Молоко и мед

-Егор?
-М-м-м?
Тим улыбнулся, удостоверившись в своей правоте по поводу бессонницы солиста, и проговорил ему в спину:
-Я хотел сказать, что даже после того, как нас не приняли, сам поход в этот клуб и наше предложение этим организаторам вселили в меня надежду. Мне кажется, и остальные парни тоже поняли, насколько серьезно то дело, которым мы занимаемся.
-А ты все это время считал, что мы в игрушки играем? – тихонько отозвался Егор. 
-Нет. Просто репетиции затянулись. Я начал скучать, мне хотелось стимула – и сейчас он появился. Я буду стараться играть еще лучше, выжму из себя все, на что способен, только бы не подвести нашу группу на будущем концерте. 
-Похвально… - послышалось из-под одеяла. – Давай спать. Я и так перенервничал сегодня.
-Хорошо, только еще кое-что скажу – я рад, что ты взял мое название для группы. Для меня это было приятной неожиданностью. Спасибо. 
-Я взял его, потому что еще не придумал другое, - недовольно поежился тот, накрываясь одеялом с головой. - Так что не обольщайся. 
-Хорошо, не буду, - Тим широко улыбнулся, радуясь, что Егор сейчас не видит этой чеширской улыбки: «Ну да, конечно. Так я и поверил. Он еще не придумал. Ты и не пытался: тебе просто вкатило мое название. Признай это, брюзга!» - он незаметно показал ему язык и отвернулся, прикрыв глаза и продолжая довольно улыбаться. Кажется, он уже знает, чем займется в эти дни. Пока Егора не было дома, он обзванивал клубы, предлагая всем послушать их записи и дать возможность выступить. Сюрприз он приберег под конец одной из репетиций спустя неделю: как только они все вместе собрались в сквере, чтобы поехать по домам, Тим попросил у всех внимания:
-Я хочу вам кое-что сказать, - улыбнулся он загадочно и посмотрел на внимательные лица своими сияющими глазами. – Нам предложили выступить в одном клубе.
Егор хмуро свел брови:
-То есть?
-Мне нечем было заняться в последние дни, и я решил поискать нам сцену, - пояснил парень. - Многие клубы отказались, ссылаясь на нашу неопытность, но в «Зеленой стреле» оказался толковый парень, который нами заинтересовался. 
-«Зеленая стрела»? – переспросил Сергей и помотал головой в недоумении. – Я что-то не слышал о таком клубе.
-Клуб не особо популярен, он находится не в центре города, поэтому ты и не слышал. Там почти никто не выступает, так – по мелочи – одиночные музыканты. Но зато у них есть сцена.
До этого молчавший Егор вдруг обдал его холодным взглядом:
-Как это понимать? За моей спиной ты искал нам сцену? – тяжело задышал он. – Кто, по-твоему, лидер группы? Ты??? Почему без согласования с музыкантами ты общаешься с организаторами концертов? Ну знаешь, - Егор нервно сжал пальцы в кулаки. - Это уже перебор. Я терпеливо выношу все, что с тобой связано: твои «выкидоны» с гитарными соло, твой безвкусный подростковый вид, даже твою девчачью заколку!!! Но сейчас ты перешел все границы!!! Хочешь вести наши дела сам? Может, я тебе мешаю? Может, мне совсем уйти из группы, раз ты решил за меня, где и когда мы должны дебютировать???
-Егор, остынь!!! – Сергей обеспокоено взял его за плечо, но тот грубо скинул его ладонь.
-Остыть??? – нервно усмехнулся солист. – Сколько можно??? Я сам решу, когда и где мы выступим!!! Я не буду выступать там, где нас даже слушать никто не будет!!! В «Тайфуне» мы сможем дать концерт через два месяца, и я буду добиваться их разрешения столько раз, сколько потребуется!!! – он развернулся, не желая больше ничего слушать, но Тим громко крикнул ему в спину:
-В «Зеленой стреле» мы сможем выступить уже через две недели!!! 
Егор замер, не оборачиваясь, а Тим продолжил в отчаянии:
-Ты все ждешь чудес, но тебе ясным языком объяснили, почему нас не пускают на сцену «Тайфуна»! Почему бы нам не начать с малого? Черт возьми, это нормально!!! Все группы так начинают. Чем мы лучше других? Тем, что ТЫ всех собрал? Тоже мне - пуп земли, черт бы тебя побрал… Я бился всю неделю, чтобы найти этот клуб, где мы сможем показать, кто мы и чего стоим! Думаешь, МНЕ было легко это сделать? Ты прав, я не лидер группы. Я вообще ничего не смыслю в этих деловых встречах, поэтому я сказал организатору, что приведу тебя на встречу с ним. Чтобы именно ты все рассказал и показал ему. Мы ведь действительно можем выступить. У нас отличный репертуар и превосходная подготовка. Я верю в то, что у нас все получится. И я вовсе не претендую на лидерство. Я просто хочу сдвинуть нас с места, я хочу помочь тебе в этом. Почему ты вечно принимаешь в штыки мою помощь? Почему не видишь, как я изо всех сил стараюсь? Тебе обязательно нужно смешать с грязью все, что я делаю для группы??? Или тебе настолько нравится хандрить после отказа «Тайфуна» и уныло вздыхать в потолок бессонными ночами???
Егор резко обернулся, обдав парня взбешенным взглядом. Тим прищурился: «Ага!!! Съел??? Думал, я ничего не знаю??? Меня уже достало слушать твои тяжелые вздохи по ночам: ты до сих пор не смирился со своим фиаско, но ничего не делаешь для того, чтобы двигаться дальше! Я тебе настоящее одолжение сделал, что нашел сцену – тебе нужно наконец-то выступить, чтобы утвердиться в этой жизни». Он внимательно наблюдал, как Егор идет к нему медленной походкой. Если сейчас зарядит кулаком со всей дури, наверное, это никого не удивит. Тим боязливо сглотнул комок в горле, готовясь к неизбежному, но Егор остановился рядом с ним и проговорил:
-Что ты говорил про две недели?
Тим удивленно посмотрел ему в глаза, а потом очнулся от сумбурных мыслей и быстро отчеканил:
-У них следующие выходные заняты, а потом – окно в программе. Они дают нам зеленый свет. Сказали, чтобы мы принесли свои записи для ознакомления, и если их все устроит, то в субботу вечером играем целый час.
-Когда с ними нужно встретиться?
Тим тяжело вздохнул:
-Я знаю, что ты работаешь днем, поэтому предложил организатору встретиться в этот вторник в восемь часов вечера. Больше возможности не будет – он тоже занятой человек.
Егор сжал губы, покивав головой, а потом поднял более-менее спокойный взгляд на остальных музыкантов:
-Вам нет смысла ехать: не хочу отвлекать вас в рабочий день. Я съезжу сам. С Тимом, - он взглянул на ошеломленного гитариста. – И тебя бы не стал брать, но я не знаю, где находится этот клуб.
-Я вас отвезу, - вдруг проговорил Сергей.
-Я с вами поеду! – отозвался Коля.
-И я! – поднял руку Антон. – Хочу хотя бы взглянуть, есть ли у них барабанная установка.
Тим пораженно обглядел всех музыкантов, которые внезапно показали такое рьяное одобрение: «Черт бы вас побрал, парни, а раньше не могли изобразить свою заинтересованность? Меня тут Егор чуть не порвал, как Тузик грелку!».
Этим вечером вопрос концерта больше не поднимался: Тим опасливо поглядывал из-за плеча, как Егор собирает их записи и видео с репетиций для ознакомления в свой смартфон. «Я же все правильно сделал?» - печально вздыхал Тим, глядя ему в спину. Уже в постели, когда они затихли, развернувшись по своим углам, Тим повернулся к солисту и пробормотал:
-Извини, что полез вперед батьки в пекло. Я хотел помочь тебе. И только.
-Проехали, - сухо отозвался Егор. – Если у нас ничего не выйдет, по крайней мере, я уже знаю, на кого спускать цербера. 
Тим невесело усмехнулся:
-А ты кроме меня еще на кого-то его спускаешь???
Егор не откликнулся, и Тим отвернулся, тоже не желая продолжать эту беседу: «Немыслимо! Что бы я ни делал, я никогда в жизни не услышу от него искренних слов благодарности. Глупо этого ждать. На любое действие он всегда найдет противодействие. Уж в чем его безусловный талант, так это заставить человека по-настоящему почувствовать себя виноватым на пустом месте!»
Во вторник вечером они всей группой ввалились в «Зеленую молнию»: по лицу Егора явно читалось отвращение – клуб походил на обычный бар и был маловат для концертов, сцена, если можно было так назвать огороженное барными стульями полупустое пространство в углу, оставляла желать лучшего, аудитория состояла в основном из уставших после работы офисных клерков и их жен. Тим опасливо наблюдал за реакцией Егора: в данные минуты все зависело только от его решения. По лицам других музыкантов ясно читалось, что они готовы выступать даже коровьем хлеву – лишь бы их хоть кто-то слушал в тот момент. Уже за столом в гримерной у них состоялся недолгий разговор с организатором. Какое-то время он молча слушал демо-версии песен, слегка покачивая головой в ритм барабанов. Егор внимательно смотрел на него, ожидая его вердикта. Тим нервозно кусал губы, стоя в стороне вместе с другими парнями. Наконец довольный прослушиванием мужчина вернул Егору смартфон, протянул руку:
-Отлично!!! Кажется, вы взорвете этот клуб своей музыкой. Здесь давно уже не хватало драйва. Меня зовут Семен, но чаще зовут Сэм. 
Егор пожал его руку:
-Наша группа называется «Сенат». Меня зовут Егор. Я – вокалист.
Он представил каждого участника группы, чтобы все познакомились. Сэм назначил «саунд-чек»(2) в день выступления в пять часов вечера. За три часа до самого концерта.
-Как раз клуб еще будет закрыт. Вам никто не помешает. Мы открываемся в шесть. Я кину среди своих друзей приглашения, пусть приведут больше народу. Так что аудитория на ваш концерт наберется: для первого раза это всегда важно. Ведь так? – он весело подмигнул парням.
Уже шагая к машине Сергея, Егор догнал впереди бредущего Тима и вдруг обнял его рукой за шею, резко притянув к себе. Тим чуть не потерял дар речи от этого неожиданного жеста: неужели солист рад, что все получилось, но металлический голос Егора с привкусом едкой ненависти, прозвучавший в ухо гитариста, мгновенно спустил парня с небес на землю:
-Еще раз вычудишь что-нибудь подобное, выгоню из группы. Прежде чем назначать встречу, хотя бы взгляни на клуб изнутри: ты видел эту жуткую сцену??? Мне захотелось заплакать при взгляде на нее. Тебе нет? Я не отказался от выступления только благодаря этому положительному дядьке, который принял нас без проблем и позерства. И отвечаю тебе на твой немой вопрос: «О да!!! Сейчас я просто в бешенстве!!!»
Он грубо оттолкнул его от себя и зашагал вперед, всем видом показывая, насколько сильно он зол в данные минуты. Тим смотрел ему вслед расстроенным взглядом: впервые в жизни захотелось расплакаться – и плевать, что это увидит куча народа на улице и уж тем более сами музыканты. Так сильно хотелось выплеснуть соленую обиду, засевшую внутри колючим ежом. Насколько же умело этот человек может заставить душу разорваться на куски от обидных слов и вызывающе жестокого отношения к другому человеку, который всего лишь пытался помочь. 
-Что он сказал тебе? – спросил Сергей, заглянув ему в лицо. Тим очнулся от тягостных мыслей и быстро пришел в себя: 
-Да так. Ничего особенного.
-Ну-ну! – недоверчиво покивал головой басист, скривив губы и рассматривая его сокрушенный вид. Тим улыбнулся ему уголками губ и потопал в сторону машины, где их уже ждали остальные парни. «Все нормально! – подумал он про себя, мотнув головой. – Он прав: я виноват. Больше это не повторится. Инициатива в этой группе наказуема!»
Дома они не разговаривали весь остаток вечера, спать легли тоже молча, а утром Егор собрался на работу так тихо, что Тим проснулся только после того, как за окном рассвело. Он приготовил обед, убрался в квартире, выбрался на закрытый балкон и застыл в ужасе: балконная площадь явно требовала к себе повышенного внимания. Видимо, поэтому Егор никогда его не открывал. Тим покачал головой: чистоплотность явно не была пунктиком этого талантливого грубияна. Вокалист хорошо относился к своей одежде, тщательно мыл посуду, но вот помыть полы или протереть пыль для него, судя по всему, было сложным мероприятием. Тим еще в начале проживания с ним в отчаянии понял, что уборку придется взять на себя. Балкон он разгрузил и вычистил ближе к вечеру. В суете он даже не услышал, как хмурый молчун вернулся домой после работы: Егор лишь выглянул на балкон, сухо буркнул ему «А, ты здесь!» и ушел на кухню. Тим даже не успел его поприветствовать. Этот занудный ворчун даже не обратил внимания на его упорную продуктивную уборку. Тим негодующе чихнул, надышавшись едкой пылью, и с досадой потер нос: «Ну и дуйся! Больно надо с тобой общаться. Я не умру от одиночества в отличие от тебя!»  
В дверь отчаянно трезвонили. Тим демонстративно не отвлекался от уборки на балконе, в надежде, что Егор соизволит открыть дверь сам, но звон не прекращался. Тим в гневе отбросил тряпку и выскочил с балкона:
-Егор!!! Ты не слышишь что ли???
Что и требовалось доказать: не слышал. Солист сидел за компьютером в наушниках и на всю катушку слушал какой-то тяжелый рок, читая с экрана монитора тексты песен. Тим покачал головой и бросился сам открывать настойчивому непрошенному гостю. На пороге стояла миловидная девушка: она удивленно обглядела его с ног до головы, потом бросила недоуменный взгляд на номер квартиры и снова посмотрела на Тима:
-Здравствуйте! А Дамир дома?
-Дамир? – переспросил Тим. – Вы, наверное, ошиблись…
-Кто там? – послышался за спиной голос Егора: парень выглянул за дверь и удивленно вскинул брови. – Далила? Ты что здесь делаешь?
Он грубо оттолкнул застывшего гитариста в сторону и пропустил девушку в коридор.
-Ты зачем так поздно приехала? Родители знают, что ты поехала ко мне?
-Нет, - помотала головой девушка и обернулась на притихшего гитариста. Тим запоздало спохватился и направился обратно на балкон. Раз Егор не соизволил их познакомить, значит, так и надо. «Не буду им мешать, - он бросил последний взгляд через плечо на скромную девушку, - но она чем-то похожа на Егора».  
Егор усадил гостью на кухне, налил чай и присел рядом на стул. Девушка сделала глоток горячего чая и подняла на него глаза:
-У мамы скоро юбилей. Ты ведь не забыл? – в надежде пробормотала она. Егор тяжело вздохнул и покивал головой:
-Да, я помню. Я приглашен?
Далила в сердцах схватила его за руку:
-Дамир! Конечно же, ты должен быть там. 
-Должен или приглашен? Это разные вещи, сестренка, – проговорил ей в лицо парень, а потом с вздохом приобнял ее одной рукой, прижав к плечу. – Только от тебя я могу спокойно слышать это имя из далекого прошлого – постарайся называть меня Егором, ладно? 
-Постараюсь. Обещаю. До сих пор не могу привыкнуть. Извини. 
-Ничего.
-Насчет подарка – она очень хотела бы послушать Баскова. Сможешь купить ей пару билетов на его концерт? Он как раз приезжает после ее юбилея. Ты покоришь ее таким щедрым подарком «в точку».
Егор улыбнулся в ее макушку и прикрыл глаза: «Что бы я ни сделал, покорить характер матери мне никогда не удастся!»
-Хорошо, я постараюсь достать самые лучшие места для нее. 
Девушка оторвалась от него и оглянулась на дверь зала:
-Кстати, кто этот парень? Он живет у тебя? Или ты нанял его – привести квартиру в порядок?
Егор кашлянул в кулак, скрыв за ним свою ироничную улыбку:
-Тим!!! – позвал он громко. Гитарист затих на балконе и осторожно прошлепал на кухню. Егор проговорил, смотря ему в глаза. – Познакомься, это Далила. Моя сестра. Далила, это Тим, гитарист моей группы.
Тим кивнул головой девушке:
-Не могу пожать руку – я весь в пыли: убираюсь на балконе. Очень приятно познакомиться.
-Мне тоже, - ласково улыбнулась девушка, а потом поднялась со стула и с восхищением оглядела его. – У тебя такие красивые волосы. Ты… красишь их?
Тим не сдержал сконфуженной улыбки:
-Нет, я… просто… тщательно за ними ухаживаю, - выдавил он наконец. 
-Надо же. Не все девушки этим занимаются, а тут… парень. Ты гей?
Вскользь произнесенное слово стало бомбой. По глазам Тима было видно, что эта реплика поразила его в самое сердце. Парень тяжело сглотнул, не в силах вымолвить ни слова в свое оправдание. Егор внутренне хохотал: сестра никогда не думала над словами перед незнакомыми людьми.
-Он – электрогитарист, Далила, - Егор поспешил спасти немого парня от поспешного вердикта. – Я же тоже был длинноволосым. Помнишь?
Далила обернулась на него и улыбнулась:
-Помню. Тебе сейчас намного лучше! – она снова взглянула на поникшего Тима. – Прости, не хотела тебя оскорбить. Просто… ты очень красивый. И тебе идут длинные волосы. 
-Спасибо, - тихо пробормотал Тим и едва заметно улыбнулся.
Егор вызвал такси для беспечной девушки и проводил ее до машины. Далила бросила на него взволнованный взгляд:
-Обязательно приди на юбилей мамы: она будет ждать. 
Егор покивал головой и захлопнул дверцу такси, помахав рукой уезжающей девушке. Вернувшись домой, он застал Тима, сидящим на диване и хмуро рассматривающим любимые волнистые локоны. Завидев Егора, он тяжело вздохнул и произнес:
-Может, мне тоже постричься. Не хочу, чтобы девушки видели во мне гея. Я так никогда отношения не заведу, - буркнул он с досадой. Егор усмехнулся:
-А со смазливой мордашкой что сделаешь? Антипластическую операцию - на уродство? – он расслабленно посмеялся, потерев глаза с улыбкой. – Забей. Сестра иногда ляпает, не подумав. Не бери в голову. 
Тим покивал головой и снова взглянул на солиста:
-Почему она назвала тебя Дамиром? Это твое второе имя?
Егор нахмурился:
-Неважно. Это старая история. 
Егор закрыл главную больную тему всей жизни: свое прошлое. Не хотелось это вспоминать. Слишком больно, да и рана еще не закрылась до конца, а скоро, возможно, ее вскроют заново: юбилей матери не за горами. Снова она будет восхваляться детьми перед чужими людьми: получит ли он в этот день каплю ее хвалебной речи… У него есть возможность заслужить ее подаренными долгожданными билетами. «И зачем я так напрягаюсь? Почему все еще пытаюсь быть для нее идеальным сыном? После стольких тонн грязи на свою голову из ее уст я должен был скрыться с ее глаз и не попадаться в поле зрения, - Егор потер глаза от усталости. – Я так жалок. Но ведь я не требую невозможного. Я всего лишь хочу, чтобы у меня, как и у всех, была мать».
Они усиленно репетировали перед первым концертом: репетиций на неделе вместо одной стало три. Егор дотошно прислушивался к игре музыкантов, выискивая недочеты и поправляя игру, если это требовалось, неистово оттачивал в свободное время мастерство вокала у знакомого преподавателя. Каждый день он был чем-то недоволен. Тим терпеливо выслушивал дома его гневные реплики в сторону ленивых музыкантов и в свою очередь поправлял его, что парни стараются изо всех сил. Лишь он один не замечает этого. Егор ничего не хотел слышать.
В пятницу после работы Егор все же прокатился за билетами на концерт полюбившегося сердцу матери Баскова – очередной укол с ее стороны: «Вот как надо петь, а не рвать горло, как это делают ваши бесталанные рокеры!» Он купил самые лучшие места – ближе к сцене, посередине. Такие вещи лучше приобрести заранее: потом путевых мест может уже не быть. Как назло вечером полил сильный ливень: Егор приехал домой мокрый насквозь. Ничем не стал отвечать на обеспокоенные реплики Тима на пороге коридора: быстро скрылся за дверью ванной и включил горячий душ. Несмотря на жаркое лето и теплый вечер, он умудрился замерзнуть под дождем от сильного продирающего ветра. Тим носился вокруг него с кружкой горячего молока с медом и найденным в столе аспирином, пытаясь приложиться ладонью к его лбу, чтобы учуять высокую температуру, но Егор презрительно отталкивал его от себя, уверяя его, что горячий душ уже привел его в порядок.
-Завтра концерт, Егор!!! – буйствовал гитарист. - Как ты можешь так равнодушно относиться к своему здоровью??? Почему ты не взял зонт? Ведь передавали дождь. А если горло застудишь?!
-Не застужу. Не каркай, понял?! – отрезал Егор и скрылся от назойливого парня под одеялом. В носу слегка хлюпало. «Этого не хватало еще! Надо хорошенько согреться и выспаться. Завтра тяжелый день!»
Утро встретило его слабостью в теле и головокружением. Опасливо оглянувшись на спящего за спиной Тима, он прокрался на кухню, вынул градусник из ящика и измерил температуру – 38,2. «Твою мать!!!» Егор в отчаянии сжал губы и ударил себя по щекам: «Соберись, тряпка! Не время раскисать! Сегодня твой дебют!» Он все же выпил кружку горячего молока с медом. Тиму ничего не сказал о своем неважном состоянии. После концерта разберутся с его подорванным здоровьем, а сейчас нужно держаться и достойно выступить. 
Голова с каждым часом становилась все тяжелее и тяжелее: Егор приехал на «саунд-чек» с легким ознобом - не снимал ветровку до конца репетиции, усиленно стараясь ничем не выдать своего ужасного состояния.
-Егор! Ты в порядке? - встревоженный Сергей возник перед ним внезапно. – Ты какой-то болезненно румяный, - он протянул руку, чтобы потрогать его взмокший лоб, но Егор мгновенно перехватил запястье. 
-Все в норме. Я просто не выспался. Пойду, встряхнусь – погуляю немного.
Он вылетел из клуба, словно пуля. Нельзя, чтобы кто-то еще учуял его простуду. Лучше погулять под теплым летним солнышком и погреться под его яркими лучами.
Сергей подошел к Тиму, настраивающему гитару в своем углу прибранной организаторами сцены, и тихонько спросил:
-Что с Егором? Он заболел?
Парень тяжело выдохнул:
-Кажется, да. Он вчера вернулся домой весь промокший после ливня. Усиленно игнорировал мою помощь: я пытался впихнуть в него хоть какие-то лекарства, но безуспешно. Утром тоже сопротивлялся, но я-то вижу, что ему нехорошо.
Басгитарист покивал головой:
-Ладно. Не трогай его. Видимо, он сильно боится нас подвести, если молчит. Выступим, а там посмотрим, что будет. Главное, чтобы он от слабости не грохнулся в обморок прямо на сцене. Хотя, зная его сильный и требовательный характер, он будет держаться до конца. Он терпеть не может фиаско.
Егор посидел на лавочке в сквере какого-то дома, прокручивая в руках бутылку воды. В горле стояла засуха – толи от духоты на улице, толи от простуды. «Ну парень, - укорил он сам себя, - как же ты мог так лопухнуться перед своим первым выступлением?» Он тихонько кашлянул: связки еще были в порядке. Если бы концерт был завтра, он бы уже не смог спеть: горло за несколько часов разодрал бы кашель, и на выступлении можно было поставить жирный крест. Егор в волнении зажмурился и сжал пальцы рук в замок: «Боже! Дай мне силы на этот вечер! Это так важно для меня! Это безумно важно для меня: сегодня я делаю первый внушительный шаг к свободе. Это даст мне возможность по-настоящему ощутить всю значимость того дела, которым я так усердно занимаюсь изо дня в день!» 
Он вернулся в клуб более-менее успокоившимся, оглядел столики зорким взглядом: народу действительно было достаточно – все столики были заняты, у стойки некоторые люди стояли на своих двоих, ибо все стулья тоже были заняты. Возраст посетителей варьировал от подростков до семейных взрослых пар. Когда на часах стукнуло без десяти минут восемь, музыканты засуетились на своих местах на сцене, Егор занял место рядом с микрофонной стойкой. Стихла фоновая музыка, давая готовой группе старт. Егор поднял глаза на притихшую аудиторию, обвел всех внимательным взглядом и тут же лучезарно улыбнулся:
-Добрый вечер всем, кто пришел сегодня в этот клуб отдохнуть и послушать музыку! Хочу представить вам группу «Сенат». Сегодня у нас первое выступление. Поддержите нас, пожалуйста. 
Раздались аплодисменты и свист, а дальше все пролетело, как одно мгновение. Кто бы мог подумать, что час пролетит настолько быстро! Егор не знал, откуда у него – такого больного – нашлось столько силы и энергии отпеть весь концерт. Своим исполнением он передал все чувства, которые испытывал при написании песен, он не стоял на месте, и сцены было мало. Народ почти сразу стекся поближе к их энергетике, чтобы пропитаться ею и зарядиться на весь вечер. Егор заметил это не сразу: внезапно стало жарко и душно в помещении – молодежь осторожно танцевала в толпе, а под конец концерта, когда Егор, выдохшийся эмоционально и физически, поблагодарил всех за поддержку, к ним подошла пара – мужчина и женщина в возрасте.
-Скажите, - спросил мужчина робко, - кому нужно заплатить, чтобы вы спели еще раз одну песню? Моей жене, - он кивнул на скромную женщину, стоящую рядом со смущенной улыбкой на губах, - понравилась ваша медленная песня, которую вы пели в самом начале. Мы хотим потанцевать под нее.
Егор ошеломленно хлопал ресницами, а потом быстро очнулся и непринужденно улыбнулся им:
-Не нужно никому платить. Мы споем ее еще раз. Для вас. 
Он быстро дал команду музыкантам, и они спели их главную балладу еще раз – ту самую балладу, которую он написал после разрыва с Викой. Видимо, это стоило того. Егору не хотелось скрывать своего счастья, и он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться от нахлынувших положительных эмоций после отыгранного концерта. По оживленной реакции слушателей можно было ясно рассудить, что посетители остались довольны их музыкой. Это было нечто новым в этом маленьком душном клубе, в который заглядывали только живущие в округе люди, уставшие после работы, и проходящие мимо парочки, уставшие от летней жары. Егора попросили спеть на бис – не это ли наилучшая похвала дебютанту? «Мне кажется или у нас на самом деле все получилось?» 
-Вы не будете против, если я вас снова приглашу? – спросил их Сэм перед тем, как они покинули клуб. Егор пожал его руку на прощание и с теплой улыбкой кивнул головой:
-Зовите, пока мы не обзавелись звездной болезнью.
Группа рассмеялась, поддержав иронию солиста. Уже в машине Егор быстро пристегнулся и осторожно прикорнул к дверце, обняв себя руками и кутаясь в ветровку: трясло так, что он едва сдерживал стук зубов. Болезнь взяла свое или это всего лишь последствия успешного дебюта? Егору вдруг стало все равно. Теперь можно хоть умереть. Он добился своего: сегодня он наконец-то вышел из тени, благополучно встал на ноги, как вокалист, создавший собственную группу. На заднем сидении музыканты оживленно делились впечатлениями, слегка потряхивая его за плечо и крича, как все было здорово, как они рады, что выступили, и как они желают следующего концерта. Егор устало улыбнулся, прикрыв глаза: «Как я вас понимаю… Я сам счастлив. Счастлив безмерно» - и задремал. 
Сергей остановил машину рядом с аптекой и вышел из машины. Тим выглянул в окно:
-Ты куда?
Парень жестом подозвал его к себе, гитарист быстро выскочил из машины и подбежал к нему:
-Что случилось?
-Нужно купить лекарства для Егора. Я вижу, как его сильно трясет. Он весь мокрый от пота: кажется, высокая температура набирает обороты. Сидит и молчит, засранец! Он ведь никогда не болел, поэтому дома у него точно никаких лекарств нет. Это я тебе, как его бывший сожитель, говорю. Сейчас купим таблетки. Делай, что хочешь, но заставь его сожрать их, понял? - парень хмуро потряс пальцем перед лицом Тима. – Не будет жрать, скажи ему, что приедет грубый басгитарист и сделает ему далеко не щадящую клизму из «Колдрекса». 
Тим сжал губы, чтобы не расхохотаться от слов насупленного Сергея, помог ему выбрать нужные медикаменты и вернулся в автомобиль. Егор продолжал сладко дремать на переднем сидении, уткнувшись лбом в стекло окна. Тим взволнованно следил за ним всю дорогу, прекрасно понимая, какая ответственность сейчас лежит на плечах: нужно умудриться без боя впихнуть в это упрямое чудовище таблетку от температуры, разведенный в воде порошок «Колдрекса», молоко с медом и уложить в постель. Когда они подъехали к подъезду, Тим открыл дверцу со стороны спящего Егора и мягко потряс его за плечо: тот поднял на него какие-то отрешенные глаза, понял, что они на месте, и молча потопал домой. Тим попрощался с музыкантами и побрел следом, стараясь не отставать от кутающегося в ветровку вокалиста. Уже дома парень вяло стащил с себя ботинки и наконец перестал скрывать свое состояние, по стеночке добравшись до дивана. Тим присел у его ног:
-Егор!!! Ты как?
-Трясет немного… - пробормотал он хриплым голосом. – Холодно… Я… опять промок?
Тим свел брови и испуганно стащил с него ветровку, чувствуя, как горит его тело даже сквозь мокрую от пота футболку.
-Снимай с себя одежду. Я дам тебе сухую футболку и штаны. 
Он помог ему переодеться, с сочувствием наблюдая, как тот с трудом шевелит руками и ногами, помог ему забраться под одеяло и проговорил:
-Не засыпай пока, ладно? Я принесу градусник, проверим температуру, хорошо?
-Мы ведь отлично выступили? – бормотал Егор, прикрыв глаза, пока Тим осторожно запихивал градусник ему под мышку. «Только бы не разозлился, что я за ним так тщательно ухаживаю», - сжимал губы гитарист и в свою очередь отвечал ему:
-Мы отлично выступили, Егор. Я безумно рад, что мы провели концерт. Ты превосходно держался. Всем понравилось, ты же сам видел.
Он продолжал бормотать ему льстивые слова, вытащил градусник и посмотрел на циферблат – 39,8. «Боже!» - он взглянул на улыбающегося от счастья Егора безумными глазами. Казалось, парня совершенно не волнует его состояние после столь удачного концерта.
-Егор! – он притащил ему таблетки, которые они купили с Сергеем. – Давай, привстань ненадолго. 
Егор, как ни странно, не сопротивлялся: присел на постели, кутаясь в одеяло, и выпил все, что Тим ему принес, даже осилил стакан теплого молока. Тим впихнул в него больше жидкости: с такой температурой обезвоживание организма неизбежно. Вокалист провалился в сон почти сразу, как только снова прикрыл веки. Тим принес холодной воды в кастрюле и поставил ее на тумбочку: осторожно прополоскав в воде полотенце, он выжал его и промокнул горячий лоб Егора. «Может, вызвать скорую? – он мотнул головой. – Он убьет меня. Надо было спросить его, пока он не уснул. Вдруг не стал бы сопротивляться. Температура просто сумасшедшая!» Он продолжал периодически протирать его влажный лоб холодным полотенцем, снова поставил градусник – 39,5. Тим в отчаянии сжал губы, мягко разбудил парня, заставив его снова выпить таблетки, и уложил его обратно в постель, продолжая делать ему холодные компрессы. На часах стукнуло четыре утра, когда градусник показал ему 37,5. Тим облегченно вздохнул, потерев красные от усталости глаза: «Слава Богу! Температура падает!» Он сонно прикорнул с другой стороны постели, не в силах забраться под одеяло, и прикрыл веки, мгновенно провалившись в какую-то угнетающую полудрему. Несколько раз ему чудилось, что Егор проснулся и просил пить, и парень в один миг вскидывал голову, тут же понимал, что ему это приснилось, и снова засыпал. 
Он проснулся от настойчивого звонка в дверь и приподнял тяжелые веки: за окном уже рассвело, лежащий рядом Егор поежился и приподнял голову:
-Кто там может быть?
-Сейчас проверю.
Тим встал с дивана и в полусне добрел до двери.
-А-а-а!!! Привет, Тим! – в коридор сначала ввалился веселый Антон, потом Коля, а следом за ним и Сергей. – А мы пришли отпраздновать наш дебют!
Они проскользнули мимо нахмуренного Тима на кухню, разгружая пакеты с колбасой, сыром, пивом, чипсами и всем остальным. На пороге кухни появился лохматый Егор:
-Привет, парни!
-Привет, Егор! – Сергей подошел к нему и похлопал по плечу. – Выглядишь лучше, чем вчера. 
Тим наблюдал все это со стороны, понимая, что закипает со скоростью света: Егору в данные минуты нужен отдых, он даже сейчас едва на ногах стоит. «Какой к черту праздник???»
-Парни!!! – проговорил он громко вслух. Пусть Егор потом его на части порвет, но он не мог это так просто оставить. Музыканты оглянулись на него, внимательно слушая. – У Егора вчера была высокая температура. Он сильно простудился. Поэтому я очень прошу – давайте перенесем празднование на другой день. Егору нужен покой... 
-Да я уже в порядке, - нервно отмахнулся от него вокалист.
-В порядке?! – огрызнулся Тим. – А за стенку все еще держишься.
Егор тут же оторвался от стены, на которую опирался плечом. Ноги и впрямь не держали его толком, но он упорно скрывал это от всех. Тим тяжело вздохнул и перевел строгий взгляд на парней:
-Оставьте все здесь, я поставлю в холодильник. Ничего не пропадет. Уверяю вас, я  сам лично прослежу за этим.
Музыканты озадаченно почесали затылки:
-Ну ладно. Мы все понимаем.
-Поправляйся, Егор.
-На других выходных встретимся.
Егор даже слова не успел вымолвить, ошеломленно наблюдая, как Тим технично выпроводил друзей за дверь, а потом не выдержал и прыснул смехом:
-Совсем уже страх потерял: выгнал из моей квартиры моих друзей.
-Тебе надо отоспаться, - Тим зевнул. – И мне тоже, если уж на то пошло. Я почти всю ночь не спал рядом с тобой. 
Егор потоптался на пороге кухни, прекрасно понимая, кому он обязан своим выздоровлением, и безнадежно махнул на парня рукой, направившись обратно в постель:
-Хрен с тобой! Все равно не отстанешь.
-Вот именно – не отстану. Тебе ведь завтра на работу? Как я понимаю, больничный брать ты не собираешься?
-Нет. У меня много работы, - Егор забрался под одеяло, прикрыв глаза, и тут же почувствовал на лбу прохладную ладонь: Тим постоял над ним несколько секунд и удовлетворенно покивал головой:
-Идешь на поправку. 
Егор поднял на него свой спокойный взгляд:
-Во сколько ты лег сегодня?
Конечно же, он имел в виду, как долго заботливый парень ухаживал за ним – таким больным и беспомощным, но гордость не позволила спросить напрямую.
-В четыре утра. У тебя спала высокая температура, и я смог прилечь вздремнуть, - утомленный парень прилег рядом и, уткнувшись лицом в подушку, пробормотал. – Постарайся больше не переохлаждаться. Сейчас лучше поберечься, чтобы в хроническое не перешло. Допей таблетки, которые лежат на столе. Не пей холодное…- он стрельнул в него острым взглядом, - особенно пиво. 
-Ты что, мой доктор? – ухмыльнулся Егор.
-Я тот человек, который этой ночью боролся с каждым лишним градусом твоего организма. Сделай хотя бы вид, что ты немного мне благодарен. Не так уж это и страшно -  сказать «Спасибо». 
Слова прозвучали, словно наставление: если бы не правдивое содержание в них, извечно остроумный Егор нашел бы, чем огрызнуться, а сейчас – лишь благоразумно промолчал, насупив брови и с неизбежностью понимая, что должен его поблагодарить.
-Спасибо.
Тим лениво приоткрыл веки, услышав его голос, и вздохнул:
-Я отплатил тебе заботой за заботу. Теперь мы квиты.
Он снова прикрыл глаза и, казалось, уснул тут же. Егор понял, что парень имел в виду то утро, когда Тим отравился пивом. «Ладно, - Егор опустил веки, - мне действительно нужно набраться сил перед рабочей неделей. Хотя бы в этом молочный мальчик безмерно прав».
Неделя пролетела очень быстро: Егор погрузился в работу с головой и быстро пошел на поправку. Кашель и насморк так и не настигли его: видимо, вовремя принятые меры помогли предупредить подобные вещи. В воскресенье они уже во всю репетировали на привычной точке, а после репетиции скрылись от закатного солнца в беседке почти безлюдного вечернего дворика, чтобы все же отпраздновать успешный дебют. Каждый поделился личными яркими впечатлениями – только вокалист и гитарист практически безмолвствовали: Егор с удовольствием поглощал уже вторую бутылку прохладного пива, Тим уничтожающим взглядом следил за ним, давая понять, что он недоволен тем, что тот делает сейчас. Горло все еще нужно было беречь, а не хлебать холодный напиток большими глотками. Наконец Тим не выдержал, подошел к нему и схватился за бутылку:
-Тебе хватит, - он нервно дернул ее на себя, но Егор не отпустил, обдав настырного парня презрительным взглядом.
-Может, хватит вести себя, как моя мамочка, а?
-Я веду себя так, потому что у тебя не хватает мозгов позаботиться о своем здоровье, которое ты подорвал недавно из-за наплевательского отношения к самому себе.
Егор прыснул смехом:
-Как много слов! Я не разобрал. Отдай бутылку, - он потянул ее на себя, но Тим не отпускал ее, насупившись и грозно сжав губы. Глаза Егора превратились в щелки. – Ты не расслышал? Отпусти, я сказал!
Атмосфера начала накаляться. Парни, сидящие рядом, перестали разговаривать, молча наблюдая за этими двумя и не встревая. 
-Я не хочу, чтобы мои бессонные часы пошли насмарку, - проговорил Тим. - Я хочу, чтобы ты окончательно поправился.
-Ах, вот почему ты так переживаешь? – ухмыльнулся Егор. – А я уже размечтался, что ты на самом деле волнуешься обо мне. Наивный! Наш молочный мальчик ничего просто так не делает, верно???
Тим вдруг резко вырвал бутылку из его руки, расплескав пиво вокруг, и со всей силы разбил бутылку об пол. Парни вокруг подскочили в испуге, шокировано разглядывая тяжело дышащего гитариста. Лишь Егор не шелохнулся: словно дежавю. Он в ужасе смотрел на осколки и брызги пива: «Что это? Я… помню… Где это уже было?»
-Припоминаешь, да? – прошипел вдруг Тим. – Значит, с твоей головой все в порядке. Помнишь, как ты заставил меня выпить целую бутылку пива? Помнишь каким образом заставил меня ее выпить? – Тим ткнул на осколки. – Этому я у тебя научился!!! Швырять бутылки! – он собрался с духом и продолжил. – Знаешь, я долго терпел. Давно уже хотел сказать, какая ты бездушная сволочь, Егор! 
Оскорбленный солист соскочил с лавочки, но Сергей предупреждающе уперся рукой ему в грудь, нутром чувствуя, что назревает мощный конфликт.
-Не держи его, Сергей, - усмехнулся Тим. – Если с кулаками полезет, это очередной раз докажет мне, что я прав. Значит, у него больше нет никаких весомых аргументов в свою защиту. А я больше не буду молчать! Я жалею, что потратил на тебя свое время, Егор. Мне не жаль, что я играл в группе, я многому научился, но ты… ты убил во мне всякое желание продолжать начатое. Считай меня кем угодно, но я ухожу из группы. Прямо сейчас. Ты наплевательски относишься к своим обязанностям: ты всех третируешь, на всех жалуешься, твердишь, какие мы бездари, а сам даже не в состоянии держать свое тело в тонусе: ведь твой главный инструмент - связки. Я смогу купить другую гитару, если вдруг она сломается, а Антон купит новые палочки, чтобы барабанить, то ты новые связки нигде не найдешь. В начале нашего знакомства ты показался мне серьезно настроенным на музыку талантливым человеком, а сейчас я знаю, что это не так. Ты не уверен в том, что знаешь, зачем тебе это дано. Ты не знаешь, что делать со своим талантом. Ты словно поешь не для, а вопреки. Играешься своим дарованием. Восхваляешься своими возможностями петь. А на самом деле, будь твоя воля, ты уже бросил бы все. Ведь мы так сильно тебя бесим на репетициях! Возможно, я сейчас перегибаю палку, возможно, позже я пожалею о своем решении уйти, но уже завтра я смогу дышать свободно, потому что рядом не будет тебя и твоего хамского отношения ко мне – человеку, который изначально пришел тебе помочь во всем! Запомни одну прописную истину: музыка должна идти от сердца, а не рождаться назло всему свету!!!
Парень развернулся и потопал прочь от беседки. Егор выкрикнул ему вслед:
-И куда ты пойдешь, молочный мальчик? Тебе же некуда идти.
-Я найду ночлег, - отозвался парень. 
-У тебя ведь больше нет друзей! – нагло выпалил Егор.
-Значит, уеду домой к родителям.
Закипающий после слов гитариста Егор молча наблюдал, как парень ловит попутку на обочине, запрыгивает в подъехавшую машину и скрывается за углом. Он мотнул головой, в бешенстве пнув разбитое горлышко бутылки. У них только-только стала налаживаться музыкальная сторона жизни, а этот выскочка так просто собирается покинуть группу на пике их взлета. «Знает ведь, зараза, что без него все покатится в тартарары, и так вызывающе себя ведет! Ну погоди у меня!» Егор тоже бросился к обочине, чтобы поймать такси.
-Куда ты? – взволнованно окликнул его Сергей. 
-Вечером позвоню, как все утрясу, - отозвался Егор, голосуя на дороге. Он должен остановить этого бессовестного сопляка. Нельзя сейчас останавливаться. Они сделали мощный рывок вперед – дали первый успешный концерт, а замена гитариста и новые репетиции займут уйму времени, которое они могут потратить с умом, выступая снова и снова, показывая свой лик всем подряд, чтобы добраться до главной сцены его жизни – «Тайфун». Егор решительно мотнул головой: «Никуда ты не уйдешь от меня, молочный мальчик!!! Дела так не ведутся!»
Он успел застать гитариста дома. Парень и впрямь собирал вещи: хмуро оглянулся на него, стоящего на пороге зала, и молча продолжил свое дело.
-Ты никуда не уйдешь, - отрезал Егор. – Что за капризы!
-Это не капризы. Это нормальное человеческое желание – быть понятым и обладать возможностью иметь свое мнение. Я устал от твоего беспардонного и грубого отношения ко мне. Я живой человек. И, несмотря на твои грубые отрицательные отзывы в адрес моей игры на гитаре, я знаю, что на самом деле я отлично играю. Немногие в моем возрасте умеют то, что умею я. Если я не прав, тогда ты отпустишь меня без сожалений и найдешь гитариста под стать себе. Желаю удачи! – он перекинул чехол гитары через плечо и обернулся на молчаливого Егора. – На название группы и свои тексты песен не претендую – оставляю их тебе. Делай с ними, что пожелаешь. Мне не жалко.
Он подцепил свободной рукой сумку и направился в коридор, но Егор схватил лямку чехла мертвой хваткой: уж без чего парень не уйдет, так это без гитары.
-Я же сказал, что не отпускаю тебя.
Тим тяжело вздохнул, стоя к нему спиной, и снова дернулся в сторону коридора, но рука Егора крепко держала чехол. Тим оглянулся на него через плечо, обдав его холодным взглядом:
-Отпусти гитару.
-Ты никуда не уйдешь. Мы здесь не в игры играем, черт возьми! - выпалил Егор. – Кто из нас еще не умеет обращаться со своим талантом? По-твоему это не по-детски: покинуть группу на пике ее восхождения???
Тим презрительно усмехнулся:
-Да ты ведь на дух меня не переносишь! Я уйду, и тебе сразу станет спокойно на душе. Я ведь больше остальных бесил тебя все эти дни! Тогда зачем ты меня держишь? Наконец понял, что никто меня не заменит в твоей группе? – парень помотал головой. – Не думай, что я ухожу, чтобы повысить свою значимость в твоей группе. Мне уже далеко наплевать на сей факт. Я ухожу, потому что мне не нравится работать с тобой под одной крышей. Именно ты больше всех остальных ведешь себя, как дилетант. Я найду группу, в которой не будет таких напряженных отношений из-за высокомерного вокалиста.
Парень снова дернулся в сторону коридора, но Егор не отпускал его: «Говори, что хочешь! Я терплю твои гнусные слова, потому что мы не должны бросать дело на полпути!» 
Тим нервно потянул на себя гитару и вдруг споткнулся о сумку… Они полетели на пол одновременно, Егор не успел высвободить свою руку, которой зацепился за лямку гитарного чехла, и в ужасе грохнулся вместе с гитаристом.
-Черт!!! - из глаз едва искры не посыпались от мощного удара затылком об пол, Тим потер пострадавшую макушку и глухо простонал. Егору пришлось легче всего: он-то как раз приземлился на худощавую тушку парня – какая-никакая амортизация. От него приятно пахло дезодорантом. Егор медленно приподнялся на ладонях: парень непринужденно корчился под ним от боли в голове, интенсивно массируя затылок, а потом замер и приоткрыл глаза, сосредоточенно взглянув на него. Егор тоже смотрел ему в глаза, не моргая. Что-то щелкнуло в голове после неожиданного падения: сотни картинок проскользнуло перед глазами - их бесед, разговоров, взглядов, прикосновений. Так близко друг к другу они не были даже в постели. «Кажется, я сам еще не до конца знаю, на что способен пойти ради успеха!»
-Егор, слезь с меня. Мне тяже…
Егор не дал ему договорить: резко схватил его за воротник рубашки и дернул вверх, заставив его подняться на ноги вслед за собой. «Ты боишься меня, когда я зол! Уж это я отчетливо помню!» Он снял с его плеча гитару и грубо прижал его к стене своей крепкой рукой, с каким-то садистским наслаждением наблюдая явный испуг, сверкающий в глазах парня, а потом обхватил его лицо ладонями и прижался к его губам, продолжая наблюдать реакцию парня: по широко распахнутым глазам ясно читался беспредельный шок. Тим даже не оттолкнул его, когда Егор оторвался от его губ: все с тем же бешеным изумлением непрерывно смотрел прямо ему в глаза. «Ты будешь моим! Думаешь, я не нашел бы путь – задержать тебя?» - Егор бесцеремонно сдернул с него рубашку, игнорируя патологическое оцепенение со стороны парня, потом стащил с него футболку и щелкнул замком заколки, освободив его густые волосы, которые локонами рассыпались по обнаженным плечам. Казалось, Тим окончательно потерял дар речи: каменным изваянием стоял у стены, не сопротивляясь его настойчивому раздеванию. Егор снова прижал его телом к стене, чувствуя его тяжелое дыхание на своей щеке, на этот раз мягко обнял его и также мягко коснулся его приоткрытых губ, с каждой секундой изучая их все смелее и смелее. Егор даже прикрыл глаза, полностью погрузившись мыслями в их первый настоящий поцелуй. В какой-то момент Тим начал робко отвечать ему: его горячие пальцы коснулись плеч, несмело обнимая его. Егор оторвался от его губ: магнитный притягательный взгляд напротив - глаза в глаза. «Есть все предпосылки не останавливаться!» - вдруг с интересом подумал Егор. Парень идет навстречу. «Надо же! Я о тебе еще многого не знаю, молочный мальчик!» Он решительно дернул ремень его джинсов, расстегивая их.
-Егор…
«Но-но-но! – Егор тут же накрыл его губы своими. – Никаких разговоров сейчас!» Атмосфера становится все жарче. Рука нащупала выключатель: зал погрузился в сумрак, лишь по полу скользила багровая полоса от закатного солнца, тщетно пробивающегося сквозь плотные шторы. Несмотря на свою внезапную смелость, Егор все равно смущался того, что делал с этим парнем в данные минуты. Он заставил его прилечь на диван, не забывая успокоить все еще явственный страх мягким поцелуем, обнял парня одной рукой, продолжая целовать, другой рукой спустился по его груди вниз и проскользнул под расстегнутые джинсы. Тим попытался перехватить его запястье, но тут же передумал, стоило ему почувствовать на себе настойчивую ладонь Егора. Еще несколько бесконечно длинных мгновений он боялся того, что происходило с ними двумя, но как только возбуждение захватило весь разум, он окончательно раскрепостился под напористыми ласками Егора. Он помог освободить свое тело от оставшейся одежды и с головой нырнул в этот опасный омут удовольствия: отвечал на поцелуи, чувствуя нарастающее с каждой секундой пламя внизу живота и не скрывая от Егора своего неистового желания. Он вцепился в его воротник дрожащими пальцами, когда уже не было сил терпеть нежные, но в то же время требовательные прикосновения, спрятался в его плече и задержал дыхание, тихо простонав ему в шею. Егор тут же замер, как только понял, что все закончилось, выпустил парня из своих крепких объятий и присел на диване, отвернувшись от него и уставившись в стену безразличным взглядом. «Что я делаю?» Он зажмурился и прикусил губы. Еще никогда он ненавидел сам себя так откровенно сильно. За спиной послышался шорох: Тим стыдливо спрятал свое обнаженное тело под одеялом и затих. По шмыгающему время от времени носу можно было с легкостью догадаться, что к парню вернулся шок. В комнате повисла странная неловкая тишина, кухонные часы отстукивали секунды. Егор не хотел оборачиваться: сейчас ему нечего сказать, а слова «Я доставил тебе удовольствие, чтобы ты остался в группе» были не лучшим вариантом утешения. В кармане брюк вдруг заиграл мобильный: этот механический звук окончательно вернул его в жестокую холодную реальность. Егор вяло вынул трубку на свет и взглянул на экран – Сергей. Он с тяжелым вздохом принял вызов: вот и конец истории.
-Алло!!! Егор? Почему не перезваниваешь? Что там у вас произошло? Ты остановил Тима? Он не ушел?
-Нет, - только ответил Егор. Сергей молчал какое-то время, а потом нервно выдохнул:
-Дай мне его. Он ведь рядом?
Если Тим выдаст все происшедшее, на будущем группы можно ставить крест. Егор протянул трубку притихшему парню за спиной – будь что будет:
-Сергей хочет с тобой поговорить.
Тим принял от него телефон и пробормотал:
-Да?
-Тим! Привет еще раз! Ты в порядке? 
-Да, - хрипло ответил парень.
-Вы не дрались? Не ссорились?
-Нет. Я уже почти сплю. 
-Ой, я тебя разбудил? Блин! Сорри. Все, тогда спокойной ночи. Спасибо, что передумал и остался с нами. Пока! Кладу трубку. 
   Тим передал телефон обратно Егору и снова отвернулся от него, спрятавшись под одеялом. Егор покачал головой: «Нельзя его оставлять в таком состоянии. Как бы я ни хотел скрыться от его осуждающих печальных глаз, я должен пройти этот путь до конца. Я начал все, я и должен все закончить». Он нехотя вернулся в постель, прижался к спине парня и обнял его одной рукой, обхватив его ладонь и сжав ее в своих пальцах. Тим, казалось, совсем перестал дышать в его крепких объятиях, а потом устроился удобнее и мягко погладил пальцами его ладонь. Какое-то время они не двигались, заново привыкая к близости, а потом Тим все же повернулся к нему лицом, опершись на локоть и рассматривая его спокойное лицо. Егор молча смотрелся в его глаза до тех пор, пока Тим не склонился к нему и сам не поцеловал. Это было легкое прикосновение, непохожее на те поцелуи, которыми с ним делился сам Егор. Невесомо, словно крылья бабочки. Наверное, парень внутренне боялся того, что сейчас делал. Рука потянула футболку наверх: Егор свел брови от неожиданности, обдав парня хмурым взглядом, но все же помог снять с себя футболку. Он вовсе не претендовал на ответную ласку, но ведь секс подразумевает собой обоюдное удовлетворение. И Тим все правильно делал: он пытался ответить взаимностью. Он не мог знать, для чего все это было начато. Егор не стал сопротивляться, когда робкие пальцы расстегнули пояс; не стал сопротивляться, когда ласковая ладонь скользнула в его брюки, а горячие поцелуи спустились по груди вниз до живота. Егор прикрыл глаза, зажмурившись и поддаваясь ласкам осмелевшего парня: для него до сих пор происходящее вокруг казалось противоестественным. Ведь он не такой… Он чувствовал ладонь этого настойчивого парня, и это непривычное ощущение переворачивало с ног на голову все его стереотипы. Длинные локоны - мягкие и воздушные - щекотали грудь, от них приятно пахло каким-то незнакомым шампунем. Наверное, одним из тех, что заняли всю полочку в ванной. Губы парня вновь вернулись к его губам, и Егор запустил пальцы в затылок парня, сжав в своем кулаке эти красивые волосы, которые раньше он мог только лицезреть со стороны. Может, все не так уж и плохо? Лично у него давно уже не было даже намека на секс: работа и музыка занимали все двадцать четыре часа в сутки. Он и забыл об этой приятной стороне своей жизни… Поцелуи Тима снова перекочевали с его губ на живот. Еще несколько мгновений назад Егор в неизбежностью ощущал себя абсолютно равнодушным к ласке парня, а сейчас – он едва успел оторвать парня от живота, чтобы не запачкать. В какой момент он так внезапно возбудился, он так и не понял. Тяжело дыша, он изумленно смотрелся в эти добрые глаза до тех пор, пока Тим не опустил голову ему на грудь. Он накрыл их обоих одним одеялом и затих у него под боком. Егор еще долго пялился в потолок, поражаясь незаменимому дару парня крепко засыпать в любых условиях и при любых обстоятельствах. Лично у него внутреннее волнение еще далеко не в прошлом. Он осторожно взглянул на его спокойное лицо: «Это значит – ДА? Ты не уйдешь?» Он бережно убрал упавшие на его лицо локоны: к чему он на самом деле хотел всегда прикоснуться, боясь признаться в этом самому себе, так это к его густой шевелюре. Хоть какое-то оправдание для себя. Егор тяжело вздохнул и прикрыл веки. Нужно уснуть – завтра будет чересчур тяжелым завтра. 
Утро встретило его колючей судорогой в руке, на которой всю ночь провалялся спящий Тим. Егор только спустя несколько секунд вспомнил, почему этой ночью парень находился в непосредственной близости от него. Горячие обнаженные бедра, крепко прижатые к его бедрам, освежили память окончательно и бесповоротно. Егор осторожно переложил голову парня на подушку, освободив свою руку от плена, и вылез из-под одеяла, на ходу застегивая приспущенные после вчерашнего вечера брюки. Он успел выключить будильник, дабы не будить спящего парня. В данные минуты Егор не был готов к серьезному разговору. Возможно, вечером, но определенно не сейчас. У него нет слов, чтобы себя оправдать. Нет слов, которыми он сможет внятно объяснить даже самому себе, зачем он затащил этого беспечного парня в свою постель.
Вместо утреннего кофе Егор принял теплый душ, смыв с себя все признаки вчерашнего секса, переоделся в темноте, чтобы лишний раз не давать повода Тиму проснуться, и скрылся за дверью, закрыв ее на ключ. Только в лифте он смог отдышаться: чем дальше от источника всех его тревог, тем спокойнее становилось на душе. Машина Сергея неизменно ждала его у подъезда: басгитарист поприветствовал его рукопожатием и спросил:
-Как Тим?
-Спит.
-Он на самом деле останется в группе?
Егор тяжело вздохнул, поглядев в окно:
-Будем надеяться, что да. Поехали, Серый. Опоздаем. 
Что решит этот беззаботный парень, Егор узнает вечером. Или не узнает, если не застанет его дома после работы. Егору вдруг стало все равно: они слишком далеко вчера зашли, чтобы оставаться друг для друга обычными друзьями-музыкантами, а если учесть тот плачевный факт, что они и друзьями-то никогда не были, то вопрос оставался открытым на веки вечные. «Впервые в жизни я не знаю, что сделать и что сказать при следующей встрече. Даже от матери я знаю, чего ожидать, и знаю, чем при случае ответить, а здесь… я совершенно сбит с толку».