Энди

Для праздничного банкета был снят большой светлый зал, легко вместивший в себя двести человек, которым вовсе не приходилось тесниться, но выражение лица Софии ясно выражало недовольство столь скромными масштабами торжества. Она улыбалась гостям насквозь фальшивой улыбкой, не упуская случая бросить на Говарда испепеляющий взгляд, обещающий грандиозный скандал. Она что, думала, что он пригласит весь Манхеттен? С какой стати? В конце концов, сторона жениха тоже могла бы внести свою лепту в подготовку, а не кривить губы при виде шампанского за четыреста долларов за бутылку. 

      Говарду стоило большого труда со спокойным видом выдерживать эти острые, словно булавочные уколы, взгляды, буквально впивавшиеся под кожу. Он старался держаться в стороне, но этикет требовал уделить внимание гостям, добрую половину которых он видел первый раз в жизни. И, как он надеялся, в последний - не считая свадьбы, на которую, как пить дать, притащится еще больше народу. 

      - Говард Янг? Вы - Говард Янг? 

      В голосе вопрошающего скопилось столько приторного восхищения, что Говарда моментально перекосило, но он тут же совладал с собой и повернулся к молодой женщине, разглядывающей его из под густых пушистых, словно из рекламы модной туши, ресниц. Лиловое платье облегало точеную фигуру, не оставляя простора воображению, темно-каштановые локоны едва касались безукоризненной линии плеч, оттеняя светлую, не тронутую загаром кожу. Любой мужчина непроизвольно скользнул бы взглядом ниже, в соблазнительную ложбинку декольте, но Говард любым не был, потому принялся разглядывать массивные серьги из последней коллекции его компании. В руках незнакомка держала два высоких бокала с шампанским, один она протянула Говарду, а затем легко пробежала пальцами по лацкану его пиджака, смахивая невидимые пылинки. 

      - Я вас сразу узнала, вы так похожи с Софи. А я - Шарлотта, сестра Барни. Мы скоро станем родней, не так ли? 

      Ненавистное слово резануло слух, но Говард ни на миг не потерял лица, продолжая улыбаться дежурной улыбкой, которая, казалось, намертво приклеилась к его губам. 

      - Я необычайно рад этому обстоятельству, - чтобы не молчать, сказал он и уже собирался отвернуться, как его уверенно и бесцеремонно взяли под локоть. 

      - Они - прекрасная пара, - прошептала Шарлотта, прижимаясь к его руке обнаженным плечом и, будто невзначай, погладив пальцами запястье. Она, не отрываясь, смотрела на Софию с женихом, которые принимали очередные поздравления с помолвкой. - Такие прекрасные... такие счастливые. Я даже немного завидую им. А вы, Говард? 

      Ситуация становилась до смешного абсурдной. Говард едва удержался от резкой отповеди и осторожно, но уверенно освободился от цепкой хватки изящных пальчиков новоявленной родственницы. 

      - У меня немного иные приоритеты, - сухо ответил он. - Никогда не был адептом брака и семьи. 

      - Мой брат слишком разочарован в женщинах, - раздался насмешливый голос, в котором плескалась изрядная доля опьянения. Говард выругался про себя и, кусая губы, повернулся навстречу Хьюго, надеясь, что назревающий дебош удастся погасить в зародыше. Меньше всего на свете ему хотелось ругаться на помолвке сестры, но блестящий расфокусированный взгляд младшего брата не оставлял надежд - тот, кажется, успел закинуться чем-то покрепче бурбона. 

      - Что вы имеете в виду, Хьюго? - с неприкрытым интересом спросила Шарлотта, одаривая его поощрительной улыбкой. Говард отчетливо заскрипел зубами и, ловко подхватив женщину под руку, непререкаемым тоном ответил вместо брата: 

      - Хьюго просто пошутил. И он уже уходит, правда, Хьюго? 

      Не дожидаясь реакции, он увлек Шарлотту за собой, лавируя между столами и оживленно беседующими людьми - подальше от чуть было не разразившегося скандала. Увы, его маневр не оказался незамеченным. 

      - Говард! - запыхавшись, выпалила София, порывисто ухватив его за рукав. На ее щеках алели неровные пятна, а это значило, что сестра в бешенстве. - Ты притащил с собой этого щенка! Как ты мог? Это же моя помолвка! 

      Она старалась не кричать, но на них все равно начали обращать внимание, оглядываясь и перешептываясь. Говард неосознанно крепче сжал руку Шарлотты и, опомнившись от ее приглушенного вздоха, моментально разжал пальцы, и, проклиная про себя все на свете, сдержанно улыбнулся Софии. 

      - Эта помолвка от и до организована на мои деньги, дорогая, - сквозь зубы процедил он, одновременно подталкивая сестру к окну, где они могли хоть немного уединиться. Слава богу, ей еще не до конца отказал здравый смысл, и она послушно последовала за ним, скрываясь от любопытных глаз. 

      - Что ты о себе вообразил? - не хуже взаправдашней змеи, прошипела она, нервно дергая тяжелую портьеру. - Это же позор! Ты позволяешь своей подстилке слишком много! 

      - Оставь Энди в покое, - едва сдерживаясь, рявкнул Говард, теряя терпение. - Что я ему позволяю, не касается никого из вас. Он, по крайней мере, не треплет мне нервы в отличие от всей семейки Янгов и к ней примазавшихся. Кстати, передай своему жениху-дебилу, чтобы он забыл дорогу в мой кабинет. Я не дам ни цента на его авантюры. 

      - Идеи Барни очень перспективны! - моментально вспылила София, сжимая кулачки. - Ты не можешь отказать ему в помощи! 

      - Могу и откажу, - отрезал Говард, чувствуя необычайный прилив злости. - Он просто самоуверенный болван. Болван и авантюрист. Надеюсь, он хотя бы хорош в постели, иначе я вообще не понимаю, зачем ты выходишь за него замуж. 

      - Ты это можешь проверить, - ухмыльнулись за спиной. - Сестренка, я бы на твоем месте очень обеспокоился. Наш Говард такой шалун. Уверен, он уже трахнул твоего Барни. 

      - Иди к черту, Хьюго! - вызверилась на него София, сверкая глазами. - Идите вы оба к черту! Говард, ты обещал отцу заботиться обо мне! 

      - Я это и делаю, - раздраженно ответил тот, с отвращением косясь на еле стоявшего на ногах Хьюго. - Ты получаешь хорошую ренту, но и ее умудряешься просадить на ерунду и невероятно "перспективные" проекты твоего ненаглядного Барни. Он уже спустил твою долю отцовского наследства, со своей я ему так поступить не позволю. Или... - его внезапно озарило. - Или ты боишься, что он тебя бросит, если я перестану давать деньги? 

      Перекошенное от злости лицо сестры послужило лучшим ответом. Хьюго загоготал. 

      - Сестренка, да ты связалась с альфонсом! Какая у нас прекрасная семья: старший брат - педик, сестра завела себе содержанку. Осталось только мне трахнуть парочку трупов для полного комплекта извращений. 

      - С тобой не ляжет даже труп, - огрызнулась София. - Вот что, Говард. Не вздумай даже думать о том, чтобы расстроить мою свадьбу. Я люблю Барни и ради него пойду на многое. На многое, ты слышишь?! 

      - Да что ты? - с издевкой выплюнул Говард, глядя на нее в упор, и София смешалась под его взглядом. - На многое? Это на что же? 

      Он угрожающе сделал шаг вперед, и девушка попятилась. 

      - Вы - как пиявки, присосались ко мне и жрете, жрете, жрете. Вам все мало. Вы всем недовольны. Знаете что? Да пошли вы к черту! Ни цента не получите больше. Я лучше все потрачу на благотворительность или завещаю... тому же Энди. Он хотя бы не пьет мою кровь. И обходится мне куда дешевле! Решено, завтра же перепишу завещание! 

      Он резко развернулся, едва не задев ошарашенную Софию, и решительно зашагал вглубь зала, твердо намереваясь завершить все требуемые этикетом процедуры и отправиться как можно дальше отсюда. 

       

      Энди отыскался в самом дальнем углу, когда Говард уже почти отчаялся его найти. Он стоял у окна, ссутулив плечи, и смотрел куда-то вдаль, явно витая мыслями где-то очень далеко. Его пальцы машинально чертили на подоконнике витиеватый узор, в глазах застыло отрешенное выражение, а нетронутый бокал тоскливо скучал, отставленный в сторону. Энди практически не пил, редко позволяя себе немного коньяка, а уж к вину и вовсе не притрагивался. 

      - Уносит с одного глотка, - еще в первую встречу извиняющимся тоном пояснил он, наливая себе воду. - Я, как индейцы, совсем не умею пить. 

      Это, Бог знает почему, показалось тогда Говарду очень милым. 

      Он неслышно подошел сзади и, прижавшись вплотную, уткнулся подбородком в плечо Энди. Тот вздрогнул от неожиданности, выныривая из своих грез и, улыбаясь, повернулся к нему лицом. 

      - Хей, я думал, тебя не выпустят живым, - с легким смешком сказал он, осторожно погладив Говарда по щеке, и тут же сделался серьезным. - Выглядишь уставшим. Поругались? 

      От остальных гостей их скрывал широкий выступ в стене, да и освещение в этой части зала было неярким, приглушенным, поэтому Говард шагнул ближе, подталкивая Энди к подоконнику и, тяжело вздохнув, спрятал лицо у него на груди. В волосы тут же плелись длинные холодные пальцы, которые принялись мягко массировать затылок. Висок согрело чужое дыхание. 

      - Увидят же, - негромко напомнил Энди, но отстраняться не стал, позволив Говарду расслабиться и придти в себя. 

      - Наплевать, - капризным тоном отозвался тот, и Энди невольно рассмеялся. - Пошли они к черту. Еще будут указывать, с кем мне приходить. 

      - Так вы поссорились из-за меня? 

      Поглаживания сделались осторожнее, а Говард спиной почувствовал чужой, неприязненный взгляд. 

      - Ты же не серьезно? - донесся до него высокий, визгливый голос. - То, что ты сказал Софии и Хьюго, это же не серьезно?! 

      Говард сделал глубокий вдох и, собрав всю волю в кулак, повернулся к Анжеле. С сестрой матери у него всегда были сложные отношение - своих детей у нее не было, а из всех племянников она обожала только Софию, избаловав ее до самой крайней степени. Стоило предположить, что та сразу бросится жаловаться тетке. 

      - Что именно? Что ее будущий муж ничтожество и альфонс? Да, это было серьезно. 

      - Что ты собираешься оставить девочку без содержания и наследства! - Анжела уперла руки в округлые бока и надвинулась на него, угрожающе выставив вперед бюст. Энди за спиной удивленно кашлянул, и тут же сделался объектом пристального внимания. - Ты! - Анжела обвинительно ткнула в его сторону тонким когтистым пальцем, и Энди непроизвольно отшатнулся назад. - Это ты его обдурил! Хочешь себе все захапать, шлюха? 

      - Хватит! - резко оборвал ее Говард, перехватывая занесенную руку и вставая между Энди и Анжелой. - Я еще не умер, между прочим, чтобы начинать делить мои деньги. А пока я жив, буду тратить их на то, что захочу, и на того, кого захочу. София не получит больше ни цента, так ей и передайте. 

      Он несильно оттолкнул Анжелу назад и, кивнув Энди, направился к выходу из ресторана. Оставаться здесь было выше его сил. 

       

      - Может, мне сесть за руль? - осторожно осведомился Энди, нагоняя его у выхода. Он пытливо заглянул Говарду в глаза, пытаясь определить степень его опьянения, но тот лишь досадливо дернул плечом и забрал ключи из рук подоспевшего парковщика. - Говард, ты на взводе. Давай, я поведу. 

      - Садись в машину, - рявкнул в ответ тот, отчаянно борясь с охватившей его жаждой разрушений. Хотелось что-нибудь сломать, разбить или устроить драку, но Говард не мог позволить себе очередного скандала. Слишком много их тянулось за ним из прошлого, но тогда краснеть приходилось отцу, теперь же... Он с остервенением хлопнул дверью, отсекая шум внешнего мира, сделал музыку погромче и, с трудом дождавшись, когда Энди устроится на своем месте, резко бросил машину вперед. 

      - Полегче! - через несколько минут взмолился тот, с испугом наблюдая как Говард стремительно лавирует между рядами. - Кто-то собирался жить еще очень долго и потратить уйму денег! Кстати, что имела в виду эта старая карга? Ты урезал финансирование ее ненаглядной Софии? А причем тут я? 

      - Я сказал им, что перепишу завещание, - перекрикивая режущий по нервам голос Брайна Джонсона, проорал тот. - Что все отдам на благотворительность или завещаю тебе. Вот они и взвились. 

      - Что?! - Энди повернулся к нему всем телом и в изумлении вытаращил серые глаза. Высокий, он почти упирался головой в низкий потолок любимой "Ламборджини" Говарда, потому был вынужден буквально сложиться пополам, чтобы посмотреть ему в лицо. - Зачем ты это сказал? 

      - Не знаю! - вспылил тот и сильнее надавил педаль газа, пытаясь унять бушевавшую внутри злость. "Don't need reason, don't need rhyme", - вторил ему Джонсон, и у Говарда заложило уши от прилившей к вискам крови. - Я ненавижу их всех! Они тупые, жадные твари, которые готовы сожрать меня с потрохами за лишний доллар. Они и между собой грызутся, не переставая. Меня перекореживает от мысли, что если я умру, все мое достанется им. Лучше уж тебе... 

      Он вовремя прикусил язык, решив раньше времени не упоминать о том, что в самом деле уже переписал завещание. Энди вовсе незачем было об этом знать, да и остальным он сказал, не подумав, сгоряча. Говард скрипнул зубами и крепче вцепился в руль, во всех красках представив, во что выльется его опрометчивая выходка. Плохо, очень плохо. Отец всегда говорил, что его несдержанность однажды доведет до беды. 

      Не снижая скорости, он свернул с трассы под последние аккорды "Highway to hell", и помчался по узкой извилистой дороге, которая, спускалась к его загородному дому. Энди, задумавшись, молчал, глядя прямо перед собой, и Говарду вдруг остро захотелось узнать его мысли. 

      - Не очень хорошая идея, - наконец сказал тот, уставившись в окно. - Ты сунул палку в осиное гнездо. Они и раньше-то меня не любили, а теперь просто сожрут заживо. 

      - То есть, ты считаешь, что я не смогу оградить тебя от их посягательств? - вызверился Говард, в глубине души прекрасно понимавший, что Энди прав, но никак не желающий признать собственную ошибку. Ясно, как божий день, что ни София, ни Хьюго, ни - тем более! - Анжела, не оставят его в покое, и сумеют превратить их с Энди жизнь в сущий ад, но упрямство и гордыня заставляли огрызаться в ответ на справедливые упреки. - Ты мог бы и сам за себя постоять, не маленький. Хьюго оскорбляет тебя, как хочет, а ты только утираешься. Не думал, что связался с сопляком, который не способен дать в морду. 

      - Размахивание кулаками - это по твоей части, - непривычно резко отозвался Энди. - Я предпочитаю интеллектуальную войну. Осторожно! 

      Встречная машина как будто вынырнула из-под земли, на мгновение ослепив их светом фар. Говард прищурился, попытался притормозить, но педаль без сопротивления ушла вниз, провалившись до самого пола. Говарда прошиб холодный пот. Он еще несколько раз резко нажал на тормоз, но не дождался ни малейшей реакции. Машина стремительно катилась под уклон, набирая скорость. 

      - Что-то не так... - растерянно пробормотал он, судорожно пытаясь перевести трансмиссию на ручное управление. Помогало плохо - слишком умная электроника наотрез отказывалась включать пониженные передачи, оберегая коробку. Говард глухо выругался сквозь зубы, и потянул на себя ручник, но машина, вместо того, чтобы хоть чуть-чуть снизить скорость, ушла в занос. Заблокированные задние колеса беспомощно заскользили по дорожному покрытию, не цепляясь за него. Энди закричал, в панике вцепился в руль, пытаясь вывернуть его на себя, и автомобиль, окончательно потеряв управление, вылетел на обочину, сметая ограждение. 

      - Отпусти, отпусти! - проорал Говард, пытаясь разжать сведенные судорогой пальцы Энди, но тот, будто в каком-то помешательстве, лишь крепче впивался в руль, не давая выровнять машину. В ушах звенело от крика и оглушительного стука крови, бившейся в голове. Все тело окаменело, налилось свинцом, в груди до боли не хватало воздуха, но сделать вдох не позволяло оцепенение. Удара Говард не почувствовал - его вдруг затопила головокружительная эйфория, начисто лишившая всех чувств и эмоций, и осталась только легкость во всем теле, словно парение на огромном пушистом облаке. А потом стало темно. 

       

      Удивительно, но будильник не прозвенел вовремя. С закрытыми глазами Говард не мог определить точное время, но был абсолютно уверен, что проспал. В уши будто набили ваты, горло саднило, как во время простуды, а руки и ноги ощущались изрядно потяжелевшими. Говард попытался потереть лицо, но рядом что-то противно запищало, и он, вздрогнув, с трудом открыл глаза. И увидел белый потолок. 

      Мысли ворочались лениво, нехотя, пробуксовывая и притормаживая. Картинка перед глазами, на короткое мгновение обретя четкость, снова расплылась, и, как ни старался, Говард не смог сфокусировать зрение, чтобы рассмотреть еще хоть что-нибудь. Откуда-то издалека донесся мужской голос, но слов было не разобрать, да и просто узнать говорившего не получалось. Кто бы это мог быть? Отец? Ах, нет, он же давно умер. Хьюго? Что бы ему делать в его доме? Энди? Да, конечно же, это Энди... 

      Говард попытался позвать его, но горло свело болезненным спазмом, и он снова уплыл в блаженную темноту. 

       

      Второе пробуждение далось куда как легче. Говард проснулся резко, толчком выныривая из дурноты, и закашлялся, захлебываясь желчью. 

      - Тише, тише! Кто же так резко дергается? - укорили его мягким женским голосом, и Говард сквозь режущий глаза свет смог разглядеть миниатюрную брюнетку, склонившуюся над его кроватью. - Давайте я помогу вам. 

      Говард с трудом смог кивнуть в ответ. Его бережно приподняли, поудобнее устраивая в постели, и, проморгавшись, он наконец смог оглядеться по сторонам. Увиденное не оставляло никаких сомнений - он был в больнице. 

      - Что... случилось? - с трудом ворочая распухшим языком, поинтересовался он. - Я... как... я сюда... 

      - Вы попали в аварию, - с сочувствующей улыбкой объяснила женщина, поправляя одеяло. - Вас привезли сюда два дня назад, вы были без сознания. Особых травм нет, только довольно сильное сотрясение мозга. Но вы поправитесь! 

      Последнюю фразу она произнесла преувеличено бодро, и Говард моментально напрягся. Аварию он помнил очень смутно. Вроде бы он откуда-то возвращался, вроде бы был на взводе... Немного выпил, но ему приходилось вести машину и в худшем состоянии. Картинки всплывали в памяти размытыми обрывками, нечеткими образами, и чтобы сконцентрироваться на них приходилось прикладывать немалые усилия. 

      - Где мой врач? Генри Течер, - наконец смог сказать он, в изнеможении распластавшись на подушках. - Ему уже должны были сообщить... И... Что с Энди? Где Энди?.. 

      Не дождавшись ответа, он потерял сознание. 

       

      В третий раз Говард очнулся с четко оформившейся мыслью, что что-то не так. Около его постели никого не было, но он чувствовал себя немного лучше, поэтому смог приподняться на локтях и обвести беглым взглядом палату, в которой находился. Странно. 

      Обстановка совершенно не походила на те клиники, в которых он привык бывать. Оборудование казалось не новым, и даже как будто потертым, словно его использовали давно и часто. Невероятно. Течер всегда предоставлял ему только лучшее, прекрасно зная, кто является главным спонсором его больницы. Неужели его привезли в другое место? Но почему до сих пор не связались с Генри? Наверняка тому уже известно, что его любимый клиент снова нуждается в помощи. Что же произошло? 

      Силы быстро оставили его, но внезапно пробудившаяся тревога никак не желала униматься. Говард, поразмыслив, нащупал кнопку вызова и нажал ее, желая прояснить мучившие его вопросы. На вызов, однако, являться не спешили, что шокировало его еще больше. 

      - Что-то случилось? - через минут десять поинтересовалась вчерашняя сиделка, протиснувшись в палату. - Вам надо больше отдыхать, лежите. 

      - Я хочу поговорить с доктором Течером, - игнорируя ее слова, заявил Говард, стараясь не хрипеть. - Где я нахожусь? Где мой телефон и вещи? 

      - Вы в госпитале Коней Айленд, - сообщила та. - Ваш телефон был разбит, но если вы хотите позвонить, то мы можем вам предоставить... 

      - Да! - нетерпеливо воскликнул Говард, не дослушав ее до конца. - Я уже сказал, что мне нужен телефон, что еще вам не понятно? 

      Женщина обиженно поджала губы, но, ни слова не говоря, принесла ему телефон, в который Говард вцепился, как утопающий в спасательный круг. 

      - Генри? - взволнованно выдохнул он, набрав по памяти номер. - Слава Богу! Это Говард. Я валяюсь в какой-то дыре, которая по недоразумению называется больницей. Ты можешь... 

      - Это очень неудачная шутка, - сквозь зубы процедили на другом конце линии. - Не знаю, откуда у вас мой номер, но попрошу больше мне не звонить. 

      И он бросил трубку. 

      Говард с нескрываемым изумлением воззрился на замолчавший телефон. 

      - Вы что-нибудь понимаете? - поинтересовался он у стоявшей рядом с кроватью женщины. Та неопределенно пожала плечами, все еще обижаясь за грубость. - Хорошо, где мой лечащий врач? 

      - Доктор Марч навестит вас через полчаса, мистер Бернс, - последовал ответ, и Говард недоуменно вскинул голову. - Вам больше не нужен телефон? 

      - Как вы меня назвали? - вместо ответа спросил тот, решив, что ему послышалось. 

      - Мистер Бернс. Не пугайтесь, в вашем состоянии провалы в памяти обычная вещь. Скоро все нормализуется. Может, будет лучше, если я стану называть вас Энди? 

      - Но меня зовут Говард! - возмутился тот, теряясь в догадках. - Я - Говард Янг, мне принадлежит компания "Янг Дизайн Корпорейшен"! Что, вообще, происходит?! 

      - Мистер Бернс, пожалуйста, успокойтесь! - взмолилась та, отступая к стене и глядя на него с нескрываемым сочувствием. - Все хорошо, скоро придет доктор... 

      - Я - не Энди Бернс! - взревел тот, приподнимаясь. Сердце колотилось как бешеное, а в груди нарастал удушливый липкий страх. Что творится? Почему Генри отказался с ним разговаривать? Почему его называют чужим именем? - Я - Говард Янг! 

      - Мне очень жаль... - пролепетала женщина и выскочила за дверь. Говард без сил откинулся назад, пытаясь унять противную дрожь в руках. 

      - Что ж вы, молодой человек, так кричите? Вам надо отдохнуть, набраться сил... - укоризненно поинтересовался мужчина, вошедший в палату в сопровождении двух мускулистых санитаров. Говард глянул на них с неприязнью. 

      - Я хочу поговорить со своим врачом, - упрямо заявил он. - Позвоните Генри Течеру, скажите, что его хочет видеть Говард Янг. 

      - Вряд ли доктор Течер захочет в ближайшее время навестить мистера Янга, - покачал головой врач, присаживаясь на край кровати. - На тот свет никому не хочется, вы уж извините, мистер Бернс. Мне... очень жаль вашего приятеля. Вы же были друзьями, да? Так вот, мне очень жаль. Не стоило вам об этом пока говорить, но вы устроили такое представление... 

      - Что вы имеете в виду? - помертвевшими губами проговорил Говард, которому разом стало жутко и холодно. - Что такое? 

      - Мистер Янг не справился с управлением, - безэмоционально сообщил ему доктор, осторожно положив ладонь поверх его руки. - Мне жаль... Машина вылетела с дороги, упала с обрыва. Вам очень повезло, а вот мистеру Янгу - нет. Он умер по дороге в больницу... 

      Говард молчал, словно пораженный громом. Как?! Как это могло быть? Он же жив, лежит здесь на этой дурацкой кровати! 

      - Это такая шутка, да? - нервно расхохотался он, и врач бросил быстрый взгляд на санитаров. Те, как по команде, придвинулись ближе. - Что за чушь вы несете? Да вы тут все спятили! Я - Говард, и я жив! Где Энди, что с ним?! Немедленно найдите Генри, пусть он узнает про Энди! 

      Подняться ему не дали. В руках одного из громил мелькнул шприц, а второй, навалившись всем телом, легко скрутил его, словно тряпичную куклу. Говард, изрыгая проклятия, отбивался, как мог, но ужалившая игла разлила по венам свинцовую тяжесть, затуманивая зрение и рассудок. 

      - Вот у парня-то с горя крыша поехала, - было последним, что он услышал, прежде чем отключиться. 

       

       

      Ощущений было слишком много, они зашкаливали, грозя спалить натянутые до предела нервы, но закрыться, хоть немного сбавить накал, не было никакой возможности. Секунды растягивались, как назло, позволяя все разглядеть в подробностях, запомнить каждое мгновение невыносимо медленного падения. В ушах звенело от крика, и было не разобрать, кто это кричит: Энди или он сам. Последним инстинктивным жестом он нащупал горячую влажную ладонь и переплел их пальцы. Так они и упали - крепко держась за руки. Все, что он помнил дальше - чей-то голос и резкую обжигающую боль. 

      Сколько он проспал, Говард не мог сказать точно - часов в комнате не было, а встать и узнать мешали ремни, надежно пристегнувшие его к кровати. Тишина давила, затрудняя дыхание, но - странное дело - помогала сконцентрироваться и прийти в себя. 

      Первым делом было необходимо выбраться из больницы, а для этого требовалось убедить врачей, что он абсолютно нормален и здоров. Иначе ближайшее время ему предстоит провести привязанным к кровати, а эта перспектива не отвечала планам Говарда. И пусть для этого придется согласиться, что он Энди Бернс. Плевать. Да хоть Хьюго! Мысль о брате потянула следующую, еще менее приятную. 

      А не была ли эта путаница результатом умелого саботажа? Кто выигрывал больше всего от его исчезновения? Ответ напрашивался сам собой, и Говард заскрипел зубами. Вот же подлая тварь! Наверняка его оформили по чужим документам, тогда как... Говарда ощутимо затрясло. Тогда как Энди стал Говардом Янгом? Мертвым Говардом Янгом... Это значило, что... 

      Говард прикрыл глаза. Энди не был любовью всей его жизни, но он очень тепло относился к парню. Жаль. И это его вина. Но как же удалось подменить тело? Неужели никто не распознал подмену? Или... оно было настолько изуродовано? Говарда затошнило. Представить себе симпатичного улыбчивого Энди переломанного аварией, у него просто не хватало сил, поэтому он попробовал переключиться на свои текущие проблемы. Как убедить доктора, что с ним все нормально? 

      Доктор Марч явился в палату спустя несколько часов - по крайней мере, так показалось Говарду, лишенному каких либо ориентиров. Он настороженно наблюдал за вошедшим, продумывая свою линию поведения, но доктор вдруг доброжелательно улыбнулся и присел на кровать. 

      - Я смотрю, вам уже лучше, - заявил он, мимолетно касаясь пальцами его лба, словно проверяя температуру. - Как вас зовут? 

      - Энди, - мысленно взяв его за горло, прохрипел Говард. - Меня зовут Энди Бернс. А почему я привязан? 

      - Вы вчера сильно напугали нас, Энди, - с явным облегчением заметил врач. - Кричали, требовали кому-то позвонить. Пришлось сделать вам укол, чтобы вы себе не навредили. 

      - Простите за беспокойство, - еле сдерживаясь, процедил Говард, растягивая губы в виноватой, как ему казалось, улыбке. - Но сейчас-то все хорошо? Можно меня отвязать? 

      На лице доктора промелькнуло сомнение, тут же смазанное дежурной улыбкой. 

      - Разумеется! - кивнул он, поднимаясь. - Сейчас вам принесут поесть, потом я осмотрю вас еще раз, сделаем пару анализов. Вам удивительно повезло, Энди. Кроме сотрясения и пары ушибов на вас больше нет ни царапины. Я, признаться, такого еще не видел. В рубашке родились. 

      - А... Говард? - сделав над собой усилие, спросил Янг, и лицо врача моментально омрачилось. 

      - Да, нас предупредили, что вы будете о нем спрашивать, - невпопад заметил он. - Мне жаль. Машина перевернулась, и основной удар пришелся на вашего друга. Мне очень и очень жаль. 

      - Похороны уже были? - после тяжелой паузы поинтересовался Говард. Марч неопределенно пожал плечами. - Выясните это, пожалуйста. Если вам не трудно. Я бы хотел на них присутствовать, если это возможно. 

      - Я постараюсь, - снова кивнул тот. - Но, учтите, вам еще пока нельзя вставать. Сейчас я пришлю к вам кого-нибудь. 

      - Спасибо, - искренне поблагодарил Говард, а потом вспомнил еще кое-что. - Доктор Марч! А... Ко мне никто не приходил? Вы кому-нибудь сообщали, что Эн... что я в больнице? 

      Доктор развел руками. 

      - Простите, но ваш телефон разбился, а больше никаких контактов указано не было. Если вы дадите мне телефоны ваших родственников... 

      - Спасибо, не надо! - быстро перебил его Говард, который никогда не слышал ни про каких родственников Энди. - Я как раз хотел просить никому не сообщать. Не люблю суету. 

      - Хорошо, - не стал настаивать тот. 

       

      Оставшись один, Говард долго лежал, молча уставившись в потолок и раздумывая над своим аховым положением. Уходя, доктор снял ремни, но он не спешил подниматься, желая немного прийти в себя. Через некоторое время в комнату впорхнула медсестра с подносом в руках, и Говарду пришлось отвлечься от невеселых мыслей. После ее ухода он почувствовал себя значительно лучше. В голове заметно прояснилось, а внутри разжались стальные обручи паники, сдавливавшие внутренности и мешавшие дышать. Захотелось подняться, и Говард, отринув наставления Марча, начал осторожно сползать с кровати. 

      Ему удалось вполне уверенно встать, несмотря на ощутимое головокружение, и, осмелев, Говард сделал несколько шагов. Потом еще несколько. Через десять минут он сумел добраться до душевой и, тяжело дыша, оперся о край раковины. Короткое путешествие далось ему нелегко, но холодная вода, брызнувшая на лицо, привела в чувство. Говард с наслаждением умылся, а потом поднял голову и замер от неожиданности. Из висевшего над раковиной зеркала на него смотрел Энди. 

       

      В фильмах люди, попавшие в чужое тело, обнаружив подмену, заходятся в истеричном крике или падают в обморок, но Говард не сделал ни того, ни другого, и только молчал, внимательно вглядываясь в отражение, которое никак не могло быть его собственным. Это противоречило науке, логике, здравому смыслу, порядку мироздания и федеральному законодательству, но являлось трудно оспоримым фактом, если только он и в самом деле не сошел с ума. В своем рассудке Говард привык не сомневаться, но в этот момент его уверенность изрядно поколебалась. 

      Невероятно. Пластическая операция? Но он не мог провести без сознания столько времени! Или мог? Говард повернул голову, пытаясь рассмотреть швы на шее, провел пальцами за ушами, но кожа везде была ровной и гладкой. Может, какие-то современные технологии? Нет, чушь! 

      "А то, что я выгляжу, как мой мертвый любовник, конечно же не чушь", - язвительно подумал Говард, приподнимая брови. Отражение в зеркале в точности повторило движение. Говард оскалился, показал сам себе язык, ущипнул себя за щеку и нажал пальцем на нос, превращая его в подобие свиного пятачка. 

      "Энди бы очень не понравилось такое обращение", - мельком подумалось ему, и Говард, устыдившись, прекратил издеваться над чужим-своим лицом. Внезапно его осенила одна мысль, и он, едва не загремев на пол, наклонился, чтобы рассмотреть правое колено. Увиденное заставило его затрястись. 

      Этот шрам в виде морской звезды оставила разбитая чашка. Энди мало рассказывал о себе, а Говард почти не расспрашивал, не желая лезть в душу, но эта характерная отметина как-то раз привлекла его внимание. Энди, заметив его интерес, рассмеялся и сказал, что по этому шраму его всегда можно будет опознать - даже если ему снесут голову, и поведал историю его возникновения. Говарду еще тогда шутка показалась не смешной. Теперь же... 

      Неужели они - кем бы они ни были - скопировали и шрам? А остальное? Говард распахнул больничный халат и принялся дотошно разглядывать свое тело, стараясь не думать, как это смотрится со стороны. Если бы кто-нибудь зашел в душевую, Говарда бы несомненно снова прикрутили к кровати, но, к счастью, навещать его никто не спешил. Подобный сервис больнице очков не добавлял, однако именно сейчас Говарда устраивала такая безалаберность. 

      Закончив осмотр, он до упора открыл кран с холодной водой и, не колеблясь, засунул под него голову, пытаясь остудить пылающие мозги. Если зрение и память его не подводили, то это, безо всяких сомнений, была точная копия тела Энди - до самой последней родинки. Как такое возможно? У Говарда закружилась голова, и он тяжело навалился на раковину, пытаясь устоять на ногах. Невозможно. Немыслимо. Какому злому гению удалось подобное? Или... 

      Он еще раз внимательно посмотрел в зеркало. Нет, так не переделать. Никакому пластическому хирургу не по силам так заострить скулы, изменить форму черепа, сгладить подбородок и изменить цвет глаз. Прежде у него они были карие, а теперь - темно-серые, цвета мокрого асфальта. Глаза Энди. Тело Энди. Лицо Энди. 

      Из горла вырвался булькающий звук, больше похожий на рыдание, чем на смех. Говард подавился им, мучительно закашлялся и без сил сполз на пол, задыхаясь от всхлипов. Запоздалая истерика накрыла его словно снежная лавина, и он скорчился на полу, обхватив колени и мелко вздрагивая. Слез не было. Может, если бы удалось расплакаться, ему стало бы немного легче, но глаза лишь немилосердно жгло, оставляя их болезненно сухими. 

      "Невозможно. Невозможно", - билось в висках, но Говард всем своим существом понимал - возможно. Более того - реально. И понимание этого выбивало из колеи. 

       

      - Господи, да вы с ума сошли! - воскликнули над головой. - Вам еще нельзя вставать! Я все расскажу доктору Марчу! 

      - Не надо! - встрепенулся Говард, приходя в себя. Он собрал в кулак всю силу воли и начал подниматься, цепляясь за раковину. Медсестра, возмущенно ворча, подставила ему плечо. - Спасибо. Не говорите ничего доктору. Вы... Вы, наверное, сможете меня понять. Я ведь только сейчас понял, что... Говарда... Что его больше нет. 

      - Вы были близки, да? - уже мягче поинтересовалась женщина, проводив его к кровати и осторожно усадив на край. Говард с наслаждением вытянулся поверх одеяла и прикрыл глаза. Слабость растекалась по телу, наливая его свинцовой тяжестью, и он почувствовал, что смертельно устал. 

      - Мы были очень близки, - ответил он, не покривив душой. - Это страшный удар для меня. Я просто хотел умыться и прийти в себя. 

      - И едва не грохнулись в обморок, - упрекнула его медсестра и, поколебавшись, присела рядом. - Ладно уж, не скажу. Но больше так не делайте. Если захотите подняться, просто вызовите меня. 

      - Спасибо, - машинально повторил Говард. Его начала одолевать сонливость, не удивительная при таком потрясении. - Я посплю... 

      - Конечно... - донеслось в ответ, и в волосы зарылась мягкая теплая рука. - Какой молодой еще... Мальчишка... 

       

       

      - Нет, я категорически запрещаю! 

      - Но мне сказали, что мистер Бернс пришел в себя. Я должен допросить его. 

      - Это невозможно. Приходите завтра или, еще лучше, послезавтра, а пока я не дам допрашивать пациента с травмой головы. 

      - У меня инструкция... 

      - Плевать я хотел на ваши инструкции. Это не вашему начальству потом вытаскивать людей с того света. Если вам нужны его показания - приходите завтра! 

      Через минуту возмущенный донельзя Марч влетел в палату и, бурча что-то явно ругательное, принялся разглядывать бумаги, оставленные медсестрой. 

      - Черт знает что... - донеслось до Говарда, который следил за ним из-под полуопущенных ресниц. - Солдафоны. А мне потом после их визитов людей откачивать. Так. 

      Он быстро опустил бумаги и вперил внимательный взгляд в Говарда. 

      - Вижу, вы уже не спите. Это хорошо. Скоро принесут ужин, постарайтесь поесть, но не усердствуйте. Почувствуете себя плохо - вызовите медсестру. И... - он заколебался, теребя пальцами край листа. - Завтра к вам придут по поводу аварии. У полиции какие-то вопросы, они без них не могут. Постарайтесь отнестись к этому спокойно. Если сможете. 

      - Смогу, - коротко ответил Говард, моментально вспомнив, к чему привел его последний срыв. По спине заскребли невидимые когти. Не случайность? Что там нашла полиция? - Я мог бы и сейчас... 

      - Нет, - отрезал Марч. - Не можете. Я отвечаю за ваше здоровье, поэтому запрещаю любые волнения. Подлечитесь - треплите себе нервы, сколько влезет. 

      - Хорошо, - только и смог сказать Говард, поняв, что пробить эту железобетонную уверенность не получится даже тараном. - Просто хотелось бы побыстрее решить неприятные вопросы. 

      - Боюсь, - вздохнул Марч, - когда дело касается полиции, неприятные вопросы быстро не решаются. Ну, давайте посмотрим, как у нас дела? 

       

      Марч оказался пророком. Детектив, явившийся на следующий день, оказался скользким типом с внимательным, цепким взглядом, под которым моментально захотелось съежиться и признаться во всех грехах, начиная с утаивания плохих отметок в начальной школе. Энди бы, наверняка, тут же стушевался, но Говард привык и не к такому, потому смотрел бесстрастно, заикаться не спешил и не давал сбить себя с толку резкими, будто случайными переходами в беседе от одной темы к другой. 

      - В каком настроении мистер Янг уезжал из ресторана? - поинтересовался полицейский, представившийся Стивом Мэлони. Пять минут назад он уже спрашивал это, формулируя вопрос чуть по-другому, и Говард тяжело вздохнул, до смерти устав играть в эту идиотскую игру. 

      - Я смутно помню, - уклончиво ответил он, наблюдая за тем, как детектив резкими движениями карандаша делает какие-то пометки в своем блокноте. Это должно было заставить его дергаться и нервничать, но за прошедший день он изрядно подрастерял эмоциональность. - Все как в тумане... Говард, кажется, в очередной раз поругался с родней. 

      - Они часто ссорились? - тут же подхватил ниточку Мэлони. Карандаш в его руке дрогнул, из чего Говард заключил, что они, наконец, подобрались к главной части разговора. 

      - Говард не выносил свои семейные проблемы на люди, - особенным тоном, прямо намекавшим, что за словами скрывается нечто большее, произнес Говард. Детектив переменил позу, рассеянно постучал карандашом по блокноту и неожиданно захлопнул его. 

      - Давайте начистоту, мистер Бернс, - доверительным, почти интимным тоном предложил он. Говард кивнул. - Тормоза в машине мистера Янга были выведены из строя. Довольно топорно, на самом деле, явно работал не профессионал. Вероятность того, что после этого автомобиль попадет в серьезную аварию была процентов тридцать-сорок, не больше, но... Просто не повезло. 

      - Не повезло, - словно эхо откликнулся Говард, глядя в одну точку прямо перед собой. - Не повезло... Всего-то. 

      Перед глазами настойчиво вставали перекошенные от злости лица Анжелы, Хьюго и Софии. Кто-то из них испортил тормоза - это Говард знал совершенно точно. Кто-то так испугался, что деньги уплывут из-под носа, что не стал ждать. Надо же, одно неосторожное слово. Стоп. 

      У Говарда поплыло перед глазами. Только теперь он вспомнил, что по завещанию Энди является практически единственным наследником - мелочь, отписанную в насмешку родне можно было не считать. Угадайте, кто станет подозреваемым номер один, когда об этом станет известно? В висках бешено застучала кровь. 

      - Вам тяжело об этом говорить, - неверно истолковав его бледность, сочувственно заметил Мэлони. - Вы же с мистером Янгом были... друзьями? 

      - Что, неужели вам еще не рассказали? - криво усмехнулся Говард и устало потер виски. - Рассказали, конечно. Не надо деликатничать, детектив. Говорите прямо. 

      - Вы были любовниками, - послушно отозвался тот. - Вы кого-нибудь подозреваете? Может, у Говарда были враги? Все-таки крупный бизнес. 

      - Говард был сложным человеком, - чувствуя себя довольно странно, ответил тот. - У него не могло не быть врагов. Но его смерть никому не выгодна... Может, хотели припугнуть? 

      - Не похоже, - протянул Мэлони, задумчиво разглядывая карандаш. - Действовали в спешке, будто боялись, что он что-то сделает... Или на эмоциях. Ревность? Обида? Корысть?.. При такой жизни сложно не нажить врагов. Всем от тебя что-то надо, приходится соответствовать... 

      Он вдруг резко оборвал себя, осознав, что начал размышлять вслух, и снова посмотрел на Говарда. Тот старательно сдерживал усмешку - он тоже умел пользоваться старыми трюками. Меньше говори, больше слушай. Всегда срабатывает. 

      - Так в тот вечер мистер Янг поссорился с семьей? - сухо осведомился Мэлони, возвращаясь к началу разговора. Говард устало потер глаза и откинулся на подушки, всем своим видом демонстрируя, что окончательно выбился из сил. 

      - Мне так показалось. Но вам лучше поговорить об этом с его сестрой. Или теткой. Меня, обычно, в их узкий круг не допускали. Сами понимаете почему. 

      - Говард вас стеснялся? - тут же предположил Мэлони. - Наверное, нелегко было ощущать себя вторым сортом? 

      Говард едва не расхохотался ему в лицо. Какая чушь! Он просто не желал, чтобы Энди был свидетелем бесконечных ссор и объектом нескончаемых насмешек. Это была забота, а не пренебрежение. Энди это прекрасно понимал. Или... 

      - Вы несете чушь, - глуша странное, незнакомое чувство внутри, отрезал он. - Говард не стеснялся меня. У нас все хорошо было. Нормально! Да что б вы понимали в этом! 

      Сам не зная почему, он вдруг разозлился, грудь сдавило спазмом, мешая дышать. 

      - Я... он просто оберегал меня от скандалов! 

      - Так скандалы все-таки были, - удовлетворенно заметил Мэлони, и Говард захлопнул рот, поняв, что потерял над собой контроль. - А какие претензии... 

      Договорить он не успел - на пороге появился мрачный как туча Марч. 

      - Вы злоупотребляете моей добротой, - сухо заметил он, глядя в упор на Мэлони. - Я дал вам пятнадцать минут. Время вышло. 

      - Простите, - лучезарно улыбнулся тот, и Говарду до смерти захотелось огреть его чем-нибудь тяжелым. - Я увлекся. Мистер Бернс, мы продолжим, когда вы поправитесь. Вам запрещается покидать пределы города, пока не закончится расследование. Надеюсь, вы не станете делать глупостей. 

      Говард неопределенно пожал плечами, позволяя детективу самому истолковать значение этого жеста. Выражение глаз Мэлони едва заметно изменилось, став холодным и жестким. 

      - Еще увидимся, - уверенно повторил он - словно надел наручники - и поднялся на ноги. 

      - Подождите! - уже у самой двери окликнул его Говард, приподнявшись на локтях. - Как вас там... Мэлони! Когда... похороны? 

      - В среду, - коротко ответил детектив. - В полдень, в Гринвуде. 

      И, хлопнув дверью, вышел в коридор. 

       

      Второй привет из внешнего мира не заставил себя ждать. Говард еще не успел осмыслить услышанное от Мэлони, как за дверью вновь послышался шум. 

      - Да мне наплевать на то, что сказал врач! - прогудел знакомый голос, и Говард заинтересованно приподнялся, предвкушая грандиозное представление. Из коридора к нему ломился Хьюго - собственной бесценной персоной. 

      - Я сейчас вызову охрану! - возмутилась медсестра, спиной влетев в дверь, распахнувшуюся под напором взбешённого братца. Угроза Хьюго нисколько не напугала. Он бесцеремонно отодвинул ойкнувшую женщину и подошел к кровати. 

       - Тебя не учили, что нужно быть повежливее? - вздернув бровь, поинтересовался Говард в своей обычной манере. Хьюго запнулся, подавился начатой фразой и с подозрением покосился на лежавшего. - Ах да, в твоем мозгу так мало места, что в нем просто не умещается информация, не касающаяся пожрать и потрахаться. 

      - Заткни пасть, - угрожающим тоном посоветовал Хьюго, нависая над ним. - Думаешь, теперь, когда Говарда нет, хоть кто-то за тебя заступится? Твои поганые вещи уже выкинуты из дома, ищи их на свалке. И не вздумай попадаться нам на глаза - сильно пожалеешь! 

      - Сколько пыла, - саркастически усмехнулся Говард, глядя ему прямо в глаза. - Быстро же вы сориентировались в ситуации. А может, это не было неожиданностью, а, Хьюго? 

      - Что ты несешь? - побагровел тот. Говард резко подался вперед, сокращая расстояние между ними. 

      - Я хочу сказать, - едва слышно процедил он прямо в лицо Хьюго, - что приду на похороны в среду, и мне плевать, насколько перекорежит Софию и тетю Анжелу. Советую вам всем запастись успокоительным, потому что я не собираюсь оставлять смерть Говарда безнаказанной. Я найду, кто в этом виноват. И молись Богу, чтобы это оказался не ты. 

      - У шлюшки прорезался голос? - замешкавшись, съязвил в ответ тот, мгновенно утратив весь апломб. - Не смей больше тревожить мою семью, дрянь! 

      - Вот он! - раздался торжествующий женский голос, и в палату в сопровождении медсестры вошли двое крепких санитаров. Хьюго, как ни удивительно, нарываться на неприятности не стал, бросил еще один выразительный взгляд и гордо удалился восвояси. 

      - Мистер Бернс? - обеспокоенно поинтересовалась медсестра, закрыв за мужчинами дверь. - Вы в порядке? Что за мерзкий тип! 

      Говард улыбался. Со стороны его улыбка могла показаться почти безумной, но впервые за долгое время, он чувствовал себя живым. Все, что он сказал Хьюго, было правдой. Убийца не останется безнаказанным, кем бы он не являлся. 

      У Говарда появилась цель, и он, как бульдог, не собирался ослаблять хватку. Медсестра, все это время напряженно вглядывавшаяся в его лицо, смущенно кашлянула, и Говард повернулся на звук, осознав, что от него все еще ждут ответа. 

      - Я в порядке, - ответил он, и в его словах не было ни капли лжи. - Я в полном порядке. Когда я смогу выйти отсюда? 

       

       

      Дождь шел с самого утра, и к полудню трава кладбища Гринвуд утопала в воде. Небо, залитое свинцом, нависало над головой давящим мрачным куполом, от чего похоронная процессия выглядела еще более тягостно. 

      Говард стоял в стороне, не присоединившись к основной группе, которую возглавляла непрерывно рыдающая Анжела. Он никогда не любил подобных мероприятий и всячески избегал их еще со смерти родителей. А теперь умудрился попасть на собственную церемонию... От этой мысли ему сделалось жутко. 

       

      Ему ужасно хотелось пощекотать нервы всему святому семейству, показательно убивавшемуся над его бездыханным телом. Говард почти собрался демонстративно подойти к гробу, но благоразумно подавил в себе глупый порыв. Он лишь представил, что именно, а точнее кого, в нем увидит, и тут же отбросил эту идею. Ему и здесь было просто отлично. Дерево скрывало его от посторонних глаз, давая возможность разглядеть происходящее в деталях. 

      Где-то в глубине души он все-таки надеялся увидеть на лицах родных хотя бы призрачную тень страдания, искренней горечи потери, но все, что ему удалось заметить - фальшивые маски. София же и вовсе не пыталась даже соблюдать приличия, и все время о чем-то перешептывалась с Барни, державшим ее под руку. Хьюго нервно теребил лацкан пиджака, явно стремясь побыстрее убраться отсюда, и то и дело оглядывался по сторонам, словно высматривая кого-то. Говард нахмурился. Что так беспокоило Хьюго? 

      Он даже подался вперед, пытаясь проследить взгляд брата и так увлекся, что не заметил, как оказался на виду. София, рассказывавшая жениху что-то смешное, в этот момент повернула голову и замерла, увидев его. Ее лицо перекосилось от злости. Она отрывисто бросила несколько слов, привлекая внимание Хьюго, и тот в свою очередь посмотрел прямо на Говарда. 

      "Дерьмо!" - отчетливо прочитал тот по его губам и подавил порыв отступить обратно за дерево. Прятаться было уже поздно, оставалось только сохранять невозмутимость и предельно равнодушный вид, рассчитывая на то, что поднимать скандал в присутствии прессы они не рискнут. К сожалению, эта простая мысль не смогла поместиться в крошечном мозгу Хьюго. Оттолкнув руку сестры, он тяжелым шагом направился в его сторону. Говард стиснул зубы, в очередной раз прокляв себя за несдержанность. 

      - Мистер Бернс? 

      Раздавшийся за спиной голос заставил подпрыгнуть на месте от неожиданности. Говард резко развернулся, унимая колотящееся сердце и резко выдохнул, узнав говорившего: 

      - Гривс! Какого черта вы меня так пугаете? 

      - Что? - удивился тот. - Вы меня знаете? 

      Говард прикусил язык, размышляя, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Действительно, Энди же никогда не видел Гривса - его адвоката и поверенного в делах. Дьявол, вот же вырвалось! 

      - Мне рассказывал о вас Говард, - промямлил он, не найдя лучшего объяснения. - Я заметил вас на какой-то встрече, а потом поинтересовался у него. Простите, мне не стоило фамильярничать. 

      - О, не беспокойтесь, - с явным облегчением выдохнул адвокат и удобнее пристроил на переносице элегантные прямоугольные очки. - Я просто хотел сообщить вам, что оглашение завещания состоится в субботу, в десять часов утра. В моем офисе. Вам стоит поприсутствовать. 

      - О, - только и успел сказать Говард. Гривс настороженно покосился на подошедшего Хьюго и снова поправил очки. 

      - Все в порядке? - поинтересовался он. Хьюго, тяжело дыша, словно после пробежки, глянул на него исподлобья. 

      - Все будет в порядке, как только я вышвырну отсюда эту паскуду! - процедил он, надвигаясь на Говарда, но тот даже не пошевелился, и Хьюго, нутром почувствовав неладное, замер, занеся руку для удара. Говард, не мигая, смотрел ему в глаза, и тот терялся под его тяжелым, непроницаемым взглядом. - Я сказал тебе не приходить сюда! 

      - Ты вообще много говоришь, и, как правило, полную чушь, - улыбаясь от уха до уха, ответил Говард. - Что, все слушать, что ли? 

      - Ты... - побагровев, прошипел Хьюго, но ударить все же не решился, то ли опасаясь Гривса, то ли растерявшись от уверенности, которая волнами расходилась от всегда тихого и незаметного "Энди". - Я тебя предупредил, шваль! 

      Махнув рукой, он резко развернулся и отправился к глазевшим на них участникам церемонии. 

      - А вы с ним чем-то похожи, - проводив его взглядом, заметил Гривс. - С Говардом, я имею в виду. Только он мог поставить засранца на место. Ну что ж, - встрепенулся он и протянул Говарду руку. - Жду вас в субботу. Не опаздывайте, мистер Бернс. И... соболезную. Говарду вы были очень дороги. 

      - Я знаю об этом из первых рук, - пробормотал Говард, когда тот отдалился на десяток метров. - Я знаю... 

       

      Прогулка утомила, поэтому Говард прямо с кладбища поехал в небольшую квартиру, которую снимал Энди. Ключи от нее обнаружились в вещах, выданных ему в больнице, и, поразмыслив, Говард решил пожить в ней - первое время, пока его не утвердят в правах наследования. Адрес он вспомнил с великим трудом, но зрительная память не подвела, подсказав верный маршрут. Вскоре он уже стоял перед дверью, задумчиво поигрывая ключами, и никак не мог решиться войти внутрь. Потом, собрав волю в кулак, он решительно потянул ручку вниз. 

      Комнат было две. Одна, служившая одновременно спальней и гостиной, и вторая, оказавшаяся запертой, как смог убедиться Говард. Небольшая кухня с балконом, выходившим на окна соседнего дома. На подоконнике стояла стеклянная пепельница с несколькими окурками разного цвета, рядом валялась дешевая пластиковая зажигалка - не чета тем, что дарил Энди Говард. Странно, почему он вообще пользовался таким дерьмом? 

      Размышлять на эту тему у Говарда не осталось сил. Он залпом выпил найденное в холодильнике пиво, не рискнув пробовать что-либо из сохранившейся еды, а потом отправился в кровать, решив осмотреть квартиру утром. И, едва успев коснуться головой подушки, провалился в глубокий сон. 

       

      По телу уверенно шарили теплые руки, лаская плечи и грудь. Щеку влажно щекотало сбивчивое дыхание, от которого даже сквозь сон тяжелело в паху. Говард промычал что-то неразборчивое и чуть сдвинул бедро, позволяя чужой ладони скользнуть ниже, к животу, задеть головку члена сквозь ткань трусов. Вторая рука по-хозяйски огладила ягодицу, чуть сжала; ухо несильно прихватили зубами. Говард охнул от неожиданности, но тут же закусил губу, приглушая стон. 

      - Мне снился такой дурацкий сон, - пробормотал он, не открывая глаза и наслаждаясь незатейливой грубоватой лаской. Он чувствовал себя немного непривычно - обычно Энди не отличался такой напористостью, но Говард никогда не был против разнообразия. Сейчас ему даже требовалось нечто способное встряхнуть, и он перевернулся на спину, позволяя ласкать себя. 

      - Вот так-то лучше, мой хороший, - хрипло прошептали на ухо, и Говард распахнул глаза. Прямо над ним, прижимая к кровати, нависал незнакомый мужчина, не имевший совершенно ничего общего с Энди. - Соскучился? 

      - Какого... - задохнулся Говард и точным ударом скинул незнакомца с себя. Не дав ему опомниться, он слетел с кровати и от души приложил его ногой в живот. Тот скрючился, изрыгая проклятия, и попытался отползти, но Говард снова опрокинул его на спину и, навалившись сверху, занес руку для удара. 

      - Кто ты такой? - прошипел он, сдавливая незнакомцу горло. - Какого черта ты делаешь в... 

      Он растерянно огляделся по сторонам, вспоминая, где находится, и к горлу подступил склизкий противный ком. Квартира Энди. А это значит... 

      - Ты совсем очумел, парень? - потрясенно пробормотал мужчина, потирая ушибленную скулу. - Чего кулаками машешь? Не хочешь - так бы и сказал. Слезь с меня! 

      Он легонько толкнул замершего Говарда в грудь и тот машинально подался назад, позволяя встать. Незнакомец, приглушенно выругавшись, поднялся на ноги и, пошатываясь, направился в ванную, откуда через секунду послышался шум воды. Говард рассеянно провел рукой по лицу и, не глядя, рухнул обратно на кровать, переводя дыхание. Этот человек принял его за Энди. За его Энди! Выходит, они были любовниками? В горле заклокотало от гнева. Его все это время водили за нос! Энди оказался ничуть не лучше остальных. 

      От всего произошедшего голова шла кругом, но Говард заставил себя размышлять трезво. Этот человек был близок к Энди, а, значит, мог что-то знать. И... мог помочь. Это существенное обстоятельство было нельзя скидывать со счетов. Едва станет известно о содержании завещания, на него начнется настоящая охота, или он совсем не знает свою семью. Стало быть не стоит упускать шанс. 

      Незнакомец, наконец, показался из ванны, вытирая голову полотенцем. 

      - Очухался? - поинтересовался он. - Кидаться больше не будешь? 

      - Я... плохо сплю последнее время, - пробормотал Говард, лихорадочно придумывая, как себя вести. - У меня сотрясение. 

      - Знаю, - скривился тот и отбросил полотенце на пол. Говард проводил его взглядом и еле сдержал порыв навести порядок. Неряха. Как Энди мог быть с таким? 

      - Я пораспрашивал в больнице, - продолжил тем временем мужчина, вольготно расположившись в кресле напротив. - Особо не лез, чтобы не отсвечивать, но ситуацию мониторил. Знаю, что ты на похоронах был. Зря поперся. Если бы не проныра-адвокат, этот гавнюк сломал бы тебе шею. 

      - Ты следил за мной? - напрягся Говард. Незнакомец осклабился. 

      - Я не мог оставить тебя без присмотра, малыш. Я же люблю тебя, помнишь? Я даже разрешил тебе выйти из игры. Но теперь я снова тебе нужен, правда? Мы снова в деле, да, Энди? 

      - Ты хочешь говорить об этом сейчас? - Говард выделил последнее слово, намекая на обстоятельства, и незнакомец виновато развел руками. 

      - Конечно, нет, - примирительно сказал он. - Я все понимаю, Энди. Просто знай, что я рядом. Кстати, про "рядом", в этом доме есть что-нибудь пожрать? 

      Он рывком поднялся на ноги и отправился на кухню. Говарда передернуло от отвращения - сам он не считал содержимое холодильника хоть сколько-нибудь съедобным. Оставлять данного субъекта без внимания, однако, не следовало. 

      - Ты есть будешь? - невнятно поинтересовался неожиданный гость, жуя наскоро сооруженный бутерброд. Говард, успевший натянуть джинсы и футболку, найденные в шкафу, прислонился плечом к косяку и отрицательно покачал головой. Есть ему и вправду не хотелось. Поразмыслив, он подошел к кофемашине и, тщательно выбрав самую чистую чашку, нажал на кнопку. 

      - Крепко ты, видать, головой ударился, - раздалось за спиной, и Говард едва сдержал крепкое ругательство. Как же он забыл, что Энди не пил кофе! Главное - не паниковать. 

      - Это тебе, - не оборачиваясь, сказал он и потянулся за сахарницей. Его руку тут же перехватили и заломили за спину. - Эй! 

       - Я не люблю сладкий, - тихо и зло прошептали на ухо. - Кто ты? Ты не Энди, я его знаю как облупленного. Ты двигаешься по-другому, смотришь по-другому, пахнешь по-другому. 

      - Что ты несешь? - прошипел Говард, безуспешно пытаясь вырваться из стальной хватки. - Я - Энди! Отпусти меня! 

      Он дернулся, опрокинув кофе, и зашипел от боли в обожженной руке. Плечо пронзила судорога, но Говард изловчился вывернуться и от души пнул мужчину. Тот выругался, но хватки не ослабил. 

      - Как меня зовут? - рвано выдохнул он в затылок Говарду. - Если ты - Энди, то скажи, как меня зовут. 

      Это был шах и мат. Говард замер, усыпляя бдительность противника, а потом резко ударил головой назад, стараясь попасть по носу. А затем, лишь только разжались удерживающие его руки, моментально развернулся и точным ударом отправил мужчину на пол. 

      - Вот же тварь! - вытирая кровь с разбитой губы, выдохнул тот. Его глаза на миг сузились от злости, а потом он бросился вперед и, обхватив Говарда за ноги, повалил на спину. 

      - Итак, я возвращаюсь к своему вопросу, - с комфортом устроившись сверху, произнес он, шмыгая носом. - Кто ты такой, и где, черт бы тебя подрал, Энди? Считаю до трех... 

      - Энди мертв, - выпалил Говард, и незнакомец растерянно моргнул, так и не нанеся удар. - Я могу объяснить, но... Ты мне не поверишь. Я и сам себе не очень верю. Все это похоже на затянувшийся кошмар. 

      - Мертв... - эхом откликнулся незнакомец, глядя куда-то прямо перед собой. - Но я же... Как же так? Все ведь... Да что ты несешь?! - с яростью выкрикнул он, встряхивая Говарда за ворот. - Этого не может быть! Он должен быть жив! Это Янг умер, богатенькая сволочь! Энди жив! 

      - У кого-то наверху оказались другие планы, - прохрипел Говард, морщась от боли. - Прекрати меня трясти, я только из больницы! 

      Он с силой толкнул растерянного мужчину в плечо, спихивая с себя, и тот кулем плюхнулся на пол, разом растеряв весь пыл. Говард, ругаясь в полголоса, поднялся на ноги и, прихрамывая, проковылял к холодильнику, где еще оставалось пиво. 

      - Там, на полке, - раздалось за спиной, и Говард, недоумевая, оглянулся. Незнакомец, все еще сидя на полу, кивнул в сторону полки, висевшей у окна. - Виски. Сейчас самое то. 

      Возразить было нечего. Через минуту Говард смог раздобыть початую бутылку "Джека Дениэлса" и два бокала. Все это он молча водрузил на стол и, разлив виски, залпом заглотил свою порцию, пытаясь остудить вскипающие мозги. Неожиданный собутыльник последовал его примеру. Несколько минут прошли в полной тишине. 

      - Энди никогда не пил, - глядя на пустой бокал, вдруг произнес незнакомец. - Кто ты такой? 

      - Я не знаю, что произошло, - скорее себе, чем собеседнику сказал Говард, вновь наполняя бокалы. Его пальцы едва заметно подрагивали, но сердце билось ровно и размеренно, словно и не было выплеска адреналина. Похоже, он собирался сделать несусветную глупость, но другого выхода не было. Слишком легко его раскусили. Слишком мало он, оказывается, знал об Энди, чтобы убедительно играть его роль. Кто знает, какие еще его ждут сюрпризы? 

      - Я не знаю, что произошло, - повторил он. - Очнулся в больнице. Еще подумал - какого черта меня в такую дыру привезли? Потом про аварию вспомнил, стал спрашивать, где Энди. Тут мне успокоительное и вкололи. 

      - Какую аварию? - поперхнулся гость. - Там в машине только двое было... Энди и этот... Янг. 

      - Понимаешь, о чем я? - сверкнул глазами Говард. Незнакомец шумно прочистил горло и одним махом опустошил бокал. 

      - Ты псих, - уверенно заявил он, опуская руку. - Кто бы ты ни был, ты псих. А точнее, это мы оба рехнулись, потому что я вижу какую-то хрень. Лицо то, а все остальное - не то. И не дергай так бровью, меня аж корежит! 

      Он размашисто хлопнул ладонью по столу и потянулся за ополовиненной бутылкой. 

      - В больнице меня называли Энди Бернсом, - бесстрастно продолжил Говард. - Я сначала подумал, что документы подменили, или что-то еще такое, но... Потом увидел себя в зеркало. 

      - И что там? - не понял тот. 

      - А там - это! - взорвался Говард - Не я! Я - та самая богатенькая сволочь, которая должна была сдохнуть по твоим словам! Я - Говард Янг, мать твою! 

      - А чего ты орешь? - не остался в долгу мужчина. - Лепишь тут всякую чушь, да еще и верещишь, как кот с прищемленными яйцами! Не может такого быть! Это что, какой-то фокус? 

      - Да я бы много отдал, чтобы понять, что это за фокус, - процедил Говард, со злостью оттолкнув от себя бокал. - Только факт, прошу прощения, на лицо. В буквальном смысле слова. Я знаю, что я - Говард. Я все помню, я себя так ощущаю. Но выгляжу... 

      - Это какой-то бред, - замотал головой незнакомец и растерянно провел рукой по лицу, будто убеждаясь, что оно у него все еще его собственное. - Как? Я же... А Энди?.. Какой-то бред. 

      Его глаза внезапно заблестели нехорошим блеском. Он рывком вскочил на ноги, заставив отъехавший назад стул жалобно скрипнуть. Говард поднялся следом, готовясь к новой драке. 

      - Раздевайся, - ошарашил его тот. - Ну, быстро! Рожу-то можно и подправить, было бы желание. А вот все остальное... Живее! 

      Чертыхнувшись и чувствуя себя глупее некуда, Говард принялся лихорадочно стаскивать с себя вещи. 

      - Трусы тоже снимать? - с издевкой бросил он. Мужчина кивнул. Разоблачившись, Говард выпрямился, скрестив руки на груди. 

      - Охренеть, - только и смог выдать тот, внимательно изучив и шрам на колене, и родинку на бедре, и очень характерную выпирающую косточку на ступне. - Я готов поклясться... А может, тебе отшибло память? 

      - И закачало новую? - съязвил Говард. - Хочешь, расскажу что-нибудь из жизни Янга? Или парочку номеров его личных счетов? 

      - Второе было бы неплохо, - ухмыльнулся мужчина и бросил Говарду его джинсы. - Одевайся. Ладно, предположим на минуту, что я тебе поверил. Что ты собираешься делать? 

      - Я хочу найти того, кто устроил аварию, - уверенно заявил Говард, втискиваясь в штаны. - Это кто-то из моей родни, я уверен. И ты должен мне помочь. 

      - С чего бы это? - прищурился тот. Говард сделал глубокий вдох, словно перед прыжком в воду. 

      - Потому что Энди был тебе не безразличен. И потому, что я успел переписать завещание на него. Все состояние Говарда Янга теперь принадлежит Энди Бернсу. То есть - мне. И ты должен помочь мне получить его и остаться живым. Не бесплатно, разумеется. По рукам? 

      Незнакомец закусил губу и смерил Говарда долгим, ощупывающим взглядом, словно выискивая, куда бы удобнее было всадить нож. По спине пробежал неприятный холодок, волосы на затылке встали дыбом, а в животе образовалась сосущая пустота, от которой сладко потянуло глубоко внутри. Говард не любил такие взгляды. Они заставляли его чувствовать себя слишком открытым, и хотелось не то плотнее запахнуть одежду, не то разбить нос смотревшему. Второе, кстати, он уже успешно воплотил в жизнь полчаса назад. 

      - Так что? - сухо поинтересовался он, обрывая затянувшееся молчание. Мужчина поднял на него блестящие глаза. 

      - По рукам. Меня, кстати, зовут Рейчел. И не советую зубоскалить по этому поводу. 

       

       

      - Так почему Рейчел? - поинтересовался Говард и едва не промахнулся мимо стола бокалом. Виски в них обоих плескалось уже на пять пальцев как минимум, а учитывая, что к содержимому холодильника никто так и не притронулся, алкоголь успел изрядно затуманить мозги и нарушить координацию. - Это прозвище? 

      - Это сокращение, - отозвался Рейчел, разливая остатки из бутылки. - Меня зовут Рей Чарли Харрис. Энди как-то пошутил по этому поводу, вот и приклеилось. А что, есть проблемы? 

      - Нет проблем, - мотнул головой Говард. - У меня вообще катастрофически мало проблем. Я всего-навсего застрял в чужом гребаном теле, кто-то из любимых родственничков виновен в моей смерти, а в предполагаемых союзниках у меня есть темный тип с дурацким именем. Все прекрасно. 

      - Чувство юмора - это хорошо, - одобрил Рейчел и отсалютовал ему бокалом. - Значит, и драться силы будут. Думаешь, твоя родня так просто отдаст тебе бабки? 

      Говард испытывал на этот счет неслабые сомнения. Тот, кто пошел на убийство один раз, пойдет и второй - это он понимал прекрасно. Именно поэтому ему и требовалась страховка, пусть такая ненадежная: в виде странного субъекта, о котором он ничего не знал. Ну, кроме того, что Энди с ним спал. И что у самого Говарда недвусмысленно стояло вот уже с полчаса как, на что он старательно не обращал внимание. Рейчел был совершенно не в его вкусе - слишком массивный, вызывающе брутальный, с нарочитой небрежностью в жестах и облике. Говарду куда больше нравился Энди с его покорностью и уступчивостью, но от одного взгляда на крупные узловатые пальцы, обхватывавшие стекло, у него сводило судорогой пах. Разум, подернутый алкогольным дурманом, плыл, мешая мыслить здраво, а кроме того Говард так безумно устал за эти дни, что сейчас хотел только одного - забыться. Поэтому, когда Рейчел потянулся к нему, отодвинув в сторону пустую бутылку, он не стал отказываться от предложения. 

       

       Спальня, по счастью, находилась рядом, и кровать до сих пор была разобрана. Впрочем, сейчас их не смогла бы остановить ни одна помеха, даже разверзшаяся под ногами земля. Говард чувствовал себя донельзя странно. Он привык вести, соблазнять, уговаривать, прогибать под себя, следовать своим желаниям и вкусам. Контролировать от и до, сохранять трезвость рассудка и прекрасно осознавать, что с ним происходит. Сейчас контроль не просто забирали, а вырывали у него из рук. 

      В висках молоточками стучала кровь, отливая от головы и концентрируясь в паху горячим жгучим облаком. Не хватало дыхания, не хватало рук, губ, прикосновений и укусов. Чужое, незнакомое тело взрывалось ощущениями, за которыми Говард не успевал, все казалось новым, как в первый раз. Все чувствовалось не так, по-другому, но, одновременно - узнаваемо. 

      Поцелуй отдавал солью и металлом, очевидно он хорошо приложил Рейчела там, на кухне. Говард сперва пытался сдерживаться, но сильный бесцеремонный укус за губу снес последние тормоза, и без того изрядно расшатанные бутылкой виски. Энди бы после такого не поднялся еще неделю, но сейчас с ним был не он. А, значит, можно было не миндальничать. 

      Он чуть не вывихнул руку, выворачиваясь из-под придавившего его к кровати Рейчела. Тот недовольно выругался, потянулся за ускользающей добычей, и сам оказался прижат к простыням, а Говард навалился сверху, пытаясь втиснуть колено между ног. Несчастная кровать скрипела, в воздухе пахло потом и возбуждением, а лоб покрывала холодная испарина. Волосы липли ко лбу, застилая глаза, и Говард на мгновение поднял руку, чтобы откинуть их назад. И тут же потерял с таким трудом отвоеванное преимущество. 

      - Не сегодня, - торжествующе прошипел Рейчел, растягивая губы в жутковатой усмешке, и Говард почувствовал, что больше не может ждать. Стало все равно, как это будет, лишь бы хоть немного уменьшить сводившую с ума тяжесть, скопившуюся внизу живота. Рейчел, каким-то чутьем угадавший его настрой, победно улыбнулся и потянулся к изголовью кровати. 

      - Здесь всегда был запас, - пояснил он, и его слова болезненно кольнули уязвленное самолюбие. - Не злись, - тут же отреагировал Рейчел. - Мы не так уж и часто это делали. Ну и, кроме того, я был с ним до тебя, так что это не измена. 

      - Не отвлекайся, - процедил Говард, раздраженный его болтовней. - Займи рот чем-нибудь полезным. 

      - Как скажешь, - ухмыльнулся Рейчел и надорвал зубами упаковку презерватива.