Зависимость. Сиквел к 35

Под утро мне часто снятся иррационально страшные сны. Я начинаю крутиться, что-то выкрикивать, но с мазохистской настойчивостью не открываю глаза. Никогда. Любопытство сильнее страха.
Костя говорит, что все мои страхи глупые. А сны, от которых меня прошибает холодный пот – «наркоманский бред».
Вот и сейчас, пустота в сознании начинает заполняться размытыми кадрами, словно старая, чёрно-белая киноплёнка. Центр моего родного города. Ловлю машину. Какая-то непрезентабельная «шестёрка». Нечётко называю адрес и откидываюсь на заднем сидении. Неровный гул двигателя, монотонная музыка с «никаким» текстом заставляют меня задремать. Через какое-то время, я открываю глаза. Сон стал цветным. Грязно-цветным. Ободранные чехлы на сидениях такси, заляпанные стекла автомобиля. Водитель, небритый, неопрятный, жирный мужик лет 50, со свиными глазками и недоброй ухмылкой. Замасленные грязно-синие джинсы и заляпанная кетчупом рубашка в клетку.
- Куда едем-то? – спрашиваю я, оглядывая этого неприятного типа.
- Куда ты сказал, туда и едем, - рычит тот, и ещё сильнее жмёт на газ.
Выглядываю в окно и вижу знакомую мне улицу, что находится на окраине моего города.
- Эй, мужик, мне дальше не надо! Дальше трасса, - трогаю шофера за плечо, чтобы он остановился.
- Не тупи, нам ещё далеко, - отмахивается водила.
Снова смотрю в окно. Спальный район. Стандартный, такие, наверное, есть в каждом городе. Что-то подсказало мне – дальше ехать нельзя.
- Приехали, тормози, - требую я.
- Так ещё ж… - пытается возразить водитель.
- Стой ты, я сверх заплачу, - визг тормозов. Я спешно протягиваю несколько помятых купюр и выбегаю из душного салона автомобиля.
На улице было не лучше.
     Ночное небо было чистым, фиолетово-чёрным, словно пролитые чернила. На нем не было ни одной звезды. Луна бледно-жёлтым пятном висела где-то  далеко, на небесах, казавшихся тяжёлыми и низкими. Ни одного прохожего. Ни одной машины. Не слышно возгласов загулявшихся детей, не слышно споров или песен пьяных компаний, засидевшихся у подъездов. Ни одной вывески и витрины магазина. Только дома, дома, дома. Огромные, высоченные параллелепипеды, которые, казалось, пронзали небо. А ещё мне чудилось, что сильный порыв ветра сможет погнуть эти тысячетонные блочные коробки, как деревья. И они бы стали рушиться прямо на меня. Напуганного и тщедушного.
В глубине улицы, в каком-то дворе, словно маяк, мигнул фонарь. Я побежал туда, надеясь, что там-то я спасусь от гнетущей тишины.
Но стоило мне вбежать во двор, лампа ярко вспыхнула и разлетелась вдребезги. Я остался в пустом дворе, где не было ни детской площадки, ни скамеек. Просто пустое заснеженное пространство, ограниченное с четырёх сторон двенадцатиэтажками. Дома образовывали аккуратный квадрат. Они состыковались друг с другом, и я оказался замурован. Самое страшное, что в этих домах не было дверей. Только сотни окон. В некоторых из них горел свет. Но не домашний, яркий, а зловещий, багряный. Я заметался по двору, пытаясь найти выход.
От страха стало не хватать воздуха. Начинаю задыхаться. Вдруг, чувствую кожей  - на меня что-то летит и накрывает волной тепла.
- Ааа! – кричу я, оказавшись придавленный чем-то непонятным, но достаточно тяжёлым.
- Хватит маньячить, открывай глаза уже! – Костин голос.
- Мамочки, - лепечу я, продирая глаза. Мотаю головой, отгоняя сон.
- И что на этот раз тебя напугало? – Костя прижимает меня к себе, гладя по волосам и плечам.
- Просто пообещай мне, что мы никогда не переедем жить в спальный район, - утыкаюсь носом в грудь Костика, покрытую рыжими кудряшками.
- Ещё не хватало, - фыркает тот. - Мы поселились в элитном, можно сказать, районе, а ты что-то загоняешь про «спальники».
- Я во сне заблудился в спальном районе, - жалуюсь я.
- Ха, - усмехается Константин. – Мы с тобой почти десять лет прожили в таком месте… Чего бояться-то?
- Это был плохой спальный район, - возражаю я.
- Плохой, так плохой. Забудь, - целует меня в макушку и ещё сильнее обнимает. Но я по-прежнему не могу расслабиться. На смену идиотскому сну, пришли переживания из реальной жизни. Сегодня мы с Костей должны ехать в сауну… По телу пробегает волна дрожи.
- Эй, ты чего? – шлёпает меня по заднице. – Всё не отойти?
- Нет… Теперь меня волнует другое. Сауна…
- И что? – Костя выпускает меня из своих объятий и строго смотрит.
- Может быть, ты пойдёшь один? – тихо говорю я.
- Не хера себе заявочки! – возмущается Костян. – Мы же с тобой ещё неделю назад договаривались!? Ты даже спорить не стал…
- Костенька, ты воспользовался моим состоянием, - оправдываюсь я. – Ты мне задал этот вопрос,  после того, как мы занялись любовью… Я был не в себе от блаженства, поэтому был согласен на всё, что угодно.
- Не важно! Всё рассчитано на нас двоих. И вообще, что это получается: значит Саня и Жека будут со своими бабами, а я один?..
- Костя… Ты же знаешь, что я не очень лажу с Женей и Сашей.
- Макс, это уже твои загоны! Я с ними со школы дружу! Нормально они к тебе относятся… А с их жёнами у тебя вообще хорошие отношения сложились…
- В том-то и дело, что с жёнами… Вот и дружки твои меня за «жёнушку» принимают! Но я-то, не смотря ни на что… Я… - вздыхаю. – Хоть и долблюсь под хвост, но я мужчина всё-таки.
- Максим, ты накручиваешь, - Костя берёт меня за руку.
- Не хочу в сауну, - капризно говорю я, и надуваю губы.
- Всё! – злобно выплёвывает рыжий. – Разговор окончен. В шесть вечера мы едем в сауну. У Сани День Рождения, вообще-то.
- Костя!.. – тяну я.
- Я сказал всё! – словно тигр, рычит он. – Иди на кухню, готовь завтрак. Я пока в душ. Так и на работу можно опоздать, с разговорами этими…
Он встаёт и идёт в ванную. Выходя и спальной, он дёрнул меня за волосы, не больно, конечно, но меня это обидело:
- Не рассиживайся, - командует Костя.
- Пизд*к, -  шиплю я. Надеюсь, он услышал эти слова.
Лениво встаю с постели и натягиваю на себя валявшиеся на полу, оранжевые шаровары, привезённые из Катманду.
 
***
 
   В расстроенных чувствах иду на нашу кухню. Точнее, на мою кухню. Она большая, квадратная, как хорошая комната. Оборудована по последнему слову техники: все приборы от тостера до холодильника покупал я, собственно, и дизайн кухни разработал тоже я. Константин сначала заявил, что слишком ярко: много оранжевого цвета – полочки, дверцы на ящиках. Я возразил: ты у меня тоже оранжевый, поэтому, кухня под тебя сделана.  И вообще, это моя епархия, а Костя приходит сюда только поесть, или посмотреть, как я занимаюсь готовкой.
 
   Открываю холодильник и разочарованно цокаю языком: такой огромный, и так пусто.
      Достаю миску, в которой лежали остатки вчерашнего мясного фарша для котлет и ставлю на стол. Следом, вынимаю из морозилки замороженные овощи: цветную капусту и  фасоль. Костя любит плотно поесть на завтрак, а я наоборот, ни куска не могу заставить себя скушать.
- Не буду стараться сегодня, - бурчу себе под нос.
Разогреваю сковороду, лью туда немного оливкового масла, и, через некоторое время погружаю туда фарш. Добавлю в шипящую массу чесночного соуса и аджики, оставляю тушиться. Обдав горячей водой овощи, кидаю их на другую сковороду.
Закуриваю. Слышу, как в ванной шумит вода, а Костя, рыжий козёл, что-то напевает себе под нос.
     Перекладываю почти готовый фарш в сковороду с овощами. Вдруг, столбик пепла с сигареты, отправляется вслед за мясной заправкой. Хмыкнув, я начинаю потрошить над сковородой выкуренную наполовину сигарету.
-  И последний штрих, - коварно улыбаясь, я кладу «расчленённый» бычок на горку фарша. Всё эту «красоту» накрываю крышкой и оставляю на медленном огне.
 
Тем временем, довольный, как большой рыжий котяра, Костя вышел из ванны. Важно, словно король, он расселся на кухонном диване, положив ногу на ногу.
- Сигаретку дай, - тягуче произносит он.
- Сам возьми, - отрезаю я.
- Макс, ну что ты как ребёнок, в самом деле, - Костя хлопает себя по коленям, - Вон, пачка лежит рядом с тобой, у плиты, а я сижу совсем на другом краю кухни.
- Царь Дадон, блин, - фыркаю. – Не пройти уже несколько шагов.
Константин осуждающе сморит на меня. Не выдерживаю его взгляда, хватаю пачку и швыряю ему со словами:
- Да закурись!
Костя берёт со стола зажигалку, щёлкает ей и с удовольствием затягивается.
- Завтрак скоро будет готов? – спрашивает он.
- Имейте терпение, повелитель, - язвительно выговариваю, не поворачиваясь к нему.
- Максим, ну что ты как баба во время ПМС? – прикрикивает на меня Костя. – Давай, ещё устрой мне истерику из-за похода в сауну!
- И устрою! – поворачиваюсь к нему и топаю ногой. – Ты же прекрасно знаешь, Костя, как я плохо переношу жару…
- Не надо мне про жару втирать! – мой мужчина настолько рассердился, что сорвался на крик. – Я знаю все твои бзики! Ты отказываешься идти в сауну не из-за жары!
- Из-за чего же? – выплёвываю я.
- Из-за за*ба твоего! – Костя ударяет кулаком по столу. – Всё никак забыть не можешь, как над тобой три года назад Сашка подшутил, по поводу твоей повсеместной эпиляции. И ещё из-за того, что тебе, шизофреник белобрысый, кажется, что на тебя они будут смотреть и изучать, - усмехается. – Да нужен ты им!.. И твоё тело худосочное, поверь мне, только меня из нашей компании и привлекает.
- Представь себе! – теперь кричу я. – Да, вот такие у меня, как ты выражаешься за*бы. И я не собираюсь от них избавляться. Потому что мне всё это не кажется! Всё так и есть. И твои друзья меня не любят. 
- Они к тебе хорошо относятся, - возразил Костя.
- Пусть так! – беру сигарету и прикуриваю. – Всё равно, мне будет в сауне плохо. Я не переношу жару… Ты подумал, что…
- Подумал, Максим, - перебивает меня Костян, видимо, желая сказать что-то важное.
- Не заметно, - чеканю я, и, сняв сковороду с плиты, достаю подставку для горячего и ставлю её на стол перед Костей. – Жрите, ваше величество.
 
        Рыжий довольно потирает ладони и открывает крышку. Я в голос расхохотался, смотря на его перекошенную рожу.
- Понятно, - едва слышно выговаривает он, и убирает с еды распотрошенный бычок.
Я внимательно слежу за его действиями. Костя, с бесстрастным лицом размешивает пищу, не обращая никакого внимания на пепел.  Я разочарованно прошипел что-то и подошёл к окну.
Задрав до самого верха оранжево-белую римскую штору, утыкаюсь лбом в стекло и наблюдаю, как нянька «выгуливает» во дворе соседских детей. Они, весело смеясь, качаются на качелях. Мне тоже захотелось вернуться в безоблачное детство, чтобы не зная никаких проблем только играть, веселиться и читать любимые книги. Оборачиваюся, и вижу, как Костя с удовольствием ест получившуюся мешанину.
- Надо было плюнуть туда… - буркаю я. Константин поднимает на меня глаза и строго смотрит. Показываю ему фак, и, отвернувшись, продолжаю следить за резвящимися детьми.
Слышу, что Костя поднялся. Направляется ко мне. Напрягаюсь и сутулюсь от волнения. Мне почему-то кажется, что он меня ударит. Чувствую, как его сильная ладонь хватает меня за запястье. Резко дёргает за руку, и я безвольно падаю назад, утыкаясь своей спиной в его накачанный пресс. Он  подтягивает меня выше, так, чтобы моё ухо оказалось напротив его губ.
- Плюй, - напряженно шепчет он, - Знаешь, я ведь тысячу раз у тебя в прямом смысле, задницу лизал, поэтому не побрезгую съесть блюдо с твоей харчой. Давай, Максим, вперёд.
     Чувствую, как щёки заливает румянец. С чего бы это? Ведь правда. Он лизал, а я кайфовал и просил ещё. Резко разворачиваюсь, и висну у него на шее.
 
   Наверное, это не правильно. Наверное, мне следовало оставаться принципиальным до конца и продолжать «играть стерву». К тому же, с утра он меня сильно обидел своим «командованием». Но я не могу. Со всех сил прижимаюсь к нему, и пытаюсь обхватить его ногами. Костя понимает это, подхватывает меня и берёт меня на руки. Я «обнимаю» его бёдра своими длинными ногами, таким образом, он идет до кухонного диванчика и усаживает меня на него. Когда Костя сел рядом со мной, я забираюсь к нему на колени и утыкаюсь носом в его мокрые, густые рыжие волосы, зачёсанные назад.
- И куда твоя спесь делась? – ухмыляется он, гладя меня по худой спине.
- Не знаю, - тихо-тихо отвечаю я.
 
     Я слабовольный и зависимый человек. За свои тридцать четыре года, я не смог победить ни одно из своих пагубных пристрастий: ни алкоголь, ни курение, ни наркотики. А Костя – моя самая большая и главная зависимость, с которой я не хочу и не могу бороться вовсе. Он необходим мне, как воздух. От таких мыслей, у меня ком к горлу подкатывает. Хлюпаю носом. Смешно смотреть: почти тридцатипятилетний мужик, сидит на коленях у другого, и собирается заплакать от наплыва чувств.  Хотя… какой я мужик? И какой тридцатипятилетний? Симпатичное существо, непонятного пола, непонятного возраста с характером хрупкой дамочки.
- Кушай, Костя, - целую его в висок и слезаю с колен. – Пойду, соберу тебе документы в папку.
- Ага, - рыжий целует меня в спину и отпускает.
Я останавливаюсь в дверях и смотрю на него. Импозантный мужчина. Высокий, спортивного телосложения. У него строгие, я бы сказал, аристократичные, черты лица. Как у древнеримского сенатора. По лбу проходят три неглубоких ниточки морщин, лёгкая паутинка в уголках глаз. Он выглядит на свой возраст, и он действительно красив.  Сидит, в одном полотенце, обмотанном вокруг бедёр. Улыбнувшись, иду в наш «кабинет».
 
***
 
    Одна из комнат разделена на две половины. Одна из них, со строгим дубовым столом и кожаным креслом – Костина рабочая область. В другой половине стоит стол в стиле «хай-тек» и крутящийся стул, с термоядерной салатово-фиолетово-жёлтой обивкой. Это мое.
Беру с Костиного стола подготовленные бумаги и складываю их в кожаную папку. Константин уже расправился с едой и приступил к гардеробу.
- Я в прихожую папку кину, - сообщаю я.
Сделав дело, иду в комнату. Костя уже почти оделся. Помогаю завязать ему галстук.
- Макс, так всё хорошо? – с надеждой спрашивает рыжий и целует меня в щёку.
- Конечно, - слабо улыбаюсь я, - Обними меня.
Костик прижимает меня к себе, и я вдыхаю его запах. У меня подгибаются колени. Обожаю, как пахнет мой Костя. В сауну, мне, конечно, идти не хочется. Но куда мне деваться? Куда он – туда и я.
- Ладно, Максимка, будь готов к шести! – быстро, но страстно целует меня в губы и летит в прихожую.
Провожаю его, потом, бегу к окну на кухню, смотреть, как он выезжает на своей машине из подземного гаража. Машу ему рукой и ещё долго смотрю вслед, уехавшему чёрному «Шевроле».
 
***
 
    Вбиваю в память КПК список покупок. Свинина – 2 кило, говядина - 3, кетчуп, полтора килограмма картошки, две буханки хлеба, зелень, селёдка горячего копчения, китайский салат, помидоры…
Наверное, хватит.
Как во сне собираюсь, одевая первое, что попалось под руку. Музыку в уши – выхожу на улицу. Играет Ozzy Osbourne – Secret Loser. Классная песня. Решаю не брать машину, а пойти до магазина пешком, в такт мелодии.
Подпевая под нос: Lo-o-o-ser, I am a secret loser, я шагаю по нашему новому микрорайону. Хорошо, что до супермаркета рукой подать.
 
***
 
    Почти полдень. В магазине немноголюдно. В основном домохозяйки. Разных мастей: от совсем юных, двадцатилетних девчонок, выскочивших замуж то ли по любви, то ли по залёту, до крупных, солидных дам лет пятидесяти пяти. Первые неуверенно выбирали продукты, подолгу читая состав на упаковках, вторые, словно каравеллы, бороздили просторы магазина, отточенными движениями складывая в тележку нужный провиант. И среди этой публики я. Домохозяин. На ногах – камелоты, в них заправлены узкие чёрные джинсы. Чёрная ветровка, вокруг шеи – кислотно-салатовый шарф, на голове такого же цвета шапка. Беру корзину, и под подозрительным взглядом охранника приступаю к выбору товаров.
 
    В самом конце «продуктовой эпопеи» на полке с рыбными консервами, я заметил  банку с килькой в томате.
Присвистываю. Надо же, упаковка имитирована под начало 90-ых. Почти из таких же банок, мы ели с Костей этих мелких рыбёшек, запивая портвейном. Прогуливая пары в университете.
Кинув в корзину упаковку с кильками, направляюсь в винный отдел. Портвейн… Нет, этот слишком дорогой, мы такой не пили. А вот Агдам. Подозрительно дешёвый. Не буду рисковать. Возьму-ка я «три топора». Вкус молодости.

***
 
   Выйдя из магазина, я пожалел, что не поехал сюда на машине. Я отвык таскать тяжёлые пакеты. Как правило, я и Костя раз в неделю ездим в гипермаркет, который находится на другом конце города, и затариваемся там на несколько дней подряд. Костик, будучи заботливым и сильным супругом, тащит все пакеты на себе. До автомобиля.
 
     Включив в плеере музыку погромче, я поплёлся домой. Ручки от пакета противно впивались в мои холёные ладони. Не выдержав, я останавливаюсь и ставлю сумки на асфальт.
На ладошках уже появились розоватые «вмятины» - настолько мне было тяжело. Дую на горящие руки, и хочу, чтобы рядом оказался Костя, который принял бы этот груз на себя.
«Совсем обабился», - укоряет внутренний голос.
- А вот и нет, - возражаю я, и отважно взяв пакеты, резво шагаю домой. Как назло, сильный, колючий и холодный ветер, дует мне в лицо. Глаза начинают слезиться, а щёки загорелись.
 
***
 
Кое-как добравшись до дома, бросил пакеты с продуктами в прихожей, повесил куртку в шкаф и направился в ванную комнату.
- Моя бедная кожица, - бурчу я.
Проблема большинства натуральных блондинов – сухая кожа. А пребывание на холоде, да ещё когда ветер в лицо – наихудший вариант развития событий. Беру тюбик увлажняющего крема для лица и натираю им щёки. После, внимательно смотрюсь в зеркало. Изучаю кожу на наличие морщин. Глубоких морщинок, к моей радости нет совсем, а те, что есть – едва заметны.
- Помогают крема-лифтинги, - с удовольствием замечаю я, и перевожу взгляд на полочки. Мою и Костину.
     На полочке рыжего: гель для душа, пенка для бритья, лосьон после бритья и шампунь. Всё. На моей – любая девушка позавидует. Гель для чувствительной кожи, гель для интимной гигиены, несколько видов шампуней, бальзамы-ополаскиватели, маски, скрабы, тоники и куча кремов. Неудивительно, что моя полочка в два раза больше, чем Костина.
«А ты ещё обижаешься, что друзья Константина видят в тебе «женушку», - усмехается внутренний голос.
- Мне нравится за собой ухаживать, - и, взяв другой тюбик, начинаю втирать крем в руки.
Мой пунктик – желание выглядеть молодо как можно дольше. Говорят: главное, чтобы душа была молодой. Я в душе 18-летний, капризный парень. Сейчас, в 34 года, я всеми силами стараюсь удержать свой внешний вид на уровне хотя бы 27 лет. Поэтому скрабы, крема, маски – для меня это целый ритуал, который приносит мне много удовольствия. Костя, хоть время от времени посмеивается надо мной за это, тоже доволен результатом. Ибо, гладкая, словно бархат кожа, не по взмаху волшебной палочки получается.
Ещё один мой бзик – эпиляция. Когда не было депиляторов, я брил ноги, подмышки и редкие волосинки на груди. Когда появились депиляторы, я, превозмогая боль, выдергивал волосы, так как эффект был долговременнее, чем у бритья.  Сейчас, когда придумали фотоэпиляцию, я каждые полгода оставляю по сорок тысяч рублей в салонах, убирая ненавистные волосинки с ног, груди и подмышек. А лобок мне Костя «эпилировать» не разрешает. Только брить, оставляю тонкую полосочку волос.
     Три года назад,  Костик затащил меня в баню. Это было на даче у его друга Жени. Вроде всё нормально. Пиво пьём. Паримся. А другой Костин друг - Саша, после пристального осмотра моего тела, хмыкнул: «Максимка, да ты линяешь… Смотри, как бы с головы у тебя волосы не вылезли». Помню, что я тогда взвился: «За мою причёску не волнуйся, у меня в роду лысых нет. А вот с тела, я все лишние волосы сам удалил. Тебе, кстати, тоже советую это сделать, для гармонии с твоим «бильярдным шаром». Тогда я думал, что он вступит со мной в перепалку, а он ответил мне как девчонке: «Тсс, Максим, не нервничай». Поэтому, сегодня я не горю желанием идти в сауну.
 
       ***
Разложив закупленные продукты в холодильнике, я сажусь за кухонный стол, открываю банку с килькой, наливаю в стакан портвейн, и незаметно для себя приговариваю содержимое обеих ёмкостей за полчаса.
Алкогольное опьянение даёт щемящее чувство тоски. На стенке висят фотографии разных времён. На них я и Костя. Целуемся, обнимаемся. Завидую самому себе – тма я не один. Испытываю жгучую потребность в том, чтобы меня обняли. К Косте не поеду. Попой чую – поругаемся, если я объявлюсь у него в офисе. Поеду к Коломбо. То есть Додику – другу моего детства. Он меня всегда поймёт. Буду плакаться ему в жилетку, как всегда: то Костя меня обижает, то мне без него хреново. И как Додя меня выдерживает?.. Как Костя меня терпит?

Зависимость//Сиквел к 35, часть 2

*** 
    Портвейн хорошо зарядил в голову. Весёлое, лёгкое состояние, слабая потеря координации. На машине ехать не решаюсь – я и на трезвую голову хреновый водитель. Приплясывая под музыку, льющуюся из плеера, дохожу до остановки, и, дождавшись нужного автобуса, еду до Областного бюро судебно-медицинской экспертизы.
 
- Давид Карлович на занятиях с практикантами, - цедит новая секретарша моего друга, даже не глядя на меня. У нее более важное дело – она марафет наводит.
- Девица, - с вызовом произношу я, - Оторви своё сидалище от стула, и доложи начальнику, что к нему пришёл очень важный человек.
- Это ты-то важный? – усмехается она.
- Представь себе, - наклоняюсь к ней, и, щёлкнув зубами около уха, приказываю. - Давай, докладывай, мухой!
- Ненормальный! – секретарша вскакивает со своего места и, цокая каблуками, идёт звать Додика.
Пока её нет, беру, брошенные ею тени, нюхаю их – слишком резкий запах. Смотрю на название фирмы.
- Могла бы и поприличнее косметику купить, - фыркаю я. Жаль, она этого не слышит.
Через полторы минуты, в коридоре объявляется Додик. Настоящий Коломбо, только в белом халате, а не в бежевом плаще. Непокорные, чёрные кудри, немного раскосые, хитроватые глаза, невысокий рост, и смешная, скачущая походка – чего в нем только бабы находят?
- Мааакс, - радостно тянет он, и взмахом руки, приглашает меня в кабинет. Деловой он всё-таки. Ведущий суд-мед эксперт.
- Дианочка, меня нет, - бросает он секретарше, и запирает дверь изнутри.
Я разваливаюсь на просиженном диване.
«Сколько оргий пережил этот диванчик?» - мысленно усмехаюсь я, а вслух произношу:
- Ну и хамка твоя новая секретарша. Куда Аннушка делась?
- Анька в декрете, - беззаботно сообщает он.
- Что? От тебя? – удивляюсь я.
- Нее, - мотает головой он. – На этот раз, я здесь не при чём. У неё муж есть. Кстати, Дианка тебя представила как «очень важного психа». Я сразу понял, что это ты пришёл.
Улыбаюсь.
Додька-Додька. Вроде выглядит неказисто, а девок кадрит – только вьёт! Официально, у него трое детей. От разных женщин. А неофициально – десяток, наверное, наберётся. Бабник он.
- Ну, жалуйся, - Додя садится рядом со мной.
- С чего ты взял, что я жаловаться пришёл? – хмыкаю.
- Я тебя с третьего класса знаю. Мне слов твоих не надо – я по выражению лица всё прочту.
- Раз так… - кладу свою голову ему на плечо, и молчу, собираясь с мыслями. Давид меня по-дружески обнимает и тоже молчит – ждёт.
- У Костиного друга, Саши, днюха, и он меня тащит в сауну, - наконец-то выговариваю я.
- А ты всё не можешь забыть шутку трёхлетней давности, которую, этот Саша отпустил. Про эпиляцию, - выдыхает Давид. Я ему в тот раз все уши прожужжал этим.
- Да.
- А ты ещё жару плохо переносишь.
- Да, - жалостно произношу я.
- Я всегда говорил, что твой Костя грубиян и мужлан, - выносит вердикт Додя.
- Да, - это не совсем так, но я не хочу спорить. – Однако, я его люблю.
- Ты капризничал?
- Да.
- А он? – Додя накручивает мои волосы себе на палец.
- А он… Сначала орал, а потом, как всегда, успокоился. Потискал меня. Ты же знаешь, я ему отказать не могу, - протягиваю я.
- Если твой Котов не конченный козлина, то он должен учесть твои  пожелания. Во-первых: снять отдельную парилку для вас, а во-вторых – поставить минимальную температуру, чтобы тебе было комфортно.
- Ну не знаю… Он мне ничего про это не говорил, - утыкаюсь носом в Додькину шею.
- Сам скажи ему, - советует Коломбо.
- Думаешь? – я приободряюсь.
- А то! – восклицает Давид, - Скажи ему, так, мол, и так. Хочешь, чтобы я шёл с тобой в сауну – выполни следующие условия. И вообще, отмечать День Рождения в сауне – как-то по-гоповски… То есть, по зажиточно-гоповски.
- Ага, - соглашаюсь, - Главное, чтобы Костик не рассердился и не приложил.
- Это он может, - бурчит Додя. Его разгневанный Костя уже как-то раз спускал с лестницы.
 
        Мы сидим ещё около получаса. Разговариваем. Иногда молчим, но это приятное, лёгкое молчание. Потом я ухожу. После разговора мне стало легче, но чем ближе я подъезжал к дому, тем мне становилось грустнее. В ушах играли готы – Sisters of mercy. No, no, no, no time to cry – рвётся из наушников. Но я, под непривычно лёгкую для меня музыку, без «глэмового» драйва, засыпаю и проезжаю свою остановку. Добираюсь до дома пешком, выветривая запах портвейна.
 
***
 
Заваливаюсь в квартиру, в надежде полежать ещё хоть полчасика спокойно.
- Где ты болтаешься? – в прихожей, как гора возникает Костя.
- К Додику ездил, - честно отвечаю я.
- На меня жаловаться? – рявкает Котов.
- Представь себе.
- Значит, тебе всё не уняться, - чувствую, что Костя начинает закипать.
- Именно, - выкрикиваю я. – Вообще, отмечать днюху в сауне – по-гопоски! – повторяю слова Коломбо.
Костя кривится, но быстро находит, что сказать:
- А отмечать днюху в привокзальном кафе, нажравшись до беспамятства, это верх интеллигентства!
- Видишь ли, Костя,  Сергей, доцент кафедры философии, и он уезжал на конференцию в Москву. Поэтому мы с Додиком и Серым, решили убить двух зайцев – проводить его в  и отметить…
- Да-да, -  хрипит Костя. – При этом, вы умудрились нажраться и обкуриться так, что вышли не на ту платформу, спутав поезд на Москву с электричкой до Вишеры, где вы продолжили квасить!
- Костя! – топаю ногой, не хочу, чтобы он вспоминал это.
- Мне было очень весело на следующий день ехать в это захолустье, покупать твоему Серому билеты до Москвы и давать ему деньги в долг, которые вы пропили. Мне было очень приятно смотреть на то, как ты выглядел: бледный, с отёками под глазами. Мне очень понравилось сидеть рядом с тобой в больнице, где тебе делали промывание желудка…
- Костя! – кричу я. – Перестань.
- Слушай меня, - рычит он, и, схватив меня за кофту, притягивает к себе. – Для нас заказана отдельна парилка, где установлена минимальная температура в 45 градусов. После – можешь простынёй до ушей обмотаться, чтоб на тебя никто не смотрел.
- Костик, - закусываю губу. Какой же я дурак.
- Ладно, - невесомо целует меня. – Поехали. Я уже собрал всё.
Он у меня вспыльчивый, но отходчивый. Впрочем, как и я сам.
Я накидываю на себя куртку. Разуться я так и не успел. Мы выходим на улицу, спускаемся в гараж. Я разваливаюсь на переднем сидении, Костя садится на водительское место,  газует. Я включаю магнитолу. Едем.
 
***
 
- Твою ж… - шипит Костя, когда мы встаём в «хвост» пробки.
- Она быстро рассосётся, - предполагаю я.
- Надеюсь, - рыжий даже не смотрит на меня, его взгляд устремлён вдаль. Видимо хочет разглядеть, как впереди дела обстоят.
- Мне холодно, - капризно заявляю я.
- Обогреватель работает на всю мощность, - отрезает Костя, видимо, он нервничает.
- Всё равно холодно. Котов прищурившись, смотрит на меня, и берет своё чёрное пальто, кинутое на заднем сидении. Укрывает меня им. – Так лучше?
- Да,- киваю. – Поцелуй меня…
Без лишних слов, Костик касается губами моей щеки. Лёгкая щетина приятно покалывает кожу.
- Не так, - трусь щекой об его щёку.
- Макс, подожди, вот приедем в сауну – я тебя не только поцелую… - В этот момент, поток машин двинулся, унося наш джип вместе с собой. Костя вздохнул спокойно.
 
***
 
       Поставив машину на стоянку, мы вошли в банный комплекс «Парадиз». Костя показал какие-то купоны на рецепшене, и мы прошли внутрь по коридору. Дверь.
Гардеробная. В ней шесть шкафчиков.
- Максим, раздевайся, - скомандовал Константин, стягивая с себя одежду.
- Совсем? – интересуюсь.
- Да, в простыню обмотаешься.
Я послушно снял с себя всю одежду, аккуратно сложил в шкафчик, Костя накинул мне на плечи белую ситцевую простынь. Я замотался в неё, словно в мантию. Костя просто обвязал простыню вокруг бёдер. В предбаннике, что находился за соседней дверью уже стоял шум.
Костик вошёл первый, я, немного робея, на цыпочках – за ним.
- Костян! – первым с место сорвался Женя, и они крепко обнялись.
- Саняга! – Костя с места в карьер вручил другу коробку с подарком. Саша любит рыбачить летом, поэтому рыжий не парясь, купил ему набор снастей.
- Наконец-то собрались нормально, - хлопнул в ладоши Саня. – Ну, мужики, рассаживайтесь.
Я, пожав руки Костиным друзьям, поприветствовав их жён, сел рядом с рыжим на край скамейки.
- Максим, что ж ты как бедный родственник, - воскликнул Женя. – Двигайся к Косте ближе, не стесняйся.
- Действительно, - Котов, положил мне ладонь на талию и притянул к себе.
  Первый тост за изменника сказала жена Саши, Анжела. Совсем молодая девчонка, ей 23 или 24 года, недавно университет закончила. По сравнению с его первой женой, Ларой, она смотрится бледненько. Но девушка хорошая и на удивление скромная.
- Ну что, первый заход в парилки? Думаю, они уже прогрелись, - распорядился Санёк.
- Надо бы, - кивнул Костя, и взяв меня за руку, потащил в «душегубку».
- Костян, ты там не засиживайся, - Женя подмигнул.
- Постараюсь, - улыбнулся рыжий и закрыл дверь.
 
***
 
    Косте эти 45 градусов – как слону дробина. А для меня уже +30 – мучение. Котов взгромоздился на  верхнюю полку, чтобы посильнее пропариться. На моё счастье, у восточной стены стояла низкая скамеечка, а рядом с ней - таз с прохладной водой. Я расположился там. Уже через несколько минут, я начал истекать потом. Чтобы мне стало хоть немного легче, срываю с себя простыню, и сижу на скамеечке нагишом, время от времени обмакивая лицо водой из таза. Трудно дышать. Костя кайфует наверху, закрыв глаза. Он тоже взмок. Влажные волосы прилили ко лбу и к вискам. Рыжий поворачивается ко мне и улыбается.
- Залезай ко мне.
- Ещё не хватало, - бурчу я. – Мне и здесь дурно.
- Ладно, - Костя спрыгивает со своего лежбища, в мгновение ока подхватывает меня, и усаживает на нижнюю полку, разведя мне ноги.
- Вот только не надо сейчас… - пытаюсь сдвинуть ноги, но Костя крепко держит их.
- Не могу больше, Макс… - рыжий набрасывается меня, даря жаркие поцелуи, вперемежку укусами. – Ещё чуть-чуть и яйца лопнут.
Смеюсь.
- Костик, - мне душно и начинает кружиться голова, но его беспорядочные поцелуи раздразнили меня. Я отвечаю ему, целуя его в лоб и в щёки. Костина кожа от пота солоноватая на вкус. Но мне нравится.
- Сейчас устроим с тобой Ultimate Sin, - шепчет он мне на ухо. – Это же твоя любимая песня у Оззи Осборна?
- Даа, - выговариваю я.
Кажется, что Костины руки везде. Проворные пальцы грубо сжимают соски, и тут же переносятся вниз, гладя низ живота, кружа вокруг пупка. Сильные ладони скользят по спине, по бокам. Одновременно, Костя умудряется целовать и вылизывать мою взмокшую шею, ключицы. Я откидываю голову назад, Костик ставит несколько смачных засосов, болезненно прикусывая мою кожу.
- Сумасшедший, - задыхаясь, произношу я.
- Макс… - Костя слизывает капельки пота с моей груди, прокладывая дорожку поцелуев ниже, к аккуратно выбритой полосочке волос на лобке.
- Надеюсь, твоя попка за два дня воздержания «восстановилась», - рыжий опускается между моих ног, проводит языком под яичками, и скользит ниже, к анусу.
     Пару дней назад, я решил заглянуть к Котову в офис. Взял с собой с собой домашних котлет, жареной картошки. Он всё с радостью смолотил, а потом набросился и чрезмерно грубо овладел мною без «прелюдии» и смазки. Эмоциональный он всё-таки. И несдержанный.
- Костик, - от духоты и невыразимого удовольствия голова закружилась ещё сильнее.
- Раздупляйся, малыш, - шепчет рыжий, и его язык проникает в мою дырочку. От жары моё тело полностью расслабилось, я почувствовал, что могу принять Костю безо всякой подготовки. Сердце колотилось как бешеное, и я понимал, что не выдержу много ласк.
- Возьми… прямо сейчас… - задыхаясь, прошу я.
- Да? – рыжий вскидывает бровь.
- Костя… - сжимаю рукой его член. Он толкается в мой кулак.
- Ну, смотри у меня, - Котов шало улыбнулся.
Я затаил дыхание, когда его горячая головка прикоснулась к моему анусу. Он двинулся вперёд, раскрывая меня.
- Аааах, - выдыхаю я, и стираю ладонью пот, выступивший на лбу.
- Узенький мой, - шепчет Костя, наклоняется ко мне, не целует, а до крови кусает нижнюю губу. Я знаю, что это значит – мой рыжий кот потерял голову.
Я выкрикиваю после каждого его толчка. Сумасшедшие ощущения. С одной стороны, не очень удобное положение, адская духота, а с другой – Костин член, скользящий внутри меня, задевающий простату, и дарящий мне неописуемую гамму ощущений.
- Костя… Остановись… - в какой-то момент шепчу я. Чувствую, что сейчас потеряю сознание, слишком хорошо и слишком душно. Рыжий неохотно прерывает толчки, выходит из меня и берет на руки.
- Что ты задумал? – мямлю я.
 Он, не говоря ни слова, переносит меня на скамеечку, кладёт так, чтобы я, в случае чего, мог зачерпнуть воды из таза. Закидывает мои ноги на свои плечи и, резко войдя в меня, начинает движения.
- Кооостяяя, - кажется, что внизу живота порхают бабочки. Проникновение было таким глубоким и ритмичным, что мне не оставалось ничего иного, кроме как стонать в голос от безумного наслаждения.
- Я сейчас взорвусь, - хныкаю я. Перед глазами всё плывёт, бешеный пульс, чувствую, что сейчас случится «радость гея» - анальный оргазм, с выбросом спермы без стимуляции члена, - именно так один паренёк на форуме назвал это. Тяну руку вниз, чтобы сжать яйца для остроты ощущений, но Костя отталкивает мою ладонь и делает всё сам. В тот момент, когда его пальцы коснулись моих яичек, произошло извержение вулкана. Бешеный оргазм накатил, словно цунами. От острого удовольствия на глаза навернулись слёзы. Всё сжалось, а потом, наслаждение волнами начало расходится по телу. - Кончи на меня, - едва дыша, шепчу я.
Костя резво вышел из меня и подошёл ко мне, встав на колени. Его рука быстро скользила по стоящему колом члену, я щекотал его напряжённые яички.
- Маааакс, - гортанно простонал Костик и его теплая сперма, словно фонтанчик брызнула мне на подбородок и шею. – Ёёёёё, - устало тянет он и усаживается на пол.
После оргазма я чувствовал себя полностью опустошённым и даже не нашёл сил, чтобы размазать сперму по лицу. Ещё давно, на каком-то сайте, я прочитал, что мужское семя – лучший омолаживающий крем. С тех пор, я постоянно использую свой неиссякаемый рыжий источник для этих целей.
- Костенька… разотри, - слабо прошу я, и Костя лёгкими движениями стал втирать в меня свой «эликсир».
- Доволен? – целует меня в лоб.
Я не мог ничего сказать. На смену приятной опустошённости, пришло жуткое состояние, мне стало казаться, что я сейчас задохнусь. Перед глазами потемнело. Жадно глотаю горячий воздух.
- Макс! – Котов плескает мне на лицо воду из таза. Становится немного легче.
- Забери меня… - одними губами произношу я.
Костя повязывает свою простыню вокруг бёдер, заворачивает меня в мою «мантию», и, взяв меня на руки, наконец-то выходит из парилки.
 
 
***
 
Остальные пары уже тусовались в предбаннике.
- Ого! – Женя и Саша хлопают в ладоши, - Костя, ну ты мужик!
Я с ужасом понимаю, что они всё слышали.
- Вы что, слышали как…? – истерично спрашиваю я.
- Макс, твоих стонов было очень трудно не услышать, -  подмигнул Женя.
Меня охватило жуткое смущение. Не смотря на то, что мне было невыносимо жарко, я ещё больше закутался в простыню, и надвинул влажные волосы на лицо, так, чтобы меня никто не видел.
- Да не стесняйся ты, Максимка,  - смеётся Саша.
- Вот именно, - в разговор вступила Инга – Женькина супруга. – Наоборот, ты таким мужем гордится должен… Вон как ублажает!
Я вцепился в Костину руку.
- Люди, прекратите моего Максика смущать, - засмеялся Котов. – Лучше давайте выпьем. У меня как раз тост созрел.
 
В течение пяти минут, рыжий толкал речь на тему: «Как хорошо, что у меня есть такой друг, как Саша». Потом, тост произносил Женя. После мы просто пили, если и трепались обо всем на свете. Я, прилично опьянев, и чувствуя сильную ладонь Костика у себя на талии, расслабился.
- Может ещё раз в парилку? – предложил Саша. – Только чтобы всей толпой!
- Давайте, давайте! – идею именинника поддержали все.  Один я был не в восторге, но моего мнения никто не спрашивал. Более того, Костя снова взял меня на руки и затащил меня в эту душегубку.
 
***
 
      Не понимаю, какое удовольствие сидеть в душной камере? Это же настоящая пытка. В этой парилке температура была под 80 градусов. Уже в первые минуты пребывания я почувствовал себя плохо. Я сидел на коленях у Кости, который, в отличие от меня наслаждайся ситуацией. Он болтал с мужиками, тискал меня за ляжки, а я еле дышал. Если бы не холодное пиво, которое с собой прихватила Инга – я бы точно склеил ласты.
Вдруг, Костя спустил меня с колен.
- Ты куда? – спрашиваю я, схватив его за простыню.
- Отолью и приду, - Костик вышел, хлопнула дверь.
Без него мне стало совсем не по себе. Я спустился с нижней полки на пол.
- Макс, всё в порядке? – спросил Женя.
Молча киваю. Чувствую, как  кровь приливает к голове.
- Неженка, ты всё-таки, Максим, - весело говорит Саша.
Снова киваю, потому что мне было не до беседы. На верхней полке щебетали девчонки, но я не понимал ни слова. Все звуки начали сливаться в один поток. Кровь бешено стучит в висках. Пульс, наверное, перешёл за сотню. Начинаю судорожно дышать ртом, но не помогает. Дико кружится голова. Опираюсь рукой на полку, чтобы не упасть.
- Кровь! – завизжала Анжела.
- А? – бессильно спрашиваю я.
- Максим, у тебя из уха кровь…! – кричит девушка.
- Бля, - последнее, что смог произнести я, перед тем, как потерять сознание.
Я не слышал, как Саша выбежал из сауны, чтобы поторопить Костю. Я не помню, как Костя вынес меня наружу.
В более-менее адекватное состояние я пришёл тогда, когда, Котов поднёс к моему носу ватку с нашатырём.
- Очнулся, - с облегчением констатировал он.
- Ох, - вздыхаю я. Я обессилен, не могу даже пальцем пошевелить.
- Ладно, ребята, спасибо за классный вечер. Мы поедем, - с грустью говорит Костя, пожимает друзьям руки, чмокает в щёки их жён
- Ладно, ребята, спасибо за классный вечер. Мы поедем, - с грустью говорит Костя, пожимает друзьям руки, чмокает в щёки их жён и выносит меня из предбанника. Натягивает на меня одежду, одевается сам.
- Можешь идти?
Я, едва сидящий на скамейке, отрицательно мотаю головой.
- Горе моё, - шепчет рыжий и берёт меня на руки.
Охранники банного комплекса провожают нас любопытными взглядами. ***
Костя до упора открыл окно в машине. Лишь тогда, когда меня обдувал холодный ветер, я почувствовал себя лучше. Рыжий заводил автомобиль.
- Костик, ты пьяный… может на такси? – тихо говорю я.
- Знаешь, я вмиг протрезвел, когда увидел тебя без сознания.
- Ладно… - откидываюсь на сидении.
- Тебе лучше? – взволнованно спрашивает Костя.
- Немного. Голова кружится.
- Потерпи, скоро приедем, - нежно целует меня в висок. – Дыши глубже.
Одиннадцатый час ночи. На автостраде небольшой поток машин. Костя гонит с явным превышением.
- Меня укачивает. Помедленнее, - прошу я, но рыжий отмахивается.
- Будем ехать медленнее – тебя еще сильнее укачает, - он прав. Машина, что ехала по встречной, мигнула фарами, предупреждая о гаишниках.
- Костя, там менты… Сбавь…
- Плевать, - рыкнул Котов.
Случилось то, чего я боялся: нас затормозили.
- Капитан Синеоков, Ваши документы, - в окно нашей машины заглядывает пухлое лицо ГИБДДшника.
«Синеоков!» - задыхаюсь от испуга. Очень уж неприятные воспоминания связаны с этой фамилией. Отворачиваюсь и смотрю в окно, хотя на улице темно, почти ничего не видно.
- Так, значит, Котов Константин Ефимович, - растягивая слова, произносит гаишник. – Нарушаете.
- Угу, - фыркает Костя. – Начальник, давай быстрее, а.
- А что это у тебя за модель такая сидит, отвернулась ещё, - мент сует свою разжиревшую рожу прямо в салон.
Поворачиваюсь к нему и вижу, как удивлённо поднимаются его брови и округляются глаза.
- Малафейчик, - смеётся он. – А я думал - модель какая… А это ты! Надо же! Зря я думал тогда… Тебя хоть сейчас на подиум!
- Игорь… - тихо констатирую факт я.Зависимость//Сиквел к 35, часть 3
- Как это понимать? – недоумевает Костя. Он переводит ошалевший взгляд то на меня, то на Игоря.Мысленно молю Бога, чтобы всё обошлось. И чтобы этот идиот-гаишник ничего такого не ляпнул бы. Ведь, взбесившись, Котов не посмотрит, что он представитель правоохранительных органов, уделает его, как Тузик грелку. А что будет потом – я даже представлять не хочу.
- Всё просто, - хохочет Синеоков. – Значит, ты теперь эту девочку пользуешь?.. По тебе не скажешь, что педик, - инспектор разразился новым приступом смеха.
- Что? – Костя взревел как лев, выскочил из машины, и схватил разжиревшего гаишника за грудки.
- Повтори, что ты сказал!
- Повторяю: теперь ты эту девочку пользуешь? – видимо, Синеоков совсем не волнуется. А зря.
Костя отпускает его.
- Сядь в машину! – кричу я. – Пожалуйста, успокойся!
Но рыжий размахивается и заряжает мощный удар в грудь инспектора. Он падает прямо на капот нашей машины. Но Котову этого мало, он снова размахивается и бьёт его по лицу. Удар. Ещё удар.
Выпрыгиваю из машины.
- Костя! – что есть сил, кричу я. – Успокойся! – но он отталкивает меня, и я падаю задницей на асфальт. Подползаю к нему сзади, хватаю его за ногу, он теряет равновесие и заваливается рядом со мной.
- Ты, рыжая мразь! – Синеоков оторвал свой зад от капота нашего джипа, утёр кровь, текущую из носа и отдышался.
- Документы верни, - потребовал Костя, вскочив на ноги.
- Повестка тебе в суд, а не документы! – заорал инспектор. – Сейчас опергруппу вызову!
Костя, было, бросился за гаишником, который, хромая, побежал к патрульному автомобилю.
- Иди в машину! – заорал я. – Умоляю, сядь в машину!
Константин, скрипнув зубами, послушался меня, и громко хлопнув дверью, уселся на водительском сидении.