Синкопа в унисон

Глава 1

- О, Пупсик, у тебя знакомые геи есть?
Лёнечка замер на пороге комнаты в общежитии, которую делил с ещё тремя парнями примерно его возраста. Осторожно оглядел комнату, может это не к нему обращаются? Все трое сидели за столом и внимательно смотрели на Лёню, ожидая ответа. Честно говоря, он, тихий домашний мальчик, с пухлым тельцем и отличным воспитанием, относился с некоторой опаской к своим соседям. Те всё время подшучивали над Лёней, но пока все их шутки были безобидны. Пока...
- Чего? - растерялся "Пупсик".
- Ну, геи, голубые такие! Очень нужно! Для дела! Мы вернём! - радостно пообещал Силь и весело подмигнул.
- Зачем? - Лёнечка не был уверен, что действительно хочет знать ответ, но не мог не спросить.
- А зачем нам чужой гей насовсем? Нам и хранить его негде, - парни единодушно засмеялись, содрогая молодецким хохотом тонкие, видавшие виды, стены общежития. Сразу становилось понятным, что эти кони ржут уже давно и нынешний приступ веселья является продолжением предыдущего марафона.
- Я не об этом, - смутился Пупс - зачем вам вообще гей? И почему вы решили, что у меня он есть? - было так боязно услышать, что соседи по комнате считают Лёнечку голубым из-за его непохожести на других. Они могут и девушкам в училище сказать. А ведь ему нравятся девушки, он так надеялся, что вот теперь-то и начнется самое интересное в жизни - жизнь личная. Можно даже сказать... интимная. Лёня густо покраснел от собственных мыслей.
- Да не решили мы ничего! Не тушуйся, мы у всех спрашиваем. Ну а вдруг?! А зачем... ну... ты умеешь хранить секреты? - вдруг посерьёзнел Силь.
- Конечно, - в тон ему ответил Пупс.
Силь, который на самом деле в миру был просто Васей, но терпеть не мог, когда его так называли, выглянул в коридор, настороженно огляделся и тихонько закрыл дверь.
- Тогда слушай, - негромко начал он, склонившись почти к самому уху Лёнечки, одновременно подталкивая того к столу. - Есть у нас один общий знакомый.
Парни начали говорить все разом, эмоционально, перебивая друг друга, бурно жестикулируя, шутя и посмеиваясь, заражая своим весельем. Из этого хаотичного потока Лёня смог вынести следующую информацию: Их общий знакомый - скульптор и зовут его Степан. Он ведёт у реставраторов практику. Этот самый Степан заявил Марине, бывшей девушке Силя, что он гей. Обстоятельства, при которых произошло признание, девушка не разглашает, но парни и так догадываются. Стёпа этот пользуется большой популярностью у всех, невзирая на пол, возраст и сексуальные предпочтения. Ничего удивительного, что девушка решила попытать счастье. Удивительно другое: когда Макс спросил Стёпу о том, зачем тот соврал красивой девушке и почему не захотел воспользоваться моментом, признание повторилось. Теперь уже для Макса. А потом и для всех остальных.
- Вот мы и хотим вывести его на чистую воду. А для этого нам нужен самый настоящий гей, - подытожил Силь.
- Вы ему не верите? - удивился Лёнечка. - Почему? Зачем ему вас обманывать?
- Да ты его не видел! Ну, какой он, простигосподи, гей?! Да там такая гора мяса и рост... да он богатырь древнерусский в масштабе один к одному!!! Ну, какой гей, нахер?! Разводит! Стопудово!
Лёнечка немного знал о данной сфере человеческих взаимоотношений от мамы-психолога, женщины весьма толерантной ко всем проявлениям сексуальности и всесторонне образованной. Эти немногие знания заставляли сомневаться во влиянии внешности субъекта на формирование его сексуальной ориентации.
- Хммм...- позволил себе некоторый скепсис Лёня.
- Ну, так есть у тебя знакомый гей или нет? - нетерпеливо спросил Силь.
- Есть, - честно признался Лёнечка. - Но он не согласится.
- Ты главное, сюда его пригласи. Остальное мы берём на себя! - обрадовался Макс.
Вообще-то знакомый такой действительно имел место быть. Но вот представить, что тот согласился бы на такой розыгрыш, было трудно. Да и как они собираются проверку эту устраивать? Приложить к Степану настоящего гея и проследить в лабораторных условиях, не возникнет ли аллергической реакции? Лёня улыбнулся и решил рискнуть. Становилось интересно. Доставая из кармана телефон, он все же спросил:
- А почему вы выбрали именно такой способ? По-другому никак нельзя?
- Ха! Мы кучу способов перебрали, пока тут думы мозговали, - сообщил Силь. - Этот самый прикольный!
Вся теплая компания дружно расплылась в предвкушающих улыбках.
Знакомым геем Лёни был Антоний Павлович Разумовский - сотрудник технического отдела в отцовской фирме. Папа не раз приглашал Антония Павловича к ним домой чинить компьютер, и Разумовский никогда не прогонял Лёню, живо интересующегося его действиями. Даже пояснял простым и понятным языком. И дал свой номер, чтобы иногда консультировать любознательного парнишку по телефону. Вот по этому номеру и позвонил Разумовскому Лёня, чтобы пригласить посмотреть его ноут. Для большей достоверности, сразу после звонка, Силь на глазах у шокированного соседа по комнате запустил в ноут вирус с собственной флэшки и выломал из вышеупомянутой техники сидюк. У Лёни даже слезы на глаза навернулись от такого варварства - ноут был почти новый - но поделать он ничего не мог.
Советом авантюристов было вынесено решение устроить спонтанную вечеринку, пригласить на нее общительного Степана, и собственно уговорить остаться проверочного гея. Поэтому весь остаток дня прошел в активных приготовлениях. Макс и Силь умчались занимать деньги на выпивку и добывать сам текучий продукт в магазине. Эти действия они производили с таким размахом, что вскоре всё общежитие гудело растревоженным ульем и готовилось присоединиться к веселью. Надо отдать парням должное: далеко не все студенты в результате оказались в курсе розыгрыша.
Молчаливый же Виктор добровольно направился на общую кухню, так как лучше всех владел искусством приготовления пищи без исходных продуктов. В помощь ему выдали оруженосца Пупсика. Лёнечке было ужасно интересно, как можно приготовить закуску из ничего. О таких чудесах кулинарии он ещё не слышал.
По пути на кухню Виктор огласил меню - сборная солянка и жареные пирожки с фантазийной начинкой. Пупс немного опешил, ему казалось, блюда с такими названиями как раз должны требовать использования множества ингредиентов. Но он, конечно, ничего не сказал. Виктор - человек опытный, а Лёнечка пока не привык к самостоятельной жизни. Поэтому он решил внимательно наблюдать за процессом и постараться научиться чему-нибудь полезному.
На кухне Виктор усадил Пупса за центральный стол, выдал нож, старую, потрёпанную жизнью тонкую дощечку, и три больших соленых огурца. Показал, как именно их надо резать и занялся бульоном. А точнее пока ещё просто кипятком.
Время близилось к ужину, на кухню начал постепенно стягиваться разнообразный студенческий люд. В основном это были девушки, и Лёня выпрямился и подтянул животик, стараясь не очень откровенно разглядывать привлекательные молодые тела не слишком стеснённые лишней одеждой - в общежитии было жарко натоплено, а на улице уже радостно провозглашала свое царствование Весна.
Парни, в основном занятые варкой пельменей и жаркой вонючих полуфабрикатов, распушили хвосты и во всю флиртовали. Лёнечка так не умел. Правда, далеко не все способы привлечь внимание девушек ему казались удачными, а некоторые даже грубыми, но приходилось признать: свою задачу они все выполняли эффективно. А значит и это надо мотать на ус. Всё-таки он возлагал большие надежды на переезд в общежитие. Давно было пора выбраться из-под тёплого крыла мамочки и попробовать настоящую жизнь на зуб.
Стоял гвалт из множества голосов, возмущённых выкриков, смеха, громких разговоров, шуток, стука ножей, мата, шкворчания масла, бульканья воды в кастрюльках. Виктор деловито лавировал между столами, заглядывал через плечо, перекидывался очень короткими фразами почти с каждым. Было заметно, что он свой на этом шумном собрании студентов. Ему охотно одалживали соль, делились луковицей, маленькой помидоркой, веточкой зелени, кусочком ветчины или попкой от колбасы. Некоторые ингредиенты пропадали и вовсе без ведома владельцев. Половинка картофелины, обрезок от мяса, шкурка от курочки и другие не важные мелочи. Но никто не обращал на это внимания. Виктор то и дело что-то нарезал, поджаривал, забрасывал в стремительно густеющий бульон. Лёня только диву давался: похоже, один он и замечал, как этот тип, почти молчком, втихую варил свою «кашу из топора». Забежавший на кухню Макс бухнул перед Пупсом маленькую баночку оливок и тут же исчез. Виктор оживился, дорезал за медлительного помощника огурец и показал, что делать с оливками. Пупс не удержался и схватил «повара» за рукав тихо шепча:
- А что у тебя в этой солянке своё?
Виктор добродушно улыбнулся одними уголками губ и подмигнул парню.
- Огурцы. Мне их мама каждый год возит по десять банок.
Пирожки рождались попутно тем же способом. Чудо-повар поочередно тихо попросил у нескольких девушек чашку муки, мол, чуть-чуть не хватило. Тем же макаром нарисовалась горка разносортного риса, появление остальных продуктов Лёня отслеживал уже с трудом. Общество стольких людей его быстро утомило, но он держался и старался привыкнуть, максимально внимательно наблюдая за всеми, мотая на ус и делая предварительные выводы. Когда подошло тесто, в кухню влетел Силь с большим лотком яиц и плюхнул его перед Виктором. Быстро протараторил:
- На две недели.
Ущипнул какую-то полненькую девицу за попку, и, пока она возмущенно кричала, почему-то на другого парня, которому не посчастливилось оказаться поблизости, стащил с её тарелки солидный кусочек ветчины, закинул в рот и был таков.
Антоний Павлович позвонил, когда Лёня осваивал ответственное дело лепки маленьких пирожков, а Виктор молча улыбался, глядя на его потуги. У неразговорчивого соседа были удивительно выразительные глаза, и даже скудная мимика лица несла в себе больше информации, чем иные яркие жесты. Иногда Лёня думал, что именно поэтому Виктор почти все время молчит, ему просто не нужны слова, чтобы быть понятым.
Наскоро вытерев руки чьим-то полотенцем, Лёнечка схватил трубку и принял вызов. Обменявшись парой слов с собеседником, извинился перед Виктором, который лишь благосклонно кивнул ему, и побежал вниз встречать гостя.
- Ты учишься на пельменя? - поинтересовался Разумовский, едва пожав Лёне руку.
- На искусствоведа...- растерялся тот.
- А почему весь в муке?
"Ну конечно! Верх остроумия!" - подумал Пупсик, но вслух этого не сказал, всё-таки он был очень хорошо воспитан, а только вежливо улыбнулся и пояснил:
- Мы готовили для вечеринки, и я учился лепить пирожки.
- О-о-о...- с уважением протянул Антоний Павлович, который сам был способен только взорвать яичницу. - Похоже, проживание в общежитии может оказаться весьма полезным в некоторых аспектах жизненного опыта. Напрасно я этим пренебрег в своё время.
Поднимаясь по лестнице, они ещё немного пообсуждали особенности студенческой жизни в целом и тонкости быта в общежитии в частности. По всему выходило, что решение перебраться сюда сулило Лёнечке массу преимуществ перед комфортным прозябанием в собственном крыле частного дома родителей. Парню было очень приятно, что именно Разумовский его поддержал. Он испытывал глубокое уважение и даже некоторый трепет по отношению к этому человеку.
Перед дверью в комнату ребят Лёнечка остановился и окинул цепким взглядом всю фигуру Антония Павловича, чем вызвал удивление на лице оного. Гей-то был самый настоящий, но понравится ли? Если бы хоть знать предполагаемый способ применения этого гея... Лёнечке стало немного не по себе. Во что его втягивают? В какую авантюру он собирается втравить Разумовского? Впрочем, последний как раз может спокойно отказаться. Лёне казалось, что ребята не станут никому всерьёз вредить. Пошутить могут, но не обидеть без повода. Пупсик сам себе кивнул и распахнул перед гостем дверь в приглашающем жесте.
В комнате уже накрывали стол Макс и Силь. Но при появлении Разумовского стук бутылок и тихое треньканье стаканов замерло. Оба парня во все глаза, ровно четыре штуки, разглядывали вошедшего. А посмотреть было на что. Высокий и худой мужчина едва ли старше двадцати пяти. Для его описания хватило бы двух эпитетов, применимых к большинству частей тела: тонкий и длинный. Светло-русые словно выгоревшие на солнце волосы. Бледная кожа с красноватыми пятнышками на мочках ушей и костяшках пальцев. Прозрачно-голубые льдистые глаза. Тонкие яркие губы со странным изгибом. Длинный острый нос выглядел не столько несоразмерным с остальными деталями лица, сколько изящным оригинальным дополнением к образу. Узкие кисти рук с длинными костлявыми пальцами топорщились из рукавов тонкого черного джемпера. А в широком вырезе оного красовались тощая длинная шея и острые ключицы. Длинные прямые ноги в светлых рваных джинсах, явно немало повидавших на этом свете. Красавцем не назовешь, но в то же время в нем чувствовалась какая-то внутренняя притягательная убеждённость в собственной неотразимости. Во взгляде, в уверенности жестов, походке.
Продефилировав под перекрестием взглядов к разложенному на письменном столе "больному" ноуту, на который с абсолютно искренней печалью и безграничной тоской в глазах указал Лёнечка, Разумовский плавно приземлился на стул, уронил рядом свою сумку и приступил к осмотру.