Фортуна колеса

Посв. А.К., которая знает все мои секреты.


Хм. Кого бы словить. За вечер Кузнецов написал тридцать сообщений "приветкакдела!", двадцать - "Прив, Етка! Где Ла?" и пятнадцать - "если это твои фотографии, то я Вова, оч приятно."
Кузнецову сорок пять, а мальчики его привлекают молодые и красивые. Ну да, переборчивый, что делать, на иных не стоИт, какой смысл с иными-то затеваться, уж лучше тогда - сам с собой. Нравятся Кузнецову высокие, плюс чтобы плечи заметно шире попы, и в лице, тоже, хорошо бы, чтобы что-то было интересное, мда.
Уже две недели сидит Кузнецов один на берегу, без улова. Сеть его пуста и глаза слезятся от компьютера. Частенько он уже просто рассматривает фотографии, ибо всем уже написал по разику.

Особо понравившиеся персонажи хранятся у Кузнецова в папке "избранное", их там мальчиков двадцать. Из особо понравившихся особо нравится один: торс, прямо, как с выставки, не перекачан, очень красивое сложение от природы и удачная форм мышц, прямо каждое ребрышко на месте и каждая ключица, на полсантиметра переставить - и картинка нарушится. Других фотографий, кроме торса, у мальчика на профиле не висит. Есть еще что-то в скрытых, но Кузнецов никогда не просит открывать скрытые в первом же сообщении - мальчики обижаются и отправляют Кузнецова в бан. Хотя, ему-то, как раз, бывает, и шлют вместо приветствия просьбы открыть скрытые, и он не обижается, открывает. Для многих персонажей это нормальная тайнопись сайта знакомств: зачем все эти приветкакдела, если парень хочет тебя голышом рассмотреть, а потом уже здороваться, если понравится.

Находятся люди, которых устраивают скрытые Кузнецова, взамен они открывают ему свои. Бывает, что его тоже все устраивает и возникает знакомство, короткое или несколько раз. А вот декабрь ознаменовался полным голяком. Кто-то лениво отвечает на горячие кузнецовские приветы, но это настолько не те, что хоть плачь. А те - молчат, трахаются, видимо, с себеподобными, молодыми, свежими, глупыми и весь кузнецовский опыт, вся набранная мудрость пропадает всуе.
Кузнецов трет натруженные глаза, делает перерыв, идет в кухню заварить чай. Из кухни слышит сигнал сообщения. Проявляет выдержку, мало ли, что там за чмо ответило, завершает церемонию чаепития с деланым спокойствием. Возвращается в комнату, кликает. Оп-па. Ответил тот самый волшебный торс. От нетерпения Кузнецов не может усидеть в кресле, он ходит по комнате, от двери к балкону и назад, мальчик с волшебным торсом шлет ему свои скрытые, Кузнецов останавливается, потрясенный. Совсем модель, нет, это разыгрывает кто-то. Или ограбить хотят. Мальчик пишет, что его вполне устраивают скрытые Кузнецова и он мог бы заехать через час.
Кузнецов, потея, перестилает постель. Сбрызгивает свежее белье дорогим дезиком. Так, пылесосил он вчера, пыли на мебели, вроде, не очень много, ладно. Он бежит в душ, нет, сначала отжимается двадцать раз, потом в душ, еще раз чистит зубы, так, футболка посовременнее, брюки поуже, кроссовки, так, зеркало, втягиваем живот, блин, где крем, кожа на морозе будет шелушиться...

Звонок. Голос чуть манерный, совсем чуть-чуть. Не жеманный, не кокетливый, даже, местами, решительный. Парень знает, что хочет. Хочет секса. С ним. Со старым пидорасом Кузнецовым. Кузнецов выбегает на угол, парень уже там. Бл*ть, какой же красивый, господи, даже неудобно как-то. Они идут вдвоем к нему, Кузнецов спрашивает, мол, как это ты не боишься, так вот, сразу, в дом, мало ли, там неизвестно кто. Отвечает, нет, уже бывало, ходил, вроде пока что все хорошие люди попадались.

-Тебе тапочки?
-Да я в носках. У тебя тепло.
-Ты модель?
-Да. Откуда ты знаешь?
-Вижу.

У мальчика тщательно выщипаны брови. Маленький прыщик на левой щеке замазан тональным кремом. Хороший рост, броская, яркая красота, чуть волнистые волосы. Пахнет дорого.
Кузнецов сходу целует мальчика в шею.

-У тебя фигура такая, вешалка, плечи широкие, таз узкий, тебе вообще все идет.
-Ну, в общем да. И с тренером много работаю. Мы ж должны всегда хорошо выглядеть.
-Как тебя зовут на само деле?
-Неважно, Вова, я секса хочу, а не отношений. Ну, Андрей.
-Андрюха, а чего ты меня-то выбрал? Ты, может, за деньги?
-Нет, успокойся, не надо мне твоих денег. Просто, ты извини, ты здесь самый близкий по геолокации, 490 метров, а я очень трахаться хочу.
-Чего вдруг? Давно не было никого?
-Да нанюхались вчера, как идиоты. После показа. Ужас. Я, вообще-то, не нюхаю регулярно, так, иногда, по случаю. А вчера чет расслабило, ну и менеджер мне три дороги расстелил, ох. Или четыре. Теперь такое состояние дурное, еще не отходняк, но скоро начнется, и ебацца охота, просто ужас. Покажи, ты очен волосатый? Как на фото? Я таких люблю. Ох. Давай.

Кожа на Андреевом теле гладкая, как воск, наверное, он ее чем-то специальным обрабатывает. Кузнецов водит по коже пальцами, везде, Андрей тихо стонет. Кузнецов приказывает ему, как поворачиваться, на спину, на живот, раком, боком, мальчик то прикрывает глаза, то смотрит прямо в лицо Кузнецову неестественно расширенными зрачками. Ночником у Кузнецова служит гирлянда, развешанная на гвоздиках на стене, гирлянда мигает и тело Андрея переливается нежным матовым светом. После первого раза Андрей курит на балконе, а потом сообщает, что через полчасика захочет еще, и на этом будет все. А пока он хочет полежать с Кузнецовым в обнимку, потому что ему сегодня одиноко. Кузнецов лежит на спине, мальчик кладет голову на правое плечо Кузнецова, а руку на живот.

-У тебя друг-то есть? -спрашивает его Кузнецов, глядя в потолок. По потолку ходят тени от гирлянды.
-Есть.
-Типа спонсор?
-Спонсор тоже есть.
-А друг что? Где?

Кузнецов поворачивает голову к Андрею. Андрей опять смотрит Кузнецову прямо в глаза. Кузнецов гладит его левой рукой по голове и целует лоб.

-Зачем тебе это знать? Мы вряд ли еще встретимся.
-Ну расскажи. Полчаса еще не прошло, да не грех и чуть дольше обождать, мне ж не двадцать уже, чтобы вот так, почти без перерыва. Он тоже нюхает? Я, вообще ж не в теме, препараты эти все, наркотики. Тебе, кажется, сейчас не очень хорошо живется, и не только из-за отходняка.
Андрей ложится на Кузнецова, прикрыв себя сверху одеялом и уткнув острый подбородок в кузнецовскую грудь.
-Когда кажется, тогда крестятся.

Он легонько целует Кузнецова в начинающийся живот.

-Понимаешь, я известный в некоторых кругах человек. У меня три тысячи подписчиков. Такое. В меня деньги неплохие вкладывают. Интервью по телику даю. Моделю, пою. Короче, ты понял, не надо никому обо мне, даже если фотку где-то увидишь. Ок?
-Да ок. Че не ок. Зачем я буду вредить карьере восходящей звезды. Я б сам стал твоим спонсором, но у меня бабок столько нет. Но, даже если б были, я тебе наркоту покупать бы не стал.
-Халявщик. А фен, Вова, нюхают все. Просто, некоторые делают это иногда, для веселья, вот, как я, а некоторые бл*ть каждый день. И Макс тоже. Каждый божий день. Он с ним встает, с феном. На него уже не действует ни фига, вчера пять дорог вынюхал перед клубом, не вдарило, поел кристаллов, вдарило, пол-улицы заблевал. -Андрей слезает с Кузнецова и ложится на спину.-Серый весь, дай еще нюхнуть, где движ? Дали, вроде оклимался. Сейчас еще такое говно мутят в движ, пипец. Те же барыги, у которых всегда хороший движ брали, сейчас реально говно продают. В клубе Максу вообще х*рово стало, прям е*нулся на танцполе, полежал минуты три, вроде попустило, опять танцуем. Я ему уже не даю ничего, хватит, и слежу, чтоб подруга не давала. Потом гляжу - нет его, исчез. Они в туалете заперлись, с подругой и еще с кем-то. Опять дороги стелят. Такое. Я скандал устроил, выдрал его из этого туалета, вывел на улицу, дал по ипалу. Стоит, глаза полуприкрыты, открыть уже не может. И опять туда внутрь убежал. Еще нюхать. Я взял и уехал к себе. Мы не вместе живем.

-Мда. Слушай, я, вот, не понимаю, - Кузнецов садится на кровати, - ты любишь Макса, такого же стройного и гладкого, как ты. Зачем тебе волосатые дядьки?
-Да я хз. Вообще-то, это вы как раз мой тип. А Макс - не мой. Но вот влюбился, и все. Хз.
-Там что, прямо в клубе нюхают? Официально?
-А ты думал. Бармен сам барыга, его все знают. Вова, в клубе все под этим делом, да во всех клубах. Танцуют до шести утра, потом еще где-то долбятся, потом звонят папикам, забери меня отсюда, ну, это уже часам к девяти, когда жить больше неинтересно, уже кайф не приходит, просто х*рово и не уснуть. Такое.
-А Макс твой, тоже с папиком?
-Тоже. Как без спонсора-то. Не, ну можно, но тяжело. Папики у нас смирные, раза два в неделю у них ночуем и хватит. Ну, в ресторанчик иногда, или в магаз за тряпьем. Выходные обычно с Максом проводим, норм.
-И, чего, так и не помирились с ним после клуба?
-Знаешь, мне надоело это все. Ох, долго рассказывать. Тут столько говна уже понакопилось. Ну, вот, когда мы вдвоем нанюханные ко мне едем или к Максу, нам обоим охота, чтоб нас вы*бал хач. Понимаешь?
-Нет. Не понимаю. Чего вам друг друга-то не вы*бать?
-Бл*ть ну Вова, друг друга мы в обычные дни. А под феном хотим хача. Нашли как-то на сайте одного араба, горячий такой, крепкий, отодрал нас по очереди, а Максу еще и по ипальнику дал, Макс это любит. И когда араб ушел, Макс мне проговорился, что он с этим арабом уже бывал раз пять. Вот, захочешь, чтобы тебе твой мальчик всю правду рассказал - разорись на пару дорог, не пожалеешь. Я тоже сейчас с тобой не просто так в откровенности пустился, а под этим, под воздействием.

Андрей укладывает голову на мягкий живот Кузнецова.

-Короче, я каждый понедельник Максу говорю, на полном серьезе, что, ну давай завязывать, это путь в никуда. Ведь он и фен, и кристаллы, и экстази, и марки, да все, что дадут, а ему дают, он у меня мальчик обаяшечка, в любой компании находится кто-нибудь, кто угостит. У нас ребята обеспеченные. А не угостит, он и сам покупает у барыг. Часто к концу выходных уже просто на карачках, вообще человеческий облик теряет, мычит что-то. Ну и в будние нюхает, но уже так, умеренно, надо ж как-то работать. Потом, измены эти. Такое. Бл*ть, не хочу я так жить.

-А ты, значит, нюхаешь только по выходным? Амфетамин, это и есть фен? А зачем все остальное, что ты там говорил, марки? кристаллы?
-Ну да, я - только фенчик, перед клубом, чтобы спать не хотелось, пару дорожек, мне хватает для хорошего настроения, да и то, не всегда, бывает что хочется тупо водки. Амфетамин, это стимулятор, знаешь, его в войну пилотам давали, чтоб не уснули. Такой прилив счастья, эндорфины прут и хочется со всеми поделиться. Возбуждение. И спать реально не хочется. Потом отходняк, керово. А кристаллы, это другое совсем, это эмдиэмэй, от них просто настроение хорошее, тебя медленно целует бог, часа три ты всем улыбаешься, но можешь и поспать, и отходняка нету. Есть еще куча разных порошков и колес, есть кокаин, да, кокс реально крут, ты такой весь на творческом подъеме, супермэн, но его хватает минут на сорок. Дорого очень выходит. А марки - это лсд. Там уже появляется возможность пообщаться с подсознанием. Но лучше дома сидеть, на улице страшно. Цвета яркие такие, обои загибаются, глюки в общем, ну, у кого какие, смотря кто ты, аудиал или визуал. Можно и что-нибудь эротическое в полудреме увидеть. Но к этому всему не обязательно образуется привыкание. Просто, знаешь, с движем так хорошо, что без него просто скучно, а ломок, как таковых, без него нет. А вот опиаты, это да, винты все эти, героины, их лучше вообще не пробовать.

-Ну ты прямо ликбез провел. Хм. Я еще в википедии почитаю, для закрепления. Блин, я не знал, что все это так распространено. В твоем возрасте я об этом всем понятия никакого не имел.
-Да ты и сейчас еще никакого не имеешь. А в жизни надо попробовать все.
-Очень мудро. Андрюша, а ты вот, скажи, если бы не этот ваш движ, тогда что, нормально бы жили с Максом?
-Можно у тебя здесь покурить?
-В смысле?
-Да сигарету просто. Не ссы. Наркопритона не будет.

Кузнецов приносит Андрею чашку из кухни, для пепла. Андрей садится на кровать, сложив ноги по-турецки. Он отчаянно красив, как скульптура Микеланджело, застывшее мгновение вечности с сигареткой. И гирлянда по коже мерцает.

-Понимаешь, мы ссоримся просто без конца. И с движем и без. После каждой ссоры он мне изменяет. Миримся, я гондоны нахожу у него в мусорке, читаю письма на сайте знакомств, которые он ночью рассылал. Он спит, планшет не выключен, может, я его за наивность эту и люблю. Если пьяный или обдолбанный - пишет всем подряд, хачам, дядькам старым, приходи, по*би, отсосу. Я потом ему эти сообщения в рожу сую - отнекивается, да, говорит, пишу, но это все только виртуально. Я ему говорю, а гондоны в мусорке откуда? Ну, это ж мы поссорились, я тебе мстил. Короче, такое, замкнутый круг. Порочный.

-Пароход плывет по Каме, а моторка по Оби, привязалися девчонки, по*би да по*би. Так, может, тебе не стоит его исправлять. Пусть гуляет, если уж не может без этого. Люби, какой есть.
-Так бл*ть. Нет. Он же врет все время. Я не могу так, когда не веришь человеку. Да, я и сам ведь себя не на помойке нашел. Тоже ему изменяю. Но иногда! Вот он мне в любви клянется, а позже узнаю, что за полчаса до этого давал сука кому-то. И ведь любит меня, любит. В прошлые выходные были у него. После секса я его прижал, заставил признаться, что у него было с одним нашим общим знакомым, и не один раз. Я улики собирать умею. Уж лучше бы он не признавался. Я так разозлился, сам себя не узнавал, начал его лупить чем попало, посудой, книгами из шкафа кидал, потом мне захотелось уйти - как обычно, навсегда. А он, когда я его бил, не сопротивлялся особо, только лицо прикрывал, но, чтобы я не ушел, он меня запер в комнате, в своей, а снаружи холодильник приставил и кресло. Я стекло в двери выбил статуэткой, потом этой статуэткой ему в рожу через дыру в двери запустил, и, пока он выл от боли, вылез, накинул пальто и убежал. На улице быстро поймал мотор, поехали, а он догнал, за капот уцепился, за ручку там какую-то, мы его еще протащили несколько метров, и орет на всю улицу, Андрюша, я не могу без тебя, ну, водила испуганный выбежал, накуй нас обоих послал и смылся поскорее. У Макса вся жопа разодрана, рука в крови, в майке и трениках на морозе, на коленях передо мной стоит, плачет.

-Ипать у вас сериал.
-Да уж.
-И че, помирились опять?
-Ну а что с ним делать. Пошли в аптеку, купили ему раны обработать, потом целовались, трахались. Я не знаю, зачем это все. И куда.
Сигарета потухла, Андрей зажег еще одну. Пальцы его заметно дрожали, расширенные зрачки смотрели куда-то мимо Кузнецова, сквозь него.
Кузнецов подумал, что он бы так не смог, так любить и столько прощать, он бы устал, его бы схарило. У него никогда не было таких сумасшедших отношений, а, может, не было и любви. Хз.

-И долго вы с ним уже так?
-Два года. Ну, сначала не так было, месяца три, а потом, да, так. Ладно, дед, забей. Брошу я его, конечно брошу. Но не сейчас, сейчас не могу еще, не готов.
Андрей смял сигарету в чашке, поставил ее на комод, взял в руки Кузнецовское лицо и поцеловал его в губы.

-Давай, Вов, у меня минут сорок времени осталось, мне на вокзал скоро.


© Copyright: Витя Бревис, 2016
Свидетельство о публикации №216011500095