Подарок

События последних дней замелькали цветными картинками.
***
-Эй ты, что встал на дороге, – грубый окрик заставил Марика оторваться от созерцания по-рождественски украшенной витрины кондитерской, лучшей по его мнению во всем Чистореченске.
- Да, да, простите. – Марик, неловко шагнул в сторону, освобождая узкий, засыпанный наполовину снегом, тротуар краснощекому мужичку. – С наступающим!
- Счастливого Рождества, - ритуальная фраза прозвучала в ответ, никому не хочется накликать неприятности в наступающем году. Мужчина протиснулся между Мариком и витриной, щекотно царапнули колкие ветки северной сосны.
Марик проводил взглядом деревце, лежащее на плече мужичка, и кивнул своим мыслям. Северную сосну он, конечно, не потянет, но маленькую ёлочку - вполне. Елочный базар совсем недалеко от его дома. Туда он и наведается завтра, когда начнутся скидки. Ничего, что позже всех, зато радовать будет все рождественские каникулы, а это ни много ни мало – две недели. Марик улыбнулся и решительно толкнул тяжелую дубовую дверь кондитерской. Колокольчик приветливо звякнул. Настроение у мужчины замерло на отметке счастье. Господи, как ребенок, в самом деле, подумал Марик и тут же отбросил все мысли, погружаясь в неповторимый аромат ванили, корицы и мандарин.
- Вечер добрый, господин Чиж. А я все думаю, Сочельник уже завтра, а Вас все нет и нет. Не случилось ли чего? – Долговязый худосочный Бумарше – кондитер от бога и давний хороший знакомый семьи Марика поприветствовал его.
Его долговязая фигура возвышалась белой сахарной стелой над прилавком, заставленным немыслимым количеством розеточек, вазочек, горок, тарелок и тарелочек, средних, маленьких и крошечных корзиночек с имбирными пряничными елочками и домиками, печеньками разных форм и размеров, шоколадными лимонными и ванильными маффинами, вафельными трубочками с самой чудной начинкой, шоколадными и фруктовыми рулетами и косичками.
По обеим сторонам от прилавка на круглых чугунных столиках громоздились плетенки с облитыми шоколадом фруктами и ягодами, засахаренными орехами и толстопузые банки, набитые тянучками самых немыслимых форм и расцветок. Позади господина Бомарше от пола до потолка на массивных деревянных полках лежали хлеба, лепешки и булки, приготовленные исключительно по семейным рецептам. Но не это как магнит притягивало взгляд Марика, захватив его прочнее охотничьих силков. Прямо под столешницей, в холодном свете, на стеклянных полках, от того казалось, что в невесомости, парили хрустальные блюда с пирожными и миниатюрными тортиками. Марик непроизвольно сглотнул и, только спустя несколько бесконечно долгих секунд, с трудом оторвавши взгляд от этого сладкого беспредела, выдавил из себя слова приветствия.
- Счастливого Рождества! Счастья в Новом году, господин Бомарше. Здоровья Вам и Вашей супруге, процветания «Изюминке». – На лице Марика еще читалась кое-какая отстраненность, но голос был искренен и доброжелателен.
- И вам господин Чиж, Счастливого Рождества! Как Вашей матушки не стало, храни ее душу ангелы, Вы совсем забыли сюда дорогу. А уже скоро год, полно мой друг печалиться. Пора начинать жить полной жизнью.
- И начнем мы, пожалуй, с Ecclefechan Tart. Что может быть более изысканным, чем сочетание нежного песочного теста с терпкой смородиной, сладкой вишней и миндального крема? – Воспоминания о матери не вызывали уже такой щемящей тоски, лишь грустную улыбку. Она была хорошим человеком, заботливой матерью, красивой женщиной и достойна только светлых и теплых воспоминаний, пустые рыдания и страдания лишь унижали бы память о ней. За этим Марик всегда очень внимательно следил, не давая себе увязнуть в тоске и жалости к себе. Но все-таки это было первое Рождество, которое он проведет один и подарок, который он с утра будет разворачивать, тоже будет один. Начиная с трех лет, он помнил каждый свой подарок, который он получил от Святого Николауса, помнил с каким чувством он аккуратно, чтобы не повредить тонкую праздничную бумагу, разворачивал его (эта часть «Рождественского чуда» была самой сладкой и волнительной для него), какие эмоции испытывал, понимая, что получил на этот раз.
Иногда Марику становилось неловко, что он взрослый состоявшийся мужчина настолько серьезно относится к Рождественским дарам, которые каждый может получить в ночь Рождества. Достаточно лишь соблюсти два условия, совсем несложные, но очень важные, ведь без них увы и ах получить подарок Святого Николауса не получится. Это вера и дом. Достаточно просто верить в Рождественское чудо и встречать праздник в том месте, где твой дом, настоящий дом, даже если это картонная коробка под мостом. Вся остальная праздничная атрибутика лишь для услады взоров и дань традициям, которые Марик, впрочем, незыблемо соблюдал. Из уважения к вере и себе.

Содержимое двух разнокалиберных коробок, перевязанных фирменной красно-фиолетовой лентой, значительно опустошили кошелек Марика, но не в его правилах было экономить в этот праздник. Тем более на карточку должны были капнуть рождественские бонусы. Пускай не такие щедрые как раньше – кризис. Но сколько ему нужно? Теперь он один - хватит. Попрощавшись с кондитером и, пожелав в очередной раз благополучия и здоровья, Марик выкатился на улицу, осторожничая с коробками. Глубоко вдохнул мягкий, вкусный, морозный воздух и довольно прищурился. Через секунду его закрутила стайка эльфов-подростков в смешных зеленых костюмчиках, полосатых гольфах. Хохочущая веселая компания мальчишек-девчонок попыталась завлечь его в свое рождественское шествие с хлопушками, конфетти, брызгами какой-то недорогой шипучки. Они были счастливы: последний день экзаменов, завтра Сочельник, подарки, любовь и такое знакомое ожидание счастливого нового года. Марику так захотелось присоединиться к юным прекрасным рождественским эльфам.
- Господин, давайте с нами, - голубоглазое чудо, Марик с ходу даже не мог понять девочка это или мальчик, подхватило его за локоть и попыталось увлечь за собой. Мужчина расхохотался искренне и громко впервые, как ему показалось, за тысячу лет.
- Нет, нет, прекрасное создание, - он мягко попытался освободиться. - Счастливого Рождества!
- Счастливого Рождества, - прекрасный эльф прижался к Марику и хитро посмотрел снизу вверх. – Но если господин передумает, мы будем на пересечении Лесной и Живописной. - Он так забавно тряхнул головой, что помпончик зеленого колпачка шмякнулся ему на нос. И такая мордашка у него была умильная, что Марик, убрав помпончик, не удержался и чмокнул его в задорный веснушчатый носик.
- Ник, господин, меня зовут Ник, - стайка рождественских эльфов полетела дальше, увлекая за собой Ника. Ну надо же, мальчишка! Марик весело покачал головой.
Мужчина проводил взглядом ладную фигуру мальчишки и поспешил домой. Предпраздничная неделя выдалась суматошной и он немного устал.
Сумерки ложились на родной город, не имея ни одного шанса перед теплым светом фонарей. Снег усилился и мохнатые снежные хлопья тяжело опускались на дорожки, уже покрыли плечи и вихрастую голову мужчины. Он не спешил. Марик наслаждался каждым вдохом морозного воздуха. Улыбался изящным гравюрным веткам кустарников, на которых росли пушистые сугробы. Его дорога шла через сквер, липовую аллею, мимо кафе, в котором праздновались дни рождения маленького Марика, чуть-чуть вверх по такой родной и своей улочке, мимо домов соседей, в которых жили сплошь добропорядочные семейства Чистореченска.

«Я дома», привычно произнес про себя Марик, закрывая за собой дверь. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы прекратить произносить это вслух. Тишина в ответ была невыносима, но отказаться от этих слов он не смог. Всего несколько месяцев. Теперь он приветствует свой дом, так решил для себя Марик.
Ботинки встали в прихожей под вешалкой на коврике – просохнуть, потом их тщательно вычистят и уберут в шкаф, пальто тоже на плечиках осталось висеть на деревянной витой вешалке для просушки. Мягкие тапочки из овчины, подарок матушки на прошлое Рождество, были уютные и теплые – именно то, что надо для немного подмерзших ног. В первую очередь, Марик зашел на кухню, помыл руки и бережно поместил сладости в холодильник. Потом он поднялся по пологой лестнице в свою комнату. На втором этаже было две просторные спальни: одна с рождения была в безраздельном пользовании Марика, комната менялась вместе с ним, росла и взрослела, там началась его короткая семейная жизнь, там же она благополучно и закончилась. Вторая комната всегда была гостевой, там останавливались бабушка с дедушкой, когда были живы, мамины подруги – редко, но тоже. Впоследствии планировалось, что она станет детской, но не сложилось. Марик обожал свою комнату, несмотря на бросающуюся в глаза эклектичность, она казалась ему уютной, теплой.
Аккуратно развесив костюм, рубашку и носки бросив в корзину для грязного белья, Марик наскоро принял душ и отправился с инспекцией к холодильнику.
Ужин получился легкий и вкусный. Он старался не наедаться на ночь. Не то чтобы очень беспокоясь о своей фигуре, так, на всякий случай. Чувствуя что устал, он даже не стал смотреть телевизор, решил почитать. Несколько дней назад в книжной лавке перед Мариком встал нелегкий выбор между романом о девушке с неудавшейся личной жизнью, оказывающейся в неоднозначных отношениях с извращенным любовником по прозвищу «Паренек для климакса» и романом о человеке, узнавшем на склоне лет о болезни Альцгеймера, и, пока память не покинула его, старающимся записать все свои воспоминания. Ни то ни другое он не выбрал. А остановился на «Источнике» Айн Рэнд. И нисколечко не пожалел о своем выборе.

Утро Марик не любил. Все из-за того, что он был соней. Обожал долго валяться в пастели, медленно-медленно просыпаясь, или пребывать в сладкой и вязкой дреме, или просто валять дурака, при этом не мучаясь приступами совести, потому что редко себе это позволял. Навязчивая фраза «Утро встретило его ...» постоянно вертелась в голове, вызывая непозволительное желание сказать какую-либо гадость. Никто никого не встречал, больно надо, это он вломился в него: сонный, недовольный и ворчливый. Даже Сочельник не в силах был развеять мрачность этого времени суок. Но! Вся эта вакханалия дурного настроения продолжится лишь до первой чашки кофе. Сладкого, с доброй порцией молока. Мужчина неторопливо спустился по лестнице, поддерживая штанины пижамных брюк, которые стали великоваты в последнее время, двумя пальцами. Выход королевской особы, усмехнулся мрачно Марик.
Чугунный чайник громыхнул на конфорку и скоро он зашумит, запыхтит, забулькает, а потом пронзительно громко засвистит. Марик обожал кофе, но совершенно не умел его варить. Это умела мама. Он несколько раз пытался изобразить что-то путное, но та бурда, которая получалась, на кофе походила, как изделия из блестящего пакета «7 Nights» на круассаны господина Бумарше. Поэтому он нашел компромисс. Две чайные ложки молотого кофе с горкой, с двумя ложками сахара заливались кипятком и настаивались от одной до трех минут, добавлялось молоко и, вуаля, божественный напиток готов. Марику нравилось, а другим…, а других не было. Жена кофе не пила, только чай, зеленый с жасмином, а друзья-коллеги у Марика не оставались на ночь и логично на завтрак, так получилось. Похвалить или раскритиковать его способности бариста было некому.
Стоя у окна, Марик грел руки о гигантскую кружку в красный горох, наслаждался утренним напитком. Уже на третьем глотке в голове начал выстраиваться план ближайших действий. Решено было начать с уборки, подготовить место под елку, потом праздничное крошение салата, резка мяса и сыра, но главным блюдом его рождественского стола были шедевры, сейчас покоящиеся в холоде, упакованные в коробки и перевязанные шелковыми лентами. О них Марик приказал себе не думать, до вечера. Потом выход в город за елкой. Украшение дома, до салатов или после покупки елки?
Марик задумчиво посмотрел во двор, где перед домом, на противоположной стороне улицы веселился золотой соседский лабрадор. Глупая смешная собака пыталась запрыгнуть на внушительных размеров сугроб, на вершине которого соседи уже неделю как взгромоздили нарядную елку. Видимо сосед, зная любовь пса к елке и гирляндам, предусмотрительно облил его водой. Ледяной крутой склон никак не хотел покоряться собаке, но она продолжала упорно прыгать на него и забавно неуклюже сползать вниз.
Вчера вечером Марик успел оценить рождественский дизайн соседского дома. Обмотать дом километрами гирлянд, он конечно не сможет, но венок на дверь повесит и пару фонариков, если электрика не подведет.
Уборка не заняла много времени, пылесос, последнее слово в отечественном пылесосостроении, подаренный коллегами на 25-летие, мыл, чистил, всасывал бодро и качественно. Марик, доставая его каждый раз, умилялся, что коллегам пришло в голову молодому парню на четверть века подарить пылесос. Дорогой, шикарный, но пылесос. С мебельной пылью споро управился с помощью специальных чудо-щеток. Мягкое кресло в гостиной сдвинуто в сторону - место под елку готово. Сложные инженерные конструкции, для поддержания будущей елки в вертикальном положении - подготовлены.
Все шло по плану, и оставалось время на «разнюнивание», так мама называла любование Мариком коллекции. Разумеется, Марик не верил в то, что Николаус сам развозит подарки в волшебную ночь, ну бред же. Конечно, ему помогают в этом. Это святое дело, великая миссия в руках самых прекрасных, самых нежных и очаровательных созданиях – эльфах.
Болезнь под названием «Зимние эльфы» появилась примерно лет в 6, когда мама прочла маленькому Марику серию рассказов «Волшебное Рождество» Элеоноры Грейс. Собственно с этих пор, любовь к зимним эльфам – прекрасным помощникам Святого Николауса, и не проходила. Сначала была теория, Марик изучал повадки зимних эльфов, как они доставляют подарки, где живут летом. Видя наваждение сына к этим сказочным существам, мама подарила первого зимнего эльфа. Малыша: набитого ватой, в зеленом плюшевом костюмчике, полосатых гольфах и забавном колпаке с помпоном.
С тех пор Марик стал обладателем внушительной коллекции эльфов, совершенно разных форм и размеров. Сначала преобладали мягкие игрушки, сейчас они сложены в коробки в спальне Марика. Рука не поднималась убрать их в чулан. Намного позже Марик стал обращать внимания на более изысканные экземпляры. Так в его коллекции появились хрустальные эльфы от Swarovski, фарфоровое трио из Китая, изящные бронзовые статуэтки из Квебека. Качество и «особенность» со временем для Марика стали основополагающим фактором для выбора экспоната. Лучше редко, но метко. Последнее его приобретение было родом из Дании. В чудесном маленьком датском городке Кёге, где он организовывал деловую встречу богатых и знаменитых с другими не менее богатыми, но не знаменитыми, в последний день, когда выдалось свободное время, Марик набрел на старую лавку. Там-то он и нашел свое новое сокровище. Деревянная статуэтка эльфа была совершенна. Она поражала изяществом, необычностью материала. Подкупило Марика то, что это старинная ручная работа. Документы на вывоз оформляли почти месяц и вот накануне утром курьер в желто-красной форме доставил ценный груз.

К сроку все у Марика было готово – елка стоит в углу, игрушки развешаны и гирлянды на месте. Салат приготовлен, сыр и колбаса нарезаны. Марик решил , как всегда, отпраздновать в гостиной, рядом с елкой и телевизором. Он один и заморачиваться со столом не стоит. Поэтому он сервировал себе огромных размеров поднос. Красное полусладкое именно то, что нужно для такого вечера, от шипучек у него долго потом болела голова - никакие таблетки не помогали. Под грохот салюта и праздничный бубнеж телевизора он поздравил себя с праздником, выпил бокал Муската, поклевал салата, но пирожных умял немало, съел бы все, да не влезло. Через час праздничных мучений, когда спать захотелось просто невыносимо, Марик невероятным волевым усилием заставил себя все отнести на кухню и прибраться в комнате. Потом дополз до диванчика и с мыслью, что время еще детское, вырубился.
То, что он увидел потом, ни в какие ворота не лезло. Это было невероятно. Рядом с елкой почти вровень с ней, а это два метра на минуточку, стоял мужчина. Даже не мужчина – Мужик. Правильно сделал, что не шарахнул - бестолку. Здоровый чужой мужик, совершенно зверского вида, стоял в его гостиной, рядом с его елкой и пялился на него. Глаза выкатил, рот в оскале. Сердце громко стукнуло раз, другой и затарабанило с невероятной силой, заново разгоняя кровь по жилам. Комок в горле не желал никуда деваться и Марику пришлось с невероятным усилием его протолкнуть. Надо что-то сказать. Немая сцена пошло затягивалась.

- Тыкта? – Марик выдавил из себя вопрос осипшим голосом. А мог и петуха задать. Затем он вдруг подумал о неуместности такого беспокойства.
Незнакомец больше не скалился, но выпученные глаза остались, даже немного выпучились еще, он чуть подался вперед всем корпусом и вопросительно повернул голову. С места не сдвинулся, что дало Марику слабую надежду, что вот прямо сейчас его убивать не будут и, возможно, есть надежда на конструктивный диалог.
В памяти всплыли основы релаксации – искусство, которое он постигал на корпоративном курсе, организованном для менеджеров среднего звена. Подарок от фирмы. «Сделайте глубокий вдох, теперь выдох, почувствуйте, как проносится мимо …., дышите свободно и глубоко. Вдохните силу и выдохните….». Марик пару раз глубоко вздохнул и шумно выдохнул.
- Цыпа, тебе что, нехорошо? – Мужчина качнулся в его сторону.
Будучи воспитанным, Марик на автомате ответил: «Спасибо, господин, не беспокойтесь». Кривая ухмылка в ответ вернула его в реальность. Но даже находясь в полном раздрае, он не позволит себе больше обратиться к незнакомому человеку на ты.
- Вы кто? – Марик был предельно вежлив.
- Я-то?
- Вы!
- Эмм, эльф?…)))).
Марик покачал головой, позволив себе скептическую улыбку.
- Шутите?
- Какие, братец, могут шутки,
Какой быть может просто смех?
Когда шальные проститутки
Сосут с ладоней белый снег? – хмыкнул мужик.

- Чего? – Марик не понял ни слова. Лишь слова «шальные» и «проститутки» истерично забились в голове.
- Да забей, Цыпа. – Мужчина ловко залез за пазуху и достал планшет. Деловито потыкал пальцем, потом повозюкал им же по ярко светящемуся экрану. И официально осведомился:
- Чиж Марик Альбертович, Звездопадная, три?
-Даа, - Марик пропел фальцетом последнюю а. Все-таки дал петуха.
- Очень приятно, эльф. – Мужчина попытался изобразить дружелюбную улыбку. –Зимний эльф.
«Царь, очень приятно, царь», завертелось в голове. Марик осмотрел двухметрового детину в кожаной куртке с меховым воротником, перевел взгляд на видавшие виды потертые черные джинсы. «Эльф» пятерней потер бритый затылок, блеснули массивные наручные часы, пощелкал разминая шею и вопросительно поднял бровь, дескать: «Ну, что непонятно?»
- Вы! - Марик начинал сердиться. Долго находиться в состоянии страха организм не может. Или туда или сюда. Марик выбрал сюда и поэтому страх уже не забивал полностью все другие эмоции и самые сильные из них начали проявляться. Он, даже неприлично-обличительно ткнул в него пальцем.
- Вы не эльф.
- С чего это вдруг? – Разочарованная невинность совсем не шла «Лжеэльфу».
- Да с того, - Марик позволил себе грубость. – Что эльфы они такие, такие.., тем более зимние.
- Елки зеленые, ну какие они? – Мужик сложил руки на груди, прижав к себе планшет.
- Они, они – прекрасные, чудные, воздушные создания! – Марик завертел головой в поисках соратников. – Вот! Они такие. – Он с энтузиазмом ткнул пальцем в витрину, с которой на все это безобразие бесстрастно взирали коллекционные эльфы.
Мужчина проследил взглядом за Мариком, вытянул шею для пущей убедительности, демонстрируя, что он весь во внимании. Брови приподнялись и в глазах появилось понимание.
– Не вопрос. – Он неспеша вытянул из кармана куртки мятый зеленый мешок и нахлобучил себе на голову.
- Ну?
Марик недоуменно покачал головой, все еще не понимая, что происходит.
А происходить начали совсем неприличные вещи, по его мнению. Мужчина отклячил ногу, задрал штанину потертых джинс и продемонстрировал кусочек волосатой ноги, спущенный полосатый чулок и военные берцы 48 размера, никак не меньше.
- Прекратите, - ужаснулся Марик.
- Ну что опять-то не так? Сам же хотел колпак, вот он! – Он подергал за шарик, который видимо был помпоном. – Полосатые носки, пожалуйста. Что еще? Зеленого маловато, так вот. – Он вжикнул молнией, распахивая куртку.
На груди: крепкой, мускулистой и камуфляжной расцветки - сверкнули армейские номерные жетоны. Футболка непозволительно обтягивающая, на автомате заметил Марик.
- Достаточно зеленого? – Мужчина стянул куртку, небрежно бросил ее на кресло, сверху положил планшет и повернулся к Марику. – А теперь Цыпа, объясни мне, честному эльфу, какого хера тут происходит? Какого я здесь стою с тобой разговариваю, вместо того, чтобы работу работать. Ты не гойдел, случаем ? – Мужчина сделал шажок, который Марик отзеркалил в противоположную сторону.
К этому времени, надо отметить, Марик приближался к обморочному состоянию. Кто такие гойделы, он не знал, и поэтому усердно замотал головой.
- Да вижу уж, Цыпа.
- Я не цыпа, я Чиж,- пролепетал Марик.
- Так я и говорю – Цыпа, даже не фазан.
- П-почему фазан-то? – Прозаикался Цыпа.
- Так служить еще и служить, – мужик гоготнул. – Ну ладно, давай-ка разберемся, что за ерундистика у нас здесь происходит.
Эльф растопырил пальцы, пошевелил ими словно морская зверушка, имя которой Марик не помнил, пощелкал суставами, неприятно. Размял шею тоже со звуком. И медленно пошел вокруг комнаты, мягко перетекая словно ртуть с одного места на другое. Наблюдая за ним, Марик позволил себе допустить мысль, что так ходить люди не могут, а еще казалось, что воздух вокруг его фигуры чуть рябит, как над асфальтом в жару.
- Это гламор, Цыпа. И не путай с гламуром, который с голой жопой в оборках и на обложке.
- Да я и ничего, – прошептал Марик, не в силах оторвать взгляд от мужчины.
- Чего ничего, да ты просто кричишь во всю глотку: «Что это, святые ангелы, что это?». – Здесь он театрально форсировал голос. – Я тебе и отвечаю «Это Цыпа…..».