Молоко и мед

-Я… аккуратно его ем… Я не заболею, я слежу за своим горлом… Не переживай, я буду петь несмотря… - он резко замолк, как только Егор извлек из-за спины свой рожок с мороженым, нагло откусив от него хороший кусок и жмурясь от удовольствия. Тим сжал губы, тихонько улыбаясь: «Подловил!» Они молча сидели рядом и поедали каждый свое мороженое. Остановиться на мгновение, спокойно посидеть ясным солнечным днем на лавочке и отдохнуть от суеты. Егор смотрел перед собой, щурясь от ярких лучей, пробивающихся сквозь крону деревьев. То самое ощущение, которое испытываешь при пробуждении: а ведь жизнь вокруг продолжает течь, несмотря на его проблемы и беды – все как обычно. Люди спешат по своим делам, снуют автомобили и автобусы, пока он ест мороженое на лавочке. И никому нет до него дела… Странный день. Столько различных эмоций пережито за несколько часов. Осталось только должно его закончить. Внутри что-то сломалось в тот момент, когда он покинул юбилей матери, и окончательно разрушилось в тот момент, когда он сорвался на друзей. Казалось, от той нестойкой преграды, которая ежедневно поддерживала его внутренний мир после падений и хранила в нем огонек надежды, не осталось и следа. Вдруг стало все равно: что будет с его отношениями в семье, как он будет вести себя с Тимом, насколько успешен будет будущий концерт. Внутри поселились равнодушие и усталость. Егор перевел на Тима спокойный взгляд, тот приподнял брови, словно спрашивая – что дальше? 
-Пойдем обратно? У нас еще целый час в запасе, - проговорил Егор, глядя в его глаза. Гитарист кивнул головой и зашагал рядом с ним. Они вместе вернулись в комнату, где их уже не чаяли дождаться остальные музыканты: парни удивленно подскочили с пола и заулыбались.
-Неужели продолжаем? – подозрительно щурясь, проговорил Сергей.
Егор кивнул головой и встал у своей стойки, наблюдая, как Тим вытаскивает свою гитару из чехла. «Как же хорошо, что он такой отходчивый!»
-Извините меня за вспышку гнева. Я был не прав. Вы все – молодцы, и я думаю, вы это знаете, - все же извинился Егор.
Парни, казалось, даже дар речи потеряли, осторожно переглядываясь друг с другом. Даже Тим настороженно замер, стрельнув в него серьезным взглядом из-за длинных локонов челки: не будь тут парней, наверное, давно уже пристал бы со своей извечной заботой и расспрашивал бы его с дотошностью, что заставило его накричать на всех прямо с порога.
-Давайте продолжим. Нам сейчас нельзя отвлекаться, - сказал Егор, заметив всеобщее замешательство в комнате. Антон отстучал ритм песни, с которой они привыкли начинать – и репетиция снова началась. Егор снова почувствовал успокоение, как только запел: казалось, этот труд вопреки всему расслаблял его напряженный организм. Даже голос стал каким-то другим. Более глубоким. Мощнее и громче. Словно все эмоции внутри хором затребовали самого неимоверного и яркого по силе выхода. Парень никому не сделал ни единого замечания. Музыканты ждали его извечно прямолинейного вердикта под конец репетиции, но Егор только с усталой улыбкой поблагодарил всех за хорошую работу и покинул комнату, сообщив, что будет ждать их на улице.
-Что случилось с Егором? Кажется, по эмоциональным перепадам он сегодня самого себя превзошел, - недовольно пробурчал Коля. – Придрался к моей игре, хотя я лишь однажды сделал ошибку. Надоело, если честно, молча выслушивать его придирки. 
Сергей схватил его за плечо и помотал головой:
-Забудь про это, сейчас же! – он обернулся на парней и обвел всех взволнованным взглядом. – Вы ведь все прекрасно понимаете, что у него в семье снова скандал приключился. 
Парни покивали головой, смотря в пол. Тим только молча следил за всеми.
-Он не зря приехал сюда так рано, - продолжил Сергей. – Давайте просто забудем про его выходку. Он ведь извинился даже, что случается редко. 
Все согласились с его словами и покинули репетиционную комнату. Егор ждал всех у припаркованной у обочины машины Сергея, щурясь от палящего солнца и слегка улыбаясь парням. 
-Серый, я тут подумал, пока вас всех ждал, - я не поеду с вами. Пойду, пройдусь. Погода отличная, - он взглянул на Тима. – Я не знаю, когда вернусь. Так что не жди меня и не забудь запереться на ключ. Пока! – он подмигнул парням и, не дожидаясь их прощальных реплик, медленно потопал по тротуару прочь. Тим проводил его расстроенным взглядом, запрыгнул в машину вслед за музыкантами и обернулся, продолжая смотреть в спину удаляющегося Егора.
-Щека все еще красная, - тяжело вздохнул Сергей, заводя мотор.
-Я тоже заметил, когда он пришел, - подтвердил Антон. – Видимо, мать пощечину зарядила.
-И нехилую, раз он пришел на взводе, - ответил Коля.
-Останови машину, - вдруг очнулся Тим. Сергей недоуменно обернулся на него:
-Что? Зачем?
-Останови, говорю. Я выйду! – он судорожно дернул дверцу на ходу, выскочил из машины и перекинул гитарный чехол через плечо, побежав прочь от машины. «Не могу я его оставить сейчас. Если даже парни поняли, что у него что-то случилось в семье, то я не имею права бросать его в таком состоянии. Пусть потом ругается. На улице он вряд ли будет выяснять со мной отношения. Сам прекрасно понимает, что нам обоим не нужна огласка». Он быстро догнал гуляющего по тротуару беспечного парня и резко остановился, решая, что предпринять, а потом медленно зашагал вслед за Егором, стараясь не попадаться в поле его зрения: прятался за чужими спинами, останавливался за деревьями. Егор неторопливо шел вдоль бордюра, глядя по сторонам – расслабленный, спокойный, потом приметил киоск, подошел к нему и купил себе воды. Тим замер, запоздало подыскивая место, куда спрятаться – как назло, вокруг никого не было: Егор поднес бутылку к губам, сделал глоток и вдруг заметил его, одинокого в стороне. Замерев на мгновение, он отнял бутылку от губ, закрыл ее, продолжая безмятежно разглядывать привлекающего к себе внимание гитариста с чехлом через плечо, а потом вдруг кивнул ему головой, предлагая присоединиться к его прогулке. Тим несмело подошел к нему, виновато глядя в его осуждающие глаза.
-Будешь? – Егор протянул ему бутылку. Тот молча кивнул, принял от него питье и стрельнул в него настороженным взглядом:
-Она же ледяная. А как же горло?
-Я пью осторожно, небольшими глотками, - он улыбнулся ему уголками губ и прищурился. – Если мы вдруг не выступим в «Тайфуне», мир рухнет?  
Тим помотал головой:
-Просто не хочу, чтобы рухнула твоя мечта.
Егор не ответил, развернулся и снова потопал вперед. Тим шел рядом, не отставая и не пытаясь завести разговор. Было странно идти рядом и не болтать хоть о чем-нибудь. Обычно так ходят парочки – молча, потому что им и так уже хорошо оттого, что они рядом. Тим бросил на Егора быстрый внимательный взгляд: парень просто гулял с ним в данные минуты, наслаждался ходьбой и тишиной. Они шли по центру без цели – вперед, не торопясь. Тиму вдруг стало немного не по себе: все же лучше о чем-то говорить, пока они идут, чтобы внимание не привлекать. 
-Так и знал, что ты сорвешься вслед за мной, - вдруг проговорил Егор, не глядя в его сторону. – Ты не был бы Тимом, если бы не проявил свою взволнованность из-за моей новой вспышки гнева. Я не буду с тобой делиться своими проблемами, так что не утруждай себя расспросами.
-Только скажи одну вещь – это из-за мамы?
Егор медленно покивал головой.
-Это она ударила тебя по щеке?
Егор снова кивнул и оглянулся на него с ироничной улыбкой:
-Все-таки расспрашиваешь меня?
-Я же Тим, - в свою очередь улыбнулся парень.
Как-то сам собой завязался обычный светский разговор: они шли вдоль набережной, разглядывая искрящееся на солнце море, людей, гуляющих вдоль киосков со сладкой ватой и мороженым, кружащиеся аттракционы вдалеке. Тим поделился, что впервые ощутил на себе страх высоты, когда прокатился на колесе обозрения. Он смущенно признался, что его чуть не вырвало от ужаса, а Егор только тихонько смеялся в ответ, как всегда ехидно подзадоривая его какими-то обидными репликами. Тим не обижался, продолжая наблюдать, как парень раскрывается ему навстречу. Что-то происходило в данные секунды. Нечто мистически-новое, необычное, странное. Егор был другим сегодня. Еще до начала репетиции он был самим собой – хмурым и строгим лидером группы, а теперь… эти качества испарились на глазах. Егор улыбался каждую секунду – лениво, натянуто, но все же улыбался. Даже не верилось, что этот парень может быть дружелюбным несколько часов подряд без перерыва. Он не вспоминал об ужасной репетиции, он не говорил о будущем концерте, он не рычал и не скалился. В конце концов, он даже снял с него гитару, чтобы спина гитариста немного отдохнула, и некоторое время нес ее сам. Тим отчаянно понимал, что не знает, как общаться с таким Егором, несмотря на абсурдность ситуации. Казалось, именно сейчас не стоит бояться этого парня, но Тим продолжал осторожничать в общении с ним: они с обоюдным удовольствием поговорили о грандиозной стройке в городе - обсудили будущие мосты(5), которые уже заранее стали символом города, не успев достроиться, покритиковали дороги и фасады домов на гостевом маршруте, которые сейчас усиленно приводились в порядок к приезду первых лиц страны, посмеялись над купающимися у берега набережной молодыми тощими нимфетками, перекусили сочным пянсе(6) на лавочке и потопали на остановку, как только солнце стало клониться к закату. В душном автобусе они стояли рядом, разглядывая в приоткрытое окно, как небо на горизонте окрашивается в цвет крови. Тим облегченно вздохнул: даже не верилось, что он так замечательно провел вечер. Он чувствовал каждой клеточкой тела, что Егору сейчас нужна поддержка, нужен кто-то, кто безмолвно побудет рядом без вопросов. Он старался вести себя непринужденно, но каждый раз добрый взгляд вокалиста резал по-живому: его глаза выражали боль, даже когда он безмятежно улыбался ему. Казалось, он боялся последствий после того, как настолько откровенно обнажил свою израненную душу перед ним. Тим безмолвно старался донести до него, что подставит свое плечо, если ему тяжело, станет немым, если увидит его слезы, и ни в чем его не упрекнет, если он все же доверится ему. Уже дома, немного уставший и вымотанный, Тим отставил гитару к стене, сладко потянулся, чтобы размять затекшие мышцы, и прикрыл глаза. Егор всегда подкрадывался незаметно: и сейчас он снова подкрался к нему со спины и крепко сжал в своих руках. Тим испуганно замер, распахнув глаза, и уставился в стену удивленным взглядом.
-Я знаю, что я эгоист, но я никогда не считал тебя своей собственностью, - вдруг прошептал Егор и тяжело выдохнул. – Наоборот, наверное, ты единственный человек, которого мне не дано приручить, которого я боюсь приручать. Не отталкивай меня сейчас. Постой так немного, и я уйду. Совсем недолго, - он сильнее сжал его в своих объятиях, безвольно опустив голову ему на плечо, и затих. Тим медленно обернулся на него, взглянув на его лицо – закрытые глаза, потерянный вид. «Неужели мать имеет такую мощную власть над ним, что он сейчас выглядит, как напуганный ребенок? - Тим осторожно погладил его ладони, опрокинул голову на его плечо и посмотрел в потолок, тяжело вздохнув. – Обнимай меня столько, сколько необходимо. Если это придаст тебе новых сил для завтрашнего дня, я буду стоять так до самого утра». Он запрокинул руку и погладил его по голове. Егор даже вздрогнул от этого невинного жеста, открыл глаза, расслабил объятие и снова замер, словно боясь отпустить, словно страшась одиночества, которое обрушится на него, как только они разойдутся по разные стороны этой комнаты. Тим повернулся к нему лицом, все еще находясь в капкане его рук, закинул руки на его плечи и прижался к его губам. «Неужели я должен всегда бояться быть ближе? Я могу признаться самому себе в том, что я безумно хочу быть ближе к тебе! Каждый день, каждый час, каждую минуту… Я устал потакать твоему сопротивлению…» Егор ласково отвечал на его поцелуй, мягко обхватив его лицо ладонями. Он поглаживал его губы большими пальцами, он изучал жадным взглядом его большие наивные глаза, он гладил его блестящие волосы, стянув с них тугую заколку. Тим вдруг потерялся во времени, чувствуя эту бешеную энергетику рядом стоящего человека. Он поддался глубокому поцелую, помогая умелым пальцам освободить возбужденное тело от одежды. Даже сквозь тугие джинсы он ощущал напряженное тело Егора. Им обоим хватало нескольких взглядов, нескольких прикосновений, чтобы свести друг друга с ума окончательно и бесповоротно. Они перелегли на диван, не отрываясь от поцелуев, нежно поглаживая и лаская разгоряченные тела друг друга. До боли выученный постельный сценарий, но все же иной. Егор медленно водил пальцами вверх-вниз, лаская его, покусывая мочку его уха и заставляя тихонько постанывать, и Тим перестал себя сдерживать: «Пусть слышит, как мне хорошо с ним!» Егор ненадолго отрывался от его губ, давая возможность отдышаться, и снова обхватывал их своими, впиваясь глубже и яростнее до тех пор, пока не услышал тихий вскрик, подтвердивший логическое завершение его ласки. Тим не стал медлить: опрокинул поддающегося ему парня на спину, быстро проложил дорожку из поцелуев по груди вниз и занялся самым главным. Он все еще с замиранием сердца помнил, как Егор настрого запретил ему вытворять подобное, но ничего не мог с собой поделать: ему до безумия хотелось ласкать его именно таким образом. Пусть со стороны это кажется унизительным, но о непривычности ситуации он думал в последнюю очередь в данные секунды. К тому же Егор даже не сопротивлялся, напротив – прижимался к нему сильнее, двигаясь навстречу его ласковым губам и запустив пальцы в распущенные мягкие волосы на его затылке. С губ периодически срывался тихий стон: парень был далек от своих страхов и запретов, всецело отдавшись бесконечному потоку наслаждения, циркулирующему по его расслабленному телу. Тим вдруг неосознанно начал чувствовать его тело: ускорил ритм, не отрываясь ни на секунду, именно в тот момент, когда парень судорожно вздрогнул под его ладонями. Успокаивающие поцелуи прошлись по животу, вверх по груди и застыли возле уха: Тим прилег рядом на спину и посмотрел в потолок, нежно поглаживая часто вздымающуюся грудь Егора тыльной стороной ладони. Блаженство… «Если бы каждый раз был таким же, как сегодня… - подумал он с грустью. – Завтра он проснется другим, завтра он снова нацепит маску, завтра он снова притворится чужим, хотя… - Тим повернул голову, разглядывая спокойное лицо замершего парня, - сегодня он тоже был другим. Наверное, это и был тот Егор, про которого мне рассказывал Сергей – добродушный и нежный». Парень прикрыл глаза, проваливаясь в полудрему, а потом резко встрепенулся: «Нет, я усну только в том случае, когда он сам задремлет. Не хочу упускать возможность продлить эти замечательные минуты подольше». Он придвинулся ближе, несмело перевернул засыпающего парня на живот, прижав его к своей груди, и обнял, вздохнув в его лохматую макушку. «Хочу чувствовать твое тепло до самого утра… Ты доверился мне сегодня, и я ни за что на свете не предам твоего доверия!» Егор вдруг сам прижался к его плечу, позволяя обнять себя: казалось, именно в эти секунды ему сильно не хватало чужой доброты и заботы. Он ненадолго приподнял голову, посмотрев в его глаза каким-то чересчур грустным и доверчивым взглядом, а потом снова уронил голову на его плечо и затих. Тим тихонько покачивал его в своих руках, убаюкивая его до тех пор, пока сам не прикрыл глаза от усталости. Засыпая, он все еще ощущал горячее дыхание Егора на своей коже и теплоту его тела, слышал его шумное дыхание, чувствовал индивидуальный аромат его растрепанных волос. Хотелось не спать до утра, чтобы долгое время не исчезало умиротворение от их уединения. «Ты мне так нужен… И таким нежным и даже грубым… И днем, и ночью… Если бы ты только знал, как сильно нужен мне и как сильно… безумно… всепоглощающе… я… тебя…»
Снилось что-то безумно красивое, такое странное и приятное, что Тим, просыпаясь, неизбежно улыбнулся утру и ласково обнял подушку. Еще не открыв глаза, он понял, что в постели он один: было слишком  одиноко – будь рядом Егор, парень бы продолжал обнимать его до самого пробуждения. Тим медленно открыл глаза, прищурился от яркого света, пробивающегося через плотные шторы, и замер: сквозь собственные локоны челки он разглядел притихшего Егора. Быстро откинув волосы с лица, Тим приподнял голову и испуганно взглянул на молчаливого парня: Егор сидел на стуле, рядом с диваном, одетый и причесанный. Было заметно, что он встал уже давно – взгляд серьезный и внимательный. Он рассматривал его с каким-то подозрительным интересом и молчал. Тим запоздало проверил одеяло и тут же успокоился, удостоверившись, что оно скрывает его обнаженное тело. Тим снова перевел озадаченный взгляд на парня: снова испытание? Чего он хочет добиться своим беспощадным молчанием? Новый вид наказания за полученное накануне удовольствие?
-Егор! – не выдержал Тим. – Что-то случилось?
Егор впился гипнотизирующим взглядом в его испуганные глаза: хотелось напоследок запомнить беззаботное выражение лица этого наивного парня. Уже через минуту он будет смотреть на него иначе.
-Мы должны остановиться, - начал Егор наконец. - Сейчас. Прямо в эту секунду. Я ставлю точку во всем, что касается нас двоих. Все предыдущие сопротивления были никчемными попытками избавиться от этой мерзкой зависимости, потому что я не сказал об этом тебе в лицо. Я старался справиться со всем в одиночку, но этим утром понял одну вещь: мы должны отказаться друг от друга одновременно. Оба. Иначе любые попытки – твои или мои – будут тщетны. Сейчас я говорю тебе это открыто, чтобы потом у меня не возникло желания нарушить данное тебе обещание. Так будет лучше. Так я наконец смогу себя обуздать. Так я смогу быть строг с самим собой. Как только я вновь захочу хотя бы прикоснуться к тебе, я поломаю себе пальцы. Я не хочу обманывать тебя. Я не хочу, чтобы ты строил на основе этих бесплодных отношений какие-либо грандиозные планы. Я  не твой, а ты не мой. Я не люблю тебя и никогда не полюблю. У тебя будет то же самое ко мне. Мы всегда будем искать друг другу альтернативу, которая идеально впишется в рамки общества, и никогда ее не найдем, пока не отпустим друг друга от себя окончательно. Я собираюсь построить свою личную жизнь, и я начну делать это незамедлительно, как только представится шанс. На концерте наверняка будет много красивых и интересных девушек, которые после выступления будут околачиваться у нашего столика. Я предупреждаю тебя об этом заранее, чтобы позже ты не наделал глупостей. Я найду ЕЕ. Я буду с НЕЙ. Даже если она будет похожа на тебя, я буду с НЕЙ, а не с тобой. Наше с тобой общение зашло слишком далеко. Эта постельная зависимость не делает нам обоим чести. Я не такой. Я не готов принять себя таким. Мне противно оттого, что меня влечет к себеподобному. Вчера я был в подавленном настроении. Вчера мне было очень плохо. Я благодарен тому, что ты был рядом. Правда, очень сильно благодарен. Но ты не должен ловить такие моменты, чтобы ими воспользоваться, как шансом быть ближе ко мне. Больше подобное не повторится. Я не позволю этому произойти снова. Забудь все, Тим. Это неправильно. Ты мне нужен, как музыкант, как певец, как автор песен. Сейчас я честен с тобой как никогда. Да, каждый раз мне было хорошо с тобой, но на утро мне хотелось содрать с себя кожу, зная, что ты прикасался ко мне. Так не может больше продолжаться. Я сойду с ума. Я уже на грани.
Он медленно поднялся и ушел на кухню. Тим продолжал в шоке смотреть на стул, на котором только что сидел солист, и молчал. Сказанное требовало осознания. «Не может быть… Это конец?» Парень судорожно выпутался из одеяла, натянул на себя джинсы и прибежал на кухню:
-И это все? – голос предательски дрогнул. Егор в недоумении обернулся на него. – Ты решил, что скажешь мне о разрыве вслух, и все сразу же закончится? – он усмехнулся, все еще пытаясь держать слезы в себе. – Это по-настоящему смешно. Сколько уже бесполезных раз ты пытался обуздать себя? Зная твой темперамент, я на сто процентов уверен, что ты все равно однажды не сдержишься. Я ведь все еще рядом с тобой. Ты будешь видеть меня каждый день – здесь или на концертах, ты будешь спать со мной в одной постели…
Егор обдал его холодным строгим взглядом:
-Если будешь меня провоцировать, я найду тебе другое жилье.
-Провоцировать?! – Тим снова усмехнулся. – Да тебя не нужно провоцировать! Ты и без этого всегда шел мне навстречу. Насколько тебя хватит на этот раз??? На неделю? На месяц? А может быть всего лишь на день???
-Перестань!!! – Егор сверлил парня предупреждающим взглядом: еще одно слово, и ладонь сама собой сожмется в кулак.
-Не останавливай меня. Я выслушал тебя в зале, даже не перебив. Теперь моя очередь говорить. Так вот. Я буду ждать того момента, когда ты снова сорвешься, и знай, я не буду тебя отталкивать!
-Тим!!! – Егор не стал скрывать своего искреннего удивления. Тим мотнул головой:
-Я сказал, что не буду. Мне плевать, как это выглядит со стороны. Ты первый это начал, именно ты виноват в том, что сейчас все это превратилось в фарс. Не слышал поговорку о том, что каждый в ответе за того, кого приручил? Я уже не могу без тебя. Я готов терпеть тебя любым: трезвым или пьяным, добрым или злым. Если ты видишь во мне только музыканта, то я вижу в тебе человека, с которым мне безумно хорошо, с которым я хочу разделить свою жизнь…
Егор грубо схватил его за плечи и впечатал расстроенного парня в стену.
-Перестань нести чушь! – прошипел он сквозь зубы и встряхнул его в своих руках. – Очнись наконец! Я хотел донести тебе эту информацию безболезненно, но ты не оставляешь мне выбора. В моей жизни достаточно проблем, чтобы расхлебывать еще и собственную личную жизнь. Я хочу, чтобы хотя бы на этом фронте меня никто не осуждал за выбор. Ты никогда не станешь моим выбором, ты понял? Как ты себе представляешь наши отношения? Вечно прятаться ото всех? Скрывать свои чувства на людях? Нет уж, увольте… 
Он отпустил его и отошел в сторону, все еще негодуя. Так хотелось закончить это в нормальном тоне, так нет же…
-Это потому что я парень, да? – послышался неуверенный голос за спиной. – Будь я девчонкой, все было бы иначе.
Егор тяжело вздохнул:
-Это потому что мы оба – парни, - он обернулся и застыл, заметив бегущие слезы по щекам парня. – Ты что, ревешь? – выдохнул он удивленно.
Тим вскинул на него влажные глаза и быстро вытер их, видимо, сам не ожидая, что не сдержится.
-Все нормально, - пробормотал он быстро. Егор отвернулся, чтобы только этого не видеть: он может не выдержать такого исхода. Чужие слезы всегда вводили его в неописуемый ступор.
-Я… приготовлю позавтракать, - он решил сменить тему. Надо говорить что-нибудь нейтральное: им еще жить вместе под одной крышей и выступать в одной группе.
-Я сам, - парень подлетел к плите и кивнул ему на дверь. – Иди. Я сам приготовлю завтрак. Еще вчера вечером хотел кое-что замутить, так что… - он запнулся, и Егор быстро кивнул головой:
-Хорошо. Будет нужна помощь, зови.
Он вышел из кухни, оставив парня наедине со своими мыслями. Им обоим нужно обдумать все без свидетелей. Наконец понять, что их вторая жизнь за кулисами закончена. Егор щелкнул пультом, включая пыльный телевизор, который уже несколько месяцев мучился от безделья. Хотелось занять свои мысли чем угодно, даже бессмысленной информацией, лишь бы отвлечься. Он уставился в экран, без интереса смотря сюжет какой-то комедийной шоу-программы. Тим сначала суетился на кухне, а потом резко затих. Егор свел брови, поднялся с дивана, прошел на порог кухни и замер: Тим стоял у плиты и плакал. Длинные растрепанные локоны почти скрыли мокрое перекошенное лицо. Он зажимал губы ладонью, словно пытаясь заглушить едва уловимые всхлипы. Егор вдруг потерялся, первую мысль – подойти и обнять – он тут же пресек. «Кажется, он верит мне больше, чем я сам. Его слезы означают лишь одно: он верит, что я сегодня был по-настоящему непреклонен в своем желании все прекратить…» Егор ушел также тихо, как появился на кухне, присел на диван и зажмурился. Хотелось знать, что он все же правильно поступил: маленькая толика страха перед туманным будущим предательски засела внутри и теребила беспокойное сердце. Когда он начал свой монолог в это утро перед сонным парнем, он говорил правду, но в тот момент, когда он признался парню, что не любит его и никогда не полюбит, что-то неуловимое дрогнуло в душе и тут же испарилось, оставив некий горький привкус собственной лжи на губах. Он услышал, как Тим ненадолго скрылся в ванной комнате – умыться холодной водой, чтобы скрыть слезы. Даже завтракая, Егор все равно заметил его покрасневшие глаза. Где-то внутри груди поселилась едва уловимая тяжесть, которая щекотливой волной прокатывалась по всему телу при взгляде на печального парня. Ему было стыдно оттого, что он так сильно извел парня за последние месяцы. Ему было стыдно, что он является убийцей его хорошего настроения и той красивой мальчишеской улыбки, которая всегда украшала Тима в начале их знакомства. Их игра в молчанку была только началом. Егор понял, что ему стало еще сложнее жить с ним под одной крышей, и он начал пропадать ночами со знакомыми в различных барах за одной-другой бутылкой пива. Алкоголь после такого продолжительного времени воздержания казался ему настолько противным, что его начинало мутить, и он покидал вечеринку, дабы не ударить в грязь лицом перед всеми. Тим не ждал его, обеспокоенно зондируя дверь, как обычно: напротив - сладко посапывал со своей стороны дивана и даже не просыпался после его позднего прихода. Такое общение, а скорее его отсутствие, длилось две недели – до самого начала концерта. Организаторы позвонили заранее, спросив у Егора – все ли в силе. Он ответил, что они готовы. В ночь перед концертом Тим куда-то ушел, не удосужившись предупредить Егора, во сколько вернется, и его не было всю ночь. Утром он также не явился, на звонки Егора ни разу не ответил. После обеда Егор начал ни на шутку беспокоиться: парень не подавал никаких признаков жизни. Егор поехал один в «Тайфун», нервно барабаня пальцами по обивке дивана в такси. «Черт возьми! Куда он пропал? Если он специально это делает, прекрасно зная, что этот концерт важен для меня, я его убью!!!» Парни встретили его удивленным взглядом. Сергей хмуро свел брови и отвел его в сторону, дабы не наводить панику на всю группу:
-Тим так и не объявился?
Егор злобно сжал губы и помотал головой:
-Не отвечает на звонки, гаденыш. Когда я уезжал, гитара была дома. Даже если он и пришел сразу после меня, ему нужно вызвать самое быстрое такси, чтобы… - он вдруг заткнулся и вытаращился, глядя вперед. Сергей обернулся и облегченно выдохнул: Тим скорым шагом вышагивал с гитарой на перевес вдоль заполненных столов ресторана, прорываясь в гримерку.
-Ну я тебе сейчас устрою! – Егор встретил его бешеным взглядом, затащил за шиворот в гримерку и прошипел в лицо. – Ты что творишь??? У нас концерт на носу, а он… - он замер, изумленно глядя на молчаливого парня, и резко отодвинул челку в сторону, открыв своему шокированному взгляду живописный синяк на всю щеку и разбитую бровь. Тим грубо отпихнул его от себя, снова спрятав свое лицо за локонами. – Что это сейчас было? – нервно выдохнул Егор. – Ты меня вконец решил доконать своими выходками??? У нас концерт сейчас будет…
-Я знаю, - ядовито поморщился Тим и стрельнул в него холодным прищуром, - может, уже хватит повторять про концерт. Заладил!
Егор в ужасе почувствовал, как резко побледнел: от грубого тона стоящего напротив  парня, излучающего злобу и обиду, кровь волной схлынула с лица. Когда выдрессированный тобой щенок становится неподконтрольным волком, мирное сосуществование друг с другом подходит к концу.
-Слушай меня внимательно, мелкий засранец, - Егор все же взял себя в руки, злобно дыша и высекая искры взглядом, - сейчас мы отыграем наше выступление без сучка и задоринки. Мне плевать, как ты будешь выкручиваться: будешь заигрывать с толпой или, черт подери, станешь показывать «утиную походку» Янга(7)!!! Мы должны получить это чертово первое место, ты понял!!! – он прошелся дрожащей ладонью по лицу и кивнул Свете, стоящей неподалеку. – Света, у тебя есть косметичка? Ты можешь хоть немного привести его лицо в божеский вид?
 Девушка кивнула головой, попросила всех выйти и усадила поникшего гитариста на стул, расстегивая сумочку.
-Зачем ты так с группой, Тим? – с грустью вздохнула девушка. - Они все извелись, не зная, где ты и что с тобой…
-Я не собирался никого подводить, - тихо ответил парень, поддаваясь макияжу со стороны девушки. – Я не виноват, что так случилось.
-Что с тобой приключилось? Откуда эти раны?
-Я пошел вечером снять денег с карточки, и меня остановили несколько парней. Хотели ограбить, - парень вздохнул. – Я не позволил забрать деньги, и завязалась драка. Нас увидел патруль и повез в отделение. Я не мог позвонить, у меня все отобрали. Отсиделся там до вечера, успокоился, и меня отпустили домой. 
-Слава Богу, что ты в порядке. Нигде не болит после драки? – обеспокоенно пробормотала девушка. Тим поморщился, разминая плечо:
-Они мне руки скручивали, но суставы вроде на месте. Надеюсь, не подведут. Я буду терпеть, если даже будет больно играть.
-Скажи обо всем Егору. Он больше всех зол на тебя. Он должен знать правду, чтобы не злиться на тебя зазря.
Тим хмыкнул:
-Ему плевать на меня. Для него главное, чтобы я отыграл концерт как следует, а какой ценой  - неважно. Света, - он обдал ее печальным взглядом, - я хочу просто сыграть в «Тайфуне» под его началом. Я не хочу вызывать в нем жалость или оправдываться перед ним. Поверь, сейчас это пустая трата времени даже для меня.
Их поставили последними по программе: сначала отыграли группы, которые уже были известны по городу, но в «Тайфуне» тоже еще не успели выступить. Участники групп с какой-то язвительной усмешкой обглядели весь состав «Сената», даже не изъявляя желания познакомиться. «Дилетанты» - читалось в их глазах. Егор провожал их настороженным взглядом, чувствуя, как парни за его спиной нервничают. 
-Я знаю этих чуваков, - слышался за спиной боязливый шепот Антона. – Они уже больше пяти лет выступают по клубам, а играют и того больше. Так что не стоит особенно надеяться, что мы получим первое место. Если второе получим среди этих монстров, и то хлеб.
-Так, - Егор обернулся на всех. – Это что за настрой??? Чем мы хуже??? Мы неправильно пишем музыку или поем не так? У нас свой стиль, у них – свой. Мы от них отличаемся, и это нормально, - он протянул ладонь и кивнул на нее. – У нас все получится. Не зря же я вас так долго дрессировал, - улыбнулся он, парни усмехнулись в ответ и сложили свои ладони сверху. – На удачу! – Егор подмигнул и разбил гору из их ладоней. В гремерке было слышно выступление других групп: их музыка была весьма неплоха. Егор ухмыльнулся: у него все еще есть козырь в руках – его сольные гитарные партии. Он обернулся на поникшего Тима, одиноко сидящего на стуле в углу и настраивающего свою гитару. Этот парень взорвет этот клуб: то, что он вытворяет с гитарой, Егор пока еще ни у кого не слышал. Да и инструмент у парня был не из дешевых: сразу видно, выпросил у родителей самый стоящий агрегат, который подходит его индивидуальной игре. Когда они вышли на сцену, их еще никто не знал, но стоило проиграть их самой первой убойной теме, которую они написали вместе с Тимом, как ресторан оживился – все внимание посетителей было направлено на сцену. Егор чувствовал, как поет еще лучше, чем обычно, чувствовал, что Тим тоже старается изо всех сил – по напряженным скулам, которые Света старательно замазала тональным кремом и покрыла пудрой, было заметно, что он тоже переживает за их выступление. От его мощных соло, сотрясающих безмолвные стены, замирал весь ресторан, жадно смотря на его быстрые пальцы, с призрачной легкостью летающие по струнам. В какой-то момент Егор целых несколько секунд гордился тем, что этот парень не предал его, гордился тем, что этот парень настолько талантлив, что берет на себя половину успеха всей группы. Егору не было жалко этого успеха: ему было достаточно посмотреть на лица людей, взглянуть на хмурые лица музыкантов из других групп, удивленно и молча смотрящих на них из-за кулис сцены. «Дилетанты, говорите? Мы ждали этого триумфа очень долго!» - ликовал Егор внутри себя. Последней песней, которую Егор написал сам – без посторонней помощи, была легкая баллада без слов – Егор знал, что это будет выигрышной мелодией, даже если не будет присутствовать вокал. Пусть люди всецело прочувствуют на себе его музыку и пропустят ее сквозь себя. Тим старался – он пилил свою партию так непринужденно легко и самозабвенно, что после того, как отыгрался последний аккорд, зал еще несколько секунд безмолвствовал, а потом взорвался бурными аплодисментами. Олег, наблюдающий за ними со всеми остальными организаторами за VIP-столиком, удовлетворенно кивал головой и радостно улыбался, тоже аплодируя выступлению группы. Он встретил их в гримерке и предупредил, что голосование будет длиться около часа, так что пока есть время, вся группа может выпить за счет заведения. Их усадили за отдельным столиком, недалеко от других групп, которые пристально сверлили их подозрительными взглядами. Егор чувствовал себя на седьмом небе от счастья: внутри все кипело от высвобожденной энергии. Только что сбылась его главная мечта – та отчетная точка, которая, быть может, даст им зеленый свет в мир шоу-бизнеса. Он с довольной улыбкой посмотрел на парней, попивающих пиво. Тима рядом не было. Он свел брови и обвел зал настороженным взглядом: парень появился из-за дверей туалета, и его тут же остановил какой-то молодой мужчина. Они какое-то время беседовали друг с другом, а потом мужчина протянул ему визитку. «Это еще что за хрень???» - Егор поднялся с кресла, но рука Сергея остановила его.
-Я сам разберусь, - успокоил его парень и прошел мимо столиков к парню, который остался один.
-Кто это был? – спросил Сергей, Тим вскинул на него испуганные глаза и спрятал визитку в кармане джинсов.
-Да так, - парень пожал плечами, - я его впервые видел.
-Что он хотел от тебя? – Сергей строго сверлил его немигающими глазами, бросив быстрый взгляд на карман джинсов, куда парень убрал визитку. Тим с опаской поглядывал на него, а потом спокойно проговорил:
-Все в норме, Сергей. Он – фотограф. Хотел пригласить меня на фотосет. Сказал, что я красивый. Вот и все. Пойдем за столик. Я пить хочу дико.
-Красивый? С такими-то синяками? И у него не было с собой фотоаппарата. Странно, - Сергей не отставал от него и шел следом, но Тим не ответил – сев за столик, он заказал себе стакан сока и затих. Егор долгое время сверлил его прищуренным взглядом: здесь много различных богатых людей, ищущих молодые таланты. Если кто-то начнет переманивать его музыкантов, зубов не досчитается.
-Говорит, это был фотограф, - Сергей присел рядом с Егором. 
-А-а-а, ну это ладно, - успокоился Егор.
-Но ты все равно приглядывай за ним. Мало ли… Даже невооруженным взглядом ощущается напряжение между вами. Опять поругались что ли?
-Можно и так сказать, - выдохнул Егор.
-Что произошло?
-Ну если бы мы были парочкой, я бы сказал, что мы расстались.
-А-а-а, - с улыбкой протянул Сергей и отмахнулся - Ты уже раз двадцать пытался «расстаться». Так что это несерьезно.
-На этот раз серьезно, Серый. Отвечаю.
-Мальчики, не скучаете? Можно к вам присоединиться? – вдруг послышался воркующий голосок. Егор выглянул из-за Сергея и расплылся в легкой улыбке: рядом стояли три длинноногих блондинки. Егор пригласил их к столику, ухаживая за ними: «Вот и спасение! Нужно воспользоваться случаем и прийти в себя. Эти крошки моментально «вылечат» меня от хандры». Одна девушка присоединилась к Тиму, но после его молчаливого игнорирования ее пустой болтовни она пересела к Антону. Вторая развлекала Сергея и Колю, третьей занялся сам Егор. В какой-то момент она проявила горячий интерес его персоной, даже Егор не ожидал такого быстрого поворота дел. Он благополучно забыл, что Тим сидит напротив и видит все его бессовестные ухаживания. Учтивый Сергей мягко осек его, осторожно шепнув в ухо:
-Егор, не перегибай палку. Тим все еще здесь.
-Мне плевать, - ехидно улыбнулся ему Егор и снова переключил все свое внимание на прижимающуюся к нему девушку. Когда она потянулась к его губам, он не постеснялся ее поцеловать. В ту секунду именно звон стакана напомнил ему о присутствии Тима: парень во все глаза смотрел на него, выронив стакан, а потом спохватился, засуетившись на полу и собирая осколки. Егор несколько секунд наблюдал за ним, а потом снова поцеловал красотку, которая с дивана бесцеремонно переместилась на его колени, поглаживая его плечи кончиками пальцев. Сергей подозвал официанта, чтобы убрать лужу сока и осколки, видя, в каком состоянии сейчас находится гитарист. Тим вдруг ринулся на выход, на ходу перекидывая чехол с гитарой через плечо. Сергей поймал его в коридоре, схватив за локоть:
-Ты куда? Еще не объявили результаты.
Парень мотнул головой, не глядя на него:
-Мне все равно. Завтра расскажете. Или позвоните. Я устал. Поеду домой. Пока.
Он выдернул руку из мертвой хватки Сергея, развернулся и вышел в ночь. Не хотелось оставаться в этом клубе: настоящая агония - видеть ЕГО в чужих руках и знать, что ничего нельзя сделать. «Сволочь…» - Тим перестал держать слезы в себе. Давно уже хотелось выплакаться, как следует, и чихать на то, что он мужчина и реветь позорно. Он держался до последнего – до самой двери в квартиру: открыл дверь ключом, прошел внутрь и, не включая свет, сполз по двери на пол, разревевшись, как маленький ребенок. «Да что же это творится со мной??? Совсем размяк с этим подонком! Не могу больше… - он размазывал бегущие без остановки слезы по щекам и судорожно всхлипывал, чувствуя себя настоящим истериком. - Мне ужасно больно. Я больше не хочу это терпеть. Любое его действие по отношению ко мне, как сотни иголок в сердце. Нельзя так жить. Я больше не могу… Не могу…» Он прошлепал в темный зал, поставил гитару у стены, включил свет и присел на диван. Вытерев слезы, он постарался успокоиться, глубоко дыша и смотря перед собой, а потом вынул на свет визитку и покрутил ее в руках. Словно спасение. Кто-то свыше в этот злополучный вечер уже решил за него, что с ним будет, выбрав ему другой путь и дав шанс все изменить. «Свиридов Алексей. Спонсор, продюсер. Раскрутка молодых талантов. Ваше будущее не только в Ваших руках» - гласила надпись. Он обещал ему золотые горы, если он уйдет из группы: сольные выступления в модных клубах и ресторанах города, хороший заработок, как только он сможет себя показать, и даже крышу над головой, что для Тима в данный момент стало главным стимулом. Он набрал номер, записанный на визитке, и пробормотал, как только услышал голос в трубке:
-Это Тим. Из «Сената». Вы на самом деле сделаете для меня все, что обещали?
На том конце сначала молчали, а потом вздохнули:
-Я не бог, но попробовать можно. Ты не первый, кого я раскручиваю. Если тебе нужны доказательства моего профессионализма, я могу…
-Не надо никаких доказательств, - прошептал Тим, жмурясь. – Я даю вам свое согласие на одном условии: вы прямо сейчас заберете меня и отвезете, куда необходимо. Завтра я могу уже передумать.
Алексей снова помолчал и вдруг согласился:
-Называй адрес. Я заеду за тобой.
Тим назвал адрес и нажал отбой: слезы снова покатились из глаз. Вот и конец. «Я  тоже ставлю точку. Ту самую, которую ты так ждал. Ты ведь искренне хотел, чтобы мы оба остановились. Значит, мы оба не должны пожалеть о содеянном. Наверное, наша связь действительно была ошибочной». Он собрал все необходимые вещи, понимая, что все взять с собой не получится, а позже он уже не рискнет посетить эту квартиру. Нельзя. Он слишком слаб, чтобы сдержаться при следующей встрече. В будущем им лучше не встречаться. Даже случайно. Даже в толпе. Даже взглядом.

*                  *                  *

-Серый!!! Это была чистая победа!!! Было ведь три группы: ты заметил, в каком отрыве мы были от всех остальных?!! Эти зазнайки сгрызли скатерти, узнав результаты.
Внутри все билось в истерике: той самой, которую испытываешь, если очень сильно надеешься на победу и в итоге получаешь ее. Настоящую! Без обмана и подтасовок. Егор открыл дверь квартиры ключом и прошел внутрь темного коридора, слегка пошатываясь после нескольких коктейлей, выпитых за их победу. Первое место!!! Их выход в свет: теперь им открыты двери самого модного клуба в городе. Их ждут там на постоянных выступлениях. Сергей включил свет и огляделся:
-А Тим не приехал еще что ли? Он ведь уехал раньше нас. Он хотел, чтобы мы ему сообщили о результатах.
-Спит уже, наверное, - нервно отмахнулся рукой Егор, снимая ботинки. – Тим?!! – позвал он и включил свет в зале – пусто и тихо. Диван заправлен. Никаких признаков присутствия в квартире гитариста. Егор свел брови:
-Может, гуляет, - он пожал плечами. Сергей обеспокоенно почесал шею и помотал головой:
-Ночью? С гитарой наперевес? На него уже напали недавно. Не думаю, что он рискнет снова шататься ночью по опасному городу. 
-Напали? – Егор поднял на него удивленный взгляд.
-Синяки… Думаешь, откуда они? Мне Света рассказала, что его ограбить хотели, а он не дался и подрался. Он не отвечал на твои звонки, потому что в отстойнике сидел. Егор, позвони ему. Неспокойно мне что-то. 
Егор фыркнул:
-Он сам виноват, если с ним что-то произошло снова. Его никто в шею не гнал из клуба. Сидел бы себе спокойно в кресле до объявления результатов и попивал свое безалкогольное пойло.
-Да ты же при нем бессовестно целовался с той белокурой шлюшкой!!! – процедил сквозь зубы Сергей. – Видел бы ты его глаза. Я думал, он не выдержит и натворит что-нибудь, в сердцах выдав вас обоих с головой. Он ведь почти плакал, видя, как ты милуешься с девчонкой, - парень злобно выдернул из его кармана телефон и протянул ему. – Звони ему сейчас же! Иначе я за себя не отвечаю.
-Защитник обиженных и оскорбленных! – скривился Егор. – А сам чего не позвонишь ему? Раз так переживаешь за его тушку.
-Потому что я ему никто! – парень снова ткнул в него сотовым. – Звони!
Егор резко выдернул трубку из его рук и набрал номер: «Бесит! За что этого недоноска так любят все вокруг???» Как только вызов был принят, Егор не стал ждать ответа и процедил:
-Где тебя носит, молочный мальчик??? Опять во что-то вля…
-Я уехал, Егор, - послышался вдруг тихий шепот в динамике. – Я ушел. Не звони мне больше. Я сменю этот номер. Не ищи меня. Лучше найди нового гитариста. Я не вернусь. Как я и говорил, тексты и музыку своих песен оставляю тебе. Мне не нужны лишние воспоминания. Было здорово петь в твоей группе. Я многому научился и многое понял. Спасибо. Прощай.
В трубке раздались частые гудки. «Что он только что сказал?» В голове – фейерверк смешанных мыслей. Егор тяжело сглотнул, понимая, что бледнеет со скоростью света, и в ужасе уставился на телефон, потом тряхнул головой, стараясь собраться с мыслями, и снова набрал тот же номер: «Номер абонента выключен или находится вне зоны доступа сети». Егор опустил руку, смотря перед собой остановившимся взглядом.
-Егор! Что он сказал? – Сергей присел рядом, заметив ступор вокалиста.
-Он сказал, что ушел, - пробормотал Егор. 
-Что?! – Сергей быстро поднялся с дивана и засуетился в зале. – Да нет, он, наверное, пошутил, - парень подскочил к креслу и схватил какую-то рубашку в руки. – Это же его рубашка? Это ведь он любит все в клетку? Где его ящик с одеждой? – он распахнул шкаф. – Вон его куртка и рубашки. Если бы он ушел, он бы забрал свои вещи.
Егор медленно поднялся с дивана, не слыша басиста, и посмотрел в сторону коридора: единственное, что может подтвердить правду слов гитариста, это ванная. Тим мог уйти без одежды, но без своих излюбленных средств для волос он уж точно никуда не рыпнется. Почему-то Егор был уверен в этом на все сто процентов. Он неторопливо подошел к двери ванной, включил свет, взялся за ручку: в груди все бешено затрепетало. «Мне страшно? Но почему?» Не хотелось узнать правду, которая находится за этой дверью. Готовый ко всему, он решительно потянул ручку на себя и шагнул внутрь, встав, как вкопанный, на пороге и в ужасе уставившись на полочку ванной - только его гель для душа и шампунь. Он даже испуганно сглотнул, чувствуя, как натужно доходит до него смысл сказанных Тимом слов. Так быстро он еще никогда не трезвел. 
-Что такое? – Сергей заглянул в ванную и посмотрел на молчаливого Егора. 
-Он действительно ушел, - вздохнул Егор, вернулся обратно в зал и упал навзничь на диван, прикрывшись рукой от света. 
-Как ты это понял?
-Это неважно. Серый, мне надо одному побыть. 
-Егор… Может тебя лучше не оставлять одного… Давай еще раз ему позвоним.
-Он отключил телефон. Я в порядке. Я никуда не поеду и ничего не натворю. Мне просто нужно отдохнуть. Я устал сильно. 
Мягко закрылась входная дверь. Егор открыл глаза, лениво стянул с себя одежду и выключил свет, вернувшись обратно в постель и укутавшись в плед. «Он сказал, что ушел». Это звучало двусмысленно. Словно специально: думай сам. «Ушел из группы или от меня?» - Егор поежился, жмурясь. Скорее второе. И от этого становилось невыносимо больно. «А не этого ли я хотел? Своим уходом он окончательно избавил нас обоих от противного влечения друг к другу. Мне плохо сейчас, потому что эту окончательную точку поставил он, а не я. Он ушел не из группы, он ушел от меня». Егор почувствовал себя злым настолько, что был готов при следующей встрече разорвать этого самоуверенного мальчишку на куски за то, что он заставляет его так ярко и мучительно страдать даже после своего ухода. «Ты должен был уйти, не оставив в моей душе ни единого следа. Ты должен был исчезнуть, как туман. Со временем я забуду, что ты был в моей жизни. Я найду другого гитариста. Пусть он будет хуже тебя, но я продолжу свое дело дальше. Без тебя. Эта группа зародилась без тебя и будет жить дальше без тебя. Не пожалей, что сделал такой выбор, молочный мальчик. Не пожалей, что отказался от успеха. Ни за какие музыкальные награды мира я не приму тебя обратно, если ты снова появишься в моей жизни! Ты – призрачное прошлое, которое я не хочу повторить снова. Никогда!»

*                      *                     *

Коля и Антон приняли новость об уходе гитариста, как нечто невообразимое и шокирующее. Барабанщик, казалось, вовсе впал в ступор, услышав, что Тим больше не с ними.
-Как же так? – выдохнул он, смотря в пол шокированным взглядом. – Мы ведь только-только добились популярности. Победили в битве. Ничего не понимаю. Зачем он так с нами поступил в такой важный для нас период жизни? Разве не понимает, что он практически уничтожил все, к чему мы так долго и упорно шли?!
Егор молчал, сидя в углу и лениво покручивая в пальцах свой микрофон.
-Мы найдем нового гитариста, - ответил Сергей. – У меня уже есть один на примете. Егор, ты непротив прослушивания? Или будешь искать сам?
Егор помотал головой и вздохнул:
-Приводи своего гитариста. Послушаем. Пусть разберет наши партии. Если осилит, значит, возьмем в группу. У нас сейчас нет особого выбора. Через месяц нас ждут в «Тайфуне». Я не могу их подвести после всего, что они для нас сделали. Предупреди парня, что у нас сжатые сроки.
Сергей покивал головой. На том и сошлись: на следующую репетицию они будут ждать нового гитариста, чтобы познакомиться и послушать его игру на гитаре. Егор пытался держать себя в руках: ладонь беспощадно горела, пытаясь достать телефон из кармана и снова набрать тот злополучный номер, который теперь навсегда отключен для вызовов. Еще какое-то время он с трудом привыкал к вынужденному одиночеству в пустой квартире: спустя несколько дней он заметил, что чистых вилок и тарелок уже нет – все лежало в раковине, грязное и немытое; спустя неделю стиральная машинка переполнилась грязной одеждой, исчезли все запасы чистых носков; полы и столы покрылись пылью. Время бежало, и Егор остро ощущал нехватку парня в своей квартире. Все это время Тим беспечно поддерживал чистоту, прибираясь в его убежище изо дня в день. Егор забыл об уборке, а сейчас пришлось вспомнить, что значит держать в руках пылесос или тряпку. Словно назло, что бы он ни делал, он постоянно натыкался на воспоминания: ванна – он вспомнил, как Тим влетел в ванную и заставил его очнуться; кухня – он ждал парня после его фотосессии, чтобы поужинать; балкон – он провожал его домой, махнув рукой;  коридор – комплимент Тима в сторону его внешнего вида в пиджаке; зал… Зал был отдельной историей – красочной и всепоглощающей. Здесь было слишком много ярких воспоминаний, воздух пропитался их словами и действиями. Хотелось переставить всю мебель, лишь бы не ходить теми же путями, что обычно, переклеить все обои, к которым он бесцеремонно прижимал парня своим возбужденным телом; сжечь ту одежду, которая осталась после его ухода. Он боялся к ней прикасаться. Боялся не сдержаться. «Время… Все пройдет. Мне всего лишь нужно больше времени».
На следующей репетиции они познакомились с новым гитаристом: Виктор оказался практически их ровесником и был скорее любителем, нежели профессиональным гитаристом. Какое-то время он делился своими небольшими достижениями, рассказывая, где он выступал и что играл. Егор осторожно сверлил его прищуренным взглядом, с неизбежностью понимая, что к любому новому гитаристу он будет относиться заведомо предвзято. Он не найдет такого, как Тим: таких больше нет. Он смотрел на пустое место у стены, где обычно стоял парень, и безнадежно воспроизводил в своем воображении его образ. Будь он здесь, все сразу встало бы на свои старые места. Егор старательно отгонял от себя ненужные воспоминания. Пора все забыть. В группе да и в его жизни началась новая эра: пробуждение. Вторичное возрождение. После знакомства с Виктором они встали на свои места, приготовившись сыграть их первую песню в новом составе. Егор закрыл глаза, понимая, что пока не готов принять Виктора в их состав, и все еще чувствуя разрозненность в группе. Какое-то время Егор терпеливо слушал непривычную слуху игру гитариста, но когда дело дошло до гитарного соло, которые всегда были главной фишкой его песен, Егор в презрении замахал руками, останавливая музыкантов, а потом впился в новичка взбешенным взглядом:
-Что это было сейчас? Это не то соло? Это какофония!!! Кто тебе позволил переписывать соло заново???
-Оно слишком сложное для меня, - попытался оправдаться Виктор, испуганно глядя на озлобленного солиста. – Я немного переиграл его.
-Егор, - Сергей поспешил остудить пыл закипающего солиста, - я сам разрешил это сделать. Если нужно кого-то отчитывать, то это меня. Наши гитарные соло на самом деле не каждый сможет сыграть. 
-Не каждый??? – съязвил Егор. – Тогда ему не место в этой группе!!! Прошлый гитарист был младше всех нас, а играл лучше каждого из вас в сто раз!!! Если кто-то не может играть также, пускай проваливает!!!
Озлобленный на весь белый свет, он выскочил из репетиционной комнаты, не в силах больше находиться в этой компании. «Да что же это такое!!!» Все начало рушиться с уходом Тима, даже музыка. Его музыка! Словно проклятье! Словно этот засранец писал музыку под себя, зная, что без него все покатится в тартарары. Егор со всей дури ударил по двери туалета кулаком и посмотрел на свое отражение в зеркале: глаза горели мощным ядовитым огнем. Он зажмурился, стараясь восстановить нормальное дыхание после выплеска эмоций. Так дело не пойдет. «Я должен принять его. Пусть он играет иначе, пусть он не дотягивает до уровня Тима, но он должен за этот чертов месяц выучить и отыграть все наши гитарные партии». Он вернулся обратно в репетиционную комнату и снова начал репетицию, ничего не объясняя и принимая неизбежное. «Я проиграл!»
С каждой новой репетицией Виктор играл все увереннее, но все равно это было не то, чего ждал Егор. Снова и снова понимание того, что той музыки, которая взрывала залы клубов и баров, уже не вернуть, наводило на него тоску и погружало в депрессивное уныние. Они засели в клетке, ничего не видя вокруг, уперлись в потолок. Из Виктора нельзя было выжать большее: он играл не потому, что ему нравилось, а потому что так было нужно. В нем не было того заразительного драйва, той увлеченности и любви к созданной музыке, которые были в прошлом гитаристе. Та музыка, которую они сейчас играли в новом составе, была другой. В горле постоянно вставал комок, в конечном итоге настал тот ужасный момент, когда Егор не смог петь. Все было не так. На очередной репетиции он даже не смог открыть рта: молча стоял у микрофонной стойки, смотря в пол, до тех пор, пока музыканты не остановились. 
-Я не могу… Извините… Репетируйте без меня сегодня… - Егор вышел из комнаты, направившись прочь из здания. Невидимая рука сдавила горло. «Я потерял себя! Я не слышу себя! Я не вижу себя! Это уже не моя группа! Это все… уже не мое!» Он приехал домой на взводе, испуганно забился в угол зала, не включая свет и обнимая колени, попытался спеть одну из строчек песни и… снова не смог. Схватившись за голову, он сдавленно простонал, не веря самому себе и повторяя строчку за строчкой. «Я ведь все помню! Я ведь пел! Я ведь мог!!! Почему сейчас… почему сейчас я не могу???» Он подскочил с пола, забрался в кресло за стол, включил лампу, судорожно схватив ручку и блокнот: «Я должен написать новые песни! Я обязан создать что-то новое! Тогда все встанет на свои места. Мы отрепетируем новый репертуар. Пусть это будет длиться долго, но зато у меня не будет этого противного чувства сравнения». Он пытался что-то написать – сначала не получались стихи, потом он схватил в руки гитару и снова затих. Именно таким его застал приехавший после неудавшейся репетиции Сергей, присел у его ног, взглянув на его шокированное лицо печальным взглядом, и тихо спросил:
-Егор, может, сделаем передышку? Черт с ним с «Тайфуном». Ведь уход Тима резанул тебя по сердцу глубже, чем кажется. Признай это. У тебя изо дня в день - взгляд сумасшедшего. Давай ты придешь в себя, и мы начнем все заново. Это не трагедия. Все еще можно восстановить. 
Егор отставил гитару в сторону и помотал головой:
-Я больше не могу петь, Серый. 
-То есть? – свел брови басист.
-Я сейчас пытался писать песни. Раньше я писал их в любом состоянии: трезвом и пьяном. Я мог выдавить из себя хотя бы одно четверостишье, а сейчас в голове – пустота. Я не могу ни о чем думать. Кажется, вам придется искать нового вокалиста.
-Егор, - нервно посмеялся Сергей и присел рядом. – Само собой ты в шоке от происходящего в последнее время. Да все в шоке, но давай ты не будешь заходить так далеко. Остынь немного. Не гони лошадей. 
Егор помолчал, а потом продолжил:
-Организм не просто так сопротивляется пению. Я не хочу больше петь. Это не каприз. Это правда. Тим однажды сказал кое-какие слова, которым я долгое время не верил, они засели у меня в голове:  музыка должна идти от сердца. Я же писал ее вопреки всему, назло матери, хотел ей что-то доказать, показать, какой я крутой. Вот поэтому я сам написал всего три песни, а с Тимом это пошло как по маслу. Он вдохнул жизнь в мои песни, он наполнил их смыслом, ибо был искренен в словах. Его тексты – настоящие в отличие от моих... Мне нельзя быть солистом, я не имею права им быть. Со своей черствой озлобленной душой я должен сидеть в уголочке и не вякать лишний раз. Как я могу передавать эмоции и смысл слов, если сам на деле ничего не чувствую. Получается, я лгу себе и остальным. Вокалист не должен быть лгуном, - Егор откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок. – Передаю лидерство в группе в твои руки…
-Егор!!! – выдохнул в шоке Сергей, все еще не веря своим ушам.
-Не перебивай. Я трезвый и вполне понимаю, что говорю. Я больше не ваш лидер и не ваш вокалист. Я не буду противиться, если ты найдешь другого вокалиста. Мне все равно, как он споет наши песни. Теперь это твое детище. Разрешаю делать с ним все, что хочешь. Можешь даже переименовать группу. Все равно это больше не «Сенат». В названии больше нет места для буквы Т. 
Сергей покачал головой:
-Егор, ты пугаешь меня. Ты медленно сходишь с ума. Давай поищем Тима. Все равно он недалеко ушел, где-то живет в этом же городе и наверняка жалеет, что покинул нас. К тому же у нас есть общие знакомые, можно подключить Светку: уж через общежитие всегда можно узнать хоть что-нибудь.
Егор отрицательно помотал головой:
-Зачем, Серый? Он все правильно сделал. Ты же сам видел, что с нами двумя творилось. Я не сейчас схожу с ума, я сходил с ума, когда он был рядом. Теперь же мучительно медленно прихожу в себя, и это нормально. Его было слишком много в моей жизни, поэтому мне так тяжело отпустить его от себя так внезапно. Может быть, это знак того, что мне пора остановиться. Возможно, я ступил не на ту дорогу, когда начал заниматься музыкой. Возможно, это расплата за мое эгоистичное предательство семейных ценностей. Я устал от сопротивления. Впервые в жизни я готов сдаться без боя и признать свою неправоту и ошибки... Ты ведь понимаешь, о чем я? Хотя зачем я спрашиваю, ты прекрасно все понимаешь. Мне уже плевать, что меня могут признать слабаком. Я на самом деле чувствую себя слабаком, - он вздохнул и прикрыл глаза. – Тим убил во мне остатки сил. Я только сейчас понимаю, что все последние месяцы держался на последнем издыхании. Он держал меня на плаву. Его появление вдохнуло в меня новую жизнь, а уход уничтожил остаточные обломки желаний. Мне нужно отдохнуть, а для этого мне нужно признать собственное поражение и сдаться. Не переубеждай меня. Все к этому и шло последние дни. Подсознательно я сам уничтожил то, что создал, и сейчас я чувствую внутреннее освобождение от пут. Так что все верно, - Егор взглянул на поникшего басиста и улыбнулся ему. – Со мной все будет хорошо. Я не пожалею о своем решении. Обещаю. Я уверен, у тебя все получится и без меня, а если даже и не получится, я не буду ни в чем тебя винить. Я больше не приду на репетиции. Скажи парням сам, почему я ушел. Пусть сильно не ругаются, но если будет необходимо, я извинюсь перед всеми за доставленные неудобства.
-Перестань, Егор, - выдохнул Сергей. – Ты многое сделал для того, чтобы мы достигли такого уровня, как сейчас. Никто не будет тебя в чем-либо винить. Все расстроятся из-за того, что группу покинул очередной талантливый парень. 
Егор с грустью покивал в ответ: казалось, несмотря на то, что группа состояла из пяти человек, весь ее остов держался на союзе вокалиста и гитариста. Тим писал отличные гитарные соло и стихи, Егор же старался не ударить в грязь лицом, исполняя песни  эмоционально и ярко. А что теперь? Егор вдруг почувствовал, что остатки его живой души – те самые, которые еще могли позволить ему улыбнуться непринужденно и легко – резко почерствели, сотворив из него каменную мумию. Бросив его на произвол судьбы без прощальной речи, Тим унес с собой и его покой, и его мечты, и его душу. Снова оставшись наедине с мыслями, Егор опрокинул себя на диван и посмотрел в потолок: возможно, и хорошо, что он исчез внезапно, без предупреждения. «Один бог знает, как бы я повел себя, если бы он сказал мне в лицо, что уходит, - вздохнул Егор, прикрыв глаза. – Вместе с ним я потерял все, что приносило мне радость и умиротворение. Он впитал это в себя и украл прямо из-под моего носа. И теперь я ошибочно скучаю по нему, а не по музыке, которая жила в нем все эти месяцы и формировалась в наши песни». Егор открыл глаза, презрительно поморщившись: все его слова и любые мысли со стороны выглядели, как оправдание его упавшего настроения и хандры. «Противно!»
Однажды в дверь позвонили: Егор открыл ее и свел брови – на пороге стояла знакомая девушка. Где-то он ее уже видел.
-Меня зовут Оля. Я училась вместе с Тимом, - пояснила она. – Мы с тобой в клубе познакомились, помнишь? Это я каждый раз с Тимом танцевала.
Егор покивал головой, наконец вспомнив гостью, и пропустил ее внутрь. «Зачем она пришла? Странно как-то». Девушка отказалась выпить чаю и протянула ему ладонь, на которой оказались ключи.
-Это Тим просил передать.
Егор бросил на нее удивленный взгляд:
-Ты виделась с ним?
Она покивала головой и вздохнула:
-Да, но не проси сказать его адрес. Он мне так и не признался, где обитает. Боится, что ты с музыкантами найдешь его, - она как-то проникновенно взглянула в его глаза. – Но как только я узнаю что-нибудь, я скажу тебе.
Егор подозрительно прищурился:
-Зачем?
-Я все про вас знаю. Не переживай, Тим тут ни при чем. Я сама все поняла, по его расстроенному взгляду, а он лишь нехотя подтвердил. Ваше трепетное отношение друг к другу было слишком явным. Трудно не понять, почему Тим вдруг резко бросил группу на пике ее восхождения. 
Егор помотал головой:
-Не утруждай себя сводничеством. Не нужно, а ему передай, что мы не намерены его искать. Надеюсь, он нашел себе пристанище. И будет счастлив.
-Зря ты так, Егор, - грустно выдохнула девушка на прощание.
Одиночество изо дня в день было беспощадным. Разум требовал новых свершений и яростную подпитку творческой энергетикой. Однажды Егор все же сел за компьютер: ненадолго ему показалось, что он способен написать стихи, но желание быстро испарилось в воздухе, стоило ему открыть чистый файл. Любые попытки вернуться к прошлому были бесполезны. В конечном итоге Егор убрал подальше все свои наброски текста, спрятал гитару в шкаф от греха подальше, прибрался на рабочем столе своего компьютера, скрыв все свои музыкальные файлы. В какой-то момент он ощутил некоторое освобождение от пут, оставался лишь последний шаг к настоящему отступлению: он набрал номер телефона матери и замер, слушая гудки. «Я должен вернуть то, что потерял …»
-Да? – тихий голос в трубке.
-Мама, ты была права. Прости меня за испорченный юбилей. Я звоню, чтобы сказать - я больше не пою. И никогда к этому не вернусь. 
На том конце какое-то время молчали, а потом тяжело вздохнули:
-Я готовлю ужин. Жду тебя через час. Мы должны собраться всей семьей. Нужно возобновить былую традицию и отпраздновать твое прозрение.
-Хорошо. Я приеду.
Она положила трубку первой. Егор убрал телефон в карман брюк, вдруг почувствовав, как огромный валун упал с его души: теперь все встанет на свои места. Он успел купить матери букет шикарных красных роз по пути, отцу – блок его любимых сигарет, а сестре – плюшевого медведя. За час было сложно найти что-то путное. Дверь открыла мама: со спокойным выражением лица приняла от него букет и молча ушла поставить цветы в вазу. Далила прикусила губу, стоя в стороне и боязливо поглядывая на него, а потом не выдержала и подлетела к нему, прижавшись к его груди. Отец с теплой улыбкой принял от него сигареты и хитро прищурился:
-Провоцируешь отца продолжать курить?
Егор виновато улыбнулся в ответ и пожал плечами:
-Не было времени купить тебе что-то более полезное.
Они сидели за столом на кухне и без слов ужинали. Едва уловимое тиканье настенных часов и шуршание радио на окне. Все вернулось туда, откуда началось. Егору показалось, что он помолодел на десять лет: все те же обои, шторы и даже скатерть с фруктами, которая уже слегка потрепалась за время ее использования. «Надо будет подарить матери красивую скатерть, наподобие этой – она любит изображения фруктов». Как только по радио заиграла песня «Linkin Park», мама поднялась со стула и выключила его, погрузив кухню в еще более убийственную тишину. Она вернулась за стол и бросила на Егора строгий взгляд:
-Ты на самом деле больше не поешь?
Егор кивнул головой.
-Почему?
Парень вскинул на нее удивленный взгляд: было занятно, что она вдруг заинтересовалась его делами, которые раньше выводили ее из себя.
-Ушел гитарист, и я не захотел начинать все заново.
-Тим? Тот самый гитарист, который с тобой жил? – переспросила вдруг Далила. Мама свела брови, удивленно взглянув на дочь, а потом перевела недоуменный взгляд на Егора. Тот поспешил объясниться:
-Он – бывший студент. Здесь у него никого из родных не было. Я приютил его у себя. Как только он ушел из группы, все закончилось. Да и я порядком подустал от всего.
Мать покивала головой:
-Тебе пора заняться личной жизнью. Ты уже достаточно погулял. Тебе нужна семья. 
-Согласен. Я собираюсь заняться этим.
-У тебя уже есть кто-то на примете? – женщина, казалось, была по-настоящему удовлетворена его ответом.
-Нет, но это дело поправимое.
Семейный ужин прошел спокойно – без скандалов и повышенных тонов. На прощание мать извинилась, что порвала его подарок, и призналась, что очень сильно жалела, что так поступила.
-В следующий раз я сама куплю билеты, и мы сходим на концерт вместе, - проговорила она на прощание и поцеловала его в лоб. – Спокойной ночи. Позвони мне, как доберешься домой.
-Хорошо, - с улыбкой кивнул головой Егор. 
Все было так приторно сладко: он ехал в душном автобусе, уткнувшись лбом в стекло, и жмурился, чувствуя удушливую изжогу внутри себя. Не хватало свежего воздуха, свободы и отрешенности от реального мира, хотелось ослабить невидимые беспощадные руки, сжавшие горло мертвой хваткой. Эти руки выжимали из него слезы боли и отчаяния. Егору хотелось ударить со всей силы по пыльному оконному стеклу кулаком, словно это позволило бы ему выбраться из клетки, в которую он так легко запихнул себя за последние дни. «Это все убивает меня… Я медленно умираю…» Было страшно понимать, а уж тем более признать, что ему ужасно тоскливо без добрых наивных глаз и ласковых прикосновений человека, который так бескорыстно дарил ему свое тепло и заботу и так легко предал его дело и бросил его в одиночестве. Сергей продолжал нудить изо дня в день, предлагая найти Тима, но Егор категорически отказывался от этой затеи. Нельзя. Возможно, еще не наступило то время, когда он сможет окончательно забыть все, что с ними двумя произошло. Ему все еще требуется время, чтобы восстановить душевное равновесие. Уход парня больно задел не только его сердце, но и самолюбие. «Я могу не сдержаться и порвать на куски этого наглеца при следующей встрече. Я сейчас еще больше неподконтролен самому себе. Он вызывает во мне не только боль, но и злость, а это хуже всего». 
Прошла осень, разметав всю листву по желто-красному городу, зима покрыла каждый клочок земли белым мягким снегом. В один прекрасный момент Сергей признался Егору, что намерен распустить группу: вокалисты не приживаются, а Виктор решил уйти из группы, судьба которой зависла в воздухе и не сдвинулась с места за последние месяцы. Группа нуждалась в строгом и бескомпромиссном лидере, никто не хотел брать на себя такую ответственность, а Сергей отчаянно понимал, что мягок в общении с участниками группы. Егор понимающе покивал головой в ответ. Он знал и чувствовал: эта группа – уже не «Сенат». И это понимает каждый ее участник. Первые буквы имен, когда-то создавшие занимательное название, рассыпались и разлетелись на ветру. Олег, организатор концертов в «Тайфуне», все еще изредка названивал ему, но Егор отвечал все то же самое – «Мы больше не выступаем». Хотелось вновь начать пить – сильнее и яростнее, чем обычно, но не вышло. Сергей как-то застал его на выходных с начатой бутылкой пива, подошел к нему, сидящему на полу в углу, и кивнул на бутылку:
-Составить компанию?
Егор помотал головой и отдал ему бутылку, снова откинувшись на стену:
-Хотел выпить, но не лезет. Ничего не лезет. Отвык от алкоголя. Даже бесит, - фыркнул он, отвернувшись. Сергей усмехнулся и отпил пива:
-Все-таки Тим оставил после себя хороший след.
Только Сергею он позволял упоминать при нем это имя из прошлого: не хотелось о нем вспоминать. Ни при каких обстоятельствах. До изжоги раздражало, что Тим бросил его. До боли злило, что этот парень сейчас где-то вполне хорошо справляется без него. До бешенства выводило из себя, что этот парень так легко разрушил то, что он так долго строил. Егор страдал оттого, что ему не хватает его. Это было самым страшным наказанием за всю его короткую жизнь. Каждую ночь он просыпался на другом краю дивана, обнимая подушку. Каждый день он обходил стороной ящик, в котором все также хранились вещи парня, храня запах и воспоминания. Казалось, стоит ему коснуться знакомой ткани жадными истосковавшимися пальцами, как неумолимое время повернется вспять, заставив его по-настоящему потерять рассудок и пожалеть, что он так легко отпустил этого безумно важного для него человека от себя. 
Тим ни разу не подал ему знак, что он где-то рядом и с ним все в порядке. Он не звонил и не писал. Егор до боли сжимал челюсти, жмурясь и тяжело дыша: спустя столько времени он так и не смог выкинуть его образ из головы. «Проклятье!» Он придумал себе смешную причину, чтобы слегка оправдать себя: «Я найду его для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. И все! Дальше этого я не пойду». Он попробовал позвонить на старый номер Тима с чужого телефона, но парень сдержал слово: номер был отключен. «Если я начну спрашивать кого-то из окружения, всем сразу станет известно, что я его ищу». Он нашел в их совместном фотосете более-менее яркую фотографию, где видно  лицо парня, вырезал его силуэт и положил в бумажник, потом все же позвонил Оле, которая оставила ему свой номер:
-Оля! Я просто хочу убедиться, что у него все хорошо.
Девушка вздохнула:
-Он говорил, что поет в каких-то ресторанах и кафешках по вечерам, развлекает отдыхающих попсовыми песенками. Где и когда именно он не сказал, и меня не приглашает. Извини, я сама была бы рада помочь тебе. 
-Этого достаточно. Не говори ему, что я ищу его. Пожалуйста.  
-Не скажу. Если найдешь его, Егор, - она опять вздохнула, - пожалуйста, забери его оттуда. Я ведь знаю, как ему плохо без тебя. И тебе он нужен, так ведь? Он ни с кем не видится. Никому не звонит. Он совсем один. Потеряв вас, он потерял все.
Егор ничего не ответил и быстро положил трубку: «Это он-то все потерял? Тогда что потерял я???» Он не уверен, что найдет в себе силы с легкостью подойти к парню, если даже ему удастся его найти в большом городе, в котором десятки разных ресторанов и различных кафе. Он нашел адреса всех заведений, где мог выступать парень, вдохнул глубже и начал свои поиски. «По крайней мере, будет, чем заняться в свободное время – мне даже интересно, что он поет. Попсу? Как же низко ты пал, молочный мальчик?» После работы он брал такси на весь вечер и объезжал одно заведение за другим. Сергею он ничего не сказал: не хотелось, чтобы он неправильно его понял. Не хотелось давать надежду, что он все исправит или вернет старые былые времена. Он пока еще не знает, для чего его ищет и что случится, если он все же найдет его. Администраторы и официанты ресторанов были недружелюбны: делиться информацией никому не хотелось просто так. Егор снизошел до того, что иногда платил за информацию, чувствуя себя униженным. «Что со мной? Зачем я взялся за это гиблое дело? Что я получу, когда снова увижу его???» Но он продолжал, день за днем обходя новое кафе и показывая фотографию работникам. Никто не хотел признаваться, что видел его, а может быть, и на самом деле видели парня на фото впервые. Егор начал понемногу отчаиваться, понимая всю глупость затеи: «Я пал ниже плинтуса с этими поисками. Я окончательно запутался!»
-А ну-ка еще раз дайте взглянуть. Похож на одного мальчика, который тут выступает. Его Тимофей зовут. Он тут по пятницам поет.
Слова молоденького официанта с особенным манерным голосом заставили сердце Егора забиться чаще:
-Он знаком вам? Это точно он? – переспросил он, не веря своим ушам и продолжая подсовывать фотографию ему под нос. 
-Конечно, точно, - мило улыбнулся паренек, - у меня отличная память на красавчиков. Кстати, сегодня пятница, - он взглянул на часы, - шоу-программа начнется через полчаса. Оставайтесь. У него очень приятный голос. Хотите послушать его? У нас есть свободные столики. 
Егор впервые не знал, что делать: все внутри разрывалось от двойственного желания. Он боялся того, что почувствует при взгляде на Тима. Боялся, так как не знал, что именно почувствует: разочарование вперемешку с презрением или… прежнюю тягу к этому человеку и облегчение, что снова смотрит на него. Он отдал пальто учтивому официанту и присел за свободный столик, подальше от сцены. «Я сделал опасный шаг. Как только пойму, что он в порядке, оставлю его в покое навсегда!» Он заказал себе горячий чай, чтобы согреться после зимней прохлады, осторожно поглядывая по сторонам: посетители ресторана мило беседовали друг с другом, поглощая блюда и спиртное, и даже когда слегка потух свет, выделив светлую сцену впереди, никто особо не обратил внимания на это. Только Егор весь превратился в струнку: с замиранием сердца глядя в сторону пока еще пустой сцены. «Что случится, как только я узнаю его? Мне даже страшно, если это на самом деле будет он. Уж лучше бы официант ошибся!» Он не успел порассуждать на тему своего главного страха: Тим возник внезапно. Вот сцена была пуста и одинока, а мгновение спустя этот парень заполнил собой все вокруг: разум, чувства и слух. Егор перестал дышать: это на самом деле был Тим. Немного иной – в белой рубашке, жилетке и брюках – но все-таки Тим. Те же локоны, только длиннее, чем были, те же браслеты, слегка выглядывающие из-под манжеты, тот же голос, только более сильный и глубокий. Видимо, посещал все время преподавателя по вокалу, став еще более профессиональным в своем деле. «Где же твоя гитара?» Казалось, парень немного нервничал из-за того, что не знал, куда деть свои руки во время пения. Егор подозвал того же учтивого официанта и робко спросил:
-Он на гитаре будет играть?
-На гитаре??? – удивленно приподнял брови парень. – А он умеет? Ни разу не видел его с гитарой.
Егор отпустил недоуменного официанта и бросил спокойный взгляд на поющего парня: «Тебе тоже тяжело дается вспоминать прошлое? Я перестал петь, а ты забросил гитару, - Егор грустно ухмыльнулся и помотал головой. – Мы разрушили свою жизнь. Так глупо, черт возьми!» Тим пел современные и старые популярные хиты – от Кузьмина до Лазарева. Кто-то аплодировал, кто-то вовсе игнорировал его выступление. Егор наблюдал, как после выступления парня подозвали к какому-то столику: он сидел вместе с этими людьми и смеялся, слушая собеседников и привычно попивая сок. Он выглядел радостным, в глазах не было боли, которую Егор безнадежно пытался разглядеть. «Возможно, это к лучшему, - думал Егор, оплачивая свой заказ. – По крайней мере, я могу уйти отсюда со спокойной душой. Ты нашел свое место. Это главное!»
-Вам понравилось наше шоу? – поинтересовался официант.
-Да, - улыбнулся ему Егор. – Этот парень неплохо поет.
-Хотите, я вас познакомлю? Вы ведь его искали, так ведь? Он очень веселый и открытый молодой человек. Ему будет приятно, если вы его похвалите. 
Егор помотал головой:
-Нет, не нужно. Спасибо.
Он запоздало заметил, одеваясь у гардероба, как этот любопытный официант все же подошел к Тиму и что-то шепнул ему на ухо, указывая в его сторону. Тим вдруг обернулся, глядя на его отражение в зеркале, и Егор мгновенно метнулся в темный коридор, неизбежно понимая, что сейчас может случиться непоправимое. 
-Егор!!! – тихий вскрик сзади. 
Егор, тяжело дыша, вышмыгнул в темноту уличной ночи, судорожно подыскивая любой угол, где можно укрыться, и быстро спрятался за ближайшим киоском. «Я не могу! Нам нельзя… нельзя видеться!» Под ногами предательски хрустел грязный снег…
-Егор!!! Егор!!! Я знаю, что это был ты!!!
Жмурясь и сжимая челюсти до боли, Егор слушал за своей спиной эти отчаянные вскрики и не двигался, парализованный и разбитый на куски. Сбитое дыхание мешало вдохнуть глубже, чтобы успокоиться. Он прижимался спиной к холодной поверхности киоска и смотрел перед собой, чувствуя, как из глаз бегут слезы. «Уйди! Сделай вид, что ошибся! Что я наделал?! Я больше никогда не приду сюда: это делает больно нам обоим. Никогда!!!» Как только шаги стихли, Егор выглянул из-за угла киоска и побежал прочь от этого ресторана, вытирая без конца бегущие на ветру слезы. Он нервно голосовал на обочине, продолжая боязливо поглядывать в сторону ресторана и делая шаги назад, все больше отдаляясь от источника его страданий. Он ехал в такси, пытаясь согреться и понимая, что его трясет далеко не от холода. Эти глаза, этот голос, эти крики… В какой-то момент он был готов отдаться своим воспоминаниям: крепко прижать к себе этого человека и ни за что на свете не отпускать. Убежать из этого холодного бесчувственного мира, забрав парня вместе с собой. «Я теперь слишком приземленный. Мы оба сожгли мосты. Не стоит забывать об этом».
Больше он не посещал этот ресторан: слишком рискованно и оплошно. Прошлый визит оказался грубейшей ошибкой. Им не стоит искать встреч. Их жизни с этого момента должны крутиться вокруг разных осей. 
Новый год прошел в семейном кругу: Егор давно не видел свою мать такой счастливой. Они вместе собрали елку, проводили старый год под звуки курантов с телевизора и встретили новый год фейерверком и смехом. Егор старался соответствовать настроению каждого: смеялся вместе со всеми, поджигая бенгальские огни и произнося очередной тост. Когда настала череда сжигания своих желаний, он долгое время не мог придумать что-то путное для себя, наблюдая, как все остальные члены семьи весело сжигают свои желания, написанные на листочках, и пьют за них шампанское. «Хочу найти свое место в жизни» - написал он в итоге и поджег листок. 
-Что ты загадал? – задорно улыбнулась Далила, пытаясь заглянуть в его листок.
-Не сбудется, если скажу, - Егор спрятал от сестры пылающий лист и игриво показал ей язык.
Новогодние выходные смогли привести его мысли в порядок: он стал спокойнее вспоминать старые добрые времена, когда еще являлся лидером группы. Воспоминания о Тиме стали отрывочными и редкими. Все же время смогло слегка подлечить глубокие раны. Друзья вовсю суетились перед его днем рождения: скрывали до последнего момента свои намерения и подарки. Егор делал вид, что не замечает их волнения, а сам безмолвно благодарил каждого за то, что несмотря ни на что они все еще рядом с ним. Сергей не отставал от него и на работе, отдаленно следя за всеми его вспышками эмоций, которые стали на удивление редки.
-Мне уже не хватает тех моментов, когда ты мешал всю группу с грязью, рыча и скалясь, - задиристо улыбался Сергей. Егор ничего не говорил в ответ, лишь кивал с легкой улыбкой. «Пора уже научиться контролировать себя – хватит беспредельничать и вести себя, как неуравновешенный подросток». 
В его день рождения друзья обескуражили его тем, что сняли несколько столов в «Тайфуне».
-Олег будет рад нас снова увидеть. Просто так, - вздохнул Сергей. – Он сам подсуетился с заказом столов, как только узнал, что это будет твой день рождения. Твой первый настоящий фанат, - подмигнул он Егору. Тот только грустно усмехнулся:
-Спасибо вам всем за то, что не оставляете меня в покое.
-Не за что! – лучезарно улыбнулся бывший басист.
Егор не стал никого подводить: все-таки друзья так много сделали для него, чтобы хотя бы немного развеять его тяжелые мысли и расслабить напряженный разум. Весь вечер он провел, готовясь к вечеринке: навестил парикмахера, чтобы состричь отросшие локоны, тщательно побрился, изредка посматривая на пустую полочку в ванной. Каждый раз в душе прокатывалась колючая волна боли, стоило ему столкнуться с каким-либо напоминанием. Умывшись холодной водой, он подошел к шкафу, долго зондировал его своим напряженным взглядом, а потом резко распахнул дверцы: пора остановить этот мазохизм. Сейчас самый подходящий день: возрождение в его настоящий день рождения. Он взял пакет в руки, складывая в него одежду Тима, которую парень так и не решился забрать – его клетчатые рубашки, цветастые майки, рваные джинсы. Егор сунул руку вглубь ящика, чтобы убедиться, что все достал, и наткнулся на бумажный пакет. Вытащив его на свет, он покрутил его в руках – обычный подарочный пакет. «Оставил тут чей-то подарок?» Сначала он хотел просто выбросить его: все-таки его не касается, что дарили этому парню – но внутренний голос остановил его. Егор присел в кресло и вскрыл пакет: внутри оказалась маленькая открытка и две небольших коробочки. Егор вынул открытку и раскрыл ее: «Блистательному вокалисту от не менее блистательного гитариста! То, о чем ты так сильно мечтал – золотой микрофон и черный байк!»
-Не может быть…
Егору перестало хватать воздуха. Он нервно вскрыл каждую коробочку: в первой оказался черный блестящий игрушечный байк – «Я подарил тебе твой первый черный байк!:)»; во второй коробочке – цепочка с кулоном в виде микрофона – «Я сам заработал на этот кулон. Это не деньги родителей. Это подарок лично от меня! Теперь ты будешь петь еще круче!»
-Как же так… - Егор сполз с кресла на пол, чувствуя, как по щекам бегут слезы, и продолжая держать подарки в дрожащих ладонях. «Ты заранее приготовил мне подарки?» Когда только он успел? Егор поставил байк на тумбочку и ласково погладил кулон, блестящий при свете от лампы. «Еще немного, и я не выдержу… - безнадежно подумал он про себя. – Я… правда… люблю его. И больше не хочу скрывать это от себя. Я устал бороться с самим собой и с этим сильным чувством. Не попадайся мне на пути, Тим. Если я снова тебя увижу, я больше не буду сдерживаться. На это мне больше не хватит силы духа!» Он сидел на полу в углу комнаты, уткнувшись в стену лбом и прикрыв глаза. Цепочка переплеталась в его пальцах, приятно охлаждая горячие ладони. Осознание собственной влюбленности в эти минуты давалось ему нелегко: он привыкал к этой мысли, как к новым тискам, пропуская его сквозь себя и удостоверяясь, что сердце не лжет. Эта зависимость шла не от тела, а от души.
-Егор! Ты в порядке? – рядом присел Сергей. – Я звонил тебе, но ты не отвечал. Все ждут тебя в клубе, - парень бросил заинтересованный взгляд на его ладонь, в которой Егор держал кулон, и подхватил пальцем цепочку. - Подарок?
Егор кивнул.
-Чей?
-Тима.
Сергей ошалело уставился на него:
-Серьезно? Вы виделись??? Когда? Он приходил???
Егор усмехнулся, слушая, как Сергей забросал его вопросами:
-Не виделись. Он приготовил этот подарок еще до ухода. Я нашел его случайно, когда перебирал его ящик, чтобы выбросить его одежду.
-Он заранее это купил? – Сергей покачал головой и тепло улыбнулся. – Забавный! Он на самом деле боялся пропустить твой день рождения.
Егор бросил на него недоуменный взгляд, Сергей поспешил объясниться:
-Он как-то спросил у меня про твой день рождения: я сказал ему, что он у тебя особенный. Ведь так и есть на самом деле. Наверное, он почувствовал свою ответственность за твое хорошее настроение в этот день и хотел подарить тебе то, что никто не догадался бы тебе подарить. Он искренне считал свой подарок особенным.
Егор взял с тумбочки игрушечный байк и показал его другу:
-Он запомнил, что я всегда мечтал о черном байке, - Егор грустно усмехнулся, покручивая в пальцах блестящий мотоцикл. – Он прав, теперь это мой первый байк.
Сергей посмеялся вместе с ним и кивнул на цепочку:
-А с этим что делать будешь?
-Носить, это ведь подарок, - Егор расстегнул застежку. – Помоги надеть. 
Сергей защелкнул замок и обдал кулон довольным взглядом:
-Не могу не вспоминать этого парня с улыбкой на губах. Таких добродушных и отзывчивых людей я давно уже не встречал. 
Егор ничего не ответил, продолжая любоваться кулоном, Сергей устало вздохнул:
-Егор! Ты ведь скучаешь по нему. Давай найдем его. У меня стопроцентная уверенность, что ему тоже плохо. 
Егор помотал головой и снова улыбнулся Сергею:
-Нет, ему хорошо там, где он сейчас.
-Да откуда тебе знать?! – недоверчиво поморщился парень. – Ты своими глазами видел это?
-Видел. Своими глазами.
Сергей свел брови:
-То есть? Не темни.
Егор тяжело вздохнул:
-Я нашел его еще до Нового года: хотел лично удостовериться, что он в порядке.
-И? – заерзал на полу Сергей, пытливо глядя ему в глаза.
-И я нашел его. Он не изменился. У него новый круг общения, и он продолжает улыбаться. 
-Все равно не верю, - помотал головой Сергей. – Вы встретились? Поговорили? 
-Нет.
-Тогда как ты можешь быть уверен, что у него все хорошо? Только за счет взгляда со стороны??? Это несерьезно. Где он живет? Скажи мне, где его найти. Я сам хочу удостовериться, что ему весело живется после того, как он бросил нас.
-Я не знаю, где он живет, Серый, а если бы даже и знал, то все равно не сказал бы. Давай оставим его в покое. Поверь мне, не нужно никого и ничего возвращать. Я уже почти пришел в себя.
-Да что ты говоришь? – сощурился Сергей. – Ты в зеркало смотришь хоть иногда?  Ты изменился, исхудал, потускнел, стал затворником. Одно счастье – не пьешь. Перестань бороться: ты любишь его. Признай это, черт возьми! Признай это наконец! Плевать на то, что об этом другие подумают. Хватит уже мучиться: отпусти себя! Говори, где я могу его найти.
Егор упрямо помотал головой, Сергей сжал губы:
-Хорошо. Отлично. Я сам его найду. 
-Ты даже не знаешь, с чего начать.
-Ты же начал с чего-то и нашел его. Вот и я найду. И запомни: когда найду его, за шиворот притащу его к тебе и закрою вас вдвоем на семь замков до тех пор, пока вы оба не придете к единому решению своей проблемы. Мне плевать, сделаю ли я этим дерзким поступком самую ужасную ошибку в своей жизни. Пока не удостоверюсь, что вы оба остыли друг к другу, не угомонюсь, - Сергей тяжело вздохнул. – А теперь пойдем в клуб. Все хотят потискать тебя за уши и поздравить с днем рождения. Не хочу лишать их такого удовольствия.
 Егор на какое-то время отрешился от своих тяжелых раздумий, окунувшись в праздничную атмосферу «Тайфуна»: давно он тут не был. Опять воспоминания, только уже не такие болезненные. Он не стал налегать на спиртное: после того, как Тим отучил его литрами пить пиво, в горло ничего горячительного не лезло. Тем лучше. Он боялся наломать дров, зная, каким неподконтрольным становится после лишнего бокала. Не хотелось выдать себя с головой. Не хотелось выдать их обоих.
Сергей отвел Антона и Колю в сторону, осторожно поглядывая в сторону увлеченного чужой дискуссией Егора, и заговорщически подмигнул друзьям:
-Кажется, я нашел способ реанимировать нашего Пьеро, но мне понадобится ваша непосильная помощь. Только прежде чем пускаться во все тяжкие, мне нужно с вами кое о чем посекретничать. Это очень важно и очень необычно, и я надеюсь, что вы правильно все поймете. 

*                    *                   *

Тим лениво скинул с себя куртку и шарф и упал навзничь на кровать, глядя в потолок уставшим взглядом: хотелось умереть на месте от изнеможения. Алексей сдержал свое слово – сделать его профессионалом своего дела: принуждал почти каждый день посещать преподавателя по вокалу и изучать новые песни. Он сам занимался его раскруткой, рекламируя несчастного парня в каждом новом ресторане и клубе. Тим с грустью понимал, еще немного - и горло просто-напросто воспротивится такому безжалостному использованию. В некоторой степени это было полезно: занятия и выступления отвлекали от хандры и депрессии, которые хоть и изредка, но нещадно пытались захватить все еще воспаленный разум. Первое время он ужасно жалел о том, что натворил, рыдал навзрыд в новой толком необжитой квартире, а потом постепенно успокоился, чувствуя, что в те минуты отчаяния это было верным решением – уйти от Егора. Ощутить на себе холодное беспощадное одиночество. Это лишний раз доказало ему, что он слишком зависим от этого жестокого и самовлюбленного парня: все внутри рвалось обратно - в эти стены, в эти руки, которые заставляли его дрожать при каждом прикосновении. «Когда-нибудь я забуду тебя и все, что с нами произошло. Я научусь любить безболезненно». 
Раздался звонок домофона: Тим удивленно взглянул на часы – 23-35. Кого там нелегкая принесла так поздно? 
-Кто там? – спросил он.
-Курьерская служба. Извините, что так поздно. Уже который день не могу доставить вам посылку. Вы Тимофей Ярлыков?
-Да, - подтвердил обескураженный парень. – Я открою вам дверь.
-Нет-нет, стойте! – послышался запыхавшийся голос. – Мне будет нужна ваша помощь. Я не донесу посылку в одиночку.
Тим свел брови: какого же размера эта нежданная посылка?
-Я сейчас спущусь к вам и помогу, - произнес он наконец, быстро накинул куртку и ботинки и вышмыгнул за дверь. Это было даже интересно: что же ему прислали. Да и кто? Он открыл подъездную дверь и вышел в пустой дворик, оглядываясь по сторонам в поисках почтальона. Что-то острое уперлось в спину.
-Не оборачивайся. Одно неловкое движение, и я проткну тебя насквозь, - послышался холодный тихий голос.
-У меня нет денег с собой, - пробормотал дрожащим голосом парень, медленно поднимая руки вверх, дабы дать понять, что он не сопротивляется. 
Сзади усмехнулись и вдруг нацепили ему на голову шапку до самого подбородка, скрыв лицо и не позволяя что-либо увидеть.
-Руки назад. Не вздумай закричать. Твоя жизнь будет очень короткой в этом случае.
Тим повиновался: на запястья накинули веревку, затянули потуже узел. Внутри все билось в истерике. У него нет с собой кошелька, да и если красть одежду, она маленького размера и не особо стильная.
-Пошел вперед.
В спину снова чем-то ткнули и подхватили под локоть. Он слышал звук открывающейся дверцы автомобиля: его запихнули на заднее сидение, завели мотор. По бокам сидели люди, не давая возможности ускользнуть через какую-либо дверь. Он не знал, сколько времени заняла дорога: его все везли и везли, не забывая притормаживать на поворотах. От осознания всего ужаса происходящего ему, словно в бреду, показались знакомыми интонации в голосе похитителя, запах в машине и даже звук мотора. Тим отчаянно пытался вспомнить, кому он успел насолить за последние месяцы: ведь те, кто его украли, непростые воришки. «Что им нужно от меня? Не дай Бог это какие-нибудь извращенцы!» Машина остановилась, чужие руки вытащили его из салона, повели в какое-то здание. Судя по звукам вызванного лифта – это был какой-то высотный дом. Тим жмурился, едва дыша под толстой вязаной шапкой, веревка начала натирать кожу на запястьях, колени предательски тряслись. Он боялся, что от страха ноги подкосятся, и он шмякнется на пол прямо на глазах у счастливых похитителей. Его вывели из лифта, послышался звук открывающейся двери. На пороге его вынудили снять ботинки, провели в зал, усадив на стул, освободили руки от веревки и вдруг сдернули с головы шапку. Тим боялся открыть глаза, но все же медленно приподнял веки, привыкая к яркому свету, и удивленно уставился на парней, стоящих перед ним.
-В-в-вы? – только выдохнул он.
Сергей, Антон и Коля тихонько смеялись, а потом весело расхохотались, глядя на его перекошенное лицо.
-Зачем вы так..? – обиженно пробормотал Тим, потирая пострадавшие запястья. – Я чуть… не умер от ужаса…
Сергей отсмеялся, потерев глаза, и покивал парням:
-Спасибо, друзья. Отличная работа. Вы нас не отставите? Мне нужно очень серьезно с этим парнем потрепаться.
Парни, все еще посмеиваясь, прошли мимо Тима, задорно подмигнули ему и прикрыли дверь зала. На кухне зашипел чайник. Тим огляделся: это была чужая квартира, очень похожая на квартиру Егора по обстановке. Он не был здесь раньше.
-Это квартира Антона. Они ее делят вместе с Колей. Я именно сюда переехал, когда ты начал жить с Егором, - вздохнул Сергей, проследив за любопытным взглядом парня, пододвинул стул и сел напротив парня. Тим настороженно взглянул на него:
-Для чего вы меня выкрали?
-Чтобы поговорить. Тебя тяжело застать в одиночку: ты везде либо с менеджером, либо с преподавателями. Так что мы подстерегли тебя поздно ночью дома, дабы застать врасплох, - улыбнулся Сергей. – Не переживай: мы уже все остыли после твоего трусливого дезертирства. Вспоминая, во что ты превратил отличную группу после своего ухода, мне хочется тебя хорошенько огреть, - он заметил, как Тим сощурился, боязливо посматривая на него, - но как только становлюсь на твое место, понимаю, что в этом случае лучше начистить репу Егору. 
-Ты ничего не знаешь, чтобы судить меня так поспешно, - холодно прошипел парень, глядя ему в глаза немигающим взглядом. – Ты ни черта не понимаешь, в каком аду я находился, когда был в составе группы.
Сергей тепло усмехнулся:
-Это они, - он кивнул в сторону кухни, где тихонько посмеивались парни, - ничего не знали, а я был в курсе ваших постельно-романтических отношений с Егором с самого первого дня. Точнее вечера, когда Егор поехал за тобой, чтобы остановить тебя от твоего капризного ухода.
Тим уставился на него шокированным взглядом, тяжело сглотнув, а потом отвел взгляд, выдохнув:
-Надо же, проболтался тебе. Сам ведь первый попросил никому не рассказывать…
-Нет, - помотал головой Сергей. – Я заставил его все рассказать. После вашей ночи любви он весь день не мог сосредоточиться на своей работе. Меня это насторожило.
-Не мог сосредоточиться… - передразнил его Тим и презрительно прыснул смехом. – Я вообще ни о чем не мог думать весь день и все последующие. Ждал его прихода с работы, как судного дня. Ни с кем так и не поделился этим ужасом, потому что боялся осуждения, а он не смог выдержать это в одиночку даже сутки, - он посмотрел на Сергея влажными глазами. – Раз ты все знал, значит, ты лучше всех понимал, что я не мог больше оставаться рядом с ним. Он извел меня своими эксцентричными и безрассудными выходками. Я устал от его жестокости и равнодушия ко мне. Сначала он играючи затащил меня в постель, используя меня, когда ему захочется, а потом также играючи выкинул из своей жизни, сказав, что я ему больше не нужен, - по щекам побежали слезы. – Видите ли, я для него только музыкант! Только автор песен! Композитор! Чушь! Я видел, как он смотрит на меня, когда мы одни, я видел, как ему нужно мое присутствие рядом, как друга и как любовника. Он сопротивлялся этому, будто какой-то заразе, и ненавидел меня за то, что его безумно влекло ко мне. Словно в этом был виноват я один, а то, что он даже не хотел меня слушать в нашу первую ночь, в расход не бралось. А ведь я пытался его остановить, хотел донести до него, что у меня это… впервые…
Сергей в шоке вытаращился на него, даже подавшись назад в удивлении:
-Ты серьезно???
Тим вытер слезы и кивнул:
-У меня до Егора никого не было. Ни девушек, ни тем более парней. Я даже не успел повстречаться толком с кем-либо. Только учеба. Изо дня в день. 
-Вот черт!!! – выдохнул Сергей, глядя в пол. – Почему же ты молчал? Надо было хотя бы потом ему сказать об этом.
-Я… подумал, что у нас могут получиться отношения, мне захотелось продолжить, захотелось стать для него еще ближе, почувствовать свою причастность к его таинственной жизни и не ударить в грязь лицом перед ним – таким опытным, - смущенно проговорил парень. – Сначала я сомневался, догадываясь, почему он пошел на это, а потом… закрыл на этот нелицеприятный факт глаза и начал привыкать к нему. Егор ведь тоже – не сразу принял подобный вид общения между нами, пытался избавиться от наваждения, но не вышло. Обоюдное влечение накрыло нас с головой.
-Да уж, «накрыло» - не то слово, - фыркнул Сергей. – Вам крышу снесло, не иначе. При том обоим. Вели себя, как капризные подростки. Боялись признаться друг другу и самим себе, что влюбляетесь. Ведь так? – он уставился на расстроенного парня испытующим взглядом. Тим молчал какое-то время, а потом тяжело вздохнул:
-Самому себе я признался в этом давно, а вот Егору хотел признаться в то утро, когда он окончательно разорвал со мной всякого рода связь. Если бы я был немного смелее и поторопился бы, возможно, ничего бы плохого не случилось, а, возможно, я сделал бы только хуже: Егор не хотел принимать от меня какие-либо чувства, он отталкивал меня, когда я пытался его обнять, проявив заботу и доброту. Он боялся не только влюбиться, но и влюбить меня в себя. Будто бы это зависело от него одного… Идиот… - шепнул он тихонько.
-Ну хорошо, - покивал головой Сергей, - а теперь я расскажу, что произошло с нами после твоего ухода. Ты обязан это знать. Я хочу, чтобы ты понял, что мы почувствовали со своей стороны. Группа развалилась не сразу. Сначала мы нашли нового гитариста, и Егор еще пытался что-то исправить, а потом у него просто опустились руки. Гитарист не справлялся с соло-партиями твоего сочинения, нам пришлось их облегчить. И это убило музыку «Сената» - тот бешеный драйв и сильную энергетику. В конечном итоге Егор все бросил…
-Бросил?! – Тим уставился на него шокированным взглядом.
-Да, бросил. Тот Егор, который так напористо и нагло прорывался вперед, внезапно отдал руководство группы мне и попросил найти нового вокалиста, сказал, что это уже не «Сенат», потому что в названии уже нет буквы Т. Я пытался держать группу на плаву, а потом понял, что это уже невозможно, и распустил всех. Егор не поет с прошлого года. Даже не пытается. Он сломался. В этом есть и плюсы: он помирился с семьей. Теперь навещает их каждые выходные, они ужинают с мамой, болтают об обустройстве его личной жизни и всякой милой рутинной чуши. Он стал спокойным, размеренным. Обычным. Таких парней – куча по городу. Они идут в толпе, и ты их не заметишь, если не приглядишься. Серая мышь. Типичный клерк. Я уверен, его душит это, он просто как обычно скрывает ото всех свои истинные чувства. Он ведь не такой: он яркий в душе, он необычный. Он не просто неординарная личность. Он – экстраординарен! Ему бы сейчас хороший заряд, одну только искорку, и он снова вспыхнет красочным пламенем, - он взглянул на часы. – А теперь я задам тебе один единственный вопрос: ты хотел бы все повторить, если бы знал, что Егор тоже этого очень хочет?
Тим сглотнул, глядя на него немного испуганно, и прикусил губы, раздумывая над его вопросом:
-Наверное… - пробормотал он неуверенно, - хотел бы… Я все еще вспоминаю о нем. Я думал, что смогу все забыть. Думал, что переживаю так сильно, потому что подобные отношения у меня впервые в жизни. Я не хотел бы повторить свою ошибку, не хотел бы пережить все то же самое. Это было… - он запнулся, - очень больно… Если бы я все начал заново, я сделал бы это иначе. В этом случае я должен быть уверен, что нужен ему по-настоящему. Весь. Целиком. Не только как музыкант и друг. Я должен быть уверен, что он больше не боится быть со мной. Он очень дорог мне. Иногда я ужасно боюсь, что прийти в себя после разлуки с ним никогда не смогу… То, что я чувствую рядом с ним, ни на что непохоже… 
В дверь вдруг позвонили: Сергей радостно вскинул глаза и улыбнулся:
-А вот и последний завершающий штрих. Мы оставим вас вдвоем, а вы тут хорошенько… побеседуйте.
-Что??? – Тим подскочил со стула, наблюдая, как Сергей покидает зал, подмигивая ему на прощание. В коридоре слышалась суматоха.
-Вы куда все? – послышался недоуменный голос Егора. – Я только пришел. 
-Ты все купил? Крем для рук взял? – ехидный голос Сергея.
-Да, самый жирный, как ты просил. На черта он тебе?
-Не мне. Он тебе пригодится скоро. Мы вас оставим вдвоем.
-Кого «нас»?
-Пройди в зал. Там тебя запоздалый подарок на день рождения дожидается.
-Сергей, ты о чем?
-Пошли, парни, пошли быстрее, а то еще поймет раньше времени. Мы тебя запрем, так что никуда убежать не получится. Удачи! Утром приду – проверю ваше состояние здоровья. Еда в холодильнике, питье ты с собой принес. Не ругай меня сильно, а то у меня уши треснут. Все, парни, валим отсюда.
Послышался звук закрывающейся двери и бешеный стук кулаком.
-Вы что творите, придурки??? – прохрипел Егор. – Совсем с головой плохо???
-Не буди соседей, - послышалось за дверью. - Иди в зал и все поймешь. Завтра покумекаем. Счастливо!
-Эй! Вы куда??? Вот недоноски! – Егор тяжело вздохнул, оглянулся на зал и снял ботинки. Что еще за подарок? «Очнулись в апреле, - хмыкнул Егор, – вроде бы каждый все, что хотел, подарил мне на мой день рождения». Он толкнул дверь и прошел внутрь. Тим стоял посреди зала, вскинув на него испуганные глаза, и молчал, не в силах произнести ни слова. Пакет выпал из рук: Егор тяжело сглотнул, а потом хотел было развернуться, чтобы уйти, но вспомнил, что они заперты. Внутри все закипело от проснувшейся злостной боли: вот опять его заставляют пройти через эту безумно жестокую пытку. Он бросил на парня ожесточенный взгляд: «Как ты посмел сюда заявиться?» - и быстро подлетел к нему, обхватив мертвой хваткой его тоненькую шейку и прижав собой к стене:
-Как ты… - злобно прошипел он. – Как ты посмел..? – он не смог договорить, чувствуя, как в глазах зажгло предательским огнем. Тим продолжал молчать, из глаз вдруг побежали слезы. «Не хочу к тебе прикасаться…» - Егор резко отпустил его и отвернулся, чтобы не смотреть в эти извечно добрые глаза. Тим вдруг поймал его за руку, не позволяя отвернуться, и прижался к нему, крепко обнимая и тихонько всхлипывая у него на плече. Егор какое-то время не двигался, прикрыв глаза и заново привыкая к этой ошеломительной близости, как всегда обволакивающей его со всех сторон сладкой пеленой. Это никогда не закончится: он все еще без ума от этого тела, от этого запаха кожи и волос. Эйфория. Блаженство. Эти прикосновения снова превращают его в неподконтрольного пылкого любовника. Он прижал парня к своему телу и покорный судьбе склонил голову на его плечо. Он был прав в ту минуту, когда прятался холодным вечером за углом киоска: стоит ему снова заглянуть в любимые глаза и вдохнуть аромат мягких волос – и время повернется вспять. Неумолимо и жестоко. Он ласково коснулся губами его виска, чувствуя бегущие горячие слезы по щекам: «Как же я скучал по тебе! Я больше не отпущу тебя!» Он оторвал парня от себя, обхватив его мокрое лицо ладонями, глядя в его влажные глаза и слушая едва уловимые всхлипы. Тим попытался что-то сказать ему, наверное, это было «прости», но Егор быстро прижался к его губам, нежно целуя, чтобы вспомнить, каков поцелуй этого человека, так легко предавшего его. Все яростнее, словно заново изучая его поддающиеся губы, он медленно стянул с него куртку, уронив ее в ноги, поддел пальцами теплый свитер и сдернул его с тела. Тим тоже посмелел, помогая ему раздеться, замер, заметив на его шее кулон, и расслабленно улыбнулся:
-Ты… нашел его все-таки… – он ласково провел по нему пальцами и взволнованно заглянул в его глаза. – Понравился? Я подрабатывал, где придется, чтобы купить именно его. Я так хотел тебе угодить…
-Это был лучший подарок, - кивнул Егор, расстегивая уже такую привычную взгляду и рукам заколку на затылке парня и освобождая длинные волосы из заточения, ласково пропустил мягкие волнистые волосы сквозь пальцы, медленно разглаживая их. Тим с легкой улыбкой прикрыл глаза, подаваясь его ласке, прижимаясь к его горячему телу и чувствуя, что для возбуждения им снова хватило нескольких секунд. Тела еще помнят, как им хорошо быть так близко. Егор оглянулся в поисках горизонтальной поверхности и потянул расслабленного парня за собой на стоящий неподалеку диван. Руки вспомнили свою работу: Егор продолжил жадно целовать парня и коснулся пальцами его паха. Тим тут же перехватил его руку, испуганно глядя в глаза:
-Егор! Это ведь чужая постель. 
-Я в курсе, - шепнул Егор. – Но мы заперты, и другого дивана в ближайшие часы не предвидится. 
-Я все еще помню, как мы занимаемся этим, - смущенно улыбнулся Тим. - Я и так уже на пределе… Может быть… подождем до утра.
-Ты уверен, что выдержишь? – Егор коснулся его губ и прошептал. – Я вот не уверен.
Он спустился поцелуями по шее на грудь: Тим напрягся еще сильнее, прикрыв веки и шумно дыша. Казалось, сделай один мощный привычный рывок ладонью – и разрядка произойдет мгновенно. Ниже и ниже... Только сейчас, в эти секунды, не было страшно за то, что о нем подумают другие, если узнают, чем он занимается с парнем. Он всего лишь любит этого человека, стараясь доставить ему самое наивысшее наслаждение, лаская его губами впервые и со всей страстью, чувствуя возбуждение лежащего под ним человека и осознавая цену доверия. Своего и чужого. Отпустить себя, ослабить удушье, расправить крылья, связанные до этого за спиной жестоким узлом. Он так долго мечтал о том, чтобы когда-нибудь вновь прикоснуться к этой бархатистой коже, ощутить ее запах и тепло. На душе в один миг стало легче, как только он снова решился переступить эту опасную черту, когда решился принять себя именно таким – желающим парня всеми фибрами души, освобожденным от пут и обязательств. Как же ему не хватало этого безрассудства в последние месяцы! 
Тим тихонько постанывал, двигаясь ему навстречу и ласково поглаживая его затылок несмелыми пальцами: наверняка не ожидал, что все повернется такой неожиданной стороной. Еще какое-то время он нетерпеливо кусал сухие губы, наслаждаясь непривычной лаской со стороны Егора, а потом громко вскрикнул и тут же испуганно зажал губы ладонью, чтобы не стонать громко вслух.
-Мы не испачкали постель. Видишь, какой я изобретательный, - послышался теплый смешок Егора. Тим усмехнулся, не открывая глаз и отходя от оргазма. Дыхание сбилось после того, как наслаждение накрыло его с головой. Он даже подумать не мог, сколько удовольствия доставлял Егору таким же образом несколько месяцев назад. А этот засранец еще нагло и демонстративно отказывался от такого блаженства. Позер!
Егор ласково поглаживал его расслабленное тело кончиками пальцев и только сейчас заметил, что они так и не выключили свет. Кажется, стеснение обоих ушло в далекое небытие. Он поднялся с дивана, выключил верхний свет и включил маленький ночник на тумбочке. Взгляд упал на пакет, лежащий на полу. Тот самый, в котором лежал этот злополучный крем. «Скоро он тебе пригодится!» - вспомнились слова Сергея. Егор едва уловимо ухмыльнулся и перевел взгляд на слегка задремавшего после мощной разрядки парня. «Я хочу быть к тебе максимально ближе!» Он вынул крем из пакета и незаметно положил его со своей стороны дивана. Не стоит пугать парня раньше времени. Он перевернул сонного парня на живот, нежно поглаживая его длинные волосы, спину, бедра и ягодицы, а потом осторожно проник между ними пальцами. Тим вздрогнул от неожиданности, перестав дышать, и хотел было остановить его, перехватив его запястье, а потом медленно убрал свою руку и замер в ожидании. Егор даже не надеялся на то, что ему будет позволено большее. Не хотелось останавливаться на достигнутом: он раздвинул его ноги, увлажнил пальцы и медленно проник внутрь, подготавливая его к дальнейшим действиям. Тим сжался с непривычки, но не сопротивлялся ему, готовый зайти дальше обычного. Егор бережно ласкал его внутри пальцами, мягко целуя спину, спускаясь влажными поцелуями ниже и стараясь отвлечь его от гнетущих мыслей. Сдерживать себя с каждой секундой было все сложнее и сложнее: он сам уже был готов взорваться волной сладкого наслаждения. Тим перестал бояться, поддаваясь навстречу его нежным пальцам и тихонько постанывая. Егор быстро увлажнил себя, чувствуя свою нетерпимость: главное, не сделать этому парню больно. Меньше всего на свете он хочет видеть осуждение и слезы в этих любимых добрых глазах. Тим лежал под ним, недвижимый и покорный, только тихонько всхлипывал от непривычной боли, позволяя Егору проникнуть все глубже с каждой секундой. Егор прикрыл веки, прижавшись к спине слегка дрожащего парня: настоящее обладание. Мысль, что они наконец слиты воедино, сладко пульсировала в висках, заставляя его двигаться все быстрее и быстрее. Ему нравилось ощущать под ладонями привычные ямочки над ягодицами. Ему нравилось осознавать, что Тим сейчас чувствует его безумное возбуждение, как никогда раньше, чувствует всем своим телом, осознавая, как ему хорошо рядом с ним. Такое удовольствие не могло длиться долго: как он ни старался продлить его, сдерживая бурлящую в крови страсть, острый оргазм настиг его внезапно – он громко простонал, уронив себя на спину парня и шумно дыша. Слишком хорошо, чтобы быть реальностью. Не верилось, что за последние полчаса все так резко изменилось. Они оба изменились, став терпимее и нежнее относиться друг к другу, и жизнь вокруг стала ярче и насыщнее на глазах. Егор не стал больше мучить парня, осторожно оторвался от него и перелег на свою сторону дивана. Тим продолжал лежать к нему спиной, и Егор тихонько позвал его, потянув за руку на себя:
-Тим?
Тот не повернулся и вдруг прошептал:
-Я… не уверен, что смогу часто позволять тебе это делать… 
-Со временем ты привыкнешь, - улыбнулся Егор и снова коснулся его плеча, но тот сжался, не позволяя притянуть его к себе. Егор свел брови. – Тим, посмотри на меня. Пожалуйста. Я хочу тебе кое-что сказать и не хочу говорить тебе это в спину.
Тим медленно повернулся, показав ему свое немного испуганное и влажное лицо. Егор тяжело вздохнул и посмотрел в его внимательные глаза:
-Я люблю тебя.
Казалось, парень дар речи потерял после этих слов, изумленно глядя в его глаза, а Егор улыбнулся, тепло усмехнувшись:
-Не думал, что смогу так легко сказать тебе эти слова. Видимо, слишком часто повторял их в своем сознании. Они стали такой привычной солнечной мыслью в моей голове. Я смотрю в твои глаза и не понимаю, почему ты настолько сильно удивлен. Ведь это же так очевидно, - Егор придвинулся ближе, прижав обескураженного парня к своей груди, и ненадолго коснулся его губ. – Не оставляй меня больше таким образом. Никогда больше так не делай. Лучше кричи на меня. Бей меня. Высказывай все в лицо. Но не исчезай. Не убегай. В следующий раз я все же найду тебя и придушу. 
-Следующего раза не будет. Я сам уже не смогу от тебя отказаться. Чтобы расстаться со мной, тебе придется меня убить, - вдруг ласково улыбнулся Тим. 
-Я искренне надеюсь, что следующего раза не будет, - серьезно ответил Егор.
-После моих слов ты все еще переживаешь по этому поводу?
-Да, я все еще боюсь этого.
-А я ничего не боюсь теперь, потому что доверяю тебе. Слышишь, до-ве-ряю, - проговорил парень по слогам.
-Я не могу тебе доверять: ты уже бросил меня один раз. 
Тим грустно вздохнул и помотал головой:
-Пожалуйста, поверь мне. Поверь мне окончательно и бесповоротно. Я обещаю, если и случится такой немыслимый момент в моей жизни, когда я снова захочу уйти от тебя, я скажу об этом тебе в лицо и не буду убегать. Договорились? Но я не хочу, чтобы ты ждал этого дня, как чего-то неизбежного, и поэтому я обещаю тебе: я не брошу тебя. Мне хорошо с тобой. Мне хорошо с тобой, когда ты меня понимаешь и во всем поддерживаешь, когда ты доверяешь мне себя всего и любого – радостного или печального, уверенного в себе или потерянного, когда ты улыбаешься и радуешься мне от чистого сердца. Я буду с тобой, и я сделаю для тебя все, что потребуется, чтобы ты снова обрел себя. Обрел того Егора, которого я оставил.
Егор вдруг помотал головой:
-Нет. Не нужно. Я обрел себя именно сейчас. Вот в эти секунды я тот, кем должен был быть изначально. Я уже обрел себя, - он улыбнулся ему. – Я чувствую себя счастливым. Это главное, - он крепче прижал к себе остывшего парня и накрыл их краем покрывала. – Навряд ли я смог бы с кем-либо начать отношения после тебя. Только теперь понимаю это. Я ни с кем не испытаю того, что чувствую с тобой.
-А ты пытался с кем-то встречаться за это время? – беспокойно шепнул Тим.
-Нет, ты же меня знаешь: мне тяжело заводить знакомых. Мне проще иметь рядом одного, но надежного человека, чем кучу непонятного отребья.
-Да, - выдохнул Тим, - ты слишком ленив, чтобы быть дружелюбным. 
Егор тихонько рассмеялся, поддержав дерзкую иронию парня. Тим тоже посмеивался у него под боком.
-Кстати, - Егор провел пальцами по его длинным волосам, растянув локон во всю его длину, - у тебя стали еще красивее волосы.
Тим довольно улыбнулся:
-Я не стриг их с тех пор, как пришел к тебе в группу. 
-Они еще больше отросли, пока тебя не было рядом.
Тим покивал головой, настороженно смотря в серьезные глаза Егора.
-Они напоминают мне, как много времени упущено.
Парень погрустнел и пробормотал:
-Хочешь, я обрежу их? Ты однажды сделал это. Мне будет нетрудно.
-Нет, - помотал головой Егор, - ты так долго их растил.
-Я придумал! – воскликнул парень. – Давай я отрежу их до той длины, когда ушел из группы, - он с улыбкой покивал головой, зондируя его радостным взглядом. – Как будто ничего не было! Как тебе? Хорошая идея?
Егор прищурился, улыбаясь, и снисходительно кивнул:
-Если ты действительно согласен на это, то сделай. Но я тебя не заставляю.
-Завтра же постригусь! Если, конечно, это можно назвать стрижкой, – решительно рассмеялся парень. – Ты сходишь со мной? Будешь блюсти каждый состриженный сантиметр.
-Схожу. Не дай бог обрежут лишнее, - Егор снова накрыл парня своим телом, зондируя предупреждающим взглядом, - пощады не будет.
-Я сразу сообщу им, что у меня вспыльчивый парень, - задиристо усмехнулся Тим, поддаваясь поцелую и безнадежно чувствуя возбуждение рядом лежащего человека: Егор был неумолим в своей страсти. Казалось, ему хотелось наверстать упущенное время за одну ночь или ощущать каждую секунду, что все на самом деле вернулось, Тим теперь рядом, и это не сон. «Ты уже второй раз внезапно ворвался в мою жизнь. Боюсь, что грежу наяву», - шепнул он, прежде чем снова слиться с ним в одно целое. На этот раз Тим видел его лицо и ощущал настоящую тяжесть его тела, смотря на него снизу вверх испуганным взглядом и сжимая в дрожащих пальцах его лицо. Заводило уже то, как Егор медленно двигается в нем, стараясь не причинять лишней боли. Заводило то, как они неизбежно тесно соприкасаются своими горячими телами, не сходя с необходимого ритма. Заводило, как они шумно дышат и стонут, не отрываясь от губ друг друга. Этого было достаточно, чтобы забыться и прижаться крепче к любимому человеку, задрожав в мощном оргазме. Егор в недоумении замер:
-Ты все что ли???
-Идиот… продолжай… - только выдохнул Тим, не открывая глаза и тяжело дыша. Егор усмехнулся и снова прижался к его губам, пробормотав:
-Тем лучше. Ты избавил меня от очередного минета.
Безумие! С кем еще он так бесстыдно легко займется сексом? Они настолько привыкли друг к другу, что стесняться собственного поведения в постели уже нет смысла. 
Тим казался вымотанным после такого бурного вечера, но Егор все же заставил его подняться и посетить душ. 
-Пошли со мной, - буркнул полуспящий парень. – Иначе я усну там…
-Там душевая кабинка, - разочарованно сжал губы Егор. - Нам будет тесно. Иди первый. Если через десять минут не выйдешь – нагло ворвусь. Дома обязательно помоемся вместе: примем пенную ванну – а пока иди один.
Тим поморщился, фыркнув от досады, и прошлепал в ванную. Егор опрокинул себя на спину, раскинув руки в стороны, и посмотрел в потолок, на котором отразился желтый круг от ночника: «Вот от чего я отказался в прошлый раз… - подумал он не без грусти. – Будь я смелее и сговорчивее со своим расчетливым разумом, я стал бы счастливее полгода назад. И ничего бы не потерял в своей жизни. Напротив – приобрел бы настоящего друга и любовника, с которым не чувствую скованности. Мне уютно с этим человеком. Если нас осудят и не примут, одно его слово - и мы исчезнем из жизней этих недоброжелателей.  Вместе. Вдвоем. Сейчас я как никогда готов пожертвовать всем, но только не этими отношениями. Один раз я уже ошибся. Второго раза не будет».
-Следующий, - вздохнул Тим, сонно забираясь под покрывало. – Не стал мыть голову: завтра в парикмахерской попрошу помыть.
-Ты серьезно настроен на стрижку? – Егор ласково поцеловал его в висок.
-Мне тоже хочется выбросить из жизни последние полгода, - шепнул Тим, не открывая глаз. – Все эти месяцы я притворялся другим человеком – пел попсу и забросил гитару, мой уход из группы не сделал меня счастливее. Мне было очень одиноко. Я очень сильно хотел вернуться к тебе, разрывался на куски от двойственного желания, чувствовал себя шизофреником. Я рад, что все это закончилось, - выдохнул он облегченно. – Иди в душ. Я хочу уснуть в твоих объятиях. И не минутой раньше.
-О да, - Егор суетливо вышмыгнул из-под покрывала, - тогда мне следует поторопиться. Помнится, ты засыпаешь со скоростью света.  
-Засыпал, - с грустью поправил его Тим. - Сон испортился. Я теперь плохо сплю. 
Егор тяжело вздохнул, обдав его тело настороженным взглядом:
-Почему-то меня это не удивляет. Ты к тому же еще и похудел, хотя мне казалось, дальше уж некуда. Ты плохо ел?
Тим спокойно взглянул на него:
-Егор, я был без тебя все это время. Я больше ни о чем не мог думать. Возможно, это глупо, но… я очень тяжело переживал нашу разлуку, а похудел, потому что на нервной почве разыгрался гастрит. Я почти месяц провалялся в больнице, врачи пугали назревающей язвой. Если честно, никто, кроме Алексея, не знает об этом. Я даже родителям не сказал – боялся их расстроить. 
Егор свел брови:
-Алексей? Это тот хмырь, который украл тебя из-под моего носа?
Тим с грустью вздохнул, заметив слегка озлобленный взгляд Егора:
-Он не виноват. Я сам принял решение уйти. Если бы не он, я уехал бы домой. Не имело значения. Он просто вовремя попался мне на пути. Не злись на него. И вообще, - парень усмехнулся, - ну-ка вали в душ! Я уже почти уснул.
Он демонстративно закрыл глаза и нагло захрапел. Егор улыбнулся, поднялся с дивана и прошел в ванную. Прикрыв глаза под струей горячей воды, он смыл с себя воспоминания об этом бурном вечере: расслабленное тело приятно вибрировало, неторопливо готовясь ко сну после такой физической и эмоциональной встряски. Выключив кран, он выскользнул из кабинки, протянул руку к полотенцу и застыл: на запотевшем зеркале было нарисовано огромное сердце, а внутри написано его имя. Егор не смог сдержать умиленную улыбку и быстро стер надпись, чтобы больше никто не увидел ее, если зеркало вновь запотеет.
-Балбес! – тихонько буркнул он, тепло улыбаясь и вытираясь полотенцем. 
Тим почти задремал к его приходу, но тут же сонно приоткрыл глаза, прижавшись к его груди и шепнув:
-Чего так долго? 
-Стирал твое художество на чужом зеркале от греха подальше.
Тим смущенно улыбнулся, заглянув в его глаза:
-По-детски, да? – спросил он.
-Я этого не сказал.
-Я… не знаю, как сказать тебе… о своих чувствах. 
Егор пожал плечами:
-Скажи прямо, как есть. Я же смог.
-Я не такой смелый, как ты.
Егор искренне рассмеялся:
-И от кого я это слышу? А кто это осмелился кинуть злобного и хмурого Егора, а? Да ты тот еще отчаянный камикадзе! Я еще ни разу не встречал такого дерзкого парня, как ты.
Тим улыбнулся ему, помолчал какое-то время, а потом пробормотал:
-Я очень сильно тебя люблю, - он тут же быстро спрятал лицо на его груди и отчеканил. – Только не смейся!!! Я впервые в жизни говорю эти слова!!!
Егор с тяжелым вздохом обнял сконфуженного парня и ответил:
-А можно хотя бы улыбнуться? От счастья.
Тим расплылся в довольной улыбке и покивал головой:
-Если от счастья, то можно.