В каждой спальне должен быть шкаф

Часть третья, в которой появляется шкаф, а также душевая кабинка

Когда Майкл позвонил в дверь квартиры Дэвида, прошло ровно тридцать четыре минуты с момента, как он повесил трубку. О да, Майки был чертовски пунктуальным засранцем, несмотря на некоторые странности.

Дверь открывал Фрэнк, так как его вклад в поход в зоопарк уже был сделан: все три девочки красовались в различной степени поношенности джинсовках в сочетании с джинсовыми же шортами, юбкой и комбинезоном. Да, Фрэнк любил джинсу во всех проявлениях и свою нежную любовь надеялся передать по наследству. За причёски сегодня отвечал Дэвид (и да, когда за них отвечал Фрэнк, то конструкции на голове девочек больше походили на растрёпанные иглы дикобразов), поэтому, впустив Майкла и приветственно кивнув ему, он поспешил на помощь, как минимум — моральную.

— Ай, папочка! — в который раз вскрикнула Марли из просторной гостиной, где вокруг стола уже бегали друг за другом совершенно одетые и причёсанные близняшки. Сегодня у Дэвида вышел заскок на хвостиках. У Лайлы их было четыре, и между собой они образовывали квадрат. У Черри целых шесть в одну линию, и хвостики напоминали смешные фонтанчики или же гребни на спине стегозавра. Фрэнк ухмыльнулся, призывая племяшек к порядку.

— Потерпи ещё совсем немного, милая, — высунув кончик языка, Дэвид ловко орудовал пальцами, накручивая очередную резинку на тёмные волосы дочери.

— Это уже четвёртое «совсем немного»! — захныкала та, но тут Дэвид закончил и, с облегчением выдохнув, объявил:
— Готово!

— Дядя Майки! — встрепенулась Марли, замечая в широком проходе новую фигуру. — Ты поведёшь нас в зоопарк?!
Она уже бежала в сторону дяди, запрыгивая к тому в делано-равнодушные объятия. Фрэнк знал и по рассказам Дэвида, и видел сам за маской спокойной холодности: Майкл обожал племянницу, втихую балуя её и позволяя многое, чего дома не разрешалось.

— Да, кнопка, — Майкл встретил носом нос девочки, никак не меняя своего словно каменного лица и спокойного тона. — Сегодня я ваш личный экскурсовод. А папе надо на работу.

— Эк-скур-со-вод? — с интересом повторила остановившаяся от беготни Черри. — А это кто?

— Это такой дяденька в очках, — Майкл поправил дужку на своём породистом носу, — который водит маленьких девочек в зоопарки и следит, чтобы все слушались и были довольны. Вы же будете? — он строго приподнял бровь, оглядывая близняшек. С сестричками Каеро он оставался впервые, но Фрэнк не особенно волновался. Тот, кто справлялся с Марли, справится и с этими двумя. Они, хотя бы, не пытались постирать кошку в стиральной машинке.

— Будем! Будем! — запрыгала и захлопала в ладоши Лайла.

— Будете слушаться или будете довольны? — всё так же строго уточнил Майкл, сверкнув стёклами очков, не выпуская улыбающуюся во все молочные зубы Марли из рук.

— Слушаться! — чистосердечно заверила Лайла.

— Довольны! — практично ответила Черри.

Дэвид, всё так же сидевший на мягком длинноворсом ковре с расчёской и коробкой резиночек для волос всех термоядерных цветов радуги, улыбался.

— Нам уже пора выходить? — Майкл обращался к брату. Тот мечтательно пожал плечами. — Во сколько у тебя симпозиум?
На несколько мгновений в комнате повисла совершенно тупая тишина. Если быть откровенными, и Фрэнк, и Дэвид уже совершенно забыли, что за симпозиум выдумал Майкл. До Дэвида дошло первым. Он кашлянул и неловко начал подниматься, едва снова не завалившись на ковёр.

— А... это, через час. Мы успеваем, так что всё в порядке. Спасибо, братишка! Ты очень, очень, просто нереально как выручил меня.

Фрэнк просто отвернулся к окну и плотнее сжал губы, чтобы не скатиться в хиханьки. Сейчас он чувствовал себя каким-то обдолбанным шестнадцатилетним подростком, пытающимся обустроить свой первый секс, пока родителей не будет дома. И, чёрт, это заводило...

— Паста, — только и качнул бровями Майкл. — С тунцом. На выход, леди? — младший Ли пропустил девочек вперёд и донёс Марли до прихожей.

Успокоившийся Фрэнк поспешил за всеми, чтобы помочь малышкам обуться. Если быть откровенным, воздух вокруг него и Дэвида уже начинал плавиться, и, лишь едва соприкасаясь плечами в узком коридоре, его уши краснели, а внутренний тремор гулко набирал обороты, заставляя Фрэнка вибрировать всем телом от предчувствия. Внутри что-то ритмично и сухо отсчитывало обратные секунды.

Весёлый смех, разговоры об обезьянках и мишках пандах, поцелуи по второму и третьему кругу в обе щёки сопровождали надевание обуви, и такое количество народа для тесноватой прихожей Дэвида казалось рекордным.

Нагрузив Майкла распечатанными картами из интернета (что Фрэнк в современный век технологий считал излишним, а Дэвид, не доверявший электронике, перестраховывался), экстра-наличкой, рюкзаком с зонтиком (а мало ли что!), дополнительными кофтами и упаковками сока (в зоопарке всё втридорога!), они наконец-то выпроводили верещащую и неумолчно болтающую троицу девочек и одного сурового геймера из квартиры. Закрыли дверь на защёлку. Дэвид не дыша припал ухом к дереву, искоса поглядывая на замершего рядом Фрэнка. В квартире, а затем и на лестничной площадке стало тихо. Едва слышно зажужжал мотор лифта...

— Уехали, — отчего-то шёпотом сказал он.

Фрэнк порывисто шагнул вперёд и крепко-накрепко обнял Дэвида, впечатывая того в дверь. Прислонился носом к шее, глубоко, набирая полные лёгкие такого знакомого запаха, вдохнул. Чуть двинул бёдрами, прижимаясь сильнее.

— Ох, детка... — почти промычал он, прикрывая глаза. — У меня уже стоит. Я так хочу тебя...

— Грязный извращенец, — прошептал Дэвид, потому что от всего, что делал и говорил сейчас Фрэнк, его начинала бить мелкая нервная дрожь возбуждения. Никто не нуждался в нём так горячо и жадно, как обычно делал это Фрэнк Каеро. И Дэвид таял от подобного натиска уже который год, точно шарик мороженого, по чьей-то неловкости оброненный на горячий асфальт под палящее солнце.

Дэвид развернулся, обнимая Фрэнка в ответ. Тот без стеснения, совершенно по-хозяйски мял его задницу. Их лбы и бёдра соприкоснулись, а нервное, судорожное дыхание обжигало кожу, всё сильнее завязываясь нераспутываемым узлом. Фрэнк лизнул его губы, одновременно забираясь пальцами в складку мягкой ткани между ягодицами. Дэвид от неожиданности выдохнул и приоткрыл рот...

И тогда Фрэнк напал.

Поцелуи Фрэнка никогда не были обычными поцелуями. Дэвид даже как-то задумывался над тем, что если бы Фрэнк был нем, он бы совершенно спокойно смог общаться с ним посредством своих «тысяча настроений и комбинаций» поцелуями без особого ущерба. И сейчас его поцелуй нёс послание: «Я так чертовски сильно соскучился, что трахну тебя прямо у этой двери».

Язык Фрэнка буквально вломился между пересохших губ Дэвида, наполняя рот слюной, настойчивыми поглаживаниями и томной борьбой языков — Дэвиду нравилось не сдавать рубежи сразу. Фрэнк обволакивал и отстранялся, обманывал, тут же по новой проникая ещё глубже, и Дэвид издал шаткий стон, который тут же взвился под высокий потолок, эхом разлетаясь по притихшей квартире.

Ладони Фрэнка, самодовольно улыбнувшегося одними глазами, сдвинулись выше и вдруг — нырнули под резинку домашних штанов, оказываясь на прохладной коже ягодиц.

— О, чёрт... — шумно выдохнул Дэвид, отстраняясь и облизывая зацелованные губы. Его зажмуренные глаза, пошедшие красноватыми пятнами возбуждения скулы — всё это не просто сводило Фрэнка с ума, а уносило в какие-то мистические радужные дали, заставляя едва ли не прорывать стояком мягкую ткань своих шорт.

Как-то совершенно по-особенному, страстно и при этом с нежностью, смяв пальцами попавшее к нему в руки богатство, Фрэнк скользнул языком по щеке Дэвида в сторону уха. Он считал, что пора применять тяжёлую артиллерию.

— Фрэнки, — проскулил Дэвид, едва влажный обжигающий язык коснулся мочки. — Мы всё ещё у входной двери...

— Ты комплексуешь? — жарко прошептал Фрэнк, и от этого шёпота в уже облизанное одним движением ухо Дэвид весь от кожи головы до пальцев на ногах покрылся мурашками. — Не стоит, у тебя самый сексуальный голос всего Манхэттена, когда ты стонешь, Дэйв...

Несколько мгновений до опьянённого сознания Дэвида доходил смысл слов, но потом он прошипел:

— Просто отведи меня в спальню, сукин ты сын, — он грубо зарылся пальцами в волосы Фрэнка на затылке, чуть оттянув от себя, потому что Дэвид слишком хорошо знал, как тому иногда нравится подобная грубость.

— М-м-м... — Фрэнк закатил глаза, замерев на пару секунд. После чего вытащил руки из штанов Дэвида и схватил его за запястье, одним рывком снова вминая в себя.

Их неловкие, шаркающие и заплетающиеся шаги зашуршали по длинному, узкому коридору. Спальня была в самом-самом его конце, сверкая лучами солнца из распахнутой двери, словно пресловутый свет в конце тоннеля.

Квартира Дэвида словно с неловкостью и стеснением прислушивалась к шорохам, причмокиваниям и шатким вздохам, но была милосердна: ни подвернувшихся некстати тапочек, ни игрушек и частей лего, ни детских заколок для волос не попалось им под ноги, и Фрэнк, уже с какой-то паранойей боявшийся, что «снова что-то их обломает», посчитал это хорошим знаком.
Кровать до сих пор была не заправлена. Естественно, ведь сегодня была очередь Фрэнка. А Фрэнк крайне мало внимания обращал на подобные житейские мелочи, порой ввергая хозяина дома в состояние истерики. Уронив Дэвида на скомканное одеяло цвета спелого лайма и нависнув сверху, Фрэнк замер, чтобы хоть несколько секунд молчаливо и самозабвенно полюбоваться распятым под ним мужчиной.

Дэвид казался его личной виагрой, афродизиаком, эндорфином. Он хотел вдыхать его, чувствовать кожей, слышать, употреблять во всех возможных и невозможных видах. Светло-ореховые глаза, затуманенные желанием сейчас, глядели диковато из-под ресниц, родинка на вздёрнутом кончике носа бессовестно темнела, а пряди медных на этот раз волос прилипли к влажному уже лбу и вискам. Фрэнк провёл взглядом по линии губ, проглаживая каждую трещинку. Дэвид всхлипнул и дёрнулся вверх, обвивая его шею руками и срываясь на громкий рычащий шёпот:

— Трахни меня, Фр-рэнки... Давай уже...

Торопливо нажатый спусковой механизм старого доброго магнума, вот что это было. Пуля вылетела и за доли секунды достигла мозга Фрэнка.

Он зарычал, прижимаясь пахом и чувствуя, как трутся через ткань их тела. Скользнув руками вниз, схватил края футболки Дэвида и потащил кверху, тут же голодно облизывая и мягко кусая открывающиеся дюймы желанного тела. Твёрдый живот напрягался ещё сильнее от прикосновений, пупок тут же заблестел от слюны. Рёбра, обтянутые светлым холстом кожи с многочисленными созвездиями родинок, поднимались и опускались, когда Дэвид делал попытки дышать и не скулить при этом. Выработанная привычка быть тихими сказывалась даже сейчас, когда квартира пустовала.

Фрэнк сделал всё возможное, чтобы соски Дэвида, оставшиеся без прикрытия ткани, сморщенно торчали и блестели от его слюны, точно лакированные.

Голодными рывками освободив себя от домашней футболки и шорт, он предстал перед Дэвиом во всей своей маскулинной красе: подтянутый, подкачанный в плечах и груди и изрисованный татуировками вдоль и поперёк. Нехилое достоинство торчало почти вертикально, и Дэвид, на какое-то время замерший с приподнятой головой — чтобы лучше было видно — прикрыл глаза и облизал вновь пересохшие губы, мыча что-то вроде: «М-мать твою...»

Фрэнк ухмыльнулся и, ловко запнув тряпки под кровать, снова навис над ним, впиваясь в шею сладким поцелуем с зубами.

— Дядя Майки! Там грабители! — неожиданно раздался звонкий голосок Марли из прихожей. — Я боюсь!

— Кнопка, какие грабители? Иди, бери своего мистера Квазирога и едем в зоопарк.

Размётанные на кровати в самом начале процесса, Дэвид и Фрэнк замерли и обменялись паническим взглядом.

— Ни за что! Иди и сам принеси мне его. Я оставила его в спальне.

Из коридора донеслось что-то вроде:

— Великий Ктулху...

А затем послышались уверенные шаги по паркету.

Паника, пожаром разгоравшаяся во взгляде Дэвида, грозилась политься из ушей. Конечно, Майкл знал, какого рода отношения его брата связывают с Фрэнком, но они никогда не обсуждали этого. Майки всегда уважал личное пространство других людей. Но Дэвид, периодически страдающий зашкаливающим синдромом старшего брата, просто не пережил бы Майкла (маленького, невинного младшего братишку!), вошедшего сейчас в распахнутую дверь спальни. Разрыв сердца, летальный исход.
Понимая, что истерика Дэвида вот-вот выплеснется наружу (она словно подкатывала выше с каждым гулким звуком шагов, хорошо, что коридор в квартире был просто фантастически длинным), Фрэнк словно отмер. Пружина развернулась, он слетел с Дэвида за полсекунды, пытаясь оценить возможные варианты.

«Ванная — четыре шага. Шкаф — один шаг...»

Схватив опешившего Дэвида за предплечья, буквально впихнул его в просторную гардеробную и заскочил следом. В этот же момент Майкл достиг спальни, останавливаясь на мгновение на пороге — шаги затихли.

Дверцы шкафа медленно и беззвучно сомкнулись, оставляя небольшую щель.

— Ну и где этот Квазирог? — печально спросил сам у себя Майкл. — Эй, Марли, тут никого нет. Может, сама поищешь? — крикнул он в сторону прихожей.

— Он на кресле у окна, — ответила девочка. — Папа снова играл с ним и не вернул, а я не хочу в зоопарк без Квази.

Фрэнк, едва устроившись удобнее и привыкнув к сумраку просторного шкафа, перевёл глаза на до сих пор бледного Дэвида. Чёрная поднятая бровь и говорящий взгляд выражали тысячу эмоций и один-единственный вопрос: «Что?»

Дэвид только моргнул и смущённо пожал плечами: «Подумаешь, что тут такого...»

На самом деле шеф-повар и владелец итальянского ресторанчика сходил с ума по всяким корейским штучкам, часто по вечерам зависая на интернет-сайтах всякого барахла. На волшебных игрушек-монстров с совершенно живыми глазами, стекающей эпоксидной слюной, очаровательными рогами-когтями-наростами и прочими атрибутами он вышел случайно, не раздумывая заказав себе доставку «Квазирога». Пушистое чудо с кривым рогом, трогательной лопоухостью и плотоядным оскалом мгновенно покорило его сердце.

И только когда «чудо» прибыло в коробке с пометкой «Воздух-Корея» и выбралось на волю, стало понятно, что Марли на самом деле дочь своего отца.

Сначала она закричала и в испуге швырнула Квазирожика в стену. Потом долго плакала и утешала несчастную игрушку, трепетно прижимая ручками к груди.

И Дэвид осознал, что просто не в силах отнять Квазирога у дочери. Это было бы слишком бессердечно.

Да, он бы заказал ещё десять таких же, но ручная работа и малый тираж сыграли с младшей и старшим Ли злую шутку. Игрушек в продаже не было. Квази грозила честь быть располовиненной их горячим обожанием. Пришлось искать пути мирного решения проблемы, и вот...

Но Фрэнк не был в курсе, что «очаровательное страховидло» в комнате Марли иногда ещё и любимая игрушка Дэвида. Всё как-то к слову не приходилось...

Майкл прошлёпал по паркету и, наконец, его силуэт появился в щели между дверцами шкафа. Пылинка, что настойчиво тыкалась Фрэнку в нос, всё же засвербела, и он начал судорожно набирать воздуха, чтобы оглушительно чихнуть.

Майкл взял с кресла игрушку и, повертев её в руках, сунул под мышку. Пальцы Дэвида молниеносно метнулись вперёд, сдавливая переносицу Фрэнка. Чих, словно насекомое, вяло затрепетал крылышками и сник. Фрэнк благодарно кивнул, отмечая с неудовольствием, как какая-то пара обуви, на которую он сел, больно упирается в голую задницу.

Наконец, Майки вышел из комнаты со своей добычей, а чуть позже раздались голоса девочек и хлопнула входная дверь. Подождав ещё какое-то время, Дэвид первый вывалился из шкафа и принялся нервно хохотать, рвано хватая ртом воздух.

— Ох... — смеялся он, валяясь в проходе между шкафом и кроватью прямо на полу. — Твою мать... Ох...

Из его рта вылетали бессвязные междометия и высокий, совершенно истерический смех. Фрэнк не мог поверить, что этому придурку тридцать пять. Самому смеяться отчего-то не хотелось — член ныл до сих пор, хоть и погрустнел изрядно. Понимая, что больше ждать он не собирается, Фрэнк вывалился из шкафа и схватил Дэвида. Тот ещё хохотал, не понимая толком, что происходит.

Фрэнк повернул Дэвида спиной к себе, уложив грудью на кровать. Крепко прижался к тёплой коже, обнимая и торопливо обхватывая ладонью мягкий член через ткань штанов.

— Фрэнки? — ещё с улыбкой в голосе спросил Дэвид. — Эй...

Видимо, он считал, что после подобного заниматься любовью невозможно. Ха, с Фрэнком Каеро такая мелочь не прокатит.

Фрэнк вжался зубами в позвонки шеи Дэвида, прикусывая и целуя каждый, до которого мог дотянуться. Свободная рука настойчиво тянула вниз резинку штанов.

— Эй, — уже взволнованнее позвал Дэвид. — Ты чего?

Кажется, он пытался удержать штаны другой рукой, и это его сопротивление буквально обожгло Фрэнка новой волной страсти. В паху радостно дёрнулось, и он рыкнул, мягко заламывая руку Дэвида за спину.

— Ауч, — возмутился тот.

Он ещё сопротивлялся, когда Фрэнк достал из-под подушки лубрикант. Пытался сопротивляться, когда резинка штанов всё же сползла вниз, к коленям. Делал вид, что сопротивляется, когда пальцы Фрэнка медленно и горячо скользнули в него, заставляя дрожать и рвано, загнанно дышать. Забыл, что надо сопротивляться и только скулил в подложенную под голову руку, пошло прогибаясь в спине, когда почувствовал настойчивое и такое нужное давление.

Дэвид вскрикнул и грязно выругался, когда Фрэнк, тяжело дыша, наконец-то прижался яйцами к его голой заднице.

— Внутри... весь, — задыхаясь, сдавленно прошептал Фрэнк, крепче сливаясь со спиной Дэвида.

Фрэнк буквально сгорал от нетерпения начать двигаться, и чувствовал, если промедлить ещё немного — то его рванёт. Только забота о Дэвиде держала его в строгой узде секунда за секундой, позволяя привыкнуть и расслабиться.

— Давай, — прошипел Дэвид, прогибаясь ещё сильнее и закусывая губу. — Давай же, — повторил он увереннее, и Фрэнк, послушный, словно ручной медвежонок, наградил его жестоким пронизывающим толчком.

Каждое движение — как тончайший порез бритвы, зализанный языком любимого. Фрэнк погружался в тёмную пропасть сладчайших ощущений, с каждым толчком задыхаясь всё больше и забывая правило «быть тихими».

— Блядь, — Дэвид вздрогнул и выгнулся, насаживаясь самостоятельно, и Фрэнк, наконец, начал играть по-крупному, с силой и размахом вбиваясь в него. Именно так Дэвиду нравилось больше всего. А ещё он всегда таял, чувствуя движения умелых татуированных пальцев Фрэнка на собственном члене. — Вот так, Фрэнки, — судорожно зашептал он, закрывая глаза и ныряя в свой внутренний мир ощущений без остатка. — Вот так, чёрт, не останавливайся...

После этого их уже несло без тормозов, занося на поворотах и впечатывая в бордюры обочины. Громкие, порванные на клочки выдохи и вдохи разлетались по спальне, не стесняясь эхом множиться под потолком в невероятно длинном коридоре. Тесно прижатые друг к другу тела вспотели, а звонкие стремительные шлепки заставляли уши обоих краснеть.

— Да, да, да, — словно заведённый, заладил Дэвид, стремительно приближаясь к оргазму. Фрэнк застонал от ощущения пульсирующей, совершенно твёрдой эрекции в своей ладони и лишь нежно провёл по липкой головке пальцем, как Дэвид содрогнулся и взвыл, обильно кончая прямо на край свесившегося одеяла.

Это было похоже на удар под дых, на предсмертный крик дикого животного, на свет десятка солнц, пущенный через стробоскоп.

Фрэнк замер и, наслаждаясь сжавшимся со всех сторон, невозможно горячим телом Дэвида, рухнул в свой оргазм, протянув на выдохе: — Дэ-эйв...

Сердце бухало в нескольких местах сразу: в затылке, висках, паху и, почему-то, в животе. Оно создавало какой-то неровный джазовый ритм с сердцем Дэвида, трепыхавшимся под левой рукой. Эта безмелодийная музыка оглушала, затмевая и еле слышные шумы улицы из открытого окна, и едва различимые голоса соседей за стеной... Всё вокруг казалось чем-то неважным, ненастоящим, в отличие от произошедшего.

— Мои колени, — вдруг простонал Дэвид, и Фрэнк, улыбнувшись, высвободился и затащил его на кровать.

Спустя пять минут они лежали совсем голые поверх одеяла и молчаливо курили, уставившись в потолок. Ветерок из приоткрытого окна щекотал высохшую кожу, оставляя на ней следы мурашек.

— Я думал, мы не курим дома и, тем более, в спальне, — почти убивая сигарету до фильтра, тихо заметил Фрэнк.

— Заткнись, — был ему ответ Дэвида. Тот снова глубоко и со вкусом затянулся. Сегодняшний день явно был днём «нарушения множества правил». — Я думал, мы не трахаемся, как бешеные кролики, до полной потери сил, не добравшись до кровати.

Фрэнк только хмыкнул, сплющивая окурок о дно своего пустого стакана для воды. Он развернулся к Дэвиду и мягко поцеловал его, задумчиво-обессиленного, в висок.

— Но ведь это было круто? — спросил он, проводя пальцами по белой и уже прохладной коже груди между сосков. Дэвид молча стряхнул пепел в свой стакан («Какой ужас, Фрэнк! Не смей стряхивать пепел в стаканы для воды!») и, не отрывая туманного взгляда от стены, кивнул:

— Несомненно...

****

Когда, спустя полчаса, Дэвид согласился присоединиться к Фрэнку в душе, чтобы потереть спинку, он ничего особенного не ожидал. Он на самом деле ощущал себя удовлетворённым и вымотанным.

Он вошёл в тесную ванную, где была душевая кабинка. По её затуманенным стенкам стекали ручейки воды. Вокруг клубился тёплый пар, превративший небольшое помещение в филиал финской бани.

Дэвид, зевнув, взялся за ручку и потянул дверцу вбок. Засохшая сперма неприятно стягивала кожу внизу живота, и он очень хотел вымыться.

Фрэнк стоял спиной к нему, упершись локтями в нарисованных на итальянском кафеле золотых рыбок. Ручьи воды из душа завораживающе стекали вдоль позвоночника, теряясь где-то между ягодицами, а расставленные ноги и призывно оттопыренная задница лишали дара речи и возможности мыслить здраво.

— Ты долго, — Фрэнк повернул голову вбок и скосил на Дэвида глаза. Его тон был до осуждения пошлым.

Дэвид не сразу смог отлепить язык от нёба. Он довольно редко доминировал в сексе, но подобных случаев самопожертвования за Фрэнком вообще не числилось.

— Это... то, о чём я думаю? — севшим голосом спросил он, облизывая губы в предвкушении. Кровь ощутимым приливом ударила в член.

— Это, блядь, определённо именно то, о чём ты думаешь, — сипло выругался Фрэнк, одну руку перекладывая на свою задницу и пальцами раздвигая ягодицы.

Дэвид молча шагнул в душевую кабинку и закрыл за собой дверь.

****

— Я бы съел сейчас тебя целиком, — сказал Фрэнк, когда они пили очередной кофе на кухне. — И в этом нет никакого домогательства, Дэйв, я правда охренеть какой голодный.

Дэвид улыбнулся, пальцами ноги забираясь в штанину шорт Фрэнка. Там было так тепло.

— Я могу приготовить свою фирменную лазанью с овощами, — ответил он, блаженно и разморенно щурясь после приключений в ванной. — Ингредиенты все есть дома.

— М-м-м... Звучит заманчиво, — протянул Фрэнк и обхватил ногу Дэвида руками, поглаживая расслабленную икру, сдвигая пальцами ткань штанины повыше. Совершенно точно, сегодняшний день был очень похож на медовый месяц, которого у них никогда не было. Когда люди находятся наедине друг с другом, и только жрут и трахаются.

Вдруг телефон в кармане его шорт начал вибрировать, но это не был звонок или сообщение. Фрэнк поморщился, доставая мобильник на божий свет, вгляделся в экран.

— Блядь! — вырвалось у него.

— Что ещё? — нахмурился Дэвид. Он уже настроился на спокойное совместное окончание дня.

— Совсем забыл! — Фрэнк виновато почесал переносицу. — Сегодня в шесть дедлайн, я должен скинуть фотографии с последних боёв...

— Ты продолжаешь снимать бои? — глаза мистера Ли опасно потемнели. Он убрал ногу из объятий ладоней Фрэнка и опустил её на пол.

— Дэйв, перестань. Я не обещал тебе, что брошу. Мне нравятся бои без правил. Мясо, кровища... Это всего лишь невинное хобби, — «и хорошие деньги», — закончил Фрэнк про себя.

— Ты обещал...

— Я обещал, что ты об этом не услышишь, — прищурился Фрэнк, — но не обещал, что перестану их снимать.

Какое-то время они молчали, убийственно глядя друг на друга. Наконец, Дэвид приподнял уголок рта в улыбке.

— Но я всё же услышал...

— Ох, детка, — Фрэнк, сползая с кухонного кресла на пол на колени, придвинулся поближе, устраиваясь между бёдрами Дэвида. Преданно заглянул в глаза снизу вверх: — Это не дольше, чем на час, обещаю. Обработаю кое-что... Ты как раз сможешь спокойно приготовить, ты же знаешь, что помощник на кухне из меня никакой.

И да, Дэвид знал. Крайнего раза, когда Фрэнк едва не остался без пальца и залил кровью больше половины рабочих поверхностей на кухне, ему хватило.

Он не хотел сдаваться так быстро, но под сладким взглядом шоколадных глаз смягчился, бессовестно проигрывая эту битву.

— Ладно, катись уже, — он легко толкнул Фрэнка в грудь после пойманного быстрого, как крылья бабочки поцелуя. — У тебя не больше часа.

Фрэнк, хватая чашку с недопитым кофе, исчез из кухни за какой-то миг, как фокусник.

Дэвид, хмыкнув, допил свой остывший кофе и принялся выдумывать план мести.

 Часть четвёртая, в которой подключается кухня и даже диван

Обычно, Фрэнк за работой превращался в совсем другого человека. Он плохо реагировал на звуки и внешние раздражители, и если кому-то что-то было нужно от него в этот момент, то лучше было подойти как можно ближе и помахать рукой между его глазами и монитором, на котором застыло либо очередное ангельское личико ребёнка, либо мясо с последних боёв без правил. Да, Фрэнк был разносторонней личностью.

Поэтому, надев очки в тяжеловатой роговой оправе и уткнувшись носом в фотошоп, Фрэнк привычно с головой ушёл в работу, надеясь закончить поскорее. Запахи из кухни уже медленно, но верно проникали в его мозг, заставляя голодный желудок урчать и делать сальто с переворотом.

Он отметил краем сознания, что Дэвид пару раз заходил в кабинет и нарезал круги вокруг компьютерного стола, но это всё так и осталось на краю сознания. Сейчас перед ним стоял монитор и его «марк» с проводом, протянутым от фотоаппарата к USB-разъёму, и это была его рабочая вселенная, которая поглощала целиком.

Фрэнк закончил работу потрясающим кадром, где почти был слышен треск костей ломающегося под кулаком носа, и клякса крови невероятно красиво замерла в своём полёте от перекошенного лица куда-то в сторону. Он отправил фотографии на почту заказчика, снял очки и выключил компьютер.

Когда Фрэнк тихо зашёл на кухню, так ароматно взрывающую его мир запахами готовящейся лазаньи, всё внутри него обмерло.

Дэвид, насвистывая что-то из классики себе под нос, тёр сыр, будучи одетым только в грёбаный синий передник с рюшами. Кружево цвета вечернего неба потрясающе оттеняло медь отросших прядей. Белый багет спины, упругие булочки задницы, — всё это выглядело настолько съедобным и потрясающе аппетитным, что Фрэнк сглотнул стремительно набежавшую слюну.
Он так же тихо развернулся и ушёл с кухни, чтобы вернуться уже с фотоаппаратом.

— Эй, какого чёрта? — с усмешкой повернулся Дэвид на щелчки затвора.

— Потому что ты лучшая фото-модель, Дэйв. Все геи Нью-Йорка дрочили бы на эти фото, но их не увидит никто кроме меня.
Дэвид рассмеялся — заразительно и чуть смущённо. Сказал:

— Я надеюсь на это. Не на то, что на них будут дрочить геи Нью-Йорка, придурок, — поправился он, видя усмешку Фрэнка. — А что их кроме тебя никто не увидит.

— Только я, — клятвенно заверил Фрэнк, откладывая технику на стол и подходя к Дэвиду, снова трущему сыр. Погладил его по голым плечам и спине, снова чувствуя, как во рту скапливается слюна. — Долгими, холодными зимними вечерами я буду смотреть на эти фотографии, — прошептал он, прислоняясь ближе к уху, от чего Дэвид смущённо фыркнул, — и греть руки у себя в штанах, — его ладони оказались на голой заднице и нежно огладили её округлости.

— Грязный извращенец, — констатировал Дэвид, а Фрэнка вдруг осенило шалостью.

Быстро опустившись на колени, он начал покусывать мягкую упругую кожу ягодиц, оказавшихся прямо перед его носом. Дэвид замер на миг и напрягся, но Фрэнк не собирался отступать, и его поцелуи и касания зубов стали всё более настойчивыми и жадными.

И тогда Дэвид безвольно упал на локти, и оставшийся кусочек сыра выпал из его руки, потому что одуревший от вседозволенности Фрэнк раздвинул ягодицы и влажно скользнул между ними языком.

— Черти тебя дери, — выстонал Дэвид, понимая, что происходит нечто невероятное, и нельзя вести себя столь развязно, но его телом управляли голые инстинкты, и спина словно сама собой прогибалась всё сильнее, открывая ягодицы навстречу настойчивому языку.

— Я такой голодный, — фыркнул Фрэнк, обдавая дыханием облизанную и зацелованную тёмную сморщенную кожицу, — я бы съел тебя всего, особенно тут...

Дэвид дрожал, совсем потерявшись в острых ощущениях. Он уже не мог сдерживать рвущиеся из самой груди стоны, плавился как сыр и в итоге сдался, запустив руку под фартук.

В нос настойчиво и потрясающе аппетитно забирались запахи пекущейся овощной лазаньи. Фрэнк с силой мял ягодицы и толкался своим языком всё глубже, заставляя Дэвида скулить и быстрее двигать рукой. Не выдержав тряски, натёртый кучкой сыр неопрятно разлетелся по всей столешнице.

****

— Ненавижу тебя, — простонал Дэвид, задумчиво разглядывая липкую руку и запачканный спермой край фартука.

— Люблю тебя, — прошептал Фрэнк в ответ, целуя в солоноватый висок и вытирая тонкие, чувственные пальцы Дэвида бумажным полотенцем. — Когда есть-то будем?

— Чёрт, лазанья! — Дэвид подпрыгнул на месте, судорожно оглядываясь в поисках прихваток. — Подгорит сейчас!
Но, к счастью, ничего не пригорело. Лазанья вышла по-домашнему уютной и чертовски вкусной. Фрэнк умял столько, что потом едва смог встать из-за стола. Дэвид (снова одетый в нормальную одежду) заставил его мыть посуду, а сам сбежал в гостиную — на диван, где нажатием кнопки включил широкую плазму. День давно склонился к вечеру, и он невольно всё чаще вспоминал о Майки и девочках, порываясь позвонить.

Телефон Фрэнка зазвонил первым.

— Эшли? — удивился Фрэнк, вытирая мокрую руку о край футболки.

— Пэнси, я уже освободилась, — ответила трубка голосом сестры. — Где там девочки?

— Они с Майки в зоопарке, — пожал плечами Фрэнк.

— Пэнси, уже пять часов, — намекнула сестра, и тот ощутил холодок по спине — дети в зоопарке уже слишком долго. — И кто такой Майки? Это тот странный брат твоего Дэвида?

— Ничего он не странный, — поражаясь самому себе, Фрэнк встал на защиту Майкла. — Он надёжный.

Эшли в трубке скептически хмыкнула. И в этом звуке для Фрэнка было так много всего... И ухмылка, и недоверие, и обещание порвать на клочки, если вдруг что...

— Дай мне его номер. Я созвонюсь и узнаю, что к чему, — решила Эшли.

— Хорошо. Перезвони мне после, — и Фрэнк почти нажал на отбой, чтобы найти в контактах и отправить сообщением телефон Майки, как Эшли добавила:

— Я надеюсь, ты не прикончил Дэвида своим ненасытным либидо? — она явно улыбнулась и сбросила вызов.


****

— Эшли звонила, — сказал Фрэнк, когда появился на пороге гостиной. Дэвид расслабленно клацал кнопками каналов на пульте, не задерживаясь ни на одном дольше десяти секунд. На фразу Фрэнка он заинтересованно обернулся и изогнул бровь. — Она говорила с Майки. Оказывается, Майкл после зоопарка повёл девочек на детский киносеанс неподалёку. Сейчас к ним присоединится Эшли, а что дальше — я не знаю. Надеюсь, моя младшая сестра не прикончит твоего фриковатого братца, — он улыбнулся, и Дэвид с дивана улыбнулся в ответ.

— Значит, у нас есть ещё немного времени наедине? — только и произнёс Дэвид. — Иди сюда, — он хлопнул по кожаной обивке рядом с собой.

****

— Только не ужасы, — до последнего сопротивлялся Дэвид, пытаясь вырвать пульт из татуированных пальцев.

— Да.

— Нет!

— Ну же, Дэйв, ты всё равно не смотрел ничего...

— Никаких ужасов на ночь, — не сдавался Дэвид, выдирая, наконец, желанный девайс и переключая канал.

— Зануда, — Фрэнк откинулся на мягкий подлокотник и утянул Дэвида к себе на грудь.

— Маньяк, — привычно вернул Дэвид. Наконец, он нашёл на одном из сотни каналов трансляцию первого фильма «Бэтмена» и успокоился.

Они лежали под негромкое бормотание телевизора, и Фрэнк одной рукой сжимал пальцы Дэвида, а второй нежно возился с его отросшими медными прядями волос, наводя там ещё больше беспорядка, чем было до этого. Им было так тепло и уютно друг с другом, что сердце сладко щемило от этого чувства. Пускай они урвали это время искреннего и жадного наслаждения друг другом всеми правдами и неправдами, но оно того стоило.

— Спасибо, Фрэнки, — сказал Дэвид в какой-то момент ближе к концу фильма. — Это был чудесный день.

В ответ он услышал лишь тихое похрапывание и размеренное дыхание в свою макушку. И улыбнулся этому так искренне, как только мог. Он давно считал, что Фрэнк выполнил когда-то данное ему обещание. Только никак не мог найти в себе смелости и признаться ему в этом.

— Я люблю тебя, — прошептал он и понял, что сердце Фрэнка в груди под его ухом, кажется, пропустило удар.

****

Когда Марли уже сладко сопела в своей кровати, обнимая чудовищно очаровательного Квазирожика, близняшки Каеро только засыпали в комнатке на чердаке маленького уютного дома на окраине Ньюарка. Там из круглого окна открывался потрясающий вид на залив, мост и ночные огни Нью-Йорка.

Фрэнк, высунувшийся из балкона наполовину, быстро курил на прохладном вечернем воздухе, не отнимая от уха трубку мобильного телефона. Манхэттен внизу никогда не спал, мерцал огнями фар и вывесок, шуршал шинами авто по асфальту.

— Ты точно уверена, Эш? — спросил он в тысячный, наверное, раз. — То, что он угостил тебя мороженым ещё не значит, что он тебе подходит.

— Он не только угостил меня мороженым, — улыбнулась Эшли в трубку, наверняка сидя на веранде, на заднем дворе своего дома, закутавшись в плед. Старая толстая собака неизвестной породы, что сестра по доброте душевной подобрала три года назад на улице, совершенно точно лежала там же, у её ног, и издавала звуки, так похожие на хрюканье. Но она была добрая, смешная и девочки её очень любили. — Майки... он мне очень понравился, — призналась Эшли, и Фрэнк в который раз закатил глаза.

— Да ты же его в первый раз в жизни видела! — заметил он, оборачиваясь внутрь комнаты и понимая, что Дэвид ещё в ванной. — И вообще, Майкл — он не человек. Он грёбаная машина с кодами и читами в голове.

Эшли рассмеялась.

— Возможно, — не стала отрицать она. — Но он был добрым и очень внимательным ко мне и девочкам. А ещё — это он первым пригласил меня на свидание, а не наоборот, — добавила она, и Фрэнк мысленно застонал. Ему было как-то странно представлять Майкла и Эшли вместе, но, в конце концов, это не его дело.

— Пэнси? — спросила сестра просто для того, чтобы проверить — он всё ещё слушает её.

— Я тут, Эш, — ответил Фрэнк, ощущая вдруг, как тёплые руки скользнули по его находящейся в комнате части тела, обвивая талию.

— Если у меня никак не складывается с нормальными мужчинами, может, стоит попробовать с мужчиной-чудаком?

Фрэнк хмыкнул, потушил окурок в пепельнице на подоконнике и попятился внутрь спальни, чтобы закрыть дверь балкона. Повернулся в кольце крепких рук и прижался к шее Дэвида носом и губами, вдыхая свежий запах лавандового мыла, тепла и счастья. Он почти мурлыкал, искренне желая сестре чего-то подобного. Ведь она нуждалась в этом не меньше.

— Почему бы и нет?

_________________________________________
Если история вам пришлась по душе, пожалуйста, не забудьте нежно пожамкать плюсик :). Автору это очень важно, как и ваши отзывы!