Семь жизней Брайана К


              
              Иллюзия любви


Генри Фишер был дома один.
Нет, он не устал, не заболел. Ничего из этого.
Бывали дни, когда ему хотелось побыть наедине с самим собой, и, конечно, он мог позволить себе не появляться в галерее, тем более, что Рена всегда была на подхвате. Генри был очень благодарен ей за это, и вообще за все, что она могла и умела делать. Особенно за то, что она никогда не задавала глупых вопросов, не была болтлива, и всегда безупречно выглядела.
Генри грустил.
Когда его охватывало такое состояние, он доставал из томика Шекспира одну единственную фотографию, сохранившуюся с юношеских лет, рассматривал ее и улыбался. Улыбался Генри в этот момент удивительно. Никто никогда не видел у него такой улыбки. Мало того, — никто и предположить не мог, что Генри Фишер может так улыбаться. На фото был он сам в возрасте 16 лет, прямо перед тем, как…

В 16 лет у Генри случилась любовь.
Роберт оказался новым учеником параллельного класса в колледже. Он, как и Генри, увлекался плаванием, и они часто встречались в бассейне после уроков. Сначала перебрасывались парой-тройкой фраз, потом стали болтать после тренировок, потом подружились. А потом…
Это был День независимости, - торжественные мероприятия и вечерняя дискотека для старших курсов. Они с Робертом немало выпили, засев в кабинете химии, и проболтали всю ночь. С Робертом можно было говорить бесконечно, но только когда он не на расстоянии вытянутой руки. В тот день случился первый страстный, желанный секс в жизни Генри, и очень сильное ответное чувство Роберта. Генри был совершенно счастлив. Но недолго, потому что жизнь неблагополучных районов Нью-Йорка определяла бедность и бандитизм. А Генри с матерью жили как раз на границе, привыкнув к постоянной опасности и отсутствию возможности хоть что-нибудь изменить: денег едва хватало на обучение и чтобы как-то свести концы с концами, Генри ночами работал барменом в клубе.

Страшное несчастье было в том, что однажды, припозднившись после очередного страстного свидания, они с Робертом нарвались на одну из уличных банд. Причина оказалась банальной: мальчики были настолько счастливы, что «забылись» и поцеловались на улице, случайно попав на глаза команде гопников.
Роберта долго и жестоко избивали у Генри на глазах. Помочь ему он не мог никак: двое очень крепких парней приставили ему нож к горлу. Он был вынужден смотреть, и каждый удар, нанесенный Роберту, пропускал через себя, кромсая на лоскутки душу, и это было намного страшнее, чем быть избитым самому.
Он старался не вспоминать об этом, но страшная картина — истерзанное, бесчувственное, окровавленное тело Роберта на мокром от дождя асфальте в переулке между высотками, врезалась ему в память навсегда.
Когда она представала перед ним в воспоминаниях или страшных снах, он жалел, что не погиб тогда сам. Самым злейшим своим врагам Генри не пожелал бы того, что пережил.

Когда Роберт потерял сознание, раздалась полицейская сирена и банда разбежалась. Генри нес его на руках до ближайшей улицы, где надеялся поймать машину. Ему повезло, машина остановилась почти сразу. Они почти доехали до больницы, но Роберт в дороге умер, а Генри через неделю после похорон вскрыл себе вены.
Он выжил только потому, что девочка Рена побежала в аллею за мячиком и обнаружила страшную картину. Она испугалась, закричала и отец девочки вызвал спасателей. Генри оказался в больнице в самый последний момент, когда еще можно было вернуть его к жизни.
Его вернули. Только он не хотел возвращаться.
По настоящему он вернулся лишь через год, когда смог нормально общаться с окружающими, когда прекратились панические атаки и неконтролируемые истерики. Тогда и началась «Одиссея» Генри Фишера: исступленная работа по 10-11 часов в день, блестящее окончание колледжа, затем Йельский университет, факультет искусств, продюсерский курс, затем снова работа, работа, работа. Тогда же появились и первые любовники.

Их было много, но кроме как секс-объекты Генри их не воспринимал. Что касается чувств, тут тоже все было серо. После трагической гибели Роберта, Генри словно потерял способность чувствовать. Все его существо занимала карьера, что и привело к первым успехам на почве продюсерской деятельности. В этом конечно не обошлось без влиятельного покровителя гораздо старше своего протеже, с которым Генри прожил почти 10 лет. Когда тот отошел от дел — Генри стал его наследником и в бизнесе. Тогда компаньон и любовник, Генри, стал Великим и ужасным мистером Генри Фишером, генеральным директором Нью-Йоркского Арт-Альянса, человеком известным в Америке и за ее пределами, властелином и распорядителем судеб музыкантов, художников, писателей, скульпторов и т.п., любителем секса и трахающим всех подряд.
Прекрасный вкус и деловая хватка очень быстро вывели его в лидеры на самых высоких уровнях. Тогда же появилась галерея Арт-Альянс Плюс и Рена Тешеску (Генри не мог забыть ту, кому был обязан собственной жизнью).

В самом расцвете известности, можно сказать на пике карьеры, молодой продюсер, находясь на отдыхе в Калифорнии, встретил в одном из местных клубов человека, обладающего сногсшибательной, какой-то нереальной внешностью, мощнейшей харизмой, и глубоким, низким голосом, интонации которого приводили Генри в болезненно-взволнованное состояние. Парень пел композиции собственного сочинения в сопровождении небольшой акустик-группы, в которую входили настоящие профессионалы, что Генри также не смог не оценить.
Будучи совершенно свободным, Генри стал каждый вечер приходить в клуб «Битс Драйвер», чтобы послушать и посмотреть на удивительного парня и его команду. Это стало наваждением — Генри физически нуждался каждый вечер видеть его, наблюдать с замиранием сердца за тем, как он двигается по сцене, ощущать исходящий от него драйв, и слышать околдовывающий, невероятно сексуальный голос.
Обычно, Генри принимал решения легко, но в этот раз медлил. Подойти к парню, представиться и сделать предложение, от которого невозможно отказаться, Генри не мог несколько дней. Смущало то, что они были ровесниками, что для Генри это было личной инициативой (обычно таланты находили его сами, и долго добивались внимания), а еще его поражала свобода парня, сила его личности, и очевидный талант. Это был Лэнс Хардман - первый человек в жизни Генри Фишера, который привлек его внимание после гибели Роберта.

Поговорить с Лэнсом он решился лишь перед отъездом в Нью-Йорк. Генри помнил, как с трудом удерживал дрожь в голосе, стараясь соблюсти деловой стиль разговора, но все равно не мог не реагировать на близость Лэнса. Они обсуждали детали будущего сотрудничества, сидя за маленьким круглым столиком в кафе на побережье, и Генри тайком наблюдал за тем, как Лэнс улыбается, как двигаются его губы, когда он говорит, любовался ироничным прищуром и убийственно-прямым, вызывающим взглядом зеленых колдовских глаз.
Когда Лэнс задавал какой-нибудь вопрос, он слегка опускал подбородок и платиновые волосы касались его щек и губ, Генри задерживал дыхание — так это было красиво. Все было прекрасно в этом удивительном парне. Но существовало одно «но», которое сводило на нет все несмелые мечтания Генри: Лэнс был натуралом. Да еще и ярко выраженным, — этаким сердцеедом-любовником. Девушки висли на нем как гроздья винограда, одна краше другой.

Почти каждый день Генри видел рядом с Лэнсом новенькую девушку, или ее подругу, или сестру подруги или знакомую сестры подруги — Лэнс был галантным кавалером, и не смел отказывать дамам. Один раз, засидевшись в клубе до ночи после очередного концерта Хардмана, Генри случайно наблюдал сцену, которая помогла ему осознать всю безысходность своего положения: чуть присев на капот автомобиля, Лэнс по-взрослому целовал красивую длинноногую брюнетку. Всего на мгновение Генри представил себя на ее месте и едва не оступился на лестнице, почувствовав, как земля уходит из-под ног, как бешено бьется сердце.

Лэнс и девушка сели в автомобиль, взревел двигатель, и парочка исчезла из виду. В тот день Генри понял, что безнадежно, с подростковой неотвратимой силой влюблен. И деваться было некуда. Не позвать Лэнса в Нью-Йорк он не мог, — это была уже необходимость, потребность души. Лэнс воскресил ее — пережившую клиническую смерть, и она рванулась со всей силой к своему чудесному спасителю.

Потом было шесть лет мучений. Генри делал для Лэнса все что мог, и что не мог — тоже. Днем он летал словно на крыльях, сворачивая горы только лишь потому, что ему показалось, что Лэнс сегодня чуть дольше посмотрел в его глаза, или одарил своей восхитительной улыбкой. А ночами обреченная очевидность давила его, приводя в отчаянье. Поздно поняв, что все зашло слишком далеко, Генри пытался переключиться на кого-нибудь еще, но не мог. В эти шесть лет (сейчас Генри верил в это с трудом!), у него не было ни одной (!) даже разовой встречи, ради секса. Шесть лет полного монашества и сильных чувств в Хардману.
Прекрасно понимая, что его история любви банальна, как бородатый анекдот, предсказуема, очевидна и ужасно разрушительна, Генри тем не менее не мог справиться с собой.

Он совсем сошел с ума, когда на одной из вечеринок, анонсирующих концерт Лэнса и его команды, Генри увидел, как тот заигрывает с Реной буквально на его глазах. Как ему пришла в голову безумная мысль подсыпать Лэнсу в бокал собственное сильнодействующее снотворное, он до сих пор не понимал. Наверное, это можно объяснить состоянием аффекта, но Генри сделал то, что после не мог простить себе долгие годы: он заманил Лэнса в одну из гостиных комнат собственного дома, и уложил на кровать. Все, о чем он мечтал в тот момент — один раз коснуться его губ, только один поцелуй, когда Лэнс заснет. Но когда он наклонился над ним, что-то ударило в мозг и Генри потерял контроль, позволив себе расстегнуть ремень на его джинсах. Лэнс внезапно, очень больно ударил его коленом между ног и бросил в лицо презрительное «пидор!». Этого, конечно, Генри не смог перенести: он выгнал Лэнса и бросил на произвол судьбы.
Конечно, выглядело это погано, тем более — в глазах самого Хардмана. Но для Генри очевидным фактом было и то, что он никогда не сможет после случившегося нормально работать с ним.

Внешне все выглядело так, словно Генри сломал человеку судьбу из-за того, что тот отказал ему в сексе — об этом сразу заговорил весь Нью-Йоркский бомонд, создав Фишеру соответствующую славу. Но сложившаяся ситуация в какой-то степени имела и положительную окраску: то же общественное мнение и защитило Генри от самого себя, создав ему репутацию властного и всесильного. Только это и спасло его от той черты, к которой он едва не подошел второй раз в своей жизни, и за которой он уже оказывался после смерти Роберта.
Давящее чувство вины, одиночество, и ненависть к собственной невыдержанности мучили Генри настолько, что ему необходимо было постоянно чувствовать себя нужным буквально каждому из тех талантливых молодых парней, кто переступал порог его офиса или дома, кто готов был на все, лишь бы обрести с его помощью известность, реализоваться в творчестве.
И Генри однажды подсел на это, как наркоман на иглу. Это была иллюзия любви, иллюзия преданности и верности, которую отняла у него смерть Роберта, и которой, как ему казалось после истории с Лэнсом, у него никогда не будет в будущем.
Лэнса он любил глубоко.
Когда внутренняя боль превышала порог выносимости, Генри молился. Он верил в Бога, и тем не менее, по всем канонам был страшным грешником. Даже не потому, что был геем, а именно из-за своей болезненной потребности в сексе с теми, кто от него зависит. Он знал это и боролся со своей страстью, но страх одиночества и брошенности, вгоняли его в тяжелые депрессивные состояния, когда никто помочь не мог, даже самый близкий друг — Рена Тешеску. В такие дни Генри старался куда-нибудь уезжать, и просто пил неделю или две наедине с самим собой, при этом, фантастическим образом, не сваливаясь в алкоголизм.
Рена очень переживала в эти его отлучки, но Генри каждый раз возвращался к жизни — деловой, уверенный в себе, сильный, красивый, словно заново родившийся.
Генри очень хорошо одарила природа: он имел высокий рост, рельефную мускулатуру, причем сам для этого почти никаких усилий не прикладывал. Когда все геи его возраста буквально убивались в фитнес-залах, чтобы замедлить увядание, Генри было достаточно ежедневных пробежек. Все только удивляться могли как ему удается оставаться в столь завидной форме. К своим сорока годам, внешне Генри выглядел минимум лет на семь моложе, а стильная одежда, личный парикмахер и визажист довершали то, что сражало наповал 18-20-летних мальчиков. Они были у Генри в таком изобилии, что в какой-то момент он перестал посещать клубы.
Как и Лэнса, Джастина он нашел сам.
Он перебросился с ним парой тонких шуток в клубе, оценив выразительную, утонченную фигуру блондина, особенно конечно «вид сзади», а Джастин ответил на них настолько изысканно и умно, что Генри заинтересовался.
Они разговорились, немного выпили. Потом полночи катались по городу, и Джастин, высунувшись в открытый люк крыши автомобиля, размахивая руками, распевал гимн Америки.
Этот вечер был очень забавным, теплым и простым. Генри не захотел расставаться сразу и в качестве предлога для продолжения знакомства, сделал вид, что заинтересовался работами Тейлора. Ему действительно было интересно посмотреть, что на самом деле внутри у этого сорвиголовы.

Была глухая ночь, когда они веселые и хмельные завалились в маленькую, небогатую квартирку Джастина, по сути — студию. Одного взгляда было достаточно Генри, чтобы понять, что Тейлор просто находка. Его идеи и манера письма были настолько необычны и выразительны, — Генри был поражен. Какой-то Питтсбург, какой-то провинциальный художественный институт, — и такое! Куда там до него местным расфуфыренным богатеньким мальчикам! Этот самородок был дороже многих даже очень известных имен! И Генри вцепился в него мертвой хваткой.
Не сразу возникла между ними привязанность.
Джастин долгое время избегал сближения, но в конце-концов сам пришел к нему, давая понять, что согласен на все условия. Генри не задавался тогда вопросом «почему». Тейлор был еще одной живой иллюзией тепла, любви, жизни в конце-концов. И еще, Генри казалось, что с Тейлором он сможет хоть немного отключиться от Лэнса.

Все было неплохо до тех пор, пока не появилась серия «Портреты Неизвестного». Джастин рисовал все время одного и того же человека. Причем, его портреты детально отражали личность модели, что Генри не мог не видеть. Спросить у Джастина о том, кто это, Генри боялся, поскольку чувствовал, что этот человек для Тейлора значит очень много.
Дальше становилось все труднее — Джастин затосковал, и в какой-то момент переехал от Генри на новую квартиру. Это было неожиданно и очень сильно его задело. Но гораздо хуже стало тогда, когда Генри понял, что самые дорогие люди ВСЕГДА от него уходят, словно это какая-то карма, предопределенность. Мириться он с ней не хотел, и реагировал как обычный ревнивец.
Однажды, поддавшись эмоциям, он обрубил Джастину возможность выставиться в галерее Нуаро в Неаполе. Потом было адски стыдно и он постарался загладить свою вину, отправив его во Флориду.

Только отношения с Тейлором начали входить в мирное русло, как появился этот «черт из табакерки» Брайан Кинни — человек, из серии «Портреты Неизвестного». Сначала Генри не хотел верить, в надежде что ошибается, но собственные глаза обмануть невозможно — Кинни и человек на полотнах Тейлора были близнецы-братья. А когда по своим каналам он выяснил, что «птица из Питтсбурга» еще и является личным менеджером Лэнса Хардмана, стало совсем хреново.

Когда они говорили в кафе, невольным демпфером была Рена. И Генри благодарил Бога за то, что она осталась на разговор, поскольку Генри боялся Брайана.
Боялся и злился: деловая хватка была у Кинни волчья, он был чертовски умен, поскольку ни в одну из психологических ловушек Генри не попался ни разу, обладал средствами, но самое главное было то, что Генри видел в нем — Кинни до дрожи в голосе любил Джастина Тейлора, до судорог, до…
Иначе говоря, он любил Тейлора так, как Генри любил Лэнса. Обсуждая «Горение», за внешним лоском полусветской беседы Генри видел эту любовь. Он слишком хорошо знал, как она выглядит. И никакие внешние блоки Кинни не защищали его от Генри. Он видел и понимал все.
Уже тогда он знал, что Джастин очень скоро уйдет от него навсегда.

Попытка «перебить» Лэнса была отчаянной. Смысла в этом было ноль — он только лишний раз напомнил ему и себе, о своей чудовищной ошибке. Он ненавидел Кинни за то, что у него была возможность ежедневно быть рядом с Лэнсом, слушать его, разговаривать с ним, вести дела, знать его, быть достаточно близким, осведомленным во многом…
Тогда, в узком коридоре бильярдного клуба, Генри и предположить не мог, чем закончится его полубезумная выходка. Когда Брайан затащил его в одну из пустых приемных, Генри чувствовал насколько тот разъярен, но предугадать этого не смог. Ему было все равно — убил бы его Кинни, или просто трахнул, он и так бы сделал для Лэнса все, что смог. Но еще одно моральное насилие захлестнуло чашу терпения.
Когда не выдержав ситуацию, он сам позвонил Лэнсу и переврал суть столкновения с Брайаном, Генри понял, что ему срочно нужен перерыв. Что снова нужно пережить, справиться и как-то жить дальше.
Было дважды больно. Добивали последние слухи, которые донесли до Генри странную информацию якобы о том, что Лэнс и Брайан — любовники. Их прилюдный поцелуй на репетиции в Рио-концерт-холле обсуждался всеми. Ну как же — такая красивая пара.
Генри не то, чтобы завидовал. Он понять никак не мог - За что?!
За что это происходит с ним всю жизнь?!
Сначала Роберт, потом Лэнс, теперь Джастин и этот феерический Брайан Кинни, который властен сразу над двумя дорогими ему людьми — Хардманом и Тейлором.
Словно все, к чему прикасалась его душа, должно было быть отнято навсегда, и уходило в небытие. Словно кто-то более сильный не хотел оставить для него толику счастья, отнимая даже его иллюзию.
Раньше бы Генри пил и плакал в одиночестве в каком-нибудь забытом уголке Штатов, где его имя никому ни о чем не говорит, но сейчас он даже на это не был способен. Когда Джастин объявил ему о своем решении, Генри тут же выпроводил очередную юную пассию и закрылся дома в одиночестве. Он не спал ночь, а утром первое что сделал — сообщил Рене, что его не будет какое-то время. Какое — не уточнил.
— Ты что, опять уезжаешь? — спросила она, прекрасно понимая, что все это значит.
— Нет. Сам не знаю. Думаю, просто выспаться надо. Я очень плохо сплю последнее время. Ты посмотри за всем. Серию портретов оставь пока в экспозиции, не убирай, пусть повисят еще, пока Джастин не придет за ней. Как придет — отдай.
— Что случилось, Генри?
— Бога ради, Реночка. Не спрашивай меня сейчас ни о чем. Просто сделай, о чем прошу.
— Хорошо. Можно я буду тебе звонить?
— Можно.
Генри нажал "отбой" и взял в руки томик Шекспира.
Там, между страниц «Ромео и Джульетты» была та самая фотография, где ему еще 16, еще жив Роберт и еще существует искренний и живой юноша, по имени Генри. Просто Генри.

Генри переоделся в любимые домашние брюки, простую майку и босиком обошел всю огромную квартиру, остановившись в комнате, обставленной мебелью из белой кожи. Вспоминая последний разговор с Джастином, он не судил себя, ему было словно все равно. Словно он катился в пропасть, и смысла не было звать на помощь, потому что Генри знал — не придет никто.
Разум предлагал выпить снотворного и выспаться вволю, но мысли все возвращали и возвращали его к разговору с Джастином.
Генри усмехнулся — как Тейлор мог поверить в его нелепейший, беспомощный блеф? Неужели бы он действительно стал из ревности отменять задуманные проекты только лишь потому что они расстались? Джастину зла он не желал, как не желал его много лет назад и Лэнсу, но иногда жизнь подкидывает такие обстоятельства, что переворачивает все вверх дном: правда кажется ложью, полнейшее заблуждение и стечение обстоятельств трактуется как злой умысел, сила кажется слабостью и наоборот. Генри никогда не оправдывал себя.
Как и сейчас.

Глядя на себя в юности, Генри улыбался. Эта краткая встреча с прошлым чудесным образом мирила его с самим собой, помогала обрести трудное равновесие. Он вложил фотографию назад, закрыл книгу и поставил туда, откуда взял. Большие напольные часы били 12.00, когда он открыл коробочку со снотворным, и достал оттуда одну пилюлю. Осталось налить воды и запить ее. Генри взял в руки стеклянный стакан и налил воды. Именно в этот момент раздался входной звонок.

Генри никого не ждал. Все, кто мог прийти были предупреждены, а Джастин вряд ли захотел бы возвращаться сюда после памятного разговора. Хотя… «Может быть он что-то забыл?» — подумал Генри, и прямо так — с пилюлями и стаканом с водой нехотя подошел к двери. Смотреть в видео-домофон было реально страшно, и он не стал туда смотреть, открыв наугад.
— Привет…
Генри выронил стакан. Он грохнулся об пол, расплескав воду, и разбился вдребезги.
Будучи не в состоянии отвечать что-либо, Генри бросился собирать осколки прямо руками. Пальцы его дрожали, и он сильно порезался об один из них, не совладав с координацией. Боль почему-то совсем не чувствовалась. Также, не издав ни звука, он встал, удерживая на весу пораненную ладонь, и наконец осторожно поднял глаза на стоявшего в дверях человека. Было плевать на то, что на пол крупными каплями стекала кровь, Генри хотел убедиться, что ему все это не снится, и на пороге его жилища действительно стоит Лэнс Хардман.
Он был сильно взволнован и собран одновременно, и старался не смотреть Генри в глаза, но это у него не очень получалось.
— Ты сильно поранился. Можно я войду? - глухо сказал он.
— Ерунда… Ты… Господи, конечно входи. Извини, просто я не ожидал.
Лэнс вошел молча, снял обувь и подошел к Генри ближе чем на расстояние вытянутой руки. Генри очень занервничал и опустил голову.
— Где у тебя аптечка?
— В ванной. Да я сам, Лэнс. Это просто царапина. — успел сказать он, растерянно наблюдая, как стремительная фигура Хардмана исчезает в коридоре.
Когда Лэнс вернулся со спиртом и пластырем, Генри стоял все на том же месте посреди разбитого стекла на окровавленном полу и слизывал с ладони сочащуюся кровь. Лэнс молча отнял его ладонь, и стал осторожно обрабатывать края раны.
Генри смотрел на его склоненную голову, на его тонкие пальцы, на его вздымающуюся грудь во все глаза и молил об одном, только бы сон не кончался.

Одно присутствие Лэнса рядом полностью меняло реальность.
Генри казалось, будто отчетливей стали предметы вокруг и стало светлее.
Словно взошло Солнце.
Он хотел задать ему тысячу вопросов, но молчал, в страхе спугнуть чудо. Когда перевязка была окончена, едва слушающимися губами Генри произнес то, что давно хотел сказать:
— Прости… меня.
Лэнс медленно поднял голову, и наконец их взгляды встретились. В зеленых глазах билось столько разных эмоций, что Генри не ожидал услышать то, что услышал. Да, как и вообще можно было ожидать хоть что-то в такой ситуации? Само появление Лэнса здесь и сейчас имело для Генри тот же процент вероятности, который имеет рождение ребенка мужчиной.
— Я согласен на твои условия, — сказал Лэнс, не выпуская из рук раненую ладонь Генри. Тот побледнел и медленно покачал головой.
— Не надо, Лэнс.
— Почему? Ты этого хотел еще пару дней назад… — было заметно, что Лэнс говорит об этом с трудом, но взгляда Генри он не отпускал.
— Господи, Лэнс. Не надо, пожалуйста. — Генри сделал шаг назад, едва не наступив на стекло и Хардман мгновенно среагировал, — схватил его за здоровую руку и потянул на себя. Это было так стремительно, что если бы Генри не сопротивлялся, то в момент оказался бы в его объятьях. Генри остановился от него на расстоянии ладони, стараясь не реагировать на мощный магнетизм близости Лэнса, от которого буквально подкашивались коленки, и сбивчиво заговорил:
— Я сделаю все, что необходимо. Сколько ты хочешь, столько у тебя и будет концертов. Где захочешь, на твоих условиях. Бога ради, забудь мои слова. И… тот случай, пожалуйста забудь. Я страшно сожалею. Я не хотел… Все эти годы…
— Генри, — губы Хардмана дрогнули, но он справился с собой, и твердо повторил, — я согласен. Услышь меня, пожалуйста.
Фишер вздохнул, опустил голову, потом резко поднял ее и сказал:
— Видишь ли, с тех пор много воды утекло. Я не хочу больше…
— Не хочешь меня? — голос Лэнса стал глуше.
— Не в этом дело. Понимаешь…
— Нет.
Генри закрыл глаза, опустил голову и сказал самые важные в своей жизни слова:
— Я знаю, что ты обо мне думаешь. Наверное, я отчасти такой и есть, но мне не все равно. Лэнс. Прости мне этот юношеский романтизм. Я не вправе ничего желать после всего, что сделал. Но я так сильно тебя люблю… Бл*, я дышать не могу без тебя… Не уходи.
Всего один шаг.
Всего один.
Лэнс молча притянул Генри к себе, а тот не смог даже ответить на объятья — бессильные руки словно плети висели вдоль тела, и только сердце, отбивающее сумасшедший пульс, готово было разорваться в груди.
Генри не мог поймать ни одно из своих ощущений, он не очень помнил, или, быть может, ему это показалось, будто Лэнс ответил:
— Я никуда не уйду.
Страницы:
1 2 3 4 5 6 7 8
Вам понравилось? 36

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

15 комментариев

+
5
Аделоида Кондратьевна Офлайн 3 сентября 2017 00:12
Автор, Вы превосходно владеете словом, а еще умеете вовлекать в повествование. Ваш сборник безусловно и окончательно занесен в список самых любимых.
Не могу не отметить обложку, на которой разглядела душку Дэвида Бэкхема)
В общем, спасибо Вам большое!
+
8
firelight Офлайн 3 сентября 2017 01:23
Цитата: Аделоида Кондратьевна
Автор, Вы превосходно владеете словом, а еще умеете вовлекать в повествование. Ваш сборник безусловно и окончательно занесен в список самых любимых.
Не могу не отметить обложку, на которой разглядела душку Дэвида Бэкхема)
В общем, спасибо Вам большое!

Спасибо Вам за внимание к моей работе и высокую оценку текста. Это - первый опус после долгого перерыва, и мне было очень волнительно выкладывать его. Ну, а Бекхэм внешне очень похож на одного из героев моей истории. В следующей серии рассказов, правда, на обложке будет уже другой человек, но тоже не менее (а может и более) популярный)
+
6
Jamescef Офлайн 3 сентября 2017 18:32
Являюсь поклонником этого сериала, поэтому появление прои по мотивам приятно удивило, а содержание порадовало.
Спасибо!
+
4
Ольга Морозова Офлайн 4 сентября 2017 02:11
Я очень рада видеть произведения этого автора у нас в библиотеке, тем более после столь длительного перерыва.
Здорово, что ты вновь пишешь, Ира! Спасибо тебе огромное за твоё удивительное творчество, к которому, как ты знаешь, я весьма неравнодушна!)
+
4
Главный распорядитель Офлайн 4 сентября 2017 14:21
Интересный взгляд на сериал, хотя с выхода последнего сезона прошло, если не ошибаюсь, уже больше 10 лет. И как ни странно до сих пор появляются фанфики. Казалось бы всё уже давно отзвучало, ан нет, вновь он будорожит зрителей.
Почему же так поздно?
+
3
firelight Офлайн 5 сентября 2017 12:57
Цитата: Jamescef
Являюсь поклонником этого сериала, поэтому появление прои по мотивам приятно удивило, а содержание порадовало.
Спасибо!

Спасибо за положительный отзыв! Позже выложу еще одну серию рассказов, и пару зарисовок на ту же тему. И это будет - все.)

Цитата: Ольга Морозова
Я очень рада видеть произведения этого автора у нас в библиотеке, тем более после столь длительного перерыва.
Здорово, что ты вновь пишешь, Ира! Спасибо тебе огромное за твоё удивительное творчество, к которому, как ты знаешь, я весьма неравнодушна!)

Спасибо, дорогая!) Вот, взялась заново, хотя, как говорится - ничто не предвещало. Будет ли развитие, или это лишь единичный "выстрел" - не знаю. Ну, время покажет)) Рада, что тебе понравилось.

Цитата: Norfolk
Интересный взгляд на сериал, хотя с выхода последнего сезона прошло, если не ошибаюсь, уже больше 10 лет. И как ни странно до сих пор появляются фанфики. Казалось бы всё уже давно отзвучало, ан нет, вновь он будорожит зрителей.
Почему же так поздно?

Сериал вечный, сыгран блестяще, так что смотреть его будут еще очень долго. Ну, и лучше поздно, чем никогда.
+
9
Маша Маркова Офлайн 5 сентября 2017 21:50
Несколько лет назад смотрела этот сериал, правда, только первый сезон, но произведение по мотивам прочитала с удовольствием, даже какой-то новый взгляд на героев появился. Спасибо Ирине, всегда с удовольствием читаю её работы!
+
5
Феликс Офлайн 6 сентября 2017 22:40
Цитата: Norfolk
Интересный взгляд на сериал, хотя с выхода последнего сезона прошло, если не ошибаюсь, уже больше 10 лет. И как ни странно до сих пор появляются фанфики. Казалось бы всё уже давно отзвучало, ан нет, вновь он будорожит зрителей.
Почему же так поздно?

Сериал действительно вечный, автор это точно подметила, поэтому совсем не поздно.
Уважаемая Ирина, спасибо Вам большое за возможность вновь встретиться с любимыми героями.
+
2
firelight Офлайн 7 сентября 2017 20:19
Цитата: Маша Маркова
Несколько лет назад смотрела этот сериал, правда, только первый сезон, но произведение по мотивам прочитала с удовольствием, даже какой-то новый взгляд на героев появился. Спасибо Ирине, всегда с удовольствием читаю её работы!

Спасибо Маша) Сегодня дописала, наконец, завершающую часть второй серии рассказов на ту же тему, и поняла, что это финальный "выстрел".

Цитата: Феликс

Сериал действительно вечный, автор это точно подметила, поэтому совсем не поздно.
Уважаемая Ирина, спасибо Вам большое за возможность вновь встретиться с любимыми героями.

Всегда пожалуйста) Спасибо за отзыв, уважаемый Феликс)
+
4
Сокол Офлайн 9 сентября 2017 10:43
Грустная сказка, слишком жизненная, увы такой финал куда достоверней оригинала.
Спасибо что выложили.
+
5
Марта Офлайн 9 сентября 2017 10:46
Спасибо за шикарную проду)
+
2
firelight Офлайн 11 сентября 2017 11:27
Цитата: Сокол
Грустная сказка, слишком жизненная, увы такой финал куда достоверней оригинала.
Спасибо что выложили.

Спасибо, но вроде не такая и грустная сказка-то...) Вы, наверное, до конца не добрались. (?)

Цитата: Марта
Спасибо за шикарную проду)

Спасибо Вам на добром слове)
+
6
Аркадий Офлайн 15 сентября 2017 15:38
Интересно было читать развитие сюжета любимого сериала. Получилось вполне киношно с драматизмом. Наверное, нужно продолжение?
+
5
firelight Офлайн 15 сентября 2017 20:51
Цитата: Аркадий
Интересно было читать развитие сюжета любимого сериала. Получилось вполне киношно с драматизмом. Наверное, нужно продолжение?

Спасибо) Идея как раз и заключалась в том, чтобы получился киношный формат. Продолжение выложу в самое ближайшее время.
+
5
firelight Офлайн 17 сентября 2017 00:03
Обещанное продолжение:
https://queerion.com/3162-ulybka-dzhokondy.html
Наверх