Синкопа в унисон

Глава 2

В курилке парни несколько минут молчали, активно задымляя пространство. Потом заговорил Силь, чувствуя свою организаторскую ответственность за эту авантюру:
- Чёт мне как-то стрёмно, Макс. Гей какой-то... я их себе немножко иначе представлял. Думал, придет такая фифа в бантиках с крашенными губками. Типа бабы в брюках... ну или вообще мужик в юбке... Блин, ну ты понял! Короче, мы ему мило поулыбаемся, глазки построим, и он на всё будет согласен. А этот... твою мать, ты глаза его видел? Он таких мурзиков, как мы, на завтрак ест и запивает соком свежевыжатых неудачников.
- Не сцы, Силь! Нехер срать, когда битва ещё не началась!
- Так я тебе и предлагаю отступление по всем фронтам!
- Что сам всё придумал, а теперь сам же и в кусты? Штанишки намочил?
- Да не зассал я! Просто давай какого-нибудь другого гея найдем, попроще. Который будет милым и умеет говорить "уйдииии прааааативный". А? Ну есть же в мире нормальные голубые! Не просто так анекдоты берутся!
- Ты много геев знаешь?
- Никого... вроде...
- А много знаешь тех, кто их знает?
- Не, ну чего сразу?! Просто о таком же не говорят обычно. Это же не то, что спрашивают при знакомстве. Хотя надо бы именно этим и интересоваться в будущем в первую очередь.
Парни тихонько засмеялись, представляя себе такую картинку, и обстановка в курилке немного разрядилась.
- Силь, давай попробуем. Что будет, то будет. За спрос не ударят в нос.
- Уверен?
- Нет. Но другого гея у нас нет, и искать уже некогда. Я хочу сегодня как следует повеселиться, и готов ради этого рискнуть. Спокойно! Я поговорю с ним сам!
- Вах! Какой джигит! - изобразил Силь восхищение героизмом друга.
А в комнату уже потихоньку начал подтягиваться народ с гостинцами. Количество блюд на столе неуклонно росло. Причем были они самыми разнообразными: от кильки в томате до слабосоленой сёмги и неведомых широкому обществу каперсов. Это не считая распространяющих слюноотделительные ароматы кастрюли с солянкой и огромного блюда маленьких пирожков. Предстоящее пиршество наращивало масштабы. Макс и Силь застыли в дверях, оглядывая разношёрстную толпу, расползающуюся по их комнате.
У письменного стола собралась шумная стайка разнокалиберных девиц. Пострадавший ноут усиленно гонял какую-то незнакомую программу и периодически жизнерадостно тренькал, сообщая о своем самочувствии новые факты. Силь довольно прищурился. Вирус был качественный, эту дрянь ему за каким-то лешим подарил друг - известный в узких кругах своей бессмысленной жестокостью хакер. Вот и пригодилось! Стало интересно, как этот неправильный гей справится с заразой.
Разумовский устало улыбался и ерошил свои длинноватые волосы. Девушки его явно утомляли, задавая наперебой сотню вопросов в минуту, но на его лице не было и тени раздражения. Видать, в его техническом отделе и не такие атаки приходилось выдерживать. Из бокового "гнезда" ноута торчала внушительных размеров флэшка в виде человеческой фигурки в раковую раскоряку, упирающейся руками в корпус починяемой техники. Видимо, человечек пытался вытащить из компа голову, которая якобы застряла в гнезде. На деле же голова его болталась тут же на цепочке, но никто не торопился спасать бедолагу.
Лёнечка, восседающий рядом с Антонием Павловичем с гордостью обладателя личного супермена, похоже, уже забыл все свои печали и млел от неожиданно перепадавшего и ему внимания девушек.
Из коридора за спинами Макса и Силя послышались радостные возгласы и улюлюканье. Не успели они обернуться, как их сзади обхватили за плечи две огромные Стёпины лапищи, стукнув при этом в живот и грудину тяжёлыми пакетами, зажатыми в каждой ладони.
- Привет, студенческий народ! - громом прокатился по комнате знакомый рык, и парней понесло внутрь на гребне спонтанной волны обитателей общежития, стремящейся заполнить помещение. Кто-то включил музыку - из колонок посыпался задорный ритм, и полилась развесёлая мелодия. Волнами прибоя раскатился смех, разбиваясь пеной о звон стаканов.
Силь аккуратно пробрался к Разумовскому и, склонившись к самому уху, спросил, не желает ли тот немного выпить и расслабиться, раз уж так совпало. Антоний Павлович кивнул, соглашаясь с явным удовольствием, принял из рук Макса полный стакан с подозрительно синей жидкостью и сделал глоток. Парни задержались понаблюдать за положительной реакцией недогея на "дамский" коктейль и, довольные хоть каким-то подтверждением голубизны объекта, растворились в веселящейся толпе.
Народ уплетал в первую очередь горячие шедевры кулинарного искусства Виктора, воспевая ему хвалебные оды. Сам же повар молчал и загадочно улыбался. Степан закидывал в рот пирожки, которые пропадали в нём, как мелкий горох в нутре бегемота. Его массивная фигура заметно выделялась на фоне стройнеющей к концу каждого месяца студенческой братии. Его невероятный голос легко перекрывал любые звуки. Его слушали затаив дыхание или скептически ухмыляясь, но не слушать не могли. Этот голос просто не оставлял места даже собственным мыслям, заставляя вслушиваться в слова и вдумываться в их смысл. Вселенная быстро и безболезненно согласилась повращаться вокруг нахального великана.
Макс и Силь незаметно наблюдали за Разумовским и за Степаном, а точнее пытались отследить их реакцию друг на друга. Ведь говорят же, что рыбак рыбака видит издалека. Степан бросал на блондина взгляды полные любопытства, их можно было расценить как угодно и, к своему удовлетворению, парни не увидели в них ничего предосудительного. Во всяком случае, Стёпа смотрел на объект не так, как обычно смотрят на девушку. А сам Антоний Павлович смотрел по большей части в монитор, но иногда бездумно окидывал комнату взглядом, ненадолго задерживая его на Стёпе. Было заметно, несмотря на несколько отсутствующий вид, что он прислушивается к глубокому бархатному с хрипотцой голосу вместе с большинством присутствующих.
Уже спустя полтора часа распотрошили и пакеты, принесённые Степаном. А ещё через час посланы первые гонцы в магазин. Ноут к тому времени был благополучно привёден в чувство и самодовольно сверкал глянцевым боком новенького сидюка. Силь сделал себе мысленную пометку на будущее, сказать другу, что его вирус - херня. Лёнечка сиял неподдельной радостью и пытался травить анекдоты, но, несмотря на явное опьянение рассказчика, они были в основном исторические и сложные для понимания. Однако девушки внимали благосклонно и улыбались, умиляясь обаянию Пупсика.
Разумовский уже пересел за общий стол, как надеялись ребята, для того, чтобы быть поближе к Степану. Макс и Силь тут же оказались поблизости, подливая в стакан коктейль с ликёром, подкладывая в надтреснутое блюдце с чебурашкой самые лакомые кусочки, живо интересуясь, что там было с компьютером и как удалось победить. Как ни странно, стоило Антонию Павловичу открыть рот для ответа, как Степан сначала заговорил тише, заканчивая какую-то фразу, а затем и вовсе примолк, слушая речь о лечении вирусов, пересыпанную специальными терминами и непонятным жаргоном.
- А почему такое странное имя - Антоний? - неожиданно и не к месту спросил он.
- Можно Тони, - светло улыбнулся Разумовский и в его холодных глазах заплясали горячие искры. - Кто-то из моих предков был греком и поспособствовал появлению на свет моих родителей-оригиналов.
Степан хотел ещё что-то сказать или спросить, но его прервал восторженный вопль Лёнечки:
- И мне тоже можно называть Вас Тони?!
Блондин заразительно рассмеялся и хотел ответить, но сквозь смех смог только кивнуть и одобрительно махнуть рукой. Стёпа, как завороженный, наблюдал за этим, невольно расплываясь в улыбке. Тони поймав на себе его взгляд, перестал смеяться и чуть печально усмехнулся. Было заметно, что великан ему нравится. Силь с Максом переглянулись и расплылись в довольных улыбках. Теперь можно было и попытаться уговорить Тони на проверку.
Народ не замечал всех этих прицельных взглядов и в перестрелке не участвовал, им было интересно переключиться на забавного Лёнечку. Посыпались шутки и не злые подколы.
- Светк, а ты чего ушами хлопаешь? Смотри, какой хорошенький у нас Пупсик! Чисто херувим! - подначивал Силь довольно разбитную на вид девицу в кожаных шортах. - Ты не смотри, что он пухленький. Это он в общаге всего две недели. А через годик нормальной студенческой жизни он у нас будет, как борзая: худой, голодный, шустрый и зубастый.
Сильно подвыпившая Света, благосклонно взмахнув ресницами, прислонилась к Лёнечке пышной грудью, затянутой в тесную маечку.
- О, да! Пупсик у нас парень хоть куда! Не рохля! - поддержал рекламную компанию Макс.- В нём есть стержень.
Лёня расцвел буйным сорняком от такой поддержки. Его хмельной взгляд упирался в нескромное декольте и, кажется, только за счёт этого остальное тело всё ещё выдерживало вертикальное положение.
- Какой стержень? Шило в жопе?! - заржали где-то у окна.
- Какой надо стержень! - парировал Силь. - В штанах!
Раздался одобрительный хохот. Тони улыбался одними глазами и внимательно отслеживал ситуацию. Степан не сводил с него пристального взгляда, который главные авантюристы сочли любопытствующим.
- И вообще он у нас не так прост! - уже стоя и активно жестикулируя, как торговец на рыночной площади, продолжил Макс.
- Ага! - подхватил Силь. - Он у нас это... с изюминкой!
- Да в нем вообще этого изюма, как в кексе! - принял пас его товарищ по пиар-компании.
Зрители этого шоу оказались благодарной публикой и веселились с упоением, подбрасывая новые идеи для рекламной компании. Электорат заинтересованно разглядывал кандидата. Пупсик краснел всё больше, то ли от выпитого, то ли от стеснения, то ли от осознания собственного величия. Точку в развлечении поставил Разумовский. Подхватив Лёнечку под руки и невежливо стряхнув с него девицу, извинился и уволок объект всеобщего внимания проветриваться на воздух. Степан проводил их пристальным нечитаемым взглядом. Силь и Макс продолжая посмеиваться вывалились следом, чтобы выкурить пару сигарет.
В импровизированной курилке у чёрного хода парни забились в дальний уголок под широкой лестницей, чтобы спокойно обсудить, как именно подкатить к Тони со своим предложением. Говорить старались тихо, чтобы периодически выползающие пролётом выше покурить студенты их не заметили. Шум в голове от изрядного количества выпитого мешал мыслить трезво и подталкивал думать и высказывать пошлости, а после – ржать, зажимая себе рот рукой и сползая по стене. Парни так увлеклись, что не сразу обратили внимание на знакомые голоса. На ловца, как известно, и зверь бежит. Макс подполз ближе, чтобы послушать, о чём говорят Разумовский и Лёня, почти высунувшись из укрытия. А Силь, сдерживая смех, пытался за штанины оттащить его обратно.
- Я уверен, Леонид...- спокойно начал Тони.
- Лёня.
- Что?
- Зови меня Лёня, пожалуйста, - еле справляясь с заплетающимся языком, попросил Пупс.
- Хорошо. Я уверен, Лёня, что комп тебе заразили намеренно. Такое случайно не подцепишь. Мне знаком такой тип вирусов. Редкостная дрянь. По сути, тебе очень повезло, что мне уже доводилось с такими сталкиваться. Если бы не это, пришлось бы немало повозиться. И далеко не всё удалось бы спасти. Подумай, так ли уж добродушны твои товарищи? Если тебе важно мое мнение, то вероятнее всего это сделал тот высокий... Силь, кажется?
- Силь, - кивнул Лёнечка, скорее всего подтверждая виновность подозреваемого, но блондин вряд ли понял, потому что тоже кивнул и глубоко затянулся.
Макс нырнул обратно под прикрытие лестницы и сложился пополам, пытаясь не дать смеху вырваться наружу и невоспитанно тыча пальцем в Силя. Он даже покраснел от натуги, и на его глазах слёзы выступили. В конце концов, Макс, не сдержавшись, проскулил:
- Диверсант, бл*.
После чего, глядя на перекошенное лицо Силя, уже не смог не заржать. Его громкий захлёбывающийся смех привлек внимание и окончательно «спалил контору». Под лестницу сунулись две головы: Тони - с выражением лица несколько озадаченным, и Лёни - с широкой пьяной улыбкой на мордочке.
- Вы чего тут делаете? - счастливо пролепетал Пупсик.
- Вас ждём, - буркнул Силь и, с размаху хлопнув Макса по вздрагивающей от истеричных всхлипов спине, прошипел: - Правда, Макс?
- Угу, - закашлялся тот. - Нам с Тони поговорить нужно, помнишь?
Оба выползли из своего укрытия и встали напротив Тони и Пупсика.
Лёнечка не помнил и дал это понять отчаянным мотанием головы из стороны в сторону. Разумовский остановил движение, сулившее закончиться только отрывом оного органа от шеи, каким-то привычным жестом уложив локоть на его макушку. Голова невысокого Лёни за счет разницы в росте казалась идеальной подставкой для конечности Разумовского, и общая композиция выглядела весьма органично.
- О чём поговорить? - подозрительно прищурился тоже не очень трезвый блондин.
- О Стёпе, - ответил Силь и попытался зеркально отобразить позу Тони, используя в качестве подставки голову Макса.
Получалось не очень хорошо. Парни были одинакового роста, а подставка ещё и норовила ускользнуть в сторону, пошатываясь на некрепких ножках.
- О Стёпе? - переспросил Разумовский с явным напряжением в голосе.
- Ага, тут понимаешь какое дело...- с энтузиазмом взялся за агитацию Макс.
Молча выслушав весь рассказ, Тони переменился в лице. Оно превратилось в холодную задумчивую маску со сжатыми в тонкую кривую линию губами. Но никто этому не придал должного значения. Чуть подумав, блондин спросил подчёркнуто ровным голосом:
- И что конкретно требуется от меня?
- Так ты согласен?! - радостно возопил Силь. - Да ничего особенного не нужно. Ну, есть же у вас всякие... ну гейские штучки? Такое, чтоб любого натурала проняло и тряхнуло. Ну не знаю. Ну, поцелуй его что ли. Главное, чтобы он больше не имел возможности врать и прикидываться. Чтоб на чистую воду вывести! - убеждённо вещал парень.
- А если Степан действительно гей? - тихо спросил Разумовский.
- Да не-е-е-е... - в один голос затянули парни.
- И всё же? - настаивал блондин твёрдым не допускающим споров голосом.
- Ну-у-у-у...
Ребята как-то опешили. Такой вариант они не рассматривали. Переглянулись, пожали плечами в растерянности. Ситуацию неожиданно спас Лёнечка, пропищав из-под руки блондина:
- Он же сам не скрывает. Какой ему вред, а?
- Вот! - с облегчением закивал Силь. - Он ничего не теряет. Если он гей, то просто получит удовольствие.
- Если он гей, то ты ему нравишься, - совсем потерянным голосом задумчиво прошептал Макс.
- Ты так думаешь? - Тони мгновенно пришпилил парня цепким взглядом к полу, разглядывая, словно бабочку на булавке.
- Да, - как-то очень серьёзно подтвердил тот, кажется, начиная что-то понимать.
- Хорошо. Будет вам проверка. Точная и с явным убедительным результатом.
- Ха! - громко выдохнул Силь и исполнил танец победителя. Вот только победитель этот, видимо, был сусликом с круглоколесными лапами и вообще имел серьёзные проблемы с опорно-двигательным аппаратом.
В комнату вернулись все вместе. Разумовский тут же прошел к окну, не одарив Стёпу даже мимолетным взглядом. И устроился с ногами на узком подоконнике, предварительно согнав с него какую-то парочку. Те, взглянув в его ледяные глаза, даже и не подумали возмущаться, молча отправившись выискивать другое место для обжиманий. Тони же глубоко задумался, полностью погрузившись в себя.
Лёню приманила к себе на одну из кроватей компания хорошо подогретых девушек. И заполучив в свое распоряжение мягкого Пупсика, принялась его тискать, хихикая и шепча что-то такое, от чего парень заливался краской. Макс и Силь расположились неподалёку от Степана в ожидании обещанной проверки. Причем, Макс был не весел и очень задумчив. Почему-то его больше не грела мысль о затеянной авантюре.
Студенты в изрядном подпитии уже вовсю искали внимания противоположного пола. Двое парней, не нашедших себе свободного объекта и не сумевших оторвать хоть одну девицу от окончательно смущенного Лёнечки, устроились вдвоем на одном стуле, изображая, как они от отчаяния вынуждены довольствоваться однополой любовью. Выходило у них очень забавно. Многие посмеивались или откровенно хохотали над этой сценой вынужденного порока. А уж когда «парочка» принялась решать, кто будет сверху, засмеялся даже немного грустный до этого Степан. И Тони улыбнулся одними губами, то ли озорству мальчишек, то ли доброму смеху великана.
Однако, нашлись и недовольные, требующие прекратить уже это пидорство. Их попытались заткнуть сами участники представления и наиболее активные их поклонники. Началась словесная перепалка. Сначала беззлобная, но всё более набирающая обороты. Атмосфера постепенно накалялась. Назревающий пьяный конфликт погасил Стёпа, всего лишь попросив гитару. Тут же все ненужные склоки были забыты.
За гитарой с готовностью кинулись сразу двое. А притихшие студенты быстро и очень организованно сдвинули в сторону стол и расположились, кто где, плотными рядами и кучками вокруг Стёпы. Разговоры перешли в перешептывания. За толчки в бок соседа тут же следовали пинки и подзатыльники от зажатых телами и мебелью соседей. Великана усадили на самый крепкий стул в центре комнаты. Гитары принесли две и предложили на выбор. Стёпа попробовал каждую покрутил колки и остановился на более басовитой концертной с крутыми женственными боками.
Он обнимал её так бережно и ласково своими большими ладонями, что у многих девчонок перехватило дыхание. Казалось, такие крупные пальцы не смогут извлечь из инструмента что-нибудь мелодичное. Но после недолгой настройки гитара запела в его руках так, будто жила своей собственной жизнью и откликалась на прикосновения сильного мужчины. А когда Стёпа запел, мир замер, прислушиваясь. Тони, так и не покинувший облюбованного им подоконника, как-то резко дернул головой отворачиваясь к окну и полностью погружаясь взглядом в ночную улицу. Глубокий сильный голос в необычной, но очень красивой, манере пел всем и каждому в отдельности:

Забери меня к себе,
Я так устал бежать за тобою вслед.
Открой глаза, закрой лицо руками.
Свет... я хочу увидеть свет
Между нами.

Пустота неистова вам не
Понять меня, не переубедить.
Прыжок мангуста… пусто... пусто
Жить... я боюсь так дальше жить
В ультра-люстрах.

Отпусти... с невыносимою утратой
Утро... пойдём домой.
Запусти себя в кратеры моей души,
Дыши... дыши... дыши,
Я сам нажму все клапаны. [1]

Песня казалась бы не подходящей такому голосу, если бы не умение исполнителя перестраивать мелодию под себя. Но она закончилась, и наступила тишина. Вползла из темноты за окном, просочилась сквозь чуть подсвеченный лампами тонкий силуэт на подоконнике и растеклась по комнате.
Разумовский резко спрыгнул на пол, спружинив ногами, решительно подошел к Степану. Рывком отобрал у него гитару и не глядя передал в руки сидевшего поблизости парня. Потом ловко, единым движением, перекинул через колени великана длинную ногу, сел лицом к нему и прижался губами к губам, вовлекая в затяжной горячий поцелуй. Руки Стёпы тут же взметнулись к талии блондина, заскользили по спине, спустились к бедрам. Тони целовал жадно, прикусывая и пожирая желанные губы, и великан отвечал с тем же напором, иногда, когда блондин позволял, перехватывая инициативу.
Наконец Разумовский оторвался от губ великана и запустил руку между их телами, ощупывая его ширинку.
- Он гей, - спокойно и чётко объявил блондин. Взгляд его сделался стеклянным и устремился вовнутрь. - Есть ещё вопросы?
Народ безмолвствовал. Кто-то из девушек восхищённо пялился на прижатую друг к другу парочку. Кто-то из парней агрессивно сверкал глазами и сжимал кулаки. Но большинство опустило глаза, чувствуя неловкость. Степан сидел в напряженной позе, прижавшись лбом к худому плечу блондина, всё ещё сжимая ладонями его бёдра. Розыгрыш принял неожиданный оборот, и шутка уже никому не казалась такой веселой.
- У меня есть вопрос, - тихо откликнулся Стёпа, поднимая голову и заглядывая в глаза Тони. - Поехали ко мне?
- Поехали, - отмер блондин и соскользнул с его колен.
Их провожали молчанием. Великан обернулся на пороге, чтобы что-то сказать или попрощаться, но лишь пожал плечами, словно извиняясь, и, приобняв своего спутника за плечи, увлёк его в коридор.