Мир, в котором я живу

Первое мое желание, когда я открываю по утрам глаза - соскочить с постели и задернуть шторы, чтобы солнце не било прямо в лицо. Всегда забываю сделать это с вечера.

Я упираюсь ладонями в матрас, подкидываю тело и….
Поворачиваюсь на бок, подтаскиваю поближе инвалидную коляску, ставлю ее на стопор и с трудом переваливаюсь на сидение, волоча за собой бесполезные, мертвые ноги.
Три года назад, вусмерть нажравшись в клубе на своем двадцатипятилетии, я не решился доверить бренное тело рвачам-таксистам и сел за руль любимой "Тойоты”. Финишировал я через пару километров, а финишной лентой оказался парапет моста. Кого винить, кроме собственной непроходимой глупости?
- Жить будет, - сказал тогда хирург моему брату. – Но плохо.
Утвердившись в коляске, чтобы, не дай Бог, не соскользнуть и не опрокинуться, направляюсь в туалет. У нас стандартная, мать ее, двушка, в которой не развернуться, поэтому приходится быть очень осторожным. Как всегда, забываю про косяк и, как всегда, до крови обдираю об него костяшки пальцев левой руки.
В квартире ни одной двери, кроме входной и балконной – иначе мое нынешнее транспортное средство элементарно застрянет в проеме. Брат предлагал пользоваться уткой и судном – давно, когда я только вернулся из больницы домой – но я уперся, и теперь даже в нашем совмещенном санузле вместо двери пластиковая занавеска. Гостей, изредка бывающих у нас, это напрягает, а мы с Юркой привыкли.
То, на что у нормального человека уходит, максимум, четверть часа, у меня отнимает массу сил и времени. Поначалу я забывал блокировать колеса и несколько раз довольно сильно расшибался, когда проклятая коляска легко отъезжала в сторону, скидывая меня на кафельный пол. Сейчас я щелкаю стопором уже на автомате.
Умываться тоже неудобно – раковина слишком высоко, а из-за трубы стояка снизу к ней и не подъехать толком. Так что моюсь я над ванной, боком, пользуясь душем на гибком шланге.
Есть мне не очень хочется, я бы только кофе выпил, но Юрка будет ругаться, если обнаружит, что приготовленный им завтрак остался нетронутым в холодильнике.
Закончив все утренние дела, открываю балконную дверь настежь – благо, на улице лето – и закуриваю свою первую сигарету. Я могу выехать на балкон и позагорать, однако, существует пара веских "но”, по которым я предпочитаю оставаться в комнате. Во-первых, у нас с братом последний, шестнадцатый этаж, над которым ни другого балкона, ни простейшего козырька. Налети внезапный дождь, и я тут же промокну до нитки. Во-вторых – и это главная причина – моя коляска может выехать наружу, но ни развернуться, ни заехать задом в комнату я не могу. Ждать до вечера, чтобы брат втащил меня в квартиру? Увольте, как-то раз я сдуру проторчал на балконе двенадцать часов кряду и экспериментировать таким образом с собственным здоровьем больше не намерен. Оно у меня и так не железное.
Моя настоящая жизнь начинается тогда, когда я включаю компьютер. В моей ситуации это единственный способ не свихнуться от одиночества и безделья. Юрке принадлежит довольно серьезный сайт, где публикуются начинающие драматурги и сценаристы. Вход туда "по пропускам”, то есть исключительно по рекомендациям уже зарегистрированных авторов. Зато болталка при сайте открыта для всех желающих. А я – программер, модератор, ну и завсегдатай чата, само собой.
В чате у меня три персонажа, и никто не знает, что принадлежат они одному человеку. Клонирование у нас строго запрещено, но поскольку я Господь Бог этого мирка, я позволяю себе то, что другим заказано.
Моя первая ипостась – блондинка Леночка. Очаровательное существо, наивное до идиотизма. Она восторжена, влюбчива, любит поплакать по любому поводу. Ее абсолютная беззащитность перед жестоким миром заставляет мужскую часть чата выпячивать грудь и ощущать себя, как минимум, королями Артурами и сэрами Ланселотами.
Антипод Леночки – стерва Кристина. Леночку она ненавидит и обижает ее по любому поводу. Умна, цинична и безжалостна. У Кристины тоже есть свои поклонники в чате, которые, как правило, держутся в стороне во время скандалов двух девушек. И не потому, что им жалко блондинку – просто Леночкины рыцари задавят массой любого, кто поддержит стерву-Крыску. Робкая поддержка перепадает Кристине исключительно в привате.
Третий мой персонаж – Антоша. В него влюблена недобрая Крыска, его обожает идиотка Леночка. Но Антоше девичья любовь по барабану – он занят исключительно лицами мужского пола.
Эта троица поддерживает жизнь в чате. Вокруг них вспыхивают скандалы, о них расползаются сплетни, в среднем раз в два месяца они провоцируют смертоубийственные войны с виртуальным мордобоем. Тогда я, реальный модератор, вынужден вмешиваться в ситуацию, мной же и доведенную до абсурда. Как правило, использую я ее для того, чтобы убрать из чата некоторых одиозных личностей, которые приходят сюда не общаться, а портить жизнь другим. Это не обычные матерщинники или флудеры, которых я блокирую сразу, а мелкие пакостники, любители сколачивать "стаю единомышленников” для травли того или иного чатланина. Официальных поводов для блокировок в спокойное время они не дают, но в сварах с них слетают маски "приличных”, и я с чистой совестью жму на кнопку.
Сегодня в чате…. Так, сегодня в чате с утра пятеро. Пока – без меня. Пока я только наблюдаю за тем, как четверо мужичков пытаются пустить на стружку новенького. Новенький огрызается неплохо, я бы сказал – вполне профессионально. Чувствуется немалая школа. Ладно, оставим пока эту птицу в покое – надо посмотреть ночные логи. Как-никак, модераторы тоже живые люди, и им изредка требуется здоровый сон. Хотя бы шесть часов в сутки.
Ночью в чате никто не бузил, жалоб в модераторскую службу тоже нет, так что я возвращаюсь к происходящему в режиме реального времени. Новичок торчит в чате один. Интересно, каким образом ему удалось распугать присутствующих? А никак не удалось – рассосались по делам, оставив его скучать в чате. Поразмышляв, захожу сладкой идиоткой и здороваюсь. Заодно смотрю профайл собеседника. Ничего лишнего о себе новенький не написал. Только обязательные графы заполнил, свободные честно пропустил. Ну, у нас большинство так делает. Имя – Игорь. Возраст – двадцать пять лет. Город – Москва. Фотки нет.