Побег из мышеловки

- Прости…те. – Запинаясь, выдохнул Сашка.
Вик лишь кивнул и поморщился от терпкого запаха мужского пота.
- Все нормально. – Бросил он в сторону искрящейся на солнце реки. – Правда, все…
Парень не спешил уходить. Пялился на незнакомца с каким-то дебильным выражением на мужественном, слишком правильном лице.

Вик хотел, чтобы его оставили в покое. Он хотел подумать. Подумать о будущем без Мышонка (чтоб его отымела троица громадных негров!). Подумать о предстоящем интервью с каким-то очень известным человеком, имя которого произносится исключительно с благоговейным придыханием и приставкой: «тот самый!».

Парень стоял, теребя застежку на одном из многочисленных карманов полувоенных штанов.
- Что? – Грубо бросил Вик.
Невольно втянул носом мускусный аромат, гонимый легким ветерком и вдруг понял, что хочет трахнуть эту вонючку. Этого совершенно незнакомого типа. Желание возникло настолько неожиданно, что Вик испугался.
«У меня секс-зависимость. Я схожу с ума!».

Крепкая ладонь на мгновение сжала руку Вика и отпрянула испуганным зайцем. В толпе нельзя быть собой. В толпе нельзя выбираться из душного кокона. В толпе нельзя дышать полной грудью. Прячьтесь! Бегите! Только там, за закрытой дверью прикосновения не обжигают, не раздражают всевидящее око толпы. Только наедине можно сбросить скафандр и прикоснуться к тому, кого хочешь до безумия. С кем обмениваешься дыханием и поешь в унисон песнь страсти. Там. За закрытыми дверьми. В темноте…

Сегодня был особенный день. Точнее ночь, плавно перетекающая в огненный рассвет. Вик прошагал по дремлющей набережной и остановился. Посмотрел на застывшие на пальцах капли утренней влаги. Потер ладони и зябко поежился. Осторожно перегнулся через парапет и до рези в глазах всмотрелся в чернильную воду. Там на дне застыли тысячи…миллионы чужих желаний. Мелкие монетки, которые бросают наивные люди, в робкой надежде на счастье. Вик порылся в карманах. Нашарил горсть мелочи, повернулся спиной и швырнул через плечо.
- Хочу выбраться из мышеловки! – Зажмурившись, пробормотал он.

Часть 1.

- Подъезд, как подъезд. – Уговаривал себя Игорек, намертво вцепившись в руку Женьки. – Темно. Подумаешь! И что-то под ногой чавкнуло… Заскользило… Ё-о-о!
Женька выдернула руку из вспотевшей ладони Мышонка и… Исчезла! Наступила гробовая тишина. Ни шороха, ни легкого дуновения сырого, холодного воздуха.
- Склеп… - Прошептал Игорек и зашарил перед собой. – Справа стена. Слева…А-а-а!!!
Что-то липкое сжало запястье. Во тьме, перекрывая дикие вопли Игорька, Женька зашипела:
- Ты куда пропал, идиот! Я стою, жду, а ты здесь!
- Я не…не…не вижу ни фига-а! – Слезно взмолился Игорек, спиной нащупывая стену и сползая вниз.
Ноги не держали совершенно.
- Понятно. У тебя нарушена аккомодация.
- Чего-о? – Всхлипнул Игорек.

Он очень хотел вызвать хоть немного жалости у этой бессердечной фурии.
- Мы зашли со света в темноту. Так?
- Ну.
- Антилопа!
- Чего?
- Вставай! Мне некогда тебе лекции читать про палочки и колбочки.
- Ты ненормальная. – Резюмировал Игорек, осторожно нащупывая ногой следующую ступеньку, а Женька все тянула его вверх.
- Глаз человека… Да и Мышонка тоже… - Хихикнула Женька. – Имеет весьма сложное строение. Говоря попросту… Сложно ты просто не осилишь, в нем есть определенные клетки, отвечающие за цветное зрение, а также за зрение ночное. Ты – очкарик.
- Я не всегда! Это просто последствия напряженной учебы… - Буркнул Игорек, уже начавший различать в темноте очертания Женькиной спины. – И вообще, я уже привыкаю…
- Там окно. – Осадила его Женька и, наконец, вывела слепца на свет.

Четыре пролета и они у цели. Обычная дверь. Такие же бронированные монстры охраняют покой миллионов людей, пытающихся наладить жизнь на просторах необъятной суровой страны. Женька привычным жестом вдавила кнопку звонка. Обернулась к Игорьку и ободряюще подмигнула.
- Не очкуй, очкарик. – Хихикнула и дважды отрывисто позвонила вновь.
Дверь медленно отварилась, скрипя и постанывая. Игорек разглядел пустую прихожую. Сверкающую шестью электрическими свечами люстру. Стены, задрапированные бордовым шелком… Что?!

Игорек открыл рот, а Женька смело шагнула вперед.
- За мной! – Скомандовала она и подбодрила приятеля, лягнув под колено.
Не сильно. Шутя. Но Игрек все же потер ушибленное место и пробурчал что-то злобное. Женька не обратила внимания. Сбросила туфельки и босая пошлепала в недра нехорошей квартиры на встречу тихой беседе и приятной музыке. Игорек поспешил за подругой. Вдруг опять погаснет свет или еще какое-нибудь фантастическое исчезновение на этот раз безвозвратно лишит его Женьки. Что тогда делать?

Парень проскользнул в приоткрытую дверь и остолбенел. Ноги по щиколодку утонули в мягком ворсе пурпурного ковра, на котором цветными кочками разбросаны подушки невероятно ярких, безобразных в своей безвкусице подушек. В настенных канделябрах горели настоящие свечи. Окно завешено плотной черной тканью. Ни единого луча заходящего солнца не нарушало мягкого, колышущегося полумрака. Взгляд заметался в поисках мебели, но ничего, кроме этого манящего, похожего на сюрреалистический луг ковра в комнате не было.

Женька вальяжно раскинулась на подушках и сейчас, в своем струящемся шифоновом сарафане, освещенная неверным мерцанием десятков свечей, казалась аристократически бледной, изящно тоненькой и одновременно величественно царственной. Игорек сглотнул и вдруг, что-то коснулось его ноги. Он вздрогнул и опустил глаза. Перед ним на четвереньках стоял мальчик. Худенький, довольно несимпатичный. Одетый в широкую клетчатую рубаху, завязанную узлом на впалом животе и неровно отрезанные у колен джинсы. Он равнодушно взирал на Игорька огромными серыми глазищами и кривил тонкие губы в презрительной усмешке.

- Э… Привет. – Выдавил Игорек и краем глаза уловил движение в углу комнаты.
Двое. Сидят, и кажется, держатся за руки.
Женька призывно кивнула, приглашая присоединяться. Игорек посмотрел на застывшего под ногами парнишку, лихорадочно соображая, как бы поудобнее его обойти. Парнишка почесал безволосую икру и выдал отвратительным фальцетом:
- Damant, quod non intelegunt.
- Осуждают, потому, что не понимают… - Раздалось за спиной, и Игорек резко обернулся, едва не наступив на ногу высокому, статному мужчине, мягко придержавшему гостя за плечо. – Латынь. Это – Нудус. Рекомендую. Очень приятный собеседник и милая девушка.
- Девушка?!
Больше всего Игорька поразило, что худенький мальчик, ползающий на карачках и сыплющий латинскими пословицами, оказался девушкой.
- Все страньше и страньше… - Пробормотал Игорек, косясь на притаившуюся в темном углу парочку.

Часть 2.

Вик вернулся домой в тот самый момент, когда монструозные дедовы часы пробили семь. Открыв дверь, он сначала подумал, что начался пожар. В коридоре из-за плотного дыма резало глаза. Вик закашлялся и побрел на кухню, где и обнаружил источник безобразия. Сашка сидел за столом в одних трусах и курил. Перед ним стояла любимая кружка Вика, почти до самого верха наполненная скрюченными окурками.
- Не мог взять что-нибудь менее ценное. – Сквозь кашель процедил Вик и рванул створку окна.
Свежий ветер принес клочья утреннего тумана.
- Я и взял. – В тон ему ответил Сашка. – Вот…сижу, читаю твои вирши.
Ладонь шлепнула по раскрытой тетради, испещренной убористым почерком. Сквозняк попытался перевернуть страницы, но Сашка не позволил.
- Мой дневник. – Через плечо бросил Вик и равнодушно уставился в окно.
Глубоко вдохнул. Медленно выдохнул, считая про себя до десяти.

Его бесил человек, еще недавно возбуждавший необузданную страсть. Вику хотелось взять кружку с окурками и разбить о круглый, такой идеально подстриженный череп. Вместо этого он снова вдохнул со свистом через плотно сжатые зубы.
- Занятное чтиво. – Продолжил Сашка. – И рисунки… Да-а. Я всегда знал, что у тебя богатое воображение, но чтобы настолько…
- Ты о чем?
- Да про похождения твоего…м-м…дружка. И ты искренне веришь, что так все и было?
- Саш, что ты хочешь?
- Я?! Странный вопрос. Наверное, правды. Чтобы ты сказал мне, что все это значит. Объяснил, почему скрываешься. Мы же как-то…вроде бы вместе живем. Нет?
Вик кивнул. Уперся кулаками в подоконник. Вдавил до боли, словно желая сломать бетонную плиту.
- Саш, я… Я, наверное, последняя сволочь, но… Черт! Тебе не понять.
- Да куда уж мне. – Саркастически хмыкнул Сашка и прикурил очередную сигарету. – Он настолько хорош? Он…трахается, как заводной?

Вик отошел от окна. Прошагал к двери и обратно, по пути царапнув ногтями по дверце холодильника. Остановился перед сидящим другом и опустился на корточки. Взял из его пальцев сигарету и затушил в импровизированной пепельнице.
- Он был первым, кто проник глубже, чем остальные, понимаешь?
Сашка заморгал.
- У него такой большой?! А судя по твоему описанию, он мелкий, словно…
Вик хотел сказать что-то резкое, но вдруг неожиданно для самого себя расхохотался. Он смеялся до слез. До сведенных челюстей. До боли в животе. Сашка с возрастающим беспокойством смотрел на приятеля.
- Да…точно! – Отсмеявшись, прокашлял Вик. – Он похож на Мышонка и как все мыши зловреден до крайности! Иногда его хотелось просто удушить. Расплющить каблуком ботинка и вынести на совке из дому. Но его беззащитная мордашка не могла не вызывать умиления. Я, наверное, просто гребаный собственник. Саш, я его люблю…
Сашка кивнул. Зачем-то сунул палец в «пепельницу» и поковырял груду сигаретных трупиков.

- Значит все?
- Прошло столько времени… Мы…расстались не очень красиво и…
- Я все прочел. Можешь не рассказывать. – Вздохнул Сашка. – Любо-овь… Хрень какая! Я тогда на мосту… Увидел тебя и знаешь, что подумал?
Вик отвел взгляд.
- Я подумал, что ты псих. Ну, знаешь из тех, что читают стихи на перекрестках или убеждают народ в скором пришествии Миссии.
Сашка нервно хохотнул и жестко обхватил цепкими пальцами заросший подбородок приятеля. Повернул к себе его лицо и заставил посмотреть в глаза.
- Ты необычный, Вик. И ты постоянно сомневаешься. В себе, в окружающих. Ты пытаешься познать себя, довести до совершенства тело и разум. А знаешь за чем?
- Нет.
- Чтобы подчинить себе все и всех. Ты хочешь контроля, и тебя бесит, когда что-то идет не так. Ты думаешь, тот типчик, ну твой Мышонок поможет тебе стать другим? Он ведь единственный кладет на твои правила и условности.
- Ты сейчас говоришь как Учитель. – Пробормотал Вик и, высвободившись из цепких пальцев друга, встал и вышел в коридор.

Сашка сорвался с места. Ножки стула шумно проскребли по паркету.
- Ну, хочешь, я буду плевать тебе в душу! Я не стану подчиняться. Буду вываливать в грязи твои чувства и каждый день говорить тебе, как ты меня раздражаешь! Нет? Тогда я буду податливым и слабым. Для тебя! Чтобы ты почувствовал, наконец, власть. Может она даст тебе покой… Черт! Я с тобой говорю!
Вик остановился перед закрытой дверью в спальню. Кивнул и, не глядя на друга, пробормотал:
- Знаешь, он никогда ничего не обещал и не пытался БЫТЬ. Он просто БЫЛ собой.

Часть 3.

Игорек не понял, как оказался сидящим на ковре, подле Женьки. Напротив, скрестив ноги по-турецки, приземлился хозяин странной квартиры. На его холеном лице играла вежливая улыбка, которая в сочетании с холодным, изучающим взглядом маленьких острых глазок, давала жутковатый эффект. Нудус подползла ближе и ткнулась носом в бедро Игорька. За тем легла на спину, словно собачонка. Рубашка задралась на плоском животе, и девушка откровенно подставила его теплым рукам парня. Женька кивнула и ободряюще улыбнулась.
- Ну, давай! Почеши ей животик.
Игорек осторожно провел кончиками пальцев по гладкой коже. Девушка очень натурально заурчала.
- Же-есть! – Выдохнул Игорек и вновь покосился в темный угол.

Парочка отклеилась друг от друга, с явной неохотой расцепив сплетенные пальцы. Темный силуэт распрямился, мгновенно увеличившись вдвое и, отряхнув брюки от невидимых пылинок, двинулся к сидящим полукругом людям. Второй силуэт так и остался в тени.
- Леша пока не готов. Он считает, что прекрасно всех вас услышит и оттуда. – Хрипло проговорил незнакомец.
Игорек с интересом вглядывался в выступившее из тени лицо. Немного вытянутое, с крупным носом и широким ртом. Парень долговязый, похож на подвижную тряпичную марионетку. Длинные руки непрерывно движутся, а ноги сгибаются, являя острые коленки, и слишком резко выпрямляются, словно кто-то специально дергает за невидимые веревочки.
- Дима. – Представился парень и протянул узкую ладонь.
Игорек уже хотел ответить пожатием, но странный тип вдруг отдернул руку и подобно ребенку, прячущему от посторонних взглядов ценную для него безделушку, сунул в карман. При этом он изо всех сил старался выглядеть непринужденно и с некоторой опаской косился на восседавшего на полу хозяина.

То, что этот тип здесь главный, Игорек понял сразу. Но какова его роль в этом паноптикуме?
- Присаживайся, Дмитрий. – Веско скомандовал главный и продолжил без паузы. – Для новеньких представлюсь. Меня зовут – Доктор Эм. Сядь, Дима!
Долговязый продолжал стоять. На лице его застыло выражение крайней брезгливости.
- Док, я… Можно мне платок?
- Садись, Дима. – Повторил Док и парень повиновался.
- И так, вы молодой человек представьтесь, чтобы мы все могли познакомиться с вами.
Игорек прокашлялся
- Я – Игорь. Игорь Дементьев. Работаю в…
- Лишнее!
- Здравствуй, Игорь. – Хором протянули собравшиеся, включая темный силуэт в углу.
«Общество анонимных придурков!» - Подумал Игорек и приготовился к новым чудесам.