Не отдавай чужим меня взаймы

4 месяца назад. 2008 год, 6 июля, Рим, Италия.

Сижу на постели в твоем номере Римской гостиницы, мы полтора часа назад отыграли концерт, все было супер, а потом, когда еще были в гримерке, тебе позвонил Ларс, ты, молча, слушал его около минуты, а потом так же молча, швырнул трубу в стену и сжал виски ладонями.
А мне захотелось выть. Я знал, что он собирался тебя оставить, и теперь понял, что все-таки он сделал это.
И сейчас, сидя на постели, в твоем номере, смотрю на тебя, склонившегося к подоконнику, на который ты оперся руками. Голова опущена, и волосы, свободно свисая, касаются твоих рук.
Я знаю, насколько тебе плохо. Понимаю, что тебя предали, разбив сердце, а мое сердце разлетается от того, что не могу помочь тебе ничем.
Ты мне все рассказал, мелкий. Еще там, в гримерке, после того, как Георг с Густавом вышли из нее, и я был тебе очень благодарен за это. Ты доверился мне. И я не знаю, как ты смог после этого звонка еще улыбаться и давать автографы фанатам. Меня это почти убивало, я же понимал, что у тебя на душе. Мне хотелось схватить тебя в охапку, послав всех и все на х*й, дать тебе разреветься.
С*ка, какая же ты с*ка, Ларс. Мне хочется разбить твое красивое лицо, Ларс,

- Билл, ему же почти тридцать, ну ты сам его пойми, он же не педик, он - би, а значит, ему нужна семья и дети.
- Том, заткнись, Я все равно к нему поеду, он не может вот так все растоптать, - шипишь почти.
- Бл*дь, Билл! Не заткнусь! - злость нахлынула удушливой волной, вскакиваю и разворачиваю тебя к себе лицом.
Но ты все равно на меня не смотришь. Твои глаза прячет челка.
- Ты понимаешь, что это не могло продолжаться вечно? Понимаешь? Я не знаю, любил он тебя или нет, но сейчас это нужно оставить в прошлом и жить, понимаешь? Жить дальше! Ты не имеешь права так поступать со всеми нами! Не имеешь! Нам нужно нормально отыграть в Америке, пойми! У тебя, их, таких Ларсов, сотня еще будет, брат! Посмотри на меня! - последнее почти ору и только тогда ты медленно поднимаешь на меня глаза, полные боли, отчаяния и слез.
- Я его люблю, Том! Я! Понимаешь? Он ведь знает это! Знает! - так же почти кричишь, и я в порыве прижимаю тебя к себе. Ты начинаешь вздрагивать всем телом. Я знаю, что ты плачешь. Ты так ждал, когда он приедет, а он вот такое сотворил с тобой, гад.
- С*ка! С*ка! Откуда она взялась, Том? Откуда? - пытаешься бить меня ладонями по груди, вжимаясь лбом в мое плечо.
- Тихо, тихо, мелкий, не она, так другая, уж поверь. Просто, пришло время, понимаешь? Ты же не можешь родить ему, Билл, ну не можешь! - и улыбаюсь, и почти плачу, - ну пойми, родной! Пойми. Так жизнь устроена. И ты лет через десять захочешь своего ребенка завести, слышишь?
- Тварь! - сильно бьешь меня в грудь, но я только еще крепче прижимаю тебя к себе, понимая, что не меня ты так "обласкал".
- Все, родной, все. Все пройдет и успокоится. Станет легче. Только дай немного времени.
Тяжело дышишь и комкаешь пальцами футболку на моих предплечьях.
- Год, Том, мы вместе были год. Даже больше! Как может все пройти? КАК?
- Все будет хорошо. Тебя полмира хочет, мелкий, а ты убиваешься из-за того, кто тебя на бабу променял?
- Том, сука ты, Том, заткнись, а? - но это уже было сказано без злости, хотя и со стоном, а потом ты просто обнял меня за шею, прижавшись щекой к голове.
- Я не заткнусь, Билл. Ну, кто тебе скажет правду в лицо, а? Кто?
Нежное тепло родного тела и дыхание ветерком по виску.
- Я убью тебя когда-нибудь за эту правду, - всхлипываешь и шмыгаешь носом.
- Обязательно, когда-нибудь потом, - говорю и улыбаюсь сквозь слезы, понимая, что теперь ты не сорвешься, как ненормальный, и не рванешь в Германию посреди тура, показав всем вскинутый средний палец, наплевав на все и всех.

2008 год. 9 августа. Монреаль, Канада.
Гостиница, вечер.

- У меня нет времени! - ты пронесся мимо меня и Георга, чуть не налетев на людей, стоявших возле стойки ресепшен, и я, не понимая ничего, открыл рот.
- Не въехал... Чего это у него времени нет? - Смотрю на басиста, и вижу, что он отводит глаза. - А ну, колись, куда он собрался, пока меня не было?
Георг замялся и нахмурился.
- Бл*... вечно я получаюсь крайним!
У меня вдруг взмокла спина.
- Ларс?
Георг вздохнул и обреченно кивнул.
- Прилетел еще утром, прикинь...
- Бл*дь! - срываюсь с места и, через десять секунд вваливаюсь в твой номер.

- Билл! Ты не поедешь к нему! Я не пущу тебя! Господи, как ты не понимаешь, что он снова поиграет с тобой и вернется к жене? - выхватываю твою курточку из рук и швыряю ее через весь номер. Ты исподлобья смотришь на меня.
- Том! Какого черта? Том... Я и голый к нему уйду, лучше пусти... - качаешь головой.
- Бл*дь, Билл! Да ты же только успокаиваться начал! Да пошли же ты его подальше, наконец! Ну что же он так над тобой издевается, а? Билл, пожалуйста! Послушай ты меня, а?
Подскакиваешь и хватаешь меня за футболку на груди.
- Это ты меня послушай, Том... Не держи меня, не надо. Сам разберусь. Я тебя очень прошу - не мешай мне, пожалуйста... Ты меня знаешь. Я все равно своего добьюсь!
Я закрываю глаза и понимаю, что мне только останется тебя связать, чтобы ты не ушел.
- Мы просто поговорим. Я даже в номер к нему не пойду, понял?
Киваю почти обреченно, зная, что все равно ты не устоишь перед ним, и твои пальцы отпускают мою футболку.
- Все будет нормально, братик... - тихо говоришь ты, отходишь, поднимаешь отброшенную курточку, проходишь мимо меня и выходишь из номера.
"Нормально...". Не получилось нормально...

10 августа. Утро.

Сижу рядом с тобой. Ты просто бледный. Ты уже не белый как стена, каким был ночью.
До сих пор не понимаю, почему я вчера, после твоего ухода не вернулся в свой номер.
И, может быть, именно это и спасло тебе жизнь.
Я остался в номере, набухался, методично опустошая мини-бар, и заснул, свернувшись калачиком, на твоей постели.
А в три ночи проснулся от того, что в ванной комнате что-то с грохотом разбивалось о кафельный пол. Я вскочил, отметив, что уже почти протрезвел за несколько часов.
Влетел в ванную, уже зная, что происходит что-то очень плохое, и успел выхватить из твоей руки баночку с лекарствами, из которой ты себе в рот засыпал таблетки, держа наготове открытую бутылку с водкой.
На полу уже были разбиты какие-то склянки, и хорошо, что я заснул в кедах, иначе сейчас бы просто распорол себе ступни об осколки. Но все это до меня дошло уже позже.
- Билл!!! Нет!!! НЕТ, БИЛЛИ!!! Что ты делаешь, с*ка? Ох*ел!??
Все было как в кошмарном сне.
Я прекрасно понимал, что ты успел наглотаться таблеток, запил их водкой, и что времени нет звать кого-то на помощь, и нужно во что бы то ни стало вызвать у тебя рвоту.
Ты смотрел на меня, глаза не были заплаканы, они были сухими. И это пугало еще больше.
- С*ка... Бл*дь, я убью его... я убью его... - шептал я, в то же время, забирая бутылку, срывая с тебя куртку. Судорожно шарил по полкам в поисках стакана, набирал в него воду.
- Бл*... Том... х*ли ты делаешь в моем номере?... Откуда ты взялся? Вали, понял? Вали отсюда! Оставь меня в покое! Я не хочу... я не буду... я не хочу, без него ... - ты это скорее хрипел, чем говорил.
- Я свалю, Билл... обязательно... но не сейчас, не проси, слышишь? Не надо так, мелкий... Со мной - не надо... Пожалуйста... Ты нужен МНЕ, понимаешь?
- Да не нужен я тебе них*я! Не нужен! Я никому не нужен! - ты заехал мне по лицу, и я почувствовал вкус своей крови.
- Ну что ты несешь, Билл? - но я прекрасно знал, о чем ты говорил. Знал.
Ты пытался отбиваться, но плохо получалось. Я был сильнее и я был почти трезв, в отличие от тебя, поэтому и заставил стать на колени перед унитазом и вливал тебе в рот воду, стакан за стаканом.
Ты давился, кашлял, матюгался, отталкивал, кусался ... но пил.
- Пожалуйста... пей, пей родной, - я почти стонал, понимая, что по моему лицу катятся слезы.
Потом сам сунул тебе в рот два пальца, надавив на язык, и, наконец-то, тебя вывернуло...
Такого счастья я давно не испытывал, как в тот момент. А потом снова и снова заставлял тебя пить и снова два пальца и рвота. И так несколько раз, пока я не понял, что все обошлось, что я сделал все, что должен был сделать... Что смог...
До постели я тебя донес на руках, сил у тебя больше не осталось. Ты был мокрым, белым как стена, и дрожащим, а еще ты почти протрезвел.
- Том... прости, Том... - я раздевал тебя, снимая мокрую одежду, а ты, клацая зубами, просил у меня прощения.
- Все хорошо, мелкий... теперь все хорошо...
- Том... ты только не трогай Ларса... не надо... пожалуйста... - я укрывал тебя теплым одеялом, когда ты меня схватил за руку.- Пообещай, что не тронешь его, Том... пообещай... Он не виноват. Это я сам, дурак... Томочка... ну пожалуйста... Не уходи... не надо... побудь со мной. Не уходи... - я знаю, ты боялся, что я сорвусь, и тогда точно Ларсу несдобровать.
Меня колотило. Но не от холода. Это были нервы, и я понимал, что мне действительно сейчас нельзя никуда уходить.
Сам не знаю, что могу натворить... А ты не отпускал мою руку.
- Ляг со мной. Пожалуйста. - Твои измученные глаза умоляли, когда я присел рядом.
И я лег рядом с тобой. Снял с себя мокрый свитер, кеды, и лег за твоей спиной, и прижался к ней, чувствуя и твою дрожь и свою.
- Не молчи, Том... Пожалуйста... Отругай, обматери... только не молчи... - попросил ты через минуту тишины, а я действительно был в каком-то ступоре.
И выдохнув, еле проговорил:
- Спи, мелкий... Завтра. Поговорим завтра...


Не знаю я, сколько мы вот так пролежали молча, каждый со своими мыслями и чувствами, пытаясь придти в себя, перестать дрожать и хоть немного поспать, прекрасно понимая, как мы будем "замечательно" выглядеть завтра, после такой ночи.
Мне давно не было так плохо. Я ведь понимал, что Ларс не собирается возвращаться к тебе, и эта встреча только разбередит, начавшую затягиваться рану в твоем сердце.
Но никак подумать не мог, что все это приведет тебя, братишка, к мысли о самоубийстве. И, конечно, я уж точно бы тебя связал, если бы знал, что эта встреча приведет к ТАКОМУ.
Я ведь знаю, что ты действительно собрался покончить с собой. Баночка антидепрессантов, которые ты пил все это время, после ухода Ларса, была пуста, хотя еще вчера я сам брал из нее таблетку, чтобы ты выпил ее за завтраком, и она еще была почти полной.
Я был ужасно зол на Ларса. Мне хотелось удавить его собственными руками. Хотя и понимал, что по большому счету парень виноват только в том, что решил начать вести правильный, одобряемый обществом образ жизни. Захотел завести жену и ребенка.
Но на фига сейчас была нужна эта встреча? И что было бы, если я все-таки вернулся в своей номер, а не остался у тебя?
Мне было страшно. Да, я знаю, что Билл импульсивный, но никогда раньше у него не было попыток уйти из жизни, как бы хреново ему не было.
Дрожь постепенно утихла. Чуть успокоились нервы, своей грудью я чувствовал стук твоего сердца. И может, это дало возможность расслабиться. Ты рядом. Ты со мной. И с тобой ничего не случится... Не позволю.
Я так и заснул, обняв тебя.


Утром открыл глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд.
Сидишь рядом, бледный, с темными кругами под глазами, и в упор смотришь на меня.
- Я не хочу, что бы ты рассказывал нашим, о том, что было ночью. - Вот так сразу, без лишних слов и приветствий.
- И тебе доброе утро, - сажусь в постели.
Близко. Очень близко твое лицо. Красные глаза и сухие губы.
- Какого черта ты вскочил? Как ты? - касаюсь твоего лба кончиками пальцев и понимаю, что у тебя жар.
- Давай-ка ты ложись обратно, Билл - смотрю на настенные часы.- Закажу завтрак. Горячего чая зеленого, тебе не помешает сейчас. - Ложись. Не скажу ничего, успокойся. У нас сегодня выходной, надеюсь, за этот день ты придешь в норму... А завтра посмотрим...
Ты слушаешься меня, в кои-то веки, ложишься в постель, но сейчас не чувствую от этого радости. Просто во всем этом безысходность какая-то, и это почти убивает.
Подхожу к телефону, звоню в бар, и оставляю заказ на завтрак.
Возвращаюсь, натягиваю свитер.
- Ты хочешь уйти? - паника в твоих глазах.
- И не мечтай даже... - бурчу, и краем глаза вижу, как улыбка коснулась твоих губ.

После завтрака, вернее после того, как поел я, в тебя было бы сейчас глупо что-то пихать после вчерашнего, стоял возле открытой двери на балкон и курил, чувствуя, как ты посматриваешь на меня. Я знаю, что ты чувствуешь вину передо мной, и знаешь сам, что не понятно, что бы было сейчас, не окажись меня ночью в твоем номере.
Держишь большую кружку с зеленым чаем и не спеша, пьешь, сидя в постели, опершись спиной о подушки.
- Откуда ты взялся здесь вчера? - наконец-то спрашиваешь, и я пожимаю плечами, не оборачиваясь.
- А я и не уходил, после того, как ты сдрыснул к своему Ларсу.
- Не уходил?- надо же, ты даже на грубость не реагируешь.
Пипец, прогресс. В другой раз в меня бы уже полетела или подушка или что потяжелее, с соответствующими комментариями, что ты не сдрыснул, а просто ушел.
- Не уходил ... Опустошил твой мини-бар и вырубился... - говорю так же, не оглядываясь, потом, помолчав c закрытыми глазами и чувствуя, как душа стонет, хрипло спрашиваю. - Ты спал с ним?
Сердце бьется через раз. Несколько секунд тишины, спиной чувствую, как ты сжался весь.
Тушу окурок и медленно поворачиваюсь.
Глаза в глаза - и ты киваешь.
- Может, объяснишь тогда, почему ты травануться решил? От невье*енной радости, что ли?
Опускаешь взгляд и сглатываешь.
- Он сказал, что это был наш самый последний секс...
- Бл*дь ... Билл! - я почти ору. - Ну, ты же знал, что он не хочет больше отношений! Ну, и на х*я ты на ЭТО повелся??
Смотришь куда-то в сторону, взгляд цепляет разные вещи, но я прекрасно понимаю, что ты смотришь на них и не видишь.
- Том, ты когда-нибудь любил? - вдруг спрашиваешь, и я замираю.- По-настоящему, Том ... так, что кажется, дышать не можешь...
Чувствую, как испарина появляется на висках.
Я люблю, парень. Люблю. Только тебе об этом знать не нужно. Совсем.
- Нет... ты бы первым это узнал... - отвечаю, не глядя на тебя, чувствуя дрожь в груди.
- Так вот, когда ты влюбишься, вот ТАК, то поймешь, почему я повелся... Поверь мне...
Пересыхает во рту. Я ревную... Как же я ревную... Глупо, неправильно, но не могу по-другому... Не получается
Ты знаешь обо мне все, Билл... кроме одного... я люблю. И люблю давно. Но надеюсь, что ты ЭТОГО не узнаешь никогда...

Чуть позже ты заснул, а я сидел, держа твою руку в своей, и смотрел на бледное лицо, лаская каждую черточку, каждую родинку взглядом, как теплыми подушечками пальцев...