Субъект

Мальчик. Написал первым. Фотки нет.
-Ну здравствуй. Лет сколько и фото кидай.
-Пятнадцать.

Фотографию прислал в личку, круглое детское лицо, пухлые губы, даже не Лолита ещё с ранней чувственностью, а так, ребёнок.

-Пожалуйста, встретьтесь со мной, пожалуйста.

Я, конечно, ответил, что возраст согласия с шестнадцати, у нас не может быть ничего, и, вообще, это уже педофилия какая-то будет, я ж не учительница начальных классов, мне скучно станет через два дня.
-Ну пожалуйста, я такого, как вы, мужчину, взрослого, каждый день во сне вижу. Будьте моим первым, пожалуйста.
-Как тебя зовут?
-Дима.
-Дима, все, что я могу сделать для тебя, это встретиться и поговорить. В Макдак хочешь? На пятой станции. Куплю тебе бургер. Наверное, тебе будет нужен такой разговор с опытным взрослым человеком.
-Да что говорить-то, я и так все про себя знаю.
-Ну тогда пока. Ищи себе одногодку, вам друг с другом можно, закон разрешает.
-Нет! Не бросайте меня, пожалуйста. Хорошо, я согласен на Макдак. Завтра после школы приеду.
-Не далеко тебе будет?
-Нет. С Черемушек.

У входя стоял обычный школьник. Класс пятый, наверное. Ну, шестой. Одет бедновато.

-О господи. Тебе ведь меньше пятнадцати. Правду говори.
-Мне четырнадцать, будет, в августе.
-Нет ну это вообще ****ец. Меня сейчас полиция заберёт уже за то, что с тобой рядом стою.
-Не заберёт, не бойтесь. Если можете, возьмите мне чизбургер и горячий пирожок. И колу!  Большую.

Мы вошли. Он выбрал место. Я нес ему еду, оглядываясь, нет ли полицейских, вдруг он у них подсадная утка, доказывай потом, что ты с ребёнком просто поговорить в Макдак пришел. Заставят платить, это они умеют.

-Вас в школе-то кормят?
-Нет, мне мама бутерброды делает. Но она, ну, короче не смогла сегодня.
-Что, пьёт?
-Да.
-А папа?
-Папа совсем, в общем, его у нас нет. А мама не всегда пьёт, вы не думайте, она так, бывает иногда.

О чем мне говорить с тринадцатилетним ребёнком? О каком ещё сексе?

-Дима. А почему ты так уверен,что тебе нужен взрослый мужчина? Тебе кто это внушил? Что-то было уже?
-Нет, не было. Только сны. Я вот почти вас во сне видел, ну очень похож. Вы меня чпокали. И целовали.
-В тринадцать лет? Чпокали? Тебя в детстве насиловал кто-то?
-Нет. Не было ничего такого. Вот все спрашивают. Не было.
-Кто все?
-Ну дядьки с сайта. Я уже недели две там.
-Ты ж сказал, что не было ничего?
-Да, не было. Общались, и все. Потом пропадали. И вы тоже пропадёте, испугаетесь.

Он смотрел в упор. Изучал. Я его тоже, представлял, как изменятся черты лица года через два: округлость уйдет, появятся нежные усики и жесткость в глазах. Ребенок станет юношей. Хм. Но откуда у него все это сейчас? Чпоканье. Я в тринадцать вообще о таком не думал. Играли во что-то. Хм. Во что мы играли в тринадцать лет? В монополи, в карты резались, бегали по дворам с палками, ловили кого-то.

-Да, Дима, я тоже пропаду. Могу объяснить, почему. Понимаешь, в твоём возрасте все может измениться еще. Вот тебя снятся сейчас дядьки, а через месяц тебе девчонки начнут сниться, организм формируется, зреет, то один гормон начинает вырабатываться, то другой, вот тебя и типает в разные стороны. Я не имею права пользоваться этой твоей слабостью, у тебя там все так хрупко внутри, что я могу сбить равновесие, и ты станешь не тем, кем тебе положено стать. Понимаешь?
-Это вы не понимаете. Мне лет с шести мужики нравятся, всегда. Вот вам когда парни начали сниться?

Я, наверное, покраснел.

-Хм. Мне тоже довольно рано начали. Но я ж не подходил ни к кому и не предлагал секс. Другие интересы еще ж были. Мало ли, что снится, кому девочки, кому мальчики, ну смотрел я на старшеклассников в школьном бассейне, и что? Смотрел и смотрел, что-то там такое может и чувствовал,  но выводов раньше времени не делал. Все может измениться, пойми. Именно поэтому у детей нет сексуальной субъектности, ну, то есть, ...
-Да есть у меня субъектность. Читал про это. Субъект это тот, кто отвечает за базар. Почему я не имею права решать, с кем мне спать? Дайте мне тоже право этого, голоса. Я что, не человек? Обезьянка?
-Ага, и президента выбирать. Он тебе бигмак купит. И в Раде заседать. Там кола бесплатно. Детям - все права. Ты молодец просто. Пить, курить, трахаться, ага. Короче, я не хочу быть твоим первым объектом, уважаемый субъект. Ок? У меня право голоса есть?
-Я вам не нравлюсь? Или у вас уже не стоИт? Ну почему? Я же молодой, упругий. Кожа нежная. Ну пожалуйста! У вас чо, места нет? Так у нас можно, пока мама на работе!
-Ребёнок, ты совсем что-ли ****улся. Давай уже при маме, хули. Чего стесняться, родила - смотри. Ага. Бегом побежали!

Он заплакал. Глаза были полны безнадежного, панического детского горя. Счастье, что я не педофил, и мне не составляет труда отказаться. А вот найдёт он, наконец, охотника до детских попок, будет бегать к нему после школы. Допустим, не посадят охотника, какое-то время их связь продолжится, пока охотнику не надоест. Или мальчишке. И что он потом вспомнит об этом человеке? Что скажет психоаналитику, что напишет в своих скандальных воспоминаниях? Что он, охотник тот, испортил ему жизнь? Нанёс травму? Или, наоборот, вспомнит с благодарностью и нежностью? Как это предугадать? А никак. Моя подружка Вика бегала в тринадцать  к сорокалетнему мужику на два этажа выше, и мама ее знала, молчала, делала вид. Сейчас Викусе самой уже сорок, вспоминает нормально, было и было.

-Ну вы, это, подумайте сами. Вот вы говорите, ищи себе ровесника. Тогда получается, что с ним мне можно, тут я субъект, а с вами нельзя? С вами уже объект, да? А какая разница? Вы же оба мужчины.
-Дима, дело ж не в том, что мужчины. С женщинами тоже нельзя, вернее, им с тобой. Ты по своему прав, наверное. В твоём случае, может, ты и объект. Но не все же в тринадцать такие развитые, понимаешь. А закон не бывает ведь для каждого отдельный, иначе что это за закон. Представь, как это будет, если возраст согласия опустить до тринадцати лет. Это ж дети ещё. Я вот сделаю это с тобой, а ты пойдёшь завтра и заявишь на меня, скажешь, что я тебя к сексу принуждал, в Макдональдс водил, сладости покупал. Ты вполне можешь испугаться, что мама узнаёт и будет ругать, а если получится, что тебя принуждали, то ты вроде и не виноват. И как я докажу, что ты меня на самом деле сам просил, субъект блять? Кто мне поверит?
-Читал я про это. Там должна быть эта, психическая экспертиза. Они докажут, что мой психический возраст выше, чем, ну, который на самом деле. Видно же! Да? Ну пожалуйста, не пойду я ни в какую полицию, вам что жалко чтоли? Только один раз и все. Я больше не буду приставать.

Я устал с ним спорить. Да и какой смысл. Все равно каждый останется при своём мнении, как на фэйсбуке. Я сказал ему "пока" и малодушно сбежал. Он плелся какое-то время за мной, размазывал слёзы. Я обернулся резко и произнёс громким шепотом: пошёл нахуй. Он, вроде, отстал.