На лезвии безумия

 -Ну, вот мы и приехали! - говорю я ему, паркуясь около дома и с трепетом вспоминая, что мне пришлось пережить за этот вечер, пока мы приводили в действие план побега, как я целый час прохаживался вдоль больничного корпуса, так как от волнения не мог устоять на месте, как всматривался в окна, пытаясь угадать, что же там происходят и почему парни так долго не выходят и как забилось моё сердце, когда уже около полуночи дверь отделения наконец-то отворилась и на пороге появились две тёмные фигуры...
Парень за всю дорогу не проронил не слова и сейчас сидит молча. Это пугает меня и я начинаю думать, что может быть не стоило затевать всё это. Может, ему нужно было оставаться в больнице, там же всё-таки врачи какие-никакие и лекарства, пусть и первого поколения и с такими ужасными побочными эффектами...Нет! Я же обещал ему! И потом, там такие условия! И еду у них отбирают и бьют! Уж лучше пусть он будет дома, зато в тишине и покое, тут его никто не обидит и он всегда будет накормлен.
-Нурик, мы приехали, давай выходить!
Выйдя из машины, я открываю дверку с его стороны и протягиваю ему руку. Никакого эффекта. Тогда я беру его за плечи и пытаюсь поднять. Он что-то бормочет и отталкивает меня. И вдруг в этот момент в конце улицы появляется свет. Прищурившись, я успеваю разглядеть, что это патрульная машина. Только этого не хватало! Я быстро сажусь на сидение рядом с парнем и захлопываю дверку. Хоть бы они нас не заметили!
Как назло, машина останавливается как раз напротив нас и через несколько секунд из неё выходит молодой полицейский и подходит к нам. У меня сердце уходит в пятки от страха и начинает кружиться голова. Но тут его напарник высовывается из окошка и что-то кричит ему. Тот разворачивается и быстро садится в машину, которая сразу трогается с места и на большой скорости исчезает в конце улицы. Наверное, где-то что-то случилось и их вызвали по рации. Какая удача!
-Хочу домой. - вдруг произносит Нурлан каким-то деревянным голосом. - К маме хочу!
Я обнимаю его и крепко прижимаю к себе. От парня сильно пахнет потом, дешёвыми сигаретами и ещё чем-то.
-Нурик, брат, мы уже почти дома, пойдём!
На этот раз он позволяет вывести себя из машины. У него так плохо идут ноги, что мне приходится тащить его к подъезду. Временами он сопротивляется и что-то говорит на своём языке.
Наконец, мы дома. Я разуваюсь и вешаю ключи на гвоздик около двери, а он стоит рядом, переминаясь с ноги на ногу и смотрит перед собой невидящим взглядом.
-Это не мой дом. - наконец произносит он.
-Нет, теперь это и твой дом тоже, теперь ты будешь жить здесь, со мной.
-С тобой?
-Да. Мы будем жить вместе. Помнишь, я обещал тебе это? Вот я и выполнил своё обещание, забрал тебя из больницы. Ты успокойся, всё будет хорошо. - последнюю фразу я произношу на казахском, мне почему-то кажется, что так до него лучше дойдёт.
Я усаживаю его на табуретку и снимаю с него обувь, а потом и грязную одежду, местами испачканную каким-то супом. Только тут я вспоминаю, что у меня всего одна кровать, а значит — мы будем спать вместе. Нет, я не брезгую, но он такой грязный! Придётся искупать.
Я тащу его в ванную и прямо в трусах ставлю под душ. Сам иду в комнату и возвращаюсь с чистыми трусами и большим махровым полотенцем. Прежде я никогда не видел его совсем голым и признаться, испытываю своеобразное чувство, когда снимаю с него старые трусы и одеваю новые. Не буду скрывать, это в некоторой степени возбуждает меня, но я тут же глушу в себе это чувство, говоря себе, что передо мной — больной, совершенно беспомощный парень и что я просто не имею морального права смотреть на него, как на... Нет и ещё раз нет!
На кухне я завариваю крепкий чай. Он молча сидит на стуле и дрожит. Видимо, замёрз. Я растираю его полотенцем и одеваю на него свою футболку.
-Не хочу такой чай. - говорит он и я вспоминаю, что парень любит чай по-казахски, но у меня в доме нет ничего молочного.
-Нурик, малыш, я знаю, что тебе нравится с молоком, я завтра же куплю его, сейчас уже поздно, магазин закрыт.
-И чашка эта не моя. Где моё кесе? - говорит он на казахском и я снова вспоминаю, что он всегда пил чай из одной и той же пиалы с замысловатым орнаментом.
-Хорошо, я завтра схожу к тебе домой и принесу твоё кесе, а сейчас ты попьёшь чай из этого бокала, договорились?
-Договорились. - повторяет он, в точности копируя мою интонацию, словно передразнивает меня и я с ужасом понимаю, что это тоже один из симптомов его заболевания.
Он выпивает две чашки чая, съедает несколько бутербродов с колбасой и говорит, что хочет спать. Я укладываю его на кровать и сам ложусь рядом.
-Сейчас будут укол делать! Не хочу! - вдруг кричит он и вскочив, начинает метаться по комнате. Я хватаю его за руку, но он вырывается и я вдруг понимаю, что парень гораздо сильнее меня и что если так и дальше пойдёт, то наступит день, когда я просто не справлюсь с ним... Наконец мне всё же удаётся поймать его и буквально насильно уложить в постель. Нурлан тяжело дышит, его сердце бьётся так быстро и громко, что я слышу это на расстояние, а в его глазах застыло выражение ужаса, от которого у меня самого по всему телу пробегают мурашки. Я беру его руку в свою, а другой глажу по голове и успокаиваю, как могу.
Он долго ворочается в кровати и нечаянно бьёт меня ногой в живот. Мне хочется изругаться матом, но я сдерживаюсь и говорю себе, что теперь мне придётся привыкать ко всему этому и ещё ко многим вещам. Это будет нелегко, но разве у меня есть другой выход?
-Я не могу спать, тут темно... мне страшно...
-Не бойся, Нурик,я же с тобой.
-А мама всегда целовала меня в щёку перед сном и говорила «Спокойной ночи»
От этих слов я вздрагиваю. Целовать его, пусть даже и не в губы... Нет, это выше моих сил! Достаточно того, что мы и так лежим почти голые на одной кровати. Я ничего не отвечаю ему и отворачиваюсь к стенке. Он слово в слово повторяет то, что сказал несколько секунд назад. «Похоже, без этого он не уснёт» - думаю я и повернувшись, тыкаюсь губами в его чуть щетинистую щёку.
-Кайырлы тун! (Спокойной ночи!)

Последующие два месяца моя жизнь больше напоминала агонию: всё было так плохо, что казалось — ещё немного и я сам сойду с ума. И было от чего. Во -первых, я остался без работы. Мне пришлось уволиться, потому что состояние Нурика ухудшилось и уже не позволяло оставлять его дома одного: он то бегал по всей квартире в страшном возбуждении, разбрасывал всё вещи и кричал что-то непонятное, то открывал газ и с нездоровой улыбкой слушал шипение конфорки, то лил воду прямо на пол, а однажды чуть не вышел в окно с пятого этажа. К тому же, у него участились галлюцинации, он постоянно разговаривал с несуществующим собеседником и часто махал руками, словно отгонял от себя кого-то. Потом возбуждение неизменно сменялось спадом: без сил он ложился на кровать, поджимал под себя колени и уставившись в одну точку, мог провести так целый день, не реагируя на внешние раздражители и отказываясь от еды.
Оставив работу на заводе, я надеялся, что хоть иногда смогу подрабатывать частым извозом, но внезапно пришла ещё одна беда — уже на следующее утро, проснувшись, я не обнаружил свою машину там, где оставил её вечером. Полицейские, естественно, приняли заявление об угоне, но как и следовало ожидать, никого не нашли.
Оставшись без работы и без авто, я впал в страшное отчаяние, потому что накопленные деньги тратились очень быстро и я с ужасом понял, что скоро мне нечем будет платить за квартиру и не на что покупать еду. А я ведь не один. У меня на руках больной парень, за которого я несу полную ответственность. Его надо кормить, поить и ухаживать за ним. И самое страшное, что его нельзя оставлять одного больше, чем на полчаса, да и то, даже за тридцать минут моего отсутствия он такое может натворить!.
Само собой, я уже не мог позволить себе снимать квартиру, как прежде, да и не к чему это было, так что я переехал к Нурику, что существенно снизило расходы на жильё, но деньги всё равно таяли, как снег по весне. В отчаянии я позвонил маме в Костанай, надеясь получить от неё не только моральную поддержку. Но стоило мне начать рассказывать ей о том, что происходит, как она страшно разозлилась, а узнав, что я живу на квартире у психически больного парня, из-за которого мне пришлось бросить работу, она в гневе выкрикнула, что у неё больше нет сына и швырнула трубку. Я остался совсем один. Один наедине со всеми свалившимися на мои плечи проблемами. Один с больным, практически невменяемым парнем, бросить которого я уже не мог и не только потому, что обещал ему самому и его матери быть с ним до конца...
В тот день, придя из магазина, я накормил Нурика, сел за комп и в который раз принялся читать про его болезнь, хотя от всех этих статей у меня уже голова шла кругом. Вдруг на одной из сайтов я увидел одну интересную ссылку. Там шла речь о как-то инновационном методе лечения психических заболеваний, разработанном российскими учёными в Новосибирске. Что-то связанное с белками, участвующими в передаче нервного импульса в головном мозге. Вот бы поехать туда и попробовать! Но ведь это, наверное, очень дорого! Тем не менее, я всё же записал номер и на следующее утро уже разговаривал с каким-то профессором.
-Так лечение бесплатно? - почти закричал я, не веря своим ушам.
-Не кричите так, успокойтесь... Да, это бесплатно, только это не лечение в прямом смысле слова... Мы набираем добровольцев для участия в эксперименте. Никаких гарантий мы не даём и после курса нашим препаратом возможно как улучшение, так и ухудшения состояния больного.
Я уже не слушал профессора, который что-то долго говорил о возможных побочных эффектах. Главное, что это бесплатно, а значит, мы можем поехать туда и попробовать! Парню так плохо, что терять уже всё равно нечего. Или мы поедем туда и у нас появится шанс или... Я с ужасом подумал о том, что наступит день, когда у меня не будет денег даже на хлеб и тогда я просто буду вынужден идти на работу, а Нурику придётся вернуться в дурдом Нет, не бывать этому!
-Да, хорошо, я записал. - ответил я, когда доктор продиктовал мне адрес и назвал дату и время первого консультативного приёма, положил трубку и повернулся к парню, сидевшему на кровати со своим неизменном кесе в руках.
-Нурик, братишка, кажется, у нас появился шанс... Мы с тобой поедем в Россию и там тебе должны помочь.
-В Россию. - эхом отозвался он. - А зачем? Я и так здоров, у меня ничего не болит. Это всё голоса...они отбирают у меня силы и не дают мне ничего делать...Они показывают мне эти картинки и всё время пугают меня. Скажи им, чтобы они перестали.
Я только тяжело вздохнул и сев рядом с ним, обнял его за плечи и прижал к себе.
-Нурик, ты болен, сильно болен, но сам не понимаешь этого. Ты не переживай, скоро всё изменится. Там, в Новосибирске очень хорошие врачи, они изобрели какой-то новый метод. Тебе обязательно станет лучше, поверь мне.
Он ничего не ответил, а я встал и снова сел за комп, чтобы посмотреть расписание поездов и стоимость проезда. Потом открыл коробку, где хранил наличность и посчитав купюры, с ужасом обнаружил, что у нас хватает только на билет до Астаны и то, в один конец. Что же делать? Неужели из-за денег мы упустим этот единственный шанс? Неужели я позволю Нурику сгнить в больнице и остаться в таком состоянии на всю жизнь? Конечно, можно попросить в долг. Родители уж точно ничего больше не дадут после того моего звонка, им даже звонить бесполезно, а друзей у меня практически нет. Правда, можно занять немного у парней с завода, у них вроде как недавно зарплата была. Можно ещё у Данияра спросить, он вроде как говорил, что отец у него далеко не бедный. На худой конец, я могу продать свой смартфон, правда, боюсь, за него много не дадут...
Перекусив и выпив кофе, я начал действовать. Вначале позвонил одному бывшему коллеге, потом другому, а третьему написал смс, но никто из них не захотел помогать мне. Все, как один сказали, что им самим нужны деньги и что они с трудом перебиваются от зарплаты до зарплаты. Звоня Данияру, я уже ни на что не надеялся и был в таком отчаянии, что почти плакал. Как ни странно, он ответил, что может дать немного денег и уже через час мы встретились недалеко от его дома. Того, что он дал, всё равно не хватало, так что я вернулся домой и отыскав коробку и документы от телефона, отправился на рынок. За аппарат предложили чуть ли не половину стоимости и в другой ситуации я бы ни за что не согласился продавать его за двадцать тысяч тенге, но сейчас у меня не было другого выхода.
Вечером того же дня я купил два билета на автобус до столицы и кое-какую еду в дорогу. Потом снова посчитал, что осталось. Как раз на дорогу до Новосибирска. Я плохо представлял себе, где сам буду жить и что есть, пока Нурик будет в больнице, тогда меня это совсем не волновало. Главное, чтобы его включили в это исследование и чтобы этот препарат ему помог. В противном случае... Об этом даже не хотелось думать.
Я очень боялся, что по дороге он может напугать людей своим странным поведением и привлечь к себе ненужное внимание, но как ни странно, всю дорогу он вёл себя на удивление спокойно и большей частью молчал, так что добрались мы без приключений и неприятностей, если не считать маленького инцидента на границе, где пограничник, уже на российской стороне почему-то никак не хотел пропускать Нурика.
-Если он больной, как вы говорите, у него должен быть сопровождающий, а вы ему кто?
Стараясь не злиться и не повышать голос, я объяснил этому мужику в форме, что у парня больше никого нет и что мы едем в Новосибирск на лечение.
-Вы оба что ли лечиться будете?
Мне понадобилось прямо-то ангельское терпение, чтобы растолковать пограничнику суть дела. Наконец он хмыкнул, поставил штампы в наших миграционных картах и пробурчав, что мы можем находиться на территории Российской Федерации тридцать дней, пропустил нас.
Утром мы почти не завтракали, так как ещё с вечера съели всё, что я купил в дорогу, поэтому как только мы вышли из поезда, Нурик стал просить есть.
-Послушай, мы сейчас не можем ничего купить, у нас нет денег, но ты не переживай, вот доедем до больницы, там тебя накормят. - сказал я ему, когда мы выходили из здания вокзала и вдруг только сейчас с ужасом понял, что меня-то никто класть в больницу не будет, а значит, мне самому придётся добывать себе еду и ещё и жить где-то.
«Ладно, это всё ерунда, что-нибудь придумаем!» - сказал я себе. - Может, мне разрешат пожить при больнице, а уж там я с голоду не умру»
-Есть хочу. - повторил парень и встал, как вкопанный недалеко от входа в вокзал.
Я снова сказал ему, что нужно немного потерпеть, но он ничего не хотел слышать. В отчаянии я полазил по карманам и вдруг обнаружил одну монетку в сто тенге. Обрадовавшись, я усадил его на лавочку, а сам отправился в ближайший магазин. Вначале я сильно удивился, увидев цены на продукты, которые показались мне очень низкими, но потом до меня дошло, что это в рублях и что на самом деле всё стоит где-то раз в пять дороже, значит, на сто тенге я смогу купить только вон ту булочку в упаковке. Вздохнув, я пошёл искать ближайший обменник. Там меня ждало очередное разочарование — оказалось, что можно менять -только купюры.
-Монеты нигде не меняют. - отрезала тётка в окошке. - Что же вы, приехали в Россию совсем без денег что ли?
От обиды и отчаяния мне захотелось закричать на всю улицу, что я больше так не могу и что я очень устал от всего этого. Ощущение безысходности сковало сердце и я снова почувствовал себя на волоске от безумия. Вернувшись к парню с пустыми руками, я еле заставил его подняться. К счастью, нужная больница находилась недалеко от вокзала, так что туда можно было дойти пешком. На одной из остановок я вдруг увидел пожилую женщину, торговавшую пирожками с картошкой. Как раз в этот момент Нурик снова сказал, что хочет есть и посмотрел на меня таким взглядом, что внутри у меня что-то дрогнуло и ноги сами понесли меня к остановке, на которой, к счастью, не было никого, кроме старичка с клюшкой, сидевшего на лавочке.
-Здравствуйте, вы меня простите... - сказал я ей и протянув руку, схватил два пирожка.
-Караул, грабят! - закричала женщина.
-Извините, пожалуйста, я не для себя беру, вот для него. Это мой друг, единственный и самый лучший. Он болеет сильно, мы сюда на лечение приехали, денег у нас совсем нет, а ему есть надо. Простите. - выпалил я и у меня снова заблестели глаза.
Старушка от удивления открыла рот. Я подумал, что она опять собирается закричать и уже хотел было броситься бежать, как вдруг она сказала:
-На лечение? Что, издалека приехали? На, сынок, возьми вот ещё. - я не мог поверить своим ушам, а она стояла и протягивала мне ещё несколько пирожков.
Неожиданно мне стало так грустно, что я разревелся и всхлипывая, рассказал этой незнакомой женщине всё, ну или почти всё, начиная с того момента, как познакомился с Нуриком. Она слушала молча, только охала и вздыхала. Потом вдруг обняла меня и сказала, что я очень напоминаю её единственного внука, которого несколько месяцев назад сбило машиной. Мы долго стояли и разговаривали; на прощание она пожелала нам удачи и достав старый рваный кошелёк, протянула мне сто рублей.
-Возьми, это в память о моём Коленьке, царствие ему небесное.
По дороге мы съели все пирожки, точнее, съел их Нурик, запивая минералкой, которую я купил в киоске, мне же достался только один и подходя к зданию больницы, я чувствовал лёгкое головокружение и неприятное ощущение пустоты в желудке.
Мы вместе зашли ко врачу, который принял нас в огромном кабинете, сидя в шикарном кожаном кресле. Я подробно описал ему всё, что происходит с Нуриком.
-Интересный случай. - пробормотал он, разглядывая парня. - Вы выйдите пока, мы тут с вашим другом потолкуем.
Я вышел в коридор и потянулись минуты ожидания, которые показались мне вечностью. Прохаживаясь перед кабинетом, я думал только об одном — хоть бы его взяли в эту больницу! Ведь если нам сейчас откажут, то получится, что всё было напрасно и мы зря проделали такой долгий путь, а самое главное, тогда умрёт последняя надежда... Если мы вернёмся домой и всё будет, как прежде, то я просто сойду с ума и нас уже обоих упрячут в дурдом, насильно и надолго.
Наконец меня позвали в кабинет.
-Вы почему не сказали, что не местные? Мало того, что приезжие, так ещё и из другой страны, а мы принимаем только граждан Российской Федерации, так что...
У меня внутри всё похолодело и голова закружилась так сильно, что мне пришлось плюхнуться на стул без приглашения.
-Доктор, вы не можете так поступить... Я на последние деньги привёз его сюда в надежде, что вы поможете ему. У нас даже нет денег на обратную дорогу. Да и что нас ждёт там, дома?? Я не могу работать, мне всё время нужно быть рядом с ним, вы же сами видите, в каком он состоянии. Он и газ может открыть и воду, а один раз встал на подоконник и чуть не вышел с пятого этажа! А если я сдам его в больницу... Я не могу этого сделать, понимаете, не могу! Он для меня теперь как брат родной!
-Ты мой брат. - говорит вдруг Нурик и обнимает меня за плечи.
Врач какое-то время смотрит на нас обоих и молчит.
-Пожалуйста, помогите нам! От вас зависит жизнь человека! Вы же врач, давали клятву Гиппократа, клялись, что будете помогать людям. Да, у нас казахские паспорта и полиса этого нет или что там ещё нужно, но ведь это всё формальности. Вы же можете что-то сделать...
-Могу. - наконец отвечает врач.
-Вы согласны? - с трепетом спрашиваю я.
-Да, но должен вас предупредить, что у парня болезнь слишком тяжелая и потом, такая форма... Нет никаких гарантий, что препарат, который мы испытываем, поможет ему. Правда, у нас есть один молодой человек, у которого симптоматика очень похожа на вашу, мы уже неделю наблюдаем его и имеется кое-какая положительная динамика. Ну, хорошо, допустим, мы возьмём Нурлана, в вы-то сами где будете жить? Лечение ведь займёт как минимум месяц, а может и больше.
-Ой, да это не важно! Главное, чтобы вы ему помогли, а я не пропаду!
Доктор пристально посмотрел на меня.
-Что, бомжевать на улице будете, подаяние просить или ещё того хуже, воровать станете? Вас ведь без документов даже грузчиком на базар не возьмут... Эх, ладно, помогу я вам, оформлю вас к себе, тоже как бы на участие в эксперименте, только об этом никому ни слова.
-Спасибо. - только и смог пробормотать я.
-Жалко мне вас стало, и вас, и друга вашего. Первый раз такую дружбу встречаю! Чтобы один парень для другого столько сделал! Приехать сюда на последние деньги и остаться в чужой стране без копейки и без крыши над головой...Даже для брата родного не все на такое пойдут, сейчас молодёжь-то вон какая!
-Он мой брат. - снова говорит Нурик. - Он всегда будет со мной. Он никогда не сдаст меня в больницу, я ему верю.
-Доктор, а вы на моём месте разве смогли бы поступить по-другому после таких слов?

Мы снова, как и в первый день, сидим в кабинете профессора, на которого Нурик смотрит теперь уже осмысленным взглядом.
-Ну что, как ты себя чувствуешь? - спрашивает тот его, пролистывая увесистую историю болезни.
-Вы знаете... Это сложно объяснить. Как будто заново родился, как будто это не я, а кто-то другой... Но знаете, доктор, я ничего не помню. Не помню, как оказался здесь, где и с кем жил до этого и чем занимался.
Это совершенно нормально. - успокаивает его врач. - В этом и заключается наша инновационная методика, не имеющая аналогов. После выхода из психоза предшествующие события, равно как и сам психоз амнезируются, то есть, забываются, как бы стираются из сознания пациента и тот начинает жизнь словно с чистого листа. Со временем ты, возможно, что-то вспомнишь, но не старайся делать этого сейчас, воспоминания могут только навредить тебе.
Нурик поворачивается ко мне и какое-то время пристально смотрит на меня.
-Доктор, вы знаете, я похоже, действительно всё забыл. Вот даже не могу вспомнить кто этот парень. Это ведь мой друг, да?. - и он виновато улыбается.
Профессор отрывается от бумаг, достаёт курительную трубку и откидывается в кресле.
-Друг... Всем бы таких друзей, как он! Я бы сказал, что это — твой брат!
-Сводный что ли? - вытаращив глаза, спрашивает Нурик и мы все трое, как по команде, начинаем смеяться.
Потом доктор просит его выйти в коридор.
-Денис, я что хочу тебе сказать... Ты сделал для этого парня очень много, ты сделал практически невозможное, ухаживая за ним и привезя его сюда. Но ещё многое тебе предстоит сделать. Теперь только от тебя будет зависеть его состояние и вообще, его дальнейшая судьба, у него ведь больше никого нет. Следить, чтобы он вовремя принимал таблетки, которые я дам вам с собой, чтобы он никогда не притрагивался к алкоголю и чтобы по возможности, у него не было никаких стрессов и переживаний, хотя бы первое время — это ещё не всё. Ты сам видишь, что лечение подействовало и парень ничего и никого не помнит. И ты сам будешь должен решить, что, когда и в какой последовательности он будет вспоминать и как ты будешь ему это преподносить... Мы со своей стороны сделали всё, что могли и теперь дело за тобой. Ты должен вернуть его к нормальной жизни, точнее, ввести его в эту жизнь и сделать так, чтобы она была пусть не счастливой, но такой, как у всех, как у нормальных и здоровых парней, по возможности, конечно... Это — очень трудная задача, но ты справишься, я верю в тебя. - и он протягивает мне руку, которую я с чувством пожимаю. - Ты пока подожди в коридоре, а я тут напишу рекомендации и соберу лекарства. Да, кстати, эти препараты нигде не продаются и думаю, что появятся в продаже очень не скоро, да и стоить они будут столько, что далеко не каждый сможет купить их, так что... Через полгода вам придётся приехать за новой порцией лекарств, но не только для этого — мне нужно будет осмотреть Нурлана и возможно, скорректировать лечение.
-Да, конечно, мы обязательно приедем. - заверяю я доктора.
Нурлан сидит на стульчике около кабинета. Увидев меня, он встаёт.
-Ты прости меня, но я правда не помню, кто ты и как мы с тобой познакомились...
-Это долгая история. - осторожно отвечаю я. - Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, а сейчас не думай ни о чём. Главное, что ты выздоровел. Ты даже не представляешь, как я хотел этого и как переживал за тебя! - говорю я и чувствую, как у меня дрожит голос.
-Поэтому доктор и сказал, что ты для меня как брат, да? Слушай, а у меня ведь есть родственники? Мама и папа. Почему они сюда не приехали? Почему здесь только ты?
-Нурик, ты только не переживай, ладно? У тебя больше никого нет, совсем никого.
-Мне страшно. - говорит он и хватает меня за руку. - Я не хочу быть один!
-А ты и не один, у тебя ведь есть я! - отвечаю я и обнимаю его.
-И ты не бросишь меня, правда? Я ведь не смогу один, я ничего не помню. Я даже не знаю, где я живу и с кем, чем я занимался до... всего этого, работал или учился.
-Нурик, никогда больше не спрашивай меня об этом! Если уж тогда я не бросил тебя, то теперь...А жить мы с тобой будем вместе. Как настоящие братья.
Получив огромную коробку лекарств и целых два листа с рекомендациями, я ещё раз поблагодарил доктора за всё и мы вышли на улицу. В ближайшем банкомате я снял очередную часть денег, которые мне прислала мама, когда ещё два месяца назад я позвонил ей с больничного телефона и рассказал всё. Стоит ли говорить, как волновалась она и как кричала, узнав, что я в России и для чего поехал туда! Вначале она сама хотела приехать в Новосибирск, но я уговорил её не делать этого, сказав, что всё будет нормально и что она может не беспокоиться за меня. Уже купив билеты на поезд, я позвонил ей с вокзала и мы разговаривали очень долго, пока не закончилась телефонная карточка. Она пообещала, что в эти же выходные приедет к нам в Кызылорду. Я стал вспоминать, когда же мы виделись в последний раз. Кажется, это было ещё по весне, незадолго до того, как умерла мать Нурика...
-Денис, ты прости меня, что тогда я так поступила с тобой, когда ты позвонил и сказал, что живёшь с парнем и что тебе нужны деньги. Я была очень злая на тебя, ведь из-за этой твоей... ориентации нам столько пришлось пережить, ты же помнишь, что тут тогда было, тебя чуть не посадили и...
-Мама, прошу тебя, не надо об этом. - взмолился я. - Это всё осталось в прошлом, теперь всё будет по-другому. Я больше не буду ходить на эти встречи, свидания, как ты их тогда называла, даже в Интернете ни с кем переписываться не буду.
-Сынок, что это с тобой? Они там и тебя подлечили что ли? Но ты же говорил сам, что это не лечится! - удивлению матери не было предела. - Хочешь сказать, тебе теперь девочки нравятся?!
-Да нет, девочки мне не нравятся. - со вздохом ответил я. - Неужели ты не понимаешь? Я люблю Нурика и кроме него мне больше никто не нужен, другие парни для меня просто не существуют! Я только теперь понял, насколько сильно я его люблю и что он значит для меня! Всё это время меня столько раз спрашивали, кто я ему и я всё отвечал, что друг... Так вот, для меня он не просто друг и даже не брат. Он — моя жизнь, моя радость, моё счастье, которое я наконец-то нашёл! Ты слышишь, мама? Теперь я по-настоящему счастлив!
Мать замолчала, потом покашляла и сухо простилась со мной, сказав, что уже в субботу утром будет в Кызылорде и попросила, чтобы я обязательно встретил её на вокзале. Положив трубку, я повернулся и буквально столкнулся с Нуриком, который, оказывается, всё это время стоял рядом со мной и слышал наш разговор, точнее то, что говорил я. Мне стало так стыдно и неловко, что я покраснел как рак и опустил глаза, полагая, что сейчас он начнёт обзывать меня последними словами и как минимум, устроит скандал или вообще откажется ехать со мной и скажет, что такой друг ему не нужен. Что я натворил! Я ведь не собирался говорить парню о своих чувствах, по крайней мере, сейчас, когда он ещё не совсем пришёл в себя после психоза. Это следовало сделать гораздо позже, да и не в такой обстановке. Как-то осторожно подготовить его и сказать, что... Ой, что же теперь будет?
-Денис, наш поезд уже объявили, пока ты по телефону разговаривал, он на третьем пути стоит. Что, пойдём? - как ни в чём не бывало сказал Нурик и подхватив сумку, направился к выходу из вокзала. Вначале я страшно удивился, но потом понял, что он скорее всего, ничего не слышал из моего разговора и испытал огромное облегчение; у меня словно гора с плеч свалилась. Ну, надо же, а я уж подумал, что всё пропало!
Лишь только поезд отъехал от перрона, я собрался в тамбур покурить.
-Я с тобой. - тут же отозвался он.
-Зачем? Ты же бросил, да тебе и нельзя сейчас курить.
-Я просто постою там, с тобой. Ты же не против?
Мужчина, стоявший в тамбуре докурил и вернулся в вагон, так что мы остались одни. Нурлан как-то странно посмотрел на меня и вдруг сказал:
-Денис, то, что ты говорил своей маме по телефону, это правда?
Меня бросило в жар. Прислонившись затылком к обшивке вагона, я прикрыл глаза, тщетно пытаясь сообразить, что же ответить ему.
-Нурик, братишка, ты... всё не так понял, я совсем не это имел в виду, так что...
-Значит, ты не любишь меня, да? Значит, я совсем не нужен тебе и ты бросишь меня и будешь искать себе другого парня, да? - в его голосе прозвучала такая грусть и тоска, что я выронил окурок и вытаращив глаза, несколько раз судорожно сглотнул.
-Подожди, ты хотел бы, чтобы это было правдой, так что ли?!
-Ну, конечно! У меня же кроме тебя больше никого нет, ни друзей, ни родных. Да и не будет никого, кому я на фиг такой нужен? Если только тебе! И вообще, вот! - он вдруг обвил руками мою шею, притянул к себе и не успел я опомниться, как его губы обожгли меня поцелуем.