Рассвет не рассвет, а всего лишь посыльный
стучится в дома по краям пустырей,
где зябкой росой, серебрянкой могильной,
под утро подёрнуты ручки дверей,
а тех, кто сбежал от тоски и голгофы,
отныне и впредь пропустив поворот,
встречает юродивый ящик почтовый,
на въезде наивно разинувший рот.
стучится в дома по краям пустырей,
где зябкой росой, серебрянкой могильной,
под утро подёрнуты ручки дверей,
а тех, кто сбежал от тоски и голгофы,
отныне и впредь пропустив поворот,
встречает юродивый ящик почтовый,
на въезде наивно разинувший рот.