - сказал Себастьян и протянул руку.
Варфоломей смерил его взглядом, потом тоже протянул руку.
- Где Кай? - настороженно спросил Варфоломей.
- Я знаю, ты о нем заботишься, но поверь мне, сегодня он будет у меня в безопасности. – Себастьян посмотрел в глаза Варфоломею.
Такой прямой, честный взгляд. Себастьян не мог причинить вред Каю.
- Хорошо, я тебе верю.
Варфоломей протянул руку, они еще раз обменялись рукопожатиями. Затем он сел в УАЗик и уехал.
«Нужно проверить Кая», - вспомнил Себастьян, возвращаясь внутрь. Как там его ребята донесли: три рюмки, и его просто вырубило. Иногда Себастьян думал, что Кай железный. Но нет, он ошибался: Кай обычный, просто держится хорошо. А сейчас выпил коньяка, и лихая бравада сошла с него. Хорошо, он его придерживал, иначе упал бы.
Он зашел в комнату, куда принесли Кая.
Тот лежал на кровати. Себастьян чуть наклонился к нему – спит.
Выключил лампу на тумбочке и вышел. Обернулся к охране.
- Чтобы глаз не сомкнули на посту! – строго приказал он.
Хоть это и было его «царство», но он никому не доверял. Никогда и никому. Поэтому охрану на комнату Кая он выставлял всегда, так же, как и на свою комнату.
***
Кай очнулся ото сна. Был день. Он лежал на кровати во всей униформе и чувствовал себя отдохнувшим. Коньяк дает такой прекрасный результат, что Кай полностью восстановил свои физические и душевные силы.
В гостиной, куда он зашел, сейчас было не многолюдно. За столом сидели Себастьян и Иртыш.
- Ты как? – спросил Себастьян, внимательно глядя на Кая.
- Хорошо.
- Принесите Каю поесть, – распорядился Себастьян.
- Только не это! Я потом поем. Можно воды? – Кай пытался найти способы отвертеться от кормления.
- Я прошу тебя: поешь, - строго сказал Себастьян.
Кай взял вилку, поковырялся в тарелке, положил еду в рот. Видя пристальный взгляд Себастьяна, повторил это еще раз. Ему пришлось заставлять себя есть, понимая, что это важно для его друга.
- Я уже сыт, – Кай отложил вилку. – Ну, пожалуйста, не заставляй меня есть больше! Я не могу столько есть! – Кай со страдальческим лицом согнулся над тарелкой.
- Вот уж не думал, что еда может доставлять столько мук, - веселым голосом сказал Иртыш, наблюдая муки Кая над тарелкой еды. Потом, помрачнев, добавил: - ты так и не чувствуешь вкуса еды?
- Нет, но я уже привык, - обреченно ответил Кай, смотря на еду, вкуса которой он давно не ощущал.
- Может, выпьем? - предложил Себастьян им троим.
Кай воспринял это как разрешение покинуть стол с едой и переместился в кресло напротив Иртыша. В другое кресло сел Себастьян.
Это было прекрасное время. Кай наслаждался обществом друзей. Они отдыхали, пили коньяк, разговаривали. Ему было хорошо с ними.
Вечерело. Все окна были открыты. В воздухе почувствовалась прохлада, зной дня уходил. Застрекотал кузнечик.
- Спой что-нибудь, пожалуйста, ты так хорошо поешь, - попросил Иртыш. Было странно услышать от него такую просьбу. Он вообще никогда ничего не просил. И тем более не выказывал свое отношение к творчеству Кая.
- Что ты хочешь, чтобы я спел?
- Что-нибудь для души, – задумчиво произнес Иртыш.
Каю принесли гитару.
Услышав, что Кай будет петь, народ начал собираться вокруг них.
«Что-нибудь для души», - подумал Кай. Внутри больно защемило.
«Но вот, стоило о душе подумать, так сразу накрывает».
Воспоминания - как он хотел, чтобы они не приходили! Зачем?! Ведь шансов вернуться туда у него практически нет!
Он вспомнил осенний лес, свежесть утреннего воздуха, тронутого первыми заморозками. Шорох опавших листьев под ногами, блеск инея на траве. Синеву неба и легкое дуновение ветра, срывающего листки с веток.
Осень.
Ему нравилась осень, ее начало. Это незаметное увядание красок лета, приглушенные тона, свежесть воздуха. Первый легкий налет снега, тающего под лучами еще сохранившего тепло солнца.
Как давно он этого не видел, как давно…
«Прохор - друг мой! Ты обещал, что вытащишь меня отсюда! Пожалуйста! Сдержи свое обещание. Я буду ждать! Я долго ждал - но это неважно. Я буду ждать сколько нужно. Главное знать, что ты сдержишь свое слово. Только это дает силы жить!»
Кай нежно перебрал струны гитары и запел:
В плавнях шорох, и легавая застыла чутко.
Ай да выстрел! Только повезло опять не мне.
Вечереет. И над озером летают утки.
Разжирели. Утка осенью в большой цене.
Снова осень закружила карусель мелодий.
Поохочусь, с ветерком по нотам прокачусь.
И сыграю... Если я ещё на что-то годен,
И спою вам... Если я на что-нибудь сгожусь.
Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить - так лечить! Любить - так любить!
Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!
Но утки уже летят высоко...
Летать - так летать! Я им помашу рукой.
Не жалею, что живу я часто как придётся...
Только знаю, что когда-нибудь, в один из дней,
Всё вернётся, обязательно опять вернётся -
И погода, и надежды, и тепло друзей.
Так поскучаем, чтобы радостней была минута
Нашей встречи, а она уже не за горой.
Вновь весною из полёта возвратятся утки,
Стосковавшись по озёрам с голубой водой...
Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить - так лечить! Любить - так любить!
Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!
Но утки уже летят высоко...
Летать - так летать! Я им помашу рукой.
Как весной за лисой гонялся быстрый кречет,
Так и ныне он свою добычу сторожит.
Не прощайтесь, говорю я вам: до скорой встречи,
Все вернется, а вернется - значит будем жить.
Не прощайтесь, говорю я вам: до скорой встречи,
Все вернется, а вернется - значит будем жить.
Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить - так лечить! Любить - так любить!
Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!
Но утки уже летят высоко...
Летать - так летать! Я им помашу рукой.
Летать - так летать! Я им помашу рукой
Летать - так летать! Я им помашу рукой.
Аккорды гитары растворились в тишине. Каждый думал о своем: о том, что им было дорого, о том, что было спрятано глубоко в душе. О том, о чем было так больно думать и вспоминать здесь, на обожженной солнцем земле, политой кровью. Они вспомнили о России.
Тишину нарушил звонок телефона в кармане у Кая. Чувствуя, что он сейчас в центре внимания, он достал трубку. Звонил Шейх. Нужно отвечать.
- Ребят, извините, друг звонит, должен ответить, – Кай встал и, отойдя в сторону, стал отвечать на арабском языке.
- Здравствуй, Аршад. Рад тебя слышать.
- Я очень зол на тебя. Телефон отключен, не перезваниваешь. Я великий Шейх Аршад и такого неуважения к себе не потерплю!
Кай понимал, что это напускной гнев и на самом деле Шейх рад, что до него дозвонился. Хотя с Шейхом он предпочитал не шутить. Уж очень непредсказуем был он и его принципы жизни, которые никто не имел права нарушать.
- Извини. Не хотел тебя обидеть, - Кай хотел разрулить ситуацию. Кто его знает, вдруг Аршад сердится?
- Хочешь моего прощения? Приезжай! Я в отеле Ривьера Плаза.
В трубке раздались гудки.
Кай улыбнулся. Если в Плазе, значит Шейх гуляет и хочет видеть его на «празднике жизни». Может, и злится, но нужно ехать. Там, на месте разберется, насколько Шейх на него зол.
- Мне нужно ехать, – Кай посмотрел на Себастьяна, который ожидал этих слов, наблюдая телефонный разговор Кая. – Шейх хочет видеть меня, он сейчас в Камрате. – Он не хотел это скрывать от Себастьяна. – Давно не виделись. Пока затишье, хочу съездить.
- Бухать с Шейхом поехал. О ваших веселых вечеринках потом легенды ходят, - сказал Шер с завистью в голосе.
- Да, с Шейхом можно нормально оторваться, - подтвердил Кай слова Шера.
- Конечно! Что ты с нами сидишь! Ты-то не заключенный! – Зло произнес Шер.
Кая задели его слова. Но ответить на этот выпад ему было нечем.
- Поезжай, - Себастьян протянул Каю руку.
Иртыш тоже обменялся с ним рукопожатием.
Кай махнул всем рукой, понимая, что сейчас лучше уйти и ничего более не говорить.
- Шер, если еще раз ты заденешь Кая своими словами, я прострелю тебе голову, - очень серьезно сказал Себастьян, после того как Кай вышел за дверь.
Он был взбешен поступком Шера. Но сдержал гнев.
«Не сейчас. Еще не время! Как жаль, что сегодняшний вечер так закончился».
Себастьян был рад, что Кай едет в город. Он на него не обижается. Наоборот. Ведь он мог сразу уехать или быть где угодно - он ведь не заключенный, он свободен. Но, несмотря на это, он с ними. Разделяет их участь.
«Жалко, что Шер этого не понимает и не ценит».
Себастьян обменялся взглядами с Иртышем.
«А вот Иртыш это ценит в Кае».
***
Кай сразу решил ехать на своем джипе.
Заехал в штаб. Он даже не сомневался, что найдет там полковника. Тот никогда рано не уходил. Ведь на нем такая ответственность.
Зайдя к полковнику в кабинет, он попросил разрешение на увольнительную - съездить в город.
Полковник грустно покачал головой и сказал, что если бы даже не разрешил, это ничего бы не изменило: Кай все равно бы уехал. Поэтому он может ехать. Только очень, очень его просит, чтобы информация о его отдыхе не просачивалась в прессу. И вообще вести себя скромнее, не позорить честь мундира. Ведь он офицер!
Смиренно выслушав очередную нотацию, Кай вышел от Петра Ивановича.
Охрана гарнизона уже привыкла быстро открывать ворота при виде летящей машины Кая. Все знали: Кай тормозить не будет - вынесет ворота, что он делал неоднократно.
Они еле успели распахнуть железные створки, как мимо них пронесся джип Кая, из которого слышалась очень громкая музыка, и скрылся из глаз.
Кай всегда ездил быстро, очень быстро.
Он включил в джипе все приборы, которые только существовали для оценки ситуации на дороге. Навигатор, системы спутникового слежения, тепловые датчики отслеживания присутствия людей, поисковики мин и определители скопления металла.
Пока все было спокойно. Можно смело ехать.
Громко играла музыка. Настроение было хорошее. Он рад увидеть Шейха, несмотря на достаточно сложные отношения с ним, все равно рад!
Кай доехал до города всего за три с небольшим часа: на дороге не встретилось ни одного проблемного участка, и скорости он не снижал.
Заехал к себе на квартиру переодеться. Надел дорогой костюм от какого-то известного модельера, белую рубашку, галстук. Постарался пригладить непослушные волосы, еще влажные после душа. Дорогие ботинки, хорошие часы - он с легкостью себе мог такое позволить. Тем более в отель Ривьера Плаза не принято ходить в обычной одежде. Это самая дорогая закрытая гостиница в городе. Здесь останавливались только богатые люди. Поэтому и выглядеть нужно соответствующе.
Пока он одевался, его машину помыли. Смыли с нее пыль дороги. В темноте его джип приятно поблескивал полированными боками, отражая свет уличных фонарей.
В отеле его хорошо знали. Перед ним открыли двери, приветственно улыбаясь.
Провели в зал, где сидел Шейх со своей свитой.
Шейх Аршад и его свита сейчас были в национальных восточных одеждах.
Аршад, развалившись, сидел на диване. Диваны располагались вокруг стола. Все внутреннее убранство гостиницы показывало роскошь этого заведения. Спереди от стола была невысокая сцена, на которой извивались танцовщицы. Негромко звучала музыка.
Справа от Шейха сидел его верный евнух Максуд, по другую руку - начальник охраны и верный друг Гиффар, его «правая рука». Они также развалились на диванах. Остальная свита стояла поодаль, готовая выполнить любую прихоть своего хозяина.
Кай подошел к столу. Встретил взгляд Аршада. Замер, не зная, серьезно ли он на него сердится или шутит.
Шейх сделал грозное лицо, но, видя растерянно-виноватый взгляд Кая, сжалился над ним.
- Ага! Что, напугался гнева моего? – спросил он, вставая из-за стола с распростертыми объятиями.
- Честно – да! Я же знаю - в гневе ты страшен, - серьезно сказал Кай.
Они обнялись, как принято - два раза. Аршад прижал его к себе и задержал объятия чудь дольше, чем требовало обычное приветствие.
- Я очень рад тебя видеть целым и невредимым, - оглядывая Кая, сказал радостно Аршад.
Затем отпустил, показывая рукой, что он может садиться.
- Слышал о твоих последних славных делах. Духов погоняли. Японцев спасли.
- А ты обижаешься, что не звонил. Сам же знаешь, что был занят.
- Если бы я на тебя не наехал, ты бы не примчался, - лукаво сказал Аршад.
- Ну вот, все подстроил, - весело сказал Кай
- Я хотел тебя видеть, не обижайся, - слова Шейха прозвучали искренне.
Кай посмотрел в его глаза.
– Я не обижаюсь. Спасибо. Мне приятно, что ты хочешь меня видеть подле себя.
- Ну все! Лирическая часть закончилась, - вступил в разговор Максуд. – Кай ехал сюда несколько часов. Нужно покормить дорого гостя, да и мы еще не ели. Эй! - он взмахнул рукой. – Пусть несут на стол.
Официанты засуетились и начали накрывать стол всевозможными яствами.
Аршад и Кай давно не виделись, и им было о чем поговорить за едой. Правда, Кай, как обычно, больше ковырялся в тарелке, чем ел.
Сегодня он пил виски и запивал колой. Он любил так пить виски. Кола смягчала вкус. Не чувствуя вкуса еды, он по-прежнему ощущал вкус напитков. Вот так странно бывает. Доктора так и не смогли ему объяснить это явление. Просто сказали - нервное расстройство.
Шейх и его окружение не пили, как принято по их вере.
Зато потом принесли кальян с травкой, которым они затягивались весь оставшийся вечер.
Их дружеская беседа потекла более плавно, размеренно под сладко-горький вкус дурманящего дыма. Кальян передавался по кругу.
Кай тоже несколько раз затянулся. Почувствовал легкость во всем теле и отсутствие каких либо проблем.
«Вот это самое главное - ни о чем не думать. Просто жить. Так легче».
Мимо них прошел высокий молодой человек, одетый в черный костюм.
- Тоями, - непроизвольно вырвалось у Кая.
Молодой человек обернулся.
Кай понял, что нужно объяснить все всем.
Он перешел с арабского на английский.
- Шейх Аршад, позволь представить тебе Тоями Такеру. Это с ним вместе я сражался вчера плечом к плечу.
Тоями был шокирован: сначала увидеть здесь Кая, а затем в его обществе самого Шейха Аршада!
Он подошел к их столу, учтиво поклонился и выразил свое глубокое уважение к Шейху и его окружению.
Шейх внимательно посмотрел на Кая и Тоями. Затем встал, поприветствовав японского гостя, пригласил его за их стол. Тоями сел напротив Кая.
Тоями объяснил, почему здесь. Оказывается, его высшее командование тоже здесь, так как ведет переговоры с англичанами. Поэтому остановились в этом отеле. Он вернулся после переговоров и решил выпить на ночь. И вот - он застал здесь Кая!
Кай в свою очередь кратко рассказал Шейху их первую и вторую встречи и совместные боевые действия.
- Я очень рад, что у тебя появился боевой товарищ, - искренне сказал Шейх. - Друг моего друга - мой друг!
Шейх сам рассказал Тоями, как давно они знакомы с Каем и сколько их связывает, не вдаваясь в определенные подробности их взаимоотношений.
В процессе разговора Тоями предложили выпить и разделить с ними кальян. От кальяна он категорически отказался, объяснив это неприемлемым для него. Шейх понял и больше не настаивал. Зато он разделил с Каем виски, правда, пил его чистым, без колы, но со льдом и не так много.
Сидя напротив Кая, Тоями впервые видел его в гражданском.
«Модный костюм - как он ему идет! - рубашка, галстук».
Взгляд Тоями скользил по Каю, который расстегнул несколько пуговиц рубашки и ослабил узел галстука.
Тоями залюбовался им.
«Как с картинки дорогого модного журнала... хотя нет, такую аристократическую юношескую красоту я не встречал в глянцевых изданиях».
Кай тоже поразился виду Тоями в гражданском.
«Ему идет этот строгий стиль, ничего лишнего. Хорошо смотрится».
Тоями не позволил себе ослабить галстук. Соблюдал все формальности.
- Может, разбавим нашу мужскую компанию? - Предложил Максуд и взмахнул рукой.
Появились танцовщицы - полуголые красотки в прозрачных одеждах.
Музыка зазвучала громче. Девушки извивались напротив них.
Две подсели к Шейху. Он расслаблено полулежал на диване, выпускал дым из кальяна, разрешая им невинно ласкать себя.
Еще две сели к Каю. Кай затянулся в очередной раз сладким дымом. Перед глазами поплыла картинка происходящего. Почувствовав руки девушек у себя на шее и груди, он откинулся на спинку дивана, не сопротивляясь их ласкам.
Две сели рядом с Тоями и тоже хотели одарить его лаской, но он перехватил руку одной девушки, нежно, но беспрекословно, показав этим, что не хочет большего. Девушки поняли, просто остались сидеть с ним рядом.
Шейх уловил это движение, увидел его и Максуд. А еще они видели горящий взгляд серых глаз, постоянно смотрящих на Кая.
Шейх и Максуд в очередной раз посмотрели друг на друга.
Было уже поздно. Кай понимал, что нужно прекращать курить и пить и пора идти спать. От девушек он явно сегодня ничего не хотел.
- Аршад, разреши, я пойду. С меня на сегодня достаточно веселья.
- Кого-нибудь возьмешь? - спросил Максуд, показывая на девушек.
- Я спать, - сказал Кай, вставая, но покачнулся.
Тоями тут же пришел на помощь: придержал его за талию, но сразу отпустил, как только Кай обрел равновесие.
- Я благодарю за сегодняшний вечер, мне тоже пора идти, - учтиво поклонился Тоями.
Кай двинулся в сторону выхода. Походка его была неуверенна.
- Проводите его в номер, - Шейх рукой подозвал двух своих слуг.
- Я его провожу, не беспокойтесь, - спокойно сказал Тоями и хотел уже идти.
- Возьми ключ от его номера. Он забыл, – Максуд передал ключ от номера, который для Кая заранее снял Шейх, побеспокоившись о его удобстве.
Тоями взял ключ, еще раз поклонился и пошел догонять Кая.
Максуд и Шейх переглянулись еще раз.
- Мне это кажется? – удивленно спросил Шейх.
- Кажется что? – ответил Максуд. – Горящие страстью серые глаза, которые пожирали Кая весь вечер?! – он усмехнулся.
- Мы правильно сделали, что отпустили их вдвоем? - оживленно спросил Шейх, еще не зная, как на это реагировать.
- Сами разберутся. Каю давно не хватало такого человека рядом. Они воины. А дальше договорятся. Вот только Кай не пойдет дальше дружбы с ним.
- Я тоже знаю, что не пойдет. А жаль! Глупо себе отказывать в удовольствии, тем более когда тебя так страстно хотят, - Шейх вздохнул. – Хорошо, кстати, они смотрятся вместе.
Они засмеялись.
Шейх сразу увидел этот блеск в глазах Тоями. Нет, это не блеск похоти. Уж он в этом разбирается. Это большее. Любовь? Возможно…
Для Шейха такие отношения были вполне обыденными. Но он пока не встретил в своей жизни человека, который бы вот так пылко на него смотрел. Или чтобы он так же смотрел на кого-то. Хотя нет, он готов был смотреть так на Кая, но Кай не готов быть с ним, а он не готов взять силой то, что хотел получить по любви. И это был их замкнутый круг.
Аршад это понимал и довольствовался малым, тем малым, что иногда позволял себе прикасаться к нему и быть с ним. Их отношения были невинны и непорочны, как у детей, играющих в любовь.
***
Тоями догнал Кая уже у лифта. В лифт они зашли вместе. Двери закрылись. Кай чуть пошатнулся, когда лифт тронулся, почувствовал опять руку Тоями на своей талии, но не придал этому значения. Подумал, что тот не хочет, чтобы он упал, вот и держит его.
Руку Тоями так и не убрал, пока ехал лифт.
Двери открылись; они вышли вместе в роскошный коридор с мягким ковром. На стенах висели картины в изящных позолоченных рамах, приглушенное освещение создавало приятную атмосферу комфорта. Было уже поздно, безлюдно.
Кай почувствовал, что его прижали к стене. Он непонимающе поднял глаза на Тоями.
Попытался его оттолкнуть. Тоями перехватил его руку.
- Ты что? – спросил он, но затем увидел глаза Тоями напротив своих глаз. Такие пронзительные, серебристые. Тоями смотрел на него, и от этого его мысли начинали путаться. - Тоями, пусти, – Кай уже и не знал, то ли злиться, то ли просить. Взгляд Тоями сбивал его с толку. Он потерялся, не знал что делать.
Еще несколько секунд они стояли так. Потом Тоями отступил от Кая.
- Я к себе, - озадаченно сказал Кай, забыв, что даже не взял ключи от номера.
- Я тебя провожу. Вот твои ключи, - Тоями показал ключи.
Каю было нечего ответить, он пошел за ним к своему номеру, находясь в странном состоянии и не совсем понимая, что происходит.
Подойдя к двери своего номера, Кай развернулся.
- Тоями, спасибо, что проводил. Можно тебя не приглашать в номер?
Тоями сделал шаг к нему; Кай отступил назад, уперся в стену. Опять увидел эти глаза.
«Как странно он смотрит!».
Кай терялся под этим взглядом. Даже заставить себя разозлиться не мог.
- Тоями... - неуверенно сказал он.
- Разреши, я поцелую тебя, - спокойным голосом сказал Тоями.
Кай моментально протрезвел.
- Я не буду злиться на тебя, мы даже останемся друзьями, но ты сейчас же уйдешь! Будем считать, что мы перебрали лишнего, - сейчас он говорил твердо, с нотками стали в голосе.
- Ты считаешь, что мое желание к тебе возникло под влиянием алкоголя?
- Я не хочу это обсуждать. Мне эта тема неинтересна.
- Почему?
- Для меня неприемлемо то, что ты предлагаешь.
- Я ничего не предлагаю. Это всего лишь поцелуй. Что в этом такого?
- Сделай, пожалуйста, от меня шаг в строну. Я бы не хотел применять к тебе силу, - глаза Кая недобро сверкнули.
- Ты все привык решать силой?
- Отойди от меня! – сейчас Кай уже не шутил.
Тоями это понял. Вспомнил, как искусно Кай владеет техникой восточных
единоборств и решил, что лежать на ковре от подсечки - это не лучшее
завершение сегодняшнего вечера.
Он сделал шаг в строну и, неотрывно смотря в глаза Каю, сказал:
- Сейчас ты победил, но запомни: я всегда добиваюсь того, чего хочу. Всегда! Я сделаю так, что ты сам - добровольно! - разрешишь поцеловать себя. При всех! Слышишь? Будет по-моему! Это я тебе обещаю!
Затем резко развернулся и пошел к лифту: его номер был на другом этаже.
Кай так и остался стоять у двери, прижавшись спиной к стене. Он не ожидал такого! Он даже думать об этом не хотел; у него мозг отказывается думать о всем сейчас произошедшем и тем более это анализировать!
И в довершении всего гневная речь Тоями. Он был просто шокирован. И его угроза. Да, это прозвучало как угроза. Поцелуй при всех. Добровольно!
- Псих! – произнес Кай и пошел к себе в номер. – Спать! Слышишь! Спать и ни о чем не думать!
Глава 4 (1 часть)
Ближе к полудню в номер Кая постучали, он еще спал. Зашел один из слуг Шейха и, склонив голову, сказал, что Шейх хочет его видеть. Нужно было вставать, хотя Кай так любил поспать. Это редкая возможность - спать в мягкой уютной кровати, а не свернувшись калачиком под солдатским одеялом в казарме или землянке.
Приняв душ, после которого он почувствовал себя намного лучше, Кай пошел одеваться. В задумчивости посмотрел на висящую в гардеробе одежду. По приказу Шейха, Каю всегда предоставляли в номер все необходимое для него. Вот и сейчас на выбор было несколько костюмов от каких-то известных модельеров.
«Аршад всегда очень внимателен ко мне», - приятная мысль.
Кай выбрал тёмный приталенный костюм модного молодежного фасона и темную рубашку, без галстука, оставив несколько пуговиц сверху незастегнутыми.
От выпитого и выкуренного вчера голова чуть побаливала, поэтому он захватил темные солнцезащитные очки. Сейчас солнечный свет раздражал, вызывая болезненную пульсацию в висках.
Но эта тихая пульсирующая боль была несравнима с той тупой болью, что разрывала его изнутри. Вчера он просто лег и заснул. Это было для него как подарок. Просто заснуть и не позволить себе думать о происходящем.
А сейчас - сейчас его внутренний голос говорил с ним. И то, что он слышал, было намного больнее, чем физическая боль в голове.
Он вспоминал слова Тоями, и было неприятно осознавать, как он его воспринимает.
«Но почему? Где я повел себя неправильно? Почему он решил, что можно ко мне так относиться? Почему?!»
Кай вздохнул, пытаясь унять неприятное ощущение от таких мыслей.
«Как все неожиданно: я встретил на своем пути человека, который мог бы стать моим другом. Мы сражались плечом к плечу. Хоть это и странно, но я ему сразу поверил, ни секунды не сомневаясь в нем. Но, вместо дружбы, он, оказывается, хочет от меня другого!».
Идя по коридору, Кай с презрением посмотрел на свое отражение в огромном зеркале на стене. Оттуда на него смотрел стройный невысокий юноша с зелеными глазами и благородными чертами лица.
«Одиночество - вот твой удел! Смирись. Ты всегда будешь одинок! Тебе или завидуют и ненавидят тебя, или хотят тебя, как пед**а. Он не будет твоим другом - он хочет тебя. Ты нужен ему лишь для удовлетворения его похоти!» - внутренний голос издевался над ним, проникая в сознание и произнося слова, какими называют таких, как он.
Кай остановился, прижался разгоряченным лбом к холодной стене. Ему потребовалось несколько минут, чтобы справиться с бушевавшими внутри эмоциями. Потом он выпрямился и пошел в сторону веранды.
Шейх и его свита обедали на открытой веранде, обвитой диким виноградом, который создавал тень, пропуская через листья лишь лучики солнечного света.
За столом сидели все: Шейх Аршад, Гифар, Максуд и Тоями. Они оживленно обсуждали что-то между собой.
Кай удивился тому, что Тоями пришелся по душе Шейху: тот редко кого к себе допускал. А здесь - просто давние друзья - так непринужденно болтают!
Кай опять вспомнил вчерашнее - слова Тоями, о том, что он хочет от него. Он прогнал эти мысли.
«Не хочу об этом думать! Мы просто вчера напились. Вот всему объяснение! Тоями тоже пил. Хватит корить себя. Я ни в чём не виноват. Глупость все это».
Кай поздоровался со всеми и, не снимая солнцезащитных очков, сел за стол на мягкий диван.
- Воды, пожалуйста, - сказал Кай учтиво склонившемуся официанту.
- Ты как? – обеспокоено спросил Шейх, смотря, как Кай отпивает воду из стакана.
- Спасибо, все нормально. Хорошо вчера посидели, - Кай отпил еще воды и отстраненно стал смотреть в сторону.
- Извините, господа. Мне пора идти, - вставая, сказал Тоями. – Было приятно познакомиться.
Шейх встал из-за стола и дважды обнялся с Тоями, как было принято у него на родине. То же сделали Гифар и Максуд.
Этой трогательной сценой прощания Кай был потрясен.
«Почему они так быстро приняли его к себе? Шейх вообще ни с кем не сближается. Всех держит на расстоянии».
Только Кай за долгие годы заслужил его признание и доверие - и то по определенным причинам. А здесь! Он вчера увидел Тоями, а сегодня они обнимаются, как давние друзья.
«Странно все это», – подумал Кай.
Тоями, попрощавшись со всеми, подошел к Каю.
Кай, внешне оставаясь спокоен, внутренне весь сжался.
Тоями пристально на него посмотрел, затем сказал:
- Я сдержу свое слово, которое дал тебе, - затем поклонился и вышел.
Аршад дождался, когда Тоями скроется за дверью веранды, повернулся к Каю. Он был заинтригован такими словами.
- Можно спросить, что он обещал тебе?- спросил Шейх.
- Ничего… глупость все это… проехали, - Кай пытался сохранить спокойствие, думая об обещании Тоями.
- Ты так ничего и не понял? – взорвался Шейх, более не в силах себя сдерживать.
- Что я должен понять? – раздраженно спросил Кай, понимая, что не хочет услышать ответа.
Шейх пересел к Каю на диван, взял его за плечи, развернул к себе и снял с него солнцезащитные очки.
– Посмотри на меня!
Кай, знал, что против священной особы, которой как раз и является Шейх, не стоит делать резких движений, поэтому спокойно все снес.
- Что я должен понять? – Кай смотрел в жгучие черные глаза Аршада.
- Он полюбил тебя! – Аршад до боли сжал руками плечи Кая.
Кай, понимая, что вчерашний пьяно-обкуренный бред плавно перешел на сегодняшней день, уже хотел вырваться из рук Шейха, но сдержал себя.
- Можешь отпустить меня? - спокойно произнес он.
Шейх пристально посмотрел в глаза Кая. В них была пустота. Он не увидел там любви. Как жаль! Он так хотел, чтобы эта пустота в его глазах ушла. Он все делал для этого. Но, каждый раз заглядывая в глаза Кая, он видел там одиночество и тоску.
- Ты не можешь полюбить его? – Шейх отпустил плечи Кая и сейчас просто смотрел на него.
- Нет, - жестко и безразлично сказал Кай.
- Почему?
- Точно потому же, почему отказал тебе.
Аршад резко толкнул Кая и прижал к спинке дивана. Рукой провел по его щеке, подбородку, шее, затем его пальцы стали медленно прикасаться к пуговицам рубашки Кая.
- Но ты мне кое-что позволял, - горячие дыхание Аршада обжигало его щеку, лицо Шейха было совсем рядом.
- Я был твоим пленником. У меня не было выбора, - Кай чувствовал руку Аршада, она была горячей, пальцы Шейха ласкали его кожу. Тепло его пальцев он чувствовал даже сквозь ткань рубашки. Давно забытые воспоминания появлялись в сознании.
- Неужели твой плен у меня был настолько мучителен? - Аршад продолжал ласкать рукой его шею и шелк рубашки на груди. Он вдыхал тонкий аромат парфюма Кая, круживший голову.
- Нет, я благодарен тебе, что ты понял меня и не пошел на то, что для меня неприемлемо.
Кай не сопротивлялся ласкам Аршада, просто ждал. Ему удалось справиться с эмоциями. И сейчас он был совершенно спокоен.
Пальцы Аршада расстегнули верхние пуговицы его рубашки, в ее вырезе блеснул золотой крест на цепочке. Аршад резко отстранился.
- Это всегда будет стоять между нами?
- Да, - холодным голосом произнес Кай.
Аршад опять приблизился к Каю, провел пальцами по его нервно сжатым красивым губам.
- А Тоями?
- Мы можем больше не говорить о нем? - голос звучал сухо и безразлично.
Аршад убрал руку, вздохнул и, медленно встав, вернулся на свое место.
Кай опять надел солнцезащитные очки, спрятав под ними глаза.
Больше эта неприятная для Кая тема не поднималась. Аршад не хотел портить их встречу, поэтому остаток дня пролетел незаметно, в дружеских разговорах и приятном застолье.
На следующие утро Кай, предупредив Аршада, уехал к Гору.
***
Аршад тоже на другой день выехал из отеля. Направляясь в лимузине к своему самолету, он опять задумался о разговоре с Каем.
- Максуд, скажи, что-нибудь сможет изменить решение Кая?
- Ты о его отношениях с мужчинами? – Максуд сидел напротив него, задумчиво смотря в окно. Услышав вопрос Шейха, он, подумав, ответил: – Нет. И поэтому ты его и уважаешь. Его принципы и взгляды, несмотря на его юный возраст, непоколебимы. У этого юноши железная воля и четкая позиция в жизни. Вспомни, ты ведь пытался его изменить. Столько соблазнов. И что?
- Но я мог взять силой то, что хотел. Он был полностью в моей власти.
- Ты готов сломать его?
- Нет. Не готов. Я люблю его. И поэтому хочу, чтобы он был счастлив, - Аршад помолчал, вспоминая грустные глаза Кая. - Он один, совсем один! Ты видел его глаза? Там печаль и одиночество. Ему нужен друг, тот, кто поймет его душу, согреет теплотой, любовью.
- Он не примет этого от Тоями.
- Тоями не отступит. Я видел блеск его глаз. Он тоже один, давно один. Ему тоже знакомо, что значит одиночество души. Как странно, что они встретились здесь, - Аршад посмотрел на полуразрушенные от взрывов дома, мимо которых они проезжали.
- Мы не знаем, что нас ждет и когда. Будем надеяться, что Тоями хватит терпения сломить эту стену, которую Кай воздвиг вокруг себя.
- Может, он позволит ему просто быть рядом с собой? – с надеждой в голосе спросил Аршад.
Максуд лишь улыбнулся в ответ.
***
Из отеля Тоями забрал Коджи на своей машине. У Коджи были дела в городе, и теперь они вместе возвращались в штаб.
- Рассказывай, что произошло. Я же по тебе вижу, что что-то случилось,- от Коджи не ускользнул странный блеск глаз друга. Он действительно хорошо его знал. Хотя внешне Тоями выглядел, как обычно - был совершенно невозмутим.
- Я встретил Кая.
Коджи резко развернулся к Тоями. Они сидели рядом на заднем сиденье представительского Мерседеса, который вел водитель.
- Не поверишь, в одном отеле в обществе Шейха Аршада. Оказывается, они давние друзья.
- Самого Шейха Аршада! Шейх красавец. Я видел его пару раз на приемах. Жгучие черные глаза, орлиный нос. Высокий, стройный. Молодость и красота - все при нем, – Коджи лукаво прищурился. - Они точно только друзья?
- Да. Я потом говорил с Шейхом, когда Кай еще спал. Аршад намекнул, что будет рад нашим отношениям.
- Ну если сам Шейх на это добро дал, – Коджи рассмеялся.
- Знаешь, что меня поразило в Кае? Он прекрасно говорит на арабском. Я сразу не понял, что это он, хотя услышал знакомый голос, когда проходил мимо их столика. Кстати, я говорил тебе, что у него идеальное японское произношение и прекрасный английский?
- Какой одаренный мальчик! А в какой стадии сейчас ваши отношения?
Тоями помрачнел, достал сигареты.
- Ни в какой.
- Что между вами произошло? Рассказывай. Я же чувствую, что что-то было.
- Ничего не было. Он вчера много выпил. Я проводил его до номера. Хотел поцеловать, вернее, спросил разрешения... – Тоями замолчал, нервно затянулся сигаретой. - Если бы я не отступил, он уложил бы меня парой ударов. Кай прекрасно владеет техникой восточных единоборств.
- Ты меня разочаровываешь. Тебе не кажется, что ты очень торопишь события?
- Тороплю? Мне не семнадцать, и здесь война. Ты что, думал, я за ним бегать буду? Я знаю, чего хочу.
- И чего ты хочешь?
- Ты знаешь, - Тоями выкинул в окно недокуренную сигарету.
- Ты хочешь добиться этого силой? – с сомнением в голосе спросил Коджи.
- Да. И я добьюсь своего. Я не привык отступать. Вчера он был сильнее. Я не был готов к такому решительному отпору. Дерзкий мальчишка, теперь мой ход! Я пообещал, что поцелую его при всех, и он сам мне это позволит.
- И как ты это собираешься осуществить?
Тоями повернулся к Коджи, взял его руку в свою и вкрадчиво спросил:
- Ты ведь мне в этом поможешь?
Глава 4 (2 часть)
Через несколько часов пыльной и тряской дороги Кай доехал до Гора на своем джипе. Перед поездкой он, заехав к себе на квартиру, переоделся в свой военный черный френч, брюки такого же цвета были заправлены в удобные высокие черные ботинки со шнуровкой. Ему нравился черный цвет, да и шел он ему, подчеркивая шик и элегантность образа. Его одежда, включая обувь, была дорогой и привозилась на заказ. Несмотря на войну, он не считал нужным отказывать себе в хороших вещах.
На въезде в лабораторию его узнали и сразу же впустили. Спустившись на машине вниз, на подземную парковку, Кай пошел к лифту.
«Скорее всего, Гор в общем зале», - предположил он и направился по коридору туда.
Он не ошибся. Гор вместе со всеми был в основном зале. Они стояли и что-то обсуждали у стола с монитором и кучей бумажных листов, на которых были напечатаны цифры и формулы.
Сколько бы раз он сюда ни возвращался, все равно чувство страха оставалось внутри. Этот страх, страх перед теми, кто был здесь.
Это были не люди, хотя внешне они похожи на людей. Их всегда скрывали длинные черные плащи с капюшонами, затеняющими их лица или что там у них было вместо лиц. Он никогда не видел, как они выглядят. Только глаза, он видел их глаза из-под капюшона. Они были желтого цвета, как у зверей, и светились в темноте, отражая свет. Холодные, безжалостные глаза, в которых не было чувств, эмоций, души.
Они считали себя сверхлюдьми. Убрав из своей жизни все чувства, они стали совершенны. Превосходящий все пределы разумного интеллект, идеальная память, несвойственная людям, сверхспособности, глубокие познания в любых областях науки и весь багаж знаний человечества за все века. Да, они были высшей расой, пришедшей сюда из другого измерения и оставшейся здесь.
Их знакомство началось странно, но постепенно переросло в долговременное сотрудничество. Хотя они ничего не обещали Каю и не гарантировали ему свободу и жизнь. Несмотря на это, он приезжал к ним. Может, это и глупо. Неоправданный риск? Наверное.
Но риск был в его жизни постоянно, поэтому он привык так жить.
Они нашли общие точки соприкосновения, пересечения интересов - это и было гарантией его жизни, которую они пока не трогали.
Война создает общие интересы и общие проблемы. Им было выгодно сотрудничество с Каем. Он много помогал им, зная обстановку на фронтах, хотя их не интересовала война. Им было совершенно безразлично, кто победит или проиграет. Они были нейтральны. Они строили здесь свой мир, чтобы потом поглотить мир этот. Кай тоже это понимал, но что он мог сделать? Как помешать этому? Лучше быть с ними, чем быть в неведении о происходящем.
Сейчас до реализации проекта их мира было еще далеко. Они вели свои научные разработки и эксперименты. Кай помогал им в этом.
Кай любил науку, любил физику и химию. Это другая реальность, туда попадаешь - и вся действительность перестает существовать. Он получал удовольствие от просмотра и вникания в формулы и цепные реакции. Его аналитический мозг без труда находил ошибки, которые допускали араки - так они себя называли - проводя эксперименты. Их мозг работал по-другому. У них отсутствовало логическое мышление, наверное, в совершенствовании своей личности они посчитали, что это лишнее. Без помощи Кая, они бы месяцами возились над многими опытами.
Если бы не война, если бы не его участь быть здесь, не сделанный за него выбор, он бы стал ученым. Формулы, аналитика, эксперименты - как это увлекательно. Хорошо, что хоть здесь он может делать то, что ему по душе. И в этом была ирония судьбы. Да, здесь, в подземелье, в секретной лаборатории, он мог заниматься тем, чему хотел посвятить свою жизнь на родине.
Они обернулись на его появление. Кай на секунду застыл, внутреннее собрался и шагнул к ним, кивком головы поприветствовав всех.
- Мы ждали тебя, – прозвучал безразличный голос.
В этом голосе не было эмоций, но жесткий блеск глаз, светящихся из-под тени капюшона, говорил об обратном. Гор был зол! Кай обещал приехать раньше, зная, что нужен им.
- Я приехал, как только смог, - спокойно ответил Кай, затем постарался сразу перевести разговор к работе. - Фахр, что там на сегодняшний момент по эксперименту? В какой все стадии?
- Вот, видишь, - Фахр показал на большую стопку бумаг на столе, - это то, что накопилось во время твоего отсутствия. Мы опять допустили ошибку, реакция не идет.
Голос Фахра звучал так же безразлично.
Затем Фахр перешел на подробное объяснение, в какой стадии сейчас эксперимент, показывая Каю химические формулы на мониторе и на бумагах.
- Понятно, - сказал Кай, собирая бумажки. - Я за тот комп пойду, поработаю.
Работы предстояло много: нужно все пересмотреть, перепроверить и найти в химических цепочках ту ошибку, из-за которой пошел такой сбой.
Он расположился на отдельно стоящем столе с компьютером в удобном кресле, краем глаза видя Гора. Он правильно сделал, что не стал развивать тему с объяснениями, а сразу прикрылся работой. Гор злился на него.
Гор. Он был здесь главным.
Хоть они и были все одеты одинаково и ничем внешне не отличались друг от друга, но Кай интуитивно всегда знал, кто из них Гор, так же он знал Фахра и Тонна. Он различал и остальных. Как? Он и сам не понимал. Может, столько лет общения давали способность отличать их?
Ночь прошла незаметно, в работе. Ему не мешали. Здесь круглосуточно шла работа, кто-то входил, выходил - здесь всегда так. Кай абстрагировался от всего. Несколько раз за ночь ходил курить и наливать себе кофе. К утру он перепроверил все и нашел ошибки в формулах.
Утром пришли Гор, Тонн и Фахр. Вчера, после того как Кай сел за работу, они ушли в другую лабораторию.
Кай спал за столом, уронив голову на руки. Весь стол был завален бумагами, недопитая чашка кофе, сигареты и зажигалка лежали рядом с ним.
Тонн подошел и положил руку на плечо Кая.
От прикосновения Кай проснулся.
- Кажется, заснул, - немного извиняющимся голосом сказал Кай, смотря на три силуэта в черных капюшонах, стоящих рядом с его столом. Даже по прошествии стольких лет, они все равно пугали его своим видом. Сейчас, сразу после сна, он не успел скрыть свои эмоции. На лице Кая отразился испуг.
Они видели страх в глазах Кая.
- Иди, поспи. Людям нужен сон. Иначе ты будешь плохо работать, - монотонно произнес Тонн.
«Да уж, железная логика: буду плохо работать! Еще и напугали своим появлением», - подумал Кай. И добавил вслух: - Я все проверил и нашел ошибки. Потом посплю, а сейчас лучше пойдем в лабораторию - нужно еще раз запустить реакцию. Вот файл, здесь все данные по ошибкам и новые формулы. Но я бы хотел сам там быть, чтобы вести эксперимент.
- Ты все проверил? – так же монотонно прозвучал голос Фахра. Он занял место Кая за столом и бегло просматривал данные, открыв файл. - Хорошо, сейчас скажу, чтобы готовили реактивы.
- Пойду умоюсь и покурю, - сказал Кай, захватив сигареты и зажигалку. Он решил, что сейчас лучше выйти, чем ощущать их рядом с собой.
День прошел в лаборатории - это был его мир: колбочки, пробирки, реагенты, что-то шипело, переливалось, работали мониторы, датчики. Для Кая это была жизнь настоящего ученого, как он ее себе представлял в мечтах о своем несложившемся будущем.
***
Всю следующую неделю он был полностью погружен в работу. Время летело незаметно. Здесь не было войны, хотя он регулярно просматривал сводки с фронтов и данные по перемещениям сил. На фронтах было относительное затишье, и он мог себе позволить углубиться в науку, пусть лишь на время стать ученым.
Эксперимент прошел достаточно удачно, хотя постоянно обнаруживались подводные камни или непредвиденные моменты, но он решал это.
Вот и сейчас Кай бился над очередной химической формулой, которая никак не шла: уже который раз все вроде перепроверил, но результата не было.
На столе загорелся экран монитора, и безликий голос сказал, что его ждет Гор в зале заседаний.
Кай огорчился, что придется все бросить на самом интересном месте, но пошел, так как заставлять Гора ждать - вообще не вариант.
В основном зале за столом были все главные араки, в том числе Тонн и Фахр.
Гор показал Каю на кресло за столом. В центре восседал он сам.
- Нам готовы передать интересующую нас информацию, – как всегда, без всяких предисловий начал Гор монотонным голосом. - Это дискета с последними работами Гюнтера. Японцы разгромили части англичан и захватили эту информацию. Она им не нужна. Предлагают ее нам. Я получил сегодня файл с этим предложением и парой страниц экскрементов Гюнтера на этой дискете. Нам это интересно.
Кай слушал отвлеченно, в целом ему это было безразлично.
Гор продолжил:
- Дискету готов передать Тоями Такеру на встрече, но у него есть одно условие. Оно касается тебя.
От слова "Такеру" Кай вскочил из-за стола и, стоя, досушивал Гора.
- Какое условие? – голос Кая почему-то задрожал от нехорошего предчувствия.
Гор, не сводя желтых звериных глаз с него, продолжил:
- Там будет вторая дискета. Это касается Шейха Аршада. Такеру просит встречи в закрытом отеле «Энполь» в Изире. Там он передаст дискеты нам и Аршаду, если ты выполнишь какое-то условие.
- Какое условие? - Кая уже начало трясти, он медленно опустился в кресло.
- Условие тебе скажет Аршад, так было написано в файле. Позвони ему по громкой связи, мы должны знать это условие.
Кай понял, что он сейчас при всех должен набрать Аршада и выслушать условия от Тоями. Почему-то ему не нравилась такая идея, но, видя смотрящие на него желтые немигающие глаза Гора, он стал искать телефон в карманах френча.
Он долго и нервно доставал телефон, который застревал в кармане, потом долго не мог справиться с попаданием пальцем в монитор. Наконец, прошел звонок.
- Здравствуй, Аршад. Я звоню по условию встречи. Нас все слушают, - намекнул Кай, затем спросил: - Что хочет Тоями?
- Здравствуй, Кай, – голос Аршада был загадочен, это Каю не понравилось сразу. - Сначала я хотел сказать, что на дискете, которую хочет передать для меня Тоями, - карты укреплений в районе пустыни Сабар. Мне это важно.
- Я понял тебя. Что он хочет?
- Ты что, нервничаешь? – казалось, Аршада это все веселило.
- Чего хочет Тоями?
- Мы встречаемся все в отеле «Энполь» в Изире. Это безопасно для всех, согласись.
- Аршад! Ты можешь, наконец, сказать, чего он хочет, чтобы отдать эти дискеты?!
- Он передает дискеты после того, как поцелует тебя в губы при всех.
Кай от неожиданности махнул рукой. Три папки, лежащие рядом с ним на столе, с грохотом упали на пол. Он тут же нагнулся и стал их поднимать.
Из телефона раздался голос Аршада:
– С тобой там все в порядке? Что-то упало?
- Он псих! Понимаешь, псих! – Кай вскочил из-за стола, затем опять сел. – Здесь война, а он в поцелуйчики играет!
- Здесь война постоянно. И что теперь? - голос Аршада был совершенно спокоен. - Ты можешь отказаться.
Кай обвел взглядом сидящих за столом. На него неотрывно смотрели мерцающие странным блеском желтые глаза. Нехороший холодок пробежал по спине.
«Отказаться? Как?»
Как, когда ты в окружении вот этих и твоя жизнь зависит от их настроения?
«Тоями! Сволочь! И о чем он только думает? Видно, у него все мысли только о сексе. Совсем спятил!»
- Я согласен, - голос Кая прозвучал тихо, он кашлянул и произнес чуть громче, - я согласен.
- Ты это так произносишь, как будто на эшафот идешь.
«Шейха это точно веселит», - понял по его голосу Кай.
- Не грусти. Тебе это понравится, - затем тон Аршада стал официальным. - День и время встречи он отправит на почту.
Звонок прервался, в трубке зазвучали гудки.
В зале стояла тишина. Кай, положив руки на стол, уронил на них голову. Сейчас он хотел провалиться сквозь землю, но, поскольку это было нереально, то хоть спрятать пылающие лицо от смотрящих на него глаз.
- Зачем это нужно Такеру? – рядом с Каем прозвучал безразличный голос Тонна.
- Что? – не поднимая головы, спросил Кай.
- Целовать тебя в губы? - так же безразлично продолжил Тонн.
Кай чувствовал себя в полном де**ме.
«Вот это подстава! Сволочь этот Тоями!»
Он даже не подумал, что Каю придется вот так сидеть перед араками и пытаться им что-либо объяснить, при этом чувствуя, как его прожигают их взгляды.
Зазвучал голос Фахра, равнодушно, как будто машина зачитывала справочную информацию:
- Поцелуй в губы - это знак проявления любви среди людей. У людей принято целовать особь противоположного пола. Поцелуй между особями одного пола является запретным среди людей.
- Ты не хочешь это делать? – впервые заговорил Гор, задав Каю этот вопрос.
Кай выпрямился и откинулся на спинку кресла.
- Эта дискета с информацией нужна и Аршаду, и тебе. Я уже дал свое согласие.
- Мы можем просто всех убить и забрать эти данные, - безразлично произнес Гор.
- Тебе невыгодно их убивать. Они для тебя больше пользы принесут живыми. Ты это сам прекрасно знаешь, - Кай понял, что сейчас дело принимало нежелательный оборот, и, если Гор примет решение, он не сможет его остановить.
- Если ты не хочешь это делать, я их убью.
Кай был поражен услышанным.
«Странно, Гор готов сделать для меня, то, что ему невыгодно? Он же делает только то, что нужно им и принесет пользу для них. Как странно…»
- Нет. Пожалуйста. Для меня это ничего не значит. А у тебя будет дискета с полезными данными и люди, которые еще могут пригодиться.
- Хорошо. Я приму твое решение. Можешь идти. Тебе скажут, когда будет встреча.
Кай не заставил себя просить еще раз и быстро вышел. Дойдя до первой вытяжки в коридоре, закурил. Одну, потом вторую сигарету.
«Тоями. Играет со смертью! С Гором играть задумал. Рыцаря из себя делает. Если бы он сейчас Гора не переубедил, конец пришел бы Тоями. Гор бы всех убил. И ради чего Тоями пошел на это?»
В глубине сознания звучал голос, который он не хотел слышать. Этот голос шептал: «Ради тебя». Он гнал от себя эту мысль, но она настойчиво лезла в голову.
«Глупость какая. Хорошо – из-за меня! И что я теперь должен сделать? Что? Я ему по-русски, нет, по-японски сказал: меня это не интересует! Что он себе возомнил?! Решил доказать, что всегда добивается своего? Псих! Ненормальный!».
Кай пошел к себе в комнату и, открыв бутылку коньяка, залпом выпил рюмку, вторую.
Когда бутылка подходила к концу, к нему зашел Фахр.
- Я сейчас приду, - только сейчас Кай понял, сколько уже времени он сидит у себя в комнате.
- В таком виде ты бесполезен нам. Придешь завтра, - глаза Фахра смотрели из тени капюшона.
- Спасибо, - тихо произнес Кай.
Фахр еще раз остановил на нем свои желтые звериные глаза, а затем вышел из его комнаты.
Кай откинулся на спинку дивана, понимая, что позволил себе непростительную слабость - вместо работы сидеть и напиваться. Странно, что Фахр ничего не сказал, а просто дал ему возможность отдохнуть. И Гор его тоже сегодня поразил: решил вступиться за него.
Затем мысли Кая вернулись к Тоями. Он думал о том, как это глупо с его стороны - совершить такой детский, необдуманный поступок.
«И все ради чего? Хочет доказать ему, что всегда добивается своего? Хорошо - докажет, и что дальше? На что он рассчитывает?»
Кай подумал о поцелуе с ним. Вспомнил его лицо, голос, глаза…
«Глупости все это! Не хочу об этом думать!»
2 комментария